— Ну уж нет, — в последний момент Селина отдернула руку, поднесенную ко рту.

Что-то внутри подсказывало, что неспроста некроманты так позаботились о ее желудке.

Селина выглянула в окно — высоко, третий этаж. Да и решетки на окнах. А заперто окно на ключ.

Недолго думая, Селина вылила чай в угол за кресло. Часть жидкости вытекла из-под него, но тут же впиталась в темный узорчатый ковер. Булку бросила под кровать — вот радости будет мышам и крысам.

В это же мгновение дверь в комнату открылась. Но Селине повезло, она успела выпрямиться, поправить платье и принять невозмутимый вид. Ну насколько полагается в ее положении.

— Пора, — небрежно бросил граф Килби, и жестом пригласил покинуть комнату.

Селина не стала спорить. В любом случае из закрытой комнаты сбежать было бы куда сложнее. Ей оставалось надеяться, что судьба ей уготована иная, и задуманное Джонатаном и его дядей, так или иначе, не исполнится.

Спустившись по темной лестнице, граф вывел пленницу на улицу. Несмотря на приближающееся утро, еще было довольно темно и прохладно. Селине повезло, что в ней текла капля золотой крови, иначе бы уже тряслась от холода. А ведь когда-то некроманты, как и остальные благословленные и оборотни, все без исключений преклонялись перед драконами. Высшей расой. Как и оборотни они имели вторую сущность и могли обращаться, но не в волка или другого зверя, а в драконов. Огромных крылатых существ, в чьих жилах текла золотая кровь. Вырывающееся и пасти пламя могло спалить деревню или армию нежити. А броню-чешую не брало ни одно оружие. Но те времена канули. И правящие утратили былое величие. Былое уважение безвозвратно утрачено и чертовы некроманты творят что хотят. Как бы запел Джонатан, если бы Селина хоть чуть-чуть могла управлять огнем, и подпалила его достоинство? Это была бы неплохая месть. Вряд ли бы он смог так легко защититься от огня как артефактом от ее телепатических способностей.

Оказавшись на улице, Селина стала жадно осматриваться, пытаясь понять где они. Но кроме здания, из которого они вышли, нескольких деревенских домов и старого храма Последнего и Первой, ничего примечательного не видела. Между ними дорога, ведущая в бескрайнюю степь, где лишь на горизонте виднелся лес. Обернувшись, Селина увидела горную гряду с острыми заснеженными вершинами.

Оставалось бежать в степь и надеяться, что доберется до леса. А там больше шансов спрятаться. Но пешком ей точно не уйти. Нужна лошадь или экипаж.

У таверны, в комнате которого она переодевалась, было привязано несколько лошадей. Экипаж что привез их сюда, возможно, загнан в конюшню — Селина не видела его.

Сердце застучало быстро-быстро, когда, грубо схватив ее за локоть, граф Килби повел к храму Последнего.

Селина пыталась вырваться, упиралась ногами в землю, но хватка графа крепче, чем у хищной птицы, схватившего свою жертву.

— Отпустите! Не хочу! Помогите кто-нибудь… — стала кричать Селина. Хотя ни одной живой души она не заметила. Только когда они приблизились к храму оттуда вышли незнакомые мужчины.

Несвежего вида серые костюмы и не очень-то благородные лица, доверия не вызывали. За ними показался Джонатан.

— Я же сказал покормить ее! — рявкнул Килби на племянника. — Неужели сложно выполнить такую простую задачу? Теперь хоть арканом затягивай ее. Что ты скажешь жрецу? Нам согласие невесты требуется.

Растерянный вид злополучного жениха доставил Селине удовольствие, но ненадолго. Граф схвати ее за плечи и встряхнул как следует, заставляя посмотреть ему в глаза. Удовольствие так себе. От него исходил неприятный едкий запах, происхождение которого Селина не знала, но что в нем было знакомое, точно уж ничего хорошего, в этом она не сомневалась.

— Слушай внимательно, девочка, — процедил он. — Я знаю, что кроме отца у тебя никого нет и как сильно ты его любишь. Если хочешь, чтобы он вернулся домой, и нашел свою дочь живой, будешь вести себя как велено. Поняла?

Селина кивнула. Угроза подействовала. Почему-то Селина верила, что граф может исполнить сказанное. И меньше всего на свете она хотела расстроить отца. А если с ней что-нибудь случится — он и сам не выдержит.

— Значит, идешь под руку с любимым женихом и отвечаешь «да» на все вопросы жреца.

Граф потрепал ее за щеку, очень неприятно.

— Если будешь послушной даже не пострадаешь, — он обернулся на племянника. — Может, я даже запрещу ему тебя трогать… После консуммации брака, конечно.

Селина снова почувствовала, как потряхивает изнутри и накатывает тошнота. И снова она корила себя за то, что ушла от маркиза. Так глупо повела себя.

Подумаешь влюбилась! Это не так страшно. Ну и что, что он заявил, что не намерен жениться. Из лучших же побуждений. Все эти нравственные страдания из-за событий прошлого лишь показывали, что маркиз хороший человек.

Склонив голову и подобрав подол безобразного платья, Селина сделала неуверенный шаг в сторону храма. Ощущение, что ее приговорили к казни и вот-вот она взойдет на эшафот, усиливалось. Вот только она ничего плохого не сделала, чтобы заслужить такое наказание.

Стоило замедлиться, как снова Селина ощутила настойчивый толчок в спину, пришлось подчиниться. Умирать не хотелось совсем. Еще не все кончено, и даже если она станет женой Джонатана — жизнь останется при ней. По крайней мере, какое-то время. Главное, не опускать руки.

Ноги не слушались, ступая по скользким каменным ступеням старого храма покрытым мхом, но некромант настойчиво подталкивал ее вперед. От страха и неизбежности происходящего мороз прошелся по коже. Но переступить порог храма Селине пришлось. Еще с улицы она чувствовала горьковатый запах трав и расплавленного воска.

Двери закрылись за ними. Ищейки опустили тяжелый засов на дверь, впереди была еще одна.

Граф дал знак рукой своим прислужникам охранять вход. Сам пошел к двери, ведущей к жрецу.

— Давай, Джонатан, возьми невесту под руку, — приказал он.

Племянничек скривился, прожигая взглядом метку оборотня. Не зря он медлил. В глубине души инстинкты вопили: «не трогай чужую женщину». Сейчас барон четко понимал, что девушка перед ним больше не его невеста. Это осознание раздражало. Еще больше злило, что Селина спуталась с его врагом, лишившим его всего. Едва ли он понимал, что чужой она стала уже давно. Когда он встретил очаровательную Матильду, кружащуюся в танце на сцене театра, волшебную, как лесная дриада. Когда появился крошечный человечек — плод их любви, его наследник. И плевать, что он незаконнорожденный. Хоть страсть к танцовщице уже угасла, оставить сына он не мог. А на содержание нужны деньги, которых Джонатан лишился, позарившись на чужой титул. Этим он оправдывал, все свои действия, лишенные благородства и чести. Он так и видел, как Селина презрительно кривится, узнав об истинных причинах его поступков, и это заставляло ее ненавидеть. Вызывало желание унизить и сломать.

Джонатан снова наполнился уверенностью в своих действиях. Это единственный способ получить достаточно денег. Граф Вайтерлин слишком дорожит единственной дочерью.

Жрец Последнего выглядел как большинство его собратьев. Коричневая хламида из грубого сукна, подпоясанная толстой веревкой, подчеркивала наметившийся живот. На лысине играли блики свечей. Отражались они и в мутных глазах. Мужчина чинно сложил руки в широкие рукава и чуть улыбнулся, завидев молодую пару.

За его спиной потертые от времени лики двенадцати богов с грустными улыбками взирали на явившихся для брачного обряда. Селина, как никогдавоспылала верой, взирая на их по-своему прекрасные лица.

Вдруг раздался глухой удар, эхом отражаясь от стен. А затем еще один. И еще. Селина услышала звериное рычание. Сердце подпрыгнуло и забилось с новой силой. Но девушке не было страшно.

— Начинайте! — рявкнул граф, и жрец схватился за свечу на бронзовом подсвечнике.

Граф Килби вышел наружу, прикрыв за собой двери. Глухие удары, скрежет когтей по дереву повторялись все чаще.

Надежда в душе Селины запылала с новой силой. Она знала кто пришел за ней, чувствовала всем сердцем, и с нетерпением ждала встречи.

— Начинай обряд! — воскликнул Джонатан. Жрец, напуганный происходящим за дверью, уставился на нее пустым взглядом.

Селина, набравшись смелости и воспрянув духом, готова была защищаться до последнего.

Способности телепата плохо поддавались контролю, но желание их использовать было слишком сильно. Как и думала Селина, дать блокирующий артефакт и жрецу, некроманты не догадались, понадеявшись на ее послушание.

Внушить нужную мысль напуганному происходящим жрецу, оказалось несложно. Вернув на подставку свечу, мужчина повернулся к Джонатану и кинулся на него. Правда, не с кулаками как надеялась Селина, а с пощечинами.

Барон Фортенг сначала растерялся, но лишь на мгновение, а затем сложил ладони вместе и переплел пальцы в замысловатую фигуру. Воздух заметно похолодел и жреца оттолкнуло к стене волной, призванной некромантом тьмы.

Жрец тут же потерял сознание, встретив затылком стену.

Гневный взгляд некроманта вернулся к Селине.

— Только сделай со мной что-нибудь, и я клянусь перед всеми богами, Джонатан, оторву тебе яйца! — с жаром проговорила Селина, а подумав, добавила:

— Если этого не сделает Равен.

Оба они обернулись к двери, за которой раздались душераздирающие вопли. Глухие удары прекратились и послышался треск дерева.

С замиранием сердца Селина ждала, когда распахнуться двери и войдет ее оборотень. Снова спасающий ее. Даже Джонатан, то ли под впечатлением от ее угроз, то ли поняв, что проигрывает, замер в ожидании.

Несколько секунд показались вечностью. Но когда двери распахнулись, громко хлопнув, и помещение наполнил низкий рык, Селина выдохнула с облегчением. Ее даже не напугал безумный дикий вид оборотня. Глаза, горящие желтым, порванная одежда, частично трансформированные руки с острыми нечеловеческими когтями по локоть в крови. Крови, вообще, было много и на белой рубашке, и на лице Равена. Он обвел желтым хищным взглядом помещение. Убедился, что Селина в порядке, и повернулся к некроманту. Пусть главный его враг сбежал. Килби всегда умудрялся выходить сухим из воды. Теперь оборотня месть не так волновала. Каким-то образом появление в его жизни невесты неуловимо изменило что-то внутри. Ему безумно нравилось чувствовать так остро, нравилось согласие, к которому они приходили со зверем. Ему нравилось не думать о прошлом, когда рядом была Селина. И он, в конце концов, не готов был потерять ее из-за идиота барона и змеи Килби.

Джонатан попятился, когда на него двинулся оборотень со звериным взглядом и окровавленными лапами. Расставаться с жизнью так рано некромант не планировал. Он стоял рядом с Селиной, и отступив ей за спину, резко схватил за горло притягивая к себе и защищаясь как щитом.

— Убью ее, — неуверенно бросил барон, — если сделаешь еще шаг.

Тонкие пальцы холодили кожу. Селина чувствовала, что вот-вот с них сорвется опасная магия.

Равен зарычал и оскалился.

— Дай мне уйти!

Селина встретилась взглядом с Равеном, так многое хотелось ему сказать. Хотелось просто прижаться и утонуть в объятиях этого мужчины, готового рвать глотки за нее.

Равен сомневался. Зверь требовал крови, посмевшего посягнуть на его женщину. Но рисковать Селиной… Да и крови собратьев на его руках, ставших на сторону некромантов, было достаточно.

— Отпусти ее… — сдерживая рычание, произнес Равен.

Но Джонатан хоть и не отличался умом, но, когда речь шла о его жизни, немного соображал. Продолжая удерживать Селину, бочком он отступал к выходу, стараясь не терять зрительного контакта с волком. Вышел из алтарного зала захлопнув за собой дверь, ненадолго отгородившую от оборотня.

Селина сопротивлялась, пытаясь локтями побольнее ударить бывшего жениха. В том, что он уже не причинит ей вреда она не сомневалась. Прежде чем оказаться на улице, они споткнулись, и Селина узнала в лежащих на полу окровавленных мужчинах ищеек графа. Самого некроманта нигде не было видно.

Чуть не подвернув ногу на лестнице, Селина пыталась поспеть за шагом Джонатана. Но стоило оказаться на земле, как он оттолкнул ее, бросившись к конюшне.

Селина закашлялась, потирая сдавленное горло и, придя в себя, не раздумывая побежала назад в храм.

С Равеном они столкнулись на лестнице, и оборотень тут же заключил невесту в крепкие объятия.

Уткнулся в разлохмаченные волосы вдыхая сводящие его с ума аромат.

— Они ничего не сделали тебе? — прошептал он, продолжая крепко сжимать хрупкое девичье тело.

Селина замахала отрицательно головой, уткнувшись в плечо оборотня. Ее не волновала ни кровь, ни разорванная одежда — так тепло и легко рядом с ним.

— Уедем отсюда, скорее.

Голос Селины сорвался, слезы снова потекли из глаз.

Равен погладил ее по волосам, чмокнул в макушку, и повел к своей лошади.

— Давай уберемся отсюда, — согласился Равен. — Скоро прибудет полиция, которую я вызвал, отправившись сюда. Так, нужна другая лошадь. Эта слишком обессилена.

Забрав со взмыленного животного пиджак, Равен повел к таверне, где сбоку была пристроена конюшня.

На мгновение Селина осталась одна, тут же почувствовав холод без объятий своего спасителя, несмотря на то, что на плечи ей он накинул пиджак. Но Равен быстро вернулся, выведя из конюшни другую лошадь.

Прежде чем сесть на нее и усадить рядом свою невесту, маркиз прижался к девичьим губам, обхватив ладонями лицо. Внутри все затрепетало, когда тонкие ручки обвили в ответ его талию, а несмелыми, но очень отзывчивыми движениями Селина ответила на поцелуй.