Глава 1

— Надеюсь, вы меня поймете, мистер Джерико, — сказал парень.

— Я попытаюсь, — поглаживая свою ярко-рыжую бородку, произнес Джерико.

— Начну с того, что в доме было жутко жарко. Все двери и окна закрыты. В центре горел открытый камин, какие обычно делают в домиках для лыжников. Его покрывает сверху металлический кожух с вытяжной трубой, через которую выходит дым, но внизу все открыто. В камине горели здоровенные метровые поленья. К камину то и дело подбегал мальчишка и бросал туда всякую горючую ерунду — щепки, пакеты и пустые картонные коробки. Не знаю, зачем надо было топить камин, когда на улице и так жарко. В зале собралось человек двести. Одни сидели на циновках, другие лежали на матрацах. И все обливались потом. Это было нечто!

— Продолжай, — сказал Джерико.

— Стены переливались всеми цветами радуги. Словно ты травки накурился. Кто-то додумался брызнуть на линзы прожекторов воду, вот у них и получилась такая креза. Из шести динамиков гремела музыка. Струнные и ударные. Представляете, какой стоял грохот. Мне казалось, у меня барабанные перепонки лопнут.

— Но ты все равно не ушел.

— Конечно нет. Я ждал выступления Линды.

— Вот о нем и расскажи, — попросил Джерико и, нахмурившись, сдвинул свои рыжие брови.

— Она вышла на подиум обнаженная. Вообразите себе, совершенно голая!

— Извини. Не понял.

— Ну, на ней ничего не было.

— Она предстала в таком виде перед зрителями?

— Да. А что в этом удивительного, мистер Джерико? Вы же знаете, что она натурщица. Она же вам одно время позировала. Так что это ее совсем не смущало. Неподалеку от подиума ее ждали трое хиппи. У каждого из них было по ведру краски: красной, зеленой и фиолетовой. Ведра огромные — ну, как у маляров. И вот они начали раскрашивать Линду. Вымазали они ее всю, даже волосы, так что она стала похожей на инопланетянку. Круто! Публика визжала от восторга и топталась в такт музыке. Пятна света метались по ее телу. Тогда остальные тоже схватили ведра и стали плескать на нее краску.

— И это называется хеппенингом? — спросил Джерико.

— Именно, — ответил парень. — Правда, есть словечко позабавнее: моментальная эстетика.

— Боже ты мой! — пробормотал Джерико.

— А затем началось такое… — продолжил парень.

— А что, на этом хеппенинг разве не закончился?

— Оно в программу не входило, — ответил парень и осторожно коснулся кончиками пальцев правого века. Под его затекшим глазом темнел огромный синяк. — В зал ворвались какие-то молодчики, человек пятьдесят, с дубинками в руках. Они принялись бить ими всех подряд, а тех, кто лежал, еще и топтали ногами. Зрители, только что визжавшие от восторга, принялись истерично кричать.

— А что за дубинки были у тех ребят? — поинтересовался Джерико.

— Ну, такие, вроде полицейских жезлов, — ответил парень. — Причем все одинаковые. Похоже, они купили их специально для этого случая.

— На них была какая-нибудь форма?

— Вообще-то нет. Темные рубашки: синие и черные. Но у каждого на руке, повыше локтя, был белый носовой платок. Наверное, чтобы в суматохе не спутать своих и чужих.

— Ну а что дальше? — спросил Джерико.

— Зрители кинулись к выходу. В панике, прямо по тем, кто не успел подняться, как при пожаре. А музыка продолжала греметь. Я был в конце зала и попытался пробраться к Линде. Без толку. Она, вымазанная разноцветными красками, продолжала стоять на подиуме. Затем я увидел, как к ней подбежали двое этих типов, схватили ее и через запасной выход потащили на улицу. — Голос парня дрогнул. — Линда отчаянно кричала, звала на помощь. Я кинулся к ней, но тут меня кто-то ударил по голове. Я потерял сознание, а когда очнулся, музыка уже не играла. Вокруг все еще кричали люди, однако мне показалось, что в зале стало совсем тихо. Зрители выскакивали на улицу, садились в машины и удирали. Я видел, что многие из них были сильно избиты. Вскоре приехали полицейские.

— И чем они занялись?

— На проезжей части рядом с домом образовалась пробка, и они попытались наладить движение, — ответил парень. — Я метался туда-сюда, пытаясь найти Линду, звал ее, но безрезультатно. Здание, где устраивалось представление, стоит в березовой роще. Потрясающее место. Не дикое, конечно, а все равно — красота! Под березами — зеленая трава с мелкими синими цветочками. Ну, прямо как на картине. Жаль, вы не видели, мистер.

— Так ты искал Линду. Совершенно голую и вымазанную краской Линду, — напомнил Джерико.

— Да, и не нашел. Потом и полицейские взялись за дело. Большинство зрителей были местные, из ближайшего городка. Нас, тех, кого миссис Драйден пригласила из Нью-Йорка поставить этот хеппенинг, полицейские согнали на автостоянку, кроме Линды. Я попытался объяснить им, что двое парней с повязками на руках утащили Линду с собой, но они даже и слушать меня не стали. Вскоре подъехал автобус, и нас всех повели туда. Да, там еще появился этот гнусный дед на «роллс-ройсе».

— Ну-ка, еще раз, — попросил Джерико.

— Такого «роллс-ройса» вы и не видели, — продолжил парень. — Настоящий антиквариат, но двигатель у него работает, как будто кошка мурлычет. Он к нам подъехал и остановился. На заднем сиденье сидел этот старый хрен. С ума сойти. На голове — высокий коричневый котелок, руки — в замшевых перчатках. Сидел прямо, а ладони держал на трости с набалдашником. И еще нос крючком. В общем смотрелся он как старый орел. Шофер «роллс-ройса» не шевелился и тоже словно кол проглотил. «Хочу сказать, — обратился к нам этот „орел“, — что вам еще здорово повезло. Вы вполне могли бы следующую пару месяцев киснуть за решеткой. Но мы не хотим, чтобы вы загадили нам тюрьму. Поэтому вы отправитесь на этом автобусе обратно к себе в гетто. Однако предупреждаю, если хоть один из вас, бородатых и длинноволосых, еще раз появится в Гленвью, то пеняйте на себя». Старик слегка взмахнул рукой, и тут же полицейские начали заталкивать нас в автобус. Я закричал, что Линда пропала, и мы не можем уезжать, пока ее не разыщем. Тут кто-то врезал мне по шее. Наверное, полицейский, но точно не знаю — давка возле автобуса была жуткой.

Парень глубоко вздохнул.

— Нас отвезли прямо в Нью-Йорк, а это три часа езды, и вышвырнули здесь, в Виллидже. По дороге я рассказал одному из двух полицейских, которые нас сопровождали, что произошло с Линдой. Когда я сказал, что ее похитили совершенно голой, у него аж слюна потекла. Это дурак начал расспрашивать, какая у Линды фигура, а в итоге даже не пообещал мне помочь разыскать ее. В Нью-Йорке полицейские высадили нас из автобуса, а сами уехали. Я сразу же нашел телефон-автомат, позвонил миссис Драйден в Гленвью, но мне никто не ответил. И это при том, что в доме полно прислуги. Понимаете? Я уже собрался рвануть в Гленвью, но потом понял, что я всего в одном квартале от Джефферсон-Мьюз и от вашего дома, мистер Джерико. Поэтому я сюда и пришел. А что мне оставалось делать?

Джерико снял трубку с телефонного аппарата, стоявшего на столике за его массивным креслом. Он набрал номер.

— Гараж? — спросил он. — Тони, это Джон Джерико. Подгони мою машину и проверь, достаточно ли в ней бензина и масла. Да, прямо сейчас. Спасибо…

Меня зовут Артур Гэллам. Я — писатель. Начав с пары претенциозных романов в стиле Кафки, я пришел к выводу, что быть менее оригинальным лучше, чем голодать. Участие в Корейской войне только укрепило мое решение. В течение двух лет я работал в разведке на Дальнем Востоке. Именно там я впервые встретил Джона Джерико. Он был капитаном Военно-морских сил США и состоял в отряде специального назначения. Я же был у него инструктором.

При первой встрече меня поразили его габариты и внешность. Этакий детина под два метра ростом, весом около ста килограммов, с волосами ярко-рыжего цвета. В то время он еще не носил бороды. С бородой же Джерико походит на викинга, пришедшего к нам из прошлых веков. Он отлично рисует и со временем стал весьма известным художником. Можно даже сказать, великим. Его картины висят в музеях, их покупают коллекционеры во многих странах мира. Импрессионистам и тем, кто рисует в стиле поп-арт, полотна Джерико не нравятся — они считают их чересчур реалистичными и понятными. Он пишет жестко и просто тычет вас носом в человеческую жестокость.

В Корее он имел репутацию храброго человека. Поначалу я не слишком восторгался им, считал, что эта груда мышц, лишенная всяческого воображения, просто не способна чувствовать страх. Однако очень скоро я убедился, что этот рыжеволосый обладал живейшей фантазией и был, наверное, самым смелым человеком из всех, кого я знал. Он никогда не прятался от опасности, прекрасно зная, чем все это может для него закончиться. Джерико четко оценивал свои шансы на выживание, даже когда они были более чем призрачными. Природная наблюдательность позволяла ему мгновенно заметить и удержать в памяти мельчайшие подробности, для чего другому потребовалась бы кропотливая работа в течение часа. Думаю, что именно благодаря этому дару он и стал великим художником.

После войны я обнаружил, что Джон Джерико был еще и ярым поборником справедливости. Он с готовностью брался за дела, которые казались совершенно безнадежными. Если кто-то обращался к нему за помощью, и этот кто-то ее заслуживал, то он ее получал. Вот почему Майк Райан, молодой подающий надежды художник, пришел к Джерико на Джефферсон-Мьюз и рассказал ему о происшествии.

На Джефферсон-Мьюз Джерико держал мастерскую, которую использовал в основном для хранения картин и эскизов, а будучи в Нью-Йорке, он в ней еще и работал. На самом деле он столько времени проводил в разъездах, что пребывание в Нью-Йорке воспринималось почти как передышка. Случилось так, что я был у него, когда в дверь мастерской позвонил Майк Райан. Я взялся описать некоторые из приключений Джерико, и в тот вечер мы вносили в готовую рукопись книги кое-какие уточнения.

Майку Райану было на вид лет двадцать пять. Среднего телосложения, стройный блондин с голубыми глазами, доброй улыбкой и слегка приплюснутым носом, он напоминал молодого Ван Хефлина и сразу же мне понравился. Выслушав его рассказ, Джерико предложил мне поехать с ними в Гленвью, городок в штате Коннектикут. Я сразу же согласился.

Автомобиль Джерико, красный «мерседес» с открытым верхом, ждал нас на улице.

— До Гленвью около девяноста миль, — предупредил меня Джерико, когда мы уселись в машину. — На дорогу уйдет часа полтора.

Едва «мерседес» тронулся с места, мне пришлось собрать всю свою выдержку. Джон Джерико — отличный водитель, но предпочитает ездить на такой скорости, что у его пассажиров волосы встают дыбом. Я взглянул на часы. Они показывали час ночи. «Когда мы приедем в Гленвью, там все уже будут спать», — подумал я.

Меньше чем за пять минут мы добрались до скоростной магистрали Вест-Сайд, и тут уж Джерико развернулся.

— Расскажи мне об этой миссис Драйден. Ну, о той, которая пригласила вас из Нью-Йорка, — не сводя глаз с шоссе, попросил Джерико Майка.

— Странная она, — сказал парень и с сигаретой во рту наклонился к зажигалке. — Денег у нее куры не клюют. Видели бы вы ее дом. Кирпичный. В нем комнат двадцать: спальни, ванные, танцевальный зал, бильярдная. Рядом — бассейн, корты для игры в теннис и гольф. А сколько у нее прислуги! Я и не знал, что так могут жить люди.

— А мистер Драйден?

— Она вдова. Мне говорили, ее муж пару лет назад погиб в авиакатастрофе. Не знаю, на свои ли она деньги так живет или на те, что остались у нее от мужа. Но тратит она их довольно мило — покупает картины. У нее и мои вещи есть. Одна — это уж точно, — ответил Майк и посмотрел на Джерико. — Только не думайте, что она хватает все без разбора. Здесь я ей помогаю. А дом ее — ну почти музей. В ванной на первом этаже висит гениальный Шагал. Ну, о хеппенинге миссис Драйден услышала от молодых художников, которых она спонсирует. И решила, что хорошо бы показать всем этим обывателям в Гленвью нечто ультрасовременное. Потому она пригласила нас, чтобы мы его поставили, а потом провели в ее доме уик-энд.

— Спорим, она носит сине-белый парик и огромные жемчужные клипсы, — заметил Джерико, объезжая седан, тащившийся по шоссе со скоростью пятьдесят миль в час. — Типичный спонсор.

Майк рассмеялся.

— А вот и нет! Энжела совсем не такая, — сказал он. — Она моего возраста — лет двадцать пять — двадцать шесть. Настоящая куколка. Красивая, но, как я уже говорил, странноватая. Весела, приветлива, но мысли ее всегда где-то далеко. Такое впечатление, что она постоянно о чем-то думает. Может, о своем погибшем муже.

— А когда во время представления началась заварушка, она исчезла, — заметил Джерико.

Майк нахмурился:

— Да, она была в зале, когда начался хеппенинг, но я скоро потерял ее из виду. Полицейские ее не сцапали, и на мой телефонный звонок она не ответила.

— А здание, в котором проходил хеппенинг, ее собственность?

— Да, конечно.

— Тогда выходит, что парни с дубинками вторглись в ее владения.

— Да.

— А тот старик, «орел», кто он такой?

— Единственное, что я о нем знаю, так это его имя, — ответил Майк. — Я слышал, как один из полицейских, обращаясь к нему, отчетливо произнес: «Мистер Хадсон».

Стояла теплая лунная ночь, и ехать в машине с открытым верхом было прохладно и приятно. Я даже перестал на каждом изгибе дороги мысленно давить ногой на педаль тормоза. «Мерседес» и Джерико, сидевший за рулем, казались единым целым. За день я порядком устал, и, как только я успокоился, меня стало клонить в сон. Следующее, что я услышал, были слова Майка Райана:

— Поедем прямо через городок.

Я почувствовал, как Джерико сбросил скорость. Он посмотрел на меня и улыбнулся.

— Благодарю за доверие, — сказал он. — А сначала ты так сильно давил ногой в пол, едва не проломил его. Мы уже в Гленвью.

Городок в серебристом свете луны казался необыкновенно красивым. По обеим сторонам улицы за высокими деревьями стояли дома, построенные в старом колониальном стиле. Большинство окон были темными, только в некоторых горели тусклые ночники. На центральной улице, по которой проезжал «мерседес», не попадалось ни магазинов, ни торговых лавок. Здесь, судя по всему, проживали хорошо обеспеченные люди, спокойные и довольные жизнью. Ни спешки, ни пробок, ни стрессов. Из-за закрытой двери одного из домов нас облаяла собака.

— Картина из прошлого столетия, — прокомментировал с заднего сиденья Майк Райан. — Молодежь разъехалась кто куда и сюда уже не вернется. Лет через двадцать пять Гленвью превратится в город-призрак.

— Какая-то жизнь в этом городке все-таки есть, — заметил Джерико. — Те молодчики с дубинками не похожи на привидения.

— Следующий поворот налево, — предупредил Майк. — Усадьба миссис Драйден ближе к вершине того холма, его зовут горой Гленвью. — Он тяжело вздохнул и добавил: — Дай бог, чтобы Линда нашла сюда дорогу.

Джерико ничего не сказал, но по губам его скользнула улыбка. Когда мы свернули на длинную извилистую дорогу, он включил третью скорость. Холмы Беркшир-Хиллз к северу от нас исчезали в синей туманной дымке.

— Вон там, справа, в полумиле от нас, большие каменные ворота, — сказал Майк. — За ними — березовая роща, о которой я вам уже рассказывал.

В ворота, о которых говорил Майк, проехать было невозможно — их перегораживал полицейский автомобиль. Едва мы приблизились, на его крыше замигал красный фонарь. В свете фар нашего «мерседеса» мы увидели человека в форме, знаками показывавшего, чтобы мы остановились.

Джерико затормозил.

Молодой полицейский с каменным лицом подошел к «мерседесу» со стороны водителя и, чуть наклонившись к Джерико, сурово произнес:

— Пожалуйста, ваши водительские права и регистрационное удостоверение.

Джерико молча открыл бардачок и, достав из него документы, протянул их полицейскому. Тот при свете карманного фонарика их проверил, а затем направил луч на Майка Райана.

— Ты уже сегодня здесь был, — сказал полицейский. — Тебе же сказали, в Гленвью больше не возвращаться.

— Мы приехали, чтобы забрать оставшуюся здесь девушку, — спокойно произнес Джерико.

— Разворачивайтесь и поезжайте вниз с холма. У подножия повернете налево, там через пару миль будут наши казармы, — приказал полицейский.

Я почувствовал, как все мышцы у Джерико напряглись, но он ничем не выдал своего возмущения.

— Мы что, арестованы? — ровным голосом спросил он.

— Мне не нравится ваш приятель. Лейтенант наверняка захочет поговорить с вами, — ответил полицейский.

— По какому поводу?

— По поводу нарушения вами общественного порядка. Так что трогайтесь, а я поеду за вами. И не пытайтесь от меня сбежать. Я сейчас свяжусь по рации с патрульной машиной, внизу вас встретят.

— Пожалуйста, верните мои документы, — попросил Джерико.

— Только с разрешения лейтенанта, — возразил полицейский и положил бумаги Джерико к себе в боковой карман. — Ну, поехали.

— Ваша фамилия? — спросил его Джерико.

— Брэдшо.

— Спасибо. Обязательно запомню, — сказал Джерико.

— Это что, угроза? — поинтересовался полицейский.

Расплывшееся в улыбке лицо Джерико было белым от злости.

— Вовсе нет, — произнес он. — Просто я не люблю обращаться к людям «эй, ты!». — Джерико развернул «мерседес», и мы покатили вниз по склону.

— Они могут нас задержать? — спросил Майк.

— Посмотрим, — ответил Джерико. — Во всяком случае не стоит пререкаться с вооруженным человеком, наделенным властью. Да еще ночью и на пустынной дороге.

Еще не добравшись до подножия холма, мы увидели внизу сигнальные огни патрульного автомобиля. И так, в сопровождении двух полицейских машин, мы проехали две мили и остановились у кирпичного здания казармы.

Там мы вылезли из «мерседеса». Брэдшо и второй полицейский сразу же подошли к нам.

— Развернитесь и положите руки на машину, — приказал нам Брэдшо.

Похоже, нас собирались обыскать. «Полицейские обращаются с нами как с матерыми преступниками», — отметил я про себя.

— Этим парням явно не хватает проблем, — сказал своему напарнику Брэдшо.

Проверив наши карманы, полицейские затолкали нас в дверь казармы и по тускло освещенному коридору подвели к двери с табличкой «Лейтенант Краули».

Здесь нас уже явно ждали. Лейтенант сидел за письменным столом. Стоявший рядом полицейский устремил на нас неприязненный взгляд своих серо-стальных глаз. Седовласый и стриженный под «ежик» Краули выглядел лет на сорок. У него была прямая, суровая линия рта и словно высеченные из камня скулы. Однако мелкие морщинки, скопившиеся в уголках его карих глаз, говорили о том, что он не лишен чувства юмора.

— Блондин — один из тех, кого мы сегодня вечером отправили обратно в Нью-Йорк, а тот, что покрупнее, — Джон Джерико, владелец автомашины, — доложил лейтенанту Брэдшо и, подойдя к столу, положил на него документы Джерико.

Лейтенант внимательно их просмотрел.

— Вы уже не в том возрасте, чтобы общаться с хиппи. Не так ли, мистер Джерико? — произнес лейтенант.

— Значит, я престарелый хиппи, — заявил Джерико.

Краули бросил на меня усталый взгляд и спросил:

— Ваше имя?

— Артур Гэллам, — назвался я.

Лейтенант откинулся на спинку кресла.

— Как я понимаю, ваш молодой друг убедил вас приехать сюда, — сказал он, обращаясь к Джерико.

— Верно, — повторил тот.

Краули тяжело вздохнул, повернулся к Майку и спросил у него, как его зовут и где он живет. Майк ответил.

— Зачем ты вернулся? — поинтересовался у него лейтенант.

— За девушкой. Моей подругой, которая здесь осталась. И не по своей вине. Ее утащили из зала двое парней с дубинками, а куда, я не знаю. Когда нас заталкивали в автобус, я попытался объяснить это вашим ребятам, но они меня даже и слушать не захотели. Я пробовал созвониться с миссис Драйден, чтобы убедиться, что девушка у нее, но там никто не брал трубку. Поэтому я и попросил мистера Джерико подвезти меня в Гленвью.

— Как зовут твою подругу? — спросил Краули.

— Линда Вильямс.

— Место жительства?

Майк сообщил адрес, по которому жила девушка. Лейтенант внимательно посмотрел на парня.

— Тот же адрес, что и у тебя? — удивленно спросил он.

— Да. Это маленький домик всего на несколько квартир в Виллидже. И мы с Линдой Вильямс живем в нем.

То ли Брэдшо, то ли его напарник презрительно хмыкнул.

— Когда ее разрисовывали, она стояла на сцене совсем голая, — заметил Брэдшо.

— Вам известно, где она сейчас? — спросил Джерико. На этот раз голос его был суровым.

— Понятия не имею, — ответил Краули.

— Вероятно, улизнула с первым, кто сказал ей «пожалуйста», — съехидничал Брэдшо.

— Майк! — крикнул Джерико. Он схватил парня, уже бросившегося на полицейского с кулаками, и, оглянувшись на лейтенанта, спросил: — Я могу отсюда позвонить?

— Кому?

— В Хартфорд. Полковнику Ветингтону, — ответил Джерико.

Краули прищурился.

— Вы знакомы с полковником Ветингтоном? — спросил он.

— Да, с вашим начальником я знаком, — ответил Джерико. — В Корее мы воевали с ним в одной части. Уверен, что он не откажется поручиться за меня.

Некоторое время Краули пребывал в растерянности, потом пожал плечами и произнес:

— Хорошо. Я сейчас наберу его номер.

Лейтенант снял трубку, набрал номер полковника, а затем передал ее Джерико.

— Боб? — спросил мой друг. — Это я, Джон Джерико. Извини, что так поздно тебе звоню… У меня все нормально… Сам ты старый хрыч. Послушай, Боб. Я сейчас нахожусь в городке под названием Гленвью, и у меня возникли некоторые проблемы. Тут рядом со мной твой подчиненный, лейтенант Краули. Будь так любезен, подтверди ему, что я не анархист… Нет-нет, Роберт, скорости я не превышал. Здесь дела посерьезнее. Видишь ли, меня задержали якобы за нарушение общественного порядка… Да, конечно… Спасибо. — Джерико передал трубку Краули. — Теперь ваша очередь, — сказал он.

— Извините за беспокойство, сэр, — произнес в трубку лейтенант. — Вы этого человека знаете? Хорошо… Мне все понятно… Здесь сегодня вечером были некоторые беспорядки. Зачинщиков отправили туда, откуда они приехали. А ваш друг привез одного из них обратно в Гленвью. Но мы, чтобы избежать новых неприятностей… Понятно… Хорошо, сэр.

Лейтенант долго молчал, слушая, что говорил ему на другом конце провода полковник Ветингтон. Вид у него был несчастный.

— Сэр, жалоба на них поступила от Чарльза Хадсона, — наконец произнес Краули. — Да, я знаю. Вы же понимаете, сэр, как это… Да… Да. Можете не сомневаться, сэр. Спокойной ночи.

Положив телефонную трубку на аппарат, лейтенант откинулся на спинку кресла и закурил.

— Мистер Джерико, полковник отозвался о вас весьма положительно, — сказал он. — Так что вы свободны. Вы можете поручиться за мистера Гэллама и мистера Райана?

— Да, конечно, — подтвердил Джерико.

— В таком случае вы все свободны, — сказал лейтенант.

— Мои документы, пожалуйста, — попросил Джерико.

Краули пододвинул его водительские права и регистрационное удостоверение на край стола.

— Один вам совет, мистер Джерико, — устало произнес он, с трудом раздвигая опухшие от недосыпания веки. Очевидно, полковник Ветингтон многое успел сообщить ему о Джоне Джерико. — Если бы не ваше знакомство с полковником, я бы приказал вам покинуть наш городок.

— Почему?

— Чтобы вы не нарушали общественное спокойствие, — пожав плечами, объяснил Краули. — Боюсь, что вы можете стать причиной новых беспорядков. Если такое случится, то на мою помощь не рассчитывайте.

— О нет. Именно на вашу помощь я и рассчитываю, — по-дружески улыбаясь, сказал Джерико. — Если этой Вильямс не окажется в доме миссис Драйден, то у меня есть все основания полагать, что ее розысками займется полиция штата.

— Скорее я сниму с себя полицейскую форму и отдам ее Армии спасения, мистер Джерико, — ответил лейтенант. — Наверное, мне давно пора это сделать. Так что на меня не надейтесь.

— А меня остановят, если я сейчас направлюсь в дом к миссис Драйден?

— Полиция вам препятствий чинить не будет, — ответил Краули.

— Еще один вопрос, — сказал Джерико. — Кто были те парни с дубинками и кто такой Чарльз Хадсон?

Уголки губ лейтенанта полиции изогнулись в кривой ухмылке.

— Разве вы не узнали по замашкам этих истинных патриотов Америки, мистер Джерико? А что касается Чарльза Хадсона, это тот человек, который построил наш городок. Я имею в виду библиотеку, больницу, новую бесплатную школу, общественный пляж. Чарльз Хадсон — олицетворение всего Гленвью. Все, что происходит в городке, должно удовлетворять требованиям Чарльза Хадсона. Спокойной вам ночи, мистер Джерико.

 

Глава 2

На улицу мы вышли уже без сопровождения полицейских. Тускло светила луна, а на часах было почти четыре часа утра.

— Что за чертово место, — прошипел Майк Райан. — Он и вправду не станет искать Линду?

— Ты же сам слышал, что сказал лейтенант, — ответил ему Джерико.

Я посмотрел на Майка. Теперь молодой художник казался мне значительно старше.

— У Энжелы мы ее не найдем, — уверенно произнес он.

— А где, по-твоему, ее лучше искать? — без тени сочувствия спросил его Джерико.

Да, при том настроении, в котором сейчас находился парень, с ним следовало говорить именно в таком тоне. Иначе он бы совсем раскис.

Мы забрались в «мерседес» и снова поехали на гору Гленвью.

— А кто живет сейчас в доме миссис Драйден? — спросил Джерико.

Я услышал, как сидевший на заднем сиденье Майк громко проглотил слюну.

— Из Нью-Йорка нас приехало четырнадцать человек, и она всех поселила у себя, — ответил парень. — У нее есть домоправительница, миссис Мэтсон. Надо полагать, из местных. А сколько у Энжелы горничных и работников на кухне, я даже не знаю. Вся прислуга живет на первом этаже.

— Помимо вас кто-нибудь гостил в доме?

— Да, один парень. Думаю, он ее консультант по картинам. Совсем крезанутый. Наверное, ростом как вы, мистер Джерико, а весом не более шестидесяти килограммов. Жердь, да и только. Об искусстве болтал с утра до восьми вечера.

— А после восьми?

— Окончательно напивался, — ответил Майк. — В стельку. Я не видел, чтобы он ел или спал — все время пил.

— Кто-нибудь еще был?

— Был. Типчик по имени Джо Блисс. Он местный адвокат и помогает миссис Драйден вести дела. Видели бы вы, как он на нее смотрит. У него при этом даже слюнки текут.

— Она и в самом деле такая красивая?

— Да, очень. Но Блисса в Энжеле привлекает не столько ее красота, сколько деньги, — ответил Майк.

— А из женщин у нее кто-нибудь живет?

— Никки Кларк, ее дальняя родственница. Она у Энжелы вроде личного секретаря. Довольно милая девушка. Вот и все обитатели дома миссис Драйден. Если, конечно, никто еще сегодня вечером к ней не приехал.

Впереди показались каменные ворота. На этот раз путь нам никто не преграждал, и мы, проехав в них, оказались в березовой роще, которую с таким восторгом описывал нам Майк. Деревья здесь росли густо, некоторые из них склонялись почти до земли, словно древние старики, нагнувшиеся, чтобы завязать шнурки, и так и не нашедшие сил распрямиться. Джерико резко нажал на педаль, меня отбросило к боковой дверце, и наш «мерседес» понесло по петлявшей среди берез дороге.

— К чему так спешить? — спросил я.

— Краули же предупредил, что нас попытаются задержать, — пояснил Джерико. — Видимо, хотел нас заинтриговать.

И вот впереди показался дом — огромный трехэтажный особняк из серого камня. В нескольких окнах горел свет. Вся территория вокруг была тщательно ухожена. У подъезда «мерседес» резко остановился, и под его колесами прошуршал серовато-голубой гравий.

Мы вылезли из машины. Ведомые Майком, мы прошли через веранду и направились к стеклянной двери в дальнем ее конце. Она была распахнута, и из нее на улицу лилась тихая музыка. Я прислушался и узнал мелодию — концерт Моцарта в исполнении Рубинштейна. Через дверь хорошо просматривалась гостиная с очень высоким потолком. Ее бледно-голубые стены были увешанны акварелями. В большом камине тлели раскаленные угли. Рядом с ним я увидел кресло с высокими подлокотниками и спинкой, которые почти полностью закрывали от меня сидевшего в нем мужчину. Были видны только лежавшие на низеньком кофейном столике удивительной длины ноги и тонкая рука с пальцами пианиста, сжимавшая высокий бокал со льдом и каким-то бесцветным напитком. «Наверное, водка с тоником», — подумал я.

По другую сторону от кофейного столика располагалась трехместная софа, обитая, как и кресло, цветастым ситцем. На ней, поджав под себя ноги и прислонившись головой к спинке, сидела девушка в мини-юбке. Ее черные волосы свисали ниже плеч. Она тоже держала в руке бокал. Закрыв глаза, девушка слушала музыку, лившуюся из двух динамиков, стоявших в углах противоположной стены.

Майк Райан с возгласом «Никки!» шагнул в открытую дверь. Мы с Джерико последовали за молодым художником.

Услышав свое имя, девушка широко открыла глаза. Они оказались бархатисто-черного цвета.

— Майк! — удивленно выдохнула она.

Парень в кресле обернулся. Из-за высокой спинки я мог видеть его худое лицо, длинный нос и тонкие, ехидные губы. Темная щетина на его щеках свидетельствовала о том, что он давно не брился.

— Боже мой, Майк, — подчеркнуто медлительно произнес он. — А я-то думал, ты уже спишь в своем Гринвич-Виллидже. И письмо с извинениями собирался послать.

Глаза у него были настолько тусклыми, что я затрудняюсь определить их цвет. Он неторопливо, как бы по частям, поднялся с кресла, и тут я увидел, какой он тощий. «Жердь, да и только», — вспомнил я слова Майка. Встав во весь рост, парень посмотрел мимо Майка на меня, а потом на Джерико.

— Матерь Божья, это же Джон Джерико! — воскликнул он.

— Слим Солтер и Никки Кларк, — представил нам своих знакомых Майк Райан. — А это — Джон Джерико и Артур Гэллам.

— Великий художник и его помощник, — произнес Солтер.

— Мы приехали за Линдой, — сказал Майк. — Она здесь?

Девушка поднялась с софы, и пред нами предстала вторая Твигги, только с черными волосами.

— Майк! — воскликнула она. — Разве Линда не уехала с вами в автобусе?

— Нет. Ее куда-то утащили двое парней с дубинками, — ответил Майк. — Полицейские даже не дали нам ее поискать. Поэтому я сюда и вернулся. Хочу заглянуть в ее комнату. Если она решила вернуться за вещами, то, возможно, нашла способ…

Не дожидаясь ответа от девушки, он вышел в коридор и стал подниматься по покрытой ковром лестнице.

— Ну и дела! — воскликнул Солтер.

— Линды там нет, точно? — спросил Джерико.

— Если только… — начала Никки.

— Я бы хотел поговорить с миссис Драйден, — сказал Джерико.

— Старина, этой чести ты будешь удостоен чуть позже. Энжела сейчас общается с ангелами, — хихикнув, произнес Солтер.

— Не понял.

— Она крепко спит и видит счастливые сны. Вот бы мне такой дар, как у нее. Мы с Никки настоящие совы, а Энжела поднялась к себе в спальню и тут же заснула.

— Никки, придется вам разбудить миссис Драйден. Попросите ее спуститься к нам, — пропустив мимо ушей замечание Солтера, обратился Джерико к девушке.

Солтер затрепетал, словно молодое деревце на ветру:

— С какой стати ты здесь хозяйничаешь, Джерико? Не забывай, что ты не у себя дома. Ты кто, шериф, что ли, или следователь?

— Я друг Майка и Линды, — ответил Джерико. — Линда пропала в частных владениях миссис Драйден. Так что она несет ответственность за то, что случилось с девушкой.

— Никки, дорогая, раз дело принимает такой оборот, то позови сюда и Джозефа Блисса. Уж он-то здесь настоящий представитель закона.

— Только побыстрее, — сказал Джерико девушке. — Мы уже и так потеряли бездну времени!

Его слова и командный тон словно подстегнули Никки. Она поспешно вышла в коридор и стала торопливо подниматься по лестнице. Солтер посмотрел на свой почти пустой бокал и перевел взгляд на буфетную стойку.

— А вы, господа, ко мне присоединитесь? — спросил он.

— Нет, спасибо, — в один голос ответили мы с Джерико.

Парень неуверенной походкой подошел к буфету. Сначала послышалось позвякивание кубиков льда о стекло, а затем легкое бульканье.

— Джерико, извини, однако я от твоих картин не в восторге. Видишь ли, все, что ты хочешь ими сказать, предельно ясно. Они заставляют думать, но не всматриваться. Как произведению искусства им грош цена, но они сильны как катализатор мысли. Хотя, может быть, для тебя это и комплимент, — стоя к нам спиной, вещал Солтер.

Взболтав содержимое бокала, он обернулся и продолжил:

— Я сидел здесь, болтая о разной чепухе с Никки, а думы мои были далеко. Я размышлял о выкрашенной разноцветными красками обнаженной девушке, которую утащили с собой двое этих хищников. И пытался убедить себя, что искать сейчас, в темноте, не стоит. И что дело здесь вовсе не в трусости. Но по правде говоря, это не так. Поэтому я очень рад, что ты приехал. Может, это и глупо, но мне приятно осознавать, что среди нас есть хоть один мужественный человек.

— Так тебе точно известно, что Линды в доме нет? — спросил Джерико.

— Да, — ответил Солтер. — Я знаю, что ее голой вытащили на улицу. Они над ней надругались на зеленой травке с темно-синими цветочками, среди идиллических берез, а потом оставили ее там сгорать от страха, стыда и бессильной ярости. Да спаси нас всех, Господи! — Сказав это, он медленно направился к своему креслу.

И тут я увидел стоявшего в дверях Майка Райана. Лицо у него было серого цвета.

— Откуда ты знаешь?! — выкрикнул Майк, словно отказываясь верить словам Солтера.

— Так говорит мой внутренний голос, — ответил тот и опустился в кресло.

— А что в комнате Линды? — спросил Джерико.

— Все ее вещи остались там, — ответил Майк. — Кроме легкого халатика, в котором она пришла на хеппенинг. Нет, здесь Линда не появлялась.

Джерико посмотрел на часы:

— С момента ее похищения прошло шесть или семь часов. А может быть, и больше. И за это время никого ее пропажа не взволновала.

— Почему же? Мы волновались, — произнес Солтер, укладывая ноги на кофейный столик. — Правда, мы ничего не предприняли.

— Да мне ты вообще не рассказал, что произошло с Линдой, — сказала Никки из-за спины стоявшего в дверях Майка.

— Но ты бы тогда подняла такой шум, — ответил ей Солтер. — Стала бы требовать, чтобы я что-то делал. А чем я мог помочь Линде?

— Энжела сейчас спустится, — сказала Никки Джерико. — Может, нам попробовать поискать Линду?

— Опоздали. Это надо было делать гораздо раньше, — возразил Солтер. — И Джерико так считает. Правда?

— Да. Если с ней все в порядке, то в лесу мы ее уже не найдем, — поглядывая на полное отчаяния лицо Майка, ответил Джерико. — Линду наверняка куда-то увезли. У меня накопилась масса вопросов, на которые пока нет ответа. Кто были парни, напавшие на зрителей? Кто такой Чарльз Хадсон? Почему Майк из Нью-Йорка не смог дозвониться до миссис Драйден? Мы же из-за этого потеряли несколько часов.

— Телефон был отключен, — пояснила Никки.

— Почему?

— После побоища нас замучили звонками. Звонили какие-то люди, выкрикивали ругательства и угрожали нам.

— Местные блюстители нравственности решили, что мы устроили в зале оргию, — сказал Солтер. — Им неведомо такое понятие, как моментальная эстетика.

— И мне тоже, — заметил Джерико.

— Ну, это уже ваши проблемы, — сказал Солтер.

— И, несмотря на все угрозы, вы сидите здесь при открытых дверях, — заметил Джерико.

— Но ведь там у ворот стоит патрульная машина, — возразила Никки.

— Да. Это-то нас и задержало.

— А чего нам, собственно говоря, бояться? — вмешался Солтер не оборачиваясь. — Нападавшие были парнями дядюшки Чарли. Вот ответ на один из твоих вопросов, Джерико. А дядюшка Чарли — дядя Энжелы. Так сказать, родная кровь. Или мне лучше назвать его «кровавым дядюшкой»?

Я заметил, что все еще стоявшая в дверях Никки резко обернулась. Кто-то спускался по лестнице. Через несколько секунд Майк отступил на шаг, и я увидел Энжелу Драйден.

Мне трудно описать свои чувства. Ростом она была под метр семьдесят пять. Просторный халат из простой ткани, доходивший ей до колен, не мог скрыть всех достоинств ее фигуры. Она походила на кинозвезду или участницу конкурса красоты, чьи фотографии не сходили с обложек журналов, а то, во что она была одета, являло собой соцветие ярчайших красок: красных, голубых, зеленых и оранжевых. Какого-либо четкого рисунка не просматривалось — на ткани пятна кружились в причудливом беспорядке. Они наплывали друг на друга, меняя оттенки и полностью растворяясь одно в другом. Один тапочек хозяйки дома был ярко-красного цвета, другой — изумрудно-зеленого. Наряд этот мог показаться очень претенциозным, если бы у вас достало желания его разглядывать. Но лично меня куда больше привлекало ее палево-бледное лицо, волосы цвета красного дерева, распущенные по плечам, и огромные бирюзовые глаза. Энжела приблизилась к Майку и положила правую руку, перевязанную белым шифоновым шарфом или платком, ему на плечо.

— Мой дорогой Майк, — произнесла миссис Драйден низким, грудным голосом, от которого у меня по спине пробежали мурашки, — Никки только что рассказала мне о Линде. Я просто не знаю, что и подумать…

— Энжела, я должен ее найти, — сказал Майк. — Со мной друзья, они…

— Понимаю, — ответила миссис Драйден и, широко раскрыв глаза, посмотрела на меня, а затем на Джерико. — Боже, Джон Джерико, под какими только предлогами я ни пыталась зазвать вас к себе, но все безрезультатно. Каждый раз, увидев вашу картину, я долго не могла от нее отойти. Ваши полотна исполнены страстной любви к людям, хотя вы изображаете человеческую жестокость и насилие.

— Как жаль, миссис Драйден, что вы не искусствовед. К сожалению, в этой жизни мне слишком часто приходится сталкиваться с проявлениями жестокости. Вот и вчера вечером здесь совершалось насилие. Поэтому я к вам и приехал, — сказал Джерико, и тут его взгляд упал на обмотанную шарфом руку Энжелы. — Вы поранились?

Миссис Драйден тотчас убрала руку за спину.

— Ничего страшного. Так, пустяки, — рассеянно произнесла она.

Джерико прищурил глаза. В течение нескольких секунд никто из присутствующих не проронил ни слова.

— Судя по всему, поисками Линды вы не занимались, — сказал Джерико.

— Но мы не знали… — как бы оправдываясь, ответила Энжела.

— Нет, — возразил Джерико. — Солтер все знал, но он, по его словам, не человек действия.

— Слим! — воскликнула миссис Драйден, бросив взгляд в сторону кресла.

Худая рука над подлокотником чуть качнулась.

— Дорогая, я знал, что Линды нет в доме, но думал, что, возможно, она сама… То есть я хотел сказать…

— Негодяй! — воскликнул Майк.

— Майк, обвинениями здесь уже не помочь, — заметил Джерико. — У вас в доме, миссис Драйден, есть работники-мужчины. Не могли бы вы попросить их осмотреть окрестности?

— Да, конечно. Никки?

Девушка-брюнетка вновь удалилась.

— Мне не совсем ясно, что здесь произошло вчера вечером, — сказал Джерико. — Как рассказал Майк, напавшие на зрителей парни действовали по указке человека по имени Чарльз Хадсон. Солтер сообщил, что он ваш дядя.

— Да.

— Тогда позвоните ему и сообщите о пропаже Линды. Пусть он свяжется со своими людьми и выяснит, что стало с девушкой.

— Дорогая, с телефонного аппарата в библиотеке снята трубка, — предупредил Солтер. — Чтобы линия вновь заработала, надо положить ее обратно.

— Но дядя Чарльз в столь ранний час к телефону все равно не подойдет, — возразила Энжела.

— А кто были эти молодчики, миссис Драйден?

— Что здесь происходит? — раздался вдруг незнакомый голос.

Я посмотрел на дверь и увидел загорелого широкоплечего брюнета. После сна и, надо думать, выпитого им спиртного глаза у него были красными. Широкие спортивные брюки, тенниска в полоску и помятый пиджак из льняной ткани составляли весь его костюм.

— Я — Джо Блисс, адвокат миссис Драйден, — представился он.

Энжела представила нас и рассказала о том, что произошло с Линдой. Он внимательно выслушал миссис Драйден, дрожащими руками зажег сигарету и, прищурив глаза, воскликнул:

— Вот тупые сопляки!

— Скажите мне, пожалуйста, — обратился к нему Джерико, — вы адвокат миссис Драйден или мистера Хадсона?

— Дело в том, что я представляю и того, и другого, — ответил Блисс.

Джерико вопросительно посмотрел на Энжелу.

— Вы разрешали тем парням врываться в ваши владения, бить ваших гостей, а затем выдворять их из Гленвью без предъявления обвинения? — спросил он.

— Я даже представить себе не могла…

— В таком случае как вы можете одновременно представлять интересы обеих сторон, мистер Блисс? — спросил Джерико. — Если нападавшие ворвались в зал против воли миссис Драйден, то это значит, что они действовали противозаконно. Каким образом вы теперь будете выступать и на стороне обвинения, и на стороне защиты?

— Но Энжела никаких обвинений против мистера Хадсона не выдвинет, — ответил Блисс.

— Почему же?

— Надо знать дядюшку Чарльза, — хмыкнув, произнес адвокат.

— Вот это я как раз и собираюсь сделать, — сказал Джерико. — Если мы сейчас не отыщем мисс Вильямс живую и невредимую, я отправлюсь к нему.

— Думаю, что мистеру Джерико хорошо бы поговорить с Джеффом Смитом, — заявил Блисс, обращаясь к Энжеле.

— Полагаю… — как-то неуверенно произнесла она низким, грудным голосом и замолкла.

Блисс, бросив взгляд на буфетную стойку, подошел к ней и стал наливать себе выпивку.

— Чтобы не оказаться в положении слона, попавшего в посудную лавку, мистер Джерико, вам следует понять, что такое Гленвью, — сказал он и с бокалом бурбона со льдом в руке повернулся к нам лицом. — Как вы знаете, мы живем в удивительно жестоком мире, где не соблюдаются ни этические нормы, ни дисциплина. Даже пятилетние дети, и те ведут себя как анархисты. Чтобы нам всем выжить, это безобразие необходимо остановить. В больших городах уже ничего поделать нельзя, а вот в маленьких поселках, вроде нашего, бороться с анархией можно и нужно. Энжела вчера допустила ошибку, и, думаю, она об этом очень сожалеет.

Адвокат посмотрел на миссис Драйден. Глаза у Энжелы были круглыми, а взгляд рассеянный. Она продолжала прижимать к груди замотанную в шарфик руку, которая, казалось, очень беспокоила ее.

— Миссис Драйден любит искусство и оказывает помощь молодым талантам. Она позволила убедить себя в том, что это шоу с точки зрения эстетики представляет какую-то ценность. Однако оно оказалось обычным эротическим представлением, которое ничего, кроме грубой похоти, у зрителей вызвать не могло. Нормальные, добропорядочные жители нашего городка, доведенные гремевшей в зале музыкой и обнаженной девушкой до экстаза, валялись по полу и обнимались. Члены АИА оказались выше этого. Они сразу поняли, что безобразие это необходимо прекратить.

— А что такое «АИА»? — спросил Джерико.

— «Армия Истинных Американцев», — пояснил Блисс. — Неужели вы о ней не слышали?

Джерико в ответ кивнул. Его лицо стало хмурым.

— И их поддерживала полиция штата, — заметил он.

— Полиция просто не вмешивалась, поскольку ничего преступного в их действиях не было, — сказал адвокат.

— Это потому, что их было меньше, чем тех, на кого они напали?

— Вы так ничего и не поняли.

— А во главе этой АИА стоит дядюшка Чарльз?

— Нет. Он просто разделяет их взгляды, а руководит организацией человек, чье имя я уже упоминал. Это — Джефф Смит.

— Тогда нам надо с ним увидеться, — сказал Джерико.

— Если он узнает, что члены его группы похитили вашу девушку, он будет возмущен не меньше, чем вы, — заверил Блисс.

— Ну, а в этом я очень сомневаюсь, — заметил Джерико. — Давайте же позвоним ему и назначим встречу.

— С телефоном что-то неладное — я так и не смогла дождаться непрерывного гудка, — сообщила подошедшая Никки. — Я попросила мужчин, живущих во флигеле, заняться поисками Линды.

Девушка пристально посмотрела на Энжелу, и на ее лице мелькнула тревога.

— Дорогая, тебе должно быть холодно, — озабоченно сказала она. — Я принесу тебе пальто.

— Полагаю, вы проводите меня к мистеру Смиту, — сказал Блиссу Джерико.

— Как хотите, — пожав плечами, ответил адвокат. — Но я уверен, что с вашей девушкой ничего плохого не произошло. Она наверняка не из робкого десятка.

— Эти слова я напомню вам позже, — сказал Джерико и повернулся ко мне. — Ты, Гэлли, остаешься с миссис Драйден, а ты, Майк, наверное, хочешь присоединиться к тем, кто обыскивает окрестности.

Джерико бросил взгляд на застекленную дверь, за которой уже начинало светать.

— Надеюсь, что мистеру Солтеру при дневном свете будет не так страшно, — добавил он.

— Голос совести заговорил во мне, — откликнулся из кресла Солтер и медленно поднялся на ноги. — Никки, ради всего святого, позаботься о том, чтобы к нашему приходу приготовили кофе.

Мы с Энжелой Драйден остались одни. Прижимая правую руку к груди, женщина подошла к окну. На востоке над холмами поднимался раскаленный диск солнца.

— Мой отец всегда говорил мне: «Никто не станет сочувствовать тому, у кого есть белая яхта», — низким, грудным голосом произнесла она. — Он, как и вы, мистер Гэллам, был писателем. Этой фразой отец хотел сказать, что девушке, у которой все есть, трудно рассчитывать на симпатии других.

— Должно быть, ваш отец был отличным литератором, — ответил я, оглядывая висевшие на стене акварели.

— Бедный папочка, — сказала она. — Деньги его испортили. Не его собственные, конечно. Девичья фамилия моей мамы была Хадсон, и дядюшка Чарли не мой дядя, а ее. Все это… — Энжела сделала неопределенный жест замотанной в шарфик рукой и продолжила: — Все это принадлежит Хадсонам. Оно, конечно, мое, но куплено на деньги родителей мамы. Бедные ребята!

— Вы имеете в виду Майка, Линду и остальных?

Она кивнула в ответ и повернулась ко мне, прижимая правую руку к груди.

— Может, это и покажется странным, но я люблю их, — сказала миссис Драйден, — и постоянно спрашиваю себя: «Кто я такая? Что я из себя представляю?» У меня нет никаких особых дарований. Я не могу ни писать, ни рисовать, вообще ничего. Но у меня есть деньги, и я стараюсь помочь тем, у кого есть талант. О, мне известно, что некоторые из них пользуются моей добротой, живут за мой счет, но большинство из них все-таки благодарные люди. Я для них — средство для достижения цели. Но это лучшее, что я могу для них сделать.

— Вы очень великодушны.

Миссис Драйден плотнее прижала к груди повязанную шарфиком руку и слегка наклонилась вперед, словно хотела унять боль.

— С Майком и его друзьями я познакомилась в Нью-Йорке, — продолжала она. — Они говорили о задуманном ими хеппенинге и о том, что было бы хорошо устроить его в каком-нибудь тихом городке. Моя усадьба показалась им подходящим местом, и я пригласила их к себе.

— А зрители?

— Это были местные жители, мои друзья и знакомые, которым наша затея показалась интересной. Никакого секрета мы из нее не делали. Кто хотел, тот и пришел. Но никого силком не тащили.

— А поскольку представление ни для кого тайной не было, ваш дядя Чарльз и его приятели из АИА знали о нем.

— Мы не видели причин скрываться, — ответила Энжела, — я, конечно, специально не говорила дяде, но, очевидно, он все знал.

— Очевидно, — подтвердил я.

Миссис Драйден опустила голову и посмотрела на замотанную шарфиком руку. Уголки ее губ поползли вниз.

— Никак не пойму, почему, когда хулиганы из АИА ворвались в зал, а потом с помощью полиции стали заталкивать ваших друзей в автобус, вы ничего не сделали, чтобы их остановить, — сказал я. — Они вторглись в вашу усадьбу, прервали представление и избили ваших друзей и знакомых. У вас же было моральное и юридическое право прекратить это безобразие. Однако вы предпочли самоустраниться.

Она посмотрела на меня. В ее бирюзовых глазах стояли слезы.

— Я… я была в шоке, — сказала Энжела. — Эта… эта рука…

— Вы ее поранили?

— Боже мой, мистер Гэллам! — замотав головой, воскликнула она. — Мне нужна помощь. Мне должен кто-то помочь, а вы, похоже…

— Я попытаюсь, — пообещал я.

— Я… я сидела в зале и наблюдала за тем, что происходило на сцене, — продолжила она. — Все было так хорошо. И вот, сама не зная почему, я вдруг взглянула на свои руки. Я ничего не чувствовала, но поняла, что со мной творится что-то неладное. — Она посмотрела на меня. Глаза ее в этот момент были огромными, словно блюдца. — У меня… у меня на правой руке вырос шестой палец! — в отчаянии вскричала она.

От удивления у меня отвисла челюсть.

— Что выросло у вас? — переспросил я.

— Вы могли бы на него посмотреть?

Я кивнул. Во рту у меня пересохло.

Она медленно развернула шифоновый шарфик, которым была перемотана ее правая кисть, и протянула мне руку.

— Это так ужасно! — дрожащим от страха голосом произнесла она.

Я с трудом оторвал взгляд от ее лица и опустил глаза. У девушки была изящная ладонь с длинными пальцами, на ногтях — маникюр. Я пересчитал пальцы. Их оказалось ровно пять, и ни на один больше.

Она быстро прикрыла руку шарфиком и заплакала.

— Что мне теперь делать? — сквозь слезы спросила она. — Я же теперь урод!

Я даже и не знал, что сказать ей в ответ, чем ее успокоить.

 

Глава 3

Джерико и адвокат Блисс въехали в городок на «мерседесе» Джерико. Блисс, как рассказал мне позднее Джерико, всю дорогу пытался оправдать действия Чарльза Хадсона и его людей из АИА.

— Будем реалистами, — предложил адвокат, когда они начали съезжать с холма.

— Согласен, — ответил ему Джерико.

— Не принимайте близко к сердцу то, что произошло здесь вчера, — сказал Блисс.

— Как вы думаете, что могло случиться с Линдой? — продолжая смотреть на дорогу, спросил Джерико.

— Вы с этой девушкой знакомы, или же она всего лишь подруга вашего приятеля?

— Я ее хорошо знаю, — ответил Джерико. — Она — профессиональная натурщица, и ее услугами часто пользуются художники. Линда позировала и мне. Она красивая и умная девушка, образованная. Сама мечтает стать художницей, а натурщицей работает, чтобы себя содержать.

— Да, но вчера она предстала голой перед толпой в двести человек, — заметил Блисс. — Это уже не позирование, а откровенный стриптиз.

— Чужая нагота вас коробит? — спросил Джерико.

Адвокат засмеялся.

— Совсем нет. Но я против того, чтобы ее выставляли напоказ, — ответил он.

— Так что могло произойти с девушкой? Как вы думаете?

— Ну, если Райан, ваш молодой друг, сказал правду…

— В этом можете не сомневаться.

— Если двое парней действительно утащили эту девушку в березовую рощу, то она это заслужила.

— Ну а то, что с ней произошло после, она тоже заслужила?

— А что произошло после? Уверен, что парни вывели ее из зала, подержали в лесочке, а потом отпустили, — сказал Блисс.

— И она, вымазанная краской, голой отправилась в Нью-Йорк?

— Во всяком случае, я ни в чем бы не стал обвинять этих ребят.

— Давайте закончим этот разговор, — сказал Джерико. — Ваше упрямство меня начинает бесить.

Джефферсон Смит жил в одном из домиков, построенных в колониальном стиле. В шесть утра в городке никто, кроме пары собак, не подавал признаков жизни.

— Это одно из самых старых зданий в Гленвью, — проходя по лужайке перед домом, сообщил художнику Блисс. — Семейство Смитов поселилось в нем еще во времена Войны за независимость. Конечно, с той поры они его расширили и перестроили.

Остановившись у входной двери, Блисс нажал на кнопку звонка.

— Сейчас увидите разъяренного Джеффа, — предупредил он. — Он не любит, когда его будят в такую рань.

— Бедняга, — посочувствовал ему Джерико.

Вскоре дверь открылась, и на ее пороге появился высокий стройный блондин с взлохмаченной шевелюрой, одетый в домашний халат.

— Джо, ты что, с ума сошел? — спросил он.

— Джефф, мы к тебе по очень серьезному делу, — ответил адвокат. — Это — Джон Джерико.

Смит, сурово взглянув на Джерико, молча кивнул.

— Ради бога, говорите тише, — попросил он. — Бетти еще спит. Мы можем поговорить в библиотеке.

Он провел их в ближайшую от входа комнату с большим камином, уставленную книжными шкафами. На стене над камином висел портрет, очевидно, одного из предков семейства Смитов. Джерико мог поклясться, что этот портрет был написан Сарджентом. Джефф плотно затворил за гостями дверь и, подойдя к письменному столу, пошарил рукой в стоявшей на нем коробке в поисках сигареты.

— Джерико — приятель одного из тех, кого твои ребята отправили на автобусе в Нью-Йорк, — сообщил ему Блисс.

Смит чиркнул спичкой и затянулся.

— В таком случае, мистер Джерико, никаких симпатий вы ко мне испытывать не должны, — сказал он.

От взгляда голубых глаз Джеффа Смита повеяло холодом, уголки его губ поползли вниз.

— Говорят, в группе, приехавшей из Нью-Йорка, была девушка, — сказал Блисс. — Та самая, которую голую измазали краской.

— А в чем, собственно говоря, проблема? — осведомился Смит.

— Приятель Джерико утверждает, что двое твоих ребят утащили ее в лесок. В отъезжавшем автобусе ее не было. И вообще больше ее никто не видел.

— И что? — удивился Смит.

— Где она сейчас? — спросил его Джерико.

Смит пристально разглядывал кончик дымящейся сигареты.

— Очень сомневаюсь, что мои парни утащили ее в рощу, — сказал он. — Они просто вывели ее из зала. Она же была голая.

— А потом?

— Скорее всего, велели ей одеться и отпустили.

— Да, но в доме, где лежала ее одежда, она так и не появилась, — заметил Джерико.

— Хоть я и не очень хорошо знаю этих хиппи, но предполагаю, что ваша девушка с цветами в волосах бродит в роще миссис Драйден. Так сказать, получает удовольствие от общения с природой.

— Этого не может быть, — возразил Джерико. — Я хорошо ее знаю.

Смит приподнял одну бровь.

— Вот как, — удивленно произнес он.

— Давайте не будем гадать, что произошло с Линдой. Лучше обзвоните своих ребятишек и выясните у них, где она, — предложил Джерико.

— Конечно, обзвоню. Только не в такую рань, — ответил Смит.

— Нет, лучше прямо сейчас, — настаивал Джерико. — Надеюсь, телефон у вас работает?

— Мистер Джерико, может, вы позволите мне самому решать, когда им позвонить? Уверяю вас, ничего плохого мои парни девушке не сделали. Наверняка она нашла, во что одеться, и отправилась в Нью-Йорк.

Неожиданно зазвонил стоявший на тумбочке телефон. Смит поспешно снял трубку.

— Джефф Смит слушает, — сказал он. — А, привет, Оррин.

Последовала долгая пауза.

— О Боже! — наконец шепотом произнес в трубку Смит и прищурил глаза. — Джо Блисс как раз у меня. Хочешь с ним переговорить? Хорошо, я попрошу его, чтобы он сейчас же пришел к тебе.

Джефф положил трубку и повернулся к Джерико и Блиссу. Вид у него был встревоженный.

— Произошло нечто ужасное, — произнес он. — Это звонил Оррин Тейер. Он сказал, что перед самым рассветом услышал возле своего дома чьи-то шаги. Решив, что это грабитель, Оррин взял винтовку и выбежал во двор. Он крикнул злоумышленнику, чтобы тот остановился, но он не подчинился. Тогда Оррин выстрелил.

— То была девушка? — в ужасе прошептал Блисс.

— Нет. Если бы, а то это оказался лейтенант Краули, полицейский. Он был в штатском. Джо, Оррин его застрелил, и теперь ему требуется помощь адвоката. Ты пойдешь к нему?

— Да, конечно, — сказал Блисс. Он повернулся и быстро вышел из библиотеки.

Смит глубоко задумался.

— Оррин Тейер — ваш человек? — спросил его Джерико.

— Да, — ответил Смит. — Его род — один из самых старых в Гленвью. Ну надо же такому случиться! Бедняга!

— Мне больше жаль Краули, — мрачно заметил Джерико.

— Лейтенант был хорошим человеком, — произнес Смит. — Правда, немного беспечным. У него остались жена и двое детей. Представляю, что будет с ними, когда они узнают о его гибели. Конечно, ему незачем было шататься под окнами Оррина. Хоть бы предупредил его. В такой ситуации Оррин имел право открыть огонь.

— По крайней мере, в Гленвью — это уж точно, — подтвердил Джерико.

Глаза Джеффа Смита сделались похожими на только что отчеканенные десятипенсовики.

— Ваше замечание мне не нравится, мистер Джерико, — зло произнес хозяин дома.

— А мне не нравится ваш городок, мистер Смит, — ответил ему художник. — Где охотятся на полицейских в штатском и приезжих девушек. Друг мой, времена самосуда давно прошли.

— Свои проблемы мы сможем решить и без вашей помощи, мистер Джерико, — ответил Смит. — Извините, но мне нужно одеться и идти к Оррину.

Скинув халат, Джефф встал в проеме входной двери и подождал, пока Джерико уйдет.

Жизнь в Гленвью постепенно пробуждалась. По улице проехали две автомашины, справа от дороги двое мужчин переговаривались через ограду, пока Джерико шел к машине. В этом тихом городке было что-то зловещее. Ему вдруг показалось, что из занавешенных окон домов на него украдкой смотрят.

Чуть дальше по улице располагался магазин канцелярских товаров. Он еще был закрыт. Рядом с ним Джерико увидел стеклянную телефонную будку.

Сев в «мерседес», он поехал по центральной улице городка, пока не заметил в одной из боковых улочек скопление автомобилей: полицейская патрульная машина, карета «Скорой помощи» и еще пара-тройка автомашин.

Дом Тейера походил на старинную табакерку. К торцу его примыкала конюшня, а рядом с ней находился открытый загон, в котором три хорошо ухоженные лошади щипали траву. В зеркале заднего вида Джерико увидел спешащего к дому Джефферсона Смита. Он проехал еще немного, развернул машину и, подав чуть назад, остановился.

Выйдя из «мерседеса», художник по скошенному полю направился к конюшне, время от времени поглядывая на задний фасад дома. Почти все окна были плотно занавешены. Джерико шагнул в конюшню и замер, ожидая услышать предупреждающий окрик из дома. Однако все было тихо.

В конюшне он увидел четыре пустых стойла, полки, кормушки и несколько наполненных водой деревянных ведер. Здесь царил идеальный порядок. Судя по всему, Тейер держал конюха, которого сейчас не было на месте.

Как рассказал мне позже Джерико, он почти не сомневался, что найдет там то, что искал. В трех из четырех стойл, где содержались лошади, убрано еще не было, а на полу четвертого — пустовавшего — лежала чистая солома. Джерико уже собирался уходить, но тут заметил в углу четвертого стойла кучку соломы, а на ней мазок фиолетовой краски. От волнения у него перехватило дыхание. Он вошел в стойло и, присмотревшись, увидел вокруг фиолетового мазка пятна крови.

Теперь Джерико многое стало ясно. Лейтенант Краули, не пожелавший помочь им разыскать Линду, все-таки решил сам взяться за дело. У полицейского наверняка имелись основания искать исчезнувшую девушку в конюшне Оррина Тейера. Он нашел либо ее, либо пятно фиолетовой краски, которое обнаружил и сам Джерико, и его застрелили.

Нахмурившись, художник присел на корточки и стал разглядывать солому. Он так увлекся этим занятием, что, услышав чьи-то шаги, вздрогнул от неожиданности. Кто-то, войдя в конюшню, направился к стойлу, где он сидел. Когда шаги замерли у дверцы, Джерико поднялся во весь рост.

— Боже всемилостивый! — воскликнул Джефферсон Смит. — Вы что, хотели до смерти меня напугать?

— Да нет. Просто решил посмотреть, не президент ли Национальной ассоциации владельцев оружия сюда пожаловал, — ответил Джерико. — Ведь у вас в Гленвью почти у всех есть винтовки.

— А что вы здесь делаете?

— Ищу Линду Вильямс, — ответил Джерико.

— Друг мой, эти поиски могут завести вас далеко, — с раздражением в голосе произнес Смит.

— Думаю, Краули перед гибелью занимался здесь тем же, — сказал Джерико.

— Какая чушь!

— И я уверен, что он ее нашел, — сказал Джерико. — Ее или улики, свидетельствующие о том, что она здесь побывала. Посмотрите вот на это.

Смит осторожно перегнулся через борт и заглянул в стойло.

— Линда была выкрашена в фиолетовый, зеленый и красный цвета, — напомнил Джерико. — А здесь на соломе остались пятна фиолетовой краски и чьей-то крови. Кровь, может быть, ее, а возможно, чья-то еще.

Смит скептически хмыкнул.

— Но этому можно найти и другое объяснение, — заметил он.

— Для начала рассмотрим мою версию, — предложил Джерико. — Как я понял, в доме Тейера находятся полицейские. Вы не позовете их сюда?

Было видно, что Смит колеблется.

— Пока полицейские не запротоколируют обнаруженные мною улики, я отсюда не уйду, — предупредил его Джерико. — Оррин Тейер был одним из тех, кто утащил Линду в рощу?

— Не знаю. Не успел его спросить, — шепотом ответил Смит.

— Тогда спросите! А заодно пригласите сюда полицейских.

Смит, пошатываясь, словно пьяный, побрел к выходу, а Джерико остался стоять возле стойла. Злоба душила его.

Оглядев конюшню, он увидел узкую лесенку, ведущую на чердак, где хранилось сено. Забравшись по ней, Джерико обшарил сеновал, но ничего, кроме душистого сена, не нашел. Линда, похоже, никуда, кроме стойла, не заходила.

Услышав доносившиеся снаружи голоса, Джерико спустился с чердака и направился к двери. На пороге он едва не столкнулся со Смитом и темноволосым загорелым полицейским с маленькими глазками, похожими на черные бусинки. Страж порядка был такой же мощной комплекции, как и Джерико. Правой рукой он прижимал к бедру кобуру с револьвером.

— Это — сержант Зорн, — представил его Смит. — Он временно исполняет обязанности погибшего Краули.

— В чем дело? — спросил полицейский Джерико.

Джерико подвел его к стойлу. Зорн вошел туда и принялся разглядывать на подстилке мазок краски и пятна крови. По его скулам забегали желваки.

— Сукины дети! — воскликнул он и повернулся к Джерико. — Во всем виноваты эти нью-йоркские подонки. Ваши друзья! Не приезжали бы они к нам, не будоражили бы порядочных людей — ничего бы этого не произошло.

— Вы узнали у Оррина Тейера, что делала девушка в его конюшне? — спросил Джерико.

Зорн едва сдерживал охватившую его ярость.

— Мне все о вас известно, мистер Джерико, — выдавил он. — Вы — приятель полковника Ветингтона. Но это не дает вам права играть в сыщиков. Я здесь старший и сам разберусь. Так что не суйтесь, куда вас не просят, иначе у вас могут быть большие неприятности.

— Я примерно представляю, что последует далее, — спокойно проговорил Джерико. — Мне заткнут рот, а вы во всем разберетесь в течение часа. Краска на соломе — та, которой красили скамейки, а пятна крови… Если это вообще кровь, то, наверное, кровь крысы, которую загрызла собака. Так что никаких доказательств того, что здесь побывала Линда Вильямс, нет.

Зорн сжал кулаки, да так сильно, что костяшки пальцев на его волосатых руках побелели.

— Убирайтесь отсюда подобру-поздорову, мистер Джерико, — приказал он. — Или я обвиню вас во вмешательстве в ход полицейского расследования и посажу за решетку. Так что решайте. И быстро!

Джерико перевел взгляд на Джефферсона Смита:

— Мне хотелось бы знать, зачем вы зашли в конюшню в тот момент, когда я в ней находился. Вы же пришли к своему другу Тейеру, чтобы ему помочь. А что вас привело сюда?

Смит пожал плечами.

— Любопытство, — ответил он. — Хотел узнать, что делал здесь Краули.

— Получается, вам, Джефферсон Смит, можно играть в сыщиков, а мне нельзя.

— Мистер Смит — член городского правления. Таким образом он — лицо официальное, — сказал сержант и расстегнул кобуру. — А вам, мистер Джерико, лучше уйти. В противном случае я буду вынужден препроводить вас в…

Продолжая испытывать нечто вроде шока, я наблюдал за тем, как Энжела заматывала в шифоновый шарфик свою абсолютно нормальную руку. В ее огромных бирюзовых глазах застыл неподдельный ужас.

— О Боже, я этого не вынесу! — воскликнула миссис Драйден.

Она выбежала через дверь на террасу, спустилась на зеленую лужайку и побежала в березовую рощу, в которой Майк и мужская половина прислуги занимались поисками Линды.

В дверях появилась Никки. В руках она держала поднос, на котором стояли чашки и кофейник. Судя по всему, она видела, как Энжела выскочила на улицу.

— Что с ней? — с тревогой в голосе спросила меня Никки.

Я вынул из кармана носовой платок и вытер им лицо — хотя в гостиной было прохладно, с меня градом катился пот.

— А она давно пристрастилась к ЛСД? — спросил я вошедшую девушку.

Никки посмотрела на меня словно на сумасшедшего.

— Что вы такое говорите? — гневно спросила она.

— О том, что она принимает наркотики, мне следовало бы догадаться, как только я увидел нее. Эта яркая одежда, тапочки. Одной этой пестроты достаточно, чтобы понять, что миссис Драйден наркоманка. А ее огромные глаза с расширенными зрачками? Теперь она считает, что у нее на правой руке вырос шестой палец.

— Шестой палец! — воскликнула Никки, и на подносе, который она держала в руках, зазвенели пустые чашки.

— Конечно, новый палец у нее не вырос, но она уверена, что стала шестипалой. Такие галлюцинации свойственны тем, кто принимает ЛСД. Если это так, хеппенинг мог оказаться слишком тяжелым испытанием и она убежала, когда прибыли парни из АИА, вместо того чтобы помочь своим друзьям. Учтите, в зале гремела музыка, а человеку, находящемуся под воздействием ЛСД, любой звук кажется намного громче. Свет прожекторов, оглушающая музыка и разноцветие красок в зале привели Энжелу на грань агонии, и ей показалось, что у нее вырос лишний палец. Никки, миссис Драйден нельзя оставлять одну — она в жуткой панике и не может контролировать свои действия.

Я, правда, не специалист по галлюциногенам, но в свое время написал статью для журнала «Ньюсвью» о студентах, которые для того, чтобы вызвать галлюцинации, нюхали клей, прибегали к помощи мускатных орехов, марихуаны и ЛСД. Тогда я много слышал о действии наркотиков, но никогда не видел этого сам. Скажу честно, миссис Драйден меня неприятно поразила. Те, кто принимает ЛСД, уверяют, что он прочищает мозги, помогает острее чувствовать прекрасное и дает ощущение покоя. Кроме того, он якобы способствует реализации их скрытых возможностей. Тем не менее нередко ЛСД действует губительно: тогда мир иллюзорного спокойствия рушится. Те, кто пережил подобное состояние, говорят, что это настоящий ад. Кошмары, которые их мучили, не поддаются описанию. Убийства, самоубийства, членовредительство — это лишь часть того, что им сопутствует. Нам необходимо разыскать Энжелу и пригласить к ней врача.

Мы с Никки стояли на террасе и, вглядываясь в березовую рощу, пытались увидеть миссис Драйден.

— Нет, этого не может быть, — возразила мне Никки. — Я давно знаю Энжелу. Более того, последние годы мы жили вместе. Она не только не принимала наркотики, но даже и не помышляла об этом.

— Тем не менее она сейчас в состоянии наркотического опьянения, — сказал я. — Миссис Драйден, сама того не зная, могла принять ЛСД.

— Как это? — удивилась Никки.

— Его ей могли подсыпать. Так иногда поступают с девушками, когда хотят затащить их в постель, — ответил я. — Пойдемте, нам нужно как можно скорее ее найти.

Мы вышли на улицу и по зеленой лужайке побежали к опушке леса. Оказавшись в березовой роще, Никки громко прокричала:

— Энжела! Энжела, где ты? Откликнись!

Однако миссис Драйден так и не отозвалась.

— Одной дозы ЛСД вполне достаточно, чтобы человека охватило безумие, — заметил я. — А куда она могла убежать? У нее в лесу есть любимое место?

— Не знаю, — ответила Никки.

Мы начали бродить среди берез и звать миссис Драйден. Неожиданно мы наткнулись на Майка Райана. Лицо его было серым и сильно постаревшим.

— Ничего. И никаких построек, где бы она могла укрыться. Ее здесь нет, мистер Гэллам, — подойдя к нам, печально произнес он и, увидев наши встревоженные лица, спросил: — Что-то еще произошло?

— С Энжелой, — ответил я. — Она наглоталась ЛСД и убежала в лес.

— Так вот в чем дело, — проговорил Майк. — Я подозревал что-то подобное, но так тревожился о Линде, что…

И тут раздался душераздирающий крик, от которого меня просто мороз пробрал по коже. Мы все трое замерли, потом разом обернулись и увидели, что ярдах в сорока от нас на огромном валуне, венчавшем вершину холма, лицом к нам стоит Энжела.

— Я нашла Линду. Лицо ее уже сгнило! Она вся разлагается! О Боже, какой ужас! — прокричала она нам, затем, повернувшись к нам спиной, спрыгнула с валуна и исчезла.

Майк издал какой-то странный сипящий звук и побежал на холм. Мы с Никки бросились за ним.

— Мы здесь все обследовали, — прокричал на бегу Майк. — Не могла Энжела найти Линду.

— Дай бог, чтобы ей это только померещилось, — ответил я.

Наконец мы взобрались на холм и с него в пятидесяти ярдах от нас увидели Энжелу. Спотыкаясь и падая, она бежала не разбирая дороги. Мы кинулись за ней вдогонку — впереди мы с Майком, а Никки — чуть сзади.

Неожиданно я зацепился ногой за корень и с глухим стуком рухнул на землю. Я уже вставал на ноги, когда услышал знакомый звук — урчание мощного двигателя «мерседеса» Джерико, сам того не зная, я оказался рядом с дорогой, ведущей к дому миссис Драйден.

Майк и Никки стали кричать Энжеле, умоляя ее подождать, но это на нее не подействовало. Расстояние между ними сократилось, и теперь оно составляло всего несколько ярдов.

Наконец миссис Драйден остановилась, и тут я понял, что она стоит на обочине дороги. Машина Джерико еще не показалась из-за деревьев, но было ясно, что она приближается. Через пару секунд на повороте появился «мерседес». Джерико, как обычно, мчался на запредельной скорости. И тут меня осенило, что сейчас произойдет. Набрав полные легкие воздуха, я крикнул Джерико, чтобы он тормозил, хотя прекрасно знал, что услышать он меня все равно не сможет.

Увидев, как из-под колес «мерседеса», делавшего на высокой скорости поворот, полетел гравий, я отвернулся. Послышался визг тормозов и крик Никки. Я медленно перевел взгляд на дорогу.

Я увидел «мерседес», врезавшийся в березу, склонившегося к рулю Джерико, Майка и Никки, бегущих к дороге, а затем яркий халат миссис Драйден. Энжела недвижно лежала на обочине.

Я бросился туда.

Джерико, хватая ртом воздух, откинулся назад, взялся за ручку и с трудом открыл дверцу «мерседеса». Потом, согнувшись, он вылез из автомобиля и, держась обеими руками за живот, вышел на дорогу.

— Ранен? — подбежав к нему, спросил я.

— Нет… Просто… сбило дыхание, — задыхаясь, произнес он. — Слава богу, что я надел… ремни безопасности. Какого черта она…

— Энжела наглоталась наркотика. Вероятно, ЛСД. И хотела покончить с собой, — объяснил я.

Мы подошли к Майку и Никки, склонившимся над телом миссис Драйден.

— Это просто чудо, — подняв на нас глаза, сказал Майк. — Ваша машина едва задела ее и отбросила в сторону. Не знаю, как вам удалось — она же была почти под колесами.

Я мог бы рассказать Майку о поразительной реакции Джерико, но решил промолчать — ситуация для этого была совсем неподходящая.

— Она кинулась под машину лицом вниз, — продолжил молодой художник. — Ее задело левым крылом и отшвырнуло на обочину.

Джерико присел на корточки и, осторожно приподняв Энжелу, перевернул ее на спину. Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь густую крону березы, осветили ее бледное лицо. Веки миссис Драйден дрогнули и приподнялись. Ее бирюзовые глаза уставились на бородатое лицо Джерико.

— Я видела ее, — прошептала Энжела. — Ее труп уже разлагается. Она…

— Вы можете стоять? — прервав ее, спросил Джерико.

Обхватив одной рукой миссис Драйден за талию, он поднял ее и поставил на ноги. Энжела пошатывалась, но не упала.

— Надо бы вас хорошенько отшлепать, — сказал ей Джерико.

На ярко-красных губах девушки появилась едва заметная улыбка.

— Я часто слышала это от своего отца, — сказала Энжела. — А вы… вы — Джон Джерико? Художник?

— Да. Но я из-за вас чуть было не стал убийцей, — ответил Джерико.

— Где вы видели Линду? — нетерпеливо произнес Майк.

На лице Энжелы отразился ужас, и она неопределенно махнула рукой в сторону холма, где мы первый раз видели ее.

Майк, не сказав ни слова, кинулся в указанном ею направлении.

— А ты пока проверь, не угробил ли я машину, — попросил меня Джерико.

Бампер и два передних крыла «мерседеса» были помяты, но других повреждений я не увидел. Дав задний ход, я отогнал ее от дерева и подъехал на ней к тому месту, где стояли Джерико, Энжела и Никки. Джерико все еще придерживал Энжелу за талию. Они с Никки усадили миссис Драйден на заднее сиденье, потом сели сами. В зеркале заднего вида я увидел, что Энжела, прижавшись к Никки, положила голову ей на плечо. Никто не произнес ни слова. Я тронул машину с места и медленно поехал к дому.

— Майк Линду не найдет, — посмотрев на Энжелу, сказал Джерико. — Это все ее «ястребиные» видения.

Я вспомнил, что наркоманы, принимающие ЛСД, называли его «ястребом», «шефом», «большим Д», «кубиком» или же «кислотой».

— А ты знаешь, где Линда? — спросил я.

— Я знаю, где она была, — нахмурившись, ответил Джерико.

 

Глава 4

Телефон в доме миссис Драйден все еще не работал. Никто так и не сообщил на станцию, что линия повреждена. За доктором для Энжелы поехала Никки. В ее отсутствие присмотреть за Энжелой попросили домоправительницу миссис Мэтсон, местную женщину с вытянутым лицом и острыми чертами. На нас с Джерико она посмотрела так, словно мы были беглыми преступниками. Расположились мы в комнате для гостей, которая находилась напротив спальни миссис Драйден, строго-настрого предупредив домоправительницу, чтобы она позвала нас, если у ее подопечной начнется очередная истерика.

Пока мы ждали, Джерико рассказал мне о своей поездке в город, о встрече с Джефферсоном Смитом, об убийстве лейтенанта Краули и о том, что Линда, судя по всему, побывала в конюшне Оррина Тейера.

— Здесь, в Гленвью, творится что-то странное, — сказал Джерико, — и почувствовал я это еще при встрече с Краули. А после разговоров с Блиссом, Джефферсоном Смитом и Зорном уверился окончательно. Они хотят замять дело. Гибель лейтенанта будет представлена как несчастный случай, следы пребывания Линды в конюшне Тейера оставят без внимания или дадут им другое объяснение, а Линда… Линда для них просто исчезла, и все тут.

— Что же теперь делать? — спросил я.

— Никки сказала, что Энжела наркотиков не принимает, — не ответив на мой вопрос, продолжал Джерико, — и никогда раньше ничего подобного с ней не случалось. Она предположила, что принять ЛСД Энжелу могли уговорить приехавшие из Нью-Йорка устроители хеппенинга, убедив ее, что так она сильнее прочувствует увиденное. Я вспоминаю ту статью, которую ты написал для «Ньюсвью». Там ты говоришь, что основным потребителем ЛСД является молодежь из средних слоев общества, то есть такие, как Майк Райан и его друзья из Виллиджа. Очень даже возможно, что многие из них ловят кайф с помощью ЛСД. Кто-то из них мог предложить Энжеле принять наркотик и совершить путешествие в «мир видений». Только вот доза оказалась для нее слишком большой. Такое случается довольно часто.

— Я подумал, что, возможно, ее хотели соблазнить, — сказал я. — Насколько я знаю, фригидная женщина, приняв ЛСД, может испытать оргазм. А сколько известно случаев, когда девушкам для возбуждения полового влечения тайком подсыпали этот наркотик!

Джерико задумчиво уставился на закрытую дверь спальни миссис Драйден.

— Могу себе представить, у скольких мужчин при виде ее учащалось дыхание, — произнес он. — А как скоро она придет в норму? Очень бы хотелось ее расспросить.

— Действие наркотика продолжается от шести до сорока восьми часов, — пожав плечами, ответил я. — А что, собственного говоря, может нам рассказать Энжела? Если ЛСД ей подсыпали в питье или еду, то она все равно не знает, когда и кто это сделал. Вот если она приняла его по собственному желанию, тогда да. Вот только захочет ли она рассказать об этом нам…

— А как поступают врачи с пациентами в таком состоянии, как у миссис Драйден?

— Дают им транквилизатор, — ответил я. — Хлорпромазин. Конечно, если они слышали о нем.

Джерико кисло улыбнулся и произнес:

— Ну ты, Гэлли, просто ходячая энциклопедия.

— Совсем нет, — сказал я. — Я никогда раньше не видел, как ЛСД действует на человека.

Из двери напротив нашей комнаты послышался встревоженный голос миссис Мэтсон:

— Нет-нет, мисс Энжела, лежите!

А следом раздался сдавленный крик миссис Драйден.

— Нет, нет, нет! — кричала домоправительница.

Джерико тремя прыжками преодолел расстояние до двери спальни. Ворвавшись в комнату, он увидел, что Энжела стоит на подоконнике, а миссис Мэтсон, цепляясь за полы пестрого халата хозяйки, пытается удержать ее.

— Они все набросились на меня! — завизжала Энжела. — Я этого не вынесу!

От окна спальни миссис Драйден до крыши каменной террасы было футов двадцать. Джерико сумел схватить Энжелу как раз в тот момент, когда она вырвалась из рук миссис Мэтсон. Если бы не он, она непременно бы выпрыгнула в открытое окно. Обхватив Энжелу обеими руками, мой друг стащил ее с подоконника.

— Она говорит, что по ней ползают змеи! — испуганно воскликнула миссис Мэтсон.

Джерико поднял сопротивлявшуюся Энжелу и понес ее на кровать.

— О, пожалуйста, помогите мне! — закричала она. — Я не могу! Они ползают по мне! Пожалуйста, отпустите меня!

Джерико уложил Энжелу на постель, сел ей на ноги, чтобы она не брыкалась, и схватил ее за запястья.

— Послушайте меня. Никто по вам не ползает. Это вас мучают кошмары, — сказал он и расстегнул на ней халат. — Посмотрите сами! Видите? Никого нет.

Миссис Драйден неистово заметалась на подушке.

— Боже! Боже! Они на мне! Помогите мне! Пожалуйста! — прокричала она.

К счастью, в этот момент в дверях показались Никки и доктор. Мужчина средних лет, он был одет в мятый дешевый костюм, а большие очки в толстой роговой оправе делали его похожим на филина.

— Мистер Гэллам в таких вещах немного разбирается, — обращаясь к доктору, сказал Джерико. — Мы решили, что это — ЛСД. Миссис Драйден только что пыталась выпрыгнуть в окно. Ей кажется, что по ней ползают змеи.

Энжела, пытаясь высвободиться, продолжала извиваться.

Мистер Конвей, так звали приехавшего врача, поставил на стол черный чемоданчик и открыл его.

— Пожалуйста, отойдите от кровати, — попросил он Джерико.

— А вы не боитесь, что она вас исколотит? — спросил Джерико и отпустил руки Энжелы.

В тот же миг миссис Драйден принялась бить его по груди и лицу, и Джерико ничего не оставалось, как снова схватить ее.

— Я все понял, — сказал доктор. — Ей помог бы хлорпромазин, но, к сожалению, у меня его нет.

«Слава богу, он хоть что-то знает об ЛСД», — подумал я.

— Все, что я могу, — это снять остроту проявлений, — сказал он и стал готовить шприц для инъекции.

— О, Джордж, не надо! Пожалуйста! — закричала Энжела.

Конвей подошел к кровати, протер миссис Драйден руку спиртом и проткнул иглой ее бледно-золотистую кожу.

— Сердце стучит как молот, — приложив руку к груди девушки, произнес он. — Где она взяла наркотик?

Джерико, продолжавший держать руки Энжелы, помотал головой.

— Наверняка у тех мерзавцев, которые приехали к ней из Нью-Йорка, — сказал Конвей.

— Или у какого-нибудь местного мерзавца, — добавил Джерико и посмотрел на доктора. — Вы здешний врач?

— Да, — ответил Конвей.

— Тогда вас должны были пригласить, чтобы засвидетельствовать убийство лейтенанта Краули.

Доктор прищурил глаза.

— Убийство? — удивленно переспросил он. — Это был несчастный случай. Роковое стечение обстоятельств.

— Хотелось бы верить, — сказал Джерико. — И какое время смерти вы установили?

— Я не вправе говорить с вами на эту тему, — ответил Конвей. — Если у вас возникли вопросы, обращайтесь с ними к сержанту Зорну. Он вам ответит.

— Думаю, что с момента гибели лейтенанта до вашего появления прошло не менее часа, — заметил Джерико. — Верно? За это время они успели убрать из конюшни девушку.

Глаза Конвея за линзами очков помутнели.

— Не знаю, о чем вы говорите, — сказал он. — Какая девушка? Ну-ка, встаньте. Мне кажется, что…

Глаза миссис Драйден закрылись. Джерико поднялся с кровати и размял плечи.

— Сходи поищи Майка, — попросил он меня.

Спустившись по лестнице, я через террасу вышел на улицу. Где-то на середине лужайки я увидел выходящего из леса Майка. Его светлые волосы были мокрыми от пота, а одежда — в грязи.

— Мне надо поговорить с Энжелой, — подойдя ко мне, решительно сказал он.

— Это невозможно, — ответил я. — Ей только что ввели успокоительное.

— Что она кричала нам с холма? Она видела Линду? Я обшарил там каждый дюйм, но никого не нашел. И что значит — лицо сгнило? Этого же не может быть, даже по времени.

— Энжела летит на «ястребе», — ответил я.

— ЛСД?

— Да. Это галлюцинации, — сказал я.

— О Боже! — воскликнул Майк.

— Меня за тобой послал Джерико. Ему, кажется, удалось напасть на след Линды.

Мы с Майком поспешили к дому. На пороге террасы нас встретил Джерико.

— Мистер Гэллам говорит, что Энжела, когда кричала, что видела тело Линды, была под кайфом, — обратился к нему Майк. — Это правда?

В ответ Джерико молча кивнул.

— Майк, как по-твоему, где она могла взять наркотик? — спросил он.

— Откуда мне это знать? — удивился парень.

— А у тех, кого она пригласила к себе из Нью-Йорка? — спросил Джерико. — Могу поклясться, что в вашей группе есть те, кто этим балуется. Возможно, один из них и уговорил миссис Драйден попробовать ЛСД.

На изможденном лице Майка появилось упрямое выражение.

— Очень в этом сомневаюсь, — сказал он. — А вы у нее спросили, кто ей дал наркотик?

— Она в таком состоянии, что спрашивать бесполезно.

— Хотите начистоту? — спросил Майк. — Да, такое вполне возможно. Некоторые наши сидят на наркотиках и свято в них верят. Говорят, что они с их помощью постигают Вселенную, видят жизнь после смерти и летают над облаками. Но есть и те, кому это не в кайф. Например, я. Попробовал один раз и повидал такой ад, что мне хватило. Черепа, растерзанные тела… Я бы что-нибудь сделал с собой, если бы меня не остановили. — Майк широко раскрытыми глазами уставился на Джерико. — Так почти то же самое видела и Энжела. Она уверяла, что видела разложившийся труп Линды.

— Да, верно, — согласился Джерико.

— «Ястреб», если не подействует на человека, как положено, может его убить.

— А если вернуться к Линде…

— В лесу я ее не нашел, — не дав Джерико договорить, выпалил Майк. — Мы прочесали всю рощу. Там есть несколько построек, включая тот домик, где мы устраивали хеппенинг. Я все их проверил, за исключением одной запертой. Мужчины из обслуги Энжелы сказали, что ключа у них нет и что она используется как склад. Я хотел взломать дверь, но мне не позволили.

— Не думаю, что Линда где-то в усадьбе миссис Драйден, — сказал Джерико.

Я понял, что он щадит чувства своего молодого друга.

— Нашего знакомого, полицейского Краули, застрелил человек по имени Оррин Тейер, который утверждает, что услышал возле своей конюшни подозрительные шорохи.

— О Боже! — воскликнул Майк.

— Линда побывала в той конюшне: у меня есть доказательства — в одном из стойл на соломенной подстилке я обнаружил пятна фиолетовой краски, — сообщил Джерико.

Однако о каплях крови он умолчал.

— Где эта конюшня? — спросил Майк.

— Идти туда не стоит — там полицейские. Они тебя и близко не подпустят.

— Но мы же не можем просто…

— Перед тем как вернуться сюда, я пытался связаться со своим приятелем полковником Ветингтоном, — прервав парня, сказал Джерико. — Но тот сейчас в пути между Хартфордом и Бостоном, где у полицейских какое-то совещание. Пока он туда не доберется, достать его невозможно. Он не ездит в полицейской машине.

— Так нам ничего не остается, как только ждать? — спросил Майк. — Господи! А если они держат Линду…

— Не волнуйся. Мы ее обязательно разыщем, — попытался успокоить его Джерико.

Голос его звучал уверенно, но я-то знал, что никакого плана у Джерико пока не было.

И тут слева от нас я увидел приближающийся автомобиль. Это был старый добрый «роллс-ройс».

— Это Хадсон! — воскликнул Майк. — Старик, который руководил теми бандитами.

Когда «роллс-ройс» проехал мимо нас, направляясь к парадной двери дома миссис Драйден, я сумел разглядеть дядюшку Чарльза. Он сидел выпрямившись и смотрел только перед собой. Обе его руки, на которых были надеты перчатки, лежали на набалдашнике трости. На его голове красовался коричневого цвета котелок. Машина свернула за угол дома, и меня пробрал легкий озноб. В чопорном облике старика, сидевшего в старом «роллс-ройсе», ощущалось что-то зловещее.

Джерико развернулся и прошел в дом. Мы с Майком последовали за ним. Вскоре в дверь настойчиво позвонили. Из кухни выпорхнула служанка и впустила мистера Хадсона в дом. В тот же момент по лестнице со второго этажа сбежала встревоженная Никки.

Сделав пару шагов по коридору, старик презрительно оглядел нас и обратился к служанке:

— Где доктор Конвей? Я бы хотел с ним переговорить.

Голос у него оказался точно таким, как говорил наш Майк, — высоким, резким и неприятным. Глаза старика и вовсе не поддавались описанию — они у него были почти бесцветными. От его колючего взгляда мне стало не по себе.

— Ах, мистер Хадсон! — воскликнула Никки. — Я бы вам позвонила, но у нас не работает телефон.

В ее голосе чувствовалось напряжение.

— Ты же была в городе и могла бы оттуда позвонить, — сурово заметил мистер Хадсон. — Хорошо еще мистер Конвей перед тем, как поехать с тобой, сообщил мне, что Энжела заболела.

— А это — мистер Джерико, мистер Гэллам и мистер Райан, — представила нас девушка.

— Вас пригласила Энжела? — спросил старик.

— Можно сказать, что да, — ответил Джерико.

— Тогда меня неправильно проинформировали, — заключил мистер Хадсон и пристально посмотрел на Майка. — А вы, молодой человек, прошлым вечером были здесь с группой эксцентричной молодежи. Хоть вы и гость миссис Драйден, но вас еще вчера попросили избавить нас от своего присутствия. Как я понимаю, вы вернулись да еще привезли с собой мистера Джерико и мистера Гэллама. Я же предупредил вас, что ваше пребывание в Гленвью крайне нежелательно.

— Да, но мы вернулись за девушкой, которую… — начал было объяснять ему Майк, но Чарльз Хадсон прервал его.

— Об этой девушке мне все известно, — сказал он. — Она, скорее всего, добралась домой на попутной машине. Я бы предпочел не обсуждать эту тему, пока не поговорю с доктором Конвеем. Поймите, меня в первую очередь волнует здоровье моей племянницы.

Пройдя мимо нас, старик вошел в гостиную и остановился возле длинного стола. Он снял с седой головы котелок и аккуратно положил его на стоявшую рядом софу. Стянув с рук замшевые перчатки, мистер Хадсон бросил их в шляпу, повернулся, опираясь на трость, и рассеянно посмотрел на нас.

Служанка, побывавшая в спальне миссис Драйден, вернулась.

— Сэр, — обратилась она к старику, — доктор Конвей сейчас спустится.

— Спасибо, Эллен, — поблагодарил ее мистер Хадсон.

Он сунул руку в карман своего черного пиджака и достал изящный серебряный портсигар. Раскрыв его, старик вынул из него тонкую сигару и вставил ее себе в рот. Прикурив от серебряной зажигалки, он сделал глубокую затяжку, затем вынул сигару изо рта и посмотрел на нее. По его бледным губам скользнула едва заметная улыбка.

Чарльз Хадсон вел себя так, словно нас здесь не было.

Спустившись по лестнице, доктор Конвей вошел в гостиную и, также демонстративно не замечая нас, подошел к старику.

— Джордж, что с ней? — спросил врача мистер Хадсон.

— Полагаю, она приняла наркотик, вероятно ЛСД, — ответил Конвей и посмотрел на меня. — Мистер Гэллам кое-что знает о его действии. Миссис Драйден была в истерике, но я ввел ей успокоительное. Так что сейчас она крепко спит.

— А она вам сказала, где она его взяла? — спросил старик.

— Нет. Ваша племянница пребывала в таком состоянии, что спрашивать ее не имело смысла.

— Когда она придет в себя?

— Трудно сказать. Действие наркотика длится от нескольких часов до нескольких суток.

— Опасность для жизни есть?

— Сейчас уже нет. Должен вам сказать, что она дважды пыталась покончить с собой. Если бы не господа Джерико и Гэллам, она бы наложила на себя руки.

Старик повернулся и уставился на нас с Джерико своими бесцветными глазами.

— А вот за это я вас благодарю, — произнес он и снова посмотрел на врача. — Джорж, ты с ней побудешь?

— Да. Пока не придет опытная сиделка, — ответил Конвей. — Как вы знаете, некие события в городе требуют моего участия.

— Если я правильно понял, телефон в доме не работает, — сказал старик. — Так что пошлите за сиделкой кого-нибудь из прислуги.

— Спасибо, мистер Хадсон, — поблагодарил его доктор Конвей и вышел из комнаты.

В гостиной остались Джерико, я, Майк и Чарльз Хадсон. Никки еще раньше поднялась на второй этаж.

Старик, выпустив облачко душистого дыма, которое, зависнув у него над головой, стало похоже на нимб святого, некоторое время разглядывал нас, а потом произнес:

— Ну, что, джентльмены?

— Уверен, мистер Хадсон, что вы все знаете о нас, — сказал Джерико. — А мы о вас — почти ничего. Поэтому позволю себе ответить: ну, мистер Хадсон?

Дядюшка Чарльз изящно стряхнул пепел с сигары в стоявшую на столе серебряную пепельницу и этим напомнил мне старого актера, исполняющего характерные роли — каждое движение и жест его были элегантными и тщательно выверенными.

— Мне известно о той странной версии, которую вы выдвинули по поводу пропавшей девушки. И как только я узнал о случившемся, я сам занялся этим делом. Обвинять в ее исчезновении Джеффа Смита и его людей просто абсурдно. Они действительно вывели ее из зала, где шло это непристойное представление. Девушка была голой, и они правильно поступили, что убрали ее со сцены. Ей дали пиджак, чтобы она смогла прикрыть свою наготу, и, приказав ей покинуть Гленвью, отпустили за вещами. Полагаю, что именно это ваша знакомая и сделала.

— Но в доме миссис Драйден она не появилась, — гневно возразил Майк. — Вся ее одежда здесь. Не знаю, что там рассказали вам ваши дружки, но они наврали вам, это точно.

— Молодой человек, потрудитесь выбирать слова, — сказал старик.

— Какого черта! — вспылил Майк. — Линда исчезла двенадцать часов назад, и мы не знаем, где она находится. Она, мистер Хадсон, никуда не уезжала из вашего вонючего городка. Ее здесь держат насильно, и вы с вашей личной гвардией за это поплатитесь. Пусть на это уйдет вся моя жизнь, но я с вами посчитаюсь.

— Если вы и дальше будете клеветать на нас, мистер Райан, то вы большую часть жизни проведете за решеткой, — заметил Чарльз Хадсон.

— Знаете, мистер Хадсон, парень прав, — спокойно произнес Джерико. — Девушка пропала, иначе она бы вернулась, чтобы забрать одежду и другие свои вещи. Однако она этого не сделала, а это значит, она не смогла. Чтобы ни говорили вам ваши друзья, мистер Хадсон, но у меня есть доказательства того, что девушка какое-то время провела в конюшне Оррина Тейера.

— Вздор, — заявил Хадсон. — Я слышал, что в исчезновении девушки вы, мистер Джерико, обвиняете мистера Тейера. Пятна краски, которые вы обнаружили в стойле, остались после покраски садовой мебели. А что касается следов крови, то по заключению экспертизы, проведенной в лаборатории полицейского участка, это вовсе была не кровь, а ржавчина от ведра, в котором эту краску мешали.

— Я говорил Смиту, что они придумают, как объяснить, откуда в конюшне взялась фиолетовая краска, но никак не мог предположить, что его приятели украдут мой вариант.

Хадсон сделал глубокую затяжку и выпустил изо рта клуб дыма.

— Мистер Джерико, — произнес он с видом великомученика, — я уже говорил вам, что мне кое-что о вас известно. Вы — художник и пользуетесь репутацией человека честного. У вас сильный характер. Об этом мне рассказал Боб Ветингтон, с которым вы, как сообщил мне бедный Краули, в дружбе. Я звонил полковнику. В вашей порядочности он нисколько не сомневается. Он готов поручиться и за мистера Гэллама, поскольку тот ваш приятель. У хорошего человека плохих друзей не бывает. А вот что касается этого молодого человека, мистер Джерико… — Старик посмотрел на Майка, — то он, как я полагаю, ввел вас в заблуждение. Если бы вы видели сами эти римские оргии, устроенные здесь вчера, вы бы никогда с ним в Гленвью не отправились и не стали бы ввязываться в это дело. Но вас убедили, что с группой молодежи, приехавшей из Нью-Йорка, здесь обошлись жестоко. Поэтому вы и приехали к нам.

— Римские оргии! — возмущенно воскликнул Майк. — С «Битлз» в роли Нерона!

— Вчера здесь, Джерико, творилось нечто невообразимое, — не обращая на Майка никакого внимания, сказал Хадсон. — К моему огромному сожалению, первым человеком, попавшим под влияние этой распущенной молодежи, оказалась моя племянница Энжела. — Старик посмотрел на кончик своей тонкой сигары и продолжил: — Фрэнк Драйден, муж Энжелы, погиб в авиакатастрофе два года назад. Они очень любили друг друга. Энжела до сих пор тяжело переживает его утрату. Она могла бы снова выйти замуж и стать прекрасной женой любому достойному ее мужчине, и я надеюсь, когда-нибудь так и произойдет. Но пока моя племянница пытается хоть немного отвлечься от постигшего ее несчастья. Ее всегда интересовало искусство. Этот дом, как вы, наверное, уже заметили, полон прекрасных живописных полотен, акварелей и гравюр. Сам я во всем этом не очень-то разбираюсь, но я уверен, что Энжела с ее художественным вкусом, вкладывая деньги в произведения искусства, поступает правильно. Кроме того, она помогает молодым писателям и художникам, таким, как ваш друг Райан. К сожалению, ее меценатская деятельность привела к тому, что она увлеклась их идеями. Должен признаться, что я совсем не понимаю нынешних молодых людей. То, что они устроили вчера вечером, меня просто возмутило.

— Да, но их представления вы не видели, — заметил Джерико.

— Верно. Однако мне позвонили негодующие жители Гленвью и рассказали, что там творилось. Музыка, от которой лопались барабанные перепонки, ядовитые яркие краски, мелькание света… И как же это действовало! — сказал старик и от возмущения аж прикусил кончик сигары. — Невероятно! Обычные, нормальные люди в каком-то невообразимом экстазе ползали по полу и обнимались. Создается впечатление, что эта светомузыка заставила их напрочь забыть пристойность. А затем, видимо, для того, чтобы пробудить в обезумевших зрителях низменную страсть, на сцене появилась эта обнаженная женщина. Извините, но назвать ее девушкой у меня язык не поворачивается. Слава богу, мы вовремя подоспели, чтобы прекратить это безобразие.

— И вы, вооружившись дубинками, приехали, чтобы удовлетворить свои садистские наклонности, — спокойным голосом констатировал Джерико.

— Мы приехали, чтобы восстановить закон и порядок! — повысив голос, возразил старик. — Мы появились там, чтобы вернуть людям рассудок. Наводя порядок, двое наших вывели из зала девушку и отпустили ее. Куда она дальше пошла, одному Богу известно. Возможно, пока мы усаживали устроителей представления в автобус, один из зрителей уговорил ее поехать к нему домой.

— Старый подонок! — процедил сквозь зубы Майк.

Мистер Хадсон злобно скривил губы. Вскинув трость, он хотел было ударить ею парня, но вовремя удержался.

— Как видите, последствия представления оказались весьма плачевными, — сказал мистер Хадсон. — Племянница моя, приняв сильнодействующий наркотик, чуть было не покончила с собой, лейтенант Краули, порядочный семейный человек, поверив вам, что девушку похитил Оррин Тейер, отправился искать ее, и его по ошибке застрелили. Из-за этой вакханалии Энжела едва не умерла, жена Краули стала вдовой, а их дети — сиротами.

— А Линда Вильямс? — сурово спросил Джерико. — Она пропала. Кто может ручаться, что и она не погибла?

— Ничего подобного не произошло бы, если бы не это безобразие, — отпарировал мистер Хадсон. — Группа развращенной молодежи приехала в наш тихий городок и устроила в нем представление, которое иначе как омерзительным назвать нельзя. Но я клянусь вам, мистер Джерико, что мы и впредь будем стоять на защите нравственности. Мы, горожане, не допустим, чтобы какие-то там чужаки превращали наш город в рассадник разврата. Уверяю вас, что все жители Гленвью настроены весьма решительно и готовы за себя постоять. Я понимаю, что вы сюда приехали из самых благородных побуждений. Тем не менее предупреждаю вас: не вмешивайтесь в наши дела. Если вы все же не послушаетесь моего совета, то последствия для вас могут оказаться самыми плачевными. Об исчезновении девицы Вильямс сержант Зорн подготовит для вас полный отчет. Так что уезжайте из Гленвью и побыстрее.

— Нет, этого я сделать не могу, — ответил Джерико.

— Почему же?

— Потому что я не доверяю ни сержанту Зорну, ни мистеру Блиссу, адвокату, который умудряется представлять интересы всех сразу, ни Джефферсону Смиту. Я и вам не доверяю, мистер Хадсон.

Старик расправил плечи и уставился своими бесцветными глазами на Джерико.

— Сэр, вы глупец, — сказал он. — Поскольку вы не гость Энжелы, а она не в том состоянии, чтобы решать свои проблемы, я, как глава семейства, приказываю вам покинуть этот дом. Да-да, всем троим. Если через полчаса вы отсюда не уберетесь, я арестую вас за нарушение неприкосновенности жилища.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — ответил Джерико.

— И правильно делаете, мистер Джерико.

Пока старик твердой походкой шел к двери, Майк Райан глазами, полными слез, молча смотрел ему в спину. От возмущения парня трясло, словно в лихорадке.

— Вы же не допустите, чтобы нас выгнали из города? Правда, мистер Джерико? — хриплым голосом спросил он. — Пока не отыщем Линду, мы никуда не уедем. А что этот старик о себе возомнил? Он что, здесь царь и Бог?

Джерико достал из кармана трубку и клеенчатый кисет и принялся набивать ее табаком. Он холодно посмотрел на заднюю дверь, за которой скрылся мистер Хадсон, и прищурил глаза. Вскоре через стеклянную дверь я увидел проезжавший мимо дома старый «роллс-ройс».

— В этом городе нам все ставят ультиматумы и угрожают, — произнес Джерико и, щелкнув зажигалкой, понес ее к трубке.

— А если мы останемся, нас и в самом деле могут арестовать? — спросил Майк.

— Думаю, что да, — ответил Джерико.

— Но должен же найтись кто-то, к кому можно обратиться за помощью, — сказал Майк. — Эти мерзавцы ведут себя так, словно Линды нет и не было.

— Когда Ветингтон доберется до Бостона, я попытаюсь с ним связаться, — сказал Джерико и крепко сжал зубами мундштук. — Давай, Майк, оценим ситуацию, в которой мы оказались. Хадсон, Смит и Блисс блокируют наши действия. Сержант Зорн им в этом помогает. Могу заключить с тобой пари. Мне жаль твоих денег, поэтому ставка будет небольшой. Если мы попытаемся остановиться в гостинице или мотеле, нам там скажут, что свободных мест нет.

— Что же нам тогда делать? — спросил Майк.

— Притворимся, что уезжаем, — ответил Джерико, — но сначала заглянем к сержанту Зорну. Скажем ему, что мы с нетерпением ждем его отчета, и распрощаемся.

— И снова сюда вернемся? — спросил Майк.

— А у тебя есть другое предложение? — спросил Джерико и настороженно поднял руку. — Тише. Кто-то спускается по лестнице.

Это оказалась Никки. У нее были усталые глаза.

— Простите, но я не смогла удержаться от того, чтобы не подслушать, о чем говорил с вами мистер Хадсон, — извинилась она.

Девушка подошла к столу, взяла из пачки сигарету и трясущимися руками поднесла к ней зажигалку.

— Тогда о нашем отъезде вам известно, — сказал ей Джерико.

— Энжела этого бы не допустила. Вы так много для нее сделали, и ей захочется снова вас увидеть, — заверила девушка и замялась. — О Линде так ничего и не узнали?

— По официальной версии — нет, — ответил Джерико. — Никки, а вы были на хеппенинге?

— Да, конечно.

— Мистер Хадсон описал его как безобразную оргию. Он что, на самом деле был таким?

— Ну, что вы! Конечно же нет! — протестующе замахав рукой, воскликнула Никки. — Понимаете, мистер Хадсон живет в прошлом столетии. Не то что мы.

— А остальные жители Гленвью?

Девушка нахмурилась и стала похожей на озадаченного ребенка.

— Знаете, почти все зрители на нем были из местных. Конечно, не считая Майка и его друзей. Всем нравилось, и все получали удовольствие, пока в зал не ворвались Смит и его парни.

— Но никто из присутствовавших жаловаться на них не намерен.

— Я уверена, многие из них хотели бы это сделать.

— А почему до сих пор не сделали? Вы можете назвать тех, к кому мы могли бы обратиться за помощью?

Щека девушки нервно задергалась.

— Видите ли, я… я в этом городе всего несколько лет. Не то что Энжела, которая в Гленвью родилась и выросла, — сказала Никки. — В детстве я приезжала сюда от случая к случаю, а постоянно жить в этом доме стала только после гибели Фрэнка Драйдена. В то время Энжела пребывала в полном отчаянии, и ей нужно было чье-то общество. Я хотела стать писательницей, но чтобы прокормить себя, бралась за что ни попадя. Когда Энжела предложила мне стать ее секретарем-компаньонкой, я с радостью согласилась. Отчасти ради нее, но в основном, если честно, чтобы продолжать работу над начатым мною романом. — Она смущенно посмотрела на меня. — Так что у меня здесь мало знакомых, которых я хорошо знаю. Я бы, конечно, могла назвать кого-нибудь из них, но где гарантия, что они не пойдут и не донесут на вас Джеффу Смиту или мистеру Хадсону?

— А Оррина Тейера вы знаете?

— Я знаю, кто он такой. Тейер — местный торговец недвижимостью. Богатый человек. Его увлечение — лошади.

— Он один из тех, кто увел с представления Линду.

— Меня это совсем не удивляет, — заметила девушка. — Он же близкий друг Джеффа Смита, чья АИА при поддержке мистера Хадсона управляет городом.

— А этот ваш адвокат Блисс, он из их числа?

— Да.

— Теперь понятно, кто позвонил Хадсону и устроил этот бандитский налет.

— Вы думаете, это Джо? — неуверенно спросила Никки.

— А почему бы и нет? Он же постоянно вертится в вашем доме.

— Да, но вряд ли он станет действовать против Энжелы.

— До тех пор, пока не услышит голос своего босса, — заметил Джерико. — Теперь он будет защищать Тейера, совершившего поступок, который везде, кроме Гленвью, расценили бы как преднамеренное убийство.

— Бедный лейтенант Краули! — воскликнула девушка и поежилась. — Ну надо же такому случиться.

— А что вы скажете об этом тощем парне? Я имею в виду Солтера.

— Слим относится к мистеру Хадсону, Джеффу Смиту и всей их банде с полным презрением. Но как я уже вам говорила, он человек инертный. Так что помощи от него не ждите.

— Кстати, где он сейчас?

— Наверху, в своей комнате и в полной отключке. Слим часами пьет и не пьянеет, а потом наступает момент, когда он неожиданно вырубается.

— Никки, а на хеппенинге вы были вместе с Энжелой?

— Нет. Мы оказались в разных концах зала, — ответила девушка. — Один молодой человек, который проявил ко мне интерес. Понимаете, там царила такая непринужденная атмосфера.

— Когда вы заметили, что с Энжелой происходит нечто странное?

Никки сдвинула брови и закусила нижнюю губу:

— Когда люди Джеффа с дубинками ворвались в зал, меня удивило, что Энжела никак на это не отреагировала. Я хорошо помню, что она стояла рядом с Джо Блиссом и изумленно, как будто ничего не понимая, смотрела по сторонам. Моего парня молодчики Смита вытолкали на улицу. У меня была машина, которую выделила мне Энжела, и я поехала домой. Но там возникла такая пробка, что я не знаю, сколько на это ушло времени. Помню, я видела, как Майка и его друзей затолкали в автобус и увезли. Я долго искала Энжелу, но так ее и не нашла. Однако, когда я добралась до дома, она была уже здесь, у себя в комнате. Меня так возмутило случившееся, что я хотела немедленно поговорить с ней. Но Энжела уже дремала. Я тогда решила, что она слишком много выпила. Знаете, во время хеппенинга зрители передавали бутылки со спиртным. Только когда вы приехали и она вышла из своей комнаты и спустилась к нам, я увидела, что с ней и вправду творится что-то неладное. У нее был странный, рассеянный взгляд, но даже тогда я не подумала, что это от наркотика.

— А вы уверены в том, что она раньше наркотики не принимала?

— Ну конечно!

Джерико задумчиво уставился на свою погасшую трубку.

— Итак, мы уезжаем, — произнес он. — Когда Энжела придет в норму, мы обязательно с ней свяжемся. А не рискованно ли звонить вам сюда и расспрашивать о новостях?

— Конечно же звоните. Вот только не известно, когда наш телефон снова заработает. А что значит «рискованно»?

— Возможно, я буду спрашивать у вас о том, о чем не должны знать ни мистер Хадсон, ни его компания, — ответил Джерико. — Как насчет вашей прислуги? Никто из них не сможет нас подслушать?

Никки нахмурилась.

— Большинство слуг из местных жителей, и очень даже возможно, что они каким-то образом связаны с АИА, — ответила она. — И в доме шесть параллельных аппаратов. — Тут лицо девушки просияло. — Если вам потребуется узнать что-то важное, то я смогу перезвонить вам из города.

Джерико вынул изо рта давно потухшую трубку и положил ее в карман.

— Не хочу вас пугать, Никки, но возможно, что поддерживать с нами связь для вас небезопасно, — предупредил он. — Если меня не подводит интуиция, то в Гленвью произошли два убийства, в которых замешаны уважаемые в городе люди. Здесь много таких, кто готов пойти на все, чтобы скрыть совершенное их друзьями преступление. Так что, помогая нам, вы, Никки, многим рискуете.

Девушка гордо подняла голову.

— Я ничего не боюсь, — сказала она и коснулась рукой плеча Майка. — Майк, я буду молить Бога, чтобы мистер Джерико в отношении судьбы Линды оказался не прав. Если я хоть что-нибудь о ней услышу, то…

— То будете молчать до тех пор, пока мы сами вам не позвоним, — резко оборвал ее Джерико.

В этот момент в воображении Джерико вставали картины одна мрачнее другой. Но я был уверен, что все население городка, а в нем, как мне стало известно, проживало более двух тысяч трехсот жителей, не станет покрывать преступников. В Гленвью стояли две красивые церквушки, и, по меньшей мере, два человека — священники, служившие в них, — едва ли могут сотрудничать с убийцами. И несомненно, еще сотни людей их в этом поддерживают.

Другое дело, что мы, чужаки, да еще ошельмованные Чарльзом Хадсоном и его дружками, не могли рассчитывать на их симпатию. Таким образом, для того, чтобы привлечь на свою сторону порядочных жителей этого городка Новой Англии, нужно было всего лишь рассказать им правду.

Всего лишь.

Мы выехали с территории усадьбы миссис Драйден и по асфальтовому шоссе направились в сторону городка. Майк, сидевший на заднем сиденье машины, угрюмо молчал — Джерико не скрывал, что шансов найти Линду живой у нас практически нет.

Когда мы проехали метров шестьсот, Джерико, глянув в зеркало заднего вида, тихо произнес:

— Нас сопровождают.

Я обернулся и увидел позади нас полицейскую машину. Она не собиралась нас обгонять. Когда Джерико немного прибавил газу, патрульная машина тоже поехала быстрее. Стоило ему сбросить скорость, она тут же замедлила движение. Полицейский, сидевший за рулем, явно держал дистанцию.

Перед самым въездом в городок, слева у дороги, я заметил современный отель, у ворот которого стоял щит, извещавший о наличии свободных номеров.

— Вот здесь мы и сможем остановиться, — заметил Майк.

— Если бы не увязавшийся за нами «хвост», я бы показал тебе, что из этого выйдет, — сказал Джерико. — Как только мы попросим для себя пару номеров, как нам тут же скажут, что свободных мест нет, а тот щит, что стоит у дороги, просто забыли убрать. Во всех гостиницах Гленвью для нас один ответ: «Свободных мест нет». Так что, Майк, заезжать в этот отель не будем — не хочу, чтобы мерзавец, следящий за нами, догадался о наших планах. Пусть он думает, что мы ведем себя как послушные ребята.

— Ты остановишь машину у полицейского участка и попросишь у Зорна отчет? — ледяным голосом спросил Майк.

— Да, как нам было сказано, — ответил Джерико и посмотрел в зеркало заднего вида на бледное и злое лицо Майка. — Я знаю, что ты думаешь, — обратился он к нему. — Ты считаешь, что я испугался. И собираешься послать нас к чертям и действовать на свой страх и риск. Как бы не так, дружок! Я тебя не пущу. Сейчас не время для подвигов.

— Вы сказали Никки правду? Вы полагаете, что Линду убили? — дрожащим от волнения голосом спросил Майк.

Руки Джерико, сжимавшие руль, напряглись.

— Думаю, она мертва, — ответил он. — Извини.

— Тогда я найду, кто это сделал! — воскликнул парень. — И пусть мне для этого придется сжечь целиком этот вонючий город! Я буду пытать Чарльза Хадсона, пока он не скажет мне, кто убил Линду!

— Не горячись, — проговорил Джерико. — А вот уже и участок.

Он круто повернул руль, и наш «мерседес» въехал на территорию казармы. Я обернулся и увидел, что следовавший за нами автомобиль промчался мимо.

Я мог поклясться, что нашего приезда ждали.

— Кабинет сержанта дальше по коридору, — прежде чем мы успели открыть рты, сообщил нам дежурный.

Судя по табличке с именем сержанта Зорна, висевшей на двери кабинета, в котором мы были прошлой ночью, о лейтенанте Краули здесь старались позабыть.

Мы вошли и увидели сидевшего за столом сержанта. Лицо его сияло. Рядом с ним на приставном столике другой полицейский что-то печатал на машинке.

— Мистер Хадсон предупредил, что вы приедете, — завидев нас, сказал Зорн и принялся перебирать лежавшие перед ним бумаги.

— Да, мистер Хадсон все видит, все знает, — заметил Джерико.

— Итак, о мисс Вильямс, — произнес сержант. — То, что вы нашли в конюшне Тейера, никакого отношения к вашей знакомой не имеет.

— А что я говорил? Я же сказал, что у вас появятся другие объяснения.

— В том стойле, оказывается, красили мебель. Ту самую, которая стояла у Тейера на веранде.

— Всю жизнь мечтал о мебели фиолетового цвета, — задумчиво произнес Джерико.

Глаза Зорна налились кровью.

— Я сам ее видел, — сказал он.

— Ну, надо же, какое совпадение. Помните, я же сказал вам тогда, что в конюшне, должно быть, красили мебель? Да, Оррин Тейер быстро сориентировался.

— А что касается пятен, похожих на кровь, то это оказалась вовсе не кровь, а ржавчина, — не обращая внимания на иронию в голосе Джерико, сказал Зорн.

— И какие меры приняты вами для поисков мисс Вильямс? — спросил Джерико.

— Пока ясно одно — на территории усадьбы миссис Драйден ее нет, — ответил сержант. — Мужчины из домашней прислуги обшарили там каждый дюйм, но девушку так и не нашли. Никто в городе ее не видел. Так что мы объявили розыск в трех соседних с нами штатах. Кроме того, продолжили искать ее и в Гленвью.

Он глянул на листок бумаги, который держал в руке, и продолжил:

— Мистер Джерико, ваш нью-йоркский адрес у нас есть. Не смогли бы оставить нам свой телефон? Если у нас появятся новости о мисс Вильямс, то мы обязательно вам позвоним. Как я понимаю, вы уезжаете?

— Да, — подтвердил Джерико, написал на бумажке телефонный номер своей мастерской в Нью-Йорке и передал ее Зорну.

— Тогда счастливо добраться, — пожелал нам сержант, давая понять, что разговор окончен.

— Какая же мерзкая тварь этот Зорн! — воскликнул Майк, когда мы опять выехали на шоссе и увидели в отдалении патрульный автомобиль.

Полицейский, сидевший в нем, явно нас ждал. Когда мы проехали мимо, он пристроился нам в «хвост» и сопровождал наш «мерседес» до тех пор, пока мы не оказались на территории штата Нью-Йорк.

Первым попавшимся на нашем пути городком был Эймени. В центре его располагался симпатичный отель, в котором нам без проблем предложили места, хотя я, взглянув на себя в висевшее в вестибюле зеркало, очень этому удивился — одежда моя вся помялась, а лицо успело покрыться щетиной. Майк же выглядел так, словно его валяли по земле. Кроме того, мы не имели при себе никакого багажа и на путешественников совсем не походили.

После того как Джерико оплатил счет, мы поднялись на второй этаж и заняли смежные номера.

— Вы отдыхайте, — сказал нам с Майком Джерико. — В доме напротив химчистка. Пойду разведаю, нельзя ли в ней привести в порядок нашу одежду. А кроме того, посмотрю, нет ли тут поблизости пункта проката машин. Надо же нам на чем-то ездить, пока не подлатают мой «мерседес». Так что я скоро вернусь, и мы решим, что нам делать дальше.

Он как-то странно на меня посмотрел, но я в тот момент ничего не понял. Кому-кому, а мне, хорошо знавшему Джерико, следовало бы догадаться, что он в гостиницу скоро не вернется. Только позже мне стало ясно, что он отправился в Гленвью, а меня оставил с Майком, чтобы не дать тому натворить глупостей.

Джерико поехал в гараж, располагавшийся неподалеку от нашей гостиницы, и взял в аренду машину. Вмятина на крыле «мерседеса» его совсем не волновала. Но он понимал, что в Гленвью на машине, на которой мы ездили, появляться не стоит — там его «мерседес» немедленно бы опознали. Заплатив служащему гаража больше положенного, Джерико выбрал неприметного вида «шевроле»-седан.

Как мне теперь известно, главным виновником исчезновения девушки он считал Оррина Тейера, который застрелил лейтенанта Краули и в чьей конюшне ему удалось обнаружить следы пребывания Линды.

Джерико взял у служащего карту автомобильных дорог и окружным путем добрался до Гленвью. Въехал он в город на этот раз уже с севера и без особого труда нашел дорогу к дому Тейера. Как и раньше, Джерико объехал дом и остановил машину на приличном от него расстоянии. Остальную часть пути он проделал пешком. На стоянке у парадного входа Джерико увидел блестящий кадиллак с откидным верхом. Значит, в доме Тейера кто-то был.

Джерико спрятался в кустах сирени и стал ждать, не отправится ли кто в конюшню и не выйдет ли кто из нее. Но никто не появлялся. Он бросил взгляд на открытую веранду и ухмыльнулся: на ней стояли два стула, выкрашенных в фиолетовый цвет.

Пробежав по зеленой лужайке, Джерико пересек двор и через дверь черного хода без стука вошел в полутемную кухню. В ней над большой газовой плитой тянулись ряды латунных кастрюль и сковородок. Сбоку на полке стоял включенный в сеть электрический кофейник. В кухне пахло свежим кофе.

— Делла, это ты? — раздался из соседней комнаты мужской голос.

Джерико резко толкнул дверь и, войдя в комнату, увидел сидевшего за столом коротко стриженного шатена. Рядом с ним стояла кофейная чашка. Склонившись над большим блокнотом, он что-то писал. На мужчине была белая тенниска и брюки для верховой езды светло-коричневого цвета, а на ногах — начищенные до блеска сапоги. Подняв голову, он увидел вошедшего Джерико и замер. У него оказалось круглое лицо, большие карие глаза и пухлые, чувственные губы.

— Это не Делла, — ответил ему Джерико.

Мужчина безмолвно открыл рот и снова его закрыл.

— Вы — Джон Джерико? — спросил он.

— Так точно, Тейер.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Оррин Тейер. — А мне передали, что ты вернулся в Нью-Йорк.

— Они ошиблись, — ответил Джерико и прислушался — ему показалось, что он слышит наверху чьи-то легкие шаги.

— Как ты посмел войти в мой дом? — грозно спросил Тейер.

— А что делать, если мне жутко захотелось добиться от тебя правды, — ответил Джерико.

Он развернул стоявший у стола стул, сел на него и положил локти на спинку.

— Думаю, ты не против, если я начну с простых вопросов, — продолжил он. — Тебе известно, что я обеспокоен судьбой пропавшей девушки. Поэтому мне хотелось бы узнать, что с ней случилось.

Оррин, соображая, как ему лучше всего поступить, прищурил свои карие глаза. В солнечных лучах, проникавших в комнату через выходившие на запад окна, его влажные пухлые губы блестели. Наконец он, похоже, принял решение.

— Как насчет свежесваренного кофе? — неожиданно дружелюбным тоном произнес он.

— Нет, спасибо.

— Так вот о той девушке, — начал он и отвел глаза от пристального взгляда Джерико. — Тебе известно, что творилось у миссис Драйден. Устроители, кажется, называли это хеппенингом.

— Да, известно.

— Узнав, что там происходит, мы, естественно, решили вмешаться.

— Естественно, — повторил за ним Джерико. — А сообщил вам Джо Блисс?

Тейер настороженно посмотрел на художника.

— Я… я точно не знаю, кто это был, — ответил он. — Меня просто вызвали к Джеффу Смиту, старшему нашей маленькой группы.

— И после этого вы отправились туда?

— Да. Джефф переговорил с мистером Хадсоном, и тот дал ему добро. Без его согласия вторгнуться на территорию усадьбы миссис Драйден мы не могли.

— А у Хадсона было на это право?

— Конечно. Он же дядя миссис Драйден, — ответил Тейер. — Видел бы кто, что там было! Люди, мои знакомые, словно сумасшедшие, катались по полу. Гремела музыка, мельтешили какие-то разноцветные огни. Это кого хочешь с ума сведет. Я одним из первых ворвался в зал. И что я увидел на сцене? Совершенно голую девицу, которую трое длинноволосых хиппи размалевывали краской. Такое постыдное зрелище выведет из себя кого угодно. Поэтому мы с напарником схватили эту бесстыжую девицу и вывели из зала.

— Об этом я уже наслышан, — заметил Джерико.

— Когда мы оказались на улице, я снял с себя свой синий пиджак и накинул на нее, — сказал Тейер. — Девица была маленького роста, так что, когда она его надела, он доходил ей почти до колен и прикрыл наготу. Мы сказали ей, что ничего подобного в нашем городе не потерпим, велели забрать из дома вещи и вместе со всеми сесть в автобус. Вот и все.

— И она в твоем пиджаке спокойно направилась к дому?

— Да. С тех пор я ее больше не видел, — ответил Тейер.

— Хорошо, начнем все с начала, — сказал Джерико. — Все, что ты сказал мне сейчас, — явная ложь.

— Видишь ли, я… — начал Тейер.

— Вижу, — резко оборвал его Джерико. — Лучше расскажи, куда вы ее повели и как она оказалась в твоей конюшне?

У Тейера, попытавшегося изобразить на своем лице улыбку, задрожали губы.

— Ах это, — произнес он. — Ты нашел пятна краски и считаешь, что их оставила девушка. Об этом мне говорили. Дело в том, что в том стойле красили садовые стулья.

— Эти стулья я уже видел, — ответил Джерико. — Так же как и твою со вкусом обставленную кухню. И ты хочешь, чтобы я поверил, что ты специально выбрал такой ужасный цвет?

— Но ты же видел, какого они цвета. Можешь посмотреть еще раз.

— Мистер Тейер, препираться с вами у меня нет ни времени, ни желания, — поднимаясь со стула, сказал Джерико. — Раз уж насилие в Гленвью стало обычным делом, то почему бы и мне к нему не прибегнуть.

— Но я же вам все рассказал!

Оррин Тейер хлюпиком не казался — у него был подтянутый живот и хорошо развитые мускулы. Словно боксер на ринге, он оценивающе посмотрел на незваного гостя и отодвинулся от стола.

— Все это время я с тобой был вежлив, — сказал он. — И это несмотря на то, что сегодня утром ты рыскал в моей конюшне, а вечером тайком проник в мой дом. Я тебя прекрасно понимаю: ты беспокоишься о пропавшей девушке, но…

— Я не верю, что вы с твоим дружком ее отпустили, — прервал Тейера Джерико. — Полагаю, что вы затащили девушку в машину, привезли сюда, устроили свою маленькую оргию в стойле. И теперь я хочу узнать, что стало с девушкой потом? Я подозреваю, что вы оставили ее в конюшне и вошли в дом пропустить по рюмочке и прийти в себя. Вернее, оставили ее труп. Неожиданно возле конюшни вы увидели лейтенанта Краули. Вы поняли, что полицейский либо уже нашел тело Линды, либо обязательно его найдет. Поэтому тебе ничего не оставалось, как пристрелить лейтенанта. Тейер, ты убил человека, и я сделаю все, чтобы это доказать.

Тейер поднялся из-за стола. Лицо его было совершенно спокойным. Он медленно двинулся к тумбочке, на которой стоял телефонный аппарат.

— Самое время позвонить в полицию, — сказал он.

Джерико схватил Тейера за руку и развернул к себе.

— Это дело, Тейер, касается только нас двоих, — сказал он. — А какие в вашем городе полицейские, я прекрасно знаю. Они будут прикрывать тебя до последнего. Так что давай, выкладывай все начистоту.

На сочных губах Оррина неожиданно заиграла улыбка.

— Боюсь, уже поздно, — произнес он.

И тут за спиной Джерико скрипнула дверь. Он обернулся и увидел, как из кухни в комнату вошли трое мужчин. На голове у каждого из них был надет женский чулок, а в руках — по короткой деревянной дубинке. Через мгновение на пороге другой двери появились еще трое мужчин. Из-за их спин выглядывала женщина. В глазах ее сквозил страх.

— Оррин, я так торопилась, — сказала она.

— Молодец, Делла. Ты сделала все как надо, — не сводя жадного взгляда с Джерико, похвалил ее Тейер. — А теперь оставь нас.

— Оррин, будь осторожен, — предупредила женщина и ушла.

И тут Джерико вспомнил, что в начале разговора слышал в доме легкие шаги, которым не придал никакого значения. А зря.

Один из мужчин в маске шагнул вперед.

— Самое время проучить тебя, Джерико, — сказал он.

Голос под маской прозвучал приглушенно, и его было трудно узнать, но по светлым волосам, прижатым темным чулком к голове, Джерико понял, что это Джефф Смит.

— Отведем его в конюшню, — предложил вновь обретший уверенность Тейер. — А то Делле придется здесь долго наводить порядок.

Смит, если это и в самом деле был он, шагнул к Джерико, чтобы схватить художника за руку, но тот опередил его. Он мог бы позволить вывести себя на двор, где у него было больше возможностей удрать, но он догадывался, что, прежде чем он окажется снаружи, его непременно оглушат. По крайней мере, одна из дубинок непременно обрушится на его голову.

Схватив Смита за запястье и локоть, Джерико ударил его руку о свое колено. Раздался звук, похожий на треск горящего бревна. Смит истошно закричал и выронил дубинку. Джерико поднял ее с пола, распрямился и в этот момент получил по затылку сильнейший удар.

Он качнулся и неуклюже взмахнул своим оружием. Фигуры мужчин, окружавших его, расплывались. Джерико понимал, что нужно любой ценой добраться до стены, чтобы прикрыть спину. Люди в масках, крича и угрожающе размахивая дубинками, зловеще надвигались на него. Прежде чем у Джерико подогнулись колени, он успел нанести несколько ответных ударов, а потом упал. Смит, у которого была сломана рука, продолжал вопить от боли. А лежащий на полу и осыпаемый градом ударов Джерико улыбался. Чувствуя во рту кровь, он испытывал какое-то странное удовольствие.

Один из нападавших, оседлав Джерико словно лошадь, принялся бить его дубинкой по голове. Боль становилась невыносимой. В глазах художника потемнело. Он сделал отчаянную попытку сбросить с себя истязателя, но, получив очередной удар по голове, потерял сознание.

 

Глава 1

Было пять часов пополудни.

Мы с Майком Райаном сидели в моем номере в гостинице «Эймени-Инн» и ждали Джерико, который отсутствовал уже почти три часа.

Майк, стоявший у окна и смотревший на улицу, повернулся ко мне и с обидой в голосе произнес:

— Он уехал в Гленвью.

«Интересно, когда это пришло парню в голову», — подумал я. Мне, чтобы догадаться, что наш друг вернулся в Гленвью, потребовалось меньше часа.

— Какого черта? — спросил Майк. — Он что, рассчитывает справиться один?

— Видишь ли, одному легче остаться незамеченным, — ответил я.

— Мог бы нам хотя бы позвонить.

— При первой возможности он обязательно это сделает, — заверил я парня.

— Может быть, он у миссис Драйден. Сейчас проверю, — сказал Майк, подошел к телефону и снял трубку.

Я положил руку ему на плечо и предупредил:

— Если ты туда позвонишь, то обнаружишь нас.

— Тогда я только проверю, работает ли у них телефон, — сказал Майк. — Если мне ответят, я сразу же положу трубку.

Он назвал телефонистке гостиницы номер миссис Драйден и стал ждать. Вскоре ему ответили, что линия повреждена. Получалось, что дом миссис Драйден вот уже целый день отрезан от внешнего мира.

Майк положил трубку, снова подошел к окну и сжал кулаки.

— Вы никогда не встречались с Линдой? — хрипло спросил он.

— Нет, никогда, — ответил я.

— Она очень красива и притом не дура, — сказал Майк. — Не то что многие другие натурщицы или модели. Линда сама мечтает стать художницей, и у нее может получиться. Меня просто бесит, когда эти подонки говорят о ней, как о девице легкого поведения.

— Как же она согласилась предстать перед публикой обнаженной? — спросил я. — Позировать художникам — это одно, а выходить голой на сцену — совсем другое.

— Ей хорошо заплатили, — вскинулся Майк. — Линде нужны были деньги, чтобы спокойно заниматься живописью и не ходить каждый день на работу. Кроме того, ей понравилась идея хеппенинга.

— Хотел бы я знать, какова была эта идея, — сказал я.

Майк скептически посмотрел на меня.

— Вот и вы туда же, — сухо произнес он.

— Нет, Майк, ты меня не понял, — сказал я. — Видишь ли, я никогда ничего подобного не видел, а из того, что ты мне рассказал…

— Весь мир просто зациклился, — прервал меня Майк. — Все стали нервными, злыми, повсюду совершается бессмысленное насилие. Понимаете, людям необходимо расслабиться, а не держать себя все время на тормозах. Вы просто прикоснулись к человеку, а он сочтет, что на него хотят напасть. Но на самом деле люди нуждаются в человеческом тепле. Оно может быть передано им через прикосновение. На нашем хеппенинге создавалась нужная для этого атмосфера. Громкая музыка останавливает поток мыслей, а мелькание цветов не дает сосредоточиться на своих привычных проблемах. И вы уже не компьютер, начиненный фактами из собственной жизни, а свободный человек, чувствующий неподдельную радость. Обнаженная девушка, стоящая на сцене, лишь символ свободы. Ее вымазали разноцветной краской, чтобы показать, что она не объект секса, а просто воплощение раскованности и радости.

— Ну-у… — не найдя других слов, протянул я.

— Это не что иное, как катарсис, — сказал Майк. — Момент, когда избавляешься от всех забот и тревог. Такое очищение — прекрасная вещь, которая никакого отношения к сексу не имеет. О, я знаю, мистер Гэллам, как ваше поколение относится к хиппи, к их взглядам на любовь и цветочкам, которыми они себя украшают. Но вы же понимаете, в каком мире мы живем. Сейчас достаточно нажать на кнопку, чтобы стереть с лица земли не только какой-нибудь город, что само по себе жутко, но и маленький сельский домик, затерявшийся где-то в Северной Дакоте, и убить, скажем, мистера Джона Джонса, его жену, троих детей и весь их скот. У нас не будет будущего до тех пор, пока у людей не пропадет желание воспользоваться такой кнопкой. Вы слышали, как мистер Хадсон говорил об анархии. Вы и я, мы знаем, что он имел в виду. Анархию он понимает как акты гражданского неповиновения, бойкот автобусных маршрутов в Бирмингеме, организованный Мартином Лютером Кингом, демонстрации в Вашингтоне, восстания в негритянских гетто. Для него это все анархия, нарушение законов.

Майк указал дрожащим пальцем на окно и продолжил:

— А что тогда творится в этом вонючем городке Гленвью? Если не анархия, то я тогда не знаю, что означает это слово. Кучка людей узурпировала власть, расправилась с Линдой и теперь покрывает убийцу лейтенанта Краули. И все это делается под предлогом защиты закона, порядка и морали. Таким, как эти люди, ничего не стоит нажать на кнопку ракетной установки. Что им до семьи Джонсов, проживающей в Северной Дакоте, до незнакомой девушки вроде Линды, которая никому ничего плохого не сделала, или до исполнявшего свои обязанности полицейского. Чтобы добиться своего, они ни перед чем не остановятся. Вот кто действительно представляет угрозу для общества.

Парень повернулся ко мне лицом, и тут я заметил, что его трясет.

— Они ненавидят тех, кто не хочет быть винтиком в государственной машине и участвовать в бессмысленных войнах, тех, кто пытается жить по принципам христианской морали. Мы этим подонкам кажемся подозрительными. — Он, сжав кулак, ударил им по ладони. — Так вот что я скажу вам, мистер Гэллам, — они заставили меня стать другим. Отныне я анархист и сделаю все, чтобы расквитаться с ними за Линду! Зуб за зуб, око за око!

Неожиданно раздался телефонный звонок. «Джерико», — подумал я и, поспешно сняв трубку, услышал в ней высокий и чистый голос Никки Кларк:

— Мистер Гэллам?

— Да, — ответил я. — Это Джерико просил вас позвонить?

— Нет. В том-то и дело, — сказала девушка. — Они знают, где вы, мистер Гэллам. Я имею в виду членов АИА. К нам снова приезжал мистер Хадсон. Он разговаривал с Джо Блиссом. Они каким-то образом пронюхали, что вы остановились в «Эймени-Инн», и теперь ждут, что вы приедете искать мистера Джерико. Они готовятся к встрече.

— Откуда вы звоните?

— Из Гленвыо. Из телефонной будки, — ответила Никки. — Я не совсем разобрала, о чем они говорили, но, похоже, с мистером Джерико что-то случилось.

— Что? — с ужасом произнес я и почувствовал, что у меня на голове волосы встали дыбом.

— Я только слышала, как Джо сказал мистеру Хадсону, что мистер Джерико им уже не опасен. Я… я решила, что вы должны знать…

— Боже праведный! — воскликнул я. — Что могло произойти с Джоном.

— Ума не приложу. Они разговаривали на террасе, а я в это время была наверху, в своей комнате. До меня долетали лишь обрывки фраз.

— Как чувствует себя миссис Драйден?

— Гораздо лучше. Она спрашивала о вас. Похоже, теперь Энжела знает, что здесь произошло. Мистер Гэллан, я могу что-нибудь для вас сделать?

— Если б я знал что, — ответил я. — Лучше ничего пока не предпринимайте. Спасибо за звонок. Кстати, телефон в вашем доме заработал?

— Еще нет. Нам сказали, что телефонный провод, проложенный под шоссе, поврежден. Сейчас рабочие со станции ищут, в каком месте он оборвался. Мистер Гэллам?

— Да?

— Хочу вас предупредить. Члены АИА уверены, что вы с Майком начнете искать мистера Джерико. Так что они готовы к вашему приезду.

— Еще раз спасибо.

Я положил трубку, посмотрел на Майка и рассказал ему содержание своего разговора с Никки. Нас мучил один и тот же вопрос: что имел в виду Блисс, когда сообщил мистеру Хадсону, что Джерико им уже не опасен?

— Этот Гленвью как за Великой китайской стеной, — сказал Майк. — Как теперь в него проникнуть? Едва мы там появимся, нас сразу же остановят. Предъявят какое-нибудь смехотворное обвинение и арестуют. Тогда и мы станем им не опасны. Что вы об этом думаете, мистер Гэллан?

— Полагаю, что Джерико угодил в ловушку, — ответил я. — После того как сопровождавшая нас патрульная машина повернула обратно, за нами продолжали следить. Они правильно рассчитали: раз мы остановились в ближайшей от их штата гостинице, значит, мы обязательно вернемся в Гленвью. Эти парни ждали приезда Джерико, а теперь будут ждать и нас.

— Что же нам делать?

— Не знаю. Будь у меня мозги генерала, я бы быстренько что-нибудь придумал. Но я не боец. В Корее я воевал, сидя за письменным столом, — прославлял подвиги других.

— Вы знаете, как связаться с приятелем Джерико, полковником Ветингтоном? — спросил Майк.

— Можно позвонить ему на службу в Хартфорд. Там же должны знать, как его найти в Бостоне.

— Правильно. Пусть он сам сюда приедет и наведет порядок, — сказал Майк. — Давайте я попробую?

Нет более утомительного занятия, чем ничего не делать. Пока Майк звонил в Хартфорд, я думал, что могло случиться с Джерико. Лучшим вариантом было, если он под вымышленным предлогом арестован и сидит в полицейском участке, не имея возможности с нами связаться. Я молил Бога, чтобы случилось именно так. Если на Джерико напали, он не тот человек, с которым легко справиться. «Не опасен» в данной ситуации могло означать, что он физически выведен из строя. К тому же обычно арестованному дают возможность связаться с родными или близкими. Джерико бы нам позвонил.

В Гленвью мы могли рассчитывать только на помощь Никки, Энжелы, если она, конечно, пришла в себя, и алкоголика Солтера. Я вовсе не собирался сражаться с местными полицейскими, а полагался главным образом на миссис Драйден — она единственная из нас могла знать, кто в этом городке мог бы встать на нашу сторону. Ведь в Гленвью наверняка такие люди были.

Связавшись с главным полицейским управлением штата, располагавшимся в Хартфорде, Майк выяснил, что полковник Ветингтон остановился в Бостоне в гостинице «Копли-Плаза». Затем он позвонил в гостиницу и получил ответ: человек по фамилии Ветингтон числится среди их постояльцев, но сейчас его в номере нет.

— Попросить, чтобы он нам перезвонил? Сюда? — держа в руке трубку, спросил Майк.

— Нет, только не сюда, — сказал я. И тут меня осенило. — Передай, чтобы он позвонил в городскую полицию Нью-Йорка лейтенанту Паскалю из отдела убийств. Тогда он поймет, что дело очень срочное.

Дейв Паскаль, хороший человек и отличный полицейский, был одним из близких друзей Джерико. Как бы мне хотелось, чтобы он оказался сейчас с нами. К счастью, дозвонился я до него без проблем. Излагая ему суть дела, я ясно представлял себе, как он сидит за рабочим столом с неизменной трубкой во рту и, слушая меня, теребит свои седые, коротко стриженные волосы.

— В это трудно поверить, — наконец произнес он. — Такого города, каким ты его описал, быть не может.

— Да, но это именно так, — сказал я.

Услышав, что ему будет звонить полковник Ветингтон, Паскаль удивленно спросил:

— Значит, до звонка полковника вы ничего предпринимать не будете?

— Дейв, а ты как бы поступил на нашем месте?

— Я бы не стал ждать, — ответил лейтенант. — Вам разрешения на въезд из Нью-Йорка в Коннектикут не требуется. Однако, судя по твоим словам, при пересечении границы соседнего штата вас могут арестовать. Тогда поступим так: сидите у себя в номере минут десять, а потом спускайтесь в вестибюль. У гостиницы вас будет ждать полицейский, который на своей машине подбросит вас к дому миссис Драйден. Вы же туда собирались поехать?

— Неплохое начало! — радостно воскликнул я.

— По пути полицейский наведет справки о Джерико, который якобы разыскивается за нарушение правил дорожного движения в Эймени.

— Огромное тебе спасибо, Дейв.

— Артур?

— Да?

— Запиши номер моего домашнего телефона, — сказал Паскаль и продиктовал мне его. — Если через пару часов Джонни не объявится, свяжись со мной. Тогда я возьму завтра выходной.

От этих слов у меня на душе сразу же полегчало. При содействии полковника Ветингтона и участии Дейва Паскаля мы уже из себя кое-что представляли.

Мы с Майком сделали так, как велел лейтенант. Нью-йоркский полицейский появился у гостиницы через пятнадцать минут: это оказался курносый ирландец по фамилии О'Брайен. Приехал он за нами на седане с эмблемой полиции штата Нью-Йорк. Судя по всему, Паскаль объяснил ему, что надо делать.

Я сел рядом с полицейским, а Майк забрался на заднее сиденье. Едва мы отъехали от гостиницы, как я увидел стоявший у гаража «мерседес» Джерико. Я указал на него О'Брайену, и тот, подъехав, записал в блокноте его номер.

— Он мне пригодится, — улыбаясь, сказал мне ирландец. — Мы же разыскиваем вашего друга по подозрению в наезде.

— Кого? Джерико? — не поняв, удивился я.

— Конечно. Я же должен объяснить тамошним полицейским, зачем он мне нужен, — объяснил О'Брайен. — По идее они обязаны оказывать нам помощь.

— По идее?

Симпатичное лицо полицейского приняло суровое выражение.

— Интересный этот городок Гленвью, — произнес он, сбрасывая скорость. — У нас с полицейскими Коннектикута заключено некое неофициальное соглашение, которое в основном касается запретов на спиртное. К нам частенько наведываются подростки из их штата и крепко напиваются. Мы их не трогаем — только присматриваем за ними, а потом извещаем наших коллег в Коннектикуте об их отъезде. Конечно, мы и сами могли бы их арестовать, но лучше, когда они попадают в руки своей полиции. Дело в том, что за вождение машины в нетрезвом виде у них штате отбирают водительские права. Да и потом, зачем нам связываться с родителями выпивших юнцов? Пусть они разбираются со своими полицейскими. Мы неплохо сотрудничали с лейтенантом Краули. Отличный был человек и образцовый полицейский. Он единственный из них, кто хотел найти девушку. Вот подонки!

Я взглянул на О'Брайена и с удивлением заметил, что глаза его пылают гневом.

— Ненавижу тех, кто убивает полицейских, — сквозь зубы процедил он.

— Знаете Оррина Тейера?

— Конечно, — ответил полицейский. — Это тот самый, который занимается недвижимостью. На свою деятельность он получил лицензию в обоих штатах. Насколько мне известно, у этого мерзавца в штате Нью-Йорк большие дела.

— Думаете, гибель Крайли — несчастный случай?

— Мистер Гэллам, я и сам живу в маленьком городке, — сказал О'Брайен. — Девяносто восемь процентов рабочего времени я занимаюсь дорожно-транспортными происшествиями. Иногда ловлю юнцов, забравшихся в чужие жилища, чаще всего из страсти к разрушениям. Большинство подобных беспорядков приходится на зиму, когда много домов остается пустыми, люди уезжают на юг или погостить у родственников. Не пойму, зачем Тейеру надо было стрелять по тени.

— Когда он стрелял в Краули, на улице было уже светло, — заметил я. — Во всяком случае, сообщил о случившемся он уже утром.

— Но Гленвью не похож на другие города, — продолжал О'Брайен. — Это — совсем другой мир, в котором живут такие, как Смит и члены его «Армии Истинных Американцев». У этих подонков два раза в неделю занятия по военной подготовке, которые ведут специалисты по подавлению мятежей Гленвью! Да у них огнестрельного оружия, слезоточивого газа и дубинок больше, чем в военном арсенале штата!

— Неужели все местные жители их поддерживают? — спросил я.

О'Брайен молча пожал плечами. Мы выехали за черту города, и полицейский прибавил газу.

— Был там один священник, который в своих проповедях выступал против них, — ответил полицейский. — Однако вскоре его перевели в другой приход. Конечно, недовольные парнями из АИА в Гленвью есть. Их немного, но и они предпочитают в открытую не выступать. Побурчат себе в ладошку, и на том все заканчивается. Их понять можно — они же там живут и работают. Знаете, мистер Гэллам, в каком обществе мы все живем? Я бы сказал, что сейчас наступил век вымогателей и шантажистов. Мы платим, чтобы вас оставили в покое. Полицейским приходится защищать шантажистов, которые уверяют, что это их конституционное право. Я знаю, что лейтенант Краули отрицательно относился к АИА. Но что он один мог поделать? Ведь он же выполнял приказы сверху. Уверяю вас, до тех пор, пока Смит и его банда не вздернут кого-нибудь на дереве, они будут в полной безопасности. Эти бандиты терроризировали весь город, а Краули сидел и молча взирал на их бесчинства! Знаете, что я думаю?

— Что?

— Мне кажется, лейтенант поверил мистеру Джерико. Он собирался с его помощью прижать к стенке одного из тех вооруженных мерзавцев и исполнить долг полицейского. Но эти бандиты его убили, — сказал О'Брайен и сбавил скорость. — Подъезжаем.

Впереди у обочины шоссе я увидел большой щит с надписью, извещавшей, что мы въезжаем на территорию штата Коннектикут, а чуть пониже ее предупреждение: «За превышение скорости — лишение водительских прав».

— А вот и почетный эскорт, — взглянув на стоявшую рядом со щитом патрульную машину, произнес О'Брайен.

Проезжая мимо машины, он приветливо помахал рукой сидевшему за ее рулем полицейскому, в котором я сразу же признал Брэдшо. Полицейский из Коннектикута высунулся в окно и с удивлением посмотрел на меня и Майка.

— Наверное, мне следовало бы пригнуться, — сказал я О'Брайену.

— А зачем? Пусть они немного попотеют, — ответил тот.

Через пару минут мы поравнялись со зданием полицейского участка.

— Сначала доставлю вас на место, а потом сюда вернусь, — сказал О'Брайен. — Не стоит давать им времени придумать предлог, чтобы вас задержать. А машину мою здесь никто не остановит.

— А что вы скажете о лейтенанте Зорне? — спросил я его.

— Да так, канцелярская крыса. Наглый проныра, но очень осторожный, — ответил О'Брайен. — Завидев, что за рулем сидит нетрезвый, но влиятельный в городе человек, Зорн не станет его останавливать и отправлять в участок, а проводит до самого дома, проследив, чтобы ничего не случилось. Но если вы превысите скорость хотя бы на одну милю в час, то он вас немедленно тормознет. Он просто не хочет себе неприятностей. Такой полицейский, как Зорн, вполне устраивает Джеффа Смита и его парней. С ним легко иметь дело. Держитесь формально в рамках закона, и вам ничего не грозит.

— Думаете, Зорн прикроет Оррина Тейера?

— Прикроет не прикроет, но улик против него искать точно не будет, — ответил О'Брайен. — Уж дружки Тейера постараются убедить его, что лейтенанта он убил по чистой случайности.

— А вы как собираетесь действовать? — поинтересовался я.

— Права вмешиваться в их дела у меня нет, — ответил полицейский, — Джерико же я собираюсь предъявить обвинение в наезде, совершенном на территории нашего штата. Если Зорну известно, где находится ваш приятель, то он мне обязан его отдать. Во всяком случае, так предписано в служебных инструкциях.

— Но пойдет ли он на это?

— Готов поспорить, он не знает, где Джерико, — сказал О'Брайен. — Они наверняка об этом позаботились.

Поднявшись на гору Гленвью, мы миновали каменные ворота и въехали в березовый лесок.

— А что вы можете сказать о Чарльзе Хадсоне? — спросил я.

— О, это король всех шантажистов и вымогателей в городе, — ответил ирландец. — Попробуй не угоди ему, и местная больница потеряет дотацию в сто тысяч долларов, публичная библиотека останется без средств на приобретение новых книг, а врачам в городской клинике не выплатят зарплату. Если же вдруг Джефф Смит не угодит чем-то Хадсону, то у его Армии не станет денег на закупку оружия и боеприпасов. Так что Чарльз Хадсон правит этим городом с помощью своей чековой книжки.

— Похоже, что он считает себя человеком высоких моральных принципов, — заметил я.

— Таким же считал себя и Гитлер, — сказал О'Брайен.

Мы развернулись и подъехали к дверям особняка миссис Драйден. Солнце уже садилось. Его алые лучи отражались в стеклах окон, и создавалось впечатление, будто в доме бушевал пожар.

— Мне велели передать вам следующее: если у вас возникнут проблемы, то сразу же звоните мне, — сказал О'Брайен.

— Да, но в доме миссис Драйден телефон не работает уже сутки, — ответил я. — Сказали, что поврежден кабель.

Полицейский нахмурился.

— Хорошо, — сказал он, — если от вас долго не будет известий, я за вами приеду. Скажу, что вас надо доставить к нам для дачи показаний. Ну, теперь все. Желаю удачи.

 

Глава 2

Я нисколько не сомневался в том, что Джерико попал в переделку. Тем не менее особого страха за его судьбу я не испытывал, поскольку прекрасно знал, что чем сложнее ситуация, в которую он попадает, тем полнее мой друг проявляет свои уникальные способности.

Подходя с Майком к двери дома миссис Драйден, я чувствовал гордость от того, что моими усилиями все вроде начинало улаживаться. Теперь мы были не одни. Полицейские из штата Нью-Йорк обещали нам содействовать, а если бы их помощь оказалась недостаточной, то у нас в запасе имелись еще лейтенант Паскаль и полковник Ветингтон. Если Джерико арестован, они обязательно его освободят. У меня не было сомнений, что я поступил именно так, как того хотел бы мой друг, а где-то в глубине моей души теплилась надежда, что мы застанем его в гостиной миссис Драйден.

Однако этого не произошло.

Взявшись за ручку двери, я услышал женский голос, низкий и немного раздраженный:

— Джо, я не хочу вас больше слушать! Вы ведете двойную игру!

Это говорила Энжела, и на сей раз в ее голосе не чувствовалось ни страха, ни неуверенности.

— Дорогая, о чем вы? — без тени смущения произнес Джо Блисс.

Я положил руку на плечо Майка, чтобы помешать ему ворваться в комнату.

— Вы прикидывались другом, а сами шпионили за мной. Все, о чем говорилось в моем доме, вы передавали дяде Чарльзу и его оловянным солдатикам.

— Дорогая, не будьте несправедливы, — сказал адвокат. — Вы же знаете, что я всегда приходил вам на помощь.

— Джо, у меня большие неприятности, но я вам больше не доверяю, — сказала Энжела.

— Не доверяете мне? — удивленно произнес адвокат и натужно рассмеялся. — Энжела, вы на меня можете полностью положиться. И сами об этом прекрасно знаете. Я очень дорожу вашим доверием и хочу, чтобы вы верили мне всегда. А что касается Джерико, то Никки из нашего разговора с вашим дядей ничего не поняла. Она слышала, как я сказал, что Джерико теперь им не опасен. Однако это означало, что Джерико и его друзья решили не вмешиваться в наши дела и уехали обратно в Нью-Йорк. Вот и все.

— Вы лжете, Джо, — возмущенно произнесла Энжела. — Никки слышала не только это. Вы также сказали, что мистер Гэллам и Майк остановились в гостинице в Эймени, и вы готовы их встретить.

— Нет, — возразил адвокат. — Ничего подобного я ни дяде Чарльзу, никому другому, не говорил.

— О Боже, Джо, неужели вы не поняли, что вчера вечером кто-то попытался свести меня с ума? Вам известно, что, если бы не мистер Джерико, я бы покончила с собой? Из-за невыносимых мучений я дважды пыталась наложить на себя руки. Вы даже не можете представить, что я испытала.

— Теперь вы знаете, как опасно дружить с хиппи, — назидательным тоном произнес Блисс.

— Куда более опасно находиться в Гленвью. Вот что я наконец поняла, — ответила Энжела. — Почему убили лейтенанта Краули? Что произошло с Линдой и мистером Джерико? Ответы на эти вопросы вам известны. Джо, вы кормитесь из рук дядюшки Чарльза. Вы обращаетесь со мной как с малым ребенком, которому нельзя знать правду, или как с врагом.

— Ну что вы, дорогая!

— Не трогайте меня, Джо!

Я решил, что нам настало время вмешаться. Сопровождаемый Майком, я шагнул на террасу и увидел, что миссис Драйден с побелевшим от гнева лицом пытается высвободиться от схватившего ее за плечи Блисса. На ней было короткое светло-зеленое платье, гармонировавшее с цветом ее глаз.

— Ну что, Блисс, похоже, «кубик» на миссис Драйден уже не действует, — сказал я.

Адвокат, словно обжегшись, отдернул руки и обернулся на мой голос.

— Какого черта вы сюда заявились? — злобно сверкая глазами, спросил Блисс.

— Затем же, зачем и раньше, — ответил я. — Ищу своих друзей.

Энжела быстро подошла ко мне и сжала мои запястья. Руки ее были холодны как лед.

— Я так рада вас видеть, мистер Гэллам, — глядя на меня преданными глазами, сказала она. — Возможно, правду я узнаю от вас.

— Если бы я ее знал, миссис Драйден, — сверля Блисса взглядом, ответил я. — Никки все отлично расслышала. Джерико и в самом деле больше им не опасен. И вовсе не потому, что уехал в Нью-Йорк. Скорее всего, по возвращении в Гленвью его схватили. Мы с Майком оставались в Эймени, а друзья мистера Блисса и местные полицейские ждали нашего приезда.

— Как вы сюда добрались? — спросил Блисс.

— В сопровождении полицейского эскорта, — ответил я. — Не вашего штата, разумеется.

Глаза адвоката выражали недоумение и одновременно испуг.

— Джерико вернулся в Гленвью, чтобы продолжить поиски Линды, — сказал Майк.

Я увидел, как по его скулам заходили желваки.

— Но ему кто-то явно помешал, — продолжил парень. — А тебе, Блисс, хочу сказать…

— Не трать на него время, Майк, — остановил я его.

— Вам было приказано отсюда уехать, — сказал Блисс.

— Да, но приказала нам не Энжела, — ответил я. — Она теперь способна сама решать свои дела. Энжела, вы хотите, чтобы мы с Майком уехали?

— Конечно же нет! Кто приказал вам покинуть мой дом?

— Хадсон. Пока вы были не в себе, он здесь распоряжался.

— Он на это не имел никакого права! — воскликнула миссис Драйден.

— Имел, дорогая, — возразил ей адвокат. — Кто-то же должен был заменить вас.

— Почему он выгнал гостей, которых я пригласила? — возмутилась Энжела. — Это что-то новенькое. Какое он имел право врываться в мою усадьбу и избивать моих друзей? Какое он имел право выставлять из моего дома мистера Джерико, мистера Гэллама и Майка?

— Здесь и без них хватало неприятностей, а они своим присутствием ситуацию только усугубляли, — ответил Блисс. — Если бы ваш дядя не приехал, то я, как ваш адвокат, сделал бы то же самое.

— Это все произошло только потому, что кто-то подсыпал мне наркотик, — сказала Энжела.

— Дитя мое, такое впечатление, что ты не хочешь сказать нам правду, — нарочито спокойным тоном произнес Блисс. — Ты же сама позволила Майку Райану или кому-то из его друзей уговорить себя поэкспериментировать с ЛСД. Прием наркотиков входил в программу представления. К несчастью, на вас он подействовал ужасающе. Зачем же теперь притворяться, что вы ничего не знали? Если вы признаетесь, что сами приняли препарат, то никто из нас уважать вас меньше не станет. Это был Райан?

Я почувствовал, как ледяные пальцы миссис Драйден еще крепче сжали мне руку.

— Джо, предположим, что так оно и было, — сказала она, — но после ваших слов мне стало абсолютно ясно, кто вы такой.

— Послушайте, дорогая, вы говорите странные вещи. Перед вами стою я, Джо. Вы меня узнаете? А эти Джерико и Гэллам чужие вам люди. Майк Райан — один из тех, мягко говоря, странных молодых людей, уговоривших вас совершить поступок, едва не стоивший вам жизни. Нет, дорогая Энжела, вас должны окружать настоящие друзья, а не случайные люди. Вам нужны я, дядя Чарльз и жители Гленвью, которые вас любят и уважают.

— Вы закончили? — спросил я. — А теперь выслушайте меня.

Адвокат бросил на меня злобный взгляд.

— Предположим, что реакция жителей городка на устроенное молодежью представление была искренней, — продолжил я. — Предположим, что Смит, дядя Чарльз и парни из АИА твердо верили, что, устраивая мордобой, они спасают демократию и чистоту американского флага. Но что в итоге получилось. Оррин Тейер и его дружок стащили со сцены Линду и увели с собой в лес. То, что они там с ней сделали, едва ли соответствует принципам высокой морали. Мы знаем, что эти двое, проведя девушку по улицам города, затащили ее в конюшню Тейера. После этого она исчезла. Когда честный полицейский напал на ее след, его застрелили. Ваши парни из АИА приложили все усилия, чтобы о судьбе Линды никто из посторонних не узнал. Конечно, изнасилование и убийство никак не вяжутся с распеванием гимна «Господи, благослови Америку». Смиту и ему подобным было бы спокойней, если бы Джерико прекратил поиски Линды. Нисколько не сомневаюсь, что тогда тело девушки, обезображенное ее насильником и убийцей, было бы найдено в канаве где-нибудь в пятидесяти милях от города. Лейтенант Краули и Джерико знали, где искать Линду. Полицейский застрелен, а Джерико, слава богу, жив и потому опасен для убийц девушки. Мы с Майком вернулись в Гленвью, где вы приготовили нам ловушку. Но у вас, Блисс, ничего не получится. Если Джерико в ближайшее время не освободят, над вашим городом разверзнутся небеса. Это я вам обещаю.

На лбу у адвоката выступили капельки пота. Нет, он вовсе не испугался моих угроз — он боялся потерять расположение миссис Драйден и лишиться ее денег.

Блисс подошел к Энжеле, но рук к ней не протянул.

— Впервые встретившись с вами, а вам тогда было всего шестнадцать, я полюбил вас, Энжела, — словно нас с Майком не было рядом, сказал адвокат, и я понял, что он не лжет. — Но мне не повезло, потому что вы и Фрэнк Драйден уже любили друг друга. Вы всегда относились ко мне только как к другу. Теперь, когда Фрэнк погиб, я могу признаться вам в своих чувствах.

— Пожалуйста, Джо, только не сейчас. Вы же знаете, что творится, — сказала Энжела.

— Другого случая объясниться вам в любви, боюсь, не представится, — ответил Блисс. — Многие говорят, что меня интересуют лишь ваши деньги. Но уверяю вас, это не так. Дорогая, разве можно смотреть на вас и при этом думать о деньгах? Энжела, я люблю вас.

— Тогда помогите мне, — сказала Энжела. — Скажите, что произошло с Линдой? Что случилось с мистером Джерико?

— Этого я вам сказать не могу, поскольку ничего о них не знаю, — ответил адвокат.

— О Джо! Вы опять темните.

— Клянусь Богом, я вам не лгу! — надрывно воскликнул Блисс. — Да, я имел отношение к налету на ваших друзей. Я признаю. Это я позвонил вашему дяде и рассказал ему, что творится в зале. По-моему, я поступил правильно. Я и сейчас считаю, что вы совершили ошибку, которая могла привести к очень серьезным последствиям. Вот и все, что я сделал. Другой вины на мне нет.

— Вы помогаете Оррину Тейеру избежать наказания, — возразил я. — Разве этого мало?

Блисс, не глядя в мою сторону, ответил:

— Я прежде всего адвокат. Виновен или не виновен Оррин Тейер, должен решить суд. Если он и совершил убийство, то ему полагается защита. А я, между прочим, его адвокат уже в течение пятнадцати лет.

— Но вам известно, что стало с Джерико, — сказал я. — Вы сказали Хадсону, что он теперь не опасен. Вы же прекрасно знаете, что это вовсе не означало, что Джерико вернулся в Нью-Йорк.

Блисс облизнул губы, пот тонкой струйкой сбежал по его загорелой щеке.

— Дорогая, наступил момент истины, — обращаясь к Энжеле, произнес он. — Уверяю вас: я во всем этом был всего лишь передаточным звеном. Клянусь вам. Я передал дяде Чарльзу только то, что меня просили: «Джерико теперь не опасен», — и не знал, что бы это значило. Я просто повторил сказанные мне слова.

— А то, что если Майк и я вернемся в Гленвью, то о нас «позаботятся», вас тоже попросили передать?

— Да, — ответил адвокат. — Я не спрашивал, что это значит. Мне… я и не хотел знать.

— А кто вас просил связаться с дядей Чарльзом и предать ему послание? — спросил я.

— Этого я вам сказать не могу — это профессиональная тайна, которая, увы, разглашению не подлежит, — ответил Блисс.

— Это был Тейер?

Блисс, словно уставший боксер, помотал головой и сказал:

— У меня нет права отвечать на этот вопрос.

— О Джо, вы не на моей стороне, — сказала Энжела. — Вы защищаете человека, который разделался с Линдой и, возможно, с мистером Джерико.

— Вы хотели от меня правды, и вы ее получили. Все, что мне известно, я вам рассказал. Члены АИА прекратили ваш хеппенинг, так как считали, что он ляжет грязным пятном на честь нашего города. Они действовали организованно, решительно и быстро, а для отправки ваших друзей-хиппи даже предоставили автобус. Конечно, кто-то из них, может, Тейер, а может, кто-то еще, увидев, что творилось в зале, пришел в ярость. Вид голой девушки кого угодно выведет из себя.

— Ублюдок! — прошептал Майк.

— Джефф Смит и ваш дядя не знали об исчезновении девушки до тех пор, пока здесь в сопровождении Джерико и Гэллама не появился Райан. Узнав об этом, они сразу же, не выходя за рамки закона, провели свое собственное расследование случившегося. Они надеялись найти девушку и наказать виновных, но не могли допустить, чтобы была подорвана репутация АИА. Именно поэтому они хотели сделать это сами и не желали, чтобы в их дела вмешивались люди со стороны, которые непременно бы устроили грандиозный скандал. Поэтому ваше присутствие здесь, Гэллам, как и вашего приятеля Джерико, крайне нежелательно, — сказал Блисс и впервые посмотрел на меня. — Собрав необходимые факты, они передадут дело в органы правосудия. И виновные понесут наказание по закону.

— Все это ложь! — выкрикнул Майк.

— Нет, это правда! — неожиданно потеряв спокойствие, воскликнул Блисс.

— Тогда я могу предложить вам следующее, — сказал я. — Отпустите Линду и Джерико, и мы предоставим вам возможность самим решать ваши проблемы.

— Неужели вы не понимаете, что они их ни за что не отпустят? — сказал Майк. — Ведь тогда Линда и Джерико смогут назвать своих похитителей. Нет, мистер Гэллам, только дурак может надеяться, что они на это согласятся.

Энжела выпрямилась и вскинула голову.

— Джо, я бы хотела, чтобы вы обратились к дяде Чарльзу, — сказала она. — Передайте ему, что если Линду и мистера Джерико не доставят немедленно сюда, в этот дом, то я потрачу все свое состояние, а вы знаете, какое оно большое, на то, чтобы уничтожить его и созданную им АИА. Я ни перед чем не остановлюсь, чтобы показать всем, что они из себя представляют.

— Нет, только не это! — испуганно вскрикнул Блисс. — Не вставайте у них на пути.

— Но кто-то должен начать борьбу.

— Нет, только не вы! — умоляюще воскликнул адвокат и, вынув из кармана носовой платок, вытер им лицо.

— Тогда кто же? — спросила миссис Драйден. — Похоже, в Гленвью нет никого, кто бы это сделал.

— Только не вы, — снова повторил Блисс.

— Но я не прошу вас поддержать меня, — сказала Энжела. — Я знаю, что вы на это не пойдете. Вы слишком глубоко увязли в их делах.

— Энжела, послушайте меня, — взмолился Блисс. — Нет ничего опаснее фанатиков. Неужели вы думаете, что Чарльз Хадсон не посмеет расправиться с вами потому, что вы его родственница? Не надо его стращать. Если вы все же решились объявить войну, не надо об этом сообщать. Тем более вашему дяде. Вы не успеете и шагу сделать, как он вас раздавит. Не забывайте о том, что произошло с лейтенантом Краули. Это дело рук дяди Чарльза.

— Так вы полагаете, что…

— Да, — прервав Энжелу, подтвердил адвокат. — И не посылайте меня к Чарльзу Хадсону с поручениями. Я человек маленький и никогда не отважусь встать на вашу сторону. Так что не вынуждайте меня выступать против.

Энжела вопросительно посмотрела на меня.

— Наверное, он прав, — сказал я. — Нельзя играть в покер с открытыми картами.

— Спасибо, Гэллам, за то, что вы меня поддержали, — поблагодарил меня Блисс. — А в свою очередь я могу дать вам один совет: не давите на них. Оставьте их в покое, и они, возможно, отпустят ваших друзей.

Он повернулся к Энжеле и, натужно улыбнувшись, произнес:

— Дорогая, я все это время думал только о вас, мечтал, что когда-нибудь вы станете моей. Но мой сладкий сон рассеялся, и я убедился, что этого не произойдет. Можно я кое-что вам скажу? Я полюбил вас не из-за денег. Мне всегда были нужны только вы.

Блисс резко повернулся, подошел к двери и выскочил из дома. Через несколько секунд с улицы донесся рев мотора, а следом за ним послышалось шуршание гравия.

Энжела покачнулась и ухватилась рукой за спинку высокого кресла. В ее прекрасных глазах отразилась боль.

— У меня такое ощущение, будто я все еще во власти кошмара, ужас которого невозможно описать, — промолвила она и тяжело вздохнула. — Люди, которых я знала всю жизнь, которым доверяла, вдруг оказались монстрами. Мне все это не кажется, мистер Гэллам? Убийство, изнасилование, людская жестокость? Неужели здесь и моя вина?

— Нет, миссис Драйден, вы здесь ни при чем, — ответил я.

— Что же нам теперь делать? — спросила она и посмотрела на Майка, который сам, похоже, был на грани нервного срыва. — Ведь я несу ответственность за все, что произошло в моей усадьбе, за Линду, за мистера Джерико. Нельзя же мне просто так сидеть и ожидать новых несчастий.

— Ваш телефон все еще не работает? — спросил я.

Мне уже хотелось, чтобы Паскаль не ждал завтрашнего дня, а приехал к нам прямо сейчас.

— Нет. Нам сказали, что повреждена линия, а где — до сих пор найти не могут.

— Уверена, что никто и не ищет, — послышался голос Никки Кларк.

Я обернулся и увидел в дверях брюнетку, а за ней — длиннющего Солтера.

— Энжела, прости, но мы нагло подслушивали, о чем вы здесь говорили, — извинилась Никки. — Ничего удивительного, что тебе и сейчас мерещатся кошмары.

— Большая часть жизни — сплошной кошмар, — прислонившись к дверному косяку, заметил Солтер и устремил свой взгляд на буфетную стойку.

Я понял, что парень жаждет выпить.

— Бедняга Джо, — продолжил он, — наконец-то понял, что он из себя представляет. Как все-таки жутко признавать себя полным ничтожеством.

— Мистер Гэллам, нельзя терять драгоценное время, — хрипло произнес Майк. — Нельзя допустить, чтобы они, как вы сказали, увезли Линду и мистера Джерико из Гленвью. У нас пока нет улик против Тейера. Если они перепрячут Линду и Джерико, то мы уже ничего не добьемся. И коли просить помощи, то сейчас, а не завтра и не через неделю. Не пройдет и десяти минут, как Блисс обо всем их предупредит.

— Проклятый телефон! — с горечью воскликнул я.

— Могу одолжить вам свою машину, — сказала Энжела. — Поезжайте в город и позвоните из телефона-автомата.

— Боюсь, что нам это сделать не удастся, — возразил я. — Местные полицейские знают, что мы здесь. Они видели, как мы с Майком въезжали на территорию штата. Стоит нам появиться в городе, как нас тут же под каким-нибудь предлогом арестуют.

— Мистер Гэллам, я могу позвонить, — предложила Никки. — Меня они не остановят. По крайней мере, пока меня никто не задерживал. А я сегодня уже три или четыре раза ездила в город.

Я дал девушке номер домашнего телефона Паскаля и попросил передать лейтенанту, что Джонни так и не появился и что нам срочно требуется его вмешательство. Если ему удастся связаться с полковником Ветингтоном, может быть, тот попробует приструнить местную полицию и даст нам какой-нибудь разумный совет.

Никки в сопровождении Солтера, пробормотавшего, что надо пополнить запасы водки, вышла, а через несколько минут я увидел, как под окнами дома проехала ее машина.

Неожиданно Энжела засуетилась. Он стала спрашивать нас, не голодны ли мы, не хотим ли кофе или коктейль. Мы с Майком согласились на кофе. Миссис Драйден прошла в угол комнаты, где висел колокольчик, и позвонила в него.

— Не хотелось бы возвращаться к событиям прошлой ночи — воспоминания о них для вас очень болезненны, но позвольте мне задать вам один вопрос, — обратился я к хозяйке дома. — Как могло случиться, что вы приняли ЛСД?

— Мне его кто-то подсыпал, — ответила Энжела. — Или вы, как и Джо, думаете, что я дала себя уговорить поэкспериментировать с ним?

— Нет-нет, я так не думаю, — ответил я.

— Даже не знаю, как и когда это могло произойти, — сказала девушка. — У нас был легкий ранний ужин. На нем присутствовали Майк со своими друзьями, Джо, Никки, Слим Солтер и я. Майк с ребятами ушли раньше — им надо было подготовить аппаратуру. Джо, Никки, Слим и я присоединились к ним позднее. Еще на улице со мной стало твориться что-то непонятное. Потом меня обуял ужас. Именно тогда мне показалось, что у меня на руке вырос шестой палец. О Боже! — Она бросила взгляд на дверь и недовольно произнесла: — Ну, где же миссис Мэтсон?

Энжела вышла из комнаты, чтобы выяснить, почему на ее звонок никто не появился. Майк, закрыв глаза, сидел в высоком кресле и кончиками пальцев прижимал веки.

— Так вы полагаете, Линду где-то прячут? — сказал он. — Или я вас не понял?

— Прятать можно разное, — уклончиво ответил я.

— Я убью этих ублюдков всех до одного, — спокойно произнес Майк, словно речь шла о чем-то совершенно обыденном, а затем его голос дрогнул. — Можете себе представить, что она пережила? В руках этих похотливых подонков. Когда я до них доберусь, они у меня землю есть будут, прося пощады.

Я слушал молча, так как понимал, что парню необходимо выговориться. Спорить с ним не имело никакого смысла.

Вскоре в комнате появилась хмурая Энжела.

— Совсем забыла, что сегодня четверг, — сказала она. — В этот день моя прислуга работает только утром. Миссис Мэтсон должна быть в доме, но я ее почему-то не нашла.

С улицы донесся шум автомобиля. «Кто бы это мог быть, — подумал я. — Не могла же Никки так быстро вернуться».

Тем не менее когда машина остановилась у веранды, из нее вышли Никки Кларк и Солтер. Глаза у девушки были огромными, словно блюдца.

— Мы не смогли добраться до города, — входя в комнату, сообщила она. — Кто-то спилил два огромных дерева, и они, упав, перегородили дорогу.

— На вершине холма и в самом узком месте, — уточнил Солтер. — Так что объехать их нам не удалось, а оттащить их мне одному не под силу. Не распилив на части, деревья с дороги не убрать.

Слим подошел к буфетной стойке, а затем я услышал, как о край стакана застучало горлышко бутылки.

— Похоже, кому-то очень хочется, чтобы мы из этого дома никуда не уезжали, — стоя к нам спиной, сказал он.

Майк вскочил с кресла. Глаза его горели.

— Давайте посмотрим, что можно там сделать, — предложил он.

Мы все вышли на улицу и с трудом забрались в седан Никки. Проехав полмили, мы остановились у лежавших поперек дороги огромных берез. Справа и слева из земли торчали два невысоких пня. Кроны упавших деревьев образовали завал высотой в три метра. Мы вылезли из машины и уставились на непреодолимую для нас преграду. Здесь было самое узкое место дороги, и объехать завал не представлялось возможным.

— Что тут раздумывать? — произнес Солтер. — Нам ясно дали понять, чтобы мы сидели в доме и вязали носки.

— А я не побоюсь пойти в город пешком, — сказала Никки. — Доберусь до шоссе, а дальше меня кто-нибудь подбросит.

Прежде чем я успел остановить девушку, она перелезла через упавший ствол и быстро зашагала вперед. Но не прошла она и двадцати метров, как грянул выстрел. Пуля, выпущенная из винтовки, вонзилась в ствол березы в полуметре от головы Никки.

Обхватив миссис Драйден за плечи, я вместе с ней рухнул на землю.

— Назад, Никки! — прокричал Солтер. — Они убьют тебя!

Между белых стволов деревьев мелькнуло испуганное лицо девушки. Никки упала на зеленый ковер с голубыми цветочками и руками прикрыла голову.

В березовой роще воцарилась гробовая тишина.

— Нет, это невозможно! — прошептала Энжела. — Такое просто невозможно! Вы видите Никки?

— Не волнуйтесь. С ней ничего не случилось, — ответил я и стал вглядываться в зеленые кроны берез в той стороне, откуда прогремел выстрел.

Однако я ничего не заметил. Даже листья на ветках не шевелились.

— Что мне делать? — донесся голос Никки.

— Оставайся на месте, — фальцетом прокричал ей Солтер.

И тут я чуть было не подскочил на месте — в десяти метрах от меня знакомый голос мягко произнес:

— Не оборачивайся, Гэлли. Делай вид, что ты ничего не слышишь.

— Джерико! — сдавленно воскликнул я.

— Скажи Никки, чтобы она возвращалась к вам за завал, — полушепотом велел Джерико. — Не оборачивайся, Гэлли! Если они меня обнаружат, я пропал. Делай, что я тебе сказал.

— Никки! — позвал я девушку. — Поднимайся и иди сюда. Только медленно и без резких движений.

Я видел, как Никки сначала встала на четвереньки, потом распрямилась и медленно направилась в нашу сторону. От волнения в горле у меня пересохло: теперь девушка представляла собой прекрасную мишень. Обогнув завал, она подошла к Солтеру, рухнула у его ног и залилась слезами.

— Меня хотели убить! — рыдая, воскликнула Никки.

Энжела лежала так близко от меня, что я слышал, как бешено бьется ее сердце.

— Джерико! — прошептала она.

— Слушай меня, Гэлли, — вновь прозвучал за моей спиной голос Джерико. — В лесу засели снайперы. Так что если вы попытаетесь ко мне приблизиться, вас всех пристрелят. Через полтора часа стемнеет. А сейчас возвращайтесь в дом. Ждите и ничего пока не предпринимайте. Телефон миссис Драйден все еще не работает?

— Да. Но…

— Не разговаривай, Гэлли, иначе они что-нибудь заподозрят. Они охотятся за мной, но, как только станет темно, я покажу им парочку своих трюков.

— Джонни, ты ранен? Ты можешь…

— Делай, как я велел. Забирайтесь в машину и езжайте домой. И не забудьте помолиться за меня. Если мне удастся дожить до темноты, мы еще увидимся.

— Мистер Джерико, мы вас здесь одного не оставим! — запротестовала Энжела. — Должен же быть…

— Садитесь в машину и быстро отсюда! — оборвал ее Джерико. — Только так вы можете мне помочь.

— Вы находитесь в чудесном городке Гленвью, расположенном в Новой Англии, славящейся своими березовыми рощами, водоемами, где водится форель, яблочными пирогами, выпекаемыми на религиозные праздники, и убийцами, — саркастически произнес Солтер. — Но давай-те же уберемся с этого проклятого места!

 

Глава 3

Я поднялся и на ватных ногах направился к седану. Энжела мертвой хваткой вцепилась мне в руку. Ледяной пот струился по моей спине. Я шел и чувствовал, что мне в затылок целится сидящий на дереве снайпер.

— Мы не можем его здесь оставить! — прохрипел Майк.

— Делай, что он говорит. Садись в машину. Болтай о чем угодно, о спиленных березах, но только не о Джерико. Скорей!

Мы двигались словно роботы, глядя прямо перед собой, пока не оказались возле машины. Энжела, Майк и я забрались на заднее сиденье, а Солтер сел рядом с Никки. Несмотря на пережитый ею страх, девушка ловко развернулась на узком участке дороги и поехала в сторону дома. Она же первой нарушила тягостное молчание.

— Вы его видели, мистер Гэллам? — спросила она.

— По-моему, мистер Джерико прятался справа от нас за деревом, — сказала Энжела.

— Энжела, у вас в доме найдется какое-нибудь оружие? — осведомился Майк.

— Мы с Фрэнком никогда не увлекались стрельбой. Разные спортивные снаряды у меня есть, но вот огнестрельное оружие… — протянула миссис Драйден и резко обернулась ко мне. — Они что, с ума сошли? Спилили в моей усадьбе деревья, стреляли в нас. И все для того, чтобы не дать нам добраться до города. До телефонной будки. Интересно, как они собираются это объяснять?

— Дорогая, они себя этим утруждать не будут, — ответил ей сидевший на переднем сиденье Солтер. — Просто не пустят нас в город, и все тут.

— Да, но не станут же они держать нас здесь целую вечность!

— Целая вечность — означает до конца вашей жизни, — сухо заметил Солтер. — Черт подери, как жаль, что мы не успели запастись водкой.

— Если они и в самом деле задумали поймать Джерико, то у него шансов выбраться оттуда нет, — сказал Майк.

— Почему они за ним охотятся? — сворачивая на площадку перед домом, спросила Никки.

— Видимо, он что-то о них разузнал, — ответил Солтер.

— Много лет назад в Корее он был одним из лучших офицеров диверсионно-десантного отряда, — сказал я. — Я это знаю потому, что после каждого выполненного задания составлял донесения. Мне известно, что Джерико множество раз ходил за линию фронта и проникал на территорию противника даже в тех местах, где северные корейцы стояли буквально плечом к плечу. Уверен, если его не обнаружат до наступления темноты, он непременно от них ускользнет.

Мы вылезли из машины и вошли в дом. Сумерки начинали сгущаться, но я знал, что только через час Джерико сможет приступить к осуществлению своего плана.

В гостиной Солтер прямиком направился к буфетной стойке. Майк, как и раньше, принялся ходить по комнате взад-вперед. Энжела и Никки покинули нас, пообещав сварить кофе и приготовить бутерброды. Я сел на тахту и тут понял, как я устал. Неудивительно, ведь я не спал уже более суток. Тело мое ломило, глаза щипало. Нервное напряжение и голод доконали мой желудок, и теперь у меня было ощущение, будто я проглотил раскаленный шар. Никто из нас не представлял до конца ситуации. Мы говорили только об одном: удастся ли Джерико убежать от своих преследователей, и разговоры эти напоминали бесконечные беседы заключенных в тюремной камере.

Ко мне подошел Майк, и я увидел, что возле его губ пролегли глубокие морщины. В глазах молодого художника застыло отчаяние. За последние сутки Майк постарел лет на десять.

— Как ни стараюсь, все равно не могу ничего понять, — сказал Майк. — На что они рассчитывают? Хорошо, им хочется выгородить Тейера. Но ведь до бесконечности так продолжаться не может. Все эти местные бизнесмены, столпы общества, что они делают, мистер Гэллам! Охотятся за человеком, словно за диким зверем, держат нас фактически в осаде, стреляли в Никки. Неужели они не понимают, что зашли слишком далеко?

Мы оба вздрогнули и замерли — в роще один за другим прозвучали два выстрела. Стоявший у буфетной стойки Солтер выронил из рук стакан, и тот, упав, со звоном разбился.

Я вскочил с тахты и вместе с Майком выбежал на террасу. Теперь повсюду было тихо, даже листья на березах и те не шевелились. Где-то справа на дереве недовольно защебетали птицы.

Стреляли конечно же в Джерико.

Из кухни к нам прибежали встревоженные Энжела и Никки.

— Вы что-нибудь видите? — подойдя ко мне, спросила миссис Драйден.

— Нет, ничего, — ответил я.

— Боже мой! Боже мой! — запричитала она.

— Нельзя же оставлять его одного! — воскликнул Майк.

— В любом случае помочь ему мы не сможем, — сказал я. — Если Джерико не застрелили, мы только навредим ему.

Я и не знал, как нам поступить. Он был в лесу, не более чем в двухстах метрах от нас, и я с трудом удерживал себя, чтобы не броситься ему навстречу. Но я хорошо знал своего друга. Он наверняка составил свой план, которому и следовал. Там, у поваленных берез, он ясно дал нам понять, чтобы мы ему не мешали. И нам оставалось только послушаться.

В роще по-прежнему было тихо, а это могло означать, что стрелявшие пальнули по движущейся тени или что Джерико убит.

Постояв еще немного на террасе, мы нехотя вернулись в гостиную. Опустившись на тахту, я закрыл уставшие глаза. Кто-то как нельзя кстати протянул мне наполненный стакан. Глотнув бурбона, я сразу почувствовал себя лучше.

Затем миссис Драйден и Никки принесли из кухни кофе и бутерброды. Однако есть мне совсем не хотелось. Энжела села рядом со мной на тахту. Я как-то машинально стиснул ее холодную руку. Присутствие Энжелы меня успокаивало.

— Я такая трусиха, — сказала она. — Если за всем этим стоит дядя Чарльз, то…

— А кто же еще? — сказал я.

— Если это так, то мне ничего не грозит, — продолжила Энжела. — Как бы то ни было, он меня обожает, и все вокруг об этом знают. Не думаю, что кто-то из этих молодчиков отважится меня хоть пальцем тронуть. Ведь без его поддержки они сразу останутся не у дел. Так что в крайнем случае они могут меня немного попугать, как Никки… Поэтому, я думаю, мне стоит выйти на улицу и посмотреть, что там творится. Если вы не против, я попробую.

Ее изумительные бирюзовые глаза вопросительно посмотрели на меня. Мне показалось, что Энжела ждет от меня слова «нет».

Предложение выглядело очень заманчиво. Если бы она сумела выбраться в город и позвонить О'Брайену в Эймени, то полицейский мог бы приехать и снять осаду с дома миссис Драйден. Я силился представить себе, как отреагирует на его приезд Чарльз Хадсон, но так и не смог. Не смог, потому что не понимал, чего он добивается. Зачем старик и его подручные держат нас здесь? Все равно ведь рано или поздно мы отсюда выберемся, и тогда у него и его Армии будут большие неприятности. Ведь они открыли огонь по законопослушным гражданам, а теперь держат их фактически в заключении. Нарушение закона налицо. Неужели они не понимают, что мы, вырвавшись на свободу, заявим об их самоуправстве и привлечем их к суду? А если они собираются нас всех убить, то каким образом они рассчитывают оправдать свои действия? Их поведение не поддавалось никакому объяснению. Скрывая то, что произошло с Линдой и Джерико, они рисковали жизнью и своим будущим. Майк правильно заметил — это чересчур даже для отъявленных фанатиков. Если только Джерико сможет нам что-нибудь растолковать…

— Нет, я думаю, не стоит мешать Джонни, — ответил я Энжеле. — Давайте еще немного подождем. Если до утра Джерико не появится, тогда вместе решим, что делать.

Майк, вглядываясь в сумеречную рощу, застыл у окна.

Я взглянул на Энжелу. Лицо ее смягчилось. Она явно осталась довольной моим ответом. В эту минуту Энжела показалась мне необыкновенно красивой. В своем коротком платьице она выглядела беззащитной, словно ребенок.

— Никак не могу понять, зачем кому-то понадобилось накачивать меня наркотиком, — не вынимая своей руки из моей, проговорила девушка.

— Все очень просто, — объяснил я. — Дело в том, что к помощи ЛСД частенько прибегают, чтобы пробудить половое влечение. Видимо, кто-то рассчитывал распалить вас.

— А он что, и правда так действует? — удивленно спросила Энжела.

— В некоторых случаях. Но иногда, как, например, у вас, ЛСД вызывает жуткие галлюцинации.

Уголки губ миссис Драйден чуть дернулись, и я чувствовал, как дрожала ее рука, когда она попыталась ее высвободить.

— Да, но я никогда не страдала фригидностью, — произнесла Энжела, разглядывая вазу, стоявшую на столике перед тахтой. — Боже, зачем я вам все это говорю?

— Потому что вам надо выговориться, — ответил я.

— Гэлли, вся моя жизнь заключалась во Фрэнке Драйдене, моем муже, — дрожащим голосом сказала она. — Я полюбила его, когда мне было пятнадцать. Фрэнк был старше меня на два года. Такой красивый, спокойный, милый мальчик. Мы любили друг друга с такой нежностью, на какую способны только подростки. Мы не скрывали своих чувств. Все было так прекрасно. Мы знали: когда придет время, мы обязательно поженимся. Что мы спустя несколько лет и сделали. Нам было сказочно хорошо вместе. И так продолжалось вплоть до последнего дня. Об авиакатастрофе я услышала по радио, потом мне позвонили из компании, на самолете которой летел Фрэнк. С его гибелью жизнь для меня потеряла всякий смысл.

Энжела помолчала немного, потом продолжила:

— Раньше я смотрела на вдов и думала: «Боже, как же они живут? Ведь любовь — это то, без чего обойтись нельзя. Она необходима человеку как воздух». И вдруг я осталась одна. Мне казалось, этой утраты мне не пережить. Знаете, о чем я думала на похоронах Фрэнка? Я стояла в церкви рядом с дядей Чарльзом, смотрела на гроб мужа и все время задавала себе одни и те же вопросы: «Была ли я ему хорошей женой?», «Получал ли он от меня хоть половину того наслаждения, которое я каждый раз с ним испытывала?». Наверное, это было богохульство, Гэлли? Но я вообще не верю, что там что-то есть.

— Нет, это не богохульство, — сказал я. — Ваши чувства к мужу вполне естественны.

— Прошла неделя, месяц, затем год, а в жизни моей ничто не менялось. Я ложилась в постель, и меня трясло — так мне хотелось, чтобы рядом со мной был Фрэнк. Я постоянно говорила себе, что у меня обязательно кто-то появится. О, сколько для этого было возможностей! Молодая вдова — соблазнительная приманка для мужчин. Но мне нужно любить, а я все еще люблю Фрэнка и, наверное, никогда его не разлюблю. — Она печально покачала головой. — Чем я только ни пыталась занять себя: спортивными машинами, дальними поездками, чудачествами вроде этого хеппенинга… Однако, Гэлли, ничто не может заглушить мою боль. Я постоянно думаю о Фрэнке и хочу только его. Почему ЛСД вызвал у меня не эйфорию, а жуткие видения? Или ничто в мире не способно возместить мне мою потерю?

Длинный Солтер, держа в руке стакан, согнулся почти пополам и включил настольную лампу.

— Погаси свет! — бросил ему стоявший у окна Майк. — Иначе мы в этой комнате будем, как рыбы в аквариуме с подсветкой. Да и Джерико легче будет пробраться в дом.

— Простите мне мою сумбурную болтовню, — проговорила Энжела. — Мне нужно было излить кому-то душу. Да не волнуйтесь так, Гэлли. Я не собираюсь приглашать вас в свою комнату. Момент для этого уже прошел.

Она поднялась с тахты, направилась к буфетной стойке и налила себе стакан бурбона. На таком расстоянии она казалась просто тенью. Я встал и подошел к Майку. Теперь на улице было совсем темно.

— Я рассчитывал увидеть хотя бы свет фонарика, — сказал Майк: — Но пока ничего — сплошная темнота.

К нам присоединилась Никки, и я спросил ее про остальные двери — парадный вход, кухонная дверь. Мне надо было убедиться, что все они открыты: ведь Джерико мог подойти к дому с любой стороны.

Никки ушла проверять двери, а через несколько секунд из глубины дома до нас донесся ее жуткий крик.

Мы с Майком тут же кинулись в холл. Зацепившись ногой за лежавший на коврике темный предмет, видом своим напоминавший большой мешок, я чуть было не упал.

— Осторожнее, Гэлли, — услышал я голос Джерико.

Наш друг стоял в паре футов от меня и обнимал одной рукой перепуганную насмерть Никки.

Теперь я понял, что в дом он проник не один, а в компании с тем, о чье тело я только что споткнулся.

Человеком, лежавшим на коврике в холле, был Оррин Тейер. Как мы и предполагали, Джерико прятался от своих преследователей на дереве. Искавший его Тейер, бродя по лесу с винтовкой наготове, подошел к березе, на которой тот сидел. Через мгновение масса весом в сто тридцать килограммов обрушилась ему на голову. Джерико взвалил потерявшего сознание Тейера на плечи и, словно мешок с мясом, потащил к дому.

Мы прошли в библиотеку, находившуюся напротив гостиной. Только удостоверившись, что тяжелые шторы на ее окнах плотно задернуты, мы решились включить свет.

Теперь я смог разглядеть Джерико. Один глаз его затек, а на рыжей голове запеклась кровь. Вся одежда на нем была изодрана, словно его тащили через колючий кустарник.

Он вкратце поведал нам, что с ним произошло.

— Меня оглушили, — начал он свой рассказ, — а когда я пришел в себя, то понял, что нахожусь в каком-то темном и душном помещении. Я решил, что меня притащили в конюшню Тейера. Все тело мое болело. На то, чтобы освободиться от веревок, у меня ушел почти час. Никакие звуки извне до меня не долетали. Это было что-то вроде пустой кладовки без окон. Отыскав дверь, я подергал ее и убедился, что она снаружи заперта на висячий замок. Я стал прислушиваться. Если бы кто-то караулил меня, то я наверняка уловил бы его присутствие: покашливание, чирканье спички или скрип стула, на котором сидел мой охранник. Однако все было тихо. Тогда я вышиб дверь и, выскочив наружу, огляделся. Вокруг меня стояли березы. Тут я сразу понял, что нахожусь на территории вашей, Энжела, усадьбы. Не может же быть двух совершенно одинаковых рощ в одном месте. Правда же? Я стал пробираться через рощу в направлении вашего дома, и тут в меня кто-то выстрелил.

Джерико слегка приподнял свою левую руку.

— Попали вот сюда, — показал он. — Я припал к земле, и тут со всех сторон раздались крики. Как оказалось, охотников в лесу было много. Они и сейчас там. В конце концов мне удалось забраться на березу и спрятаться в ее густой кроне. Тогда они начали прочесывать лес. Эти молодчики вооружены и настроены весьма решительно.

— Что все это значит, мистер Джерико? — спросила Энжела.

— Понятия не имею. Вот если удастся привести этого типа в чувство, тогда, возможно, мы что-нибудь узнаем, — ответил Джерико и посмотрел на Тейера, лежавшего на кожаном диване. — Нашатырный спирт у вас найдется? А что касается меня, я бы предпочел бурбон.

Никки отправилась за аптечкой, а долговязый Солтер — за бурбоном. В ожидании того и другого я рассказал Джерико о нашей попытке связаться с полковником Ветингтоном, о разговоре с Дейвом Паскалем и полицейским-ирландцем и об обещанной нам помощи.

— Они не успеют. Парни Хадсона очень скоро ворвутся в дом, — нахмурясь, сказал Джерико, похлопал рукой по винтовке, которую держал под мышкой, и повернулся к Майку: — Майк, ты что-то говорил нам о запертом сарае, в который тебя не пустили. Не знаю почему, но мне хочется туда попасть. Так что это за сарай, Энжела?

Похоже, вопрос Джерико поставил миссис Драйден в тупик.

— Там хранится мебель, — удивленно глядя на Джерико, проговорила она. — Мать Фрэнка умерла за год до его гибели. Дом свекрови продали, а мебель осталась. Вот мы ее туда и свезли. Помимо мебели там хранятся еще кое-какие ее вещи. Этот сарай уже три года закрыт.

Никки вернулась с металлической коробкой и достала из нее пузырек с нюхательной солью.

— Гэлли, ты не забыл, как ею пользоваться? — протягивая мне винтовку, спросил Джерико.

Он взял у Никки нюхательную соль, присел возле дивана и поднес пузырек к носу Тейера. Через пару секунд тот открыл глаза и слабо махнул рукой. Затем его взор остановился на склонившемся над ним Джерико, и на лице его отразился ужас.

Взяв Тейера за плечи, Джерико усадил его и развернул лицом к нам.

— Энжела! — увидев миссис Драйден, изумленно воскликнул Тейер.

Энжела промолчала.

— А сейчас, приятель, самое время продолжить разговор, который мы начали у тебя в гостиной, — угрожающе произнес Джерико. — Так где Линда?

Тейер увидел приближающегося к нему Майка, и губы его затряслись.

— Клянусь, не знаю, — пролепетал он.

— А как зовут твоих друзей, которые меня били, тоже не знаешь?

— Вы же сами видели, они были в масках. Я не знаю, кто…

— Приятель, не злоупотребляй моим терпением. Оно уже на исходе, — прервал его Джерико и взял протянутый ему Солтером стакан с бурбоном. Сделав большой глоток, он вернул стакан Солтеру. — Вы меня сначала избили, потом связали и заперли, а потом устроили на меня охоту как на дикого зверя, — продолжал он. — Этого вполне достаточно, чтобы всех вас отдать под суд.

— Клянусь, я хотел вам помочь. Правда, — дрожащим голосом произнес Тейер.

Он скривил губы и вдруг заплакал, словно ребенок. Затем, умоляющее глядя на миссис Драйден, Тейер пробормотал:

— Энжела, я знаю вас с малых лет. Разве я хоть раз дал вам повод подумать обо мне плохо?

— Чтобы она о тебе ни думала, но факты говорят сами за себя, — заметил Джерико. — Ты застрелил лейтенанта Краули, прекрасно зная, что это был он. Ты замешан в исчезновении Линды Вильямс. Ты со своими дружками избил меня до полусмерти, а потом, связав по рукам и ногам, запер в сарае. Более того, когда я вырвался на свободу, ты с ними устроил на меня настоящую охоту. Этого более чем достаточно, чтобы миссис Драйден изменила о тебе мнение.

— Оррин, этому же должно быть хоть какое-то объяснение, — сурово сказала Энжела.

— Учти, Тейер, добровольное признание может смягчить твою вину, — сказал Джерико. — Только пойми меня правильно — выколачивать его из тебя мне совсем не хочется. Но независимо от того, какое обвинение предъявят твоим сподвижникам из АИА, тебя точно будут судить за убийство. А может быть, и за два. И жену твою тоже. За соучастие в преступлении. Это же она привела с собой парней в масках, которые избили меня. Так что тебе можно приписать еще и покушение на убийство.

— Но вас же не собирались убивать! — едва сдерживая слезы, воскликнул Тейер. — Мы хотели вас только попугать. И всех остальных тоже.

Джерико осторожно коснулся раненой руки.

— Всего каких-то десять сантиметров левее, и пуля попала бы мне прямо в сердце, — сказал он.

— Да, но она же не попала, — возразил Тейер.

— Чем вы занимались в лесу, когда стреляли по мне и Никки?

— Это были учения, — выпалил Тейер. — Мы проводим регулярные занятия по ведению антипартизанской войны.

— Ради бога, мистер Джерико! Вы что, собираетесь поверить этому бреду? — воскликнул Майк и угрожающе двинулся на Тейера. — Тейер, я хочу знать, что случилось с Линдой Вильямс. Ну-ка, отвечай!

— Пожалуйста, Оррин, — сказала Энжела. — Линда — подруга Майка Райана. Можешь себе представить его состояние. Он уже сутки о ней ничего не знает. Что бы ты чувствовал, если бы Делла или одна из твоих сестер вдруг исчезла, а рядом с тобой оказался человек, который может знать, где она находится?

Тейер вынул из кармана брюк носовой платок и вытер с лица пот и слезы.

— О Боже! — дрогнувшим голосом произнес он. — Если б можно было вернуться на сутки назад! Если б это было возможно!

На войне в Корее я научился во время допроса определять момент, когда пленный уже готов расколоться. Тогда давить на него уже не надо, а нужно только ждать, когда он заговорит сам. Сейчас наступил именно такой момент. Джерико тоже его отследил и схватил Майка за запястье, чтобы тот не набросился с кулаками на Тейера. Оррин же, ища защиты, переводил взгляд с одного из нас на другого.

Наконец его взгляд остановился на Энжеле, единственном человеке, на чье снисхождение он мог бы рассчитывать. Мы для него были чужими и поэтому врагами.

— Энжела, вчера во второй половине дня мы устроили совещание, — начал рассказывать Тейер. — На нем обсуждалось организованное вами представление. Каким оно будет, нам рассказал Джо Блисс. Вы же, Энжела, от него ничего не скрывали, и он подробно нам его описал. Джо знал, что будет громко играть музыка, что будет разноцветная подсветка, что зрители придут в экстаз, начнут кататься по полу и что все это, скорее всего, закончится всеобщей оргией. Он сообщил, что для постановки этого зрелища вы пригласили пятнадцать или двадцать нью-йоркских хиппи. Извините, Энжела, но мы такого безобразия в нашем Гленвью допустить, естественно, не могли. Мы переговорили с мистером Хадсоном, и он разрешил нам вторгнуться на территорию вашей усадьбы, прервать представление и отправить распущенных юнцов обратно в Нью-Йорк.

За время многочисленных допросов захваченных в плен корейцев у меня, служившего в разведотделе американской армии, выработалось особое чутье — я мог безошибочно определить, говорит ли допрашиваемый правду или лжет. Слушая Тейера, я чувствовал, что его признания не вполне искренни.

— А как мистер Хадсон мог разрешить вам вторгнуться в усадьбу миссис Драйден? — спросил Джерико. — Это же владения Энжелы, ее частная собственность.

— Но он в некотором роде ее попечитель, так сказать, доверенное лицо миссис Драйден. Правда же, Энжела? Как вам известно, он был с нами. А приехал он для того, чтобы уговорить свою племянницу не противиться нашим действиям. Но вы, Энжела, и не возражали. Так ведь?

— Она не возражала, потому что не могла, — ответил Джерико. — И не важно почему.

— А теперь о Линде, — приказал Тейеру Майк.

Тот облизнул губы.

— Я… я был одним из первых, кто ворвался в зал. Клянусь, ничего подобного я не видел никогда. Жара была, как в сауне. Мало того, что снаружи тепло, так у них еще горел огромный камин. Потные зрители сидели на полу, тесно прижавшись друг к другу. Ну прямо как сардины в банке. Они гладили и тискали друг друга. Гремела музыка, от мелькания света просто голова шла кругом. На подиуме я увидел голую девицу, которую длинноволосые хиппи размалевывали краской. Я смотрел на все это и не верил своим глазам. Фред Кассельз, вы его знаете, Энжела, тот самый, у которого бензоколонка и гараж, сказал мне: «Надо бы ее отсюда убрать». Мы схватили девушку, вывели на улицу и потащили в лес, чтобы никто не видел ее наготу.

— Да, кроме тебя и Фреда, — огрызнулся Майк.

Тейер прикрыл глаза и стал раскачиваться взад-вперед.

— На мне… на мне был синий пиджак, — продолжил он. — Я снял его и набросил на девушку. Она рассмеялась и сказала: «Неужели ты никогда не видел голой женщины?»

— Врешь! — выдохнул Майк.

— О Боже, не знаю, как вам рассказать про остальное. Даже… даже вымазанная разноцветной краской она была очень красивой. Она предложила нам бросить этот бедлам и куда-нибудь поехать. Втроем.

— Ложь! — снова крикнул Майк.

— Видит бог, в такой ситуации я оказался впервые, — не обращая внимания на Майка, продолжил Тейер. — Фред Кассельз затрясся, как в лихорадке. Она насмешливо на нас посмотрела и спросила: «В чем дело? Вам что, не нравится мое предложение?» Понимаете, мне уже сорок, но я… я никогда не изменял Делле и даже об этом не помышлял. Но тут…

— Ты все врешь, подонок! — прошипел Майк и кинулся на Тейера, но Джерико, схватив парня обеими руками, удержал его.

— Я забыл, зачем мы здесь, — сказал Тейер. — Забыл все на свете и только смотрел на манящую в свои объятия девушку. И вот мы пошли туда, где стояла машина Фреда. На ней мы поехали ко мне. Девушка сидела на переднем сиденье, между мной и Фредом, и, пока мы ехали, я чуть было с ума не сошел. Делла в тот день пошла в гости к своим родителям, так что нам никто не мешал. Все же в дом я идти не решился, поэтому мы втроем отправились в конюшню. Там, в стойле, где лежала свежая солома, она нам отдалась.

Майк взвился штопором, пытаясь вырваться из медвежьих объятий Джерико, но тот не выпускал его.

— Предлагаю больше не продолжать, — заключил я. — Все сказанное чистейшей воды выдумка.

— Нет, Тейер, ты все-таки закончи, — сурово произнес Джерико.

— После случившегося я испытал жуткий стыд и чувство вины перед Деллой, — продолжил свой рассказ Тейер. — Фреду тоже стало не по себе. Мы оба смотрели на лежавшую на соломе улыбающуюся девушку и ненавидели и себя, и ее. Теперь мы хотели только одного: поскорее от нее избавиться. Фред недолго думая ушел, оставив нас в конюшне. Я попросил ее подождать там, а сам отправился в дом, чтобы принести ей что-нибудь из одежды Деллы. Каково же было мое удивление, когда, выйдя на улицу, я увидел, что уже светает.

— Выходит, ты и Кассельз провели с девушкой в конюшне целую ночь? — спросил Джерико.

— Да, так оно и было.

— Продолжай.

— Я решил взять что-нибудь из зимних вещей Деллы, пропажу которых она бы не скоро заметила, и полез на чердак. Случайно глянув в окно, я увидел возле конюшни силуэт мужчины. Поначалу я решил, что это вернулся Фред, но потом понял, что ошибся — мужчина был намного выше ростом. Я быстро спустился вниз и бросился в кабинет, где у меня хранится оружие. Взяв винтовку, я подбежал к окну и, желая припугнуть незнакомца, выстрелил. Когда я нажимал на спусковой крючок, он, должно быть, двинулся. Я ахнул, увидев, что он упал, и кинулся к нему. Только тогда я понял, что это лейтенант Краули. Он был мертв. Пуля попала ему в голову чуть повыше правого уха. Меня охватила паника. Я побежал в конюшню, чтобы спросить у девушки, видел ли ее лейтенант, однако никого там не застал. Девушка исчезла, оставив на соломе пятна краски. Я не знаю, куда и когда она ушла. Скорее всего, она сбежала, пока я рылся в вещах Деллы. А может быть, когда я разглядывал Краули. Вот и все. Клянусь. Я не знаю, куда ушла девушка, и где она сейчас, тоже не знаю. — Тейер закрыл лицо руками. — Боже, что же я наделал! — воскликнул он. — Как я после этого смогу смотреть Делле в глаза? Да я и на себя в зеркало взглянуть не решусь! Какой стыд! Какой позор!

— Бедняга Тейер, — произнес Джерико. — Мы же с тобой прекрасно знаем, что в твоей истории нет ни слова правды. Но все-таки ты молодец — хоть выдумку о фиолетовых стульях опроверг.

Тейер открыл лицо и посмотрел на Джерико.

— Я не хотел, чтобы о моем позоре узнала Делла, — сказал он.

— Какой ты жалостливый, — иронично произнес Джерико, продолжая удерживать Майка. — Можно начать копаться в твоей истории, но боюсь, ты придумаешь еще что-то новенькое. Итак, пятна фиолетовой краски на соломе оставила Линда. А ржавчина от ведра — это теперь уже кровь?

— Я… я не знаю, — запинаясь, ответил Тейер.

— Тогда перейдем к тому, что произошло со мной, — предложил Джерико. — Я пришел к тебе в дом, когда вы все думали, что я в Нью-Йорке. Увидев меня, ты перепугался, потому что знал, что я могу стереть тебя в порошок одной левой. Твоя любимая женушка, которая ничего не знала об истории с Линдой Вильямс, но подозревала, что я пришел, чтобы установить твою виновность в умышленном убийстве Краули, побежала за подмогой. Как же, в уютном и тихом городке Гленвью появился бандит-громила из Нью-Йорка и угрожает ее Оррину! Ну конечно же мужу нужна срочная помощь. К кому на ее месте обратился бы любой человек, если он не живет в Гленвью? Конечно же в полицию. Однако Делла в полицию не побежала, а подняла по тревоге членов АИА, вашего местного ку-клукс-клана. Едва они появились, ты, Тейер, сразу же осмелел. Ты пообещал проучить меня, но не в доме, поскольку боялся, что после моего избиения у Деллы прибавится домашней работы, а на улице. Когда я попытался сопротивляться, меня ударили по голове дубинкой, так что я потерял сознание. После этого вы вытащили меня из дома, привезли в усадьбу миссис Драйден и спрятали в заброшенном сарае. И какой я должен извлечь из этого урок, Тейер? Почему меня связали и посадили под замок? Почему, сбежав от вас, я стал для вас живой мишенью? Почему за мной гонялись ваши вооруженные винтовками люди? Вы знали, что, оказавшись на свободе, я выдвину против вас обвинения. И вправду, почему бы мне было не исчезнуть, как Линде Вильямс? Зачем вы перегородили выезд из усадьбы миссис Драйден? С какой стати вы держали Энжелу и ее гостей в осаде? Может, ты нам ответишь, Тейер, пока мы не сдали тебя в руки порядочных полицейских?

— Я же сказал, у нас проходили учения, — ответил Тейер. — Мы никого не убили, хотя и стреляли по движущимся объектам. Так сказать, имитировали ситуацию, максимально приближенную к боевой. А дорогу перегородили для того, чтобы никто из проезжающих по ней не попал под наш огонь.

— А Энжела разрешила вам спилить ее деревья?

— У нас было разрешение от мистера Хадсона, — ответил Тейер.

— От твоих ответов меня уже тошнит, — сказал Джерико. — Лучше вернемся ко мне. Получается, что вы взяли меня в плен, потому что в ситуации, максимально приближенной к боевой, посчитали меня противником?

— Да, верно, — оживился Тейер.

— А вы не подумали, что вас могут обвинить в краже людей?

Тейер захлопал ресницами.

— Но мы не рассчитывали, что вы предъявите нам обвинение, — ответил он. — Более того, у меня самого к вам имеются претензии. Вы ворвались ко мне в дом, угрожали расправой. Так что мы квиты. Я думал, что…

— Вы собирались держать меня в качестве заложника на случай, если мистер Гэллам вернется и привезет с собой помощь, — прервал его Джерико и глубоко вздохнул. — Разве не удивительно, что после разгона хеппенинга, исчезновения Линды Вильямс и убийства лейтенанта Краули вы устраиваете военные учения?

— Дисциплина есть дисциплина. Проведение этих учений планировалось заранее. И не было причин отменять их.

Джерико отпустил Майка и снова повернулся к Тейеру.

— Когда буду говорить с твоим дружком, Джеффом Смитом, я ему скажу, что ты славный парень, Тейер, — заверил он. — Я смогу ему подтвердить, что ты честно исполнял его приказ: пичкал нас всякими небылицами, а в том, что мы не поверили ни единому твоему слову, вина не твоя. Вот так-то, приятель.

Майк решительно шагнул вперед и, прежде чем Тейер успел опомниться, двинул ему в челюсть. Тот распластался на диване, захрипел, словно бык перед забоем, и из уголка его рта побежала тонкая струйка крови.

— Все, Майк, достаточно, — сказал Джерико. — Я понимаю, ты готов разорвать его на куски, но учти, мистер Тейер мне еще понадобится. Целым.

— Отдайте мне его, — попросил Майк. — Я приставлю к его затылку винтовку, проведу через весь городок и сдам в полицию. А если кто-то попытается мне помешать, я прострелю ему башку.

— Вот этого делать как раз не надо, — покачав головой, заметил Джерико. — Этим ты окажешь его дружкам большую услугу. Пусть сами дружки пока думают, как заткнуть ему рот, пока он нам все не выложил. Не упрощай им задачу и не давай шанса обвинить тебя.

Я просто подпрыгнул от неожиданности, когда в библиотеке раздался телефонный звонок. Все разом замолкли. По знаку Джерико Энжела сняла трубку.

— Да? — произнесла она и, посмотрев на меня, протянула трубку мне.

Приложив ее к уху, я сказал:

— Гэллам слушает.

— Алло, это О'Брайен. Похоже, у вас заработал телефон. Я решил перед тем, как к вам ехать, сначала позвонить. Как у вас дела?

— Джерико появился, но мы здесь в осаде, — ответил я. — В лесу вокруг дома засели снайперы. По словам одного из бойцов «Армии Истинных Американцев», они на территории усадьбы миссис Драйден проводят боевые учения. Они спилили пару берез и завалили дорогу. Так что мы никуда отсюда выбраться не можем. Мы попытались пойти в город пешком, но по нам открыли стрельбу.

— Оставайтесь на месте и ничего не предпринимайте. Я скоро к вам приеду, — сказал полицейский. — А пока попросите миссис Драйден позвонить в полицейский участок и пожаловаться сержанту Зорну на творимое на ее земле беззаконие.

— Мы бы сделали это и раньше, но телефон в доме только что заработал.

— Я знаю. Сам пытался до вас дозвониться, но ничего не получалось, — сказал О'Брайен. — Хорошо, увидимся через десять минут. Я уже на границе штата.

Повесив трубку, я сообщил остальным, что мне сказали.

— Думаю, вам следует сделать то, что посоветовал О'Брайен, — обратился к Энжеле Джерико. — Сообщите Зорну, что бойцы АИА превратили вашу усадьбу в полигон для своих военных учений. Что они спилили деревья и стреляют по вашим гостям.

Отыскав в телефонной книге номер полицейского участка, Энжела позвонила и попросила к телефону сержанта Зорна. Однако его, если верить дежурному, на месте не оказалось. Тогда она изложила свои жалобы ответившему ей полицейскому, и тот, как обычно в подобных случаях, пообещал принять меры.

— А кто сообщил телефонной компании, что ваш телефон не работает? — спросил ее Джерико.

— Вероятно, Никки, — ответила Энжела.

— Нет, не я, — возразила девушка. — Я только собиралась ехать в город. Помните, здесь были Джо Блисс и дядя Чарльз. Так вот Джо тогда сказал, что уже позвонил на станцию…

— И что поврежден кабель?

— Да, — кивнув, ответила Никки. — А позже сообщил, что ремонтники ищут место повреждения.

Джерико снял с аппарата трубку, набрал номер местной службы ремонта телефонов и, дождавшись ответа, спросил, когда поступила жалоба на то, что телефон в доме миссис Драйден не работает. Оказалось, что к ним никаких жалоб не поступало, а телефон, как предположила телефонистка, не работал, скорее всего, потому, что неправильно лежала трубка. Никакой бригады ремонтников телефонная компания не посылала. И они очень рады узнать, что телефон миссис Драйден вновь заработал.

— Мы сами сняли трубку. Но это было раньше, — объяснила Никки Джерико. — Помните, я говорила вам, что нас замучили звонки с угрозами? К тому же и Энжела была не в себе.

— Похоже, что в АИА есть свой телефонный мастер, — заметил Джерико и посмотрел на лежавшего с окровавленным ртом Тейера. — У тебя есть еще время рассказать правду о Линде Вильямс, пока мы не сдали тебя в полицию. Учти, дружок, мы с Майком знали девушку и можем выступить как свидетели. И не только мы. Не могла она пойти с вами добровольно, а тем более соблазнять вас. Так что ты скоро предстанешь перед судом за ее похищение, изнасилование и убийство. Минут через пять сюда прибудут полицейские.

— Здешний прокурор, человек по фамилии Дэбни, — член АИА, — сказала Энжела.

— В таком случае его отстранят от ведения этого дела, — ответил Джерико. — Ну что, Тейер, будем рассказывать?

— Я вам все уже рассказал, — отчаянно мотая головой, пробормотал Тейер.

Издалека с улицы донесся рев полицейской сирены.

— Думаю, теперь можно включить свет, — сказал Джерико.

Не успел О'Брайен нажать кнопку звонка, как мы с Джерико распахнули перед ним дверь. Ирландец приехал не один — его сопровождала патрульная машина полиции штата Коннектикут, за рулем которой сидел наш знакомый Брэдшо.

— На дороге никакого завала, — удивленно глядя на меня, произнес он с порога. — Никаких спиленных берез мы не увидели, а в лесу — никаких признаков жизни. А рану на голове, мистер Джерико, необходимо обработать. А то вдруг попадет инфекция.

— Да, и эту тоже, — ответил Джерико и высоко закатал рукав своей рубашки, обнажив простреленную руку.

О'Брайен сочувственно покачал головой.

— К сожалению, здесь распоряжаюсь не я, а полицейский Брэдшо, — сказал он и лукаво прищурил глаз. — Я же приехал, чтобы доставить вас, мистер Джерико, а также мистера Гэллама и мистера Райана в Эймени. Вы подозреваетесь в наезде на пешехода.

— Надеюсь, с этим можно немного подождать? — спросил его Джерико. — Я бы хотел показать вам то место, где были спилены березы, и сарай, в котором меня держали под замком.

Брэдшо вышел из-за спины О'Брайена и, пройдя мимо нас с Джерико, направился к Тейеру.

— Что с вами, мистер Тейер? — спросил он, заметив, что тот прижимает к губам окровавленный платок.

— Я… я участвовал в учениях АИА, а Джерико спрыгнул на меня с дерева и оглушил. Он притащил меня в дом и теперь бог знает в чем обвиняет.

— У него в руках была винтовка, — сказал Джерико, — а поскольку в меня уже стреляли, дальше испытывать судьбу я не стал.

— Закон не запрещает иметь оружие, — сурово сказал Брэдшо.

— Знаю. Любой маньяк в этой стране может ходить с винтовкой. Это его конституционное право, — с усмешкой произнес Джерико. — Если Тейер предъявляет мне обвинение, то мне есть чем ответить. Он со своими приятелями избил меня, связал, затащил в сарай, принадлежащий миссис Драйден, и там запер. Брэдшо, я хотел бы осмотреть место моего незаконного заключения.

— Я здесь по жалобе, поступившей от миссис Драйден, — пожав плечами, сказал Брэдшо.

— Да-да, у меня есть жалобы, — подтвердила подошедшая к нам Энжела. — Те, кто заперли мистера Джерико в моем сарае, вторглись в мои владения. Вокруг моего дома бродят несколько десятков людей и стреляют. Они стреляли в Никки и чуть ее не убили. Кроме того, они спилили две мои березы и перегородили ими дорогу. Когда же мы попытались обойти завал, по нам отрыли огонь.

— Вы видели кого-нибудь из стрелявших? — спросил ее Брэдшо. — Ну, так, чтобы могли их опознать?

— Только мистера Тейера, — ответила Энжела. — Но там были и другие.

— Что вы на это скажете, Оррин? — назвав Тейера по имени, спросил полицейский.

— Это были регулярные учения, — ответил тот. — А на их проведение во владениях миссис Драйден мы получили разрешение у мистера Хадсона.

— Он не имел никакого права давать подобное разрешение, — возразила Энжела.

— Этого мы знать не могли, — бросил заметно осмелевший Тейер.

В его манере говорить появилось привычное высокомерие.

— Вы пилили деревья?

— Да, конечно, — ответил Тейер. — Так было предусмотрено планом проведения занятий. Контроль того, насколько быстро мы можем блокировать подъездные пути вероятного противника.

— Но миссис Драйден может заявить, что вы нанесли ее имуществу ущерб, и подать на вас иск.

— Ну, если она это сделает… — пожав плечами, ответил Тейер.

— А теперь пойдемте поглядим на сарай, в котором меня держали, — предложил Джерико. — Очень мне хочется, Энжела, повнимательнее осмотреть его.

— Хорошо, только возьму ключи, — сказала девушка.

Мы вышли из дома и расселись по машинам. Джерико поехал с О'Брайеном, а Никки взяла в свой седан Энжелу, Майка, Солтера и меня. Возле того места, где был завал, обе машины остановились и, включив фары, осветили примыкавший к дороге участок леса. В двадцати метрах от дороги между белых стволов мы увидели две поваленные березы. О'Брайен, направляясь к дому миссис Драйден, их не заметил.

Мы вылезли и, ведомые Джерико, углубились в рощу. Путь нам своим фонариком освещал О'Брайен. Наконец мы оказались у сарая, в котором несколько часов назад лежал связанный Джерико. Постройка своим видом напоминала склад для хранения инструмента и разного рода инвентаря. Выломанная дверь и болтавшийся в петлях амбарный замок подтверждали рассказ Джерико. Опередив нас на несколько метров, О'Брайен, а следом за ним и Джерико вошли внутрь. Через пару секунд Джерико появился снова. Пошатываясь, он спустился по ступенькам.

— Всем стоять! — велел он и положил мне руку на плечо.

Я почувствовал, что она дрожит. Никогда еще не видел его в таком состоянии.

— Приготовься к самому страшному и войди, — прошептал он мне.

Обойдя Джерико, я поднялся по ступенькам и, ступив на порог, заглянул в сарай.

От того, что я там увидел, внутри у меня все перевернулось: в полуметре от пола болталась пара босых ног. Я перевел взгляд на начищенные ботинки О'Брайена.

Входить в сарай мне не понадобилось: я и так знал, что это была Линда Вильямс.

 

Глава 1

Все, что происходило в течение нескольких последующих минут, казалось мне сном. Я слышал раздраженный голос Джерико, уговаривавшего Энжелу, Никки и Солтера вернуться к машинам, смутно видел, как, поспешно обойдя меня, в сарай протиснулся Брэдшо.

— Там Линда, — взяв Майка за руку, сказал Джерико.

Парень попытался высвободиться, но Джерико удержал его:

— Майк, она мертва.

— Боже!

— Ее повесили. Теперь ей уже ничем не помочь. Пусть полиция…

— Ублюдки! — закричал Майк, вырвался из рук Джерико и кинулся в сарай.

Увидев болтавшуюся в петле Линду, Майк закричал. Голова девушки свесилась набок, лицо ее было почти черного цвета, глаза — навыкате. Не дай бог увидеть нечто подобное снова! На Линде был синий пиджак, о котором говорил Тейер.

Я совсем забыл об Оррине Тейере. А он стоял в дверном проеме и повторял: «О нет! Это не я!»

Майк прислонился к стене сарая, закрыл лицо руками и зарыдал.

— В кармане пиджака записка, — услышал я голос О'Брайена.

Полицейский подошел к висевшей в петле девушке и достал из нагрудного кармашка пиджака клочок желтой бумаги.

— «Дорогой Майк, — начал он читать монотонным голосом, — мы с тобой уже не увидимся. Не могу объяснить, почему я превратилась в животное. После этого я не хочу жить. Прости меня. Линда».

— Она не могла этого написать! Не могла! — закричал Майк.

— Взгляни, — сказал ему О'Брайен и протянул желтый клочок бумаги Майку. — Это ее почерк?

Майк, широко раскрыв глаза, уставился на записку.

— Возможно, — сказал он. — Точно не знаю. Здесь же сплошные каракули.

— Как она это сделала — понятно, — произнес Брэдшо. — Встала на ящик, а затем выбила его из-под ног. Джерико, этой веревкой вас связывали?

— Да, — подтвердил Джерико. — Взгляните на балку. Видите, там затянут узел? Им были связаны мои руки. Она не потрудилась его развязать.

— Черт возьми, Джерико! — воскликнул Майк. — Это сделали они! Линда не оставляла записки. Не могла она ее написать! Не могла!

— Этим заниматься тебе, — повернувшись к Брэдшо, сухо произнес О'Брайен.

— Вы что, собираетесь оставить ее в петле? — возмущенно спросил Майк.

— Нет, мы ее снимем, — ответил Брэдшо.

Джерико обхватил Линду за бедра и приподнял, а взобравшийся на ящик Брэдшо перерезал веревку над головой мертвой девушки. Медленно опустив тело Линды, Джерико осторожно положил его на пол. Затем он снял с нее синий пиджак и прикрыл им ее почерневшее лицо.

Майк издал душераздирающий вопль и кинулся ко мне. Прежде чем я успел сообразить, что он задумал, парень оттолкнул меня к стене, выхватил у меня винтовку Тейера и выбежал из сарая.

Джерико криками пытался его остановить, но безрезультатно — Майк продолжал бежать. Мы слышали, как он ломится через лес.

Тейер, которого, судя по всему, уже не держали ноги, опустился на верхнюю ступеньку сарая.

— Хотя бы теперь ты скажешь нам правду? — спросил его Джерико.

— Я все вам уже рассказал, и добавить мне нечего, — ответил Тейер.

К моему удивлению, Джерико задумчиво кивнул.

— Да, наверное, так оно и было, — согласился он.

— Джонни, что ты говоришь?! — изумился я, не веря своим ушам.

— Мы видели, как ЛСД подействовал на Энжелу, — сказал Джерико. — А у Линды он мог вызвать другую реакцию. Девушка написала в записке, что она превратилась в животное. Возможно, она имела в виду то, о чем рассказал нам Тейер. Когда действие наркотика прошло, она поняла…

— Джонни! — воскликнул я.

— Гэлли, ты у нас специалист по наркотическим средствам, — сказал Джерико. — Скажи, при вскрытии можно установить, принимал умерший ЛСД или нет?

Я напряг память.

— Через пару часов в крови обнаруживаются его следы, — сказал я. — Но если она приняла ЛСД прошлой ночью, то есть сутки назад, то определить присутствие наркотика уже не удастся. Как ты думаешь, сколько времени прошло с момента ее смерти?

— Из сарая я выбрался примерно три часа назад, — ответил Джерико. — При мне ее здесь не было.

— Тогда никакого наркотика в ее крови не обнаружат. Ну, только если она перед смертью не приняла вторую дозу.

— Как бы то ни было, точно мы все равно ничего не выясним, — сказал Джерико.

К нам с открытым блокнотом в руке подошел Брэдшо.

— Имя и адрес девушки мы узнали от вас вчера, — обратившись к Джерико, сказал он. — А что еще вы можете о ней сообщить?

— Лучше расспросите Тейера, — посоветовал Джерико. — Он вам расскажет очень интересную историю.

— Я… не обязан… ни в чем… признаваться, — заикаясь, пролепетал Тейер.

— Тогда расскажи, какой ты порядочный человек, — усмехнулся Джерико.

Он круто развернулся и шагнул в темноту леса. Я последовал за ним.

— Надо найти Майка, — сказал мне Джерико. — Он в таком состоянии, что готов перестрелять всех жителей Гленвью. Бедняга.

— Ты правда думаешь, что Линда могла соблазнить Тейера и его приятеля и отдаться им добровольно?

— Кто из нас специалист по наркотикам? Вот ты и скажи.

— Могла, — глубоко вздохнув, ответил я. — Представляю, что с ней было, когда она пришла в себя и поняла, что натворила!

Джерико посмотрел в сторону дома Энжелы:

— Если мы не ошибаемся, обе девушки жили в одном доме, обе пришли на хеппенинг под кайфом. Насколько я знаю Линду, принять наркотик просто для того, чтобы испытать на себе его действие, она не могла. Кто-то пытался исковеркать две жизни — так, потехи ради.

Войдя в дом, мы застали Энжелу, Никки и Солтера, который к этому времени уже успел изрядно набраться, в гостиной.

Джерико изложил им факты. Они слушали в полном оцепенении.

— Так это было самоубийство, — в ужасе прошептала Никки.

— Нет, убийство, — возразил Джерико. — Тот, кто подсунул Линде ЛСД, мог бы с тем же успехом накинуть ей на шею петлю. Не окажись мы вовремя рядом с Энжелой, на его совести было бы две смерти. Если мы не найдем Майка, новых бедствий нам не миновать. Энжела, мы можем воспользоваться вашей машиной?

— Да, конечно, — ответила миссис Драйден. — Там, в гараже, стоит мой пикап.

— Где живет ваш дядя?

— Вы думаете, что…

— Да, — прервал ее Джерико. — Будь я на месте Майка, то первым делом расправился бы с главным человеком в городе.

Мы сели в пикап миссис Драйден и, проехав всего пару миль, оказались возле усадьбы Чарльза Хадсона, граничащей с владениями его племянницы. Если я считал дом миссис Драйден великолепным, то, увидев дом ее дяди, от изумления открыл рот: перед нами, высвеченный в темноте дальним светом фар нашей машины, стоял настоящий средневековый замок с башнями и бойницами. Было около десяти часов вечера, но только в двух окнах его горел тусклый свет. Когда мы нажали на кнопку звонка, из глубины здания до нас донесся мелодичный звон колокольчика.

Мы долго ждали. Потом Джерико снова нажал на кнопку и не отпускал ее до тех пор, пока за дверью не послышались шаги. На пороге возник невысокий мужчина в пижаме, в котором я узнал водителя мистера Хадсона.

— Пожалуйста, перестаньте трезвонить, — заявил он нам. — Мистер Хадсон уже лег спать.

— Будьте добры, попросите его выйти к нам, — сказал ему Джерико.

— Это невозможно.

— Что за шум, Кингстон? — послышался высокий голос, и я, заглянув внутрь, в полумраке увидел спускавшегося по массивной винтовой лестнице Чарльза Хадсона.

На нем, несмотря на жаркий вечер, был плотный шерстяной халат, застегнутый у самого горла. Лысая голова старика напоминала яйцо: его серебристые волосы оказались ни чем иным, как искусно изготовленным париком.

Мистер Хадсон подошел к нам и оперся на трость.

— Джерико, а я полагал, что вас больше не увижу, — проговорил он.

— Я пришел к вам вовсе не для того, чтобы слушать ваши нравоучения, мистер Хадсон, — ответил ему Джерико. — Я хочу оказать вам услугу и рассчитываю на ответную любезность.

— Оказать мне услугу? — удивленно переспросил старик.

— Мы только что нашли Линду Вильямс. Она повесилась в сарае, принадлежащем вашей племяннице. Мы полагаем, что до самоубийства ее довели бойцы вашей АИА. Наш друг Майк Райан, парень Линды, естественно, пришел в ярость и полон решимости за нее отомстить. Мистер Хадсон, у меня есть подозрение, что он начнет с вас. Он вооружен и скоро будет здесь. Я хотел предупредить вас о грозящей вам опасности — вот о чем, собственно говоря, идет речь.

Лицо старика оставалось бесстрастным, но побелевшие костяшки пальцев, которыми он сжимал трость, выдавали его волнение.

— А какой услуги вы ждете от меня? — спросил он.

— Сегодня утром я навестил Оррина Тейера, — сказал Джерико, — и попал в ловушку. Шестеро типов в масках и с дубинками набросились на меня и били до тех пор, пока я не потерял сознание. Затем они связали меня по рукам и ногам и отвезли в сарай во владения миссис Драйден. Ближе к вечеру мне удалось развязать веревки и вырваться на свободу. В березовой роще находились вооруженные винтовками бойцы АИА. Они меня ранили. Только благодаря своему военному опыту я остался жив и под покровом темноты смог пробраться к дому миссис Драйден. Но стреляли они не только в меня, но и в Никки. Ваши люди спилили две большие березы и перегородили ими дорогу. Когда девушка попыталась их обойти, они открыли по ней огонь.

— Такого не может быть! — возмущенно воскликнул мистер Хадсон.

— Клянусь, что так оно и было. Пробираясь в темноте к дому Энжелы, я наткнулся на Оррина Тейера, который, как и все бойцы АИА, был вооружен винтовкой. Я оглушил его и притащил в дом вашей племянницы. Придя в себя, Тейер начал говорить. Он сказал, что в усадьбе Энжелы проходили военные учения, разрешение на проведение которых они получили от вас. Кроме того, вы якобы позволили им спилить березы. Энжеле ничего не оставалось другого, как обратиться за помощью в полицию. Вскоре по ее вызову приехали полицейские штатов Коннектикут и Нью-Йорк. Тейер и им заявил, что бойцы АИА вторглись во владения миссис Драйден с вашего полного согласия.

— Ну, Тейер! — воскликнул мистер Хадсон, и я увидел, как по его худым скулам забегали желваки.

— Пока я прятался в лесу, — продолжил свой рассказ Джерико, — я обнаружил еще один сарай, который очень меня заинтересовал. Энжела сказала мне, что там хранится мебель ее свекрови. Вы знаете, где это?

Старик в ответ молча кивнул, еще сильнее оперся на трость и прищурил свои бесцветные глазки.

— Ваши люди охраняли сарай и никому не позволяли даже приблизиться к нему. Потом, когда я привел полицейских в постройку, где меня запирали, мы обнаружили Линду Вильямс. Она повесилась на веревке, которой прежде был связан я. У меня не было времени поинтересоваться остальными строениями, потому что Майк Райан, схватив винтовку, убежал. Меня волнует не ваша жизнь, мистер Хадсон, а судьба Майка. Если он вас убьет, то остаток жизни проведет в тюрьме.

— Так чего вы от меня хотите? — спросил старик.

Его лицо по-прежнему не выражало никаких эмоций, но он все сильнее сжимал в руках набалдашник трости.

— Скажите, чем вам так дорог этот запертый сарай? Почему ваши люди так усердно его охраняют? Что в нем?

— Насколько мне известно, в нем хранится мебель, — ответил мистер Хадсон и глубоко вздохнул. — Если историю о стрельбе по вам и Никки вы выдумали, то…

— Я ничего не выдумал, — прервал его Джерико.

— Что касается моего разрешения проводить в усадьбе Энжелы боевые учения и рубить в ее владениях деревья, то это чистой воды вранье. Оррин Тейер, этот идиот, пытался выгородить себя.

— С вашего позволения или без него, но бойцы АИА там были, — заметил Джерико.

— Будьте добры, подождите десять минут, — попросил старик. — Я сейчас оденусь и спущусь к вам. Мы вместе поедем к Джеффу Смиту, и пусть он передо мной за все отчитается.

Оставив нас одних, — шофер во время нашего разговора успел исчезнуть, — мистер Хадсон поднялся по лестнице и скрылся на втором этаже дома.

Мы стояли с Джерико в мрачном холле с высокими потолками и ждали возвращения старика. Воздух в доме был затхлым — судя по всему, мистер Хадсон из-за боязни подхватить простуду не разрешал открывать в своем замке окна.

— И чего мы в итоге добились? — спросил я Джерико.

— Во всяком случае, мы сообщили старику интересные новости. Он и правда ничего не знал о проводимых его Армией учениях.

— Думаешь, парни из АИА ему о них не сообщили?

— Похоже, что так. Как бы то ни было, у нас есть шанс увидеть, как ведет себя раненый лев, — сказал Джерико.

Не прошло и десяти минут, как мы вновь увидели мистера Хадсона. Элегантно одетый, прямой, как струна, он спустился по лестнице и подошел к нам. На этот раз на его голове отливал серебром парик. Летний костюм из черной ткани старомодного покроя, но отлично сшитый. Зажав под мышкой трость, он стал натягивать на свои худые, жилистые руки желтые замшевые перчатки.

Из темного угла неожиданно появился его низкорослый шофер, но уже не в пижаме, а в униформе.

— «Роллс» у подъезда, мистер Хадсон, — доложил он.

— Спасибо, Кингстон, — поблагодарил его старик, но с места почему-то не сдвинулся.

Он достал из бокового кармана серебряный портсигар, вынул из него сигару и закурил.

— Вы разрешите мне воспользоваться вашим автомобилем, мистер Джерико? — выпустив изо рта клуб ароматного дыма, спросил мистер Хадсон. — Мой «роллс» все знают. А в данной ситуации мне бы хотелось появиться неожиданно.

— Хорошо, мистер Хадсон. Моя машина к вашим услугам, — ответил Джерико.

— А ты, Кингстон, подъедешь за мной к дому Джеффа Смита, — сказал старик. — Но отправляйся не ранее чем через полчаса. Понял?

На лице шофера выразилась тревога.

— Будьте осторожны, мистер Хадсон, — произнес он.

Первым из дома вышел Джерико: он опасался, что рядом с замком может оказаться Майк, который непременно выстрелил бы в старика.

Джерико открыл дверцу пикапа и подал Чарльзу Хадсону руку. Тот от нее нервно отмахнулся и забрался на переднее сиденье. Выпрямив спину, старик положил одну руку на набалдашник трости, а второй вынул изо рта сигару.

Как только я устроился сзади, Джерико тронул машину с места.

— Как ехать — знаете? — поинтересовался у него мистер Хадсон.

— Да. У мистера Смита я уже был. Вчера, — ответил Джерико.

Дальше мы поехали молча.

— Да, — неожиданно прервав напряженное молчание, произнес Чарльз Хадсон, — как все-таки плохо быть стариком. Твоя власть утекает сквозь пальцы, а ты этого не замечаешь. Но однажды ты отдаешь приказ, а его исполнять никто и не собирается.

Он сделал глубокую затяжку, сложил губы в трубочку и выпустил изо рта удивительно четкие кольца сизого дыма.

— Вспоминаю своего отца, — продолжил он. — Было это задолго до вашего рождения. Он был президентом железнодорожной компании, чья транспортная сеть охватывала весь континент. Вот это был человек! Отец сумел обогатить не только себя, но и многих других. Однажды его якобы повысили в должности и сделали председателем совета директоров. На следующий день он не согласился по какому-то вопросу с новым президентом компании и отдал приказ отменить изданное тем распоряжение. Каково же было удивление отца, когда приказ его проигнорировали — президент продолжал гнуть свою линию. После этого он понял, что отныне — картонная фигурка, лишенная всякого значения.

Мистер Хадсон вновь затянулся сигарой.

— Придя с работы домой, отец поужинал с моей матерью, а затем удалился в свой кабинет. Там он, судя по всему, приводил в порядок свои деловые бумаги. Вскоре после полуночи мать услышала выстрел. Она вбежала в кабинет и увидела на полу отца. Он лежал лицом вверх, широко раскрыв рот, в который было вставлено дуло револьвера. Надо понимать, что с подрезанными крыльями жить он не мог — власть его в фирме кончилась.

— Да, власть человека опьяняет, — выдержав паузу, заметил Джерико.

Старик задумчиво посмотрел на освещенную фарами дорогу.

— Тем новым президентом, который отобрал у отца власть, был я, — произнес он. — Я выдвигал идеи, которым он противился, и в итоге все-таки оказался прав. В результате предложенной мной коммерческой политики нам удалось утроить доходы компании. А вот мать меня не простила. Она не понимала, что если ты кого-то не съешь, то проглотят тебя, даже если этот кто-то твой родственник. Мне следовало бы подождать, пока отец умрет, и только потом делать себе карьеру. Но кто когда ждал, пока старики помрут? Да никто. — Улыбка тронула его губы. — Прошу учесть, мистер Джерико, что я пока еще жив.

Мы свернули с дороги на лужайку и подъехали к дому Джеффа Смита. Красивое здание, построенное в старом колониальном стиле, светилось огнями. Возле него стояло несколько автомобилей.

— Похоже, члены клана собрались на совещание, — глядя на ярко освещенные окна дома, заметил мистер Хадсон.

Джерико пристроил пикап в хвост стоявшего последним автомобиля. Первым из машины вылез Чарльз Хадсон и по коротко стриженному газону повел нас к дому Смита. Подойдя к парадному входу, он уже поднял руку, чтобы нажать на кнопку звонка, но потом опустил ее. Повернув дверную ручку, старик открыл дверь и вошел в дом. Мы с Джерико последовали за ним.

Войдя в холл, я прямо перед собой увидел открытую дверь, которая вела в гостиную Смита. В просторной комнате за длинным столом, на котором стояли стаканы и бутылки с напитками, сидело шестеро мужчин. Воздух был сизым от дыма. Во главе стола сидел блондин, в котором я сразу признал Джефферсона Смита. Справа от него устроился Джо Блисс, адвокат, теперь уже бывший друг Энжелы Драйден. Мне показалось, что он сильно пьян. Остальные члены мужской компании были мне незнакомы.

Появление Чарльза Хадсона на пороге гостиной привело их в явное замешательство. Я думал, что еще больше их поразит зрелище стоящего рядом со стариком Джерико, но ошибся — их настороженные взгляды были устремлены только на мистера Хадсона.

— Надеюсь, вы не против, что я пришел без приглашения? — спросил старик.

— Ну, что вы, мистер Хадсон, конечно же нет, — поднявшись со стула, ответил Смит.

Похоже, он первым из сидевших за столом оправился от шока.

— С мистером Джерико вы все знакомы, а вот этот господин — его друг, мистер Гэллам. Ты, Блисс, должен знать их обоих. Мистер Джерико, я хотел бы представить вам гостей мистера Смита: Карл Грейбнер, Джордж Поланд, Сэмюэль Харрис и Марк Полански.

По гостиной прокатился рокот мужских голосов.

— Позвольте предложить вам кресло, мистер Хадсон, — сказал Смит.

— Если не возражаете, я лучше постою, — ответил Хадсон.

— Как желаете, — не стал упорствовать хозяин дома и сел на стул.

В комнате воцарилась напряженная тишина.

— Не сомневаюсь, вы все знаете, что пропавшая девушка, мисс Вильямс, найдена. Она покончила с собой, — продолжал Хадсон. — Я знаю, насколько хорошо у нас налажен контакт с сержантом Зорном.

— Наши дела плохи, — хриплым голосом пролепетал пьяный Блисс.

— Я пришел, чтобы задать вам пару вопросов, — сказал Хадсон. — Мне сообщили, что сегодня вечером вы в усадьбе моей племянницы Энжелы отрабатывали приемы борьбы с партизанами. Хотелось бы узнать, почему вы меня об этом не предупредили?

— Сэр, но это были регулярные учения, — ответил Смит.

— Регулярные учения на землях, принадлежащих частному лицу, и с нанесением ущерба ее владельцу? — спросил Хадсон. — Как я понял, вы спилили там несколько деревьев.

— Сэр, мы были уверены, что ваша племянница возражать не будет. Те две березы уже начали сохнуть.

— А прежде чем их пилить, вы спросили у Энжелы разрешения?

— Нет, сэр. Мы…

— Мне также сообщили, что вы стреляли по ее гостям.

— Это не представляло для них никакой опасности, сэр. Всем бойцам было сказано, чтобы они, заметив в роще движущиеся объекты, открывали огонь. Но не на поражение цели.

— Не на поражение? Тогда, может быть, вы взглянете на мою раненую руку? — спросил Джерико.

В комнате повисла тишина.

— Оррин Тейер заявил полицейским, что я якобы разрешил вам вторгнуться во владения Энжелы, — сказал Хадсон.

— Оррин слишком много болтает, — заметил Блисс.

— Мы полагали, что вы, сэр, дали нам право действовать там по нашему усмотрению, — ответил Смит.

— С какой стати?

— Прошлым вечером вы приказали нам прекратить их безобразное представление и разогнать зрителей. Поэтому мы сочли…

— Об этом говорить пока не будем, — бросил Хадсон. — Вы же прекрасно знаете, что тогда была совсем другая ситуация.

— Да, сэр.

— А еще мне известно, что на мистера Джерико в доме Оррина Тейера напали люди в масках. Его избили до полусмерти, а затем притащили в сарай, стоящий в усадьбе Энжелы. Я давал свое позволение на то, чтобы вы в своих целях использовали ее собственность?

— Сэр, мне кажется, этот разговор сейчас несколько неуместен, — вмешался Блисс. — Такие вопросы в присутствии приезжих обсуждать не следует. Вы, мистер Хадсон, один из нас, но их наши дела не касаются.

— Нет, мистер Джерико имеет к ним самое непосредственное отношение, — возразил Хадсон. — Его избили, лишили свободы и, более того, ранили. Так что у него есть полное право участвовать в нашем разговоре.

— А что, мистер Джерико нас в чем-то обвиняет? — спросил Смит.

— Конечно обвиняю, — ответил Джерико. — Я знаю, что вы на это скажете. Мы здесь совсем ни при чем. Миссис Тейер, поняв, что ее мужу грозит опасность, обратилась за помощью к неизвестным лицам. Люди в масках, которые избивали мистера Джерико, нам не известны. Поскольку я не могу доказать, что это были вы, вы становитесь невинными, словно младенцы. Однако в роще в меня стреляли вы. Или, может быть, это были бойцы не АИА, а какой-то другой, неведомой армии?

— Джефферсон, ты создал в Гленвью отделение АИА, — сказал Хадсон. — Спустя некоторое время ты обратился ко мне за финансовой помощью, и я ее тебе оказал.

— Весьма великодушно с вашей стороны, мистер Хадсон, — сказал Смит. — Однако…

— Джефферсон, — оборвал его старик, — помощь я оказал тебе не потому, что мне нравится цвет твоих волос, твоя манера одеваться, или потому, что у твоих детей хорошие манеры. Я помог тебе, поскольку поверил в цели, которые преследует АИА. Ты объединил жителей нашего городка, так как был твердо убежден, что анархия несет в себе угрозу американскому образу жизни. Ты верил, что наши суды своими решениями сводят на нет усилия полиции, которая старается навести в стране порядок, что законопослушные граждане не могут защитить себя от разбушевавшейся толпы, от грабителей, вандалов, насильников и убийц, заполонивших нашу страну. Вы стояли на страже законности и порядка, чтобы любой житель Гленвью после наступления темноты мог не боясь появиться на улице. Я снабжал вас деньгами, чтобы вы, приобретя на них оружие, могли применить его, когда это будет необходимо. Но вы, как я теперь понял, используете свою организацию совсем в других целях.

— Но вы же согласились на налет, который мы устроили прошлым вечером, — возразил Смит. — Вы им фактически и руководили.

— Да, руководил, — подтвердил Хадсон. — Мы были вынуждены разогнать тех, кто покушался на основы морали, благопристойности и человеческого достоинства. Однако в своих последующих действия вы, Джефферсон, зашли слишком далеко.

— Не понимаю, сэр, почему…

— Вижу, что не понимаешь, — сказал старик. — Тогда придется начать все сначала. Не знаю, что произошло с Линдой Вильямс, поэтому здесь я вас ни в чем не могу обвинять. Хотя и подозреваю, что погибла она по вашей вине. — Неожиданно его голос задрожал. — Мы разогнали собравшихся на представление зрителей, потому что оно было аморальным. Но если эту оправданную акцию кто-то из наших людей намерен использовать в качестве оправдания своей собственной аморальности, тогда всем нам стыд и позор. Если мистера Джерико, который искал пропавшую девушку и заподозрил вас, без суда и следствия избили и лишили свободы, то вы совершили беззаконие, против которого мы призваны бороться. Мы свято верим в неприкосновенность частной собственности, но вы, уподобясь взбунтовавшейся толпе, этот принцип нарушили. Более того, мы вооружились с единственной целью — противостоять тем, кто это оружие неправомерно использует. И что в итоге мы имеем? Полицейский, исполнявший свой долг, убит маньяком, который числился одним из нас. Мы создали организацию, чтобы укрепить дисциплину, а сами ее нарушаем.

— Сэр, в том, что вы говорите, есть доля правды, — сказал Смит, — но…

— Я еще не закончил, — оборвал его мистер Хадсон. — Мне очень хотелось бы узнать, почему вы вторглись в усадьбу моей племянницы и причинили ей материальный ущерб. Ты же и сам, Джефферсон, отлично понимаешь, что ваши рассказы о проводимых там учениях просто бред сивой кобылы. У вас были причины, чтобы собраться во владениях Энжелы, а не использовать для своих военных игр те несколько сот акров леса, которые я вам специально выделил. Может быть, ты, Джефферсон, мне объяснишь? Если ты этого не сделаешь, все отношения с вами я порву. Лишу вас материальной и моральной поддержки. Ну, так что?

В комнате стало тихо. Никто не решался открыть рот.

— Кто-нибудь скажет, чем примечателен для вас сарай, в котором хранится мебель? — спросил Джерико.

Бойцы АИА переглянулись.

— Вы же охраняете его, словно это Форт-Нокс, — добавил Джерико.

Смит облизнул губы.

— На нашей учебной карте военных действий он обозначен как склад оружия, — сказал он. — Поэтому мы его и защищали.

— Снова чушь, — сказал Джерико.

— Думаю, настала пора раскрыть наши карты, — произнес Блисс.

— Очень рекомендую вам это сделать, — сказал мистер Хадсон.

Адвокат вопросительно посмотрел на Смита, а тот в ответ молча кивнул.

— Вам, сэр, следует знать, что пришло время, когда никакой помощи от вас нам уже не требуется, — подчеркнуто вежливо произнес Блисс. — Мы не дети, чтобы выслушивать чьи-то нравоучения. Мы уже в состоянии действовать самостоятельно, следуя своим целям. Мы весьма благодарны вам за ту поддержку, которую вы до сих пор нам оказывали. Но теперь мы можем обойтись и без нее. Скажу вам откровенно: мы, сэр, исполнять ваши указания больше не будем.

Бледная щека старика нервно дернулась. После истории, рассказанной им в машине, я знал, что для него слова адвоката неожиданностью не явились. Где-то в глубине души мистер Хадсон был готов к такому повороту событий.

Переведя взгляд на Смита, он спросил:

— Это так, Джефферсон?

— Извините, мистер Хадсон, — произнес тот в ответ.

— Ну, хорошо, — сказал старик, и на его губах заиграла улыбка. — Итак, вам от меня больше ничего не нужно. Я правильно вас понял?

— Я знаю, о чем вы думаете, сэр, — оставаясь подчеркнуто вежливым, сказал Блисс. — Вы думаете о том, что, перестав жертвовать на нужды больницы, библиотеки и на развитие предпринимательства, вызовете скандал в масштабе всего Гленвью. Но нас это никак не заденет. Мы…

— Заткнись, Джо! — прервал его Смит.

Улыбка на лице мистера Хадсона стала еще шире.

— Мне пора спать, — сказал он. — Спокойной ночи, джентльмены.

Старик круто развернулся и в сопровождении меня и Джерико вышел на улицу.

Возле нашего пикапа я увидел старый «роллс-ройс» с Кингстоном за рулем. Хадсон остановился и, обернувшись к нам, сказал:

— Я думаю, мне следует поговорить с Энжелой. Пусть она знает, что я к событиям этой ночи никакого отношения не имею. Кроме того, мне хотелось бы самому взглянуть на тот злополучный сарай. Джентльмены, я могу поехать в вашей машине?

— Да, конечно, мистер Хадсон, — ответил Джерико.

— Тогда, будьте добры, скажите Кингстону, что мы едем к Энжеле. Пусть он следует за нами.

Я передал шоферу распоряжение мистера Хадсона и сел на заднее сиденье, после чего мы тронулись в путь в сторону горы Гленвью.

— Врасплох они вас своими речами явно не застали, — заметил старику Джерико.

— Но я не собираюсь запираться в кабинете и пускать пулю в лоб, — ответил мистер Хадсон. — Вас они ничем не удивили?

— Вы имеете в виду их готовность обходиться без вашей поддержки?

— О ваших финансовых делах, мистер Джерико, мне ничего не известно, но о том, как обращаются с деньгами Джефф Смит, Джо Блисс и остальные, я прекрасно знаю. Они привыкли ежегодно тратить по миллиону долларов на нужды «А.И.А.» и будут это делать даже после моей смерти. Остановиться они уже не могут. Поэтому мне не понятно, почему перспектива остаться без этих средств их нисколько не испугала. Как вы думаете?

— Возможно, они нашли себе нового спонсора? — повернувшись вполоборота к Хадсону, произнес Джерико.

— Так или иначе, но деньги они где-то нашли. Поэтому и держались так независимо. Интересно, кто их теперь будет спонсировать?

Джерико молча вел машину, пока мы не достигли подножья холма.

— Мистер Хадсон, кто вам рассказал о готовящемся представлении? Джо Блисс? — спросил он.

— Да.

— Видимо, он не жалел красок, раз вы тут же приехали.

— Он сказал, что если мы сразу же не приедем, то он за последствия не ручается. И убедил меня.

— Вчера им требовалась ваша санкция, а сегодня вы им уже не нужны, — объяснил Джерико. — Это наводит меня на кое-какие мысли.

Старик повернулся к Джерико и, прищурив глаза, спросил:

— Мысли о том, что они за последние двадцать четыре часа сильно разбогатели?

— Да, именно так, — ответил Джерико.

— Но в Гленвью нет никого, кто бы располагал такими средствами, как у меня, кроме Энжелы, — сказал Хадсон.

Джерико искоса взглянул на старика.

— Она и в самом деле такая богатая? — осведомился он.

— Моя сестра, ее бабушка, и я вместе вели дела. Я имею в виду финансовые, — ответил Хадсон. — Я вкладывал ее и свои деньги в одни и те же проекты. После смерти сестры я стал осуществлять контроль над всей недвижимостью, которую она оставила своей дочери, матери Энжелы. И сейчас, когда вся эта собственность перешла к Энжеле, я продолжаю это делать. Так что если каждый из нас обратит свои капиталы в золотые слитки, количество их получится одинаковым. Да, Энжела способна обеспечивать Гленвью, как я, но поверить, что она могла предложить свою помощь Джеффу Смиту…

— Именно к чему-то подобному я и веду, — сказал Джерико.

— Это было бы мне во много раз тяжелее, чем просто получить отставку, — сказал мистер Хадсон и, задумавшись, прищурил глаза. — Да, вот Блисс долгое время вился возле нее, как кобель вокруг сучки. Возможно, ему удалось убедить Энжелу стать их спонсором. Она женщина молодая, ей нужен мужчина. Короче говоря, она могла сделать ему такой подарок.

— А вот на этот счет у меня большие сомнения, — возразил Джерико. — Дело в том, что сегодня я стал свидетелем их последнего разговора. Энжела порвала с ним.

— Рад это слышать, — сказал мистер Хадсон. — Джо — хороший юрист, но чертовски честолюбив. Не хотел бы я, чтобы он стал моим родственником.

Мы миновали каменные ворота и поехали по петлявшей среди берез асфальтовой дороге. Позади нас светились фары старого «роллс-ройса».

— Итак, в Гленвью вновь тишь и благодать, — сердито произнес Джерико. — Тейера никто не заподозрит в умышленном убийстве Краули, а виновных в смерти Линды, поскольку та сама наложила на себя руки, естественно, нет. Того, что хранилось и так тщательно охранялось в сарае, уверяю вас, там уже нет. Ваши разговоры о морали и дисциплине, мистер Хадсон, их стали утомлять. И все потому, что они почувствовали запах денег! Игра, которую вы вели, по их мнению, закончилась, и вы в ней проиграли.

Старик слушал Джерико поджав губы.

— У нас с вами, Джерико, разные взгляды на жизнь, — произнес он. — Я верю в то, что мы обязаны сами защитить наше общество от анархии и произвола экстремистов, защитить собственность, поскольку полицейские уже не способны это сделать, — действующие в нашей стране законы связывают их по рукам и ногам. Но я заверяю вас, что не отступлю ни на шаг от этих целей. Меня, мистер Джерико, использовали, и я хотел бы знать для чего. Я не тот человек, чтобы служить кому-то дойной коровой, и не хочу, чтобы те, кто причинил мне зло, остались безнаказанными. Как бы мне хотелось видеть в вас, мистер Джерико, своего сторонника.

— Можете на меня положиться, мистер Хадсон, — ответил Джерико. — У меня к бойцам АИА свой счет…

Перед тем как появиться в гостиной миссис Драйден, Чарльз Хадсон приосанился и напустил на себя надменный вид. В комнате мы застали Энжелу, Никки и Слима Солтера. Солтер дошел как раз до той кондиции, до которой ему и следовало дойти к половине одиннадцатого вечера. До полной отключки ему было еще далеко. Он, как обычно, полулежал в кресле с высокой спинкой, положив ноги на кофейный столик, а напротив него на софе сидели девушки.

Завидев нас, Солтер помахал нам рукой, в которой держал стакан, и пьяным голосом произнес:

— Приветствую вас. Жаль, что я не в состоянии встать и преклонить пред вами колени. Мистер Хадсон, вы пришли добровольно или в качестве пленника нашего викинга?

Хадсон пропустил его слова мимо ушей — его бесцветные глаза были устремлены на поднявшуюся с софы Энжелу. Я смотрел на дядю и внучатую племянницу и думал, сколько же у них все-таки общего: та же прямая осанка, тот же горделивый взгляд…

— Энжела, я хочу тебе кое-что объяснить, — произнес старик. — Дело в том, что к сегодняшнему вторжению в твою усадьбу людей из АИА и их бесчинствам я никакого отношения не имею. О них мне стало известно от навестившего меня мистера Джерико. Обещаю тебе, виновные понесут наказание.

— Боже, чудеса начались! — буркнул Солтер и отхлебнул из стакана.

— Спасибо, дядя Чарльз, — поблагодарила старика Энжела. — Трудно было поверить, что вы позволили своим людям стрелять в нас, рубить мои деревья и… и Бог знает что еще.

— Это не мои люди, — сказал мистер Хадсон. — Джерико и Гэллам могут подтвердить, что я с ними навсегда порвал. Но вот, дорогая, о чем я хочу тебя спросить… — Старик прищурил глаза и продолжил: — Эти ребята из АИА, случайно, не стали теперь твоими?

— Дядя, что вы такое говорите! — возмутилась Энжела.

— Вашему дяде они только что заявили, что ни в его моральной поддержке, ни в финансовой больше не нуждаются, — сказал Джерико. — Мистер Хадсон говорит, что вы единственная в Гленвью, кто мог бы занять его место спонсора.

— Какая чушь! — воскликнула Энжела.

— Дорогая, может быть, ты упустила шанс купить по дешевке целую армию, — с подчеркнутой медлительностью произнес Солтер.

— Заткнись, Слим, — сказала ему Никки.

— Кстати, вы Майка не видели? — спросил Джерико.

— Он здесь не появлялся, — ответила миссис Драйден.

— Энжела, я хочу, чтобы ты меня правильно поняла, — сказал старик. — Я объединился с Джерико, или он со мной, чтобы окончательно выяснить, что здесь происходит. Возможно, что нам будет грозить опасность. Произошла переоценка ценностей, и теперь в Гленвью заправляют безответственные люди. Я подозреваю, что как только мы начнем свое расследование, то сразу наткнемся на их отчаянное сопротивление.

— Энжела, у вас есть ключ от сарая, в котором хранится мебель вашей свекрови? — спросил Джерико.

— Есть. Он висит на дощечке в кладовке, — ответила миссис Драйден.

— Я сейчас его принесу, — проговорила Никки и быстро вышла из гостиной.

— Не понимаю, что вы надеетесь там найти, — сказала Энжела.

— Я — уже ничего, — заявил Джерико. — Просто то, что в нем было, могло бы пролить свет на все, что здесь происходит.

— Все равно не поняла, — ответила Энжела.

Джерико достал из кармана трубку и стал набивать ее табаком из клеенчатого кисета.

— Позвольте мне поделиться с вами своими соображениями, — сказал Джерико. — Я долго думал над тем, что творится вокруг нас, пока не убедился окончательно в правильности своих предположений. Итак. Имеется нечто, назовем его «икс», что стоит огромных денег. Не поверите — несколько миллионов долларов! Оно попало сюда нелегально или находится под запретом. Принадлежит это «икс» верхушке «Армии Истинных Американцев»: Смиту, Блиссу и некоторым другим. Мистера Хадсона среди них нет, поскольку он придерживается хотя и несколько странных, но все же принципов. Это ценнейшее нечто надо было где-то спрятать, и для его хранения выбрали заброшенный сарай, расположенный на территории усадьбы миссис Драйден. Вы понимаете, что все, о чем я вам говорю, только мои догадки.

Джерико раскурил свою трубку и затянулся. Через секунду его ярко-рыжую голову обволокло облаком ароматного сизого дыма.

— Опять же предполагаю, что доставка этого нечто планировалась в какое-то определенное время, — продолжил Джерико. — Думаю, вчера вечером, в то время, когда в усадьбе миссис Драйден устраивалось представление. Неожиданно для бойцов АИА на территории усадьбы собралось много людей. План оказался под угрозой срыва — кто-то из гостей Энжелы и зрителей мог невольно стать свидетелем их махинаций. У парней из армии возникла серьезная проблема, поскольку отменять доставку «икс» было уже поздно. Скажем, машина с грузом находилась в пути, и перехватить ее по дороге возможности не представлялось. Или по какой-либо причине этот предмет должен был быть завезен в Гленвью в тот вечер или уже никогда. Кто-то очень смекалистый, я подозреваю — Джо Блисс, быстро сообразил, что надо сделать. Он звонит мистеру Хадсону, человеку принципов, и сообщает, что миссис Драйден с помощью нью-йоркских хиппи устроила оргию. Что зрители катаются по полу, лапают друг друга, а на сцене стоит голая женщина. От такой новости волосы на голове мистера Хадсона, естественно, встают дыбом, и он командует своим бойцам: «Все на баррикады! Защитим наши нравы! Прекратим это омерзительное зрелище!» В результате во владение миссис Драйден вторгаются налетчики, представление срывается, зрители разъезжаются по домам и путь для загадочного нечто свободен. Доставка состоялась. Улавливаете смысл?

Джерико обвел нас сияющим взором.

— Я уже сказал вам, что меня использовали, — произнес мистер Хадсон. — Предположим, что вы правы в своих догадках. Почему же тогда вы сказали, что мы в сарае ничего, кроме старой мебели, не найдем? Ведь груз в него завезли.

— Потому что они его оттуда убрали, — ответил Джерико. — Вы не поняли почему? События стали разворачиваться не так, как они рассчитывали. Оррин Тейер им все испортил. Он завяз в деле с Линдой Вильямс. Возможно, он рассказал нам правду. Она могла под действием наркотика соблазнить его. Так или иначе Тейер влип. Линда пропала, и тут появляются ее дотошные друзья: Гэлли, Майк Райан и я. Нам удалось убедить лейтенанта Краули начать поиски, и Тейер, увидев его возле своей конюшни, запаниковал и застрелил полицейского. На беду я оказался приятелем полковника Ветингтона, на помощь которого мы, приступая к розыскам, очень рассчитывали. Стоило полковнику санкционировать официальное расследование, как целый отряд полицейских заявился бы в усадьбу Энжелы. И рано или поздно в их поле зрения попадет тот самый сарай, в котором находилось это нечто.

Именно поэтому деятели АИА так старались избавиться от Гэлли, Майка и меня. Но у них ничего не получилось. Правда, им удалось на какое-то время обезвредить меня, но тут в Гленвью вернулись Майк и Гэлли. Тогда они решились на новую уловку — устроить тактические учения по отработке приемов ведения партизанской войны. В результате мы фактически стали их пленниками. Пока мы, боясь выйти на улицу, сидели в доме, груз переправили в другое место. После этого осада с дома миссис Драйден была снята, снайперы исчезли, заработал телефон. Нам предоставили возможность свободно передвигаться. Конечно, теперь мы никакой опасности для них не представляли — Линду с помощью прибывших полицейских мы уже нашли. Они спрятали сокровище, да так надежно, что с мистером Хадсоном можно было уже не считаться. В его поддержке они больше не нуждались — у них имелось то, что сулило им большие деньги.

— Хоть вы и опираетесь на реальные факты, но это всего лишь ваши догадки, — заметил мистер Хадсон.

— О многом в этой жизни можно только догадываться, — ответил Джерико. — Сейчас я сделаю еще одно предположение и знаю, что не ошибусь: Никки, вернувшись к нам, скажет, что ключа от склада в кладовке нет. На сто процентов уверен, что он у членов АИА, и выкрал его Джо Блисс, который постоянно здесь крутился. Энжеле могло понадобиться что-нибудь из мебели умершей свекрови, к примеру, туалетный столик или что-либо еще, и тогда то, что они так тщательно прятали, было бы обнаружено.

Джерико оглянулся на дверь, на пороге которой появилась взволнованная девушка.

— Ну что, Никки? Ключа нет. Верно? — спросил он.

— Я долго его искала, — ответила Никки. — Думала, что его по ошибке повесили на другой гвоздь. Перебрала все ключи, но его не нашла.

— В таком случае нам придется сломать замок, — сказал Джерико.

Энжела и Никки покинули гостиную и вскоре вернулись с карманными фонариками. Солтер по-прежнему сидел в кресле.

— К сожалению, я вам не помощник, — сказал он. — Из-за этого дьявольского рома я не способен ориентироваться на местности, тем более в лесу. В любом случае вам от меня никакого толка не будет. Лучше я здесь посижу и помечтаю о гуманизме, красоте, любви и покое.

Мы вышли на улицу. Мистер Хадсон остановился у своего старого «роллс-ройса» и знаком велел нам подождать.

— Кингстон, открой, пожалуйста, багажник, — попросил он шофера.

Тот обошел старинный автомобиль, подошел к багажнику и, повернув в его замке ключ, поднял крышку. Старик включил фонарик и осветил им содержимое багажника. Там лежали шесть автоматических винтовок.

— Неприкосновенный запас, — пояснил мистер Хадсон. — Выбирайте любую, мистер Джерико.

Джерико взял одну из винтовок и бережно прижал к груди.

— Такая против АИА самое оно, — сказал он. — Ну что, тогда мы можем идти.

Мы прошли по дороге несколько метров, и тут я услышал, как старик с легкой иронией в голосе неожиданно произнес:

— Мистер Джерико, я несколько удивлен. Вы противник того, чтобы АИА в целях самообороны имела собственное оружие, а сами, когда возникли чрезвычайные обстоятельства, с большой охотой взяли в руки винтовку.

Джерико резко остановился, посмотрел на свою винтовку, затем на мистера Хадсона и усмехнулся.

— Могу ответить вам только одно, сэр, я не человек принципов, — сказал он.

Пресловутый сарай оказался обычным, ничем не примечательным строением, длинным и с небольшим чердачным окном посередине крыши. Его массивная дубовая дверь запиралась на автоматический «американский» замок. Сбоку была еще одна большая двустворчатая дверь, которую, судя по вьющемуся по ней плющу, никто уже давно не открывал.

— Его построили для сельскохозяйственных машин: тракторов, косилок и тому подобного, — пояснил нам мистер Хадсон. — Но держать технику так далеко от дома было не совсем удобно. Поэтому ее отсюда убрали и долгие годы сараем не пользовались.

Джерико тщательно осмотрел дубовую дверь и сказал:

— Чтобы проникнуть внутрь, потребуется копер.

В стенке сарая слева от двери имелось окно, и Джерико, подойдя к нему, разбил его прикладом винтовки. Убрав из оконной рамы острые осколки стекла, он пролез в нее и через несколько секунд открыл нам дверь изнутри. Мы с Хадсоном вошли в сарай и поводили вокруг себя включенными фонариками. Все пространство занимала мебель, и только при входе была небольшая свободная площадка. Мебель стояла так плотно, что добраться, к примеру, до стены, не сдвинув при этом шкаф или стол, возможности не представлялось.

Джерико посветил фонариком на пол. На тонком слое серой пыли, покрывавшей пол, четко выделялся темный квадрат и много совсем еще свежих следов.

— Ну что вам на это сказать? — задумался Джерико. — То, что здесь еще недавно находилось, могло уместиться в небольшом ящике.

— Да, здесь явно кто-то до нас побывал. И совсем недавно, — заметил мистер Хадсон.

— Несомненно. Могу поспорить, этот предмет на учебной карте АИА помечен не был. Но они заходили сюда и унесли с собой нечто очень ценное.

С улицы донесся встревоженный голос Никки:

— Энжела! Энжела! Где ты? Энжела!

Джерико выскочил из сарая.

— Что случилось? — осветив побелевшее лицо девушки фонариком, спросил он.

— Я хотела осмотреть сарай снаружи. Обошла его, а когда вернулась, Энжелы здесь уже не было, — ответила Никки и, повернувшись к лесу, крикнула: — Энжела!

Затаив дыхание, мы напрягли слух, но не уловили ни звука.

— Странно, — сказала девушка. — Не могла же она пойти домой, не предупредив нас, — задумчиво продолжала Никки. — Может… может, это снова ЛСД?

— Нет. Если бы Энжела приняла наркотик, мы бы сразу это заметили по ее поведению.

— Не следовало оставлять ее одну, — сказала девушка. — Но я не думала…

— Но это уже не важно, — прервал ее Джерико и стал вглядываться в темный лес, надеясь заметить в нем хоть какое-то шевеление.

Вышедший из сарая мистер Хадсон остановился рядом со мной. Неожиданно он качнулся и, чтобы удержаться на ногах, ухватился за мою руку. Он весь дрожал.

— Им известно, что дороже Энжелы у меня никого нет, — хрипло произнес он. — Как же я сразу не догадался, что они возьмут ее в заложницы! Ну, что мы здесь стоим? Лучше вернемся в дом, мистер Джерико. Они наверняка будут туда звонить и ставить нам ультиматум.

— Вы что, не будете ее искать? — возмущенно спросила Никки.

— В такой темноте мы ее не отыщем, — ответил Джерико. — Пробродим до утра и все равно без толку. Единственное, чего я не могу понять: почему они наблюдали за сараем? Ведь то, что им было нужно, они уже унесли. Все шито-крыто, а они почему-то снова решили заявить о себе. Зачем им новые проблемы? Они же спокойно могут забыть о вашем существовании, мистер Хадсон. Ничего не понимаю.

— Нам лучше пойти домой, — сказал старик. — У Энжелы нет врагов. Они хотят использовать ее, как до этого использовали меня.

Спина старика была уже не такой прямой, как раньше. Он тяжело опирался на мою руку.

Мы пошли через темный лес к дому. Никки время от времени звала Энжелу, и мы каждый раз останавливались, прислушиваясь. Но в лесу стояла тишина, которую изредка нарушало хлопанье крыльев ночных птиц и далекое уханье совы.

Когда мы вернулись, Солтер все еще полулежал в кресле со стаканом в руке.

— Никто не звонил? — спросил его Джерико.

— Нет. Блаженная тишина, — ответил Солтер. — А где Энжела?

— А я надеялся, ты нам скажешь, — сурово произнес Джерико.

— Как это? Откуда я могу знать, где Энжела? Она же с вами пошла.

— Энжела пропала. В лесу, — ответила Никки.

Солтер убрал с кофейного столика ноги и попробовал подняться. Встал он с большим трудом и, покачиваясь из стороны в сторону, в упор посмотрел на Джерико.

— Откуда мне знать, где Энжела? — снова спросил парень.

— У тебя под рукой был телефон, — сказал Джерико. — Подозреваю, что ты позвонил кому-то из АИА и сообщил, куда мы пошли. Солтер, ты тоже за нами шпионишь? Ты у них что, в качестве осведомителя?

То, что произошло потом, выглядело довольно комично. Солтер, пытаясь ударить Джерико, взмахнул сжатой в кулак рукой, но тот, перехватив ее, резко вывернул вниз. Не удержавшись на ногах, тощий парень рухнул на кофейный столик, перекатился через него и упал на пол, широко раскинув ноги.

Не пытаясь подняться, он лежал, похожий на груду костей, и щурил на Джерико свои злые глаза.

— Ты, тупая деревенщина, ты что, не понимаешь, что против Энжелы я никогда не пойду? Я же только благодаря ей и существую. Она единственная, кто верит в мой талант, в мое блестящее будущее. Как долго еще этот старый ублюдок будет вешать тебе на уши лапшу? Неужели ты не соображаешь, что этот спектакль он устроил для тебя? Как же, Чарльз Хадсон резко изменился. Бред, да и только! Он же тебя дурачит. Так что где Энжела, лучше спроси у него!

Я почувствовал, как рука старика впилась мне в локоть.

— Да, наверное, я это заслужил, — тихо сказал мистер Хадсон.

— То, чего заслужил, ты уже не дождешься, — прохрипел Солтер. — Смертью тебя не запугать, ты слишком стар. И сам скоро помрешь…

— Так мы Энжелу не найдем, — прервала его Никки. — Боже мой, сколько же можно говорить и ничего не делать!

— Думаю, нам надо ехать к Джефферсону Смиту, — сказал Джерико.

Он подошел к лежавшему на полу Слиму и поставил его на ноги. На лице парня заиграла глупая улыбка.

— Если бы ты не перехватил мою руку, я бы тебе здорово врезал, — гордо произнес он и, шатаясь, направился к буфетной стойке.

— Я считаю, что мы все должны оставаться в доме и ждать от них звонка, — заявил мистер Хадсон.

— Ожидание — это как раз то, что у меня получается неважно, — ответил Джерико. — Оставайтесь здесь, сэр, а я еду к Смиту.

— Что вы собираетесь делать?

— А что я могу сделать, кроме как спросить: на каких условиях они освободят вашу племянницу? — грустным голосом произнес Джерико.

 

Глава 2

Не проронив ни слова, мы съехали с холма и направились в сторону города. На этот раз никто нас не задерживал. За время пребывания в штате Коннектикут я настолько привык к тому, что нас постоянно тормозили, что, не встретив на дороге ни одной полицейской машины, даже усмехнулся. Все объяснялось очень просто: мы с Джерико уже никого не интересовали. Своего друга я ни о чем не расспрашивал, поскольку знал, что, когда он так упорно молчит, его лучше не трогать.

Джерико остановил машину на главной улице Гленвью, за два дома до особняка Смита, но выходить из нее не стал. Некоторое время он сидел, отрешенно глядя перед собой, затем взял лежавшую между нами автоматическую винтовку и убрал ее под заднее сиденье.

— Придется изображать из себя поверженного противника, — сказал он и, резко распахнув дверцу, вышел из машины.

На тропинке, протоптанной на лугу, я догнал его.

— Что бы я ни говорил, что бы ни обещал им, Гэлли, держи себя в руках, — произнес Джерико. — Теперь нам придется играть с ними без козырей.

Наконец мы оказались у дома Смита, в окнах которого горел яркий свет. На этот раз неподалеку от фасада здания были припаркованы всего две машины.

Мы подошли к входной двери и позвонили. Джефферсон Смит долго не заставил нас ждать. Хозяин дома открыл дверь и изобразил на своем лице удивление.

— Чем обязан? — подчеркнуто вежливо спросил он.

— Джефф, кто там? — донесся до нас голос Блисса.

— Джерико и Гэллам, — ответил Смит.

— О Боже! — раздраженно воскликнул адвокат.

— Я думаю, нам стоит переговорить, — сказал Джерико. — Звонка от вас мы ждать не стали.

— А с какой стати я должен был вам звонить?

— Эта тягомотина длится уже сутки, — ответил Джерико. — Может быть, нам пора прекратить дурачить друг друга и серьезно обсудить наши проблемы? Мы можем войти?

За спиной Смита появился Джо Блисс с автоматическим пистолетом в руке. Глаза его были прищурены.

— Я так и знал, что ты приедешь, Джерико, — сказал он. — Ты же всех навещаешь. Оррина Тейера, например. Мне известно, зачем ты к нему приезжал. Только знай, если начнешь здесь все крушить, я тебе башку разнесу!

— Я пришел, чтобы заключить с вами обоюдовыгодную сделку, — ответил Джерико.

Смит вопросительно посмотрел на Джерико, затем распахнул перед нами дверь и произнес:

— Входите.

— Интересно, что вы можете нам предложить? — спросил Джо Блисс и крепче сжал в руке пистолет.

Похоже, адвокат знал, как им пользоваться.

— Вам не будет грозить опасность со стороны ФБР, таможни Соединенных Штатов и целой армии специальных агентов, которые, узнав о ваших делах, не оставят их без внимания.

Смит и адвокат переглянулись.

— А о каких наших делах идет речь? — спросил Смит.

— О торговых, — ответил Джерико. — Уверен, что конфетками, которые хранились в сарае миссис Драйден, очень заинтересуется федеральное правительство.

Лицо Смита слегка побелело.

— Пройдемте в гостиную, — предложил он.

— Он блефует, Джефф, — сказал адвокат. — Поосторожней с ним.

Смит, войдя в комнату, молча указал нам на кресла. Я посмотрел на Джерико и увидел, что его глаза загорелись. Джефф сел напротив нас и на мгновение прикрыл глаза руками. «И он за последние двадцать четыре часа сильно вымотался», — подумал я. Джо Блисс встал в дверном проеме, держа нас с Джерико под прицелом автоматического пистолета.

— Вы знаете, о каких конфетках я говорю, — сказал Джерико. — За мое молчание вы отпускаете Энжелу.

— О чем ты! — воскликнул Джо. — Какую еще Энжелу мы должны отпустить? Где она?

— Вот это как раз я и пришел узнать, — ответил Джерико. — Так где она?

— Хватит играть в загадки! — огрызнулся Блисс.

— Я хочу, чтобы вы вернули Энжелу, — спокойно сказал Джерико. — В противном случае я спускаю на вас собак. После того как они обшарят в Гленвью каждый дом, вам грозит тюрьма — лет этак по двадцать каждому.

— Где Энжела? — потребовал ответа Блисс.

— Об этом спроси у своего босса, — сказал Джерико и плавным жестом указал на Смита.

— Я не понимаю, о чем он, — глядя на адвоката, ответил Джефф.

Джерико поднялся с кресла:

— Господа, я сделал вам предложение: я молчу про вас, а вы взамен возвращаете Энжелу. Я не собираюсь ждать, пока вы тут между собой разберетесь. Пошли, Гэлли.

Блисс, закрыв собой дверной проем, направил дуло пистолета в переносицу Джерико. Во рту у меня сразу же пересохло.

— Нет, вы останетесь здесь, пока не объясните, что все это значит, — угрожающе произнес он. — Что с Энжелой? Почему ты требуешь, чтобы мы ее вернули? Где она?

— А тебе что, приятель, не во всем доверяют? — напряженно улыбаясь, спросил Джерико. — Они, надо полагать, думают, что ты влюблен в нее.

— Прошу, ответьте мне, где Энжела. Если не скажете, то я…

— Ребята, да вы никуда не годитесь, — не сводя глаз с пальца Блисса, давившего на спусковой крючок, сказал Джерико. — Какие из вас бойцы, если дисциплины не соблюдаете. И яркий тому пример — Оррин Тейер. Да, Блисс, похоже, что тебе здесь не доверяют. При мистере Хадсоне ты изображал из себя большую шишку и даже заявил ему, что вы в нем больше не нуждаетесь. После твоих слов мне многое стало понятно. Вы бы не стали порывать с Чарльзом Хадсоном, если бы у вас не было того, что вы прятали в сарае Энжелы. Мне известна одна-единственная вещь, которая стоит несколько миллионов долларов и в то же время мала по объему. Чтобы подтвердить мои догадки, мы все вместе отправились осматривать тот самый сарай. Пока мы искали против вас улики, Энжелу, оставшуюся возле сарая, похитили. Поздравляю — эту операцию вы провели блестяще. Естественно, что похитили вы ее с целью шантажа. Хорошо, что еще, помимо моего молчания, вы хотите за Энжелу? Хотите, чтобы Чарльз Хадсон в последний раз оказал вам материальную поддержку? Возможно, он согласится. С ним можно связаться, набрав номер телефона Энжелы. Учтите, он сидит и ждет вашего звонка.

Джо Блисс перевел глаза на Смита.

— Джефф, что все это значит? — спросил он. — Вы что, сделали эту мерзость и мне не сказали?

— Не понимаю, о чем речь, — помотав головой, ответил Смит.

— Ну, если вы не уполномочены вести переговоры, то нам здесь делать нечего, — сказал Джерико и сделал маленький шажок по направлению к двери.

— Нет, поговорим. Вы мне скажете, где Энжела, — угрожающе произнес адвокат.

«Вот молокосос, — подумал я. — Если он позволит Джерико к себе приблизиться, то…»

Джерико недоуменно пожал плечами и сказал:

— Гэллам, мистер Хадсон и я находились в сарае и осматривали то место, где еще совсем недавно вы хранили свое бесценное сокровище. Энжела и Никки оставались снаружи. Никки, решив из-за любопытства обойти постройку, оставила Энжелу одну, а когда вернулась, ее уже не было.

— Выходит, вы не знаете, похитили ее или нет, — сказал Блисс. — А может, она сама ушла. Помните, как это было с ней недавно? Возможно, что она и сейчас плутает по темному лесу.

— Нет, это не тот случай, — возразил Джерико. — Ну, если Энжелу вы не похищали, то нам с мистером Гэлламом здесь тем более делать нечего. Чем вести пустые разговоры, лучше поискать Энжелу в другом месте. — Он помялся, а потом добавил: — Но сделку мы с вами все-таки сможем заключить.

— И какую же? — чуть слышно спросил Смит.

— Смит, ты собираешь своих бойцов и направляешь их на поиски девушки. Если вы находите ее живой и невредимой, я исполняю в вашу честь гимн, славлю вас и забываю про нежданно свалившееся на вас богатство. Эти поиски, сдается мне, не составят для вас большого труда. Возможно, кто-то из ваших парней знает, где она.

— Из тебя, Джерико, вышел бы отличный картежник, — сказал Смит. — Даже и не знаю, верить тебе или нет.

— Джефф, помоги мне, — взмолился Джо Блисс. — Если кто-то из этих ублюдков сошел с ума и стал вести свою игру… если с Энжелой…

— Заткнись, Джо, — устало произнес Смит. — Скажи, Джерико, и что же такое ценное мы, но твоему мнению, заимели?

— Наркотики, конечно, — ответил Джерико. — Поначалу это были только догадки, но когда я упомянул про ФБР, таможенников и армию спецагентов, а ни один из вас не рассмеялся мне в лицо, я понял, что так оно и есть. А что еще может стоить несколько миллионов долларов и занимать так мало места? Да, маленький уютный городок Гленвью, где проживают такие морально устойчивые люди, готов стать центром распространения героина.

— И никакая сила не заставит тебя молчать об этом, разве что пистолет Джо, — заметил Смит.

— Я даю вам шанс, — сказал Джерико. — Верните Энжелу живой и невредимой, и я позволю вам сдать властям партию наркотика, якобы обнаруженного бойцами АИА. Вы станете национальными героями, правда неразбогатевшими, но зато заметно поумневшими.

— Твоими бы устами да мед пить, — ответил Смит. — Уж больно просто у тебя получается. Ты даже не представляешь, какие у нас могут возникнуть проблемы.

— Джефф, закрой рот! — прикрикнул на него Блисс.

— Джо, ради бога, подумай, куда мы скатываемся. Одно убийство за другим, а ты хочешь, чтобы совершилось еще два. Ведь мы же нормальные люди. Мы готовились убивать, но не понимали, к чему это приведет. Что ж, застрели этих двоих в моей гостиной, где играют мои дети. Повесим им на шею по тяжелому камню и сбросим в пруд. Пусть их там рыбы съедят. А ты знаешь, что потом будет? Кто-нибудь из наших же ребят расколется и все выболтает полиции. Джо, ты хороший юрист и крутой малый, но клянусь жизнью, что в Джерико ты не выстрелишь, даже если он и попытается уйти. Джо, мы этими убийствами уже по горло сыты.

Смит медленно перевел глаза на Джерико:

— Я бы принял твое последнее предложение, но я тебе как перед Господом говорю: где Энжела и что с ней случилось, я не знаю.

— Трудно поверить, что в Гленвью живут одни преступники, — сказал Джерико.

— А ты успел разглядеть наш городок? — спросил Смит. — Видел дома Энжелы и Чарльза Хадсона? Таких имений, как у них, здесь несколько десятков. Пятьдесят лет назад в Гленвью многие жили очень богато. Местные врачи, юристы, торговцы, полицейские — все обслуживали их и только благодаря им и существовали. А теперь богачи вроде мистера Хадсона отходят в мир иной, а их дети не хотят жить здесь. Из-за этого нам, родившимся здесь и привыкшим к достатку, приходится затягивать пояса. Многим уже поздно переезжать в другие места и начинать новую жизнь. Поэтому мы цепляемся за любой шанс, чтобы сохранить и себя, и привычный образ жизни. Хорошо ли, плохо ли мы при этом поступаем, не имеет значения, коль мы спасаем себя.

Неожиданно зазвонил телефон, и Смит знаком дал понять Блиссу, чтобы тот снял трубку. Адвокат сунул в карман пистолет и подошел к телефону. Теперь нам с Джерико ничто не угрожало.

— Блисс слушает, — сказал в трубку адвокат и замолк. — Что? Вы, должно быть, шутите… Нет-нет, он здесь, с нами… Да, конечно.

Блисс положил трубку на рычаг и повернулся к нам. Я заметил, что его губы высохли и потрескались.

— На башне с часами, что стоит напротив дома Тейеров, засел снайпер. Он застрелил выходившего из дома Оррина Фреда Кассельза, а Деллу ранил. Никто не знает, насколько серьезно, так как никто не отваживается подойти к ней. Она лежит на заднем дворе и кричит.

— Боже! — воскликнул Смит.

— А позвонил сюда Оррин. Он жутко перепуган. Говорит, что с башни стреляет ваш друг Райан. Полиция уже выехала, но Оррин просит вас, чтобы вы уговорили Майка прекратить стрельбу.

— Майк! — взревел Джерико. — Сумасшедший! Гэлли, за мной. Быстро!

Мраморная башня с часами составляла разительный контраст с величественной архитектурой Гленвью. Она была построена в виде обелиска квадратного сечения высотой около двадцати метров. Башне-монстру больше подходило стоять на местном кладбище, а не на центральной улице с ее элегантными особняками колониального стиля. Вершину башни, куда, судя по всему, вела винтовая лестница, венчали огромные часы с четырехсторонним циферблатом. Под ними находился открытый балкон. Внизу была выгравирована надпись, извещающая о том, что сия башня возведена в память Джедеди Мортона, погибшего в Первой мировой войне на Ипре.

Мы вчетвером вышли от Смита и пешком направились в сторону дома Тейера. Машины нам не понадобились, поскольку до башни, в которой засел Майк, было не более трехсот метров. Откуда-то издалека уже доносился вой полицейских сирен. Не успели мы пройти и десятка шагов, как прогремели винтовочные выстрелы.

Подойдя к повороту, за которым стоял дом Тейера, я увидел темный силуэт башни. И тут вновь в ночи прозвучал выстрел, а следом раздался чей-то слабый стон.

Света в окнах дома Тейеров не было — Оррин явно отключил его уже после того, как с башни открыли огонь.

Неожиданно башню высветили яркие лучи света. Это подъехавшие к башне полицейские машины направили на нее свои фары. Я заметил, как по балкону метнулась фигурка человека. Вновь прозвучал выстрел, послышался звон разбитого стекла, и фара одной из полицейских машин погасла.

Нам пришлось остановиться, так как в свете уличных фонарей мы бы представляли для снайпера отличную мишень.

Из патрульной машины выскочил полицейский и спрятался за нее. Я увидел, как к нам, согнувшись в три погибели и прячась за деревянным забором соседнего с Тейером дома, пробирается сержант Зорн. Наконец, приблизившись к нам, полицейский холодно посмотрел на Джерико и произнес:

— Ваш парень. Совсем очумел.

— Как здесь отключается уличное освещение? — спросил его Джерико. — Пока горят фонари, ничего нельзя сделать.

— Мне нужно оказать помощь миссис Тейер, — сказал сержант. — Она лежит на заднем дворе. Судя по ее крикам, она сильно ранена.

— Сержант, если не хотите оказаться следующим, погасите сначала фонари.

Не сказав ни слова, Зорн побежал по улице в противоположную от башни сторону.

Полицейский из остановившейся рядом с нами машины достал мегафон и заорал в него:

— Даю вам тридцать секунд! Бросайте оружие и с поднятыми руками спускайтесь вниз.

Человеческая фигурка вышла на освещенную часть балкона, и тут я увидел, что это был не Майк, а Энжела.

— Прекратите стрелять! — набрав полные легкие воздуха, заорал Джерико.

Полицейский, прятавшийся за белой машиной, медленно опустил свой карабин.

Я не отрываясь следил за Энжелой и не заметил, как вокруг нас стала собираться толпа взволнованных горожан.

— Это же миссис Драйден! Это Энжела Драйден! — закричали они.

Джерико сложил рупором ладони и, прижав их к губам, громко крикнул:

— Энжела, вы в порядке?

— Мистер Джерико, не поднимайтесь сюда! — отозвалась миссис Драйден. — Он все равно вас не послушается. Если попытаетесь его переубедить, он… — Не закончив фразу, она исчезла с балкона, словно кукла со сцены кукольного театра.

Джерико стоял неподвижно и, сжав кулаки, смотрел на башню. На его лице выступили капельки пота.

— Что он с ней собирается делать? — спросил Блисс. — Зачем он затащил ее на башню?

— Разве можно понять поступки сумасшедшего? — сказал Джерико. — Майк видел Линду Вильямс в петле, и это повлияло на его психику. Он уже застрелил Кассельза и будет стрелять, пока не кончатся патроны. А Энжелу взял с собой для прикрытия. Пока она там, никто не решится открыть огонь по башне.

— Пожалуйста, ну хоть кто-нибудь, помогите мне! — послышался надрывный голос рыдающей Деллы. — Прошу вас!

— Есть единственный способ заставить его спуститься, — сказал Джерико.

— Это какой же? — спросил Блисс.

— Вывести Тейера из дома, — бросил Джерико.

— Это несерьезно!

— Может быть. Но если бы мне предстояло сделать выбор между жизнью Энжелы и Тейера, я бы и пяти секунд не колебался.

— У нас есть возможность его прикончить, — сказал Джефферсон Смит. — Несколько выстрелов из миномета — и эта башня превратится в груду камней.

— Но прежде чем здесь появится миномет, я вышвырну вашего Тейера на улицу. Это я вам обещаю.

Рядом со мной раздался пронзительный женский крик:

— Сколько же Делла будет молить о помощи! Ну, кто-нибудь, помогите ей!

И в этот момент свет на улице погас. По толпе горожан прокатился рокот, и люди в страхе попятились — внезапно наступившая темнота испугала их. Но нам и на этот раз не повезло — в бледном свете молодого месяца черные силуэты двигавшихся людей оставались видны. Даже в таком полумраке Майк мог легко заметить любого, кто попытался бы приблизиться к башне или выйти из дома Тейера.

Джерико внезапно сорвался с места и, пригнув голову, побежал к патрульной машине. Выхватив у полицейского мегафон, он крикнул в него:

— Майк, это говорит Джерико! Послушай меня. Прекрати стрельбу. Ты одного из них уже убил, а Тейера тебе все равно не достать.

С балкона в ответ грянул выстрел, и следом в одном из окон дома Тейера, зазвенев, рассыпалось стекло. Толпа загудела. В ее гуле чувствовался одновременно и страх, и восторг.

— Майк, послушай меня! — прокричал Джерико. — Этим ты ничего не добьешься. Я знаю, ты хочешь расквитаться с Тейером. Но это бессмысленно, Майк. Энжела, живая или мертвая, тебе ничем помочь не сможет. Учти, она твой друг. Отпусти ее. Пусть она идет к нам.

— Отдайте мне Тейера, а я отпускаю Энжелу, — раздался с башни высокий и надтреснутый голос Майка. — Баш на баш. На другое я не согласен.

— Сколько у него осталось патронов? — спросил у Джерико подбежавший Зорн. — Он, кажется, уже сделал восемь или десять выстрелов.

— Не знаю, — ответил ему Джерико. — Благодаря АИА этот городок превратился в один большой склад боеприпасов.

— Как по-вашему, он может убить миссис Драйден?

— Думаю, да. Он же совсем обезумел.

— Нам все-таки удалось подобрать миссис Тейер, — сообщил сержант. — Пуля попала ей в ногу, раздробив берцовую кость. Она потеряла много крови, но жизнь ее вне опасности.

— Итак, сержант, число жертв растет, — произнес Джерико. — Теперь на очереди следующая. Ею станет Энжела или Тейер. Каким будет ваше решение? Или сначала Всевышнему помолимся?

Зорн на вопрос Джерико прямо не ответил.

— Да, слезоточивым газом нам его с башни не выкурить — вокруг него открытое пространство, — явно сожалея, произнес он.

Джерико вновь поднял мегафон:

— Майк, я хочу подняться и поговорить с тобой. Буду подниматься вверх по лестнице и остановлюсь там, где ты захочешь. Но мне нужно кое-что сказать тебе. Я без оружия. Слышишь, Майк? Я иду к тебе.

— Не глупите, — схватив Джерико за руку, бросил Зорн.

— Криком в мегафон человека не вразумить, — вырвав руку из цепких пальцев сержанта, сказал Джерико и медленно направился к башне.

Под глухой гул толпы он шел, подняв руки и раскрыв ладони, давая понять Майку, что оружия при нем нет.

— Не надо, Джонни! — в отчаянии прокричал я.

Джерико прошел уже метров десять, когда с башни вновь прогремел выстрел. Пуля вонзилась в мостовую у ног Джерико, и я услышал шуршание каменной крошки. Джерико качнулся, но устоял. Как он мне позже рассказал, когда пуля, ударившись о камень, рикошетом задела ему икру, Джерико подумал, что до башни ему не добраться, — следующий выстрел Майка предупредительным уже не будет, — и если он сейчас остановится хоть на миг, то на вторую попытку уже не решится.

— Я чувствовал ответственность перед Майком, — объяснил мне потом Джерико. — Ведь это же я привез его в Гленвью. Я знал, в каком состоянии он находился после того, как увидел труп Линды. Мне бы следовало присматривать за ним, но я этого не сделал. Отдать ему Тейера я не мог, но и Энжелу оставить без помощи тоже.

С поднятыми руками Джерико продолжил свой опасный путь. К счастью, Майк уже больше не стрелял.

У самой башни Джерико ощутил, что у него дрожат колени. Страшная усталость навалилась на него. Он прислонился к тяжелой дубовой двери, перевел дух и, рывком распахнув ее, шагнул в темноту.

Нащупав перила винтовой лестницы, он вскинул голову и увидел высоко над собой лунный свет.

— Майк! — крикнул Джерико. — Я иду!

Ответа не последовало.

Тяжело переставляя ноги, Джерико начал подниматься по узким каменным ступеням. До него доносился какой-то странный шум, но потом он понял, что это работает часовой механизм.

— Майк, у меня оружия нет, — добравшись до середины лестницы, громко сказал он. — Единственное, что мне надо, так это поговорить с тобой. Я хочу, чтобы ты трезво оценил ситуацию.

Не дождавшись ответа, он продолжал взбираться по ступенькам.

— Все, хватит. Здесь и остановитесь, — раздался сверху охрипший голос Майка.

Теперь на фоне неба, освещенного тусклым светом нарождающейся луны, Джерико были видны силуэты Майка и Энжелы. Парень держал миссис Драйден перед собой, используя ее в качестве живого щита.

— Как скажешь, — ответил Джерико и присел на каменную ступеньку.

Никогда еще он не затрачивал столько усилий на то, чтобы его голос звучал мягко и спокойно.

Он достал сигарету и чиркнул зажигалкой. Дрожащий отблеск пламени на несколько секунд выхватил из темноты белое как снег лицо и испуганные глаза миссис Драйден.

— Понимаешь, Майк, положение у меня безвыходное, — стараясь говорить ровно, начал Джерико. — Если бы я даже очень хотел, я все равно не мог бы выдать тебе Тейера. Все жители Гленвью собрались, чтобы защитить его. Кроме того, через несколько минут сюда съедутся все полицейские штата. Ничего не поделаешь.

Майк молчал, а в огромных глазах Энжелы отражался ужас.

— Майк, ты многого не знаешь, — продолжил Джерико. — «Армии Истинных Американцев» сломали хребет. Нам стало известно, чем занимались ее бойцы. Они намеревались открыть торговлю наркотиками. Их завезли в Гленвью на несколько миллионов и хранили в сарае Энжелы. Но вскоре им пришлось их оттуда забрать, потому что приехали мы и занялись поисками Линды. Вероятно, после более тщательного расследования обнаружится, что ЛСД Линде и Энжеле подсыпал Джо Блисс.

— Нет, — вяло произнес Майк.

— Энжелу хотели на время устранить, чтобы она не мешала погрому. Бойцы АИА сорвали представление не потому, что оно с их точки зрения было омерзительным и аморальным — им надо было выгнать вас и зрителей с территории усадьбы, куда в тот вечер должна была приехать машина с наркотиками. А вот почему пострадала Линда, ума не приложу. Скорее всего, с ней кто-то сыграл злую шутку.

— Это я убил Линду. — Голос Майка сорвался.

Джерико затаил дыхание — он ждал, что последует дальше.

— Я убил ее, — повторил парень. — ЛСД Линде и Энжеле дал я. Подмешал в коктейль. Это старый способ. Мне хотелось посмотреть, что получится. Я… я сам его пробовал, и это было сильно. Я думал, что ЛСД вместе с хеппенингом…

— Боже, Майк!

— Я убил Линду так, ради шутки. Я накинул на ее шею петлю, отдав ее Тейеру и Кассельзу. После этого я не хочу жить. С одним подонком я уже рассчитался и теперь прошу только: дайте мне убить второго. После этого делайте со мной что хотите.

— Тейер свое получит, — стараясь не выдать своих чувств, произнес Джерико. — По закону. А теперь, Майк, поговорим об Энжеле. Ты против нее что-то имеешь? Она же из-за тебя вчера чуть было не умерла. А сейчас ты опять угрожаешь ей.

С улицы донесся вой подъезжающих патрульных машин.

— Мы живем в больном мире, — повысив голос, сказал Майк. — Когда пытаешься излечиться от одной болезни, обязательно цепляешь новую. Я хотел испытать Линду из озорства. Но я не думал, что… Джерико, вы можете мне пообещать, что Тейер за все заплатит? Вы правы, мне с ним уже не расквитаться — там внизу собралась целая армия полицейских. Так вы обещаете?

— Обещаю, — ответил Джерико.

Майк выпустил Энжелу, и та, не устояв на краю лестницы, кубарем полетела вниз. Если бы не Джерико, успевший схватить ее своими огромными лапищами, она разбила бы себе голову о каменные ступени.

И тут Майк, приставив к своей груди дуло винтовки, нажал на спуск. Прогремел выстрел.

Чтобы Энжела не могла увидеть лежавшего на вершине лестницы Майка, Джерико ладонью прикрыл ей глаза.

«Вот она, анархия», — подумал он.