В середине XIII века русские княжества были завоеваны (по крайней мере, так нас уверяет историческая наука) полчищами «монголо-татар», на 240 лет попали под «иго» и были включены, в виде вассальных владений, в административную структуру империи Моголов. Не будет преувеличением заявить, что империя Моголов контролировала в течение 100 лет, с середины XIII до середины XIV века практически всю Евразию и, следовательно, практически весь мир. Русские княжества принадлежали к так называемому «улусу Джучи», названному по имени старшего сына Чингисхана.

Какие же еще народы и территории входили в данное государственно-административное образование? В улус Джучи входили так же земли Поволжья, Кавказа, Крыма, Западной Сибири, Хорезма, большей части современного Казахстана. Административным центром являлся сначала Сарай-Бату, а затем Сарай-Берке (ок. 1260–1395), чьи развалины обнаружены около села Царев Волгоградской области.

Впоследствии улус Джучи получил еще и наименование Золотая Орда, а его сердцевиной являлась территория Астраханской области, т. е. Нижнего Поволжья, которое издревле заселяли славяне, по меньшей мере с VIII века.

Так, например, ат-Табари описывает события 737 г. следующим образом: «С этим войском следовал он (халиф Марван ибн Мухаммад. – КЯ.) до города Самандара, где живет царь хазарский. Хакан бежал, и Марван отправился дальше, оставив город позади себя, расположился лагерем при Славянской реке, напал на жилища неверных, убил их всех и разрушил 20 000 домов» (Сказания мусульманских писателей о славянах и русских, (с половины VII в. до конца X века по Р. X.). СПб., 1870).

Как может убедиться читатель, Волгу называли, в те времена также и Славянской рекой. О том же, только с иными подробностями, сообщает Аль-Баладури: «Затем он (Марван) вступил в землю Хазар, со стороны Баб-аль-Аллана и ввел в нее Асида ибн-Зафира ас-Сулами [и] Абу-Язида; с ним были (также) цари гор из окрестностей Баб-аль-Абваба. И Марван сделал набег на Славян, живших в земле Хазар, взял из них в плен 20 000 оседлых людей (выделено мной. – К. П.) и поселил их в Хахите» (Сказания мусульманских писателей о славянах и русских (с половины VII в. до конца X века по Р. X.). СПб., 1870).

Более подробно о присутствии славян в районе Нижнего Поволжья см.: Пензев К. А. Хан Рюрик (М., Алгоритм, 2007). Похоже, что именно в том обстоятельстве, что славяне широко заселили низовья Волги, содержится ответ на вопрос, которым я задался еще в книге «Русский царь Батый» (М., 2006). Этот факт подтверждается и тем, что известного половецкого бунтовщика против татарской власти, Бачмана, выискивали следующим образом:

«Так как убежищем и притоном ему (Бачману. – К, П.) большею частью служили берега Итиля, он укрывался и прятался в лесах их, наподобие шакала, выходил, забирал что-нибудь и опять скрывался, то повелитель Менгу-каан (Мункэ. – К. П.) велел изготовить 200 судов и на каждое судно посадил сотню вполне вооруженных монголов» (Ала-ад-дин Ата-мелик Джувейни. История завоевателя мира / пер. В. Г. Тизенгаузена. В кн.: Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. СПб., 1884; http://www.vostlit.info).

В книге «Русский царь Батый» я отнес халха-монголов к людям, безусловно, обладающим незаурядными способностями в области кораблестроения. Но… «Из окружающих Дешт-и-Кыпчак народов никто не мог в ремеслах по дереву сравниться с русскими мастерами. Едва ли мы ошибемся, если выскажем предположение, что суда на Волге строили русские… в конце XIV и XV в. судоходство на Волге было в руках русских» (Греков Б. Д., Якубовский А. Ю. Золотая Орда и ее падение). Если в конце XIV века суда для передвижения по Волге строили русские, то они, однозначно, их строили и в XIII веке. Между тем обратите внимание на дату. Время – 1237 год, еще до «похода» по русским княжествам. В этот момент татары зачищают от половцев степь в районе Нижнего Поволжья. Тогда я задался вопросом – какие русские могли быть в то время на нижнем течении Волги? Выходит, что могли… и были.

О национальном составе золотоордынского войска при Тохтамыше можно узнать из сообщения Шереф-ад-Дина Иезиди: «Из русских, черкесов, булгар, кипчаков, аланов, (жителей) Крыма с Кафой и Азаком, башкирдов и м.к.с. собралось войско изрядно большое». С такою не поддающеюся счету армией, превосходившей число древесных листьев и дождевых капель, в конце 790 г.х. (11.01.– 30.12.1388), соответствующего году крокодила, в начале зимы, двинулся он (Тохтамыш. – К/1.) против Тимура» (Шереф-ад-Дин Иезиди. Зафар-наме / пер. В. Г. Тизенгаузена. В кн.: Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. М. 1941; http://www.vostlit.info). Таким образом в войске Золотой Орды не состояли никакие татары и монголы. Нет сомнения, что вышеназванные булгары есть предки нынешних казанских татар, но булгары вовсе не завоевывали русских княжеств.

В истории улуса Джучи есть одно темное пятно, которое, без всякого сомнения, требует своего разъяснения. Дело в том, что Рашид ад-Дин сообщал о количестве военнообязанных подчиненных старшему сыну Чингисхана:

«Удел старшего сына Джучи-хана. Четыре тысячи человек.

Тысяча Мунгкура. Он был из племени сайджиют и в эпоху Бату ведал левым крылом. В настоящее время из его потомков есть (эмир) по имени Черкес, из эмиров Токты; он ведает должностью (рах) отца.

Тысяча Кинкетай Кутан-нойона. Он был из племени кингит, и сын его по имени Хуран, который был у царевича Коничи, принадлежит к числу старших эмиров того улуса.

Тысяча Хушитая. Он был из эмиров племени хушин; он был из числа родичей Бурджи-нойона.

Тысяча Хушитая. Он был из племени хушин, он ведал бараун-каром, то есть правым крылом.

Чингисхан отдал этих четырех упомянутых эмиров с 4000 войска Джучи-хану; в настоящее время большая часть войск Токтая и Баяна суть из рода этих 4000, а то, что прибавилось в это последнее время, (состоит) из войск русских, черкесов, кипчаков, маджаров и прочих, которые были присоединены к ним» (Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. М., 1941). Т. е., согласно Рашид ад-Дину, в Ордынском войске нет никаких «татаро-монголов». Есть русские, черкесы, кипчаки, венгры, есть потомки четырех личных Джучиевых тысяч, которых относить к каким-либо халха-монголам следует с крайней осторожностью, поскольку, и я это показал в книге «Князья Рос» (М., 2007), происхождение их следовало бы вести от тохаров (на что указывают и первоисточники – Магакия, Пахимер, Акрополит). Возможно, есть некоторые халхинцы среди «прочих» указанных Рашид ад-Дином, но… прочие они и есть прочие.

Если, согласно доводам С. А. Плетневой (Плетнева С. А. Половцы. М., 1990), принять четыре Джучиевы тысячи за 20 % от общего числа народонаселения подвластного Джучи-хану, то всего под его началом находилось 20 тыс. душ, включая старых, малых и женщин.

Неудивительно, что, имея в распоряжении столь малые военные ресурсы, Джучи игнорировал приказ отца о завоевании западных областей, т. е. территорий Нижнего Поволжья, русских княжеств, Булгара, Венгрии и т. д. Погиб ли старший сын Чингисхана по приказу властительного родителя или по причине несчастного случая на охоте, сейчас можно только гадать. Старший сын Джучи-хана, а именно Орду, отказался от власти, что так же нисколько не удивительно, и занять место безвременно ушедшего из жизни отца пришлось Бату.

Между тем Рашид ад-Дин, так же как и Шереф-ад-Дин Иезиди, сообщает о присутствии в ордынском войске черкесов и о некоем эмире Черкесе как о потомке Мунгкура. Вот здесь есть определенная загадка. Кто такие «черкесы»? Дело в том, что под данным этнонимом, в настоящее время выступает народ адыгов (самоназвание – адыге), народ, являющийся основным населением Карачаево-Черкесии (49,2 тыс. человек), а всего в Российской Федерации на 2002 год насчитывалось 60,5 тысячи черкесов. Кроме того, черкесами называют также потомков различных кавказских горских народов, переселившихся в XIX веке в Османскую империю. Ныне их насчитывается около 150 тыс. чел. До 1917 года черкесами называли всех адыгов.

Если принять совокупную численность черкесов во всем мире в 210 тыс. человек, то стоит задаться вопросом – какова была численность данного народа в XIII веке и какое число воинов этот народ мог выставить хотя бы из расчета в 20 % от численности общего народонаселения? При этом следует учитывать, что число воинов Золотой Орды доходило до 200 тыс., как о том писал Л. Н. Гумилев в книге «Древняя Русь и Великая степь».

Я думаю, что если адыги в XIII веке могли выставить тысячу бойцов, то это утверждение совсем не будет преуменьшением.

Так, к примеру, о башкирах можно. узнать, что их численность, по словам Г. В. Вернадского («Московское царство»), в XVII веке составляла в целом 50–60 тыс. человек, при том, что на 2002 год в РФ проживало 1678 тыс. башкир. Сколько же всего башкир могло быть в том же XIII веке? Возможно, тысяч десять. Вряд ли больше. О каких же черкесах, как о заметной военной силе может идти речь во времена Золотой Орды? Здесь есть много вопросов. Между тем Карпини, современник могольских завоеваний, пишет:

«Чингис-кан также в то время, когда разделил те войска, пошел походом против Востока через землю Керпис, которых не одолел войною, и, как нам говорили, там же прошел до Каспийских гор…», а А. И. Малеин комментирует это место следующим образом: «То есть черкесы на Кавказе, покоренные монголами в 1227 г; киргизы же были побеждены уже в 1207 г.» (Джиованни дель Плана Карпини. История монгалов / пер. А. И. Малеина. М., 1957).

Действительно, о событиях 1207 года «Сокровенное сказание» сообщает следующее: «В год Зайца (1207) Чжочи был послан с войском Правой руки к Лесным народам. Проводником был Буха. Прежде всех явился с выражением покорности Ойратский Худуха-беки, со своими Тумен-Ойратами. Явившись, он стал провожатым у Чжочия. Проводил его к своим Тумен-Ойратам и ввел в Шихшит. Подчинив Ойратов, Бурятов, Бархунов, Урсутов (это интересный момент. – КЯ.), Хабханасов, Ханхасов и Тубасов, Чжочи подступил к Тумен-Киргязам. Тогда к Чжочи явились Киргизские нойоны Еди, Инал, Алдиер и Олебек-ди-гин. Они выразили покорность и били государю челом белыми кречетами-шинхот, белыми же меринами да белыми же соболями. Чжочи принял под власть Монгольскую все Лесные народы, начиная оттуда по направлению к нам, а именно народы: Шибир, Кесдиин, Байт, Тухас, Тешек, Тоелес, Таси Бачжиги. Взял он с собою Киргизских нойонов-темников и тысячников, а также нойонов Лесных народов и, представив Чингисхану, велел бить государю челом своими белыми кречетами да белыми ж меринами, да белыми ж соболями» (Козий С. А. Сокровенное сказание. М.-Л., 1941).

Что же это за народ такой – киргизы, вернее, енисейские кыргызы? Это очень интересный народ, но здесь мы сделаем небольшое отступление. Есть вопрос. Почему самоназванием черкесов является этноним «адыги», но их таки назвали «черкесами»? Почему самоназванием казанских татар являлся этноним «булгары», но их назвали «татарами»? Почему самоназванием монголов является этноним «халха», но их назвали «монголами»? И почему, к примеру, азербайджанцев в XIX – начале XX века в официальных документах называли тюрками или татарами, хотя они никакого отношения к татарам не имеют и являются вовсе не тюрками, а тюркоязычным народом, а это, что ни говори, есть большая разница. По своему физическому типу азербайджанцы тождественны народам Афганистана и Индии, говорящим на языках совсем других племен, никогда не видавших тюрок (см.: Алексеев В. П. Предки тюркских народов // Наука и жизнь, № 5, 1971, с. 33–37).

Российская империя, а за ней и СССР записывали в «татары» всех тюркоязычных, не взирая ни на какие расовые или этнические различия, а в моголы всех монголоя-зычных, невзирая на то интересное обстоятельство, что Моголистаном, к примеру, называлось государство, основанное в середине XIV века потомком Джагатая Тоглук-Тимуром. Так вот, Моголистан включал в себя территории: Восточного Туркестана, Семиречья и часть Южной Сибири, и просуществовало это государство до 70-х гг. XVI века на территории Восточного Туркестана и не имело к нынешнему государству Монгольская Народная Республика и его жителям-халхинцам ровным счетом никакого отношения.

Таким образом получается, что русский народ с юга и востока окружен злейшими врагами – «татаро-монголами», бывшими его завоевателями и только с запада у него находится, якобы друг, просвещенная Европа. Интересная картинка.

Итак. Вернемся к киргизам, вернее, к енисейским кыргызам, которые не имеют практически никакого отношения к киргизам современным. «Как же так?» – может спросить удивленный читатель. А вот так. Видел ли читатель по телевидению лицо президента Кыргызстана, уважаемого Аскара Акаева? Если нет, то посмотрите в Сети. А сейчас подумайте, каким образом данный физиономический тип может согласоваться с описанием енисейских кыргызов, которое оставили китайские летописцы.

Извлечение из «Истории династии Тан»: «Жители вообще рослы, с рыжими волосами, с румяным лицом и голубыми глазами. Черные волосы считались не хорошим признаком, а с карими глазами почитались потомками Ли Лин (т. е. китайца. – К Д.)» (Бичурин Н. Я. [Иакинф]. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.-Л.: АН СССР, Институт этнографии им. Миклухо-Маклая, 1950).

«Тайпинхуаньюйцзи», гл. 199, стр. Па – 146. сообщает: «Их жители телом все высоки и велики, с красными волосами, с зелеными глазами. Имеющих черные волосы называют несчастливыми. Ибо в „Сиюйцзи“ („Записки о западном крае“), сочинении Цзя Хуя, говорится: „Имеющие черные волосы и черные глаза – это потомки Ли Лина“ (Кюнер И. В. Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока. М.: Издательство восточной литературы, 1961).

Далее. Как следует из вышеприведенного сообщения «Сокровенного сказания» никакого завоевания енисейских кыргызов моголами не произошло. Все обошлось, более или менее мирно. На этот счет есть любопытное замечание.

«Абулгази упоминает (Родослов. истор. Ч. 2. Гл. 4.) о киргизах как о сильном народе задолго до Чингиса и потом, говоря о добровольном подданстве хана их Уруса сему завоевателю Востока, полагает жилища их между реками Селенгою и Икар-Мураном. Сия последняя, по мнению Фишера, есть нынешний Хуанхэ (Hoang-he) (Левшин А. И. Описание киргиз-казачьих или киргиз-кайсацких гор и степей. Алматы: Санат, 1996; http://www.vostlit.info).

Особенно интересным выглядит упоминание о кыргызском хане Урусе (русском хане). Теперь повторим вопрос: так что же это за народ такой – енисейские кыргызы?

«Тайпинхуаньюйцзи» о кыргызах (хакянсы, хагасы) сообщает следующее: «Сяцзясы есть государство в северозападной степи. Первоначальное название – цзйегу, другое – цзюйу, еще называют их цзяныунь. „Исторические записки“ называют их цзяныунь, Ханьская история называет гэгунь» (Кюнер И. В. Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока. М.: Издательство восточной литературы, 1961). Здесь следует заметить, что у Бичурина и Кюнера в тексте присутствовал «ять», в новых изданиях замененный на «йе».

«История династии Тан» (618–907) доводит до нашего сведения: «Хагас есть древнее государство Гяныунь. Оно лежит от Хами на запад, от Харашара на север, подле Белых гор. Иные называют сие государство Гюйву и Гийегу. Жители перемешались с динлинами. Владение Хагас некогда составляло западные пределы хуннов. Хунны покорившегося им китайского полководца Ли Лин возвели в достоинство западного Чжуки-князя, а другого китайского же полководца Вэй Люй поставили государем у динли-нов. Впоследствии Чжичжы Шаньюй, покорив Гяныунь, утвердил здесь свое пребывание, в 7000 ли от орды восточного Шаньюя на запад, в 5000 от Чешы на север; почему владетели сей страны впоследствии ошибочно Хягас называли Гйегу и Гйегйесы. Народонаселение простиралось до нескольких сот тысяч; строевого войска 80 000. Прямо на юго-восток до хойхуской орды считалось 3000 ли; на юг простирались до гор Таньмань. Почва летом болотиста; зимою большие снега» (Бичурин Н. Я. [Иакинф]. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.-Л.: АН СССР, Институт этнографии им. Миклухо-Маклая, 1950).

Где же проживали енисейские кыргызы? Они обитали в Минусинской котловине расположенной в горах Южной Сибири, между Кузнецким Алатау, Западным Саяном и Восточным Саяном. В настоящее время в Минусинской котловине размещаются города Минусинск и Абакан. Б ее западной части расположена Хакасия, которая граничит на севере и востоке с Красноярским краем, на юге и юго– западе – с Тувой и Республикой Алтай, на западе – с Кемеровской областью. Если читатель посмотрит на карту, то он увидит, что Минусинская котловина находится недалеко от низовий Иртыша, т. е. от тех мест, где в свое время располагалась ставка Джучи-хана, как о том сообщает Рашид ад-Дин: «Все области и улус, находившиеся в пределах реки Иртыш и гор Алтая, летовья и зимовья тех областей Чингисхан поручил целиком управлению Джучи-хана… Юрт его (Джучи) находился в пределах Иртыша, и столица его государства была устроена там же» (В кн.: Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. М., 1941).

Енисейские кыргызы, как уже было отмечено выше, не имеют какого-либо отношения к киргизам современным, кроме того, что одноименны с ними. Абул-гази в свое время писал: «Настоящих киргиз осталось ныне очень мало; но это имя присваивают себе теперь монголы и другие, переселившиеся на их прежние земли» (цит. по: Грумм-Гржимайло Г. Е. Белокурая раса в Средней Азии; http://www.rusograd.hotmail.ru).

Если принять во внимание показания Танской династийной истории, то можно предположить, что общее число енисейских кыргызов в ту эпоху (618–907) составляло около 400 тыс. человек (при условии, что 80 тыс. войска составляют 20 % общего народонаселения). Это весьма значительное число по тем временам.

Есть еще показания «Тайпинхуаньюйцзи»: «Что касается количества войска (кыргызов. – К. Я.), то говорят о 30 000. Если же спросить о действительной численности, то говорят: когда набирают и отправляют [войско], то полностью выступают весь народ и все вассальные поколения» (Кюнер И. В. Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока. М.: Издательство восточной литературы, 1961). В данном случае мы можем утверждать, что численность кыргызов была 150 тыс. человек и эта цифра, очевиднейшим образом, является минимальной.

К моменту прихода русских в Сибирь численность енисейских кыргызов была крайне малой, так, по некоторым сведениям, общее число взрослого мужского населения кыргызских улусов составляло к XVII в. около 300 человек, т. е. (из расчета 20 % от общего народонаселения) численность кыргызов равнялась 1500 человек. (Материалы по истории русско– монгольских отношений. Сборник документов. Т. 2. 1636–1654. М., 1974, с. 203–209). Здесь, конечно же, не идет и речи о каком-либо геноциде кыргызов со стороны русских казаков, коего вообще никогда не существовало при русской колонизации, в отличие от, к примеру, испанской и англосаксонской колонизации Америки. В данном случае могу порекомендовать читателю весьма информативную статью С. Г. Скобелева «Демография коренных народов Сибири в XVII–XX ее. Колебания численности и их причины», опубликованную на сайте «Сибирская заимка» (http://www.zaimka.ru).

Куда же подевалась масса европеоидного кыргызского населения?

В 1703 г. джунгары увели остатки кыргызов с Енисея и степи Минусинской котловины оказались свободными. Из соседних таежных районов и русских ясачных волостей на освободившееся место переселились качинцы, аринцы, ястынцы, сагайцы, кызыльцы и другие племена, которые составили затем ядро хакасского народа.

Есаул Буечек Кулчаков в челобитье писал: «… В прошлом-де и в нынешнем 1720 году в разных месяцех и числех, уехали из Красноярска без отпуску подгородные Коченские и Аренские и Ястынские служилые и ясашные татары со своих урочищ с женами и с детьми и со скотом вверх Енисея-реки, и живут в разных местех, где прежде сего жили киргизы» (Памятники Сибирской истории XVIII в. Кн. 2: 1713–1724 гг. СПб., 1885, с. 282).

Тем не менее, это не ответ на вопрос. Как следует полагать, мигрировавшая группа кыргызов являлась весьма незначительной по составу, да и говорить об их европеоидности нет никаких серьезных оснований.

Что же произошло? С этим вопросом мы попробуем разобраться ниже, а сейчас продолжим описание енисейских кыргызов (хягасов), но здесь мы должны четко представлять себе, что мы хотим найти. Дело в том, что есть прямые указания Гардизи о принадлежности кыргызской общности к славянам.

Абу Сайд Гардизи сообщал, в частности, в царствование газневидского султана Абд ар-Рашида (1050–1053) следующее: «Причина объединения киргизов под властью своего начальника была следующая. Он происходил из славян и был одним из славянских вельмож; когда он жил в стране славян, туда прибыл посол из Рума; этот человек убил того посла. Причиной убийства было то, что румийцы происходят от Сима, сына Ноя, а славяне – от Яфета». И далее:

«[Итак], тот начальник в споре убил посла и по необходимости должен был покинуть страну славян. Он ушел оттуда и пришел к хазарам; хазарский хакан хорошо обращался с ним до своей смерти. Когда на престол сел другой хакан, он обнаружил нерасположение к пришельцу; тот был вынужден удалиться, ушел и пришел к Башджурту. Этот Башджурт был одним из хазарских вельмож и жил между владениями хазаров и кимаков с 2000 всадников. Хазарский хан отправил к Башджурту человека, требуя, чтобы он прогнал славянина; тот поговорил об этом со славянином; славянин отправился во владения… с которыми он находился в родстве (выделено мною – К. П.). По дороге он прибыл в одно место между владениями кимаков и тугузгузов; хан тугузгузов поссорился со своим племенем и рассердился на них; [многих из] них убили; [остальные] рассеялись и по одному или по два стали приходить к славянину. Он всех принимал и оказывал им добро, так что их набралось много. Он послал человека к Башджурту, заключил с ним дружбу и этим усилился; после этого он произвел нападение на гузок> многих из них убил, многих взял в плен и собрал много денег, частью благодаря грабежам, частью благодаря пленным, которых он всех продал в рабство. Тому племени, которое собралось около него, он дал имя киргиз. Когда известие о нем пришло к славянам, многие из них пришли к нему со своими семействами и имуществом, присоединились к другим и вступили с ними в родство, так что все слились в одно целое. Признаки славянского происхождения заметны в наружности киргизов, именно красные волосы и белая кожа» (Бартолъд В. В. Отчет о поездке в Среднюю Азию с научной целью 1893–1894 гг. //Бартолъд В. В. Сочинения. В 9 т. Т. IV. М., 1966).

К этому тексту В. В. Бартольд делает следующее примечание: «По китайским известиям, киргизы отличались высоким ростом, рыжими волосами, румяным лицом и голубыми глазами. Все это указывает на то, что киргизы первоначально не были тюркским народом. Ср.: Radloff. Die alttuerkischen Inschriften, Lief. 3, s. 425».

Здесь сложно сказать, принадлежали ли тюрки (собственно тюрки, а не тюркоязычные) к монголоидной расе, поэтому стоило бы проверить сообщение Гардизи по китайским источникам. Между тем мы должны ответить еще и на следующий вопрос: как вообще установить этническую принадлежность того или иного народа, упоминаемого в исторических записях?

Первое – по лингвистическому признаку. Однако какой-либо язык может быть средством общения различных народов. Так, на территории Российской империи, а затем и СССР проживало множество народов со своими собственными языками, и все они прекрасно знали великорусский язык. Здесь дело не в том, что кто-то кого – то покорял, а в элементарных удобствах. Между тем, лингвистический признак очень ненадежен, поскольку сейчас, равно как и раньше, множество народов, особенно небольших, двуязычны. Интернациональные языки вроде английского, испанского, русского и т. д. присутствовали и в Средневековье. Примером является тюркский. И тот же славянский.

Так, например, Ал-Бекри (ум. в 1094 году) сообщает: «И главнейшие из племен севера говорят по-славянски, потому что смешались с ними, как например племена ал-Тршкин и Анклий и Баджанакиа и Русы и Хазары» (Известия ал-Бекри и других авторов о Руси и славянах. Часть 1. В кн.: Записки императорской Академии Наук. Том 32. Приложение № 2. СПб., 1879; http://www.vostlit.info).

Баджанакиа у Ал-Бекри это пачинакиты Константина Багрянородного или печенеги русских летописей. Таким образом, есть свидетельство, что и печенеги, и хазары, народы тюркского корня (так общепризнано в настоящее время), говорили по-славянски.

Академик Б. А. Рыбаков пишет: «Язык того или иного народа, наиболее явный этнический признак, может быть средством общения и других народов; нередко образуется длительное двуязычие (особенно при чересполосном поселении народов), тянущееся веками. Иногда язык прадедов забывается, а этническое самосознание остается» (Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. М.: «Наука», 1981).

Между тем, далеко не секрет, что язык является, пожалуй, самым неустойчивым этническим признаком и обосновывать этническую принадлежность только лишь на данном показателе, мягко говоря, не совсем научно.

Вторым способом установления этнической принадлежности может являться материальная культура. Однако на одном языке могут говорить люди с различной материальной культурой и наоборот. Так испанский язык является, в настоящее время, официальным языком 19 стран, далеко не все из них объединяет общий быт и общая форма ведения хозяйства. А, к примеру, эстонцы и латыши за время многовекового соседства выработали очень сходную материальную культуру, но разговаривают на совершенно различных языках, эстонский относится к финно-угорской языковой семье, а латышский – к индоевропейской.

«… Если посмотреть на донцов и рязанцев XVIII–XIX ее. глазами будущего археолога, то можно безошибочно предсказать, что он убежденно отнесет их к разным культурам. Наше преимущество в том, что мы знаем язык, обычаи, песни как рязанских крестьян, так и донских станичников и можем установить этническое тождество» (Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. М.: Наука, 1981).

Третьим, очень значимым этническим признаком являются обычаи народа, в частности – погребальные. Они настолько устойчивы, что могут сохраняться тысячу лет, не претерпевая серьезных изменений. Необходимо совершенно четко себе представлять, что погребальные обычаи отражают мировоззрение народа. Мировоззрение же народа вплотную увязано с религиозными представлениями и отражает самую суть любого этноса. Изменение погребального обряда имеет в своей основе изменение в Духовной жизни и верованиях. Но даже при смене религии многие обычаи переходят в новое духовное существование. Следует также отметить, что суть погребального обряда вряд ли может быть различной у народа и его высших социальных слоев, а может только различаться полнотой и богатством исполнения. Сложно представить себе ситуацию, в которой основная масса народа хоронит умерших по обряду ингумации, а социальная верхушка по обряду труповыставления, если эта верхушка не иного этнического происхождения.

Наконец, четвертым способом этнической идентификации является антропологическое исследование. Если мы обнаруживаем некую людскую общность, у которой общая с древними монголами материальная культура, сходные обычаи, общий язык, но при этом она имеет европеоидные антропологические признаки, то вряд ли мы станем утверждать, что члены этой общности были предками современных монголов.

Несомненно, что чрезвычайно важными для определения этнической принадлежности являются письменные источники.

Итак. Совершенно достоверное этническое определение может базироваться на письменных сообщениях участников событий и сочетании всех четырех способов этнической идентификации, что бывает довольно редко.

Посмотрим, что у нас есть в случае с енисейскими кыргызами.

Первое. У нас есть письменное сообщение Гардизи об их славянском происхождении, причем это сообщение составлено в середине XI века, т. е. до начала могольской экспансии.

Второе. Антропологические данные. Китайские источники и Гардизи подтверждают не просто европеоидность кыргызов, а еще и принадлежность их к нордическому типу, к которому относятся как славяне, так, например, и германцы. Эти сообщения источников, для полной уверенности, должны быть подтверждены результатами археологических изысканий, и здесь у нас возникает небольшая сложность. Дело в том, что кыргызы, равно как и славяне, своих умерших сжигали. Посему сохранность антропологического материала является довольно низкой. «Европеоидные черты в антропологическом облике населения Минусинской котловины сохранялись до монгольского времени. Правда, они прослеживаются у зависимых групп населения – кыштымов, потомков местных племен, поскольку из-за кремации взрослых кыргызов их антропологический тип остается не выясненным. Однако можно предполагать, что древние кыргызы в Притянынанье также были европеоидами» (Худяков Ю. С. Проблемы истории древних кыргызов (первоначальное расселение). // Этнографическое обозрение, 2001, № 5;

Здесь самым любопытным является то, что и подчиненные енисейским кыргызам племена были также европеоидными.

Третье. О языке кыргызов танская история сообщает следующее: «Письмо их и язык совершенно сходны с хойхускими» (Бичурин Я. Я. [Иакинф]. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.-Л.: АН СССР, Институт этнографии им. Миклухо-Маклая, 1950).

Под хойхуским языком следует понимать не современный уйгурский, который принадлежит к тюркской языковой семье (карлукская группа), а древнеуйгурский, по одной из классификаций относящийся к уйгурской группе, в которую также входят якутский, хакасский, шорский и др. языки, как об этом можно узнать из современной справочной литературы. В данном случае существуют большие сомнения, но о них позже.

Здесь у нас есть повод для размышления. Если все-таки отнести енисейских кыргызов к славянам, а обоснования, и очень веские, для такого отождествления присутствуют, то мы сталкиваемся с интересным явлением, а именно с тем, что часть славянских племен, мигрировавшая к востоку, в Сибирь и, возможно, в Северный Китай, разговаривала на тюркском языке (это при том условии, что древнеуйгурский является все-таки тюркским). Данное обстоятельство позволяет нам подозревать во многих белокурых европеоидных племенах, не более и не менее, как говоривших на тюрки славян, и это относится не только к кыргызам, но и к другим народам. Здесь следует привести мнение видного исследователя Центральной Азии Г. Е. Грумм-Гржимайло:

«Языки, одни – целиком, другие – частью, передаются от одной расы к другой, от одного народа к другому, причем утрата родного языка происходит тем скорее, чем он труднее для усвоения, менее выработан и приспособлен к передаче бесконечных оттенков мысли. Закон этот общий и распространяется в одинаковой мере на победителей и побежденных… Лингвистические признаки, как говорит Брока, дают только указания, но не решение вопроса о различии или общности происхождения народов» (Грумм-Гржимайло Г. Е. Белокурая раса в Средней Азии. СПб., 1909; http://www.rusograd.hotmail.ru).

Четвертое. Материальная культура. Хагясы являлись оседлым земледельческим народом. Посмотрим, что на этот счет говорят китайские летописи.

История династии Тан сообщает о хозяйстве хагясов следующее: «Атмосфера наиболее холодная; даже большие реки до половины промерзают. Сеют просо, ячмень, пшеницу и гималайский ячмень. Муку мелют ручными мельницами; хлеб сеют в третьей, а убирают в девятой луне. Вино квасят из каши. Нет ни плодов древесных, ни овоща огородного. Лошади плотны и рослы. Лучшими считаются, которые сильно дерутся. Есть верблюды и коровы; но более коров и овец. Богатые землепашцы водят их по нескольку тысяч голов… Есть золото, железо, олово. [Далее пропуск в переводе: в китайском тексте сказано: „В каждый дождь обычно получают железо, называют его: цзя-ша. Делают оружие, крайне острое; постоянно вывозят к тукюек“] (Бичурин Я. Я. [Иакинф]. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.-Л.: АН СССР, Институт этнографии им. Миклухо-Маклая, 1950).

«Тайпинхуаньюйцзи» дополняет: «Отсутствуют пять хлебов, имеются только ячмень, пшеница, темное просо, конопляное семя.

В 3-ю луну постоянно пашут и сеют, в 8-ю и 9-ю луну собирают [урожай], варят кашицу, чтобы делать напиток, также чтобы перебродить [на] водку. Для пшеницы имеется пеший (т. е. он приводится в действие людьми) жернов, [которым] делают муку. К пище ажэ добавляют хлебцы. Что касается подчиненных родов, то [они] едят только мясо, конину, верблюжатину и ничего другого…

Их лошади чрезвычайно крепки и крупны; тех, которые могут сражаться, называют головными лошадьми.

Их скот разнообразен: верблюды, быки, бараны, причем особенно много быков. У богатых семей имеется по Две-три тысячи голов…

Их земля производит золото, железо и олово. «Ванхуйту» говорит: их государство имеет железо небесного дождя, его собирают, чтобы делать ножи и мечи, [оно] отличается от [обычного] железа.

Некогда спросили посланного оттуда, [как добывается железо, он] скрыл и не ответил. Только оказал: железо очень крепко и остро, работа также отменна и искусна, Ибо их земля производит железо. От бурного дождя леденеют деревья, и появляется [железо]. Как только время продлится [т. е. если не искать железо сразу], земля поглощает [его]. Поэтому [оно] отборно и остро. При этом каждый раз, как вслед за небесным дождем люди собирают [это железо], непременно случаются пораженные (ушибленные) и убитые. Причина в точности непонятна.

Цзя Дань говорит: «Обычно производят хорошее железо, называют его цзяша». Постоянно вывозят к туц-зюэ» (Кюнер И. В. Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока. М.: Издательство восточной литературы, 1961).

Сведения о быте, административном устройстве, одежде, обычаях и др. подробности читатель может уяснить из Приложений 1 и 2. Современная археология о хозяйстве кыргызов свидетельствует следующее: «Многочисленные остатки ирригационных сооружений в Минусинской котловине говорят о высокой культуре не просто плужного, но и орошаемого земледелия. В качестве основного земледельческого орудия, судя по археологическим находкам, использовался плуг с железным наконечником, сошником или лемехом. Урожай убирали серпами; обмолот производился при помощи специальных мельниц с жерновами. К этому следует добавить находки злаков в погребениях, сельскохозяйственных орудий и обломков жерновов на поселениях, наличие развитого керамического производства и металлургии. Стационарный характер хозяйства енисейских кыргызов подтверждается существованием у них укрепленных поселений и т. д. (см.: Евтюхова П. А. Археологические памятники енисейских кыргызов (хакасов). Абакан, 1948. с. 73—103; Савинов Д. Г. Народы Южной Сибири в древне– тюркскую эпоху. Л., 1984).

Далее следует особо остановиться на одном интересном моменте. Танская династическая история считает, что народ хагясов образовался путем перемешивания жителей древнего государства Гяньгунь и динлинов, при этом она отмечает за хагясами нордический тип европеоидно-сти. Что из этого следует?

Во-первых, нет конкретных указаний, кого считать, гяныуньцев или динлинов, за славянскую общность. Во-вторых, данное обстоятельство позволяет однозначно считать динлинов светловолосым европеоидным народом. Н. Я. Бичурин, к примеру, считал иначе. В комментариях он пишет:

«Динлины были монгольского происхождения. Они занимали южные земли Иркутской губернии от Байкала до Енисея. На южных пределах Енисейской губернии, где находилась столица хягасов, и ныне коренные жители суть тюркомонголы».

Предположим Н. Я. Бичурин прав. Таким образом, мы имеем в наличии хагясов как смешение светловолосых европеоидных гяныуней и монголоидных динлинов. Между тем, смешение двух подобных народов в сумме никак бы не дало опять же светловолосых европеоидных хагясов. То, что во времена Н. Я. Бичурина указанные им территории заселяли народы монголоидной расы, есть факт. Однако этот факт не дает нам права полагать, что так же обстояло дело и тысячу лет назад.

Дело еще и в том, что пришлые, согласно Гардизи, славяне держали в зависимости местные, также европеодные племена, возможно, говорившие на тюрки, и от них, что также возможно (не более того), и усвоили данный язык. Поскольку, как справедливо отмечал Г. Е. Грумм-Гржимайло, переход языка от одного народу к другому Может и не быть прямо обусловлен завоеванием или по-падением в зависимость.

Наконец мы переходим к рассмотрению погребальных обрядов енисейских кыргызов, т. е. к важнейшему фактору, отражающему мировоззрение народа. Эти обряды чрезвычайно консервативны и могут без малейших изменений сохраняться тысячи лет.

Для начала обратимся к современным археологическим исследованиям.

Характерным захоронением, к примеру, тюрков являлось погребение (ингумация) с конем. В. В. Горбунов (Алтайский ГУ) в работе «Процессы тюркизации на юге Западной Сибири в раннем Средневековье» сообщает: «Самые ранние памятники по обряду ингумации с конем на юге Западной Сибири датируются 2-й пол. IV–V вв. Они известны в лесостепном Алтае (Ераска, Татарские могилки, Ближние Ближние Елбаны – XIV) и Барабе (Сопка-2). Наиболее близкие и синхронные аналогии данные погребения находят среди материалов буланкобинской культуры Горного Алтая, составившей основной компонент в сложении тюркского этноса».

И тот же автор сообщает нам, что: «Только у двух крупных тюркоязычных этносов наблюдаются иные способы погребений. Это кыргызы, у которых, исходя из письменных и археологических данных, существовал устойчивый обряд полной кремации взрослого населения; и уйгуры, хоронившие, судя по письменным источникам, умерших по обряду типа вторичной ингумации (Бичурин Н. Я. С. 216, 353)».

Кыргызы сжигали своих умерших, по меньшей мере, до XIV века. С. Г. Скобелев сообщает: «В ходе раскопок кургана № 4, выполненного по обряду кремации и входящего в состав позднесредневекового могильника Койбалы на р. Абакан, были обнаружены необычного вида серебряная и нефритовые (жадеитовые) накладки на ремень, фрагмент бронзового упора для одной из накладок, фрагмент бронзовой пряжки с овальной рамкой и остатками щитка, железный трехперый наконечник стрелы с черешком, имеющим коническую резьбу (как у шурупа), три железные шарнирные накладки несколько необычного вида, другие предметы. Как показывает проведенный анализ, серебряная проволочная накладка, внешне похожая на серьгу, нефритовые накладки в виде прямоугольника, щитка и сердечка, а также щитковая пряжка с рамкой овальной формы наиболее полные аналогии имеют в памятниках эпох Юань (XIII–XIV ее.) и Мин (XIV–XVII ее.) на территории Китая, где они известны как принадлежности пояса чиновника, военачальника и императора. Необычного вида для памятников аскизской культуры X–XIV ее. наконечник стрелы с резьбой на черешке и железные шарнирные накладки на ремень без следов орнаментации и посеребрения позволяют предположить для изученного кургана более позднюю дату, чем для большинства погребений могильника Койбалы, определив ее не ранее, чем XIV в.» (Скобелев С. Г. Кыргызы Среднего Енисея под властью монголов. По археологическим свидетельствам.).

Здесь я прошу обратить внимание читателя на то, что захороненный в кургане № 4 кыргыз очевиднейшим образом занимал высокое общественное положение или в могольской администрации юаньского Китая, или даже в администрации династии Мин (между прочим, последующая за Мин маньчжурская династия Цин считала Мин юаньской династией – «Мины были юаньским народом»; см.: Кюнер И. В. Китайские известия… 1961, с. 259).

Следует кратко напомнить основные черты погребального обряда славян.

Основным видом славянского погребения являлась кремация. Для чего устраивался костер («крада») и на него укладывался покойник. О погребальном костре есть упоминание даже в «Повести временных лет», датируемой обычно вторым десятилетием XII века:

«А Радимичи и Вятичи и Северяне единъ обычай имуть, живяху в лесехъ, якоже и всякий зверь, ядоуще все нечисто, срамословие в них предъ родители и племяни не стыдятся, брады не бывахоу в них, но игрища межи селы, и схожахоуся на игрища и на вся бесовьскаа плясаниа и тоу умыкааху себе жены, с негоже кто свечався, имяхуть же и по две и по три жены. И аще кто оумряше оу них, и творяахоу трызну над ним и по семь творяху кладоу великоу и возлежать на кладу мертвеца и сожгуть и, и посемъ, собравше кости, и вложат в судиноу малоу и поставляхоу на столпехъ на поутехъ, еже творять Вятичи и до сего дне. Сей же обычай имоуть и Кривичи и прочий погани, не ведуще закона Божия, но творяще сами себе законъ» (Типографская летопись, Полное собрание русских летописей, т. XXIV. М.: Языки русской культуры, 2000).

В данном случае «крада» называется летописцем «кладой», но это есть непринципиальная вариация написания. Краду объезжали кругом воины (при погребении вождя, военного руководителя), оглашая окрестности громкими рыданиями, при этом многие царапали и резали себе лицо, выражая тем самым глубокую скорбь по умершему («Кожи кроения, лица драния» – здесь см. статью «Тризна» в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона, о том же у Соловьева).

Так, например, Ал-Бекри в XI веке пишет о славянах:

«И у них (у славян. – К. П.) обычаи подобные обычаям Индийцев (выделено мной. – К. П.). Они граничат с востоком и далеки от запада. И они радуются и веселятся при сожигании умершего и утверждают, что их радость и их веселость (происходит) от того, что его (покойника) господь сжалился над ним (выделено мной. – К. Д.). Жены же мертвого режут себе руки и лица ножами» (Известия ал-Бекри и других авторов о Руси и славянах. Часть 1 // Записки императорской Академии Наук. Том 32. Приложение № 2. СПб., 1879; http://www.vostlit.info).

В жертву при похоронах славянских вождей и знатных лиц приносились рабы, кони, собаки, всякий домашний скот, кроме того, у славян существовал обычай, подобный индийскому «саги» (так индусы называют существовавший у некоторых своих высших каст обычай самосожжения вдов на погребальном костре мужа).

«А когда одна из них (жен покойного. – К. П.) утверждала, что она его любила, то она (по его смерти) прикрепляет веревку, поднимается к ней на стуле, крепко обвязывает себе ею шею; затем вытаскивается из-под нее стул, и она остается повешенной, болтаясь, пока не умрет. Затем ее сожигают, и так она соединяется с мужем» (Известия ал-Бекри и других авторов о Руси и славянах. Часть 1 // Записки императорской Академии Наук. Том 32. Приложение № 2. СПб., 1879; http://www.vostlit.info).

При погребении славянина устраивалась «страна», т. е. поминальное угощение. Специально для этого варилась особая каша: «Существовали специальные виды каши, имевшие только ритуальное назначение: „кутья“, „коливо“ (из пшеничных зерен). Варилась кутья в горшке и в горшке же или в миске подавалась на праздничный стол или относилась на кладбище в „домовику“ при поминовении умерших» (Рыбаков Б. А. Язычество Древней Руси. М.: Наука, 1987).

Похороны военных вождей так же сопровождались тризной. Тризна являлась специальным военным обрядом прощания с умершим в виде скачек на конях, борьбы и всяких других военных упражнений рядом с местом погребения. Затем насыпался курган, но подобный способ захоронения был не единственным и предназначался, безусловно, для важных лиц, хотя здесь есть и вариации.

«Из числа таких элементов погребального обряда следует назвать: курганные насыпи, погребальное сооружение в виде человеческого жилища (домовины) и захоронение праха умершего в обычном горшке для еды» (Рыбаков Б. А. Язычество Древней Руси. М.: Наука, 1987).

Согласно Рыбакову, обычай кремации умерших появляется у славян практически одновременно с их отделением от общей массы индоевропейцев в середине II тысячелетия до н. э. и существует вплоть до эпохи Владимира Мономаха, итого более двух с половиной тысяч лет. Из этого следует, что кремация есть совершенно оригинальный исконный обряд славян, вовсе ни от кого не заимствованный, а родившийся в очень глубокой древности при формировании собственного славянского мировоззрения.

Первоначально, т. е. до начала трупосожжения, бытовала ингумация в скорченном состоянии, затем, наряду с кремацией, производилась еще и ингумация (на границе степи и леса) в вытянутом положении. Здесь, возможно, существует влияние скифов, с которыми славяне соседствовали.

Итак. Наиболее яркими чертами славянского погребального обряда являются – 1) кремация, 2) резание и царапание рук и лиц, 3) устраивание поминок-стравы и приготовление поминальной каши («кутья», «коливо»), 4) устроение тризны, военного обряда прощания, 5) наcыпание кургана над захоронениями важных особ.

Прошу учесть, что обряд сжигания умерших не был присущ исключительно всем славянским племенам и во все времена, речь идет о наиболее характерном славянком погребальном обычае.

Отражением каких верований является кремация?

Суть дела вполне ясно обрисовал один из русов, упомянутый Ибн-Фадланом в своих записках:

«И был рядом со мной некий муж из русов, и вот я услышал, что он разговаривает с переводчиком, бывшим со мною. Я же спросил его, о чем он говорил ему, и он сказал: „Право же он говорит: „Вы, о, арабы, глупы“… Это (?); он сказал: „Воистину, вы берете самого любимого для вас человека и из вас самого уважаемого вами и бросаете его в прах (землю), и съедают его прах и гнус и черви, а мы сжигаем его во мгновение ока, так что он входит в рай немедленно и тотчас“. Тогда я спросил об этом, а он сказал: „По любви господина его к нему (вот) уже послал он ветер, так что он унесет его за час“. И вот, действительно, не прошло и часа, как превратился корабль и дрова, и девушка, и господин в золу, потом в (мельчайший) пепел. Потом они построили на месте этого корабля, который они вытащили из реки, нечто подобное круглому холму и водрузили в середине его большую деревяшку хаданга (белого тополя), написали на ней имя (этого) мужа и имя царя русов и удалились“ (Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу / Под ред. акад. И. Ю. Крачковского. М.-Л., 1939).

Поистине титаническая работа в деле изучения славянской обрядности проделана академиком Б. А. Рыбаковым, и всем читателям я могу порекомендовать для изучения два его труда, значение которых невозможно переоценить – «Язычество древних славян» и «Язычество Древней Руси».

«Тайпинхуаньюйцзи» пишет о погребальных обычаях хагясов: «Если [кто] умрет, то только трижды всплакнут в голос, не режут лица, сжигают покойника и берут его кости; когда пройдет год, тогда делают могильный холм».

Танская история сообщает нам: «При похоронах не царапают лиц, только обвертывают тело покойника в три ряда и плачут; а потом сожигают его, собранные же кости чрез год погребают. После сего в известные времена производят плач».

Самое интересное в этих сообщениях то, что китайские авторы подчеркивают – хагясы «не режут лица». Казалось бы, к чему это упоминание? Жужаньцы, к примеру, также не резали лиц, во всяком случае упоминания об этом обычае я не встречал у Бичурина и Кюнера, однако китайским наблюдателям не было нужды упоминать о том, чего жужаньцы не делают. Также следует отметить, что если какой-либо наблюдатель пишет, что кто-то не делает того-то и того-то, то следует признать, что мнение наблюдателя состоит в том, что этот кто-то должен был бы это делать.

Следовательно, китайские авторы хотели таким образом подчеркнуть, что (и это более чем очевидно) родственные хагясам племена резали лица при похоронах родителей, а вот хагясы этот обычай утратили. Между тем, не все так просто.

Плано Карпини в свое время сообщал об обычаях кыргызов следующее: «Хирподана же в то же время послал Оккодай-кан с войском на юг против Кергис (Киргизы. – Примеч. к тексту), которых он победил на войне. Эти люди – язычники, они не имеют волос на бороде; обычай их таков: когда умирает чей-нибудь отец, то они от скорби вырезают на своем лице в знак печали как бы один ремень от одного уха до другого» (Джиованни Дель Плано Карпини. История монгалов. М., 1957).

Упоминание об отсутствии волос на бороде, в данном конкретном случае, не обусловлено монголоидностью кыргызов, поскольку причина здесь иная. Еще Иордан писал о гуннах: «Детям мужского пола они рассекают щеки железом, чтобы, раньше чем воспринять питание молоком, попробовали они испытание раной. Поэтому они стареют безбородыми, а в юношестве лишены красоты, так как лицо, изборожденное железом, из-за рубцов теряет своевременное украшение волосами» (Иордан. О происхождении и деяниях гетов. СПб.: Алетейя, 1997). Прокопий Кесарийский в свою очередь писал, что у славян существовали гуннские обычаи: «Образ жизни у них (славян. – К. П.), как у массагетов, грубый, без всяких удобств, вечно они покрыты грязью, но по существу они не плохие и совсем не злобные, но во всей чистоте сохраняют гуннские нравы» (Прокопий Кесарийский. Война с готами. О постройках. М.: Арктос, 1996; http://vostlit.info

У кого же еще существовал столь яркий обычай выражения своего горя?

Ал-Бируни сообщал, что в определенные дни года «жители Согда плачут по своим древним покойникам. Они оплакивают их, царапают себе лица и ставят для умерших кушанья и напитки» (Абу Рейхан Бируни. Избранные произведения. Т. I: Памятники минувших поколений / Пер. с араб, и прим. А. М. Салье. Ташкент, 1957).

О погребальных обрядах чжурчжэней в XI в. известно следующее: «Если человек умирает, [близкие] разрезают себе кожу на лбу, кровь и слезы [во время оплакивания] смешиваются. Называют это проводы слезами и кровью» (Кычанов Е. И. Чжурчжэни в XI в. (Материалы Для этнографического исследования) // Древняя Сибирь. Сб. ст. Вып. 2. Сибирский археологический сборник. Новосибирск, 1966. (Материалы по истории Сибири).

Любопытно также сообщение китайских авторов и об обычаях уйгурской знати:

«Вскоре хан умер. Вельможи хотели и царевну проводить за ним. Царевна сказала им: в Срединном государстве (Китай. – К. П.), если зять по дочери умрет, то жена три года утром и вечером обязана быть при гробе. Тем и обряд оканчивается. Дом ойхоров [хойху], заключив брачный союз за 10 000 ли, сделал это из преданности к Срединному Двору; следовательно я не должна сопутствовать хану. И так остановились; впрочем, она должна была, по их обыкновению, надрезать лицо себе и плакать» (Бичурин Н. Я. [Иакинф]. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.-Л.: АН СССР, Институт этнографии им. Миклухо-Маклая, 1950).

Ат-Табари (IX в.) описывает случай, когда арабы захватили в плен и убили одного из тюркских царей. В результате чего «тюрки пришли в смятение, принесли его шатры и сожгли их, порезали свои уши, царапали свои лица и долго плакали над ним» (Ат-Табари. История ат-Табари. Избранные отрывки / Пер. с араб. В. И. Беляева. Дополнения к переводу О. Г. Большакова и А. Б. Халидова. Ташкент, 1987).

О погребальных обрядах тукюэ (они же туцзюэ, тугю, тукю) китайскими источниками сообщается: «В день похорон, так же как и в день кончины, родные предлагают жертву, скачут на лошадях и надрезывают лицо» (Бичурин Н. Я, [Иакинф]. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.-Л.: АН СССР, Институт этнографии им. Миклухо-Маклая, 1950).

Между тем тукюэ, так же как и кыргызы, своих покойников сжигали, и, чтобы оправдать такое их поведение, принята даже целая теория о некоем периоде кремации в тюркской жизни, и эта теория вызывает у меня сильнейшие подозрения.

Следует особо отметить, что традиция резания лиц есть древнейшая традиция и впервые она описана еще Геродотом. «Жители каждой области, куда привозят тело царя, при этом поступают так же, как и царские скифы. Они отрезают кусок своего уха, обстригают в кружок волосы на голове, делают кругом надрез на руке, расцарапывают лоб и нос и прокалывают левую руку стрелами» (Геродот. История. М.: Ладомир, АСТ, 1999).

Как уже сказано выше, жители «каждой области» поступали «так же, как царские скифы». Т. е., если учесть, что с царскими скифами могли соседствовать и славянские племена, то они поступали аналогичным образом. Механизм переноса обычая становится понятен.

Дело в том, что в исторической науке существуют три точки зрения на этническую принадлежность описанных Геродотом царских скифов.

Первая точка зрения («иранисты») состоит в том, что данные скифы являлись иранцами.

Вторая точка зрения («тюркисты») в том, что они были тюрками.

Есть еще достаточно обоснованное мнение, что скифы были славянами.

Если принять утверждения некоторых тюркских ученых о том, что скифы есть тюрки, то следует отметить и некоторые особенности внешнего вида скифов: «Кратин назвал скифским Гиппоника за то, что он был рыжий…» (Гесихий Александрийский. Лексикон, V век).

В настоящее время в науке доминирует, вернее сказать, навязывается мнение, что царские скифы были иранцами, что вызывает достаточно серьезные возражения (об этом см.: Пензев К. Князья Рос. М.: Алгоритм, 2007).

А сейчас вернемся к черкесам.

У автора есть предположение (не более того), что этноним «черкес» есть искаженное «киргиз» (керкес и т. д.). Почему? Во-первых. Этноним «черкес» не является по происхождению адыгским, он имеет иноязычное, скорее всего, тюркское происхождение и в источниках появляется не ранее середины XIII века (см.: Кузнецов В. А. Введение в кавказоведение. Владикавказ, 2004). Напомню, что это есть время установления «татаро– монгольского ига» на Руси. Во-вторых. Черкесы есть особая, западная ветвь адыгов, восточная называется кабардинской.

«Георгий Интериано в XV в. писал, что черкесами адыгов называют татары и турки. Тюркский этноним „черкесы“ с XIV в. стал общим для всех адыгских групп, но затем его употребление постепенно сузилось и сейчас обозначает только ту группу адыгов, которая живет в Карачаево-Черкесской Республике… Как полагала Е. П. Алексеева, на территории Карачаево-Черкесии есть курганные могильники как западночеркесского типа, так и кабардинского. Судя по этим данным, в XIV–XV ее. здесь жили и западные адыги и кабардинцы. Видимо, из этих двух групп адыгов и сложились современные черкесы как промежуточная адыгская группа между адыгейцами и кабардинцами» (Кузнецов В. А. Введение в кавказоведение. Владикавказ, 2004).

Таким образом, есть основания предположить, что Бату-хан взял с собой в Нижнее Поволжье не только «татар» (о татарах-тугарах см. «Князья Рос»), но и часть входящих в первоначальный ареал улуса Джучи енисейских кыргызов. От них, возможно, и произошли черкесы.

Любопытно, что Сигизмунд Герберштейн причислял в свое время черкесов если не к славянским, то, по меньшей мере, к славяноговорящим народам: «Славянский язык, ныне искаженно именуемый склавонским (Sclavonica), распространен весьма широко: на нем говорят далматинцы (Dalmatae, Dalmatiner), босняки (Bossnenses,), хорваты (Chroati, Chrabaten)… а еще поляки и русские [властвующие над обширными территориями] и черкесы-пятигорцы (Circasi-Quinquemontani, Circassen in fuenff pergen) у Понта» (Сигизмунд Герберштейн. Записки о Московии. М.: МГУ, 1988).

Интересные замечания есть также у Иоганна Бларамберга в его книге «Историческое, топографическое, статистическое и этнографическое описание Кавказа»: «Их (черкесов. – К. П.) язык очень отличается от других кавказских языков как лексикой, так и синтаксисом; между тем в нем заметна близость с финскими корнями, а главным образом с корнями вогулов и сибирских остиа-ков. Это сходство позволяет заключить, что черкесы, так же как вогулы и остиаки, имеют общее происхождение, это сообщество в очень отдаленную эпоху разделилось на несколько ветвей, одной из которых, вероятно, были гунны (ссылка на: Клапрот. Путешествие по Кавказу. Т. 2. С. 380)» (Иоганн Бларамберг. Историческое, топографическое, статистическое и этнографическое описание Кавказа. Нальчик: Эль-Фа, 1999).

Таким образом, весьма похоже на то, что мы имеем в языке описываемых Бларамбергом черкесов финский субстрат. Позволю себе напомнить, что языковым субстратом называется влияние языка коренного населения на чужой язык, обычно при переходе населения с первого на второй в результате завоевания, этнического поглощения, культурного преобладания и т. д. При этом местная языковая традиция обрывается, народ переключается на традицию другого языка, но в новом языке проявляются черты языка исчезнувшего. Известно, что финский субстрат имелся в тохарском языке, и это вполне объяснимо. Индоевропейцы-тохары за время своей миграции долгое время жили в финно– угорской среде. Интересно, что тохары некоторое время проживали на территории Минусинской котловины, т. е. в тех же местах, что и енисейские кыргызы.

Следует отметить, что совпадений в нашем случае масса. Однако окончательных выводов мы делать не будем и перейдем к рассмотрению следующего выдающегося народа, а именно – уйгуров. Они же «хойху», с которыми енисейские кыргызы говорили на одном языке.