Пролог

Безумная война личного характера, которую Болан вел против мафии, начала приносить свои плоды. Признаки ее прекращения забрезжили на горизонте. Организация, некогда непобедимая, неуязвимая, главенствующая надо всем, стала распадаться. Рушились ее структуры, и банды разного сброда, состоявшие в основном из людей, умственно неполноценных, страдающих манией величия, оказались без всякого контроля. Эти люди уже не могли воссоздать жесткую организацию, более того, они были плохо подготовлены к тому, чтобы самостоятельно вступить на извилистую тропу мерзких преступлений.

Болан внимательно следил за столь отрадными симптомами упадка. В свою очередь, это явление не ускользнуло и от пристального взгляда самых высоких инстанций в Вашингтоне.

Именно тогда Гарольд Броньола, начальник федеральной полиции и близкий друг Мака Болана, совершил краткосрочную поездку в Нэшвилл, чтобы тайно встретиться с Боланом после операции «Хит Парад», которую тот только что закончил.

После того как Броньола заверил своего друга, что «скоро с организованной преступностью в стране будет покончено», он сделал вдруг одно предложение, предложение странное, даже невероятное, но от которого трудно было отказаться.

Президент Соединенных Штатов создал новую службу внутренней безопасности, которая должна в основном заниматься борьбой против терроризма и других военизированных группировок, несущих серьезную угрозу национальной безопасности.

Человек, оставленный во главе этой службы, будет обладать максимально полной свободой действий и будет отчитываться только перед Президентом. Единственным, кто сумел бы выполнить эту задачу, оказался не кто иной, как Мак Болан. К такому неожиданному решению пришли Президент и его ближайшие советники.

— Это та же война, — подчеркнул Броньола, — черный блиц, и противник тот же. Впрочем, ты и сам это знаешь, ты же боролся не с отдельными личностями, а с целой системой.

Болан видел, как на Западе поднимает голову кровавый террор, и с беспокойством наблюдал его появление на северо-американском континенте. Срочно требовалось организовать мощное и эффективное контрнаступление.

Палач хорошо изучил психологию и стратегию террористов. Он уже неоднократно наблюдал то, что они творили с гражданским населением в Юго-Восточной Азии. Да, Броньола прав: терроризм представлял серьезную угрозу для западной цивилизации.

Но зато Болан не разделял убежденности своего друга в окончательном и бесповоротном исчезновении всесильной мафии.

Как бы то ни было, предложение, исходившее из Вашингтона, было подобно манне небесной: оно означало полную амнистию, возможность наново переписать биографию, получить официальный статус, все необходимые материальные и людские ресурсы, которые способна предоставить самая могущественная в мире страна. Более того, это предложение означало старт в новую жизнь, где будут новые схватки и новые надежды. Оно означало также окончание длительного кровавого похода!

Да, предложение Президента казалось соблазнительным, и Маку Болану было трудно от него отказаться. Однако он не мог принять его... по крайней мере, в настоящий момент.

Через сутки после встречи в Нэшвилле Броньола и Болан вновь увиделись в Луисвилле. Палач заявил, что примет предложение Президента только при определенных условиях. Напрасно Броньола рвал и метал, пытаясь заставить своего друга внять голосу разума. Собственно, Гарольд знал, что это ему не удастся. Во всяком случае до тех пор, покуда Болан не завершит последнюю кровавую операцию.

Через несколько часов, явившись в кабинет Президента, Броньола докладывал:

— Он будет с нами, господин Президент. Но ему нужна еще одна, последняя неделя войны. Это уже вопрос этики, мне кажется.

— Что вы имеете в виду?

— Он хочет последний раз спуститься в ад, чтобы убедиться, что никто не избежал пылающего костра. А потом он будет с нами, он обещал мне.

— Если сам не погибнет до того времени, — холодно заметил Президент. Затем, многозначительно помолчав, он добавил: — Мы всячески поможем ему в его последней войне. Мы дадим ему все, что он попросит. Я не хочу вникать в подробности, надеюсь, вы меня понимаете. Я хочу, чтобы ровно через неделю вы доставили ко мне этого человека живым и невредимым.

Броньола смущенно опустил глаза.

— Дело в том, господин Президент... с точки зрения законности...

— Гарольд, я только что сказал: я не желаю вникать в подробности.

И впрямь, не самый худший вариант. Что же касается обещанной помощи, тут Броньола мог только уповать на благоразумие своего друга. Ведь Болан никогда не допускал прямого официального вмешательства в свои дела. Впрочем, для последней операции он сам попросил предоставить ему самолет С-130.

Ну а если говорить о сроках, которые указал Болан, то даже Броньола, уже привыкший к методам Палача, с трудом мог в это поверить: шесть дней!

Но Мак заявил:

— Дело еще не закончено. Предусмотрительные мерзавцы запрятались в щели и ждут, когда пройдет гроза. Я знаю их имена. Я знаю, где они прячутся. Когда-нибудь они снова появятся, и будут еще сильнее и злее, чем раньше. Но я не хочу, чтобы они использовали этот шанс. Поэтому мне нужны шесть дней.

— Да что ты успеешь за такое короткое время? Ведь всего какая-то неделя! Даже меньше.

— Не какая-то, а неделя «тотальной чистки».

— Ну, предположим. И где ты рассчитываешь нанести удары?

— Везде. Я совершу налеты на каждый из шести крупных районов страны. Достань мне самолет — и шести дней хватит.

Конечно, это будут кровавые шесть дней. Последние дни Палача. Но если он останется в живых, нынешний Мак Болан перестанет существовать, а из пепла навсегда исчезнувшей личности восстанет, как птица Феникс, новый человек, очистившийся от всех своих грехов.

Шесть дней... последние дни долгого похода в ад... И вот уже кажется, что восходящее в понедельник солнце одевается в саван.

 

Глава 1

В оптический прицел карабина была видна облицовка радиатора сверкающего «кадиллака эльдорадо», стоящего в самом центре автостоянки. Рядом пристроилась еще дюжина таких же сияющих машин: несколько «кадиллаков» различных моделей, один машина марки «мерседес» и две — «континенталь». Тут же, у самого въезда на стоянку, находился трейлер, терпеливо ожидавший начала погрузки машин у самого въезда на стоянку. Несколько поодаль можно было увидеть громадный металлический ангар, который казался осевшим из-за своих больших размеров. Здесь, на пологом склоне зеленого холма, располагался центр по переделке и изменению внешнего облика краденых автомобилей — самый крупный на всей территории к западу от Нью-Йорка.

Вот уже более часа Палач, с ног до головы облаченный в черное, наблюдал за этим местом. Он видел, как из чрева ангара за это время выкатились шесть автомобилей, один роскошнее другого. Не нужно было быть математиком, чтобы сообразить: при таком темпе час работы дает почти сто тысяч долларов чистого дохода. Что ж, быстро сделано — хорошо сделано. Если судить по размерам ангара, то нетрудно предположить, что работа не прекращается круглые сутки. И вот так — день за днем, месяц за месяцем, при стабильной производительности шесть машин в час.

Даже беглый осмотр позволял установить, что преступная деятельность по «гримированию» ведется с большим размахом. «Вольные» угонщики доставляли сюда ворованные машины из соседних штатов — Индианы, Миссури, Теннеси, Огайо, Западной Виргинии — и сбывали тут за десять процентов их рыночной стоимости, наиболее престижные модели шли подороже. Машины поступали обычно по ночам, и над каждой трудились около двух часов, чтобы потом можно было выставить ее на продажу. Персонал подпольного центра работал, как на конвейерах «Форда»: мойка машины, переборка мотора на скорую руку, беглый осмотр ходовой части, наведение лоска, замена номеров.

Впервые Болан услышал об этом специальном центре еще несколько месяцев назад. Проводя операцию в Нэшвилле он получил более содержательную информацию о подпольном предприятии. Внешне, впрочем, все выглядело вполне законно: «Кузова всех видов — подержанные автомобили» — самостоятельное предприятие, принадлежащее некоему Бенджамину Дейвису, бизнесмену из Луисвилла. Что может быть честнее? Но настоящим хозяином была фирма Кармина Тусканотте. Она исправно платила налоги и имела штаб-квартиру в Иллинойсе. Фирма являлась, в свою очередь, филиалом компании «Североамериканские капиталовложения и услуги», контрольным пакетом акций которой владели не кто иной, как Тусканотте и «акула» из Чикаго Джеймс Элторайз, по прозвищу «Джип Попрыгунчик». Эта компания имела еще около дюжины других филиалов по продаже новых и подержанных автомобилей, кредитованию долгосрочной аренды, оказанию транспортных услуг, а также несколько автосалонов. Все это было расположено в различных штатах по соседству с Кентукки.

Такая спокойная и хорошо отрегулированная противозаконная деятельность приносила постоянную и баснословную прибыль. И, конечно, в роли обманутых простофиль оказывались страховые компании. Но кому придет в голову лить слезы над их судьбой? Страховые общества никогда не бывают в проигрыше. В конечном итоге, «крайним» оставался средний американец, страховой взнос которого возрастал с каждым месяцем.

Организованная кража автомобилей выкачивала ежегодно миллиарды долларов из американской экономики. Болан знал это. Но в данный момент его мишенью были прежде всего важные шишки, возглавлявшие столь доходный бизнес. Уже в течение некоторого времени Тусканотте и «Попрыгунчик» никак не проявляли себя: они нигде не показывались, и даже в преступном мире ничего о них не знали. Справедливости ради следует сказать, что эти подонки из Чикаго переживали тяжелые дни. Они с трудом приходили в себя после «чистки», проведенной Боланом, да к тому же затеяли кровавую междоусобную войну, в то время как новое поколение главарей боролось за власть.

Теперь враг поднял голову в штате Иллинойс. Болан располагал довольно любопытной информацией о том, что противник начал разворачиваться именно здесь. Удар, который Болан нанес недавно по штаб-квартире мафии в Нью-Йорке, прокатился волной по всему Среднему Западу, и после этого некоторые мафиози, причем не из самых мелких сошек, вынуждены были уйти под защиту Чикаго, чтобы обезопасить свои тылы.

В столице штата Иллинойс помещалась штаб-квартира организованной преступности, охватывавшей всю центральную часть Соединенных Штатов. Но положение было довольно запутанным. И у Болана сложилось впечатление, что те, кто обладал настоящей властью в Чикаго, покинули пределы большого города и залегли, предоставив возможность второстепенным мафиози драться в открытую за мелкие крохи территории.

Вот почему Болан находился в Кентукки. Замерев на склоне холма, он нацелил свой карабин на ангар, где переделывались угнанные автомашины.

Он вздохнул и, как бы нехотя, передернул затвор устрашающего карабина «уэзерби». Затем в последний раз оглядел сектор обстрела. Солнце поднялось над горизонтом, минут десять тому назад. Внизу, в каких-нибудь четырехстах метрах, открылись двери ангара и выплюнули еще один «кадиллак», совершенно «новый». Болан прицелился еще раз и мысленно прикинул траекторию полета пули.

Тяжелая пуля «магнум 460» пробила сверкающий капот и попала точно в карбюратор. Двигатель «кадиллака» взорвался, машина встала на дыбы, а потом рухнула на дорогу. Поднялся столб черного, густого и жирного дыма. Болан выстрелил еще раз по машине, объятой пламенем. Неожиданно оттуда, неизвестно каким образом, выскочил водитель и устремился к ангару в поисках убежища. «Уэзерби» прогрохотал в третий раз, и лимузин взорвался, выбросив в небо куски рваного металла и горящей резины.

На пороге ангара быстро собралась толпа, охваченная паникой. Кто-то схватил огнетушитель и тщетно пытался направить струю на изувеченный остов машины. Болан с грустью покачал головой, и снова нажал на курок. Огромная пуля пробила огнетушитель, который тотчас разлетелся в руках у незадачливого пожарного. Как сумасшедший, тот бросился в укрытие. Пламя над поверженной машиной вздымалось все выше, и тут кому-то из работников пришла мысль закрыть раздвижную дверь. К несчастью, горящий «кадиллак» загораживал вход, и в тот момент, когда дверь сдвинулась было с места, взорвалась цистерна с горючим, стоявшая рядом с ангаром. Дверь приподнялась, вышла из гнезд, а взрывная волна швырнула пылающую машину внутрь ангара, отчего мигом занялись бидоны с краской и другими легковоспламеняющимися веществами. Болан усмехнулся, услышав непрерывную серию глухих взрывов.

Не давая врагу опомниться, он обрушил смертоносный огонь на другие машины, которые находились на стоянке. Мирная тишина зеленого предместья превратилась в грохочущий ад. Скоро уже каждая третья машина пылала, как факел.

Болан отложил в сторону карабин, оценивающе глядя на дело своих рук. Что ж, совсем неплохо. Даже лучше, чем можно было предполагать. Сегодня этот заводик уже ничего не произведет. Да, собственно, и заводика-то больше не существовало. Гигантские языки пламени вырывались из дыр и трещин на крыше и в стенах ангара. Парни в синих халатах, замерев на почтительном расстоянии, мрачно вглядывались в гибнущее здание.

Еще некоторое время Болан любовался произведенным им разрушением, а потом, положив карабин на плечо, начал подниматься на вершину холма.

Около телефонного столба застыл «форд». На капоте, поджав под себя ноги, сидела молодая женщина. Глаза ее блестели от возбуждения.

— Ну и что вы тут сидите наверху? — спросил Болан.

— Вид прекрасный, — ответила она. — Как будто сидишь в первом ряду партера и видишь Рим, охваченный пламенем. Отличная работа. Как это вам удалось?

Вопрос был излишним, и Болан, ничего не ответив, стал укладывать карабин в чехол.

— Надеюсь, они попали в ловушку? — спросил он.

— Да уж, попали так попали.

Она сняла миниатюрный магнитофон, прикрепленный к столбу, и протянула Болану.

— Он позвонил по телефону в секторе 812.

— И на эту штуку вы записали разговор?

— Разумеется.

Буркнув в знак удовлетворения, Болан перемотал ленту, потом нажал кнопку. Да, этот тип, конечно, угодил в ловушку.

" — Давай его! И поживее!

— А кто спрашивает?

— Бен Дейвис, черт возьми! Он там или нет?

— Очень жаль, мистер Дейвис. Его здесь нет. Это Гарри. Судя по всему... может быть, вы что-то передадите".

Голос в трубке неистовствовал.

« — Гарри, нас здесь убивают!»

Пауза.

" — Что вы там болтаете? А?.. Что?

— Я сам ни черта не понимаю! Какой-то сукин сын убивает тут нас всех! Склад и вся продукция горят!

— Это федеральная полиция или местная? Потому что, если...

— Да это вообще не полицейские, Гарри! И никакая не облава! Это внезапное нападение! Из-за угла...

— Ладно, да ладно, я понял, мистер Дейвис. Не волнуйтесь! Главное, не нервничайте. Позвоните вашему приятелю из мэрии — пусть оторвет от стула задницу и уладит дело. Постарайтесь спасти хоть что-нибудь и избавьтесь от документов. Вы поняли меня? Сожгите все, что...

— Черт возьми! Вы что, ничего не поняли? Я же сказал: все горит! Все! Ясно?

— Да, мистер Дейвис. А теперь слушайте меня. Любым способом, но проберитесь в ангар до приезда пожарных. Облейте кислотой все, что может нас скомпрометировать. Вы поняли?"

Теперь уже голос звучал устало:

« — Да, Гарри, я понял тебя. Хорошо, я попробую. Но в нас стреляют отовсюду! Это как соревнование — кто больше убьет. Не знаю, но там, на холме, их человек сто, не меньше. Они стреляют, как по мишени! Я хотел бы...»

В динамике раздался треск, голос абонента из Кентукки пропал, и все затихло. Его собеседник из сектора 812 что-то пролаял еще, а потом, выругавшись, положил трубку. Конец разговора.

Девушка, по-прежнему сидя на капоте, широко улыбнулась Болану:

— Вы слышали? Оказывается, вас там была целая сотня? Я и не знала.

Болан молча перемотан ленту.

— Насколько я понимаю, мы отправляемся в Индиану, — заметила его спутница.

— Именно так, — кивнул он, помогая ей спрыгнуть на землю. — Если этот 812-й пребывает по ту сторону границы, то вперед!

— 812-й сектор охватывает территорию к югу от Индианаполиса, — уточнила девушка. — Номер, который он вызывал, находится в Колумбусе. А Колумбус — это пока еще штат Огайо, а не Индиана.

Болан едва заметно улыбнулся.

— Я вижу, эта красивая маленькая головка знает все наизусть!

— Ну разумеется! А для чего же еще нужна красивая маленькая головка?

Вероятно, ее можно использовать и как-то по-другому. Но Болан представил себе, чем это может быть чревато. Он ограничился лишь поцелуем и сказал:

— Теперь я уверен, что она останется на ваших плечах. Ну что ж, тогда — в машину.

— Мы едем в Колумбус?

— От вас решительно ничего нельзя утаить, — хмыкнул он с оттенком одобрения.

Да, в Колумбус, и как можно быстрее. Тот, кто назвался Гарри, был, несомненно, Гарри Вентури по прозвищу «Макака», ближайший помощник Кармина Тусканотте.

Мак Болан прибыл на Средний Запад не для того, чтобы уничтожать автомобили. Он давно хотел выжечь клеймо смерти на подлой роже Кармина Тусканотте.

 

Глава 2

По условиям договора молодая женщина входила в «комплект поставки». Она должна была присматривать за «караваном» Болана, который, несмотря на свой обычный внешний вид, был настоящей боевой машиной. Теперь женщине предстояло переправить «караван» по воздуху из Нью-Мексико в Луисвилл.

В свое время, срочно перебазируясь в Нэшвилл, Болан вынужден был расстаться со своим домом на колесах. Однако, чтобы успешно завершить последнюю шестидневную кампанию, ему вновь понадобился «караван» — испытанный боевой помощник.

Что же касается молодой дамы, то она была вовсе не подарок. Что стоило одно ее имя: Роза Эйприл — Апрельская Роза! Она походила на что угодно, но только не на розу: высокого роста, хорошо сложена, круглые соблазнительные бедра, роскошная грудь, длинные черные шелковистые волосы, ясные глаза. Короче говоря, она была бы как раз к месту в «Мулен Руж». Броньола назвал ее «техником-проектировщиком», что звучало довольно неопределенно в том мире, в котором вращался он сам. А строчки в досье бесстрастно сообщали, что Роза имела диплом электронщика и занималась исследованиями в области физики твердых тел и динамики почв.

— У нее на руках немало козырей, — говорил Броньола Болану. — Думаю, она существенно облегчит тебе работу. Глупо будет, если ты максимально не используешь весь тот багаж знаний, которым она владеет.

— Ну и каким же конкретно?

— Она обеспечит обслуживание твоего арсенала на колесах, это я тебе гарантирую. Программы твоего компьютера не представляют для нее никакого секрета. Ей сразу же понравится вся твоя мудреная аппаратура обнаружения и связи. Поэтому мы и выбрали ее. Поверь мне, Роза будет нянчить «караван», как родное дитя.

— А чем она вообще занимается?

— Электронный шпионаж, — нехотя процедил начальник федеральной полиции.

Болан знал, что Броньола болезненно относится к разговорам на подобные темы, и не стал уточнять. Впрочем, Броньола хорошо разбирался в людях. Ведь это именно ему удалось установить надежную систему внутренней безопасности, небывалая эффективность которой была признана всеми.

И Болан доверился Броньоле, который сразу после их беседы вернулся в Вашингтон. Палач познакомился с Розой, когда та сидела за рулем боевой машины, спокойная и улыбающаяся.

— Похоже, вы не слишком-то рады встрече со мной, — заметила она вместо приветствия.

Это было не совсем так: даже в унылой военной форме женщина смотрелась чертовски привлекательно.

— Нет, то, что я вижу, мне очень нравится, — возразил Болан, — но я хотел бы видеть это в другом месте.

— На розовой шелковой простыне да еще вдобавок в голом виде, так? — резко спросила она. — И, конечно, на спине?

Прежде чем ответить, он холодно окинул ее взглядом колючих глаз.

— И да, и нет. Послушайте, я...

— Не надо оправдываться, — улыбнулась она. — Я ожидала такую реакцию. А вообще-то положение на спине у меня не самое любимое.

Болан уже сам догадался об этом.

Но, не дав ему и рта раскрыть, она деловито продолжила:

— У меня было время, и я осмотрела вашу машину. Кто вам достал такое оборудование? Хотела бы видеть человека, придумавшего и собравшего все это. У вас техника, которой можно только позавидовать. Некоторые приборы даже лучше, чем в НАСА. Они почти все запатентованы, но их еще не производят. Откуда они у вас?

— Послушайте, — начат Болан, — я думаю, что...

— Взять, к примеру, оптические приборы — ведь они сочетают принцип лазерных устройств и приборов ночного видения. Или навигационное табло: указатели координат местности соединены с...

— О-о-о! — застонал Болан.

Роза усмехнулась.

Я всегда говорю невпопад, если смущена. А у вас такой взгляд... По правде, я ужасная трусиха. Броньола, конечно, объяснил мне, кто вы. По его словам, вы настоящий Терминатор и все видите насквозь. И больше я не буду задавать вопросы, обещаю. Но вы... повергаете меня в ужасный трепет.

— А ну-ка, помолчите, — резко оборвал ее Болан.

Она смиренно потупила глаза.

— Я согласился с вашим пребыванием на борту моей машины, — сказал он. — Но если этого вам мало, я тут ни при чем. И потому прошу: забудьте, что на свете есть мужчины и женщины, а также все остальное, что из этого вытекает. Запомните: мы здесь, чтобы вести войну, а не заниматься любовью. Я — просто начальник, бесполое существо, и не говорите мне ничего о равенстве полов или превосходстве одного над другим. Если вы будете делать то, что я говорю, мы поймем друг друга. И даже, может быть, останемся в живых. Ясно?

— Ладно, — коротко ответила она. — Но неужто, по-вашему, мы должны ссориться все время?

— Ведите себя, как хотите, а мне предоставьте быть таким, каков я есть. Впрочем, нам и не придется часто видеться. Основное время вы будете проводить возле самолета, обеспечивая перевозку моего «каравана».

— Вот здесь вы ошибаетесь.

— Как это?

— А так! Мистер Броньола меня предупредил. Да я и сама вижу: вы просто напичканы половыми предубеждениями. Ладно, оставим это. Но я хочу сказать другое: я прекрасно действую на местности. И у меня уже были разного рода поручения, с которыми я вполне справлялась. Так что не зарекайтесь...

— И в какой же области вы действуете? — спросил он с самым серьезным видом.

— Электронный шпионаж.

— На местности, вы хотите сказать? Или вы предпочитаете зашторенные лаборатории?

Очаровательное личико Апрельской Розы слегка покраснело.

— Я работала в университетской лаборатории, но у меня была и практика с выездом на местность. Хотя, конечно, сейчас — мое первое серьезное задание...

— А вы можете влезть на столб? — резко оборвал он.

— Быстрее, чем обезьяна.

— А подключиться и прослушивать телефонные переговоры?

— Нет ничего проще.

— Предупреждаю, — проворчал он, — это будет чертовски опасно.

— Я так и думала.

Как обычно, Болан принял решение за одну секунду, доверившись и разуму, и инстинкту одновременно.

— Ладно. Попробуем. Но сначала снимите эту ужасную форму и наденьте что-нибудь более женское. У вас же прекрасное тело. Зачем уродовать его? Хороший солдат должен использовать все свои козыри.

— Ну а что же все-таки имел в виду Броньола, когда назвал вас Терминатором? — спросила она, снимая юбку.

Он отвернулся, но не из скромности, а просто чтобы не отвлекаться.

— Если вы будете хорошим солдатом, вы и сами об этом догадаетесь, — с некоторой грубоватостью ответил он, пытаясь скрыть впечатление, которое она на него произвела. — И еще, не просите меня быть вашей совестью. Наша задача проста: сделать работу и вернуться живыми. Только и всего.

— Ну и в каком порядке? — спросила она, полностью переодевшись и теперь направляясь к задней дверце автофургона.

— Как это?

— Вы сказали: сделать работу и вернуться живыми. Если две цели вступают в противоречие, то какая окажется главной?

Теперь на ней был комбинезон из тонкой шелковистой ткани, который плотно облегал тело. Болан мысленно поаплодировал, глядя на нее.

— Вам этот наряд идет, — одобрительно сказал он.

— Но вы не ответили на мой вопрос: в каком порядке?

Его взгляд вновь сделался ледяным.

— На этот вопрос нельзя ответить заранее, Роза. Решение придется принимать своими потрохами, а не головой. Если у вас хватит мужества, такой вопрос просто не возникнет. Ну а если нет, тогда вам здесь не место.

— Вы хотите меня запугать?

— Может быть...

Она надела туфли на высоком каблуке и заявила:

— Ладно, мне страшно. Я в ужасе. И все-таки, мне кажется, я остаюсь здесь.

Он коротко кивнул, давая понять, что оценил ее отвагу. В действительности же Болан и не собирался испытывать Розу в бою. Никогда. Он знал многих до нее, которые так и не вернулись живыми. И некоторые из них были столь же красивы и сообразительны, как Апрельская Роза...

 

Глава 3

Боевой фургон Болана катил по федеральной дороге номер 65 к северу от Луисвилла и тянул за собой «Форд». Самолет С-130 уже прибыл в Индианаполис, и его экипаж ждал дальнейших указаний.

На Болане были вылинявшие джинсы, свитер и сапоги. Роза Эйприл сидела справа от него. Прошел час, как они выехали из Луисвилла, и все это время Роза усердно набрасывала на клочке бумаги таинственные знаки компьютерной программы по механической физике. Пару раз она пыталась завязать разговор с Боланом, но безрезультатно. В Колумбусе они свернули с государственной дороги на более узкую местную.

— Я бы не сказала, что вы слишком разговорчивы, — заметила она.

— Верно.

Он мельком глянул на исписанный клочок бумаги и добавил:

— Мне тоже нужно было решить свои проблемы.

— И вы, конечно, предпочитаете решать их в уме?

— Да, если угодно.

— Но ведь иногда, — выдохнула она, — небольшая беседа помогает решить проблему. И когда-нибудь, когда мы не будем так заняты... смотрите! Вы видели этот щит?

— С названием города?

— Да! Вы видели, как они его называют? «Колумбус: Афины прерий». Вы считаете, что местность здесь похожа на прерии?

— Скажу лишь, что рельеф довольно ровный, — уклончиво ответил Болан.

— Вы бывали в Афинах?

Он улыбнулся и покачал головой.

— Я тоже нет. И, честно говоря, этот город вовсе не похож на то, что я видела на открытках.

— Возможно, речь идет о каком-то духовном сходстве, — заметил Мак.

Но уж архитектурного сходства нет и в помине, — она вызывающе вздернула нос. — Здесь повсюду царит готический стиль, разбавленный образцами зодчества Среднего Запада.

Болан хмыкнул и кивком головы показал на пульт управления. В конце концов, не так уж плохо порою иметь компаньона.

— Включите навигационное оборудование, — посоветовал он, — и мы получим ответы на все наши вопросы.

— А какой код программы?

Болан назвал код. В это время «караван» уже катил по центру небольшого провинциального городка, не лишенного очарования. Совсем новые постройки — в том числе деловой квартал и ультрасовременные магазины соседствовали с куполом старой церкви и дворцом правосудия, построенным в начале века. Совершенно новое здание почтамта из стекла и стали резко контрастировало с обветшалыми складскими помещениями, свидетельствовавшими о былом расцвете города. Но все вместе выглядело очень мило и приветливо.

— Можно подумать, здесь царит покой и благополучие, — произнес Болан.

— И неудивительно, — ответила она, внимательно глядя на экран. — Здесь много денег. Колумбус — родина дизельного двигателя. Человек, который изобрел принцип его работы, жил здесь. А моторный завод «Камминс» обеспечивает своей продукцией весь регион. Впрочем, есть и другие отрасли промышленности. Нет, Страйкер, — впервые Роза назвала Болана кодовым именем, — мы не в Афинах. Это скорее похоже на маленький Детройт.

— Ну а в сфере преступности каковы достижения?

— рассеянно спросил он.

— Ничего особенного, кроме небольшой кражи в субботу вечером, — ответила она, поджав губы. — Не знаю, что здесь может привлечь такого человека, как Тусканотте.

— А наркотики?

— В этом смысле все довольно спокойно. В основном «травка», что типично для небольшого провинциального городка. Местная полиция живо реагирует на подобные вещи, и о паре унций дрянного наркотика будет писать на первой полосе вся местная пресса. Нет, Страйкер, тут все ясно.

— А игра? — как бы нехотя спросил Болан, словно думал о чем-то другом.

— Сущие пустяки. Мелкие пари перед футбольными матчами. К тому же букмекеры все из Индианаполиса. Ничего привлекательного. С проституцией тоже нет проблем. Неорганизованные девочки, которых снимают на месте, и только. Нет, определенно я не вижу ничего заманчивого для Тусканотте.

— Вот потому-то он и здесь, — возразил Болан.

— Укрывается, вы хотите сказать?

— Именно! Этот хитрюга вырыл себе небольшую уютную норку и залег в ней.

— В Афинах прерий, — добавила Роза. — Даже забавно?

— Не столько в Афинах, сколько в тени Чикаго, — улыбнулся Болан. — Мы живем в замечательное время, Роза: час с небольшим на самолете — и он уже в своем большом городе.

Не прерывая разговор, Мак остановился у края тротуара.

— А возьмите телефон! — продолжал он. — Каких-то десять секунд — и он связан со своим штабом. Ну-ка, электронная Золушка, раздобудьте мне его телефон.

— Почему вы меня так называете? — спросила она с натянутой улыбкой.

— Потому что сейчас вы станете прекрасной принцессой и кое-что разузнаете у служащих почтамта. Но никто не должен догадаться, что именно вы хотите узнать.

— На вашем месте, — бросила она, прежде чем выйти из машины, — я бы поставила фургон чуть поаккуратнее, не то полиция покажет вам зубки. Даже не зубки — клыки!

Он проследил, как она входила в здание почтамта, а потом, вздохнув, подал назад, чтобы оказаться как раз напротив счетчика автостоянки. Впрочем, автофургон с «фордом» на буксире занимал на стоянке два места. Женщина-контролер прошла мимо и недовольно посмотрела на этот громоздкий автопоезд. Болан вылез из кабины, опустил несколько монет в счетчик, хмуро улыбнулся контролеру и вернулся на свое место. Закурив, он принялся внимательно изучать карту местности на экране компьютера, в то время как Роза Эйприл вела свое небольшое дознание, разговорившись с телефонистками.

Город обслуживала целая сеть муниципальных дорог, не считая федеральной автострады. Он расположился очень выгодно: к юго-западу в двух-трех часах езды на машине находился Луисвилл, чуть ближе — Цинциннати, к западу, если ехать по автостраде, — Индианаполис. Кроме того, в Колумбусе был небольшой аэропорт, а на реке недалеко от города — плавучая база.

Однако общий план казался довольно хаотичным: муниципальные дороги и федеральная автострада перерезали город во всех направлениях. Деловой квартал в его северо-восточной части был, как в тисках, зажат торговыми центрами. Вся промышленность сосредоточена на юге, за исключением моторного завода «Камминс», расположенного на возвышенности и господствовавшего над городом. Река, вероятно, помешала развитию городского центра к западу, но и там ухитрились построить туристический комплекс, к которому можно было подъехать по автостраде.

Холмистая местность к западу затрудняла разрастание города в этом направлении. Прериями тут уже и не пахло. Но в двадцати километрах находились небольшой городок Нэшвилл и национальный парк «Фумарола». Довольно странное название для парка.

Наконец Роза Эйприл вышла из здания почтамта. Болан вывел на экран бортового компьютера план западной части города с дорогой, ведущей в Ноу Боун. Роза устроилась рядом на сиденье.

— Все в порядке, Страйкер, я раздобыла телефон.

Болан тотчас включил зажигание и отъехал от тротуара.

— Это очень мило, электронная Золушка, но на вашем лице я прочел совсем другое.

— Боже мой, я чуть не влипла! Вы что-нибудь слышали об АПС?

Болан покачал головой.

— Какая-то частная компания?

— Нет, это новый вид услуг, оказываемый по абонементу телефонной компанией, расшифровывается как «автоматическая передача сигнала». Воспользоваться такой услугой за несколько долларов в месяц может кто угодно. Таким образом, ваш телефон способен автоматически передавать на другую линию все сигналы, которые он принимает. Все это довольно хитро, потому что вы, как вам заблагорассудится, настраиваете свой аппарат и никому не обязаны об этом сообщать. Ваш аппарат сам выполняет всю работу с помощью специальной аппаратуры, установленной в штаб-квартире компании. И тот, кто звонит, об этом никогда не догадается.

— Не понимаю, о чем вы говорите, Роза.

— Я просто стараюсь вам втолковать, что номер в Колумбусе липовый: это всего лишь номер для передачи. Скорее всего, никакого Тусканотте мы в Колумбусе не обнаружим.

— Нечто подобное я предвидел, — пробормотал Болан.

— Телефонный номер, который я обнаружила, принадлежит маленькой подозрительной конторе, которая расположилась над таким же подозрительным магазином в центре города. Абонент... Что вы сказали?

— Я уже догадывался об этом, Роза.

Девушка выглянула в окно машины и пыталась сообразить, в каком направлении они ехали. Кажется, Болан увозил ее на запад по федеральной автостраде, и сейчас они выезжали из города.

— Что вы делаете? — спросила она.

— Слушаю ваш рассказ. Продолжайте.

— Но ведь вы все поняли еще до того, как я начала говорить!

Он покачал головой.

— Допустим, у меня есть нюх. Но мне понадобится и ваше сообщение, Золушка.

— Перестаньте меня так называть, черт возьми! — взвизгнула она.

— Ладно, — мирно произнес Мак. — Я не хотел вас обидеть. Все, о чем вы говорите, мне и вправду очень интересно. Продолжайте, пожалуйста.

Она нервно закурила и молчала до тех пор, пока он не свернул на дорогу, ведущую к «Гостинице выходного дня».

— Нет! — резко воскликнула она. — Оставайтесь на автостраде.

Не обращая на нее внимание, он подъехал к автостоянке позади гостиницы и вылез из «каравана». Затем отцепил «форд», оставил его на стоянке и как ни в чем не бывало снова сел за руль. Они выехали на федеральную дорогу номер 46, ведущую на запад.

— Вы уж было напугали меня, шеф, — заявила она.

Он холодно посмотрел на нее.

— Вам нечего бояться со мной, Роза. Я веду честную игру. И вы всегда будете точно знать, что мне от вас нужно.

— Пусть так, это уже честно, — глухо ответила она.

«Караван» набирал скорость.

— Так о чем это я? — вдруг спросила Роза.

— Вы говорили о какой-то подозрительной конторе с липовым телефоном.

— Ну конечно. Официальным абонентом является некто Р.Б.Смит. Он же оплачивает счета, переводя деньги на почту. Ну а то, что я узнала дальше, это уже чистое везение. Телефонистка знает лично хозяина конторы. В маленьких городках иногда есть и кое-что хорошее. По ее словам, Р.Б.Смит довольно загадочная личность. Он снял помещение несколько месяцев назад и заплатил за полгода вперед. Там установили телефон, и с тех пор больше никто не видел Р.Б.Смита. Совершенно случайно я увидела номер на счетах этого самого Смита и меня осенило: он — абонент АПС. Самое обидное, что я никогда раньше не слышала о такой службе.

— Что делать, Роза, прогресс не остановишь. А в наше время вся наука и техника развиваются невероятно быстро.

— Это я уже заметила. Но мне пришлось с ходу изобретать себе целую родословную.

— В маленьких городках есть и свои неудобства, — спокойно заметил Болан.

— Как и везде. Но надо же было как-то пробиться к компьютеру. Хотя там, на почтамте, все оказались на редкость любезны. Словом, я придумала для них кое-что более или менее подходящее, в результате я нашла то, что вас интересует.

— Я всегда доверяю нюху, Роза. Вы просто молодец!

— Благодарю. Но хотелось бы знать, почему ваш нюх нацеливает нас на запад?

Болан пожал плечами.

— Трудно сказать. Я разглядывал карту на экране, и вдруг что-то защекотало в левой ноздре. А она как раз была обращена к западу. Потом появились вы, и ваши большие глаза тоже смотрели на запад.

— Неправда. По крайней мере, в ваших глазах я увидел все, кроме Колумбуса.

— Хорошо, хорошо. А теперь сбавьте скорость. Мне кажется, у ближайшего перекрестка мы должны свернуть налево. Вот так, курс на юг.

Болан повиновался. Через некоторое время они увидели на вершине, одного из холмов здание из тесаного камня. От шоссе к зданию, сильно петляя, вела утрамбованная грунтовая дорога.

— Похоже, это как раз там, — прошептала молодая женщина. — Что говорит ваш нюх?

— А что знает ваш мозг?

— Увы! Здесь информация кончается. Может, мы и впрямь у цели, но я должна выйти и кое в чем удостовериться.

— Пустяки, — махнул рукой Болан. — Выясним на месте.

— Вы шутите?

Но он был совершенно серьезен. Слегка притормозив, он свернул с шоссе и пустил машину по утрамбованной дороге. Вскоре «караван» подъехал к зданию. Вернее, почти подъехал. Вершина холма представляла собой широкую плоскую площадку. К основному зданию прилепилось несколько маленьких построек. Все было обсажено густыми высокими деревьями. Никакой стены или загородки. Только цепь, натянутая между двумя огромными металлическими столбами, преграждала путь.

Табличка на столбе извещала: «Проезд запрещен». Здесь же была сооружена просторная площадка для разворота машин.

— А как значится Р.Б.Смит по этому адресу? — спросил Болан.

— Роджер Дж. Такер. Это похоже на... О! Внимание!

Какой-то человек в охотничьей куртке и с автоматической винтовкой в руке появился у цепи. Болан быстро надел темные очки и предупредил Розу:

— Не двигайтесь.

Затем он по-приятельски махнул рукой незнакомцу и вышел.

— Какого черта вам здесь нужно? — пролаял охранник.

— Я ищу Джина Гарни, — ответил Болан.

— Не туда попал.

— Вы не знаете Джина? Он живет где-то в...

— Никогда о таком не слыша!. Здесь частное владение! А теперь уматывай отсюда и поживее!

— Эх, — вздохнул Болан. — Я ведь с вами говорю вежливо.

— Если тебе не нравится, как я говорю, то проваливай, да побыстрее, идиот!

Охранник с угрожающим видом наставил на Болана винтовку.

— Давай отсюда, покуда цел!

Болан спокойно отошел к «каравану».

— Вот так, — сказал он Розе, тронувшись с места.

— Такер и Тусканотте — одно и то же лицо? — спросила она, немного нервничая.

— Пока еще я в этом не уверен, — ответил Болан.

— Но я только что столкнулся нос к носу со Скидсом Мангоне. Далеко же он забрался от своего дома, доложу я вам!

— А кто этот Мангоне?

— В свое время — убийца в Чикаго, работал на Джолие Джейк Веччи.

— А Веччи — кто такой?

— Он уже умер. Прежде у него была целая свора волков в Чикаго. Вступив в брак, он стал дядей Кармина Тусканотте.

— Да, любопытно, — заметила молодая женщина.

— И что мы теперь будем делать?

Но Болан не задавал себе таких вопросов. Он твердо знал, что делать.

 

Глава 4

Гарри Вентури по кличке «Макака» ни у кого не украл своего прозвища. Торсом, плечами и мощными руками он напоминал гориллу эдак под метр девяносто, а вот то, что было ниже пояса, вполне подходило бы какому-нибудь замухрышке ростом метр шестьдесят. Он был словно составлен из двух совершенно разных людей, хотя не страдал никакими врожденными болезнями.

Из-за столь устрашающей внешности его стали уважать очень рано, и никто в его присутствии не смел назвать его «Макакой». Впрочем, он прекрасно знал, какую кличку дал ему преступный мир. Но поскольку в лицо ему никто не плевал, то и ему было чихать на это.

Долгое время он работал на пару со Скидсом Мангоне. Свой жизненный путь они начали с мелкого воровства, когда еще были подростками, но затем, опираясь на более или менее прочные связи, не гнушаясь ни жестокостью, ни подлостью, одолели за многие годы немало ступенек в иерархии преступного мира Чикаго. Мангоне едва умел читать и писать, однако он быстро сообразил, что в среде, где уважение основано на дикой силе, можно и так легко подняться наверх. Вентури был несколько похитрее и образованнее: ему по силам было прочитать и понять передовицу из «Чикаго Трибьюн». Кроме того, он инстинктивно чувствовал, на кого нужно ставить, если приходится выбирать. Да, оба подлеца прошли длинный путь рука об руку. Но в итоге попали куда? В это вонючее укрытие в богом забытой глуши, оторванное от всего мира? И это называется успех?!

Преступный мир Чикаго никогда уже не станет таким, как раньше. Гарри знал это. Его бегство сюда, в эту дерьмовую Индиану, было, по сути, позорной ссылкой, в которую отправил его теперешний босс. И еще он знал, что ни одна из проблем не будет решена, пока он здесь торчит. Не так-то просто выкарабкаться из трудного положения: куда бы ты ни подался, неприятности все равно висят на тебе тяжким грузом. Конечно, ему не повезло. И это невезение преследовало Гарри до самого Кентукки. И пойди определи: может, это только начато, а дальше будет еще хуже?

Гарри Вентури смотрел на телефон и думал, почему же этот идиот Бен Дейвис не позвонил снова. В кухню вошел Мангоне, официально считавшийся начальником в этом жалком укрытии.

— Что там? — спросил Вентури.

— Все то же, — ответил Скидс.

— Еще какой-нибудь чертов турист?

— Да. И к тому же еще болтун, сволочь. Мыслящий идиот. По ним всем надо бы стрелять, по их дырявым задницам. Мне уже надоело видеть, как они тут таскаются без дела.

— И на кого же он похож?

— Ты о чем говоришь?

— Да о твоем туристе.

Мангоне налил чашку кофе и присел за стол.

— Все эти олухи похожи друг на друга. Но его автофургон — вот это вещь! Следовало бы пристрелить этого кретина и забрать себе его колымагу. Бог даст, и у меня со временем будет такая. Ты когда-нибудь заглядывал внутрь? Это же потрясающе, там есть все...

— Сколько ребят снаружи?

— Что?

— Сколько парней несут охрану?

— Бак Джонс и Хопалонг Кассиди.

— Два идиота вместе! Ты еще сказал, что больше никогда не будешь ставить их на пару.

— Ну, Гарри, на них можно положиться. Как на тебя или меня в старые добрые времена. Если их хорошенько разозлить, они любому покажут, где раки зимуют.

Вентури не ответил.

— Ты знаешь, в этих фургонах есть даже туалет, — не унимался Мангоне. — Все, абсолютно все, даже душ. И...

— Пожалуй, стоит удвоить охрану.

— Ты так считаешь?

— Выведи-ка еще двоих. И убедись, что у них глаза на нужном месте и рация работает. А если появятся другие «туристы», то прежде чем мы их вышвырнем отсюда, я хотел бы на них поглядеть.

У Мангоне сразу упало настроение.

— Черт возьми, Гарри, но это ведь не потому, что нас с тобой накрыли в Кентукки... Здесь же не дверь в соседнюю комнату. Это не значит...

— Я тебя не спрашиваю, что это значит, — рявкнул Вентури. — Мы ничем не рискуем, пока не убедимся, что все в порядке. И вбей это себе в башку, понял?

Ему не хотелось говорить таким тоном со своим старым дружком. Но он добился нужного результата, и Скидс послушался его.

— Ладно, Гарри, — согласился тот, допивая кофе. И тотчас вышел, прихватив с собой винтовку.

Вентури пристроился у окна кухни и принялся наблюдать за «начальником гарнизона», направляющимся в сторону бараков позади дома. Чертов «начальник» и его проклятый «гарнизон» — Скидс Мангоне и его ударная бригада из четырех дебилов, которые считали себя ковбоями. У них еще хватило наглости потребовать лошадей: чтобы объезжать окрестности. Ну и дерьмо! Ведь никто из них ни разу в жизни даже не касался настоящего седла своей грязной задницей. А кому кормить скотину, чистить ее, убирать навоз? Кто будет работать? Эти хреновые ковбои? Как бы не так!

Вентури устало покачал головой. Да уж, в паскудное положение они попали. И как-то чересчур все затянулось... Эх, добрые старые времена! Если бы не этот подонок Болан... Впрочем, не только из-за него, не один он виноват. Все и так рушилось. И эти идиоты позади дома — вот уж будут вопить, когда узнают, что им надо отдежурить днем после ночного караула. Черт с ними, пусть покричат. Им давно пора узнать на своей шкуре, что жизнь не всегда бывает в розовом цвете, особенно если ты убийца да еще служишь хозяину, который хорошо платит. А то совсем уж зажирели. Ничего с ними не случится. И он, Гарри Вентури, наподдаст им как следует, если случайно...

Дьявол, что-то и впрямь не в порядке. Он же только самую малость, для острастки, всыпал Мангоне — и нате вам! Этот дебил вышел из барака, как сонная кляча, и тут вдруг завелся, замахал винтовкой, придурок. Вентури едва успел присесть, когда увидел ствол, направленный на него. С ума сойти! Он что-нибудь соображает, этот дурак? А потом... да нет же, он не слышал никакого выстрела. Скидс не стрелял... Он...

Вентури подобрался к двери и осторожно выглянул наружу, готовый выстрелить в любой момент.

— Что происходит? — закричал он, обращаясь к своему, похоже, спятившему «начальнику гарнизона».

Мангоне как раз добежал до угла, где деревья росли почти вплотную к зданию.

— Не знаю! — гаркнул он. — Только не выходи, Гарри!

— Объясни же, черт возьми!

— Арнольд и Пикколо. Две холодные туши в кроватях. Кто-то перерезал им горло.

— Давай в дом, Скидс! — приказал Вентури. — Шевелись! Я прикрою тебя.

Мангоне изо всех сил припустил к двери. Впрочем, зря старался — ни одна веточка не шелохнулась позади него. Вентури с треском захлопнул дверь, едва дружок влетел в помещение. После чего бросился к радиостанции, стоявшей на раковине.

— Хопи, Бак! — завопил он в микрофон. — Отвечайте, чтоб вас там!

Мангоне застыл у окна.

— Все спокойно, Гарри, — сообщил он.

— Хопи, Бак!

Никакого ответа.

— Мы, кажется, по уши в дерьме! — рыкнул Вентури, бросаясь во внутренние помещения. — Эти скоты не отвечают! Ты что-нибудь видишь?

— Ни черта, Гарри. А ты что-нибудь понимаешь?

— Проклятые ковбои! — вздохнул Вентури. — Они мне никогда не нравились, эти двое. Уверен: это они пришили Арнольда и Пикколо, а после смылись.

— Но почему?

— А почему бы нет? Кто-то пытается навредить нам, Скидс. Тысяча чертей! Ты ведь должен был это почувствовать.

— Думаешь, все из-за того бардака в Кентукки?

— Убежден. Они охотятся за Кармином. Хотят накрыть его и думают, что он здесь. Они опять припрутся, вот увидишь. А теперь давай подумаем немного.

— А о чем, Гарри?

— Что-то здесь завоняло, Скидс. Мне это не нравится. Давай-ка шевельни мозгами.

— Как решишь, так я и сделаю, — ответил Скидс, не отрываясь от окна.

Вентури направился было к лестнице, затем остановился и долго молчал, собираясь с духом.

— Может, нам смыться отсюда? — неуверенно проговорил он. — В конце концов, что мы здесь охраняем? Это ведь не... К тому же у нас будут развязаны руки, и мы сможем сами вести нашу игру.

Скидс оторвался от окна.

— Кармин скоро заявится сюда, Гарри. Это уж точно. И не разобравшись, полезет в западню.

— Не полезет, если мы уйдем отсюда и предупредим его.

— Ладно, — сказал Мангоне. — Пойду приготовлю машину. Прикрой меня. Как только все будет готово, я посигналю.

— Еще не хватало! — оборвал его Вентури. — Они сразу начнут стрелять. Лучше смыться потихоньку и с другой стороны.

— Придется делать здоровенный крюк!

— Ну и пусть! Но это лучше, чем короткий путь в могилу, сообрази-ка сам. И, кстати, проверь, чтобы хватило боеприпасов.

Дебил прижал к себе автоматическую винтовку и довольно похлопал ее по прикладу.

— Будь спокоен, у меня с собой все, что надо.

Внезапно с ним что-то произошло: его пустые глаза расширились и тупо уставились в пространство поверх головы Вентури. Словно неведомая сила парализовала в нем и без того эмбриональную способность размышлять. Скидс очень медленно и тихо опустился на колени и так же осторожно, без малейшего шума положил рядом оружие.

С лестницы за спиной Вентури послышался голос:

— И ты тоже, Вентури. Положи свою пушку и ласково улыбнись мне. Быстро, понял? Не теряй времени!

Гарри «Макаке» не хотелось улыбаться, но он поспешно выполнил приказ. Затем повернул искаженное страхом лицо в ту сторону, откуда раздался голос.

Мужчина был сложен атлетически. Он походил на героя из военных фильмов-боевиков: черный комбинезон, черные сапоги, обвитый патронными лентами, увешанный ножами, пистолетами и даже гранатами... Но самым ужасным был пистолет в его руке, нацеленный Гарри «Макаке» прямо в лоб.

Все сделалось ненужным и неинтересным. Единственная реальность была здесь, на лестнице, она дышала смертью и ледяным спокойствием. «Макака» никогда раньше не видел этого человека, но спутать его не мог ни с кем другим.

— Привет, Болан, — произнес он дрогнувшим голосом.

— Привет, Гарри, — ответил Палач. — Где Кармин?

— Его здесь нет, — вмешался Скидс, все еще стоя на коленях.

— Это я и сам вижу.

Голос не был грубым, но в нем таился мрак... Небольшой металлический предмет упал на пол возле лестницы. Значок. Значок снайпера. Знак ужаса и смерти.

— Я принес ему маленький подарок, но могу оставить его и вам, ребята.

Как бы то ни было, человек говорил. Он не стрелял. По слухам, это уже хороший признак. Но Скидс, этот дебил с куриными мозгами, ничего не понял. Ему показалось, что в данной ситуации к нему не испытывают того уважения, которого он заслуживает. Ну никак не мог он осознать... Скидс внезапно сделал резкое движение, пытаясь дотянуться до оружия, — глухой к отчаянным молчаливым призывам своего друга, лишь благодаря заботам которого и оставался до сих пор в живых...

Раздался выстрел, похожий на удар грома. Только один. Голова Мангоне лопнула, будто воздушный шар, наполненный водой, — мозг брызнул в сторону окна, и потоки крови мигом устремились вниз по телу гангстера.

Гарри «Макака» не двинулся с места, ожидая своей очереди. Взгляд его был прикован к кровавому месиву на полу.

Казалось, пистолет тоже выжидал. Но вместо второго выстрела в комнате опять прозвучал все тот же спокойный, настойчивый голос:

— Где Кармин, Гарри?

М-да... Хороший вопрос, ничего не скажешь. Все давно уже шло к этому. Жизнь изменилась: выгодные комбинации отныне не валялись на дороге. Если что и попадалось — только раздражало. Прежние хитрость и изворотливость не стоили ничего. Главным в этом мире, где все волки перегрызлись между собой, теперь было выжить.

Просто выжить, а уж в этом-то Гарри Вентури, по прозвищу «Макака», знал толк. Ему уже не надо было думать за двоих. Он был один. Он протянул руки и жалко улыбнулся, потом с грустным видом посмотрел наверх.

— Мы слишком засиделись, мистер Болан, — сказал он устало. — Но теперь можно сматываться. Я готов следовать за вами.

Замечательно. Гарри Вентури вовсе не собирался подыхать.

 

Глава 5

Несмотря ни на что, Роза постоянно спрашивала себя, какие же чувства должна она испытывать к Палачу, который словно нарочно кривлялся перед ней. В физическом плане все это было ясно. Этот человек возбуждал ее больше, чем кто-либо. А вот что касается остального... Совершенная загадка!

Как может мужчина быть... таким нежным, да-да, нежным и любезным — и одновременно делать нечто ужасное, не испытывая при этом ни угрызений совести, ни даже сожаления?

Что она ждет от этого человека? Извинений? Раскаяния? Или просто печального взгляда? Вряд ли этого достаточно, чтобы сделать из него святого...

Разумеется, она пошла за этим человеком не вслепую. Она многое знала о Палаче. Гарольд Броньола рассказывал о нем не меньше двух часов, подробно и неторопливо. Достаточно, чтобы Роза сама смогла взвесить все «за» и «против». И, несмотря на это, реальность приводила ее в замешательство.

Мак Болан был убийцей.

Не полицейским, не шпионом и даже не уполномоченным властями человеком. Он действовал в одиночку, вел свою игру и убивал людей. Свободный палач, если можно так сказать. И он отлично знал свое ремесло.

Час правды пробил для Апрельской Розы, когда она увидела, как на ее глазах любезный и нежный человек превращается в Палача: прежде всего он облачился в черный комбинезон, символ дьявола, и по мере того, как Мак обвешивался снаряжением и кошмарным оружием, несущим смерть, в его глазах появлялся холодный, стальной блеск, неподвижный взгляд наполнялся лютой решимостью и наконец Болан обретал ловкость и силу хищника, покидающего свое логово и отправляющегося на охоту.

Когда они съехали с фунтовой дороги, ведущей к дому Тусканотте, Роза как бы между прочим спросила его:

— Что вы собираетесь делать?

Но это было ясно и без объяснений. Болан поставил «караван» у дороги, а сам прошел внутрь, чтобы выбрать оружие.

В мгновение ока он сменил гражданскую одежду на черный комбинезон, к которому были прикреплены какие-то странные предметы.

— Что это? — робко спросила она и показала на маленькие шнурки, висевшие у него на груди.

— Удавки, — коротко ответил он ровным голосом.

— Удавки? — поразилась она. — Чтобы задушить?

— Это весьма эффективно, — ответил он, нимало не смущаясь.

— Лучше, чем гранаты?

— Гранаты — последнее средство защиты.

— Как так?

— На тот случай, если меня где-нибудь прижмут и мне некуда будет отойти. Я не знаю, с чем придется столкнуться в доме, понятно?

Понятно-то, понятно, но в то же время она не видела в этом никакой логики.

— Тогда зачем вы туда идете?

— Посмотреть, что там есть. Именно для того. Как все просто: альпинисты тоже карабкаются по горам именно потому, что горы существуют.

Внезапно у Розы закружилась голова. Все ей показалось абсолютно нереальным. Что это за первобытный инстинкт, побуждающий мужчину постоянно доказывать свою мужественность? Ведь всю жизнь он только и делал, что принимал вызов, который сам же себе и бросал! Ах! Ах! Ну почему же — не сад благоуханных роз?! Если рая больше нет, то в этом следует винить не женщину, а мужчину, который из-за собственной агрессивности характера видит в розах одни лишь шипы. И эти шипы необходимо вырвать.

— Но мы уже знаем, что там, наверху! — возразила Роза. — Почему бы просто не отправить донесение? Мы обнаружили его следы — пусть Вашингтон займется остальным.

— Ну и что же, по-вашему, сделает Вашингтон? — спросил Болан, продолжая одеваться.

— Они вышлют наряд полиции, приедут сюда с ордером на обыск и...

Но Болан не дал ей договорить. Еле заметная улыбка появилась на его мраморном лице.

— Поймите простую вещь, Роза: Тусканотте хочет уйти не от правосудия, а от своих же сообщников. Ордера на его арест не будет, поскольку с официальной точки зрения его не в чем упрекнуть. Даже если против него что-то сфабрикуют и выдадут ордер на его арест, его тут же выпустят. Но случись невероятное и угоди он за решетку, он и оттуда будет управлять своей маленькой империей, используя тщательно замаскированную систему контроля. Наше правосудие с его законами не создано для таких, как Тусканотте. Потому они и выходят сухими из воды, и именно поэтому я предпочитаю работать вне официальной системы.

Теперь он был готов. Он осторожно, двумя пальцами, взял личико Розы и быстро поцеловал ее в губы, а потом сказал:

— Поставьте «караван» чуточку пониже и, ради Бога, не оставляйте его на краю дороги. Включите оптическую систему наблюдения и записывайте всю поступающую информацию. А если кто-нибудь рискнет приблизиться, уезжайте. Если я не вернусь через полчаса — тоже уезжайте. Что бы ни случилось, я вас найду в «Гостинице выходного дня» в Колумбусе... как только смогу.

— А если вы не?.. — затаив дыхание, прошептала она.

Он снисходительно улыбнулся.

— Тогда позвоните Броньоле и передайте ему, что Джон Феникс не явится к Президенту. Он поймет.

— А кто это — Джон Феникс?

— Тот, кто еще не родился, — загадочно ответил он.

Затем Болан вышел из машины и сразу же исчез среди деревьев, оставив Розу разбираться в своих противоречивых чувствах.

Был еще один повод не одобрять поведение этого человека. Болан ни разу не дал ей понять, что правительство закрывает глаза на его преступления.

Она включила оптическую систему наблюдения и, глядя на экран, попыталась сосредоточиться. Мало-помалу кое-что стало для нее проясняться: может быть, выходки этого страшного человека терпели только потому, что его любили? А почему бы и нет? Она тоже любила его. Прежде всего, физически, в этом не было ни тени сомнения. Но что-то еще привлекало ее, что-то более глубокое, более духовное.

Ерунда! Не отдаст же она свое сердце тому человеку, у которого его нет...

* * *

— Ну так что, ты скажешь, где он?

— Господи, я вовсе не пытаюсь вас обмануть. Я неглуп. Просто я не знаю, где он сейчас находится. Я даже не могу связаться с ним при всем своем желании... Он смылся отсюда два дня назад с парой телохранителей: Вилли Фрио и Фузом Мартином. Знаете таких? Кармин никогда не выходит без них. Ему предстояли важные встречи. Какая-то крупная операция, я так понял. Если не ошибаюсь, он должен был отправиться в Лафайетт, а оттуда — в Андерсон. Оба города в штате Индиана.

— И когда он возвращается?

— Сегодня. Но приедет не сюда. Он заедет в Нэшвилл... Тот, что в Индиане, а не в Теннесси, — уточнил Гарри. — Отсюда — пятнадцать минут на машине. Там совсем неплохо. У них даже есть небольшой концертный зал.

— Так что, Кармин сегодня вечером будет петь?

— Ах, не смешите меня! Уж кто-кто... Вы бы послушали, как он ревет, когда входит в раж. Ему кажется, будто он — второй Марио Ланца. Но так считает только он, даю вам слово.

— Тогда что ему делать в Нэшвилле, твоему Кармину?

— У него еще одна встреча, и тоже очень важная. С крупными шишками из Индианаполиса. Официальные люди, ну, вы понимаете...

— И где же пройдут эти встречи?

— Какие? В Нэшвилле?

— А о чем мы с тобой говорим, кретин?

— Извините, мистер Болан, я как-то отключился. Обычно он останавливается в отеле «Рамада». Он считает, там лучше всего готовят «кот-де-беф».

— Ага, значит, там есть отель «Рамада».

— В Нэшвилл вообще очень многие ездят. Отовсюду. И на своих машинах, и на туристических автобусах. Я уж не знаю, сколько людей там бывает за год. Миллионы, вероятно. Лучше всего приезжать в октябре. Говорят, с ума можно сойти.

— И что же их там привлекает?

— Деревья, осенние краски.

— Деревья? Ты что, издеваешься?

— Нет, я серьезно, мистер Болан. Именно поэтому там столько народу в октябре. Но там есть и другие вещи. Например, музей Диллинджера.

— Изумительно!

— И не говорите! Джон Диллинджер, парень из Индианы. Отличный парень, интересный.

— Не сомневаюсь.

— Музей принадлежит какому-то типу из ФБР. Я, правда, не знаю, служит ли он еще в ФБР, но музей стоит посмотреть.

— Значит, говоришь, автобусы с туристами и все такое прочее?

— Ну да. Но там ведь не только музей, есть художественные галереи и вообще много всего.

Болан рассмеялся:

— Ты, как я вижу, шутник, Гарри!

— Клянусь вам, это чистая правда. — Вентури тоже позволил себе засмеяться. — Я думаю, там что-то вроде колонии художников или как там еще. В отдельные дни, куда ни плюнь, на холмах — одни мольберты да кисти. А еще полно разных поделок. Не какие-то африканские штучки, а то, что относится к первым поселенцам. Некоторые чудаки даже строят себе бунгало из бревен. И еще там есть тюрьма, ей лет четыреста, ей-богу! Вот не хотел бы там сидеть.

— Отлично! А теперь повторим, Гарри. Итак, у нас есть деревья осенью, автобусы с туристами и музей Джона Диллинджера, принадлежащий какому-то парню из ФБР. А еще — художественные галереи, первые поселенцы и тюрьма, которой уже четыреста лет. Поэтому туда каждый год приезжают миллионы туристов, и все норовят попасть в отель «Рамада». Так?

— Точно. Есть еще одна гостиница, но Кармин предпочитает «кот-де-беф» в «Рамаде».

— Поэтому он устраивает свои деловые встречи именно там?

— Ну да.

— И с кем он должен встретиться сегодня?

— Я уже сказал вам, с крупными шишками из Индианаполиса. Он хочет обтяпать одно выгодное дельце.

— Конкретнее, — потребовал Болан.

— Ну... Ведь штат Индиана недавно принял новый закон о бегах...

— Ты что, смеешься? Да в бега пускались задолго до твоего рождения, Гарри!

— Я имею в виду скачки.

— Кармин собирается строить ипподром?

— Нет, на это уйдет много денег, а прибыли не будет: слишком суровая регламентация. Кармина вполне устроит концессия на эксплуатацию.

— Короче, в Нэшвилле намерены строить ипподром?

— Я ничего об этом не знаю. Каждое графство само определяет, нужен ему ипподром или нет. После чего обращаются в комиссию по скачкам, а уж она решает. Регламентация очень жесткая: комиссия не хочет лишних ипподромов, чтобы не было конкуренции. Но Кармин утверждает, что Нэшвилл — идеальный уголок для проведения бегов.

— Еще бы! Под боком концертный зал, деревья осенью и прочая дребедень!..

— Может быть. Но вообще-то, мне кажется, Кармина не слишком беспокоит, где строить ипподром. Ему важно получить концессию. А это сулит быстрые деньги.

— И для этого он хочет встретиться кое с кем в «Рамаде»?

— Вот именно.

— Когда?

— Сегодня, я уже сказал.

— А я спрашиваю: когда сегодня, в котором часу?

— Ей-богу, не знаю.

— Припомним правила игры. Ну-ка, давай еще раз, Гарри!

— Вы о чем?

— Я сказал: правила игры. Те самые, что сохранят тебе жизнь и доставят мне удовольствие. Ты мне очень не нравишься, Гарри. И мне не нравится, что ты задумал. Ты — грязный паразит, который не сделал ничего хорошего за всю свою собачью жизнь. Согласен?

— Может быть, и так, мистер Болан.

— Хорошо. Тогда вот первое и основное правило: типы, вроде тебя, только и занятые тем, что высасывают из нашей жизни все хорошее, слишком дорого обходятся обществу. Мне становится плохо уже оттого, что я дышу с ними одним воздухом. Не о тебе пока речь. Я даже не знаю, как зовут твою мать, и не знаю, вскормила ли она тебя грудью или ставила перед тобой тарелку со спагетти, когда ты ползал на четвереньках по грязном полу. Твое прошлое меня не интересует. Но твое настоящее мне слишком хорошо известно, и оно меня печалит. Я избегаю встреч с полицейскими, чтобы нечаянно не набить им морду, но уж с такой сволочью, как ты, я не буду церемониться. Понял?

— Конечно, понял. И даже очень хорошо. Я вам не нравлюсь, мистер Болан, и это вполне понятно.

— Дело не в том, Гарри, что ты мне не нравишься. Просто я не могу жить в одном мире с типами, вроде тебя. Я придушил твоих вшивых часовых и перерезал горло твоим хвастунам, когда те мирно почивали. Ты видел, что я сделал с твоим дружком Скидсом. Ну и как ты считаешь, разве ты не имеешь права на пулю, а?

— Но я... погодите!

— Правило игры номер два, слушай внимательно. Если я тебя прикончу, ты не будешь говорить. Значит, если ты будешь говорить, я тебя не прикончу. Все элементарно. Это называется: «передышка» — выбрасывается маленький белый флажок. Уловил?

— Да, разумеется.

— Ты когда-нибудь слышал, чтобы я нарушил это правило?

— Нет, сэр. Мне всегда рассказывали обратное.

— Люди говорят правду. Но послушай еще: меня никогда не удавалось обмануть. И знаешь почему? Потому что я слишком хорошо изучил мразь, наподобие тебя. Я давно уже научился ее распознавать и я не выношу ее. Так вот, в данный момент я чувствую рядом дерьмо, ощущаю его зловоние. Короче, мы договорились или нет?

— Вы правы, мистер Болан, совершенно правы. И, поверьте, меня страшно злит, что от мерзавца Тусканотте мне достаются только крохи. Я не понимаю, почему... э-э... почему вдруг все так стало трудно... Вам виднее, мистер Болан. Я согласен. Вы хотите знать? Пожалуйста. У Кармина свидание с приятелями в три часа, если верить ему. Они должны встретиться в баре. Но будьте осторожны: он сначала всегда посылает вперед своих людей — убедиться, что все в порядке. А за этими типами нужно следить в оба. Они никогда не стоят на месте около него. Они все время передвигаются и так и шныряют глазами по, сторонам. Так что поберегите задницу. Затем Кармин пойдет жрать в ресторан, а потом, часов в семь-восемь, приедет сюда.

— Сколько у него телохранителей?

— Я уже сказал: двое.

— Ты в этом уверен?

— По крайней мере, так было всегда. И он никогда не возвращается после восьми.

— Как его зовут, Кармина?

— Что? А, понял... Такер. В Нэшвилле он Роджер Такер.

— Ну а девчонки его интересуют?

— Он никогда сюда никого не привозил, хотя постоянно хвастает своими подвигами с блондинками. Я думаю, он имеет с ними дело по дороге.

— Может, он привозит их в «Рамаду»?

— Нет. Иногда, я знаю, он ездит в Блумингтон.

— Где это?

— Небольшой университетский городок в тридцати километрах от Нэшвилла. Там можно кое-кого подцепить. Много девочек, которые вовсе не дичатся, сама нежность. Университет штата Индиана, это вам что-нибудь говорит?

— Гарри, по правде, ты мне здорово надоел. Чего ты хочешь добиться? Хочешь меня убаюкать, а потом надуть?

— Нет, нет, просто я немного нервничаю. Хотите, расскажу о жизни этого негодяя. Так вот, иногда он ездит в Блумингтон. Теперь не знаю, попадаются ли ему студентки. Говорят, там и проститутки живут неплохо. Впрочем, что проститутка или студентка — в наше время уже нет особой разницы. Жаль, конечно, но что поделаешь?

— Уж не станешь же ты меня уверять, Гарри, будто эти вещи тебя беспокоят?

— А почему бы и нет? Неужели вы думаете, что я такой испорченный? Да если бы я захотел, у меня сейчас была бы любая девчонка из университета! Там, кстати, учатся и мои ребята. Правда, после крещения я их не видел, но это уже детали. Так что, видите, я все-таки блюду какую-то мораль.

— Хвалю! Ну а теперь подскажи-ка мне, что же с тобою сделать.

— Что? Ей-богу, я...

— Следует что-то решать. Если я тебя отпущу, откуда мне знать, чем ты будешь заниматься до трех часов дня?

— Я вовсе не собираюсь в Нэшвилл, если вы об этом.

— Но ведь телефонный разговор стоит недорого.

— И цента не истрачу на этого подонка, мистер Болан.

— Почему же?

— А вот пусть он попадет вам в лапы, пусть! И мне неинтересно снова сталкиваться с вами. Нет, мистер Болан, одного раза хватит. Говорю вам, я завязал. И совсем не для того, чтобы начать все снова, когда вы уедете. Я не такой дурак.

— А наркотиками Кармин балуется?

— Не понял.

— Я спрашиваю, не сбывает ли Тусканотте героин студенткам из Блумингтона?

— Вряд ли. Разве что чуть-чуть...

— Чуть-чуть — это сколько, по-твоему?

— Немного кокаина, ну еще амфетамин, но ничего существенного. Ведь там и без него давно все схвачено. Пару раз, правда, Кармин финансировал какие-то операции в Карибском бассейне. Но вообще он очень щепетилен по поводу наркотиков. Тут дело не в его совести — просто он остерегается тюрьмы. Он слишком осторожен, чтобы рисковать по мелочам.

— Похоже, ты глазастый парень, а Гарри?

— Стараюсь все подмечать, — скромно опустил глаза Вентури.

— У Кармина есть любовница в Нэшвилле?

— Так, чтоб постоянно, — нет.

— Но иногда она приходит к нему в гостиницу после «кот-де-беф», так ведь?

— Вероятно.

— Ты говоришь это ради моего удовольствия или ты знаешь точно?

— Господи, конечно, знаю!

— А три минуты назад еще ничего не знал?

— Я просто забыл. Послушайте, мистер Болан, у меня мозги тупеют при виде вашей пушки!

— Ну и как ее зовут, эту дамочку?

— Джеки. Это все, что мне известно.

— Джеки, говоришь?

— Ну да, как Джеки Онассис, только это не она. По-моему, он привез ее из Чикаго. Как я понял, она хочет стать художницей, поэтому берет уроки в Нэшвилле. Кармин снял для нее бунгало на холме, за городом. Она называет его студией. Надо же, еще не научилась карандаш в руках держать, а у нее уже студия!

— Ты видел ее?

— Нет. Один раз Кармин привез ее сюда, но она просидела все время в машине. Даже не представляю, какова она собой.

— Молодая и красивая? Ведь так?

— Разумеется. Для Кармина это очень важно. Воздушная блондинка, он других не признает.

— Значит, в три часа в отеле?

— Точно.

— Через две минуты белого флага уже не будет, Гарри. Советую тебе быстро исчезнуть.

— Это что ж — и «до свиданья», и «прощай», все сразу?

— Угадал, Гарри... И не забывай правила игры. Я не для того добрался до Индианы, чтобы какой-то Тусканотте оставил меня в дураках. Если в Нэшвилле у меня возникнут неприятности, я всегда тебя найду и уж второй раз с тобой, Гарри, будет разговаривать мой приятель. — Болан помахал перед носом Вентури длинным стволом «отомага».

— Я никогда не утверждал, будто я слишком умный, мистер Болан. Но, уверяю вас, я еще не полный дурак.

— Пока, Гарри.

— Я возьму одну из машин.

— Бери все, что хочешь, но пошевеливайся: у тебя осталось полторы минуты.

Вентури не мог поверить свалившемуся на него счастью. Пятясь, он вышел из комнаты, не сводя глаз с могучей фигуры Болана. Отойдя на приличное расстояние, он развернулся на месте и припустил со всех ног.

Болан услышал, как зарокотал мотор, а затем через несколько секунд зашуршали шины по гравию.

Что ж, еще одно дело сделано. Но что он выиграл? Может, и ничего.

Единственное, в чем Болан не сомневался, — в три часа пополудни он повстречает в Нэшвилле Кармина Тусканотте. И будет ли тот один или с целой командой головорезов — сейчас не играло ни малейшей роли. Главное, нюх не обманул Болана. В который уже раз...

Ровно в три часа Палач должен быть в Нэшвилле.

 

Глава 6

Когда Болан вернулся в «караван», его встретил теплый светлый взгляд Розы Эйприл.

— Я боялась, — сказала она. — Минут десять назад какая-то машина на полной скорости спустилась с холма. Я подумала, что... ведь до этого я слышала выстрел и я боялась...

Болан прошел в заднюю часть фургона, чтобы сбросить с себя боевые доспехи.

— Все прошло чудесно. А в машине сидел Гарри Вентури. Тусканотте здесь нет.

Она отвернулась, пока Мак переодевался.

— Вентури оказался общительным малым, — продолжал Болан. — Думаю, он говорил искренне. Он сказал, что в три часа Тусканотте прибудет в Нэшвилл на встречу в отеле «Рамада». Я имею в виду Нэшвилл, что в штате Индиана, — уточнил Мак с хитрой улыбкой. — Это чуть к западу отсюда.

— Он не солгал? — почти машинально спросила она.

— Ну он же понимает, чем чревата для него дача ложных показаний.

— Я засняла машину на видео, — сказала она. — Там секунд на пятнадцать, это на тот случай, если...

— Замечательно, — отозвался он. — Я сейчас же все просмотрю.

Сняв комбинезон, он покосился на Розу.

— Но сначала мне нужно принять душ.

Она пожата плечами и прошла вперед. Мак разделся догола и втиснулся в крохотную душевую.

— Садитесь за руль, — крикнул он. — Сначала заедем в Колумбус и заберем вашу машину.

Роза не ответила, но через несколько секунд они уже мчались вперед.

Болан быстро помылся, тщательно застирал пятно крови на комбинезоне, потом переоделся в чистое и сел рядом со своей напарницей. Долго сидеть без дела Мак не любил, а потому потянулся к пульту управления.

Молчание затянулось. Болан несколько раз просмотрел видеозапись, превосходно сделанную Розой. На экране Болан видел машину, в которой сидел Вентури, имевший довольно побитый вид. Болану это доставило удовольствие, и он захотел поделиться своими соображениями с Розой.

— Хорошая работа, — похвалил он. — Теперь благодаря вам я смогу найти эту машину, если вдруг Гарри Вентури захочется провести меня.

— Так что произошло в доме? — спросила она, не ответив на его похвалу.

Что-то не давало ей покоя.

— Обычное дело, — ответил Болан. — Я вошел и увидел, что Тусканотте на месте нет. Тогда я осмотрел окрестности и допросил пленного. Я хотел узнать, куда же делась наша цель.

— Кто был убит?

— Допрос по всем правилам, — уклонился от ответа Болан.

— Вам неловко об этом говорить?

Нет, происшедшее его не волновало, и он ответил с равнодушным видом:

— Скидс Мангоне получил несколько граммов свинца как раз за левое ухо. Он был от меня на расстоянии менее двух метров, и это сказалось на его черепе, который лопнул, как орех. Так что красавчик умер без мучений.

— Какой ужас, — вздрогнула Роза.

Болан промолчал. Они по-прежнему двигались в направлении Колумбуса.

— Я заметила, что у вас не хватает двух удавок, — произнесла она через некоторое время. — Вы их использовали?

— Да, — коротко ответил он.

Красивое лицо молодой женщины не дрогнуло.

— Как... Как вы ими пользуетесь?

— Вас это на самом деле интересует?

— Да.

— Почему?

— Я пытаюсь понять вас. Или, точнее, понять, как вы работаете. Но если вы не хотите объяснять...

Болан вздрогнул, внимательно посмотрел на свою красивую спутницу и произнес:

— Я ведь знаю, что вы думаете. К сожалению или к счастью, я уже не задаю себе столько вопросов. И я бы хотел...

— Вам нечего оправдываться, — чуть слышно пробормотала она.

— Я и не собираюсь этого делать. Но вам, конечно, нужно...

— Хватит, прошу вас! — запротестовала она.

— Вы правы. Вообще не стоило касаться этой темы. Сейчас мы заедем за вашей машиной, а потом вы отправитесь в Индианаполис и займетесь самолетом: в полночь он должен быть готов к вылету с «караваном» на борту.

— Мы так не договаривались! — возмутилась Роза. — Ведь мы решили...

— Здесь вам не игра, — холодно оборвал ее Болан. — Здесь нет хороших и плохих, полицейских и воров. Мы на войне, принцесса. Мы лишь договорились об одном испытании, чтобы посмотреть, не тонка ли у вас кишка. Результат отрицательный. Значит, ваше место не здесь.

— Вы так несправедливы ко мне! — воскликнула она. — Зачем же вы поощряли меня с самого начала? Все время уверяли, будто я хорошо работаю...

— Перестаньте, Роза, ведь вы не ребенок. Возможно, в этом вся суть. Ваш мозг не запрограммирован на такую работу. Он не хороший и не плохой, он просто приспособлен для другой деятельности.

— Естественно. Я же еще не насытилась кровью!

— с горечью возразила она.

— Болан слегка улыбнулся.

— Хотите обсудить этот вопрос?

— Конечно.

— Что ж, давайте.

— Я полагаю, что всякая жизнь священна, хотя это, в принципе, не значит...

— Оставим эти штампы, ладно?

— Вы о чем?

— О том, что жизнь священна. Вы именно так изволили выразиться, — с сарказмом произнес Болан.

— Да.

— Тогда начнем со слонов.

— Как это?

— А очень просто. Жизнь слона — священна?

— Безусловно, к этой проблеме можно подходить по-разному. Но в целом жизнь слона имеет ценность. Для него и для других.

— А как быть с блохой, которая живет на спине у слона? Ее жизнь тоже священна?

Разговор начал забавлять Розу.

— Я вижу, куда вы клоните, — улыбнулась она.

— Но и жизнь блохи... имеет ценность... хотя бы для других блох.

— Не будем играть словами, — возразил Болан.

— Вы допускаете, что слон священен, потому что он живой, но вы колеблетесь, когда нужно сказать то же самое о блохе. Тогда в чем разница? Ведь и блоха, и слон — живые существа?

— Будем считать, все дело в том, что слон крупнее, — шутливым тоном отозвалась Роза, хотя ей было вовсе не до шуток.

— Но жизнь нельзя мерить размерами живых существ. Жизнь — это сила, энергия. Она развивается везде, где может, идет ли речь о слоне, блохе или о цветке.

— О мужчине и о женщине тоже, — добавила Роза.

— Вот мы и договорились: жизнь — это сила, а не вещь.

— Мне кажется, мы смотрим на проблему с разных точек зрения. Я имею в виду человеческую жизнь.

— Значит, мы не говорим больше о священном характере жизни?

— Для меня это то же самое, — возразила девушка.

— Минуту назад вы уверяли, что это разные вещи.

— Но, Мак, вы же не будете сравнивать блоху и человеческое существо!

Болан язвительно усмехнулся.

— Ими обоими движет одна и та же форма энергии. И в какой момент, по-вашему, она становится священной?

— Короче, для вас жизнь — всего-навсего поток энергии?

— Какая разница, как ее называть? — вздохнул он. — Но вы, по крайней мере, допускаете, что это — созидательная сила?

— Не всегда.

— Ну уж поначалу-то — непременно. Разумеется, потом, с какого-то момента, все усложняется. Вселенная распадается... кажется, это называют законом энтропии... Энергия постепенно исчезает, и мир рушится. Верно?

— Довольно примитивная интерпретация, к тому же очень субъективная, — заметила Роза.

— Ну еще бы, ведь у вас диплом физика! А я с трудом уберег свой мозг от постороннего влияния. Я просто спрашиваю: имеет ли научную ценность закон энтропии, проверен он или нет?

— Если бы это было не так, — улыбнулась она, — все открытия двадцатого века оказались бы совершенными иллюзиями.

— Тогда какой же основной закон жизни? — спросил он.

Роза Эйприл снова улыбнулась.

— Наш разговор ни к чему не приведет. Вы пытаетесь поймать меня на слове.

После недолгой паузы Болан еще раз спросил:

— Если каждый организм имеет тенденцию к разрушению и уничтожению, то как объяснить жизнь блохи и цветка? Может быть, это основной закон жизни?

— Трудно сказать, не знаю.

— А что ведет жизнь к уничтожению? Что заставляет жить блоху и цветок?

— Я думаю, все та же сила, которая движет и человеком, — спокойно ответила она. — И теперь я уже не играю словами.

— Так о чем мы говорили? — тихо спросил он.

— О священном характере жизни.

— Для меня, Апрельская Роза, — медленно произнес Мак, — если и есть что-то священное в жизни, так это как раз момент нарушения закона энтропии. И нарушает его жизненная сила, в каком-то смысле противодействующая энергия. Она строит, созидает и упорядочивает Вселенную, которая неизбежно стремится к распаду и хаосу.

— Допустим, — согласилась она.

— Значит, именно эта сила священна, а не слон, блоха, человек или мышь.

— И что дальше?

— Отклонения могут появиться тогда, когда эта сила обретает форму: ведь ее форма не является обязательно священной, имеем мы дело с мышью или с человеком. Все зависит от цели... и, может быть, от мотивации.

— Конечно, — признала она как бы нехотя. — Но мы отклонились от основного...

— А что оно такое — основное? Скажем, блоха — биологическая структура, очень приспособленная к существованию во Вселенной, находящейся в стадии распада. Это — частица жизни, отлично организованная и вполне самостоятельная. Но очень скоро закон энтропии возьмет верх, и блоха будет реинтегрирована в этом мире, а потом медленно канет в Лету.

Роза как-то странно посмотрела на него.

— Вы рассуждаете достаточно логично.

— Тогда скажите, в чем же основное для вас?

— Если вы ответите на этот вопрос, тогда я выдам вам какой угодно диплом по вашему выбору, причем с отличием и с похвальными отзывами экзаменационной комиссии. Но этот разговор нас никуда не приведет. Мак, я теперь даже не помню, с чего он начался.

Болан устало улыбнулся.

— Мы говорили о войне, Роза. И вы сказали, что у нее неприятный запах. Я с этим полностью согласен. Но она играет далеко не последнюю роль в механизме, который движет нашей старой доброй Вселенной. Как знать, может, даже самая малая локальная война способна сохранить священный характер всего живого. Человеческие существа не являются священными, хотя их действия могут быть таковыми. Но нет ни грамма святотатства в энергетической единице.

— Так мы и есть энергетические частицы?

— Несомненно. А что же еще? — сухо ответил он.

— Хорошо, хорошо, — устало вздохнула она. — Оставим этот разговор. Один-ноль в вашу пользу, солдат. А не поговорить ли нам о мире и любви, генерал?

— Сержант, — поправил он. — Генералы — солдаты абстрактного. Сержанты — категория конкретная.

— Да, главное — не высовываться, — язвительно заметила Роза.

— Поговорим о войне и о любви, — задумчиво ответил Болан, словно и не услышав выпад Розы Эйприл. — Это благородные и высокие понятия, вы не находите? Но я боюсь иллюзий, созданных человеческим разумом: изменчивых и случайных построений в мире, ввергаемом в хаос; утопического создания большой жизненной силы, постоянно вступающей в конфликт с неотвратимым принципом энтропии.

— Не говорите мне, что вы так думаете на самом деле!

— Однако это так, и мне стыдно в этом признаться. В абстрактном плане мир — всего лишь лень и поражение. В психологическом плане для человеческого разума это — составляющие энтропии. И есть конечная цель — смерть, ведь именно она является вечным миром, вечным покоем. Не случайно же мы так и называем смерть, когда хотим придать ей хоть какой-то смысл.

— А любовь? — не выдержала Роза.

— В абстрактном плане или конкретно?

— Сначала в абстрактном.

— Любовь равносильна страху.

— Что вы имеете в виду?

— Я сказал — страх: страх перед одиночеством; перед полной изоляцией. Более или менее сознательный страх перед тем, что ничто в нашем мире не является по-настоящему священным.

— Глупости! — воскликнула Роза.

— Вы чтите братскую любовь, поскольку осознаете, что она защищает и выводит вас из одиночества, — объяснил он.

— Я осмелюсь оспаривать ваше утверждение. Я искренне люблю человечество.

— Легко сказать. А конкретно — сколько человек вы любите?

— Кажется, мы собирались говорить о любви в абстрактном плане?

— Вот именно. Тогда скажите мне, любовь, как вы спите ночью?

— Куда вы клоните, Мак?

— Из всех человеческих существ, которых вы любите абстрактно, Апрельская Роза, в данную секунду умирают тысячи людей. Враг вездесущ. Его зовут голод, болезни, невежество, суеверие... Итак, принцесса, как вы могли провести в праздности шестнадцать лет на ученической скамье, в то время как ваши горячо любимые существа умирали? Вы накормили их, принесли им воды, перевязали их раны? Вы ни на йоту не любите человечество.

— Старые песни! — возмущенно воскликнула она. — Сплошная ерунда. Не могу же я ходить всю жизнь в трауре из-за тех вещей, за которыми не в силах уследить. Однако это вовсе не значит, что мне на все наплевать!

— Вот мы и добрались до сути философской дискуссии.

— Псевдофилософской, вы хотите сказать! В ваших методах борьбы я лично ничего интеллектуального не вижу, солдат!

— Ну да, — спокойно произнес он, — так я и думал. Вы просто хотите преподать урок нравственности старому бесчеловечному убийце. Я правильно понял?

— Нет, — проговорила она, смягчаясь. — Тем более, что, как мне кажется, ни вы, ни я не столь уж компетентны, чтобы давать уроки нравственности.

— Тогда кто же, по-вашему, компетентен? — ласково спросил Болан. — С тех пор, как первые философы выдвинули свои теории, условия жизни мало изменились. Кстати, никто из них так и не определил, что же есть истина. Философия — всего лишь направление, по которому должен следовать разум. Но существуют и другие направления, и каждое по-своему значимо. Я не видел ни одного солдата, который в бою не использовал бы максимально все возможности своего разума. Я подчеркиваю: разума.

— Ну а любовь? Всего лишь страх?

— В абстрактном плане — да. Но она изменяется. Становится желанием, нежностью, обладанием, защитой. И это неизбежно приводит нас к войне.

— О нет! — воскликнула она. — Не будем опять о войне!

Но Болан невозмутимо продолжал:

— Вы думаете, люди дерутся ради своего удовольствия? Они ведут войну ради тех, кого любят. Мать жертвует собой ради ребенка, она гонит от себя мысль, что он может умереть от голода. Мужчина убивает, поскольку не в силах допустить, что его семья станет жертвой какого-нибудь бродяги. Цивилизованная нация берет в руки оружие, потому что не хочет подчиняться дикарям.

— Перестаньте! Вы уже все смешали в одну кучу!

— Вовсе нет. Любовь порождает войну. Одно не может существовать без другого в мире, обреченном на возрастание энтропии. Впрочем, давайте начнем сначала. Взгляните на трогательные африканские племена, которые капитулировали перед законом энтропии: распалась даже семейная ячейка, и дети умирают на улицах, потому что матерям нечем их кормить. Эти люди не воюют, но и любовью уже не занимаются. Они просто лежат и умирают. Почему, как вы думаете?

— Вам лучше знать.

— Вероятно, но какое это имеет значение? Вы внимаете только голосу своего разума, а он не создан для того, чтобы воспринимать чужие доводы и с ними соглашаться. Однако хватит об этом. И езжайте не так быстро. Здесь скорость ограничена. Сейчас не время вступать в конфликты с полицейскими Колум-буса.

— Они тоже воюют, разве не так?

— Во всяком случае, это было бы желательно. Лучше, если бы они никогда не опускали рук и не позволяли себя убивать.

Роза подогнала «караван» к стоянке у «Гостиницы выходного дня».

— Может, я останусь с вами?

— Нет. Я найду вас в Индианаполисе около полудня.

Решение Палача было бесповоротным, и спорить с ним не приходилось.

— Вы очень великодушны, философ с поля брани.

А как сказать иначе? Сама того не ведая, Роза Эйприл почти проникла в тайну Мака Болана. Он больше привык действовать, чем рассуждать.

 

Глава 7

Мотель располагался на невысокой возвышенности у долины Солт Крик, протянувшейся между автострадой и грядой более высоких холмов. Как раз напротив отеля «Рамада» находился торговый центр. На первый взгляд, обитатели Нэшвилла питали особую страсть ко всему деревенскому. Фасады торгового центра и ресторана «Хорошо поесть» были сделаны из бревен. Да и мотель словно врос в холм и ничем не нарушал сельского пейзажа окрестных мест. Это сооружение из темного дерева, тесаного камня и почти черного стекла гармонично сочетало роскошь современного здания с очарованием деревенской гостиницы.

Болан ехал по направлению к «Рамаде». Слева мелькнули школьные здания, справа — еще одна большая гостиница; вскоре Мак достиг перекрестка со светофором. Автострада номер 135 шла в направлении с севера на юг; с востока на запад тянулась дорога, пересекавшая Солт Крик и ведшая в Блумингтон. Сам Нэшвилл располагался с правой стороны, прилепившись к склонам очаровательных зеленых холмов.

Гарри «Макака» ничего не преувеличил. Маленький городок был в буквальном смысле забит народом. По узеньким улочкам сновали группы туристов и одинокие пешеходы, машины запрудили все мостовые; город напоминал гигантский муравейник.

В целом Нэшвилл выглядел вполне привлекательно: настоящий городок, сошедший с почтовой открытки, хотя, может, и не столько уже старинный. Несколько допотопных домиков и более новые постройки, выдержанные в духе прежней архитектуры, прекрасно гармонировали друг с другом.

«Караван» ехал в длинной веренице машин, двигавшихся к центру. Болан сразу прикинул, что здесь ему развернуться негде. Улицы кишели отдыхающими. Туристические автобусы и легковые автомобили стояли вдоль тротуаров, окулированных художниками и уличными торговцами. Молодежь и пожилые люди неспешно фланировали по улицам, наступая друг другу на пятки, в поисках достопримечательностей и развлечений.

Светофор не работал. Двое полицейских изо всех сил пытались разгрузить перекресток.

Болан видел и не такое. Но он приехал сюда по делу, а не как турист. Он свернул в первую же улицу направо, чтобы миновать пробку. Улица поднималась по склону холма, и вскоре он выехал на ровное место в стороне от центра городка. Здесь его трассу пересекала еще одна улица, идущая с востока на запад. На краю тротуара стоял пожарный гидрант, а чуть подальше расположилась картинная галерея. В этом месте пешеходов было гораздо меньше, но все равно вдоль тротуаров стояли туристические автобусы, а машины, застывшие на середине улицы, красноречиво свидетельствовали, что чуть пониже образовался затор. Болан доехал до гидранта, и тотчас какой-то человек в гражданском, весь вспотевший и запыхавшийся, подбежал к его фургону.

— Вы не имеете права здесь ставить машину! — закричал он. — Вы загородили проезд!

Болан опустил стекло и дружелюбно произнес:

— Не волнуйтесь, я вовсе не собираюсь здесь останавливаться. А вообще, если случится пожар, я вам не позавидую. Ни одна пожарная машина сюда не доберется.

Очевидно, Болан попал в точку. Мужчина горько усмехнулся.

— Об этом я все время твержу в муниципалитете. У пожарных должны быть свои подъезды к опасным местам. А пока что, город может спокойно гореть, и мы ничего не сумеем поделать. И все же я не могу вам позволить поставить здесь машину.

— Мне нужно проехать к отелю «Рамада», — объяснил Болан. — Как это лучше сделать?

Человек махнул рукой в направлении на восток.

— Поезжайте в общем потоке машин, за ярмарочной площадью будет полегче. Вы знаете, где сейчас находитесь?

Болан, улыбаясь, покачал головой.

— Это старая федеральная дорога номер 46. Все машины остановятся на ярмарочной площади, как раз внизу. Поезжайте за ними, а потом поверните направо. Так и доедете до самого отеля. Давайте пристраивайтесь к этому драндулету, он вас приведет куда надо.

Выйдя на середину улицы, мужчина остановил движение, потом сделал знак Болану, и тот занял место в веренице автомобилей позади какого-то странного экипажа. То был диковинный «поезд», составленный из старого трамвая на резиновых шинах и нескольких вагончиков, набитых пассажирами.

Болан признательно помахал мужчине рукой и поехал дальше. Через десять минут он уже пересек ярмарочную площадь и теперь двигался, не останавливаясь, вслед за «поездом».

Было немногим больше двух, когда он подъехал к отелю «Рамада». Здесь тоже было очень много машин, но Болан все-таки сумел припарковать «караван». Он быстро вышел из машины и отправился изучать будущий театр военных действий.

На нем превосходно сидел костюм из дорогой ткани, который был в моде среди мафиози в пору расцвета их организации. Болан толкнул парадную дверь и вошел в холл отеля. Натуральное дерево и тесаный камень свидетельствовали о комфорте, уюте и хорошем вкусе.

В салоне две девочки играли в домино. За стойкой администратора болтали служащие отеля, все как один одетые в джинсы. Человек десять туристов, рассевшись в глубоких креслах, вели неторопливую беседу. В баре царил полумрак. Зеркала, распложенные на стене напротив входа, придавали помещению иллюзию простора. В это время в баре почти никого не было. В соседнем салоне, примыкавшем к бару, стояли низенькие столики и удобные кресла. Чуть подальше находился еще один бар со стойкой и высокими табуретами. За одним из столиков у окна сидела молодая парочка и потягивала из высоких стаканов со льдом водку «Эристоф». Около стойки несколько молодых людей что-то оживленно обсуждали с барменом и официанткой.

Как все спокойно! И все так по-дружески.

Болан прошел в зал ресторана: огромное помещение с деревенской мебелью, посреди зала — большой камин, в котором мог бы поместиться «фольксваген». Народу было много, и очаровательные официантки суетливо сновали по залу от одного столика к другому. Здесь тоже царила приятная, почти домашняя атмосфера.

Болан даже пожалел, что не сможет здесь хоть сколько-нибудь задержаться. Сам родом из Новой Англии, он знал, что подобные городки Среднего Запада занимают особое место в американском культурном наследии. Именно здесь подлинное сердце страны, именно здесь...

Он подошел к стойке метрдотеля и спросил у него:

— У вас есть свободный столик? Тот приветливо улыбнулся.

— Если вы не заказали заранее, сэр...

— Не заказал, — перебил его Болан. — Но у вас есть заказ на имя мистера Такера, верно?

— Такер? — переспросил метрдотель. — Мистер Роджер Такер?

— Он самый.

— Понятно. Если вы не с ним...

— Нет, я не с ним, — ответил Болан. — Но у нас здесь назначена встреча.

— Он должен быть к трем часам. Подождите его в салоне.

— Мы договорились встретиться в баре, — отрезал Болан.

— Ну тогда... очень хорошо... Видите ли, мистер Такер обычно заказывает... — метрдотель никак не мог собраться с мыслями. — Но если у вас встреча в баре...

Болан продолжал расспрашивать:

— Кто-нибудь уже дожидается его в номере?

— Да, там его секретарша.

— Не могли бы вы сказать, где он остановился?

Метрдотель назвал номер. Болан поблагодарил и не спеша удалился.

На улице туристы садились в автобус. Болан проследил за ними взглядом, а потом решил подняться наверх.

Он постучал. Ему открыла красивая блондинка лет двадцати пяти. Не совсем во вкусе Болана, но довольно соблазнительная, если только не смотреть в ее большие рыбьи глаза. На ней было своеобразное сочетание комбинации и пижамы из шелка с разрезом почти до пупа. Приветливая улыбка сразу же исчезла с лица секретарши, как только посетитель спросил:

— Он приехал?

— Кто? — хмуро ответила она вопросом на вопрос.

Болан тотчас расцвел в дежурной улыбке и заявил:

— Вы, конечно, Джеки. А я Фрэнк. Он сказал мне, чтобы я пришел сегодня.

Женщина широко раскрыла дверь и повернулась к нему спиной. Болан вошел и притворил за собой дверь. Судя по всему, молодая женщина была разочарована.

— Может быть, я вам помешал?.. — деликатно осведомился он.

Она подняла на него равнодушные глаза и ответила:

— Работа всегда мешает. Но ничего, я уже начинаю привыкать. Если хотите пить, налейте себе что-нибудь в баре.

Номер оказался совсем неплох. Большая и удобная гостиная, хотя и не очень роскошная, соединялась со спальней, которая просматривалась через раскрытую дверь.

Машинально Болан подошел к спальной комнате и заглянул туда.

— Бар с другой стороны, — сказала молодая женщина, уже более приветливо глядя на него. — Так как вас зовут?

— Фрэнк.

Мак подошел к бару, налил себе немного водки «Эристоф» и опустил в стакан несколько кубиков льда. Джеки опустилась в кресло и с любопытством уставилась на гостя. Болан пригубил водку, посмотрел на часы и пробурчал:

— Ну что ж...

— Вы пришли слишком рано, — откликнулась она. — В котором часу он договорился с вами встретиться?

— В три часа.

— Ну тогда все ясно.

— Что именно?

Она вздохнула.

— Он всегда кого-нибудь приставляет ко мне. Предполагается, что я умираю здесь со скуки, пока он... А, ладно. Вы из Чикаго?

Пропустив вопрос мимо ушей, Болан в свою очередь спросил:

— Вы давно здесь?

— Ужасно давно.

— Не притворяйтесь, — Болан усмехнулся. — Вам здесь гораздо лучше, чем в университете. Он сказал мне, что вы добились больших успехов в живописи.

Женщина горько рассмеялась.

— Скажите это моему преподавателю! Значит, вы — Фрэнк. А дальше?

Она внимательно смотрела на него.

— Фрэнк Ламбретта.

— И у кого же вы взяли такую фамилию?

Болан прыснул.

— Мою мать звали Ламбретта.

— Странно, что я никогда раньше не видела вас.

— Ничего удивительного, я только что приехал.

— Но я вас не встречала и в Чикаго.

— Вообще-то я не из Чикаго. Мои корни в Лос-Анджелесе.

— О! Вам повезло. Обожаю Лос-Анджелес.

Теперь она уже кокетничала с ним, в этом не было сомнения.

— Конечно, — отозвался он. — Самый шикарный город Штатов.

Незаметно женщина приблизилась к Болану.

— Что происходит, Фрэнк? Я имею в виду, что здесь затевается?

Он улыбнулся и пожал плечами.

— Спросите у него.

— Уж лучше спросить у сфинкса! — вырвалось у нее. — Но я задала вопрос вам. Чем вы занимаетесь? Строительный подрядчик, да?

— Естественно, — ответил он. — И с удовольствием выстрою для вас все, что угодно. Так чего желаете?

— Хитрец, — кокетливо произнесла она.

— Ну а если вы знаете, то зачем спрашиваете?

— Обстановка накаляется, я чувствую. Вот и хотелось бы уточнить, когда котел взорвется. Не хватало быть втянутой в дурацкую свару, да еще совершенно безнадежную.

— Здесь вы ничем не рискуете, — заверил ее Болан.

— С такими типами, как вы, которые без конца лезут со своими делами... — покачала она хорошенькой головкой. — Мы приехали сюда, чтобы пожить спокойно, и пока все было довольно хорошо. Но он же не может оставаться один!

— Не все так просто, Джеки, — заметил Болан. — И вам бы надо это знать. Как деньги идут к деньгам, так и один огонь порождает другой.

— Перестаньте, не смешите меня, — с грустью сказала она. — Вы же совсем не в курсе. Здесь за ним ничего не числилось. Все шито-крыто. И что же он делает? Пытается тут воссоздать прежний Чикаго. Вам это известно?

— Спросите лучше у него, — пробормотан Болан.

— Это бесполезно, — с горечью произнесла она. После чего неожиданно вскочила и сразу исчезла в спальной комнате, захлопнув за собой дверь.

Это устраивало Болана. Он внимательно осмотрел гостиную, но, увы, не обнаружил ничего интересного. Вскоре молодая женщина вышла из комнаты. На ней теперь были юбка и блузка, а через плечо на длинном ремне висела сумка.

— Вы от нас уходите? — удивился Болан.

— Все-то вам надо знать, — спокойно парировала она.

— А что я скажу Кармину?

— Если захочет меня найти, он знает где.

Болан обнял ее за талию и нежно притянул к себе.

— Скажите мне где, — прошептал он, — и тогда я тоже буду знать.

— Пойдите прочь, — в тон ему отозвалась она.

— Нет, правда, я хочу знать, где вас найти, Джеки.

— Зачем?

— Ну, если угодно, у меня чисто личные интересы.

— Что это значит?

— Это может быть вопрос жизни или смерти, — ответил он, становясь серьезным.

— Вы шутите?

— На работе я всегда говорю серьезно, детка. Но иногда можно поразвлечься и на работе, особенно когда кое-кто стремится к сотрудничеству.

— И вы всерьез рассчитываете на мое сотрудничество? Интересно!

— Джеки, я же не могу одновременно ухаживать за молодой красивой женщиной и присутствовать на деловой встрече.

— Ну так убирайтесь прочь, мерзавец, — прошипела она. — Вы что, с ума сошли? Если Кармин узнает об этом, он спустит с вас шкуру, а потом повесит сушиться на солнышке.

— Но, может быть, игра стоит свеч? Вы об этом не думаете?

— Нет, это уж точно: горбатого могила исправит, — вздохнула она.

Он огорченно улыбнулся и мягко произнес:

— Действительно. Тем более, что я не знаю, где вас найти.

Женщина остановилась в нерешительности, словно чего-то опасаясь. Потом внезапно сказала:

— Ладно, это будет ему наука. Северная дорога, номер 135. Налево, дом видно сразу — там есть вывеска: «Васильки и лютики».

— Я найду вас, — пообещал Болан.

— Что ж, тогда ему не на что надеяться, — ядовито усмехнулась она.

— В последнее время происходит что-то необычное, — заметил Болан. — У него на самом деле могут быть затруднения.

— Поэтому вы стремитесь на его место?

— Как сказать...

— Так что происходит?

— Я объясню вам потом.

— Неужели все пошло вкривь и вкось?

— Да, похоже на то.

— И у вас есть какие-то интересы в этой игре?

— В некотором роде.

— Скажите честно, для чего вы здесь: спасти его или уничтожить? — резко спросила она.

— И то, и другое, — ответил он. — Вам это не нравится?

— Нет, почему же.

Направляясь к двери, она еще раз оглянулась.

— Игра стоит свеч, Ламбретта, но не забудьте боеприпасы. Вам их много понадобится.

— Не беспокойтесь, — заверил он, — боеприпасы всегда при мне.

— А это мы еще посмотрим, — засмеялась она и вышла, осторожно прикрыв за собой дверь.

— Еще бы! — прошептал Болан. Он выждал некоторое время, а потом вышел сам. Была уже половина третьего, и теперь он полагался только на свое чутье.

Если бы только ему удалось увидеть этого человека!..

Когда он проходил мимо бара и мельком глянул через застекленную дверь, одна деталь вдруг привлекла его внимание и заставила остановиться. Болан пригляделся повнимательнее, хотя и первого раза было вполне достаточно: за одним из столиков около окна сидела молодая женщина и пила коктейль удивительного яркого цвета. На ней было длинное платье-рубашка из прозрачного шелка, и красивые ноги, выставленные напоказ, словно нарочно дразнили мужчин. Что и говорить, восхитительная женщина. И у нее было странное имя: Роза Эйприл — Апрельская Роза.

 

Глава 8

Болан присел рядом с ней и прошептал:

— Пейзаж в Индиане волшебный, вы не находите?

Роза натянуто улыбнулась, потом ответила:

— Очень жаль, солдат, но вас уже спрашивали. Вы нашли своего друга?

— Нет еще. Впрочем, разведчики не замедлят появиться. Итак, не будем терять времени. Кто меня разыскивает?

— Я связалась с Броньолой и доложила ему обстановку. Он был в полном восторге, услышав меня. Гарольд пытается выйти на вас с самого утра. Кстати, он говорил о радиотелефоне. У вас такой есть?

— Да, в «караване», — кивнул Болан. — Он снабжен ответчиком.

— Мистер Броньола советует вам держать его включенным, чтобы можно было с вами связаться в любой момент. Он вызывал вас сегодня с утра каждый час.

Подошла официантка и взяла заказ Болана. Тот заказал водку «Эристоф» со льдом — свой любимый напиток и он повернулся к своей очаровательной напарнице.

— Что он хотел?

Роза с восхищением взглянула на него.

— Вы неподражаемы, — сказала она. — Гангстер-задавака — эта роль вам удивительно идет.

— Ладно, обсудим это потом. О чем говорил Броньола?

— В Индиане зреет не просо для канареек.

Болан нахмурился.

— Передайте, что я благодарю его, но у меня все намечено заранее. А теперь, если вы...

— Подождите, он еще кое-что сказал. Но сначала нам с вами надо найти общий язык.

— А я-то думал, что мы его уже нашли, — непринужденно сказал он. — Имейте в виду, здесь готовится ужасная кровавая баня. И, поверьте мне, это случится очень скоро. Так вот, независимо от того, передавал он что-нибудь или нет, но я хочу, чтобы вы уматывали отсюда и немедленно.

Она смотрела на него светлыми глазами. Они никогда еще не были такими светлыми!

— Ага, значит, он был прав!

— А именно?

— Мистер Броньола рассказал мне обо всех ваших боевых подругах, которые... э-э... которых вы потеряли, если вам так больше нравится. Вы ведь боитесь за меня?

Он действительно не хотел рисковать ее жизнью. Кроме того, ее присутствие было просто нежелательно, потому что она становилась дополнительным препятствием в его борьбе за выживание. Но как ей это объяснить?

Болан сказал только:

— Да, боюсь, и на то у меня есть основания, поверьте мне. В этом мире, Роза, обитают две категории людей: те, кто занимается любовью, и те, кто воюет. Вы, конечно же, из первой категории.

— Глупости, — спокойно ответила она. — Вы же сами объясняли, что война и любовь — лишь две стороны одной и той же медали. И если я способна заниматься любовью, то могу и воевать. А вот вы, тот, кто воюет...

Болан не удержался от улыбки. Девчонка была неглупа, теперь она успешно сражалась на его же территории. Внезапно он спросил:

— Сколько раз я делал вам комплименты, припомните-ка, а?

Она покраснела. Их взгляды встретились, и она быстро поднесла бокал к губам, чтобы скрыть смущение. Наконец, девушка прошептала:

— Нет, но...

— Видите, — заметил он, — не так уж я и слеп.

— Спасибо.

— Не за что.

— А теперь ответьте мне честно на один вопрос.

— Я слушаю.

— Вы знаете, что такое любовь — это изнанка войны.

Конечно, более неподходящего времени и места для подобного рода беседы придумать было трудно.

— Давайте отложим этот разговор для более подходящего случая, согласны?

Но Роза настаивала на своем.

— Мистер Броньола считает, что ненависть никогда бы не смогла завести вас так далеко.

— И еще что он вам сказал?

— Мне остаться с вами или вы хотите, чтобы я ушла? — спросила она напрямик.

— Сначала допейте коктейль.

— Какой вы великодушный! Просто ангел.

— Время не ждет, Роза, — озабоченно проговорил Мак. — Так что вам все-таки сказал Броньола?

Но было уже поздно: Фуз Мартин, первый помощник и телохранитель Тусканотте, вошел в бар и направился к стойке. Он встретился взглядом с Боланом, и недовольство отразилось на его лице. Он мельком оглядел Розу и других посетителей.

Когда-то Мартин служил в полиции Чикаго. Но его оттуда с треском выставили. Как уверяли злые языки, за то, что он отказался делиться суммами, которые получал от мафии, с одним из своих начальников. После этого он вошел в состав личной охраны Тусканотте. Это был здоровяк высокого роста, с большим красным носом; что-то безумное сквозило в его взгляде. Поговаривали также, будто для него ничего не стоило убить человека, а потом насыщаться его кровью. Мартин значился в электронном досье Болана, и сведений о нем накопилось вполне достаточно, включая разные подробности о привычках этого животного, чтобы с чистой совестью отправить его к праотцам.

Он был не вполне нормальным, это точно, но и дураком его никто бы не назвал.

Еще до того, как Роза успела его заметить, Мартин поспешно удалился. Болан сжал ладонь девушки в своей руке и чуть слышно приказал:

— Встаньте и идите в туалет. И не оглядывайтесь. Быстро!

Она вопросительно посмотрела на него, но Болан уже поднялся и направился к выходу. Проходя мимо зала ресторана, он заметил Вилли Фрио, второго телохранителя Тусканотте, который шел через вестибюль в бар. Доверяясь только своему инстинкту, Болан прошел к стойке администратора и увидел, как Фрио входит в бар. Он хотел было последовать за ним, и тут откуда-то вынырнула Роза Эйприл. Раздосадованный, Болан увлек ее в небольшой коридорчик, который вел не только к туалету, но и к комнате администрации гостиницы. Благодаря зеркалу, укрепленному на стене, оттуда можно было следить за входом: идеальный пункт наблюдения. Мартин и Фрио выходили из гостиницы, а снаружи их поджидал Тусканотте!

Мафиози стоял около «континенталя» бордового цвета, дверца которого оставалась открытой. Очевидно, он только что подъехал. Мартин и Фрио бросились к нему, пытаясь убедить его немедленно вернуться в машину.

Болан почувствовал нежный запах духов, и тотчас раздался шепот Розы:

— Который из них Тусканотте?

— Тот, что меньше всех ростом. Но боюсь, птичка вот-вот улетит. Его парни засекли меня.

— Они вас знают?

— Вовсе не обязательно. Они почуяли опасность. Для того они и появились раньше босса.

— Господи, какие вы все ненормальные!

Болан легонько шлепнул Розу по выпуклому заду и процедил сквозь зубы:

— Возвращайтесь за свой столик и побыстрее!

Тусканотте все же решил войти. Телохранителям не удалось уговорить его уехать.

Роза, не говоря ни слова, прошла на свое место. Болан стремительно миновал гардероб и через служебный ход выскочил из мотеля. Когда Тусканотте поднимался по ступенькам, Болан как ни в чем не бывало стоял справа от парадных дверей.

— Привет, Кармин, — непринужденно сказал он. — Давненько мы не виделись. Не бойтесь, входите, я вам все объясню.

 

Глава 9

В другие времена этот подонок так и остался бы третьеразрядным жуликом, контролирующим какой-нибудь жалкий квартал. Да и то при поддержке своего дяди, покойного Джейка Веччи. Когда Болан расправлялся с преступным миром Чикаго, Тусканотте даже не значился в его списках. Но едва рухнула могучая организация чикагских мафиози, колесо фортуны повернулось в сторону этого мелкого жулья. Кармин Тусканотте не мог упустить подобного случая. К тому же он был далеко не глуп. Впрочем, на глупости в этом преступном мире далеко не уедешь, равно как и на игре слепого случая. Короче, в один прекрасный день племянник Веччи сделался одним из тех, кто еще мог держать в своих руках бразды правления организацией в Чикаго. Да и в масштабе страны этот пост значил не так уж мало. Палач прошелся огнем и мечом не только по чикагской мафии. В результате Организация беспорядочно отступала на всей территории Соединенных Штатов. Но она еще не была уничтожена. В любом уголке мог объявиться новый вождь который попытался бы воссоздать старые структуры и оживить Организацию.

Болан видел, как новые люди уже встают во главе мафии в Чикаго. Поэтому в понедельник — первый из шести дней грядущего апокалипсиса — он избрал своей мишенью верхушку обновленной Организации.

И вот сейчас он протягивал руку новому боссу возрождающейся мафии. Впрочем, учитывая все обстоятельства, Мак не имел другого выхода.

В холле было полно народу, две девочки все так же играли в домино, а на улице «поезд» высаживал очередную партию туристов.

Пожимая руку Болану, Тусканотте сверлил его пронзительным взглядом.

— Мне кажется, мы с вами незнакомы, Ламбретта.

— Но уж, по крайней мере, на восточном побережье всякий знает, кто такой Кармин Тусканотте.

— Ха-ха! — рассмеялся тот. — Вы хотите сказать, те немногие, которые остались в живых?

Болан-Ламбретта коротко усмехнулся.

— Я думаю, сейчас везде тяжело. Ну и как у вас обстоят дела?

— Выкручиваемся.

Болан внимательно огляделся.

— В самом деле.

Кармин опять засмеялся.

— То-то и оно! Ведь надо жить, вопреки всему! Кстати, как вы меня нашли?

— Меня послал Бен Дейвис.

Ни один мускул не дрогнул на лице мафиози.

— С какой целью?

— Его достали сегодня утром.

— Что значит «достали»?

— Весь его бизнес сгорел, как солома. Помещения, машины, все. Кто-то пустил красного петуха. Бен решил, что вас обо всем следует поставить в известность. А он сам... э-э... в общем, он сейчас занят.

— Пройдемте в бар, — сухо сказал Тусканотте.

Болан не возражал. Он играл по обстоятельствам и был готов воспользоваться малейшей возможностью, которая ему представится. Оба телохранителя расслабились и наблюдали за ними, стоя на почтительном расстоянии. Тусканотте обменялся любезностями с некоторыми служащими мотеля: судя по всему, этот подонок был здесь известен и пользовался уважением. Здесь его величали «мистер Такер». Вилли Фрио прошел в дверь первым и занял место за отдельным столиком в глубине бара. Что же касается разжалованного полицейского, тот был занят беседой со служащим администрации.

Едва войдя в бар, Тусканотте сразу бросил жадный взгляд на Розу, после чего уселся так, чтобы постоянно видеть ее, не поворачивая головы. Болану пришлось расположиться напротив мафиози, спиной к молодой женщине.

Официантка моментально подошла к ним, сияя обворожительной улыбкой.

— Здравствуйте, мистер Такер.

Мафиози привычно похлопал ее по попке и спросил:

— Как дела у Джо?

— О, превосходно, — ответила она. — Что-то вы к нам давненько не заглядывали.

— Дела, дела, — вздохнул Тусканотте и тотчас посерьезнел. — Приятно побывать в родных краях, даже если тебя там не ждут. Мне, Дженни, как всегда.

Девушка повернулась к Болану:

— Я принесу вам то, что вы оставили за вашим столиком?

— Нет необходимости. Я скоро ухожу.

Мафиози сразу приметил острым глазом бокал, оставленный на столике, где сидела молодая роскошная женщина.

— Скажите даме, пусть подсядет к нам, — предложил он Болану, едва официантка отошла.

— Сначала поговорим, — возразил Болан деловым тоном.

— Ладно, но не торопитесь. Итак, что там случилось?

— Я еще не знаю все подробности. В них стреляли, сначала взорвался склад, а потом начался пожар, и все сгорело. Ничего не осталось, Кармин, абсолютно ничего.

— Прошу вас, зовите меня Роджер.

— Как вам угодно. Одним словом, Роджер, вы все потеряли.

— Ну а вы-то что там делали?

— Я приехал сдать заказ. Я уже давно работаю с вами.

— Откуда вы знаете, что это касается меня?

Болан усмехнулся.

— Всегда стараешься заранее узнать, с кем имеешь дело. Это так естественно.

— Вы прибыли из Нью-Йорка?

Болан покачал головой.

— На кого вы работаете?

— Когда-то моим боссом был Маринелло. Бедняга Оджи! И кто там теперь вместо него., одному Богу известно. Все меняется, никакой ясности. Может, вы знаете?

Тусканотте презрительно хмыкнул.

— Я же не господь Бог!

— И тем не менее, — спокойно продолжал Болан, — ходят разговоры... Если у вас хорошие карты... вы, наверное, могли бы...

Мафиози загадочно улыбнулся. Официантка принесла заказ. Обменявшись с ней дежурными любезностями и посмотрев ей вслед, он снова повернулся к собеседнику.

— Значит, Бен вас направил в Нэшвилл?

— Более того, он отправил меня в Стоуни Геп Хилл, а уж там «Макака» подсказал мне, где вас искать.

— Трудно в это поверить.

— Дело ваше. Но, так или иначе, я здесь.

Тусканотте смотрелся малопривлекательно, он был плохо сложен, но зато имел добродушное выражение лица, какое случается у людей улыбчивых и чистосердечных. Впрочем, уродом его тоже нельзя было назвать, и внешне он вполне выглядел на свои сорок лет. Несомненно, он пользовался успехом у женщин. Но Болан знал его ахиллесову пяту.

Тусканотте посмотрел на часы, а потом улыбнулся Болану-Ламбретте.

— Я тороплюсь. Через несколько минут у меня встреча. Кстати, почему Гарри сам не приехал?

— На вашем месте я отменил бы встречу. А Гарри не приехал, потому что не смог. Учтите, ваших громил из Стоуни уже нет в живых.

Мафиози умел владеть собой. Не переставая улыбаться, он небрежно встал и спокойно сказал:

— Я вспомнил еще об одном срочном свидании. Останьтесь здесь, я вернусь, как только освобожусь. Все это очень интересно, и я хотел бы еще раз вернуться к этой теме. И... спасибо за то, что позаботились обо мне. Я не останусь в долгу.

Он вышел, бросив на ходу прощальный вожделенный взгляд на Розу Эйприл.

Болан испытал чувство глубокого удовлетворения оттого, что приехал в Индиану. Кармин Тусканотте вовсе не был мелким неудачным гангстеришкой. Он являл собой пример сохранившегося представителя жесткого поколения, хорошо приспособившегося к новым условиям, того поколения, с которым Болан начинал борьбу в Питтсфилде.

Вилли Фрио исчез. Очевидно, в баре был еще один выход — за площадкой для танцев. Болан подождал немного, потом подошел к Розе.

— Ну что? — с тревогой спросила она.

— Я позволил ему уйти, — объяснил Болан.

— Почему?

— Чтобы развязать себе руки.

— Не понимаю.

Но у Болана не было времени объяснять Розе все свои стратегические замыслы. Он лишь спросил:

— Не знаете, полиция уже побывала в том доме в Луисвилле?

— Да, они приехали сразу после нас. А что?

— Просто я назвал одно имя, — сказал он. — И Кармину непременно захочется узнать подробности. Интересно, сумеет ли он это сделать?

— В ближайшие двадцать четыре часа у него нет для этого никакой возможности. Я в этом совершенно уверена.

— Такой срок меня вполне устраивает, — кивнул Болан. — А теперь я доверюсь своему чутью, Роза. Уж не знаю, куда оно меня заведет. Но меня зовут Фрэнк Ламбретта, не забывайте. Будьте все время здесь, пока я вам не позвоню. Если кто-то захочет мне что-либо передать, действуйте самостоятельно.

Болан уже собрался уходить, но она схватила его за руку и прошептала:

— Так вот, Броньола хотел передать...

— Мне некогда, — отрезал он.

Не говоря больше ни слова, он направился к залу ресторана. На этот раз он вышел через кухню и оказался за углом здания — в тот самый момент, когда «континенталь» бордового цвета медленно отъезжал от гостиницы...

На полной скорости машины мчались на восток. Болан сидел на хвосте «континенталя», твердо решив не упускать добычу. Что ж, на восток так на восток. Там даже скорее у него развяжутся руки. Своей интуиции Болан всецело доверял.

 

Глава 10

Машина, которую преследовал Болан, мчалась по старой федеральной дороге в направлении Колумбуса. Не доезжая трех километров до города, водитель «континенталя» притормозил, вероятно, собираясь выехать на кольцевую дорогу. Болана это удивило. Он никак не ожидал, что пройдоха Тусканотте сразу отправится к месту происшествия. Уловку Тусканотте Болан смог разгадать лишь за восемьсот метров до дорожной развязки. Сейчас он спускался по петляющей дороге к долине Солт Крик. Противник был в нескольких сотнях метров впереди. К югу кольцевая дорога уже шла параллельно долине, но развязка еще не была видна. С севера к ней примыкала другая дорога, которая соединялась со старым федеральным шоссе как раз на вершине холма. Это была неасфальтированная, очень узкая дорога, где четко выделялось лишь место пересечения. Там стояли несколько машин разных марок, вокруг которых копошились водители.

Бордовый «континенталь» круто развернулся и застыл рядом с ними. Дверцы резко открылись, и на обочину вышли пассажиры: импровизированное совещание на свежем воздухе, никакого сомнения.

Болан ехал медленно, включив систему оптического наблюдения. Неасфальтированная дорога не очень-то привлекала его. Впереди, на перекрестке, стрелки на дорожных указателях смотрели в сторону лагеря «Палавопек» — лагеря и парка одновременно — и центра отдыха «Ранчо Фрамоза». Пока ничего подозрительного. Дорога шла вдоль лесистого гребня, а потом исчезала за холмом, ныряя в густой лес. Ручей, превратившийся после дождей в бурный поток, несся вниз параллельно дороге. Нет, это было вовсе не то место, которое предрасполагало к различным авантюрам. Болан проехал еще немного по старому федеральному шоссе, а потом, сделав поворот почти под прямым углом, нашел место, откуда можно было наблюдать за тем, что происходило на другой дороге.

На видео оставалась запись, которую он раньше не успел просмотреть. Болан пустил ее в замедленном темпе, и то, что он увидел, оказалось для него весьма интересным: чудом уцелевший Гарри «Макака» припрятал в рукаве еще пару крапленых карт.

Болан включил радиотелефон, чтобы сыграть свою собственную игру.

— Говорит Страйкер, — произнес он в микрофон. — Можем беседовать спокойно, у меня радиотелефон — на этой частоте нас никто не подслушает.

— Мы уже не ждали тебя, Страйкер, — отозвался знакомый голос. — Как там у тебя дела?

— Хорошего мало, — признался Болан. — Ты слышал о призраках, которые приходят к нам из других веков? Я нахожусь недалеко от городка, в названии которого есть что-то потустороннее. И я обнаружил немало удивительного: живые призраки и очень своеобразные.

— Сегодня утром мы тоже получили кое-какие интересные сведения, — ответил Броньола. — Не буду вдаваться в подробности, но, похоже, ты попал на «ничейную территорию», это настоящий рай для живых призраков, о которых ты говоришь.

— Да, — неторопливо ответил Болан. — Таким вот образом я изучаю здесь историю. Я хотел бы только получить подтверждение. Откуда у тебя эта информация? Из Чикаго?

— Послушай, Страйкер, а ты не мог бы связаться со мной по другой линии?

— Сейчас это исключено, — вздохнул Болан. — Я держу тигра за хвост и не хотел бы его отпускать. Он может меня увлечь Бог знает куда, а эти джунгли меня вовсе не прельщают. И если вдруг я его упущу... Нет, надо пошевеливаться. Возможно, такого случая больше не представится.

— Будь осторожен, — вздохнул Болан. — Как бы ты не оказался на дороге с односторонним движением. По нашим данным, у противника огромное численное превосходство. А мы уже не в Майами Бич. Честно говоря, в тех краях я не вижу для тебя никакой мирной гавани, где бы ты мог укрыться.

— Ну что ж, тогда придется заняться чисткой в одиночку, — сказал Болан. — А почему ты заговорил о Майами Бич?

— Обстановка похожая, только разные масштабы регионов.

— И сколько же регионов ты насчитал?

— С подсчетом ты справишься сам, — усмехнулся Броньола. — Если посчитать, не хватает лишь одного.

— Понял, — процедил сквозь зубы Болан и закурил.

— Эй, Страйкер, — позвал Броньола.

— Я все время на связи.

— О чем ты думаешь?

— О том, чтобы найти удобный момент для атаки.

— По-дружески советую тебе: не рискуй. Уж коли мне придется вмешаться, все взлетит на воздух. Будет лучше, если я останусь пока в стороне. Извини, я тебя, конечно, не очень успокоил.

— Не беда, — спокойно ответил Болан.

— По нашим прикидкам, Страйкер, операция не имеет благоприятного исхода.

— Ладно, — устало отозвался Болан. — Волков бояться — в лес не ходить. Я не могу их упустить. Наша обедня начнется в понедельник. Если им удастся добиться успеха, то все наши хлопоты будут напрасны. Но такого подарка они от меня не дождутся.

Броньола знал характер Болана и, смирившись, вздохнул.

— Возможно, в наших прогнозах по поводу «хэппи энда» мы были... как бы это сказать... немного пессимистичны и мы плохо оценили возможности участников финального акта. Во всяком случае, некоторых. И все же советую тебе еще раз все тщательно взвесить. Мне кажется...

— Бесполезно, жребий брошен, Гарольд. Саван на понедельник уже готов.

— Ладно!.. В конце концов, решать только тебе, и все же я думаю...

— Будь добр, свяжись с моей очаровательной напарницей. Сейчас она сидит в баре отеля «Рамада». Отправь ее в Индианаполис. И не беспокойся за меня, Гарольд. Машина уже запущена на полный ход.

— Желаю тебе успеха, и, ради Бога, держи меня в курсе всех дел. Могу лишь сказать, что где-то там есть местечко — называется «Божественный свет». Это все, чем я располагаю. Найди это место.

Болан сухо засмеялся и пообещал исполнить все наилучшим образом.

Положив трубку радиотелефона в гнездо на панели управления, Мак принялся внимательно следить за развитием событий на фунтовой дороге, где застыл «континенталь» Тусканотте.

Одна из машин развернулась, выехала на федеральное шоссе и помчалась в сторону Болана. Тот загнан «караван» на проселок, ведущий к какой-то ферме, и направил оптические приборы на приближавшуюся машину. Затем его палец коснулся кнопки включения «атака». Под крышей фургона мелодично запели электромоторы, и контейнер ракетной установки начал медленно подниматься над уровнем крыши: Болан собрался действовать наверняка.

Однако он поторопился. Машина лишь слегка притормозила на повороте и, взревев мотором, пронеслась мимо.

Там сидели убийцы. Судя по всему, они торопились в Стоуни Геп Хилл, чтобы проверить, на самом ли деле там совершено нападение.

Другие машины разъезжались по направлению к лагерям отдыха. Но у Болана создаюсь впечатление, что проселочная дорога ведет еще и в лагерь совершенно особого рода. Затерянный рай, возможно. Туда, где собирались хищники возрождающегося преступного мира в поисках божественного света. Маку представился на редкость удобный случай прихлопнуть их одним махом. Возможно, Броньола, не так уж и ошибался: эта дорога вполне могла оказаться с односторонним движением.

А почему бы и нет? Судьба всегда водила Палача по краю пропасти... и, бывало, подводила к самым вратам ада. Но ему везло. Пока везло...

* * *

Грунтовая дорога называлась Клей Лик Роуд. Она вилась по глубокой долине среди холмов, тянувшихся с востока на запад. Болану сразу же бросилась в глаза красота окружающего ландшафта. Теперь он понял, почему Вентури говорил о красотах леса. Не считая возделанных полей вокруг редких ферм, холмы покрывал густой лиственный лес, поражавший разнообразием пород деревьев, листва которых, окрашенная ранней осенью в самые невероятные цвета, представляла удивительное зрелище. Болан различал клены, орешники, березы, вязы — короче говоря, здесь действительно мог отдохнуть душой эколог с развитым чувством прекрасного.

Вначале дорога напоминала тоннель, сводом которого служили смыкающиеся вверху кроны деревьев. С одной стороны ее ограничивал обрывистый склон холма, с другой — бурный ручей, вздувшийся после дождя.

Чуть дальше поток начинал петлять, и дорога дважды пересекала его, затем долина расширялась, а склоны холмов делались более пологими. Там и сям виднелись дома фермеров, окруженные пшеничными полями; на отдельных плантациях рос табак. На опушке леса мирно паслись коровы.

Когда долина кончилась, дорога вновь оказалась зажатой между холмами и, продираясь сквозь лесную чащобу, круто пошла вверх. В очередной раз преодолев по мосту бурный поток, Болан внезапно очутился в огромном, хорошо ухоженном парке. Ни одного строения — только широкая аллея, обсаженная деревьями и какими-то диковинными кустами. Сквозь деревья Болан различил кортеж автомашин, спускавшийся по склону противоположного холма.

Никакого забора, который ограждал бы частное владение. Да в этом, собственно, и не было нужды. Бурлящий ручей служил естественной и достаточно надежной преградой. Точно так же, как и в Стоуни Геп Хилл, поперек небольшого узенького мостика из бетонных плит тянулась толстая цепь. На площадке двое парней играли в футбол, а еще один выписывал медленные круги на вездеходе.

«Частная собственность. Проезд воспрещен». Подобные таблички висели в изобилии, но одна надпись, выжженная на бревне, сразу привлекла внимание Болана: «Приют Божественного света».

И вправду, чем не затерянный рай? Эти мошенники не пожалели денег — «Приют Божественного света» занимал около тысячи гектаров.

Итак, возрождающаяся мафия оборудовала себе идеальное убежище, своего рода святилище. Нужно хорошенько разузнать, кто здесь находится и что эти бандиты замышляют. Ну а потом он укроет этот славный «Приют» кровавым саваном.

Броньола недвусмысленно дал понять, что предстоит встреча на высшем уровне: должны собраться боссы мафии со всего Среднего Запада. По клятвенным же заверениям Гарри Вентури выходило, что Тусканотте встречается с официальными лицами из штата Индиана.

Болан хорошо знал психологию людей мафии. Такой тип, как Вентури, ради спасения жизни готовый на все, никогда бы не рискнул обманывать его. Конечно, он вилял, недоговаривал, но в его словах содержалась изрядная доля правды.

Итак, попробуем все расставить на свои места. В три часа в гостинице «Рамада» Тусканотте и впрямь беседовал с какими-то официальными лицами. И вот теперь в убежище, которое ласкового именуется «Приют Божественного света», у него вторая встреча — с боссами Среднего Запада.

Выглядит вполне солидно. Это вам не мелкая рыбешка из предместий, спасающаяся бегством. И потому простое уничтожение Кармина Тусканотте может оказаться всего лишь ударом хлыста по мутной воде, где резвятся прожорливые хищники.

Время подстегивало Болана. У него не оставалось выбора. Если он хотел что-то предпринять, необходимо было проникнуть в «Приют» и разведать обстановку.

 

Глава 11

Дорога опоясывала холм, в точности повторяя его очертания. Какое-то время она шла сквозь заболоченный лес, а потом Болан увидел ответвлявшийся от нее проселок, выводивший к ферме. Собственно, на это Болан и рассчитывал.

Подъезд к «Приюту Божественного света» располагался как раз позади фермы, что подтверждала и штабная карта на экране компьютера. Сейчас Болан находился у северо-восточной оконечности «Приюта» и, если верить карте, дальше на машине двигаться не мог.

Ферма казалась заброшенной.

Он включил оптическую и акустическую системы и медленно поехал вперед. Да, судя по всему, здесь уже давно никто не бывал.

Он укрыл «караван» позади главной постройки, после чего, пройдя в заднюю часть фургона, включил стол с подсветкой, расположил на нем топографическую карту и сантиметр за сантиметром принялся изучать местность. Через двадцать минут он уже знал этот район лучше, чем его коренные жители. Он обнаружил вытянутое с севера на юг искусственное озеро площадью в несколько гектаров — оно заполняло часть длинного узкого оврага. На карте не значилась глубина, но зато была показана бетонная плотина в южной части, которая регулирована сток воды. Берега вокруг озера были круты и в основном покрыты лесом. Вообще местность выглядела очень неровной, словно какой-то гигант забавлялся и долго мял эту землю.

При умелых действиях подобный ландшафт давал определенные преимущества, но в случае осечки он же мог обернуться и западней.

Какие-либо постройки на карте отсутствовали. Также неясно было, каким образом мафия обеспечивает здесь свою безопасность. Значит, нужно самому произвести детальную разведку.

На первый взгляд ландшафт позволял противнику несколько расслабиться. Но Болан не очень-то рассчитывал на это. Его мозг лихорадочно искан оптимальное решение.

Он попытался представить себя в роли засевшего здесь мафиози: каковы были естественные преимущества местности? На востоке — бурный поток и единственный въезд, который охранялся. А дальше — гектары полей, лес, стена плотины, озеро и наконец еще один высокий холм с обрывистыми склонами — возможно, на его вершине и находился центральный лагерь. К северу, западу и югу царил полный хаос: овраги, гряды мелких холмов и густые леса.

В целом укрытие можно было считать вполне надежным, особенно для гангстеров, привыкших к мостовым Чикаго. Было от чего расслабиться...

Впрочем, часовые всегда нужны. Так что поставим внизу двух парней и пусть они во что-нибудь играют, чтобы не привлекать внимание случайного прохожего, а еще один на вездеходе станет кружить у въезда на территорию. Ладно, добавим еще по часовому на каждую оконечность владения и нескольких посадим на мотоциклы — пусть патрулируют окрестности. Вот, собственно, и все. А в остальном поможет топография.

Болан быстро переоделся. Он натянул на себя камуфлированный комбинезон, который остался еще с войны во Вьетнаме, и прочные сапоги. Перебросив через плечо ленту с патронами к карабину «уэзерби», Мак навинтил глушитель на ствол «беретты» и сунул пистолет в кобуру под мышкой. На шею Болан повесил мощный полевой бинокль, а потом, чуть поколебавшись, прихватил еще длинный кинжал и несколько нейлоновых удавок.

Мак достал из чехла любимый «уэзерби», ласково провел по нему рукой, зарядил и повесил через плечо. Теперь он полностью приготовился к бою.

Подобравшись к ограде, он неожиданно застыл, увидев часового, которого здесь, с северо-восточной стороны, никак не предполагал встретить. Парень, похоже, тоже недоумевал, зачем его хозяевам понадобилось посылать его сюда. И потому, раздевшись до пояса, он загорал, лежа на траве и прикрыв глаза рукой, чтоб не слепило солнце. Рядом с ним, в травке, валялся пистолет.

По всей видимости, вырубку в лесу сделали недавно, и теперь на поляне росла лишь высокая, густая, жесткая трава. Болан осторожно перешагнул через колючую проволоку и проник на территорию врага.

Парень сразу же вскочил и потянулся за оружием.

— Ты, придурок, здесь частное владение, — объявил он ухмыляясь. — И охота тут запрещена!

— Ну-ка, повтори, — сказал Болан, неуловимым движением доставая «беретту». Черный ствол беззвучно выплюнул пулю. Загоравший мафиози разом проглотил свою ухмылку вместе с зубами.

Болан оттащил труп за ноги к соснам, росшим неподалеку, обыскал карманы убитого и достал бумажник. Мафиози звали Эдвард Крамер. Он не принадлежал к кровному братству и, по сведениям, которыми располагал Болан, работал на разных капо. Вряд ли его можно было отнести к категории надежных людей, и это лишь подтверждало гипотезу Болана: новая организация в Чикаго все чаще и чаще прибегала к услугам наемников, отнюдь не связанных с нею клятвой крови. Следовательно, проблема набора кадров по-прежнему существовала и оставалась весьма острой.

Оставив труп, Болан продолжил путь. Даже если территорию охраняли наемники, это еще ничего не значило. Прежде чем начинать штурм, требовалось разузнать как можно больше. Не исключено, штурм вообще придется отменить.

Но уже через десять минут Мак понял, что ада избежать не удастся. Пристроившись на скале над северной частью озера, он в бинокль осматривал местность. За бетонной плотиной, немного к западу, возвышались два больших дома. Еще одно здание, меньшего размера, блокировало снизу единственный удобный подход к ним. На террасе перед самым большим домом собралось много народа. Впрочем, террасой ее можно было назвать только условно — в действительности же это была идеально ровная травяная лужайка площадью с гектар, полого спускавшаяся к берегу озера. У понтонного причала покачивались несколько лодок с веслами.

Рай потерянный и, конечно, обретенный — но для кого и ради чего? Совершенно очевидно, гости слабо представляли себе, как им следует вести себя на лоне природы. Почти все были в представительских костюмах — пиджак, галстук и все прочее. Два типа в рубашках, стоя на понтоне, с глупым видом таращились на воду, глядя на нескольких смельчаков, которые отважились искупаться. Еще один головорез сидел на самом краю понтона и удил рыбу.

Неожиданно у восточного края плотины появился лимузин, притормозив, он исчез за деревьями и вскоре уже показался на западном берегу.

Болан успел лишь мельком заглянуть в салон машины, однако и этого хватило, чтобы убедиться: в лимузине ехали четыре человека — двое впереди и двое сзади.

Рядом с водителем ухмылялся, растянув рот до ушей, не кто иной, как Гарри «Макака».

А позади него сидела женщина, очень молодая, очень красивая и ужасно испуганная — Роза Эйприл!

Теперь Болан знал достаточно о «Приюте Божественного света». Если что-то и ускользнуло от него, дополнительную информацию он получит уже по ходу дела. Оставалось лишь точно определить время, которым он располагал, отпущенное на штурм и силу удара. Тут ошибиться было нельзя. Хотя, возможно, подобные детали и не имели значения для той очаровательной молодой женщины, которая безумно любила человечество.

 

Глава 12

Вентури подгонял водителя, точно сумасшедший. Он никогда не бывал в «Приюте» и еще недавно даже не подозревал о его существовании. А ведь как хозяин участка, на чьей территории находится «Приют», он должен был бы знать... Интересно, намного ли его опередил Кармин?

Вилли Фрио резко вывернул руль, и машина устремилась по узкой дороге, с одной стороны которой нависал крутой склон, а с другой, всего в нескольких метрах, плескалось озеро.

Вентури всегда становилось не по себе при виде обширных водных пространств. Они неизбежно напоминали ему о гробах из цемента, которыми он в свое время занимался...

Фрио замедлил ход и покосился на него через плечо.

— Красиво, а? — попытался он завязать разговор.

— И здесь глубоко, в этой луже? — волнуясь, спросил Вентури.

— В некоторых местах даже не могли добраться до дна. Там, на дне, всюду ил, мягкий, черный, вот гадость! Один раз пытались бросить якорь — бесполезно, пришлось перерезать веревку. А якорь так и не сумели вытащить. Все исчезает, как в пустоте.

— Ишь ты, — содрогнувшись всем телом, произнес Вентури.

— А сверху похоже, будто вода чистая, как слеза. Как бы не так. Странная штука: вроде бы снизу бьют ключи, но внизу — одно дерьмо, оно что хочешь засосет, хоть целый дом.

— Скоро уже ты нас засосешь своей болтовней, — пробурчал Фуз Мартин, сидевший сзади. — Давай, погоняй свою тачку!

Вилли нажал на газ и въехал на гребень плотины. Вдали показались дома. Чем ближе, тем отчетливее различал Вентури людей, находившихся на террасе, однако узнавал он лишь немногих. Черт побери, что здесь за сборище?

Да, если говорить об убежище, то надежнее этого, наверное, трудно было отыскать. Само здание было построено на двух уровнях из камня и дерева. На верхнем этаже — веранда со столиками, кучей складных стульев, зонтами от солнца и всякой прочей ерундой. Чуть подальше расположилось еще одно двухэтажное здание со стеклянным фасадом, наполовину зарывшееся в склон холма. Красиво, спору нет, но зачем все это?

Лимузин въехал на холм, обогнул большую овальную лужайку и проехал позади здания со стеклянным фасадом, прежде чем подкатить к основному сооружению, к которому вплотную подступал лес, повсюду лес. Внезапно Вентури с немалым удивлением почувствовал, что он всем сердцем ненавидит лес.

— Возвращение в родные пенаты, — пробормотал Вилли Фрио. — Если ты, Гарри, не видишь здесь божественного света, то, значит, ты его не увидишь никогда.

Он хмыкнул и добавил:

— Мы, кстати, тоже. Босс сказал, что это все случится здесь или нигде.

— Он мог бы ввести меня в курс дела, — пробурчал Вентури. — Здесь моя территория, и мне положено знать такие вещи.

— Мы в первый раз приехали сюда только на прошлой неделе. Он не хотел рисковать... — начал было шофер.

— А ну-ка, заткнись! — раздался голос сзади. — Мы здесь не одни.

Фрио заговорщически улыбнулся Вентури и ловко закатил машину на стоянку между двумя зданиями. Фуз Мартин открыл дверцу, выволок Розу и сразу же повел ее к большому дому.

Вентури вздохнул, а потом спросил:

— Что за бездельники здесь собрались?

— Ты их не знаешь? — удивился Фрио.

— Нет, иначе бы не спрашивал.

Фрио как-то странно посмотрел на него, но ничего не ответил. Вентури открыл дверцу, поставил одну ногу на землю и, закурив, повернулся к шоферу.

— Ну так объясни мне, Вилли, кто они такие?

В глазах Фрио отразилось неподдельное удивление.

— Надо же, как здорово! Все собрались! — Он расхохотался. — Вся банда в сборе, разве не видишь? Натти Скарбо, Поль Рейна, «Жвачка» Гулаччи.

Он остановился, чтобы насладиться произведенным эффектом.

— И, я вижу, они все приехали со своими штабами. Никто не хочет пропустить праздник, Гарри.

Впервые в жизни Вентури отреагировал, как и положено начальнику.

— Сколько здесь наших ребят?

— Все приехали, Гарри.

— Когда?

— В полдень.

— А парни Чичеро тоже?

— Ну еще бы!

— А ребята Эльмхерста?

— Тоже.

— Так кто же их угощает, черт побери?

Фрио засмеялся и вылез из машины.

— Кармин, конечно, будет очень рад тебя видеть. Постарайся его найти.

— Ты ему что-нибудь рассказал, Вилли?

— О чем ты говоришь! Лучше погляди на этот уголок, разве не красота? Здесь, по крайней мере, дышишь чистым воздухом. А когда стемнеет, тут такие звуки доносятся из леса! Такого пропускать нельзя, старик! А из дома со стеклянным фасадом можно наслаждаться природой, не выходя за порог...

— Я хочу точно знать, что ты ему сказал, Вилли!

— Ничего, кроме того, что ты мне уже говорил. Ты попал в переделку, но тебе удалось выкрутиться. Какие могут быть разговоры? Главное, Гарри, не волнуйся. Изобрази улыбку на лице и найди босса, а потом и выложишь ему все как на духу. И больше мне не задавай дурацких вопросов.

Вентури вздохнул, расправил плечи и вошел в дом. Кухня находилась сразу направо. Когда Гарри проходил мимо, Джо Торрио из Хаммонда протянул ему бокал свежего пива. Вентури отказался, миновал небольшой холл и очутился в просторной комнате с темно-синим ковром на полу, толстым, как перина, и со сводчатым потолком, словно в соборе. Справа от входа находился камин, сложенный из крупного тесаного камня, а раздвижные стеклянные двери открывались на всю ширину стены. В дальнем углу двое возбужденных парней смотрели по телевизору футбольный матч. Похоже, они не были ни телохранителями, ни участниками встречи, и оттого чувствовали себя не в своей тарелке.

На веранде, возле раздвижных дверей, стояли несколько человек. Они тянули пиво и мирно беседовали. Единственный, кого Вентури сразу узнан, был Бебе Фразели, один из «лейтенантов» Скарбо. Завидев Вентури, Бебе расплылся в улыбке и воскликнул:

— Вот это да, привет, Гарри! Давненько не виделись!

— Рад видеть вас, мистер Фразели. Дышите свежим воздухом?

— Я бы с удовольствием обосновался здесь, — засмеялся Бебе.

— Я ищу Кармина, — озабоченно сказал Вентури.

Фразели кивнул в сторону сада.

— Он там, во внутреннем дворике. Но, думаю, тебе лучше малость обождать.

— Почему?

«Лейтенант» лукаво подмигнул и с видом заговорщика произнес:

— Кажется, он откопал себе новую пассию. Может, и впрямь стоит сразу двинуться к нему. Возможно, тебе удастся убедить его разделить свое счастье с друзьями!

Вентури натянуто засмеялся и направился к лестнице. Здание стояло на склоне холма, и его верхний этаж выходил на открытую площадку, тогда как нижний — в сад. А еще ниже находился просторный застекленный зал, выходивший во внутренний овальный дворик. Если же идти дальше вниз по склону, можно было спуститься по лужайке прямо на берег озера. Кармин сидел за столом в компании Скарбо и Рейна. Гулаччи в этот момент неторопливо спускался. Принцесса, которую они оспаривали, сидела между Кармином и Рейна. Скарбо, расположившись по другую сторону стола, буквально пожирал ее глазами. Какой-то незнакомый парень поставил перед молодой женщиной бокал с кока-колой. Фуз Мартин, образцовый телохранитель, держался чуть поодаль. Он внимательно прислушивался к разговору, делая вид, что он его совершенно не интересует.

Кармин поднял глаза и заметил Вентури, однако не сделал ни единого приглашающего жеста. Он был целиком поглощен беседой с девушкой, сидевшей около него.

Вентури пошел прямиком к Фузу Мартину. Кармин пытался разговорить свою пленницу, бледную и дрожавшую от страха.

— Так как вас зовут, крошка?

— Я вам уже сказала — Роза Эйприл, и за прошедшее время мое имя не изменилось. А вас как зовут?

Кармин злобно хмыкнул. Он видел, что девушка его панически боялась, и это ему нравилось.

— Апрельская Роза? Но так людей не называют, — добродушно заметил он.

— Как бы то ни было, это мое имя, — тихо возразила Роза.

— Это что, еврейское имя, да?

— Понятия не имею, — ответила она чуть спокойнее.

Она изо всех сил старалась держать себя в руках.

Разговор определенно забавлял Кармина.

— Ну, это не ответ, киска. Твое имя еврейское или нет?

— Меня всегда так называли. Впрочем, если мое имя вам не нравится, вы можете дать мне другое.

Кармин подмигнул Рейна и сказал:

— Ладно, с этих пор я буду звать тебя Розита.

Она слегка улыбнулась:

— Каким бы ни было имя, роза всегда остается розой.

Кармин громко расхохотался. Рейна и Скарбо поддержали его. Апрельская Роза стыдливо опустила глаза. Через некоторое время Кармин вновь перешел в наступление.

— А чем вы занимаетесь, Розита?

— Мне кажется, вас это совершенно не касается.

— Ну, милочка, вы не правы. Я не разделяю вашего мнения. Итак, спрашиваю снова: чем вы занимаетесь?

Она пожала плечами:

— Я делаю, что могу, как и вы.

Это было очко в ее пользу. Кармин опять расхохотался, схватил бокал с кока-колой и жадно хлебнул. Эта крошка ему решительно нравилась. Ее очарование не оставило равнодушными Скарбо и Рейна, но они прекрасно понимали, кто есть кто, и знали свое место.

— Ну, а твой приятель, чем он занимается? — спросил Кармин.

Она качнула головой и слабо улыбнулась:

— Вы имеете в виду Фрэнки?

Внезапно голос Кармина стал жестким.

— Кончай свою игру, малышка. Я хочу знать, где он.

— Он ушел сразу же после вас, — голос ее предательски дрогнул. — Я не знаю, куда. Он велел мне отвечать, если ему позвонят, — так я и поступила. И не понимаю, к чему эти вопросы? Что происходит?

— Вот об этом-то я и хотел тебя спросить, — произнес Кармин ласковым голосом, в котором звучала угроза.

— Вряд ли я сумею вам ответить. Что же касается Фрэнки, то мне о нем ничего неизвестно. Я предпочла бы никогда впредь его не встречать. Да и вас тоже! А теперь...

— Заткнись!

Она замолчала.

— Фуз!

— Да, сэр?

— Ты проверил ее сумку?

— Да, ничего особенного. Обычный бабский набор.

— Деньги?

— Сто новеньких билетов по десять долларов.

— Откуда у тебя эти денежки, красотка? Ты их получила от Фрэнки?

— Да пошли вы!..

— Фуз, покажи-ка ей, что так нельзя разговаривать.

Мартин подошел и с размахом влепил Розе оглушительную пощечину. От удара у нее дернулась голова, и девушка чуть не упала со стула. Крупные слезы покатились по ее гладким щекам, она вся дрожала. Но, невзирая на овладевший ею ужас, она возмущенно закричала:

— Вы что, с ума сошли? Ведь это какой-то абсурд! Что вам от меня нужно?

— Нам нужен всего-навсего твой дружок.

— Прекрасно! Замечательно! Когда вы, наконец, его изловите, всадите ему пулю в лоб от моего имени. Я даже не знала, что он...

— Ну?

— Гангстер, — спокойно ответила она.

Кармин засмеялся. Все присутствующие тоже покатывались со смеху. Те, кто находился наверху, услышали звук пощечины и теперь с интересом следили за развитием событий.

— А откуда ты взяла, что он гангстер? — спросил Кармин.

— Ну... я так предполагаю... Он попросил, чтобы я поехала с ним в Луисвилл. И никаких объяснений. Странно ведь? А потом я вдруг оказываюсь в Индиане. Чудеса! Так себя не ведут...

Вентури перешел на другое место, чтобы получше ее рассмотреть. Он почувствовал, как на лбу у него выступает холодный пот. В этот момент Кармин, словно невзначай вспомнив о его присутствии, резко обернулся.

— Что-нибудь не так, Гарри?

— Да, босс. Я как раз думаю об этом Фрэнки. Как он выглядит?

— Только не трепись, что ты ничего не знаешь!

— Я действительно не до конца уверен, но...

— Ну уж тебя-то он, по крайней мере, знает, Гарри. Он даже сказал, что все твои ребята убиты и ты отправил его ко мне.

— Боже мой! — Вентури уже не контролировал себя.

Роза испуганно смотрела на него.

Кармин вдруг ощутил нарастающее беспокойство, хотя и не подал вида.

— Кто этот тип, Гарри? — спросил он ледяным тоном.

— Болан, — еле вымолвил Вентури. — Я думаю, что это он. Он напал на нас в Стоуни Геп Хилл.

Теперь уже никто не смеялся. Роза заплакала. Кармин резко поднялся.

— И тебя только сейчас осенило? — взревел он. — Тебя нашли в твоей норе в Колумбусе. Так что же ты делал вместо того, чтобы предупредить меня?

Вентури знал: только что он подписал себе смертный приговор, но все еще не терял надежду.

— Кармин, прошу тебя, послушай. Я собирался обмануть его. Ведь он перебил всех моих ребят, только я чудом уцелел. Он ждал, что я сразу побегу к тебе. Тогда он узнал бы, где тебя найти. Но я перехитрил его и смылся. Я залег на дно в ожидании удобного момента связаться с тобой. Поверь, Кармин, мне было страшно. Это ведь не человек — чудовище! И я при всем желании не мог обратиться к тебе — я же не знал, где ты находишься...

— И ты предпочел спрятаться в нору и помалкивать! — заревел Кармин. — А почему ты ничего не сказал Фузу или Вилли, когда они тебя обнаружили?

— Я думал, мне удалось уйти от него! Просто уверен был в этом. Вот и не хотел поднимать шум. Я надеялся поговорить с тобой лично и все спокойно объяснить.

— Да ты ведь уже пять минут здесь торчишь, Гарри!

— Верно. Я ждал, когда мне дадут слово. А теперь, как видишь, я тебе все сказал.

Ну еще бы! Теперь об этом узнали все собравшиеся.

Гулаччи торопливо направлялся к дому, окруженный пятью или шестью своими телохранителями, которые шли к нему так близко, словно хотели прикрыть его своими телами. Скарбо и Рейна выхаживали взад и вперед, пугливо озираясь по сторонам. Те, кто находился на верхних этажах, торопливо спускались в маленький дворик.

Теперь Вентури было ясно, что Кармин Тусканотте попался, как мышь в мышеловку. Кармин пригласил всех боссов, оставшихся в живых, на встречу на высшем уровне, спокойную встречу в этом уютном лесном уголке. Именно так: встреча на высшем уровне, посвященная полной перестройке и возрождению Организации. Кармину пришлось приложить немало усилий, чтобы собрать этих капризных ребят. Строительство этого надежного укрытия потребовало от него больших затрат, но зато он мог дать понять прибывшим сюда хищникам, что здесь они — в полной безопасности.

И вот все моментально рухнуло. Вентури прекрасно понимал, почему хозяин выходит из себя. Да и как иначе?!

Что же получается: этот подонок Болан теперь бродит где-то поблизости и уже готов превратить все в пылающий ад. А может быть, он даже здесь, среди приглашенных, разнюхивает обстановку и выжидает удобный момент...

Но во всем этом дерьме было и нечто утешительное: Гарри «Макака» по-прежнему командовал территорией, оставался, так сказать, петухом в курятнике. Ну а если придется сводить счеты, то они займутся этим чуть позже. Словно прочитав его мысли, Кармин повернулся к своему первому «лейтенанту»:

— Ну-ка, Гарри, поживее! — пролаял он. — Я требую, чтобы вокруг участка была организована надежная оборона. Понял?

Но Гарри уже довелось столкнуться лицом к лицу с этим засранцем Боланом. Он — чудовище, сотворенное из пламени и льда. Его не остановит даже танковая броня. Тем не менее он повернулся к Фузу Мартину и приказал тоном, не допускающим возражений:

— Ни на шаг не отходи от девчонки. Можешь даже с ней позабавиться, но мне она нужна в целости и сохранности. Если Болан и Фрэнки — одно и то же лицо, только она способна послужить нам разменной монетой.

Мартин вопросительно посмотрел на Кармина, но тот лишь согласно кивнул:

— Да, Фуз, он — твой босс. Выполняй все его указания.

Черт возьми, «Макака» им всем покажет! Он схватит эту сволочь Болана, при всех выпотрошит и оросит его кровью сады «Приюта Божественного света».

Вентури не сомневался, что девчонка — главная фигура в этой игре. Потому-то он и передал ее на попечение Фуза — этот парень не промах, и он сумеет нагнать на нее страху.

 

Глава 13

Как только Болан увидел в машине Розу, он сразу понял, что время на разведку придется сократить до минимума. Впрочем, такое решение он принял без сожаления. Теперь Мак примерно представлял себе, как выглядит приют. Да и приглашенные шишки были все ему знакомы. Конечно, здесь присутствовали Скарбо и Рейна. Болан узнал еще пару головорезов из банды «Жвачки» Гулаччи. Этот подонок начинал буквально с нуля, потроша автоматы с жевательной резинкой. И на этом построил свою карьеру, добившись исключительного права на все автоматы-раздатчики в штате Иллинойс. Кроме того, ловко подкупив некоторых влиятельных политиков, Гулаччи мог теперь рассматривать юг штата Иллинойс, как собственную вотчину. В высоких сферах его фигура обсуждалась наравне с Тусканотте: он был реальным претендентом на то, чтобы возглавить возрождающуюся мафию на всем Среднем Западе.

Иными словами, праздник внизу был вовсе не обычным сборищем хищников, а неким маленьким Майами. И в завершение работы съезда будет избран новый босс. Что же касается системы защиты, то она активизировалась сразу после приезда Гарри Вентури. Сейчас «Макака» подаст сигнал тревоги, сообщит о появлении Болана — и все придет в движение. Знай Болан о намечающемся съезде, он бы взял «Макаку» в крутой оборот, невзирая ни на какие белые флаги.

Но времени для сожалений не было. Появился Вентури, для Розы Эйприл зазвонил погребальный колокол: она попала в руки хищников. Им нетрудно будет узнать, кто она такая, и если от этого будет прок, они воспользуются ею без колебаний.

Время решительных действий настало.

Лимузин еще только преодолел плотину, а Болан уже углубился в лес. На земле он заметил следы шин: кто-то из охраны патрулировал территорию на мотоцикле. Болан отчетливо слышал треск его маломощного двигателя — машина натужно карабкалась по склону. Секунд через тридцать охранник окажется на вершине холма. Необходимо его опередить.

По гребню холма пролегла узкая дорога. Круто спускаясь к северной оконечности озера, она описывала дугу и тянулась затем вдоль западного берега, чтобы вскоре подняться на холм, вздымающийся на противоположной стороне озера.

Мотоциклист уже был на северо-восточном гребне и теперь катил между деревьями, прежде чем начать спуск к воде. Когда-то планировалось, что по дороге без помех проедет «джип», но сосны в этом краю росли настолько быстро, что вскоре от дороги осталась лишь узкая тропинка, на которой и мотоцикл не мог развить достаточную скорость. И хотя охранник хорошо знал эти места, ехал он осторожно, постоянно огибая мелкие препятствия и стараясь предохранить лицо от ударов колючих ветвей. Такая медлительность и дала Болану некоторый выигрыш во времени. Впереди мотоциклиста, в какой-нибудь сотне метров от него, он протянул между деревьями тонкую нейлоновую нить, привязав ее к ветвям деревьев. Затем Мак спрятался в зарослях и начал ждать.

Мотоцикл приближался. Мафиози, вцепившись руками в руль, слишком поздно заметил очередное препятствие, инстинктивно пригнулся, и нейлоновая нить попала ему прямо в рот. Ветки спружинили, и незадачливый малый, вылетев из седла, тяжело упал на спину. Мотоцикл по инерции проехал еще немного и с треском завалился набок.

У мотоциклиста весь рот был в крови, бедняга судорожно ловил воздух, пытаясь восстановить дыхание, но тяжелый сапог внезапно наступил ему на горло и раздавил гортань.

Оставив труп на дороге, Болан подошел к мотоциклу. Это была «ямаха», 80 кубических сантиметров, вездеход. Такой машиной мог бы управлять и десятилетний ребенок: ножное переключение передач, ручное управление сцеплением и газом. Крепкий и практичный механизм. К тому же, в отличие от водителя, он ничуть не пострадал.

Болан перебросил карабин за спину, сел на мотоцикл и покатил вниз.

Вот он одолел маленькое болотце, еще немного — и лес кончился, дорога вышла на зеленый луг. В двухстах метрах от себя Болан увидел мост и двух часовых, которые играли в футбол. Шум мотоцикла нисколько не отвлек их от забавы, и Болан смог подъехать к ним почти вплотную. Вдруг один из игроков поднял глаза и моментально отскочил в сторону, ища, где бы укрыться. Но Болан уже успел встать во весь рост, и маленький мотоцикл проехал у него между ног. Машина ударила прямо по часовому, и они оба, мотоцикл и человек, единым клубком покатились по траве.

В это время другой часовой судорожно пытался выдернуть пистолет его кобуры. Ему не хватило доли секунды... Мотоцикл еще только выезжал из-под него, а Болан уже сжимал в руке «беретту». На срезе глушителя блеснул огненный язычок и 9-миллиметровая пуля поразила обезумевшего часового. Гангстер резко крутанулся и шлепнулся на землю, навсегда застыв в неудобной позе. Первый часовой все еще возился под мотоциклом. «Беретта» снова дернулась в руке Болана, выплюнув порцию свинца прямо в рот часовому.

Болан никогда раньше не видел этих типов. Возможно, это был просто «наемный материал» — горы мускулов, не имевших ни стыда, ни совести, вытащенных со дна общества и обреченных на то, чтобы убивать или подыхать, самим. Так и случилось... Что ж, тем хуже для них. Человек, который продает свою душу, не может рассчитывать на милосердие...

Болан взял связку ключей, висевшую на поясе у одного из часовых, а потом перетащил оба трупа под мост. После чего он снял цепь, загораживавшую проезд, связал оба трупа вместе и столкнул их в бурный ручей.

Все на том же мотоцикле он направился к маленькому домику на восточном берегу. Внешне постройка походила на помещение для охраны, но имела довольно роскошный вид: бунгало современного типа, застекленный фасад, терраса-солярий.

Болан поставил «ямаху» на площадке позади бунгало и вошел в дом. Интерьер производил приятное впечатление, особенно просторная гостиная с камином, сложенным из тесаного камня, позади которого вдоль внутренней стены располагалась прекрасно оборудованная кухонька. Рядом, в углу, который мог служить и столовой, двое парней в нижнем белье играли в карты. Они так никогда и не узнали, что же с ними произошло: перед тем как бездыханными рухнуть на пол, каждый из них получил в голову по пуле «парабеллум», выпущенной из «беретты».

Застекленный фасад выходил на террасу, откуда на уровне моста открывался вид на въезд в усадьбу на уровне моста. Но никто из обитателей дома не заметил нападения на часовых.

Маленький коридор вел к спальным комнатам и в ванную. Кто-то громко распевал модную песенку, стоя под душем. Болан вошел в ванную и резким движением сорвал занавеску. Мафиози сразу умолк и сделал непроизвольное движение руками, словно пытаясь защититься от выстрела. Болан нажал на курок и быстро вышел, чтобы осмотреть комнаты: там было пусто, кровати остались незастеленными.

Значит, здесь жила охрана. Семь часовых и все семеро уже мертвы. Ладно, восточный сектор владения свободен. Но время торопило. Хотя бы потому, что для Розы оно тянулось неимоверно медленно.

Болан снова сел на мотоцикл и помчался к «каравану». В ближайший час святилище должно было превратиться в мавзолей...

 

Глава 14

Теперь она, наконец, понимала, что ее предали. Нет, вовсе не он, избави Бог, но слишком плотные шоры нацепили ей в детстве на глаза, из-за чего она все видела лишь в розовом свете, и слишком нелепы и бесполезны оказались те знания, которые она получила и благодаря которым только укреплялась в собственной наивности. Ее предали лелеянные ею идеалы.

А ведь Палач пытался предостеречь ее. Увы, она оказалась слепа и глуха.

Конечно, сейчас ей было очень страшно, но еще больше она страдала от своих самонадеянности и эгоизма. И она еще пыталась учить этого человека, мораль которого покоилась на доброте и на подлинно широком видении мира, она еще приводила какие-то аргументы, спорила с ним, говорила о модных культурных ценностях, в то время как он хотел всего лишь научить ее элементарным правилам искусства выживания.

"Хороший солдат использует все средства, которыми располагает.

Наша задача — сделать свое дело и остаться живыми.

Идет война, принцесса, и всем управляют законы войны.

Враги здесь..."

Боже мой, как он был прав!

Она находилась в какой-то каморке без окон, расположенной в подвале дома, и гнусный тип, стоявший перед ней, уже был готов начать допрос с пристрастием, чтобы выяснить, какими сведениями она располагает.

— Все это мне кажется довольно забавным, — услышала она вдруг свой голос. — Мы могли бы...

Но громила врезал ей кулаком в висок, и девушка кубарем полетела на бетонный пол.

— Встать! — рявкнул он.

Бог мой, до чего нелепо она выглядит сейчас со стороны: колени в крови, платье порвано и в пыли, к тому же она вывихнула палец. Каморка поплыла у нее перед глазами...

«...остаться живыми...»

— Вы что, с ума сошли! — закричала она.

— Встать, я сказал!

— Я могла бы избавить вас от неприятностей.

— Ну, за нас не переживай.

Он нагнулся и теперь тащил ее за шиворот, чтобы заставить встать, как это делают с детьми. Затем неожиданным движением он разорвал платье Розы сверху донизу и отбросил его в сторону.

— Подождите минуточку! — завизжала она.

Но Фуз вовсе не собирался ждать. Он содрал с нее лифчик, схватил руками за груди и с силой толкнул к стене. Розе показалось, что она вот-вот умрет от боли, стыда и унижения.

— Ох, прошу вас! — застонала она.

Мафиози наклонился к ней, и сумасшедшие искры заплясали у него в глазах. Огромные грязные руки вновь потянулись к ней. Он толкнул ее коленом в живот и одновременно сорвал с нее трусики. Ее удостоверение личности мягко упало на пол. Громила поднял документ, бегло глянул на него и пробормотал:

— Этого еще не хватало, черт возьми!

«Использовать все доступные средства».

— Вот это я и хотела вам сказать! — завопила она. — Мы охотимся за одним и тем же человеком! Вы понимаете, что делаете? Да вы испортили мне всю операцию. Я была уже почти у цели.

— А мне наплевать, — буркнул мафиози.

— Я хочу поговорить с вашим боссом: это крайне важно.

Громила гнусно ухмыльнулся:

— Важно — для кого? Для вас?

— И для него тоже! — воскликнула Роза.

Подобный поворот событий несколько обескуражил Фуза Мартина: он был совсем непрочь еще покуражиться над девчонкой, ему это доставляло наслаждение. Но он, вздохнув, положил удостоверение личности в карман и с угрозой произнес:

— О'кей, мы посмотрим, говоришь ли ты правду. И не пытайся удрать, сука. Нам еще есть о чем потолковать вдвоем.

Фуз вышел, тщательно закрыв дверь на засов.

Некоторое время Роза лежала на полу и пыталась привести в порядок свои мысли. Ее тошнило, все тело болело. Но хуже всего было какое-то странное ощущение... Вот оно: ее унизили, оскорбили! Ее охватило бешенство...

Наконец она встала на колени раздетая, избитая, без всякой надежды на спасение! Нет, сейчас Роза Эйприл не могла любить все человечество без исключения!

"Отклонения могут появиться тогда, когда эта сила обретает форму.

Вы внимаете только голосу своего разума, а он не создан для того, чтобы все воспринимать и со всем соглашаться".

Согласна, благородный гигант. Но, пожалуйста, потерпите еще немного. Сознание Розы с каждой минутой становится все более восприимчивым и гибким.

Увы! Сколько ей еще осталось жить?

* * *

Вентури срочно собрал всех начальников охраны чтобы попытаться сформулировать хоть какое-то сплоченное боевое подразделение. Он пользовался своим правом первого «лейтенанта» хозяина дома, ответственного за безопасность.

Что касается боссов, то они собрались в гостиной возле огромного камина. Бегство Гулаччи всех неприятно поразило. Ведь именно теперь, когда противник бродил где-то рядом, когда каждая секунда на счету, нельзя было допустить раскола. Создание надежной системы защиты было куда более важным делом, чем распри между боссами. Вентури хорохорился и подбадривал остальных: главное — не паниковать, все в порядке, владение представляет собой естественную крепость, о которой можно только мечтать. Вентури говорил нарочно громко, чтобы хозяин слышал его и проникался верой в его силу. Внезапно в комнату вихрем влетел Фуз Мартин. Черт возьми, что еще приключилось? Уж не прикончил ли девчонку этот придурок?

Но нет, случилось что-то другое. Бывший полицейский тяжело дышал, его налитые кровью глаза едва не выскочили из орбит, когда он протянул Вентури удостоверение Розы Эйприл.

— Подумать только, какая сучка! Вот что она прятала в трусах! Вы только скажите, кому еще взбредет в голову засунуть такой важный документ себе в задницу?

Кармин, который стоял посреди комнаты, насторожился и быстро подошел к Вентури.

— Что это, Гарри?

Вентури передал удостоверение боссу и спокойно произнес, ничем не выдавая своего волнения:

— Девчонка работает в федеральной полиции.

— Вполне возможно, — заметил Тусканотте, разглядывая удостоверение. Затем он повернулся к Фузу Мартину: — Что она рассказывает?

— Говорит, будто у нее есть что-то важное для вас.

— Тогда почему она до сих пор ничего не сказала?

Мартин пожал плечами.

— Она говорит, вы провалили всю ее операцию.

— Это как понимать?

— Наверное, она тоже охотилась за Боланом.

Кармин немного задумался, а потом спросил:

— Ну а ты, Фуз, что ты думаешь об этом? Ты ведь хорошо знаешь полицию.

— А почему бы и нет, в конце концов? — растерянно пожал плечами Фуз. — Полицейские тоже охотятся за этой сволочью.

— А что ты скажешь об этой бабе?

— Ее следовало бы еще малость разогреть. Я только-только начал — и тут пожалуйста. Ничего не могу сказать, пока у нее не развяжется язык. Сейчас она только жалуется.

Тусканотте нахмурил брови, но Вентури тотчас вмешался:

— Все это не имеет никакого значения, Кармин. Она — девчонка Болана, и это нужно учитывать прежде всего. На остальное наплевать. Ты же знаешь: бабы — слабое место у этого парня. Уж сколько раз он чуть не погорел из-за них!

— Да, я слышал, — кивнул Тусканотте. — То есть у этого подонка есть ахиллесова пята?

— Вот именно. И потому, служит она в полиции или нет — нам без разницы. К тому же всегда существует проблема утечки информации. Что она видела, что она слышала? Может ли она обернуть какие-то сведения против нас, оказавшись на свободе? Эта девчонка — наш козырь, Кармин, но вовсе не союзница.

— Скорее всего, ты прав.

— Во всяком случае, я хотел бы с ней разыграть одну партию...

— О'кей, поступай, как знаешь. Теперь твоя игра.

Вентури вздохнул с облегчением и повернулся к Фузу Мартину.

— Продолжай допрос. Но запомни, Фуз, она мне нужна в целости и сохранности, черт возьми! И хоть кровь из носу, она должна заговорить. Я не шучу.

Как раз в это время в помещение ворвался Вилли Фрио.

— Дорога заблокирована, — трагически произнес он. — А как я могу расставить этих охранников на холме, если проезда нет? Это все мистер Гулаччи со своей компанией. Они бегут и запрудили всю дорогу.

— Эй, Вилли, потише! — прикрикнул Гулаччи, стоящий около камина. — Сейчас освободим тебе дорогу. Мы сматываемся.

— Что он болтает? — с возмущением откликнулся Вентури.

— "Жвачка" удирает, — вполголоса объяснил Тусканотте. — Наша скромная обитель его не устраивает.

— Да он же чокнулся! — проревел Вентури. — Извините меня, мистер Гулаччи, но вы должны понять, что это безумие. Здесь мы можем сопротивляться и вести бой с целым полком полиции. А там, на дороге, вы моментально превратитесь в холодное мясо, все до единого, сколько вас есть. Я снимаю с себя всякую ответственность!

— Никто и не просит, чтобы ты заботился о нас, — холодно ответил Гулаччи. — Мы сами сюда приехали и сами можем уехать, без твоих ангелов-хранителей. Но позволь мне сказать тебе одну вещь: вы все чокнутые, если думаете, что, сидя здесь, можете напугать Болана. Я видел его в деле в Дон Га. Видел его также в Майами. И могу с уверенностью сказать, что он опаснее армии взбесившихся парашютистов. Он не просто заурядный убийца с парой пистолетов в карманах. Болан таскает на себе целый арсенал с бомбами и ракетами. И я вовсе не собираюсь любоваться еще раз огненным танцем. Я лично считаю, что мы все вместе должны выбираться отсюда. Постарайся собрать всех. Если вы согласны, тогда нам остается лишь вызвать для нашей охраны полицию. Не скажу, чтобы это доставило мне большое удовольствие, я ведь тоже самолюбив. Но уверяю тебя: оказавшись в дерьме по уши, я с радостью поеду отсюда в сопровождении отряда полиции. Тебе нужно лишь сказать этой девке, чтобы она позвала своих дружков. Пусть даже этих педиков из федеральной полиции, мне наплевать — все лучше, чем Болан. Он очень любит такие вещи: когда все собираются вместе и, взявшись за ручки, сидят в надежном укрытии. Если он действительно хочет ударить, то он пристукнет нас единым махом. И притом всех сразу...

— Но, в конце концов, мистер Гулаччи, ведь нас же здесь больше ста человек!

— Послушай, Гарри, засунь-ка их себе в задницу, сотню твоих ублюдков. Ты уж извини меня, Кармин, но я скажу тебе, что думаю: если эта девчонка у вас в руках, а этот сукин сын Болан хочет забрать ее, то я бы на твоем месте сам отдал ему это сокровище. Попытайтесь вступить в переговоры, договоритесь о передышке, да мало ли что! Вот таков мой совет. Ну а сам я сматываюсь.

— "Жвачка", я уже держу в руках голову этой сволочи, — торжественно объявил Тусканотте. — И не беспокойся, я водружу ее на кол и пронесу по всем улицам Чикаго. А потом я поеду в Нью-Йорк и сделаю там то же самое, а затем в Детройте, в Кливленде, в Лос-Анджелесе, в Далласе. И даже перед окнами штаб-квартиры ООН. Тогда все узнают, что Кармин смог противостоять ему, а «Жвачка» позорно бежал, отделавшись от страха, как сопливый пацан. Если ты этого хочешь — скатертью дорога. Этот тип достаточно над нами поиздевался! Ты же помнишь, что делали наши старики: они только слушали разговоры о нем и, в конце концов, наложили в штаны, когда он попытался уничтожить нас всех, одного за другим. Он разрушил все, что мы имели, пустил все по ветру. И что осталось от Организации? А ведь и федеральная, да и любая другая полиция, все армии мира ничего не могли с нами поделать. Но вот является какой-то ублюдок, и все идет прахом! Хватит! Пора уже поднять голову да всыпать ему. Ведь мы же мужчины, в конце концов. Но если ты хочешь бежать, поджав хвост, то не стесняйся, Гулаччи. Есть такие, кто всю жизнь мечтал о том, чтобы сдохнуть в куче дерьма.

Какая речь! Кармин честно заслужил аплодисменты. Да, черт возьми, он снова воспрял духом! Сейчас Гарри «Макака» уже не сомневался в том, кто выйдет победителем. Кармин Тусканотте был настоящим новым руководителем Организации. И Гарри Вентури окажется совсем близко к трону!

Но красноречие будущего верховного босса никак не повлияло на решение «Жвачки» Гулаччи. Впрочем, Кармин немного перегнул палку: после столь саркастической речи королю автоматов-раздатчиков жевательной резинки и кока-колы уже не оставалось ничего другого, как держать свою марку. Он поспешно вышел, оставив дверь открытой для тех, кто решится последовать за ним. Но никто не двинулся с места.

Наконец Фуз Мартин прервал молчание.

— Ну а что мне делать с девкой? — спросил он, как бы обращаясь к самому себе.

— Береги ее, — спокойно ответил Кармин.

— Да, я хочу получить ее в целости и сохранности, — добавил Вентури. Он проводил взглядом садиста Мартина, а потом повернулся к Вилли Фрио. — Как только король жевательной резинки уберется отсюда, расставь по местам своих парней. Нужно прикрыть весь восточный склон. Замени тех разгильдяев у моста и поставь туда самых лучших ребят. Дай им автоматы, и пусть они там стоят и открывают огонь по всему, что движется. Ясно? Хорошо! Кроме того, нужно расставить людей вдоль ручья через каждые сто метров, и каждому третьему выдай оружие. А сзади, для прикрытия, тоже должны быть парни с автоматами. Усек?

Фрио кивнул, но по его глазам было видно, что он не во всем согласен с боссом.

— А тех, кто у тебя останется, размести наверху, на самом гребне, и пусть они хорошенько замаскируются в деревьях. Расставь их, как сочтешь нужным. Да, выдели еще двух двоих пешего патрулирования. Я хочу, чтобы они постоянно передвигались и проверяли весь участок, все линии обороны. Если обнаружишь убитых или вообще что-нибудь странное, то сделай пять выстрелов в воздух и сразу же отправляй ко мне человека с донесением. Ясно?

— Да, — ответил Фрио. — Но теперь, когда «Жвачка» смылся, у нас остается едва...

— Я знаю, Вилли, что людей у нас маловато. Но у других тоже. Впрочем, если они не захотят к нам присоединиться — пусть бегут, поджав хвост, следом за Гулаччи.

— Только скажи, Гарри, — вмешался Скарбо. — Мои парни в твоем распоряжении.

— Мои тоже, — добавил Рейна.

Гарри Вентури этого вполне хватало. Он прошел на террасу, чтобы посмотреть, как «войско» Гулаччи спускалось с холма. В конце концов, это не такая уж большая потеря. Максимум двадцать стволов, и притом далеко не лучших. Они ехали на четырех машинах. Белый «кадиллак» Гулаччи шел вторым. Он уже заворачивал за угол дома, в то время как первая машина на малой скорости въезжала на бетонную плиту мостика.

И вдруг что-то непонятное пронеслось над озером. Сверкающий снаряд, оставляя за собой шлейф из огня и дыма, прорезал голубое небо.

Вентури не успел ни сообразить что-либо, ни удивиться. Огненный шар, мчавшийся с ошеломляющей скоростью, ударил в головную машину, которая мгновенно встала на дыбы и отлетела к склону холма, где тут же появился адский клубок пламени и черного дыма.

Гарри почувствовал, как в лицо ему пахнуло газом, и сразу же взрывная волна швырнула его к стене.

Едва придя в себя, он увидел в небе еще один огненный след, и в ту же секунду белый «кадиллак» Гулаччи превратился в огромный костер. Время громких речей прошло. Любой призыв или обещание становилось самой заурядной позой.

Наверное, старик Гулаччи был прав.

Они привлекли сукина сына Болана как раз туда, куда он больше всего стремился попасть.

 

Глава 15

Болан хотел атаковать «Приют Божественного света» в лоб. Сидя за рулем «каравана», он выехал на Клей Лик Роуд. Путь был свободен, и он беспрепятственно миновал мост и направил машину к дому, где была охрана. Здесь он свернул с дороги и поехал прямо по траве. Фургон с четырьмя ведущими колесами и пневматической подвеской легко передвигался по любой местности. И все же Болан не без труда взобрался на лесистый гребень холма.

Остановив машину на ровной площадке, Болан решил еще раз оглядеться. Отсюда были хорошо видны весь западный гребень, поверхность озера и большая часть восточного гребня.

Там же, на противоположной стороне, отчетливо просматривались оба дома. Дорога, соединявшая их строения, позволяла попасть прямо на гребень.

Болан включил систему оптического наблюдения и внимательно обследовал окрестность. Одна деталь сразу же заинтересовала его...

К северу от здания с застекленным фасадом в естественной выемке застыло небольшое озерцо. Чуть поодаль лежала бетонная плита, по которой можно было пройти с одного берега озера на другой. Болан заметил также, что по склону холма в озеро стекал тонкий ручей.

Рядом с водоемом он обнаружил широкую трубу, выступавшую из бетонной плиты и, без сомнения, служившую для перелива воды. Следовательно, было еще одно искусственное озеро, совсем небольшое, вода из которого постоянно протекала в водоем, расположенный ниже. Двое охранников, вооруженных автоматами, вышагивали взад и вперед по бетонной плите. Отсюда, с этой точки, меньшее озеро разглядеть было невозможно. Оставалось лишь гадать...

Внезапно позади главной резиденции машины дружно зафырчали моторами: казалось, конвой вот-вот готов тронуться с места. Противник спасался бегством.

Болан привел в действие ракетную установку, и контейнер с ракетами медленно поднялся над крышей «каравана» и развернулся в направлении цели. На экране появились светлые точки — цепочка машин спускалась вниз к озеру: четыре автомобиля, битком набитые мафиози, следовали один за другим. В первой сидели охранники. Босс находился, по всей вероятности, во второй или третьей машине, считая себя, таким образом, в безопасности.

Болан увеличил интенсивность инфракрасного излучения, чтобы получше разглядеть сидевших в машинах. Во втором автомобиле, огромном белом «кадиллаке» с откидными сиденьями, он наконец увидел того, кого искал. Король автоматов сидел, скрючившись, на заднем сиденье между двумя телохранителями. Но Розы с ними не было.

Тем хуже для него.

Болан перевел систему наведения ракет в автоматический режим и запрограммировал стрельбу одиночными залпами. Первый выстрел будет произведен по головной машине, ну а уж белый «кадиллак» удостоится этой чести вторым. И вот первая ракета понеслась в сторону бетонной плиты. Огненная птица помчалась к цели над самыми верхушками деревьев и попала в радиатор головной машины. Взрывом ее приподняло и отбросило в сторону. Горящие обломки и куски рваного металла обрушились на другие машины, следовавшие за ней. Но не успели они упасть на землю, как на свободу вырвалась вторая огненная птица, поразившая белый «кадиллак» с необыкновенной точностью — как раз над передней дверцей. Мощный взрыв сорвал крышу и подбросил ее высоко в воздух. Машина мгновенно превратилась в пылающий костер, перевернулась колесами вверх и замерла на бетонной плите мостика.

У Болана еще оставались ракеты, но пока они были не нужны. Загорелась третья машина, а четвертая, выйдя из-под контроля водителя, свалилась в глубокий овраг с обрывистыми краями.

Теперь по дороге уже нельзя было проехать. Воронка, образовавшаяся от взрыва первой ракеты, напоминала кратер диаметром в несколько метров.

Около зданий суетились приглашенные. Они напоминали насекомых, пытающихся хоть где-то укрыться от непогоды. Несколько человек, вероятно, считавших, что они хитрее других, убегали по дороге позади дома в сторону озера.

Великая битва в понедельник началась, и скоро большинство ее участников будут окутаны кровавым саваном.

Одна мысль терзала Болана: где сейчас может находиться Роза? И еще краем сознания он продолжал думать: а что же это за озеро, которое отсюда не видно? Почему-то это его волновало... Но Бог с ним, с озером, главное другое: каковы бы ни были намерения бандитов, пока что их боссы будут выжидать и ничего с молодой женщиной не сделают. Таким образом, у нее останется некоторое время для передышки.

Передышка... Звучит как насмешка! Нужно думать о ее жизни... Спасти ее красоту!

Он пытался отогнать от себя воспоминания о всех тех очаровательных женщинах, которые сопровождали его по жизни и которые потом принимали ужасную смерть: «маленький солдат» из Майами; девушка, читавшая ему стихи; очаровательная крошка из Манхэттена, она перевязывала ему раны, а кончила свою жизнь на столе для разделки туш в одном из складов оптовой торговли мясом; и еще девушка из Монреаля, познавшая, что такое ад в камере пыток в Детройте... К черту! Смерть, Апрельская Роза, может выступать и в более приглядном виде. Она может быть более чистой и скорой.

Болан снова прильнул к оптической системе, внимательно разглядывая большой двухэтажный дом: камень и стекло на нижнем этаже, дерево и стекло наверху; две двери на первом этаже; большая дверь из армированного стекла на северной стороне и маленькая деревянная дверь на южной. Стеклянная дверь вела во внутренний дворик, который сейчас был пуст. Болан включил инфракрасный прожектор, спаренный с лазером, чтобы хоть что-нибудь увидеть сквозь застекленный фасад, потом включил усилители узконаправленных микрофонов. А впрочем, он вполне мог бы обойтись и не менее сложными акустическими приборами: звук очень хорошо передается по поверхности воды.

В доме царила настоящая паника. Кто-то кричал и пытался организовать операцию по спасению оставшихся в живых после ракетного удара. Другие старались навести порядок и создать нечто похожее на организованную оборону. Болан увидел на экране гнусную красную рожу Поля Рейна — сейчас эта мразь пребывала в полной растерянности и отчаянии. Чуть погодя Рейн исчез внутри дома.

Да, хаос нарастал с каждой секундой. Никто до сих пор так и не разобрал, откуда же произошло это внезапное убийственное нападение.

Скоро они это узнают.

Болан перевел взгляд на нижний этаж, и тут его внимание привлек человек, появившийся во внутреннем дворе.

Это был полубезумный садист Фуз Мартин, бывший полицейский, который сейчас пребывал в полной растерянности. На его поганом лице, перекошенном от ненависти, отражались самые противоречивые чувства. Он пересек дворик и пошел прямиком в южное крыло, направляясь к маленькой двери... Болан уже не задавал себе вопросов — настроив инфракрасный прожектор так, чтобы дверь попала точно в центр экрана, и дал максимальное увеличение. Теперь дверь заняла весь экран и была видна в мельчайших подробностях. В этот момент Мартин откинул засов и шагнул внутрь.

Дверь оставалась открытой лишь какую-то долю секунды, Болану этого было вполне достаточно. Да, она была там, принцесса любви. Обнаженная, она стояла чуть пригнувшись на бетонном полу, занеся над головой то ли металлический прут, то ли обрезок водопроводной трубы. Зрелище одновременно величественное и жалкое в красном прозрачном мерцании инфракрасного экрана. Негодяй захлопнул за собой дверь, и тогда мысленному взору Болана предстали совсем уже кошмарные картины. Сердце его дрогнуло, готовое помчаться к ней. Если бы только он мог сейчас оказаться рядом с этой мужественной женщиной!.. Одна, совершенно беззащитная, она все-таки нашла себе оружие, каким бы смехотворным оно ни казалось, и наверняка, не задумываясь, пустит его в ход.

Но не только свое сердце мог послать Розе Болан. В своих стальных гнездах дремали другие огненные птицы, их индикаторы сразу же зажглись, едва он включил систему наведения и управления огнем.

Сейчас они будут уместнее, чем его трепещущее сердце. На своих стремительных крыльях они принесут ей утешение и поддержку, густо замешанные на крови и огне.

 

Глава 16

Катастрофа казалась неизбежной: весь фасад этого чертова дома был застеклен, что практически лишало его обитателей надежной защиты.

Вентури схватил Кармина за руку и зашептал ему на ухо:

— Плохо дело! Эта сволочь пустила в ход тяжелую артиллерию. Если ему взбредет в голову, он тут камня на камне не оставит и похоронит нас заживо!

— Почему же он не сделал этого раньше? — тусклым голосом спросил Тусканотте. — Или он просто играет?

— На то у него есть веские причины. Ведь он наверняка догадывается, что девчонка здесь. Так пусть он будет в этом окончательно уверен, понимаешь, что я хочу сказать?..

— Что ты несешь, Гарри? Занимайся своим делом и не суй свой нос, куда не положено. Или ты забыл круг своих обязанностей.

Но Вентури не отставал, продолжая давить на босса:

— Весь сыр-бор только из-за вас, крупных шишек... Кстати, ты знаешь это место лучше, чем я... Есть ли здесь какое-нибудь более надежное место, где вы могли бы укрыться втроем?

— Да, в подвале, там, где котельная. Как раз под кухней. Стены там из камня и бетона. Скажи об этом другим.

«Макака» только и ждал подобного распоряжения. Да, все они давно уже наложили в штаны, эти неудавшиеся боссы. Впрочем, понять их можно: им было что терять.

Теперь Вентури заговорил громко и отчетливо:

— Мистер Тусканотте, мне кажется, вам следует отвести мистера Скарбо и мистера Рейна в более надежное место. Конечно, только ради того, чтобы не подвергаться излишнему риску. Согласен, сплошные стекла — очень красиво, но они не внушают доверия. Правда, особого риска нет, но вряд ли стоит облегчать работу подонку Болану.

— Ты прав, Гарри, — глубоко вздохнул Тусканотте и повернулся к остальным: — Поль, Натти, пошли со мной. А ваши телохранители смогут немного передохнуть.

Разумеется, оба мафиози не могли мечтать ни о чем лучшем. Тусканотте спустился с ними в подвал, пытаясь на ходу шутить, чтобы разрядить обстановку.

Пока все было спокойно. Сукин сын выстрелил всего пару раз, а теперь, очевидно, отложил оружие. Но почему он атаковал конвой, не стрелял по зданиям? Эта мысль не давала Гарри покоя.

Черт возьми! Да ведь он же перекрыл им дорогу, подонок! Теперь они отрезаны от всего мира. Ни войти, ни выйти! Что он еще замышляет? Явится сюда пешком и перережет всем им горло или попросту зальет их свинцом?

Нет, нет и нет! Мерзавец действовал всегда профессионально. Об этом, кстати, говорили две выпущенные им ракеты: он полностью уничтожил весь конвой! Одним махом расправился с королем жевательной резинки и посеял панику в их стане!

И все из-за той мокрощелки. В этом нет сомнения! Значит, нужно вести хитрую игру: или держать девку здесь в качестве прикрытия, или отправить ее к нему и попробовать договориться о передышке. А еще этот идиот Фуз...

Вентури резко повернулся к одному из своих подчиненных и спросил:

— Ты видел Фуза?

— Он только что был здесь, — ответил тот. — Ворвался сюда сразу же, как только «Жвачка» отдал Богу душу. Но я думаю, что он...

— Бегом вниз, да поживее! И приведи сюда девчонку. Во что бы то ни стало! На Фуза не обращай внимание, понял?

Мафиози опрометью бросился к лестнице. И как раз в этот момент раздался странный тонкий свист. Инстинктивно Вентури бросился к дальней массивной стене. Ему показалось, что ракета летит прямо в него. Но снаряд ударил в дом чуть пониже. Пол приподнялся, словно под ним вырос гигантский гриб. Словно волна прошла по стеклянному фасаду, и в следующий миг он разлетелся на тысячи смертоносных осколков. Внизу кто-то завопил и, превратившись в пылающий факел, покатился по лестнице. Это был тот охранник, которого Гарри отправил за девкой Болана.

Вентури подобрался к нему на четвереньках и выпустил всю обойму в кошмарный живой костер. Труп продолжал гореть, огонь перекинулся на большой ворсистый ковер. Дело принимало дурной оборот — запахло настоящим всеобщим пожаром.

Вентури выскочил наружу. Все северо-восточное крыло дома было охвачено огнем; огромные прожорливые языки пламени лизали стены, вырываясь с нижнего этажа.

Да, этот подонок Болан еще не сказал своего последнего слова. Еще одна огненная стрела пронеслась в небе и уткнулась в другое здание на глазах ошалевшего Вентури. Мощный взрыв разнес фасад вдребезги, и целый дождь осколков стекла и металла обрушился на окрестные холмы. Снова вспыхнул огонь, повсюду огонь, казалось, гигантские языки пламени уже облизывают небо.

— Гарри, черт побери, что будем делать? — закричал Вилли Фрио.

— Прячься, где хочешь! — проревел Вентури.

— А эти два типа из Индианаполиса, что с ними делать?

— Купи им билеты на самолет и пусть убираются к своим бабам! — огрызнулся Вентури.

Не хватало еще заниматься этими подонками. Вентури увидел, как один из охранников взбирается на холм позади развалин горящего дома со стеклянным фасадом. Потом еще один и еще... Но до него не сразу дошло, что это не охранники, а их трупы! Внезапно Гарри отчетливо услышал гулкие выстрелы крупнокалиберного автоматического оружия. Черт возьми, этот негодяй уничтожал их методически, по строго продуманному плану! Если уж он стрелял по всему, что двигалось, то ему предстояло немало работы!

Кто-то из охранников закричал:

— Я его видел, эту сволочь!

— А я ни хрена не вижу, — прохрипел один из бандитов.

— Вон там, над деревьями, там, смотри!

— Да, теперь вижу.

Что бы это значило? Он что, уже ходит по верхушкам деревьев?

Постепенно охранники начали приходить в себя; перестрелка разгоралась с каждой секундой. И Вентури надеялся, что они стреляют не в пустоту...

Чувствуя, как его охватывает страх, он обогнул крыло здания, охваченное пламенем, за деревом на краю внутреннего дворика. Он увидел двух своих ребят, вооруженных автоматами, которые осторожно продвигались в сторону плотины. Слава Богу, хоть кое-кто из них еще что-то соображал! Вся охрана состояла из наемников, но среди них были профессионалы, которые знали, как следует себя вести во всякого рода переделках. И Вентури гордился тем, что он командует такими ребятами. Да только подобные переделки вовсе не должны превращаться в конец света, а сейчас все шло именно к этому. Впрочем, Вентури не в чем было себя упрекнуть. Во всем виноват Кармин, он вел коварную двойную игру и даже не поставил его в известность. А теперь, когда Вентури вляпался в самое дерьмо, ему приходится выпутываться в одиночку.

Ударом ноги Гарри распахнул дверь в подвал и понял, что прибыл как раз вовремя. Фуз держал раздетую догола девчонку за горло и избивал ее. Она уже была почти без сознания и закатывала глаза. Грязную рожу Фуза заливала кровь: бровь была рассечена, и теперь он плевался, изрыгал ругательства и наносил слепые удары, ничего не соображая.

Вентури оттащил его за волосы от несчастной жертвы и приставил к уху револьвер, надеясь таким образом привести его в чувство. Но Фуз, видно, и в самом деле свихнулся.

— Я же тебе сказал, что она мне нужна в целости и сохранности! — закричал Вентури. — Ты что, сдурел? Кругом все горит, а ты избиваешь ее.

— Она того заслужила, — задыхаясь, выговорил Мартин вне себя от ярости.

Он вытер кровь, заливавшую ему глаза, и завопил:

— Проклятая сука! Она ударила меня железным прутом. Подожди, я воткну тебе этот прут в задницу, и он вылезет у тебя из глотки, стерва!

Вентури знал, что этот сумасшедший не шутит. А ослепленный злобой, вообще был способен на любое безрассудство.

— Не суетись, — проговорил Вентури и невозмутимо дважды нажал на курок. Вообще-то этот тип никогда ему не нравился. Зато Кармин обожал его. Ну что ж, вот пусть и займется похоронами своего любимца.

Вентури схватил Розу за руку и потащил к выходу.

— Ну как? Все в порядке, крошка? — спросил он. Она не смогла ему ответить — до такой степени была обессилена. Но, слава Богу, девчонка не собиралась подыхать, это Вентури определил сразу. Господи, какая же она красивая, даже в таком состоянии! Хотя вся она была забрызгана кровью Мартина, а может, и своей собственной — ее жизнь была вне опасности.

Ну хорошо, а какую игру вести дальше? Вправду ли Болан желает получить ее и готов, если представится случай, пойти на риск?

С ценной ношей на руках Гарри «Макака» спустился по склону холма. Он мягко разговаривал с Розой и старался успокоить ее, словно это была его давняя подружка. Впрочем, может, и у него тоже где-то есть дочка, очень похожая на эту девчонку?..

Пройдя половину пути, он заметил своих ребят, прятавшихся за штабелем бревен.

— Рубашку! — закричал он. — Мне нужна белая рубашка! Пусть кто-нибудь сейчас же снимет с себя, да поживее!

Теперь Гарри «Макака» знал, как он использует свою козырную карту.

 

Глава 17

Болан выпустил еще одну ракету по зданию, нацелив ее так, чтобы рухнувшие стены не завалили подвал. Он видел: дом горит, но надеялся, что пожар не слишком скоро дойдет до той каморки, где находилась Роза Эйприл. Он выстрелил в расчете на то, что паника в доме еще больше усилится и молодая женщина, возможно, получит еще несколько мгновений передышки.

Впрочем, у него не было выбора: этих шакалов надо все время держать в напряжении. Еще одна ракета попала в здание по соседству. Она с грохотом разорвалась, как гигантский фейерверк, доставляющий всем радость, празднично вздымающийся к небу, но опадающий уже саваном из пепла и крови.

Болан устроился на крыше «каравана» и начал вести огонь из «уэзерби» поверх верхушек деревьев. Он не пытался добиться какого-то эффекта, просто он хотел прикончить как можно большее число своих врагов, чтобы окончательно повергнуть противника в смятение и обратить его в бегство.

Он выигрывал время.

Время всегда дорого, но в данном случае оно было бесценно.

Противник, кажется, уже определил где он находится, и теперь пытался организовать контратаку. Огонь мафиози усиливался, и пули ложились все ближе и ближе.

Палач спокойно уселся за руль «каравана», чтобы отогнать его чуть подальше. Но не это было главным.

Больше всего Болан опасался, что противник окружит его — тогда он окажется в затруднительном положении.

Такой поворот дела его не устраивал. Обычно он предпочитал нападать. Его излюбленным приемом было скрытное проникновение в стан противника, внезапная атака и быстрый отход. Один человек не может выдержать длительную осаду, особенно если противник имеет значительное превосходство в силах. Количество всегда одерживает верх, каким бы ни была огневая мощь одиночки.

Сейчас Болан ничего не знал ни о численности оборонявшихся, ни об их огневой мощи. Однако корректировать, а тем паче менять стратегию было поздно. Время торопило, а Роза долго ждать не могла...

Ах! Если бы только...

Он попытался отогнать от себя мрачные видения. Сейчас совершенно ни к чему отвлекаться и растрачивать энергию на решение вопросов, на которые нет ответа. Роза находилась в руках врагов, и у Болана был только один выход.

Но помимо своей воли, он вновь прокручивал в памяти те аксиомы, которые изложил ей всего несколько часов тому назад. Как давно это было! И что за странную жизнь он вел, если один миг мог длиться целую вечность, а продолжительное действие сжималось до неуловимого движения!

«Хороший солдат использует все средства, которыми он располагает». Роза, конечно, была не средством, а движущей силой в сложившейся ситуации. Все события вращались вокруг нее, как планеты вокруг солнца.

Но она могла стать и причиной его полного поражения.

Однако... во всяком поражении скрыт зародыш победы или хотя бы вероятность ее. Очень часто случается, что один вздох, один удар сердца изменяют исход боя.

Но ведь он сказал ей и другое, своей принцессе. Речь шла не просто о схватке добра и зла, а о войне. Он хотел показать ей, что добро не всегда торжествует. Оно часто проигрывает. Стоит спросить об этом у евреев, переживших геноцид, Роза! Спроси у них, справедлив ли мир и являются ли права любого человека синонимом его могущества.

Впрочем, сила не всегда порождает права. Она лишь берет верх над другой силой. Ну-ка, Роза, скажи ягненку, которого слопал волк, что «Бог — это любовь». Скажи то же самое птичке, попавшейся в когти кошке, а затем кошке, за которой гонится собака; скажи это несчастным узникам гетто, дети которых умирают от голода и холода...

Вот только подходящий ли сейчас момент думать обо всем этом?

Мак Болан был воином, вечным борцом за дело глобального масштаба. Он уже давно шел по дороге, где на каждом шагу его подстерегала опасность. Он хорошо знал своего противника, прячущегося в тени, готового в любой момент нанести удар в спину, убить, унизить, растоптать достоинство... Этот сброд гложет человечество, и никакими молитвами от него не избавиться. Напротив, он удваивает свои силы, растет и крепнет повсюду, где замечает слабину, и нагло смеется агонизирующему человечеству в лицо, наслаждаясь его страхом и мольбами о помощи.

«Богу нет дела до наград, до дипломов, до отличий людских. Он будет считать твои раны!» — сказал писатель Эльберд Хаббард в 1915 году.

Человек, который рассуждал таким образом, знал, что говорил.

Если и в самом деле существовал Бог на небесах, то он создал этот мир раздора не для того, чтобы любить его, и не для того, чтобы этот мир любил его. Бог создал из него поле боя, а не покойный приют для страждущей души, и главенствовал в нем дух войны, а не покоя.

Бог являл собой силу в движении, и Болан знал это. Потому-то Палач обратился к Всевышнему с молитвой. Нет, это была не какая-то там жалкая молитва, а яростная мольба, рвущаяся к небу прямо из его сердца.

"Боже мой, дай мне радости и печали и дай мне мужество встретить их.

Дай мне силы бороться за правое дело.

И когда я умру, сочти мои раны, и они скажут тебе, не был ли я хорошим орудием твоих планов".

И, вспомнив о прекрасной принцессе, попавшей в лапы к врагу, он добавил:

"Сделай так, чтобы дело мое на этот раз было справедливым, и сохрани мое сердце в чистоте ".

 

Глава 18

Вот уже больше минуты молодой охранник из команды Вентури размахивал белой рубашкой, и чувствовалось, что скоро ему это занятие надоест, но тут над поверхностью озера и над холмом раздался голос, усиленный электронной аппаратурой. Это был тот же спокойный, холодный голос, который так поразил Вентури там, в Стоуни.

Для подорванной нервной системы это было уже слишком! Ребята, сидевшие на холме, тоже ничего не понимали. Что он еще задумал, этот тип? У него, должно быть, потрясающее оборудование. И это всего лишь одна из дьявольских штучек, секретами которых он овладел.

— Я вижу твой белый флаг, Гарри. Чего ты хочешь?

— Ты слышишь меня? — заорал Вентури так, что ему показалось, будто легкие вырываются наружу вместе со звуками.

— Конечно. Если ты будешь так орать, я оглохну. Продолжай смотреть в том же направлении и говори нормально. Мне слышно даже, как ты дышишь, приятель.

Ну это, право, чересчур! От этого человека укрыться невозможно! У него редкий талант давить на нервную систему.

— Вы видите дамочку рядом со мной? — спросил Вентури, уже не напрягая голос, чтобы проверить, не блефовал ли Палач.

— Конечно, что ты с ней сделал?

Вентури обернулся и с беспокойством посмотрел на своих «солдат», которые толпились позади него, а потом повернулся к озеру, чтобы продолжить разговор с пустотой.

— С ней все в порядке, мистер Болан. И было бы славно, если бы вы сами в этом убедились.

— Я хотел бы взглянуть, может ли она держаться на ногах самостоятельно, Гарри.

Вентури склонился над девушкой и яростно зашептал ей на ухо:

— Вы можете встать, милочка? Поверьте, это очень важно, так нужно.

Роза уже немного пришла в себя и с трудом проговорила:

— Где он? Скажите ему, что со мной все хорошо. Болан услышал ее.

— Я совсем близко, Роза. Потерпи немного. Гарри, а ну-ка надень на нее белую рубашку да убери своего парня с холма!..

Вентури помог ей встать на ноги, заботливо поддерживая под руку. Резким взмахом руки он подозвал к себе малого с белой рубашкой. Вдвоем они быстро облачили в нее Розу, и парень убежал, обрадованный, что наконец-то может где-нибудь укрыться. Вентури услышал, как тот говорил кому-то из своих приятелей:

— Черт возьми, я ничего не понимаю. Он стоит и несет какую-то чушь, будто обращается к рыбам, а тот подонок с каждой минутой все ближе и ближе.

Вентури неловко застегнул пуговицы на рубашке и снова заговорил в пустоту:

— Вы правы, мистер Болан, мне сразу следовало бы ее одеть. Но зато вы сами смогли убедиться, что она не ранена.

— Над плотиной я засек несколько твоих людей. Ты их сам отзовешь или желаешь, чтобы ими занялся я?

Повторять не пришлось — парни и сами уже улепетывали, и Гарри Вентури не осуждал их за это. Он чувствовал, что дело начинает принимать скверный оборот.

Спокойным тоном он продолжил разговор с бесплотным голосом:

— Мистер Болан, должен заметить, я не топтал ногами ваш белый флаг, если помните. Они пришли за мной и схватили меня. Я хочу, чтобы вы это знали. Я даже не представлял, что такое существует. Надеюсь, вы мне верите.

Удивительное, необычайное зрелище: Гарри «Макака», начальник охраны, стоял на берегу озера, поддерживая полуодетую девушку и спокойно беседовал с невидимкой, в то время как позади него пылали два здания, трупы устилали землю, а сорок или пятьдесят его «солдат» лежали, уткнувшись лицом в землю и стараясь сжаться в крохотный незаметный комочек.

Да, происходящее выглядело странно, и всем было не по себе, потому что люди слышали только голос Болана.

— Я тебе верю, теперь скажи, что ты собираешься делать?

— Мне известно, что вы всегда держите свое слово, мистер Болан, и потому я пришел сюда, чтобы предложить вам перемирие. Вы нас сильно потрепали. Мистер Гулаччи убит. Мы, потеряли едва ли не половину своих людей. Вы видите, я говорю с вами откровенно. Если так будет продолжаться, мы скоро все погибнем. И дамочка, что находится здесь, тоже. Так вот, я вам говорю: это просто глупо. Никто не хочет, чтобы дело зашло так далеко. Если вы мне дадите слово, я отправлю дамочку к вам, и мы будем в расчете. Вот что я предлагаю.

— Заманчиво звучит, Гарри, но, увы, так мы не рассчитаемся. Этого мало. Ты должен предложить что-либо еще.

— Но мне вам больше нечего предложить! Говорю вам: забирайте девушку и уходите. Нам ведь еще нужно похоронить полсотни человек. А то и больше.

— Я пришел сюда не ради девушки, и не ради пятидесяти трупов, и не ради «Жвачки» Гулаччи. Ты же знаешь, зачем я здесь, Гарри.

«Макака» не верил своим ушам. Все-таки этот парень...

— Вы говорите о Кармине?

— Да. Он и еще двое других.

Черт побери! Этот подонок хочет заполучить головы сразу трех боссов!

— Но, послушайте, это невозможно, в конце концов, это же просто неразумно!

— Не беспокойся, Гарри, только я слышу тебя. Поговорим как мужчина с мужчиной. Я не говорю тебе, что ты должен делать. Я только напоминаю, если ты вдруг забудешь, что я должен сделать. И я своего добьюсь, будь спокоен, пусть даже придется пожертвовать еще пятью десятками человек. Да, я согласен с тобой: это бесполезно. Во всяком случае, с их точки зрения.

— Но я не могу выдать вам шефов, мистер Болан. — Гарри чуть не плакал. — Поймите, я уже убрал Фуза Мартина. Он немного грубо обошелся с вашей дамой, и я его убил. И Кармин, поверьте, обязательно мне это припомнит. Кроме того, послушайте меня внимательно. Вы ведь окончательно разорили Тусканотте. С ним покончено навсегда — вы же сорвали его встречу! Теперь его уже никто не примет всерьез.

Так что, если вас именно это беспокоит, смею вас заверить, что...

— Выслушай еще одно предложение, Гарри. Может ли молодая женщина грести?

— Конечно, — живо откликнулась Роза. — Я готова вступить в бой хоть с крейсером! Только скажите, где найти лодку.

— Вы слышали ее, мистер Болан?

— Да. В таком случае отправь ее ко мне.

— Но я еще не слышал, что вы даете взамен!

— Оглянись, Гарри, и посмотри, что творится над озером.

Вентури мгновенно обернулся. Еще одна дьявольская ракета прорезала небосвод, появившись неведомо откуда. С грохотом она ударила по склону холма. Когда завеса из дыма, огня и земли осела, он увидел, что небольшой водный поток, каскадом стекавший в озеро, превратился в грозный бушующий водопад.

Снова зазвучал голос с неба:

— Как, по-твоему, Гарри, сколько кубометров воды может сдержать плотина? Неужели ты думаешь, мне понадобится слишком много ракет, чтобы взорвать ее? Ну а когда она будет взорвана, где ты будешь сушиться со своими молодчиками?

Ответ был очевиден. Вентури в бессилии пожал плечами. Повернувшись к озеру, он забормотал в пространство:

— Если я правильно понял, мистер Болан, — либо боссы, либо наводнение, так?

— Правильно, Гарри. Давай лодку для дамы и отправляйся заниматься делом. Вторую лодку пришлешь через пять минут. Я сказал, пять, а не шесть. И если я увижу в этой лодке то, что хочу увидеть, можешь рассчитывать на перемирие.

— Но это же грязная сделка, мистер Болан, — застонал Вентури.

— Знаю, Гарри, отлично знаю. Однако в другой форме я не представляю себе этого соглашения. Выполняй условия договора, и, ты знаешь, я тоже выполню свои обязательства.

Вентури горько улыбнулся, потом взял молодую женщину на руки и понес ее на лодочный причал. Он опустил одну лодку на воду, положил в нее два весла и осторожно, почти нежно усадил молодую женщину на банку.

— Я мог бы иметь девчонку вроде тебя, — сказал он Розе. — Ты нашла себе чертовски замечательного мужика. Обращайся с ним так, как он того заслуживает.

Затем он оттолкнул легкую лодку от берега и проводил ее долгим взглядом. Да, странная сделка. С дьяволом... или с Палачом?

А есть ли разница?

 

Глава 19

Болан сидел перед пультом управления, когда Роза, вся мокрая, с босыми ногами, забралась в «караван». Она буквально рухнула на сиденье рядом с Маком и устало произнесла:

— Я уж не надеялась вернуться домой, напарник. Не знаю, как вам это удалось, Страйкер, но я вам признательна до бесконечности...

— Чепуха. Ведь это вы проделали всю работу, — нежно произнес он.

Не поворачивая к ней голову, он по-прежнему смотрел на экран, следя за тем, что творится на другом берегу. Наконец, Мак, приветливо улыбнулся.

— Добро пожаловать на борт, воин.

— Покажите мне только, где у вас аптечка, — попросила она.

— Подождите, когда все кончится, я сам вымою вас под душем.

— Думаете, я могу вам это доверить?

— Конечно! Нельзя же недооценивать успокоительное действие воды и мыла да еще пары ласковых рук...

— Боже мой, — вздохнула Роза, — не знаю, дождусь ли этого! А что, мы еще не закончили?

— Пока нет. У меня осталась всего одна птичка в клетке, — вздохнул Болан, ткнув пальцем в сторону ракетной установки, — а бетонная плита так сразу не поддастся.

— Выходит, вы блефовали? И что это была за сделка? Что еще должен сделать для вас Гарри?

— Если здорово подумать, то я, конечно, запросил с него слишком много. А может быть, и нет. Гарри — парень живучий. Он способен глубоко нырнуть, если потребуется, особенно в мутной воде.

— Похоже, вы против него ничего не имеете.

Болан пристально посмотрел на нее и тихо произнес:

— Гарри — не из самых худших. И в глубине души у него еще таится совесть.

Роза прикрыла глаза.

— Действительно, я... я это тоже почувствовала. Он был даже ласков со мной... словно отец. На прощание он посоветовал мне хорошо с вами обращаться.

— А вы знаете, что он имел в виду? — улыбнулся Болан.

Роза улыбнулась в ответ.

— Уж во всяком случае могу поспорить: совсем не то, что вы. Они все-таки откопали... мою «родословную». И я думаю, он хотел, чтобы я позволила вам уйти.

Болан скептически хмыкнул:

— Несомненно. Что вы там видели?

— Боюсь, совсем немного: сначала я была очень напугана. Ну а потом... было слишком много дел.

Она возилась с полами длинной рубашки, пытаясь прикрыть ноги.

— Я, наверное, похожа на сумасшедшую.

— Да нет, вы как раз похожи на того, кем вы являетесь: на служащего федеральной полиции со всеми потрохами.

— С чем?

— Со всеми потрохами, Апрельская Роза, и пусть они останутся при вас.

Он снова уставился на экран.

— Сейчас я чувствую в себе такую нежность, — сказала она.

— Для нежности есть свое время, — пробормотал Мак.

— И долго мне придется его ждать, как вы думаете?

— Ну... если все пойдет хорошо... мы должны вернуться в Индианаполис до темноты.

— А потом?

— Может быть, наступит время и для нежности, — спокойно ответил Болан.

Через некоторое время он, наконец, увидел на экране то, чего так ждал. Мак увеличил изображение, чтобы получше разглядеть детали. Потом, вздохнув, сказал:

— Ну вот и все: Гарри сделал свое дело. Хотел бы я знать, через сколько трупов ему пришлось перешагнуть, чтобы добиться своего!

— Дайте мне посмотреть, — попросила она, склоняясь к его плечу.

Да, Гарри выполнил свою часть договора. Лодка медленно скользила по зеркалу озера. В ней никто не сидел, но она и не была пуста: на дне лежали головы боссов возрождающейся Организации Среднего Запада: Скарбо, Рейна и Тусканотте. Да, их головы лежали в лодке, а тела остались на берегу.

 

Эпилог

Обогнув владения поверженного Тусканотте с северной стороны, «караван» Болана выехал на дорогу Клей Лик. Если верить карте, они должны были срезать напрямик федеральное шоссе номер 135 в местечке под названием Бин Блоссом.

Индианаполис находился к северу в пятидесяти минутах езды. Там их ждал военно-транспортный самолет С-130 «Геркулес», которому предстояло унести их подальше от разлагающихся трупов, из понедельника, одетого в саван, во вторник, к месту нового побоища.

Экипаж «каравана» воспользуется перелетом, чтобы привести в порядок боевую машину и подготовить ее к любым неожиданностям. Возможно, мужчина и женщина воспользуются этим перелетом еще и для того, чтобы в очередной раз уточнить свои взгляды: ведь теперь они оба, кажется, все-таки нашли общий язык, хотя пока на нем еще и не разговаривали. Им предстоит также лечить свои раны и заодно крепить духовные узы, возникшие между ними во время долгого пути в ад.

Никто из них никогда не забудет маленький городок Нэшвилл и тот бой, который они вели ради защиты человеческого достоинства и общечеловеческих ценностей...

Молодая женщина положила голову на плечо Болана. Когда они, наконец, отъехали подальше от места боя, она заглянула Маку в глаза.

— Только не оглядывайтесь, — поспешил он предупредить ее. — Никогда не надо оглядываться.

— Почему?

— Никогда. Иначе вы рискуете потерять все свое мужество. Смотрите прямо перед собой.

— Я смотрю на вас, Страйкер, — прошептала она.

Но она знала, что в этом взгляде она рискует потерять свое сердце.