Глава 1

Было пять часов пополудни.

Мы с Майком Райаном сидели в моем номере в гостинице «Эймени-Инн» и ждали Джерико, который отсутствовал уже почти три часа.

Майк, стоявший у окна и смотревший на улицу, повернулся ко мне и с обидой в голосе произнес:

— Он уехал в Гленвью.

«Интересно, когда это пришло парню в голову», — подумал я. Мне, чтобы догадаться, что наш друг вернулся в Гленвью, потребовалось меньше часа.

— Какого черта? — спросил Майк. — Он что, рассчитывает справиться один?

— Видишь ли, одному легче остаться незамеченным, — ответил я.

— Мог бы нам хотя бы позвонить.

— При первой возможности он обязательно это сделает, — заверил я парня.

— Может быть, он у миссис Драйден. Сейчас проверю, — сказал Майк, подошел к телефону и снял трубку.

Я положил руку ему на плечо и предупредил:

— Если ты туда позвонишь, то обнаружишь нас.

— Тогда я только проверю, работает ли у них телефон, — сказал Майк. — Если мне ответят, я сразу же положу трубку.

Он назвал телефонистке гостиницы номер миссис Драйден и стал ждать. Вскоре ему ответили, что линия повреждена. Получалось, что дом миссис Драйден вот уже целый день отрезан от внешнего мира.

Майк положил трубку, снова подошел к окну и сжал кулаки.

— Вы никогда не встречались с Линдой? — хрипло спросил он.

— Нет, никогда, — ответил я.

— Она очень красива и притом не дура, — сказал Майк. — Не то что многие другие натурщицы или модели. Линда сама мечтает стать художницей, и у нее может получиться. Меня просто бесит, когда эти подонки говорят о ней, как о девице легкого поведения.

— Как же она согласилась предстать перед публикой обнаженной? — спросил я. — Позировать художникам — это одно, а выходить голой на сцену — совсем другое.

— Ей хорошо заплатили, — вскинулся Майк. — Линде нужны были деньги, чтобы спокойно заниматься живописью и не ходить каждый день на работу. Кроме того, ей понравилась идея хеппенинга.

— Хотел бы я знать, какова была эта идея, — сказал я.

Майк скептически посмотрел на меня.

— Вот и вы туда же, — сухо произнес он.

— Нет, Майк, ты меня не понял, — сказал я. — Видишь ли, я никогда ничего подобного не видел, а из того, что ты мне рассказал…

— Весь мир просто зациклился, — прервал меня Майк. — Все стали нервными, злыми, повсюду совершается бессмысленное насилие. Понимаете, людям необходимо расслабиться, а не держать себя все время на тормозах. Вы просто прикоснулись к человеку, а он сочтет, что на него хотят напасть. Но на самом деле люди нуждаются в человеческом тепле. Оно может быть передано им через прикосновение. На нашем хеппенинге создавалась нужная для этого атмосфера. Громкая музыка останавливает поток мыслей, а мелькание цветов не дает сосредоточиться на своих привычных проблемах. И вы уже не компьютер, начиненный фактами из собственной жизни, а свободный человек, чувствующий неподдельную радость. Обнаженная девушка, стоящая на сцене, лишь символ свободы. Ее вымазали разноцветной краской, чтобы показать, что она не объект секса, а просто воплощение раскованности и радости.

— Ну-у… — не найдя других слов, протянул я.

— Это не что иное, как катарсис, — сказал Майк. — Момент, когда избавляешься от всех забот и тревог. Такое очищение — прекрасная вещь, которая никакого отношения к сексу не имеет. О, я знаю, мистер Гэллам, как ваше поколение относится к хиппи, к их взглядам на любовь и цветочкам, которыми они себя украшают. Но вы же понимаете, в каком мире мы живем. Сейчас достаточно нажать на кнопку, чтобы стереть с лица земли не только какой-нибудь город, что само по себе жутко, но и маленький сельский домик, затерявшийся где-то в Северной Дакоте, и убить, скажем, мистера Джона Джонса, его жену, троих детей и весь их скот. У нас не будет будущего до тех пор, пока у людей не пропадет желание воспользоваться такой кнопкой. Вы слышали, как мистер Хадсон говорил об анархии. Вы и я, мы знаем, что он имел в виду. Анархию он понимает как акты гражданского неповиновения, бойкот автобусных маршрутов в Бирмингеме, организованный Мартином Лютером Кингом, демонстрации в Вашингтоне, восстания в негритянских гетто. Для него это все анархия, нарушение законов.

Майк указал дрожащим пальцем на окно и продолжил:

— А что тогда творится в этом вонючем городке Гленвью? Если не анархия, то я тогда не знаю, что означает это слово. Кучка людей узурпировала власть, расправилась с Линдой и теперь покрывает убийцу лейтенанта Краули. И все это делается под предлогом защиты закона, порядка и морали. Таким, как эти люди, ничего не стоит нажать на кнопку ракетной установки. Что им до семьи Джонсов, проживающей в Северной Дакоте, до незнакомой девушки вроде Линды, которая никому ничего плохого не сделала, или до исполнявшего свои обязанности полицейского. Чтобы добиться своего, они ни перед чем не остановятся. Вот кто действительно представляет угрозу для общества.

Парень повернулся ко мне лицом, и тут я заметил, что его трясет.

— Они ненавидят тех, кто не хочет быть винтиком в государственной машине и участвовать в бессмысленных войнах, тех, кто пытается жить по принципам христианской морали. Мы этим подонкам кажемся подозрительными. — Он, сжав кулак, ударил им по ладони. — Так вот что я скажу вам, мистер Гэллам, — они заставили меня стать другим. Отныне я анархист и сделаю все, чтобы расквитаться с ними за Линду! Зуб за зуб, око за око!

Неожиданно раздался телефонный звонок. «Джерико», — подумал я и, поспешно сняв трубку, услышал в ней высокий и чистый голос Никки Кларк:

— Мистер Гэллам?

— Да, — ответил я. — Это Джерико просил вас позвонить?

— Нет. В том-то и дело, — сказала девушка. — Они знают, где вы, мистер Гэллам. Я имею в виду членов АИА. К нам снова приезжал мистер Хадсон. Он разговаривал с Джо Блиссом. Они каким-то образом пронюхали, что вы остановились в «Эймени-Инн», и теперь ждут, что вы приедете искать мистера Джерико. Они готовятся к встрече.

— Откуда вы звоните?

— Из Гленвыо. Из телефонной будки, — ответила Никки. — Я не совсем разобрала, о чем они говорили, но, похоже, с мистером Джерико что-то случилось.

— Что? — с ужасом произнес я и почувствовал, что у меня на голове волосы встали дыбом.

— Я только слышала, как Джо сказал мистеру Хадсону, что мистер Джерико им уже не опасен. Я… я решила, что вы должны знать…

— Боже праведный! — воскликнул я. — Что могло произойти с Джоном.

— Ума не приложу. Они разговаривали на террасе, а я в это время была наверху, в своей комнате. До меня долетали лишь обрывки фраз.

— Как чувствует себя миссис Драйден?

— Гораздо лучше. Она спрашивала о вас. Похоже, теперь Энжела знает, что здесь произошло. Мистер Гэллан, я могу что-нибудь для вас сделать?

— Если б я знал что, — ответил я. — Лучше ничего пока не предпринимайте. Спасибо за звонок. Кстати, телефон в вашем доме заработал?

— Еще нет. Нам сказали, что телефонный провод, проложенный под шоссе, поврежден. Сейчас рабочие со станции ищут, в каком месте он оборвался. Мистер Гэллам?

— Да?

— Хочу вас предупредить. Члены АИА уверены, что вы с Майком начнете искать мистера Джерико. Так что они готовы к вашему приезду.

— Еще раз спасибо.

Я положил трубку, посмотрел на Майка и рассказал ему содержание своего разговора с Никки. Нас мучил один и тот же вопрос: что имел в виду Блисс, когда сообщил мистеру Хадсону, что Джерико им уже не опасен?

— Этот Гленвью как за Великой китайской стеной, — сказал Майк. — Как теперь в него проникнуть? Едва мы там появимся, нас сразу же остановят. Предъявят какое-нибудь смехотворное обвинение и арестуют. Тогда и мы станем им не опасны. Что вы об этом думаете, мистер Гэллан?

— Полагаю, что Джерико угодил в ловушку, — ответил я. — После того как сопровождавшая нас патрульная машина повернула обратно, за нами продолжали следить. Они правильно рассчитали: раз мы остановились в ближайшей от их штата гостинице, значит, мы обязательно вернемся в Гленвью. Эти парни ждали приезда Джерико, а теперь будут ждать и нас.

— Что же нам делать?

— Не знаю. Будь у меня мозги генерала, я бы быстренько что-нибудь придумал. Но я не боец. В Корее я воевал, сидя за письменным столом, — прославлял подвиги других.

— Вы знаете, как связаться с приятелем Джерико, полковником Ветингтоном? — спросил Майк.

— Можно позвонить ему на службу в Хартфорд. Там же должны знать, как его найти в Бостоне.

— Правильно. Пусть он сам сюда приедет и наведет порядок, — сказал Майк. — Давайте я попробую?

Нет более утомительного занятия, чем ничего не делать. Пока Майк звонил в Хартфорд, я думал, что могло случиться с Джерико. Лучшим вариантом было, если он под вымышленным предлогом арестован и сидит в полицейском участке, не имея возможности с нами связаться. Я молил Бога, чтобы случилось именно так. Если на Джерико напали, он не тот человек, с которым легко справиться. «Не опасен» в данной ситуации могло означать, что он физически выведен из строя. К тому же обычно арестованному дают возможность связаться с родными или близкими. Джерико бы нам позвонил.

В Гленвью мы могли рассчитывать только на помощь Никки, Энжелы, если она, конечно, пришла в себя, и алкоголика Солтера. Я вовсе не собирался сражаться с местными полицейскими, а полагался главным образом на миссис Драйден — она единственная из нас могла знать, кто в этом городке мог бы встать на нашу сторону. Ведь в Гленвью наверняка такие люди были.

Связавшись с главным полицейским управлением штата, располагавшимся в Хартфорде, Майк выяснил, что полковник Ветингтон остановился в Бостоне в гостинице «Копли-Плаза». Затем он позвонил в гостиницу и получил ответ: человек по фамилии Ветингтон числится среди их постояльцев, но сейчас его в номере нет.

— Попросить, чтобы он нам перезвонил? Сюда? — держа в руке трубку, спросил Майк.

— Нет, только не сюда, — сказал я. И тут меня осенило. — Передай, чтобы он позвонил в городскую полицию Нью-Йорка лейтенанту Паскалю из отдела убийств. Тогда он поймет, что дело очень срочное.

Дейв Паскаль, хороший человек и отличный полицейский, был одним из близких друзей Джерико. Как бы мне хотелось, чтобы он оказался сейчас с нами. К счастью, дозвонился я до него без проблем. Излагая ему суть дела, я ясно представлял себе, как он сидит за рабочим столом с неизменной трубкой во рту и, слушая меня, теребит свои седые, коротко стриженные волосы.

— В это трудно поверить, — наконец произнес он. — Такого города, каким ты его описал, быть не может.

— Да, но это именно так, — сказал я.

Услышав, что ему будет звонить полковник Ветингтон, Паскаль удивленно спросил:

— Значит, до звонка полковника вы ничего предпринимать не будете?

— Дейв, а ты как бы поступил на нашем месте?

— Я бы не стал ждать, — ответил лейтенант. — Вам разрешения на въезд из Нью-Йорка в Коннектикут не требуется. Однако, судя по твоим словам, при пересечении границы соседнего штата вас могут арестовать. Тогда поступим так: сидите у себя в номере минут десять, а потом спускайтесь в вестибюль. У гостиницы вас будет ждать полицейский, который на своей машине подбросит вас к дому миссис Драйден. Вы же туда собирались поехать?

— Неплохое начало! — радостно воскликнул я.

— По пути полицейский наведет справки о Джерико, который якобы разыскивается за нарушение правил дорожного движения в Эймени.

— Огромное тебе спасибо, Дейв.

— Артур?

— Да?

— Запиши номер моего домашнего телефона, — сказал Паскаль и продиктовал мне его. — Если через пару часов Джонни не объявится, свяжись со мной. Тогда я возьму завтра выходной.

От этих слов у меня на душе сразу же полегчало. При содействии полковника Ветингтона и участии Дейва Паскаля мы уже из себя кое-что представляли.

Мы с Майком сделали так, как велел лейтенант. Нью-йоркский полицейский появился у гостиницы через пятнадцать минут: это оказался курносый ирландец по фамилии О'Брайен. Приехал он за нами на седане с эмблемой полиции штата Нью-Йорк. Судя по всему, Паскаль объяснил ему, что надо делать.

Я сел рядом с полицейским, а Майк забрался на заднее сиденье. Едва мы отъехали от гостиницы, как я увидел стоявший у гаража «мерседес» Джерико. Я указал на него О'Брайену, и тот, подъехав, записал в блокноте его номер.

— Он мне пригодится, — улыбаясь, сказал мне ирландец. — Мы же разыскиваем вашего друга по подозрению в наезде.

— Кого? Джерико? — не поняв, удивился я.

— Конечно. Я же должен объяснить тамошним полицейским, зачем он мне нужен, — объяснил О'Брайен. — По идее они обязаны оказывать нам помощь.

— По идее?

Симпатичное лицо полицейского приняло суровое выражение.

— Интересный этот городок Гленвью, — произнес он, сбрасывая скорость. — У нас с полицейскими Коннектикута заключено некое неофициальное соглашение, которое в основном касается запретов на спиртное. К нам частенько наведываются подростки из их штата и крепко напиваются. Мы их не трогаем — только присматриваем за ними, а потом извещаем наших коллег в Коннектикуте об их отъезде. Конечно, мы и сами могли бы их арестовать, но лучше, когда они попадают в руки своей полиции. Дело в том, что за вождение машины в нетрезвом виде у них штате отбирают водительские права. Да и потом, зачем нам связываться с родителями выпивших юнцов? Пусть они разбираются со своими полицейскими. Мы неплохо сотрудничали с лейтенантом Краули. Отличный был человек и образцовый полицейский. Он единственный из них, кто хотел найти девушку. Вот подонки!

Я взглянул на О'Брайена и с удивлением заметил, что глаза его пылают гневом.

— Ненавижу тех, кто убивает полицейских, — сквозь зубы процедил он.

— Знаете Оррина Тейера?

— Конечно, — ответил полицейский. — Это тот самый, который занимается недвижимостью. На свою деятельность он получил лицензию в обоих штатах. Насколько мне известно, у этого мерзавца в штате Нью-Йорк большие дела.

— Думаете, гибель Крайли — несчастный случай?

— Мистер Гэллам, я и сам живу в маленьком городке, — сказал О'Брайен. — Девяносто восемь процентов рабочего времени я занимаюсь дорожно-транспортными происшествиями. Иногда ловлю юнцов, забравшихся в чужие жилища, чаще всего из страсти к разрушениям. Большинство подобных беспорядков приходится на зиму, когда много домов остается пустыми, люди уезжают на юг или погостить у родственников. Не пойму, зачем Тейеру надо было стрелять по тени.

— Когда он стрелял в Краули, на улице было уже светло, — заметил я. — Во всяком случае, сообщил о случившемся он уже утром.

— Но Гленвью не похож на другие города, — продолжал О'Брайен. — Это — совсем другой мир, в котором живут такие, как Смит и члены его «Армии Истинных Американцев». У этих подонков два раза в неделю занятия по военной подготовке, которые ведут специалисты по подавлению мятежей Гленвью! Да у них огнестрельного оружия, слезоточивого газа и дубинок больше, чем в военном арсенале штата!

— Неужели все местные жители их поддерживают? — спросил я.

О'Брайен молча пожал плечами. Мы выехали за черту города, и полицейский прибавил газу.

— Был там один священник, который в своих проповедях выступал против них, — ответил полицейский. — Однако вскоре его перевели в другой приход. Конечно, недовольные парнями из АИА в Гленвью есть. Их немного, но и они предпочитают в открытую не выступать. Побурчат себе в ладошку, и на том все заканчивается. Их понять можно — они же там живут и работают. Знаете, мистер Гэллам, в каком обществе мы все живем? Я бы сказал, что сейчас наступил век вымогателей и шантажистов. Мы платим, чтобы вас оставили в покое. Полицейским приходится защищать шантажистов, которые уверяют, что это их конституционное право. Я знаю, что лейтенант Краули отрицательно относился к АИА. Но что он один мог поделать? Ведь он же выполнял приказы сверху. Уверяю вас, до тех пор, пока Смит и его банда не вздернут кого-нибудь на дереве, они будут в полной безопасности. Эти бандиты терроризировали весь город, а Краули сидел и молча взирал на их бесчинства! Знаете, что я думаю?

— Что?

— Мне кажется, лейтенант поверил мистеру Джерико. Он собирался с его помощью прижать к стенке одного из тех вооруженных мерзавцев и исполнить долг полицейского. Но эти бандиты его убили, — сказал О'Брайен и сбавил скорость. — Подъезжаем.

Впереди у обочины шоссе я увидел большой щит с надписью, извещавшей, что мы въезжаем на территорию штата Коннектикут, а чуть пониже ее предупреждение: «За превышение скорости — лишение водительских прав».

— А вот и почетный эскорт, — взглянув на стоявшую рядом со щитом патрульную машину, произнес О'Брайен.

Проезжая мимо машины, он приветливо помахал рукой сидевшему за ее рулем полицейскому, в котором я сразу же признал Брэдшо. Полицейский из Коннектикута высунулся в окно и с удивлением посмотрел на меня и Майка.

— Наверное, мне следовало бы пригнуться, — сказал я О'Брайену.

— А зачем? Пусть они немного попотеют, — ответил тот.

Через пару минут мы поравнялись со зданием полицейского участка.

— Сначала доставлю вас на место, а потом сюда вернусь, — сказал О'Брайен. — Не стоит давать им времени придумать предлог, чтобы вас задержать. А машину мою здесь никто не остановит.

— А что вы скажете о лейтенанте Зорне? — спросил я его.

— Да так, канцелярская крыса. Наглый проныра, но очень осторожный, — ответил О'Брайен. — Завидев, что за рулем сидит нетрезвый, но влиятельный в городе человек, Зорн не станет его останавливать и отправлять в участок, а проводит до самого дома, проследив, чтобы ничего не случилось. Но если вы превысите скорость хотя бы на одну милю в час, то он вас немедленно тормознет. Он просто не хочет себе неприятностей. Такой полицейский, как Зорн, вполне устраивает Джеффа Смита и его парней. С ним легко иметь дело. Держитесь формально в рамках закона, и вам ничего не грозит.

— Думаете, Зорн прикроет Оррина Тейера?

— Прикроет не прикроет, но улик против него искать точно не будет, — ответил О'Брайен. — Уж дружки Тейера постараются убедить его, что лейтенанта он убил по чистой случайности.

— А вы как собираетесь действовать? — поинтересовался я.

— Права вмешиваться в их дела у меня нет, — ответил полицейский, — Джерико же я собираюсь предъявить обвинение в наезде, совершенном на территории нашего штата. Если Зорну известно, где находится ваш приятель, то он мне обязан его отдать. Во всяком случае, так предписано в служебных инструкциях.

— Но пойдет ли он на это?

— Готов поспорить, он не знает, где Джерико, — сказал О'Брайен. — Они наверняка об этом позаботились.

Поднявшись на гору Гленвью, мы миновали каменные ворота и въехали в березовый лесок.

— А что вы можете сказать о Чарльзе Хадсоне? — спросил я.

— О, это король всех шантажистов и вымогателей в городе, — ответил ирландец. — Попробуй не угоди ему, и местная больница потеряет дотацию в сто тысяч долларов, публичная библиотека останется без средств на приобретение новых книг, а врачам в городской клинике не выплатят зарплату. Если же вдруг Джефф Смит не угодит чем-то Хадсону, то у его Армии не станет денег на закупку оружия и боеприпасов. Так что Чарльз Хадсон правит этим городом с помощью своей чековой книжки.

— Похоже, что он считает себя человеком высоких моральных принципов, — заметил я.

— Таким же считал себя и Гитлер, — сказал О'Брайен.

Мы развернулись и подъехали к дверям особняка миссис Драйден. Солнце уже садилось. Его алые лучи отражались в стеклах окон, и создавалось впечатление, будто в доме бушевал пожар.

— Мне велели передать вам следующее: если у вас возникнут проблемы, то сразу же звоните мне, — сказал О'Брайен.

— Да, но в доме миссис Драйден телефон не работает уже сутки, — ответил я. — Сказали, что поврежден кабель.

Полицейский нахмурился.

— Хорошо, — сказал он, — если от вас долго не будет известий, я за вами приеду. Скажу, что вас надо доставить к нам для дачи показаний. Ну, теперь все. Желаю удачи.

 

Глава 2

Я нисколько не сомневался в том, что Джерико попал в переделку. Тем не менее особого страха за его судьбу я не испытывал, поскольку прекрасно знал, что чем сложнее ситуация, в которую он попадает, тем полнее мой друг проявляет свои уникальные способности.

Подходя с Майком к двери дома миссис Драйден, я чувствовал гордость от того, что моими усилиями все вроде начинало улаживаться. Теперь мы были не одни. Полицейские из штата Нью-Йорк обещали нам содействовать, а если бы их помощь оказалась недостаточной, то у нас в запасе имелись еще лейтенант Паскаль и полковник Ветингтон. Если Джерико арестован, они обязательно его освободят. У меня не было сомнений, что я поступил именно так, как того хотел бы мой друг, а где-то в глубине моей души теплилась надежда, что мы застанем его в гостиной миссис Драйден.

Однако этого не произошло.

Взявшись за ручку двери, я услышал женский голос, низкий и немного раздраженный:

— Джо, я не хочу вас больше слушать! Вы ведете двойную игру!

Это говорила Энжела, и на сей раз в ее голосе не чувствовалось ни страха, ни неуверенности.

— Дорогая, о чем вы? — без тени смущения произнес Джо Блисс.

Я положил руку на плечо Майка, чтобы помешать ему ворваться в комнату.

— Вы прикидывались другом, а сами шпионили за мной. Все, о чем говорилось в моем доме, вы передавали дяде Чарльзу и его оловянным солдатикам.

— Дорогая, не будьте несправедливы, — сказал адвокат. — Вы же знаете, что я всегда приходил вам на помощь.

— Джо, у меня большие неприятности, но я вам больше не доверяю, — сказала Энжела.

— Не доверяете мне? — удивленно произнес адвокат и натужно рассмеялся. — Энжела, вы на меня можете полностью положиться. И сами об этом прекрасно знаете. Я очень дорожу вашим доверием и хочу, чтобы вы верили мне всегда. А что касается Джерико, то Никки из нашего разговора с вашим дядей ничего не поняла. Она слышала, как я сказал, что Джерико теперь им не опасен. Однако это означало, что Джерико и его друзья решили не вмешиваться в наши дела и уехали обратно в Нью-Йорк. Вот и все.

— Вы лжете, Джо, — возмущенно произнесла Энжела. — Никки слышала не только это. Вы также сказали, что мистер Гэллам и Майк остановились в гостинице в Эймени, и вы готовы их встретить.

— Нет, — возразил адвокат. — Ничего подобного я ни дяде Чарльзу, никому другому, не говорил.

— О Боже, Джо, неужели вы не поняли, что вчера вечером кто-то попытался свести меня с ума? Вам известно, что, если бы не мистер Джерико, я бы покончила с собой? Из-за невыносимых мучений я дважды пыталась наложить на себя руки. Вы даже не можете представить, что я испытала.

— Теперь вы знаете, как опасно дружить с хиппи, — назидательным тоном произнес Блисс.

— Куда более опасно находиться в Гленвью. Вот что я наконец поняла, — ответила Энжела. — Почему убили лейтенанта Краули? Что произошло с Линдой и мистером Джерико? Ответы на эти вопросы вам известны. Джо, вы кормитесь из рук дядюшки Чарльза. Вы обращаетесь со мной как с малым ребенком, которому нельзя знать правду, или как с врагом.

— Ну что вы, дорогая!

— Не трогайте меня, Джо!

Я решил, что нам настало время вмешаться. Сопровождаемый Майком, я шагнул на террасу и увидел, что миссис Драйден с побелевшим от гнева лицом пытается высвободиться от схватившего ее за плечи Блисса. На ней было короткое светло-зеленое платье, гармонировавшее с цветом ее глаз.

— Ну что, Блисс, похоже, «кубик» на миссис Драйден уже не действует, — сказал я.

Адвокат, словно обжегшись, отдернул руки и обернулся на мой голос.

— Какого черта вы сюда заявились? — злобно сверкая глазами, спросил Блисс.

— Затем же, зачем и раньше, — ответил я. — Ищу своих друзей.

Энжела быстро подошла ко мне и сжала мои запястья. Руки ее были холодны как лед.

— Я так рада вас видеть, мистер Гэллам, — глядя на меня преданными глазами, сказала она. — Возможно, правду я узнаю от вас.

— Если бы я ее знал, миссис Драйден, — сверля Блисса взглядом, ответил я. — Никки все отлично расслышала. Джерико и в самом деле больше им не опасен. И вовсе не потому, что уехал в Нью-Йорк. Скорее всего, по возвращении в Гленвью его схватили. Мы с Майком оставались в Эймени, а друзья мистера Блисса и местные полицейские ждали нашего приезда.

— Как вы сюда добрались? — спросил Блисс.

— В сопровождении полицейского эскорта, — ответил я. — Не вашего штата, разумеется.

Глаза адвоката выражали недоумение и одновременно испуг.

— Джерико вернулся в Гленвью, чтобы продолжить поиски Линды, — сказал Майк.

Я увидел, как по его скулам заходили желваки.

— Но ему кто-то явно помешал, — продолжил парень. — А тебе, Блисс, хочу сказать…

— Не трать на него время, Майк, — остановил я его.

— Вам было приказано отсюда уехать, — сказал Блисс.

— Да, но приказала нам не Энжела, — ответил я. — Она теперь способна сама решать свои дела. Энжела, вы хотите, чтобы мы с Майком уехали?

— Конечно же нет! Кто приказал вам покинуть мой дом?

— Хадсон. Пока вы были не в себе, он здесь распоряжался.

— Он на это не имел никакого права! — воскликнула миссис Драйден.

— Имел, дорогая, — возразил ей адвокат. — Кто-то же должен был заменить вас.

— Почему он выгнал гостей, которых я пригласила? — возмутилась Энжела. — Это что-то новенькое. Какое он имел право врываться в мою усадьбу и избивать моих друзей? Какое он имел право выставлять из моего дома мистера Джерико, мистера Гэллама и Майка?

— Здесь и без них хватало неприятностей, а они своим присутствием ситуацию только усугубляли, — ответил Блисс. — Если бы ваш дядя не приехал, то я, как ваш адвокат, сделал бы то же самое.

— Это все произошло только потому, что кто-то подсыпал мне наркотик, — сказала Энжела.

— Дитя мое, такое впечатление, что ты не хочешь сказать нам правду, — нарочито спокойным тоном произнес Блисс. — Ты же сама позволила Майку Райану или кому-то из его друзей уговорить себя поэкспериментировать с ЛСД. Прием наркотиков входил в программу представления. К несчастью, на вас он подействовал ужасающе. Зачем же теперь притворяться, что вы ничего не знали? Если вы признаетесь, что сами приняли препарат, то никто из нас уважать вас меньше не станет. Это был Райан?

Я почувствовал, как ледяные пальцы миссис Драйден еще крепче сжали мне руку.

— Джо, предположим, что так оно и было, — сказала она, — но после ваших слов мне стало абсолютно ясно, кто вы такой.

— Послушайте, дорогая, вы говорите странные вещи. Перед вами стою я, Джо. Вы меня узнаете? А эти Джерико и Гэллам чужие вам люди. Майк Райан — один из тех, мягко говоря, странных молодых людей, уговоривших вас совершить поступок, едва не стоивший вам жизни. Нет, дорогая Энжела, вас должны окружать настоящие друзья, а не случайные люди. Вам нужны я, дядя Чарльз и жители Гленвью, которые вас любят и уважают.

— Вы закончили? — спросил я. — А теперь выслушайте меня.

Адвокат бросил на меня злобный взгляд.

— Предположим, что реакция жителей городка на устроенное молодежью представление была искренней, — продолжил я. — Предположим, что Смит, дядя Чарльз и парни из АИА твердо верили, что, устраивая мордобой, они спасают демократию и чистоту американского флага. Но что в итоге получилось. Оррин Тейер и его дружок стащили со сцены Линду и увели с собой в лес. То, что они там с ней сделали, едва ли соответствует принципам высокой морали. Мы знаем, что эти двое, проведя девушку по улицам города, затащили ее в конюшню Тейера. После этого она исчезла. Когда честный полицейский напал на ее след, его застрелили. Ваши парни из АИА приложили все усилия, чтобы о судьбе Линды никто из посторонних не узнал. Конечно, изнасилование и убийство никак не вяжутся с распеванием гимна «Господи, благослови Америку». Смиту и ему подобным было бы спокойней, если бы Джерико прекратил поиски Линды. Нисколько не сомневаюсь, что тогда тело девушки, обезображенное ее насильником и убийцей, было бы найдено в канаве где-нибудь в пятидесяти милях от города. Лейтенант Краули и Джерико знали, где искать Линду. Полицейский застрелен, а Джерико, слава богу, жив и потому опасен для убийц девушки. Мы с Майком вернулись в Гленвью, где вы приготовили нам ловушку. Но у вас, Блисс, ничего не получится. Если Джерико в ближайшее время не освободят, над вашим городом разверзнутся небеса. Это я вам обещаю.

На лбу у адвоката выступили капельки пота. Нет, он вовсе не испугался моих угроз — он боялся потерять расположение миссис Драйден и лишиться ее денег.

Блисс подошел к Энжеле, но рук к ней не протянул.

— Впервые встретившись с вами, а вам тогда было всего шестнадцать, я полюбил вас, Энжела, — словно нас с Майком не было рядом, сказал адвокат, и я понял, что он не лжет. — Но мне не повезло, потому что вы и Фрэнк Драйден уже любили друг друга. Вы всегда относились ко мне только как к другу. Теперь, когда Фрэнк погиб, я могу признаться вам в своих чувствах.

— Пожалуйста, Джо, только не сейчас. Вы же знаете, что творится, — сказала Энжела.

— Другого случая объясниться вам в любви, боюсь, не представится, — ответил Блисс. — Многие говорят, что меня интересуют лишь ваши деньги. Но уверяю вас, это не так. Дорогая, разве можно смотреть на вас и при этом думать о деньгах? Энжела, я люблю вас.

— Тогда помогите мне, — сказала Энжела. — Скажите, что произошло с Линдой? Что случилось с мистером Джерико?

— Этого я вам сказать не могу, поскольку ничего о них не знаю, — ответил адвокат.

— О Джо! Вы опять темните.

— Клянусь Богом, я вам не лгу! — надрывно воскликнул Блисс. — Да, я имел отношение к налету на ваших друзей. Я признаю. Это я позвонил вашему дяде и рассказал ему, что творится в зале. По-моему, я поступил правильно. Я и сейчас считаю, что вы совершили ошибку, которая могла привести к очень серьезным последствиям. Вот и все, что я сделал. Другой вины на мне нет.

— Вы помогаете Оррину Тейеру избежать наказания, — возразил я. — Разве этого мало?

Блисс, не глядя в мою сторону, ответил:

— Я прежде всего адвокат. Виновен или не виновен Оррин Тейер, должен решить суд. Если он и совершил убийство, то ему полагается защита. А я, между прочим, его адвокат уже в течение пятнадцати лет.

— Но вам известно, что стало с Джерико, — сказал я. — Вы сказали Хадсону, что он теперь не опасен. Вы же прекрасно знаете, что это вовсе не означало, что Джерико вернулся в Нью-Йорк.

Блисс облизнул губы, пот тонкой струйкой сбежал по его загорелой щеке.

— Дорогая, наступил момент истины, — обращаясь к Энжеле, произнес он. — Уверяю вас: я во всем этом был всего лишь передаточным звеном. Клянусь вам. Я передал дяде Чарльзу только то, что меня просили: «Джерико теперь не опасен», — и не знал, что бы это значило. Я просто повторил сказанные мне слова.

— А то, что если Майк и я вернемся в Гленвью, то о нас «позаботятся», вас тоже попросили передать?

— Да, — ответил адвокат. — Я не спрашивал, что это значит. Мне… я и не хотел знать.

— А кто вас просил связаться с дядей Чарльзом и предать ему послание? — спросил я.

— Этого я вам сказать не могу — это профессиональная тайна, которая, увы, разглашению не подлежит, — ответил Блисс.

— Это был Тейер?

Блисс, словно уставший боксер, помотал головой и сказал:

— У меня нет права отвечать на этот вопрос.

— О Джо, вы не на моей стороне, — сказала Энжела. — Вы защищаете человека, который разделался с Линдой и, возможно, с мистером Джерико.

— Вы хотели от меня правды, и вы ее получили. Все, что мне известно, я вам рассказал. Члены АИА прекратили ваш хеппенинг, так как считали, что он ляжет грязным пятном на честь нашего города. Они действовали организованно, решительно и быстро, а для отправки ваших друзей-хиппи даже предоставили автобус. Конечно, кто-то из них, может, Тейер, а может, кто-то еще, увидев, что творилось в зале, пришел в ярость. Вид голой девушки кого угодно выведет из себя.

— Ублюдок! — прошептал Майк.

— Джефф Смит и ваш дядя не знали об исчезновении девушки до тех пор, пока здесь в сопровождении Джерико и Гэллама не появился Райан. Узнав об этом, они сразу же, не выходя за рамки закона, провели свое собственное расследование случившегося. Они надеялись найти девушку и наказать виновных, но не могли допустить, чтобы была подорвана репутация АИА. Именно поэтому они хотели сделать это сами и не желали, чтобы в их дела вмешивались люди со стороны, которые непременно бы устроили грандиозный скандал. Поэтому ваше присутствие здесь, Гэллам, как и вашего приятеля Джерико, крайне нежелательно, — сказал Блисс и впервые посмотрел на меня. — Собрав необходимые факты, они передадут дело в органы правосудия. И виновные понесут наказание по закону.

— Все это ложь! — выкрикнул Майк.

— Нет, это правда! — неожиданно потеряв спокойствие, воскликнул Блисс.

— Тогда я могу предложить вам следующее, — сказал я. — Отпустите Линду и Джерико, и мы предоставим вам возможность самим решать ваши проблемы.

— Неужели вы не понимаете, что они их ни за что не отпустят? — сказал Майк. — Ведь тогда Линда и Джерико смогут назвать своих похитителей. Нет, мистер Гэллам, только дурак может надеяться, что они на это согласятся.

Энжела выпрямилась и вскинула голову.

— Джо, я бы хотела, чтобы вы обратились к дяде Чарльзу, — сказала она. — Передайте ему, что если Линду и мистера Джерико не доставят немедленно сюда, в этот дом, то я потрачу все свое состояние, а вы знаете, какое оно большое, на то, чтобы уничтожить его и созданную им АИА. Я ни перед чем не остановлюсь, чтобы показать всем, что они из себя представляют.

— Нет, только не это! — испуганно вскрикнул Блисс. — Не вставайте у них на пути.

— Но кто-то должен начать борьбу.

— Нет, только не вы! — умоляюще воскликнул адвокат и, вынув из кармана носовой платок, вытер им лицо.

— Тогда кто же? — спросила миссис Драйден. — Похоже, в Гленвью нет никого, кто бы это сделал.

— Только не вы, — снова повторил Блисс.

— Но я не прошу вас поддержать меня, — сказала Энжела. — Я знаю, что вы на это не пойдете. Вы слишком глубоко увязли в их делах.

— Энжела, послушайте меня, — взмолился Блисс. — Нет ничего опаснее фанатиков. Неужели вы думаете, что Чарльз Хадсон не посмеет расправиться с вами потому, что вы его родственница? Не надо его стращать. Если вы все же решились объявить войну, не надо об этом сообщать. Тем более вашему дяде. Вы не успеете и шагу сделать, как он вас раздавит. Не забывайте о том, что произошло с лейтенантом Краули. Это дело рук дяди Чарльза.

— Так вы полагаете, что…

— Да, — прервав Энжелу, подтвердил адвокат. — И не посылайте меня к Чарльзу Хадсону с поручениями. Я человек маленький и никогда не отважусь встать на вашу сторону. Так что не вынуждайте меня выступать против.

Энжела вопросительно посмотрела на меня.

— Наверное, он прав, — сказал я. — Нельзя играть в покер с открытыми картами.

— Спасибо, Гэллам, за то, что вы меня поддержали, — поблагодарил меня Блисс. — А в свою очередь я могу дать вам один совет: не давите на них. Оставьте их в покое, и они, возможно, отпустят ваших друзей.

Он повернулся к Энжеле и, натужно улыбнувшись, произнес:

— Дорогая, я все это время думал только о вас, мечтал, что когда-нибудь вы станете моей. Но мой сладкий сон рассеялся, и я убедился, что этого не произойдет. Можно я кое-что вам скажу? Я полюбил вас не из-за денег. Мне всегда были нужны только вы.

Блисс резко повернулся, подошел к двери и выскочил из дома. Через несколько секунд с улицы донесся рев мотора, а следом за ним послышалось шуршание гравия.

Энжела покачнулась и ухватилась рукой за спинку высокого кресла. В ее прекрасных глазах отразилась боль.

— У меня такое ощущение, будто я все еще во власти кошмара, ужас которого невозможно описать, — промолвила она и тяжело вздохнула. — Люди, которых я знала всю жизнь, которым доверяла, вдруг оказались монстрами. Мне все это не кажется, мистер Гэллам? Убийство, изнасилование, людская жестокость? Неужели здесь и моя вина?

— Нет, миссис Драйден, вы здесь ни при чем, — ответил я.

— Что же нам теперь делать? — спросила она и посмотрела на Майка, который сам, похоже, был на грани нервного срыва. — Ведь я несу ответственность за все, что произошло в моей усадьбе, за Линду, за мистера Джерико. Нельзя же мне просто так сидеть и ожидать новых несчастий.

— Ваш телефон все еще не работает? — спросил я.

Мне уже хотелось, чтобы Паскаль не ждал завтрашнего дня, а приехал к нам прямо сейчас.

— Нет. Нам сказали, что повреждена линия, а где — до сих пор найти не могут.

— Уверена, что никто и не ищет, — послышался голос Никки Кларк.

Я обернулся и увидел в дверях брюнетку, а за ней — длиннющего Солтера.

— Энжела, прости, но мы нагло подслушивали, о чем вы здесь говорили, — извинилась Никки. — Ничего удивительного, что тебе и сейчас мерещатся кошмары.

— Большая часть жизни — сплошной кошмар, — прислонившись к дверному косяку, заметил Солтер и устремил свой взгляд на буфетную стойку.

Я понял, что парень жаждет выпить.

— Бедняга Джо, — продолжил он, — наконец-то понял, что он из себя представляет. Как все-таки жутко признавать себя полным ничтожеством.

— Мистер Гэллам, нельзя терять драгоценное время, — хрипло произнес Майк. — Нельзя допустить, чтобы они, как вы сказали, увезли Линду и мистера Джерико из Гленвью. У нас пока нет улик против Тейера. Если они перепрячут Линду и Джерико, то мы уже ничего не добьемся. И коли просить помощи, то сейчас, а не завтра и не через неделю. Не пройдет и десяти минут, как Блисс обо всем их предупредит.

— Проклятый телефон! — с горечью воскликнул я.

— Могу одолжить вам свою машину, — сказала Энжела. — Поезжайте в город и позвоните из телефона-автомата.

— Боюсь, что нам это сделать не удастся, — возразил я. — Местные полицейские знают, что мы здесь. Они видели, как мы с Майком въезжали на территорию штата. Стоит нам появиться в городе, как нас тут же под каким-нибудь предлогом арестуют.

— Мистер Гэллам, я могу позвонить, — предложила Никки. — Меня они не остановят. По крайней мере, пока меня никто не задерживал. А я сегодня уже три или четыре раза ездила в город.

Я дал девушке номер домашнего телефона Паскаля и попросил передать лейтенанту, что Джонни так и не появился и что нам срочно требуется его вмешательство. Если ему удастся связаться с полковником Ветингтоном, может быть, тот попробует приструнить местную полицию и даст нам какой-нибудь разумный совет.

Никки в сопровождении Солтера, пробормотавшего, что надо пополнить запасы водки, вышла, а через несколько минут я увидел, как под окнами дома проехала ее машина.

Неожиданно Энжела засуетилась. Он стала спрашивать нас, не голодны ли мы, не хотим ли кофе или коктейль. Мы с Майком согласились на кофе. Миссис Драйден прошла в угол комнаты, где висел колокольчик, и позвонила в него.

— Не хотелось бы возвращаться к событиям прошлой ночи — воспоминания о них для вас очень болезненны, но позвольте мне задать вам один вопрос, — обратился я к хозяйке дома. — Как могло случиться, что вы приняли ЛСД?

— Мне его кто-то подсыпал, — ответила Энжела. — Или вы, как и Джо, думаете, что я дала себя уговорить поэкспериментировать с ним?

— Нет-нет, я так не думаю, — ответил я.

— Даже не знаю, как и когда это могло произойти, — сказала девушка. — У нас был легкий ранний ужин. На нем присутствовали Майк со своими друзьями, Джо, Никки, Слим Солтер и я. Майк с ребятами ушли раньше — им надо было подготовить аппаратуру. Джо, Никки, Слим и я присоединились к ним позднее. Еще на улице со мной стало твориться что-то непонятное. Потом меня обуял ужас. Именно тогда мне показалось, что у меня на руке вырос шестой палец. О Боже! — Она бросила взгляд на дверь и недовольно произнесла: — Ну, где же миссис Мэтсон?

Энжела вышла из комнаты, чтобы выяснить, почему на ее звонок никто не появился. Майк, закрыв глаза, сидел в высоком кресле и кончиками пальцев прижимал веки.

— Так вы полагаете, Линду где-то прячут? — сказал он. — Или я вас не понял?

— Прятать можно разное, — уклончиво ответил я.

— Я убью этих ублюдков всех до одного, — спокойно произнес Майк, словно речь шла о чем-то совершенно обыденном, а затем его голос дрогнул. — Можете себе представить, что она пережила? В руках этих похотливых подонков. Когда я до них доберусь, они у меня землю есть будут, прося пощады.

Я слушал молча, так как понимал, что парню необходимо выговориться. Спорить с ним не имело никакого смысла.

Вскоре в комнате появилась хмурая Энжела.

— Совсем забыла, что сегодня четверг, — сказала она. — В этот день моя прислуга работает только утром. Миссис Мэтсон должна быть в доме, но я ее почему-то не нашла.

С улицы донесся шум автомобиля. «Кто бы это мог быть, — подумал я. — Не могла же Никки так быстро вернуться».

Тем не менее когда машина остановилась у веранды, из нее вышли Никки Кларк и Солтер. Глаза у девушки были огромными, словно блюдца.

— Мы не смогли добраться до города, — входя в комнату, сообщила она. — Кто-то спилил два огромных дерева, и они, упав, перегородили дорогу.

— На вершине холма и в самом узком месте, — уточнил Солтер. — Так что объехать их нам не удалось, а оттащить их мне одному не под силу. Не распилив на части, деревья с дороги не убрать.

Слим подошел к буфетной стойке, а затем я услышал, как о край стакана застучало горлышко бутылки.

— Похоже, кому-то очень хочется, чтобы мы из этого дома никуда не уезжали, — стоя к нам спиной, сказал он.

Майк вскочил с кресла. Глаза его горели.

— Давайте посмотрим, что можно там сделать, — предложил он.

Мы все вышли на улицу и с трудом забрались в седан Никки. Проехав полмили, мы остановились у лежавших поперек дороги огромных берез. Справа и слева из земли торчали два невысоких пня. Кроны упавших деревьев образовали завал высотой в три метра. Мы вылезли из машины и уставились на непреодолимую для нас преграду. Здесь было самое узкое место дороги, и объехать завал не представлялось возможным.

— Что тут раздумывать? — произнес Солтер. — Нам ясно дали понять, чтобы мы сидели в доме и вязали носки.

— А я не побоюсь пойти в город пешком, — сказала Никки. — Доберусь до шоссе, а дальше меня кто-нибудь подбросит.

Прежде чем я успел остановить девушку, она перелезла через упавший ствол и быстро зашагала вперед. Но не прошла она и двадцати метров, как грянул выстрел. Пуля, выпущенная из винтовки, вонзилась в ствол березы в полуметре от головы Никки.

Обхватив миссис Драйден за плечи, я вместе с ней рухнул на землю.

— Назад, Никки! — прокричал Солтер. — Они убьют тебя!

Между белых стволов деревьев мелькнуло испуганное лицо девушки. Никки упала на зеленый ковер с голубыми цветочками и руками прикрыла голову.

В березовой роще воцарилась гробовая тишина.

— Нет, это невозможно! — прошептала Энжела. — Такое просто невозможно! Вы видите Никки?

— Не волнуйтесь. С ней ничего не случилось, — ответил я и стал вглядываться в зеленые кроны берез в той стороне, откуда прогремел выстрел.

Однако я ничего не заметил. Даже листья на ветках не шевелились.

— Что мне делать? — донесся голос Никки.

— Оставайся на месте, — фальцетом прокричал ей Солтер.

И тут я чуть было не подскочил на месте — в десяти метрах от меня знакомый голос мягко произнес:

— Не оборачивайся, Гэлли. Делай вид, что ты ничего не слышишь.

— Джерико! — сдавленно воскликнул я.

— Скажи Никки, чтобы она возвращалась к вам за завал, — полушепотом велел Джерико. — Не оборачивайся, Гэлли! Если они меня обнаружат, я пропал. Делай, что я тебе сказал.

— Никки! — позвал я девушку. — Поднимайся и иди сюда. Только медленно и без резких движений.

Я видел, как Никки сначала встала на четвереньки, потом распрямилась и медленно направилась в нашу сторону. От волнения в горле у меня пересохло: теперь девушка представляла собой прекрасную мишень. Обогнув завал, она подошла к Солтеру, рухнула у его ног и залилась слезами.

— Меня хотели убить! — рыдая, воскликнула Никки.

Энжела лежала так близко от меня, что я слышал, как бешено бьется ее сердце.

— Джерико! — прошептала она.

— Слушай меня, Гэлли, — вновь прозвучал за моей спиной голос Джерико. — В лесу засели снайперы. Так что если вы попытаетесь ко мне приблизиться, вас всех пристрелят. Через полтора часа стемнеет. А сейчас возвращайтесь в дом. Ждите и ничего пока не предпринимайте. Телефон миссис Драйден все еще не работает?

— Да. Но…

— Не разговаривай, Гэлли, иначе они что-нибудь заподозрят. Они охотятся за мной, но, как только станет темно, я покажу им парочку своих трюков.

— Джонни, ты ранен? Ты можешь…

— Делай, как я велел. Забирайтесь в машину и езжайте домой. И не забудьте помолиться за меня. Если мне удастся дожить до темноты, мы еще увидимся.

— Мистер Джерико, мы вас здесь одного не оставим! — запротестовала Энжела. — Должен же быть…

— Садитесь в машину и быстро отсюда! — оборвал ее Джерико. — Только так вы можете мне помочь.

— Вы находитесь в чудесном городке Гленвью, расположенном в Новой Англии, славящейся своими березовыми рощами, водоемами, где водится форель, яблочными пирогами, выпекаемыми на религиозные праздники, и убийцами, — саркастически произнес Солтер. — Но давай-те же уберемся с этого проклятого места!

 

Глава 3

Я поднялся и на ватных ногах направился к седану. Энжела мертвой хваткой вцепилась мне в руку. Ледяной пот струился по моей спине. Я шел и чувствовал, что мне в затылок целится сидящий на дереве снайпер.

— Мы не можем его здесь оставить! — прохрипел Майк.

— Делай, что он говорит. Садись в машину. Болтай о чем угодно, о спиленных березах, но только не о Джерико. Скорей!

Мы двигались словно роботы, глядя прямо перед собой, пока не оказались возле машины. Энжела, Майк и я забрались на заднее сиденье, а Солтер сел рядом с Никки. Несмотря на пережитый ею страх, девушка ловко развернулась на узком участке дороги и поехала в сторону дома. Она же первой нарушила тягостное молчание.

— Вы его видели, мистер Гэллам? — спросила она.

— По-моему, мистер Джерико прятался справа от нас за деревом, — сказала Энжела.

— Энжела, у вас в доме найдется какое-нибудь оружие? — осведомился Майк.

— Мы с Фрэнком никогда не увлекались стрельбой. Разные спортивные снаряды у меня есть, но вот огнестрельное оружие… — протянула миссис Драйден и резко обернулась ко мне. — Они что, с ума сошли? Спилили в моей усадьбе деревья, стреляли в нас. И все для того, чтобы не дать нам добраться до города. До телефонной будки. Интересно, как они собираются это объяснять?

— Дорогая, они себя этим утруждать не будут, — ответил ей сидевший на переднем сиденье Солтер. — Просто не пустят нас в город, и все тут.

— Да, но не станут же они держать нас здесь целую вечность!

— Целая вечность — означает до конца вашей жизни, — сухо заметил Солтер. — Черт подери, как жаль, что мы не успели запастись водкой.

— Если они и в самом деле задумали поймать Джерико, то у него шансов выбраться оттуда нет, — сказал Майк.

— Почему они за ним охотятся? — сворачивая на площадку перед домом, спросила Никки.

— Видимо, он что-то о них разузнал, — ответил Солтер.

— Много лет назад в Корее он был одним из лучших офицеров диверсионно-десантного отряда, — сказал я. — Я это знаю потому, что после каждого выполненного задания составлял донесения. Мне известно, что Джерико множество раз ходил за линию фронта и проникал на территорию противника даже в тех местах, где северные корейцы стояли буквально плечом к плечу. Уверен, если его не обнаружат до наступления темноты, он непременно от них ускользнет.

Мы вылезли из машины и вошли в дом. Сумерки начинали сгущаться, но я знал, что только через час Джерико сможет приступить к осуществлению своего плана.

В гостиной Солтер прямиком направился к буфетной стойке. Майк, как и раньше, принялся ходить по комнате взад-вперед. Энжела и Никки покинули нас, пообещав сварить кофе и приготовить бутерброды. Я сел на тахту и тут понял, как я устал. Неудивительно, ведь я не спал уже более суток. Тело мое ломило, глаза щипало. Нервное напряжение и голод доконали мой желудок, и теперь у меня было ощущение, будто я проглотил раскаленный шар. Никто из нас не представлял до конца ситуации. Мы говорили только об одном: удастся ли Джерико убежать от своих преследователей, и разговоры эти напоминали бесконечные беседы заключенных в тюремной камере.

Ко мне подошел Майк, и я увидел, что возле его губ пролегли глубокие морщины. В глазах молодого художника застыло отчаяние. За последние сутки Майк постарел лет на десять.

— Как ни стараюсь, все равно не могу ничего понять, — сказал Майк. — На что они рассчитывают? Хорошо, им хочется выгородить Тейера. Но ведь до бесконечности так продолжаться не может. Все эти местные бизнесмены, столпы общества, что они делают, мистер Гэллам! Охотятся за человеком, словно за диким зверем, держат нас фактически в осаде, стреляли в Никки. Неужели они не понимают, что зашли слишком далеко?

Мы оба вздрогнули и замерли — в роще один за другим прозвучали два выстрела. Стоявший у буфетной стойки Солтер выронил из рук стакан, и тот, упав, со звоном разбился.

Я вскочил с тахты и вместе с Майком выбежал на террасу. Теперь повсюду было тихо, даже листья на березах и те не шевелились. Где-то справа на дереве недовольно защебетали птицы.

Стреляли конечно же в Джерико.

Из кухни к нам прибежали встревоженные Энжела и Никки.

— Вы что-нибудь видите? — подойдя ко мне, спросила миссис Драйден.

— Нет, ничего, — ответил я.

— Боже мой! Боже мой! — запричитала она.

— Нельзя же оставлять его одного! — воскликнул Майк.

— В любом случае помочь ему мы не сможем, — сказал я. — Если Джерико не застрелили, мы только навредим ему.

Я и не знал, как нам поступить. Он был в лесу, не более чем в двухстах метрах от нас, и я с трудом удерживал себя, чтобы не броситься ему навстречу. Но я хорошо знал своего друга. Он наверняка составил свой план, которому и следовал. Там, у поваленных берез, он ясно дал нам понять, чтобы мы ему не мешали. И нам оставалось только послушаться.

В роще по-прежнему было тихо, а это могло означать, что стрелявшие пальнули по движущейся тени или что Джерико убит.

Постояв еще немного на террасе, мы нехотя вернулись в гостиную. Опустившись на тахту, я закрыл уставшие глаза. Кто-то как нельзя кстати протянул мне наполненный стакан. Глотнув бурбона, я сразу почувствовал себя лучше.

Затем миссис Драйден и Никки принесли из кухни кофе и бутерброды. Однако есть мне совсем не хотелось. Энжела села рядом со мной на тахту. Я как-то машинально стиснул ее холодную руку. Присутствие Энжелы меня успокаивало.

— Я такая трусиха, — сказала она. — Если за всем этим стоит дядя Чарльз, то…

— А кто же еще? — сказал я.

— Если это так, то мне ничего не грозит, — продолжила Энжела. — Как бы то ни было, он меня обожает, и все вокруг об этом знают. Не думаю, что кто-то из этих молодчиков отважится меня хоть пальцем тронуть. Ведь без его поддержки они сразу останутся не у дел. Так что в крайнем случае они могут меня немного попугать, как Никки… Поэтому, я думаю, мне стоит выйти на улицу и посмотреть, что там творится. Если вы не против, я попробую.

Ее изумительные бирюзовые глаза вопросительно посмотрели на меня. Мне показалось, что Энжела ждет от меня слова «нет».

Предложение выглядело очень заманчиво. Если бы она сумела выбраться в город и позвонить О'Брайену в Эймени, то полицейский мог бы приехать и снять осаду с дома миссис Драйден. Я силился представить себе, как отреагирует на его приезд Чарльз Хадсон, но так и не смог. Не смог, потому что не понимал, чего он добивается. Зачем старик и его подручные держат нас здесь? Все равно ведь рано или поздно мы отсюда выберемся, и тогда у него и его Армии будут большие неприятности. Ведь они открыли огонь по законопослушным гражданам, а теперь держат их фактически в заключении. Нарушение закона налицо. Неужели они не понимают, что мы, вырвавшись на свободу, заявим об их самоуправстве и привлечем их к суду? А если они собираются нас всех убить, то каким образом они рассчитывают оправдать свои действия? Их поведение не поддавалось никакому объяснению. Скрывая то, что произошло с Линдой и Джерико, они рисковали жизнью и своим будущим. Майк правильно заметил — это чересчур даже для отъявленных фанатиков. Если только Джерико сможет нам что-нибудь растолковать…

— Нет, я думаю, не стоит мешать Джонни, — ответил я Энжеле. — Давайте еще немного подождем. Если до утра Джерико не появится, тогда вместе решим, что делать.

Майк, вглядываясь в сумеречную рощу, застыл у окна.

Я взглянул на Энжелу. Лицо ее смягчилось. Она явно осталась довольной моим ответом. В эту минуту Энжела показалась мне необыкновенно красивой. В своем коротком платьице она выглядела беззащитной, словно ребенок.

— Никак не могу понять, зачем кому-то понадобилось накачивать меня наркотиком, — не вынимая своей руки из моей, проговорила девушка.

— Все очень просто, — объяснил я. — Дело в том, что к помощи ЛСД частенько прибегают, чтобы пробудить половое влечение. Видимо, кто-то рассчитывал распалить вас.

— А он что, и правда так действует? — удивленно спросила Энжела.

— В некоторых случаях. Но иногда, как, например, у вас, ЛСД вызывает жуткие галлюцинации.

Уголки губ миссис Драйден чуть дернулись, и я чувствовал, как дрожала ее рука, когда она попыталась ее высвободить.

— Да, но я никогда не страдала фригидностью, — произнесла Энжела, разглядывая вазу, стоявшую на столике перед тахтой. — Боже, зачем я вам все это говорю?

— Потому что вам надо выговориться, — ответил я.

— Гэлли, вся моя жизнь заключалась во Фрэнке Драйдене, моем муже, — дрожащим голосом сказала она. — Я полюбила его, когда мне было пятнадцать. Фрэнк был старше меня на два года. Такой красивый, спокойный, милый мальчик. Мы любили друг друга с такой нежностью, на какую способны только подростки. Мы не скрывали своих чувств. Все было так прекрасно. Мы знали: когда придет время, мы обязательно поженимся. Что мы спустя несколько лет и сделали. Нам было сказочно хорошо вместе. И так продолжалось вплоть до последнего дня. Об авиакатастрофе я услышала по радио, потом мне позвонили из компании, на самолете которой летел Фрэнк. С его гибелью жизнь для меня потеряла всякий смысл.

Энжела помолчала немного, потом продолжила:

— Раньше я смотрела на вдов и думала: «Боже, как же они живут? Ведь любовь — это то, без чего обойтись нельзя. Она необходима человеку как воздух». И вдруг я осталась одна. Мне казалось, этой утраты мне не пережить. Знаете, о чем я думала на похоронах Фрэнка? Я стояла в церкви рядом с дядей Чарльзом, смотрела на гроб мужа и все время задавала себе одни и те же вопросы: «Была ли я ему хорошей женой?», «Получал ли он от меня хоть половину того наслаждения, которое я каждый раз с ним испытывала?». Наверное, это было богохульство, Гэлли? Но я вообще не верю, что там что-то есть.

— Нет, это не богохульство, — сказал я. — Ваши чувства к мужу вполне естественны.

— Прошла неделя, месяц, затем год, а в жизни моей ничто не менялось. Я ложилась в постель, и меня трясло — так мне хотелось, чтобы рядом со мной был Фрэнк. Я постоянно говорила себе, что у меня обязательно кто-то появится. О, сколько для этого было возможностей! Молодая вдова — соблазнительная приманка для мужчин. Но мне нужно любить, а я все еще люблю Фрэнка и, наверное, никогда его не разлюблю. — Она печально покачала головой. — Чем я только ни пыталась занять себя: спортивными машинами, дальними поездками, чудачествами вроде этого хеппенинга… Однако, Гэлли, ничто не может заглушить мою боль. Я постоянно думаю о Фрэнке и хочу только его. Почему ЛСД вызвал у меня не эйфорию, а жуткие видения? Или ничто в мире не способно возместить мне мою потерю?

Длинный Солтер, держа в руке стакан, согнулся почти пополам и включил настольную лампу.

— Погаси свет! — бросил ему стоявший у окна Майк. — Иначе мы в этой комнате будем, как рыбы в аквариуме с подсветкой. Да и Джерико легче будет пробраться в дом.

— Простите мне мою сумбурную болтовню, — проговорила Энжела. — Мне нужно было излить кому-то душу. Да не волнуйтесь так, Гэлли. Я не собираюсь приглашать вас в свою комнату. Момент для этого уже прошел.

Она поднялась с тахты, направилась к буфетной стойке и налила себе стакан бурбона. На таком расстоянии она казалась просто тенью. Я встал и подошел к Майку. Теперь на улице было совсем темно.

— Я рассчитывал увидеть хотя бы свет фонарика, — сказал Майк: — Но пока ничего — сплошная темнота.

К нам присоединилась Никки, и я спросил ее про остальные двери — парадный вход, кухонная дверь. Мне надо было убедиться, что все они открыты: ведь Джерико мог подойти к дому с любой стороны.

Никки ушла проверять двери, а через несколько секунд из глубины дома до нас донесся ее жуткий крик.

Мы с Майком тут же кинулись в холл. Зацепившись ногой за лежавший на коврике темный предмет, видом своим напоминавший большой мешок, я чуть было не упал.

— Осторожнее, Гэлли, — услышал я голос Джерико.

Наш друг стоял в паре футов от меня и обнимал одной рукой перепуганную насмерть Никки.

Теперь я понял, что в дом он проник не один, а в компании с тем, о чье тело я только что споткнулся.

Человеком, лежавшим на коврике в холле, был Оррин Тейер. Как мы и предполагали, Джерико прятался от своих преследователей на дереве. Искавший его Тейер, бродя по лесу с винтовкой наготове, подошел к березе, на которой тот сидел. Через мгновение масса весом в сто тридцать килограммов обрушилась ему на голову. Джерико взвалил потерявшего сознание Тейера на плечи и, словно мешок с мясом, потащил к дому.

Мы прошли в библиотеку, находившуюся напротив гостиной. Только удостоверившись, что тяжелые шторы на ее окнах плотно задернуты, мы решились включить свет.

Теперь я смог разглядеть Джерико. Один глаз его затек, а на рыжей голове запеклась кровь. Вся одежда на нем была изодрана, словно его тащили через колючий кустарник.

Он вкратце поведал нам, что с ним произошло.

— Меня оглушили, — начал он свой рассказ, — а когда я пришел в себя, то понял, что нахожусь в каком-то темном и душном помещении. Я решил, что меня притащили в конюшню Тейера. Все тело мое болело. На то, чтобы освободиться от веревок, у меня ушел почти час. Никакие звуки извне до меня не долетали. Это было что-то вроде пустой кладовки без окон. Отыскав дверь, я подергал ее и убедился, что она снаружи заперта на висячий замок. Я стал прислушиваться. Если бы кто-то караулил меня, то я наверняка уловил бы его присутствие: покашливание, чирканье спички или скрип стула, на котором сидел мой охранник. Однако все было тихо. Тогда я вышиб дверь и, выскочив наружу, огляделся. Вокруг меня стояли березы. Тут я сразу понял, что нахожусь на территории вашей, Энжела, усадьбы. Не может же быть двух совершенно одинаковых рощ в одном месте. Правда же? Я стал пробираться через рощу в направлении вашего дома, и тут в меня кто-то выстрелил.

Джерико слегка приподнял свою левую руку.

— Попали вот сюда, — показал он. — Я припал к земле, и тут со всех сторон раздались крики. Как оказалось, охотников в лесу было много. Они и сейчас там. В конце концов мне удалось забраться на березу и спрятаться в ее густой кроне. Тогда они начали прочесывать лес. Эти молодчики вооружены и настроены весьма решительно.

— Что все это значит, мистер Джерико? — спросила Энжела.

— Понятия не имею. Вот если удастся привести этого типа в чувство, тогда, возможно, мы что-нибудь узнаем, — ответил Джерико и посмотрел на Тейера, лежавшего на кожаном диване. — Нашатырный спирт у вас найдется? А что касается меня, я бы предпочел бурбон.

Никки отправилась за аптечкой, а долговязый Солтер — за бурбоном. В ожидании того и другого я рассказал Джерико о нашей попытке связаться с полковником Ветингтоном, о разговоре с Дейвом Паскалем и полицейским-ирландцем и об обещанной нам помощи.

— Они не успеют. Парни Хадсона очень скоро ворвутся в дом, — нахмурясь, сказал Джерико, похлопал рукой по винтовке, которую держал под мышкой, и повернулся к Майку: — Майк, ты что-то говорил нам о запертом сарае, в который тебя не пустили. Не знаю почему, но мне хочется туда попасть. Так что это за сарай, Энжела?

Похоже, вопрос Джерико поставил миссис Драйден в тупик.

— Там хранится мебель, — удивленно глядя на Джерико, проговорила она. — Мать Фрэнка умерла за год до его гибели. Дом свекрови продали, а мебель осталась. Вот мы ее туда и свезли. Помимо мебели там хранятся еще кое-какие ее вещи. Этот сарай уже три года закрыт.

Никки вернулась с металлической коробкой и достала из нее пузырек с нюхательной солью.

— Гэлли, ты не забыл, как ею пользоваться? — протягивая мне винтовку, спросил Джерико.

Он взял у Никки нюхательную соль, присел возле дивана и поднес пузырек к носу Тейера. Через пару секунд тот открыл глаза и слабо махнул рукой. Затем его взор остановился на склонившемся над ним Джерико, и на лице его отразился ужас.

Взяв Тейера за плечи, Джерико усадил его и развернул лицом к нам.

— Энжела! — увидев миссис Драйден, изумленно воскликнул Тейер.

Энжела промолчала.

— А сейчас, приятель, самое время продолжить разговор, который мы начали у тебя в гостиной, — угрожающе произнес Джерико. — Так где Линда?

Тейер увидел приближающегося к нему Майка, и губы его затряслись.

— Клянусь, не знаю, — пролепетал он.

— А как зовут твоих друзей, которые меня били, тоже не знаешь?

— Вы же сами видели, они были в масках. Я не знаю, кто…

— Приятель, не злоупотребляй моим терпением. Оно уже на исходе, — прервал его Джерико и взял протянутый ему Солтером стакан с бурбоном. Сделав большой глоток, он вернул стакан Солтеру. — Вы меня сначала избили, потом связали и заперли, а потом устроили на меня охоту как на дикого зверя, — продолжал он. — Этого вполне достаточно, чтобы всех вас отдать под суд.

— Клянусь, я хотел вам помочь. Правда, — дрожащим голосом произнес Тейер.

Он скривил губы и вдруг заплакал, словно ребенок. Затем, умоляющее глядя на миссис Драйден, Тейер пробормотал:

— Энжела, я знаю вас с малых лет. Разве я хоть раз дал вам повод подумать обо мне плохо?

— Чтобы она о тебе ни думала, но факты говорят сами за себя, — заметил Джерико. — Ты застрелил лейтенанта Краули, прекрасно зная, что это был он. Ты замешан в исчезновении Линды Вильямс. Ты со своими дружками избил меня до полусмерти, а потом, связав по рукам и ногам, запер в сарае. Более того, когда я вырвался на свободу, ты с ними устроил на меня настоящую охоту. Этого более чем достаточно, чтобы миссис Драйден изменила о тебе мнение.

— Оррин, этому же должно быть хоть какое-то объяснение, — сурово сказала Энжела.

— Учти, Тейер, добровольное признание может смягчить твою вину, — сказал Джерико. — Только пойми меня правильно — выколачивать его из тебя мне совсем не хочется. Но независимо от того, какое обвинение предъявят твоим сподвижникам из АИА, тебя точно будут судить за убийство. А может быть, и за два. И жену твою тоже. За соучастие в преступлении. Это же она привела с собой парней в масках, которые избили меня. Так что тебе можно приписать еще и покушение на убийство.

— Но вас же не собирались убивать! — едва сдерживая слезы, воскликнул Тейер. — Мы хотели вас только попугать. И всех остальных тоже.

Джерико осторожно коснулся раненой руки.

— Всего каких-то десять сантиметров левее, и пуля попала бы мне прямо в сердце, — сказал он.

— Да, но она же не попала, — возразил Тейер.

— Чем вы занимались в лесу, когда стреляли по мне и Никки?

— Это были учения, — выпалил Тейер. — Мы проводим регулярные занятия по ведению антипартизанской войны.

— Ради бога, мистер Джерико! Вы что, собираетесь поверить этому бреду? — воскликнул Майк и угрожающе двинулся на Тейера. — Тейер, я хочу знать, что случилось с Линдой Вильямс. Ну-ка, отвечай!

— Пожалуйста, Оррин, — сказала Энжела. — Линда — подруга Майка Райана. Можешь себе представить его состояние. Он уже сутки о ней ничего не знает. Что бы ты чувствовал, если бы Делла или одна из твоих сестер вдруг исчезла, а рядом с тобой оказался человек, который может знать, где она находится?

Тейер вынул из кармана брюк носовой платок и вытер с лица пот и слезы.

— О Боже! — дрогнувшим голосом произнес он. — Если б можно было вернуться на сутки назад! Если б это было возможно!

На войне в Корее я научился во время допроса определять момент, когда пленный уже готов расколоться. Тогда давить на него уже не надо, а нужно только ждать, когда он заговорит сам. Сейчас наступил именно такой момент. Джерико тоже его отследил и схватил Майка за запястье, чтобы тот не набросился с кулаками на Тейера. Оррин же, ища защиты, переводил взгляд с одного из нас на другого.

Наконец его взгляд остановился на Энжеле, единственном человеке, на чье снисхождение он мог бы рассчитывать. Мы для него были чужими и поэтому врагами.

— Энжела, вчера во второй половине дня мы устроили совещание, — начал рассказывать Тейер. — На нем обсуждалось организованное вами представление. Каким оно будет, нам рассказал Джо Блисс. Вы же, Энжела, от него ничего не скрывали, и он подробно нам его описал. Джо знал, что будет громко играть музыка, что будет разноцветная подсветка, что зрители придут в экстаз, начнут кататься по полу и что все это, скорее всего, закончится всеобщей оргией. Он сообщил, что для постановки этого зрелища вы пригласили пятнадцать или двадцать нью-йоркских хиппи. Извините, Энжела, но мы такого безобразия в нашем Гленвью допустить, естественно, не могли. Мы переговорили с мистером Хадсоном, и он разрешил нам вторгнуться на территорию вашей усадьбы, прервать представление и отправить распущенных юнцов обратно в Нью-Йорк.

За время многочисленных допросов захваченных в плен корейцев у меня, служившего в разведотделе американской армии, выработалось особое чутье — я мог безошибочно определить, говорит ли допрашиваемый правду или лжет. Слушая Тейера, я чувствовал, что его признания не вполне искренни.

— А как мистер Хадсон мог разрешить вам вторгнуться в усадьбу миссис Драйден? — спросил Джерико. — Это же владения Энжелы, ее частная собственность.

— Но он в некотором роде ее попечитель, так сказать, доверенное лицо миссис Драйден. Правда же, Энжела? Как вам известно, он был с нами. А приехал он для того, чтобы уговорить свою племянницу не противиться нашим действиям. Но вы, Энжела, и не возражали. Так ведь?

— Она не возражала, потому что не могла, — ответил Джерико. — И не важно почему.

— А теперь о Линде, — приказал Тейеру Майк.

Тот облизнул губы.

— Я… я был одним из первых, кто ворвался в зал. Клянусь, ничего подобного я не видел никогда. Жара была, как в сауне. Мало того, что снаружи тепло, так у них еще горел огромный камин. Потные зрители сидели на полу, тесно прижавшись друг к другу. Ну прямо как сардины в банке. Они гладили и тискали друг друга. Гремела музыка, от мелькания света просто голова шла кругом. На подиуме я увидел голую девицу, которую длинноволосые хиппи размалевывали краской. Я смотрел на все это и не верил своим глазам. Фред Кассельз, вы его знаете, Энжела, тот самый, у которого бензоколонка и гараж, сказал мне: «Надо бы ее отсюда убрать». Мы схватили девушку, вывели на улицу и потащили в лес, чтобы никто не видел ее наготу.

— Да, кроме тебя и Фреда, — огрызнулся Майк.

Тейер прикрыл глаза и стал раскачиваться взад-вперед.

— На мне… на мне был синий пиджак, — продолжил он. — Я снял его и набросил на девушку. Она рассмеялась и сказала: «Неужели ты никогда не видел голой женщины?»

— Врешь! — выдохнул Майк.

— О Боже, не знаю, как вам рассказать про остальное. Даже… даже вымазанная разноцветной краской она была очень красивой. Она предложила нам бросить этот бедлам и куда-нибудь поехать. Втроем.

— Ложь! — снова крикнул Майк.

— Видит бог, в такой ситуации я оказался впервые, — не обращая внимания на Майка, продолжил Тейер. — Фред Кассельз затрясся, как в лихорадке. Она насмешливо на нас посмотрела и спросила: «В чем дело? Вам что, не нравится мое предложение?» Понимаете, мне уже сорок, но я… я никогда не изменял Делле и даже об этом не помышлял. Но тут…

— Ты все врешь, подонок! — прошипел Майк и кинулся на Тейера, но Джерико, схватив парня обеими руками, удержал его.

— Я забыл, зачем мы здесь, — сказал Тейер. — Забыл все на свете и только смотрел на манящую в свои объятия девушку. И вот мы пошли туда, где стояла машина Фреда. На ней мы поехали ко мне. Девушка сидела на переднем сиденье, между мной и Фредом, и, пока мы ехали, я чуть было с ума не сошел. Делла в тот день пошла в гости к своим родителям, так что нам никто не мешал. Все же в дом я идти не решился, поэтому мы втроем отправились в конюшню. Там, в стойле, где лежала свежая солома, она нам отдалась.

Майк взвился штопором, пытаясь вырваться из медвежьих объятий Джерико, но тот не выпускал его.

— Предлагаю больше не продолжать, — заключил я. — Все сказанное чистейшей воды выдумка.

— Нет, Тейер, ты все-таки закончи, — сурово произнес Джерико.

— После случившегося я испытал жуткий стыд и чувство вины перед Деллой, — продолжил свой рассказ Тейер. — Фреду тоже стало не по себе. Мы оба смотрели на лежавшую на соломе улыбающуюся девушку и ненавидели и себя, и ее. Теперь мы хотели только одного: поскорее от нее избавиться. Фред недолго думая ушел, оставив нас в конюшне. Я попросил ее подождать там, а сам отправился в дом, чтобы принести ей что-нибудь из одежды Деллы. Каково же было мое удивление, когда, выйдя на улицу, я увидел, что уже светает.

— Выходит, ты и Кассельз провели с девушкой в конюшне целую ночь? — спросил Джерико.

— Да, так оно и было.

— Продолжай.

— Я решил взять что-нибудь из зимних вещей Деллы, пропажу которых она бы не скоро заметила, и полез на чердак. Случайно глянув в окно, я увидел возле конюшни силуэт мужчины. Поначалу я решил, что это вернулся Фред, но потом понял, что ошибся — мужчина был намного выше ростом. Я быстро спустился вниз и бросился в кабинет, где у меня хранится оружие. Взяв винтовку, я подбежал к окну и, желая припугнуть незнакомца, выстрелил. Когда я нажимал на спусковой крючок, он, должно быть, двинулся. Я ахнул, увидев, что он упал, и кинулся к нему. Только тогда я понял, что это лейтенант Краули. Он был мертв. Пуля попала ему в голову чуть повыше правого уха. Меня охватила паника. Я побежал в конюшню, чтобы спросить у девушки, видел ли ее лейтенант, однако никого там не застал. Девушка исчезла, оставив на соломе пятна краски. Я не знаю, куда и когда она ушла. Скорее всего, она сбежала, пока я рылся в вещах Деллы. А может быть, когда я разглядывал Краули. Вот и все. Клянусь. Я не знаю, куда ушла девушка, и где она сейчас, тоже не знаю. — Тейер закрыл лицо руками. — Боже, что же я наделал! — воскликнул он. — Как я после этого смогу смотреть Делле в глаза? Да я и на себя в зеркало взглянуть не решусь! Какой стыд! Какой позор!

— Бедняга Тейер, — произнес Джерико. — Мы же с тобой прекрасно знаем, что в твоей истории нет ни слова правды. Но все-таки ты молодец — хоть выдумку о фиолетовых стульях опроверг.

Тейер открыл лицо и посмотрел на Джерико.

— Я не хотел, чтобы о моем позоре узнала Делла, — сказал он.

— Какой ты жалостливый, — иронично произнес Джерико, продолжая удерживать Майка. — Можно начать копаться в твоей истории, но боюсь, ты придумаешь еще что-то новенькое. Итак, пятна фиолетовой краски на соломе оставила Линда. А ржавчина от ведра — это теперь уже кровь?

— Я… я не знаю, — запинаясь, ответил Тейер.

— Тогда перейдем к тому, что произошло со мной, — предложил Джерико. — Я пришел к тебе в дом, когда вы все думали, что я в Нью-Йорке. Увидев меня, ты перепугался, потому что знал, что я могу стереть тебя в порошок одной левой. Твоя любимая женушка, которая ничего не знала об истории с Линдой Вильямс, но подозревала, что я пришел, чтобы установить твою виновность в умышленном убийстве Краули, побежала за подмогой. Как же, в уютном и тихом городке Гленвью появился бандит-громила из Нью-Йорка и угрожает ее Оррину! Ну конечно же мужу нужна срочная помощь. К кому на ее месте обратился бы любой человек, если он не живет в Гленвью? Конечно же в полицию. Однако Делла в полицию не побежала, а подняла по тревоге членов АИА, вашего местного ку-клукс-клана. Едва они появились, ты, Тейер, сразу же осмелел. Ты пообещал проучить меня, но не в доме, поскольку боялся, что после моего избиения у Деллы прибавится домашней работы, а на улице. Когда я попытался сопротивляться, меня ударили по голове дубинкой, так что я потерял сознание. После этого вы вытащили меня из дома, привезли в усадьбу миссис Драйден и спрятали в заброшенном сарае. И какой я должен извлечь из этого урок, Тейер? Почему меня связали и посадили под замок? Почему, сбежав от вас, я стал для вас живой мишенью? Почему за мной гонялись ваши вооруженные винтовками люди? Вы знали, что, оказавшись на свободе, я выдвину против вас обвинения. И вправду, почему бы мне было не исчезнуть, как Линде Вильямс? Зачем вы перегородили выезд из усадьбы миссис Драйден? С какой стати вы держали Энжелу и ее гостей в осаде? Может, ты нам ответишь, Тейер, пока мы не сдали тебя в руки порядочных полицейских?

— Я же сказал, у нас проходили учения, — ответил Тейер. — Мы никого не убили, хотя и стреляли по движущимся объектам. Так сказать, имитировали ситуацию, максимально приближенную к боевой. А дорогу перегородили для того, чтобы никто из проезжающих по ней не попал под наш огонь.

— А Энжела разрешила вам спилить ее деревья?

— У нас было разрешение от мистера Хадсона, — ответил Тейер.

— От твоих ответов меня уже тошнит, — сказал Джерико. — Лучше вернемся ко мне. Получается, что вы взяли меня в плен, потому что в ситуации, максимально приближенной к боевой, посчитали меня противником?

— Да, верно, — оживился Тейер.

— А вы не подумали, что вас могут обвинить в краже людей?

Тейер захлопал ресницами.

— Но мы не рассчитывали, что вы предъявите нам обвинение, — ответил он. — Более того, у меня самого к вам имеются претензии. Вы ворвались ко мне в дом, угрожали расправой. Так что мы квиты. Я думал, что…

— Вы собирались держать меня в качестве заложника на случай, если мистер Гэллам вернется и привезет с собой помощь, — прервал его Джерико и глубоко вздохнул. — Разве не удивительно, что после разгона хеппенинга, исчезновения Линды Вильямс и убийства лейтенанта Краули вы устраиваете военные учения?

— Дисциплина есть дисциплина. Проведение этих учений планировалось заранее. И не было причин отменять их.

Джерико отпустил Майка и снова повернулся к Тейеру.

— Когда буду говорить с твоим дружком, Джеффом Смитом, я ему скажу, что ты славный парень, Тейер, — заверил он. — Я смогу ему подтвердить, что ты честно исполнял его приказ: пичкал нас всякими небылицами, а в том, что мы не поверили ни единому твоему слову, вина не твоя. Вот так-то, приятель.

Майк решительно шагнул вперед и, прежде чем Тейер успел опомниться, двинул ему в челюсть. Тот распластался на диване, захрипел, словно бык перед забоем, и из уголка его рта побежала тонкая струйка крови.

— Все, Майк, достаточно, — сказал Джерико. — Я понимаю, ты готов разорвать его на куски, но учти, мистер Тейер мне еще понадобится. Целым.

— Отдайте мне его, — попросил Майк. — Я приставлю к его затылку винтовку, проведу через весь городок и сдам в полицию. А если кто-то попытается мне помешать, я прострелю ему башку.

— Вот этого делать как раз не надо, — покачав головой, заметил Джерико. — Этим ты окажешь его дружкам большую услугу. Пусть сами дружки пока думают, как заткнуть ему рот, пока он нам все не выложил. Не упрощай им задачу и не давай шанса обвинить тебя.

Я просто подпрыгнул от неожиданности, когда в библиотеке раздался телефонный звонок. Все разом замолкли. По знаку Джерико Энжела сняла трубку.

— Да? — произнесла она и, посмотрев на меня, протянула трубку мне.

Приложив ее к уху, я сказал:

— Гэллам слушает.

— Алло, это О'Брайен. Похоже, у вас заработал телефон. Я решил перед тем, как к вам ехать, сначала позвонить. Как у вас дела?

— Джерико появился, но мы здесь в осаде, — ответил я. — В лесу вокруг дома засели снайперы. По словам одного из бойцов «Армии Истинных Американцев», они на территории усадьбы миссис Драйден проводят боевые учения. Они спилили пару берез и завалили дорогу. Так что мы никуда отсюда выбраться не можем. Мы попытались пойти в город пешком, но по нам открыли стрельбу.

— Оставайтесь на месте и ничего не предпринимайте. Я скоро к вам приеду, — сказал полицейский. — А пока попросите миссис Драйден позвонить в полицейский участок и пожаловаться сержанту Зорну на творимое на ее земле беззаконие.

— Мы бы сделали это и раньше, но телефон в доме только что заработал.

— Я знаю. Сам пытался до вас дозвониться, но ничего не получалось, — сказал О'Брайен. — Хорошо, увидимся через десять минут. Я уже на границе штата.

Повесив трубку, я сообщил остальным, что мне сказали.

— Думаю, вам следует сделать то, что посоветовал О'Брайен, — обратился к Энжеле Джерико. — Сообщите Зорну, что бойцы АИА превратили вашу усадьбу в полигон для своих военных учений. Что они спилили деревья и стреляют по вашим гостям.

Отыскав в телефонной книге номер полицейского участка, Энжела позвонила и попросила к телефону сержанта Зорна. Однако его, если верить дежурному, на месте не оказалось. Тогда она изложила свои жалобы ответившему ей полицейскому, и тот, как обычно в подобных случаях, пообещал принять меры.

— А кто сообщил телефонной компании, что ваш телефон не работает? — спросил ее Джерико.

— Вероятно, Никки, — ответила Энжела.

— Нет, не я, — возразила девушка. — Я только собиралась ехать в город. Помните, здесь были Джо Блисс и дядя Чарльз. Так вот Джо тогда сказал, что уже позвонил на станцию…

— И что поврежден кабель?

— Да, — кивнув, ответила Никки. — А позже сообщил, что ремонтники ищут место повреждения.

Джерико снял с аппарата трубку, набрал номер местной службы ремонта телефонов и, дождавшись ответа, спросил, когда поступила жалоба на то, что телефон в доме миссис Драйден не работает. Оказалось, что к ним никаких жалоб не поступало, а телефон, как предположила телефонистка, не работал, скорее всего, потому, что неправильно лежала трубка. Никакой бригады ремонтников телефонная компания не посылала. И они очень рады узнать, что телефон миссис Драйден вновь заработал.

— Мы сами сняли трубку. Но это было раньше, — объяснила Никки Джерико. — Помните, я говорила вам, что нас замучили звонки с угрозами? К тому же и Энжела была не в себе.

— Похоже, что в АИА есть свой телефонный мастер, — заметил Джерико и посмотрел на лежавшего с окровавленным ртом Тейера. — У тебя есть еще время рассказать правду о Линде Вильямс, пока мы не сдали тебя в полицию. Учти, дружок, мы с Майком знали девушку и можем выступить как свидетели. И не только мы. Не могла она пойти с вами добровольно, а тем более соблазнять вас. Так что ты скоро предстанешь перед судом за ее похищение, изнасилование и убийство. Минут через пять сюда прибудут полицейские.

— Здешний прокурор, человек по фамилии Дэбни, — член АИА, — сказала Энжела.

— В таком случае его отстранят от ведения этого дела, — ответил Джерико. — Ну что, Тейер, будем рассказывать?

— Я вам все уже рассказал, — отчаянно мотая головой, пробормотал Тейер.

Издалека с улицы донесся рев полицейской сирены.

— Думаю, теперь можно включить свет, — сказал Джерико.

Не успел О'Брайен нажать кнопку звонка, как мы с Джерико распахнули перед ним дверь. Ирландец приехал не один — его сопровождала патрульная машина полиции штата Коннектикут, за рулем которой сидел наш знакомый Брэдшо.

— На дороге никакого завала, — удивленно глядя на меня, произнес он с порога. — Никаких спиленных берез мы не увидели, а в лесу — никаких признаков жизни. А рану на голове, мистер Джерико, необходимо обработать. А то вдруг попадет инфекция.

— Да, и эту тоже, — ответил Джерико и высоко закатал рукав своей рубашки, обнажив простреленную руку.

О'Брайен сочувственно покачал головой.

— К сожалению, здесь распоряжаюсь не я, а полицейский Брэдшо, — сказал он и лукаво прищурил глаз. — Я же приехал, чтобы доставить вас, мистер Джерико, а также мистера Гэллама и мистера Райана в Эймени. Вы подозреваетесь в наезде на пешехода.

— Надеюсь, с этим можно немного подождать? — спросил его Джерико. — Я бы хотел показать вам то место, где были спилены березы, и сарай, в котором меня держали под замком.

Брэдшо вышел из-за спины О'Брайена и, пройдя мимо нас с Джерико, направился к Тейеру.

— Что с вами, мистер Тейер? — спросил он, заметив, что тот прижимает к губам окровавленный платок.

— Я… я участвовал в учениях АИА, а Джерико спрыгнул на меня с дерева и оглушил. Он притащил меня в дом и теперь бог знает в чем обвиняет.

— У него в руках была винтовка, — сказал Джерико, — а поскольку в меня уже стреляли, дальше испытывать судьбу я не стал.

— Закон не запрещает иметь оружие, — сурово сказал Брэдшо.

— Знаю. Любой маньяк в этой стране может ходить с винтовкой. Это его конституционное право, — с усмешкой произнес Джерико. — Если Тейер предъявляет мне обвинение, то мне есть чем ответить. Он со своими приятелями избил меня, связал, затащил в сарай, принадлежащий миссис Драйден, и там запер. Брэдшо, я хотел бы осмотреть место моего незаконного заключения.

— Я здесь по жалобе, поступившей от миссис Драйден, — пожав плечами, сказал Брэдшо.

— Да-да, у меня есть жалобы, — подтвердила подошедшая к нам Энжела. — Те, кто заперли мистера Джерико в моем сарае, вторглись в мои владения. Вокруг моего дома бродят несколько десятков людей и стреляют. Они стреляли в Никки и чуть ее не убили. Кроме того, они спилили две мои березы и перегородили ими дорогу. Когда же мы попытались обойти завал, по нам отрыли огонь.

— Вы видели кого-нибудь из стрелявших? — спросил ее Брэдшо. — Ну, так, чтобы могли их опознать?

— Только мистера Тейера, — ответила Энжела. — Но там были и другие.

— Что вы на это скажете, Оррин? — назвав Тейера по имени, спросил полицейский.

— Это были регулярные учения, — ответил тот. — А на их проведение во владениях миссис Драйден мы получили разрешение у мистера Хадсона.

— Он не имел никакого права давать подобное разрешение, — возразила Энжела.

— Этого мы знать не могли, — бросил заметно осмелевший Тейер.

В его манере говорить появилось привычное высокомерие.

— Вы пилили деревья?

— Да, конечно, — ответил Тейер. — Так было предусмотрено планом проведения занятий. Контроль того, насколько быстро мы можем блокировать подъездные пути вероятного противника.

— Но миссис Драйден может заявить, что вы нанесли ее имуществу ущерб, и подать на вас иск.

— Ну, если она это сделает… — пожав плечами, ответил Тейер.

— А теперь пойдемте поглядим на сарай, в котором меня держали, — предложил Джерико. — Очень мне хочется, Энжела, повнимательнее осмотреть его.

— Хорошо, только возьму ключи, — сказала девушка.

Мы вышли из дома и расселись по машинам. Джерико поехал с О'Брайеном, а Никки взяла в свой седан Энжелу, Майка, Солтера и меня. Возле того места, где был завал, обе машины остановились и, включив фары, осветили примыкавший к дороге участок леса. В двадцати метрах от дороги между белых стволов мы увидели две поваленные березы. О'Брайен, направляясь к дому миссис Драйден, их не заметил.

Мы вылезли и, ведомые Джерико, углубились в рощу. Путь нам своим фонариком освещал О'Брайен. Наконец мы оказались у сарая, в котором несколько часов назад лежал связанный Джерико. Постройка своим видом напоминала склад для хранения инструмента и разного рода инвентаря. Выломанная дверь и болтавшийся в петлях амбарный замок подтверждали рассказ Джерико. Опередив нас на несколько метров, О'Брайен, а следом за ним и Джерико вошли внутрь. Через пару секунд Джерико появился снова. Пошатываясь, он спустился по ступенькам.

— Всем стоять! — велел он и положил мне руку на плечо.

Я почувствовал, что она дрожит. Никогда еще не видел его в таком состоянии.

— Приготовься к самому страшному и войди, — прошептал он мне.

Обойдя Джерико, я поднялся по ступенькам и, ступив на порог, заглянул в сарай.

От того, что я там увидел, внутри у меня все перевернулось: в полуметре от пола болталась пара босых ног. Я перевел взгляд на начищенные ботинки О'Брайена.

Входить в сарай мне не понадобилось: я и так знал, что это была Линда Вильямс.