Ласки стали быстрее и настойчивее. Я уже не только целовала идеальное тело Максима, но и покусывала кожу обтягивающую стальные мышцы, проводила языком по напряженным мышцам пресса.

Пряжка ремня с шумом распахнулась и рывком я вытащила его, чтобы отбросить в сторону. На мгновение повисла тишина, в которой слишком звонко расстегнулась молния джинс. Я потянула их вместе с боксерами возобновляя поцелуи, освобождая желанную плоть. –

— Василиса… — с жаром прошептал Максим, когда поцелуи стали еще ниже, и откинулся на спину опираясь на локти.

Мне нравилось опасность моих действий. Она добавляла приятной остроты. Я чувствовала, как от моих ласк Максим отпускает постепенно контроль, но не до конца. Лишь немного холодного золотого сияния появилось в полумраке комнаты.

Возбуждение уже стало нестерпимым, и пора было переходить дальше. Я хотела почувствовать колдуна в себе. Стать с ним как можно ближе — мне так не хватало этого в последние дни.

Я приподнялась нависая над колдуном и поцеловала, ловя губами его стон и хриплое признание:

— Я люблю тебя…

Мне будто послышалось последующее «но», и я углубила поцелуй. Отвечать я точно была не готова. Я верила, что он не разлюбил меня. Несмотря на все его разговоры о том, что это слабость. Но так же верила и в то, что он может перешагнуть через это чувство. Подсознательно я была готова к такому шагу. Возможно и сама бы поступила так же, если бы была уверена, что это защитит Максима.

Стоило на мгновение задуматься, как колдун воспользовался моментом и перехватил инициативу.

Я тихо ахнула, почувствовав резкий толчок внутри. Как сильные руки сжали ягодицы насаживая сильнее.

Как же мне этого не хватало! Но отпустить себя полностью я не могла. Мысль о том, что мы не совсем вдвоем не отпускала до конца. К тому же чем ближе мы были к краю наслаждения, тем отчетливее я чувствовала демона.

Это было как с поцелуями. Вроде бы со стороны ничего необычного, но я уже не отдаюсь физическому удовольствию — проникаю глубже.

Тонкие, почти незаметные нити карминового потока проникли в тело колдуна, натыкаясь там на холод потустороннего мира.

Нужно было попробовать это сразу. Зря я ждала совета старейшин. Да и телу моему почти ничего не угрожает пока душа на месте.

Оставалось лишь незаметно подцепиться и вытянуть этого паразита. Хоть я не была уверена, что мне хватит сил самой расправится с демоном, но рубиновое сердце на прикроватной тумбочке внушало уверенности.

Ритмичные движения наших бедер становились все интенсивнее, я все еще чувствовала удовольствие от процесса, хотя немного иначе.

— Василиса, — отрывисто пробормотал Максим. — Я… не удержу…

— Отпусти его.

Тело колдуна содрогнулось, когда он кончил. В этот момент в глазах его снова показался демон. Я потянула его на себя, и не сразу почувствовала, как колет в груди. Повелитель демонов не собирался так просто сдаваться — вцепился в мою душу.

Но я тоже не собиралась останавливаться.

Занимая доминирующее положение чуть нагнулась в сторону, схватив древний артефакт.

Пришлось вложить много сил, чтобы удержать тело колдуна, управляемое демоном, на месте.

Как всегда, мне приходилось импровизировать. Но в этот раз я была в доме не одна. Если до этого наши «утехи» никого не интересовали, то, когда демон зарычал нечеловечески — это привлекло внимание.

Я уже чувствовала, как выползает эта тварь с красным телом, как проявляются его слишком большая голова по сравнению с человеческой.

На подозрительные звуки прибежали остальные Вершинины. Боковым зрением я заметила Лидию и маму.

К моей радости никто не стал задавать неуместных вопросов. Я ощутила, как комнату наполняют и другие потоки. Держать колдуна стало ощутимо легче.

— Используй защиту матери-богини, — крикнула Лидия.

Ну, конечно! В теле Максима тоже имеется еще немало потока.

Я впечатала артефакт прямо в защитное тату. Нити потока объединились. Теперь у меня было три источника сил. Я, колдун и артефакт.

Демон еще сильнее засуетился. Держать его становилось все труднее. Но слишком много карминового потока было направленно на него. Моя магия будто сжигала его, он постепенно выходил из тела колдуна и тут же становился жертвой карминового потока рассыпаясь в пыль. В этот раз пропустить через себя демона не выходило. Вот и пришлось атаковать его, как только покидал пределы щита.

Мне было непривычно чувствовать в себе столько сил. Но держать себя, не растеряться и не сойти с ума, помогала цель. Сама сила артефакта не прельщала. В одном я точно убедилась — власть мне тоже неинтересна. Больше неинтересна. И единственное что я смогу сделать — повлиять на Максима. Возможно, заслужить благодарность за спасение и тем самым дать ему пищу для размышлений. Враги ли мы друг другу?

Артефакт нагрелся в моих руках, обжигая кожу, но я не отпускала. Демон все сильнее пытался вырываться, уцепиться за мою душу, я позволяла, но вырваться не давала.

Заметила, как сбоку подошла Лидия и черные нити потока сорвались с ее рук врываясь в тело колдуна.

— Что ты делаешь?! — срываясь на крик обернулась к ней. Я не хотела ей препятствовать, а кричала потому, что сила, наполнявшая мое тело вызывала гул, разгоняя кровь по телу до бешенной скорости, и все остальные звуки я слышала сквозь этот шум, в том числе и свой голос.

— Ослабевшее тело демон покинет охотнее.

— Главное не перестарайся.

Появившаяся в комнате Ефимия на счет этого успокоила. Белая ведьма не даст жизненным силам покинуть тело Максима до конца.

Колдун побледнел, вены проступили сильнее. На него было страшно смотреть, и я лишь сильнее беспокоилась.

Все закончилось слишком резко, остатки тела демона и голова будто взорвались. По сторонам разлетелись красно-золотистые брызги. Перед глазами поплыло красное марево. Я начала проваливаться куда-то во тьму, как только развеялись последние остатки демона. Глаза против воли закрывалась, и все что я видела это мертвенно-бледное лицо колдуна. Не верилось, что все закончилось. И было страшно при мысли, что колдун не проснется. Но нужно было беспокоиться о себе. Я и не думала в тот момент, что тоже могу не очнуться.

Странное место, затянутое карминовой дымкой, в котором я очутилась, было совершенно пустым. Как я туда попала оставалось непонятным. Не разобрать что под ногами, будто туман прячет землю. Я словно очутилось посреди поля, где произошел разлив моего потока.

Вдруг, вдалеке что-то блеснуло, и я пошла на этот маячок. Казалось, что это совсем близко, но я шла и шла. Когда совсем не осталось сил, остановилась. И тогда я оказалась перед зеркалом во весь рост. В нем отражался солнечный свет, блеск которого и привлек мое внимание. Но меня поразило собственное отражение. Я даже коснулась пальцем гладкой стеклянной поверхности не поверив увиденному. Я была — я. Прежняя. Русые волосы рассыпались по плечам. Васильковые глаза распахнулись в удивлении.

Что это все значит?

Я посмотрела на кончики пальцев призывая магию. Но не почувствовала привычный прилив сил и покалывание в пальцах. Ни карминовый дымки окутывающей тело.

— Что происходит? Где я?

В паники я обратилась к своему отражению. Приложила ладонь к ладони в зеркале.

— Разве ты не этого хотела?

Отражение вдруг перестало быть зеркальным. «Я» в зеркале заговорила.

Через мгновение шок прошел, и я всмотрелась в самодовольную улыбку. Да, мимика, определенно, моя.

— Чего этого?

— Быть человеком, любить, ну и не иметь всех этих проблем, что есть у высших ведьм…

И голос мой, но какой-то неприятный. Хотя, может, дело в том что она, то есть я, говорила?

— Хотела, — прошептала я ответ, но голос звучал совсем неуверенно.

Да, когда-то я в тайне желала родиться кем-то другим, без всего этого груза ответственности. Но сейчас многое изменилось.

Слишком многое.

Не будь я той, кто есть, никогда не встретила бы Максима, а сейчас я точно осознаю, что не готова отказаться от той личности, сущности, что полюбил этот колдун. От этих чувств, что поселились в моей душе. Пусть однажды они вывернули мою душу на изнанку, но это сделало меня лишь сильнее. И если с Максимом мне не суждено стать счастливой, то я хотя бы смогу приносить пользу. Например, таким как Эва и Никола.

Отражение в зеркале расплылось в самодовольной улыбке. А потом шагнуло навстречу и легким движением руки толкнуло меня в плечо. Каким-то чудом «вторая я» оказалась чертовски сильной, и не сумев удержать равновесие начала заваливаться назад. Я предвкушала как ударюсь о землю, сухая трава вопьется в кожу, но мои ожидания не оправдались. Я будто проваливалась в карминовое облако, перед глазами все исчезло, лишь сплошной поток вокруг и звенящая тишина.

* * *

Очнувшись Максимильян резко соскочил с кровати. В комнате было темно, но он четко знал, где находится — комната Василисы. Произошедшее мутной картинкой складывалось в голове. Даже в висках застучало от напряжения. Все случилось так быстро…

Совет, неудачная попытка Василисы выйти в пограничный мир между потусторонним, а потом сжигающая изнутри страсть высшей ведьмы… к высшей ведьме. Но еще сильнее был страх причинить ей вред. Василиса была первой женщиной, ради которой он готов приносить жертвы. Но сопротивляться ее напору слишком сложно.

Максим коснулся груди, рисунок горел, но он точно чувствовал, что теперь свободен. Сделал глубокий вдох, наслаждаясь этим ощущением легкости. Демон вроде и был внутри, но давил сверху слишком сильно, заставляя постоянно находится в напряжении, чтобы не согнуться и не упасть на землю.

Придя в себя колдун стал осматриваться в поисках своей ведьмы. И в душе сразу что-то кольнуло. Раз в комнате ее нет…

Максим выбежал в коридор, не обращая внимания, что на нем только штаны. Он готов был взвыть от отчаяния, но на его пути появилась мать Василисы. Вышла из соседней комнаты.

— Где она?! — рыкнул колдун, совсем забыв о манерах.

Женщина не спешила с ответом. Но отошла в сторону от двери.

— Она… — начала было зеленая ведьма.

У Максима закрались самые страшные подозрения. Но когда он вошел внутрь, увидел все семейство Вершининых, окружившее кровать, где лежала Василиса. Ее волосы разметались по подушке. Глаза прикрыты, руки вдоль тела, и сама она будто не дышит, но присмотревшись, Максим заметил, как поднимается грудь. И только убедившись, что она жива обратил внимание на то, что волосы ее стали такими же как в первую встречу.

Он присел на край кровати и провел кончиками пальцев по бледной щеке.

— Что с ней?

Хотелось что-то еще сказать. О том, как сильно он в ней нуждается, как благодарен за спасение. О том, как хочется окунуться в ее фиалковые омуты. Почувствовать, как взглядом она касается души. Пустить глубоко-глубоко и уже никогда не отпускать.

— Она жива, но совершенно опустошена магически.

— Плевать на магию, почему она без сознания?

Молчание было недобрым знаком. Если высшие ведьмы не могут разобраться…

— Василиса! — охрипший голос колдуна разрезал гнетущую тишину, такая бывает, когда собираются у постели смертельно больного. — Василиса очнись!

Максим с трудом подавил желание схватить за плечи ведьму и как следует потрясти, чтобы она проснулась, но вместо этого, осторожно провел по ним руками. Наклонился, чтобы прикоснуться губами к ее губам. Они казались прохладными, но от этого их вкус не стал менее родным.

— Очнись, пожалуйста, я так тебя люблю, — прошептал колдун. — Василиса, моя душа принадлежит тебе…

В этот момент, Максим понял одно. Неважно, очнется ли его ведьма или нет, он ради нее изменит мир, сделает его таким как мечтала она.

— Девочка моя…

Ему еще столько все хотелось наговорить, что он не успел сделать раньше, но слова застревали в горле.

В этот момент веки Василисы дрогнули, а волосы вдруг стали набирать уже привычный рыжевато-красный цвет.

* * *

Чувство бесконечного падения неожиданно прекратилось. Я почувствовала, как лежу на чем-то мягком, в нос ударил знакомый мужской аромат, а когда губ коснулось чужое дыхание, еле сдержалась, чтобы не улыбнуться.

Отличное пробуждение.

Максим говорил всякие ласковые глупости, а я не спешила открывать глаза, ожидая, что еще он наговорит. Но он вдруг замолчал и отдалился. Как же не хотелось, чтобы он ушел. Кажется, пора просыпаться.

Максим выглядел бледновато после случившегося, но все так же красив. Как же хотелось прикоснуться к его лицу. Но тут же появился страх, что все слова о чувствах были всего лишь прощанием.

— Василиса! — воскликнул колдун, снова присаживаясь ко мне на кровать.

Меня притянули в объятия-тиски. Но ради такого удовольствия я готова была потерпеть и без воздуха.

Сразу заохала мама, и бросилась из комнаты, кажется за какими-то зельями.

Колдун стойко выдержал несколько минут переполоха, не двинулся со своего места рядом со мной, и, наконец, дождался, когда родственники оставили нас вдвоем.

Я уже почти отошла от того… того, что произошло в этом странном сне. Будто мне дали выбор, остаться человеком или тем, кем я родилась. Правильно ли я поступила, подумаю как-нибудь потом. Сейчас меня больше волновал колдун, пронизывающий меня насквозь обеспокоенным взглядом. Сердце чуть не замерло в ожидании, что он скажет.

— Как ты себя чувствуешь?

Я облегченно выдохнула. Главное с чего-то начать.

— Неплохо.

— С тобой творилось что-то странное…

— Я знаю, но давай об этом потом, меня гораздо больше волнует что ты там говорил: «моя душа принадлежит…» кому? Кажется, я не расслышала.

Уголки губ Максима дернулись. А потом он резко схватил меня в объятия, прижав к себе крепко-крепко, и не боясь, кажется, задушить.

— Какая же ты все-таки ведьма, — жарко зашептал он мне в ухо. — Моя ведьма.