Унять свою совесть было непросто. Я постоянно повторяла себе, что они колдуны, они заслужили это. Но помогало не особо. Играть чужими жизнями мне не понравилось. Я не хотела становиться убийцей. И перспектива этого в дальнейшем меня не радовала. Я собиралась после вступления в силу подчинить себе колдунов, но их жизни сохранить. Поэтому я хотела убедиться, что Максим меня понял. Хотя что-то мне подсказывало, что это лишь предлог. Мне было интересно, как он поведет себя.

Идти к нему домой я не боялась, в своих силах я уверена. К тому же, если брат ему хоть немного дорог, а судя по всему именно так, он не должен сглупить.

Прошло несколько часов со спектакля на мосту, и надеюсь, глубокой ночью Максим спит. Найдя нужную квартиру, без труда вскрыла замок. У колдуна не стояло магической защиты, как, впрочем, и говорил Демьян, он тоже весьма самоуверен.

В квартире было темно, но, чтобы раньше времени не нашуметь, разувшись, я приняла кошачий облик. Квартира была большая, и найти спальню или другую комнату, где прятался колдун, быстро не представлялось возможным. Быть узнанной я не боялась. На лице рисунок, нанесенный с помощью магии и человеческой краски, сотрется он только специальным отваром, тут уже Фил подсказал. На глаза я надела линзы, добиться такого цвета, как у меня был раньше, уже невозможно, поэтому выбрала просто черные. На счет волос я не беспокоилась. В темноте он не разглядит цвет, мужчины вообще такие вещи особо не замечают.

Окно в спальне было открыто, и полупрозрачный тюль танцевал в порывах ветра. Я взобралась на подоконник и села по-кошачьи на задние лапы. Колдун спал, обнимая подушку и одеяло. Даже во сне мышцы спины бугрились, будто напряжены. Вернув свой облик, я осталась сидеть на подоконнике, скрестив ноги и руки, продолжая разглядывать свою жертву. Прикоснуться бы к этому сильному телу, способному управлять потоками не хуже высших ведьм. Колдун перевернулся на спину, открывая грудь и сердце, где пряталась его душа. Так близко, но в то же время так недоступно для меня.

Я подошла ближе, склонившись — пора разбудить, узнать, воспринял ли он меня всерьез. Провела пальцами по щеке, но колдун не проснулся. Будить его криками «Эй, подъем!», казалось неправильным, хотелось более эффектного появления. Залезла на кровать, усевшись на колдуна сверху, обнимая ногами его бедра. Твердое тело подо мной и жар, исходящий от него, будоражили. Указательным пальцем провела по ключице, описала рисунок татуировки, двигаясь медленно вниз, к твердому животу, но тут колдун проснулся, открыв глаза, схватил за запястье, останавливая путешествие моей руки по своему телу. Мы стремительно перевернулись на сто восемьдесят градусов, и меня придавило к кровати. Рука, схватившая запястье, так и не выпустила его, а вторая сомкнулась на моей шее. Мышцы Максимильяна были напряжены, на лице словно застыла непроницаемая маска, в глазах вспыхнули язычки зеленого пламени, такое же охватило его руку, сжимающую моё горло. Задыхалась я не сильно и могла его оттолкнуть, если бы захотела, но игра только началась.

Я лукаво и широко улыбнулась. Если бы хотел убить, применил магию черного потока, а не зеленого.

— И что ты намерен делать дальше? Неужели не ждал? — полюбопытствовала я, продолжая демонстрировать свое веселье.

— Не надеялся, — прошептал колдун. Постепенно хватка стала только физической, магия рассеялась. Губы его искривились в ухмылке, а глаза хитро прищурились.

На мне было легкое платье из синего шелка на тонких бретелях, соединенных сзади металлическими колечками, бесформенное и свободное, но очень короткое. Оно задралось, так как ноги мои, согнутые в коленях, были раздвинуты в стороны. Только тонкая ткань нижнего белья отделяла меня от мужского тела. И оно чувствовало это слишком хорошо, разгораясь, а сердце усиленно стучало, работая на износ и сгоняя кровь вниз, будто подливая масла в огонь. Я обвила ногами бедра колдуна, пятками упираясь в упругие ягодицы. Надавила, заставляя прижаться еще ближе. Максимильян сделал глубокий вдох и тяжелый выдох.

— Что же ты медлишь? — издеваясь, пропела я. — Я же знаю, чего ты хочешь, мне известны все твои потаенные желания.

Немного слукавила, но все же.

Хотя бы сейчас я была собой и могла, наконец, не притворяться, не пытаться следовать плану, больше похожему на плохо написанную пьесу, где актеры вечно забывают свои роли.

Свободной рукой провела по заостренной скуле, затем по губам. Мое горло освободилось от железной хватки, но теперь в иллюзорный плен попали руки. Губы накрыли мои в жадном поцелуе так стремительно, что я начала задыхаться, кровь торопливо забегала по телу. Он воровал мое дыхание снова и снова, дразнил языком, заставляя мой выйти ему навстречу, пока губы его не спустились к шее, покусывая и целуя покрасневшие участки. По телу прошла сладкая дрожь возбуждения, и я поддалась навстречу. Губы замерли на еще не успевших зажить двух крохотных шрамах, но затем проследовали дальше, изучая мое тело.

На мне не было бюстгальтера, и когда его зубы слегка сжали затвердевший сосок через тонкую ткань, потом проделали тоже с другим, я не сдержалась и вскрикнула. Освободив одну руку, но продолжая удерживать мои запястья в крепкой хватке, он задрал платье, оголив грудь и снова приник к ней губами. Я не хотела показывать, насколько мне нравится то, что он делает с моим телом, и заглушила свой стон удовольствия, прикусив губу. Он описывал языком ореолы соска, дразнил твердые кончики, заставляя закусывать губы снова и снова. И я не выдержала, перестав себя мучить, когда рука его, блуждающая по животу и груди, ушла вниз, пытаясь избавить мое тело от нижней части одежды, то и дело проникая под нее. Я всхлипнула, но это была лишь мольба — не останавливаться.

Но Максим остановился, рывком перевернул меня на живот, накрывая мое тело своим, придавливая внушительным весом, повторяя мои изгибы. Он отпустил мои руки и чуть отстранился. Я подвигала бедрами, потираясь об него, и он прижал меня к себе еще ближе, положил руки на талию, массируя большими пальцами поясницу.

Максимильян рассматривал родимое пятно, поняла я, наверно, желал убедиться, что не ошибся в гостье.

Мое тело уже сочилось желанием, оттеснявшим другие мысли. Мне необходимо было успокоиться. Я поднялась, прижавшись спиной к груди колдуна.

— Возьми же то, что так хочешь, что так старательно искал, — прошептала я, чуть поворачивая голову к нему, прикасаясь к щеке, колючей от отросшей щетины.

Он толкнул меня в спину, и я оперлась руками о кровать, цепляясь за простыни. Стянув с меня лишнюю часть одежды нетерпеливыми рывками, отчего та царапнула кожу, провел большим пальцем по источнику моего желания, заставляя тяжело дышать. Он вторгся в мое тело, и я всхлипнула, испытав облегчение на миг, и снова отпрянула назад, вжимаясь спиной в его грудь. Остались лишь желание и инстинкт, диктовавшие, что делать.

— Мне даже не нужна магия, чтобы управлять тобой, — прошептала я, приближая губы к его уху.

— Постель — не место для разговоров, — ответил колдун и рукой закрыл мне рот, проникая средним пальцем внутрь, а другой рукой удерживая за шею. Я облизала палец, заставив колдуна застонать и прерывисто дышать. Но уже не я управляла этим процессом, а он. Он задавал ритм, он двигал меня, как ему заблагорассудится, беря столько, сколько нужно ему. А я только выгибалась навстречу, обхватывая руками широкую шею, как спасательный круг, находя губы колдуна, будто это последний источник кислорода.

По телу прошла дрожь, неся сладкое чувство удовлетворения, накатывая сильнее, оно заставляло мышцы сжиматься. Максим упал рядом со мной набок и сгреб в охапку, придвинув к себе. Сил сопротивляться не было, да и желания тоже. Я закрыла глаза, делая глубокие вдохи и восстанавливая дыхание, и чуть не заснула.

Очнулась я от того, что меня гладят по лицу. За окном начинало светлеть.

— Что ты делаешь? — возмутилась я, резко поднимаясь. Пора отсюда уходить.

— Хочу рассмотреть тебя, а краска не стирается, — как ни в чем не бывало пояснил Максим.

— И не сотрется, — грубо бросила я, пытаясь подняться с постели и отталкивая от себя колдуна. — Даже водой. Где тут, кстати, ванная?

— Вторая дверь налево.

Я схватила платье и поспешила туда. Быстро смыв с себя следы ночных развлечений и накинув платье, я хотела направиться к выходу, но путь мне перегородил Максим.

— Куда же ты так спешишь? — ласково поинтересовался он. — Я не готов так быстро тебя отпустить.

И тут я увидела, что он вертит в руках. Это были наручники, больше похожие на стальные кандалы с несколькими древними символами. Сердце вместе с душой чуть не покинуло тело, ища путь на выход через пятки. Значит, не услышал? Неужели наплевать на брата?

— Стой! — выставив вперед руки, крикнул колдун, видимо, увидев, как округлились мои глаза от испуга. — Ты не так все поняла! — поспешил он произнести банальную фразу.

Но стоять на месте я не собиралась, использовав кучу сил, отбросила колдуна на несколько метров, и он угодил в зеркальный шкаф. Его осыпало осколками, и он смачно выругался, кряхтя и натыкаясь на них снова. Я не стала ждать, когда он поднимется, и, едва успев схватить босоножки, выбежала в подъезд, спускаясь по лестнице босиком.

Машина была припаркована недалеко, но отдышалась я только, когда подъехала к дому, убегая так стремительно, как будто за мной гнались адские гончие.

— Чуть не попалась, — пробормотала я в руль и, кажется, вздохнула впервые за несколько минут. Но все-таки улыбнулась. Не попалась же!

Да, я была на волоске, но в первую очередь я хотела доказать самой себе, что мне не нужна магия карминового потока, чтобы воздействовать на колдуна. И это было чертовски приятно и физически, и морально. Но, кажется, я ошиблась. Он хотел меня поймать и посадить под замок, только почему не сделал этого сразу? Значит, теперь придется предпринять что-то еще, раз с первого раз до Старцева не дошло.

Вернувшись в уютную съемную квартиру, я завалилась на диван, мыслей было много, они беспорядочно крутились в голове, но телефонный звонок на номер Василисы меня отвлек.

— Слушаю, — устало произнесла я.

— Василиса, — послышался голос Фила в телефоне. — Я разговаривал с братом. Он просил передать тебе сообщение.

— Говори.

— Ты все не так поняла, он хотел отдать тебе их, а не надеть на тебя, понимаешь?

— Ну, да, конечно, так я и поверила, — фыркнула я в телефон.

— Он просит дать ему шанс все исправить.

— Я подумаю над этим, и передай, что еще один такой необдуманный поступок, и он может попрощаться и с братом, и с оборотнем.

— Хорошо.

— И это будет твой последний разговор с братом, пока я не решу, что с ним делать. Ты не будешь с ним связываться и сообщать, где ты. Так же, как и отцу или любому другому колдуну. Все понял?

— Да.

Я повесила трубку. Конечно, исполнять свои угрозы я не планировала, и, надеюсь, они так и останутся словами.

Тело наполнила приятная усталость, и я быстро заснула.

Мое амплуа ведьмачки Маргариты не раскрыто, а значит, испытание и весь этот спектакль продолжаются.

Мне было недостаточно того, что предупреждающие слова передаст Фил. И я подготовила для Максимильяна подарок. Достаточно символичный, чтобы задуматься о серьезности моих намерений.

Я сплела венок из колосьев и цветов. Такие венки в древние времена надевали и ведьмы, и колдуны, провожая уходящих в потусторонни, сумеречный мир сородичей. Тела умерших сжигали, а пепел развеивали по ветру с первыми рассветными лучами. К венку прикрепила записку, привязав черной лентой, это уже дань современным традициям.

В понедельник утром пришлось появиться в офисе пораньше, чтобы оставить подарок в кабинете Старцева. К счастью, камеры нигде не стоят. Приготовив кофе себе и начальству, которое должно было появиться с минуты на минуту, я уселась за стол как ни в чем не бывало. Надеюсь, он не опоздает. Иначе сюрприз окажется не таким эффектным. И к моей радости колдун не заставил себя долго ждать. Он влетел в приемную, насвистывая и широко улыбаясь.

— Доброе утро, Марго, — пропел он, схватил мою руку и, пока я не успела опомниться, поцеловал запястье. Довольный, он скрылся за дверью своего кабинета. Я замерла, не ожидая увидеть его в настолько приподнятом настроении. Что, выходные удались? Ну ничего, сейчас мы это исправим.

На цветы я наложила простое заклинание быстрого увядания, стоит их коснуться, они завянут и засохнут. Держится оно, в принципе, недолго, даже если его не активировать, поэтому и я боялась, что колдун припозднится.

Записка гласила следующее: «Третьего шанса не будет. Представь, что это пепел с погребального костра, быть может, твоего брата. И если не хочешь развеивать его по ветру в таком же венке на своей, надеюсь, не глупой головушке, не забывай, о чем мы с тобой договаривались. Твоя красная ведьма». Как только он ее прочитает — записка сгорит. Может, даже останется пара ожогов на пальцах.

Взяв чашку с кофе, я быстро направилась за колдуном, желая насладиться зрелищем.

— Я кофе сделала, — ласково сообщила я. Максим стоял у стола и смотрел на венок с черной лентой и запиской. Он провел над ним руками, и я увидела, как черно-бело-зеленый туман окутал цветы. Проклятий, угрожающих его жизни, там нет, а значит, ничего его сканирование не даст.

— Спасибо, поставь, — пробормотал колдун и взял венок, вытащив записку. — Кто это оставил?

— Не знаю, — пожала я плечами и приблизилась к столу, поставив чашку.

И тут началось. Вплетенные в венок колосья почернели, лепестки цветов начали гнить, от чего в воздухе разнесся неприятный запах, затем завяли и осыпались, а то, что осталось, обратилось в прах, взвившись черным облаком.

Я наигранно вскрикнула и отскочила в сторону. Ох, и эффектно вышло. Хотелось злобно потереть ладони и хихикнуть. Но я сдержалась. Выражение лица Максима было непередаваемым. Эмоции сменяли друг друга весьма стремительно.

— Максим, что это?! — испуганно воскликнула я. Но он молча развернул записку. Глаза забегали по строчкам, зло прищурившись.

— Стерва! — выругался Максим, когда записка вспыхнула в его руках, и огонь успел коснуться его пальцев.

— Что происходит, Максим? — надеюсь, наполненным ужасом лицом я смотрела на колдуна. Он бы зол. Лицо стало каменным, и задергались желваки.

Осторожно приблизилась, положив ладонь на плечо, а другой погладила напряженные пальцы, сжавшиеся в кулаки.

— Тебе кто-то угрожает? — обеспокоенно поинтересовалась я.

— Да. Хотя не совсем…

— Я могу чем-то помочь?

Он сжал мою руку на своем плече.

— Нет. Не думай об этом.

— Но Максим… — продолжала я проявлять беспокойство.

— Иди, работай, Марго, у меня все под контролем, — процедил он сквозь зубы.

Я развернулась и вышла. На лице моем играла торжествующая улыбка. Выкуси, колдун! Думаю, его лучше не беспокоить. Пусть переваривает.

Сегодня мне впервые пришлось обратиться за помощью к личной помощнице Лидии. Максим заперся в кабинете и не желал разговаривать с контрагентами. А с ними возникли проблемы. Поставщики дизельного топлива, которое требовалось почти для всей техники, используемой на Объекте, были людьми и, конечно, не представляли, с кем работают на самом деле, поэтому не побоялись нарушить сроки поставки.

— Разберись, Марго, мне сейчас не до этого, — пробормотал Старцев, когда я сообщила о возникшей проблеме.

— Хорошо, я постараюсь.

Как выяснилось, мы сами были виноваты в том, что поставка не была осуществлена вовремя — бухгалтер в отпуске и никто не сделал предоплату. Поставщики не хотели терять клиентов, поэтому подсказали, что делать. Нужно было написать гарантийное письмо об оплате с указанием конкретных сроков. Тут мне и понадобилась помощь.

Свой родной телефон после поездки в Питер я выключать не стала, просто отключив геолокацию. И не боясь, что меня застукают, набрала номер. Помощницей Лидии была довольно одаренная и хорошо образованная ведьмачка по имени Алена. Она быстро надиктовала текст письма. Но и не упустила возможность сообщить об успехах других высших ведьм, начавших проходить испытание. Так, помимо меня, испытание до сих пор не прошла черная ведьма. Остальные успешно вступили в полную силу. Мне хотелось ввозмутиться — не понравился мне укоризненный тон Алены, которым она передала слова Лидии. Убить человека непросто, так же, как и разбить сердце, нанести рану душе, которую, возможно, не удастся вылечить. Но Старцев был за дверью, и мне пришлось сдержаться.

— Василиса, — понизила голос Алена, — Лидия не хочет тебе говорить, боясь, что, если тебя начать торопить, то все будет только хуже. Но я с ней не согласна. Я подслушала ее телефонный разговор со Старцевым-старшим. Он ожидает, что ты пройдешь испытание к летнему солнцестоянию. Уже пришло приглашение на Московский шабаш. Оно на всех проходящих испытание в этом году. Не знаю, зачем колдуну это надо, но Лидия сказала, что все молодые ведьмы почтут за честь посетить этот чудесный праздник.

Алена была единственной ведьмачкой, к которой я хорошо относилась. Она была ровесницей Ефимии, и мы с ней сдружились за то время, что мне доводилось бывать в доме Лидии. Оснований не верить ей у меня не было. Она ненавидела колдунов, как и высшие ведьмы. Несколько лет назад ее держали в сексуальном рабстве, благодаря ходатайству Лидии ей удалось освободиться. Того колдуна даже наказали. С тех пор прошло уже пять лет, и столько же Алена работала на мою прабабушку. Имея на тот момент высшее экономическое, получив потом еще и юридическое образование, она стала прекрасной правой рукой для старейшины. Заняться ей было чем. За нашей семьей числилось немало недвижимости, которой распоряжалась прабабушка. А как старейшина, она вела бизнес по поставке ингредиентов для зелий. Меня удивило, что Алена пошла против Лидии, рассказав мне о разговоре с Северьяном Пересветовичем, но совсем чуть-чуть.

— Алена, почему ты мне это рассказываешь? — не удержалась я от вопроса.

— Лидия старается не показывать тебе, как переживает, и посчитала, что так будет лучше, но я боюсь, что здесь она приняла решение как твоя прабабушка, а не старейшина высших ведьм. Знаешь, как говорят люди? Кто предупрежден…

— Тот вооружен, — закончила я за нее. — Я поняла тебя, спасибо, Алена, значит, скоро увидимся.

— Лидия на случай… — Алена замялась, подбирая слова, — на случай, если ты еще не успеешь закончить, продвигает идею очередного маскарада на праздник. Но это может не помочь, если сам Старцев пожелает познакомиться.

Алена была права. О том, что мне предстоит отправиться в Москву, лучше знать заранее, чтобы подготовиться. Я не уверена, что успею за две недели закончить испытание, а на этот случай, нужно о многом позаботиться. Обеспечить, например, беспрепятственную поездку в Москву и подумать над тем, что делать, если Старцевы пожелают видеть Василису Вершинину.

Максим весь день был нервным, отвечал на все вопросы односложно и даже местами грубо. Но сегодня мое настроение нельзя было испортить. Было приятно проявить себя на работе и стереть довольное выражение с лица Старцева, ради этого можно и потерпеть ворчание.

Перед уходом я зашла к заработавшемуся начальству.

— Максим, я ухожу.

— Угу, — не отрываясь от компьютера и бумаг, ответил колдун.

Я подошла к нему и накрыла ладонью длинные пальцы, которые сжимали карандаш, который вот-вот треснет. Он нервничал, и так весь день. Значит, моя утренняя проделка была успешной.

— Максим, — ласково потерла напряженные пальцы, и те немного расслабились, а взгляд был переведен на меня. — Я всегда буду тебе другом. С какими бы проблемами ты ни пытался справиться, помни, что я всегда готова помочь, сделать все, что в моих силах, и всегда выслушать.

Он обхватил мои ладони, погладив кожу и прикоснувшись губами. Эспаньолка немного кололась, но мне даже нравилось, тепло от горячего дыхания разошлось по всему телу. Этот поцелуй, всего лишь моей руки, был не только романтичным и страстным. Он был наполнен молчаливой благодарностью. Торжествуя, направилась домой, уверенная, что двигаюсь в правильном направлении в отношениях со Старцевым, только надо их подтолкнуть.

Выходные выдались насыщенные, а поспать удалось недолго. Налив бокал красного полусладкого и набрав ванну с пеной и солью, я окончательно расслабилась. Когда вода остыла, а пена растаяла, пришлось заканчивать с водными процедурами, и, обернувшись в махровое полотенце, а на голове соорудив тюрбан, принялась готовить себе ужин. По радио играла ненавязчивая музыка, и, пританцовывая, я помешивала жарящиеся на сковородке куриную грудку и грибы.

Налив себе еще бокал, позвонила Демьяну. Если Старцев ему больше не названивает, ожидая, когда тот найдет меня, то это уже хороший знак.

— Алло, — быстро и бодро ответил оборотень.

— Пусти меня! — послышался женский вопль на заднем фоне. — Ты, глупое животное!

Девушка продолжала кричать. Что это там происходит?

— Демьян, кто там так орет? — не удержалась я.

— Кристина, — выдохнул оборотень. — Она еще не приняла все новости. И пока идет реакция отрицания и агрессии. Так что мне особо не до разговоров.

— Ох, — удивилась я тому, как он пытается от меня отвязаться. — Ясно, собственно, я хотела узнать о Максиме. Он перестал названивать и искать меня?

— После Бугринского моста он не звонил.

— Отлично, а Фил? Он в порядке?

— Да, он снял соседний номер и пока останется в городе, как ты и просила.

Когда музыку заглушил дверной звонок, я испуганно дернулась. Я никого не ждала, Ефимия без предупреждения не приехала бы. С Демьяном я все еще говорила. И сердце забилось в груди, догадываясь, кто мог быть неприглашенным гостем.

— Слушай, возможно, мне понадобится твоя помощь, чтобы Кристине было проще принять происходящее. Может, мы завтра встретимся? — сменив тон, поинтересовался оборотень.

— Да, да, конечно, хорошо, завтра созвонимся, — быстро пробормотала я и отключила вызов.

Я посмотрела в глазок. На пороге стоял Максим, опираясь о металлический дверной косяк. Выглядел он растерянным.

— Одну минуту! — прокричала я и метнулась к гардеробу. Быстро надев шорты и свободную майку, вернулась к двери, чтобы впустить гостя.

— Ты, кажется, говорила, что всегда готова помочь и побыть другом, — тут же начал Максим оправдывать свое появление в столь поздний час.

— Не побыть, а быть, — поправила я. — Чтобы ты ни сделал, всегда готова выслушать и помочь.

— Так я войду? — приподнял он одну бровь, вопросительно глядя на меня.

— Конечно, — улыбнулась я и распахнула дверь, впуская его.

— Вкусно пахнет, — заметил он, разувшись и проходя внутрь.

— Ты голоден?

— От еды бы не отказался.

— Ну, готовлю я именно еду, не зелье, — шутливо сообщила я.

Пока дожаривалась моя стряпня, я достала еще один бокал, наполняя его и протягивая колдуну.

— Спасибо, — Максим присел на высокий стул за стойкой и сделал небольшой глоток. — М-м-м, кто-то знает толк в винах.

— Испанцы знают в них толк.

— Была в Испании? — поинтересовался он. Взгляд его задержался на моих губах и скользнул по фигуре, плохо скрываемой одеждой. Я помедлила с ответом. Вопрос показался мне с подвохом, но я отбросила параноидальные мысли.

— Нет, не была. А ты? — соврала я, улыбнувшись, и вернулась к плите, помешать еду.

— Да, довелось побывать.

— Готово, — сообщила я.

Достав две тарелки, разложила еду, забралась на стул напротив колдуна, и мы принялись ужинать.

Ели мы молча. Я забрала пустые тарелки и вернулась на стул, наливая еще вина.

— Спасибо, было вкусно.

— Не за что.

Я наблюдала за Максимильяном, он выглядел напряженным. И мне было любопытно, что он расскажет.

— Твой парень, — он усмехнулся при слове «парень», — не будет возражать?

Я сделала нервный глоток. Эх, будь что будет.

— Нет.

— Оборотни очень ревнивы, — продолжил он подначивать.

Встав со своего места, я направилась к холодильнику и достала фрукты. Помыв клубнику и несколько нектаринов, поставила тарелку на стойку, взяла один нектарин и откусила.

Вспоминая, как быстро возникла влюбленность у его брата к Карине, я размышляла над тем, нужно ли мне его «томить» и придумывать несуществующего парня.

— Я не собираюсь больше встречаться с тем оборотнем, — быстро проговорила я, пока не передумала, и снова откусила спелый фрукт. Сок потек по подбородку, облизнула губы и большой палец, которым вытерла сладкие капли.

Максим молчал, наблюдая за моими ухищрениями, и это меня нервировало.

— Лучше расскажи, кто тебе угрожает, — нарушила я тишину. — Ну или за что.

— Я не могу рассказать.

Значит, все-таки прислушался. Очень хорошо. Я подавила радостную улыбку.

— Тогда расскажи, где ты бывал еще, кроме Испании, — лукаво улыбнулась я.

Он принялся рассказывать о своих путешествиях. Рим, Венеция, Париж, Прага, Нью-Йорк и Лос-Анжелес. И это только малая часть городов, где побывал колдун. Я и сама в большинстве из них была, но старательно делала любопытное лицо, внимательно его слушая. Ненавязчивый разговор о путешествиях заметно его расслабил.

— Интересно, на земле осталось место, где ты не побывал? — восхищенно уставилась на него, опустив подбородок на сцепленные руки. Щеки раскраснелись от выпитого вина, и взгляд чуть затуманился.

— О, да, — отставил он в сторону бокал, — даже слишком много. Последнее время мне не до путешествий.

— Это из-за поисков того артефакта?

— Да.

Максим нахмурился. Задавать вопросы на эту тему, видимо, не стоит. Нервное напряжение тут же вернулось к нему, и я быстро слезла со стула.

— Пойдем, — взяв колдуна за руку, повела в сторону дивана.

— Марго? — удивился он моим действиям.

— Садись, — приказала я, указывая на пол, а сама села на диван. — Будем снимать твой стресс.

Поняв, что я задумала, Максим сел, устроив свои широкие плечи между моих ног.

— Так не пойдет, — возмутилась я, дергая за ворот темно-вишневого поло.

Чувствительной кожи внутренней части бедер коснулись горячие плечи, и я нервно сглотнула, игнорируя тепло, расходящееся по телу. Сразу нахлынули воспоминания о проведенной с колдуном ночи.

Опустив руки на твердые мышцы у основания широкой шеи, начала их осторожно массировать. Не знаю, зачем он пришел ко мне, если все равно ничего не рассказывает, может, конечно, это попытка подката, но я такую возможность упускать не собираюсь. Помассировав плечи, вслушиваясь в довольные выдохи и бормотание, я перешла к массажу головы.

— Марго, — расплавленным голосом пробормотал Максим, — спасибо.

— Потом отблагодаришь, — прошептала я ему у самого уха, обдавая горячим дыханием, а его ладони обхватили мои колени, и он прижался щекой, потираясь о чувствительную кожу.

— Я кое-что сделал, — вдруг начал он. — Возможно, из-за этого пострадает мой брат.

Та-ак. Это что мы еще натворили?

— Ты переживаешь за него? — ласковым голоском спросила я, будто заботливая мамаша.

— Да.

— Тогда зачем сделал то, что сделал? — тем же тоном продолжила я задавать вопросы и провела ладонью по щеке, опускаясь ниже в расслабляющей ласке, к ключице, где остановилась, чтобы уделить внимание татуировке, точно описывая рисунок, даже не видя его.

— Я должен был ответить, — пытался он себя оправдать, — а может, просто не справился с эмоциями? Возможно, я погорячился, — продолжал он нервно бормотать.

— Тише, — прошептала я, — тише, не переживай. Уверена, есть способ защитить твоего брата. А если ты пока не знаешь, как это сделать, то я помогу тебе его найти. Но лучше нам выспаться и подумать об этом на свежую голову.

— Нам? — переспросил колдун.

— Ага, — я подобрала ноги и растянулась на диване, отодвигаясь к стене, он был уже разобран, и, взбив вторую подушку, похлопала по пустому месту, приглашая прилечь.

Сняв джинсы и носки, Максим остался в черных боксерах и осторожно лег рядом. Мы молча лежали на спине, скрестив руки на груди. Я хорошо видела в глянцевом потолке отражение нас. Как мои волосы разметались по светло-голубой наволочке, так контрастируя с ней.

— Спи, — проговорила я, сама начиная проваливаться в сон, придвинулась ближе к телу, от которого исходил жар, и положила голову на грудь.

Какое-то время я ждала поползновений интимного характера в свою сторону, но их не последовало. Может, оно и к лучшему. Лично у меня еще свежи в памяти воспоминания ночи, что я провела в жарких объятиях колдуна. Надеюсь, у него не такая хорошая память. Потому что я все помню слишком хорошо, картинки наших тел, сплетенных в танце экстаза, так и мелькают перед глазами. Ни одни мужские руки еще не жгли так глубоко.

Честно говоря, и не думала, что колдун будет так переживать из-за довольно мягкой угрозы жизни его брата. Ведь это была угроза, а не обещание. Что же он так принимает близко к сердцу мой «подарок»?