— Уильям, чертов ты дракон оглохший! — гаркнул оборотень.

— Чего разорался?

— Я говорю что с Магдалиной? — повторил раздраженно Равен. Не то, чтобы он всерьез переживал за знакомую, которой когда-то помог. Все же чувства молодой жены его волновали сильнее. И так получалось, что судьба бывшей компаньонки не давала ей покоя. Из-за чего страдал и сам Равен.

— И про некроманта трусливого ты так и не ответил ничего.

— Я этим займусь, — пробормотал герцог, а сам уставился на письмо от императора Сантринии. Вопрос с княжной нужно было решать быстрее. Слишком много ее стало в его голове. Да и не только в голове. — А что делать с Соленской ума не приложу. Вряд ли совет так быстро одобрит ей официальную защиту Алтарии. Если не решит, что выгоднее ее выдать. Я, как понимаешь, не всесилен.

— И что, нет никакого способа дать ей госзащиту? Своими силами мы против императора Сантринии не попрем. Да и конфликт интересов будет…

— Я пока не успел обдумать это. Полагал, время еще есть, но сантринийские шпионы не дремлют. Почему ты, кстати, не сказал, что этот Марлок, якобы жених Магдалины, кузен Радзиевского?

— Полагал, что ты знаешь? — возмутился оборотень. Такое поведение старого всерьез насторожило. Что случилось со всезнающим наперед драконом? — Кстати, о женихах.

Взгляд маркиза просветлел от внезапно осенившей идеи, и не успевшая толком зародиться обида и подозрения рассеялись, сменившись радостью и азартом.

— А если Магдалину женить на алтарийце? — выдал Равен и широко улыбнулся, явно считая свой план блестящим.

Да тот таким и был. Как супруга благородного (да и не очень благородного) алтарийца, любая иностранка становится подданной Алтарии, и, естественно, имеет государственную защиту, как и все остальные жители страны. А Алтария никогда не выдает свои подданных, даже в случае совершения ими страшных преступлений за границей, предпочитая наказывать сама. Если бы не одно «но». Советнику короля крайне неприятной показалась мысль о том, что его провидица станет чьей-то женой. А значит и недоступной для него.

— Ты забываешь о ее основной проблеме с магией, вряд ли кто согласится…

— Ой, я тебя умоляю, — перебил маркиз Шандерлон. — Найти старика неспособного всунуть свой отросток, и не сойти с ума, проблем не составит.

О фиктивной стороне такого брака герцог как-то не подумал сразу. Отчего-то взыграли инстинкты дракона-собственника. А ведь совсем необязательно подбирать «подходящую» для княжны партию. Хотя, если эта графиня Олидж ей поможет… Нет, отдавать девушку в чьи-то другие руки дракон явно не желал. Все внутри бастовало против такой перспективы. И осознание этого совсем не радовало.

— Не думаю, что она согласится. Но пока другого плана у нас нет, — признал Уильям. — Я займусь поиском «женихов». А ты, если что, будь готов убедить Магдалину. Вы все-таки с ней дольше знакомы.

— А что с некромантом будешь делать? — напомнил маркиз о более важном для него деле. Хоть сам он от мести графу Килби, опекуну бывшего жениха Селины и того, кто был виновен в изгнании отца, мстить отказался, волчья сущность жаждала торжества справедливости, а точнее — крови мерзких некромантов, что чуть не лишили его любимой. — Может, я помогу?

— Не надо. Я обещал тебе сам разобраться, потерпи еще немного.

Домой герцог вернулся снова непривычно рано. Пора признаться хотя бы себе, что все дело в сантринийке. А он еще и совместную поездку ей предложил. То еще испытание. Или… Или возможность хоть немного дать телу расслабиться, если княжна будет не против. Ведь в нем все же течет золотая кровь и, если позволить себе совсем чуть-чуть, безумие ему не грозит. Наоборот, он сможет думать хоть о чем-то еще.