Вот мы и у наших, что надо сделать в первую очередь, конечно, подтвердить свое алиби и проверить состояние бойцов. Не нравится мне, что у них кровь через бинты проступает. Спросив дорогу, у первого попавшегося бойца, с понтона покатил в указанном направлении. Через час увидел стандартные армейские палатки с красным крестом на белом кругу. Ну что, начнем цирк в индивидуальном исполнении. Отправил бойцов осматриваться и удалять подарки вермахта, сам отловил самого уставшего врача и прихватив с собой бутылку выклянченного у Петровича конька, взял немецкого шнапса и капитана пошел доводить до белого колена замученного работника здравоохранения.
- Товарищ военврач, не посмотрите моих бойцов?
- Их уже смотрят, ничего серьезного, осколочные ранения, осколки вынут и забинтуют, через неделю здоровее всех будут.
- У меня еще один есть, капитан егерской службы и меня немного подлатать можно.
- Давайте быстрей, отдохнуть надо, третьи сутки почти без сна.
Надо думать, вестники смерти иногда и по неделе не ложатся, ходят как пыльным мешком по голове ужаленные. Ничего, сейчас твой взгляд просветлеет. У Петровича оказалось пулевое ранение предплечья, слава богу, кость не задета. Пришла и моя очередь
Тут Петрович отрываться стал.
- Товарищ военврач, осмотрите лейтенанта, а то он у нас уколов боится.
Ладно, хохмач поживи пока, пусть меня осмотрят, потом я тебе все выскажу. Так у меня мелочь, два осколка в руке, которые без наркоза достали, вот больно то как, гадство, в Северном хоть спиртом напоили, так что мяу сказать не мог, а тут по живому. Быстро перемотали. А Петрович не успокаивается.
- Товарищ военврач, а не подскажете какой срок ранений у него на лице?
- Месяца нет. Хорошо обработали, только рана над бровью видимо разошлась и кожа срослась неравномерно, валик получился. Но со временем и он зарастет.
- А контузия была?
- Зрачок не плавает, нервная реакция в норме, правда судя по ранам скорее всего она имела место.
- Просто лейтенант память потерял, ничего, что до войны было, не помнит. Не подскажете, когда память к нему вернется.
- Возможно сейчас, возможно никогда, я не господь Бог, предвиденьем не занимаюсь.
Так, Петрович меня проверяет, ну ладно, я тоже не пальцем деланный. Что-то еще сказать капитан захотел, ну послушаем.
- Товарищ военврач, дайте справку о предполагаемом сроке ранений, для приобщения к личному делу лейтенанта.
- Заняться вам нечем, ранения в лицо он получил от месяца, до двух недель назад. Организм молодой, быстро справился, зарастает хорошо, а при контузии покой ему нужен, да где его сейчас возьмешь. В госпиталь класть не буду, у меня тяжелые, уже на улице лежат.
- Помощь нужна? Мы тут у немцев машину медицинскую увели, там что-то найти можно.
- Да чем вы помочь можете, мне еще палатки нужны, спирт, лекарства, да много чего.
- Если полчаса подождете, я со старшиной подъеду, разберемся, может, что из трофеев подберем.
- Подожду, конечно, если препараты есть то вообще это лучше сна будет, у нас скоро даже бинты закончатся.
Первым делом надо своих бойцов собрать, найти старшину и избавиться от сомнительного имущества. Оно у него уже записано как имущество подразделения, теперь только через официальную бумажку от него избавиться можно. А все жаба, душит.
Своих гавриков я нашел сразу, по голосу. Рев Малыша спутать не с чем нельзя.
- А я говорю вам товарищ лейтенант, что форма, в которую мы одеты, нам командир приказал выдать.
- Не врите мне старшина, у вас форма НКГБ а петлицы пехотные. Ни один командир не мог распорядиться нарушить устав. Удостоверения личности сотрудника комиссариата нет.
Ну, точно опять цирк, ничего не меняется. Как в мою бытность, положено ешь, не положено не ешь. Перед приездом проверяющих, одеваешь вместо резиновых сапог берцы, и молишься, чтоб в зеленку не погнали. А то, что от воды в уставной обуви ноги быстро отекают, хлюпают и замерзают наплевать.
- Лейтенант, я хочу знать причину, по которой вы к моим бойцам пристали.
- Нарушение формы одежды, вы как командир несете дисциплинарную ответственность за это наравне с нарушителями. - вякнул уставщик и только потом повернулся в мою сторону. Лучше он этого не делал. Лицо вытянулось. Еще бы перед ним стоял самый настоящий лейтенант НКГБ нарушением формы являлись только замотанная бинтом рука да красные шрамы на лице. Взгляд у меня был ну очень многообещающий. Еле сдержался, чтоб в глаз придурку не залепить.
- Что-то ты лейтенант представиться забыл.
- Дежурный комендантского взвода лейтенант Сучков.
- Исполняющий обязанности начальника 24 отделения НКГБ лейтенант государственной безопасности Найденов. Так значит вы товарищ лейтенант, исполняя свои обязанности по поддержанию порядка на вверенной вам территории, устав не знаете. Представиться забыли, повышаете голос в расположении военного госпиталя, ведете себя вызывающе, мешаете работать врачам.
Вот и Петрович нарисовался, отдал мне какую-то справку и тоже докопался до лейтенанта.
- Капитан егерской службы, исполняющий обязанности начальника штаба 24 отряда НКГБ Носов, в чем проблема.
- Да вот, думаю арестовать лейтенанта, или просто по башке настучать. Нашелся устав ходячий, не представился, голос повышает. Людям работать мешает.
- Значит, вы лейтенант не только мне не представились, но и товарищу лейтенанту?
Лейтенант побледнел, а то, что за отряд, где лейтенант капитаном командует, да при этом капитан из элиты, не только не возражает, но и подчеркивает принадлежность к непонятному подразделению.
- Извините, исправлюсь.
- Конечно, исправишься, думаю, что на повторение устава вам трех суток хватит? Сейчас ваш боец приведет сюда вашего командира, и мы с ним побеседуем.
- Товарищ капитан егерской службы, может не надо? Я сам повторю устав в свободное от службы время.
- Так как я могу допустить несение службы командиром, который должен поддерживать порядок, а сам его нарушает?
Ну, все понеслось, сейчас он начнет стружку снимать с лейтенанта, а у меня дел и без того много, надо еще обещание врачу выполнять. Избавиться от части имущества, палатку пристроить.
- Старшина, выдать форму личному составу в замен приведенной в негодность. Сержант, как замену получишь, вернешься в распоряжении начальника штаба, все равно с твоей рукой много не наработаешь. Остальные раз врач посмотрел и заштопал, за мной, будем часть трофеев врачам передавать, у них тут и без нас с обеспечением туго.
Машина стояла рядом, так что старшина форму быстро подобрал, а испачканную отдал одной из медсестер постирать. За труды коробку с шоколадом презентовал, из тех, что эта машина со склада везла. Вот, Лось, ну точно Лось, я посмотрел, рука его нормально двигается, так нет, надо обязательно попросить в ногу раненого бойца петлицы на новую форму пришить. Вот, мы какие, не пехота, все строго, форма в негодность пришла, сразу заменили. Сидит довольный, ловит завистливые взгляды на кобуре с пистолетом и немецком ноже в чехле на офицерской портупее. Стоит только нам уйти начнет о своих геройских подвигах рассказывать, по морде лица видно. Особенно когда слух дойдет, что из-за моей дурости вместо взвода от роты впятером отбиваться пришлось, вообще центром внимания станет. Да и фиг с ним, главное чтоб не заврался, свидетелей того боя много, а то окажется, что мы там всех врагов положили, и прикрытие от полного уничтожения спасли. Ну не участвовал я в крупномасштабных боях, совершенно нет опыта чуть сам не погиб и парней не положил. Хорошо, что с Петровичем его оставил, тот, если что и остановит словоохотливого.
А вот и мой доктор подошел, значит, пора и пошевеливаться.
- Ну что, сейчас мы будем прямо по списку, имущество вам выдавать. Акт быстро составим, но придется его подписать, не возражаете?
- Да хоть дьяволу кровью на договоре о продаже души, главное, что можно кому-то жизнь спасти. Медикаменты хоть есть?
- Имеется, машина с медицинского склада ехала.
Открыл кунг и остолбенел, ничего себе старшина нахапал, где бойцы сидели. Я разок вздремнуть умудрился, так место нашлось, а теперь вообще сесть некуда.
Начали разбираться в этом завале, так спирт еще из моего времени, все отдаем, немецкую отраву тоже, но водку только с боем у меня отобрать можно. Палатку медикам оставим, не сильно она от других отличается, а мы в последнее время ее и не использовали, жили на колесах, ящики с медикаментами тоже им, я в них не разбираюсь, а у Петровича целая немецкая полевая медицинская сумка в кабине валяется. Что дальше, шоколад, какие-то консервы с изображением сосисок, тоже отдадим, старшина против ничего не имеет, на вкус мыло напоминают. Ящик шампанского, да ну его нафиг, пусть местные пьют. Красное вино, тягучее, кагор, тоже не нужен. А ты записывай мародер хренов, в следующий раз думать будешь, прежде чем все хватать и с собой тащить. У борта носилки сложены, ну их сам бог выдать велел, нам они без надобности. Так провозились час, после раскулачивания старшинских запасов оставили себе только форму, оружие, водку мясные консервы и немного пшена. О, у врача глазки под пять рублей стали, полностью проснулся. Бегает вокруг кучки, что-то трогает, вокруг старшины прыгает. Только дождется, что тот запишет в акт новую строчку, санитарам семафорит, чтоб унесли, пока добрые дарители не передумали. Канистры все обнюхал, только не облизал. Что смотришь, настоящий медицинский спирт, сам у барыг покупал, знаю. Рулоны марли сам хотел тащить, ну куда ты родной, нашего старшину одного с актом если оставишь, то окажется, что кроме этой кучи ты еще и танковую дивизию принял и куда-то заныкал. В ящики с лекарствами полез, чуть пляску дикого нанайца не устроил. Я только зеленку с йодом не перепутаю, а это восхищенно перебирает и бормочет, или ругается или название вспоминает. Палатку унесли и уже устанавливать попробовали, пришлось радиста в помощь отправлять. Блин, два часа передавали. Врач, успокоился немного, взял у старшины акт и начал читать. Потом плюнул на это и стал сам составлять. Ну, какое мне блин дело до названий лекарств, я тебе их ящиками отдал, у нас так и числится по журналу. Взял у старшины тетрадь и прочитал "ящики с какой-то немецкой хренью маленькие, 20 шт.". Убил.
- Старшина, конечно понятно ящики выбросить забыл, в тетрадь записал, а уточнял по содержимому зачем?
- Везде нужен порядок, а я откуда знаю, как эти баночки назвать?
- Да лучше ничего не писал.
Теперь понятно, что в акте написано, бидон с хренью, банки с хренью, ящики тоже с ней, вот врач и переписывает. Только что-то у него акт больно большей получается, у старшины на двух листах поместился, а этот пятый исписывает. Петрович подрулил, привел нашего безрогого Лося. Сидит на бревнышке, греется. Решил поторопить врача, а в ответ:
- А вам лейтенант при сотрясении вот эти таблетки пить надо.
Да я уже скипидар готов глотать неразбавленный, ненавижу ждать. Блин, если ты сейчас не закончишь Пилюлькин доморощенный, придется тебе таблетки принимать от сотрясения копчика. Достал своей простатой. Пойду лучше к капитану поболтаю, а то скоро от неизвестных названий лекарств с ума сойду. Это старшина может ничего не понимать, но делать умное лицо и головой качать. Китайский болванчик.
Через полчаса закончили с бумагомарательством. Хоть это радует.
- Товарищ лейтенант, вы все равно сейчас поедите в особый отдел, можно с вами наш хирург поедет, заказ на медикаменты отвезет?
- Да пускай, только обратно его не повезем.
- А обратно он не поедет, его тоже в особый отдел вызвали, он два дня назад сюда переправился и сразу к работе подключился, людей не хватает, а тут специалист, задержал под свою ответственность. Теперь его для проверки требуют как всех командиров, которые через линию фронта перешли.
- Давай, пусть подходит, акт дописали?
- Да мы его составили, сейчас старшая медсестра распишется, и вам его отдадим.
Дождавшись, когда врач отойдет, Петрович повернулся ко мне и тихим голосом сказал.
- Когда передавать документы будешь, в акт каждый впиши, потребуй вскрыть сейфы.
- А это обязательно?
- Да.
Ну, надо, так надо. Через полчаса пришел старшина с копией акта и нагрузкой к нему в форме медицинской службы, и мы поехали сдаваться в особый отдел. Одно название меня уже не прельщало. Жуть, да и только, а вдруг кольнут кто я такой, не поверят и к стенке? Несколько раз остановились и спрашивали дорогу у встречных. Оказалось не очень далеко, два часа и вот мы на месте. Подъехали к полевому медицинскому складу, подождали медика и поехали в особый отдел. Подъехали, я выставил пост в лице старшины у машины и пошел вместе с Петровичем сдаваться. Несколько раз спрашивали документы и вот наконец развели нас по разным кабинетам. Ждать пришлось долго, я даже подремать успел. Наконец в кабинет вошел лейтенант НКВД и началась задушевная беседа.
- Фамилия, Имя, Отчество.
- Найденов Алексей Иванович.
- Год рождения.
- Не помню.
- Как не помните?
- Контузия.
- Доказательства получения контузии есть.
- Есть, вот справка от врача, который мне после последнего боя руку обрабатывал.
- Звание?
- Лейтенант государственной безопасности.
- Вы в этом уверены?
- Читать умею, так записано в моих документах, они перед вами лежат.
- Издеваешься.
- Нет, просто еще раз повторяю, после контузии с памятью плохо.
- Должность.
- Исполняющий обязанности начальника 24 отделения НКГБ, как последний сотрудник оставшийся в живых.
- Кто Вам сказал, что они все погибли, у нас сейчас работает бывший начальник этого отделения.
- Это невозможно, вот документы, удостоверяющие личность погибших, когда я их собирал, все были мертвы.
- Вы в этом уверены?
- Полностью.
- Как вы остались в живых, если все остальные сотрудники погибли?
- Проверял результаты уничтожения документов, когда вернулся к нашей машине, вокруг были только трупы.
- Подтверждение есть?
- Да, вот акт об уничтожение документов и автомашины поврежденной при налете самолета противника.
Ну и понеслось, после разминки провоцирующие вопросы, доказательства, что я немецкий шпион. Под конец я уже сам запутался, чем же шпионом являюсь, Германии или Уругвая. А что он хотел, я же тут ничего не знаю. Через час игры в вопрос-ответ дознаватель сменился. Уже старший лейтенант и все по новой.
- Фамилия Имя Отчество.
- Раньше думал, что Найденов Алексей Иванович, но сейчас начал сомневаться.
- Как вас понимать?
- Дознаватель, который был перед вами, утверждал что это не так.
- Издеваешься фашистский выкомышь?
- А надо?
Я, конечно понимал, что в этой конторе получу люлей и не по детски, так хоть буду знать за что. Старлей уже был готов к экзекуции, только что-то ему не давало залепить непонятному субъекту в глаз.
- По какой причине прибыли в особый отдел?
- Передать документы и руководство отделением тому, кто в этом понимает.
- Хочешь сказать, что в твоей машине документы 24 отделения?
- Я вам об этом не говорил, значит, вы уже пообщались с первым дознавателем. Понять не могу, зачем повторяться.
- Не твое дело, давай ключ от сейфа.
- У меня, его нет, и был бы не дал. Сейф открою только при составлении акта приема-передачи. Его взлом, буду расценивать, как попытку похитить секретные документы.
- Так пошли открывать.
- Кто будет составлять акт передачи, мне нельзя, я буду его подписывать.
- Найдем кто.
Ну что, надо значит надо. Старшина стоял на месте, сжимая в руках немецкую трещалку. Но на него никто не обращал внимание. Вытащили металлические ящики, и началось. Кто сказал, что лучшие медвежатники на зоне парятся, десять секунд и сейф открыт. А вот и подарочек тебе старлей, как после таких передряг в чернильнице что-то осталось не знаю, вот только китель ему теперь менять придется. А в остальном все нормально. В каждом сейфе находился список документов, я по этому списку передавал бумаги старшему лейтенанту, который их просматривал и складывал в мешок, на котором имелась металлическая полоска и нитка для опечатывания. Два часа мучений, старлей не только их записывал, но отложил все документы, связанные со мной. Подошел капитан НКВД и хотел унести их в здание, но я не дал, сказал, что до момента сдачи документации, вся она без исключения должна находиться при мне. Тот ничего не ответил и начал читать мое личное дело. Ну, читай, я его хорошо знаю, сам писал. Продолжая передавать документы, услышал шепот.
- Посмотри на дату составления, перед самой войной, даже копию, не успели в Москву передать, а окружной архив сожгли, вывезти не успевали. Вот на него ответ отрицательный и мог прийти. Если на месяц раньше в штат включили, то проблем бы не было.
Спасибо немцы, что напали на полтора месяца раньше, а то точно расстреляли. Но не буду отвлекаться, это все прелюдия, чтоб время протянуть, настоящий допрос и не начинался. Следующие документы, агентура, списки, планы, карты. Когда решил посмотреть что в них написано, намекнули, что рожей не вышел, режим секретности нарушаю. Да не больно и хотелось. Так, из сейфов передал все, теперь забранные мной документы погибших. Акты, приказы сводки из папки капитана. Ну, все, теперь перейдем к моей с Петровичем писанине. Интересно, они открыли только мое личное дело, пробежались глазами по ведомостям, а другие даже не открывали. Тоже видимо рожей не вышли во всей документации копаться. Посмотрели ведомости, засунули их в мешок. Я передал акт уничтожения "секретного оружия" и т.д. и т.п. Когда подошла очередь передать им документы создания компании неуравновешенных типов, меня остановили. Нет еще решения по нашему отряду, законность создания, мол, не подтверждена, личность командира неизвестна. Не надо так не надо, я в этом в свое время не разбирался, а тут и подавно. Хоть с этим закончили. Вот когда в мешок перекачивала печатная машинка, я стал серьезно волноваться, что-то мне это напоминало. Точно, ну я и дурак, в юридическом институте препод даже акцент на это ставил. ЛЮБАЯ МЕХАНИЧЕСКАЯ ПЕЧАТНАЯ МАШИНКА НЕ ТОЛЬКО ИМЕЕТ СВОЙ ПОЧЕРК, НО ПРИ ЭКСПЕРТИЗЕ МОЖНО УЗНАТЬ, ОДИН ЧЕЛОВЕК ПЕЧАТАЛ ДОКУМЕНТЫ ИЛИ ИХ СОСТАВЛЯЛИ РАЗНЫЕ ЛЮДИ. Сила удара по клавиатуре разная, скорость печати, каретка то механическая, двигается тоже по-разному. Все приплыли, а капитан и говорит таким доброжелательным голосом.
- Хорошо, что документы привез, сейчас их в Москву отправим и завтра уже ответ получим, свой ты или засланный. Повезло тебе, некоторые тут по неделе гостили. Да и личные документы сохранил, тоже хорошо, если не контузия, вопросов даже не возникло.
- Товарищ капитан, а мои бойцы, где будут располагаться, у некоторых ранения, им покой нужен.
- Ранения у них легкие, почти царапины, капитан твой только к строевой службе не годен, а остальных хоть завтра на передовую. Только показания с них возьмем, как у тебя оказались, а так, не переживай, завтра все вместе и покатите своей дорогой.
- Знать бы, куда катить.
- Завтра у начальника отдела спросишь, ему и официально полномочия свои вместе с печатью передашь.
Вот теперь все стало на свои места. И то, что меня ни разу не окучили, с вопросами вообще не лезли. Зачем напрягаться? Отправят мои документы в Москву, там из архива достанут сообщения покойного капитана, сравнят их с полученными документами, а начнут с моего личного дела, сразу поймут, что фальшивку подсунули. Час на дополнительную проверку и подтверждение подозрений, после чего уже имея доказательства подделки документов, устроят мне веселую и недолгую жизнь со всеми вытекающими последствиями. А поскольку я ничего о противнике сообщить не могу, то расстреляют кусок отбитого мяса и все. Прощайте товарищ Непонятнокто, ямку извините, для вас копать не будем, зачем уродовать ландшафт Родины. Ну, какой черт меня потянуло ГБшником представиться, назвался бы рядовым Пупкиным из части имени Фигова, контуженым, но добрым и отзывчивым. Сам виноват, сам и расхлебывай.
Вот притащили рацию прямо к сейфу и начали что-то отстукивать, но тут и понятно, перестраховщики. Дополнение печатают, номер дела и другую информацию, из анкеты, что раньше не передали, я вроде не помню, а сейф без меня не открывали. Что делать, понять не могу, оружие с самого начала забрали, досмотрели качественно. Голоса добрые, ласковые, только вон у ворот два сержанта с ППШ трутся, у моего старшины оружие отобрали, охранять, больше нечего. Да и у этих взгляд стреляных волков. Остается только одно, бежать при отправке документов, только вопрос возьмут меня с собой, или скажут, что твое имя веточка, вот и обломись.
- Товарищ капитан, разрешите документы до самолета сопроводить, я из-за них несколько раз под смертью ходил.
- Хорошо, только смотри, документы секретные, да и кроме твоих бумаг много что отправлять надо, охрана будет большая, а вот тебе оружия я дам, не положено.
- Не доверяете?
- Не без этого конечно, вообще тебя везти не положено, но в виде исключения, согласен. Не каждый день из тыла врага документацию привозят.
А радист у них сменился, устал, наверное, второй строчит, все, что в акте есть, в эфир передает. Они так целый день отстукивать будут? Получил копию акта и положил ее в нагрудный карман к своим документам, предложили прочитать, вдруг ошибка где скрылась. Но мне до этого уже дела нет, жить осталось не долго, но чувствую весело. Вот еще три мешка вытащили и поехали всем скопом на аэродром. Да, и тут меня просчитали, едим в кунге, мешки за решеткой, я за второй решеткой. Не вздохнуть, не пукнуть, как заключенного уже перевозят. А в машине капитан и четыре автоматчика. Как говорится, приплыли. Остановились, мою дверь открывал капитан, он единственный кто демонстративно был с пустой кобурой, понятно, перевозка опасного преступника, чтоб оружием не завладел. Как закидывали мешки в самолет, я даже не смотрел, просто наслаждался свежим воздухом, видимо в последний раз. Голова была полностью пустая без мыслей.
Самолет разбежался по взлетной полосе, унося мою жизнь и здоровье. Взлетел, сделал круг набирая высоту и... В чистом небе вылетело звено немецких истребителей. Тяжелая советская машина заметалась, пробуя уйти, но тройка догнала ИЛ-2, и один из них пристроился к нему в хвосте. Два оставшихся без работы немецких самолета полетали над взлетным полем, но не стреляли, просто не заметили для себя достойной цели. Самолетов на нем не было, специально сотрудники НКВД выбрали место, подальше от базирования авиации. Чтоб армейские самолеты не приманивали асов Геринга. ИЛ-2 несколько раз попробовал стряхнуть с хвоста истребитель противника, но тот шел как привязанный. Почему он не отстреливается, когда я смотрел фильмы по войну, то хорошее помню, что на этом самолете сзади тоже что-то стреляющее было, и атаковать его со стороны хвоста было проблематично. А тут вообще, стреляй, не хочу. Вот немцу надоело играть в догонялки, и он выпустил несколько коротких очередей. Советский самолет задымился, развернувшись, полетел в нашу сторону, видимо летчик решил дотянуть до поляны и спасти документы и самолет. Однако это не нужно немцам, два самолета, которые бесцельно летали над нами, развернулись и атаковали. Кроме дыма появилось и пламя. Я лежал на спине и наблюдал за боем. Там сейчас решалась моя судьба. Вот пилот не выдержал и выпрыгнул из горящей машины. Самолет остался без управления и упал на краю поляны. Полыхнул огонь. Немцы после падения абсолютно потеряли интерес к нашему квадрату и куда-то понеслись по своим делам. Я вскочил и побежал к догорающим останкам. За мной побежал капитан, что-то крича в спину, но я его не слушал. В голове крутилась просто дурацкая мысль, а что если самолет разбился, а мой мешочек выпал, надо его найти и подкинуть в огонь подальше. Так и бежали, я впереди, за мной капитан, а за ним два автоматчика. Два других прыгнули в машину и поехали искать летчика, который уже начал приземляться. В этом забеге я стал победителем, подбежал к факелу и обежал самолет с другой стороны, корпус видимо, поврежден при падении, но крупных отверстий в нем не заметно. Значит мой смертный приговор внутри, но надо подобраться поближе и посмотреть внимательней. Это не то, что в фильмах, упал самолет, а потом рванул, тут просто горит и вроде взрываться особо не собирается. Подбежал капитан и стал орать на ухо, за воем пламени ничего не слышно. Схватил меня за руку и потащил к какой-то канаве, да нафига она мне нужна, я делом занят, смотрю, где мой родной косяк спрятался, сгорел или нет. А автоматчику что надо, схватили меня под белы рученьки, а второй по хребту прикладом приложил. Больно то как, так меня побитого в эту канаву и положили. Капитан упал сверху, через пять минут земля вздрогнула, взрыв. Нет, не правильно ВЗРЫВ. Я такого громкого бух не слышал. Не может самолет так сам по себе взорваться, значит, кроме документов там еще что-то было.
Дорогу обратно я вообще не помню, отходняк сильный был. Сбить пламя никто и не пытался, даже после взрыва, долго горело. Когда стали залезать в машину, ко мне в клетку посадили летчика. Всю дорогу он только и ругал конструктора за отсутствие заднего пулемета. Под это монотонное жужжание заснул. А что хотите, стресс. Проснулся уже за забором, в особом отделе. На улице капитан с кем-то разговаривал, этих кого-то было двое и один голос ну очень хорошее знакомый.
- Что случилось?
- Самолет немцы сбили, почти на взлете.
- Сесть не удалось, как я понял.
- Нет, они его до самой земли сопроводили, когда загорелся тогда и улетели.
- Летчик, когда покинул самолет, он сказал, что когда пламя появилось?
- Товарищ старший майор государственной безопасности как я с земли это заметить мог, дым, это да, я за ним самолет почти не видел.
- Значит, он все сделал по инструкции?
- Да, все по инструкции.
Голос Петровича.
- А Найденов как себя вел. Давай капитан подробно рассказывай.
- Не стандартно, при приближении к ИЛ-2 немецких самолетов не стал прятаться, только кулаки сжал. Смотрел только на них.
- Ну, это понятно он утверждает, что получил контузию при авианалете, меня больше интересуют его действия.
- Ну, стоял и за боем смотрел, вообще такое ощущение было, что он не понимал, что с самолета и бомбы иногда падают.
А вот фиг вам, знаю, только обычно свои самолеты видел, да и в том районе, где работал, из авиации только вертолеты летали.
- Дальше.
- Когда он побежал в сторону упавшего самолета я стрелять хотел, но вы сами предупредили, чтоб с ним только без оружия общаться можно. А он и не убегал, подбежал к самолету и начал бегать вокруг него, в корпус за своими бумагами прыгнуть хотел. Я ему кричу, хочу остановить, а он все ближе и ближе к огню. Я его за руку схватил и оттаскиваю, он упирается, в огонь лезет. Хорошо, что конвой подоспел, так он нас вместе с конвоем в огонь чуть не затащил, тут второй автоматчик его по спине приложил. Только со второго удара он и обмяк, мы его в канаву и затащили.
Какие два удара, я только один почувствовал, спина и сейчас болит.
- Как только оттащили его, сначала срабатывать система самоуничтожения, которую мы вместе с документами положили. Огонь сильнее разгорелся, а потом взрыв. Вот и все.
- Как вы думаете, какова причина "самопожертвования" Найденова?
- Я присутствовал только при передаче документов, ничего подозрительного не заметил. Только когда уже упаковывать начали в мешок и опечатывать, напросился с нами ехать. Я не возражал, на случай побега только увеличил конвойную группу до четырех автоматчиков.
- А вы Александр Петрович, что думаете? Лучше нас, его знаете.
- Действительно, в начале он мне непонятным показался, опыт работы в лесистой местности у него есть, однако при этом очень самонадеян. А в лесу расслабляться нельзя. Этому сразу учат. Дальше, сложнее. Почти сразу после нашего знакомства, он меня честно переиграл. Позже пошел на дорогу и там при совершении нападений на немцев пользовался пистолетом, открыто, нагло, но продуктивно, заметна практика. По этому я думал, что он выпускник пластунского училища, только как он мог тогда оказаться в НКГБ? В дальнейшем он совершил несколько нападений на противника. Выходка с угоном прицепов и постройкой непонятного сооружения, которое с сарказмом называл схрон, мне вообще непонятна. Когда он у меня спросил, как лучше немцев затащить на остров, я стал вновь считать его предателем. Однако мы на дороге и на самом острове уничтожили достаточно немцев и предателей, чтоб вновь переменить свое мнение. А потом я также с трудом понимал его логику, выходка с созданием отряда, и демонстративный расстрел немецких командиров по обвинению в покушении на хищение имущества отделения НКГБ, я вообще посчитал детской выходкой. Однако со всей округи туда немцы свои охранные подразделения собрали и по проселочным дорогам мы проехали без столкновений.
- А что за расстрел? Чтоб убить врага никаких приказов не надо.
- На, почитай, а вот эту записку он на столб повесил из-за того, что не знал имени командира карателей, а вот это бланк приказа о расстреле.
Смех стоял, на весь поселок. Пришлось вылезать из машины.
- Петрович, заканчивай анекдоты травить, настроение ни к черту. Сгорели наши документы.
- А проснулся?
- Поспишь с вами, ржете как кони. Извините, товарищ старший майор государственной безопасности, не заметил.
- Сашка, это тот твой лейтенант?
- Он кто еще.
- Ну, уморил. А ты чего лейтенант такой грустный?
- А что веселиться, я через всю Украину документы вез, сколько раз своей и чужой жизнью рисковал, а тут...
- Не переживай, войны без потерь не бывает, только вез ты их, если честно зря. Согласно директиве ты их мог просто уничтожить, и никто тебе и слова не сказал.
- Как думаешь Саш, прошел он проверку?
- Прошел, можно было его и к нам в штат взять, но сам пойми контузия. Оставь в нашем резерве, сотрудников и так не хватает, может, на что и сгодится.
- Товарищ старший майор государственной безопасности, а что с бойцами моего отряда будет?
- Тоже оставим, да и заканчивайте со своей Махновщиной, выдайте им уставные петлицы, а то ходят как непонятно кто.
- Так как я их в НКГБ переведу?
- Если ты не заметил лейтенант, то, как только ты приказ подписал, они уже в НКГБ СССР служат, только как приданные силы. Завтра поставишь всех на довольствие. Начальника твоего штаба я все равно забираю. На петлицах знаков отличия не будет, вот и вся беда.
- Лось, Реле, Малыш, есть пора, где вас черти носят. Дед, я не понял, до завтрашнего утра ты все еще наш начальник штаба, так что давай садись ужинать.