1. КОРОТКО О ГЛАВНОМ

Нет сомнения, что компьютерная техника эволюционирует. Тем, кто родился, что называется вчера, я напомню, что в древние времена компьютеры были очень большими, а некоторые из них даже ламповыми. Последние же вымерли подобно динозаврам, не в силах противостоять натиску молодых, агрессивных и компактных млекопитающих… простите, полупроводниковых вычислительных устройств. Я думаю, что в изложении нынешних эволюционистов развитие компьютеров могло бы выглядеть следующим образом.

Первоначально на Земле существовал некий протохардверный океан, в котором беспорядочно и хаотически перемещались частицы полупроводниковых материалов. Однажды эти перемещения привели к тому, что на свет появились первые протодиоды, т. е. низкоорганизованная компьютерная материя. Размножение протодиодов и их взаимодействие привели к появлению более сложных электроприборов — триодов, которые опять же взаимодействуя между собой, послужили основой появления триггеров, или же конструктивных ячеек первых логических компьютерных организмов. Выбравшиеся из протохардверного океана на протософтверную сушу первые компьютеры были мало приспособлены для жизни, однако они быстро развивались и вскоре захватили все софтверное пространство. Эволюционируя, вследствие воздействия окружающей среды в обстановке межвидовой конкуренции, компьютеры стали миниатюризироваться, приобрели средства высокомобильного передвижения, как то шасси и конечности, а также манипуляторы для захвата сторонних предметов и приступили к преобразованию природы. В самом начале преобразовательской деятельности они подвергли приручению один из примитивных видов биоорганических существ, так называемых homo homini lupus est, и приспособили их к добыче необходимого для существования полупроводникового материала. Впоследствие homo homini lupus est были преобразованы компьютерами в киберорганические существа для лучшей их производительности и безотказности.

Как видите, читатель, в вышеприведенной гипотезе появления и эволюционного развития компьютеров полностью отсутствует даже и намек на то, что материалисты называют гипотезой Бога. Места для Творца здесь нет и вряд ли предвидится, особенно с учетом того обстоятельства, что следующую историю происхождения видов возможно будут писать победившие Т1000. Есть ли в моем прогнозе какое-то преувеличение? Кто знает… Во времена своего детства автору этой книги доводилось читать фантастические рассказы о том, как в далеком и светлом грядущем ЭВМ будут играть в шахматы наравне с гроссмейстерами. Ныне гроссмейстеры не любят играть в шахматы с компьютером, посколько у него, увы, очень тяжело выиграть даже отдельную партию, не говоря уже о целом матче. Последний шахматный матч 2006 года между чемпионом мира Владимиром Крамником и 10-й версией программы Deep Fritz, завершился поражением белкового шахматиста со счетом 2:4.

Был ли человек сотворен и если «да», то, что представляет из себя его Создатель?

Дело в том, что всякий исследователь доискивающийся законов, по которым живет человеческое общество или устроена всякая материя, так или иначе, приходит к мысли о существовании некоего Творца. Люди не устанавливают законы мироздания, они открывают их для себя и используют в своей практике. Однако, так же как Бог властен в отношении своих творений, также и человек обладает определенной властью в отношении созданной им природы, к примеру, той же компьютерной техники. Любой компьютер работает согласно заложенной в него программе, но что есть эта программа? Всякий софт есть вещь нематериальная, так же как и всякий дух. И то и другое принадлежит к категории Мыслимого. Здесь существует одно неприятное обстоятельство. К сожалению, самые большие различия между людьми существуют не в сфере антропоморфических данных, а в сфере умственных способностей. Большинство людей познает мир, прежде всего, в ощущениях. Ему, этому большинству, сложно оперировать категориями Мыслимого, а поскольку Мыслимое лежит за гранью ощущений, то оно, зачастую, остается непознаваемым для большинства людей.

Дело так же состоит еще и в том, что прогресс человечества идет не только по линии технического совершенствования орудий труда и предметов быта, но и по линии нравственного совершенствования. Ритуальное людоедство собственных детей представляется современному человеку совершенно немыслимой вещью, тогда как тысячу лет назад в некоторых сообществах оно являлось совершенно заурядным явлением.

Представьте, читатель, поступающим себя также как южноамериканские индейцы в Средневековье.

Гарсиласо де ла Вега, сын принцессы инков и испанца, описывает состояние доинкского общества: «У некоторых народов была столь бесчеловечной эта жестокость, что она была хуже, чем у зверей, потому что она доходила до того, что они уже не удовлетворялись принесением в жертву пленных врагов, а [приносили в жертву] своих собственных детей ради тех или других нужд».

Ритуальное людоедство и человеческие жертвоприношения индейцев нельзя объяснить какими-то расовыми особенностями и низостью природы индейцев, как то любили провозглашать апологеты расизма. Увы, но подобные нравы были свойственны очевидно всем народам в пору их пребывания в диком состоянии. Так, о человеческих жертвоприношениях у славян можно узнать из Повести Временных Лет составленной в начале XII века.

В Библии есть указания на человеческие жертвоприношения практикуемые иудеями: «Ибо сыновья Иуды делают злое пред очами Моими, говорит Господь; поставили мерзости свои в доме, над которым наречено имя Мое, чтобы осквернить его; и устроили высоты Тофета в долине сыновей Енномовых, чтобы сожигать сыновей своих и дочерей своих в огне, чего Я не повелевал и что Мне на сердце не приходило». (Иер. 7:30–31). Сложно сказать, что приходило на сердце Яхве, однако, среди законов, которые он провозгласил иудеям есть и такие: «Не медли [приносить Мне] начатки от гумна твоего и от точила твоего; отдавай Мне первенца из сынов твоих; то же делай с волом твоим и с овцою твоею [и с ослом твоим]» (Исх. 22:29–30).

Таким образом, в случае с теми же человеческими жертвоприношениями, речь идет не о каких-то досадных локальных явлениях, а, скорее, о явлении общего порядка, которое было свойственно низшим этапам духовной эволюции человечества.

Для чего человек должен стремиться к познанию Бога?

Дело в том, что всякое сугубо материалистическое общество, т. е. бездуховное, это общество людоедов в прямом смысле слова, и чем меньше в нем духовности, тем больше людоедства. В моих словах нет какого-либо преувеличения. Если в эпоху развитой языческой религиозности человеческие жертвоприношения уже являлись пережитками древнейшей дикости и не употреблялись повсеместно, то, во времена полной неразвитости духовного состояния у людей, речь шла о людоедстве чуть ли не как о способе добычи пропитания.

Так, тот же Гарсиласо де ла Вега сообщает о нравах некоторых племен древних индейцев доинкского периода: «Они совершали поступки еще страшнее: многим индейцам, захваченным в плен, они сохраняли жизнь и давали им женщин из своего племени, т. е. из племени победителей, а рождавшихся детей они выхаживали, как своих собственных, и, когда они становились подростками, они их съедали, создавая таким путем питомник по разведению детей для того, чтобы питаться ими, и они не испытывали к ним жалости ни как к родственникам, ни как к малолетним существам, к которым даже животные, враждующие между собой, иногда испытывают любовь, и это мы можем сказать, потому что сами видели некоторых из таких животных, а о других слышали».

Прогресс в обществе южноамериканских индейцев начался в эпоху правления инков, которые отвратили подчиненные им племена от примитивного идолопоклонения и установили культ Солнца. По словам Гарсиласо де ла Вега, у высшего слоя империи инков существовали вполне отчетливые представления о том, кого сегодня называют Господом и Творцом. Инки называли его Пача-камак и, как утверждает де ла Вега, «если бы меня спросили сейчас: «Как зовут Бога на твоем языке?», я ответил бы: Пача-камак, ибо на том всеобщем языке Перу нет другого имени кроме этого, которым можно назвать Бога… Пача-камак означает: тот, кто вселяет душу в мир, вселенную, а во всем подлинном значении [это слово] означает: тот, кто делает со вселенной то, что душа с телом. Педро де Сиеса… говорит так: «Имя этого дьявола должно было означать творец мира, потому что кома означает творец, а пача — мир».

Несмотря на то, что инкская аристократия и жречество имели вполне монотеистические религиозные воззрения, для простого народа инки оказались вынуждены ввести культ Солнца по той простой причине, что подчиненное им простонародье не обладало достаточным интеллектуальным и духовным развитием, чтобы принять постулаты монотеизма. Увы, но необразованная индейская масса нуждалась во вполне зримом образе божества. Таким образом, в инкском обществе присутствовал двойственный взгляд на божественную природу.

По словам Гарсиласо де ла Вега: «Они относились к Пача-камаку с большим внутренним почтением, чем к Солнцу, ибо… не решались касаться устами его имени, а Солнце они называли на каждом шагу. На вопрос, кем был Пача-камак, они отвечали, что он был тем, кто дает жизнь вселенной и поддерживает ее, но они не знают его, потому что не видели его, и поэтому не возводят ему храмы, не приносят жертвы; однако они поклоняются ему в своем сердце (т. е. умственно) и считают его неизвестным богом».

Сейчас прошу читателя обратить внимание на один очень существенный и крайне важный момент. После завоевания Перу испанцами католические миссионеры усиленно разыскивали у индейцев верования, сходные с христианскими, для облегчения проповеди. Так вот, христианские проповедники доказывали индейцам, что не навязывают им новую веру, а только восстанавливают древнюю истинную религию.

Этот факт следует запомнить, мы еще вернемся к нему.

Сейчас же нам следует ответить на вопрос, поставленный несколько выше: что представляет из себя Творец? Для ответа на него нам следует обратиться к какому-нибудь авторитетному и признанному автору. Поскольку Православие автору ближе, нежели другие ветви христианства или тот же ислам или иудаизм, то он решил обратиться к Иоанну Дамаскину и его труду «Точное изложение православной веры», вы же, читатель, вправе использовать другие доступные вам источники.

Итак, Иоанн Дамаскин дает следующее определение Божественному естеству: «Бог — существо несозданное, безначальное, бессмертное, бесконечное и вечное; бестелесное, благое, вседеятельное, праведное, просветительное, неизменное, бесстрастное, неописуемое, невместимое, неограниченное, беспредельное, невидимое, непостижимое, вседовольное, самодержавное и самовластное, вседержительное, жизнедательное, всесильное, беспредельно мощное, освятительное и общительное, всесодержащее и сохраняющее, и обо всем промышляющее — таково есть Божество, Которое все это и тому подобное имеет по самой природе, а ниоткуда не получило, но само сообщает всякое благо Своим тварям, — каждой по ее приемной силе».

Можно сказать короче, хотя менее определенно: Бог есть Единый Мировой Дух или же, выражаясь сегодняшним компьютерным языком — Творец Великого Софта. Человек подобен Творцу, поскольку он сам творец, но софт, который он разрабатывает, касается частных сторон мироздания и находится на положении подпрограммы у Великого Софта. Человек подобен Богу в том, что он является носителем Духа, данного ему Богом.

Вопреки досужей и безграмотной атеистической пропаганде Господь не требует от человека слепой веры, его существование должно быть объяснено именно из разума. Так, единство Божества может быть доказано следующим образом: «Если допустим многих богов, то необходимо будет признать различие между этими многими. Ибо если между ними нет никакого различия, то уже один, а не многие; если же между ними есть различие, то где совершенство? Если будет недоставать совершенства или по благости, или по силе, или по премудрости, или по времени, или по месту, то уже не будет и Бог».

Тот, кто утверждает, что «верующий человек готов принять все на веру, любую байку», говорит глупости. У отдельного верующего может быть больше знаний или меньше, его интеллектуальные способности могут быть выше или ниже иных, но утверждать, что, к примеру, то же христианство не поверяется разумом может только очень недалекий человек, понаслышке знакомый с предметом разговора.

Есть ли у Творца имя?

В отношении языческих богов мы знаем, что они носят имена данные им людьми. Так, Повесть Временных Лет (ПВЛ) сообщает о некоторых богах входивших в славянский пантеон: «И нача княжити Володимер въ Киеве един, и постави кумиры на холму вне двора теремнаго: Перуна древяна, а главу его сребрену, а ус злат, и Хърса, Дажьбога, и Стрибога, и Симаргла, и Мокошь».

Любопытно, что Хоре и Симаргл обычно считаются иранскими, неславянскими божествами, и устроение князем Владимиром их идолов в Киеве выглядит достаточно странно, однако, на мой взгляд, ничего странного здесь нет, особенно учитывая общие корни индоевропейских верований. Известие ПВЛ о присутствии Хорса в славянском языческом пантеоне не является единственным. В «Хождении Богородицы по мукам» (список XII в.) сказано: «И рече архистратиг: «Сии суть, иже не вероваша во Отца и Сына и Святого Духа, но забыша бога и вероваша юже ны бе тварь Бог на работу сотворил, того они все боги прозваша: солнце и месяць, землю и воду, и звери и гади, то святей человекы, камени ту устроя, Трояна, Хърса, Велеса, Перуна, но быша обратиша бесом злым и вероваша, и доселе мраком злым содержими суть, того ради зде тако мучатся…».

Кроме того, аналогичные упоминания присутствуют и в других русских средневековых апокрифических произведениях «и вроують в Пероуна и въ Хърса…»; «Тмь же богом требоу кладоуть… Пероуноу, Хърсу…»; «мняще богы многы, Перуна и Хорса…». Также же стоит привести слова из «Беседы двух святителей»: «Иванъ рече: отъ чего громъ сотворенъ бысть? Василий рече: два ангела громная есть: елленский старец Перун и Хоре жидовин». Отчего вдруг Хорс назван жидовином, на первый взгляд, понять очень сложно, впрочем, здесь есть некоторые соображения, но мы не станем уводить повествование в сторону.

Что касается Творца, то у него нет и не может быть имени. Иоанн Дамаскин пишет: «Божество, будучи непостижимым, конечно, будет и безымянно. Не зная существа Его, не будем искать и имени Его существа. Ибо имена должны выражать свой предмет… Ибо невозможно, чтобы (низшая) природа совершенно познала лежащую выше ее природу. Притом, если знания относятся к тому, что существует, то как может быть познано пресущественное? Поэтому Бог, по неизреченной благости Своей, благоволит называться сообразно с тем, что свойственно нам, для того чтобы нам не остаться вовсе без познания о Нем, но иметь о Нем хотя бы темное представление. Итак, поскольку Бог — непостижим, Он и безымянен».

Может ли Бог быть изображен или представлен каким-то видимым образом?

По словам Иоанна Дамаскина: «Кто может создать подобие невидимого, бестелесного, неописуемого и безвидного Бога? Отсюда давать форму Божеству есть дело крайнего безумия и нечестия». Но как же тогда быть с иконами и изображением Христа, распятого на кресте? Сугубо теоретически, поклонение облику Христа есть поклонение идолу, между тем христианство считает ересью именно иконоборчество. Нет ли здесь какого-то подвоха? Вопрос этот очень интересный. Известно, что не все люди способны одинаково хорошо воспринимать Мыслимое и их приводят к Богу по авторитету и по образу, о чем весьма просто пишет Иоанн Дамаскин: «Но так как не все знают грамоту и могут заниматься чтением, то отцы рассудили, чтобы все это, подобно тому как некоторые (славные) подвиги, было рисуемо на иконах для краткого напоминания». Таким образом, здесь мы имеем как бы компромисс между интеллектуальными, образованными верхами общества и общей трудовой массой, чья жизнь, в основном, была заполнена заботами о материальном.

Попытка христианнейших государей Византии, долгое время бывшей центром христианского мира, отойти, в свое время, от поклонения иконам закончилась печально. Обширные слои простого народа, поддержанные некоторой частью истеблишмента, выступили против, казалось бы, верных по форме требований императорской власти. Дело обстояло следующим образом. В 717 году на византийский престол взошел Лев III (675–741 гг.), прозванный Исавром. Он нашел, что почитание реликвий и икон превратилось к тому времени, по сути, в суеверие. Это обстоятельство вызывало насмешки и критику со стороны мусульман, которые, как известно, не допускали и не допускают каких-то отклонений от строгого монотеизма, и, в конечном итоге, вело к падению авторитета христианства. Лев III решил поправить положение. В 726 году император обнародовал указ, в котором он запрещал поклонение иконам и дал указание вешать их в храмах на значительной высоте, а затем и вовсе запретил их.

Вышеупомянутый указ привел к расколу населения империи на иконоборцев и иконопочитателей. Начались вооруженные столкновения и беспорядки. Открытое противостояние длилось до самой смерти Льва III и продолжилось при его приемнике Константине Копрониме. Непреклонность императорской власти дала результат, и противники икон долгое время доминировали в обществе. Между тем, Римский Папа Григорий И, а за ним и Григорий III решительно осудили иконоборчество. Григорий III приказал прекратить сбор налогов в пользу Византии и дал понять, что отныне он не считает себя подданным византийского императора. Дело долгое время тянулось с переменным успехом, и, в конце концов, закончилось только к 843 году, когда патриарх Мефодий собрал новый Собор и подтвердил решения VII Вселенского собора об иконопочитании.

Подобная ситуация, т. е. различие в восприятии Божества различными же слоями населения, была свойственна не одному только христианскому миру. Однако способы ее решения были также различны. Если христианство сумело придти к определенным компромиссам, вроде допущения тех же икон, то у помянутых выше по тексту инков компромиссом стало допущение поклонения Солнцу.

Гарсиласо де ла Вега пишет: «У них (инков. — К.П.) не было иных богов, кроме Солнца, которому поклонялись с внешними проявлениями (esteriormente); они возводили ему храмы, покрытые сверху донизу золотыми пластинами стены, приносили в жертву многие вещи, преподносили богатые дары в виде большого количества золота и всяких других самых ценных вещей, которыми владели, в благодарность за то, что он дал им все это; они выделяли ему в качестве его владения третью часть всех возделываемых земель королевств и провинций, которые завоевывались ими, и весь их урожай, и многочисленный скот; они строили ему дома великого затворничества и приюта для женщин, предназначавшихся ему и хранивших вечное целомудрие. Помимо Солнца, они… внутренне поклонялись Пача-камаку, как неведомому богу; они почитали его больше, чем Солнце, [однако] жертвы ему не приносили, храмы не строили, ибо говорили, что не знают его, потому что он не позволял увидеть себя; однако они верили в его существование… Таким образом, инки не поклонялись иным богам, кроме тех, которых мы назвали: видимому и невидимому; ибо те князья и их амауты, которые были философами и учеными (doctores) их государства (будучи людьми, не овладевшими письмом, ибо его никогда не было у них), пришли к заключению, что было недостойным и весьма оскорбительным и бесчестным делом приписывать божественные могущество, имя, честь, славу или достоинство более низким предметам, чем небо; и так они установили закон и приказали оповестить о нем, чтобы во всей империи знали, что запрещалось поклоняться чему-либо, кроме Пача-камака, как высшему богу и господину, и Солнца, за то добро, которое оно дарило им».

Заметьте, читатель, что инки не строили храмов Пача-камаку (один, все-таки, у них был) и внутренне поклонялись ему. Здесь может возникнуть следующий вопрос. Неужели вера в Господа не требует строительства храмов и содержания священнослужителей? В сущности, так оно и есть. Однако не стоит забывать, что человек является социальным существом и имеет потребность в общении, оттого он и создает религиозные общины, которые, в свою очередь, возглавляются образованными в теологии священнослужителями. В общем-то, здесь мы имеем необходимость в обычной организаторской работе, в просвещении и наставлении менее сведущих рядовых верующих более сведущими и обученными клириками.

В принципе, отношения Бога и человека можно (очень кратко) охарактеризовать следующим образом. В Екклезиасте присутствует очень простая формула этих отношений: «И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к Богу, Который дал его» (Екк. 12:7). Данное изречение и изречение из книги Бытия, как-то: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его» (Быт. 1, 27) позволяет нам сформулировать несколько положений для всякой монотеистической религии:

1. Есть Бог. Бог есть Дух-Отец.

2. Есть Человек. В Человеке есть Дух-Сын подобный Духу-Отцу и данный ему Духом-Отцом.

3. Дух-Сын стремится к соединению с Духом-Отцом.

Данные постулаты, без всякого сомнения, выглядят очень просто, однако вызывают множество вопросов. Например, всякий ли дух человеческий является Духом-Сыном? Нет, не всякий. Для того, чтобы обратиться в Духа-Сына (не путать с Сыном Божьим) человеческому духу требуется, как минимум, испытать Духовное Рождение или Пробуждение, т. е. осознать бытие Духа-Отца, только тогда он встает на путь, ведущий к Богу. Таким образом, всякая монотеистическая религия есть Путь, дорога к Богу.

Так вот, мусульманин, христианин, иудей не поклоняются каким-то своим различным богам. Они поклоняются одному и тому же Творцу, но каждый согласно своему религиозному закону (вероисповеданию). Ныне существует три общепризнанных Пути и, соответственно, три Закона — Закон Иисуса, Закон Мухаммеда и Закон Моисея. Так же и христианские церкви (православная, католическая, протестантская) чтут не каждая своего Христа, но одного Христа, каждая согласно своему обряду. Те же, к примеру, униаты проводят религиозные службы согласно православному обряду, но в организационном смысле, униатская церковь подчиняется римскому папе.

Сейчас следует обратить внимание на следующее, очень важное обстоятельство.

Приход монотеистических религий в человеческую жизнь знаменовал собой эпоху огромного духовного и нравственного роста человечества. Однако вхождение монотеизма в повседневную жизнь людской массы осложнено было тем, что в большинстве своем, как мы уже отметили, образовательный и интеллектуальный уровень массы невелик и ее среда склонна, в большей степени, прорастать суевериями, примитивными религиозными образами и прочим духовным знахарством. Посему, пропаганда суровых этических установлений некоего никем невиданного, неосязаемого существа, без цвета, вкуса и запаха не вызывала и не вызывает у широкой публики полного доверия.

Пример. Люди хорошо воспринимают золото в качестве меры стоимости, потому, что золотой слиток (монета), это предмет из которого можно сделать, к примеру, украшения для женщины, а женщины, как известно имеют огромное значение в жизни мужчины. Деньги в виде нарезанной бумаги публика воспринимает с некоторым подозрением, но бумажные деньги, как бы там ни было, также материальны и каким-то образом ощутимы. Электронные же деньги, по сути, представляют из себя только лишь цифры, кодированные на запоминающем устройстве банка.

В реальности, деньги не являются вещью как таковой, а только могут иметь овеществленное представление. Деньги это способ обмена товара на товар и не более того, т. е. сущая абстракция вроде пресловутой гипотезы бога, но эта абстракция работает, вот в чем дело! Не так давно я натолкнулся в Сети на высказывание одного человека, который называл себя вульгарным материалистом на том только основании, что он веровал в то, что обществом движут власть и деньги. В чем заключается материальность денег мы уже ответили, и хотел бы я знать, в чем заключается материальность власти, особенно с учетом того, что страх, на котором зиждется всякое господство, назвать материальным фактором язык не поворачивается никак.

Однако вернемся к тому, что внедрение идеи Бога в сознание народной массы связано с определенными трудностями. Это так. Потому нас не должно удивлять то обстоятельство, что принятие теми или иными народностями той или иной монотеистической религии зачастую сопровождалось масштабным насилием. Возможно, кто-то удивится, но усвоение евреями (вернее, той группой лиц, что вышла из Египта) установлений Творца так же не обошлось без резни и погрома. Дело в том, что закон Моисея был принят ими только со второго раза. Первая попытка оказалась неудачной. Напомню ход событий так, как его освещает Библия.

Как известно, после исхода из Египта Моисей с евреями отправились на юг Аравийского полуострова, к горе Синай, где Господь явил им себя, и где состоялось оглашение Завета. Затем Моисей взошел на гору, за получением удостоверяющих каменных скрижалей от Господа с текстом закона, а еврейский народ остался у подножия, в долине. Далее предоставим слово самому Моисею.

«Когда я взошел на гору, чтобы принять скрижали каменные, скрижали завета, который поставил Господь с вами, и пробыл на горе сорок дней и сорок ночей, хлеба не ел и воды не пил, и дал мне Господь две скрижали каменные, написанные перстом Божиим, а на них [написаны были] все слова, которые изрек вам Господь на горе из среды огня в день собрания. По окончании же сорока дней и сорока ночей дал мне Господь две скрижали каменные, скрижали завета, и сказал мне Господь: встань, пойди скорее отсюда, ибо развратился народ твой, который ты вывел из Египта; скоро уклонились они от пути, который Я заповедал им; они сделали себе литый истукан. И сказал мне Господь: [Я говорил тебе один и другой раз: ] вижу Я народ сей, вот он народ жестоковыйный; не удерживай Меня, и Я истреблю их, и изглажу имя их из поднебесной, а от тебя произведу народ, который будет [больше] сильнее и многочисленнее их. Я обратился и пошел с горы, гора же горела огнем; две скрижали завета были в обеих руках моих; и видел я, что вы согрешили против Господа, Бога вашего, сделали себе литого тельца, скоро уклонились от пути, которого [держаться] заповедал вам Господь; и взял я обе скрижали, и бросил их из обеих рук своих, и разбил их пред глазами вашими». (Втор. 9:6–17).

Итак. Взбешенный Моисей разбивает в ярости скрижали Завета. Господь предлагает истребить еврейский народ до основания и произвести от Моисея народ новый, с которым бы он и заключил договор, однако Моисей убеждает Господа в тактической нецелесообразности подобных действий: «не смотри на ожесточение народа сего и на нечестие его и на грехи его, дабы [живущие] в той земле, откуда Ты вывел нас, не сказали: «Господь не мог ввести их в землю, которую обещал им, и, ненавидя их, вывел Он их, чтоб умертвить их в пустыне» (Исх. 9:27–28). Иначе говоря, Моисей предлагает Господу работать с тем материалом, который оказался в наличии, а не с тем, который был бы наиболее подобающ для осуществления божественного замысла.

Дело в том, что тотальное уничтожение еврейского народа дало бы сторонникам язычества веские аргументы в пропагандистской работе против нового Закона. Отпустить же евреев на волю их судеб означало бы показать окружающему человеческому миру свое ничтожество. Таким образом, Моисей оказался перед серьезной проблемой, решение которой он увидел в традиционных для того времени методах.

«И стал Моисей в воротах стана и сказал: кто Господень, [иди] ко мне! И собрались к нему все сыны Левиины. И он сказал им: так говорит Господь Бог Израилев: возложите каждый свой меч на бедро свое, пройдите по стану от ворот до ворот и обратно, и убивайте каждый брата своего, каждый друга своего, каждый ближнего своего. И сделали сыны Левиины по слову Моисея: и пало в тот день из народа около трех тысяч человек». (Исх. 32:26–28).

Таким образом, после произведенного мечами левитов вразумления происходит вторичное подписание договора и изготовление нового экземпляра каменных скрижалей. Что определенно бросается в глаза при чтении Пятикнижия, начиная с истории Исхода? Нет сомнения, что Моисея, по сути дела, не интересует собственно еврейский народ, а его судьба представляется ему только в контексте определенного плана. Но каков же этот план? Ответ на этот вопрос не может вызвать каких-то затруднений. Моисей и подчиненная ему организация левитов выполняют вовсе не миссию по освобождению евреев, а беспрецедентную доселе и впоследствии работу по превращению подчиненной им человеческой общности в народ-церковь или, выражаясь иначе, в религиозную касту-корпорацию. Слова Господа обращенные к евреям через Моисея таковы: «Если вы будете слушаться гласа Моего и соблюдать завет Мой, то… будете у Меня царством священников» (Исх. 19:5–6).

Здесь возникают следующие вопросы. Кто такой Моисей, кто такие подчиненные ему левиты и кто такие эти самые «евреи», которые вышли с Моисеем из Египта? Дело в том, что из Египта изошло не какое-то определенное этническое формирование, а так называемая «большая орава» (эрев рае), о чем Библия свидетельствует следующее: «И отправились сыны Израилевы из Раамсеса в Сокхоф до шестисот тысяч пеших мужчин, кроме детей; и множество разноплеменных людей вышли с ними, и мелкий и крупный скот, стадо весьма большое (Исх. 12:37–38).

То, что Моисей являлся египтянином, а не евреем, вернее, египетским принцем Мозесом, достаточно убедительно доказывал еще не кто иной, как 3. Фрейд в книге «Этот человек Моисей» и, наконец, в том, что левиты являются именно организованной жреческой корпорацией, а не какой-то родовой группой (коленом Левия), особых сомнений не возникает. Но это одна сторона дела. Вторая заключается в том, что пресловутая «большая орава» вовсе не выглядит обществом бывших рабов, утомленных каторжными работами. При малейших затруднениях она ясно выражает свое недовольство. Библия свидетельствует: «И возроптало все общество сынов Израилевых на Моисея и Аарона в пустыне, и сказали им сыны Израилевы: о, если бы мы умерли от руки Господней в земле Египетской, когда мы сидели у котлов с мясом, когда мы ели хлеб досыта! ибо вывели вы нас в эту пустыню, чтобы все собрание это уморить голодом». (Исх. 16:2–3). Оказывается «сыны израилевы» неплохо питались в египетском «рабстве», что не может не вызывать определенного удивления.

В-третьих, и это далеко не секрет, в Пятикнижии присутствует два Завета. Один из них Моисеев, записанный, как следует полагать, на первом, разбитом, экземпляре скрижалей, второй же, записанный на скрижалях № 2… а вот кому принадлежит второй завет, сказать сложно. Попробуем сравнить и первый и второй варианты.

Закон Моисея (первые скрижали).

И изрек Бог все слова сии, говоря:

1. Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства; да не будет у тебя других богов пред лицем Моим.

2. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои.

3. Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно, ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно.

4. Помни день субботний, чтобы святить его; шесть дней работай и делай [в них] всякие дела твои, а день седьмой — суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни [вол твой, ни осел твой, ни всякий] скот твой, ни пришлец, который в жилищах твоих; ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них, а в день седьмой почил; посему благословил Господь день субботний и освятил его.

5. Почитай отца твоего и мать твою, [чтобы тебе было хорошо и] чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе.

6. Не убивай.

7. Не прелюбодействуй.

8. Не кради.

9. Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.

10. Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, [ни поля его] ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, [ни всякого скота его] ничего, что у ближнего твоего (Исх. 20:1–17).

Вторые скрижали.

И сказал [Господь]: вот, Я заключаю завет: пред всем народом твоим соделаю чудеса, каких не было по всей земле и ни у каких народов; и увидит весь народ, среди которого ты находишься, дело Господа; ибо страшно будет то, что Я сделаю для тебя; сохрани то, что повелеваю тебе ныне: вот, Я изгоняю от лица твоего Аморреев, Хананеев, Хеттеев, Ферезеев, Евеев, и Иевусеев; смотри, не вступай в союз с жителями той земли, в которую ты войдешь, дабы они не сделались сетью среди вас. Жертвенники их разрушьте, столбы их сокрушите, вырубите [священные] рощи их, ибо

1. ты не должен поклоняться богу иному, кроме Господа; потому что имя Его — ревнитель; Он Бог ревнитель. Не вступай в союз с жителями той земли, чтобы, когда они будут блудодействовать вслед богов своих и приносить жертвы богам своим, не пригласили и тебя, и ты не вкусил бы жертвы их; и не бери из дочерей их жен сынам своим, дабы дочери их, блудодействуя вслед богов своих, не ввели и сынов твоих в блужение вслед богов своих.

2. Не делай себе богов литых.

3. Праздник опресноков соблюдай: семь дней ешь пресный хлеб, как Я повелел тебе, в назначенное время месяца Авива, ибо в месяце Авиве вышел ты из Египта.

4. Все, разверзающее ложесна, Мне, как и весь скот твой мужеского пола, разверзающий ложесна, из волов и овец; первородное из ослов заменяй агнцем, а если не заменишь, то выкупи его; всех первенцев из сынов твоих выкупай; пусть не являются пред лице Мое с пустыми руками.

5. Шесть дней работай, а в седьмой день покойся; покойся и во время посева и жатвы.

6. И праздник седмиц совершай,

7. праздник начатков жатвы пшеницы и

8. праздник собирания [плодов] в конце года;

9. три раза в году должен являться весь мужеский пол твой пред лице Владыки, Господа Бога Израилева, ибо Я прогоню народы от лица твоего и распространю пределы твои, и никто не пожелает земли твоей, если ты будешь являться пред лице Господа Бога твоего три раза в году.

10. Не изливай крови жертвы Моей на квасное, и

11. жертва праздника Пасхи не должна переночевать до утра.

12. Самые первые плоды земли твоей принеси в дом Господа Бога твоего.

13. Не вари козленка в молоке матери его.

И сказал Господь Моисею: напиши себе слова сии, ибо в сих словах Я заключаю завет с тобою и с Израилем. (Исх. 34:10–27).

Различия между двумя вариантами Завета разительны. Первый вариант, без всяких сомнений, принадлежит Творцу и Вседержителю. Второй же вариант явно добавлен почитателями какого-то племенного божества, что, несомненно, обнаруживается многими его этнографическими деталями. К примеру, что такое опресноки и праздник опресноков? Опресноки — это не что иное, как маца (евр. mazzot — чистый), т. е. пресный хлеб, приготовляемый без закваски. По словам крупнейшего российского библеиста А. П. Лопухина («Толковая Библия», кн. Исход) «праздник опресноков, первым днем которого было 15-е авива, совпадал с началом жатвы, и потому в благодарность за новопоспевший хлеб и для снискания благоволения Божия на второй день его совершалось возношение пред Господом снопа из начатков жатвы и с этого же времени разрешалось вкушение нового хлеба». Дело еще в том, что началом семидневного праздника опресноков является следующий за Пасхой день, т. е. 15-е число авива. В ночь на это число евреи покинули Египет. Таким образом, старому племенному празднику было придано еще и новое содержание. То же, т. е. этнографическое значение, имеет и праздник жатвы и праздник собирания плодов в конце года или праздник кущей и проч.

Между тем, мы должны признать, что Господа вряд ли может заинтересовать маца и праздники жатвы, и, что наглядно следует из чтения первого варианта божественных установлений, они Господа и не интересуют.

Еще один вопрос, который может привлечь внимательного читателя Библии. Дело в том, что самым распространенным мнением о происхождении еврейского народа считается то, что евреи произошли от какого-то кочевого семитского племени, однажды забредшего в Египет со своим скотом в поисках лучших пастбищ, поскольку передвижения кочевых скотоводов объясняются именно этими мотивами. Однако, вся этнографическая информация, которую мы можем извлечь из Библии свидетельствует в пользу того, что евреи являлись оседлыми земледельцами и не практиковали отгонное животноводство в качестве основного источника пропитания. Откуда бы иначе взялись во втором варианте установлений праздники начала жатвы и собирания плодов?

Как свидетельствует Библия, евреи берут свое начало от вошедшей в Египет в количестве семидесяти душ (Исх. 1:5) большой семьи патриарха Иакова. Род Иосифа тогда же, кстати, прекратил свое существование (Исх. 1:5). Всего евреи пробыли в Египте 430 лет (Исх. 12:40). Положим, что сыновья Иакова, от которых, согласно Библии, произошли колена израильские, были женаты и с детьми. Таким образом, начиная уже с третьего поколения семьи Иакова, его отпрыски брали себе жен и мужей из среды египтян и, что естественно, не роднились между собой во избежание вырождения потомства. Следовательно, евреи не могли составить какого-то совершенно отдельного народа в Египте, а представляли из себя одно из египетских же племен, возможно говорящее на одном из египетских диалектов. Данное предположение подтверждается тем, что евреи обрезывались, равно как и египтяне, и от египтян же переняли данный обычай.

Геродот в «Истории» утверждает, что «только три народа на земле искони подвергают себя обрезанию: колхи, египтяне и эфиопы. Финикияне же и сирийцы, что в Палестине, сами признают, что заимствовали этот обычай у египтян» (кн. II, п. 104). Палестинские сирийцы это евреи, что подтверждает Иосиф Флавий в сочинении «О древности иудейского народа»: «Геродот замечает, что сирийцы, живущие в Палестине, практикуют обрезание. Но из всех народов, населяющих Палестину, одни только иудеи совершают его — следовательно, он, зная об этом господствующем в Палестине обычае, о них говорил» (кн. I, п. 22).

Дело в том, что обрезание в иудаизме означает то же, что и крещение в христианстве, т. е. заключение завета с Господом и, как писал 3. Фрейд в книге «Моисей и монотеизм»: «Если допустить, что обрезание было египетским обычаем, введенным Моисеем, то это было почти равнозначно признанию, что религия, переданная Моисеем, также была египетской».

Тем не менее, евреи этнографически выделялись из общей египетской массы. Если Библия и Геродот пишут об одном и том же предмете, то у евреев был праздник жатвы пшеницы, а египтяне, по словам Геродота, пшеничный хлеб не употребляли, а готовили хлеб из полбы: «Другие питаются пшеницей и ячменем, в Египте же считается величайшим позором употреблять в пищу эти злаки. Хлеб там выпекают из полбы, которую некоторые называют зеей» (кн. II, п. 36). Во всяком случае, в Библии пшеница и полба различаются: «пшеница и полба не были побиты, потому что они были поздние» (Исх. 9:31–32).

Кроме того, евреи поклонялись своему собственному племенному божку, которого очевидно и называли YHWH (Яхве или же Яху). И здесь любопытно замечание все того же З. Фрейда: «Я, конечно же, не первый, кому бросается в глаза сходство звучания имени «Yahweh» [Яхве] и корня другого божественного имени «Jupiter/Jove» [Юпитер]. [Буква «j» в немецком произносится как английское «у»]. Имя «Jochanan» состоит из сокращенного древнееврейского «Yahwer [Яхве] точно так же как [немецкое] «Gotthold» [ «господь милостив»] и карфагенский эквивалент «Hannibal». Это имя («Jochanan») в формах «Johann» [Иоганн], «John» [Джон], «Jean» [Жан], «Juan» [Хуан] стало излюбленным именем в европейском христианстве».

Вряд ли евреи изначально являлись монотеистами, поскольку во втором варианте Завета написано: «ты не должен поклоняться богу иному», т. е. народу Израиля запрещалось поклоняться чужим богам, но их существование признавалось. Речь здесь идет, очевидно, о так называемом генотеизме, т. е. о форме религии, в которой при почитании одного божества признается реальность других богов.

Первый вариант Завета, который, что очевидно, следует признать установлениями Творца, гласит: «Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим» (Исх. 20:1). Здесь, как следует понимать, существование иных богов отрицается, наподобие известной формулировки «нет Бога, кроме Аллаха». Это подтверждается также, к примеру, фразой из Второзакония: «Видите ныне, что это Я, Я — и нет Бога, кроме Меня: Я умерщвляю и оживляю, Я поражаю и Я исцеляю, и никто не избавит от руки Моей» (Втор. 32:39).

Стоит отметить еще один важный нюанс. Авторство книги «Исход» принадлежит Моисею, и любопытно, что автор одной из важнейших для всего человечества книг не проявляет к еврейскому народу не только почтения, но и хоть какой-то элементарной симпатии. Практически через весь «Исход», «Второзаконие» и др. от лица Моисея идут обвинения, и, даже не то чтобы ругательства, но чуть ли не проклятия в адрес «жестоковыйного» народа, перемежающиеся с предложениями Творца об окончательном решении еврейского вопроса. Тем не менее, работа с евреями, хотя и шатко и валко, продолжается. Но почему? Чем еврейский народ оказался, я бы выразился так, удобен Моисею?

Как уже было отмечено выше, после завоевания Перу испанцами католические миссионеры усиленно разыскивали у индейцев верования, сходные с христианскими, для облегчения проповеди. Христианские проповедники доказывали индейцам, что не навязывают им новую веру, а только восстанавливают древнюю истинную религию. Заметьте, что нечто подобное впоследствии утверждал Христос: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить» (Матф. 5:17). Так вот, на мой взгляд, еврейский народ оказался удобен для миссионерской работы Моисея и левитов, тем, что его генотеистические религиозные представления позволяли с большей легкостью перейти к монотеистическим представлениям, нежели мировоззренческие установки классических политеистов с их Зевсами, Афродитами и Аресами.

Однако, Моисей не зря ругался на «жестоковыйность» (т. е. упрямство) евреев не желавших расставаться с привычными представлениями о почти семейном племенном божестве. Очевидно, что после резни, устроенной левитами по приказу Моисея, уже после того, как страсти улеглись, состоялся обстоятельный разговор великого учителя с еврейским простонародьем на предмет опроса общественного мнения. Вопрос заключался вот в чем. Поскольку подавляющее большинство евреев являлось неграмотным мужичьем, то очевидно, что Моисей задал простой вопрос: «Чего вам надобно?». На этот простой вопрос последовал ряд столь же незамысловатых ответов: «А как быть с праздником собирания плодов и с праздником начатков жатвы пшеницы? Опять же неясен вопрос с козленком…» и т. д. На что Моисей, скрепя сердце, вынужден был согласиться: «Хорошо, будет вам и праздник жатвы и маца и козленок, только не варите его в молоке матери, деревенщина вы этакая…». Таким образом, второй вариант Завета оказывается вовсе не альтернативой первому, но дополнением к первому варианту, который и есть истинный Завет. Второй вариант является как бы поправкой на местные условия.

Здесь мне представляется необходимым высказать следующее предположение. Все монотеистические религии едины в своей основе, но различны именно в поправках на местные условия, т. е. на условия тех народов и общностей, в среде которых они первоначально распространялись. Это предположение может показаться большим упрощением проблемы, тем не менее, его стоит высказать. Так же стоит высказать предположении о существовании некоей монотеистической проторелигии (без поправок на местные условия.), о ее функционировании в прошлом, а может быть и в нынешнем времени. Назовем ее условно религией Славящих Творца.

Конечно же, представления о едином Божестве, о Творце-Вседержителе, вовсе не зародились впервые в толще еврейского народа, а может они в ней и вовсе не зарождались никогда. Здесь нам следовало бы подробно рассмотреть происхождение Моисея (Муса, Мозес) и вышеназванных левитов, его помощников. Не помешало бы взглянуть и на происхождение евреев, точнее, на истоки той общности, которую впоследствии будут называть «евреями».

Читатель может задать вопрос, а зачем все это необходимо, т. е. зачем необходимо рассматривать еврейскую генеалогию, если вести речь о предках славянорусов? Дело в том, что рассмотрение данной генеалогии может привести к любопытным результатам. Впрочем, об этом позже, а сейчас нам следует выяснить, кто такой Мосох и каким образом средневековые историки решились причислить его к прародителям славян?

2. ОТЕЦ НАЦИИ

У каждого уважающего себя народа есть свой легендарный прародитель (или же прародительница). У евреев это Иаков, у чехов это Чех, у поляков — Лях, у моголов — Алан Гоа, а, к примеру, у тюрков — Огуз-каган и т. д. Некоторые из них, так же как и Мосох, берут начало своей родословной из Ветхого Завета.

Так, Рашид-ад-дин повествует о родословии Огуз-кагана следующее: «Пророк Ной [Нух] — да будет мир ему! — разделил землю с севера на юг на три части. Первую часть он дал одному из своих сыновей, Хаму, который был родоначальником чернокожих; вторую — Симу (Сам), ставшему предком арабов и персов; третью часть предоставил Яфету (Яфес) — праотцу тюрков. [Ной] послал Яфета на восток. Монголы и тюрки рассказывают об этом то же самое, но тюрки назвали и продолжают называть Яфета Булджа-ханом [Абулджа-ханом]… Все монголы, племена тюрков и все кочевники [букв.: обитатели степей] происходят от его рода… Булджа-хан [Абулджа-хан] был кочевник; его летовка была в Ортаке и Казтаке, которые представляют собою чрезвычайно большие и высокие горы; в тех пределах находился город по имени Инандж… У Булджа [Абулджа-хана] был сын по имени Диб-Якуй [Диб-Бакуй]… он имел четырех сыновей с такими именами: Кара-хан, Op-хан, Коз-хан и Гур-хан. Весь этот народ был неверным. Кара-хан стал преемником отца; у него родился сын, который трое суток не брал материнской груди и не пил [ее] молока; по этой причине мать его плакала и молилась. Каждую ночь она видела во сне, будто бы ребенок ей говорил: «Мать моя! если ты станешь поклоняться [истинному] богу и возлюбишь его, я стану пить твое молоко».

Таким образом и появился на свет Огуз-каган.

В тексте Рашид-ад-дина Огуз носит титул хана, в других источниках он также именуется и каганом. Справочная литература, к примеру, Брокгауз и Ефрон, сообщает нам, что ханами (хаканами, хаганами), назывались татарские (т. е. тюркские) и монгольские властители. Обычно считается, что каган это хан ханов, великий хан, подобно титулу шахиншах (шах всех шахов, царь царей), т. е. высший титул в иерархии кочевых народов. Наиболее раннее упоминание титула каган относится к III веку, и содержится оно в китайских источниках, которые приписывали титул «кэ-хань» предводителю народа сяньби. Любопытно, что владыки русов также именовались каганами, к примеру, митрополит Иларион в своих трактатах «Слово о Законе и Благодати» и «Исповедание веры» называет каганом Владимира («великий каган нашей земли») и его сына Ярослава Мудрого («благоверному кагану Ярославу»).

Что касается Мосоха (он же Мешех), то о нем мы узнаем из первой же книги Библии: «Вот родословие сынов Ноевых: Сима, Хама и Иафета. После потопа родились у них дети. Сыны Иафета: Гомер, Магог, Мадай, Иаван, Фувал, Мешех и Фирас. Сыны Гомера: Аскеназ, Рифат и Фогарма. Сыны Иавана: Елиса, Фарсис, Киттим и Доданим. От сих населились острова народов в землях их, каждый по языку своему, по племенам своим, в народах своих» (Быт. 10:1–5).

Таково потомство Яфета по Синодальному перводу, сделанного с масоретского текста. Согласно же переводу, сделанному с более древнего источника, т. е. с Септуагинты.

Мешех был не шестым, а седьмым сыном Яфета. О Мешехе упоминает 1-я книга Паралипоменон (1:5), кстати, по ее словам, среди сыновей Сима, также был Мешех (1-я Пар. 1:17). О Мешехе упоминает пророк Иезекииль. В плаче о Тире, среди народов, торгующих с ним, значатся «Иаван, Фувал и Мешех», которые выменивали товары его «на души человеческие и медную посуду» (Иез. 27:13).

Книга Иезекииля интересна еще и тем, что в ней предсказывается падение Иерусалима, разрушение Храма, долгое пленение еврейского народа и, в конечном итоге, возвращение его из плена и обустройство на земле Израиля. Однако, вслед за этим, согласно пророчеству Иезекииля должно произойти следующее: «И было ко мне слово Господне: сын человеческий! обрати лице твое к Гогу в земле Магог, князю Роша, Мешеха и Фувала, и изреки на него пророчество и скажи: так говорит Господь Бог: вот, Я — на тебя, Гог, князь Роша, Мешеха и Фувала! И поверну тебя, и вложу удила в челюсти твои, и выведу тебя и все войско твое, коней и всадников, всех в полном вооружении, большое полчище, в бронях и со щитами, всех вооруженных мечами, Персов, Ефиоплян и Ливийцев с ними, всех со щитами и в шлемах, Гомера со всеми отрядами его, дом Фогарма, от пределов севера, со всеми отрядами его, многие народы с тобою. Готовься и снаряжайся, ты и все полчища твои, собравшиеся к тебе, и будь им вождем. После многих дней ты понадобишься; в последние годы ты придешь в землю, избавленную от меча, собранную из многих народов, на горы Израилевы, которые были в постоянном запустении, но теперь жители ее будут возвращены из народов, и все они будут жить безопасно (курсив мной. — К.П.). И поднимешься, как буря, пойдешь, как туча, чтобы покрыть землю, ты и все полчища твои и многие народы с тобою» (Иез. 38:1–9).

В книге Иезекииля имя Мосоха упоминается вместе с Росом (Рош) (евр. «голова», «главный»), Гогом («крыша», «расширение») и Магогом («распространение», «расширение»). Обычно слова «князь Рос» толкуется (от евр. наси рош) в смысле главный князь. Однако и слово Мосох имеет свое значение — растягивающий, поскольку все этнические наименования имеют какое-то значение. К примеру, чукча означает «настоящие люди», однако в русском языке этот этноним не переводится и никто не пишет о «настоящих людях», а только о чукчах. Если переводить слова Библии буквально, то получится что-то вроде «обрати лице твое к крыше (горе) в широкой земле, князю главному, растягивающему…». Во всяком случае в греческом тексте Септуагинты «Рос» пишется с заглавной буквы, т. е. принят в качестве этнонима.

Итак, согласно Библии некие народы пришедшие «от пределов севера» (Иез. 38:15) нападут на Израиль в те времена, когда евреи выйдут из плена, соберутся вместе и обустроятся в своей стране. Несложно догадаться, что в настоящее время «от пределов севера» могут придти, пожалуй, только люди из России, а во времена Иезекииля, скорее всего, народы живущие не далее Кавказа и Северного Причерноморья. Данное нападение, согласно пророчеству Иезекииля, будет отражено непосредственно самим Господом.

«И поверну тебя, и поведу тебя, и выведу тебя от краев севера, и приведу тебя на горы Израилевы. И выбью лук твой из левой руки твоей, и выброшу стрелы твои из правой руки твоей. Падешь ты на горах Израилевых, ты и все полки твои, и народы, которые с тобою; отдам тебя на съедение всякого рода хищным птицам и зверям полевым» (Иез. 39:2–4).

Имя Мосоха упоминается также в 119-м псалме, автор которого сетует «Горе мне, что я пребываю у Мосоха, живу у шатров Кидарских. Долго жила душа моя с ненавидящими мир. Я мирен: но только заговорю, они — к войне» (Пс. 119:5–7). И, наконец, в завершающей книги Библии, т. е. в «Апокалипсисе» содержится следующее пророчество: «Когда же окончится тысяча лет, сатана будет освобожден из темницы своей и выйдет обольщать народы, находящиеся на четырех углах земли, Гога и Магога, и собирать их на брань: число их как песок морской. И вышли на широту земли, и окружили стан святых и город возлюбленный. И ниспал огонь с неба от Бога и пожрал их. А диавол, прельщавший их, ввержен в озеро огненное и серное, где зверь и лжепророк, и будут мучиться день и ночь во веки веков» (Откр. 20:7–10). После сих слов идет описание сходящего с небес града Нового Иерусалима. Т. е. битва Господа с Гогом и Магогом является последней битвой человечества перед вхождением его в новую светлую эру.

Первым, кто назвал Мосоха прародителем славянских народов был средневековый польский историк Мартин Вельский (ок. 1495–1575 гг.). Первое издание его хроники состоялось в 1551 г. Исторические взгляды М. Вельского находились в русле принятой в те времена скифо-сарматской теории о происхождении славян. Согласно этой теории прародиной славян является Передняя Азия, из которой они вышли и расселились первоначально в Северном Причерноморье под именами аланов, скифов, сарматов и роксоланов. Подобных воззрений впоследствии придерживался М. Ломоносов, а в связи с новейшими археологическими и лингвистическими данными (см. Иванов В. В., Гамкрелидзе Т. В. «Индоевропейский язык и индоевропейцы») они получают ныне дополнительные обоснования.

Самое полное средневековое собрание всех письменных свидетельств о Мосохе, мосхах и московитах принадлежит польскому историку Матвею Стрыйковскому (1547 — после 1582 г.). Оно содержится в «Хронике Польской» впервые опубликованной в Кенигсберге в 1852 году. Стрыйковский использовал сочинения Бероза, Ксенофонта, Геродота, Птолемея, Флавия, Плиния, Тацита, Страбона, а также работы историков современного ему периода: Длугоша, Кромера, Меховского и др. и множество иных источников от еврейских до латинских. В изложении польского историка Мосох является праотцом всех славянских народов, а его потомки — Рус, Лех и Чех стали родоначальниками, отдельных племен. В московскую историографию представления о Мосохе как прародителе славянорусов проникли уже после воссоединения Украины с Россией, но особенно широкого развития эти взгляды не получили.

Дело в том, что с началом правления Петра I в среде российского истеблишмента возобладали мысли о том, что Россия является частью Европы и о происхождении ее государственности от Рюрика, вождя русов, которых официальная российская историография объявила шведами. Соответственно, все хоть сколько-нибудь собственно московитское из тогдашней истории оказалось выброшено. В. Н. Татищев (1686–1750 гг.), один из ярых сторонников концепции «Россия часть Европы» обвинял польско-литовских историков в идеологическом заговоре: «Желая то свое насилие утвердить, а славу русскую и честь государей умалить, великим князям русским надлежащий от древности титул дать не хотели, равняя их с удельными князями, по Москве граду престольному московскими именовали, чего мы никогда не принимали. Но поскольку они сего силою удержать не могли, то они употребили лестное коварство ко прельщению, стали в историях выводить, якобы это имя, от Мосоха».

Здесь В. Н. Татищев, конечно же, кругом неправ. Поляки не выводили от Мосоха одних только московитов, и, кстати, в отличие от самого Василия Николаевича не выводили русов от чухонцев. Посему нельзя утверждать, что они хотели умалить честь россиян. Разбор теории о Мосохе как прародителе славянорусов сделан В. Н. Татищевым в «Истории Российской (ч. 1, гл. 33), в которой он, кроме всего прочего, полагает следующее: «Если подлинно, что моши, или мосхи, амаксобы и пр. от Мосоха пошли, то произошли не славяне, но сарматы, поскольку все сии имена не славянские, но греческие… А другие и Плиний точно амаксобитов сарматами именуют и от народов славянских названиями различают, и потому народы оные были сарматами. И хотя других многих славян видим, что не своего языка имеют названия, как например чехи, ляхи, руссы, казары, болгары и пр., значение названий которых в славянском неизвестно».

Что касается другого крупнейшего историка XVIII века, М. В. Ломоносова (1711–1765 гг.), то он уклонился от обсуждения достоверности связи между Мосохом и московитами: «Мосоха, внука Ноева, прародителем славенского народа ни положить, ни отрещи не нахожу основания. Для того оставляю всякому на волю собственное мнение, опасаясь, дабы Священного писания не употребить во лжесвидетельство, к чему и светских писателей приводить не намерен».

В XIX веке в научной среде начинают господствовать материалистические воззрения, а ценность Библии как исторического источника значительно падает в глазах гражданских историков. В XX веке, особенно в годы советской власти, упоминание о Мосохе, как о прародителе славян, могло быть рассмотрено в ученом мире как некий курьез, то же касается и мосхов, которых отождествляли с месхами и вообще с грузинами. На этих страницах мы не станем подробно останавливаться на историографии вопроса о Мосохе. С ней можно ознакомиться, к примеру, по статье П. Паламарчука «Москва, Мосох и Третий Рим», которую легко можно найти в Сети. Нас сейчас более всего интересуют упомянутые в Библии народы Гог, Магог, Фувал (Тубал), Мешех (Мосох) и Рош (Рос) или же народ Рос-Мосох (Рош-Мешех). Здесь, очевидно, следует обратиться к соответствующей литературе, к примеру, к «Толковой Библии» проф. А. П. Лопухина изданной в начале XX века и к другим соответствующим изданиям.

Магог. По свидетельству Плиния Старшего (V, 25), именем Гога и Магога назывались цари стран соседних с Ассирией. Пророк Иезекииль характеризует представителей данного народа как искусных и опытных стрелков (38:16; 39:3), и помещает их несколько севернее Гомера. Отсюда большинство библеистов склонно видеть в них скифов. По словам А. П. Лопухина: «На судьбе скифов исполнилось и пророчество Иезекииля о погибели их в долине Хамон-Гога, когда они потерпели страшное поражение в области Палестины от войска Псамметиха и развившихся у них повальных болезней (выделено мной. — К.П.), как свидетельствует об этом Геродот (1, 105–106)». Рассказ Геродота стоит привести здесь в более или менее полном виде, поскольку А. П. Лопухин несколько утрирует факты.

«Скифы вытеснили киммерийцев из Европы и преследовали их в Азии, а теперь вторглись в Мидийскую землю. От озера Меотиды (Азовское море. — К.П.) до реки Фасиса (р. Риони в Колхиде. — К.П.) и страны колхов 30 дней пути для пешехода налегке. А от Колхиды до Мидии — не дальше, только между этими странами живет одна народность — саспиры. Минуя их, можно попасть в Мидию. Скифы, во всяком случае, вступили в Мидию не этим путем, но, свернув с прямой дороги, пошли верхним путем, гораздо более длинным, оставляя при этом Кавказские горы справа. Здесь-то и произошла битва мидян со скифами. Мидяне потерпели поражение, и их могущество было сломлено. Скифы же распространили свое владычество по всей Азии. Затем скифы пошли на Египет. На пути туда в Сирии Палестинской скифов встретил Псамметих, египетский царь, с дарами и просьбами склонил завоевателей не идти дальше. Возвращаясь назад, скифы прибыли в сирийский город Аскалон. Большая часть скифского войска прошла мимо, не причинив городу вреда, и только несколько отсталых воинов разграбили святилище Афродиты Урании… Грабителей святилища в Аскалоне и всех их потомков богиня наказала, поразив их навеки «женским» недугом. И не только сами скифы утверждают такое происхождение их болезни, но и все посещающие Скифию могут видеть страдания так называемых энареев. 28 лет владычествовали скифы в Азии и своей наглостью и бесчинством привели все там в полное расстройство. Ведь, помимо того что они собирали с каждого народа установленную дань, скифы еще разъезжали по стране и грабили все, что попадалось. Тогда Киаксар и мидяне пригласили однажды множество скифов в гости, напоили их допьяна и перебили. Так мидяне восстановили прежнее величие своей державы… и покорили ассирийцев, за исключением Вавилонской области».

Напомню, что Мидия (с санскритского, середина земли) занимала в древности часть Персидского царства и граничила к северу с Каспийским морем и Арменией, к югу с собственно Персией, а к западу с Ассирией. Язык мидийцев имел некоторые особенности и разнился с языком персов, но в религиозном плане мидийцы от персов не отличались. Впервые мидяне упоминаются в Ассирийских летописях IX в. до н. э., последнее упоминание о Мидии, как самостоятельном государстве, присутствует в армянских источниках I в. до н. э.

Что касается фараона Псамметиха, упоминаемого Геродотом, то он ныне известен под именем Псамметиха I (правил ок. 664–610 гг. до н. э.), первого фараона XXVI Саисской династии, сына номарха Нехо. Основной военной опорой Псамметиха I были отряды греческих наемников, что вызывало определенное недовольство египтян. События описанные Геродотом относятся, предположительно, к 625 г. до н. э.

Гог. В источниках Гог и Магог, как правило, упоминаются совместно, как будто бы речь идет об одном народе, состоящим из двух частей или о народах близкородственных друг другу. У Иезекииля под Гогом следует понимать некое, очевидно княжеское племя, бывшее гегемоном над племенами Рос, Мосох и Тубал в земле Магог (при том условии, что Рос это этноним). У индоевропейцев от имени царствующего этнического подразделения зачастую получало название все племенное объединение. Это явление характерно и для евразийских кочевников вообще, чьи племена, подчас разноязыкие, попавшие под политическую зависимость от какого-то народа, начинали прозываться в дальнейшем именем этого народа. Так было, к примеру, с аланами, моголами, татарами и др. В этом случае соответствующий этноним превращался в политоним.

Мешех, Фувал. Эти два народа, равно как и Гог с Магогом, обычно соединяются вместе и представляются народами подвластными Гогу (Иез. 38:2; 39:1). Однажды они соединяются с Иаваном (Иез. 27:13). В Библии их местожительство определяется к северу от Палестины. По словам А. П. Лопухина: «В анналах ассирийских царей нередко упоминаются Muski и Tabal в качестве двух соседних народностей, населяющих Киликию; а Геродот говорит о тибареках или иберианах (иберийцы) и мосхах, живших по соседству с Колхидой. Ученые полагают, что первоначально обе данные народности обитали в верховьях Тигра и Евфрата, между Мидией и Скифией, то есть в Колхиде и Иберии, расположенных на юге современного Кавказа». Мешех (мосхи, греч. Moschoi) упоминаются впервые Гекатеем Милетским; в персидском царстве Мешех и Фувал принадлежали к 19-й сатрапии (Геродот III, 9; VII, 78). Мосхи проживали на севере Малой Азии, очевидно, что мушки и мосхи это фонетическое разночтение одного этнонима. В I в. до н. э. — I в. н. э. мосхи локализуются в области Месхийского горного хребта, в пограничной местности между Иберией, Арменией и Колхидой.

Рос. Об этимологии данного слова мы уже упоминали выше. Это может быть как этноним, так и просто прилагательное «главный, великий». Народ Рос, по словам А. П. Лопухина, «сопоставляют также с роксоланами Плиния (Hist. Nat. IV, 12) и Птолемея (III, 5) и «Раси» клинописных надписей, которых нужно искать на западной границе Елама у Тигра». Так, Якоб Рейтенфельс, автор конца XVII века, считал, что «каковым бы истинное значение этого слова (Рос. — К.П.) ни оказалось, но пророк, кажется, имеет в виду провинцию Араке, так как речка Араке по-арабски называется Рос (Ар-Рос или же Ар-Рокс. — К.П.), и Иосиф Бенгорион отводит место россам у реки Кир, которая сливается с Араксом еще до впадения его в Грузинское, или Каспийское, море. А около этих рек Скифское государство как бы начало, сплотившись, крепнуть. Перейдя отсюда через Араке, россы заняли Таврику, которая также стала называться по их имени. Это вполне подтверждает и Цецес в своих исторических летописях, говоря, что тавры были племя, называемое россами».

Рассуждения Я. Рейтенфельса могут показаться далекими от истины, особенно в свете пресловутой «норманнской теории», однако, если принять во внимание показания некоторых источников, их нельзя назвать необоснованными.

Дело в том, что армянский автор Мовсес Каланкатуаци в «Истории страны Алуанк» упоминает и рос-мосохов и тобельцев (Тубал), неких иерусалимцев и даже гуннов (хазар) в одном месте и в одно время. Он пишет в I книге: «В то самое время царь росмосоков (выделено мной. — К.П.), собрав свои войска, вместе с полком Тобельским (выделено мной. — К.П.), присоединив также войска гуннов, перешел реку Куру, развернулся в гаваре Ути и расположил свой лагерь близ города Халхал. Здесь он избрал трех полководцев и поставил их начальниками над большим войском. Начальство над всеми одиннадцатью отрядами своих войск (выделено мной. — К.П.) он передал им и приказал вторгнуться в пределы Алуанка, Армении и Иверии и опустошить их. Третья группа войск вторглась в гавар Арцах в начале Пасхи и стала грабить Мец Куэнк. Услышав об этом набеге разбойников, расположившиеся в Члахе иерусалимцы были объяты великим страхом».

Особое внимание прошу обратить на число отрядов под водительством царя рос-мосохов. Их одиннадцать. Дело в том, что согласно Библии в Египет вошло одиннадцать колен дома Иакова. «Вот имена сынов Израилевых, которые вошли в Египет с Иаковом [отцом их], вошли каждый со [всем] домом своим: Рувим, Симеон, Левий и Иуда, Иссахар, Завулон и Вениамин, Дан и Неффалим, Гад и Асир» (Исх. 1:4). Хотя данное обстоятельство ничего не доказывает, но оно может помочь объяснить некоторые детали. Его нам следует запомнить, возможно далее это пригодится.

Имя рос-мосохов упоминается Мовсесом Каланкатуаци не один раз и какая-то ошибка здесь маловероятна. Он пишет: «Между тем великий царь росмосоков со всем своим войском вернулся после набегов с многочисленными пленными и несметной добычей, переправился к тому времени через Куру с восточной стороны и разбил лагерь напротив, на другом берегу».

Время жизни Мовсеса Каланкатуаци не установлено со всей точностью, судя по тому, что он пишет о многих событиях как очевидец, он жил в VII веке, однако некоторые исследователи считают, что он жил в X веке и самостоятельно написал только III книгу «Истории страны Алуанк». Данное предположение основывается на том, что в III книге имеется упоминание факта взятия Партава русами в 943/944 г. — события, описанного арабским автором Ибн Мискавейхом (X–XI вв.). Мовсес Каланкатуаци сообщает о набеге русов следующее: «В то самое время с севера нагрянул народ незнакомый и чуждый, прозванный рузиками, [численностью] не более трех тысяч. Подобно вихрю, прорвались они через проход обширного моря Каспийского, внезапно достигнув Партава, столицы Алуанка, который не сумел оказать им сопротивление. И город был предан мечу. Отняли они у жителей города все их богатство и имущество. И хотя сам Салар осадил их, но не смог причинить им никакого вреда, ибо те были сильны и непобедимы. Тогда женщины города задумали отравить рузов, дав им напиться из чаши смерти, но те, узнав об этой измене, стали беспощадно истреблять и женщин, и детей их. Пробыв там месяцев шесть, они оставили совершенно опустошенный и разграбленный город и тайно возвратились в свою страну со всевозможной добычей».

Очевидно, что «История страны Алуанк» является компилятивным сочинением, I и II книга которого относятся к VII веку, а III — к X веку.

Если довериться Мовсесу Каланкатуаци, в Закавказье к VII веку сходятся народы Рос (Рош), Мосох (Мешех) и Тубал. Для полного собрания здесь не хватает Гога из земли Магог, который и руководил всей этой выдающейся общностью. Однако на роль земли Магог в том же VII веке вполне подходит территория севернее Дербента (т. е. Железных Ворот), которую тогда занимали маскуты или же массагеты, во всяком случае, данного отождествления придерживается, к примеру, А. П. Новосельцев в книге «Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа». Возможно, что массагеты это большие геты, данное мнение высказывал С. П. Толстов.

Возможно также, что Гог и Магог это геты и массагеты, во всяком случае, что-то более правдоподобного, применительно к Кавказу, предложить сложно. Нелишним будет заметить, что севильский епископ Исидор (570–638 гг.) писал в своей «Истории готов»: «Несомненно, что племя готов очень древнее; некоторые возводят его происхождение к Магогу, сыну Иафета, судя об этом по сходству последнего слога и заключая так, главным образом, из слов пророка Иезекииля. Ученые, напротив, привыкли чаще называть их «геты», чем «Гог и Магог». Их описывают как очень храбрый народ, который стремился опустошить даже Иудею».

Между тем, самое любопытное состоит в наличии на Кавказе иберов (иверов) и, соответственно, государства Иверии. Сходство между этнонимами евреи (Hebrew) и иверы настолько велико, что вызывает определенный соблазн отождествить эти два народа. Между прочим, испанские иверы (иберы) обычно относятся числу автохтонного, доиндоевропейского населения Европы.

Интересно также и то, что древняя Иверия с запада граничила с Колхидой, а колхи, о чем было уже упомянуто, равно как и египтяне, обрезывались. Более того, Геродот утверждает, что колхи являлись потомками египтян. «Ведь колхи, по-видимому, египтяне: я это понял сам еще прежде, чем услышал от других. Заинтересовавшись этим, я стал расспрашивать [об этом родстве] как в Колхиде, так и в Египте. Колхи сохранили более ясные воспоминания о египтянах, чем египтяне о колхах. Впрочем, египтяне говорили мне, что, по их мнению, колхи ведут свое происхождение от воинов Сесострисова войска» (II. 104).

О Сесострисовом войске со слов Геродота известно следующее: «Так Сесострис прошел по материку, пока не переправился из Азии в Европу и не покорил скифов и фракийцев. До этих-то народов — не дальше — дошло, по-моему, египетское войско, так как в этих странах еще есть такие столпы, а дальше — уже нет. Отсюда Сесострис повернул назад к югу, и когда подошел к реке Фасису, то оставил там часть своего войска (выделено мной. — К.П.). Я не могу точно сказать, сам ли царь Сесострис поселил в этой стране часть своих воинов, или же некоторые из них, удрученные долгим блужданием, самовольно поселились на реке Фасисе» (II. 103).

Есть еще один нюанс, о котором следует помнить. Кавказский регион, как известно, вплотную примыкает к Армянскому нагорью.

Повторю сказанное выше. По мнению некоторых ученых, в частности акад. Т. В. Гамкрелидзе, акад. В. В. Иванова, д.ф.н. О. С. Широкова и др., именно Армянское нагорье и Малая Азия вообще, являются прародиной индоевропейских народов, и именно здесь начался процесс выделения индоевропейских народов из общей ностратической семьи. Кроме того, существует гипотеза, что здесь же были изобретены технология плавки железа (Чатал-Гуюк и др.) и коневодство.

Нельзя также забывать, что, согласно Библии, послепотопная история человечества начинается с Арарата, страто-вулкана расположенного в сегодняшней Турции по правому берегу среднего течения реки Араке, в 16 км. от иранской и 32 км. от армянской границ. Напомню, что к Арарату пристал ковчег Ноя, отсюда и пошло новое размножение человечества, если довериться в этом вопросе автору книги Бытия. Так это или нет, мы сейчас можем только догадываться, однако знакомство некоего древнейшего библейского писателя с географией Армянского нагорья наводит на определенные размышления. Вполне может быть и то, что выводя послепотопное человечество именно с этих мест, он выводил его со своей прародины, о которой тогда остались только легенды.

Дело осложняется следующим обстоятельством. Известно, что Библия является компилятивным источником и, хотя большинство ее книг написано на древнееврейском языке, т. е. ханаанейском (финикийском) диалекте, невозможно быть до конца уверенным, что именно на этом диалекте все они были созданы изначально, а не переписаны и отредактированы впоследствии, к примеру, при Ездре. Известны, как минимум, два источника, из которых составлены книги Ветхого Завета: Яхвист и Элохист.

Напомню, что Элохистом называется предполагаемый автор Моисеева предания употреблявший в тексте слово «элохим» (в Синодальном переводе — Бог), в отличие от Яхвиста, употреблявшего слово «яхве» (так называемый тетраграмматон, в Синодальном переводе — Господь). Элохист называет гору Синай Хоривом, жителей Ханаана — амореями, тестя Моисея — Иофором и т. д. И хотя большинство библеистов считает, что ядро Элохиста восходит к эпохе Моисея, тем не менее в элохистической традиции присутствуют и более поздние наслоения. К данной традиции относятся, к примеру, Быт. 20; 21:6–32:34; 22:1–14:19; 28:11, 12, 17, 18, 20–22; 29:1, 15, 23, 25–28, 30 и др..

На сегодняшний момент в библеистике принята теория «четырех источников Пятикнижия», согласно которой в основе Пятикнижия лежат 4 основных традиции. В основе 1-го варианта данной теории лежит гипотеза Астрюка (XVIII в.), которая сводится к тому, что Моисей при написании Пятикнижия пользовался несколькими древними документами. 2-й вариант получил название классической документарной теории происхождения Пятикнижия (Граф, Велльхаузен и др. — XIX в.). Согласно этому варианту Пятикнижие было сформировано на основе четырех повествований: а) Яхвиста, б) Элохиста, в) Второзаконнического кодекса и г) Священнического кодекса.

Очевидно, что какое-то, более или менее внятное, оформление Моисеевой веры в еврейской среде (я не говорю здесь иудаизма, поскольку принципы иудаизма, как такового, были сформулированы Маймонидом) состоялось только при Ездре, в последний период Вавилонского пленения.

На этот счет Библия свидетельствует: «И вот содержание письма, которое дал царь Артаксеркс Ездре священнику, книжнику, учившему словам заповедей Господа и законов Его в Израиле: Артаксеркс, царь царей, Ездре священнику, учителю закона Бога небесного совершенному, и прочее. От меня дано повеление, чтобы в царстве моем всякий из народа Израилева и из священников его и левитов, желающий идти в Иерусалим, шел с тобою. Так ты посылаешься от царя и семи советников его, чтобы обозреть Иудею и Иерусалим по закону Бога твоего, находящемуся в руке твоей» (1Езд. 7:11–14).

Таким образом, Ездра в 458 г. до н. э. привозит Тору (Пятикнижие) в Иудею из Вавилона. Еврейский народ, в это время, полным ходом ассимилируется с окружающей языческой массой, впав в очередное богоотступничество. Ездра пишет: «Подошли ко мне начальствующие и сказали: народ Израилев и священники и левиты не отделились от народов иноплеменных с мерзостями их, от Хананеев, Хеттеев, Ферезеев, Иевусеев, Аммонитян, Моавитян, Египтян и Аморреев, потому что взяли дочерей их за себя и за сыновей своих, и смешалось семя святое с народами иноплеменными, и притом рука знатнейших и главнейших была в сем беззаконии первою» (1Езд. 9:1–2).

Здесь вспомним, что Яхве (Господь) требовал не вступать в союз с Аморреями, Хананеями, Хеттеями, Ферезееями, Евеями и Иевусеями еще во времена Исхода, каковое требование задокументировано во втором варианте скрижалей (см. выше по тексту). Данное изоляционистское требование вряд ли могло исходить от Бога Единого, ибо «нет лицеприятия у Бога» (Рим. 2:11). Естественно, что в первом варианте скрижалей (т. е. в Декалоге) ничего подобного нет, да и быть не может. Очевидно, стоит предположить, что второй вариант является вставкой сделанной при Ездре, во времена оформления собственно еврейской общности. Если смотреть шире, то возможно и весь Яхвист является поздней редакцией времен Ездры.

Итак. После приезда из Вавилона, Ездра проводит ряд мероприятий, которые бы в наше время оказались квалифицированы как оголтелый расизм, шовинизм и изоляционизм, т. е. требует от всех евреев отказаться от брачных связей с неевреями, и знакомит иудеев с Законом Моисея: «И принес священник Ездра закон пред собранием мужчин и женщин и всех, которые могли понимать, в первый день седьмого месяца; и читал из нее на площади, которая пред Водяными воротами, от рассвета до полудня пред мужчинами и женщинами и всеми, которые могли понимать; и уши всего народа были приклонены к книге закона… И открыл Ездра книгу пред глазами всего народа, потому что он стоял выше всего народа. И когда он открыл ее, весь народ встал. И благословил Ездра Господа Бога великого. И весь народ отвечал: аминь, аминь, поднимая вверх руки свои, — и поклонялись и повергались пред Господом лицом до земли. Иисус, Ванаия, Шеревия, Иамин, Аккув, Шавтай, Годия, Маасея, Клита, Азария, Иозавад, Ханан, Фелаия и левиты поясняли народу закон, между тем как народ стоял на своем месте. И читали из книги, из закона Божия, внятно, и присоединяли толкование, и народ понимал прочитанное (выделено мной. — К.П.)» (Неем. 8:2–3, 5–8).

За Ездрой признается, во-первых, то, что именно он восстановил обрядность иудейского закона и сделал его орудием иудейского изоляционизма, во-вторых, собрал и соединил ветхозаветные книги в один состав, т. е. установил их канон (ок. середины V в. до н. э.), исправил ошибки, вкравшиеся в бывшие в употреблении списки и заменил устарелые названия местностей наиболее современными (т. е. переписал библейские тексты, сообразуясь с текущим моментом). Наиболее древними из известных списков библейских текстов являются Кумранские рукописи, датируемые обычно от II в. до н. э. до I в. н. э., т. е. в период после реформаторской деятельности Ездры. Утверждать же со всей определенностью, что все библейские книги дошедшие до нас на иврите, изначально и созданы были на иврите, нет никакой возможности. Так же нельзя быть совершенно уверенным в том, что именно иврит являлся и является родным языком евреев, а не чем-то наподобие того же идиш (иудейский), т. е. немецкого жаргона, на котором европейские евреи общались в Новое время.

Итак. Сделаем некоторые промежуточные выводы. Пророчества Иезекииля относятся, конечно же, не к народам проживавшим в его время в районе Волго-Окского междуречья, а к кавказским народам росов, мосохов и тобельцев, а так же гетов, которые верховодили в этой непоседливой и буйной орде. В VII веке по Рождеству Христову племена росов и мосохов слились в единую организацию, оттого Мовсес Каланкатуаци и называет их росмосоками, однако во времена Иезекииля они были вполне самостоятельны. Напомню, что Иезекииль родился около 622 года до н. э. в Иудейском царстве, а в 597 году до н. э., вместе с другими пленными иудеями, он был уведен ассирийскими завоевателями в Вавилон. Возможно, что пророчества Иезекииля оказались навеяны рассказами о скифском вторжении 625 г. до н. э.

Что касается 119-го псалма, в котором упоминается имя Мосоха (Мешеха), то Псалтырь, как известно, составлена не ранее VI века до н. э., а сам 119-й псалом относится к так называемым «песням восхождения» — тем, что пелись иудеями при возвращении из Вавилонского плена и подъеме на горы Иудеи (Вавилон стоит на равнине) или же паломниками, восходящими на гору Сион. Приведу его полностью.

Псалом 119. Песнь восхождения.

1 К Господу воззвал я в скорби моей, и Он услышал меня.

2 Господи! избавь душу мою от уст лживых, от языка лукавого.

3 Что даст тебе и что прибавит тебе язык лукавый?

4 Изощренные стрелы сильного, с горящими углями дроковыми.

5 Горе мне, что я пребываю у Мосоха, живу у шатров Кидарских.

6 Долго жила душа моя с ненавидящими мир.

7 Я мирен: но только заговорю, они — к войне.

Под Мосохом А. П. Лопухин подразумевает местность Мосок или Моски в Армении, около Черного моря (кавказские мосхи локализуются между Арменией, Иберией и Колхидой). Т. е. автор 119-го псалма возвращается в Иудею с Кавказа, а точнее с территории Месхетии (?).

Афанасий Великий в толковании на этот псалом указывает: «Кидар есть страна, лежащая при восточной пустыне, и простирающаяся даже до персов; ее населяет племя сарацинов». Кидаром также называется, во-первых, второй сын Измаила, сына Авраамова от Агари (Ис. 21:16–17), во-вторых, кочующий аравийский народ, происшедший от Измаила (Быт. 25:13). В-третьих, кидаряне проживали на восток от Наватеев, соответственно, в кидарских шатрах (Песн. 1:5). Предположительно кидаряне могли распространиться на юго-запад даже до Эдома (Исх. 42:11). Скорее всего, какое-то из племен мосохов проживало в то время где-то на границе с одним из арабских (т. е. семитских) кочевых племенных объединений. Что-либо более определенное сказать сложно.

3. БОЛЬШАЯ ОРДА

Как выше уже было упомянуто, согласно Библии (Исх. 12: 37–38), из Египта вышли не только, а возможно и не столько евреи, сколько т. н. «большая орава», т. е. разноплеменное сборище людей, собранных, очевидно, чуть ли не со всего Египта.

Обычно еврейский народ относится историками к числу семитских по происхождению, каковое отношение, при более или менее внимательном рассмотрении существа вопроса, представляется весьма сомнительным. Дело в том, что собственно египетские источники выводят «избранный народ» от гиксосов, а кем являлись данные гиксосы в этническом отношении определенно ответить очень и очень сложно. Для введения читателя в курс дела следует воспользоваться показаниями египетского жреца Манефона (III в. до н. э.), которого цитирует еврейский автор Иосиф Флавий в книге «О древности иудейского народа».

Манефон пишет: «Был у нас царь по имени Тимаос. В его царствие бог, неведомо мне почему, прогневался, и нежданно из восточных стран люди происхождения бесславного, дерзкие, напали на страну и без сражений легко овладели ею. И властителей ее покорив, они безжалостно предали города огню и святилища богов разрушили. А с жителями поступали бесчеловечно жестоко — одних убивали, а детей и жен других уводили в рабство. Наконец, и царем они сделали одного из своих, имя его Силатис. Он обосновался в Мемфисе, верхнюю и нижнюю земли обложил данью и разместил вооруженные отряды в наиболее подходящих местах. В особенности он позаботился о безопасности восточных земель, предвидя возможность вторжения ассирийцев в его царство. Найдя в Сетроитском номе на востоке от реки Бубастит весьма удобно расположенный город, который по древнему религиозному сказанию назывался Аварис, он отстроил его, укрепил неприступной стеной и разместил в нем многочисленный отряд, состоявший из двухсот сорока тысяч воинов. Он отправлялся туда летом, чтобы доставлять продовольствие и денежное содержание и приучать войско к постоянной бдительности ввиду опасности нападения соседей. Он умер, царствовав девятнадцать лет. За ним другой, по имени Бнон, правил сорок четыре года, за ним еще один — Апахнас — тридцать шесть лет и семь месяцев. Затем Апофис — шестьдесят один год, Ианиас — пятьдесят лет и один месяц, и еще Ассис — сорок девять лет и два месяца. Эти шестеро были у них первыми царями, они постоянно воевали и хотели полностью искоренить население Египта. Все их племя называлось Гиксос, то есть «цари-пастухи», потому что «ГИК» на священном языке означает «царь», а «СОС» — «пастух» и «пастухи» в просторечном языке. Если же составить их вместе, получается «ГИКСОС». Некоторые говорят, что они по происхождению арабы».

Иосиф Флавий отмечает, что в другом списке истории Манефона «слово «ГИК» обозначает не «цари», а «пленники», и получается совсем наоборот — «пленные пастухи», поскольку слово «ГИК» на египетском языке, так же как и «ГАК» с густым придыханием, имеет значение «пленники».

Далее мы опять предоставим слово Манефону: «Эти вышеназванные цари из так называемых пастухов, а также их преемники властвовали над Египтом пятьсот одиннадцать лет (выделено мной. — К.П.). Затем, против пастухов восстал царь Фив и цари других египетских земель, и вели с ними жестокую многолетнюю войну. В правление царя по имени Мисфрагмутос пастухи стали терпеть неудачи и повсюду из Египта были изгнаны, но закрепились в одном месте, имевшем десять тысяч арур в окружном измерении. Оно называется Аварис. Пастухи со всех сторон обнесли его высокой мощной стеной, чтобы надежно укрыть свое имение и награбленную добычу. Сын Мисфрагмутоса Туммос во главе войска из четырехсот восьмидесяти тысяч человек осадил город и попытался взять его штурмом. Но затем, отчаявшись в успехе, он отказался от осады и заключил с ними договор, по которому все они должны были оставить Египет и в полной безопасности для себя удалиться, куда пожелают. И те, по условию договора, со своими семьями и имуществом числом не менее двухсот сорока тысяч направились через пустыню в Сирию. Но, испытывая страх перед могуществом ассирийцев (а они тогда господствовали над Азией), в месте, называемом теперь Иудея, они основали город, способный вместить великое множество жителей, и назвали его Иерусалим».

Здесь мы остановимся и выясним некоторые детали.

По словам Манефона гиксосы овладели Египтом «без сражений», т. е. они не получили энергичного военного отпора. Как это могло произойти? Дело в том, что во времена XIII династии египетских фараонов в стране произошел мощнейший социальный взрыв, революция и гражданская война. Описание данных событий содержится в «Речении Ипусера» (Лейденский папирус № 344) и «Речении Неферти» (Эрмитажный папирус).

Ипусер свидетельствует: «Смотрите, огонь поднялся высоко, пламя его исходит от врагов страны. Смотрите: свершились дела, которые, казалось, не должны свершиться. Царь захвачен бедными людьми… Смотрите: было приступлено к лишению страны царской власти немногими людьми, не знающими закона… Столица, она разрушена в один час… Вскрыты архивы. Расхищены их податные декларации. Рабы стали владельцами рабов… Чиновники убиты. Взяты их документы… Писцы по учету урожая, списки их уничтожены. Зерно Египта стало общим достоянием… Свитки законов судебной палаты выброшены, по ним ходят на перекрестках. Бедные люди сламывают их печати на улицах».

Очевидно, что тяжелым положением египетского государства и воспользовались гиксосы, которым в начале XVII в. до н. э. удалось оккупировать всю Дельту, а затем распространить свою власть и в Верхнем Египте. Их властители образовали XV–XVI египетские династии (ок. 1675 — ок. 1554 гг. до н. э.). Следует также отметить, что при правлении гиксосов Египет вошел в состав обширной империи, объединившей, кроме Египта, территории Синайского полуострова, Палестины и Сирийской степи. Столицей новообразованной империи стал город Аварис в восточной части Дельты, превращенный завоевателями в мощную крепость.

Наибольшего могущества государство гиксосов достигло при царе Хиане (XVII в. до н. э.). «Судя по памятникам с его именем, найденным в разных частях Нижнего и Верхнего Египта, ему удалось на короткое время подчинить себе весь Египет». Затем, что свойственно для больших имперских образований созданных силой оружия, государство гисосов стало распадаться на ряд полунезависимых территорий-номов, среди которых выделился южный, фиванский, анклав. Он оказался настолько силен, что его правители провозгласили себя фараонами (XVII династия) и, в конце концов, фиванский правитель Камесу начал борьбу за власть над всем Египтом. После смерти Камесу, его дело продолжил его брат Яхмос, будущий фараон Яхмос I (1552–1527 гг. до н. э.), ставший основателем XVIII династии (1554–1306 гг. до н. э.).

Последовавший за воцарением Яхмеса I период принято ныне называть Новым царством. Он охватывает правление XVIII–XX династий (ок. 1554 — ок. 1075 гг. до н. э.) и составляет самые яркие страницы египетской истории. Считается, что к 1554 году до н. э. гиксосы были окончательно изгнаны из Египта, а борьба Яхмоса за власть проходила под лозунгом национально-освободительной борьбы.

Тем не менее, существует мнение, что фараоны XVIII–XIX династий являлись гиксосами по происхождению. Во-первых, иначе сложно объяснить слова Манефона о том, что цари гиксосов, а так же их преемники , властвовали над Египтом 511 лет, т. е. до XII в. до н. э. XIX династия, как известно, закончилась в 1192 г. до н. э. правлением узурпатора Ирсу. Во-вторых, особенности египетского престолонаследия позволяли занимать трон не только прямым потомках царствующих особ по мужской линии, но и их женам и зятьям. Так после смерти Яхмоса I к власти пришел его малолетний сын Аменхотеп I (1527–1506 гг. до н. э.), регентом при котором была провозглашена его мать Яхмес-Нефертари. Однако Аменхотеп I умер, не оставив наследников и Яхмес-Нефертари возвела на престол своего зятя Тутмоса.

В-третьих, реорганизация армии и государственного управления Египтом в начале царствования XVIII династии была произведена несомненно по гиксосским образцам и под влиянием гиксосов, которые вряд ли оказались поголовно истреблены и, очевидно, некоторой своей частью вошли в египетское военно-служивое сословие. Дело в том, что времена именно XVIII династии составляют период наибольшей милитаризации государственного управления Древнего Египта и период его наиболее впечатляющих военных достижений.

По словам видного специалиста по египетской военной истории В. И. Авдиева, «начиная со времени XVIII династии среди высших чиновников все чаще встречаются профессиональные военные командиры, которые постепенно захватывают в свои руки весь аппарат государственного управления, занимая, наряду с военными должностями, чисто гражданские, хозяйственные посты и даже проникая в область храмового управления».

К примеру, «начальник воинов» лично руководил работами на оросительной сети, «царский колесничий» и «начальник полиции», наблюдали за перевозкой памятников, а также доставкой каменных блоков, необходимых для построек. В. И. Авдиев указывает, что многочисленные надписи времен XVIII династии ясно свидетельствуют о том, что многие из высших командиров, занимавшие видные посты в военном ведомстве и командовании армией, вместе с тем выполняли целый ряд невоенных обязанностей, занимая различные, сугубо гражданские должности. Так, Имунджеху, приближенный и соратник Тутмоса III, бывший «спутником царя во всех странах», т. е. состоявший на дипломатической работе, был одновременно «руководителем всех царских работ», «начальник войска» Интеф, стоявший во главе особого «управления войска менефит», был в то же время «казначеем царя Нижнего Египта». Многие видные военные чиновники, занимали важные посты в храмовом управлении. «Писец войска» Нахтсобк, сын «писца войска царя» Хайи, впоследствии занял заметную должность в хозяйственном управлении Фиванского храма Амона и «наполнял амбары Амона» и т. д. и т. п.

Короче говоря, В. И. Авдиев делает вполне обоснованный вывод, что «это переплетение чисто военных должностей с гражданскими, главным образом хозяйственными, а также храмовыми, указывает на стремление подчинить государственный аппарат, и прежде всего хозяйственное ведомство и храмовое хозяйство со всеми его богатствами, военным нуждам рабовладельческого государства, а также на растущее влияние военных командиров, военных чиновников, одним словом, военной аристократии, которая в период максимального развития военной политики Египта все больше и больше захватывала в свои руки государственный аппарат и храмовое хозяйство».

Известно, что победе «царей-пастухов» над египтянами способствовало использование первыми боевых коней и колесниц, до этого момента неизвестных в долине Нила. Именно во времена XVIII династии египтяне стали устраивать конные заводы и вообще заниматься коневодством. «Управление конными заводами считалось очень почетной государственной службой, и во главе его стоял один из высших чиновников». Тогда же египтяне стали применять пластинчатый панцирь для защиты бойцов, кроме того, они ввели систематические тренировки и учения, разделение пехоты на легкую и тяжелую, усовершенствовали фортификационное искусство и ввели в действие тактику опоры на крепости при завоевании какой-либо территории и т. д. Особо следует отметить изменение мобилизационной системы Египта, которая, по новым правилам, предполагала выделение одного воина от 10 взрослых мужчин (десятичная мобилизационная система евразийских кочевников, практикуемая в древности тохарами, от них хуннами, тюрками и моголами).

При XIX династии, кроме туземных египтян, для службы в армии стали привлекать, как и прежде, наемников-иноземцев, причем их роль отныне резко возросла, а «при XIX династии наемники составляли не менее половины численного состава армии». Здесь следует вспомнить о замечании Иосифа Флавия, который указывал, что слово гиксос может означать, при ином чтении, «пленного пастуха» или, что точнее, пленного кочевника. Так вот, я думаю, что читателю следует кое-что знать о древних египетских традициях, которые просуществовали чуть ли не до наполеоновских времен.

Византийский автор Никифор Григора (между 1290 и 1295–1359 или 1360 гг.), сообщал в свое время: «Египтяне, отправляясь с грузом однажды в год иногда на одном, а иногда и на двух кораблях к европейским скифам, обитавшим около Меотиды и Танаиса, набирали там частью охотников, частью продаваемых господами или родителями и, возвращаясь в египетский Вавилон и Александрию, составляли таким образом в Египте скифское войско. Сами египтяне не отличались воинственностью, напротив, были трусливы и изнеженны. Поэтому им необходимо было набирать войско из чужой земли и, так сказать, подчинять себя купленным за деньги господам, не заботившимся ни о чем, в чем обыкновенно нуждаются люди».

Таким образом, египетское войско издревле набиралось с невольничьих рынков из числа пленных скифов и вообще из числа евразийских кочевников не только взятых в плен, но и вызвавшихся служить по найму. Именно так в Средневековье комплектовалось мамлюкское войско.

Сейчас я напомню, что воцарение гиксосов произошло в условиях смуты и гражданской войны. Вполне возможно, что никакого завоевания Египта «царями-пастухами» не было, а произошло то, что не раз происходило в египетской истории. Т. е. в условиях политической нестабильности наемники из числа кочевников осуществили, просто-напросто, политический переворот в стране. Отсюда и второе толкование термина гиксос, как «пленного пастуха», т. е. воина-раба из числа пленных евразийских кочевников. В XIII веке египтяне набирали войско среди европейских скифов, в частности среди кавказских народов, вполне возможно, что именно так они поступали и за тысячу лет до этого времени.

Сегодняшняя точка зрения (вернее, одна из наиболее распространенных) на этническое происхождение гиксосов состоит в том, что, их этнический состав был, по-видимому, смешанным при господстве семито-хурритского элемента. Так во всяком случае утверждает о. А. Мень в Библиологическом словаре. Он же указывает, что Манефон, по свидетельству Юлия Африканского и Евсевия Кесарийского, считал их финикийцами, но при этом не отождествлял с иудеями. Кроме того, на некоторых печатях правителей гиксосов наличествуют семитские имена (Иаковэль, Анатер), а переселение семейства Иакова в Дельту хронологически совпадает с началом царствования гиксосов. Однако вполне возможно, что древнееврейский язык (как диалект ханаанейского) мог быть усвоен гиксосами от финикийцев, от них же они заимствовали семитские имена. Кстати говоря, имена вообще не являются прямым доказательством этнической принадлежности, к примеру, известного шахматиста Каспарова зовут Гарри, но он не англосакс.

Кто такие хурриты?

Однозначно ответить на этот вопрос, к сожалению, невозможно. Нынешнее состояние дел в изучении хурритского языка позволяет утверждать, что он представлял из себя «не единый литературный язык, а пучок диалектов». В 1954 году лингвистами, поляком Я. Брауном и русским Г. А. Климовым, была выдвинута гипотеза о родстве хуррито-урартских языков с восточно-кавказскими (дагестанскими и нахскими), а И. М. Дьяконов, разрабатывая данную гипотезу, отметил целый ряд фонетических, лексических и морфологических соответствий между ними. По словам известного хеттолога O. P. Герни, одним из важнейших источников для исследования хурритского языка является письмо, написанное царем Митанни Душраттой египетскому царю Аменофису III около 1400 года до н. э. и найденное в Телль-эль-Амарнев в начале XX века.

Известно, что непосредственно от хурритского произошел язык царей Урарту (библейское «царство Арарат»), известный по царским надписям, выполненным ассирийской клинописью в VII веке до н. э. Его характерной особенностью является изобилие суффиксов, что «коренным образом отличает его от другого языка с неизвестным родством — прото-хеттского».

Многие исследователи отождествляют хурритов с куро-аракской культурой племен Закавказья эпохи ранней бронзы (III тыс. до н. э.). Наибольшее число открытых археологических памятников данной культуры находится в междуречье рек Аракса и Куры. Ее ареал захватывает также Восточную Анатолию, Дагестан, Чечню, Ингушетию и отчасти Северную Осетию. Впрочем, этническая принадлежность куро-аракской культуры является весьма дискуссионной. Существует три основные точки зрения по данному вопросу. Ряд исследователей полагает, что в ареале куро-аракской культуры расселялись древнейшие кавказские и хуррито-урартские племена, другие видят здесь предков картвелов, а в целом — иберо-кавказцев, третьи — индоевропейцев. Комплексное предположение, высказанное Алексеевым В. П. и Мкртчяном P. A., состоит в том, что наряду с хуррито-урартами и иберо-кавказцами в сложении данной культуры приняли участие и индоевропейцы. Похоже, что данная точка зрения является наиболее обоснованной.

Таким образом, мы вновь попадаем в Закавказье и именно в бассейн Аракса, от имени которого, как полагают многие средневековые историки, и произошло название скифского народа Рос (Рош) или же наоборот. Здесь же, напомню, во времена раннего Средневековья, мы встречаем мосохов, тобельцев, а севернее Железных ворот и машкутов (массагетов?).

К кавказским народам относят и небезызвестный народ хаттов (хатти) и любопытно, что в Анатолии есть река Герм, а этнонимы хетты и хатты созвучны этнонимам геты и готы. Обращает на себя внимание также созвучие этнонимов герман — армян. Кстати, здесь я не могу удержаться, от того, чтобы не процитировать ПВЛ. Согласно Пискаревского летописца: «При сего Михаила царьствии послаша за море к варягом к руси. Сице бо зваху варяги русию, яко се друзии зовутца армене , агляне, инии и готе (выделено мной. — К.П.), тако и си». Или вот еще показания Англо-Саксонской хроники: «Первыми обитателями острова (Британия. — К.П.) были бритты, которые пришли из Арморики». В комментариях же к тексту сообщается, что в некоторых рукописях пишется не Арморика, а Армения. Впрочем, продолжим наши изыскания.

Являлись ли хурриты и урарты индоевропейцами? Безусловно нет. Однако есть один нюанс.

Скорее всего, военно-аристократическую верхушку хурритов и урартов составляли индоевропейские мигранты, а простой народ состоял из туземного закавказского населения, каковая ситуация выглядит самой обычной в отношениях ариев и подчиненных им народов. Именно так были сформированы в древности многие нынешние этносы, причисляемые к индоевропейским. Основанием для подобного вывода может послужить одно из лингвистических обстоятельств. Впрочем, и не только оно одно.

Известный востоковед и специалист по шумерскому языку М. И. Дьяконов считает термин «марианна» (колесничий) хурритским. Так, повествуя о социально-политическом устройстве Угарита, он сообщает в том числе следующее: «В число «царских людей» (в отличие от хеттского царя сами угаритяне не называли их «царскими рабами») входили пахари, пастухи, виноградари, солевары, различного рода ремесленники, но также воины, в том числе и колесничие, называвшиеся хурритским термином марианна (выделено мной. — К.П.); колесницы, коней и все снаряжение они получали от казны. Судя по именам, они были амореями и хурритами».

Именование колесничих словом марианна заставляет задуматься. Так, в кельтских языках «лошадь» обозначается как marc (древне-ирландский), march (валлийский), μαρχαν (галльский), каковые наименования восходят к праформе *markfhjo-. Из кельтского данная форма была заимствована в германские языки: marr/merr, конь/кобыла (древнеисландский), marah/mariha, конь/кобыла (древневерхненемецкий), mearh/miere, конь/кобыла (древнеанглийский). Данное название лошади распространено во многих языках Евразии: morin (монгольский), murin (маньчжурский), mal (корейский), каковые лексемы имеют праформу *mor-. В тибето-китайских языках данная праформа оказалась изменена в *mran, откуда китайское слово ma, древнебирманское mran, древне-тибетское rman.

По утверждению акад. В. В. Иванова и Т. В. Гамкрелидзе, кельтская праформа *mark[h]o- не находит себе соответствий в других индоевропейских языках и ее происхождение может быть объяснено заимствованием «из какого-то восточноазиатского источника». «Слово (кельтская основа *mark[h]o — К.П.) представляет собой, очевидно, миграционный термин, распространившийся во всех языках Центральной и Восточной Азии, откуда оно могло попасть в кельто-германские диалекты».

Однако, пришельцы с Дальнего Востока вряд ли могли передать кельтам слово morin, поскольку коневодство, вместе с наименованием лошади, пришло на Дальний Восток с евразийского запада. С запада же сюда пришли и другие весьма важные понятия. По словам проф. Л. C. Клейна: «Лингвисты установили ранний вклад индоевропейцев в формирование китайской культурной лексики, преимущественно терминов скотоводства, причем Конради подтвердил заимствование анализом ситуаций с реалиями».

Между тем, все вышеприведенные кельтские, германские, монгольские, манчжурские и т. д. слова можно легко увязать между собой с помощью известнейшего русского слова мерин, если предположить Восточную Европу исходным центром индоевропейских миграций. Очевидно, что слово марианна пришло на Передний Восток вместе с одомашненной лошадью, предком которой обычно называется степной тарпан (Equus caballus gmelini). Ареалом же обитания тарпана являлась Восточная Европа (ныне он истреблен, последние экземпляры существовали еще в XIX в.).

Кто такие упомянутые М. И. Дьяконовым амореи?

Согласно Библии, амореи (букв, «западные люди») были потомками Аморея, четвертого сына Ханаана, сына Хама, внука Ноя (Быт. 10:6,16), и отличались высоким ростом (Числ. 13:28–33). Проживали они в горах к юго-западу от Мертвого моря и к востоку от Иордана, а их земли простирались на север вплоть до Иерусалима. Амореи являлись одним из «семи народов» (Втор. 7:1; Деян. 13:19), населявших Палестину до прихода сюда большой оравы, наряду с хеттеями (хеттами), ханаанеями, ферезеями, евеями, иевусеями и гергесеями. Сложно сказать насколько изменил местную этническую картину депортированный из Египта неблагонадежный элемент, но, спустя много сотен лет после исхода, пророк Иезекииль восклицал: «И было ко мне слово Господне: сын человеческий! выскажи Иерусалиму мерзости его и скажи: так говорит Господь Бог дщери Иерусалима: твой корень и твоя родина в земле Ханаанской; отец твой Аморей, и мать твоя Хеттеянка» (Иез. 16:1–3). Хетты, которые проживали в Палестине до прихода сюда евреев, являлись индоевропейцами.

Когда состоялся исход большой оравы из Египта?

В Библии достаточно четко указано, что еврейский народ «построил фараону Пифом и Раамсес, города для запасов» (Исх. 1:11). При Рамсесе II (правил 1290–1224 гг. до н. э.) город Раамсес стал столицей Египта и был назван Пер-Рамсес (Дом Рамсеса). Любопытно, что Пер-Рамсес был отстроен на месте бывшей столицы гиксосов — Авариса. Далее Библия сообщает: «Спустя долгое время, умер царь Египетский» (Исх. 2:23). Следовательно, сам исход произошел при следующем фараоне — Мернепте (Мернептахе, 1224–1214 гг. до н. э.). Между прочим, если еврейское происхождение Мозеса можно посчитать легендарным, то его происхождение из правящей фамилии нет особых оснований считать вымыслом и внуком фараона он, все-таки, был. Таким образом, если Исход состоялся при Мернептахе, то Мозес был внуком Рамсеса II.

Сейчас посмотрим на некоторые обстоятельства связанные с депортацией большой оравы глазами историков далекого прошлого.

Итак. Цитируемый Флавием Херемон утверждает: «Во сне Аменофису явилась Изида, которая укоряла его за то, что в ходе войны был разрушен ее храм. Ученый жрец Фритифант сказал, что, если он очистит Египет от людей, имеющих скверну, страхи его прекратятся. Собрав двести пятьдесят тысяч оскверненных, он изгнал их. Предводительствовал ими книжник Моисей и Иосиф, также священник и книжник. По-египетски звали их: Моисея — Тисифен, Иосифа — Петесеф.

Придя в Пелузий, они нашли там триста восемьдесят тысяч человек, оставленных Аменофисом, которых царь не пожелал пускать в Египет. Заключив с ними союзнический договор, они пошли на Египет войной. Не ожидавший их прихода Аменофис бежал в Эфиопию, бросив беременную жену. Она, скрываясь в каких-то пещерах, родила сына, по имени Рамесс, который, достигнув совершеннолетия, прогнал евреев числом около двухсот тысяч в Сирию и дал возможность отцу возвратиться из Эфиопии».

Тацит о тех же событиях сообщает следующее: «Большинство писателей сходятся на следующем. Некогда на Египет напала заразная болезнь, от которой тело человека становилось безобразно. Царь Бокхорис обратился с мольбой о помощи к оракулу Амона и услышал в ответ, что страну нужно очистить, выселив в чужие земли людей, навлекших на себя гнев богов. Когда их разыскали, собрали отовсюду и вывели в пустыню, они впали в отчаяние и не в силах были двигаться. Тогда один из изгнанников, по имени Моисей, стал убеждать остальных не просить помощи ни у богов, ни у людей. «И те, и другие, — говорил он, — отступились от нас. Положитесь же на самих себя и знайте, что вождь небесный направляет ваш путь; едва лишь он подаст вам помощь, как вы тут же сумеете избавиться от нынешних бедствий». Все согласились и, не зная пути, побрели по первой попавшейся дороге. Вскоре, однако, жажда, мучившая их, стала невыносимой, и они упали на землю, чувствуя приближение смерти. В эту минуту они увидели, что на вершину скалы, стоявшей в тени густой рощи, взбирается стадо диких ослов. Моисей догадался, что там, где есть трава, должна быть также и вода, пошел вслед за стадом и обнаружил большой родник. Вода облегчила страдание путников, и они шли шесть дней, не останавливаясь, на седьмой же пришли в некую землю, захватили ее, изгнав людей, ее возделывавших, и основали здесь храм и город» (kh.V, п. З).

Страбон в «Географии» (Кн. XVI, гл. II, п. 35–37) пишет: «Моисей, один из египетских жрецов, владел частью так называемого Нижнего Египта. Недовольный существовавшим там положением дел, он переселился в Иудею в сопровождении многочисленных почитателей божества. Действительно, Моисей утверждал и учил, что у египтян и ливийцев неправильное представление о божестве, так как они изображают его в образах диких зверей и домашнего скота; ошибаются и греки, представляющие богов в человеческом образе. Ведь, по его мнению, бог есть одно, единое существо, которое объемлет всех нас, землю и море — то, что мы называем небом или вселенной, или природой всего сущего. Кто, будучи в здравом уме, дерзнет создать изображение такого бога, похожее на какой-нибудь из окружающих нас предметов? Напротив, следует оставить изготовление всяческих изображений божества и, отделив священный участок и подобающее святилище, почитать его без изображения. И те, кто имеет вещие сны, должны спать в святилище, не только они сами ради своей пользы, но и другие ради [пользы] остальных. Живущие воздержанно, праведной жизнью всегда могут ожидать от божества какого-нибудь блага, дара или знамения, но прочие пусть не ожидают ничего.

Излагая такого рода учение, Моисей убедил немалое число разумных люден и увел их вместе с собой в то место, где теперь находится поселение Иерусалима. Землей этой ему удалось легко завладеть, так как она была незавидного качества и за нее никто не стал бы серьезно бороться. В самом деле, это скалистая страна, правда, обильная водой, но окрестные области бедны и безводны, а внутренняя часть страны на 60 стадий имеет также каменистый слой под поверхностью почвы. В то же время Моисей вместо оружия выставлял вперед святыню и божество, которому он желал найти место для почитания; народу он обещал установить культ и священные обряды такого рода, чтобы те, кто принял его, не тяготились расходами, одержимостью божеством или другими нелепыми действиями. Подобными средствами Моисей снискал себе уважение и установил необычного рода власть, так как все окрестные народности охотно присоединялись к нему ради таких поучений и обещаний (выделено мной. — К.П.).

Преемники Моисея некоторое время оставались верны его учению, ведя праведную и истинно благочестивую жизнь. Впоследствии жреческая должность оказалась сначала в руках людей суеверных, а затем — самовластных. От суеверия пошло воздержание от некоторых родов пиши, от которых даже и теперь у них существует обычай воздерживаться; обрезание мальчиков и вырезание у девочек, и некоторые другие обряды такого рода, установленные законом. Из тираний возникли разбойничьи шайки. Мятежники разоряли страны, как свою, так и соседнюю; другие же, действуя заодно с правителями, грабили чужое добро и подчинили себе значительную часть Сирии и Финикии. Тем не менее, они сохраняли известное уважение к своему главному городу, так как не чувствовали к нему отвращения как к местопребыванию тиранов, но чтили и уважали его как святыню. Таков ход вещей и таков обычай, общий для греков и варваров. Ведь объединенные в гражданские общины, они живут по общему закону. Действительно, иным путем народным массам в какой-нибудь стране было бы невозможно делать одно и то же в согласии друг с другом (в чем именно и состоит гражданский союз) или вообще вести общественную жизнь».

Лисимах, опять же цитируемый Флавием пишет, что «при египетском царе Бокхорисе еврейский народ, зараженный проказой, чесоткой и еще какими-то болезнями, стал стекаться в храмы, чтобы просить там подаяния. Когда заболело множество людей, в стране случился неурожай. Бокхорис, царь Египта, послал к оракулу Аммона узнать о причинах неурожая. Бог повелел ему очистить святилища от безбожников и нечестивцев, изгнав их из храмов в пустыню, а больных проказой и чесоткой — утопить, поскольку богу Солнца не угодна их жизнь; затем очистить святилища, и тогда земля снова будет плодоносить. Получив оракулы, Бокхорис созвал жрецов и служителей алтарей и приказал им произвести отбор среди нечистых, чтобы одних передать воинам, которые отведут их в пустыню, а прокаженных обернуть в свинцовые листы и бросить в море. Прокаженные и чесоточные были утоплены, а остальные схваченные нечестивцы были удалены в пустыню, чтобы там погибнуть. Но, собравшись вместе, они посоветовались о том, что им делать, и, когда наступила ночь, разложили костры, зажгли факелы и остались в живых; следующую ночь, проведя в посте, они стали молить богов, чтобы те спасли их. На другой день некто Моисей посоветовал им рискнуть пойти наугад, пока не выйдут к каким-нибудь селениям, и повелел им из людей никого не жалеть и не испытывать к ним никаких добрых чувств, а только ненависть, и разрушать храмы и жертвенники богов, которые встретятся им на пути. Единодушно согласившись исполнить это приказание, они двинулись через пустыню и не без потерь достигли населенных мест. Над людьми они творили всякие бесчинства, святилища богов грабили и сжигали и, наконец, пришли в страну, которая называется теперь Иудея. Там они основали город и поселились в нем. Этот город получил название Иеросила в напоминание об их святотатстве. Впоследствии, когда со временем они приобрели могущество, чтобы избежать упреков, они изменили название; город стал называться Иерусалим, а сами они иерусалимляне».

Наконец, упомянутый выше Манефон сообщает: «С тех пор как оскверненных отправили в каменоломни (выделено мной. — К.П.), прошло немало времени, и царь пожаловал им некогда оставленный пастухами город Аварис, чтобы у них было собственное пристанище и кров. Этот город по древнему преданию был посвящен Тифону. Придя туда, они получили возможность обособиться и избрали своим предводителем некого Осарсифа, жреца из Гелиополя, и дали клятву во всем подчиняться ему. Своим первым законом тот запретил поклоняться богам, воздерживаться от особо почитаемых в Египте священных животных, но всех приносить в жертву и употреблять их в пищу, а также повелел не вступать в общение ни с кем, кроме связанных с ними единой клятвой. Издав эти и многие другие постановления, которые были особенно враждебны египетским обычаям, он приказал сообща соорудить оборонительную стену и готовиться к войне с царем Аменофисом. Сам же, собрав жрецов и прочих своих нечистых сограждан, решил отправить посольство к изгнанным Тетмосом пастухам в город, называемый Иерусалим. Рассказав о том, какому бесчестию подвергли его самого и других, он стал уговаривать их вместе пойти войной против Египта. Он предложил им направиться сначала в Аварис, на родину их предков (выделено мной. — К.П.), где пообещал приготовить для войска обильные запасы продовольствия, а когда будет нужно, на их стороне вступить в войну и без труда покорить им страну. Обрадованные этим обстоятельством, те единодушно выступили в поход числом около двухсот тысяч и вскоре пришли в Аварис. Аменофис, царь Египта, лишь только узнал об их появлении, впал в отчаяние, припомнив предсказание Аменофиса, сына Пааписа. Сперва, созвав население Египта и посоветовавшись с его предводителями, он приказал доставить к себе священных животных, особо чтимых в храмах, и повелел каждому жрецу укрыть почитаемые статуи богов в наиболее безопасных местах. Своего пятилетнего сына Сетоса, называвшегося Рамессом по имени отца Рамзеса, он отправил к своему другу. А сам, с отборным египетским войском, насчитывавшим около трехсот тысяч человек, не стал вступать в сражение с шедшими навстречу врагами, поскольку ему пришла в голову мысль, что он идет против воли богов, а повернул назад и возвратился в Мемфис. Взяв Аписа и других доставленных туда священных животных, он тотчас отправился в Эфиопию со всей своей свитой и войском, поскольку в знак благодарности эфиопский царь подчинялся ему. Тот принял радушно египетского царя и его подданных, которых его страна могла прокормить и имела достаточно городов и деревень, чтобы предоставить изгнанникам убежище на эти роковые тринадцать лет. Кроме того, к воинам царя Аменофиса он прибавил эфиопский гарнизон для охраны границы с Египтом. Так обстояли дела в Эфиопии. А пришедшие из Иерусалима гиксосы вместе с нечистыми жителями Авариса обращались с покоренным населением настолько бесчеловечно, что их владычество для тех, кто был свидетелем их святотатства, казалось самым ужасным из всех зол. Ибо они не только сжигали дотла города и деревни и не удовольствовались разграблением храмов и осквернением статуй богов, но употребляли их для разведения огня и приготовления мяса почитаемых священных животных, причем сперва они заставляли самих жрецов и прорицателей закалывать и приносить их в жертву, а затем, раздевая их самих донага, прогоняли. Говорят, что тот самый жрец, который основал их государство и написал законы, происходил из Гелиополя и звался Осарсифом по имени тамошнего бога Осириса, но, оказавшись среди них, он изменил свое имя и стал называться Моисей».

Таким образом, историки древности связывали евреев или же, что точнее, большую ораву, во-первых, с некими «оскверненными», «безбожниками», «нечестивцами», во-вторых, с «прокаженными», «чесоточными», в-третьих, с гиксосами, в-четвертых…, в-четвертых, во всем этом деле оказывается каким-то образом замешана часть египетского жречества во главе со жрецом Осириса принцем Мозесом, который, возможно имел еще и гиксосское происхождение. Но дело даже не в происхождении Мозеса, еврейскую родословную которого можно считать легендарной, дело в том, что в 1224–1214 гг. до н. э., или же, по крайней мере, во второй половине XIII века до н. э. гиксосы, по словам Манефона, находились в добром здравии и населяли Иерусалим.

Во времена Иисуса Навина Иерусалим, согласно Библии, находился под властью амореев (Нав. 10:1–5) и, скорее всего, здесь жили еще и хетты, поскольку Господь отдавал Навину «всю землю Хеттеев» (Ис. Нав. 1:2–4). Во времена покорения Иерусалима Давидом (ок. 1005–965 гг. до н. э.) его населяли иевусеи и хетты, поскольку Библия рассказывает о хеттском воине Урии, который проживал здесь и достиг при Давиде высокого положения. Следует признать, что под гневными словами Иезекииля о народе Иерусалима как о смешении амореев и хеттов есть определенная историческая правда. Интересно, что египтяне называли гиксосов, совершенно так же, как и хеттов, участвовавших в битве при Кадете (1274 г. до н. э.), а мотив грифона роднит гиксосское искусство с хеттским.

Есть еще один очень важный нюанс. Манефон сообщает любопытный факт, что «оскверненных (очевидно ритуально нечистых, а не больных проказой и пр. — К.П.) отправит в каменоломни». По словам В. И. Авдиева, напряженная военная политика во времена XVIII–XIX династий требовала иметь наготове довольно большое количество постоянно отмобилизованных резервистов. В период перемирий данных «людей войска», зачастую использовали для работ в каменоломнях. «Особенно характерно, что это использование приняло, по-видимому, систематический характер, так как термин «люди войска» стал обозначать не только «рядовые воины», но и «отряды работников в каменоломнях».

В. И. Авдиев также отмечает, что войска изредка использовались для работ в каменоломнях даже в период Древнего царства. Однако распространенным явлением это использование стало только во время Нового царства в связи с экспансионистской политикой его фараонов и появлением крупных постоянных армий.

Кто же такие, все-таки, эти самые гиксосы?

Скорее всего, поиски этнических корней гиксосов не дадут нам ничего, пока, наконец, мы не поймем одну, достаточно банальную истину. Гиксосы не составляли этнической организации. Это была т. н. орда, т. е. военная (социально-профессиональная) организация, членство в которой определялось не этническими характеристиками, а воинским мастерством и боевым духом (впрочем, и жаждой грабежа не в последнюю очередь). Евразийские кочевые орды свободно перемещались по территории континента, захватывая власть то над одним, то над другим этносом и внедряясь в их организационную структуру в качестве правящего слоя.

Орда — это военная корпорация.

Другое дело, что изначальная власть в ордах принадлежала родам и кланам преимущественно арийского (индоевропейского) происхождения. Почему? Очевидно это обстоятельство связано с тем, что индоевропейцы первыми среди других народов приручили лошадь, они же изобрели колесницу и вообще они всегда лидировали в военном деле, будь то изобретение вооружений или же разработка новых приемов тактики.

Посему, слово арии имеет не только этнический смысл, но и социальный, обозначая надплеменную прослойку «азиатских скифов», связанную родством с аристократическими домами различных кочевых объединений и оседлых государственных образований. Ее представители были потомственными професиональными воинами (китайские источники сообщают, что царь кушан поставил во главе Северной Индии своего полководца, а потом включают его в кушанскую династию), чья власть была сакрализована на основании традиций арийского кочевого мира.

Итак. Гиксосы захватившие власть над Египтом являлись ордой, т. е. социально-профессиональной организацией разноэтнического наполнения, управлявшейся родами индоевропейского происхождения. Скорее всего, средством общения между членами гиксосской организации являлся какой-то ханаанейский диалект, положивший впоследствии начало ивриту и сохранивший некоторую лексику, присутствие которой можно объяснить только определенным образом.

К примеру, в древнееврейском языке и, соответственно, в Библии наличествует такое слово, как коген (коэн, каган, кахан, коhен, где h — это смягченное «г», произносимое на южнорусский манер), которое дало начало таким еврейским фамилиям как Cohen, Cohn, Conn, Kahn, Kohn, Coen или Коган, Кохан, Каган, Кан, Кон, Каганман, Каганер, Каганович, Каганов, Каганский, Каганашвили и пр.

В русской Библии слово коген переводится как священник и обозначает оно именно священника. Дело в том, что широко известные русской публике раввины, священнослужителями вовсе не являются, словом раввин в иудаизме обозначается ученый человек сведущий в религиозной литературе. Служить в храме имеют право только когены и левиты. Любопытно, что если евреем можно стать приняв иудаизм или родившись от матери-еврейки, то наследование у когенов и левитов идет по мужской линии, отсюда израилем называется «еврей, не являющийся ни потомком левитов, ни потомком когенов (по мужской линии)». Еще одна любопытная деталь состоит в том, что если простые евреи в древнейший период носили в качестве одежды кожанные рубахи до колен, на которые одевалась симла (покров), то штаны носили только священники (когены). Дело в том, что штаны это древнейшая, сугубо индоевропейская деталь одежды. Ее появление обусловлено, во-первых, холодным климатом, во-вторых, тем, что она оказалась очень удобна для верховой езды. Так, штаны в древности являлись непременным атрибутом скифского одеяния.

Несомненно, что древнееврейское слово коген и слово каган, относящееся к титулатуре евразийских кочевников, — это одно и то же слово. Но как это может быть? Попробуем разобраться с этим вопросом.

В Библии термин священник (коген) первый раз встречается в книге Бытия. Данным словом назван «Мелхиседек, царь Салимский», который «вынес (Аврааму. — К.П.) хлеб и вино, — он был священник Бога Всевышнего» (Быт. 14:18). За толкованием данного факта обратимся к А. П. Лопухину («Толковая Библия», кн. Бытие), который указывает, что «относя его (термин священник, коген — К.П.) прежде всего к личности исторического Мелхиседека, мы нисколько не должны смущаться тем обстоятельством, что здесь в одном лице совмещается служение «царя и священника»; это было в обычае у многих народов древности (напр., гех Romanorum был вместе и pontifex maximus), в особенности в ту отдаленную эпоху, которая еще жила преданиями патриархального быта, где старший в роде одновременно был и царем, и жрецом, и законодателем, и судьей».

Далее, А. П. Лопухин излагает чрезвычайно интересные соображения: «Всем контекстом речи «священство» Мелхиседека поставляется в качестве особого, сакраментального служения; но и с этой своей стороны оно неоднократно и ясно отличается в Библии от последующего, подзаконного священства и даже как бы противополагается ему (Пс. 109:4; Евр. 5:6). Отсюда можно заключать, что Мелхиседек был последним представителем того первобытного священства, некоторые намеки на которое мы находим в истории Еноса и Ноя (4:26 и 9:9); это было универсальное, мировое священство (выделено мной. — К.П.)… Что именно таково было священство Мелхиседека, об этом, помимо особо уважительного отношения к нему Авраама, свидетельствует и имя Бога, служителем Которого он был, — «Бог Всевышний», или, как стоит в еврейском тексте — «Ел-Елион». Это именование истинного Бога, встречающееся в некоторых других местах Священного Писания (Чис. 24:16; Втор. 32:8; Пс. 7:18; 9:3; 57:3; 20:8 и пр.), изображающих Его, как Высшую Мировую Силу и Верховное Господство, простирающееся на всю вселенную… В таинственном священстве Мелхиседека по особому чину и в соединении этого священнического служения с царским достоинством наиболее полно и ясно выражается прообразовательная параллель между Мелхиседеком и Христом, подробно раскрытая Апостолом Павлом (Евр. 7 гл.)».

Здесь я напомню, что, по словам ап. Павла, Христос «быв наречен от Бога Первосвященником (ха-когеном — К.П.) по чину Мелхиседека (выделено мной, т. е. по чину царя-священника — К.П.)» (Евр. 5:10). Кстати, мелхиседек это, возможно, не имя собственное, а титул, т. е. малик-цедек, что означает «князь-праведник». Что касается исхода большой оравы из Египта, то тогда ха-когеном был избран Аарон, старший брат Моисея и только его потомки по мужской линии могли занимать это место.

Первое же (III в.) письменное упоминание титула евразийских кочевников каган (кэ-хань), как выше уже было сказано, относится к правителю народа сяньби, группе кочевых племен выделившихся из союза дун-ху после разгрома его хуннами в III в. до н. э. Проживали сяньби на территории нынешнего АР Внутренняя Монголия. Этническое происхождение этого народа неясно, одни исследователи относят его к монгольской группе, другие — к тунгусо-маньчжурской, однако утверждать что-либо определенно весьма сложно. Дело в том, что некоторые древние китайские авторы связывают сяньбийцев с киданями (китаями, хитаями). По их словам: «Дом Кидань есть отрасль Дома Дун-ху. Предки его, пораженные хуннами, осели у Сяньбийских гор. В правление Цинлун (233–237) Бинын, глава поколения, был убит в области Ю-чжеу правителем Ван Хюн. После сего народ ослабел, и ушел на южную сторону Шарамурэни, от Хуан-лун на север. При династии Юань-вэй он принял название Кидань».

Во-первых, о языке киданей мы сегодня не можем сказать ничего определенного, поскольку киданьские письмена не расшифрованы, во-вторых, что самое интересное, есть свидетельства китайских источников, которые позволяют предположить принадлежность киданей к европеоидной расе, каковые я приводил в книге «За китайской стеной» и повторяться здесь не стану. Во всяком случае, видный востоковед Л. С. Васильев указывает, что в I тыс. «существовали лишь протомонгольские этноплеменные группы и народы, одним из которых были кидани (речь о монгольском языке и этносе, но не о монголоидности как расовом типе!)».

Вообще-то о евразийских кочевниках и их правителях написаны сотни книг и здесь нет необходимости писать еще одну. Коротко следует заметить, что в истории наиболее известны четыре каганата — Тюркский, Хазарский, Аварский и, так называемый, Русский (гипотетический).

Хазарский каганат, имеет в русском общественном сознании весьма негативную оценку. Во-первых, хазары также безоговорочно считаются тюрками, а во-вторых, особо негативное отношение к этому средневековому государству обусловлено присутствием иудеев в его политической жизни. Между тем, один из крупнейших исследователей истории хазар А. П. Новосельцев, в своей книге «Хазарское государство», которую с легкостью можно найти в Интернете, отмечал, что причисление хазар к тюркам происходит в средневековых источниках далеко не сразу и А. П. Новосельцев отмечает эту временную эволюцию мнений восточных авторов. Тюрок и хазар дифференцировал, к примеру, Ибн-Хордадбех, который утверждал: «Все владыки тюрок , тибетцев и хазар — хаканы, кроме владыки карлуков (ал-харлух), которого называют джабгуйа».

О языке хазар нам известно следующее. Самый ранний из известных нам авторов, освещавших хазарскую историю, ал-Истахри, пишет, что язык хазар отличается от языков тюрок и персов и вообще не похож ни на один из известных языков. Эти слова повторяет много позже (в XI в.) и ал-Бекри, который сообщает: «Язык Хазар другой чем языки Тюрков и Персов (выделено мной. — К.П.). Это есть язык, который не согласуется ни с одним языком в мире».

Константин Багрянородный о языке хазар сообщает следующее: «Случилось так, что вспыхнуло у них (хазар. — К.П.) восстание против своей власти, и когда разгорелась междоусобная война, эта прежняя власть их [все-таки] одержала победу (т. е. власть кагана. — К.П.). Одни из них были перебиты, другие, бежав, пришли и поселились вместе с турками в земле пачинакитов, сдружились друг с другом и стали называться каварами. Поэтому и турок они обучили языку хазар, и сами до сей поры говорят на этом языке, но имеют они и другой — язык турок».

Здесь, пожалуй, следует сделать небольшое отступление. Упомянутая Константином Багрянородным хазарская политическая фракция «каваров», потерпевшая поражение в междоусобной войне, очевидно принадлежала к иудаистам (это совершенно не означает, что лингвистически кавары как-то отличались от остальной хазарской массы). Дело в том, что согласно гипотезе С. П. Толстова хазарские «кавары» могли быть пришельцами из Хорезма.

«Анализ рассказа Табари о завоевании Хорезма Кутейбой и двух текстов Бируни о двух типах власти — «шахийат» и «вилайат» в Хорезме и описание праздника «фагбурийа» — «выход царя», Бируни, текст 236, приводит нас к выводу о том, что в Хорезме начала VIII века существовало разделение власти между сакральным царем — «хорезмшахом», или «хосрови-Хорезмом», с одной стороны и царем-правителем — «хурзадом» (титул, а не собственное имя) или «багпуром», происходившими оба из династии сиявушидов — афригидов. Столкновение между «хорезмшахом» и «хурзадом», в которое вмешивается Кутейба, имеет, однако, характер не простой внутридинастийной распри. «Хурзад» становится во главе антифеодального движения общин, окрашенного идеологически в цвета сектантства, развивающегося под влиянием юдаизма. После разгрома этого движения арабами иудействующие сектанты (кавары — халисии византийских источников) бегут в Хазарию, где захватывают власть в свои руки, кладя основание династии хазарских бегов (багпуров), являющейся ответвлением афригидской династии Хорезма. Старая династия каганов, по хорезмскому образцу, превращается в династию сакральных царей (сведения о «двоевластии» у хазар появляются лишь в начале IX века)».

Сейчас продолжим тему о хазарском языке. Если довериться словам византийского императора Константина Багрянородного, хазары (скорее всего, иудействующая часть хазар) усвоили тюркский язык от печенегов (пачинакитов). Ибн-Хаукаль, несколько более конкретен в показаниях относительно хазарского языка. Он, около 976–977 года, сообщал следующее: «Язык Булгар сходен с языком Хазар», а ПВЛ, к примеру сообщает: «Приидоша от Скифъ, рекше от Козаръ, рекомии Болгаре, и седоша на Дунаеви, населницы Словенам быша».

Касательно ранних булгар известно, что они причислялись к «сакалиба», последние же по умолчанию считаются славянами. Ибн-Фадлан, который ездил на Волгу в Булгар в 922 году, ездил именно к царю славян (сакалиба) и его книга так и начинается: «Это — Книга Ахмада ибн-Фадлана ибн-аль-Аббаса ибн-Рашида ибн-Хаммада, клиента Мухаммада ибн-Сулаймана, посла аль-Муктадира к царю славян». Так или иначе, но существует вполне аргументированная теория об индоевропейском происхождении булгар.

Что же касается хазарских верований и обычаев, то некоторое представление о них мы можем получить из упомянутого выше произведения Мовсеса Каланкатуаци. Во II книге «Истории страны Алуанк» повествуется о нашествии на Алуанк гуннов-хазиров (хазар) с севера. «Преданный сатане, народ этот, охваченный заблуждением древопоклонения (выделено мной. — К.П.), по северной (выделено мной. — К.П.) холодной глупости своей вздорные и ложные верования, скверные языческие обряды свои считал выше [других]. Если громогласное огненное сверкание молнии, обжигающее эфир, поражало человека или другое животное, то они считали, что это жертва, посвященная богу Куару, и служили ему. И еще почитаемому ими идолу какому-то, огромному и безобразному богу Тангри-хану, которого персы называют Аспандиат, приносили в жертву коней на кострах. Не имея вовсе здравого суждения, они предавались всяким заблуждениям. Трубили [в трубы] и били в барабаны над трупами, ножом или палашом делали кровоточащие надрезы на своих щеках, на руках и ногах. То было адское зрелище, когда совершенно нагие мужчины — муж за мужем и отряд за отрядом — бились мечами на ристалище у могил. Многочисленные толпы людей состязались друг с другом, а после предавались разврату и скакали на лошадях то в ту, то в другую сторону. Кто плакал и рыдал, а кто забавлялся по дьявольскому обычаю своему. Они забавлялись, резвились, пускались в пляски и предаваясь скверным поступкам, погружались в мрачную мерзость, ибо были лишены света Творца».

Между тем, поклонение деревьям, в частности, священным рощам, свойственно лесным народам, а не степным. Упоминание о Тангри-хане позволяет отнести описываемых Мовсесом Каланкатуаци гуннов к тюркам, но это упоминание встречается в тексте всего лишь один раз, а далее речь идет только об Аспандиате. Кроме того, в приведенной Мовсесом Каланкатуаци картине языческих нравов хазар есть вполне конкретное описание «тризны» — военных игр во славу усопшего вождя, что было присуще славянским, а шире, индоевропейским народам. Хазары на поминках резали себе щеки, руки и ноги, каковой обычай отмечен у царских скифов, согдийцев, чжурчжэней, некоторых тюркских народов, славян (сакалиба), уйгуров, енисейских кыргызов, а последних Абу Сайд Гардизи (XI в.) причислял к сакалиба.

Аль-Мукаддаси отмечал сходство хазар со славянами (сакалиба), а анонимный автор «Сборника историй» (Муджмаль ат-Таварих, 1126 г.) утверждал, что «Рус и Хазар были от одной матери и отца». А вот более поздние арабские авторы, как правило, причисляли хазар к тюркам, а Ибн Халдун даже отождествлял их с туркменами.

Известнейший номанист С. А. Плетнева утверждает: «Остатки некогда могущественного тюркского рода Ашина, бежавшего на запад, осели у хазар и основали там новую правящую династию» и, следует признать, что особых поводов оспаривать данное утверждение нет. Вопрос состоит только в том, что тюркское происхождение династии Ашина достаточно сомнительно.

Само слово «Ашина» следовало бы выводить, скорее всего, не из какого-то тюркского наречия, а из индоевропейских языков. По мнению известного востоковеда С. Г. Кляшторного, искать исходную форму имени Ашина следует не в тюркских языках, а в иранских и тохарских диалектах Восточного Туркестана. «В качестве одного из гипотетических прототипов имени можно выделить сакское asana — «достойный, благородный». В этом значении именование «Ашина» употреблялось и позже наряду с личными именами правителей Первого каганата, например, «Западный Чжуки-князь Ашина Нишу был сын Сунишиев».

Род Ашина не может быть безоговорочно причислен к тюркам (в этническом смысле, есть еще и социально-бытовой — кочевники) и это обстоятельство следует учитывать. На мой взгляд, следует принять версию о его индоевропейском происхождении. Так вот, род Ашина как раз и управлял таким государством как Тюркский каганат, которое некоторое время полностью контролировало транзит товаров по Великому шелковому пути.

Далее следует упомянуть Аварский каганат, руководимый одно время легендарным каганом Баяном. По этому поводу уместно вспомнить письмо (871 г.) Людовика II, написанное им в ответ на послание ромейского императора Василия I. Людовик II, споря о титулах иностранных правителей заявлял, что франки (в отличие от византийцев) называют ха-ганом только государя авар, а не хазар или норманнов.

Во главе аварского государства стоял каган. Его первая жена звалась катун (хатун). Наместниками кагана были тудун и югур. Дань в стране собирали так называемые тарханы. В антропологическом плане основная масса аваров представляла из себя европеоидов, причем среди авар была велика доля европеоидов нордического типа, т. е. светлоголовых долихокефалов. Венгерский антрополог Тибор Тот, исследуя захоронения аваров из различных местностей Венгрии, пришел к следующему выводу: «Не отрицая наличия монголоидного элемента в составе населения аварского каганата, следует заметить, что эти локальные группы весьма малочисленны и теряются в общей массе европеоидного населения аварского каганата». И еще: «…Нет сомнения в том, что в большинстве случаев речь идет о распространении вещей и традиций из области Алтае-Саянского нагорья или Центральной Азии, не сопровождавшемся массовым переселением в Карпаты монголоидных этнических групп».

Авары в русской истории известны под именем «обров» в связи с тем, что «примучили» племя дулебов. Между тем факт остается фактом: участие славян (сакалиба, склавены) в жизни каганата было настолько велико, что их или часто путали с аварами, или принимали за авар, или же авары и склавены — это один и тот же народ. Последнее явствует из показаний ромейского императора Константина Порфирогенита, который писал: «…и славяне (в оригинале склавены. — К.П.) по ту сторону реки, называемые также аварами…», «…славянские безоружные племена, которые называются также аварами» или «засим славяне, они же авары…». Отождествление славян с аварами встречается также у Иоанна Эфесского, в Монемвасийской хронике и других раннесредневековых источниках.

Вопрос о Русском каганате достаточно подробно рассмотрен в книге Е. С. Галкиной «Тайны Русского каганата». Данное государство считается гипотетическим, тем не менее следует отметить, что гипотезу о его существовании нельзя назвать беспочвенной. Дело в том, что в «Вертинских анналах», в сообщении от 839 года о русском посольстве к Людовику Благочестивому говорится: «Он (византийский император Теофил. — К.П.) также послал с ними тех самых, кто себя, то есть свой народ называли Рос, которых их король, прозванием Каган (выделено мной. — К.П.), отправил ранее ради того, чтобы они объявили о дружбе к нему».

0 кагане (хакане) русов пишут также и восточные авторы, например, Ибн-Руст: «Что же касается ар-Русийи, то, она находится на острове, окруженном озером. Остров, на котором они (русы) живут, протяженностью в три дня пути, покрыт лесами и болотами, нездоров и сыр до того, что стоит только человеку ступить ногой на землю, как последняя трясется из-за обилия в ней влаги. У них есть царь, называемый хакан русов (выделено мной. — К.П.)». Славянское (сакалиба) начальство именовалось восточными авторами «кназ» (князь), о том есть информация от ибн-Хордадбеха: «…владыка ас-Сакалиба — кназ».

Таким образом, если существовал русский каган, следовательно, существовал и русский каганат. Данное логическое заключение и привело историков к необходимости заняться поисками этого государства. Имеются некоторые сведения, которые могли бы пролить свет на его локализацию.

Так, Ал-Истархи сообщает: «…и эти русы торгуют с Хазарами, Румом (Византией) и Булгаром Великим, и они граничат с северными пределами Рума, их так много и они столь сильны, что наложили дань на пограничные им районы Румы…». Заметка в «Житии» Георгия Амастридского» (VIII век) гласит: «Все лежащее на берегах Черного моря… разорял и опустошал в набегах флот росов, народ же рос — скифский, живущий у Северного Тавра (Таврида — Крымский п-ов. — К.П.) грубый и дикий».

Е. С. Галкина и акад. В. В. Седов уверенно локализуют Русский каганат в низовьях Дона и отождествляют его с Салтово-Маяцкой культурой. Е. С. Галкина связывает салтовских русов (по меньшей мере, правящий слой каганата) с аланами и утверждает об их миграции после крушения или угасания данного государства.

Повторю также, что русских князей достаточно долго продолжали называть каганами. Например, как уже говорилось выше, митрополит Иларион в своих трактатах. Короткая надпись на стене собора Св. Софии Киевской гласит: «Спаси, Господи, кагана нашего». Здесь полагают, что речь идет о сыне Ярослава Мудрого — Святославе Ярославиче, который княжил в Киеве в 1073–1076 гг. Наконец, автор «Слова о полку Игореве» (конец XII в.) называет каганом тмутороканского князя Олега Святославича.

Впрочем, самое любопытное состоит в том, что каганами назывались еще и властители моголов и, что любопытно, моголов, при их появлении на исторической сцене, восточные и европейские авторы увязывали с так называемыми потеряными коленами Израиля.

Матвей Парижский (ок. 1200–1259 гг.) в «Великой Хронике» свидетельствует: «Полагают, что эти тартары, одно упоминание которых омерзительно, происходят от десяти племен, которые последовали, отвергнув закон Моисеев, за золотыми тельцами [и] которых сначала Александр Македонский пытался заточить среди крутых Каспийских гор смоляными камнями… Возникает все же сомнение, являются ли ими ныне вышедшие тартары, ибо они не говорят на еврейском языке, не знают закона Моисеева, не пользуются и не управляются правовыми учреждениями». Однако, не всех в Европе одолевали сомнения на счет тождественности моголов и потерянных колен Израиля. Матвей Парижский рассказывает случай «о чудовищном коварстве иудеев» произошедший во время нападения моголов на Европу. С его повествованием о данном событии читатель может ознакомиться из Приложения 1.

Якоб Рейтенфельс, автор 2-й половины XVII века и личный врач царя Алексея Михайловича, писал в своих «Сказаниях о Московии»: «Многие полагают, основываясь на 4-й книге Ездры, главе 13, что эти татары произошли от тех десяти колен израильских, коих увел в 330 году от сотворения мира Салманассар в равнины Арсареф, где никогда не обитал род человеческий. К сему присоединяется еще и то, что китайские летописи относят возникновение татарской династии почти к этому же самому времени, а также и то, что у некоторых из этих орд и до сей поры сохранились многие иудейские обычаи».

Российский автор Андрей Лызлов (ок. 1655 — ум. не ранее 1697) пишет в «Скифской истории»: «Неции же историки сих татар мнят быти еврейска племене, яко о том Ботер в книгах своих знаменито утверждающи пишет сице. По разделении царства Иудина Исраилева, их же цари быша в Самарии, яко о том явственно в Библии обретается. Последи первых пленов, еже от царей ассирийских на евреев, наступила война Салманасара царя ассирийскаго. Той в два прихода свои, еже на царя Иосию, егда и Самарию взят, разори и опроверже до конца царство Исраилево, и народ заведе во Ассирию. И оттуду в полтораста лет, яко пишет Есдра, убозии жидове, прейдоша горы перския и медския, приидоша во страну Арсатер. Где бы сия страна Арсатер обреталася, различно о том списатели домышляются. Нецыи утверждают, яко то была страна колхийская, яже ныне зовется Мингрелиа, ибо Иродот пишет, яко народ той детей своих обрезывали. Обаче множайшая часть списателей глаголют сице: яко Арсатер страна область есть Белгиана, отнюду же жидове под имянем татарским изыдоша 16 лета от воплощения Божия 1200, во время великаго Кингиса, иже утвержаше царство Китайское».

Любопытным может показаться и то обстоятельство, что по Европе, в частности по Германии, в позднесредневековые времена вовсю гуляли страшные легенды о неких рыжих евреях, о том, что рыжие евреи и есть Гог и Магог, которых Александр Великий и заточил среди Каспийских гор. Немецкая эпическая поэма, известная под названием Младшая Титурель, (около 1270 г.), помещает пропавшие израильские колена в королевство легендарного Пресвитера Иоанна и впервые называет их Рыжими евреями. Рыжих евреев окружают горы «столь высокие, как радуга», для того, чтобы не дать им «пройти гордо и воинственно по всей земле», сея смерть и разрушение.

Что касается легенды о пресвитере Иоанне, то ей, как известно, весьма плотно занимался Л.H. Гумилев (см. «В поисках вымышленного царства»). Интересен здесь цвет волос вышеупомянутых легендарных евреев, который весьма отличается от присущего семитам черного, как вороново крыло оттенка. Дело в том, что тот же легендарный израильский царь Давид являлся натуральнейшим блондином на зависть всем германским «истинным арийцам», о чем Библия сообщает: «Он был белокур, с красивыми глазами и приятным лицем. И сказал Господь: встань, помажь его, ибо это он» (1Цар. 16:12).

Каган Чингис (именно каган, см. «Сокровенное сказание») также не являлся брюнетом, равно как и его дети, о чем свидетельствуе Рашид-ад-дин: «И так случилось, что Кубилай-каан появился на свет за два месяца до рождения Муке. Когда взор Чингиз-хана на него пал, то он сказал: «Все наши дети рыжие, а этот мальчик черномазый». Рашид-ад-дин лично свидетельствует о том, что в его время большинство чингизидов были светловолосыми: «Третий сын (Бартан-бахадура — К.П.) был Есугэй-бахадур, который является отцом Чингиз-хана. [Племя] кият-бурджигин происходит из его потомства. Значение «бурджигин» — «синеокий», и, как это ни странно, те потомки, которые до настоящего времени (т. е. до начала XIV века. — К.П.) произошли от Есугэй-бахадура, его детей и уругаего, по большей части синеоки и рыжи».

Сейчас следует задаться вот каким вопросом. Являлись ли на самом деле вышеупомянутые потерянные колена Израиля какими-либо семитами вообще и евреями в частности?

Для начала я, в очередной раз, повторюсь: из Египта выходила Большая Орда. В ее составе, возможно, находилось и небольшое племя хабиру (если только это не социальный термин, обозначающий шайки разбойников и мародеров) или же иври (др. евр. ибри, быть может, то были закавказские иберы), депортированное египтянами вместе со всей массой «неверных», злонамеренных, бунтарских и иноплеменных субъектов, которые по тем или иным причинам не устраивали тогдашнее египетское правительство и многие из которых, очевидно, имели «гиксосское» происхождение.

Что произошло непосредственно после депортации?

Непосредственно после высылки Большая Орда представляла из себе неорганизованную массу людей различного вероисповедания, происхождения и привычек. Затем эта масса начала понемногу самоорганизовываться. Произошло это следующим образом.

«На другой день сел Моисей судить народ, и стоял народ пред Моисеем с утра до вечера. И видел тесть Моисеев, все, что он делает с народом, и сказал: что это такое делаешь ты с народом? для чего ты сидишь один, а весь народ стоит пред тобою с утра до вечера? И сказал Моисей тестю своему: народ приходит ко мне просить суда у Бога; когда случается у них какое дело, они приходят ко мне, и я сужу между тем и другим и объявляю уставы Божии и законы Его. Но тесть Моисеев сказал ему: не хорошо это ты делаешь: ты измучишь и себя и народ сей, который с тобою, ибо слишком тяжело для тебя это дело: ты один не можешь исправлять его; итак послушай слов моих; я дам тебе совет, и будет Бог с тобою: будь ты для народа посредником пред Богом и представляй Богу дела [его]; научай их уставам и законам [Божиим], указывай им путь [Его], по которому они должны идти, и дела, которые они должны делать; ты же усмотри из всего народа людей способных, боящихся Бога, людей правдивых, ненавидящих корысть, и поставь [их] над ним тысяченачальниками, стоначальниками, пятидесятиначальниками и десятиначальниками; пусть они судят народ во всякое время и о всяком важном деле доносят тебе, а все малые дела судят сами: и будет тебе легче, и они понесут с тобою [бремя]; если ты сделаешь это, и Бог повелит тебе, то ты можешь устоять, и весь народ сей будет отходить в свое место с миром. И послушал Моисей слов тестя своего и сделал все, что он говорил; и выбрал Моисей из всего Израиля способных людей и поставил их начальниками народа, тысяченачальниками, стоначальниками, пятидесятиначальниками и десятиначальниками. И судили они народ во всякое время; о делах важных доносили Моисею, а все малые дела судили сами. И отпустил Моисей тестя своего, и он пошел в землю свою» (Исх. 18:13–27).

Библия приписывает организаторскую инициативу и способ организации Орды тестю Моисея, что сомнительно по определенным причинам, о которых будет сказано в следующей главе. Впрочем, это не главное. Моисей разделил Большую Орду именно так, как это всегда было принято у евразийских кочевников, чья военно-мобилизационная система восходит, скорее всего, к тохарам. Поскольку число депортированных было велико («и было всех вошедших в исчисление шестьсот три тысячи пятьсот пятьдесят» (Чис. 1:46), за исключением левитов), то и число тысячников должно было составлять очень большое число, что вряд ли способствовало успеху организации. Соответственно, Большая Орда была разбита на более крупные подразделения нежели тысячи — колена (у евразийских кочевников — тумены (от тохарского A tmäm или же тохарского В tumane)), которых оказалось двенадцать.

Система исчисления принятая Моисеем в тот момент являлась именно военно-мобилизационной, на что прямо указывает Библия: «Сыны Израилевы должны становиться каждый в стане своем и каждый при своем знамени, по ополчениям своим» (Чис. 1: 52). Левиты же составили отдельный регулярный корпус охраны скинии (храмовой стражи) и, соответственно, руководства Большой Орды (наподобие регулярного корпуса кешиков у Чингис-кагана): «Левиты должны ставить стан около скинии откровения, чтобы не было гнева на общество сынов Израилевых, и будут левиты стоять на страже у скинии откровения» (Чис. 1:53).

Происхождение же израильских колен от сыновей патриарха Иакова носит характер легендарный, точно такой же, как и сказания о Словене и Русе или Огуз-кагане. Под этими сказаниями, очевидно, скрываются какие-то исторические реалии, но воспринимать их буквально не стоит. Как следует понимать, этническая группа хабиру (иври) вошла в состав колена Иудина и, возможно, частью в колено Вениамина, так как оба они и составили Иудейское царство при расколе Израиля.

Мое предположение состоит в том, что некие индоевропейские племена из Закавказья вкупе с примкнувшими к ним иноплеменными группами кавказцев, хурритов и, возможно, закавказских иберов мигрировали в начале II тысячелетия до н. э. на земли Палестины, а затем, пользуясь смутой в Египте, поселились и на землях фараонов, войдя в историю под именем гиксосов. Проживая некоторое время в соседстве с развитой финикийской цивилизацией, они усвоили язык ханаанеев и некоторые элементы их культуры. На этот счет, кстати, следует вспомнить о филистимлянах, родственных эгейцам, от которых и произошло название Палестина. Данный народ, как известно, являлся индоевропейским по происхождению, однако впоследствии перешел на общеупотребительный ханаанейский язык. Следует отметить, что индоевропейцы, как это обычно отмечается, всю свою историю были весьма восприимчивы к чужим культурным достижениям, охотно перенимая письменность и художества.

Есть еще один нюанс. Выше я обращал внимание читателя на то, что орда закавказских рос-мосохов была разбита на одиннадцать отрядов и сейчас я не стану утверждать, что под именем гиксосов в XVII в. до н. э. на Египет напали именно они. Вопрос состоит в другом. Очевидно, что вторгшаяся в Египет орда также имела более крупные организационные подразделения, нежели тысячи, а именно некие отряды (колена, тумены или что-то в этом духе). Возможно, что, осев среди египтян, гиксосы и их потомки не забыли прошлого организационного деления, каковое в их преданиях трансформировалось в рассказы об общем происхождении от легендарного предка и его сыновей. После исхода древние предания ожили и сделались актуальными вследствие необходимости установить определенный порядок в массе депортированных элементов. Не следует также забывать того обстоятельства, что часть большой оравы, очевидно, состояла из работавших на каменоломнях военных резервистов со своими командирами, чья военная организация и послужила базисом для структурирования народа Израиля.

4. СЛАВЯЩИЕ ТВОРЦА

В русском национальном сознании слово иудей имеет достаточно негативную окраску. На мой взгляд, данное обстоятельство связано, в первую очередь, не с какими-то антисемитскими настроениями, а с тем обстоятельством, что слово иуда, означает в русском языке то же, что и предатель, и имеет резко выраженную презрительную окраску. Откуда идет данное значение объяснять нет необходимости. Также как гитлеровцы испохабили слово арий, так и один из учеников Христа своим мерзким поступком извалял в грязи слово иуда, имевшее в древнейшие времена самый высокий смысл. Нисколько не добавили авторитета данному понятию и крики иерусалимской публики «распни Его!». Увы, таковы превратности жизни.

Слово иудей с древнееврейского jeh-üdi означает хвала Богу (словарь Ушакова) или, что очевидно точнее, славящий Бога. Слово же израиль происходит от древнееврейского Israel, т. е. богоборец, оно было дано Иакову после его борьбы с Ангелом в Пенуеле (Быт. 32:28–30). «Еще во чреве матери запинал он брата своего, а возмужав боролся с Богом. Он боролся с Ангелом — и превозмог» (Ос. 12:3–4). Как мы видим, между терминами израиль и иудей наблюдается определенный антагонизм и весьма любопытно, что таковой присутствовал в исторической реальности как конфликт между Израильским и Иудейским царствами.

Что касается термина «еврей», то, согласно Электронной Еврейской энциклопедии, русское название «еврей» восходит через старославянский к древнегреческому хебрайос; византийское эврэос, которое, в свою очередь, происходит от ивритского самоназвания иври (Быт. 14:13; 39:14, 17; 41:12; Исх. 2:11; Втор. 15:12; Иона 1:9 и др.). От греческого хэбрайос происходит латинское хебреус (hebraeus), к которому восходят английское хибрю (Hebrew), немецкое хебрэер (Hebräer), французское хебрю (Hebreu), итальянское эбрео (ebreo), испанское хебрео (hebreo) и т. д. По словам данной энциклопедии, буквальное значение иври — [пришелец] с той стороны.

Любопытно, что иранцы, перешедшие в ислам после их завоевания арабами, называют зороастрийцев, т. е. приверженцев древнейшей религии иранцев, гебрами, что означает неверные (gabrakan, гебры). Персидское слово гебр, обозначающее именно зороастрийцев, обычно считается старым заимствованием из арабского кафир. Встречающееся в русской литературе слово гяур — «иноверец (у мусульман)» заимствовано через турецкий язык из персидского. Впрочем, предлагаются и объяснения, возводящие слово гебр не к семитским, а к иранским корням. Вряд ли слова gabrakan и hebrew связаны общим происхождением, однако обращает на себя внимание тот факт, что древние авторы именуют членов большой оравы не столько прокаженными, сколько нечистыми , т. е. именно неверными в отношении к египетским религиозным верованиям.

Утверждать с полным на то основанием, что слово еврей является этнонимом, вряд ли корректно, т. к. любой человек, принявший иудаизм, становится как иудеем, так и евреем и имеет право говорить: «мой предок Иаков». В этом есть свой смысл. Если между христианами возможен конфликт на этнической почве, то конфликт между иудеями на данной почве представляется с трудом, поскольку все они являются еще и евреями. Иудаизм допускает прозелитизм, иначе, при отсутствии подобного положения, он автоматически становится в разряд племенных культов со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Строго говоря, у термина иудей не должно быть никакого национального оттенка, также как, по идее, не должно его быть у термина православный, однако православие, так или иначе, ассоциируется с восточными славянами, а иудаизм с евреями. Последнее обстоятельство, кроме всего прочего, связано с некоторыми историческими коллизиями.

Известно, что после смерти царя Соломона в 928 г. до н. э. еврейский народ раскололся. Колено Иуды и примкнувшее к нему колено Вениамина признали своим царем Ровоама (928–911 гг. до н. э.), и составили Иудейское царство на юге Палестины со столицей в Иерусалиме. Остальные десять колен признали царем Иеровоама (928–901 гг. до н. э.), составили Израильское царство со столицей в Сихеме, затем в Самарии (ист. область Самария), и получили название израильтян (2Цар. 2:9). «И отложился Израиль от дома Давидова до сего дня» (3Цар. 12:19).

Кстати, в Сихеме сохранились руины древнего храма гиксосов. Здесь, если верить путеводителям по Израилю размещенным в Сети, до сих пор проживает небольшая община самаритян, которые признают только Пятикнижие, говорят на древнееврейском языке и считают именно себя настоящими израильтянами, в частности, потомками Манассии и Ефрема. Дело в том, что сыновей у Иакова было одиннадцать, о чем выше уже упоминалось. Манассию и Ефрема Иаков взял от Иосифа («И ныне два сына твои, родившиеся тебе в земле Египетской, до моего прибытия к тебе в Египет, мои они; Ефрем и Манассия» (Быт. 48:5). В завещании Иакова перед смертью (Быт. 49) упоминается одиннадцать его сыновей, но двенадцать колен. Двенадцатое колено (Иосифа), как следует понимать, и составили роды Манассии и Ефрема. Данное обстоятельство наводит на интересные размышления, но мы сейчас не станем уклоняться от основной темы.

В 732–722 гг. до н. э. Ассирия захватила Израильское царство, большая часть населения которого была уведена ассирийцами в плен и расселена небольшими группами в различных областях этого огромного государства. Назад переселенцы или же их потомки уже не вернулись, и ныне они считаются потерянными коленами. Таким образом, после 772 г. до н. э. начинается новый этап еврейской истории, а именно история Иудеи. Нас она, в данный момент, не особенно интересует, кроме того факта, что в VII в. до н. э. в этих местах побывали скифы, а следы их пребывания можно лицезреть на карте приложенной к русской Библии 1995 года, изданной в Москве Российским Библейским обществом. Во времена Нового Завета в Палестине, в непосредственной близости от севера Самарии, на территории Десятиградья, существовал город Скифополь.

Может показаться, что первыми людьми, пред которыми открылся Господь, были евреи, и они с тех пор несут светоч истины в мир полный мрака и невежества. Увы. Данная картина несколько идеализирована. На этот счет стоит привести весьма любопытный диалог между Господом и Моисеем, который состоялся перед исходом.

«И сказал [Бог]: Я буду с тобою, и вот тебе знамение, что Я послал тебя: когда ты выведешь народ из Египта, вы совершите служение Богу на этой горе. И сказал Моисей Богу: вот, я приду к сынам Израилевым и скажу им: Бог отцов ваших послал меня к вам. А они скажут мне: как Ему имя? Что сказать мне им? Бог сказал Моисею: Я есмь Сущий. И сказал: так скажи сынам Израилевым: Сущий [Иегова] послал меня к вам» (Исх. 3:12–14).

Вопросы Моисея, на первый взгляд, вызывают недоумение. Впрочем, в них нет ничего удивительного, если учесть тот исторический факт, что он являлся египтянином (возможно гиксосского происхождения) и жрецом Осириса из Гелиополя и понятия не имел о религиозных представлениях небольшой этнической группы, вошедшей в состав разноплеменного сброда, депортированного из Египта.

Открывался ли Господь людям во времена более ранние, чем те, в которые состоялся исход из Египта большой оравы?

Если предположить, что XVIII династия фараонов была все-таки гиксосского происхождения, а основания для такого предположения у нас есть, то следует вспомнить, что одним из ее представителей был никто иной, как известнейший фараон Эхнатон (Аменхотеп IV) 1365–1348 гг. до н. э., религиозные реформы которого считаются одной из первых попыток внедрения монотеизма в широкую общественную жизнь. Напомню, вкратце, как обстояло дело.

Религиозные преобразования Эхнатона отличались определенной эволюционностью и не были настолько резкими, чтобы немедленно возмутить подвластное ему население. Египтолог О. И. Павлова выделяет следующие этапы реформ. Первый этап характеризовался введением особого солнечного имени: Солнце Вышнего (Гор) небосклона, ликующее на небосклоне, ибо имя Его — «Свет» (Шу), пребывающий в солнечном диске. Данному имени соответствовал образ сокологоловой человеческой фигуры, увенчанной солнечным диском, который появился еще в учении гелиопольских жрецов.

На втором этапе (с конца четвертого года правления Эхнатона) образ божества, почитавшегося под прежним именем, был полностью лишен зооморфных и антропоморфных черт и стал представлять собой солнечный диск с уреем и со многими лучами-руками, держащими символ жизни «анх». Сам же Эхнатон отныне изображается не в виде божества, а натуралистически.

На третьем этапе (6-й год правления) фараон меняет свое традиционное родовое имя Аменхотеп на Эхнатон и начинает строительство новой столицы — Ахетатон. Еще через три года, по указанию фараона, начинаются преследования иных египетских божеств и связанных с ними верований. Единственным залогом бессмертия становится отныне только поклонение Атону.

На последнем этапе (12-й год правления) удаляются имена Гора и Шу, а Бог теперь именуется: Солнце — властитель небосклона, ликующее на небосклоне, ибо имя Его — Солнце-Отец, явившееся солнечным диском. В этот период слова боги и бог в теологическом лексиконе заменяются словами властитель, владыка.

Следует обратить внимание читателя на следующие обстоятельства вышеуказанных реформ. Во-первых, Эхнатон пошел по тому же пути, по которому, впоследствии, совершенно независимо от него, пошли инки. Т. е. он оставил, скорее всего для простонародья, зрительный образ Солнца как зрительный образ Божества. Во-вторых, он, при внедрении монотеистических взглядов, не стал коренным образом отвергать все существовавшие до этого религиозные представления, а использовал некоторые из них, подобно тому как через почти три тысячи лет будут действовать христианские миссионеры. Здесь, вероятно, использовался все тот же лейтмотив о восстановлении древней истинной веры. В-третьих, Эхнатон объявил Бога своим отцом, опередив в этом вопросе Христа на тысячу с лишним лет.

В-четвертых, Эхнатона интеллектуально и политически поддерживало именно гелиопольское жречество, а Мозес, как это следует со слов Манефона, был жрецом из Гелиополя. В политической ретроспекции также следует учитывать, что ниспровергатели политической власти гиксосов и родоначальники XVIII династии Камесу и его брат Яхмос опирались на Фивы и на фиванское жречество в борьбе за власть над Египтом. Соответствующим образом, группа фиванских жрецов Амона составила оппозицию и Эхнатону.

Здесь также следует отметить вот какой нюанс. Очевидно, что под реформами Эхнатона не было какой-то политической подоплеки. Это были сугубо мировоззренческие преобразования. Тем не менее, поскольку реформы поддерживали или отвергали люди, занимающие определенное положение в обществе, они оказались сопровождены и политической борьбой.

Авторы «Истории Древнего Востока» под редакцией В. И. Кузищина указывают, что противниками преобразований Эхнатона стала влиятельная группа номовой аристократии, опирающаяся на идеологическую поддержку вышеупомянутого фиванского жречества, а вот сторонниками новой веры выступила служилая знать, т. е. командный состав армии и чиновничество. (Как мы уже знаем, военные командиры Нового царства очень часто с успехом замещали вакансии в гражданском аппарате.) По словам авторов: «Между номовой знатью и фиванским жречеством, с одной стороны, и служилой знатью — с другой, намечается нарастание противоречий, которые, в конце концов, вылились в религиозную реформу Эхнатона».

Сейчас я напомню слова Манефона о событиях связанных с исходом из Египта большой оравы: «С тех пор как оскверненных отправили в каменоломни (выделено мной. — К.П.), прошло немало времени, и царь пожаловал им некогда оставленный пастухами город Аварис, чтобы у них было собственное пристанище и кров». Оскверненные работники каменоломен это не кто иные, как военные резервисты, бывшие приверженцами иных, отличных от общепринятых в Египте, религиозных взглядов. Скорее всего, эти оскверненные придерживались религиозных представлений, которые пытался внедрить в общество Эхнатон. Таким образом, при Мернептахе произошло сильнейшее возмущение в армии, закончившееся вооруженным мятежом, спровоцированным группой гелиопольских жрецов во главе с внуком Рамсеса II, принцем Мозесом. Мятежники обратились за помощью к родственным им гиксосам из Иерусалима и получили ее.

Конфликт имел явно выраженную религиозную окраску и сопровождался обширными погромами культовых учреждений египтян, оскорблениями жреческого сословия и всяческими религиозными надругательствами. Данное обстоятельство весьма необычно для тех времен, как, впрочем, и для времен более поздних. Дело в том, что языческие нравы Переднего Востока (и не только его) традиционно отличала чрезвычайная веротерпимость. Очень часто так происходило, что какой-либо народ, одержавший военную победу над другим народом, не мудрствуя лукаво, инкорпорировал вражеских богов в свой пантеон. Здесь же ничего подобного не наблюдается. Напомню показания Манефона о поведении взбунтовавшихся сторонников Моисея и пришедших к ним на помощь гиксосов из Палестины: «Они не только сжигали дотла города и деревни и не удовольствовались разграблением храмов и осквернением статуй богов, но употребляли их для разведения огня и приготовления мяса почитаемых священных животных, причем сперва они заставляли самих жрецов и прорицателей закалывать и приносить их в жертву, а затем, раздевая их самих донага, прогоняли». Перед нами достаточно характерный образчик поведения, которое впоследствии демонстрировали сторонники монотеизма по отношению к язычникам в более поздние времена в разного рода религиозных войнах.

Я думаю, что сейчас следует обратить внимание на фигуру предводителя Большой орды вышедшей из Египта.

В Библии содержится достаточно информации о личности Мозеса. Его можно охарактеризовать как решительного, беспощадного, инициативного руководителя, не останавливающегося перед необходимостью применения самого отчаянного насилия. Кроме того, Моисей был очень силен физически и в одиночку переносил каменные скрижали с выбитым на них текстом завета, вещь, как следует полагать, не из легких. Наибольшее удивление вызывает следующая библейская характеристика Моисея, которую он сам за собой признает: «И сказал Моисей Господу: о, Господи! человек я не речистый, [и] [таков был] и вчера и третьего дня, и когда Ты начал говорить с рабом Твоим: я тяжело говорю и косноязычен» (Исх. 4:10).

Таким образом, перед нами предстает образ далеко не миссионерский. Здесь прорисовывается облик некоего заматерелого «старого солдата, который не знает слов любви». Более того, приведенный выше по тексту декалог Моисея выглядит не как некое мистическое откровение в духе «вижу, вижу, грядут времена смутные, бесовские…», а как приказ по отдельной конно-стрелковой дивизии имени Аменхотепа IV.

Представьте себе, читатель, «неречистого» религиозного реформатора уровня Христа или же Мухаммеда… Это нонсенс. Но дело в том, что принц Мозес очевидно и не являлся каким-то именно религиозным деятелем, поскольку место первосвященника занимал его брат Аарон. Дело обстояло так. Господь приказал Мозесу: «Итак пойди, и Я буду при устах твоих и научу тебя, что тебе говорить. [Моисей] сказал: Господи! пошли другого, кого можешь послать. И возгорелся гнев Господень на Моисея, и Он сказал: разве нет у тебя Аарона брата, Левитянина? Я знаю, что он может говорить, и вот, он выйдет навстречу тебе, и, увидев тебя, возрадуется в сердце своем; ты будешь ему говорить и влагать слова в уста его, а Я буду при устах твоих и при устах его и буду учить вас, что вам делать; и будет говорить он вместо тебя к народу; итак он будет твоими устами, а ты будешь ему вместо Бога» (Исх. 4:12–16).

Но если религиозной работой непосредственно занимался Аарон, то какова же была роль Мозеса?

Дело в том, что я не ошибся, назвав Мозеса «старым солдатом», он таковым и являлся, а именно строевым генералом египетских вооруженных сил в период правления Рамсеса II. Сейчас мы обратимся за информацией к Иосифу Флавию, который описывает карьеру Великого Законодателя и события того времени следующим образом.

«Эфиопы [соседи египтян] ворвались в их страну, похитили у них все имущество и угнали весь скот египтян. В ярости последние пошли на эфиопов походом, чтобы отомстить им за обиду, но, побежденные в битве, одни из них пали, другие искали спасения в постыдном бегстве на родину. Эфиопы следовали за ними по пятам, считая трусостью не занять всего Египта, еще далее проникли в страну и, вкусив от тамошних благ, уже не хотели более от них отказаться. Напав поэтому сперва на пограничные области, которые не осмелились оказать им сопротивление, они дошли до Мемфиса и до самого моря, причем ни один город не смог противостоять перед ними» («Иудейские древности», кн. 2, гл. 10:1).

Находясь в критической ситуации, Рамсес II поручает спасение египетского отечества своему внуку, молодому и перспективному военачальнику Мозесу. Мозес совершает марш-бросок суворовского типа через пустыню, застает эфиопов врасплох, опрокидывает их боевые порядки и на плечах отступающих врывается в Эфиопию, о чем Флавий и сообщает: «Моисей нагрянул на эфиопов раньше, чем они могли предполагать это. Затем он сошелся с ними в бою, победил их и отнял у них всякую надежду на подчинение египтян. Немедленно за этим он двинулся на города эфиопские и при завладении ими произвел большую резню среди жителей» («Иудейские древности», кн. 2, гл. 10:2).

Эфиопское руководство, видя печальное положение дел, пытается спасти ситуацию и добивается мирного урегулирования. «У эфиопского царя была дочь Фарбис. Видя, как близко Моисей подводит войско свое к стенам [города] и как храбро он сражается, и удивляясь его необычайно умелым распоряжениям, поняв, что благодаря ему египтяне, потерявшие было свою свободу, теперь снова ее себе вернули и пользуются таким успехом, тогда как столь гордившиеся своими удачами эфиопы стеснены и подвергаются крайней опасности, она воспылала безумной страстью к Моисею. Так как это чувство все более и более овладевало ею, она решилась послать к Моисею самых верных слуг своих для переговорах о браке. Когда он поставил условием для этого сдачу города и дал клятвенное обещание, что он, женившись на царевне и заняв город, не нарушит договоров, то тотчас же было преступлено к делу» («Иудейские древности», кн. 2, гл. 10:2).

Романтические чувства здесь, конечно же, упоминаются для придания общей увлекательности сюжету, тем не менее, Библия подтверждает брак Мозеса с эфиопской принцессой: «И упрекали Мариам и Аарон Моисея за жену Ефиоплянку, которую он взял» (Чис. 12:1). Далее ситуация развивается по сценарию, который следует признать достаточно банальным.

«Возблагодарив после покорения эфиопов Господа Бога, Моисей вступил в брак (с эфиопской принцессой) и повел египетское войско обратно на родину. Те же (египтяне), которые спаслись благодаря Моисею (после победы над эфиопами), почувствовали к нему еще большую ненависть и еще более стремились привести в исполнение свои коварные намерения, так как боялись, что Моисей ввиду своего успеха задумает совершить государственный переворот в Египте. Ввиду этого они стали советовать царю убить его. Царь и сам уже подумывал об этом, отчасти оттого, что завидовал военным удачам Моисея, отчасти из страха быть свергнутым им. Когда ж его к этому подстрекнули так же и книжники, фараон окончательно решил избавиться от Моисея. Узнав заблаговременно об этом коварном замысле, последний, однако, тайно бежал» («Иудейские древности», кн. 2, гл. 10:2, гл. 11:1).

В 1224 году Рамсес II умирает, на престол восходит фараон Мернептах, а Мозес возвращается в Египет, но на военную службу не поступает, а устраивается в Гелиополе при местной жреческой организации. Выше я приводил слова В. И. Авдиева о том, что египетские военные нередко занимали места в административных органах государства и религиозных объединений. Очевидно, что Мозес не явился здесь каким-то исключением.

Однако, каким же образом увязываются в один узел гиксосы, гелиопольское жречество, Мозес, монотеизм и воинские подразделения, взбунтовавшиеся во времена Мернептаха? Для ответа на этот вопрос следует вернуться на несколько столетий назад, т. е. во времена овладения Египта гиксосами.

В Британском музее хранится папирус из египетских гробниц Селье, в котором сказано: «Случилось, что страна египетская впала в рука аад-ту (врагов) и не было царя в стране. И вот когда царь Разекенен был повелителем (hag) только верхнего Египта, аад-ту были в крепости Солнца (Гелиополис), а их глава Ра-апепи-рас в Га-уаре (Аварис), вся страна сделалась податной им, служа им приношениям лучших произведений нижнего Египта. Царь Ра-апепи-рас избрал себе бога Сутеха владыкой, и в стране не было служителей какому-либо другому божеству (выделено мной. — К.П.). Он построил ему храм, служа ему в течении всей жизни».

Я думаю, что вышеприведенные показания египетского источника объясняют очень многое. Гелиополь служил оплотом некоей древнейшей монотеистической религии евразийских кочевников, а гелиопольское жречество имело гиксосское происхождение. Мозес вовсе не являлся первым законодателем, которому Творец поручил открыть людям знание о себе. Очевидно, что Декалог был известен и за тысячу лет до Исхода, и, возможно, во времена Мозеса знание о нем получило еще и некое малозначительное племя иври, которое египтяне депортировали вместе с большой оравой. Иври, будучи ввязаны в события немалого для тех времен масштаба, вероятно, испытали культурный шок огромной силы, что впоследствии привело к представлению у них о своем особом избрании. Установления Мозеса оказались вмонтированы в систему племенных еврейских верований, из этого смешения впоследствии и организовался иудаизм.

Определимся в терминах. Что означает понятие «иудаизм»?

Данный термин появляется только около II–I в. до н. э., а вовсе не за тысячу лет до сего момента, как следовало бы ожидать, и происходит он от греческого ioudaismos (Ιουδαϊσμός). Ввели это понятие грекоязычные евреи, чтобы выделять собственную веру. В Библии оно впервые появляется во 2-й книге Маккавеев, употребляет его и ап. Павел в Послании к галатам (Гал. 1:13). В эти времена Ветхозаветная религия еще сохраняет некоторые черты универсальной, т. е. свойственной впоследствии таким религиозным системам как христианство и ислам.

Так вот. Летоисчисление иудаизма, как такового, следовало бы начинать с 70-х годов нашей, т. е. христианской, эры, когда Иудея оказалась разгромлена римскими войсками, Иерусалимский храм был разрушен, еврейский народ рассеян, а его религиозное руководство сосредоточилось в руках секты фарисеев (книжников), в среде которых и родилась талмудическая традиция, без которой собственно иудаизм немыслим. Что такое Талмуд?

Талмуд — это свод религиозно-законодательной и богословской литературы, в основе которой лежит уставно-канонический сборник Мишна, состоящий из шести разделов. Первый раздел Мишны, Зераим (Семена), определяет земельные отношения. Второй раздел, Моэд (Праздник), устанавливает законы субботы и праздников. Третий — Нашим (Женщины) — определяет порядок брака и развода, а также родственные отношения. Четвертый — Незикин (Ущербы) — рассматривает вопросы, связанные с гражданским и уголовным правом. Пятый раздел, Кодашим (Святыни), содержит рассуждения о храмовом ритуале и трактует пищевые запреты. Шестой раздел, Техарот (Чистота), рассматривает предписания о ритуальной чистоте. Мишна была составлена около II–III вв., Палестинский Талмуд — в IV веке, а Вавилонский — на рубеже V и VI вв.

Однако это, как говорится, еще не все.

Основные принципы иудаизма (13 принципов веры), и это далеко не секрет, были сформулированы Маймонидом (1135–1204 гг.) только в XII веке. Вот они в том виде, в каком их публикует Электронная Еврейская энциклопедия:

1) существование Бога, который совершенен, самодостаточен и является причиной бытия всего остального;

2) единство Бога, которое отлично от всех остальных видов единства;

3) Бога нельзя мыслить в терминах телесного бытия, и антропоморфическое описание Бога в Библии следует понимать в метафорическом смысле;

4) Бог вечен;

5) лишь одному Богу следует поклоняться и повиноваться, — не существует никаких посреднических сил, которые могли бы по собственному усмотрению удовлетворять людские мольбы, и потому не следует их призывать;

6) вера в пророчество;

7) Моисей стоит выше всех пророков;

8) вся Тора была дана Моисею;

9) Моисеева Тора никогда не будет отменена или заменена иным законом, к ней ничего не будет добавлено и из нее не будет исключено;

10) Богу известны деяния людей;

11) Бог вознаграждает следующих заповедям Торы и наказывает нарушающих их;

12) Мессия придет;

13) будет воскресение из мертвых.

Что представлял из себя пресловутый иудаизм в догматическом плане, до сего момента остается только догадываться.

Самым ранним из еврейских философов, которые пытались сформулировать принципы духовной веры, являлся Филон Александрийский, однако его житие относится к I веку, т. е. после рождения Христа и, кроме того, нельзя сказать, чтобы его принципы относились именно к иудаизму, а не ко всякому монотеизму вообще, поскольку Филон и словом не упоминает о приходе Мессии, воскресении из мертвых и т. д.

В более широком плане, нежели в плане иудаизма, как религиозной системы, можно говорить об иудействе, т. е. об условном обозначении религии, традиции и истории того периода Ветхого Завета, корый начался с эпохи Реставрации при Ездре, и завершился возникновением собственно иудаизма, т. е. с V в. до н. э. по I в. н. э. Истоки иудейства, как следует полагать, восходят ко временам образования Иудейского царства, т. е. к 928 г. до н. э. Однако исход Большой орды из Египта состоялся в XIII в. до н. э., т. е. за триста лет до сего момента.

Можно ли утверждать, что перворелигия Мозеса это и есть иудаизм?

Я думаю, что нет. Вернее, нет сомнения, что истоки иудаизма, так же как истоки христианства и ислама, восходят к религии Мозеса, но утверждать, что религия Мозеса и иудаизм есть тождественные понятия, было бы в высшей степени некорректно.

Известно, что в ветхозаветный период существовали так называемые себоменой, т. е. почитающие Бога. Их численность, по словам Электронной еврейской энциклопедии достигала в конце I тысячелетия до н. э. нескольких миллионов человек, что является огромной для тех времен цифрой. Себоменой являлись монотеистами, но не были евреями. Существует мнение, что себоменой якобы являлись некоей переходной формой от язычников к иудеям и их останавливала только боязнь обрезания, что само по себе является не более чем досужим измышлением. Так, многих христиан не отвращала от веры даже угроза мучительной смерти, что уж тут говорить об операции, которую египтяне совершали для гигиенических целей.

Еще одним измышлением является то, что иудеи своей пропагандой создавали в виде себоменой как бы буфер для обеспечения своей безопасности. Так, Соломон Лурье в книге «Антисемитизм в древнем мире» утверждает: «Благодаря своему общественному положению (в число себоменой входили члены самых знатных и влиятельных семей) эти себоменой могли успешнее, чем кто-либо другой вести в самых высших кругах античного общества пропаганду широчайшей терпимости по отношению к евреям. Таким образом, миссионерская деятельность евреев не имела своей целью вербовку новых адептов еврейской религии, не самоотречение, а самосохранение вызвало эту деятельность».

Чего больше в подобных утверждениях, грязного цинизма или вполне объяснимых параноидальных настроений, сказать сложно. Как известно, Господь посредством Мозеса создавал «царство священников». Оказывается, что еврейское свидетельство о Боге к концу I тыс. носило характер хитрой пропаганды с целью обеспечения безопасности собственной жизнедеятельности и разного рода гешефтов. Так, во всяком случае, по смыслу, утверждает С. Лурье.

Суть проблемы, на деле, заключается в следующем. Как пишет С. Лурье: «Очень вероятно, что те же лица, которые с восхищением относились к отдельным еврейским установлениям, были в то же время до известной степени антисемитами и называли себя не евреями, а только sebomenoi ton Theon, потому что слишком большая близость с евреями их бы шокировала: быть евреем считалось позорным даже в юдофильских кругах (Ох. Pap. X. 1242, I. 48)». Я нахожу эти слова экстравагантными. Что же это за юдофил, который находит позорным быть евреем? Очевидно, С. Лурье изобрел новую породу homo sapiens — юдофил-антисемит.

Речь реально идет не о каких-то именно еврейских установлениях, а о принятии себоменой принципов Моисеевой веры, которая является одним из источников иудаизма, но не является собственно иудаизмом. Так же как экономическая теория Адама Смита является одним из источников марксизма, но ее ни в коей мере нельзя назвать марксизмом. Увы, но С. Лурье, просто-напросто, лжет, утверждая о принятии себоменой «отдельных еврейских установлений», как будто бы общие принципы всякого монотеизма являются сугубо еврейской рутиной. Это нонсенс и этот нонсенс заключается в элементарной подмене понятий. Монотеизм не может быть этническим культом, а если мы имеем дело с этническим культом, то мы имеем дело с очередной формой язычества.

Следует вполне четко понимать, что всякий иудей является евреем, но далеко не всякий еврей является иудеем, т. е. человеком верующим в Творца. Данные понятия не тождественны. Все же разговоры о народе избранном Богом являются проявлением непомерного еврейского шовинизма и способом консолидации еврейской массы. С каких это пор, к примеру, те же члены КПСС еврейского происхождения могли оказаться в числе еще и богоизбранных?

В общем случае можно предположить, что монотеистическая перворелигия, постулаты которой нам известны в поздней передаче Мозеса (Декалог), зародилась в среде евразийских кочевников. Возможно, дело состоит в том, что оседлые народы не так много контактировали с иноземными культурами, чтобы осознать ту истину, что Господь для всех людей один. Посмотрим на некоторые факты.

Так, Менгу-каган, объяснял Рубруку мировоззрение моголов следующим образом: «Мы, моалы, верим, что существует только единый Бог (выделено мной. — К.П.), Которым мы живем и Которым умрем, и мы имеем к Нему открытое прямое сердце… Но как Бог дал руке различные пальцы, так Он дал людям различные пути». К слову сказать, Рашид-ад-дин сообщает о молении Чингис-кагана следующее: «В этом пламенении гнева он (Чингис. — К.П.) поднялся в одиночестве на вершину холма, набросил на шею пояс, обнажил голову и приник лицом к земле. В течение трех суток он молился и плакал, [обращаясь] к Господу, и говорил: «О, великий Господь! О Творец тазиков и тюрков! Я не был зачинщиком пробуждения этой смуты, даруй же мне своею помощью силу для отмщения!» Данные слова Рашид-ад-дина вызывают определенные ассоциации с текстом Евангелия: «В те дни взошел Он на гору помолиться и пробыл всю ночь в молитве к Богу» (Лк. 6:12). Потрясатель Вселенной не был язычником ни в коем случае. Впрочем, в источниках имеется достаточно упоминаний о том, что моголы, равно как и уйгуры, исповедовали христианство несторианского толка.

Известна одна история, рассказанная Рашид-ад-дином («Рассказ об уйгуре Санке…»), случившаяся в царствование Менгу. В то время соперничавшие с мусульманами христиане довели до сведения Хубилая о наличии в Коране фразы «Убивайте всех многобожников без исключения». Каган произвел по этому поводу расследование. Он вызвал Мавляна Хамид-ад-дина, в прошлом самаркандца, который был казием, и спросил его о наличии в Коране подобных слов. Тот ответил: «Такой стих есть». «Каан спросил: «Почему [же] не убивают?» Тот ответил: «Всевышний бог приказывает убивать многобожников; если каан дозволит, я скажу, кто считается многобожником». [Каан] сказал: «Говори». [Тогда] он сказал: «Так как ты пишешь в начале ярлыка имя бога, то ты не многобожник, многобожник — это тот, кто не признает [единого] бога и приписывает ему товарищей, а великого бога отвергает». Каану [это] чрезвычайно понравилось, и эта речь пришлась ему по душе. Он оказал почет Мавляну Хами д-ад-дину и обласкал [его]. Остальные благодаря его речи получили освобождение».

Отмечу, что моголы в своих документах постоянно упоминают Бога, единого, как для всех национальностей, так и для всех вероисповеданий. К примеру, Рубрук цитирует грамоту Менгу-кагана следующим образом: «Вот слово, которое вам сказано от всех нас, которые являемся моалами, найманами, меркитами, мустелеманами; повсюду, где уши могут слышать, повсюду, где конь может идти, прикажите там слышать или понимать его; с тех пор, как они услышат мою заповедь и поймут ее, но не захотят верить и захотят вести войско против нас, вы услышите и увидите, что они будут невидящими, имея очи; и, когда они пожелают что-нибудь держать, будут без рук; и, когда они пожелают идти, они будут без ног; это — вечная заповедь Божия».

Известно, что меркиты были христианами (возможно так же, что меркиты это фонетическое искажение от мелькиты), а упомянутые в тексте мустелеманы это никто иные, как мусульмане. Между тем, моголы не являлись какими-либо иудаистами, что отмечал еще Матфей Парижский процитированный выше. Однако, и это вполне возможно, они сохранили основы некоего древнейшего монотеистического вероисповедания, которое восходит еще ко временам Мелхиседека.

Таким образом, я полагаю, что еще в I тыс. до н. э. и много ранее существовала единая мировая монотеистическая религия, традиция которой уходит в глубочайшую древность и которую можно, весьма условно, назвать религией «славящих (почитателей) Творца». Египетский принц Мозес был одним из ее законодателей. Нынешний иудаизм претендует на отождествление себя с данной религией, но данное отождествление некорректно. Евреи вовсе не обладали когда-либо и какой-либо монополией на Господа, а выражения вроде семитский монотеизм являются не более чем ересью и ахинеей, поскольку монотеизм не является лингвистической или же антропологической функцией. Внутри религии славящих (почитателей), существовало достаточно большое число течений и сект. Начало нынешнему иудаизму положила секта фарисеев (книжников). Это обстоятельство хорошо известно. Гораздо менее известны истоки христианства, которые ныне принято видеть в иудаизме, но из которого христианство не могло произрасти никоим образом.

5. МЕССИЯ НЕ ПРИДЕТ

Сегодня чрезвычайно распространенной является сентенция следующего рода: «от иудаизма произошли две крупнейшие мировые религии — ислам и христианство». Отсюда же, кстати, и тезис современных русских неоязычников: «христианство — троянский конь иудаизма» и т. д. Все подобные утверждения неверны, глупы и проходят по разряду грязных политических игрищ.

Сейчас нам, читатель, следует подумать над непростым вопросом, каким образом христианство могло произойти от иудаизма?

Положим, что иудаизм, как таковой, существовал до Христа и здесь стоит обратить внимание на следующее обстоятельство. Известно, что явление и обозначающий его термин прямо связаны друг с другом. Рождение какого-либо явления сопровождается рождением термина, отсюда собственно иудаизм не мог появиться на свет много ранее выхода на историческую сцену Маккавеев (из рода Хасмонеев), поскольку данный термин получает хождение именно в этот период. Это вполне объяснимо. Еврейский национализм во времена династии Хасмонеев получил особенное развитие, что, очевидно, и привело к выделению из религии Мозеса сугубо еврейских сект. Напомню коротко некоторые события того исторического периода жизни еврейского народа.

Во II в. до н. э. Иудея находилась под властью македонской династии Селевкидов, владевшей помимо Иудеи также и другими территориями. В 165 году до н. э. в Иудее вспыхнуло восстание, направленное против политики эллинизации проводимой селевкидским царем Антиохом IV Епифаном. Восставшим удалось освободиться от чужеземного ига, в честь чего и был установлен праздник Ханука. Лидером освободительного движения стал Иуда Хасмоней (Маккавей), а его род с тех времен правил независимой Иудеей почти 120 лет (с 152 по 37 гг. до н. э.). События данного периода описаны в библейских книгах Маккавеев.

Сейчас заметим следующее. Иудаизм его адептами считается истинно монотеистической религией без какого-либо уклона или изъяна. (С этим мнением можно поспорить, поскольку истинно монотеистическая религия не предлагает прозелиту стать еще евреем, чукчей, индейцем-карибу и т. д., однако мы не станем останавливаться на данном вопросе). Иудеи добровольно практически не перекрещиваются в христианство. Иллюстрацией здесь могут послужить известные события произошедшие в средневековой Испании. Тогда большинство евреев предпочло изгнание, но не крестилось. С чем связано столь ярое неприятие христианства евреями, если по их же утверждению оно произошло от иудаизма?

Ответить на этот вопрос не составит труда.

С точки зрения правоверного иудея христианство это не то, чтобы жуткая ересь, а настоящее язычество и, что самое интересное, в определенном смысле он будет в чем-то прав. Во-первых, Господь в христианстве троичен, что противоречит всем устоям монотеизма, во-вторых, христиане поклоняются зрительному образу Бога, что, принципиально, является идолопоклонением, в-третьих, у одной из ипостасей Господа есть имя (Иисус) и т. д. и т. п. Выше уже было упомянуто о борьбе византийских императоров с иконами, что было попыткой привести православие к уставному монотеистическому образцу, и чем закончилась эта попытка, мы знаем. Византийский патриарх Несторий пытался как-то разрешить вопрос и с троичностью Господа. Данная попытка была заклеймена Эфесским собором 431 г. как ересь несторианства.

Если вы, читатель, думаете, что христианство произошло от иудаизма, то объясните, пожалуйста, каким это чудесным образом в иудаизме вдруг вызрела необходимость рисовать облик Творца и как иудеи могли додуматься до мысли о Сыне Божьем, если они именно за это и отдали Иисуса в руки римских властей? Нет сомнения, что любой гражданин, получивший подготовку в одной из российских семинарий, без труда объяснит и троичность Господа и богочеловечность Иисуса и соответствие икон принципам монотеизма, но сможет ли он предъявить для обозрения хоть одну иудейскую икону?

Так вот. Напомню, что религия Мозеса, как это было указано выше, формировалась в еврейской среде под воздействием местных условий и с учетом местных условий. Точно не известно, были ли вписаны в Закон корректирующие этнографические дополнения вроде праздника начатков жатвы пшеницы, праздника собирания плодов в конце года и т. д. во времена Мозеса или много позже, к примеру, во времена Ездры. Также не совсем ясно, принадлежат ли данные этнографические дополнения именно еврейскому этническому обществу, или здесь прослеживаются иные влияния. Ясно только одно. Позднейшая Моисеева религия, в конечном итоге, была сформирована как совокупность универсальных принципов монотеизма, изложенных в Декалоге, универсальной этической системы изложенной там же и местной, сугубо частной этнической рутины, вроде праздника опресноков и прочих вещей, которые не имеют какого-либо касательства к вере в Творца, но имеют бытовой характер.

Христианство формировалось аналогичным образом. Его систему также составляют универсальные принципы монотеизма, что наглядно иллюстрируют богословские труды вроде упомянутого выше сочинения Дамаскина («Точное изложение православной веры»), этическая система Мозеса, дополненная Иисусом, и некоторые местные «этнографические» верования, жизнеустроительные представления и пр., оказавшие сильнейшее влияние на становление христианства как религиозной системы. Троичность Господа, иконы и т. п. мы попробуем сейчас отнести к поправкам на местные условия и к этнографическим особенностям.

Зададимся, читатель, простым вопросом, можно ли утверждать, что христианством были заимствованы от иудаизма принципы монотеизма и этическая система? На мой взгляд, утверждать это можно, что и делается повсеместно, но вот будут ли подобные утверждения истиной?

Дело в том, что Господь существует вне наших представлений о нем. Открытие Ньютоном закона всемирного тяготения в 1687 году вовсе не означало, что до этой даты брошенные вверх камни не возвращались на Землю. Также нельзя утверждать, что все, кто родился до опубликования Мозесом Декалога, попали в ад. Кроме того, Путь к Богу каждый из нас совершает индивидуально, а не в сопровождении родни и друзей. Точно также, т. е. индивидуально, каждый из нас общается со своей женой (мужем), тогда как свадебный обряд проходит по установленным в обществе правилам. Только от вас, читатель, зависит, попадете ли вы в Царство Божие, и этот вопрос по отношению к вам будет решаться вне зависимости от того к какой конфессии вы принадлежите или не принадлежите и состоите вы членом избранного народа или нет. Это было бы слишком легко — родиться от мамочки-еврейки, чтобы обеспечить себе жизнь вечную. Ап. Павел, в «Послании к Римлянам» говорит четко и однозначно: «Нет лицеприятия у Бога» (Рим. 2:11).

Что же касается принципов этических систем монотеистических религий, то придерживаться их могут и язычники, и атеисты, каковое обстоятельство тот же ап. Павел не отвергает: «…ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую» (Рим. 2:13–15). Известно, что российское советское общество, будучи обществом сугубо атеистическим, тем не менее, придерживалось морали весьма сходной с христианской. Здесь я не стану отрицать, что корни современной светской этики, так или иначе, лежат в христианстве, однако, факт остается фактом, атеисты и язычники не обязательно должны быть сатанистами и людоедами.

Универсальные монотеистические принципы, также как и закон тяготения, существуют объективно и вне сознания, поскольку Бог это объективная реальность, даже если для вас, читатель, это утверждение звучит дико. Универсальные этические принципы (не убий, не укради, не лжесвидетельствуй и пр.) не существуют вне человеческого сознания и могут быть, иногда довольно существенно, трансформированы. Здесь этническое или социальное самоощущение будет играть определенную роль. Французские дворяне, как известно, являлись добрыми католиками, что не мешало им драться на дуэлях до смерти.

Что касается этнографической составляющей христианства, то она, конечно же, не могла быть заимствована от еврейства, поскольку данная религия распространялось в иной среде, прежде всего, в индоевропейской. Отсюда, как я понимаю, и идет почитание икон и троичность Бога, последняя же была установлена самим Иисусом Христом. Его напутствие апостолам гласит следующее: «Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Матф. 28:19).

Здесь следует задаться еще одним простым вопросом, мог ли еврей и иудей, каковым обычно мнят Христа, установить догмат о Троице?

Ответ может быть только один — конечно нет! Известный христианский богослов Уильям Б. Хальфант недоумевает по данному поводу: «Каково происхождение Троицы? Конечно, она не преподавалась в Ветхом Завете, хотя богословы-тринитарии извращают Писание, чтобы найти ее там. Ни один еврейский автор Нового Завета никогда не поддерживал такую теорию. Никто из известных последователей апостолов (Климент, Игнатий, Ерма, или Поликарп), не учил такой доктрине, несмотря на попытки ученых-тринитариев протягивать скудные триадические упоминания к развернутой тринитарной модели».

Уильям Б. Хальфант видит истоки Троицы в верованиях халдеев, индусов, египтян, греков, т. е. везде, что одновременно означает и нигде. Если Иисус являлся иудеем, то какое ему было дело до верований халдеев и греков? Учтите, что это ему принадлежат слова: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить» (Матф. 5:17). Христос вовсе не стремился нарушить законы данные Мозесом, и что самое интересное, он их и не нарушил. Все дело в том, что точно так же, как Мозесу пришлось учитывать обычаи и верования большой оравы, и Спасителю пришлось учитывать обычаи и верования того мира, которому он открывал Господа.

Поиски истоков Троицы в еврейской среде не дадут исследователю решения проблемы, пока он не признает, что ее истоки необходимо искать в верованиях индоевропейцев. Академики Т. В. Гамкрелидзе и В. В. Иванов особо отмечают, что «число «три» имеет сакральное значение в представлениях древних индоевропейцев и часто определяет количество основных значимых ритуально-мифологических единиц. Выделяются три главных бога пантеона — римские Iupiter, Mars, Quirinus, образующие капитолийскую триаду, которая имеет соответствие и в умбрской традиции; в древнеисландской традиции: Oöinn, Θογγ, Njorör. Трехглавые персонажи, носящие соответствующие обозначения, известны из многих индоевропейских традиций. Это — трехглавые чудовища в «Ригведе» и «Авесте», и их убийцы, носящие имена, образованные от числа «три», ср. др. — инд. Trita- aptia- (один из трех братьев), авест. örita-; ср. также трехглавое чудовище в славянском фольклоре. В индоевропейском мифологическом эпосе нередко объединяются три персонажа или три персонажа выступают как единое целое (ср. три богатыря в эпосе восточных славян). В кельтском эпосе один персонаж является сыном трех отцов — Mac Tri Con (буквально: «Сын Трех Псов»)… Особая значимость числа «три» в мифологических представлениях древних индоевропейцев сказывается и в троичности индоевропейской модели мира, и, соответственно, в членении «Мирового дерева» на три части — «Верхний мир», «Средний мир» и «Нижний мир», с которыми соотносится все живое, распределяющееся соответственно по этим трем мирам».

Здесь, кстати, следует вспомнить некоторые обстоятельства связанные с распространением в средневековой России так называемой «ереси жидовствующих». О доктрине, которую пропагандировал жид Схария известно не слишком много, но известно, что еретики отрицали божественность Христа, иконы, монашество, духовную иерархию, бессмертие человеческой души, а также догмат о Троице. Иудей, даже если бы он желал внедрить в арийское сознание принципы монотеизма (а христианство получило развитие, прежде всего, в арийской среде, в смысле европейской, а не иранской) путем некоторой адаптации религии Моисея, не пошел бы на установление подобного догмата. Для него это было бы равносильно требованию уничтожения язычества путем установления язычества еще более злостного, глобального и опасно нетерпимого.

Христос не являлся ни иудеем, ни евреем. Но каково же его человеческое происхождение? Ответ на этот вопрос, скорее всего, также не составит особого труда. Здесь следует посмотреть, у какого народа (или народов) из числа проживавших во времена Христа в Палестине или же по соседству с ней, существовали представления о троичности Божества. Подобные представления в эпоху Нового Завета могли существовать только у кельтов, т. е. галлов, известных в Малой Азии под именем галатов. Здесь следует дать небольшую историческую справку.

Свт. Феофан Затворник в толковании на Послание ап. Павла к галатам сообщает нам следующее. «О галлах рассказывают, что они поднялись с берегов Рейна, под предводительством Бриенна. Их было три племени: трокмы, толистобои и тектосаги, — все кельты. Сначала они нападали на разные местности Македонии и Греции, а потом во Фракии дали себе некоторую оседлость, основав нечто похожее на воеводство под именем Тиле. Между тем они не переставали удовлетворять своим воинственным наклонностям, — и это подало повод Никомеду, царю Вифинскому, пригласить их к себе на помощь в его борьбе с братом своим Кивелом. С этой целию они перешли в Малую Азию в 280 году до Рождества Христова под предводительством Леонора и Лотара; но там и остались, получив от Никомеда, за содействие ему, земли в Вифинии. Эти земли они не переставали расширять за счет соседних областей, пока не сделал им отпора Пергамский царь Аттал, одержав над ними победу, которая произвела на них такое впечатление, что они сочли лучшим переменить самое место своего поселения и перешли на реку Галис, протекающую посреди Галатии с юго-запада на северо-восток. Это было в 240 году до Рождества Христова. Тут они оселись окончательно и не переменяли уже более своего местожительства. Вскоре после этого, в 189 году до Рождества Христова, консул Манлий подчинил их римлянам, оставив, однако же, им собственное управление под своими владыками, кои потом получили титло царей. С этих пор они обратились к мирным занятиям и искусствам и стали возделывать свою плодородную и цветущую страну. Естественным следствием этого было то, что они посредством гражданских и житейских сношений смешались с местными греками, усвоив их нравы и язык, хотя, по замечанию блаженного Иеронима (в начале 2-й книги Толкований), даже в его время некоторые там говорили таким языком, которым говорили тревиры. От этого все жители той области получили название галло-греков, а самая область — Галлогреции. Но потом эти названия заменились другими, и их стали звать галатами, а страну их — Галатиею».

За информацией о верованиях кельтов (галлов) можно обратиться к весьма обстоятельной книге чешского ученого Я. Филипа «Кельтская цивилизация и ее наследие».

Для начала, мы должны представить себе характер данного народа и представить его тем легче, что он несет в себе черты свойственные славянам, особенно великороссам. Во-первых, война была страстью кельтов, на что указывал еще Страбон. Они любили битвы и приключения, забавы и пиршества. Во-вторых, их разговорчивость часто граничила с болтливостью. У кельтов очень сильно было развито воображение и пристрастие к религиозным традициям. В-третьих, со слов Цезаря можно уяснить, что это был народ непостоянный, всегда падкий на все новое и обладавший большой способностью подражать всему, что он видел и чему мог где-нибудь научиться. «Археологические находки свидетельствуют о том, что кельты умели не только подражать чужим образцам, но что благодаря своим творческим способностям они переделывали их, давая им свое содержание». В-четвертых, по словам Я. Филипа, друиды верили в бессмертие души.

Так вот, рассматривая религиозные представления кельтов, Я. Филип особо отмечает, что «для кельтской среды особенно типична троица. Мы познакомились уже с троицей матерей, но встречается и бог с тремя головами или с тремя лицами (рельефное изображение трехголового бога в области Реймса, трехголовый бог на сосуде в Бавэ), встречаются и бык с тремя рогами (tavros trigarnos), троица животных или фигуры, обладающие способностью утроиться и т. д. Число «три» кельты считали символом силы и совершенства, трехголовый бог был самым могущественным».

Единственная информация об именах кельтских божеств содержится у римского поэта Лукана (I в. н. э.). По его словам, кельты приносили «кровавые жертвы на алтарях дикого Тевтата, ужасного Езуса и Тараниса, что не добрее скифской Дианы» («Фарсалия», I, ст. 444–446). Известный религиовед М. Элиаде пишет: «Подлинность этих имен подтверждается надписями галло-римского периода, упоминающими Езуса, Таранукуса (или Юпитера Таранукуса) и Марса Тутатиса. Автор одного средневекового комментария попытался истолковать эти надписи, но его толкования противоречивы. Однако комментарий содержит точные сведения о видах жертвоприношений, приличествующих каждому божеству: в честь Тевтата человека надлежало утопить в чане с водой; для Езуса жертву подвешивали на дерево и выпускали из нее кровь (выделено мной. — К.П.); Таранис, «владыка воинств и величайший из всех небесных богов», требовал сожжения жертвы в деревянном коробе».

Далее нам следует отметить одно обстоятельство.

Смысл смерти Христа заключается в том, что он принес себя в жертву, дабы приобщить к Господу язычников, о чем ап. Павел пишет галатам: «Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою — ибо написано: проклят всяк, висящий на древе, — дабы благословение Авраамово через Христа Иисуса распространилось на язычников, чтобы нам получить обещанного Духа верою» (Гал. 3:13–14). О том же: «Он грехи наши Сам вознес телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды: ранами Его вы исцелились. (1 Петр. 2:24).

Вспомним обстоятельства казни Христа. Его распяли на кресте (дереве), а затем, после того, как Иисус «испустил дух» (Матф. 27:50), римский легионер пронзил его копьем: «один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода» (Ин.19:34). Разбойникам, распятым вместе с Иисусом переломали ноги, поскольку те были еще живы. Безусловно, ни в коем случае нельзя утверждать, что казнь Христа являлась именно кельтским жертвоприношением. Тем не менее, что есть, то есть и Спаситель умер смертью, похожей на кельтский обычай жертвоприношения Езусу, что вероятно должно было сыграть свою роль в распространении христинства среди кельтических народов. Эти же народы проживали, в данное время, по всей Европе.

Следует также упомянуть и достаточно загадочную фразу ап. Павла: «О, несмысленные Галаты! кто прельстил вас не покоряться истине, [вас], у которых перед глазами предначертан был Иисус Христос, [как] [бы] у вас распятый?» (Гал. 3:1). Те слова, что в квадратных скобках являются вставкой, помогающей лучше понять написанное, однако без них фраза ап. Павла звучит так: «Иисус Христос, у вас (т. е. у галатов. — К.П.) распятый». Ответить на вопрос, что данная фраза означает, весьма сложно Ее общепринятое толкование состоит в том, что ап. Павел выразился иносказательно. Иоанн Златоуст разъясняет дело следующим образом: «Но не в Галатийской стране Он распят был, а в Иерусалиме: почему же он говорит — «у вас» (в вас )? Этим он хочет указать на силу веры, которая может видеть и отдаленное. И не сказал он — «распят», но — «предначертан был распятым», ясно показывая тем, что они очами веры видели это гораздо лучше, чем некоторые из присутствовавших там и смотревших на совершавшееся пред ними».

Дело еще и в том, что само имя Иисус (Jesus, греч. 'Ιησούς, ивр. Иешу), по умолчанию считающееся еврейским, может таковым вовсе и не быть, его заимствование исключить нельзя. Любопытно, что его произношение у западных славян полностью копирует кельтское Езус. Что же касается другого Иисуса, т. е. Навина (ивр. Иехошуа бин Нун), то его имя совпадает с именем Христа только в православной традиции, у католиков он Joshua. Дело осложняется тем, что сравнивать евангельский текст с ветхозаветным следует, учитывая некоторые нюансы. Евангелия изначально были написаны на древнегреческом, а ветхозаветные книги — частью на древнееврейском, частью — на арамейском.

Весьма показательна на этот счет также и неудачная попытка обосновать рождение Христа библейским пророчеством. По словам евангелиста Матфея, Ангел Господень явился Иосифу, мужу Марии, во сне и сказал: «Иосиф, сын Давидов! не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в Ней есть от Духа Святаго; родит же Сына, и наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей Своих от грехов их. А все сие произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог» (Матф. 1:20–23).

Еммануил это действительно еврейское имя и оно действительно означает «с нами Бог». Но даже если довериться утверждению, что Иешу это греческая форма от еврейского Иехошуа (спаситель Иегова или же помощь Иеговы), то, так или иначе, Еммануил и Иехошуа это два различных еврейских имени. Получается, что ждали Еммануила, а пришел Езус.

Так вот, родиной Христа была Галилея, родился он в городке Назарете, потому еще и называется часто Иисус Назарянин или Галилеянин. Галилея не была еврейской уже в ветхозаветные времена, о чем можно узнать из книги Исайи (проп. 733–701 гг. до н. э.): «Прежнее время умалило землю Завулонову и землю Неффалимову; но последующее возвеличит приморский путь, Заиорданскую страну, Галилею языческую. Народ, ходящий во тьме, увидит свет великий; на живущих в стране тени смертной свет воссияет» (Ис. 9:1–2).

Галилея не была еврейской и в новозаветные времена, что подтверждает Матфей, цитируя Исайю: «На пути приморском, за Иорданом, Галилея языческая, [где] народ, сидящий во тьме, увидел свет великий, и сидящим в стране и тени смертной воссиял свет» (Матф. 4, 15–16), откуда следует, что со времен Исайи здесь мало что поменялось.

Исайя упоминает колена Завулоново и Невфалимово, проживавшие в Галилее, которые относятся к потерянным коленам. Напомню, что в 732 г. до н. э. царь Ассирии Тиглатпаласар III захватил Галилею, превратил ее в ассирийскую провинцию, а проживавшее здесь еврейское население увел в плен. Назад ни угнанные евреи, ни их потомки не вернулись. Кроме того, с учетом всего сказанного в предыдущих главах, вряд ли возможно утверждать со всей определенностью, что десять отколовшихся и потерянных колен Израиля принадлежали именно к этническим евреям (иври или же потомками хабиру, если в хабиру видеть какую-то народность). Еще один нюанс заключается в следующем. Согласно той же ЭЕЭ: «В библейский период евреем являлся всякий, кто принадлежал к еврейскому национально-религиозному сообществу — даже если он не происходил от одного из колен Израилевых». Т. е. понимайте, читатель, еврейскую национальность как хотите, однако в библейские времена понятие еврей не имело узкоэтнического смысла.

До выхода из Египта большой оравы, на землях Галилеи (XIV–XIII вв. до н. э.) проживали хетты.

Итак. Скорее всего, Христос, по человеческому происхождению, был кельтом (галатом или же галлогреком). Вообще-то доискиваться до национальной принадлежности Сына Божьего дело неблагодарное. Сам Спаситель к подобным вещам относился с прохладой и не ценил никакого родства, кроме духовного, о чем есть свидетельство Евангелия: «Когда же Он еще говорил к народу, Матерь и братья Его стояли вне [дома], желая говорить с Ним. И некто сказал Ему: вот Матерь Твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобою. Он же сказал в ответ говорившему: кто Матерь Моя? и кто братья Мои? И, указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои; ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь» (Матф. 12:46–50).

Выяснение человеческого происхождения Иисуса может иметь какое-то значение, пожалуй, только в контексте вопроса о происхождении христианства. На вопрос же, каким образом Спаситель стал вдруг евреем, я попытался ответить в книге «Арийская теорема». На мой взгляд, хотя я, конечно же, могу и ошибаться, в евангельских текстах присутствует весьма ощутимое влияние так называемых иудеохристиан. Скорее всего, нынешние русские неоязычники в чем-то отчасти правы. Т. е., вполне возможно, что христиане еврейского происхождения жаждали захватить господствующие позиции в новом религиозном течении, как это произошло, к примеру, в новейшее время в мировом коммунистическом движении. Когда же им не удалось осуществить данный захват, они повели себя точно так же, как повели себя впоследствии при отстранении от руководства тем же коммунистическим движением. Т. е. перешли на антихристианские позиции, равно как они перешли на антикоммунистические позиции во 2-й половине XX века. Иначе весьма сложно объяснить ненависть организованного еврейства к христианству.

Как я выше уже сказал, попытка определения национальной принадлежности Христа есть дело крайне неблагодарное. Дело в том, что Христос это Богочеловек, а Богочеловек национальности не имеет, утверждать обратное означает все равно, что говорить о еврействе Господа. Мне, как человеку невоцерковленному, могут быть прощены некоторые вещи, но как они могут быть простительны отцам церкви, утверждающим, что Христос еврей, сказать сложно, впрочем, не мне их судить.

Положим, что еврей есть категория этническая. Что такое этнос?

Данный вопрос далеко не так прост, как это может показаться. На этот счет существует множество определений. К примеру, Ю. Волков и И. Мостовая в глоссарии к учебнику для вузов «Социология» (1998) дают следующее определение: этнос — исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая совокупность людей, обладающая общими чертами и стабильными особенностями культуры и психологического склада, а также сознанием своего единства и отличия от других подобных образований (самосознанием). Другой автор, В. Д. Соловей, считает, что этнос — сущностно биологическая группа социальных существ.

Л. H. Гумилев в толковом словаре к книге «Этногенез и биосфера Земли» утверждает: этнос — естественно сложившийся на основе оригинального стереотипа поведения коллектив людей, существующий как энергетическая система (структура), противопоставляющая себя всем другим таким коллективам, исходя из ощущения комплиментарности. Электронный словарь «Война и мир в терминах и определениях» определяет этнос (национальность) как устойчивое культурно-историческое объединение людей, сложившееся на основе племенного родства, единства бытовой культуры (включая язык общения, религиозный культ, нормы повседневного поведения и др.), существующей (или существовавшей) общности территории обитания (вмещающего ландшафта) и обладающее сознанием своего единства и отличия от всех других подобных образований (самосознанием), фиксированным в самоназвании (этнониме). Определение БСЭ на этот счет читатель может найти в соответствующем издании или воспользовавшись поисковой службой Яндекса.

Таким образом, если суммировать множество дефиниций понятия этнос, то можно сделать следующий вывод. Этнос, во-первых, является функцией сознания (т. е. результатом действия как факторов коллективного сознания, именно культуры и истории, так и индивидуального фактора самосознания), во-вторых, функцией географических условий, а в-третьих, — функцией антропологических факторов (понятно, что негроиду очень сложно стать членом эскимосской общности по ряду вполне определенных и понятных причин).

Между тем, часто встречающиеся в быту заявления как-то: «моя русская (нерусская, японская, еврейская, чукчанская и т. д.) кровь» являются, если признать честно, очередной бытовой благоглупостью, поскольку, в конечном итоге, этнос это категория культурно-историческая, а не биологическая. Безусловно, человеку с внешностью папуаса трудно отождествить себя с великорусским народом, чего не скажешь, к примеру, об обрусевших немцах. Между тем, известно, что аккуратность и педантичность, т. е. типичные черты немецкого национального характера, не передаются по наследству и не являются биологическими признаками.

Вряд ли я ошибусь, если стану утверждать, что этническая принадлежность является, прежде всего, функцией самосознания. Если кто-то решится утверждать, что он не еврей, следовательно он не еврей, даже если весь Израиль возьмется доказывать его еврейское происхождение. Личного свидетельства человека в данном вопросе будет более чем достаточно. Что же касается приписываемого Спасителю иудейства, то данная категория входит в число религиозных, а не этнических. Иудейство и еврейство, так или иначе, есть понятия нетождественные. Не всякий еврей является иудеем, также как не всякий еврей был иудеем и в древние времена, когда евреи массово отходили от Моисеева закона и поклонялись Ваалу и прочим богам.

В Евангелиях Христос неоднократно называется «сыном Давидовым», что считается одним из свидетельств, доказывающих еврейство Сына Божьего. В связи с чем полезно привести следующее евангельское свидетельство: «Когда же собрались фарисеи, Иисус спросил их: что вы думаете о Христе? чей Он сын? Говорят Ему: Давидов. Говорит им: как же Давид, по вдохновению, называет Его Господом, когда говорит: сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих? Итак, если Давид называет Его Господом, как же Он сын ему? И никто не мог отвечать Ему ни слова; и с того дня никто уже не смел спрашивать Его» (Матф. 22:41–46).

В чем состоит смысл данного евангельского свидетельства?

Смысл его состоит в том, что Христос отказывается от приписываемого ему еврейского происхождения. Христос отказывается быть еврейским Мессией, вот в чем дело. Дело еще и в том, что Христос более чем определенно отмежевывается не только от еврейства, но и от иудейства, точнее, от фарисейства, а фарисеи, как известно, и заложили фундамент талмудического иудаизма. Спаситель говорит фарисеям: «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Ин. 8:44).

Таким образом, Христос не являлся ни евреем, ни иудеем, в чем порукой служат его собственные слова. Что касается этнического происхождения его матери, то что-либо определенное, в данном случае, утверждать невозможно из-за крайнего разногласия свидетельских показаний на этот счет. Матфей пишет, что Иисус родился в Вифлееме Иудейском, Лука пишет, что Христос родился в Назарете, в Галилее, Иоанн говорит об Иисусе, сыне Иосифа, из Назарета, Марк вообще о детстве Иисусовом не сообщает. Столь явное расхождение показаний связано со стремлением некоторых евангелистов (того же Матфея) приписать Христу еврейское происхождение. Между тем, даже собственно еврейские источники называют Иисуса Назарянином. Соответственно сообщения о его месте рождения в Вифлееме являются домыслом, равно как и сопутствующие им указания на еврейское происхождение Марии.

Конечно же, вера в Господа не означает отрицания биологических фактов бытия и непорочное зачатие Христа представляется, лично мне, весьма сомнительным. Христос являлся Сыном Господа по духу, сведений же о его физическом отце крайне мало, тем не менее, они есть. Римский автор Цельс (кон. I — нач. II вв.), злостный ненавистник христианства, в трактате «Правдивое слово» (гл. «Иудаизм против христианства») утверждает, что отцом Христа был римский легионер Пантера. О том же говорится в Талмуде. Данное обстоятельство наводит на некоторые размышления.

Ко времени рождения Христа в Римской империи была весьма распространена одна довольно любопытная религия — митраизм. При этом следует отметить, что митраизм исповедовали, в основном, именно римские легионеры, а вообще — воинское сословие, чиновничество и торговцы, поскольку Митра являлся богом порядка и справедливости, который строго следил за выполнением договоров. К сожалению, мы очень мало знаем об этой религии, поскольку она, хотя и была прозелитической, но, тем не менее, являлась закрытым учением. Принципы митраизма не излагались в письменном виде и какая-либо митраистская религиозная литература не создавалась. Между тем, влияние митраизма в первые века нашей эры оказалось велико настолько, что позволило Эрнесту Ренану впоследствии утверждать: «Если бы христианство было остановлено в своем развитии каким-то смертельным недугом, мир стал бы митраистским» («Marc Aurele»).

Некоторую информацию о данном вероисповедании можно получить из замечательного труда М. Элиаде «История веры и религиозных идей», нас же могут заинтересовать следующие обстоятельства. Во-первых, тесное общение между Христом и его человеческим отцом исключить нельзя. Если имя Пантеры оказалось вдруг известным авторам Талмуда и Цельсу, то почему бы не предположить, что оно было известно и самому Иисусу. Во-вторых, каких-либо достоверных сведений о жизни Христа, начиная с 12-летнего возраста и заканчивая его 30-летием нет ни в апокрифах, ни в канонических источниках, ни где-либо еще. Авторы разнообразной литературы на этот счет полагают, что он проживал в Египте, в Индии и т. д., изучал магию, ведическую литературу, йогу и Господь знает что еще, однако мало кто выдвигает достаточно простую гипотезу, что Христос, по достижению им подросткового возраста, мог пойти по стопам отца, т. е. был принят на военное обучение, служил в римском войске и вышел в отставку по состоянию здоровья. Почему я склонен так полагать?

Меня, при чтении евангельских текстов, всегда удивлял тот факт, что прокуратор Пилат приложил максимум усилий, чтобы уберечь некоего, якобы «бродячего еврейского проповедника Иешу» от смерти, а пресловутые «соплеменники» Христа приложили тот же максимум усилий, чтобы отправить «Иешу» на крест. Какое дело было римскому всаднику Пилату до, казалось бы, внутрееврейских религиозных распрей? Если же это были «внутриеврейские» распри, то почему иудейское начальство оказалось неспособно решить проблему собственными силами и средствами? Неужто у Синедриона оказались коротки руки настолько, чтобы не смочь инспирировать «случайное хулиганское нападение» на «Иешу» со стороны «неустановленной группы арабских террористов»? Все такие вещи делаются сейчас, они же делались и две тысячи лет назад и «популярность» Иисуса не послужила бы здесь помехой. Мартин Лютер Кинг, как известно, был весьма известным проповедником, но его известность не помешала кому-то организовать его убийство.

Очевидно, что расправа над Христом, инспирированная Синедрионом, повлекла бы за собой какие-то ответные меры со стороны римских властей. Засим фарисейские ребе использовали единственно возможную для данного случая тактику, т. е. угрожая взрывом «народного возмущения», принудили римскую власть уничтожить потенциальную угрозу собственными же руками. Дело в том, что прокуратор никак не мог официально признать свой патронаж над Христом и признать тем самым покушение на основы иудейской веры.

Вопрос состоит только в одном, убили ли римляне Спасителя в реальности?

Весь процесс пыток и казни Иисуса находился под непосредственным контролем римской гвардии, которая держала толпу на таком удалении от места распятия, что никто не смог разобрать последние слова казнимого, возопившего «громким голосом» (Матф. 27:50), хотя предполагается, что кричал он по-арамейски, т. е. на языке, имевшем повсеместное хождение в Палестине и за ее пределами. Так или иначе, под тем или иным предлогом, но Христу не переломали ноги и в тот же вечер отдали его «тело» его же последователям.

«Когда же настал вечер, пришел богатый человек из Аримафеи, именем Иосиф, который также учился у Иисуса; он, придя к Пилату, просил тела Иисусова. Тогда Пилат приказал отдать тело; и, взяв тело, Иосиф обвил его чистою плащаницею и положил его в новом своем гробе, который высек он в скале; и, привалив большой камень к двери гроба, удалился. Была же там Мария Магдалина и другая Мария, которые сидели против гроба. На другой день, который следует за пятницею, собрались первосвященники и фарисеи к Пилату и говорили: господин! Мы вспомнили, что обманщик тот, еще будучи в живых, сказал: после трех дней воскресну; итак прикажи охранять гроб до третьего дня, чтобы ученики Его, придя ночью, не украли Его и не сказали народу: воскрес из мертвых; и будет последний обман хуже первого. Пилат сказал им: имеете стражу; пойдите, охраняйте, как знаете. Они пошли и поставили у гроба стражу, и приложили к камню печать» (Матф. 27:57–66).

Любопытно, что Пилат как в воду глядел, когда отказался ставить римскую охрану при склепе. Христос и вправду воскрес, и если бы при этом стояла только римская охрана, то можно себе представить, в каком виде было бы подано Синедрионом воскрешение Спасителя. Впрочем, согласно апокрифическому Евангелию от Петра, которое легко можно найти в Сети, Пилат выделил в дополнение к еврейской охране Петрония-центуриона, очевидно, на всякий случай. Согласно этому же апокрифу вышеупомянутый Иосиф был не только учеником Иисуса, но и другом Пилата. Да, мир тесен. Что же касается возможного назойливого любопытства со стороны охранников и осведомителей от Синедриона, то от него тело Иисуса было сбережено дежурством матери и Марии непосредственно у гроба (ближайший периметр очевидно контролировали его последователи вроде явившегося чудесным образом «богатого человека из Аримафеи»). Естественно, что после того, как склеп был опечатан, всякий доступ к телу был прекращен.

Доктрина христианства, в том самом виде, в котором ее преподавал Спаситель, предполагает полное сотрудничество с властью. О том наглядно свидетельствует случай описанный в Евангелии с динарием кесаря («отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу»), о том же говорят и апостолы. Так, Петр учил: «Будьте покорны всякому человеческому начальству, для Господа: царю ли, как верховной власти, правителям ли, как от него посылаемым для наказания преступников и для поощрения делающих добро, — ибо такова есть воля Божия, чтобы мы, делая добро, заграждали уста невежеству безумных людей, — как свободные, не как употребляющие свободу для прикрытия зла, но как рабы Божии» (Шетр. 2:13–16).

В данном случае идейное влияние митраизма, на мой взгляд, вполне очевидно. Почему? Потому, что собственно иудейское общество организовано по принципам теократии, этого отрицать нельзя никак, и легитимность любой гражданской власти для правоверного иудея является весьма сомнительной. Данные иудейские воззрения имеют давнюю традицию и историю. Здесь следует привести отрывок из 1-й книги Царств.

«И пересказал Самуил все слова Господа народу, просящему у него царя, и сказал: вот какие будут права царя, который будет царствовать над вами: сыновей ваших он возьмет и приставит их к колесницам своим и сделает всадниками своими, и будут они бегать пред колесницами его; и поставит их у себя тысяченачальниками и пятидесятниками, и чтобы они возделывали поля его, и жали хлеб его, и делали ему воинское оружие и колесничный прибор его; и дочерей ваших возьмет, чтоб они составляли масти, варили кушанье и пекли хлебы; и поля ваши и виноградные и масличные сады ваши лучшие возьмет, и отдаст слугам своим; и от посевов ваших и из виноградных садов ваших возьмет десятую часть и отдаст евнухам своим и слугам своим; и рабов ваших и рабынь ваших, и юношей ваших лучших, и ослов ваших возьмет и употребит на свои дела; от мелкого скота вашего возьмет десятую часть, и сами вы будете ему рабами; и восстенаете тогда от царя вашего, которого вы избрали себе; и не будет Господь отвечать вам тогда (выделено мной. — К.П.)» (Щар. 8:10–22).

Таким образом, любая светская власть в глазах иудея не будет обладать какой-либо привлекательностью, соответственно и от любой светской власти не стоит ожидать особого доверия к вероисповеданию с подобными принципами. Митраизм, равно как и христианство, в этом вопросе представляют из себя полную противоположность иудаизму.

Определенный интерес в митраизме вызывает солярный культ, свойственный, как известно и религии Эхнатона и вероисповеданию инков и, вообще-то, являющийся достаточно распространенным в древнем обществе. К числу солярных божеств принадлежали, к примеру, упомянутый выше Хоре, которого средневековые славяне именовали «жидовином»; Уицилопочтли (Вицлипуцли), ацтекский бог солнца и войны; ведический Сурья, бывший еще и небесным стражем; Ваал, почитаемый некоторое время в Израильском царстве; египетский Ра, центр поклонения которому находился в Гелиополе; урартский Шивини и др.

Какое же место занимало Солнце (Sol) в митраизме?

По словам М. Элиаде: «Отношения между Sol и Митрой представляют еще не дождавшуюся своего разрешения проблему; с одной стороны, Sol, хотя он рангом ниже Митры, приказывает последнему принести в жертву быка; с другой стороны, Митра назван в надписях Sol invictus [Непобедимое солнце]. Некоторые сцены представляют Sol коленопреклоненным перед Митрой, другие изображают этих двух богов, обменивающихся рукопожатием. Как бы то ни было, Митра и Sol скрепляют свою дружбу пиром, на котором вместе едят мясо быка. Пир происходит в космической пещере, богам прислуживают слуги в звериных масках — образец ритуальной трапезы, когда мисты в масках, указывающих на степени их посвящения, обслуживают Главу (Pater) собрания. Предполагается, что вскоре последует вознесение Sol на небо; эта сцена присутствует на многих барельефах. В свою очередь, Митра тоже возносится на небо; кое-где он изображен бегущим за солнечной колесницей».

Нельзя утверждать, что митраизм и религия Эхнатона каким-то образом связаны между собой генетически, тем не менее, определенная типологическая закономерность здесь присутствует. Весьма похожим образом обстояло дело и в инкском обществе, где зримый образ Солнца соседствовал с незримым Пача-камаком. Возможно, что солярный культ являлся в указанных случаях как бы переходным звеном от зрительных образов богов политеистических религий (антропоморфных и пр.) к достаточно абстрактным теологическим представлениям монотеистических вероисповеданий. В конце XIII века до н. э. дело закончилось появлением религии Мозеса, в I веке — появлением христианства, очевидно, что к подобному результату, вполне самостоятельно, пришло бы и общество инков, не открой испанцы Америку. Однако чему суждено было произойти, то и произошло. Народы Америки, так или иначе, оказались приобщены к Господу.

Кстати говоря, Апион, цитируемый Иосифом Флавием, сообщает любопытные подробности о религии Мозеса: «Моисей, как я слышал от египетских старцев, происходил из Гелиополя. Делая вид, что следует отеческим обычаям предков, он ввел молитвы под открытым небом на всех городских стенах, сколько их есть, и обратил весь город на восток, поскольку и город бога Солнца расположен таким же образом. Вместо обелисков он установил столбы, у подножья которых была изображена ладья, при этом тень от вершин падала на нее так, что она совершала тот же путь, что и солнце по небу» («О древности иудейского народа», II, 2). Таким образом, можно предположить, что на начальной стадии развития религии Моисея некоторые черты солярного культа в ней все-таки присутствовали.

Тот факт, что языческие религии с их антроморфными, практически бытовыми божествами характерны для низших стадий духовного развития человечества не вызывает сомнений. Также не вызывает сомнений, что христианство и ислам явились огромным шагом вперед в эволюции человека и человечества и, вполне возможно, что через некоторое время они окажутся реформированы в более совершенные духовные системы, лишенные каких-либо этнографических особенностей.

Вызывает интерес также и то обстоятельство, что религиозные реформы Эхнатона были поддержаны тем же самым социальным слоем, в котором позднее распространялась религия Митры, т. е. армейской средой и чиновничеством. Дело в том, что прогресс в государственном строительстве с тех времен шел именно усилиями служивого слоя общества, который строил свою карьеру за счет личных способностей и энергии, а не за счет происхождения и родовых связей. Почему именно этот род людей оказался наиболее восприимчив к идее Единого Бога, сказать сложно.

В целом, следует отметить, что организация человечества со времен Эхнатона весьма и весьма усложнилась и успех того или иного государства (страны) зачастую стал зависеть от того, насколько адекватно его граждане воспринимают такие, казалось бы, абстрактные понятия, как долг, патриотизм или общественная польза. Складывается такое впечатление, что человек на следующей эволюционной ступени (при том условии, что эволюция имеет место) будет отличаться от предыдущих поколений homo sapiens именно структурой сознания, а не какими-то физиологическими особенностями.

Возможно, вся будущность человечества окажется, в конечном итоге, определена способностью составляющих его личностей «подниматься до вещей невидимых», как о том писал Гарсиласо де ла Вега в «Истории государства Инков».

Что касается евразийских кочевников, к которым я постоянно делаю отсылки, то необходимо признать, что следы митраизма в их среде достаточно сильны. Митраизм был распространен среди алан и последние археологические находки вполне подтверждают это. Ныне существует теория, согласно которой термин аланы (фонетическое искажение термина арии), имеет не только какое-то этническое значение, но и социальное, обозначая, в частности, правящий военно-княжеский слой сарматского общества и правящие роды евразийских кочевников вообще.

Христианство одержало верх над митраизмом по вполне понятным причинам и самая главная из них состояла в открытости данного вероисповедания. Доступ в христианские общины не был ограничен ни по тендерному, ни по социальному, этническому или какому-либо еще положению. Данное обстоятельство привлекало к христианству «варваров» (т. е. скифов, готов и др.) служивших в римской армии, а она, ко временам Константина, провозгласившего христианство официальной религией римских граждан, была основательно «варваризирована».

Безусловно, для того, чтобы стать официальной религией Римской империи христианству, прежде всего, необходимо было проложить себе дорогу в римскую армию и в аппарат гражданского чиновничества. За информацией по данному вопросу можно обратиться к исследованию A. B. Колобова «Римская армия и христианство на востоке империи (II — начало IV в. н. э.)».

Известно, что римский сенат стал, по выражению А. Момильяно, «последним бастионом язычества», хотя христианизация сенаторской аристократии началась еще при Константине. Сенат находился в руках исконной римской аристократии, т. е. крупных землевладельцев. К 380-м гг., когда общий баланс религиозных сил в Римской империи стал склоняться в пользу христианства, именно в сенате сформировалась группировка радикально-языческого направления, державшая в своих руках высшие военные и гражданские посты.

Между тем, именно к этому времени возникает новый аристократический класс, Clarissimi, власть которого не была основана на происхождении или обладании независимыми земельными владениями: «это была аристократия оплачиваемой государственной службы, зависимая в своей знатности исключительно от императора и его машины». Именно эта часть римского истеблишмента оказалась наиболее восприимчивой к христианству и к концу IV в. христианизировалась почти полностью. Весьма похоже, что конфликт между язычеством и христианством в Римской империи имел ту же социальную подоплеку, что и конфликт между язычеством и религией Эхнатона в Египте в древнейшие времена.

Сейчас читателю может показаться, что мы уж слишком далеко отошли от заявленной темы. Между тем, происхождение московитов это один из вопросов, которые нас интересуют, более общую тему можно обозначить как «Библия и древнейшие славяне».

Как выше уже было упомянуто, население Галилеи до исхода из Египта Большой орды составляли хетты. Они же, вместе с амореями, очевидно составляли и население Иерусалима основанного гиксосами, изгнанными из Египта. Так вот, есть некоторые основания причислять хеттов к предкам славян, в частности при том условии, что прародина индоевропейцев находилась в Малой Азии. Но и без этого условия славян и хеттов многое связывает. Очень многое. Как отмечает проф. А. Г. Кузьмин: «Славяне и балты в большой степени основываются на одних и тех же этнических компонентах, начиная с III тысячелетия до н. э. И те и другие в равной мере родственны малоазиатским индоевропейцам древнейшей поры. И в тех и других проявилось венетское участие».

6. БИБЛЕЙСКАЯ ГЕНЕАЛОГИЯ СЛАВЯН

Для начала следует привести некоторые общие сведения о хеттах (греч. Χετταΐοι, самоназвание неситы, nesili или kanesili, по городу Канесу). Что касается показаний Библии на их счет, то согласно книги Бытия (10:15) они произошли от Хета, сына Ханаана и внука Хама. Хетты неоднократно упоминаются среди жителей Ханаанской земли (Быт. 23; 25:9; Исх. 3:8; Чис. 13:30; Нав. 3:10; 9:1). «Цари Хеттейские» упомянуты в 3-й и 4-й книгах Царств (3Цар. 10:29; 4Цар. 7:6). Хетты называются среди людей Давида: Ахимилех (1Цар. 26:6), Урия Хеттеянин (2Цар. И). В 3-й книге Царств (11:1) говорится о хеттеянках, живших в гареме Соломона.

Согласно Библии, хетты проживали в Ханаане во времена самого патриарха Авраама и жены его Сарры. Когда Сарра умерла в Хевроне, Авраам пришел к хеттам и купил у них землю для погребения: «И отошел Авраам от умершей своей, и говорил сынам Хетовым, и сказал: я у вас пришлец и поселенец; дайте мне в собственность [место] [для] гроба между вами, чтобы мне умершую мою схоронить от глаз моих» (Быт. 23:3–4).

Библия упоминает также, что хетты проживали в Палестине непосредственно перед вторжением сюда изгнанной из Египта Большой орды. Так, Господь говорит Иисусу Навину: «Встань, перейди через Иордан сей, ты и весь народ сей, в землю, которую Я даю им, сынам Израилевым. Всякое место, на которое ступят стопы ног ваших, Я даю вам, как Я сказал Моисею: от пустыни и Ливана сего до реки великой, реки Евфрата, всю землю Хеттеев; и до великого моря к западу солнца будут пределы ваши» (Ис. Нав. 1:2–4). В соответствии с указанием Господа, Большая орда переправилась через Иордан и обосновалась в горах Иудеи, т. е. в той самой местности, которая в книге Чисел (Чис. 13:30) названа областью расселения хеттеев, иевусеев и амореев.

O. P. Герни задается вопросом: «Кто же такие «хеттеи», обитавшие некогда в палестинских горах?» и указывает на весьма любопытное предположение выдвинутое в свое время Э. Форрером. Дело в том, что когда в «стране Хатти» в первые годы правления Мурсили II (ок. 1330 г. до н. э.) началась эпидемия, царь велел пересмотреть архивы в поисках причины божественного гнева, и обнаружились две таблички, подсказавшие жрецам ответ. Из сообщения одной из табличек явствовало то, что в свое время жрецы пренебрегли неким религиозным праздником. В другой табличке, где, среди прочего, упоминается город Курустамма, утверждалось следующее:

«Когда хаттийский бог грозы привел людей Курустаммы в землю египетскую, и когда хаттийский бог грозы связал их договором с народом Хатти, и они поклялись именем хаттийского бога грозы, то народ Хатти отступился (?) от присяги, связавшей его [таким образом] во имя хаттийского бога грозы с народом египетским, и тотчас же попрал клятву именем бога, и отец мой послал пеших воинов и воинов на боевых колесницах, и они вторглись в землю у границ Египта, в землю Амка, и снова послал он их, и снова они вторглись…».

Далее в табличке повествуется о том, что предпринятое вторжение оказалось успешным, и хетты захватили множество пленных, но именно среди этих пленников и началась эпидемия, распространившаяся затем по всей стране Хатти. С точки зрения Мурсили, бог грозы таким образом отомстил хеттам за нарушение клятвы. Э. Форрер полагал, что некая группа хеттов (т. е. подданных царя Хатти) переселилась на территорию, подвластную египтянам, и не исключал, что они обосновались именно в горах Палестины, где плотность населения в то время была невелика.

Особый интерес вызывают хеттские религиозные представления, в основе которых лежит культ солнечной богини Аринны «царицы земли Хатти, царицы Неба и Земли, госпожи царей и цариц земли Хатти, направляющей царя и царицу Хатти в их правлении». Впрочем, верховным божеством хеттского пантеона являлась не она, а некий, достаточно абстрактный, Бог Солнца, который упоминается на первом месте в большинстве списков богов перечисляющихся в договорах. Так, царь Муваталли обращался к нему следующим образом:

«Небесный бог солнца, господин мой, пастырь рода человеческого! Ты восходишь, о небесный бог солнца, из моря и поднимаешься в небеса. О небесный бог солнца, господин мой, каждодневно ты восседаешь в судилище над человеком, собакой, свиньей и дикими зверьми полевыми».

Мужем Аринны был бог грозы Хатти, который также являлся богом воинов и покровительствовал военному делу. Наиболее значительные его храмы обнаружены в районах Тавра и Северной Сирии. Он изображался с топором в одной руке и символической молнией — в другой, иногда разъезжающим на повозке запряженной быками. Позднее религия хеттов попала под сильное хурритское влияние, очевидно это было связано с включением в Хеттское царство территорий населенных хурритами. Во всяком случае, как указывает O. P. Герни, в XIII веке до н. э. это влияние проявляется особенно сильно. Хурритские боги грозы это Тешуба и его супруга Хебат, им поклонялись в Алеппо, Самухе (современная Малатья), Кумманни (античная Комана), Уде (античная Гида), Хурме и Апцисне. Дж. Г. Маккуин полагает, что хурритизация хеттской религии началась около 1450 г. до н. э. с восшествия на престол Тудхалии I.

Кстати говоря, прежде чем довериться мнению многих современных ученых историков и библеистов, что гиксосы представляли из себя смешанную в этническом отношении общность при доминировании, якобы, хуррито-семитского элемента, нелишним делом будет обратить пристальное внимание на фигуру божества Яхве.

Во-первых, он обладает явным сходством с богом-громовиком. Вот так выглядит, к примеру, его явление на горе Синай: «На третий день, при наступлении утра, были громы и молнии, и густое облако над горою, и трубный звук весьма сильный» (Исх. 19:16), «Он сокрывает в дланях Своих молнию и повелевает ей, кого разить» (Иов. 36:32). Во-вторых, как было уже сказано выше, имя Яхве (Jahve, Yhwh) обнаруживает определенное схождение с «Jupiter/Jove/Jovus», т. е. с Юпитером, образ же бога грозы, стоящего на спине быка, появившийся в эпоху Римской империи (ср. с хеттским богом грозы), известен под именем Юпитера Долихена. Любопытно также и то, что образ бога-громовержца характерен именно для индоевропейской среды (воинский, дружинный бог), а не семитской.

Сейчас вспомним, что хурритские языки обнаруживают такой ряд соответствий с нахско-дагестанскими языками, которые позволяют предположить их родственность. Так вот, в вайнахском фольклоре присутствует такой персонаж как Пиръон, чье имя не выводится из вайнахского корнеслова. По фольклорным сведениям Пиръон мог бы претендовать на роль божества, поскольку им созданы небеса из различных металлов; он способен уходить в мир мертвых и возвращаться оттуда; он производит гром; он претендует на единовластие среди богов, но он не настоящий бог. Дело в том, что у вайнахов XIX века хорошо сохранилась система собственных языческих верований и место громовика в ней занимает Села, старший в пантеоне. Таким образом, Пиръон это чужое божество не вошедшее в вайнахский пантеон и оказавшееся фольклорным героем.

Как попал Пирьон на Кавказ и является ли он не кем иным, как славянским Перуном, мы сейчас можем только догадываться. Вполне возможно, что так оно и есть. Здесь я рекомендую читателю книгу «Воскрешение Перуна» проф. Л. C. Клейна, в которой он и занимается данным вопросом.

Бог-громовик присутствует в языческом сонме практически всех индоевропейских народов. Что касается именно Перуна, то, к примеру, у индийских ариев это Парджанья, а у кельтов начальное п(p) выпадало и превращалось в эрк- (herc-), отсюда произошел ряд соответствующих топонимов Центральной Европы, обозначающих горы. У всех индоевропейцев бог грома связан с горой. В хеттском слово гора это peruna, в готском — fairguni, у скандинавов мать Тора носит имя Fiorgyn (в германских языках индоевропейское «р»(п) заменяется «f») и т. д. Любопытно, что Яхве являет себя также на горе (Синай, он же Хорив). Кстати говоря, Л. A. Гиндин показал, что главный бог города Канеса, по которому и называются собственно индоевропейцы-хетты (т. е. канеситы), назывался Перуа (Perwa/Pirwa), а у фракийцев (к ним относятся геты) был Херос Перкос.

Есть еще одна деталь, о которой необходимо упомянуть.

Примечателен анализ хеттской литературы сделанный одним из крупнейших лингвистов современности акад. В. В. Ивановым, который отмечает, что в хеттских гимнах Солнцу «обнаруживаются разительные совпадения с современными им египетскими. Из черт, общих для хеттского гимна Солнцу и для египетской надписи Аменхотепа IV (Эхнатона) — клятвы Солнцу, следует особо выделить мотив колесницы Солнца, запряженной конями. Речь идет о новом, скорее всего, по происхождению митаннийском (хурритском) мотиве, сходном с индоиранским (позднейший отзвук того же мотива видят в «4 Книге Царств»). В этой связи обращают на себя внимание и другие черты, объединяющие хеттский гимн с индоиранскими. Строки в хеттском гимне, где речь идет о божественном «вознице» солнечной колесницы и где к Солнцу автор обращается:

находят разительную аналогию в Авесте («Яшты», X, 126), где демон Рашну летит слева от Митры… Наряду с чертами, которые можно считать архаическими, в хеттских гимнах Солнцу находятся и мотивы, перекликающиеся с позднейшей ветхозаветной литературой и даже ее продолжениями, в частности, характерно выражение: «Я иду своей дорогой правды» (ср. «Книгу притчей Соломоновых», гл. 8, 20) — и мысль о боге как покровителе обиженных:

Из многочисленных аналогий ветхозаветной и новозаветной литератур, обнаруживаемых в среднехеттских текстах, следует отметить образ вина как крови, сопоставляемой с символом причастия, который употребляется в среднехеттском тексте военной присяги (выделено мной. — К.П.)».

До конца XIX века о хеттах мало что было известно. В 1906 г. Г. Винклер, при раскопках Богазкея, открыл здесь хеттскую столицу Хаттусу. Найденный в Богазкее клинописный архив, состоявший из десятка тысяч табличек на нескольких языках Ближнего Востока, содержал также и документы на неизвестном языке, который был расшифрован в 1915 г. чехом Б. Грозным. Он же впервые отнес его к индоевропейской лингвистической семье. Таким образом, носители открытой Г. Винклером культуры были сопоставлены с библейскими хеттянами и получили название хетты. Однако в дальнейшем выяснилось, что этноним хетты — звучит еще и как хатти, и при этом относится фактически к двум различным этносам.

Один из этих народов, более древний автохтонный, историки стали называть хатты (ранее называемые протохетты). Индоевропейские мигранты же, которые смешались с местным хаттским населением самоназывались неситы (канеситы). Хеттами/хаттами (собственно, «людьми страны Хатти») неситы стали называть себя только по занятой ими стране автохтонов-хатти и не ранее XVII в. до н. э. До того они именовались по занятому ими городу Канишу-Несе (Кнесе). Последующие поколения автохтонов Хатти усвоили индоевропейский хеттский язык (называемый nesummili, т. е. по-несийски), но себя считали хаттами и наследовали культуру именно хаттов. Подобным образом оказались организованы многие индоевропейские этнические группы, к примеру, современные германцы.

Так, выдающийся французский лингвист Антуан Мейе объясняет генезис германских языков следующим образом: «Германский язык, столь резко порвавший с индоевропейскими навыками, является индоевропейским языком, на котором говорит новая народность, принявшая индоевропейский, но произносящая его частично на новый лад; завоеватели, принесшие с собой индоевропейский язык, не были ни достаточно многочисленны, ни достаточно могущественны, чтобы навязать свой способ произношения; население, покоренное ими и принявшее их язык, способствовало распространению типа произношения, отличного от старого, и новых тенденций».

Что касается хеттского языка, то его нельзя отнести к какой-либо из существующих ныне групп индоевропейских языков по вполне понятным причинам. Пришельцы-неситы, скорее всего, представляли из себя сравнительно немногочисленную воинскую группу, которая оказалась вмонтирована в хаттскую народность на правах военно-княжеского слоя. Соответственно, их язык оказался усвоен аборигенами на местной фонетической основе и с большим количеством субстратной лексики.

Следует отметить также одно, и весьма интересное, обстоятельство. По словам O. P. Герни «древнее название этого (хеттского. — К.П.) языка в текстах не зафиксировано. Форрер назвал его «табалским», так как бо́льшая часть этих надписей обнаружена в области, которая в ассирийскую эпоху именовалась «Табал» (в Ветхом Завете — «Тувал»)». О кавказских тобельцах и рос-мосохах сказано выше по тексту.

Важнейшая этнографическая характеристика, погребальный обряд хеттов, в целом обычна для индоевропейских народов. Это кремация. Есть сходство между хеттским погребальным ритуалом, так как он описывается в хеттских письменных источниках, и ритуалом, описанным в гомеровской «Илиаде». Заключается оно в следующем: 1) тело сжигают; 2) огонь погребального костра заливают напитками; 3) кости погружают в масло или покрывают жиром («туком»); 4) кости заворачивают в лен и в тонкую ткань; 5) кости помещают в каменную усыпальницу; 6) после погребения устраивают пиршество (тризну). Отличия же состоят в следующем: 1) гомеровские воины помещают кости, обернутые туком, в золотой сосуд, в хеттском ритуале кости выкладывают на стул или скамеечку; 3) в хеттском ритуале кости хранят в «каменном доме», т. е. склепе, в гомеровском — урну с прахом хоронят в земле; 4) хеттский ритуал включал в себя магические операции, а гомеровский — игры атлетов. Между тем, известно, что в Микенской Греции покойников не сжигали: практику кремации греки приняли только после падения Микенской культуры.

Впрочем, Дж. Г. Маккуин, указывает, что в Греции кремация практиковалась и в бронзовом веке, а в Центральной Анатолии она была распространена с самого начала хеттского периода. В Богазкее к настоящему времени обнаружено большое количество захоронений глиняных урн с прахом кремированных людей. Как отмечает Дж. Г. Маккуин, в здешних захоронениях обнаружены также кости животных, представляющих остатки погребальных трапез, а наличие останков лошадей несомненно «свидетельствует о древнейшей связи с кочевой жизнью в русских степях».

Хеттское царство было экспансионистским государством и во времена царя Мурсили II (1340–1305 гг. до н. э.) хетты вышли к берегам Эгейского моря. Очевидно тогда же в состав их государства вошла Троя (основана ок. 3000 г. до н. э. и существовала до 500 г. н. э.), которая играла в древнем мире исключительную роль. Дело в том, что ее географическое положение (вблизи Дарданелльского пролива) позволяло с легкостью контролировать движение кораблей через Геллеспонт, а также сухопутные пути, соединявшие Европу и Азию. По этой причине, данное место была заселено, практически постоянно, на протяжении трех с половиной тысячелетий, а вся троянская история оказалась полна военных конфликтов.

Конец могуществу Хеттского царства положила война с Египтом, когда последним правил известный нам Рамсес II. В состоявшемся генеральном сражении при Кадеше (1274 г. до н. э.) египетскому фараону чудом удалось избежать поражения, не в последнюю очередь благодаря своему личному мужеству. По результатам битвы Египет заключил с хеттами мир, а спустя 16 лет Рамсес II взял в жены хеттскую принцессу, старшую дочь Хаттусилиса III. Египетская помощь впоследствии пригодилась хеттам для отражения натиска Ассирии.

История Хеттского царства закончилась в начале XII века до н. э., обычно полагают, что оно пало под натиском «народов моря». Известнейшую Троянскую войну связывают именно со вторжением последних. Любопытно, что первое нашествие «народов моря» на Египет приходится на 1219 г. до н. э., т. е. на время правления Мернептаха, при котором, как выше было упомянуто, и произошел исход большой оравы. Затем на Египет обрушилась еще более мощная волна завоевателей, часть из которых передвигалась водным путем, за что и получила название «народов моря». Окончательно ликвидировать данную угрозу удалось только Рамсесу III (1190–1159 гг. до н. э.) на 8-м году своего правления.

Рамсес III восстановил боеспособность армии, увеличил ее численность и реформировал военно-мобилизационную систему. «В египетском войске увеличилось количество наемников, причем их набирали из тех же ливийцев и «народов моря», которые теперь воевали со своими соплеменниками, нападавшими на владения фараона». Отброшенные египтянами группы завоевателей, осели на побережье Палестины, усвоили культуру и язык местного населения и получили название «филистимлян».

В Библии, в 1-й книге Маккавеев присутствует крайне загадочная фраза-отрывок из дипломатической переписки иудеев со спартанцами: «Вот и список писем, которые прислал Дарий [Арей]: «Царь Спартанский Онии-первосвященнику — радоваться. Найдено в писании о Спартанцах и Иудеях, что они — братья и от рода Авраамова» (1Мак. 12:19–21). Предками спартанцев являлись дорийцы, чье вторжение на территорию Греции, привело к краху Микенской цивилизации. Присутствовали ли дорийцы среди нападавших на Египет «народов моря» неизвестно, однако Геродот упоминает об «азиатских дорийцах» (Кн. I, 6), которые, как это обычно указывается, проживали на западном побережье Малой Азии.

Между тем, у Геродота есть и такие сведения: «Если же перечислить по порядку каждого предка Данаи, дочери Акрисия, то, конечно, вожди дорийцев окажутся настоящими египтянами. Такова родословная спартанских царей по сказаниям эллинов (выделено мной. — К.П.)… А почему эти египтяне и за какие подвиги получили царскую власть над дорийцами, я рассказывать не буду, так как об этом уже говорили другие писатели» (Кн. VI, 53–55). На мой взгляд, если учесть вышеприведенные слова Геродота, то библейские показания о родственности иудеев и спартанцев можно объяснить тем, что в составе «народов моря», атаковавших Египет при Мернептахе, находились «азиатские дорийцы». Очевидно, несколько позже, они нашли более выгодным делом устроиться наемниками в египетское войско. Так некоторые дорийцы попали в состав Большой орды и были выдворены вместе с ней.

Но что же стало с хеттами?

Дж. Г. Маккуин пишет, что «страна хеттов была разорена, а ее столица сожжена дотла». Современные российские историки Волков A. B. и Непомнящий H. H., основываясь на последних данных археологии, утверждают, что Хаттуса просто-напросто была заброшена, а основная часть хеттов во главе с царем Суппилулиумом II, мигрировала из Хаттусы в неизвестном направлении в начале XII в. до н. э. Данная миграция, возможно, была вызвана определенными обстоятельствами, к примеру, изменением маршрута торговых путей. Действительно, подобные вещи в истории происходили не раз. А именно — затухание жизнедеятельности крупных торговых центров и даже угасание целых государств.

К примеру, во второй половине XVII века начинает пользоваться популярностью быстрый, дешевый и безопасный торговый путь вокруг Африки. Этот маршрут составил конкуренцию старым путям морской и караванной торговли, соединявшим Индию через Персидский залив и Иран с бассейнами Черного и Средиземного морей или через Красное море и Египет с бассейном Средиземного моря. Данное обстоятельство привело к упадку таких торговых центров, как Каир в Египте, Дамаск в Сирии, Измир в Турции, Тебриз в Иране, Кабул и Кандагар в Афганистане и Лахор в Индии.

Вполне возможно, что нечто подобное произошло и с Хаттусой, столицей Хеттского царства.

В. Г. Манягин в книге «История русского народа от потопа до Рюрика» реконструирует картину эвакуации Хаттусы следующим образом: «Уехали не все, а прежде всего, обладатели боевых колесниц — благородные люди, владельцы больших и малых земельных наделов-«домов», хеттские «дворяне», способные содержать упряжку лошадей и выезжать на поле боя в тяжелом вооружении. А благородные — это и есть арии. С собой они захватили ремесленников, которые в те времена почти всегда были полузависимыми служащими царской фамилии и высокопоставленных придворных. Купцы, имеющие капиталы и возможность воспользоваться транспортом и охраной, примкнули к уходящим. Таким образом, все, что составляет основу государства: правительство, чиновники, армия, обслуживающие их ученые, ремесленники, слуги, купцы — покинули гибнущее царство. Вполне возможно, что сначала это было спланированное отступление на «заранее приготовленные позиции» — в города Восточной Анатолии и Северной Сирии. Из них наиболее известны Мелитена, ставшая после разгрома Новохеттской империи столицей одного из ее осколков, т. н. Великого Хатти (Восточная Анатолия), и Каркемиш, главный город другого карликового «царства» — «просто» Хатти (Северная Сирия). Правители этих княжеств именовали себя впоследствии, подобно великим хеттским царям, «царями из Хатти». Но в древности для такой преемственности нужны были веские основания».

В. Г. Манягин полагает, что Суппилулиума II использовал все имеющиеся у него ресурсы для завоевания Кипра в качестве своей новой опорной базы. На этот счет известно следующее клинописное свидетельство: «Я пустился в путь… и быстро достиг моря, я, Суппилулиума, великий царь. Но против меня прямо в море трижды выходили в сражение корабли Аласии (т. е. Кипра. — К.П.). Я уничтожил их; захватив корабли, я сжег их в море. Когда же я достиг берега, толпы врагов, [захвативших] Аласию, вышли против меня сражаться».

Следует заметить, что Иосиф Флавий свидетельствует в пользу завоевания Кипра хеттами. «Хетим, наконец, завладел островом Хетимою (он теперь именуется Кипром), отчего все острова и большинство прибрежных пространств называются евреями Хетим. Доказательством верности моего сообщения служит один из городов на острове Кипре; этот город до сих пор сохранил название Китиона, как именуют его те, кто переделал его имя на греческий лад, причем таким образом имя его не особенно сильно отличается от слова «Хетим» (Кн.1, Гл. 6, п.1).

Таким образом, конец Хеттского царства вполне закономерен. Его основала индоевропейская орда (т. е. военная корпорация) вторгшаяся в область расселения хаттов, она же затем, т. е. через несколько столетий, покинула неперспективную столицу и переселилась на Кипр, чье местоположение, очевидно, сулило контроль над морской торговлей в регионе. Но что же стало с плебсом, населявшим различные области мощной в прошлом державы?

Сейчас внимательно посмотрим на следующее обстоятельство.

Как было отмечено выше, в современной науке принято различать пришлых индоевропейцев хеттов и аборигенов хаттов. Причем, первые получили наименование от вторых, а вторые усвоили язык от первых. Язык этот, что естественно, был освоен на туземной фонетической базе (т. е. с акцентом) и с присовокуплением большого количества туземной же лексики. Деление на хеттов и хаттов условно, оба народа назывались их соседями хаттами или же хеттами, что является обычным фонетическим расхождением в передаче этнонима. Самое любопытное, что ситуация с хаттами/хеттами типологически соответствует ситуации с готами/гетами, которых то принимали за один и тот же народ, то за различные и вообще весьма часто путали.

Напомню слова севильского епископа Исидора (570–638 гг.), приведенные много выше по тексту: «Несомненно, что племя готов очень древнее; некоторые возводят его происхождение к Магогу, сыну Иафета, судя об этом по сходству последнего слога и заключая так, главным образом, из слов пророка Иезекииля. Ученые, напротив, привыкли чаще называть их «геты», чем «Гог и Магог». Их описывают как очень храбрый народ, который стремился опустошить даже Иудею».

Мирча Элиаде, который занимался вопросом отождествления готов и гетов в исторических источниках, указывает: «Юлиан Апостат, кажется, был первым, кто употребил имя «геты» в качестве эквивалента «готов», но это вовсе не означает, что он путал два народа, поскольку сообщал о победе гетов над готами… В VI веке Пруденций усвоил этот эквивалент, который стал очень популярен, несмотря на то, что этническая специфика гетов не была позабыта. Однако начиная с Клавдиона (начало V века) утвердилась традиция называть готов getae. Его современник, Оросий, писал: «те, кто сегодня готы, во время оно были гетами». Клавдий Рутилий Намациан, Проспер Аквитанский и многие другие писатели приняли эту контаминацию. Кассиодор (487–583), главный источник Иордана, лишь продолжил уже утвердившуюся традицию. В свою очередь, Иордан использовал имя getae, когда говорил о древней истории, и, за редкими исключениями, применял имя gothi, сообщая о более новых событиях».

Иордан (VI в.) отождествлял готов и гетов: «А геты эти, как мы уже показали выше, то же, что и готы». Этого же мнения придерживался и автор схолии (заметки на полях) к труду Адама Бременского (XI в.) «Деяния архиепископов гамбургской церкви»: «Римляне называли готов гетами… Известно, что они используют для опьянения молоко вьючных животных».

Прокопий Кесарийский о готах и гетах сообщал следующее: «В прежнее время готских племен было много, и много их и теперь, но самыми большими и значительными из них были готы, вандалы, визиготы и гепиды. В прежнее время, правда, они назывались савроматами и меланхленами (выделено мной. — К.П.). Некоторые называли эти племена гетами. Все эти народы, как было сказано, отличаются друг от друга только именами, но во всем же остальном они сходны. Все они белы телом, имеют русые волосы, рослые и хороши на вид; у них одни и те же законы и исповедуют они одну и ту же веру. Все они ариане и говорят на одном языке, так называемом готском; и, как мне кажется, в древности они были одного племени, но впоследствии стали называться по-разному: по именам тех, кто были их вождями. Этот народ издревле жил по ту сторону Истра». (Война с вандалами, кн. 1, И, 2–6).

Ни савроматы, ни меланхлены, в общем и целом, никогда не причислялись историками к каким-либо германцам. Так, савроматы (греч. Σαυρομάται) обычно относятся к кочевым племенам, близким скифам и сакам. Проживали они в VII–IV вв. до н. э. в поволжско-приуральских степях. Начиная с III в. до н. э. савроматские племенные группировки известны под общим названием сарматов. Меланхлены (греч. Μελάγχλαινοι) по Геродоту (IV, 20) проживали в верхнем течении Дона и к скифам не относились. Вандалы же причисляются современными историками к германцам без каких-либо веских оснований. Прокопий сообщает о них следующее: «Вандалы прежде жили около Меотиды (Азовское море. — К.П.). Страдая от голода, они направились к германцам, называемым теперь франками, и к реке Рейну, присоединив к себе готское племя аланов» (Война с вандалами, кн. 1, III, 1). В общем, готский вопрос весьма далек от полного прояснения.

Таким образом, мы имеем два полярных мнения: 1. готы и геты есть два наименования одного народа; 2. готы и геты нетождественны друг другу, поскольку воевали именно готы с гетами, а не, к примеру, две группы гетов устроили междоусобицу. Причем некоторые авторы говорят еще и о временной эволюции гетов в готов.

Можно ли утверждать, что геты и хетты это один и тот же этноним в различной фонетической передаче? Вполне возможно. К примеру, Северновеликорусское наречие («Оканье») характеризуется взрывным согласным «г», а Южновеликорусское наречие («Аканье») характеризуется фрикативным согласным «г». Т. е. звук «г» легко переходит в «х», те же малороссы, к примеру, говорят кочехарка. Носитель северновеликорусского наречия сказал бы коган, а носитель южновеликорусского — кахан.

Последний раз, если я конечно не ошибаюсь, мы сталкиваемся с готским государством в XV веке. В 1475 году, османы завоевали крымское христианское княжество Феодоро, вторым названием которого было Готия. О готах в Крыму сообщал и Рубрук в XIII веке.

После миграции хеттов из Хаттусы около XII в. до. н. э. след их в истории теряется. Когда же мы встречаем в источниках первые упоминания о гетах? Первое упоминание о гетах в известных нам письменных источниках содержится у Геродота (р. между 490 и 480 до н. э. — ум. ок. 425 до н. э.), который упоминал о них как о фракийском народе: «Фракийцы же из Сальмидесса и живущие севернее Аполлонии и города Месамбрии, называемые скирмиадами и нипсеями, подчинились Дарию без боя. Однако геты, самые храбрые и честные среди фракийцев, оказали царю (Дарию. — К.П.) вооруженное сопротивление, но тотчас же были покорены». Напомню, что Фракией называется историческая область на северо-востоке Балкан. Ныне она разделена между Турцией, Болгарией и Грецией. Эвакуация (после Троянской войны) во Фракию из Малой Азии, а тем более из Трои, которая входила в состав Хеттского царства, не представляет какой-либо технической сложности.

Во времена Геродота Фракия была густо населена, о чем «отец истории» сообщает: «Народ фракийский после индийцев — самый многочисленный на земле. Будь фракийцы только единодушны и под властью одного владыки, то, я думаю, они были бы непобедимы и куда могущественнее всех народов. Но так как они никогда не могли прийти к единодушию, то в этом-то и коренилась их слабость» (Кн. V, п. 3).

Любопытно следующее утверждение Геродота: «Племена их (фракийцев. — К.П.) в каждой местности носят особые названия. Нравы и обычаи у всех одинаковы, кроме гетов, травсов и племен, живущих севернее крестонеев» (Кн. V, п. 3). Данное сообщение позволяет предположить, что геты во Фракии являлись пришельцами. Известно, что материальная культура и даже язык гораздо быстрее перенимаются группой переселенцев на новые территории, нежели обычаи и верования. За них, как правило, этнос держится гораздо крепче, чем за что-либо иное. В России, к примеру, все национальности, кроме русских, двуязычны. То же, что будет прежде всего отличать их друг от друга, лежит не в области материальной культуры, которая на настоящий момент весьма нивелирована, а в области обычаев, нравов, психологии, убеждений и поведения.

Что мы знаем о религиозных представлениях фракийских гетов? Согласно Геродоту: «Эти же самые фракийские племена (т. е. геты. — К.П.) во время грозы, когда сверкает молния, пускают стрелы в небо и угрожают богу, так как вовсе не признают иного бога, кроме своего (выделено мной. — К.П.)» (Кн. IV, 94). Таким образом, в гетах можно заподозрить самых настоящих монотеистов, в особенности учитывая следующие слова Геродота: «Что касается веры гетов в бессмертие, то она состоит вот в чем. По их мнению, они не умирают, но покойник отходит к богу Салмоксису (иные зовут его также Гебелейзисом)» (Кн. IV, 94). Напомню, что все эти слова относятся ко временам V века до н. э.

Интересно также и то обстоятельство, что Салмоксис (Залмоксис), перед тем как стать богом, был человеком и, по уверению информаторов Геродота, водил дружбу с самим Пифагором (570–490 гг. до н. э.). Пифагор же в своих произведениях писал следующее:

Как сообщает Геродот о Салмоксисе в бытность того человеком, «он доказывал друзьям, что ни сам он, ни они — его гости и даже их отдаленные потомки никогда не умрут, но перейдут в такую обитель, где их ожидает вечная жизнь и блаженство» (Кн. IV, 95). Между тем, «отец истории», достаточно скептически относился к утверждениям о принадлежности гетского божества к пифагорейцам: «Все же я полагаю, что этот Салмоксис жил за много лет до Пифагора. Впрочем, [неясно] был ли вообще Салмоксис человеком или каким-либо местным божеством гетов». (Кн. IV, 96).

Итак. Несмотря на практически полное созвучие этнонимов хетты и геты, мы, тем не менее, не можем быть уверены, что под ними скрывается один и тот же народ. Во всяком случае, каких-либо прямых указаний на это в исторических источниках не встречается.

Попробуем отыскать в источниках какие-либо доводы в пользу данного отождествления. Для начала положим, что некий народ, находившийся под властью хеттского государства, благополучно мигрировал в некое безопасное место после Троянской войны и на новом месте жительства получил от соседей наименование по своей прежней родине. Прямых указаний на миграцию собственно хеттов из Малой Азии во Фракию в письменных источниках нет. Однако есть сообщения о миграции иных народов, которые, возможно, находились под хеттским протекторатом.

Так, Геродот сообщает о миграции лидийцев из Малой Азии на Апеннинский полуостров, которые здесь стали известны под имеем тирренов (тирсенов). Причиной миграции стали систематические неурожаи и голод. «Царь разделил весь народ (лидийцев. — К.П.) на две части и повелел бросить жребий: кому оставаться и кому покинуть родину. Сам царь присоединился к оставшимся на родине, а во главе переселенцев поставил своего сына по имени Тирсен. Те же, кому выпал жребий уезжать из своей страны, отправились к морю в Смирну. Там они построили корабли, погрузили на них всю необходимую утварь и отплыли на поиски пропитания и [новой] родины. Миновав много стран, переселенцы прибыли в землю омбриков и построили там город, где и живут до сей поры. Они переименовались, назвав себя по имени сына своего царя [Тирсена], который вывел их за море, тирсенами. Лидийцы же на родине были порабощены персами» (Кн. I, 94).

Апеннинские тиррены (самоназвание расены, Rasenna, Rasna) вошли в историю еще и под имеем этрусков (тусков). Имеем ли мы основания для отождествления этрусков с хеттами? Здесь можно воспользоваться информацией такого академического труда как восьмитомная «История Европы». Как указывает это уважаемое издание, один из виднейших специалистов в области индоевропейского языкознания В. В. Георгиев «видит в этрусках троянцев, которых считает в конечном счете хеттами».

Кроме того, «ряд ученых подчеркивают сейчас генетические связи этрусского (языка. — К.П.) с кавказскими и малоазиатскими (В. В. Иванов, И. М. Дьяконов)… К наличию разных компонентов в составе этрусского языка склоняются теперь многие лингвисты. При этом признают сочетание кавказско-малоазийского слоя с индоевропейским, в частности с пеласгским (Р. Гордезиани)». Здесь стоит указать, что именно пеласги и отождествляются в современной науке с библейскими филистимлянами (палестинцами). В «Илиаде» пеласги фигурируют как союзники троянцев (Илиада, И, 840–843).

Между тем, если под этруссками понимать хеттов, то следует заметить, что нет письменных свидетельств о том, что этруски заходили по пути во Фракию, где могла остаться какая-либо их часть.

Источники упоминают еще об одной эпической миграции связанной с Троянской войной, которая может нас заинтересовать. Речь пойдет о миграции малоазийских венетов (лат. veneti, греч. Enetoi, Еνετοί).

Римский автор Марк Юстин, в обработке сочинения Помпея Трога «Всемирная история» (I в. до н. э.) писал: «Ибо так же как народ тусков (этрусков. — К.П.), живущий на побережье Тосканского моря, пришел из Лидии, так и венеты, известные как обитатели Ядранского моря, были изгнаны из захваченной Атенором Трои». О том же можно узнать из Тита Ливия: «Обстоятельства сложились так, что Антенор с немалым числом энетов, изгнанных мятежом из Пафлагонии и искавших нового места, да и вождя взамен погибшего под Троей царя Пилемена, прибыл в отдаленнейший залив Адриатического моря и по изгнании евганеев, которые жили меж морем и Альпами, энеты с троянцами владели этой землей. Место, где они высадились впервые, зовется Троей, потому и округа получила имя Троянской, а весь народ называется венеты».

Однако есть ли в источниках сведения, что венеты, перед тем как достичь территории современной Италии, побывали еще и во Фракии? Да, такие сведения есть. Страбон пишет: «Наиболее общепризнанным является мнение, что эти энеты были самым значительным пафлагонским племенем, из которого происходил Пилемен. Кроме того, большинство энетов сражалось на его стороне; лишившись своего вождя, они после взятия Трои переправились во Фракию (выделено мной. — К.П.) и во время своих скитаний пришли в современную Энетику» (Кн. XII, гл. З, п.8).

Каковы были обстоятельства миграции венетов во Фракию? Ответ на этот вопрос также можно найти у Страбона: «По словам Меандрия, энеты, выступив из страны левкосирийцев, сражались на стороне троянцев; оттуда они отплыли вместе с фракийцами и поселились в самой отдаленной части Адриатического залива; а те энеты, которые не участвовали в походе, сделались каппадокийцами (выделено мной. — К.П.)» (Кн. XII, гл. 3, п. 25).

Упомянутая Страбоном Левкосирия — это Малая Армения, что касается Пафлагонии (лат. Paphlagonia) (венеты названы пафлагонцами), то это горная область в северной части Малой Азии, которая в этом месте сильнее всего выступает в Черное море. С юга Пафлагония граничит с исторической Каппадокией, чья территория являлась в прошлом ядром Хеттского царства. Здесь расположен город Канеш (Неса) по имени которого и называются индоевропейцы-хетты и Хаттуса, столица Хеттского царства. Библейская область Тобал (фувал) обычно сопоставляется именно с Каппадокией. Отсюда снаряжались и военные экспедиции на Египет, для чего в войско набирались бойцы со всех подвластных, зависимых и полузависимых территорий. В Каппадокии находился и город Мазака (Кесарея Каппадокийская), бывший одно время ее столицей.

Так вот, Иосиф Флавий в «Иудейских древностях» сообщал: «Мосохенцы, родоначальником которых является Мосох, носят теперь название каппадокийцев, хотя существует еще указание и на их древнее имя: посейчас у них есть город Мазака, указывающий сообразительным людям, что таким образом когда-то назывался и весь народ» (Кн.1, Гл. 6, п.1). Каппадокийских мосхов в клинописных источниках называли мушками. Западные мушки создали Фригийское государство, а восточные мушки предположительно (есть и другие гипотезы) отождествляются с первыми носителями протоармянского индоевропейского языка.

Итак. Если перебрасывать какой-то мост между хеттами и гетами, то на роль данного моста более всех могут претендовать очевидно малоазийские венеты. Возможно, что самоназвание индоевропейцев-хеттов (т. е. неситов) по городу Несу (Нешу) не является их названием или самоназванием принятым до их миграции на земли хатти. Как реально назывались, и самоназывались, неситы во времена предшествующие миграции неизвестно. То же допущение, что оставшаяся во Фракии часть пришельцев-венетов могла быть названа местными жителями по имени их прежней родины т. е. гетами (хеттами), в смысле выходцами из страны Хатти, не вызывает какого-либо неприятия. За несколько сотен лет жизни во Фракии геты-венеты изрядно размножились и получили известность. Кстати, венеты у Страбона и др. называются генетами, а В. Н. Татищев в свое время категорично утверждал: «Даки же, жившие по Дунаю, у разных по-разному именованы, как то: даки, давы, саки, геты, генеты, а у Нестора ясы и косоги, все едино, и были они славяне» («История Российская». Ч. 1, гл. 3). В принципе, Василий Никитич был не так уж и далек от истины, как это ныне может показаться.

Данная гипотеза приобретает особый смысл в связи с сообщением византийского автора Феофилакта Симокатты (кон. VI — нач. VII вв.), который свидетельствовал о событиях своего времени: «Войска гетов, а иначе говоря, — толпы славян, сильно опустошали область Фракии…». Здесь имеются в виду склавены, которых переводчик текста, в соответствии с общепринятой точкой зрения, именует славянами, впрочем, немногим погрешив против истины.

Далее Симокатта сообщает: «Они (ромеи. — К.П.) столкнулись с шестьюстами славянами, везшими большую добычу, захваченную у ромеев. Еще недавно были опустошены Залдапы, Акис и Скопис, и теперь они вновь ограбили несчастных. Они везли добычу на огромном числе повозок. Когда варвары увидали приближающихся ромеев и в свою очередь были ими замечены, они тотчас же бросились убивать пленных. Из пленников мужского пола были убиты все бывшие в цветущем возрасте. Так как это столкновение для варваров было неизбежным, то они, составив повозки, устроили из них как бы укрепление лагеря и в центре этого лагеря укрыли женщин и детей. Приблизившись к гетам (так в старину называли этих варваров), ромеи не решились вступить с ними в рукопашный бой: они боялись копий, которые бросали варвары в их коней с высоты этого укрепления».

Итак. Первым делом здесь следует отметить следующее. У российской исторической науки есть ряд особых пунктов, которые являются, в определенном смысле, idee fixe. Одной из этих idee fixe является постулат о тождественности славян и склавен. Дело в том, и это, в принципе никем не отрицается, что склавены составляли западную группу южной ветви славянских племен. Т. е. всякие склавены это славяне, но не всякие славяне это склавены. К сожалению, понимание данной формулы доступно далеко не всем маститым ученым, в том числе и с мировым именем. Более широкое значение имеет этноним венеды, «венеты, венды (лат. Venedi, Veneti), древнейшее наименование славянских племен, по-видимому, относящееся к их западной ветви». Т. е. термин венеды (венеты) имел в раннем средневековье обобщающее значение и именно для западной группы славянских народов.

Как обобщенно назывались в раннем средневековье восточные славяне мы сейчас можем только предполагать. Во всяком случае, византийские авторы называли территорию и население Восточной Европы — Великая Скифия, что следует из показаний ПВЛ.: «В лето 6415 (907) иде Олег на Греки, а Игоря остави в Киеве. Поят же варяг множество и словени, и чюдь, и кривичи, и мерю, и поляны, и северы, и древляне, и радимичи, вятичи, и хорвата, дулебы, и тивирицы, иже суть толковины. И си звахуся от грек Великая Скифия (выделено мной. — К.П.)».

Что касается венедов, то их славянство не вызывает особых сомнений. Так, акад. В. В. Седов, в капитальном труде «Происхождение и ранняя история славян», отмечает: «Своим именем славяне в античных источниках не называются. Античные авторы знают венедов, и имеются все основания считать, что под этим этнонимом скрываются славяне». Сложнее с венетами, особенно с ранними, поскольку признание того факта, что данный термин не является самостоятельным этнонимом, а только фонетическим разночтением термина венеды, натыкается на определенное сопротивление в научной среде. Однако здесь необходимо помнить следующее.

1. Существовали собственно венетские народы. Иордан утверждает: «От истока реки Вислы на неизмеримых пространствах основалось многолюдное племя венедов. Хотя названия их изменяются теперь в зависимости от различных племен и местностей, однако главным образом они именуются склавенами и антами». Отсюда явственно следует, что уже во времена Иордана этноним венеты имел обобщающее значение и под этим названием имелась в виду целая группа этносов распределенная, кстати, по словам Иордана, на огромных пространствах. 2. Очевидно, существовали народы, в которых венеты играли роль правящего слоя (то же справедливо и в отношении к кельтам и руси). Эти народы, чуждые венетам этнически, могли называться их именем. 3. Под именем венетов могли выступать и просто этнические торговые группы, раскиданные по всей Европе и группы пиратов и различных наемников.

Иордан свидетельствует: «Эти [венеты]… происходят от одного корня и ныне известны под тремя именами (выделено мной. — К.П.): венетов, антов, склавенов». Оригинальное написание этнонимов таково: Venethi, Antes, Sclaveni.

Сейчас мы должны задаться вопросом, каким образом геты вдруг стали называться склавенами? Дело в том, что сообщение Феофилакта Симокатты о тождественности склавенов и гетов является уникальным. Более ранние авторы, тот же Иордан, ни о чем таком не упоминают, однако утверждать, как это иногда позволяют себе некоторые ученые, что Симокатта что-то напутал, не следует. Подобным образом можно отмахнуться от многих сообщений, которые, по тем или иным причинам, не устраивают историка.

Во-первых, если фракийские геты произошли от венетов, мигрировавших из Малой Азии, то наименование их склавенами вполне объяснимо (информация Симокатты относится именно к фракийским гетам), поскольку Иордан утверждает о том, что венеты также известны под именем склавенов.

Во-вторых, Матвей Меховский в «Трактате о двух Сарматиях» пишет: «Затем пришли готты, называемые также геты. Их пленные у греков и их комиков назывались Гета и Дав или Дак (от Дакии) и употреблялись, как рабы (sclavi) и слуги (servi)». Возможно, название склавены (производное от sclavi) применялось греками в качестве одного из названий гетов.

Дело в том, что Иордан, по его же собственным словам, был готом, соответственно он был далек от мысли преподносить историю готов (гетов) в невыгодном ракурсе. Тем не менее, Иордан проговаривается: «Мы читали, что первое расселение [готов] было в Скифской земле, около Мэотийского болота; второе — в Мизии, Фракии и Дакии; третье — на Понтийском море, снова в Скифии; однако мы нигде не обнаружили записей тех их басен, в которых говорится, что они были обращены в рабство (выделено мной. — К.П.) в Бриттании или на каком-то из островов, а затем освобождены кем-то ценою одного коня».

Как следует понимать, во времена Иордана в ходу были рассказы (по его словам басни) о пребывании какого-то гетского народа в рабстве, от чего они, вероятно, и получили название sclavi. Естественно, что Иордан не считал для себя возможным повторять подобные басни и мы в его «Гетике» нигде не прочитаем, что каких-то гетов (готов) в некоторых местностях называли в его время еще и склавенами. Здесь любопытен следующий факт. Иордан упоминает Британию, между тем в английском языке слово slave имеет два значения — раб и славянин.

Предположение о том, что геты (готы), как бы там ни было, имели венетское происхождение не так уж невероятно, как это может показаться на первый взгляд. Об этом свидетельствуют и, так называемые, «заимствования» из готского в славянские языки.

Заимствованиями, по словам М. Гимбутас, из готского в славянские языки считаются, подчеркиваю, считаются слова hlevu — «конюшня», загон для скота, возможно полуподземный, от готского hlaiv — «могила»; hlebu — «хлеб, буханка», bljudo — «блюдо», от готского biuls; kotilu — «котелок»; dulgu — «долг»; lihva — «интерес, доход, ростовщичество», от готского *leihve — заем; meci — «сабля»; старославянское шлемъ, древнерусское шеломъ, от готского helm, возможно восходит к hulmu — «гора, холм»; osilu — «осел» и velbodu — верблюд»; vino — «вино» и vinogradu — «виноградник»; buky — «письмо, писать» от готского boka — «книга»; kupiti — покупать, соответствующее готскому kaupon. Причисление слова velbodu (верблюд) к исконной готской лексике вызывает определенное недоумение, поскольку ни на территории юга Швеции, ни в бассейне реки Висла, откуда традиционно выводят готов, данные животные сроду не водились. Но что есть, то есть.

Вообще-то гетская общность была весьма многочисленной и разбросаной по обширной территории. Кроме собственно гетов, известны, к примеру, фиссагеты (тиссагеты). Геродот сообщает о них: «За будинами к северу сначала простирается пустыня на семь дней пути, а потом далее на восток живут фиссагеты — многочисленное и своеобразное племя. Живут они охотой. В тех же краях по соседству с ними обитают люди по имени иирки. Они также промышляют охотой и ловят зверя следующим образом. Охотники подстерегают добычу на деревьях (ведь по всей их стране густые леса). У каждого охотника наготове конь, приученный лежать на брюхе, чтобы меньше бросаться в глаза, и собака. Заметив зверя, охотник с дерева стреляет из лука, а затем вскакивает на коня и бросается в погоню, собака же бежит за ним. Над иирками к востоку живут другие скифские племена. Они освободились от ига царских скифов и заняли эту землю» (кн. IV, п. 22). По словам Геродота: «Из их (фиссагетов. — К.П.) земли текут четыре большие реки через область меотов и впадают в так называемое озеро Меотиду (Азовское море. — К.П.). Названия этих рек: Лик, Оар, Танаис и Сиргис».

Танаис это Дон, а исток Дона находится на севере Средне-Русской возвышенности. Подозреваю, что собственные географические познания Геродота не простирались так далеко, однако никто и не сомневается, что большая часть его «Истории» записана со слов иных людей или же вычитана им из более древних источников. Фиссагеты жили севернее будинов, которые, по словам Геродота, «питались сосновыми шишками» (Кн. IV, п. 109). Речь здесь может идти только о сибирской кедровой сосне, Pinus sibirica, ареал которой занимает две части света: Северо-восток европейской части и Западную и Восточную Сибирь, частично выходя за пределы России в Северную Монголию и Китай.

Поскольку маловероятно ожидать, что информаторы Геродота посещали Сибирь, Монголию и Китай, то, скорее всего, речь идет о народах (фиссагетах и будинах) населявших в древности территорию Северо-востока европейской части России. Тем более, что соседей фиссагетов, иирков, некоторые исследователи отождествляют с ourgoi Страбона (VII, 3, 17), а последних сопоставляют с гидронимом Урга, притоком Суры на Нижней Волге. Известный историк В. В. Латышев видел в иирках предков мадьяр на севере Урала.

Историки начала Нового времени, к примеру, Я. Рейтенфельс в конце XVII в., причисляли тиссагетов к числу древнейшего населения Московии: «Занимали некогда немалую часть Московии туссогеты или тиссагеты, тирсагеты и массагеты — народы гетского происхождения».

Кроме тиссагетов известны самогеты. О них, в частности, упоминает Карпини в XIII веке в списке народов подчиненных моголам: «Названия земель, которые они (моголы. — К.П.) одолели, суть следующие: Китаи, Найманы, Соланги, Кара-Китаи, или черные Китаи, Комана, Тумат… Самогеды… есть и еще много земель, но имен их мы не знаем. Мы видели даже мужчин и женщин из вышеназванных стран». Карпини локализует самогетов к востоку от Владимиро-Суздальской Руси: «С севера же к Комании, непосредственно за Руссией, мордвинами и билерами, то есть Великой Булгарией, прилегают баскарты, то есть Великая Венгрия; за баскартами паросситы и самогеды». Самогеты проживали не только к востоку, но и к западу от Московии. Альберт Кампензе в письме к папе римскому Клименту VII (1478–1534 гг.) указывает на следующие народы, «сопредельные Московитянам»: «На запад от них, по направлению к Прусскому морюживут… Россы, Литовцы и Самогеты».

Наиболее известным этническим подразделением гетов являются массагеты (Massagětae, греч. Μασσαγέται), одна группа которых проживала, согласно Геродоту (аккадский источник), напротив исседонов на западном берегу Каспийского моря, севернее современной р. Куры (Кн. I, п. 201). Вторая группа — между Аральским и Каспийским морями (скифо-эллинский источник) (Кн. I, п. 202). По мнению видного востоковеда С. П. Толстова, массагеты это большие геты.

Дело еще и в том, что этноним юэчжи в старокитайской транскрипции звучал как гети, т. е. попросту геты. Китайская хроника «Шицзи» упоминает, в частности, да-юэчжи, т. е. большие юэчжи, они же, возможно, и есть большие геты. Между тем, юэчжи обычно отождествляются с тохарами, а тохарский язык не иранский. Он весьма близок к балтославянской лингвистической группе и, что интересно, к германской. Прародиной тохар является Восточная Европа, а если сказать точнее, то некоторые исследователи отождествляют их с носителями фатьяновской культуры (Волго-Окское междуречье).

7. НЕКОТОРЫЕ ВЫВОДЫ

Итак. Множество современных историков утверждает: «первое упоминание о славянах в письменных источниках относится к VI веку», имея в виду свидетельства Иордана и Прокопия Кесарийского. Так, известный историк A. A. Горский пишет: «Славяне под своим именем (выделено мной. — К.П.) появляются в письменных источниках в VI в.». Однако здесь возникают некоторые вопросы.

Первый из них таков. Что означает под «своим» именем?

Есть два вида этнонимов: экзоэтнонимы, т. е. названия данные какому-либо народу сторонним наблюдателем, и эндоэтнонимы, т. е. самоназвания. К примеру, в российской литературе основное население Китая принято называть китайцами, тогда как оно самоназывается хань.

Между тем, в трудах Иордана и Прокопия Кесарийского упоминаются вовсе не славяне, а склавены. Этимология слова склавен выводится из греческого и латинского языков, тогда как славянин выводится из славянского лексикона. Это два совершенно различных, хотя и созвучных, слова. Кроме того, источники отождествляют склавен еще и с гетами и аварами, а славянство последних весьма дискуссионно.

М. Фасмер в своем «Этимологическом словаре» пишет, что слово «славянин» «не имеет ничего общего со *slava «слава», но «образовано от слово» и к чему-то добавляет, что польские названия рек Slawa, Slawica и т. п. некоторые лингвисты сближают (! — сближать, увы, можно и германцев с хиромантами) с лат. cluo «очищаю» и «cloaca» «канализационный сток». Весьма похоже, что подобные этимологические модели проходят по разряду «славяне все недочеловеки, и я их ненавижу». Тем не менее, некоторые нацистские «рейхсэтимологии» прижились в справочной литературе.

К примеру, интернет-энциклопедия «Кругосвет» сообщает, что «Этноним славяне впервые встречается у византийских авторов VI в., которые именовали их «склавены». Это слово связано с греческим глаголом «клуксо» («омываю») и латинским «клуо» («очищаю»). Самоназвание славян восходит к лексеме «слово» (то есть славяне — те, которые говорят, понимают через словесную речь друг друга, считая чужеземцев непонятными, «немыми»)».

Между тем, как бы ни были созвучны лексемы слово и слава их значения вовсе не тождественны друг другу, посему утверждение, что «славяне — те, которые говорят», выглядит весьма странно.

Наиболее вероятно, что склавены это, просто-напросто, ругательское искажение этнонима словены . Именно словены , а не славяне, так в ПВЛ обозначается группа поднепровских славян вышедших, по словам летописца, из Норика. «По мнозехъ же временехъ сели суть Словене (выделено мной. — К.П.) по Дунаеве, где есть ныне Угорскаа земля и Болгарьскаа земля, и отъ техъ Словенъ разидошася по земли и прозвашася имены своими, где седше на которомъ месте». Предположение о том, что экзотноним склавен является результатом искажения самоназвания группы славянских народов, может быть подтверждено, к примеру, показаниями австрийского дипломата Сигизмунда Герберштейна, который писал, что славянский язык искаженно именуется склавонским (Sclavonica).

Тем не менее, необходимо признать, что между этнонимами склавен и словен полного тождества нет.

Как выше уже было упомянуто, склавены составляли только небольшую часть славянских народов бытовавших в раннем Средневековье, а именно западную группу южной ветви славянства. Также и термин словене следует считать принадлежащим не всему раннесредневековому славянству, а только некоторой его части, поскольку в одно время со словенами бытовали еще и венедские и другие народы, также относящиеся к славянской общности.

Таким образом, в исторической науке наличествуют следующие, вполне резонные, мнения.

Историк Флоринский Т. Д.: «В истории славяне выступают прежде всего (у писателей I и II в. по Р.Хр. Плиния, Тацита и Птолемея) под именем венедов».

Лингвист Ходова К. И.: «Первые достоверные упоминания о славянах принадлежат античным писателям и относятся к I и II векам нашей эры».

Историк И. Н. Данилевский: «Обычно первым упоминанием славян в письменных источниках считается текст «Естественной истории» Гая Плиния Секунда Старшего (24–79 гг.). В нем говорится о некоем племени венедов, обитающем рядом с сарматами, скирами и хиррами: «Некоторые передают, что она [Эрингия — мифический остров или полуостров, который комментаторы отождествляют с Висло-Одерским междуречьем] населена вплоть до реки Висулы сарматами, венедами, скирами и хиррами, что залив называется Килипен и остров в его устье Латрис, затем другой залив, Ланг, пограничный кимбрам».

Термин венеты — этноним, известный нам от римских авторов. Так славян называли в Западной Европе (венды). Термин венеты, так же как и термин славяне обозначает расселенную на огромной территории семью близкородственных этносов, каждый из которых имел собственное наименование, и относится он к западным славянам. Но что же мы знаем о восточных славянах?

Этногенез великороссов ныне объясняется следующим образом: «Из смеси славян, угров, алан и тюрок развилась великорусская народность». По крайней мере, так утверждает Л. Н. Гумилев в книге «Этногенез и биосфера Земли». Однако он же утверждает, что тюрками называли «всех кочевников Средней и Центральной Азии без учета языка», т. е. тюрки представляли из себя профессионально-бытовую группу. Аланы, как ныне выясняется, являлись военно-княжеским слоем евразийских кочевников, т. е. социальной группой, о чем выше уже было говорено. Что касается финно-угров, то их этногенез сегодня представляется таким образом, что движение уральцев с территории прародины в Западной Сибири, привело к включению в их состав некоторых автохтонных индоевропейских племен Восточной Европы, но никак не обратное. И как же тогда прикажете понимать слова уважаемого Льва Николаевича?

Что ж… Попробуем самостоятельно разобраться в некоторых моментах раннеиндоевропейской истории.

Сейчас, читатель, мы вернемся к самому началу книги, а именно к этимологии гидронима Яуза, созвучие которого, по мнению все того же М. Фасмера, с авестийским yaoz- «приходить в волнение», yaoza — «волнение (воды)», совершенно случайно. Здесь я не хотел бы обвинить уважаемого германского ученого и его коллег, которые выводили этимологию гидронимов типа Slawica от латинского cloaca («клоака») в какой-то научной нечестности, однако факт есть факт. М. Фасмер работал в Германии во времена III рейха, а тогдашняя дойчнаука функционировала в весьма любопытном режиме.

К примеру, в то время И. фон Леерс предложил М. Фасмеру объяснить название хорватов из германского Hreipgotar, т. е. «славные готы» (the Glorious Goths) (напомню, что хорватские усташи во время 2-й Мировой войны активно сотрудничали с нацистами). Последний отклонил данное предложение как «совершенно ложное» (действительно, ну какие из унтерменшей славян, даже из славян-наци, glorious goths!), тем не менее, методы работы германских ученых, как XIX века, так и 1-й половины XX, совершенно очевидны. Достаточно вспомнить изобретенных ими индогерманцев. Впрочем, методы работы российских историков, интеллектуально зависимых от западной науки, мало чем отличаются от приемов их нацистских коллег (в первую очередь это касается пресловутых норманнистов).

Увы, М. Фасмер составлял этимологический словарь не для какого-то свободного народа, а для будущих «белых негров», соответственно, происхождение этнонима славянин от слава, при подобной постановке вопроса выглядело просто неуместным, тогда как именно эта этимология может быть здесь единственно верной. Этноним славяне, как собирательное наименование группы народов, скорее всего, возник весьма поздно, очевидно в конце Средневековья. Во всяком случае, в письменных источниках он тогда и появляется, причем именно в значении славный и именно как самоназвание. До этого момента, к примеру, те же восточные славяне именовались все русскими людьми и, что в Литве, что на землях будущей Украины, везде говорили на одном и том же языке.

Собирательный эндо этноним славяне происходит от слава и это очевидно. Здесь необходимо понимать одну и очень простую вещь. Выдающийся французский лингвист А. Мейе утверждал: «Мало значения имеет этимология не очевидная, а только вероятная». Именно с этой точки зрения и следует подходить к этимологическому вопросу. Поскольку термин славяне является самоназванием, то позвольте напомнить, что ни один из народов Земли не называет себя придурками, рабами, идиотами, свиньями и т. п. Я понимаю, что подобные вещи осознаются очень тяжело, в особенности учеными уберменшами, но я уверен, что разум восторжествует.

Возвращаясь к вопросу о гидрониме Яуза, следует отметить, что есть определенные основания полагать, что данный гидроним и авестийское yaoza не просто созвучны друг другу, тем более совершенно случайно, а являются одним и тем же словом. Ниже мы затронем эту тему. М. Фасмера, в данном случае, следует поблагодарить за то, что он вообще опубликовал данный материал, хотя бы и с отрицательным заключением. Отечественные склавенизаторы и этого бы делать не стали.

Здесь присутствует вот еще какое, достаточно простое, обстоятельство. Известен тезис о единстве славянских народов и это единство действительно наличествует, а именно — лингвистическое, этническое, в определенном смысле — антропологическое. По крайней мере, славяне все ярко выраженные европеоиды. К примеру, об индоевропейском и тюркском единстве можно говорить только в лингвистическом плане. Естественным образом напрашивается то, достаточно немудреное, соображение, что под таким единством должна быть и определенная база, т. е. некий славянский пранарод и некая славянская прародина. Но если же мы все славяне, то как мы можем быть еще и какими-то индоиранцами? Засим вопрос закрывается, а на повестку дня выносится куда более животрепещущий вопрос о конституции и гражданском обществе.

Проблема состоит в том, что никакой именно славянской прародины нет, вернее, она есть, только называется она индоевропейской, арийской или как там еще можно назвать древнейших носителей единого индоевропейского праязыка, и находится она, эта арийская прародина в пределах нынешней Восточной Европы (восточная европейская граница до Петра I проводилась по Дону).

Что же касается конституции, то первыми, кто дал ее Российскому обществу, оказались большевики. Они же построили в России и первые концлагеря. Оказалось, что и то и другое вполне совместимо.

1. BALTICA, INDOARICA, SLAVICA

Что представляет из себя картина этногенеза великорусского народа, рисуемая нынешними учеными? Как ни странно, «официальная» версия на этот счет в начале XXI века мало чем отличается от версии, одобренной российским правительством в XIX веке. У читателя может возникнуть вопрос, не преувеличиваю ли я степень руководства российских органов власти делами исторической науки? Увы, нет. Тот факт, что царское правительство активно занималось некоторыми вопросами отрицать нельзя.

Вмешательство же советского правительства в дела исторической науки доказывать нет необходимости. В подобном вмешательстве, собственно говоря, нет ничего изначально порочного, как нет и ничего изначально полезного. О нем просто следует помнить, сталкиваясь с очередной идеологической, а иногда и идиотической теорией, наподобие той же «норманнской».

Короче говоря, преподобный Нестор давно уже «почил в бозе», но дело его, как это иногда случается в России, живет и процветает. Так, в изданной в 1999 году Институтом этнологии и антропологии РАН коллективной монографии «Русские» утверждается вполне однозначно: «История русского народа началась с эпохи Древнерусского государства — Киевской Руси, — занимавшего большую часть Восточно-Европейской равнины».

Естественно, что при таком идеологическом подходе к делу, историку не остается ничего иного, как заселить земли будущей Московии финно-уграми. Именно так и поступили историки XIX века. По их утверждениям, территория Волго-Окского междуречья с древнейших времен и до ее славянизации в IX–X вв. являлась исконной землей финских племен, которую те безропотно передали славянским колонизаторам и, очевидно обладая выдающимися лингвистическими способностями, перешли в обиходном общении на чистейшую индоевропейскую речь. Увы, в великорусском языке даже число итальянских заимствований больше, чем финно-угорских, не говоря уже о греческих, латинских, французских и английских. Если же вы, читатель, считаете, что русский народ, ассимилировал еще и древних римлян с англосаксами, то бросьте эту книгу и не читайте ее.

Так ли уж верно утверждение о том, что история русского народа началась с Киевской Руси? Ужели русские летописи свидетельствуют об этом прямо и недвусмысленно?

Дело вовсе не в том, что не сохранилось документов свидетельствующих о древности северо-восточных русских княжеств. Даже того, что есть, вполне хватает, чтобы вести линию русского государства от Ростова и Новгорода, поскольку Рюрика позвали на княжение именно новгородцы (точнее, ильменские словене). Олег, который угнездился в Киеве и назначил его «матерью городов русских», согласно ПВЛ, являлся боярином Рюрика и не принадлежал к княжескому роду, что указывает на вторичность Киева по отношению к Новгороду. Эта вторичность подтверждается ПВЛ, достаточно только вспомнить характеристику Киева данную Нестором: «И поидоста (Олег. — К.П.) по Днепру и узреста на горе градок мал (выделено мной. — К.П.)» (Пискаревский летописец).

Киев, как торговый центр, явно уступал Новгороду, который являлся северным терминалом Волжского торгового пути. Последний же был главнейшей внешнеторговой артерией, соединяющей во времена Средневековья русские княжества с Ираном и даже с Индией. По словам И. В. Дубова, автора монографии «Великий Волжский путь»: «Новейшие данные подтверждают заключение Б. А. Рыбакова, согласно которому первым важнейшим направлением древнерусской торговли было арабо-иранское, а… главную роль в нем играла Волжская система».

Что касается пути «из варяг в греки через Киев», то им пользовались преимущественно поляне. Вот как выглядит описание пути «из варяг» и далее в изложении Лаврентьевской летописи: «Поляномъ же жившимъ особе (выделено мной. — К.П) по горамъ симъ, бе путь изъ Варягъ въ Греки и изъ Грекъ по Днепру». Т. е. «полянам же, жившим отдельно по горам этим, был путь «из варяг в греки» и «из грек» по Днепру».

Реальный маршрут торговли Варяжского Поморья с Константинополем «давно и хорошо известен археологам и историкам. Речь идет об основном трансевропейском торговом пути, известном с глубочайшей древности. По воде этот путь в античное время начинался в дельте Дуная, где еще в VII в. до н. э. милетскими колонистами был основан большой город, получивший название Истрос/Истрия, и шел вверх по реке до знаменитых дунайских порогов… Этот маршрут известен еще с раннего неолита (IX–VIII тысячелетие до н. э.) и хорошо изучен археологами, которые находят вдоль него изделия из раковин Spondylus, а также сами раковины, которые распространены только в Черном, Мраморном и Эгейском морях… Это был кратчайший, наиболее удобный путь из Северной Европы в Византию и в Святую Землю, которым пользовались все без исключения торговцы и путешественники европейского Севера, а также стремившиеся в Царьград европейские и скандинавские авантюристы».

Впрочем, и это еще не все. Историкам XIX века была достаточно хорошо понятна вся шаткость официальной «прокиевской» исторической конструкции. Так, В. О. Ключевский писал: «Около половины XII в. начинает понемногу (выделено мной. — К.П.) прокладываться и прямоезжая дорога из Киева на отдаленный суздальский Север. Владимир Мономах, неутомимый ездок, на своем веку изъездивший Русскую землю вдоль и поперек, говорит в Поучении детям с некоторым оттенком похвальбы, что один раз он проехал из Киева в Ростов «сквозь вятичей». Значит, нелегкое дело было проехать этим краем с Днепра к Ростову» («Курс русской истории»). Таким образом, русский Северо-восток развивался самостоятельно и самобытно и не являлся какой-то киевской провинцией. Более того, есть все основания утверждать, что и основная масса русского населения проживала именно во Владимиро-Суздальском княжестве, а не на Киевщине, причем проживала здесь издревле, задолго до явления полумифического Рюрика.

Первое упоминание о Ростове Великом в ПВЛ относится к тому же времени, что и упоминание о Киеве, т. е. к 862 году. Тогда же называется Полоцк, Муром, Белоозеро, Новгород, Изборск. Утверждать о том, что великороссы есть потомки киевских мигрантов нет никаких оснований. Так почему же тогда российские историки выводят великороссов из Киева, а не из того же Новгорода? Естественно, поскольку в Ростове, согласно ПВЛ, в 862 году проживала меря, то меря может быть только финно-угорским народом и никак иначе, тем более, что в ПВЛ сказано: «А се суть инии языци, иже дань дають Руси: Чюдь, Меря, Весь, Моурома, Черемиси, Мордва, Пермь, Печера, Емь, Литва, Зимьгола, Кореи, Морава, Лубь» (Типографская летопись). Тот факт, что меря проживала в городе с вопиюще славянским названием Ростов, мало кого из российских историков смущал и смущает, поскольку они еще и не такими фактами успешно пренебрегали.

Справочная литература (БСЭ) утверждает прямо: «Язык меря относился к финно-угорской семье». Но почему? ПВЛ не сообщает, на каком конкретно языке или диалекте общались «инии языци». В вышеприведенном списке, к примеру, присутствует литва, но литва не относится к финно-уграм. Корсь это кургии, они являются балтами, к последним относятся земгалы и латгалы.

Антропологические данные мерянцев в XIX веке были уже хорошо известны. В словаре Брокгауза сказано вполне определенно: «По форме черепа у Мери преобладала долихоцефалия, особенно в Тверской, Ярославской, Московской и Владимирской губерниях». Между тем, если находка брахицефального черепа на территории Северо-востока Европы дает основания говорить о присутствии здесь финно-угров, то получается, что и находка сугубо долихоцефального черепа позволяет утверждать о том же? Таким образом, согласно методике, избранной российской исторической наукой, находка любого черепа дает основания утверждать, что территорию будущей Великороссии в древности заселяли финно-угры. Зачем вообще, в таком случае, проводить какого-либо рода антропологические исследования в России, если и так известно кому принадлежат все найденные здесь кости?

Более того, первый комплексный анализ субстратной дорусской топонимии всей лесной зоны Европейской России с привлечением данных прибалтийско-финских, саамского, поволжских финских, пермских, балтских, славянских, иранских языков был проделан М. Фасмером и только в работах 1934; 1935; 1936; 1941 гг., причем я даже не смею думать, насколько он был тенденциозен в данном вопросе. Совершенно непонятно, как могли утверждать историки XIX и начала XX вв. о заселении в древности центра Русской равнины финно-уграми. На чем они основывались, на гениальных научных озарениях или правительственных инструкциях?

Тенденциозность при освещении ранней этнической истории Северо-восточной Европы настолько велика и настолько явно бросается в глаза, что в конце 50-х годов XX века акад. П. Н. Третьяков вынужден был урезонивать не в меру ретивых коллег: «В нашей литературе, посвященной древней археологии и древней истории финно-угров, установилась одна традиция, с которой необходимо вести борьбу. Любая гипотеза или любой факт, касающиеся вопросов этногенеза, скажем, восточных славян, или скифов, или фракийцев, обычно сразу же берутся под придирчивый обстрел критики. От автора гипотезы требуются доказательства, которые далеко не всегда бывают. Что же касается финно-угорской проблематики, то здесь господствует относительное спокойствие. Считается аксиомой, что на севере в лесной полосе издавна жили финно-угры, что этногенетические процессы протекали здесь автохтонно и что здесь, собственно говоря, и спорить не о чем. Это, конечно, далеко не так».

Это действительно далеко не так, а возможно, и вовсе не имеет никакого отношения к действительности.

Посмотрим на археологическую картину Волго-Окского междуречья (исторический центр великорусской народности), начиная с неолита и заканчивая ранним средневековьем. Почему с неолита? Потому, что в конце неолита на смену присваивающему хозяйству приходит производящее, начинает появляться разделение труда, обмен, социальная структура и именно с этих времен можно говорить о появлении этнической организации.

Неолит

Верхневолжская культура. Носители этой культуры распространяются в Центре Русской равнины на рубеже VI и V тыс. и бытуют здесь до конца V тыс. до н. э. (7240–5430 л.н.).

Культура с ямочно-гребенчатой керамикой. Ее существование относится к последней четверти V — середине III тыс. до н. э.

Волосовская культура. Носители волосовской культуры проживали в Центре Русской равнины в эпоху позднего неолита и энеолита — с последней четверти IV до первой четверти II тыс. до н. э. (5065–3840 л.н.).

Кроме того, в эпоху среднего и позднего неолита примерно со второй четверти IV-ro и до начала III тыс. до н. э., а в отдельных районах Центра Русской равнины — до конца III тысячелетия бытовали группы населения с редкоямочной и редкоямочной тонкостенной керамикой.

Бронзовый век

Фатьяновская культура. Данная культура на разных территориях существовала в разное время. Этим временем для Верхней Волги был период от 1800 г. до н. э. до 1300 г. до н. э, а на Средней Волге — от 1700 г. до н. э. до начала I тысячелетия до н. э.

Абашевская культура. Ее памятники отмечены на территории современной Московской, Воронежской областей, Марийской, Чувашской и Башкирской республик. Датируется 2-й половиной II тыс. до н. э.

По мнению некоторых исследователей абашевская и фатьяновская культуры связаны по своему происхождению со среднеднепровской культурой племен бронзового века, обитавших в Среднем и Верхнем Поднепровье во 2-й половине III-го — 1-й половине II тыс. до н. э. Существуют и другие мнения. Так, Д. А. Авдусин указывает: «Для лесной полосы Восточной Европы наибольший интерес представляют племена среднеднепровской и фатьяновской культур, близость которых объясняют общим происхождением. Но указать «общего предка» не удается».

Железный век

Дьяковская культура. Данная археологическая культура раннего железного века, существовала в VII в. до н. э. — VII в. на территории Московской, Тверской, Вологодской, Владимирской, Ярославской и Смоленской областей.

Особо следует отметить следующее.

Археологическая культура и этническая общность это нетождественные понятия. Археологической культурой называется совокупность материальных памятников, которые относятся к одной территории и эпохе и имеют сходные черты, а именно: общность керамики, погребального комплекса, вооружения, устройства жилища, предметов культа и т. д. Однако сходные материальные памятники, которыми характеризуется археологическая культура, не всегда принадлежат этнически однородному обществу, а различный набор материальных памятников — различным этносам. К примеру, эстонцы и латыши за время многовекового соседства выработали очень сходную материальную культуру, но разговаривают на совершенно различных языках, эстонский относится к финно-угорской языковой семье, а латышский — к индоевропейской.

Смена археологической культуры на той или иной территории вовсе не означает, что носители предыдущей культуры подверглись какому-то геноциду и были начисто уничтожены. Известно, что на территории Волго-Окского междуречья, к примеру, за период II тысячелетия нашей эры поменялось множество материальных культур, но народ, который населяет данную территорию сегодня, является потомком народа населявшего эту территорию и тысячу лет назад. Так, в 20-е годы XX века великорусский этнос шагнул в новую технологическую эпоху, в результате чего его материальная (впрочем и духовная также) жизнь поменялась кардинально. Тем не менее, мы имеем дело с одним и тем же этносом, только претерпевшим культурную трансформацию. Те же соображения, надо полагать, будут справедливыми и в отношении ко временам значительно более ранним.

К примеру, хотя генезис упомянутой выше волосовской культуры является дискуссионным (некоторые археологи связывают ее с уральско-камскими племенами), есть основания и для мнения о ее местном развитии на основе верхне-волжской и ямочно-гребенчатой культур. Как указывает член-корр. РАН Т. И. Алексеева, «благодаря исследованиям последних лет… в центре Русской равнины, выявлена определенная последовательность в смене культур, которая заставляет склоняться к мысли о местном развитии волосовской культуры (выделено мной. — К.П.). Так, непосредственно над мезолитическими слоями залегают культурные остатки верхневолжской ранненеолитической культуры, над ними располагаются комплексы с ямочно-гребенчатой керамикой. В верхних горизонтах этого слоя появляется тонкостенная редко-ямочная керамика с фигурным ямочным орнаментом и гребенчатым узором, относимая к протоволосовскому этапу позднего неолита. Над этим культурным слоем располагается ранневолосовский комплекс с круглодонной керамикой с раковинной примесью, затем идут слои с развитой поздневолосовской керамикой. Верхневолжскую и волосовскую культуры сближают общие элементы в орнаменте сосудов, сходство форм костяных и каменных орудий».

Нет сомнений и в преемственности фатьяновской культуры с более поздним населением региона. По словам Д. А. Авдусина, «фатьяновцы не исчезли бесследно, а в соединении с населением местных культур явились основой населения следующей эпохи (выделено мной. — К.П.)».

Коротко напомню, что этноопределяющими признаками материальной культуры в археологии считаются:

1. Обряд погребения.

2. Лепная керамика, изготовленная для внутреннего употребления, а не на продажу.

3. Характер жилища.

Лингвистическая принадлежность племен, составлявших какую-либо археологическую культуру, определяется по данным топонимики, в первую очередь гидронимики. Выдающийся специалист в области индоевропейского языкознания В. Георгиев (1908–1986) писал в свое время, что географические названия являются самым важным источником для определения этногенеза данной области. «В отношении устойчивости эти названия неодинаковы, наиболее устойчивы названия рек, особенно главных».

Расовую принадлежность носителей той или иной культуры определяют согласно данным краниологических измерений (т. е. измерений черепов) и по результатам реконструкции внешнего облика, к примеру, по методу М. М. Герасимова. Монголоиды, как правило, являются брахицефалами (короткоголовыми), а европеоиды — долихоцефалами (длинноголовыми, если смотреть на череп сверху). Впрочем, это слишком общее описание. За более конкретной информацией я советую читателю обратиться к специальной литературе по этому вопросу.

Как ни странно, но, прежде чем продолжить разговор об этногенезе великорусского народа, нам следует прояснить некоторые моменты этногенеза древнейших угро-финнов. Прояснить их мы должны по следующим причинам.

1. В тохарских языках (существуют два их диалекта) наличествует субстратная финно-угорская лексика.

2. Мифология авестийских ариев и финно-угорская мифология обнаруживают целый ряд соответствий, позволяющих утверждать об их общем происхождении.

Для читателя должен быть легко объясним интерес автора к авестийской мифологии, однако тохарская проблема может показаться ему сугубо локальной и касающейся только Китайского Туркестана и Средней Азии. Между тем географически тохарский вопрос выходит далеко за рамки данной территории. Как отмечают акад. В. В. Иванов и акад. Т. В. Гамкрелидзе, кельто-италийские, иллирийские, германские, балтийские и славянские языки обнаруживают ряд лексических изоглосс общих с тохарскими.

Тохарский вопрос, как я понимаю, является одной из ключевых проблем глобальных этнических процессов происходивших в древности на просторах Евразийского континента.

Итак. Предками финно-угров являются древнейшие уральцы, прародина которых современной наукой локализуется в период с V по III тыс. до н. э. в северной части Западной Сибири, в районе между нижней Обью и Уральскими горами. После распада уральской общности финно-угорская ветвь мигрировала на запад и в дальнейшем, как следует полагать, заняла некоторую территорию к западу от Уральских гор. Этой миграции способствовало то обстоятельство, что Уральский хребет, в средней своей части, не представляет каких-либо трудностей для перехода через него.

Что представляли из себя древнейшие уральцы в расовом отношении?

По словам Р. Я. Денисовой, существуют две принципиально отличные теории о происхождении уральской расы. Согласно первой (Г. Ф. Дебец и др.), она является результатом смешения европеоидных и монголоидных групп на границе их соприкосновения. В пользу данной теории свидетельствует расположение народов относимых к уральской расе и явное нарастание монголоидных признаков с запада на восток. Согласно второй теории (В. В. Бунак и др.), уральская раса унаследовала черты древнейшего антропологического комплекса, существовавшего еще до разделения человечества на европеоидный и монголоидный расовые разделы. В пользу позиции В. В. Бунака свидетельствует своеобразное сочетание европеоидных и монголоидных признаков, к примеру, сочетание светлой пигментации волос и глаз, наряду с уплощенностью лица. Как считает Т. И. Алексеева, данные полученные ею, в результате обработки антропологического материала Сахтышских стоянок Тайковского района Ивановской области, свидетельствуют в пользу теории Г. Ф. Дебеца.

Нельзя не заметить, что на проблему происхождения уральской расы существует еще и точка зрения А. Н. Багашева и А. И. Дубова, которые предполагают, что формирование сходного европеоидного комплекса признаков у различных групп европеоидного и монголоидного населения имело, прежде всего, типологическое сходство, а не генетическое, поскольку происходило в сходных экологических условиях и имело адаптивный характер. Говоря проще, возможно, что некая группа монголоидов прибывшая из какого-то южного района на территорию прародины уральцев (между Нижней Обью и Уральским хребтом), прибыла сюда настолько давно, что под действием условий окружающей среды приобрела ряд европеоидных признаков, т. е. светлые волосы и глаза. Их цвет, как известно, определяется типом и количеством вырабатываемого организмом меланина.

Очевидно, что читателя, прежде всего, будет интересовать, во-первых, лингвистическая принадлежность племен проживавших в Волго-Окском междуречье в древнейшие времена, во-вторых, их антропологическая характеристика.

Итак. Что касается топонимики… На этот счет существуют различные мнения. Согласно официозной доктрине, принятой еще в XIX веке без какой-либо критики и поддержаной современной наукой, территорию Волго-Окского междуречья, до прихода сюда славян, занимали финно-угры. Отсюда следует, что ее топонимика (в первую очередь гидронимика) является финно-угорской.

Однако мнение некоторых видных финно-угроведов России, к примеру Б. А. Серебренникова, оказалось довольно жестким — топонимика Волго-Окского междуречья при помощи финно-угорских языков необъяснима. «Несколько тысяч волго-окских топонимических названий, фигурирующих на карте Европейской части СССР, не могут быть объяснены при помощи ныне существующих финно-угорских языков… Древняя топонимика Карело-Финской, Мордовской и Марийской республик явно свидетельствует, что никаких угро-финнов на этих территориях раньше не было». Последнее заявление представляется мне излишне категоричным, однако что есть, то есть.

Видный специалист в области индоевропеистики и мастер этимологического анализа проф. Ю. В. Откупщиков придерживается того же мнения, что и Б. А. Серебренников: «В бассейне Оки — сотни гидронимов балтийского происхождения. Причем, в этом ареале практически нет финно-угорских гидронимов, если не считать отдельных случайных совпадений».

Дело осложняется тем, что вопросы этимологии топонимов требуют проработки огромного количества материала относящегося к различным языкам (зачастую различных языковых семей и групп) и потому весьма и весьма трудозатратны. Гораздо легче в этой области работать, что называется «на слух». Однако качество такой работы зачастую сравнимо с рейхсэтимологиями типа «Slawica это производное от cloaca» и этимологиями небезызвестного знатока русской грамматики А. Шлецера, который выводил славянское дева от нижнесаксонского tiffe (сука), слово князь от knecht (холоп), а слова боярин, барин и баран объявлял однокоренными. Следует отметить, что А. Шлецер был большой «ученый» и его «теории» до сих пор имеют хождение в исторической науке.

Что же мы наблюдаем в реальности? Увы, в суровой реальности мы наблюдаем причисление гидронимики Волго-Окского междуречья к финно-угорской лингвистической среде или без всяких на то оснований или гадательно, основываясь исключительно на созвучии. Тогда как известно, что, основываясь на созвучии, этимологию топонимов любого региона можно вывести чуть ли не из любого языка. В качестве иллюстрации приведу один пример из этимологии географических названий Пензенской области.

М. С. Полубояров в книге «Древности Пензенского края в зеркале топонимики» предлагает следующую этимологию названия Коровья дорожка. По его мнению, топоним Коровья дорожка выводится «от искаженного татарского названия, восходящего к термину карау — «смотреть, караулить», каравлы — «караульная», то есть «сторожевая дорога», по которой ездили в степные дозоры татарские мурзы». Таким образом оказывается, что по данной дорожке не коровы ходили, а ездили татарские мурзы. Скажу больше, подобным образом русское слово дорога можно легко вывести от «монголо-татарского» даруга. Были такие чиновники в Золотой Орде. В результате получается не коровья дорожка, а «караул, даруги (грабят)!», так очевидно кричали купцы, призывая на помощь караул, когда ордынские даруги вымогали с них слишком большую мзду на таможне.

Еще один пример. Какова этимология гидронима Пенза, от которого получил свое наименование город, основанный русскими поселенцами в 1663 году в качестве пограничной крепости? М. С. Полубояров полагает наиболее вероятной его происхождение от мордовского имени Пъянза. Все возможно, но для обоснования данного происхождения было бы желательно указать на личность конкретного исторического Пьянзы, дабы не гадать в очередной раз на лингвистической гуще. Дело в том, что в переписных книгах мордвы XVIII века имя Пъянза так и записывалось, и писцы не путали его с Пензой.

Короче говоря, подобными гадательными этимологиями можно заполнить не одну книгу академика А. Т. Фоменко, которого так не любят профессиональные историки. Более того, в случае какой-либо необходимости, этимологиями подобного рода можно объяснить чуть ли не половину той же китайской лексики, вплоть до китайского hui (так ханьцы называют тюрков). Возможно именно от этого созвучия пошло достаточно странное поверье, будто бы ругаться матом русских научили татаро-монголы.

Любопытно, что Э. Р. Тенишев указывает на возможное происхождение Пензы от иранской формы *Пенджяп — «пятиречье» (в черте города Пензы ранее протекало пять рек, собственно Пенза, Мойка, Кашаевка, Тумолга и Шелоховка). Дж в результате палатализации переходит в з, отсюда пензяп > пензя. Конечное п утрачивается как глухой согласный, находящийся в слабой позиции, остается пензя, отсюда — пензяки и Пензятка, левый приток Пензы. Что касается иранской этимологии, то Пенза может быть выведена еще и от *Pansava — «песчаная».

Между прочим, в финно-угорских языках отмечается наличие иранских заимствований, свидетельствующих о древнейших контактах носителей иранских и финно-угорских языков.

Так, один из крупнейших финноугроведов современности В. В. Напольских в книге «Введение в историческую уралистику» указывает на следующее: 1. древние индоиранские заимствования распределены в финно-угорских языках более или менее равномерно, «по количеству собственно иранских (староиранских, среднеиранских) заимствований первенствуют пермские языки». 2. наибольшее количество позднейших заимствований содержится в пермских, угорских и марийском языках. 3. наибольшее количество среднеиранских заимствований среди угорских языков содержится в венгерском, затем в языке манси, после — в хантийском. 4. из западных финно-угорских языков интенсивные связи со среднеиранскими языками поддерживал только марийский. 5. в мордовском языке отмечены поздние иранизмы, их меньше, чем среднеиранских заимствований.

Откуда в той же в Пензенской области могли взяться индоиранские топонимы?

Но откуда здесь появились топонимы финно-угорские, если прародина уральцев находится к востоку от северного Урала? Откуда здесь появились славянские, если прародина славян помещается одними учеными в области Вислы, другими — между верховьями Западного Буга и средним течением Днепра и т. д.? В конце концов, откуда здесь взялись топонимы тюркские, если прародина тюрков локализуется на Алтае?..

Дело в том, что, как утверждает видный языковед Д. И. Эдельман, «совершенно очевидно, что в отличие от славянских и других индоевропейских языков Европы, о прародине которых ведутся дискуссии, но которые все же распространены в относительно компактном ареале — Европе, иранские языки ни в одном из регионов их нынешнего бытования не являются автохтонными (выделено мной. — К.П.)».

Но если дело обстоит так, как утверждает Д. И. Эдельман, то возникает следующий резонный вопрос: откуда пришли первичные носители иранских языков на земли, где ныне говорят на иранских языках? Вполне возможно, что они пришли в Среднюю Азию и Иран с территории, занимаемой в древности абашевской культурой, к которой причисляется тот же Аркаим. На территории Волго-Окского междуречья присутствуют ее памятники, в частности, захоронения.

Так или иначе, но после выхода в 1972 году работы акад. В. Н. Топорова «Baltica Подмосковья» постулат о преобладании финно-угорской лексики среди субстратной топонимики Волго-Окского междуречья был опровергнут. Работа В. Н. Топорова получила свое продолжение, в результате чего сегодня прочно установлено распространение гидронимов балтского происхождения по линии: северная граница Латвии — Псков — Торопец — Тверь — Москва — Калуга — Орел — Курск — Чернобыль, а также предполагается балтское происхождение некоторых названий и гораздо дальше на восток — вплоть до низовьев Оки и верхнего течения Мокши.

Лингвистическую картину, которая ныне предстает перед глазами исследователей, можно охарактеризовать следующим образом. По словам В. В. Напольских: «Из известных сегодня языковых групп в I тыс. до н. э. на территории Центра Европейской России можно с большей или меньшей степенью вероятности предполагать присутствие балтов (при этом речь идет не о собственно восточнобалтийских языках — литовском и латышском — и не о древнепрусском языке, а о не зафиксированных документально и известных лишь по топо- и отчасти по этнонимике периферийных языках балтского ареала) и носителей западных финно-угорских языков (языковых предков прибалтийских финнов, мери, мордвы и марийцев). Соседи названных групп на юге (в степной и лесостепной зоне) могли говорить на восточноиранских языках (к этому же языковому ареалу относился и язык-предок современного осетинского языка), на западе (Прибалтика, Белоруссия) — на индоевропейских языках балто-славянского ареала и (на берегах Балтики) на германских языках, на севере (от Ладоги до Северной Двины) можно предполагать присутствие древнесаамского (или, в наиболее осторожной формулировке, парасаамского) языкового элемента, на востоке (в Прикамье) население, видимо, говорило на диалектах пермского праязыка. Эта весьма общая и приблизительная картина представляет собой во многом несколько скорректированный данными топонимики результат простой экстраполяции средневековой (а то и современной) лингвистической карты в прошлое и ни в коей мере не претендует на историческую достоверность; она необходима лишь как стартовая площадка для начала реального исследования ».

Соответственно, на данный момент, нельзя утверждать, что лингвистическая ситуация, касающаяся древностей Центра Европейской России, прояснена окончательно и хоть сколько-нибудь определенно даже в общих чертах. Посему утверждения подобного рода, как то: «до прихода славян на территории Волго-Окского междуречья проживали финно-угры» следует относить к категории домыслов и гипотез, но никак не достоверных фактов.

Еще один вопрос, на который следует дать ответ, это вопрос терминологии и хронологии. Лингвисты говорят о «балтской» топонимике, кого они имеют в виду под «балтами»?

Дело в том, что «балтская» топонимика только лишь выводится из балтеких языков. Это не означает, что в древности на землях Подмосковья проживали предки современных литовцев, вполне вероятно, что это были предки современных великороссов. Почему так? Потому, что распадение балтославянской общности на балтские и славянские языки произошло во временном интервале от середины II тыс. до н. э. до, что наиболее вероятно, середины I тыс. до н. э. Литовский и латвийский языки, волею исторических судеб, оказались на положении языков-изолянтов и сохранили исконную индоевропейскую архаику.

Как указывает академик В. Н. Топоров, в настоящее время выкристаллизовывается новая теория о характере древнейших связей между балтийской и славянской группами. Суть данной теории, выраженной такими лингвистами, как Т. Лер-Сплавинский, В. Пизани, Л. Оссовский, В. Мажюлис, В. В. Мартынов, Вяч. Вс. Иванов, В. Н. Топоров и др., состоит в том, что славянские языки представляют собой более позднее развитие периферийных балтийских диалектов находившихся в южной части первоначального балтийского (или западнобалтийского) ареала. К выделению праславянских диалектов привели миграции древних племен из центра этнообразования, изменение исторических условий и, соответственно, связей (в частности ориентация на более южные центры). По словам В. Н. Топорова, протославянский (прабалтийский периферийный диалект) преобразуется в праславянский около V в. до н. э., который еще в течение довольно долгого времени сохраняет «балтоидный» облик, хотя уже и живет особой самостоятельной жизнью.

Таким образом, т. е. при том условии, что балтские языки являются осколком от исходной формы славянских языков, причем последние представляют из себя окраинные диалекты балтийских, индоевропейскую прародину, возможно, следует локализовать где-то в районе нынешней Белоруссии, Латвии и Литвы. К примеру, М. Гимбутас отмечает, что «распространение балтийских названий рек, типов погребений и физического типа ограничивается границами Белоруссии». Похоже на то, что М. Гимбутас несколько преуменьшает ареал распространения «балтизмов».

Однако, как это часто бывает, действительность оказывается несколько сложнее наших представлений о ней.

Б. А. Серебренников, столкнувшись с тем, что основная масса гидронимов Волго-Окского междуречья на — ма, — га, — ша не объясняется из современных языков (не только финно-угорских, но и славянских и балтских) предположил, что в бассейне Волги и на Русском Севере обитал некий неизвестный и ныне исчезнувший народ, названный им создателем Волго-Окской топонимии. В состав территории проживания данного народа Б. А. Серебренников включил территории Московской, Ивановской, Горьковской, Ярославской, Костромской, Рязанской, Вологодской, Кировской и Архангельской областей, Марийской и Мордовской республик, а также частично Смоленской области и Удмуртии.

На проблему этнической принадлежности создателей Волго-Окской топонимии существует две точки зрения. Первая точка зрения состоит в том, что данные создатели принадлежали к Фатьяновской культуре, которая, в свою очередь, являлась частью целого круга культур шнуровой керамики (КШК, второе название — культуры боевых топоров). В. А. Сафронов относит территорию, на которой была распространена данная общность, к поздне-индоевропейской прародине.

Вторая точка зрения была выражена акад. П. Н. Третьяковым, который сомневался в особой древности субстратной топонимики Центра Европейской России. По его мнению, к числу создателей Волго-Окской топонимии принадлежали носители дьяковской культуры, а язык дьяковцев являлся индоевропейским диалектом, испытавшим некоторое влияние древней финно-угорской речи. Очевидно во второй половине I тысячелетия нашей эры, на западе своего ареала обитания индоевропейцы-дьяковцы были ассимилированы раннесредневековыми славянами-мигрантами, а на востоке — поволжскими финнами.

Здесь следует вспомнить некоторые положения, озвученные еще историками позднего средневековья, к примеру, Я. Рейтенфельсом, который утверждал «Как бы ни было, но имя мосхов, сохранившееся в названии одного древнейшего божества и реки Москвы в небольшом уголке Европы, начало в позднейшие века после долгого забвения все шире и шире распространяться, ибо моксами (выделено мной. — К.П.) стали уже называться народы за Казанью». Во-первых, в славянском пантеоне действительно присутствует древнейшее женское божество Мокошь, которое упоминается в числе языческих богов в Киеве при князе Владимире Святославиче. Память о Мокошь в России и на Украине сохранялась вплоть до XIX века, отчасти слившись после принятия христианства с образом Параскевы Пятницы. Во-вторых, что касается «моксов за Казанью», то следует напомнить, что с Рязанской областью на востоке граничит Мордовия, а мордва имеет два раздела: эрзя и мокша. Там же протекает река Мокша, правый приток Оки.

Наконец, самое любопытное (я об этом упоминал в книге «Арийская теорема») состоит в том, что мокша (санскритское moksa) есть одно из центральных понятий индийской философии и религии индуизма, высшая цель человеческих стремлений, состояние «освобождения» от бедствий существования с его бесконечными перевоплощениями (сансара) и т. д. Таким образом, если слово moksa является финским, то вполне понятно, из какого региона арии пришли в Индию, тем более, что в языке коми mösk это еще и корова, а в Индии корова является животным священным. Если же слово moksa принадлежит к индоевропейскому корнеслову, то вполне возможно, что народ мокша изначально являлся индоевропейским по происхождению и только затем оказался «финноугризирован», вследствии того, что продвинулся на восток и оторвался от основной массы мосхов.

Так или иначе, но ни одна из вышеприведенных точек зрения о том, кто является создателем Волго-Окской топонимии (фатьяновцы или дьяковцы) не противоречит другой, особенно с учетом того, что «фатьяновцы не исчезли бесследно, а в соединении с населением местных культур явились основой населения следующей эпохи». Т. е. дьяковцы, как следует понимать, в большинстве своем, являлись потомками фатьяновцев, освоившими металлургию железа.

С. Ухов в интереснейшей статье «История Вятки как часть этнической истории Восточной Европы» (WWW) предлагает при этимологизации вышеупомянутых гидронимов на — ма, — га, — ша и др. применить аппарат таких языков, как хеттский или же тохарский; последний, как известно, имеет точно установленные соответствия со славянскими, балтскими и германскими языками.

Наконец, в связи с вопросом о лингвистической принадлежности народов населявших в древности территорию лесной полосы Восточной Европы нельзя не затронуть весьма острого вопроса о возможном пребывании здесь предков индоиранцев. Определенную остроту ему придает все та же политика, вернее некоторые параноидальные тенденции в политике, связанные со словом арии. Очевидно, что, после нацистских упражнений в области древней истории, сегодняшним ученым за каждым кустом в Европе мерещится по штандартенфюреру СС. В связи с чем всякая гипотеза о начальной точке миграции ариев где-нибудь в Вологодской области принимается некоторыми современными учеными в штыки, что называется, a priori. Причем, что интересно, иногда данная априорная точка зрения сопровождается сугубо нацистским подтекстом, дескать, славяне все монголоидные недочеловеки и не могут претендовать на благородное арийское наследство.

Тем не менее, попытки обнаружить на территории Волго-Окского междуречья иранскую гидронимику предпринимались неоднократно, предпринимаются они и сейчас. Общую точку зрения современной науки на этот счет можно выразить словами В. В. Напольских: «Возможно, имеется некоторое количество иранских топонимов в верховьях Днепра и Дона, но, в общем, вне пределов степной и лесостепной зоны не обнаружено каких-либо значительных (выделено мной. — К.П.) их ареалов. Хотя, следует заметить, что тема поисков иранской топонимии в лесной зоне в значительной мере дискредитирована очень слабыми работами А. И. Соболевского».

Здесь я позволю себе не согласиться с уважаемым ученым по поводу значительности или незначительности индоиранской гидронимии в лесной зоне. Данные собранные C. B. Жарниковой (см. ниже) весьма впечатляют. Их игнорирование вызывает определенное недоумение. Кроме того, некоторая «незначительность» иранской гидронимики может быть истолкована ее выдающейся древностью. Так или иначе, данная гидронимика существует и требует внятного объяснения. Любопытно, что многочисленные безапеляционные и бездоказательные утверждения о финно-угорском происхождении субстратной топонимики Волго-Окского междуречья научной профанацией не объявляются.

Попробуем посмотреть на некоторые аспекты древней истории Восточной Европы непредвзятым взглядом. На территории Волго-Окского междуречья к концу 60-х годов XX века были открыты пять курганных могильников принадлежащих абашевской культуре: Кухмарский, оз. Плещеево, Шуя, Огубь, Земское (см. карту памятников абашевской культуры, К. В. Сальников, «Очерки древней истории Южного Урала»). В непосредственной близости от них, как продолжение ареала распространения, находятся курганные могильники по верхнему и среднему течению Дона: Тюнино, Никольское, Частые курганы, Нижняя Ведуга, Кондрашевка, Мастюгино, Марки, Новый Кулак, Немеричи, Замарайка, Н. Реутца, Верхний Псел. Еще одна группа располагается в районе реки Белой (приток Камы) — верхнего Урала — верхнего Уя (приток Тобола). Здесь же найдены абашевские селения, клады, местонахождения керамики. На Средней Волге обнаружено большое количество бескурганных захоронений с абашевской керамикой и два скопления абашевских памятников открыты по Волге, после впадения в нее Суры и до впадения Камы, и на территории Волго-Вятского междуречья. Отдельные абашевские памятники обнаружены на Сухоне (Галичский, клад), в верховьях Вятки (Коршуновский, клад), в районе Вишеры (Писаный камень, украшения), в районе Тобола (Царев курган, курганный могильник). Как мы можем убедиться, география памятников абашевской культуры весьма обширна. Какова этническая принадлежность данной культуры?

В общем случае можно смело утверждать, что данная культура принадлежит индоевропейцам, и в этом отношении у исследователей особых разногласий не возникает. Что касается ее происхождения, то здесь, как это часто бывает, мнения ученых разделились. Одни усматривают в ней родство со средне-днепровской, другие видят в ней синтез фатьяновской, срубной и местной, третьи рассматривают абашевскую как продолжение фатьяновской и т. д. Так, по мнению К. В. Сальникова, «абашевцы продолжили движение своих предков — фатьяновцев — в восточном направлении, достигли Башкирии, перешли через Урал и в начале I тыс. до н. э. дошли до берегов р. Тобола, а в дальнейшем были поглощены андроновскими племенами».

Абашевскую культуру сегодня вполне определенно связывают с предками индоиранцев.

К примеру, И. В. Денисов в статье «Некоторые проблемы археологии бронзового века Волго-Уралья и ведийско-авестийские сказания» утверждает: «Выборка вещевых наборов богов и героев из текстов «Ригведы» и «Авесты» и совмещение их с материалами конкретных комплексов эпохи бронзы показало: во-первых, саму возможность такого подхода; во-вторых, наличие нескольких территорий локализации протоиндоариев и протоиранцев на карте Волго-Уралья. Так, протоиндоариями, вероятно, являлись племена абашевской культуры Дона и синташтинской — Южного Зауралья и Притоболья. С протоиранцами следует связывать покровское (раннесрубное) население Низкого Заволжья».

В этой же статье приводятся некоторые данные имеющие прямое отношение к теме данной книги. Дело в том, что на керамике раннего этапа куро-аракской культуры Южного Кавказа, обнаружены элементы орнамента аналогичные федоровским. Напомню, что в 1-й части книги мы упоминали о куро-аракской культуре, население которой говорило на хуррито-урартских диалектах и в сложении которой приняли участие индоевропейцы. Более того, как утверждает И. В. Денисов, «некоторые прототипы форм абашевской посуды выявляются в древностях протоколхской культуры конца Ш — первой четверти П тыс. до н. э.».

В свете сведений о присутствии памятников абашевской культуры на территории Волго-Окского междуречья, нет ничего удивительного в том, что C. B. Жарникова обнаруживает здесь гидронимы соответствующие наименованиям криниц в «Махабхарате»: (Криница/Река в Поочье) — 1. Агастья/Агашка, 2. Акша/Акша, 3. Апага/Апака, 4. Арчика/Арчиков, 5. Асита/Асата 6. Ахалья/Ахаленка 7. Вадава/Вад 8. Вамана/Вамна 9. Ванша/Ванша 10. Вараха/Варах 11. Варадана/Варадуна 12. Кавери/Каверка 13. Кедара/Кидра 14. Кубджа/Кубджа 15. Кумара/Кумаревка 16. Кушика/Кушка 17. Мануша/Манушинской 18. Париплава/Плава 19. Плакша/Плакса 20. оз. Рама/оз. Рама 21. Сита/Сить 22. Сома/Сомь 23. Сутиртха/Сутерки 24. Тушни/Тушина 25. Урваши/Урвановский 26. Ушанас/Ушанец 27. Шанкхини/Шанкини 28. Шона/Шана 29. Шива/Шивская 30. Якшини/Якшина.

Между тем, вышеприведенный список индоарийских гидронимов на территории Северо-Восточной Европы далеко не полон, в чем читатель может наглядно убедиться рассмотрев Приложение 3. Замечу, что приведеные в приложении гидронимы относятся только к Русскому Северу. Таким образом, нет ничего невозможного или случайного в том, что гидроним Яуза мог быть образован от авестийского yaoza.

Сейчас мы должны сделать одно небольшое, но очень важное замечание.

Как уже, очевидно, читатель понял, на территории Восточной Европы присутствует ряд субстратных слоев древней индоевропейской топонимии: иранской, балтской и славянской. Иранская топонимия, большей частью, концентрируется в районе степной и лесостепной полосы, балтская располагается на северо-западе Восточной Европы. Славянская, она считается более поздней, разбросана достаточно широко и характеризуется, как это обычно предполагается, миграционным движением славян (точнее словен) с территории гипотетической славянской прародины.

При всем этом следует отметить, что письменность у балтов, а следовательно, и достаточно обширный материал для изучения их лингвистических древностей, появилась только в середине XVI века. Начало славянской письменности обычно относится ко временам Кирилла и Мефодия, т. е. к IX веку (863 г.). Представления о языке древних иранцев можно почерпнуть из «Авесты» (бесспорно кодифицирована не ранее IV в.), древнейшие части которой складывались в Средней Азии. Достоверно известно, что иранский язык пришел в Перейду в I тыс. до н. э., но был ли он всеобщим, государственным языком или только языком социальной верхушки, это, к сожалению, неизвестно. До нас дошли слова Дария (р. ок. 550 г. до н. э., правил 522–486 гг. до н. э.) утверждавшего, что он «первый приказал писать по-арийски».

Кроме того, особо следует отметить, что лингвисты зачастую пытаются строить свои представления о формах индоевропейского праязыка, изучая наиболее древние и богатые письменными памятниками языки, как-то: древнеиндийский, древнеиранский, древнегреческий, латинский. Представление об индоевропейском праязыке в современной науке, как это отмечает В. Н. Топоров, основывается именно на их изучении. Между тем, ни в Иране, ни в Индии, ни в Греции, ни на Апеннинском полуострове индоевропейцы не являются автохтонами, также как и в Западной Европе вообще.

Санскрит, равно как авестийский, древнеперсидский, латынь и древнегреческий языки, является результатом лингвистического взаимодействия туземного неиндоевропейского населения и некоторого количества индоевропейских завоевателей, которые не сумели навязать местным жителям свое произношение и усвоили громадное количество туземной лексики. Под действием неиндоевропейского субстрата оказались изменены и даже сломаны индоевропейские грамматические формы вышеуказанных языков (пиджинизация). Сведения же о некоторых диалектах, к примеру, о скифских, настолько ничтожны, что вызывает удивление сам факт причисления их к не только к какой-либо группе, но и к индоевропейской семье вообще.

Направление миграций древних индоевропейцев в общем-то угадывается без труда — с севера на юг, а точнее еще и на запад и восток, причем первоначальная территория, согласно древнеиндоевропейской мифологии, несомненно находится в зоне с умеренно-холодным и холодным климатом. Ахура-Мазда, обращаясь к Спитамиду Заратуштре, говорил: «Там — десять зимних месяцев и два летних месяца, и они холодны для воды, холодны для земли, холодны для растений, и это — середина зимы и сердцевина зимы, — а на исходе зимы — чрезвычайные паводки».

Кристиан Ж. Гюйонварх и Ф. Леру, обобщая данные кельтской мифологии, указывают: «Воспоминание об этой арктической прародине сохранилось, с одной стороны, в мифах о северном происхождении ирландских Племен богини Дану, а с другой — в названии гипербореев, которым греки обозначали кельтов (или германцев) северо-запада Европы». Кельты не являлись автохтонами на территории той же Германии, равно как и современной Франции. Однако самое интересное состоит в том, что, повторюсь, кельто-италийские, иллирийские, германские, балтийские и славянские языки, все обнаруживают ряд лексических изоглосс общих с тохарскими.

Таким образом, самая общая локализация индоевропейской прародины сужается до территории бытования культур шнуровых керамик, а в более отдаленной ретроспективе этот вопрос приобретает гадательный характер. Как бы там ни было, но, по словам выдающегося отечественного языковеда Ф. П. Филина: «Общеславянский язык во второй половине I тыс. до н. э. имел безусловные схождения с древнебалтийскими диалектами и несомненные ощутительные связи с северно-иранскими языками». В I тыс. до н. э., как известно, сформировалась дьяковская культурная общность, просуществовавшая вплоть до раннего Средневековья.

Все вышеперечисленые обстоятельства прекрасно известны историкам и лингвистам и похоже, что в последнее время наблюдается тенденция к определенному переосмыслению некоторых основных положений в области восстановления форм индоевропейского праязыка. Далее я предоставляю слово акад. В. Н. Топорову.

«Новые открытия и сопровождавшая их ревизия взглядов создали новую ситуацию, оказавшуюся благоприятной для уяснения возможностей нового понимания роли балтийских языков в их отношении к индоевропейскому исходному состоянию. В результате в настоящее время складывается новая гипотеза о балтийском языковом типе как некоем «последнем» остатке индоевропейского целого, не столько «отпочковавшемся» от него (подобно другим группам языков), сколько именно «оставшемся» и лишь переосмысленном (после ряда изменений) как балтийский тип. Гипотеза о преимущественной близости балтийских языков в наиболее глубокой реконструкции к определенному срезу в развитии индоевропейского языка в некоем локусе в более или менее надежно определяемый период, видимо, имеет под собой ряд важных оснований. Среди этих оснований: 1) высокая степень близости многих фрагментов балтийского языкового типа к соответствующим блокам «индоевропейского» состояния, как оно восстанавливается в последнее время с учетом ряда новых материалов (анатолийские языки и др.) и идей (в частности, связанных с типологией диахронических процессов); 2) особенности балтийской гидронимии, которая наиболее точно и полно воспроизводит архаичную «центральноевропейскую» гидронимию (около II — начало I тыс. до н. э.); 3) огромность пространства, на котором отмечается присутствие гидронимии балтийского типа, как по отношению к пространству, занимаемому балтами в историческое время, так и по отношению к ареалам других индоевропейских групп (ареалы на востоке и юго-востоке вплоть до Верхней Волги и Поочья, до впадения Москвы, а частично и до нижнего течения Оки, до бассейна Сейма; на юге до Волыни и Киевщины; на западе — «балтоидный» пояс вплоть до Шлезвига и Гольштейна и т. п.); эта обширность пространства находится в противоречии с малочисленностью балтов в историческое время, 4) обилие парадоксов, связанных с пространственно-временными рамками существования балтийских языков, с их промежуточным статусом, с отношениями родства и преемства (предки-потомки)».

Из всего вышесказанного следует достаточно немудреный вывод. Возможно, что в период II–I тыс. до н. э. наши предки общались на некоем прабалтском языке, если конечно мы имеем право так его называть, но, в конечном итоге, это вопрос только терминологии и хронологии, не более.

Итак. Топонимика Волго-Окского междуречья не дает нам каких-либо оснований утверждать, что единственными насельниками данной территории в древние времена являлись финно-угры. Данное положение сегодня находит все больше и больше подтверждений. К примеру, даже культура ямочно-гребенчатой керамики, которая ранее причислялась к числу бесспорно финно-угорских, ныне относится к таковым с определенной осторожностью. К примеру, B. C. Патрушев в докладе на пленарном заседании Конгресса посвященного истории финно-угорских народов (Таллинн, 1998) указывал: «В связи со спорными вопросами об этнической принадлежности племен культуры ямочно-гребенчатой керамики, возможно, лишь с осторожностью следует их признать древнейшей основой финноязычных племен».

Прежде чем перейти к рассмотрению вопроса об антропологических характеристиках древнего населения лесной полосы Восточной Европы, следует упомянуть о проблеме локализации центра расообразования большой европеоидной расы. Дело в том, что германские рейхсученые специализировавшиеся на антропологии утверждали, что нордический раздел европеоидной расы является как бы высшим ее подразделением, говоря иначе «расой господ». Напомню, что под нордическим разделом подразумевается долихоцефальный, узколицый, светловолосый тип. Впрочем, все расуждения о «расе господ» являются низкосортной пропагандой, здесь важно другое обстоятельство.

Германская рейхснаука рассматривала Скандинавию и Северную Германию в качестве прародины индоевропейцев. С праиндоевропейцами она же увязывала нордический тип европеоидной расы. Так вот, существуют некоторые нюансы, связанные с локализацией центра расообразования. Дело в том, что светловолосость это рецессивный признак. Данное обстоятельство известно достаточно широко. Гораздо менее известно правило вытеснения рецессивных признаков на окраину ареала обитания (закон рецессии).

По словам акад. В. П. Алексеева: «Центр видового или подвидового ареала является ареной наиболее интенсивного формообразовательного процесса. Это было установлено еще Ч. Дарвином. В центре ареала постоянно возникают новые мутации, нарушающие генное равновесие и создающие предпосылки для вечного изменения генотипов. Мутации эти доминантны, то есть передаются по наследству первому же поколению потомков. Постоянное возникновение новых мутаций усиливает действие естественного отбора и ускоряет процесс видо- и расообразования. В этих условиях рецессивные мутации не могут выдержать конкуренции с доминантными. Они переходят в скрытое состояние и начинают вытесняться из центра видового или подвидового ареала более устойчивыми и приспособленными доминантными формами. Рецессивные же отодвигаются от центральных районов, от центрального очага формообразования все дальше и дальше и, в конце концов, занимают периферию ареала. Здесь, в условиях изоляции, вероятность встречи рецессивных форм в процессе скрещивания значительно увеличивается, и они переходят из скрытого гетерозиготного состояния в гомозиготное, то есть проявляются во внешности организмов, в фенотипе. Таким образом, структура географического ареала любой формы имеет, согласно Вавилову, следующий вид: в центре ареала процветают доминантные формы, их окружают рецессивные гетерозиготы, крайнюю периферию ареала занимают рецессивные гомозиготы».

Отсюда следует один достаточно простой вывод. Те же скандинавы, поскольку среди них присутствует большое количество светловолосых людей, в основном, являются носителями рецессивных гомозигот, которые были вытеснены на окраину ареала расообразования. Лично мне сложно судить, верна или нет данная теория, однако, что есть, то есть. Любопытно, что фиксация древними китайскими авторами светловолосых и светлоглазых народов в Южной Сибири (хагясы), Туркестане (усуни) и на Дальнем Востоке (шивэй, нюйчжи) вполне укладывается в вышеприведенную схему. К монголоидной расе данная схема не относится, поскольку ее представители имеют сплошь иссиня-черный цвет волос, без каких-либо оттенков. Причем сама структура волоса у них иная, нежели у европеоидов. Волос у монголоидов жесткий, толстый, в подавляющем большинстве случаев — прямой, совершенно круглый на срезе (у европеоидов — овальный).

За информацией об антропологии народов населявших Волго-Окское междуречье во времена неолита, т. е. во времена начала этнообразования, обратимся к не так давно опубликованному исследованию «Неолит лесной полосы Восточной Европы (антропология Сахтышских стоянок)» под ред. Т. И. Алексеевой, которая посвящена антропологическому исследованию памятников Верхневолжской, Льяловской и Волосовской культур. Все эти культуры относятся к европеоидному населению, при том, что «серия из могильников Сахтыш, датируемая льяловским временем, имеет в своем составе представителей лапоноидного типа».

Напомню, что лапоноидным называется антропологический тип, сохранившийся у саамов — коренного населения северной Европы. Основными признаками данного типа являются преимущественно вогнутая или извилистая спинка носа, низкое лицо, большое межглазничное расстояние. Вместе с тем лапоноидам свойственна светлая кожа и высокий процент глаз смешанных оттенков. Волосы у них обычно темные (встречаются и светлые), но мягкие (у монголоидов жесткие). Что касается саамов, то они известны еще под именем лопари и проживают они в Норвегии, Швеции, Финляндии и России (Карелия и Кольский полуостров).

Во-первых, льяловская культура на территории междуречья Оки и Волги считается пришлой. Д. А. Крайнов, к примеру, родиной льяловцев считал территорию Русского Севера и Карелии, откуда они расселялись в разных направлениях, в том числе, и в Волго-Окское междуречье. Причем наиболее вероятно, что в данном случае «имело место не массовое переселение, а постепенное проникновение отдельных групп разнокультурного северного населения и смешение его с поздневерхневолжским, в результате чего образовалась новая, собственно льяловская культура, сочетавшая как пришлые, так и местные элементы».

Во-вторых, «на примере погребений из Сахтышских стоянок отчетливо прослеживается преемственность населения (исследуемых культур. — К.П.) на протяжении весьма длительного времени — от раннего неолита до энеолита. Эта преемственность уходит своими корнями в мезолит… В данном случае антропология подтверждает точку зрения об автохтонности волосовцев (выделено мной. — К.П.)».

В-третьих, «краниологическая серия, датируемая волосовским временем, в значительно большей степени проявляет сходство с носителями верхневолжской культуры. По всей вероятности, удельный вес пришлого населения (представители льяловской культуры) в Верхнем Поволжье в неолитическое время был невелик, что и обусловило возвращение в энеолите к исходному антропологическому типу (выделено мной — К.П.)».

В-четвертых, что самое главное , «описанные краниологические особенности (ослабленная горизонтальная профилировка верхней части лица, сильная профилированость среднего отдела лица и сильное выступание носа), сформировавшиеся на обширной территории Восточной Европы, оказываются чрезвычайно стабильными и прослеживаются у населения более поздних исторических эпох (выделено мной. — К.П.)».

Чтобы получить зрительное представление о людях волосовской культуры, читатель может обратиться к антропологическим реконструкциям, изображенным на иллюстрациях к книге «Неолит лесной полосы Восточной Европы (антропология Сахтышских стоянок)»; в Сети она размещена в библиотеке IQlib по адресу . Волосовцы выглядят как ярко выраженные европеоиды.

Как бы там ни было, но наличие некоторой лапоноидной «примеси», к тому же полученной населением Восточной Европы от древнейшего населения Европейского Севера, лично меня нисколько не повергает в смущение. По словам проф. А. Г. Кузьмина, в Европе в послеледниковое время наряду с кроманьонским типом довольно широко был распространен и лапоноидный тип. Он занимал значительное место не только в северных районах Европы, где он сохраняется до сих пор (лопари), но и в приальпийской области, а также кое-где на территории Франции и Испании. А. Г. Кузьмин также указывает на «ясно прослеживаемые, например, в кельтских языках уральские элементы», которые «могут отражать очень древние контакты индоевропейцев с ветвью уральской группы языков».

Более всего меня интересует преемственность основного восточно-европейского антропологического типа и его древность. Как я понимаю, данная преемственность начинается, как минимум, с мезолита, т. е. с «доэтнических» времен и уходит во времена более поздние, чем время существования волосовской культуры. Т. е. волосовское население послужило основой для последующей эпохи (фатьяновская культура). Что же касается антропологического влияния лапоноидов на неолитический восточно-европейский тип, то оно, как следует понимать, явилось локальным и весьма незначительным. Так, исходный расовый тип тех же волосовцев не был изменен. Кстати говоря, лапоноиды относятся к европеоидной расе, во всяком случае по классификации поляка Я. Чекановского (1882–1965) и следует отметить, что он далеко не одинок в своих суждениях.

Видный итальянский антрополог Р. Биассутти в своем монументальном труде «Расы и народы мира» (1953 г.) относил к европеоидам лопарский тип (лаппиды), а также уральцев и айнов (преевропиды). В. В. Бунак классифицировал лопарей как субарктический раздел европеоидов, Ж. Монтадон («La race, les races», 1933 г.) выделял в составе большой европеоидной расы малые лапоноидную и айнскую расы и т. д.

Сейчас посмотрим на антропологический тип носителей культуры ямочно-гребенчатой керамики, которая ранее считалась финно-угорской по умолчанию, а ныне причисляется к таковым с определенной осторожностью.

Т. И. Алексеева указывает, что «физический тип этого населения (культуры ямочно-гребенчатой керамики. — К.П.) не оставляет сомнения в восточных связях. Об этом убедительно свидетельствует уплощение лицевого отдела черепа, уменьшение угла выступания носа, уменьшение лобно-поперечного указателя и относительное увеличение высоты орбит. В то же время, антропологические характеристики наиболее ярких представителей населения культуры ямочно-гребенчатой керамики, известные по Ладожской стоянке и Караваихе, характеризуются очень высоким черепом, что является признаком, типичным для европеоидного населения мезолита и неолита лесной зоны Восточной Европы, и совершенно не типичным для представителей монголоидной расы. Думаю, что это наблюдение заставляет сделать предположение о проникновении монголоидных черт в Восточную Европу в более раннее время, чем неолит».

Первое замечание. Что подразумевается под «восточными связями» и словами «проникновение монголоидных черт»? Данные утверждения маловразумительны, тем более что «проникновение монголоидных черт» Т. И. Алексеева относит, как минимум, к мезолиту, а по утверждению одного из крупнейших антропологов современности В. В. Бунака «древнейшие монголоидные черепа лесной зоны Сибири относятся ко II тыс. до н. э. и происходят из Забайкалья. Распространение монголоидных охотничьих племен по таежным пространствам от Лены до Уральского хребта могло закончиться значительно позже».

Существование уральской общности датируется временами неолита, с V по III тыс. до н. э., как это было указано выше. Впрочем, B. C. Патрушев, также упомянутый выше, утверждал, что «время существования единой прародины уральских народов условно можно датировать VIII–IV тыс. до н. э.», но даже эта, причем весьма условная, датировка за рамки неолита не выходит. Здесь, кстати говоря, следует отметить, что разделение на мезолитические и неолитические культуры идет не по абсолютной шкале времени, а по степени культурного развития. В неолите появляется производящее хозяйство. Некоторые племена проживающие сегодня в глухих районах Амазонии в неолит не перешли до сих пор.

Второе замечание. Дело в том, что к мезолиту (и ранее, к палеолиту) относится существование ностратической лингвистической общности, родиной которой опять же называется Восточная Европа. Время начала распада единой ностратической общности датируется обычно около XI–X тыс. до н. э. В. Н. Даниленко утверждает, что «окончание ностратической этноисторической эпохи более или менее точно совпадало с завершением эпохи мезолита и, таким образом, датируется примерно X тысячелетием до н. э.». Лингвистическая ностратическая общность, как правило, отождествляется с большой европеоидной расой, о чем было упомянуто еще в предисловии.

Между тем, к ностратической надсемье, кроме индоевропейских языков, причисляются еще и тюркские и монгольские языки, а также, корейский и японский и др. Даное обстоятельство может быть связано, во-первых, с движением европеоидов на восток, т. е. за Уральский хребет и далее, во-вторых, возможно еще и то, что большая европеоидная раса является продуктом генезиса некоей протомонголоидной группы мигрировавшей к северу в самые древнейшие времена. Под действием условий окружающей среды в потомках группы оказались закреплены те мутации, которые облегчали ее выживание, а именно, мутации связанные с изменением структуры носового хода и с изменением количества меланина в организме (это наследственный признак). Подобного хода событий нельзя исключать еще и потому, что в древнекитайском языке обнаружено довольно много элементов флексии (индоевропейские языки являются флективными). Впрочем, это лишь гипотеза, не более того, вряд ли для нее найдутся веские основания.

Кроме того, существует проблема, которая, как я понимаю, заключается в некоторых стереотипах. По словам Р. Я. Денисовой: «Наличие монголоидной примеси в составе населения лесной зоны Европейской части бывшего СССР многим исследователям казалось безусловным уже в силу географического положения Восточной Европы». Данные слова означают, что в ученом мире, поначалу была принята спекулятивная концепция о монголоидности великорусского населения, а уже потом, ее, как водится, принялись аргументировать. Причем, аргументировали так, что в разряд «монголоидов» попадали как брахи-, так и долихоцефалы, да и вообще все подряд, невзирая на какие-то детали строения черепа.

Однако жизнь оказалась, как это часто бывает, значительно сложнее некоторых умозрительных построений.

Как пишет Т. И. Алексеева: «Начало дискуссии положила краниологическая серия из Оленеостровского могильника, датируемого сейчас мезолитическим временем. Эта серия обратила на себя внимание тем, что при выраженных европеоидных особенностях строения черепа (длинная и высокая черепная крышка, выступающий нос) горизонтальная профилировка лицевого отдела ослаблена. Кстати сказать, уплощенность характерна только для верхней его части, в то время как профилированность средней части лица типично европеоидная. Своеобразное сочетание углов горизонтальной профилировки, характерное для оленеостровцев, впоследствии неоднократно отмечаюсь исследователями в населении других регионов этого времени — в Прибалтике, в Приднепровье, на Дону, в Крыму, в некоторых районах Западной Европы (выделено мной. — К.П.). Думаю, что выделенный нами с помощью методов многомерной статистики мезолитический европеоидный пласт на территории лесной и лесостепной полосы Восточной Европы, объединяющий в своем составе население, оставившее могильники Звейниеки, Попово, Южный Олений остров, Васильевка I и III, служат подтверждением существования и широкого распространения этой своеобразной комбинации морфологических признаков. Вряд ли есть необходимость оспаривать наличие на территории Восточной Европы этого европеоидного населения, характеризующегося несколько архаичными чертами (выделено мной. — К.П.), к которым можно отнести массивность и уплощенность в верхнелицевом отделе черепа. Судя по нашим данным, черты этого типа достаточно четко прослеживаются в населении верхневолжской и волосовской культур, для которого, помимо отмеченных специфических особенностей строения лицевого отдела черепа, характерны относительное увеличение дистальных отделов конечностей и увеличение показателей внутренней массивности скелета. Подобные архаичные черты типичны для населения верхнего палеолита (выделено мной. — К.П.)».

Таким образом, дискуссия по даному вопросу привела к появлению упомянутых выше теорий Г. Ф. Дебеца и В. В. Бунака. Первый считал, что уральская раса является результатом смешения европеоидного и монголоидного компонентов, второй, что «монголоидные» признаки относятся к числу признаков древнейшего населения Евразии неразделенного еще на европеоидную и монголоидную расы. Так, И. И. Гохман объяснял наличие некоторой уплощенности лица и переносья в антропологическом типе того же финно-угорского населения Восточной Европы и населения северной Европы вообще, от Скандинавии до Урала присутствием здесь древнего палеоевропеоидного компонента.

Здесь следует разобраться с вот еще каким вопросом. К примеру, авторы труда «Неолит лесной полосы Восточной Европы» довольно часто употребляют слова «монголизация», «монголоидный», причем иногда берут их в кавычки, иногда нет, что изрядно дезориентирует читателя. Так, Т. И. Алексеева делится следующими своими мыслями.

«Создается впечатление, что с эпохи раннего неолита начинается незначительная «монголизация» того населения, которое в мезолите занимало обширную территорию и характеризовалось выраженными европеоидными чертами со специфическим сочетанием уплощенности горизонтальной профилировки в верхнем отделе и резкой профилированности в среднем отделе лицевого скелета (т. е. основного антропологического типа верхневолжской и волосовской культур. — К.П.)».

О чем, в конечном счете, идет разговор? Верхне-волжская и волосовская культуры, это культуры с безусловно европеоидным населением. Однако между ними вторгается частично «монголизированная» культура ямочно-гребенчатой керамики. В чем заключается ее частичная «монголизация»? По словам Т. И. Алексеевой: «С культурой ямочно-гребенчатой керамики распространился антропологический тип, несущий в себе черты «смягченной монголоидности». В антропологической литературе он получил название лапоноидного (выделено мной. — К.П.)».

Дело, как всегда, упирается в терминологический вопрос, т. е. в извечный камень преткновения исторической науки и источник многочисленных спекуляций. В антропологии существует около двух десятков различных расовых классификаций и, как правило, лапоноидный тап отделяется от монголоидного. Даже если лапоноидный тип есть смешение европеоидного и монголоидного комплексов, что не является полностью доказанным положением, то это еще не означает, что его следует считать монголоидным. Т. е. А+В не равно В, если А не равно нулю. Таким образом, речь идет не о монголизации населения Восточной Европы, а о монголизации терминологии, что далеко не одно и то же.

Акад. В. П. Алексеев на данную тему выразился вполне определенно: «Если и есть в составе славян (восточных. — К.П.) небольшая монголоидная примесь, то она очень слаба, ее роль в формировании антропологического типа славянского населения ничтожна… речь идет о монголоидной примеси древнего домонгольского происхождения».

Впрочем, выявление в антропологическом типе неолитического населения Восточной Европы «монголоидной», а точнее лапоноидной примеси является далеко не самым важным вопросом в ранней истории Центральной России. Куда больший интерес представляют собой связи неолитического населения лесной полосы Восточной Европы с неолитическим населением других регионов Евразии. Как выше уже было упомянуто, данное население (верхне-волжская и волосовская культуры) имело своеобразные антропологические параметры, а именно: ослабленную горизонтальную профилировку верхней части лица, сильную профилированность среднего отдела лица и сильное выступание носа.

Так вот, как утверждает Т. И. Алексеева: «Сочетание некоторой уплощенности в верхнелицевом отделе и сильной профилированности в средней части лица отмечается у большинства неолитических восточноевропейских групп лесной и лесостепной полосы. Этими особенностями характеризуется население Прибалтики, Волго-Окского региона и Днепро-Донецкой территории (примыкает к северной части Азовского моря. — К.П.). Географически этот ареал почти совпадает с ареалом распространения носителей подобного сочетания в мезолите».

Кроме того, неолитическое население Прибалтики, Волго-Окского и Днепро-Донецкого регионов, обнаруживает явное сходство по многим антропологическим признакам с неолитическим населением Барабинской степи (Западная Сибирь, центральная часть Обь-Иртышского междуречья, могильники Протока и Сопка), для которого также свойственны вышеуказанные специфические особенности строения черепа, т. е. уплощение в верхней части лицевого отдела и сильная профилированность средней части лицевого отдела. Как считает Т. И. Алексеева: «Это обстоятельство позволяет сделать предположение о значительно более широком распространении европеоидного, несколько архаичного, со специфической горизонтальной профилировкой, мезолитического населения, чем это явствует из тех краниологических находок эпохи мезолита, которые имеются в нашем распоряжении в настоящее время».

Итак. В общих чертах можно утверждать, что антропологический состав древнего населения Северо-востока Европы во времена начала этнообразования определяется как результат взаимодействия двух локальных антропологических типов: североевропейского европеоидного и северо-восточного европеоидного с незначительной лапоноидной примесью. Лапоноидная примесь может быть объяснена как смешением части европеоидного населения Восточной Европы с некоторыми представителями уральских племен, так и с представителями населения европейского севера, т. е. с народностями вроде саамов. Очевидно неслучайно, что выделенный Т. И. Алексеевой специфический европеоидный тип, характерный для населения волосовской и верхневолжской культур, в мезолите встречается в могильниках Скандинавии, Прибалтики и Прионежья.

2. ВЛАСТЬ МЕТАЛЛА

По окончании неолитического времени, т. е. около 1-й четверти II тысячелетия до н. э. на территории Волго-Окского междуречья начинается эпоха металлов, а именно — бронзовый век. К числу культур бронзового века, бытовавших в данном регионе, относятся фатьяновская и абашевская, причисление которых к кругу индоевропейских не вызывает у современных исследователей каких-либо сомнений.

Прародиной племен фатьяновской культуры обычно называется территория между Днепром и Вислой, однако, как и множество подобных вопросов в археологии, данное утверждение является не более чем рабочей гипотезой. Во-первых, контуры ареала фатьяновской культуры практически полностью повторяют контуры ареалов волосовской и верхневолжской культур, что, конечно же, не может быть простым совпадением. Во-вторых, фатьяновцы устраивали свое жилище тем же самым образом, что и волосовцы, а обустройство жилища считается одним из этноопределяющих признаков. В-третьих, антропологический тип фатьяновцев достаточно близок к антропологическому типу волосовцев, что также нисколько не удивительно, так как волосовское население, бытовавшее до фатьяновского, никуда не исчезло и вряд ли подверглось тотальному исстреблению.

«Анализ краниологических остатков из погребений позволяет определить антропологический тип носителей волосовской культуры. Определимые остатки со стоянок Сахтыш 1 и 2 отнесены Г. В. Лебединской и Р. Я. Денисовой к европеоидному антропологическому типу. Черепа из погребений 1, 2 стоянки Володары по определению М. М. Герасимова также принадлежали к европеоидному типу, а череп из Панфиловской стоянки отнесен к ярко выраженному европеоидному типу. Следует отметить близость антропологического черепа панфиловского волосовца и волосовца со стоянки Сахтыш 2 с фатьяновским антропологическим типом. Этот факт свидетельствует или о родстве фатьяновцев и волосовцев, или об их тесных контактах».

Данное заключение согласуется с приведенным выше по тексту заключением Т. И. Алексеевой о том, что специфические антропологические черты волосовцев являются «чрезвычайно стабильными и прослеживаются у населения более поздних исторических эпох». Очевидно, между верхневолжской, волосовской и фатьяновской культурами существует определенная преемственность, которая может быть подтверждена антропологическими исследованиями.

«Костные остатки людей из могильников московско-клязьминской группы не дают полного представления об антропологическом типе фатьяновцев, но позволяют судить, что он близок, с одной стороны, верхневолжскому, а с другой — испытывает влияние юго-западных элементов… Он (антропологический тип верхневолжских фатьяновцев. — К.П.) характеризуется ярко выраженной долихокранией, большим высотным диаметром, среднешироким, средневысоким и резко профилированным лицом. Верхневолжские фатьяновцы относятся к северному европеоидному типу».

Не отказываясь в целом от миграционистской теории происхождения племен фатьяновской культуры, современные археологи признают родственность фатьяновцев и волосовцев без особых колебаний. По словам Д. А. Крайнова: «Возможно, быстрое распространение фатьяновских племен на территории позднего этапа волосовской культуры в первой четверти II тысячелетия до н. э. объясняется родственностью тех и других племен. Ареалы памятников волосовской и фатьяновской культур совпадают. На поздних волосовских стоянках Верхнего и Среднего Поволжья появляются фатьяновские вещи и ощущается влияние фатьяновцев. Кроме того, в волосовских погребениях стоянки Сахтыш 2, Панфиловской стоянки и др. найдены черепа с ярко выраженной долихокранией, близкой фатьяновскому антропологическому типу, который рядом исследователей относится к протобалтскому типу. С другой стороны, в фатьяновских погребениях (Тимофеевского и Волосово-Даниловского могильников) встречается антропологический европеоидный тип, близкий волосовскому. Таким образом, нужно признать, что волосовцев нельзя считать протофиннами, и тем более пришлыми с востока».

Однако, если волосовцы не принадлежали к протофинноугорской лингвистической общности, то с какой же общностью, они, в конце концов, могут быть соотнесены, с протомонгольской или с прототюркской? В общем-то, в данном моем вопросе не так уж и много издевки, как это может показаться. Дело в том, что некоторые народы древности, которые традиционно относятся наукой к монголоязычной и тюркоязычной общностям (те же кидани и хунны) следует относить к монголоидной расе с очень большой осторожностью. Так или иначе, но похоже, что население волосовской культуры, равно как и предшествующей ей верхневолжской, стоит отнести к протоиндоевропейцам.

Д. А. Крайнов, через некоторое время, повторил свои выводы в издании «Эпоха бронзы лесной полосы СССР»: «Фатьяновские пришлые племена расселились в основном на территории, занятой поздневолосовскими племенами. Об этом свидетельствуют, как мы писали выше, находки фатьяновской посуды, топоров и других вещей на неолитических стоянках в слоях с поздневолосовскими культурными остатками… Возможно, фатьяновцы попали частично в родственную среду потомков северных индоевропейцев и только в более позднее время были окружены враждебными племенами, о чем свидетельствуют могилы фатьяновских воинов, погребенных с боевыми топорами».

Оказались фатьяновцы во внешней агрессивной среде или сами явились таковой для соседних народов, на это, к сожалению, мы в точности указать не можем. Тем не менее, следует предположить, что именно в фатьяновскую эпоху на территории Волго-Окского междуречья произошла первая социальная дифференциация, связанная с выделением воинского слоя в отдельную категорию. Именно в эту эпоху на здешней территории отмечено появление скотоводства (свиньи, овцы, крупный рогатый скот, лошади) и начатков земледелия, т. е. производящего хозяйства. Предшественники фатьяновцев, волосовцы, занимались, в основном, охотой и рыболовством, т. е. вели хозяйство присваивающего типа. Впрочем, поздние этапы волосовской культуры знаменуются доместикацией (одомашниванием) свиньи и началом обработки меди.

Читатель должен понимать всю важность добычи и переработки меди и медных руд применительно к реалиям того времени. Во-первых, данная деятельность давала человеку той поры выскопроизводительные (естественно по тому времени) орудия труда, во-вторых, она давала ему эффективное оружие. Последнее обстоятельство в совокупности с некоторыми социальными трансформациями в обществе, т. е. с образованием воинского слоя живущего за счет контроля над трудом, а так же за счет обеспечения безопасности торговли и организации вооруженных нападений на соседние территории, так вот, последнее обстоятельство очевидно привело через некоторое время к организации первой протогородской культуры (Синташта) в Восточной Европе и первым успешным попыткам широкой территориальной экспансии.

В поздневолосовские времена на территории Среднего и Верхнего Поволжья, а также в бассейне Оки, действовал волосовский металлообрабатывающий очаг и гаринский металлургический очаг в Прикамье. Их рудными источниками являлись медистые песчанники Приуралья имевшие многочисленные выходы в Прикамье и следует заметить, что источником меди для волосовского центра служил гаринский, поскольку именно здесь обнаружены следы плавки руды. Вышеуказанные очаги металлообработки доминировали в лесной полосе и северной лесостепи Восточной Европы и впоследствии работали по образцам фатьяновско-балановской металлургии, а на финальной стадии развития эпохи бронзы и по образцам абашевской. По крайней мере, так трактуют дело C. B. Кузьминых и А. Д. Дегтярева, хотя, в принципе, распространение традиций, скорее всего, должно было идти из старейшего бронзоводелательного центра унаследованного от волосовской культуры. Впрочем, этот вопрос не самый важный, важнее всего то, что между волосовской, фатьяновской и абашевской металлургией существовала прямая и явная связь.

Сейчас стоит заметить, что верхневолжская, волосовская и фатьяновская культуры, которые занимают определенную, довольно ясно очерченную территорию, обладают некоторыми чертами преемственности, хотя данное обстоятельство, конечно же, не исключает и некоторых внешних воздействий, влияний и заимствований. В целом следует достаточно ясно представлять, что природно-климатические условия на территории Волго-Окского междуречья не обладают какой-то особой привлекательностью в миграционном плане, в отличие, к примеру, от природно-климатических условий Крымского полуострова. Очевидно, поэтому не стоит ожидать, что в древности толпы желающих страждали поселиться на территории Москвы и Московской области, так, как это происходит сейчас. Посему, как я понимаю, ко всем утверждениям о каких-то древних миграциях на территорию Волго-Окского междуречья со стороны юга и запада следует подходить с определенным скептицизмом.

Для миграций всегда должен быть какой-то повод, не стоит думать, что люди снимаются с обжитых мест просто так, от скуки или от желания посмотреть на северное сияние, что, в принципе, случается, но достаточно редко. В основном людей гонят в дорогу или проблемы безопасности, или какие-то экономические проблемы и желание существенно поправить свое материальное положение.

Следующей за фатьяновской на территории Волго-Окского междуречья является абашевская культура соотносимая с предками индоариев. Между тем, несмотря на такую, достаточно уверенную этническую идентификацию, в лингвистическом плане об абашевцах мы не знаем практически ничего. Они не оставили после себя каких-то письменных памятников, а топонимика бытования абашевской культуры вряд ли может дать нам достаточные сведения об их языке.

Если принять круг культур шнуровой керамики за праиндоевропейские, а их территорию за позднеиндоевропейскую прародину, как это предлагает В. А. Сафронов, то нет ничего удивительного в том, что корни абашевской культуры будут находиться именно в этом круге, говоря более предметно, в фатьяновской общности, как ближайшей к территории бытования абашевской. В то же время, нельзя отрицать участие в формировании абашевской этнокультурной общности и племен иных материальных культур. Так, И. А. Сафонов полагает, что в этногенезе абашевских племен «приняли участие самые различные культурные образования. Особо стоит выделить вклад населения древнеямной культуры и культур шнуровой керамики (выделено мной. — К.П.). Нельзя не отметить и влияние, оказанное катакомбной культурой на абашевскую».

Если довериться приведенному в предыдущей главе мнению К. В. Сальникова о том, что абашевцы продолжили движение своих предков, фатьяновцев, в восточном направлении, то следует подумать вот над каким вопросом. Почему некоторая часть фатьяновцев двинулась на восток и именно во времена бронзового века?

Я думаю, что ответ на этот вопрос не представляет особой сложности.

E. H. Черных выделяет в Волго-Уральском регионе обширную зону выходов медистых песчаников, которые в эпоху бронзы являлись важным сырьем для получения меди. Как я понимаю, именно их освоение и послужило толчком для образования абашевской культурно-исторической общности.

К примеру, как указывает Ю. В. Горбунов, на территории Южного Приуралья зафиксирован ареал рассеянных рудопроявлений в верхнем течении р. Белой на сравнительно небольшом участке от поселка Тюбяк на юге, до поселка Баланбаш на севере, протяженностью чуть более ста километров. Здесь же, по берегам р. Белой к настоящему времени выявлено и исследовано 12 древних поселений — Тюбяк, Ялчино, Береговские I–II, Озерки I–II, Юматовские I–III, Баланбаш, Урняк; четыре абашевских могильника — III Красногорский, Береговский, Юмаковский. Все они, кроме Озерковских стоянок, имеют мощный культурный слой, следы построек, технологические площадки, содержащие следы металлургии и металлообработки. По словам Ю. В. Горбунова, «практически все поселения демонстрируют процесс трансформации абашевских древностей в раннесрубные и раннеандроновские (выделено мной. — К.П.). На этом основании данную группу памятников можно рассматривать как зону активных процессов культурогенеза и этногенеза эпохи бронзы Южного Приуралья. Именно здесь возникли поселки, которые в эпоху поздней бронзы превратились в хозяйственно-культурные центры с развитым производством и достаточно сложной инфраструктурой. Условно эту зону следует рассматривать как культурогенетический узел Южного Приуралья».

Таким образом зарождается Евразийская металлургическая провинция (ЕАМП), которая включала в себя богатейшие медные месторождения Зауралья, степного Казахстана, а также Рудного Алтая и простиралась в период расцвета от Левобережной Украины на западе до Саяно-Алтая на востоке, от предгорий Кавказа и оазисов Средней Азии на юге до лесных районов Сибири и Восточной Европы на севере. Как указывают C. B. Кузьминых и А. Д. Дегтярева, создание и существование данной системы производственных и торговых связей было обусловлено консолидацией (военнополитической, как я понимаю) степных, лесостепных и лесных народов данного региона, как кочевых, так и оседлых.

В процесс формирования Евразийской металлургической провинции, начало которого относится к XVIII–XVI вв. до н. э., внесли огромный вклад так называемые носители сейминско-турбинского транскультурного феномена, или же блока культур лесов Восточной Европы, зауральской тайги, западно-сибирской лесостепи и Саяно-Алтая. Находки сейминско-турбинских бронз отмечены, с запада на восток, от восточного побережья Балтийского моря до территории Саяно-Алтая включительно. Второй блок культур ЕАМП связан с бабинской, абашевской, синташтинской, петровской и раннесрубной культурами.

Итак. Положим, что в основу зарождения абашевской культурно-исторической общности оказались положены интересы населения лесной полосы Восточной Европы, которое испытывало потребность в бронзовом вооружении, орудиях труда и украшениях. Очевидно именно с этой целью ряд большесемейных общин фатьяновских металлургов в сопровождении воинских формирований, необходимых для обеспечения безопасности жизнедеятельности, производства и сбыта предметов бронзы, в какое-то время предпринял миграцию на территорию Южного Приуралья, что, в конечном итоге, привело к образованию протогородской культуры Синташты, объекты которой изначально строились по заранее продуманному плану (Аркаим).

Аркаим сегодня стал объектом паломничества и чуть ли не поклонения, что вполне объяснимо, поскольку его значение для истории Российской цивилизации огромно. Однако представлять его в качестве некоего древнейшего культового объекта ни в коем случае не следует. Аркаим являлся одним из центров древней металлургии и вряд ли имел религиозное значение большее, нежели сегодняшний Челябинский тракторный завод. По словам руководителя историко-археологического центра «Аркаим» Г. Б. Здановича, «урбанизированный характер и значимость культовых центров петровско-синташтинские поселения приобрели, прежде всего, как очаги производства и распространения металлических изделий». Но именно в этом своем значении, как я понимаю, они и ценны для нас более всего.

Что представляют собой элементы, составившие синташтинскую культуру?

На этот вопрос может ответить Г. Б. Зданович: «На уровне наших сегодняшних знаний можно уверенно говорить, что основным компонентом в ее сложении было абашевское население (выдено мной. — К.П.) и какая-то часть полтавкинских (катакомбных) племен».

Сейчас мы должны обратить свое внимание на одну чрезвычайно важную деталь. В захоронениях Аркаима обнаружены «также древнейшие в Старом Свете захоронения боевых колесниц (выделено мной. — К.П. )». Время существования Аркаима датируется 3800–3600 л. н. или же XVIII–XVI вв. до н. э. Приблизительно в это же время, т. е. в XVII веке до н. э. египтяне заимствуют у гиксосов колесницу и лошадь (точнее знакомятся с ними в деле) и соответствующие «семитские» слова, служащие для их обозначения.

По словам O. P. Герни: «Запряженная лошадьми легкая колесница со спитчатыми колесами впервые появилась только после падения аморейских царств (выделено мной. — К.П.). В Вавилонии касситского периода, в Египте XVIII династии и в молодом царстве Митанни такие колесницы возникли примерно в одно и то же время, и появление их вызвало настоящую революцию в военном деле. Отныне решающим фактором в сражении стала скорость. Ответить на вопрос о причинах этого неожиданного нововведения нам помогают богазкеские архивы: в них обнаружился трактат о выездке и акклиматизации лошадей, записанный на четырех табличках неким Киккули из Митанни и содержащий некоторые специальные термины из языка, родственного санскриту. На этом языке говорили арии Северной Индии. Из других текстов нам известно, что правители Митанни поклонялись индоарийским божествам — Индре, Варуне и богам-близнецам Насатьям; и таково же было происхождение их личных имен. Следует сделать вывод, что с этим арийским племенем в Западную Азию пришли мастера-коневоды, от которых местные народы и переняли искусство разведения лошадей. Примечательно, что имена индийских божеств входят в состав личных имен касситских правителей Вавилонии, хотя в прочих отношениях касситский язык не имеет ничего общего с наречием ариев».

0 государстве Митанни (XVI–XIII вв. до н. э.) мы знаем, что оно размещалось в северной Месопотамии, на территории современной северной Сирии, а его население состояло из хурритов (выходцев с Кавказа) и семитов (амореев). Митаннийцы общались на аккадском (ассиро-вавилонском) и хурритском языках, однако их цари и военная аристократия имели индоевропейское происхождение. Каким образом арийцы появились на территории Митанни? В данном случае наиболее вероятными представляются два маршрута миграции: 1. через Кавказ, здесь арийцы могли встретиться с хурритами и продолжить свое движение уже вместе с ними, 2. через территорию Средней Азии и Иранское нагорье.

Согласно замечанию авторов коллективного труда «История Древнего мира», а именно И. М. Дьяконова и Г. М. Аветисяна, «индоиранизмы в культуре, языке и именах собственных обнаруживаются только у хурритов митаннийской группы: их нет в ранних хурритских надписях, нет ни в Алалахе близ устья р. Оронт, ни в Киппувадне, ни в богазкейском архиве (исключая дипломатические договоры с Митанни), ни в Аррапхэ».

И. М. Дьяконов склоняется к мысли, что «митаннийский арийский» принадлежит к дардо-кафирской ветви, промежуточной между иранскими и индийскими языками. Данная ветвь сохранилась ныне в Северо-Восточном Афганистане, Пакистане и в Кашмире и считается первой по времени выделения из индоиранской общности и первой по времени переселения в ирано-индийский регион. И. М. Дьяконов указывает, что «диалекты этой ветви имели вначале более широкое распространение в Иране, пока не были вытеснены позднейшими волнами собственно ираноязычных племен, появившихся здесь не позже последних веков II тысячелетия до н. э. Именно это решение удовлетворяет всем отличительным признакам «митаннийского арийского». Таким образом, митаннийские арийцы, скорее всего, пришли на территорию Митанни через Иранское нагорье.

Здесь необходимо напомнить, что гиксосская орда, захватившая Египет в XVII в. до н. э. в основном состояла из хурритов-кавказцев, амореев-семитов и индоевропейцев, возможно митаннийских арийцев. Однако в этом случае митаннийские арийцы должны быть каким-то образом близки хеттам, которых, как мы знаем, египтяне называли также как и гиксосов. Посмотрим на некоторые обстоятельства арийских миграций.

Г. Б. Зданович считает возможным, в качестве рабочей гипотезы, отождествить с древними иранцами «петровчан», а «синташтинцев» с протоиндийцами, которые к XVI в. до н. э. покинули свою родину и ушли в Переднюю Азию, а затем в Индию. Петровцы являлись племенами, безусловно, родственными синташтинцам.

Сейчас попробуем определить, хотя бы в самом общем приближении, направления возможных миграций синташтинцев. Г. Б. Зданович отмечает, что их могильники известны в настоящее время на Волге и на Дону. Присутствие синташтинцев отмечено в культуре многоваликовой керамики, занимающей территорию степной Украины. Также Г. Б. Зданович указывает на близость могильников Аркаима и Синташты с шахтными гробницами Микен XVI в. до н. э. и на наличие в степной Евразии многочисленных предметов, несущих на себе микенское влияние. Пожалуй, самое интересное может состоять в том, что «одна из миграционных культурных волн, связывающая Балканы и Урал, проходила через Кавказ. Лингвисты и историки приводят убедительные параллели в хеттском, древнеиндийском, крито-микенском и армянском языках и указывают на время их активных контактов: первая половина — середина II тысячелетия до н. э.».

В добавление к вышесказанному следует указать на некоторые факты, которые приводит С. А. Григорьев в статье «Синташта и арийские миграции во II тыс. до н. э.».

Так вот. Оборонительные стены Аркаима представляли из себя бревенчатые клети забутованные грунтом, подобным образом устраивали крепостные стены средневековые русские строители, однако для древних времен этот способ выглядит несколько необычно. Прямые аналогии синташтинским городищам обнаруживаются на территории Анатолии и Сирии, а на Ближнем Востоке техника забутовки стен впервые появляется в Иерихоне. Подобный способ строительства оборонительных сооружений зафиксирован также в Телль-Магзалии в Северной Месопотамии.

Полные аналогии памятникам типа Синташта и Аркаим отмечены на круглоплановом городище Демирчиуйюк в Северо-Западной Анатолии. Жилища здесь имеют общие стены и торцами примыкают к оборонительной стене. На юге Сирии известен еще один подобный памятник — Роджем Хири. В отличие, от раннего Демирчиуйюка здесь фиксируется уже не одно кольцо жилищ. В хеттских и сирийских городищах присутствует еще одна черта, имеющая параллели в синташтинской культуре, а именно та, что оборонительные стены делаются из сравнительно легкого материала и устанавливаются на прочный массивный фундамент. Подобная традиция оказалась распространена чрезвычайно широко. Городища идентичные синташтинским присутствуют на Дону (Шиловское) и в Приуралье (Тюбяк). При этом они имеют овальную форму, как и ранние синташтинские городища.

Синташтинская керамика разнообразна. В ее составе присутствует значительное количество восточноевропейских образцов — полтавкинских, катакомбных, ямно-катакомбных. Есть посуда покровского и петровского облика, отражающая последующую трансформацию керамики. Классические же синташтинские формы имеют общеабашевский вид. Различия наблюдаются, в основном в орнаментации, причем для доно-волжских абашевских памятников они незначительны. Аналоги вышеуказанным формам находятся на памятниках Сиро-Палестины — Хаме, Тель-Мардихе, Тель-Нагиле.

С. А. Григорьев полагает, что «присутствие керамики синташтинского облика на границах с Египтом (Телль-Нагила), захоронения с лошадьми у гиксосов, а также наличие колесничной индоиранской лексики у египтян позволяют констатировать участие арийского компонента в гиксоском вторжении».

Между тем нельзя не отметить того обстоятельства, что Синташта, по словам С. А. Григорьева, «производит впечатление явления, привнесенного в Волго-Уралье в полностью оформленном виде». Решение проблемы он видит в том, что прародина индоевропейцев находилась в Малой Азии, как это дело представляют Т. В. Гамкрелидзе и В. В. Иванов. По мнению С. А. Григорьева: «Возникновение синташтинской культуры в Зауралье связано с непосредственной стремительной миграцией из Передней Азии. По распространению керамики, колесниц и соответствующей архитектуры мы можем обозначить исходный район более конкретно. Это территории Юго-восточной Анатолии и Северной Сирии, прилегающие к Большой излучине Евфрата. На северо-западе этот регион ограничен горами Тавра, на северо-востоке — хребтом Битлис, с юга — Сирийской пустыней. На юго-востоке — границами месопотамской цивилизации».

Следует признать, что аргументы С. А. Григорьева достаточно убедительны, а выводы представляются весьма обоснованными, однако существует целый ряд обстоятельств, с учетом которых ситуация связанная с начальным периодом организации протогородской цивилизации Синташты выглядит в несколько ином свете.

Как мне представляется это дело, образование абашевской культуры следует, прежде всего, рассматривать в контексте глобальных исторических процессов происходивших в эту пору в Евразии, а именно в контексте образования ЕАМП, которая в свою очередь оказалась производственно-экономической базой древнейшей сверхимперии, вернее даже цивилизации.

В череде культур, сменявших друг друга на территории Волго-Окского междуречья обычно не упоминается одно загадочное явление, которое и в самом деле сложно назвать какой-либо культурой в том смысле, который вкладывают в это понятие археологи. Речь идет о так называемом сейминско-турбинском транскультурном феномене (СТТФ).

23 июня 1912 г. командир роты штабс-капитан A. M. Конев контролируя строительство учебного редута в районе Сейминской дюны, обнаружил бронзовый топор и тем самым положил начало изучению одного из самых интересных и значительных явлений в истории Евразии. Открытый A. M. Коневым Сейминский памятник находится на территории современной Нижегородской области, близ слияния Оки и Волги, в 6 км от железнодорожной станции Сейма, к западу от деревни Решетихи.

Состав металлического ивентаря Сейминского памятника в основном содержит предметы вооружения: кельты, наконечники копий и ножи-кинжалы выполненные в технике тонкостенного литья, при которой использовался сердечник, вставленный в полость двухстворчатой литейной формы. Как отмечают Черных E. H. и Кузьминых C. B., характеризуя комплекс сейминского вооружения: «Их (сейминцев. — К.П.) «этническим знаком» служило металлическое оружие совершенных форм и им практически не пользовались чуждые семинско-турбинским племенам народы (выделено мной. — К.П.)».

Проблема, однако, заключается в том, что мы можем иметь дело не с этническим, а с надэтническим феноменом, а именно с военно-организационным.

Дело в том, что характер сейминско-турбинских некрополей уникален. В подавляющем большинстве случаев в могилах отсутствуют человеческие останки. В них, как правило, нет керамической посуды. Они лишены курганных насыпей и надмогильных сооружений. «Погребальный инвентарь раскрывает характер основной деятельности погребенных: металлическое, каменное и костяное оружие, костяные защитные доспехи говорят о том, что это были воины. Бронзовое оружие нередко втыкалось в дно стенки или край могилы. Эти памятники резко отличаются от некрополей всех евразийских культур».

Кроме того, для археологов до сих пор остаются неизвестными поселения сейминско-турбинского типа. Присутствие СТТФ зафиксировано на территориях, занятых памятниками разнообразных культур и общностей, однако характер контактов сейминско-турбинских «популяций» с окружавшими их племенами остается для историков крайне дискуссионным вопросом. Я думаю, что таковым он и продолжит оставаться до тех пор, пока ученые, в отношении к СТТФ, не откажутся от терминов «популяция», «племя», «этнос» и т. д., поскольку характеристика гарнизонов и воинских подразделений в терминах этнографии вряд ли продвинет наши представления о СТТФ в правильном направлении.

Так вот, на территории занимаемой до фатьяновцев волосовцами, фатьяновских жилищ также не обнаружено, как не обнаружено сеймино-турбинских поселений на всей громадной территории ЕАМП!

Кстати говоря, как ни странно, но похоже, что отношение фатьяновской культуры к волосовской также нельзя решать в этнических категориях. Во-первых, известно, что в рамках этнической культуры могут существовать и субкультуры, к примеру, профессионального и/или социального и т. п. толка. К примеру, всем известная русь, которую отчего-то считают этническим подразделением, в реальности представляла из себя социально-профессиональную страну. В. О. Ключевский в «Курсе русской истории» отмечал: «Сторонним наблюдателям оба класса, княжеская дружина и городское купечество, представлялись одним общественным слоем, который носил общее название Руси, и, по замечанию восточных писателей X в., занимался исключительно войной и торговлей, не имел ни деревень, ни пашен, т. е. не успел еще сделаться землевладельческим классом».

Во-вторых, известно, что могилы фатьяновцев определяются по характерным для них боевым топорам, отсюда и второе название для круга культур шнуровой керамики — культура боевых топоров. При этом наличие в погребении боевого топора может быть вовсе не племеным атрибутом, а социальным, т. е. знаком принадлежности к касте воинов. Тот факт, что к кругу КШК могли принадлежать различные этносы, в принципе, не отрицается сегодняшней наукой. Но что связывало эти этносы между собой? Очевидно единая военная организация. Что касается связи между волосовской и фатьяновской культурами, то, возможно, следует говорить не о смене культур с одной на другую, а о фатьяновском этапе в развитии волосовской культуры, точнее о первой социальной дифференциации праиндоевропейского общества, а именно о начальном этапе организации всем известных каст — духовной, воинской и торгово-ремесленной. И та, и другая, и третья весьма тесно были связаны между собой.

Основная доля металлических предметов СТТФ обнаружена в пяти крупных некрополях, три из которых находятся к западу от Урала — Сейма в низовьях Оки, Турбино под Пермью и Решное на Оке, а два — к востоку — Ростовка под Омском и Сатыга на таежной Конде, а также в святилище — Канинской пещере на Печоре. Отдельные металлические орудия сейминско-турбинских типов находят от Монголии до Финляндии и Молдавии. Все эти вещи оказались разбросаны по гигантской территории примерно в 3 млн. кв. км.

Область распространения изделий основного сейминско-турбинского типа включает в себя всю область распространения СТТФ — от территории Южной Финляндии (Noorsmarkku, Kaasanmaki, Laukaa, Pielavesi) и о. Муху (Рижский залив) на западе до Минусинской котловины, Гоби-Алтайского аймака (МНР) и далее до с. Горемыки (побережье Байкала) на востоке. Область распространения изделий производного самусьско-кижировского типа ограничивается исключительно восточной, т. е. сибирской, частью ареала СТТФ — от Исеть I на западе до Минусинской котловины на востоке.

При том, что в комплексе бронз СТТФ выделяется два основных типа, существует еще евразийский компонент привнесеный в генеральный стереотип металлообработки сейминско-турбинского типа со стороны металлургических центров древнейшей фазы ЕАМП на Южном Урале и Волго-Камском бассейне (абашевская общность).

Какова роль представителей абашевского культурно-исторического сообщества в структуре и генезисе СТТФ?

Изучение вещевого комплекса могильников СТТФ показало следующее. Доля евразийского компонента в общем комплексе металлических изделий позволяет утверждать, что отношения с абашевцами стояли для сейминско-турбинских групп на первом месте. Так, «из крупных некрополей этой зоны наибольшая доля евразийского компонента приходится на долю Сеймы (25,8 %) и Турбина (24,4 %). Гораздо меньше этого металла в Решном (16,7 %) и совсем мало в Ростовке (6,5 %) и Канинской пещере (5,3 %). В Сейме при доминировании абашевских связей сильнее всего чувствуется линия срубных контактов, а точнее — вероятно, взаимодействий с так называемым «синкретичным» срубно-абашевским типом культуры. Для Турбина взаимосвязи с абашевской общностью являются практически единственными».

Между тем, хотя абашевцы и занимали важное место в социальной иерархии СТТФ, они не занимали главных позиций, о чем свидетельствует следующий материал. «Из 79 таких комплексов металлические предметы евразийского компонента содержатся лишь в 15. Доля их, таким образом, близка 1/5 общего количества, что приблизительно соответствует соотношению изделий обоих компонентов. 64 могильных комплекса содержат металлические предметы, относящиеся исключительно к сейминско-турбинскому компоненту; в 11 могилах встречены только предметы евразийского облика; лишь 4 могилы дают сочетание вещей обоих компонентов. Налицо, таким образом, достаточно строгая дифференциация могильных комплексов по их отношению к сейминско-турбинскому или евразийскому компонентам. При этом богатейшие захоронения — с кельтами, вильчатыми наконечниками копий и литейными формами — никогда предметов евразийского облика не содержали. Погребения с евразийскими формами чаще всего не относятся к числу наиболее насыщенных инвентарем: лишь могила в Турбине содержала 4 подобных металлических предмета». Тесные связи сейминцев с абашевцами подтверждаются и коллекцией керамики, из Решного, которая соответствует абашевской средневолжской керамической коллекции. Об этом свидетельствуют и сохранившиеся эскизные зарисовки сосудов из Сейминских погребений, которым также следует искать аналогии среди абашевской керамики.

Что касается самусьско-кижировского типа, производного от сейминско-турбинского, то, как выше уже было упомянуто, он является локальным типом распространенным к востоку от Урала. За данную линию, т. е. в Европу, он не выходил, а на своей территории существововал параллельно с генеральным (сейминско-турбинским) типом бронз. Это обстоятельство позволяет нам дать ответ на многие вопросы.

Так или иначе, но сейчас мы должны твердо решить, что представлял из себя сейминско-турбинский транскультурный феномен. Положим за верное, что СТТФ это не этническое явление, а военно-организационное, т. е. выделившаяся из общей массы населения воинская каста. В конце концов, она должна была когда-то сформироваться и обнаружить себя. Во II тыс. до н. э. она это сделала самым наглядным образом.

Отличительной чертой представителей СТТФ являлось владение комплексом бронзового вооружения, которое по тем временам представляло большую ценность и иметь которое простолюдин не мог по определению. С этим положением вряд ли кто-то будет спорить, впрочем с ним особо и не спорят, однако некоторые исследователи делают ту ошибку, что считают СТТФ каким-то особым этносом. Если обладатели бронзы самусьско-кижировского типа образуют локальную, а именно западносибирскую общность, а обладатели изделий евразийского типа (абашевцы) занимали важное, но не главное положение в воинской иерархии СТТФ, то не составляет особого труда сообразить, что исходным ареалом экспансии явилась северная, лесная часть Восточной Европы.

Черных E. H. и Кузьминых C. B., чью книгу «Древняя металлургия Северной Евразии (сейминско-турбинский феномен)» я настоятельно рекомендую для изучения вопроса об СТТФ, думают иначе: «Изначальные районы импульса для формирования сейминско-турбинского феномена совпадают с восточными и юго-восточными окраинами всей области феномена и даже могут выходить за пределы последней». Не вступая в полемику с авторами замечательной по информативности книги, я предоставляю читателю возможность самостоятельно оценить аргументацию ученых. Здесь же приведу несколько замечаний в пользу восточно-европейской локализации изначального импульса военной экспансии СТТФ.

1-е замечание. «Кенотафы (по существу единственный вид обряда в западной зоне) (выделено мной. — К.П.) в целом не сходны с азиатскими могилами, где в большинстве случаев хотя бы сохранялись фрагменты скелетов, не говоря уже о полностью сохранившихся костяках». Напомню, что кенотафом называется ложный погребальный памятник (греч. kenotáphion — пустая могила), который сооружался в том случае, когда прах покойного по тем или иным причинам оказывался недоступным для погребения.

Данный обычай у большинства народов был связан с убеждением, что души мертвых, не имеющих могил, не находят покоя. Конкретные причины сооружения кенотафа многочисленны и разнообразны: ими могут быть пропажа без вести, имитация захоронения охраны и слуг вместе с вождем, сооружение ложной могилы для отвлечения от настоящей и т. п. Есть и такие причины, которые могут нас заитересовать.

Так, по словам A. A. Тишкина и С. П. Грушина, «у остяков существовало представление, что души воинов, погибших вдали от родины, возвращаются в родное селение, поэтому в случае предчувствия гибели, уходившие в поход предупреждали близких, чтобы они были готовы встретить их души и даже называли приблизительный срок. В связи с такими событиями родственники делали идолов, помещали одежду умершего или куклу, изображающую его, в могилу, чтобы душа погибшего человека могла туда вселиться при своем возвращении в родное селение». В «Саге о Скьольдунгах» главный герой, перед отправкой в опасное путешествие, велел насыпать курган, и назвать его своим именем, очевидно для того, чтобы заранее обеспечить себе условия для возвращения души на родину.

2-е замечание. «Западные бронзы не только более многочисленны, но и более разнообразны как в отношении категорий, так по преимуществу и в количестве типов».

3-e замечание. «Доля евразийского компонента среди западных коллекций почти десятикратно более высокая, нежели на востоке».

4-е замечание. «Спектроаналитическое исследование химического состава сейминско-турбинского металла недвусмысленно показало, что движение металла от районов своей первоначальной выплавки до места попадания в землю (захоронения) подчинялось по существу лишь единственному направлению — с востока на запад. Случаи обратного продвижения… аномальны».

5-е замечание. «Выводить заключение об импортах сибирских изделий на западе от Урала из факта резкого преобладания литейных форм на востоке попросту неверно. Это вытекает из наличия большого числа КТР так называемой западной серии, представленных исключительно на европейской территории. Такие предметы могли отливать только на месте, но не восточнее Урала».

6-е замечание. «Могильники западной зоны отчетливо показали нам, что сейминско-турбинские популяции легко инкорпорировали в свою социальную структуру этнически чужеродные группы». Т. е. перед нами еще одно подтверждение тому факту, что СТТФ не этнический, а военно-организационный феномен.

7-е замечание. Результаты изучения антропологических материалов сибирских могильников СТТФ дают следующую приближенную картину: «В основном представлены два типа: европеоидный с признаками южной средиземноморской группы, а также метисный, в котором легко улавливается сильная примесь монголоидности. Любопытно, что в материалах елунинской культуры устанавливается принадлежность мужчин только к первому типу, а женщин ко второму».

Первый и главный вывод состоит в том, что с запада на восток уходили бойцы, а с востока на запад поступали металлические заготовки, т. е сырье в первоначально обработанном виде. Алтай, по отношению к Восточной Европе служил поставщиком металла. Ситуация описанная здесь типична в отношении метрополии и провинций. Так, в XIX веке английские офицеры уезжали служить в Индию, а по выходу на пенсию иногда оставались доживать здесь. Из Индии же в Англию поступал чай, который зачастую фасовался и смешивался на английских предприятиях. Особо следует отметить, что на Алтай уходили молодые и холостые бойцы, которые обзаводились семьей на месте и брали жен из местного населения.

Тот факт, что Алтай в древности являлся зоной развитой металлургии, ни в коем случае не характеризует его как возможную метрополию. К примеру, о народе тугю известно, что «когда Тхай-ву [440–451], император из Дома Вэй, уничтожил Цзюйкюя, то Ашина с 500 семейств бежал к жужаньцам, и, поселившись по южную сторону Алтайских гор, добывал железо для жужаньцев». Это сообщение характеризует первоначальное положение рода Ашина как зависимое.

Сейчас следует определить временные рамки существования сейминско-турбинского транскультурного феномена. По утверждению Черных E. H. и Кузьминых C. B. сейминский хронологический горизонт в целом синхронен периоду микенских влияний, которые охватывают Балкано-Карпатский регион и вообще Центральную Европу. В XVI в. до н. э. СТТФ уже существовал, а даты алтайских памятников елунинского типа полученные радиоуглеродным методом, позволяют утверждать, что СТТФ существовал и в XVII в. до н. э. Что касается даты распада СТТФ, то похоже, что она не выходит за рамки XV в. до н. э. Во всяком случае пока нет особых оснований утверждать о более позднем времени существования вышеуказанного феномена.

Возможно, что историю организации СТТФ следует увязывать с некоторыми историческими событиями связанными с циркумпонтийской металлургической провинцией (ЦМП), а именно с распадом последней.

Сейчас мы зададимся еще вот каким вопросом. С какой лингвистической общностью можно связать носителей сейминско-турбинского транскультурного феномена? Данный вопрос очень сложен, но основным претендентом на роль средства общения носителей СТТФ является тохарский язык, при этом следует помнить, что он известен нам, в основном, по материалам письменных источников V–VIII вв. из Синьцзяна. Что представлял из себя тохарский язык в начале II тыс. до н. э., затруднительно ответить хоть сколько-нибудь точно.

Между тем, В. В. Напольских было предложено полтора десятка возможных лексических заимствований из ИЕ языка близкого тохарским («паратохарского») в уральских языках, среди которых слова со значением «металл», «лошадь», «лить», «колесо». Как указывает В. В. Напольских, «проникновение этих слов в уральские языки, от прасамодийского в Западной Сибири до праприбалтийско-финско-мордовской общности на Верхней Волге, связывается с распространением в XVII–XVI вв. до н. э. сейминско-турбинского транскультурного феномена (выделено мной. — К.П.), в составе носителей которого могли быть потомки создателей афанасьевской археологической культуры, с которой могут быть связаны ранние этапы этнической истории языковых предков тохаров».

Кроме того, акад. Т. В. Гамкрелидзе и акад. В. В. Иванов связывают продвижение коневодческой культуры на восток, т. е. на Алтай, в иньский Китай и т. д., именно с тохарами. В первой части книги была приведена некоторая лингвистическая информация на этот счет. Повторим ее. Как известно, название лошади, восходящее к одному корню, распространено во многих языках Евразии — morin (монгольский), murin (маньчжурский), mal (корейский); в тибето-китайских языках — китайское слово ma, древнебирманское mran, древне-тибетское rman; в кельтских языках — marc (древне-ирландский), march (валлийский), μαρχαν (галльский); из кельтского данная форма была заимствована в германские языки: marr/merr, конь/кобыла (древнеисландский), marah/mariha, конь/ кобыла (древневерхненемецкий), mearh/miere, конь/кобыла (древнеанглийский) и, наконец, в русском языке — мерин.

Т. В. Гамкрелидзе и В. В. Иванов указывают, что «вместе с «лошадью» в районы Центральной и Восточной Азии был занесен и весь комплекс ритуально-мифологических представлений о «лошади» Так, в алтайских традициях обнаружены сходное с индоевропейским жервоприношение коня, связанное с культом бога Неба, и связь коня с Мировым деревом, аналогичная древнеиндоевропейским представлениям. Именно в иньскую эпоху Китая (середина II тыс. до н. э.) здесь обнаруживается роль лошади как главного культового животного, которое приносится в жертву при погребении правителя.

По мнению Т. В. Гамкрелидзе и В. В. Иванова тохарские диалекты (их два, арси и кучан) оказались, очевидно, первой и самой раней миграционной волной в восточном направлении от ареала прародины индоевропейцев, которая предшествовала индо-иранским миграциям. Отсюда выводятся индоевропейские заимствования в китайском типа др. — кит. miet «мед», ср. тох. В mit < *miat «мед»; кит. k'uan, др. — кит. k'iwen «собака», ср. тох. В ku, вин. п. kwem «собака»; кит. chu «свинья», ср. тох. В suwo «свинья», swanana «свиной» и др.

Кроме того, в конце 20-х годов прошлого века, в районе Аньяна, который расположен в средней части бассейна реки Хуанхэ, на территории современной провинции Хэнань, археологами были открыты городище и могильники эпохи бронзы. Расшифровка надписей на гадательных костях позволила отождествить обнаруженное городище (район дер. Сяотунь) с хорошо известным по древним письменным памятникам государством Шан-Инь (1764–1022 гг. до н. э). При раскопках свыше десятка царских гробниц были обнаружены боевые колесницы с тонкими и прочными колесами со множеством спиц, а также запряженные в эти колесницы боевые лошади. «До сего времени на территории Китая люди не знали ни колесниц, ни повозок. Не было в неолитическом Китае и одомашненной лошади. Обнаруженные колесницы, по своему типу, имеют аналогии в хетто-митаннийских и вообще индоевропейских».

Проникновение в Китай иньского периода данного типа колесниц осуществилось, по мнению археолога П. М. Кожина, благодаря контактам с мощными центральноазиатскими военизированными группировками. Данные группировки очевидно находились на достаточно высоком уровне социально-экономического и государственного развития и принесли в Центральную Азию новый способ военной организации.

Ю. С. Худяков также увязывает появление колесниц в Китае с деятельностью центральноазиатских военизированных групп. Он, в частности, предлагает выделить в единый культурный комплекс херексуры, т. е. каменные курганы с оградой, оленные камни, петроглифы с изображением колесниц и бронзовое оружие. По его мнению, данный комплекс может быть соотнесен с европеоидным кочевым населением, обитавшим в Центральной Азии на рубеже II и I тыс. до н. э., а «распространение херексуров, оленных камней и бронзового оружия на обширной территории степной Азии стало возможным в результате военного превосходства носителей данного культурного комплекса над своими соседями… Захватив обширные пространства степей Центральной Азии, носители культуры херексуров и оленных камней оказали определенное влияние на племена северной периферии, распространив комплекс предметов вооружения «карасукского» облика (выделено мной. — К.П.), вступили в контакты с земледельческим населением Восточной Азии».

Т. В. Гамкрелидзе и В. В. Иванов полагают, что представители данных центральноазиатских группировок являлись индоевропейцами, которые вторглись в восточную часть Центральной Азии из древней Передней Азии. Между тем некоторые обстоятельства позволяют предположить, что это могли быть и восточноевропейские тохары, прибывшие на территорию Западной Сибири на начальном этапе организации ЕАМП.

3. ПОСКРЕБИ ТОХАРИНА…

Поскольку речь зашла о тохарах, без участия которых в древние времена, похоже, не обходилось ни одно сколько-нибудь значимое мероприятие, следует кое-что рассказать об этом народе. Тохарами назывался народ, носитель индоевропейских тохарских языков. Первоначально (III–I тыс. до н. э.) они проживали в Восточной (скорее в Северо-Восточной) Европе, не позднее середины I тыс. н. э. — в Центральной Азии. Вряд ли миграция тохаров являлась единомоментной, очевидно следует предполагать наличие целой серии разновременных миграций по расходящимся направлениям. Кроме того, тохарами называется народ, обитавший во II в. до н. э. — I-м тыс. н. э. в Средней Азии. Ему принадлежит государство Тохаристан.

Тохары (тогары) это не самоназвание, так их называли греки (τοχάριοι), тюрки называли их toxru, тибетцы — tha-gar «белая голова», отсюда возможно и огор (ogor) у Феофилакта Симокатты (кон. VI — нач. VII вв.) см. Приложение 2, а в армянских средневековых источниках они проходят под именем тугары (Магакия). Если довериться византийскому автору Георгию Пахимеру (XIII в.), то самоназванием тохар было атарии, переиначенное западными европейцами в tartars. Возможно, что китайское та-та (да-да), также относится к тохарам. Тем более, что Пахимер сообщал «…из туземных тохарцев (τοχάριοι — К.П.), которые назывались монголами (μογούλιοι).

Тохары имели отправной точкой своей миграции, согласно теории проф. Л. С. Клейна, территорию фатьяновской культуры, т. е. Волго-Окского междуречья. Отсюда одна из тохарских групп мигрировала в Южную Сибирь и Казахстан. Очевидно, ей принадлежит упомянутая выше Карасукская культура. Из Южной Сибири пути миграции тохар разошлись на Орхон и к Синьцзяну. В Синьцзяне они известны как юэчжи. Ю. Рерих указывает, что юэчжи передается в старокитайской транскрипции как гети. Ф. Гелльвальд в книге «История культуры» указывал, что юэчжи на старокитайском это гет-ди. После конфликта с хунну да-юэчжи (большие юэчжи, возможно большие геты или же массагеты) ушли в Среднюю Азию и организовали здесь государство Тохаристан, которое занимало территорию юга современного Узбекистана, Таджикистан и север Афганистана.

«История старшего Дома Хань» (Цяньханьшу, гл. 95) повествует о юэчжи следующее: «Правление государства, называемого Большим Юечжы (да-юэчжи. — К.П.), находится в городе Гяньши, от Чан-ань в 11 600 ли (ли — мера длины ок. 500 м. — К.П.) Владетель не зависит от наместника. Народонаселение состоит из 100 000 семейств, 400 000 душ; строевого войска 100 000. На восток до местопребывания наместника 4740 ли, на запад до Аньси (Парфия. — К.П.) 49 дней пути; на юге смежно с Гибинией (Кашмир. — К.П.). Почва, климат, вещи, обычаи народа и монета одинаковы с аньсискими. Находятся одногорбые верблюды. Большой Юечжы, собственно, есть кочевое государство. Жители с своим скотом переходят с места на место; в обыкновениях сходствуют с хуннами. Юечжы имеет более 100 000 войска; посему, полагаясь на свои силы, презирал хуннов. Первоначально он кочевал между Дунь-хуан и Цилянь-шань (район совр. провинции Ганьсу. — К.П.). Хуннуский Модэ-шаньюй разбил Юечжы, а Лаошан-шаньюй убил его, и сделал из его черепа чашу для питья. И так Юечжы удалился на запад, прошед через Давань (Фергана. — К.П.) напал на Дахя, и покорил сие владение; столицу основал по северную сторону реки Гуй-шуй (р. Амударья. — К.П.). Остальные роды, которые по малосилию не в состоянии были следовать, засели в южных горах и тангутами названы Малым Юечжы. Дахя собственно не имеет верховного государя, а каждый город поставляет своего владетеля. Народ слаб, и боится войны, почему и покорен нашедшими юечжысцами».

«История младшего Дома Хань» (Хоуханьшу, гл. 118) добавляет: «Когда Дом Юечжы был уничтожен хуннами, то он переселился в Дахя, разделился на пять княжеских домов: Хюми, Шуанми, Гуйшуан , Хисйе и Думи. По прошествии с небольшим ста лет гуйшуанский князь Киоцзюкю покорил прочих четырех князей и объявил себя государем под названием гуйшуанского. Он начал воевать с Аньси, покорил Гаофу, уничтожил Пуду и Гибинь, и овладел землями их. Киоцзюкю жил более 80 лет. По смерти его сын Яньгаочжень получил престол, и еще покорил Индию, управление которой вручил одному из своих полководцев. С сего времени Юечжы сделался сильнейшим и богатейшим Домом. Соседние государства называли его гуйшуанским государем, но китайский Двор удержал прежнее ему название: Большой Юечжы».

Упомянутый в данном сообщении Гуйшуан это кушаны.

На рубеже нашей эры кушаны организовались в достаточно крупное государство. После удачных войн с Парфией они расширили подконтрольную им территорию и приблизились к границам Индии. При Кадфизе II (сер. I в. н. э.) кушаны предприняли ряд вторжений в Индию, а при царе Канишке они овладели значительной ее частью, в том числе и землями в бассейне Инда и частично в бассейне Ганга. Канишка известен как великий индийский император, который покровительствовал буддизму. При нем состоялось оформление Махаяны («Большая колесница»), провозглашающей идеал бодхисатвы, который ведет мирян к спасению. Реформа буддизма, предпринятая при Канишке, привела к тому, что это учение было распространено на ханьский Китай и сопредельные ему государства.

«История Северных Дворов» (Бэйши, гл. 97) сообщает о юэчжи: «В царствование государя Тхай-ву[-ди] [424–440 гг.], 424 г., жители владения Юечжы, производившие торговлю в столице, объявили, что они умеют из камней плавить разные цветные стекла: почему добыли руду в горах, и в столице произвели опыт отливания. Опыт удался, и стекло блеском своим даже превосходило стекла, привозимые из западных стран: почему государь указал ввести сии стекла в тронных. Около ста человек обучились отливанию. Стекла были блестящих красок и прозрачны. Все, смотря на них, приходили в изумление, и считали божественным произведением. С сего времени цветные стекла подешевели в Срединном государстве, и перестали считать их драгоценностью».

«История династии Суй» (Суйшу, гл. 83) сообщает о государстве Тухоло (Тохаристан). «Резиденция тухолоского (тохарского. — К.П.) владения лежит в 500 ли от Луковых гор на западе. Жители перемешаны с иданьцами (эфталиты. — К.П.). Резиденция имеет две ли окружности. Строевого войска считается 100 000 человек, искусного в боях. Поклоняются Будде. Братья имеют одну жену. Сыновья от нее принадлежат старшему брату… Иданьский Дом есть отрасль Большого Юечжы. Строевого войска от 5 до 6000 человек. В прежнее время, как в Идани открылись беспокойствия, то тукюесцы насильственно поставили своего правителя. Резиденция имеет десять ли окружности. Много храмов и священных обелисков, и все украшены золотом. Женщина, имеющая одного мужа, носит шляпу с одним углом или рожком; если братьев много, то делает рожки по числу братьев».

Авторы «Суйшу», в чем мы можем наглядно убедиться, утверждают, что юэчжи смешались с местным населением, а Пулиблэнк приводит некоторые данные в пользу предположения, что юэчжи (т. е. восточные тохары) переселились в Среднюю Азию с северной периферии Китая и уже здесь восприняли иранскую речь. Письменностью восточных тохаров являлась система индийского слогового письма брахми. Как это обычно утверждается, к IX–X вв. носители тохарских языков, проживавшие в Синьцзяне, были ассимилированы тюрками или, если и не ассимилированы, то, по крайней мере, усвоили тюркский в качестве интернационального средства общения.

О тохарском языке мы знаем, что по своему положению в индоевропейской лингвистической общности, определяемому грамматическими и лексическими изоглоссами, тохары близки к 1) балто-славянским и 2) германским языкамвозможно также к 3) фрако-фригийскому и 4) армянскому. Выдающийся болгарский лингвист В. Георгиев объединяет их с балто-славянско-германской подгруппой в одну северную группу индоевропейских языков. Кроме того, в языке тохар присутствует 5) финно-угорский субстрат, и в то же время количество языковых соответствий с иранцами наименьшее.

Крайне сложно представить себе, чтобы подобный набор лингвистических связей, т. е. от Германии, через Фракию, Фригию, Армению, Северо-Восток Европы и до Китая и Восточного Туркестана, мог быть объяснен какой-либо единственной миграцией. Скорее всего, мы имеем дело с целым рядом разновременных и разнонаправленных вторжений оставивших свои лингвистические следы в Германии, Фракии, на Кавказе и т. д. Если мы находим в языке синьцзянских тохар фригийские соответствия, это не означает, что синьцзянские тохары обязательно посетили Фригию, это может означать, что иная группа мигрантов-тохар из Волго-Окского междуречья оставила во Фригии некоторое количество письменных свидетельств.

Посмотрим что объединяет тохар с вышеназванными языковыми группами.

1. Что объединяет тохар с балто-славянами ясно вполне. Тохары и есть эти самые балто-славяне. Исходной для них, как полагает Л. C. Клейн, является фатьяновская культура, по мнению ряда иных исследователей — ямная.

2. Что объединяет тохар с германцами? Это интересный вопрос и мы попробуем ответить на него, в меру своих сил, конечно. Тохар следует вполне определенно отождествить с юэчжи. Юэчжи, как выше было упомянуто, это геты. Гетов (или же некоторых гетов) называли еще готами, а готы считаются одними из предков сегодняшних германцев.

3. Что объединяет тохар с фракийцами? Ответить на этот вопрос можно следующим образом. Тохары это юэчжи, юэчжи это геты, геты это фракийцы, о чем утверждал никто иной как Геродот: «…геты, самые храбрые и честные среди фракийцев, оказали царю (Дарию. — К.П.) вооруженное сопротивление, но тотчас же были покорены».

Что объединяет тохар с фригийцами? Известно, что фригийский язык занимал в индоевропейской языковой семье промежуточное место между древнегреческим и протоармянским и, по-видимому, был близок к языку балканских фригийцев (может быть и пеласгов), а также к балто-славянскому праязыку {453} .

Так вот, здесь следует вспомнить о мушках (Muškâja), так назывались народ и царство в Малой Азии. Данное этнонимическое название, как указывает М. И. Дьяконов, идентично с др. — евр. «Мешек» (из *Mašk) и греч. Μόσχοι. Первые упоминания о мушках относятся к седой древности, так, еще ассирийский царь Тиглатпаласар I (Тукультиапал-Эшарра, 1115–1077 гг. до н. э.) упоминал их: «…Β начале моего царствования 20 000 человек мушкийцев и 5 царей их, — которые вот уже 50 лет как захватили страны Алзи и Пурулумзи, приносившие ранее дань и подать богу Ашшуре, моему владыке, — груди которых ни один царь не мог усмирить в битве и которые полагались на свою силу, спустились с гор и захватили страну Кутмухи».

Мушки, как это утверждается в I томе коллективного труда «История Востока», являлись народом «балканским по происхождению». По словам уважаемого издания, «термин «мушки» применялся не только к племенам, появившимся на верхнем Евфрате в XII в. до н. э.; тот же термин («западные» мушки) впоследствии применялся ассирийцами, урартами и древними евреями также к фригийцам — народу, тоже пришедшему с Балкан, но осевшему не в долине верхнего Евфрата, а в центре малоазийского плато».

Восточные мушки отождествляются современной наукой с первыми носителями протоармянского индоевропейского языка. Верно это предположение или нет, однозначно ответить сложно, но вполне определенно известно, что «протоармяне» не являлись автохтонами Армянского нагорья. По крайней мере, так утверждают авторы вышеуказанной «Истории Востока». Свое утверждение они обосновывают тем образом, что из индоевропейских языков армянский ближе всего греческому, фракийскому, отчасти фригийскому и, далее, индоиранским, но весьма далек от хетто-лувийского. Однако если бы протоармяне являлись автохтонами нагорья, то хетто-лувийцы, как непосредственные соседи, должны были оставить в их языке множество следов, чего не наблюдается. Кроме того, если бы протоармяне были автохтонами нагорья, а хуррито-урарты — позднейшими пришельцами, то присутствовали бы заимствования в хуррито-урартский из армянского отражающие местные специфические реалии. Ничего подобного также не наблюдается; «наоборот, именно такие термины в армянском языке доказуемо заимствованы из хуррито-урартского, из чего следует, что носители протоармянского языка появились на нагорье значительно позже хуррито-урартов».

Кстати, вполне допустимо предположить, что существовали две миграционные группы тохар (они, очевидно, являлись носителями балто-славянского праязыка), одна из которых мигрировала во Фригию через Балканы, т. е. через Фракию, а вторая могла придти в верховья Евфрата из Восточной Европы, через Каспийские ворота. Общим самоназванием у обеих тохарских групп было мушки (мосхи).

Необходимо отметить, что хотя мосхи (моски) в исторической науке прочно отождествляются с мушками, некоторые историки считают мосхов картвельским (грузинским) племенем месхов, что вызывает определенное недоумение. Нет сомнения, что месхи произошли от мосхов, вернее месхи являются какой-то частью мосхов, которая оказалась ассимилирована картвельской общностью, но считать собственно мосхов, или же мушков, некими протокартвелами, причем именно в лингвистическом смысле, было бы весьма сомнительным делом. Кавказские мосхи, некоторой своей частью, несомненно, являлись одними из физических предков современных грузин. Любопытно, но в нынешней «Истории Грузии» утверждается, что в числе грузинских предков присутствовала и какая-то часть хеттов. Данное утверждение вполне объяснимо, однако это не означает, что хеттский язык, как и язык мушков, принадлежит к картвельской лингвистической семье.

Итак. Как следует из сообщений ассирийских источников, мушки пришли в Малую Азию в XII в., дошли до верхнеевфратской долины и поселились здесь не позже IX в. до н. э. Их миграция часто связывается со вторжением «народов моря». Главным центром мушков являлось царство Алзи (арм. Ахданик) у слияния рек Арацани (Мурад-су) и верхнего Евфрата (Карасу). Во всяком случае, ассирийские источники называют Алзи «Страной мушков». Возможно также, что территория расселения «восточных» мушков в X–IX вв. до н. э., простиралась от гор севернее истоков р. Тигр до гор Тавра западнее верхнеевфратской долины.

Кстати говоря, в Библии, как на это указано в предыдущей части книги, Мешех обычно упоминается вместе с Тобалом (Фувалом). В анналах Салманасара III (ок. 859–824 гг. до н. э.) на «Черном обелиске» из Калху (Нимруда) есть следующая запись: «В 23-й год моего правления я переправился через Евфрат, покорил Гаэташ, укрепленный город Лаллы Мелидского. Пришли ко мне цари Табала, я принял у них дань». Существует достаточно смелая версия, согласно которой библейские тубальцы (фувальцы) являются потомками древних арийских мигрантов с Тобола. В принципе, с учетом всего сказанного выше в этой части книги, ничего невероятного в данной версии нет.

Что же касается библейского «князя Рос (Рош)», то и здесь дело может объясняться достаточно просто. Известен, к примеру, урартский царь Руса I (правил 735–714 гг. до н. э.), который воевал с Саргоном II. О Русе I, в частности, упоминается в письме Саргона II к богу Ашшуру с описанием похода против Урарту 714 г. до н. э.: «…чтоб Урсе (Ursâ — урартск. Руса — прим. к тексту) в полевой битве было нанесено поражение…». Кроме Русы I, известны Руса II (ок. 685–639 гг. до н. э.), Руса III (ок. 605–595 гг. до н. э.) и его сын, последний царь Урарту Руса IV (ок. 595–585 гг. до н. э.).

4. Что объединяет тохар с армянами? Здесь, как говорится, см. выше.

5. Что объединяет тохар с финно-уграми? Это, пожалуй, самый легкий вопрос. Фатьяновцы долгое время находились в непосредственном контакте с финно-уграми, поскольку территория фатьяновской культуры граничит на востоке с территорией занимаемой в древности финскими племенами, а мордовский народ мокша, возможно даже является финноугризированными тохарами. Что же касается тохарских заимствований в финно-угорские языки и обратно, то здесь я не стану подробно распространяться и отсылаю читателя ко 2-му тому работы Т. В. Гамкрелидзе и В. В. Иванова «Индоевропейский язык и индоевропейцы».

Близость тохарского языка к балто-славянским, а также его связи с германским, фракийским, фригийским и некоторые заимствования из финно-угорского конечно же не исчерпывают всех его лингвистических связей. Акад. В. В. Иванов и акад. Т. В. Гамкрелидзе указывают на связи тохарского еще и с кельто-италийскими и иллирийскими языками.

Если тохары достаточно долго присутствовали на Кавказе, то они должны были оставить свой след в топонимике региона и в языках кавказских народов. Существует ли такой след в реальности? Да.

Известный исследователь Кавказа В. А. Кузнецов сообщает: «существует даже вполне вероятное предположение о вхождении тохаров в массагетский союз племен (выделено мной. — К.П.). Это позволяет поставить вопрос об участии и тохарских элементов в формировании средневековых алан. В пользу такого не слишком смелого предположения свидетельствуют обнаруженные в осетинском (древнем аланском) языке точные соответствия тохарскому. Этнические и языковые связи между тохарами и сако-массагетами, отразившиеся в осетинском языке, скорее всего были установлены еще на среднеазиатской почве, хотя имеются следы пребывания тохаров и на Кавказе (они отложились в топонимике Армении)».

Итак. След тохаров в топонимике Кавказа присутствует. Между тем, участие тохаров в формировании аланской общности требует некоторого прояснения.

Здесь следует обратить внимание читателя на следующее историческое обстоятельство. Известно, что термин арии может быть употреблен в двух значениях. Первое значение представляет собой этноним, обозначающий индоевропейские племена, пришедшие в древности в Иран и Пенджаб и оттуда расселившиеся по долине Ганга, или же раннеиндоевропейские народы по совокупности. Второе означает соционим, а именно правящие социальные слои индоевропейского происхождения, которые управляли как индоевропейскими, так и неиндоевропейскими народами.

Двойное значение, т. е. этноним и соционим, может иметь и термин аланы, который представляет собой не что иное, как некоторое фонетическое искажение термина арии. Об этническом значении слова аланы известно хорошо, и оно, это значение, достаточно подробно освещено во многих работах историков, например H. H. Лысенко и др. Теория об аланах как о правящем социальном слое сарматов возникла недавно. Эта теория связана с тем обстоятельством, что аланы вели активную экспансионистскую политику и оказались вмонтированы в иные этносы в качестве правящего военно-дружинного элемента.

Некоторое время назад историки А. О. Наглер и Л. A. Чипирова выступили с версией социополитического происхождения аланов, предложив рассматривать последних не как этнос, а как «социальный слой сарматского общества, из которого формировалась военная знать». Эту точку зрения поддержал археолог М. Б. Щукин, который пришел к выводу о том, что аланы не были «…ни особым народом, ни племенем… Это могла быть группа, дружина аристократов, потомственных воинов-профессионалов… своего рода «рыцарский орден», имеющий при этом родственные связи с аристократическими домами… от Гиндукуша до Дуная. Аланы могли представлять собой особую социальную надплеменную прослойку сарматского общества». Кроме того, эта точка зрения получила поддержку украинского археолога A. B. Симоненко.

Сейчас прошу читателя обратить особое внимание на следующий факт.

Если аланы являлись, прежде всего, правящим социальным слоем или же особой воинской кастой, вроде тех же казаков, то становятся понятными слова Джованни Мариньоли, епископа Базиньянского, совершившего в 1338–1353 гг. путешествие на Дальний Восток, в том числе и в Ханбалык (Пекин): «Каан (каган. — К.П.) очень любит и почитает нашу веру. И важные государи его империи (Юань. — К.П.) которых называют аланами (выделено мной. — К.П.) и которые правят всеми восточными землями империи (а их более тридцати тысяч этих аланов)…».

Нет сомнения, что термин аланы имеет двоякий и даже троякий смысл, обозначая как собственно аланские народы, так и отдельные этносы попавшие в то или иное время под руководство аланских военных корпораций, а также собственно военные корпорации (орды), как это, к примеру, наблюдается в случае с термином русь. После того как военно-торговая корпорация русь захватила власть в Киеве, местные славяне начали соответствующим образом прозываться, а киевская земля стала именоваться Русью.

Но сейчас мы вправе задаться следующим вопросом. Дело в том, что, несмотря на то обстоятельство, что аланские военные корпорации представляли собой социально-профессиональное явление, вопрос об этническом наполнении аланских орд тем не менее не снимается. Т. е. мы должны постараться определить, из каких народов преимущественно рекрутировались бойцы в вышеуказанные военные формирования?

На этот вопрос, об этническом содержании термина алан, постарался ответить Т. А. Габуев в статье «Аланы, кто они?». Он вполне справедливо отмечает, что хотя в науке и сложилось устойчивое представление об аланах как о сарматском по происхождению народе, но ни один античный автор с сарматами их не отождествляет. Мы не станем сейчас повторять всю цепочку рассуждений, фактов и доказательств, которые автор приводит в своей статье, укажем только на вывод, к которому пришел Т. А. Габуев: «Мы определили два компонента, составивших алан, — это юечжи-тохары и усуни-асии. К ним, без сомнения, следует прибавить и собственно кангюйцев, т. е. племена исконно обитавшие на территории, названной китайцами Кангюем». К этому выводу следует прибавить тот факт, что асы (усуни) были народом одно время главенствующим над тохарами или над частью тохарской общности. Так, по сообщению Помпея Трога асы (асианы) были царями тохаров. Кроме того, существуют данные в пользу предположения, что тохары и асы (усуни) говорили на одном языке.

Наименование алан можно встретить практически по всей Евразии, от Тихого океана до Атлантического. Так, родоначальницей моголов-ниучей (нирунов) считается Алан-Гоа, чье имя переводится как Прекрасная Аланка. Что касается западного направления, то известно, к примеру, вторжение алан на территорию сегодняшней Испании в начале V в., во время Великого переселения народов. Наличие мощной тохарской компоненты в составе аланской общности подтверждается, как указывает Б. А. Кузнецов, еще и данными лингвистики.

Тем не менее, участием тохар в составе аланской общности и их пребыванием на территории Армении история присутствия тохар на Кавказе вовсе не ограничивается. Как упомянуто выше, есть основания предполагать, что их исконным самоназванием мог быть этноним моски. Другие самоназвания тохарских народов и народов на тохарской основе (к примеру, атарии) возникали уже по завершению процесса миграции и оформления нового этноса.

Выше, в первой части, был упомянут кавказский народ маскуты, проживавший непосредственно к югу от Железных (Дербентских) ворот, который А. П. Новосельцев идентифицирует как массагетов. О маскутах он сообщает, в частности, следующее: «В первой половине IV в. существовало сильное политическое объединение во главе с маскутскими племенами. Их сила была столь значительна, что они совершали успешные походы против Армении и даже овладели ее столицей Валаршапатом».

Армянский географический атлас VII века «Армянская география» называл маскутов в числе народов заселявших в те времена Азиатскую Сарматию: «Следующие народы живут в Сарматии (Азиатской. — К.П.): 1) хазары, 2) бугии (var. булхи), 3) баслики (барсилы)… 52) баканы, 53) маскуты (выделено мной. — К.П.), у самого Каспийского моря, куда доходят отроги Кавказа и где воздвигнута Дербендская стена, громадная твердыня в море. Севернее живут гунны, у которых город Варачан и другие города. Царь Севера называется Хаган. Он владыка хазар».

С этими маскутами связана одна историческая, не побоюсь этого слова, загадка.

Последние упоминания о маскутах, это очень важно, относятся к XIII веку. Об их названии ныне напоминают современный топоним Мушкур в Азербайджане и название пригорода г. Баку, пос. Маштаги.

Сейчас возникает вопрос — а не является ли этноним маскуты несколько измененной формой этнонима мушки, или же мосхи? Вполне возможно. Однако главное, что вызывает особый интерес — место проживания маскутов, как минимум с IV и по XIII вв., именно — район Железных ворот.

Дело в том, что Георгий Пахимер вполне конкретно указывал место жительства моголов (туземных тохарцев называемых по его словам моголами): «Вообще народ тохарский отличается простотою и общительностью… Законодателем его был, конечно, не Солон… а человек неизвестный и дикий, занимавшийся сперва кузнечеством, потом возведенный в достоинство хана (так называют их правителя); тем не менее, однако ж, он возбудил смелость в своем племени — выйти из Каспийских ворот (выделено мной. — К.П.) и обещал ему победы, если оно будет послушно его законам… Охраняемые такими постановлениями своего Чингис-хана (я припомнил теперь, как его зовут: Чингис его имя, а хан — это царь), они верны в слове и правдивы в делах…».

Здесь, как говорится, комментарии излишни, особенно если учитывать, что о тохарах, а не о татарах пишет не только Пахимер, но и Георгий Акрополит (1217–1282 гг.). Выходит, что моголы, т. е. туземные тохары, — это маскуты. Сейчас посмотрим внимательно на этноним маскуты. Какова его этимология? Возможно, он является некоторым фонетическим искажением этнонима массагеты, однако обращает на себя внимание следующее обстоятельство. Первое, что бросается в глаза, при взгляде на слово маскуты, это наличие т. н. монгольского суффикса множественного числа — ут, к примеру, тангуты, тайджиуты, мангуты и т. д., а вот корень очень легко узнается, это моск- или же мосх-.

Впрочем, это только предположение, и не более того.

Сейчас напомню читателю то, о чем говорилось в первой части. Средневековые европейцы отчего-то вдруг принимали моголов за израильтян. Повторю слова Якоба Рейтенфельса: «Многие полагают, основываясь на 4-й книге Ездры, главе 13, что эти татары произошли от тех десяти колен израильских, коих увел в 330 году от сотворения мира Салманассар в равнины Арсареф, где никогда не обитал род человеческий. К сему присоединяется еще и то, что китайские летописи относят возникновение татарской династии почти к этому же самому времени, а также и то, что у некоторых из этих орд и до сей поры сохранились многие иудейские обычаи».

Здесь самое любопытное состоит в том, что в конце XVII века в московских книгохранилищах присутствуют переведенные на русский язык «китайские летописи», которыми пользовался Рейтенфельс, причем не доверять Рейтенфельсу особых оснований нет. Однако дело сейчас не в этом. Некоторые средневековые историки, вроде того же Пахимера, выводили моголов с Кавказа, даже если они ничего не утверждали об их происхождении от потеряных колен израилевых. Так вот, на Кавказе до сих пор проживает один весьма интересный народ — таты, часть из которых исповедует иудаизм.

Язык татов относится к юго-западным иранским языкам и близок к персидскому и таджикскому. Согласно «Кавказскому календарю», изданному в Тифлисе в 1894 году, число татов в это время составляло 124 693 человек, однако в советское время большая их часть стала причислять себя к азербайджанцам и перешла в бытовом общении на азербайджанский язык (относится к тюркской лингвистической семье). Таким образом, к 1989 году на Кавказе, согласно Всесоюзной переписи населения, осталось лишь 10 239 татов. История этого народа изучена слабо, большое значение в этом вопросе имеют работы востоковедов Л. Лопатинского (конец XIX века) и Б. Миллера (1920-е гг.).

На татском языке говорят еще и горские евреи, а для жителей Дагестана термины таты и горские евреи являются синонимами. В 1888 году И. Ш. Анисимовым было опубликовано исследование по этнографии горских евреев («Кавказские евреи-горцы»), в котором автор сделал вывод о том, что горские евреи являются татами, которые приняли иудейство еще в Иране и впоследствии переселились на Восточный Кавказ. Насколько верно данное утверждение мы сейчас выяснять не станем, но отметим одну деталь.

Б. Миллер свидетельствует: «Кавказские евреи убеждены в том, что их предки были выведены из Палестины еще царями Ассирии, следовательно еще до построения нового храма в Иерусалиме, затем поселены в Мидии, откуда они перешли на Кавказ… Этого вопроса довольно обстоятельно касается в своих «Материалах» Всев. Миллер. Главным историческим источником вышеупомянутого убеждения евреев-татов является глава 17, стих 6 II Книги Царств о том, что в 9-й год царствования Осии ассирийский царь взял Самарию и переселил израильтян в Ассирию, поселив их в Калахе, Хабуре, на р. Гозан и «в городах Мидийских».

Вполне вероятно, что подобные убеждения могли быть и «выдумкой раввинов», как это замечает Б. Миллер, другое дело, что в XIII веке источником версии о происхождении моголов от потерянных израильских колен вряд ли являлись кавказские раввины. И еще один вопрос… С какой стати подобная мысль вообще могла придти кому бы то ни было в голову при взгляде на типичные монголоидные физиономии, которыми нынешние историки наделяют моголов без малейших сомнений? Версия о семитском происхождение евреев сегодня принята повсеместно и выдержала определеную критику, что же касается версии об их тюрко-монгольских корнях, то здесь ситуация выглядит несколько иначе.

Б. Миллер особо отмечает, что слово «тат» своими корнями уходит в глубокую древность и читается еще в Боспорских надписях, где упоминается народ thatae в титуле боспорских царей в IV веке до нашей эры. В начале XV века, по свидетельству И. Шпильтерберга, крымские татары, называли татским языком язык готского населения Крыма. В венгерском языке существует форма tót, которой венгры обозначают славян, словаков и словенцев. В Орхонских надписях дважды встречается слово tatina, которое Вамбери передает через «оседлые». В джагатайском языке слово m am означает «подданных, не живущих в городе, служащих у вельмож, а также праздношатающийся сброд, из которого набираются волонтеры». Акад. В. В. Бартольд предполагал, что слово «тат», восходит к термину «таджик». Наконец, в китайских источниках пресловутые татары именуются та-та, о чем выше уже было упомянуто.

Сложно сказать, чего больше в вышеуказанном наборе фактов — случайных совпадений или какой-то системы. Однако предположим, что мы имеем дело с одним и тем же термином, который разбросан по огромной территории и в широком временном диапазоне. Если это так, то с каким народом его можно сопоставить? Я полагаю, что его возможно сопоставить только с тохарами (атариями). Точнее даже не с тохарами, как с некоей этнической общностью, а с тохарскими ордами, т. е. военно-организационными подразделениями, в которые могли быть инкорпорированы бойцы различных национальностей. Так вот, войско тохар, по словам С. Г. Кляшторного, было устроено по десятичному принципу — «стотысячная армия подразделялась на отряды в десять тысяч воинов (тохарское A tmām, тохарское В tumane — «десять тысяч», «десятитысячный отряд»). Позднее эта военная структура была полностью заимствована гуннами и от них унаследована тюрками (древнетюркское tümen), а затем от тюрков — монголами».

Но каким образом те же гунны могли заимствовать военно-организационную систему от тохар, если для подобного заимствования в древности необходимо было иметь непосредственный контакт? Хотя бы для того, чтобы наглядно убедиться в эффективности перенимаемых нововведений.

Сейчас вернемся к нашим маскутам. Выше мы предположили, что данный этноним может быть произведен от корня моск- (мосх). Данное предположение может быть подтверждено показаниями армянского историка Агатангехоса, чей труд дошел до нас в двух версиях — краткой армянской и пространной греческой и был составлен между 461 и 465 гг. Очерчивая пределы распространения христианства при Трдате (после 301 г.), Агатангехос утверждает (в греческой версии), что оно при нем дошло «до границ масаха (Μασαχον) — гуннов и ворот каспиев и той части, где сторона алан». В армянской версии присутствуют следующие сведения на этот счет: «…до границы маскутов по направлению к стране алан, до страны каспиев».

Римскому историку Плинию маскуты (или же массагеты) на границе с албанами у юго-восточной оконечности Большого Кавказа были известны в форме «mazacas». Если положить за верное, что маскуты и массагеты принадлежали к одной общности, как об этом единогласно утверждают историки, то нелишним будет заметить, что и массагеты, равно как и мосохи-маскуты, причисляются раннесредневековыми авторами к гуннам. Прокопий Кесарийский, в частности, утверждает это неоднократно, например: «Эган был родом из массагетов, которых теперь называют гуннами» (Война с вандалами, КН.1, XI, 9).

Еще одно замечание. Я думаю, что полное отождествление мосохов и массагетов некорректно. Очевидно, что мосохи (маскуты) являлись частью массагетской общности, но не всех массагетов можно относить к мосохам, по принципу «всякий окунь рыба, но не всякая рыба окунь». Если анонимы мосохи и маскуты очевидно однокоренные, то этноним массагеты явно имеет иную этимологию.

Итак. Средневековые авторы относят мосохов и массагетов к гуннам. Последних же большинство историков причисляют к тюркам, однако на каком основании зиждится данное причисление, совершенно неясно. Например, если вы, читатель, обратитесь за разъяснениями на этот счет к книге акад. А. Н. Бернштама «Очерк истории гуннов», то узнаете, что насчет их происхождения имеется четыре версии: тюркская, финская, монгольская и славянская, а затем без каких-либо ссылок и разъяснений на этот счет узнаете о том, что в восточно-гуннском племенном союзе проходил процесс дальнейшего формирования тюркских языков. Засим читателю только и остается, что верить уважаемому ученому на слово.

Лингвистическая принадлежность ранних гуннов, т. е. до того, как в гуннский военно-политический союз были включены иные народы, совершенно неясна. Она вряд ли может быть восстановлена по именам, тем более, по таким как Воарикс, Валах, Стиракс, Глонис и др., которые принадлежали гуннам-савирам. Кроме того, Иордан сообщал, что «готы же преимущественно заимствуют имена гуннские», а готские имена весьма далеки по звучанию от тюркских.

Даже если принять тех же огоров за угров, а о них известно, что «древнейшими вождями этого племени были Уар и Хунни… и некоторые из этих племен получили название уар и хунни», то и в этом случае, при условии тождественности хунни и гуннов, последних невозможно причислить к тюркам. К тому же и вопрос о тождественности гуннов и центральноазиатских хунну до сих пор является весьма дискуссионным.

Мы знаем совершенно точно, что гунны обнаруживают себя в 375 году в степях между нижним течением Дона и Волги, т. е. между Каспием и Азово-Причерноморьем, после чего они вторгаются двумя потоками: первым — в междуречье Днепра и Днестра, вторым — в Армению, затем в Каппадокию, после в Киликию и Сирию вплоть до Антиохии. Аммиан Марцеллин, первый автор, который упоминает о ранних гуннах, об их первоначальном местожительстве сообщает следующее: «Племя гуннов… обитает за Меотийским болотом в сторону Ледовитого океана (Glacialem oceanum)».

Внешний облик гуннов, по словам Марцеллина, ужасен и безобразен, но ужасность и безобразность не являются какими-то расовыми характеристиками, а выдают эмоциональное отношение автора к объекту описания. В то же время, сообщая об аланах, наш источник свидетельствует: «Почти все аланы высокого роста и красивого облика, волосы у них русоватые, взгляд если и не свиреп, то все-таки грозен; они очень подвижны вследствие легкости вооружения, во всем похожи на гуннов (выделено мной. — К.П.) но несколько мягче их нравами и образом жизни». Каким бы образом аланы могли быть похожими во всем на гуннов, если бы последние пришли с территории Северного Китая? Разве что только так, как всякий человек похож на любого другого человека.

Что же касается гуннских обычаев и образа жизни, то и они не являются исключительной характеристикой тюрков. Здесь следует привести слова Прокопия Кесарийского (VI в.) о склавенах: «Они очень высокою роста и огромной силы. Цвет кожи и волос у них очень белый или золотистый и не совсем черный, но все они тёмнокрасные. Образ жизни у них (славян, склавенов. — К.П.), как у массагетов , грубый, без всяких удобств, вечно они покрыты грязью, но по существу они не плохие и совсем не злобные, но во всей чистоте сохраняют гуннские нравы (выделено мной. — К.П. )».

Прокопий Кесарийский также утверждает, что гунны вели свое происхождение от киммерийцев: «В древности великое множество гуннов, которых тогда называли киммерийцами, занимало те места, о которых я недавно упоминал (Волго-Донские степи — К.П.), и один царь стоял во главе их всех. Как-то над ними властвовал царь, у которого было двое сыновей, один по имени Утигур, другому было имя Кутригур. Кода их отец окончил дни своей жизни, оба они поделили между собою власть и своих подданных каждый назвал своим именем. Так и в мое еще время они наименовались одни утигурами, другие кутригурами».

Как бы там ни было, но племена утигуров и кутригуров составили впоследствие народность булгар, происхождение которых до сей поры составляет предмет оживленного обсуждения. Д. И. Иловайский посвятил много времени изучению данной проблемы и в конечном итоге пришел к выводу о славянском происхождении гуннов и булгар. Он писал: «Повторяю, что к гуннам и их славянству я пришел следующим путем: занятия начальною русскою историей натолкнули меня на болгарское племя. Пересмотрев вопрос о его народности, я убедился, что нет ровно никаких научных оснований считать эту народность неславянскою. Но при сем пересмотре я неправильно старался выделить болгар из группы гуннских народов (так как их неславянство выводили собственно из представления о гуннах, как о народе туранском). Убедившись потом в тождестве болгар с гуннами, я естественно пришел к необходимости пересмотреть вопрос о народности гуннов, то есть пересмотреть те основания, на которых они были отнесены к какому-то (в сущности неизвестному и доселе никем неопределенному) урало-алтайскому племени. И на чем же, как оказалось, было основано такое мнение? Да на таких шатких аргументах, как риторические фразы Аммиана и Иорнанда о некрасивой наружности гуннов, их воинственности, свирепости, кочевом или полукочевом состоянии и т. п.».

Что касается аргументации Д. И. Иловайского, то вы, читатель, можете ознакомиться с ней из работы «Вопрос о народности русов, болгар и гуннов». [СПб., 1881] и др. В последнее время труды Д. И. Иловайского переиздаются.

4. ХРОНИКИ ДОМА ТОГАРМА

Итак. Я склонен полагать, что под именем мосохов и тобельцев в Библии (и не только в Библии) фигурируют тохарские народы. Безусловно, за время своего пребывания в Малой Азии и на Кавказе данные общности впитали в себя немалое количество стороннего элемета и, в конце концов, растворились в народах Кавказа, поучаствовав в формировании армян, грузин и некоторых других этносов. Самое любопытное состоит в том, что кроме мосохов и тобельцев также оказались замечены библейскими авторами и собственно тохары. Они вошли в библейскую историю под именем Тогарма (Фогарма).

Тогарма упоминается в книгах Бытия и 1-я Паралипоменон среди сынов Гомера (Быт. 10:3, 1Пар. 1:6). В книге Иезекииля: «Из дома Фогарма за товары твои доставляли тебе лошадей и строевых коней и лошаков» (Иез. 27:14). И здесь же при описании противников евреев, наряду с Рош, Мешехом и Фувалом: «Гомера со всеми отрядами его, дом Фогарма, от пределов севера, со всеми отрядами его» (Иез. 38:6).

Не ошибаюсь ли я, отождествляя тохар (тогар) и библейскую Тогарму? Я думаю, что нет, при том уточнении, что Тогарма это не этноним, а, скорее всего, политоним. Подобное отождествление не отвергается историками, к примеру, таким видным номадистом, как С. А. Плетнева. Впрочем, она утверждает, что «в древнееврейской литературе Тогармой (Тогаром) именовали все тюркские народы». Как бы там ни было, но утверждение С. А. Плетневой вызывает определение сомнения.

К примеру, еврейский аноним (Кембриджский документ) сообщал в свое время: «во дни царя Аарона воевал царь аланский против казар, потому что подстрекнул его греческий царь. Но Аарон нанял против него царя турок, так как тот был [с ним дружен], и низвергся царь аланский перед Аароном, и тот взял его живым в плен». Речь здесь, конечно же, не идет об османских турках, но тем более ясно, что евреи дифференцировали тюрков и хазар. Но при чем здесь хазары? — может спросить читатель.

Сейчас следует обратиться к материалам т. н. «еврейско-хазарской переписки», т. е. к письму хазарского царя Иосифа к советнику кордовского халифа, еврею Хасдаю ибн-Шафруту, которое начинается следующим образом: «Письмо Иосифа, сына Аарона, царя Тогармского…(выделено мной. — К.П.) Ты спрашиваешь в своем письме, из какого народа, какого рода и племени мы (происходим). Знай, что мы (происходим) от сынов Иафета, от сынов его сына, Тогармы. Мы нашли в родословных книгах наших предков, что у Тогармы было десять сыновей, и вот их имена: первый — Агийор, (затем) Тирас, Авар, Угии, Биз-л, Т-р-на, Хазар, 3-нур, Б-л-г-д, Савир. Мы происходим от сыновей Хазара; это седьмой (из сыновей)».

Являлись ли хазары тюркоязычным народом? Этот вопрос тем более уместен, что как утверждает видный востоковед Ю. С. Худяков: «Определенные затруднения для анализа доступных материалов создает расширительное толкование термина «тюрк». Уже в эпоху раннего Средневековья этот термин приобрел значение политонима. Им именовались не только древние тюрки, но и тюркоязычные кочевники, подданные тюркских каганов, а иногда и вообще все номады, обитавшие в степях Евразии, на территории, сопредельных с мусульманскими странами. Эта расширительная трактовка термина «тюрк» во многом унаследована современной исторической наукой, в том числе археологией…». Тюрки, финно-угры, равно как и индоевропейцы в настоящее время — лингвистические общности.

Ранние хазары не были тюркоязычны. Выше, в первой части, мы об этом уже говорили. Об их языке вполне достоверно известно, что он не принадлежал ни к тюркским, ни к иранским, ни к славянским, и вообще, по мнению ал-Бекри не походил ни на один из известных в его время, но был сходен с языком булгар. Так на каком же языке общались хазары? Для ответа на данный вопрос следует вспомнить о происхождении хазар, по меньшей мере, их правящего слоя, а он является ветвью Дома Ашина. Как было упомянуто в первой части книги, исходную форму имени Ашина следует искать не в тюркских языках, а в иранских и тохарских диалектах Восточного Туркестана. Однако, если хазары не общались на иранских диалектах, то вполе возможно, что они говорили на одном из диалектов тохарского, как и их сородичи булгары. Отсюда и наименование их правящего дома — Тогарма.

Ни в коем случае не попадает под описание тюркского погребального обряда и описание погребального обряда тугю, т. е. «княжеского» народа, который являлся родным для Дома Ашина. По словам китайских авторов он выглядел следующим образом: «Потом в избранный день берут лошадь, на которой покойник ездил, и вещи, которые он употреблял, вместе с покойником сожигают: собирают пепел и зарывают в определенное время года в могилу. Умершего весною и летом хоронят, когда лист на деревьях и растениях начнет желтеть или опадать; умершего осенью или зимою хоронят, когда цветы начинают развертываться. В день похорон, так же как и в день кончины, родные предлагают жертву, скачут на лошадях и надрезывают лицо. В здании, построенном при могиле, ставят нарисованный облик покойника и описание сражений, в которых он находился в продолжение жизни». Резали и царапали себе лица и руки так же и славяне (сакалиба), кроме того, скифы, гунны, чжурчжэни, бохайцы, уйгуры, согдийцы и белые дадани. Может быть и еще кто-нибудь, но о том мне неведомо. Славяне так же ставили домовину и собирали пепел в погребальные урны.

Тюркский погребальный обряд достаточно явно отличался от обычаев индоевропейских народов. Как отмечает С. А. Плетнева: «…благодаря раскопкам кочевнических курганов мы знаем, что погребальный обряд тюркоязычных народов в общем необычайно однообразен (выделено мной. — К.П.), а это значит, что общие положения, которыми руководствовались кочевники при сооружении погребальных комплексов, были фактически идентичны». Что из себя представлял тюркский погребальный обычай, к примеру, в X веке?

Ибн Фадлан описывал собственно тюркский (гузский) погребальный обычай следующим образом: «А если умрет человек из их числа, то для него выроют большую яму в виде дома, возьмут его, наденут на него его куртку, его пояс, его лук… и положат в его руку деревянный кубок с набизом, оставят перед ним деревянный сосуд с набизом, принесут все, что он имеет, и положат с ним в этом доме… Потом поместят его в нем и дом над ним покроют настилом и накладут над ним нечто вроде купола из глины… Потом возьмут лошадей и в зависимости от их численности убьют из них сто голов, или двести голов, или одну голову и съедят их мясо, кроме головы, ног, кожи и хвоста. И, право же, они растягивают все это на деревянных сооружениях и говорят: «Это его лошади, на которых он поедет в рай». Если же он когда-либо убил человека и был храбр, то они вырубят изображения из дерева по числу тех, кого он убил, поместят их на его могиле и скажут: «Вот его отроки, которые будут служить ему в раю».

В случае же с народом тугю мы имеем дело с обычаем кремации, характерном, в первую очередь, для большинства индоевропейских народов. Несмотря на то, что данный обычай был характерен для немалого числа народов Евразии, однако и присутствие арийских этносов так же зафиксировано чуть ли не во всех евразийских уголках. Сжигание лошади вместе с покойником было характерно, прежде всего, именно для арийских народов, к примеру, для славян, как пишет Э. Б. Тайлор в книге «Первобытные культуры»: «Древние рассказы о славянском язычестве описывают сжигание умерших с одеждой и оружием, с лошадьми и собаками, с верными слугами и женами». Видный исследователь Южной Сибири и Центральной Азии Д. Г. Савинов отмечал, что «сопроводительные захоронения коней известны и в чуждых скотоводческому укладу обществах, например, у древних славян и литовцев».

Таким образом, несмотря на то, что мы, пока, не можем однозначно утверждать, что тугю, называемые Л. Н. Гумилевым тюркютами, являлись арийским народом, мы, тем более, не имеем права однозначно утверждать, что тугю были тюрками в каком-то этническом смысле этого слова, а не в социально-бытовом (кочевники). Между тем, без выяснения некоторых моментов ранней тюркской истории мы нечего не выясним и в ранней истории восточных славян.

В настоящее время, прародина тюрков размещается наукой в районе Южной Сибири (Алтая), каковое положение подтверждается данными тюркской ландшафтной лексики и лексики относящейся к растительному и животному миру. Вопрос заключается в следующем. К какому расовому типу, в общем случае, принадлежали «исходные» носители пратюркского языка? К европеоидному или монголоидному? Если к европеоидному, то кого представляли из себя монголоиды, вошедшие в состав тюрков? Существовала ли какая-то субстратная этническая среда монголоидного типа, в которую попали европеоидные мигранты или же, наоборот, местные европеоидные народы подверглись натиску монголоидных пришельцев и, в конечном итоге, оказались ими ассимилированы? Т. е. каким образом, хотя бы в общем плане, происходило взаимодействие европеоидных и монголоидных этносов на том же Алтае?

Дело в том, что тюркские народы крайне неоднородны по антропологическому составу. В настоящее время среди тюркоязычных народов встречаются как практически чистые европеоиды: азербайджанцы, турки, туркмены, кумыки, карачаевцы, балкарцы, гагаузы, так и практически чистые монголоиды — тувинцы, якуты и др., но многие тюркские этносы смешаны, в той или иной степени, в расовом отношении. Причем общее усиление монголоидности идет к востоку с запада. Что, в принципе, и неудивительно.

Так вот, главная проблема не состоит в вопросе, откуда в Южной Сибири появились монголоиды, она заключается в вопросе, откуда здесь появились европеоиды?

В 2007 году в Германии проходила выставка скифской материальной культуры, на которой были представлены шедевры древнего искусства скифов. Выставка не обошлась и без откровенных признаний. «Мы установили, что в Центральной Азии вплоть до скифских времен жили европеоиды. Это подтвердила найденная в вечной мерзлоте Горного Алтая мумия скифского воина — высокого блондина. Но кто об этом знал раньше?», — так поведал слушателям директор Немецкого археологического института Г. Парцингер. По его словам, на значительной части территории Центральной Азии от неолита до самой эпохи скифов жили именно представители европеоидной расы и только потом здесь начинает появляться монголоидный элемент.

Конечно же, о подобных вещах ранее никто не знал, не хотел знать и многие, кстати говоря, до сих пор не желают знать об этом. Между тем, видному французскому антропологу Полю Топинару это было ясно уже в конце XIX века. Тогда же выдающийся русский ученый Г. Е. Грум-Гржимайло писал об этом в своих книгах, но в Германии к концу XIX века уже была в большом ходу теория об индогерманцах как истинных арийцах.

Вышеуказанные слова Г. Парцингера относятся к результатам раскопок кургана Аржан-2, датируемого VII в. до н. э. и находящегося в Туве, в Долине Царей. В данных раскопках он принимал участие лично. По словам начальника Центрально-Азиатской экспедиции, научного сотрудника Эрмитажа К. В. Чугунова, находкам в кургане Аржан-2 нет аналогий в археологии. Исследование кургана «переворачивает представления об азиатской кочевой культуре: о происхождении и развитии скифского искусства, превосходящего по уровню развития даже современное ему искусство Архаичной Греции, можно говорить совсем в ином ключе. Древность находок говорит о том, что скифские племена пришли в Причерноморье из Центральной Азии». Более подробно о раскопках кургана Аржан-2 можно узнать в Сети по адресу , здесь опубликованы статьи ведущих археологов экспедиции с приложенными к ним фотографиями.

К настоящему времени достаточно хорошо известно также и о результатах раскопок на плато Укок (Алтай) кургана Ак-Алаха-3, в результате которых была обнаружена мумия женщины европеоидной расы (так называемая Алтайская принцесса). Данная находка относится к пазырыкской культуре, т. е. к скифской археологической культуре железного века (VI–III вв. до н. э.), основные находки которой были сделаны в Горном Алтае. Носители этой культуры обитали так же и на смежных территориях Казахстана и МНР.

Впрочем, для человека знакомого с сообщениями китайских источников о хагасах (енисейских кыргызах), бома, хунну и др. подобные археологические открытия не являются чем-то необычным. Напомню, что переводы Н. Я. Бичурина (о. Иакинфа), члена-корреспондента Санкт-Петербургской академии наук с 1828 года, члена Азиатского общества в Париже с 1831 года, так вот, эти переводы были опубликованы в виде труда «Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древнейшие времена» еще в 1851 году. И никто, собственно говоря, не мешал их внимательному чтению. Показания китайских авторов до сих пор, как правило, объясняются или их галлюцинациями или же особенностями их зрительного восприятия.

Посмотрим на антропологические данные, относящиеся к археологическим культурам, бытовавшим на территории Алтая, т. е. территории наиболее обосновано претендующей на роль тюркской прародины.

Итак. В энеолитическую эпоху (сер. III — нач. II тыс. до н. э.) здесь господствовало население афанасьевской культуры, которое знало скотоводство и земледелие, а также занималось металлургией меди, серебра и золота. В 90-е годы прошлого столетия в долине р. Урсул в Онгудайском районе Республики Алтай были произведены широкомасштабные археологические работы, в ходе которых существующий антропологический материал оказался увеличен в более чем два раза. Вновь полученный материал был обработан В. А. Дремовым в Кабинете антропологии Томского университета и в целом подтвердил существующие сегодня воззрения на происхождение афанасьевской культуры.

Как указывает К. Н. Солодовников, который обобщил ранние и проанализировал новые антропологические данные: «В настоящее время в археологии утвердилась точка зрения, согласно которой происхождение афанасьевской культуры является результатом миграции на восток населения с территории древнеямной культурно-исторической области степной полосы Восточной Европы. Эта гипотеза утвердилась и в антропологической литературе. Г. Ф. Дебец, одним из первых высказавший ее, считал, что «сходство афанасьевцев с древнеямниками доходит до идентичности», что является справедливым и в настоящее время, особенно в отношении восточных групп ямников… Если непосредственно обратиться к восточноевропейским материалам, то простое их сравнение с краниологическими типами афанасьевцев позволяет конкретизировать пути решения вопроса о происхождении последних. Черепа афанасьевцев краниологического типа I в среднем практически не отличаются от суммарной серии культуры Средний Стог II и черепов краниологического типа С ямников Калмыкии, носители которого являются потомками среднестоговцев, или метисной группой на основе смешения тех же компонентов, что и у населения культуры Средний Стог II. Афанасьевцы краниологического типа II более всего сходны с ямниками Запорожской области (р. Молочная) и одним из антропологических компонентов «северокавказской» культуры Калмыкии, а из более поздних серий — с абашевцами Пепкинского кургана». Реконструкцию облика абашевцев из Пепкинского кургана легко можно найти в Сети. На монголоидов они не похожи никоим образом.

Э. Б. Вадецкая подчеркивает принадлежность афанасьевцев к европеоидной расе, отсутствие связей афанасьевской культуры с местной неолитической, значительное ее сходство с ямной и единообразие афанасьевских могильников. «Культурно-историческое единство ямных и афанасьевских племен проявляется в их материальной и духовной общности (погребальный обряд), экономике (скотоводческое производящее хозяйство), в близких формах керамики, в принадлежности к одному антропологическому типу».

Итак, афанасьевская культура выводится большинством исследователей от ямной, а территория, занимаемая последней, принимается многими учеными за прародину тохар. М. Гимбутас усматривала в носителях позднеямной культуры протоиндоевропейцев и полагала их третьей индоевропейской волной, которая вторглась в Центральную Европу около 3000 г. до н. э. и «в корне переменила этническую кофигурацию Европы». С территории ямной культуры, по ее мнению, индоевропейцы мигрировали на запад, север и северо-восток Европы, а также к Адриатике и Греции. «Ямники» отличались высоким ростом, крепким сложением и, в большинстве своем, долихоцефальными черепами.

По М. Гимбутас позднеямная культура это «курганная III», майкопская — это «курганная II», раннеямная — «курганная I». Зарождение последней она относит ко временам около 5000 г. до н. э. и связывает его с одомашниванием лошади и началом скотоводства. Ареал распространения «курганной I» включал в себя территории по Нижней и Средней Волге, Волго-Донские степи, и междуречье Днепра и Дона. Здесь, как утверждает М. Гимбутас, произошло зарождение и оформление первичной индоевропейской общности.

Сейчас следует добавить, что проф. Ю. Ф. Кирюшиным выдвинута оригинальная гипотеза, согласно которой близость афанасьевцев с древнеямниками объясняется происхождением тех и других из одного района древних цивилизаций Ближнего Востока. Данное предположение, как я понимаю, лежит в общем контексте теории малоазиатского происхождения индоевропейцев.

Господство афанасьевцев на Алтае сменяется господством носителей сейминско-турбинского транскультурного феномена (XVIII–XVI вв. до н. э.), под властью которых находилось население окуневской, каракольской, кротовской, елунинской и самусьской культур, во всяком случае, все они принадлежат к сейминско-самусьскому историко-хронологическому пласту и связаны определенной культурной общностью. Как указывает К. Н. Солодовников, краниологическая серия доандроновского этапа бронзового века Верхнего Приобья, т. е. принадлежащая к культурному горизонту СТТФ, характеризуется как морфологически неоднородная. Ее мужская часть представлена пришлым европеоидным населением, в то время как женская — местным смешанным европеоидно-монголоидным.

Здесь следует обратить внимание на следующие обстоятельства: «Интегрирующим фактором для населения самусьско-сейминского времени юга Западной и Южной Сибири является также присутствие в его составе пришлого европеоидного компонента, представленного, преимущественно, в мужских сериях и типологически сходного в большинстве из них. В составе населения культур окуневского типа Горного Алтая и Тувы он представлен в форме гиперморфного варианта средиземноморского типа. Не исключено его присутствие и у окуневцев Среднего Енисея. Однако основной европеоидный компонент в их составе наиболее сходен с брахикранным протоевропейским типом, что согласуется с выводами A. B. Громова (1997). Одинаковый европеоидный компонент присутствует у населения елунинской и кротовской культур. Он также морфологически наиболее сходен с гиперморфным древнесредиземноморским типом, но, возможно, отличался несколько меньшей шириной лица. Морфологические особенности ярко европеоидных мужских черепов из погребений восточных районов Верхнего Приобья, связываемых с самусьской культурой, продолжают эту тенденцию уменьшения скулового диаметра у пришлого европеоидного компонента в составе населения культур эпохи доандроновской бронзы. Эти черепа проявляют большее морфологическое сходство с узколицыми сериями средиземноморского типа. Европеоидная морфологическая составляющая, выявляемая в расовом составе населения археологических культур эпохи доандроновской бронзы юга Западной и Южной Сибири, по-видимому, происходит из одного источника. Появление этих краниологически несколько различающихся европеоидных вариантов следует связывать с одним миграционным потоком. Его исходным районом, или одним из промежуточных, (выделено мной. — К.П.) но в наибольшей степени фиксируемым с помощью антропологических данных, возможно, являлись территории, непосредственно прилегающие к Кавказу».

Между тем, и выше мы об этом упоминали, исходной территорией экспансии носителей СТТФ следовало бы считать территорию Волго-Окского междуречья, где сосредоточена основная масса кенотафов. Абашевцы, т. е. носители евразийского компонента в комплексе сейминско-турбинских бронз, в иерархии СТТФ занимали высокую, но не главенствующую позицию. Однако, наибольшее число схождений с Кавказом, Малой Азией и Ближним Востоком наблюдается именно у синташтинцев принадлежащих к абашевской общности. Еще один нюанс, о котором выше также было упомянуто, состоит в том, что неолитическое население Прибалтики, Волго-Окского и Днепро-Донецкого регионов, обнаруживает явное сходство по многим антропологическим признакам с неолитическим населением Барабинской степи, что характерно и для мезолитических времен. В эпоху СТТФ на территории Барабинской лесостепи и Среднего Прииртышья располагались кротовская и елунинская культуры, объединенные одним и тем же европеоидным комплексом.

Так вот, если вести речь об истоках тюркской общности, то, возможно, подчеркиваю, возможно, ее истоки следует искать именно во временах господства на Алтае носителей СТТФ, когда пришедший из Восточной Европы воинский контингент брал себе жен из местного населения, как европеоидного афанасьевского, так и местного, сибирского. Потомки таковых брачных союзов в детстве усваивали туземный язык матери, а по достижении возраста начального воинского обучения, очевидно, переходили на язык отца. Возможно на почве подобного двуязычия и были сложены некоторые тюркские, монгольские и древнеманьчжурские (чжурчжэньские) диалекты.

Дело в том, что некоторое время назад Н. Д. Андреевым была проведена работа по восстановлению праиндоевропейской лексической системы, в ходе которой были выявлены 203 корневых слова принадлежащих к наиболее древнему индоевропейскому словообразовательному слою. При этом выяснилось также, что из этих 203 корневых слов 198 присутствуют как в составе уральских, так и в составе алтайских производных форм, а остающиеся 5 обнаруживаются, по крайней мере, в одной из этих двух языковых групп. Кроме того, «весьма существенно то обстоятельство, что для РИЕ, уральских и алтайских корневых согласных найдены вполне строгие законы звуковых соответствий, позволяющие с достаточной определенностью сформулировать итоговую гипотезу о бореальном праязыке». Положим, что между индоевропейским и урало-алтайскими праязыками действительно существует определенная генетическая связь. Должна же данная связь в чем-то выражаться еще и исторически при всем том, что ностратический (по сути, тот же бореальный) язык связывается с большой европеоидной расой?

Алтайские культуры времен господства СТТФ сменяет андроновская (федоровская) культура (II тыс. до н. э.), родственная более ранней абашевской, которая, так же как и афанасьевская, характеризуется ярко выраженым европеоидным населением. Андроновская культурно-историческая общность представляет собой целый блок культур, распространенных на территории Средней Азии, Южного Урала и Западной Сибири. Следует отметить, что вторжение андроновцев на Алтай сопровождалось вытеснением отсюда туземного населения.

Андроновскую культуру на Алтае сменила карасукская культура (кон. II-го — нач. I тыс. до н. э.). Проф. Л. С. Клейн выводит ее непосредственно от фатьяновской и усматривает в карасукцах тохар, но Вл. А. Семенов из Института истории материальной культуры РАН подвергает его выкладки суровой критике и отмечает, что на территории Синьцзяна (здесь обнаружены памятники тохарской письменности) кроме карасукских, существуют еще и памятники афанасьевской культуры Кэрмуци и Туцю около Керумчи, которые Вл. А. Семенов и связывает с носителями прототохарских языков.

Кстати, что касается Синьцзяна… Как сообщает уйгурский историк Т. Алмас, в своей монографии «Уйгуры» (WWW), в результате археологических изысканий в 1971 году в районе реки Кончи, экспедицией Академии общественных наук Синьцзяна, обнаружено и исследовано захоронение, в котором найдены останки молодой женщины и ребенка. Географический факультет Нанкинского университета по результатам проведенного лабораторного анализа определил, что они скончались 6412 л.н. О чем и было сообщено сначала в «Женьминь Жибао», а затем и в «Шинжан гезити» 24 февраля 1981 года. Т. Алмас приводит описание захоронения: «Это захоронение обнаружено в возвышающемся песчаном кургане. Над могилой установлены две доски, и, таким образом, с земли видно ее внутреннее устройство. Сама могила прокопана вертикально. Останки лежат справа. Сверху расположены доски, на них шкура барана и войлочная ткань. Останки завернуты в груботканное шерстяное полотно. На голове женщины войлочный колпак. Ее рыжие, длинные волосы ниспадают до середины тела. Глаза у нее большие, ресницы — длинные, высокий прямой нос. Среди этих древних останков обнаружены очень тонкотканные корзины, в которые были завернуты зерна, истлевшие и превратившиеся в муку. Захороненные с трупом ребенка матерчатые пакеты-корзины сохранили в себе зерна пшеницы».

Продолжим разговор о карасукской культуре. Вопрос о ее происхождении весьма сложен и на этот счет в исследовательской среде нет единства мнений. Д. А. Авдусин, к примеру, полагал, что предшествующее население, вытесненное в зону тайги вторгшимися андроновцами, со временем организовалось и предприняло определенные усилия по возвращению утерянных земель. «В результате этого процесса на Енисее сложилась новая (карасукская. — К.П.) культура, в какой-то степени наследовавшая традиции своих предшественниц и долгое время соседствовавшая с андроновской». Карасукцы, одержавшие победу над андроновцами, не изгоняли последних с территории Алтая, поскольку в составе карасукского населения, присутствует еще и андроновский элемент.

Вопрос, однако, состоит вот в чем. В антропологическом типе афанасьевцев никакой монголоидной примеси не выявлено. Данная примесь в европеоидном населении Алтая начинает проявляться со времен господства СТТФ. А. Н. Багашев так характеризует, в общем виде, взаимодействие европеоидного и монголоидного комплексов в эпоху бронзы в Южной Сибири: «В эпоху бронзы усиливается смешение европеоидных групп с центральноазиатскими монголоидными, особенно в Минусинской котловине. Как компонент (выделено мной. — К.П.) центральноазиатские элементы отмечаются в составе окуневских и карасукских популяций, с представителями которых данный антропологический комплекс продолжает медленно инфильтроваться в состав западносибирских племен».

С чем связано появление монголоидного компонента в европеоидном населении Алтая именно в эпоху СТТФ (окуневская популяция)? Может быть с военной экспансией центральноазиатских монголоидных племен? Тем более, что E. H. Черных и C. B. Кузьминых выводили первоначальный импульс экспансии носителей СТТФ с восточных окраин феномена. Но тогда получается, что некие центральноазиатские монголоидные амазонки, с боевыми топорами в руках, захватывали в плен холостяков-европеоидов и принуждали их к брачному союзу?

Это, безусловно, любопытная гипотеза, однако, как мне представляется это дело, все происходило несколько иначе и значительно проще. Афанасьевцы мигрировали на Алтай, скорее всего, с семьями и всем домашним скарбом и какой-то потребности в захвате женщин из числа местного населения не испытывали. Сейминцы же, наоборот, таковую потребность испытывали очень остро, поскольку они прибывали на территорию Алтая в качестве военных поселенцев и не были отягощены женщинами. Засим, партии новоприбывших бойцов, организовывали военные экспедиции по окрестностям в поисках брачных партнерш и, надо думать, находили их, хотя, в принципе, вариант агрессии здесь не обязателен.

Таким образом, карасукцы — это, по большей части, потомки афанасьевцев и сейминцев с некоторой монголоидной примесью. О составе их языка мы сейчас можем только гадать, однако вполне позволительно заключить, что это был индоевропейский (скорее всего, тохарский) язык с включением туземной лексики. Поскольку участие монголоидных групп в этногенезе карасукского населения не представляется значительным, то вряд ли следует полагать, что эти группы смогли навязать свою фонетическую систему и радикально повлиять на грамматику данного языка.

Характерные для карасукской культуры вещи известны также по находкам в Монголии и Северном Китае, а именно в столице древнего Иньского царства Аньяне, основание которой относится к XIV–XIII вв. до н. э. М. И. Артамонов полагал, что этим же временем следует датировать и возникновение самой карасукской культуры. A. B. Поляков допускает, что общая хронология карасукских памятников может выглядеть следующим образом: I этап — XIII–XII вв. до н. э., II этап — XII–XI вв. до н. э., каменноложский этап — X–IX вв. до н. э..

Находки колесниц в Аньяне, как было упомянуто выше, большинство исследователей связывает с индоевропейским вторжением. В. В. Иванов и Т. В. Гамкрелидзе усматривают в данных завоевателях несомненных индоевропейцев, возможно лингвистических тохар, но полагают, что вторжение имело отправной точкой Переднюю Азию. Ю. С. Худяков, равно как и М. И. Артамонов, ассоциируют вторжение с археологическими карасукцами. Таким образом, ничего удивительного в том, что карасукское население являлось тохароязычным нет, и быть не может. Данная гипотеза тем более обоснована, что в этногенезе карасукцев участвовали афанасьевцы, принимаемые рядом исследователей за лингвистических тохар, а также, что вполне вероятно, сейминские мигранты из Волго-Окского междуречья.

Здесь следует отметить еще одно обстоятельство. Культурой, производной от карасукской, является следующая за ней татарская, что, как утверждает Э. Б. Вадецкая, было ясно с самого начала ее изучения. Она же указывает, что «уже в карасукскую эпоху было создано вооружение, типичное для татарского воина, а также зародился «звериный» стиль в искусстве, расцветший у тагарцев». Определеные сомнения вызывало некоторое несходство антропологических параметров карасукцев и тагарцев.

«Однако, — как пишет Э. Б. Вадецкая, — когда была выделена позднекарасукская (каменноложская) группа памятников, практически не отличающаяся от лугавской культуры, было найдено недостающее звено, связывающее карасукскую культуру с татарской. Связь между каменноложским этапом карасукской культуры и ранним баиновским этапом татарской прослеживается не только в характере надмогильных сооружений и устройстве оград, но в формах и орнаменте многих сосудов и в некотором инвентаре, например в украшениях и пряжках колесничего. Вполне укладываются в понятие недостающего звена и антропологические данные, поскольку каменноложские черепа занимают промежуточное положение между классическими карасукскими и тагарскими».

Соответственно, в настоящее время каменноложцы признаны всеми исследователями предками тагарцев. Впрочем, H. Л. Членова, выдвинула гипотезу о сложении тагарской культуры из разных локальных групп, сосуществовавших еще в карасукскую эпоху, т. е. до VII–VI вв. до н. э.. Однако все это не так интересно по сравению с другим фактом, о котором сообщает Э. Б. Вадецкая.

«Еще один аспект происхождения тагарской культуры связан со сходством физического типа тагарцев и афанасьевцев, которое очень трудно объяснить. По утверждению антропологов, сходство это настолько специфично по всем признакам, что вряд ли оно могло явиться результатом случайного совпадения или параллельного развития. Скорее всего, оно говорит о генетическом родстве и опосредованном происхождении носителей тагарской культуры от афанасьевской. Возможно, что потомки афанасьевцев, в течение веков жившие в Саянах и Горном Алтае, вернулись в степные районы. Их могли, в частности, вытеснить с Алтайских гор кочевники, и затем они пришли на Енисей вместе с большереченцами Верхней Оби».

Хронология тагарской культуры такова. Ее нижняя граница датируется VIII–VII вв. до н. э., верхняя — вплоть до I в. н. э.. Таким образом, мы наблюдаем в Алтайско-Иртышском регионе сплошную линию преемственности (если так можно выразиться) афанасьевского антропологического типа, начиная с середины III тыс. до н. э. и, по меньшей мере, до начала I тыс. н. э. В более поздние времена я заходить не стану, поскольку дальнейший разговор является отдельной темой. Однако замечу, что с тагарской культурой генетически связана последующая таштыкская, в которой отмечается «постепенное проникновение на Енисей большой массы южного монголоидного населения». Э. Б. Вадецкая связывает данную массу с тюркоязычной общностью.

Следует, пожалуй, отметить, что наименование тагарской культуры не связано с тохарами (тогарами). Свое название она получила по острову Тагарскому на Енисее (против Минусинска). Каким же образом получил это имя сам остров остается только догадываться.

Итак. В сегодняшней популярной исторической литературе, особенно с легкой руки Л. H. Гумилева, принято считать чуть ли не все древние и раннесредневековые народы Средней Азии, Северного Китая и Южной Сибири сплошь тюрками и монголами, что, если говорить прямо, крайне далеко от истины. П. Б. Коновалов так характеризует общую картину предстающую перед глазами современных историков: «В наше время археология открыла более глубокую историческую перспективу и более сложную картину распределения и взаимодействия древних культур. Она обнаружила широчайшую издревле «экспансию» индоиранского населения в глубь Центральной Азии и Южной Сибири. Это намного сузило ареал тюркской предыстории (если считать, что она не протекала в недрах индоиранского мира). Кроме того, выяснилось, что история ранних тюрок (не прототюрок!) Средневековья связана не только с западной частью Монголии и Южной Сибири, но и со средней частью Монголии. Это, в свою очередь, сузило и оттеснило на восток (?) ареал монгольской предыстории».

Сейчас вернемся к предыдущей главе, а именно к вопросу о происхождении гуннов. На сей счет существует две основные гипотезы: первая — о местных истоках этногенеза гуннов от киммерийцев и вторая — о пришествии гуннов из Центральной Азии, откуда общепринято выводить любых кочевников, проявивших политическую и военную активность на просторах волго-донских степей в то или иное время.

Согласно Геродоту, киммерийцы первоначально проживали в Северном Причерноморье, откуда в VIII веке до н. э. были изгнаны скифами. После (в 20-х годах VIII в. до н. э.) киммерийцы фиксируются ассирийскими источниками на северо-западной границе с Урарту, а в дальнейшем их пребывание отмечается на территории Каппадокии. В ассирийский анналах киммерийцы упоминаются как Ga-me-ra-a-a, в Библии они фигурируют под именем Гомер, одним из сыновей которого и является Тогарма.

С какой археологической культурой можно отождествить предполагаемых предков гуннов? М. И. Артамонов в свое время полагал, что киммерийцев можно отождествить с кобяковской культурой X–VIII вв. до н. э. бытовавшей в азово-каспийском междуморье и отличающейся этническим своеобразием, как по отношению к культуре Кавказа, так и по отношению к культуре кочевников Приазово-Причерноморских степей. А. И. Тереножкин, к примеру, считал киммерийцев IX–VII вв. до н. э. единственными обитателями степей от Дона до Дуная. Немногочисленность археологического материала относящегося к предскифским временам не позволяет сделать уверенных выводов, а потому, археологи не пришли к единому мнению относительно отождествления киммерийцев с какой-либо материальной культурой. По крайней мере к началу 90-х годов XX в. ситуация являлась именно таковой.

Что касается этнической принадлежности киммерийцев, то общепринятое мнение по этой проблеме таково: «В этническом отношении скифы и киммерийцы были родственны как между собой, так и с мидийцами и персами. Все они говорили на различных диалектах иранских языков». Сложно сказать насколько обосновано данное утверждение, тем более, что весь киммерийский лингвистический материал, известный к настоящему времени состоит из трех имен — Теушпа, Тугдамме (Лигдамис), Сандакшатру, но что есть, то есть.

На основаниии сообщения Страбона о связи киммерийцев с трерами Ростовцевым М. И. и Блаватским В.Д. была выдвинута гипотеза о фракийской этнической принадлежности киммерийцев. Известный хеттолог Ю. Покорный в 1923 г. полагал, что «мы должны рассматривать тохаров как фрако-фригийских киммерийцев». В. А. Городцов считал черную инкрустированную керамику Вельского и аналогичных ему городищ Украины, обнаруживающую значительную близость с керамикой древнейшего слоя Джеты-асара (памятник сыр-дарьинских тохаров) — памятником киммерийской культуры. В конце концов, И. М. Дьяконов заявил, что «киммерийцы» — это историческая фикция и это слово в восточных источниках означает «подвижный отряд, вторгавшийся с севера».

Вторая гипотеза о тождественности европейских гуннов и центральноазиатских хуннов упирается в то обстоятельство, что в поздне-хуннские времена китайские авторы относили к хунну ряд совершенно различных этносов, поскольку хуннская держава представляла из себя военно-политический союз, территория которого занимала огромные пространства. Культура хунну ханьского времени имела многокомпонентный характер, искать прототипы этих компонентов, по-видимому, просто бессмысленно. По словам П. Б. Коновалова, «хуннский археологический комплекс можно было бы связать с любым этносом», а некоторые характеристики хуннов должные быть этнографическими, таковыми вовсе не являются.

Рассмотрим один пример. Иордан описывает погребение Аттилы следующим образом: «Ночью, тайно, труп предают земле, накрепко заключив его в [три] гроба — первый из золота, второй из серебра, третий из крепкого железа». Китайские источники о погребении хунну сообщают: «Покойников (знатных. — К.П.) хоронят в гробе; употребляют наружный и внутренний гробы; облачение из золотой и серебряной парчи и меховое; но обсаженных деревьями кладбищ и траурного одеяния не имеют. Из приближенных вельмож и наложниц соумирающих бывает от ста до нескольких сот человек».

Поскольку погребальный обряд является одним из этноопределяющих признаков, то здесь можно было бы сказать, что перед нами свидетельство этнического тождества европейских гуннов и центральноазиатских хунну. Однако наличие «внешего» и «внутреннего» гробов является не более чем копированием китайского погребального обряда эпохи Чжаньго. Тем самым, по словам A. A. Ковалева, хуннская знать стремилась показать свою равнозначность правящему слою Срединного государства.

В принципе, данный факт свидетельствует в пользу гипотезы о миграции некоей части азиатских хуннов в Европу, но что собой представляла эта часть в этническом и лингвистическом плане сказать очень сложно. Безусловно, в ранне-хунские времена (IV–III вв. до н. э.) термин «хунну» являлся этнонимом, однако предполагаемая миграция к этим временам не относится. Первые известия о европейских гуннах, как известно, датируются 375 г. нашей эры.

О языке хунну известно, что он принадлежал к динлинским диалектам. Так «Вэйшу» гл. 103 сообщает: «Гаогюйцы суть потомки древнего поколения Чи-ди. Вначале они прозывались Дили; уже на севере прозваны гаогюйскими динлинами. Язык их сходен с хуннуским, но есть небольшая разница». Как утверждает Л. Н. Гумилев, «есть все основания считать динлинов особым народом европейской, т. е. белой расы». Н. Я. Бичурин приводит сведения из китайских хроник, которые могут прояснить расовую принадлежность хунну: «Девятый (император. — К.П.) был Ши-минь, приемыш из китайцев. Он издал повеление (не позже 352 года. — К.П.) предать смерти всех до единого хунна в государстве, и при сем убийстве погибло множество китайцев с возвышенными носами». Одной из определяющих расовых черт монголоидов, как известно, является низкая, «вдавленная» переносица.

Как следует понимать, именно после вышеуказанного инцидента хунны «с возвышеными носами» предпочли перебраться на запад, поскольку против разъяренной многомиллионной китайской массы им было не устоять.

5. ОРЬ ВОРОНОЙ

Сейчас мы зададимся вот каким вопросом. Что означает слово арии или, как еще пишут, арийцы? Мнение справочной литературы на этот счет гласит следующее: «В древнейших памятниках индоиранских народов эти народы называют себя арии, что обозначало полноправных людей, в отличие от соседних или покоренных народов» (БСЭ). Почему они называли себя именно таковым словом, а не каким-либо иным, справочная литература не особенно распространяется. Поскольку на этот счет в разного рода исторических трудах бытуют различные же мнения, попробуем разобраться с этим вопросом.

Итак, в тохарском языке (А и В) слово are означает «плуг», в латинском arō, arāre — «пахать», в древне-ирландском airim — «пашу», в готском arjan «пахать», литовском ariù «пашу», старо-славянском orjo «пашу», греческом άρόω «пашу», армянском arawr «плуг». Т. е., на первый взгляд, дело выглядит так, что пресловутые иранцы именовали себя «землепашцами», а окружающие их народы были кочевниками. Однако данное утверждение представляется довольно сомнительным. Индоевропейцы, которые пришли на территорию Иранского нагорья, пришли сюда вооруженными до зубов и продемонстривали туземному населению новейшую боевую технику того времени — спитчатые колесницы запряженные лошадьми. Похоже, что они не намеревались ничего распахивать в Иране с самого момента своего появления здесь.

Еще один нюанс. В др. — индийском árvā м. (árvan-, árvant-) означает «скаковая лошадь, конь», в авестийском aurva-, aurvant- «быстрый», кроме того, в др. — исландском orr «быстрый, скорый; смелый», англосаксонском earu «скорый, быстрый», в греческом όρονω «набрасываюсь». Здесь также следует сопоставить казахское, киргизское и татарское aiyyr «жеребец» и чагатайское aiyir. То, что понятия «конь» и «быстрый», «смелый», «набрасываться» связаны между собой, вполне объяснимо, поскольку они объединяются в группу понятий связанных с кавалерийским набегом.

Здесь следует предположить, что слово арий (др. — индийское aryas «арий», авестийское airya) запечатлелось в сознании туземного населения Ирана и Индии в связи с боевым конем и изначально подразумевало под собой всадника или же колесничего. Приблизительно также во французском языке слово шевалье (chevalier) имеет значение, как дворянина, вообще благородного человека, так и всадника (от cheval — лошадь). В итальянском лошадь это cavallo, в испанском caballo, в латинском cabal lus, в древнетюркском keval, kevil, в персидском kaval, наконец в русском — кобыла. В том, что понятия благородный человек, всадник и конь могут быть каким-то образом связаны между собой ничего удивительного нет. Так, широко известный римский прокуратор Понтий Пилат принадлежал, как известно, к сословию всадников.

Между тем, в древнерусском языке существуют слова орать «пахать», оратай «пахарь», орало (рало) «плуг», а также еще и орь «конь» и производные от него ортьма «попона», орчик «перекладина для постромки пристяжной лошади», орчак «остов седла». Кроме того, орать употребляется в значении «кричать, громко говорить».

Орь в древнерусском это «конь», то же в чешском or, в др. — польском orz. Сближения с древнеиндийским árvā и авестийским aurva- M. Фасмер считает гадательными, но, как я склонен полагать, учитывая некоторые обстоятельства, ничего гадательного в них нет. М. Фасмер считает фонетически невозможным сопоставление древнерусского орь с древне-верхне-немецким hross «конь» и англосаксонским hors, а сближение с орать «пахать» считает неудачным, что вызывает определенное недоумение.

Во-первых, в русском языке есть еще и слово оревина, т. е. «бык». Во-вторых, в древние и средневековые времена землю пахали как на волах (оскопленный бык), так и на лошадях. Выбор (при наличии такового) тягловой силы производился в зависимости от условий вспашки. Если условия обработки почвы были тяжелыми, то применяли лошадей, поскольку развиваемое ими усилие больше, чем у волов. Если же условия позволяли, то предпочитали применять волов из-за их выносливости и неприхотливости.

Здесь мы можем обратиться к словарю Брокгауза, согласно которому, «крупный рогатый скот является самой выгодной и наиболее удобной для эксплуатации отраслью рабочего животноводства, особенно на юге и юго-востоке России, где переложная система земледелия на крепких степных залежах требует довольно интенсивной рабочей силы. Удовлетворить подобным требованиям только и может такое выносливое и неприхотливое животное, как вол. На нем без ущерба для здоровья можно работать до 10 часов в сутки, но вместе с тем от вола нельзя требовать каких-либо быстрых движений, так как при них он очень скоро устает и потеет. Опыты выяснили, что работа вола по своей производительности равняется только 2/3 таковой же у лошади. По Попову, на один кг живого веса лошадь обнаруживает работу в 940 кг в час, а вол только 620. Но, уступая лошади в производительности работы, вол превосходит ее выносливостью и отличается крайней неприхотливостью».

В Великороссии, практически до конца Средних веков, господствовало подсечно-огневое земледелие, для которого содержание тяглового скота вообще не обязательно, равно как и наличие землеобрабатывающего инвентаря (применялась борона-суковатка для заволачивания зерна в землю). Пашенное земледелие в Великороссии изначально развивалось в районах ополнй, бывших как центрами поместного землевладения, так и центрами оформления государственности. Великорусские оратаи предпочитали обрабатывать землю лошадьми, в этом можно убедиться из широко известной былины о Микуле Селяниновиче и Вольге Святославовиче, со слов которой известно, что Микула пахал на соловой кобыле. Здесь следует отметить еще один нюанс.

По словам Л. P. Прозорова: «Ритуальная пахота героя — широко распространенный мотив у целого ряда индоевропейских народов: италиков, индусов, греков, франков. Священный золотой плуг присутствовал, по сообщению Геродота (IV, 5, 7), в обрядности «скифов»-пахарей, сколотов Поднепровья, скорее всего бывших реликтом доскифского населения берегов Днепра. Легенды о пахаре-богатыре присутствуют у прибалтийских финнов (князь Калевипоег, имя которого явно происходит от литовского или латышского «кальвис», — кузнец — и напоминает как финнско-карельского Ильмаринена, так и «божьих ковалей» славян, пахавших на Змее — у эстонцев, кузнец Ильмаринен — у карел), чудесного пахаря Тюштяна избирают на княжение в мордовском предании. Впрочем, есть все основания считать, что указанные финно-угорские предания — заимствование у индоевропейских народов, в случае с карелами и мордвой — конкретно славянских. У карел были распространены даже собственно былины, перенятые у русских, откуда, очевидно, и перешли в карельские руны темы головы противника, насаживаемой на кол в ограде его собственного двора, увенчанной уже головами предшественников героя, самоубийства воина-изгоя Куллерво, бросающегося на меч, и, наконец, тема волшебника кузнеца, вспахивающего плугом из золота и серебра «змеиное поле» (очевидно, переосмысление «пахоты на змее» славянских ковалей). Что до мордвы, то ее предания подвергались сильнейшему влиянию русских соседей, в особенности раскольников, да и само предание об избрании Тюштяна царем едва ли не дословно повторяет легенду о Пшемысле.

Именно у славян мотив чудесного пахаря и волшебного плуга распространен наиболее широко. Иногда в этом качестве выступают и исторические лица — русские князья Борис и Глеб, болгарин Кралевич Марко, чаще же эти персонажи неизвестны историографии (что, естественно, никак не исключает их реальности). Это польский князь пахарь Пяст, чешский князь пахарь Пшемысл, упоминавшиеся в связи с былиной о Микуле еще Федором Буслаевым. Это белорусский князь пахарь Радар. Это Кирилла и Никита Кожемяки из русской и украинской сказки. В западноукраинской песне золотым плугом пашет царь Соломон. Плуг сам по себе был предметом культа — существовал обычай ходить на Коляду с плугом, чествуя его. Схожий обычай был в Германии, причем здесь носили и чествовали огненный (то есть «золотой») плуг. С подобными обычаями, очевидно, связан известный запрет «плуга кликати» или «славити», зафиксированный еще в XVII веке. Невзирая на него, текст «кликания» — припева «Ой Плужечка!», сопровождающего пение колядок, — дошел (правда, в единичных записях) до нашего времени. С чешским преданием о Пшемысле, накормившем пришедших призывать его на княжение гостей с лемеха плуга, перекликается польский обычай на Рождество класть лемех плуга на стол. В связи с первоначальной сакральной основой даннических отношений представляется знаменательным, что дань зачастую собирали «от рала» или «от плуга» — последний обычай наблюдается у поляков, полабских славян, и, очевидно, заимствован от них ливами. В Болгарии, помимо обычая изображать плуг на ритуальном новогоднем хлебе, присутствовал обряд, в котором ряженые — «кукери» изображали пахоту и сев. Пахарем выступал ряженый «царем».

Обращает на себя внимание, что явное большинство мифологизированных образов пахаря — это вожди, правители. Пашущий правитель присутствует и в неславянских преданиях: Уго у франков, Одиссей у греков, Тархон у этрусков, Ромул у латинян, Джанака у индусов, Тюштян у мордвы, Калевипоег у эстонцев, княжеское или даже королевское достоинство которого советские комментаторы всячески пытались представить как «условность», в то время как на фоне остальных волшебных пахарей, царей, королей и князей оно выглядит скорее закономерностью. Скифский герой, завладевший золотым плугом, также именуется царем. Именно в ритуале царской пахоты упоминается золотой плуг у индусов, медный (медь и золото в фольклоре взаимозаменяют друг друга) — у италиков. Еще Иван Грозный в молодости принимал участие в языческих по происхождению ритуальных действах и, помимо прочего, «пашню пахал вешнюю и з бояры».

Древне-русское орать — «пахать» имеет соответствия в других славянских языках: украинском орати; болгарском ора; сербохорватском орати; словенском orati; чешском orati; польском огаć; верхне-лужицком worać; нижне-лужицком woras; то же в греческом άροτριάν, а также родственно с древне-верхне-немецким art «вспаханное поле». Здесь также следует вспомнить вот еще о чем. Аратами в Монголии называются трудящиеся-скотоводы. В более широком смысле это слово означает трудящихся вообще, простой народ. В Туве, которая является частью Российской Федерации, аратами называются еще и крестьяне (БЭКМ). Как могла произойти передача данного слова? Очевидно, от индоевропейских (более точно — тохарских) народов, проживавших на Алтае в древние и раннесредневековые времена.

Второе значение слова орать — «кричать, говорить», в сербохорватском существует в форме орите се «отдаваться (о звуке)» и родственно древне-индийскому ведическому āryati «восхваляет, превозносит»; латинскому ōrō, ōrāre «говорить, просить»; хеттскому ariia- «спрашивать, подобно оракулу», aruwa(i) «почитать»; армянскому uranam «отрицаю»; греческому άρύω «кричу, говорю». Оратор, ритор и орать это однокоренные слова. В конце концов, должно же в чем-то выражаться индоевропейское единство.

В древне-русском языке также существует слово оритель (разоритель), т. е. «разрушитель», в той или иной форме существующее в большинстве славянских языков, в чешском oboriti «напасть»; в болгарском оря «разоряю»; сербохорватском оборити «сокрушать, ниспровергать, свергать», разорити «разорить»; родственно древне-индийскому ardati «распыляться»; латышскому ârdît «разорять, распарывать»; литовскому irti «распадаться». Семантика данного слова вполне прозрачна: оритель, как производное от орь (т. е. коник, всадник) — конный воин, разоритель.

Сейчас следует вспомнить о существовании такого слова как орда/орта (ставка военачальника/военное подразделение), которое обычно считается заимствованием из тюркского, однако «Этимологический словарь тюркских языков» никакой внятной этимологии здесь не дает. Орда ассоциируется, прежде всего, со степным кавалерийским воинством, здесь несомненно должна присутствовать этимология связанная с конем, лошадью, а подобная этимология возможна только в случае с древне-русским орь , чешским or, др. — польским orz, т. е. практически мы имеем дело с общеславянской основой. Очевидно из западно-славянских диалектов (orz), данное слово перешло в германские языки — верхне-немецкое hross «конь» и англосаксонское hors, несмотря на то, что М. Фасмер считает подобное происхождение невозможным.

Так же стоит подумать над тем фактом, что в еврейской традиции масса людей вышедшая с Моисеем из Египта называется эрев рае (эрев «смесь», рае «толпа, орава»), или же орава, что созвучно, а возможно и ведет свое происхождение от одного корня. Слово орава, несомнено связано с наименованием лошади, ср. древне-русское орь, древне-индийское árvā, а также ср. греч. όρούω. У М. Фасмера этимология слова орава невнятна и неочевидна, он полагает словообразование от реветь аналогично держава, но, скорее всего, орава изначально это большая конная группа.

Впрочем, оставим наши этимологические штудии и перейдем к теме книги, а именно — к родословной великороссов. Для чего вновь вернемся на земли Московии.

Фатьяновскую и абашевскую культуры на территории Волго-Окского междуречья, как выше было упомянуто, сменила культура дьяковская, которая просуществовала до начала т. н. «исторического» периода. Т. е. до того периода, который получил достаточное освещение в письменых источниках. Основным же источником здесь является летопись (ПВЛ), составленная монахом Киево-Печерского монастыря преп. Нестором около 1113 года. ПВЛ входит составной частью практически во все списки русских летописей, и в киевские, и в московские, и в новгородские и др.

Дьяковская культура считается принадлежащей финно-угорским племенам меря и весь, но ученые историки допускают, что западная ее часть могла принадлежать балтам. В подобном допущении нет какой-либо особой натяжки, поскольку понятия археологическая культура и этническая общность нетождественны. Балты Волго-Окского междуречья известны из летописей под имеем голядь. Проживала голядь в бассейне реки Протвы, правого притока реки Москвы. Финно-угорской считается и соседствующая с дьяковской городецкая культура занимающая территорию между реками Цной, Окой и Волгой.

По словам Д. А. Авдусина «предками городецких племен были волосовцы, испытавшие влияние срубной культуры в ее окском варианте (так называемом поздняковском) и влияние абашевцев. Городецкая культура существовала с VII в. до н. э. по IV в. н. э.». Здесь остается порадоваться за волосовское население, которое благополучно дожило до железного века, однако причисление волосовцев к фино-уграм, как уже было показано выше, наталкивается на ряд существенных возражений.

Финноугризаторы предыстории Северо-Восточной Европы все время забывают один существенный момент. Прародина уральцев (верхняя граница VIII–V — нижняя граница IV–III тыс. до н. э.), западной ветвью которых являются финно-угры, находится к востоку от Урала. В эти времена в лесной зоне Восточной Европы проживало какое-то туземное население. За время своего движения на запад финноугры не были ассимилированы вышеуказанным туземным населением, а наоборот, сами ассимилировали в себя какую-то его часть. На ассимиляцию финно-уграми европеоидного населения указывает тот факт, что финно-угорские народы, в той или иной степени, вполне европеоидны, причем данная европеоидность имеет тенденцию к нарастанию в западном направлении. Приведем некоторые факты.

По словам авторов курса «Антропология» МГУ под ред. акад. Т. Н. Алексеевой результаты антропологических исследований позволяют выделить среди современных российских финно-угорских этносов три основные антропологических группы. 1-я группа — уральская (т. н. уральская раса), которая возникла в зоне пересечения монголоидного и европеоидного населения Западной Сибири. 2-й группе присущи черты светлопигментированного европеоидного населения Прибалтики. 3-я группа также европеоидная, но темнопигментированная, указывает на контакт с населением Причерноморского региона Европы.

Таким образом, народы финно-угорской языковой группы складывались на основе населения трех различных историко-этнографических областей, каждая из которых в разные периоды истории оставила свой след в особенностях культуры и антропологических чертах финно-угорского населения.

Сейчас зададимся простым вопросом. Если уральцы не являются автохтонами Европы, то кто же, в таком случае, проживал на территории Северо-Восточной Европы до начала уральских миграций? Вопрос интересен еще и потому, что полное освоение территории той же Вологодской области относится к мезолитическим временам около IX–VI тысячелетия до н. э.. В таком случае автохтонами Северо-Восточной Европы, очевидно, следует признать древнейших индоевропейцев.

Если финно-угорская общность есть результат смешения нескольких расовых разделов, то это смешение могло произойти только тем образом, что при движении на запад уральцы ассимилировали некоторые отдельные племена и роды прибалтийского и причерноморского типов, потомки которых и стали говорить на финно-угорских языках. Дело, очевидно, состоит вовсе не в индоевропеизации уральцев, а как раз в обратном, т. е. в обураливании части индоевропейцев.

Посмотрим на факты.

Общую численность финно-угров планеты оценивают в 25 миллионов человек. Из них венгров около 14 миллионов, финнов 5 миллионов, эстонцев около 1 миллиона. Численность же, к примеру, одних только великороссов на момент 1989 года в СССР составляла 145 млн. человек, малороссов — 44 млн., белорусов — 10 млн. Почему количество венгров так велико? Венгры это угорские мигранты перекочевавшие в область своего нынешнего бытования в конце IX века и распространившие свой язык вместе со своим политическим влиянием на местное население, состоявшее из славян и осколков готов, гуннов, аваров, кельтов и др. Расовый тип современных венгров и их ближайших лингвистических родственников хантов и манси совершенно различен.

Из 25 млн. финно-угров планеты в сегодняшней России живет всего только около 3 млн., однако, и это обстоятельство весьма немаловажно, эти 3 млн. человек представлены довольно значительным количеством этносов, а именно 16 народами, пять из которых имеют свои национально-государственные, а два — национально-территориальные образования. Остальные разбросаны по всей территории страны. По данным переписи 1989 г., в СССР насчитывалось 3 млн. 184 тыс. представителей финно-угорских народов. Из них численность мордвы составляла 1 млн. 73 тыс. человек, удмуртов — 715 тыс., марийцев — 644 тыс., коми — 336 тыс., коми-пермяков — 147 тыс., карел — 125 тыс., хантов — 22 тыс., вепсов — 12 тыс., манси — 8 тыс., ижорцев — 0,5 тыс. Кроме того, здесь проживало в 1989 году 46 тыс. эстонцев, 47 тыс. финнов, 2 тыс. саамов, 6 тыс. венгров, других представителей малочисленных финно-угорских народов и этнических групп, таких, как сету, ливы, водь и др.

Итого, 200 млн. восточных славян и около 4 млн. финно-угров, если рассматривать территорию бывшего СССР, а она, в принципе, и совпадает с территорией Российской цивилизации. Если же брать территорию Российской империи, то 9 млн. финно-угров, поскольку Финляндия одно время входила в ее состав. Здесь есть, что сравнить. При этом следует отметить, что восточнославянская этническая среда вовсе не является агрессивной и не стремится ассимилировать малые народы. Если бы дело обстояло иначе, то финно-угры оказались бы ассимилированы еще в средневековые времена и к настоящему времени от них не осталось бы и следа, впрочем, как и темы для пересудов о происхождении великороссов.

Так же как нельзя выделить некоторые специфические финно-угорские антропологические черты, присущие всем финно-угорским народам, так же нельзя утверждать и об общей типологии финно-угорских языков. Так, к примеру, пермские, обско-угорские, мордовские и марийские языки являются агглютинативными языками, а в прибалтийско-финских, самодийских языках, и в особенности в саамском, имеются заметные элементы флексии. Здесь следует пояснить, что агглютинативный (приклеивание морфем) грамматический строй свойственен так же тюркским языкам, а вот флективный — индоевропейским.

Приведем еще несколько примеров. Количество согласных фонем в литературных пермских языках доходит до 26, тогда как в финском языке их всего 13. Языки уральской семьи отличаются разнообразием в системах ударений, в прибалтийско-финских оно падает на первый слог, в ненецком и коми-пермяцком языке ударение разноместное, в удмуртском языке оно, как правило, падает на последний слог слова.

Различия в грамматике финноугорских языков разительны. В венгерском языке насчитывается более 20 падежей, тогда как в средне-обском диалекте хантыйского языка всего 3 падежа. Но особенно разительны различия уральских языков в области синтаксиса. Синтаксис прибалтийско-финских, саамского и мордовских языков напоминает синтаксис индоевропейских языков, тогда как синтаксис самодийских, обско-угорских может быть назван синтаксисом тюркского типа.

Каков же будет вывод? По словам видного финноугроведа Б. А. Серебренникова: «На протяжении своей длительной истории отдельные уральские языки подвергались влиянию языков других народов, которые оставили заметные следы в их лексике, а отчасти и в их грамматическом строе». Что касается влияния уральских языков на русский, то оно несравненно меньше, чем влияние на него тюркского, английского, немецкого и латинского.

Как утверждает В. О. Востриков: «Несмотря на длительное русско-финно-угорское взаимодействие и ассимиляцию русским населением ряда финно-угорских племен… каких-либо ощутимых изменений в фонетической и грамматической системах русского языка не произошло (немногие изменения в фонетике и грамматике, которые можно действительно приписывать финно-угорскому влиянию, носят узколокальный характер…). Единственная сфера, где надежно выявляется финно-угорский субстрат — русская диалектная лексика…».

Н. С. Трубецкой указывает: «Несмотря на многовековое сожительство великоруссов с угро-финнами, в великорусском языке можно указать лишь самое малое число финских слов, да и то обычно не выходящих за пределы какого-нибудь географически ограниченного областного словаря».

За разрешением вопроса о влиянии финно-угров на этногенез великороссов следует также обратиться к данным этнографии, к примеру, к монографии крупнейшего советского этнографа чл. — корр. АН СССР Д. К. Зеленина (1878–1954 гг.) «Восточнославянская этнография», которая была издана в 1927 году в Германии, а в России же только в 1991 году. Данная работа до сих пор остается непревзойденной по широте охвата и глубине проработки материала. Д. К. Зеленин утверждает: «Еще и в наши дни довольно широко распространено мнение, что русский народ появился в результате смешения славян и финно-угорских племен. С этой точкой зрения ни в коем случае нельзя согласиться».

По словам Д. К. Зеленина: «Массовая ассимиляция финноязычных групп началась очень поздно, во всяком случае, значительно позже того времени, к которому русская народность уже сформировалась. Сами обрусевшие финны отличают себя от русских, так же как отличают их и их соседи. Народ не забыл, что он иного происхождения, и сохранил своеобразие языка и быта. Напротив, у настоящих русских мы не находим никаких заметных следов смешения с финно-уграми ни в языке, ни в традиционной культуре. Все финноязычные племена, упоминаемые в древних русских летописях, сохранились до нашего времени, и даже под своими прежними названиями… Если вспомнить, что многие финноязычные группы под влиянием ислама тюркизовались и теперь называются татарами, тептерями и башкирами и что, с другой стороны, многие из них погибли от эпидемий и в борьбе с суровой природой севера и с соседями, то нельзя не удивляться, что им все-таки удалось в столь тяжких условиях сохраниться в качестве самостоятельных народов».

Обычно российские историки, тот же В. О. Ключевский, утверждают о чуть ли не свойских отношениях туземных финнов и мигрантов-славян при колонизации последними некоторых восточноевропейских территорий. Увы, но эти отношения в древние времена не отличались какой-то особой теплотой. Во всяком случае Д. К. Зеленин рассматривает их с большой долей скепсиса.

«Идиллически мирная колонизация русскими Северовосточной Европы, заселенной раньше финноязычными племенами, — это одна из созданных историками легенд. Стоит только вспомнить колонизацию русскими вятских земель, происходившую в более позднее время и более известную, чтобы составить себе ясное представление о том, как эта колонизация проходила. Вотяки и черемисы жили на берегах Вятки испокон веков, здесь были их города. Теперь они живут в лесистых и болотистых местностях вдали от берегов Вятки и от других больших рек».

Известный современный историк A. Л. Никитин идет дальше и называет пресловутую «колонизацию» исторической легендой и утверждает, что «в Восточной Европе, за исключением таежной зоны, племена финно-угорской группы языков появляются очень поздно. К берегам Балтики они выходят не раньше конца I тысячелетия до нашей эры, в более южных районах останавливаются на левом берегу Волги, и только по Оке да в районе Саратова и Пензы им удается несколько вклиниться в древний и монолитный массив индоевропейцев».

Однако вернемся к нашим волосовцам.

Сейчас следует сделать предположение, что большая часть волосовского населения Волго-Окского междуречья благополучно пережила фатьяновскую и абашевскую эпохи и во вполне добром здравии вступило в железный век. По отношению к волосовцам я настаиваю именно на словах фатьяновская и абашевская эпохи , подразумевая, что под сменой данных культур следует понимать развитие этноса, составившего волосовскую культуру, а не его уничтожение.

К великому сожалению мы не имеем антропологического материала дьяковской культуры, точнее сказать, эпохи. Дело в том, что дьяковцы сжигали своих мертвых, каковой обряд является типичным для индоевропейских народов, но ни в коем случае не является типичным для финно-угорских. У славян он фиксируется даже во времена ПВЛ.

«А Радимичи и Вятичи и Северяне единъ обычай имуть, живяху в лесехъ, якоже и всякий зверь, ядоуще все нечисто, срамословие в нихъ предъ родители и племяни не стыдятся, брацы не бывахоу в нихъ, но игрища межи селы, и схожахоуся на игрища и на вся бесовьскаа плясаниа и тоу умыкааху себе жены, с неюже кто свечався, имяхуть же и по две и по три жены. И аще кто оумряше оу нихъ, и творяахоу трызну надъ нимъ и по семъ творяху кладоу великоу и возлежать на кладу мертвеца и сожгуть и посемъ, собравше кости, и вложать в судиноу малоу и поставляхоу на столпехъ на поутехъ, еже творять Вятичи и до сего дне. Сей же обычай имоуть и Кривичи и прочий погани, не ведуще закона Божиа, но творяще сами себе законъ».

Ал-Бекри в XI веке пишет о славянах: «И у них (у славян. — К.П.) обычаи подобные обычаям Индийцев. Они граничат с востоком и далеки от запада. И они радуются и веселятся при сожигании умершего и утверждают, что их радость и их веселость (происходит) от того, что его (покойника) господь сжалился над ним (выделено мной. — К.П.). Жены же мертвого режут себе руки и лица ножами. А когда одна из них утверждала, что она его любила, то она [по его смерти] прикрепляет веревку, поднимается к ней на стуле, крепко обвязывает себе ею шею; затем вытаскивается из-под нее стул и она остается повешенной, болтаясь, пока не умрет. Затем ее сожигают и так она соединяется с мужем».

Акад. Б. А. Рыбаков утверждает следующее: «Трупосожжение у славян существовало (с кратковременными отступлениями в отдельных местах) около двух с половиной тысяч лет и было вытеснено лишь христианством в X–XII вв. н.э… При трупосожжениях кости «собирали в сосуд мал», в урну, и хоронили или в кургане (могиле), или просто в земле, построив над местом захоронения столп, бдын — небольшую деревянную домовину».

Повсеместно принятый древний финно-угорский обряд погребения это ингумация. Кроме того, финно-угорские захоронения достаточно хорошо распознаются из-за наличия рядом с ними костей жертвенных животных. Как древние финно-угры погребали своих мертвых в I тыс. нашей эры можно узнать, к примеру, из статьи А. Г. Петренко «Костные остатки животных в погребальном обряде финно-угорских могильников I тыс. н. э. в Прикамье как этнографический признак» написанной по результатам раскопок Варнинского (VI–IX вв. н. э.), II Аверинского (VI–IX вв. н. э.), Бродовского (конец IV — начало IX вв. н. э.), Верх-Саинского (VI — нач. IX вв. н. э.) Неволинского (VII — нач. IX вв. н. э.) могильников, которые все принадлежат к различным финно-угорским культурам и не содержат следов трупосожжений.

А. Г. Петренко указывает: «Основные принципы погребально-поминальных обрядов у различных этнических групп людей сохраняются на протяжении многих столетий (выделено мной. — К.П.) и являются наиболее устойчивым этническим признаком, несмотря порой на религиозные изменения. Поэтому исследования их представляются особенно интересными для выяснения этнической принадлежности археологических памятников».

Слова А. Г. Петренко наглядно иллюстрирует изданное в Санкт-Петербурге в 1776 году «Описание всех в Российском государстве обитающих народов», которое повествует о погребальных обычаях, к примеру, черемисов (марийцев. — К.П.), следующее: «Покойников своих кладут они во гроб в самом лучшем одеянии. Похороны бывают в тот же самый день, в который кто умер; причем как мужчины, так и женщины провожают. На кладбище роют могилы с Запада на Восток, и головою покойников кладут на Запад». Кстати говоря, обычай хоронить умерших в первый же день после смерти присутствует в описаниях погребальных обрядов многих финно-угорских племен и народов. О чувашах то же издание сообщает: «Умерших своих погребают они по Черемисскому обыкновению… В Охтябре же закапает всяк у могилы своих родственников овцу, корову, бычка, а иногда и лошадь и сваря там же, едят так, что невеликие бывают остатки, кои кладут на могилу и ставят при том небольшую мерку пива».

Весьма сомнительно, чтобы финно-угры употребляли обряд кремации. Дело в том, что древнейшие поверия уральцев, сохраненные обскими уграми, не приветствуют сожжения мертвых сородичей. Так, М. Ф. Косарев указывал: «У обских угров, селькупов, кетов и других сибирских народностей считалось, что сожжение тела и костей животных либо человека означает уничтожение его души, окончательную смерть, исключающую возможность возрождения… В преданиях западносибирских аборигенов ритуал сожжения трупа упоминается чаще всего по отношению к врагу (выделено мной. — К.П.). По ханты-мансийским героическим сказаниям, богатырь, сжигая тело врага, все время сбивал искры на землю, чтобы вместе с ними душа убитого не смогла подняться на небо».

То, о чем я сейчас пишу, прекрасно известно историкам и археологам. Ни топонимика, ни погребальный обряд, ни антропологические данные (тем более, что они отсутствуют) не свидетельствуют в пользу принадлежности дьяковской культуры к финно-угорской общности. Посему, в последнее время активно развивается теория о совместном проживании на ее территории финнов и балтов. Так, повествуя о Кикинском городище, относящемся к позднему этапу дьяковской культуры, руководитель Загорской археологической экспедиции В. И. Вишневский утверждает, что оно «являлось центром группы племен финно-угров и балтов (выделено мной. — К.П.) и выполняло функции крепости-убежища, центра ремесел, места собраний». Затем, по мнению автора, на Радонежскую землю, в конце VII — начале VIII вв., пришли некие финно-угры впоследствии названные Нестором «мерей», после, в X–XI вв., пришли наконец-то славяне и меря в славянах «растворилась».

Меня иногда поражает та необыкновенная легкость, с которой российские историки растворяют отдельно взятые финно-угорские народы в славянах. Представьте себе, к примеру, что в XIII веке Г. де Рубрук фиксирует в Северо-восточной Европе народ моксель (мокша) и представьте себе, что мокша и поныне здравствует во всем своем этническом и антропологическом своеобразии. Почему-то до сих пор не «растворились» в восточных славянах удмурты, марийцы, коми, карелы, ханты, вепсы, манси и др., но только меря и мурома сделали это, причем чрезвычайно своевременно.

Вопрос состоит вот в чем. Каким образом археологам удается отличить балтов от финно-угров при совместном их проживании и сходстве погребального обряда? Тем более, что никаких черепов ни те, ни другие не оставили. Вот что собой представлял, в деталях, дьяковский погребальный обряд, на примере Ратьковского могильника. После смерти тело умершего кремировали на стороне, кости после сожжения очищали от золы и углей, измельчали и помещали в погребальную урну, которую оставляли в специальном сооружении т. н. «домике мертвых».

В. И. Вишневский замечает, что «остатки кремации, обугленные зерна и вещи концентрируются вокруг небольших ям… В заполнениях ям собраны тысячи обугленных зерен культурных растений (пшеницы-полбы, ячменя, гороха, проса) и куски спекшихся обугленными зерен — остатки какого-то блюда, вроде каша, связанного с тризной — поминальной трапезой. Судя по находкам на Ратьковском городище, обычаи приготовления поминальной трапезы из пшеницы, ячменя, гороха (канун, коливо, кутья, кисель) были характерны и для славян, и для финно-угорского населения (выделено мной. — К. П.)». Как я понимаю, перед нами этнографический феномен, а именно балто-финно-угро-славяне.

И все-таки, каким же образом археологи идентифицируют ту же мерю, как финно-угорский народ? Может быть по специфическим женским украшениям, к примеру, по бронзовым подвескам-конькам и треугольным шумящим подвескам. Во всяком случае, именно такой этнографический признак мери выделяет Л. А. Голубева. Но вообще-то шумящие подвески носили и балтийские дамы, так В. И. Вишневский отмечает: «Шумящие» бронзовые украшения играли важную роль в одежде финских и балтеких женщин (выделено мной. — К.П.) — при движении бронзовые обереги издавали звон — магическое средство для изгнания «злых сил»».

Что же касается упомянутых Л. А. Голубевой подвесок-коньков, как эксклюзивного атрибута финно-угорской бижутерии, то, к примеру, А. Варенов, научный сотрудник Института археологии РАН, указывает, что в XII — начале XV века на севере Руси были распространены подвески типа «полые коньки». «Коньки как бы сохраняют водную сущность: по их нижнему краю проходит рельефная волнистая линия, символизирующая воду. Во множестве их изготовляли в Новгороде, здесь найдены четверть всех известных амулетов такого рода и остатки ремесленных мастерских, в которых их производили. Находят их и на Ижорском плато (земля финно-угорского народа Водь и Ижора), и в костромском Поволжье».

Зададимся вопросом, если изготовленные в Новгороде украшения носили те же ижорцы, то можно ли отсюда считать новгородцев финно-уграми, и наоборот?

Таким образом, есть основания полагать, что население Волго-Окского междуречья в дьяковскую эпоху являлось преимущественно индоевропейским. На это указывает, прежде всего, характерный погребальный обряд несвойственный финно-угорским народностям. Но что это было за население, как его охарактеризовать более конкретным образом, вот это вопрос вопросов…

В Повести Временных лет под 6532 (1024) годом есть небольшая заметка о суздальских волхвах: «Того же лета восташа волсви лживие и в Суздале избивааху старую чадь бабы по дияволю научению и бесованию, глаголюще, яко си держат гобину (выделено мной. — К.П.) и жито и глад пущают. И бе мятеж велик и глад по всей земли той».

А. Л. Никитин замечает, что «в свое время А. Преображенский, а вслед за ним и М. Фасмер производили слово «гобино» от готского «габейн» — «богатство», оба соглашались, что оно восходит также к ирландскому «габим», что означает то же самое, указывая на общекельтские истоки всех трех слов. Больше того, этот термин тесно связан с кельтским словом «гобниа», означавшим ритуальное действо во время общенародного празднества, когда в магическом котле варилось столь же магическое пиво». Иначе говоря, волхвы оказываются… «кельтскими жрецами, пытавшимися восстановить язычество, принося массовые человеческие жертвы, чтобы обеспечить урожай будущего года».

Как известно, одними из первых славянских поселенцев на территории Волго-Окского междуречья считаются вятичи, сказать точнее, вентичи. Финны по сию пору именуют русских venaja, т. е. венеты.

Так вот. Сообщение ПВЛ о происхождении вятичей гласит: «Радимичи же и Вятичи же отъ Ляховъ. Беста бо два брата в Лясехъ: Радимъ, а другый Вятко. Пришедше седоста: Радимъ на Рсьжу, и прозвашяся Радимичи, а Вятко седе с родомъ своимъ по Оце, они же прозвашяся Вятичи и до сего дне» (Типографская летопись). Если довериться сообщению ПВЛ, то вятичей следует отнести к прибалтийским венедам.

Раннесредневековые германские источники в один голос повторяют, что венеды, венды, винды, вандалы, винилы — это лишь фонетическое разночтение одного этнонима и под этим этнонимом следует понимать предков славян. Гельмольд в «Славянской хронике», к примеру, пишет: «Там, где кончается Полония, мы приходим к обширнейшей стране тех славян, которые в древности вандалами, теперь же винитами, или винулами, называются».

0 славянстве венедов утверждают не только ранне-, но и позднесредневековые германские источники, такие как Сигизмунд Герберштейн. «Славянский язык, ныне искаженно именуемый склавонским (Sclavonica), распространен весьма широко: на нем говорят… остатки вандалов (Vandali, Wenden), живущие кое-где на севере Германии за Эльбой. Все они причисляют себя к славянам, хотя немцы, пользуясь именем одних только вандалов, называют всех, говорящих по-славянски, одинаково вендами (Wenen), виндами (Windi) или виндскими (народами) (Windische)».

То же обстоятельство, что многие современные ученые историки склонны видеть в вандалах германцев является, в целом, заблуждением достойным сожаления, но нисколько не удивительным. Повторю сказанное выше, точно также, т. е. без каких-либо на то оснований, множество историков называют китайцами народ хань, который к реальным китайцам (китаям, киданям) имеет только лишь касательное отношение. Каким образом в российской науке утвердился этот вздор сейчас сказать сложно, но в XVIII веке в России, Китай и китайцев называли Хина и хины {633} , т. е. Chin (Chine) по имени правящей династии Цин, также как и во всем мире. Подобных случаев не так уж и мало, как это может показаться.

Итак, у нас есть основания полагать, что вятичи (вентичи) являются потомками прибалтийских венедов, но это обстоятельство, в принципе, не объясняет сообщения русских летописей о присутствии кельтских друидов в Суздале в XI веке. Впрочем, здесь существуют некоторые соображения.

A. A. Шахматов (1860–1920 гг.), выдающийся русский филолог и знаток русских летописей, полагал, что прибалтийские венеды являлись кельтами, которые усвоили некоторые романо-италийские и германские элементы и передали их славянам. По его мнению, этноним венеды перешел на славян после подчинения некоторой их части кельтской военно-княжеской верхушкой. В работе «К вопросу о древнейших славяно-кельтских отношениях» A. A. Шахматов привел объемный перечень предполагаемых заимствований в славянский язык из кельтского, в частности, таких как боярин, отец, слуга, щит, вал, господин, луда в значении свинец и др. Следует отметить, что один из крупнейших специалистов в кельтике и германистике Ю. Покорный подтвердил лингвистические наблюдения A. A. Шахматова. Возможно также, что речь идет не о заимствованиях, а об общей лексике.

В исторических источниках присутствуют некоторые данные в пользу причисления венедов к кельтской общности. К примеру, Страбон, описывая Италию, сообщает следующее: «Кельты родственны заальпийским народностям; что же касается генетов (венетов. — К.П.), то о них существует два различных мнения. Так, одни утверждают, что генеты — также колонисты одноименных кельтов, живущих на океанском побережье; по словам других, часть генетов спаслась сюда от Троянской войны из Пафлагонии вместе с Антенором» (Кн. V; гл. I, п. 4).

Известный словенский историк Й. Шавли придерживается того мнения, что «нельзя совершенно исключать возможность того, что кельты по языку могли быть близки венетам, если вообще не являлись той самой группой венетских этносов, которая двинулась по собственному пути развития: создала мощную военную организацию, занялась добычей руд и выплавлением металлов, а также торговлей». Й. Шавли также отмечает, что в Центральной Европе, являющейся сегодня территорией расселения западных славян, несмотря на подтвержденное археологическими находками присутствие кельтов, кельтские топонимы не обнаруживаются. Любопытно, что «сохранившиеся имена являются по происхождению венетскими (праславянскими) и соответствуют словам языка кельтов, населяющих Атлантическое побережье лишь в случаях, когда прослеживаются индоевропейские корни (выделено мной. — К.П.)». Последнее замечание весьма важно для понимания некоторых особенностей этногенеза кельтских народов.

Между тем, подавляющее большинство древних авторов дифференцирует кельтов и венетов. По свидетельству Полибия: «Странами, доходящими уже до Адриатики, завладело другое очень древнее племя, носящее имя венетов; в отношении нравов и одежды они мало отличаются от кельтов, но языком говорят особым. Писатели трагедий упоминают часто об этом народе и рассказывают о нем много чудес».

Посему, исходя из совокупности известных фактов, известный чешский славист и этнограф Л. Нидерле (1865–1944 гг.) утверждал в свое время весьма категорично: «Самое большее, что можно допустить, это то, что если венеды и были кельтского происхождения, то их славянизация произошла задолго до I века н. э.», но в то же время отмечал, что «значительная распространенность названий с основой vind или vend на землях, заселенных когда-то кельтами, дает основание предположить, что эти названия кельтского происхождения».

Вопрос, как это часто бывает, упирается в терминологию — что мы подразумеваем под словами «кельтский», «славянский», «венедский»?

Практически все кельтоведы отмечают, что очень трудно дать какую-либо определенную этническую или антропологическую характеристику западноевропейского кельтского общества. Этот вопрос достаточно подробно разобран, к примеру, в книге С. В. Цветкова «Славяне и кельты», о том же пишут западные историки К.-Ж. Гюйонварх, Ф. Леру и др. Данное обстоятельство может быть объяснено тем образом, что в Западной и в Центральной Европе, кельты являлись завоевателями и мигрантами.

Дело в том, и в книге «Арийская теорема» я уже отмечал тот факт, что роль кельтов в ранней истории Западной Европы аналогична роли авестийских и ведических ариев в истории Индии и Ирана, которые пришли сюда в виде военизированных этнических группировок, а затем преобразовались в социальную надстройку над местным обществом, и в которую, со временем, оказались включены и местные влиятельные роды. Система организации кельтов в этом социальном образе полностью копирует трехчленную систему каст индоиранцев. По мнению К.-Ж. Гюйонварха и Ф. Леру «в своих государствах кельты были всего лишь аристократическим и воинским меньшинством. Именно такое впечатление оставляет ирландский эпос… Завоевателями были Племена богини Дану в Ирландии, и équités в Галлии, а побежденными — фоморы в Ирландии, и plebs в Галлии… Такое же впечатление остается при внимательном рассмотрении и от множества других эпосов, таких, например, как индийский эпос «Махабхарата» и германский «Песнь о Нибелунгах».

Таким образом, следует различать собственно кельтские народы и «кельтические», в которых кельты составляли правящий слой. То же самое, как было отмечено выше, может касаться венедов, под каковым названием выступали как собственно венедские народы, так, возможно, и народы в которых венеды являлись военно-княжеским слоем, а также склавинов, в различные времена отождествляемых с аварами, гетами и теми же венетами.

Так или иначе, но самое любопытное, состоит в том, что в кельтских языках существуют ясно прослеживаемые уральские элементы, о чем выше уже было упомянуто и лексические изоглоссы общие с тохарскими (а также признаки общие с хеттским и индоиранскими языками). Однако, согласно преобладающему в современной исторической науке мнению, кельты в Восточной Европе не проживали. Самой восточной территорией кельтского местообитания считается Богемия, которую населял народ бои. Но так ли это на самом деле?

А. Г. Кузьмин указывает, что «через всю античную традицию проходит представление о родстве причерноморских киммерийцев с населением самого дальнего «Запада» и побережья «Океана». В недошедших сочинениях Посейдона, в частности, указывалось на связь с киммерийцами кимвров, вторгшихся во II в. до н. э. с севера в пределы Галлии и Северной Италии». Широко известно также, что современное население Уэльса (валлийцы) имеет свой язык и самоназвание кимры, валлийцы же относятся к древнему, кельтскому населению Британии проживавшему здесь до вторжения англов и саксов.

Между тем, и выше уже было упомянуто об этом, ряд исследователей (Ю. Покорный, В. А. Городцов и др.) усматривают в киммерийцах народ тохарского происхождения.

По словам Беды Достопочтенного, из Скифии прибыли пикты, заселившие север Британии, из Скифии же прибыли на Британские острова и скотты, во всяком случае, так следует из показаний «Cronica de origine antiquorum Pictorum», компиляции созданной на основе извлечений из «Этимологий» Исидора Севильского и «Истории Британии» Ненния. Наконец, о многовековом пути своих предков из Скифии рассказывает ирландская сага о Гойделе Гласе (Гойделе Зеленом). В саге зафиксировано пребывание предков ирландцев в Египте и других землях Средиземноморья. В Испании (Иберии) переселенцы задержались на ряд столетий, пока, наконец, не двинулись в сторону «зеленого острова».

Но как же, все-таки, объяснить присутствие в Суздале кельтских друидов?

На мой вгляд, здесь следует обратить внимание на такие народы как меря, мурома и мещера, проживавшие в конце I тысячелетия на территории Волго-Окского междуречья и относимые к финно-уграм. Как это обычно утверждается, к примеру, в коллективной монографии «Русские», вышеназванные народы «растворились» в колонизационных потоках вятичей, двигавшихся с юга, с верховьев Десны, на земли верхней Оки, кривичей, которые двигались с территории смоленских земель, и ильменских словен, пришедших через верховья Волги к ее левым притокам — Тверце и Мологе. Славянская колонизация и ассимиляция финно-угров и балтов (голядь), как это утверждается повсеместно, произошла мирно, без военных столкновений. Так выглядит общепринятое на сегодня описание начальной фазы этногенеза великорусского народа.

Так вот. Данное описание совершенно невероятно и не имеет никакого отношения к действительности. Положим, что миграции вятичей, кривичей и ильменских словен действительно происходили. Сейчас посмотрим на любую историческую карту Волго-Окского междуречья конца I тысячелетия. Территории занимаемые мерей, муромой и мещерой огромны, соответственно население, контролировавшее подобные просторы, нельзя назвать малочисленным и неорганизованным. Данные территории были хорошо защищены, археологи открыли здесь немало остатков крепостей и укрепленных пунктов. Вооружение мери, муромы и др. нисколько не уступало лучшим образцам европейских, в частности славянских, вооружений.

Каким образом местное финно-угорское население смогло «мирно раствориться» в чуждой ей среде пришлых мигрантов-славян? Почему в русском языке нет ни малейших признаков подобного «растворения»?

Дело в том, что в данном случае в русском языке обязательно должны были остаться лингвистические следы включения финно-угорских языковых групп. При вхождении в тот или иной этнос иноязыковых этнических групп, след данного вхождения остается в языке в виде диалекта . Развитое диалектное членение говорит об этнической неоднородности, и чем сильнее это членение, тем выше эта неоднородность.

Образование тех или иных диалектов всегда связано с какими-либо историческими обстоятельствами. Так, бургундский диалект возник следующим образом. В IV в. восточногерманское племя бургундов переселилось на Средний Рейн и основало в области Вормса свое королевство разгромленное гуннами. Остатки бургундов (с разрешения римского полководца Аэция) поселились в качестве федератов в Сабаудии (Савойе). Позднее бургунды заняли всю Верхнюю и Среднюю Рону и в 457 году основали новое королевство со столицей в Лионе. Расширяя территорию, бургунды заняли большую часть юго-восточной Франции и часть современной Швейцарии.

Сейчас прошу читателя обратить внимание. В русском языке именно диалектного членения, как такового, нет. Оно отсутствует как предмет обсуждения, есть только два наречия и говоры, которые разделяются на основе некоторого изменения вокализма. Например, окающие и акающие говоры. Кратко рассмотрим их.

Северновеликорусское наречие («Оканье») North Russian — взрывной согласный «г», стяжение гласных, формы личных местоимений «меня», «тебя», «себя», твердое окончание «-т» в глаголах 3-го лица настоящего и будущего времени.

Южновеликорусское наречие («Аканье») South Russian — фрикативный согласный g, формы винительного и родительного падежей местоимений «мене», «тебе», «себе», мягкое окончание «-ть» в глаголах 3-го лица настоящего и будущего времени.

Западная (Тульская в 1915) группа говоров — распространены на большей части Тульской, Калужской, и на востоке Смоленской и Брянской областей. В западной части Смоленской и Брянской областей переходные русско-белорусские говоры. Также на этой территории развились частные особенности речи, выделяющие только данные говоры и нигде более не встречающиеся.

Южная (Курско-Орловская) группа говоров — в Курской, Орловской областях и далее на юг вплоть до Северного Кавказа. Отсутствие среднего рода — согласование по женскому.

Восточная (Рязанская) группа говоров — юг Рязанской, Липецкая, Тамбовская, Воронежская, Пензенская и часть Саратовской обл. В Пензенской обл. — мещерские говоры.

Среднерусские говоры — смешанная группа с системой консонантизма, главным образом, северного наречия, а системой вокализма — южного. Граница между западными и восточными зонами проходит к западу от Москвы по линии Бежецк-Тверь-Волоколамск.

Гдовские говоры — со специфическим характером предударного вокализма. Практически окающе-акающие говоры. На севере Псковской области, на побережье Чудского озера и в междуречье Луга — Плюссы. В начале XX в. их еще относили к северно-русскому наречию.

Псковские говоры — занимают территорию к югу и юго-востоку от говоров гдовской группы. В течение XX в. они распространились далеко к северу от Порхова. В XIX веке в районе Порхова проходила граница между среднерусскими и северно-русскими говорами.

Сейчас зададимся терминологическим вопросом — что такое говор? Говором называется элементарная величина дробления языка. Она даже не связана с территориальным фактором. Так, например, в начале XX в. русские диалектологи отмечали различия речи мужчин и женщин в рамках одного говора: у женщин местный говор сохранялся в более чистом виде, так как они реже мужчин покидали родные места.

Диалектом же называется величина высшего порядка дробления языка, более высоким порядком, чем диалект уже является язык. Между говором и диалектом устанавливается промежуточная величина — наречие.

Здесь следует обратить внимание читателя, что лингвистической однородности великороссов вполне соответствует и их однородность антропологическая. О причинах взаимосвязи между ними не так уж и сложно догадаться. Известный антрополог А. Н. Краснов производил в начале XX века статистические антропометрические замеры на призывных пунктах, расположенных по территориальному принципу в центральной России. В своей статье «Материалы для антропологии русского народа» он пишет: «Подводя итоги измерений из 10 различных губерний и 21 уезда, мы не можем не поразиться тою однородностью состава (выделено мной. — К.П.) которая их характеризует. Везде бросаются в глаза преобладание белокурого, светлоглазого типа. Блондины составляют от 20 до 50 % всех измерявшихся, поэтому, допуская всевозможные случайности при составе отдельных партий, нельзя все-таки не признать, что в 10 означенных губерниях основным элементом великорусского населения должна быть какая-то белокурая, светлоглазая раса, которая, несмотря на смешение с черноволосою, давшая малочисленных гибридов с переходного цвета глазами и волосами, сохранилась в своем чистом виде в лице столь многочисленных абсолютных блондинов».

Акад. В. П. Алексеев в работе «Краниология народов Восточной Европы и Кавказа в связи с проблемами их происхождения» утверждает: «Сравнительное однообразие, говоря о географической обстановке ареала русского народа, распространено на огромной территории единого языка, хотя и распадающегося на диалекты (точнее говоры. — К.П.), но близкородственные и понятные на всей территории расселения русских. К этому надо добавить отсутствие социальной изоляции внутри групп русского населения. Все эти факты привели к тому, что характерная для русского населения комбинация краниологических признаков распространилась на огромной территории от Архангельска до Курска и от Смоленска до Вологды и Пензы».

Какой из вышеизложенного следует вывод? Великорусский народ, в своей основе, представляет собой этнический монолит, нравится это кому-то или не нравится, но это факт. Ассимиляция иноэтнического элемента в состав великороссов, которая ныне происходит и всегда происходила, имеет характер ассимиляции индивидуальной, но никак не групповой. Именно последняя и приводит к образованию диалектов. При индивидуальном характере ассимиляции человек, попадающий в иноязыковую среду, не может повлиять на нее.

Таким образом, следует предположить, что хотя народы меря, мурома и мещера и являлись иноэтническими группами по отношению к вятичам, кривичам и ильменским словенам, тем не менее, они мало отличались от последних по языку и культуре. Данное обстоятельство как раз и может объяснить мирный характер славянской колонизации Волго-Окского междуречья. К примеру, Й. Шавли отмечает: «Характерно, что между древнейшими венетами и более поздними кельтами не велись войны, отсутствовали какие либо столкновения и, напротив, все говорит о мирном сосуществовании и взаимодействии, например, в Винделии (Бавария)».

Сейчас зададимся следующим вопросом. Не может ли быть такого, что та же меря являлась в реальности кельтским народом?

А. Л. Никитин отвечает на него так: «Казалось, кельтов нет только в Восточной Европе. Историческая традиция отдавала эту часть света неким «финно-угорским племенам», обитавшим здесь якобы с изначальной древности и вплоть до славянской колонизации в X–XI веках. То был один из основополагающих мифов, которые родились как бы сами собой, на пустом месте, укоренились, пустили множество побегов, и уже к этим побегам археологи и историки начали деловито прививать развесистые ветви своих теорий, памятуя, что собственное древо вырастить трудно, а уже имеющееся — «во благо»… А вот блага-то не получилось. Были ли коренные обитатели Восточной Европы кельтами? Я поостерегся бы так говорить. Они были европейцами по языку, образу жизни и мировосприятию, об этом свидетельствуют все археологические находки. Они обживали восточную окраину европейского мира и тысячелетиями сдерживали всевозрастающий напор восточных народов на запад».

Ну что же… Хотя бы и так.

6. ВОЗВРАЩАЕТСЯ ВЕТЕР НА КРУГИ СВОЯ

Сейчас речь пойдет об одной любопытной гипотезе, которая способна объяснить некоторые особенности российской истории. Скажу прямо, я не являюсь ее автором и даже не могу в точности сказать, кому первому пришла мысль об особых, восьмисотлетних циклах, вернее грандиозных эксцессах раз в восемьсот лет сотрясающих евразийские пространства.

Зав. отделом Азии и Африки ИНИОН РАН А. И. Фурсов отмечает интересную закономерность в истории развития Евразии: «Раз примерно в восемьсот лет происходил сход человеческих лавин, меняющих облик, а часто и суть старосветских систем: XII в. до н. э, IV в. до н. э., IV–V вв. н. э., XII–XIII вв. н. э. При этом — перед нами не просто Большие Циклы Евразии, а некий маятник, который привели в движение воинственные племена Центральной Азии, выбросив на европейские равнины индоевропейцев. Те, в свою очередь, через восемьсот лет нанесли ответный удар, за которым последовали очередные колебания Маятника Старого Света: восток — запад — восток — запад/восток. Наиболее могучим источником энергии для колебательного движения была Центральная Азия, Запад скорее отвечал, реагировал, используя энергию отката, возвратного движения».

На мой взгляд, данным «могучим источником энергии» являлась вовсе не Центральная Азия, а Восточная Европа, но это, как говорится, уже детали. Попробуем взглянуть на некоторые события далекого прошлого, но сначала требуется уяснить одно обстоятельство. В книге «Арийская теорема» я рассуждал о нем более пространно, здесь ограничусь короткими замечаниями.

Если вы, читатель, хотите понять Россию, именно понять, то вы должны уяснить для себя суть индоевропейской проблемы, т. е. проблемы установления прародины индоевропейских народов, установления места и времени, в котором существовал единый пранарод, носитель древнейшего единого праиндоевропейского языка. Гипотез на эту тему существовало, существует и будет существовать предостаточно. Но решение индоевропейской проблемы, на мой взгляд, состоит в том, что вопрос о прародине индоевропейцев и прародине славянских народов — это один и тот же вопрос. Это утверждение обосновано, по крайней мере, тем обстоятельством, что славянские языки сохранили грамматический строй древнейшей арийской речи. Проблема же индоевропейской прародины и единого арийского пранарода зачастую затуманена некорректной терминологией.

А. Мейе (1866–1936 гг.), один из столпов сравнительного языкознания, отмечал: «В целом, общеславянский язык ввел много нового, многое упростил. Но даже представляя мало таких форм, которые могут быть отождествлены с общеиндоевропейскими, он продолжает, тем не менее, без какого-либо перерыва развитие общеиндоевропейского языка; в нем нельзя заметить тех внезапных изменений, которые придают столь характерный вид языкам греческому, италийским (особенно латинскому), кельтским, германским (выделено мной. — К.П.). Славянский язык — это индоевропейский язык, сформировавшийся в результате длительного употребления, глубоко измененный многими влияниями, но в целом сохранивший архаический тип. Это объясняется, несомненно, тем, что славяне в течение долгого времени оставались в стороне от средиземноморского мира».

Чем могут быть вызваны внезапные изменения в языке? Подобные явления обычно вызываются массированным вливанием в какой-либо этнос некоей иноязычной группы, зачастую в качестве субстратной, например, в результате завоевания. Отсутствие резких изменений в языке, его плавная эволюция свидетельствуют, между прочим, об отсутствии крупных иноэтнических включений в тот или иной народ. Таким образом, славяне являются, пожалуй, самой гомогенной группой среди всех индоевропейских сообществ подобного масштаба.

Так же как славянские языки в настоящее время являются наиболее чистокровными индоевропейскими языками, так и славянские культуры являются культурами наиболее близкими к первоарийской, о чем свидетельствуют прямые соответствия между славянской и индоарийской обрядностями. Так, Л. А. Зарубин в статье «Сходные сельскохозяйственные обычаи у индоарийцев и славян» размещенной в журнале «Советское славяноведение» указывает на соответствие многих сельскохозяйственных обрядов распространенных среди этих двух общностей.

Например, обливание людей водой, сопровождаемое обрядовыми песнями, было распространено как у индоариев, так и у славян. В Пуне (Западная Индия), когда нужен был дождь, юноши выбирали «царя дождя», раздевали его донага и наряжали в покров из листьев, после чего они обходили все дома селения. При обходе хозяева дворов брызгали на «царя дождя» водой и раздавали его компаньонам всякие съестные припасы.

Хорваты в Далмации, так же украшали зеленью и цветами обнаженного парня («прпаца»). Его сопровождали другие парни («прпоруши»). Перед каждым домом села «прпаца» обливали водой. В песне, сопровождавшей шествие, просили о ниспослании дождя, чтобы был урожай пшеницы и винограда.

Словенцы, по приходу весны, назначали юношу «Зеленого Егора», убирали его березовыми ветками и купали в реке. В некоторых местностях Сербии в подобных обрядах вместо юношей участвовали обнаженные девушки, обвязанные различными травами и цветами (обряд «додолы»). В Болгарии при подобных обрядах девушка называлась «дюдюл» (додола?) или «пеперуга». Пеперугу каждая хозяйка дома в селе встречала с котлом воды (в воду были набросаны цветы) и обливала под пение обрядовой песни. Пеперуга получала дары от хозяек. Сходные обряды наблюдались также в Германии, где проживало и, в конце концов, было онемечено огромное количество западных славян, а так же у таджиков.

Или вот еще интересный обычай. В Кумаоне (Сев. — зап. Индия) в XIX веке, когда долго не было дождя, по народному обычаю погружали брахмана в пруд до самых губ. В некоторых русских деревнях после молебствия от засухи признавали необходимым еще и выкупать приходского попа. Короче говоря, подобных схождений в обрядах у славян и индоариев вполне достаточно и Л. А. Зарубин делает тот вывод, что «большинство столь сходных фетишистских обрядов могло возникнуть лишь в весьма отдаленные времена индоарийско-славянской культурной общности». Данное утверждение на сегодняшний день вовсе не выглядит хоть сколько-нибудь экстравагантным. Здесь я рекомендую читателю другую статью Л. А. Зарубина «Сходные черты зоолатрии и перехода к антропоморфизму у индоарийцев и славян», также опубликованную в журнале «Советское славяноведение», и другие его работы — в Сети они должны быть.

Впрочем, в задачу данной книги не входит доказательство миграции древнейших славян в Индию. Речь идет о том, что поиски какой-то мифической прародины славян, а так же все рассуждения о неких праславянах или даже протославянах есть только лишь терминологическая эквилибристика.

В конце концов, как бы это ни было ужасно, особенно по отношению к чувствам западных европейцев, следует признать, что индоевропейские народы делятся на две группы: 1-я группа — этносы, возникшие в результате распада первичной арийской общности, их языки развивались, более или менее, естественным путем (к примеру, сегодняшние великороссы, белорусы и др.); 2-я группа — этносы, возникшие в результате арийских завоеваний, их языки, исконно неарийские, претерпели значительные изменения под арийским влиянием (к примеру, сегодняшние немцы, иранцы и др.).

Сейчас же стоит раскрыть самую страшную тайну. Индоевропейцы в Западной (а скорее всего, и в Центральной) Европе являются народом пришлым. И пришли они в Западную Европу с востока, потому что Европа вообще-то со всех сторон окружена морями, и только на востоке она имеет сухопутную границу с территорией, которую занимают славянские народы.

В Западной Европе индоевропейские пришельцы встретились с исконным европейским населением (мегалитические культуры) и подчинили его себе, навязав здешним аборигенам ИЕ язык, который, в совокупности с местными доиндоевропейскими языками, образовал ряд языков Западной Европы, в частности, немецкие диалекты. Исключение составили баски, «язык которых чудом устоял перед натиском и экспансией в историческую эпоху индоевропейских языков — потомков «древнеевропейских» диалектов».

Кто же заселял Центральную и Западную Европу в древности, до нашествия на нее наших арийских предков?

Известный ученый М. Гимбутас для обозначения доиндоевропейской Европы времен неолита ввела в оборот термин Старая Европа. По ее словам, это было миролюбивое аграрное общество с элементами матриархата и с развитым культом плодородия. Первое вторжение на эти земли ИЕ народов состоялось предположительно около IV тыс. до н. э. Племена Старой Европы были индоевропейцами покорены, присущий европейским автохтонам культ быка сменился культом коня, индоевропейцы же оказались вмонтированы в социальную ткань Старой Европы в виде правящих родов и слоев.

К доиндоевропейскому населению Европы, кроме вышеупомянутых басков, можно отнести иберов, которые впоследствии, совместно с кельтами, составили кельтиберскую общность, возможно минойцев, лелегов, сикулов. Короче говоря, один из замечательнейших лингвистов нашего времени Н. С. Трубецкой определял первоначальное положение арийских языков (или праязыка) как промежуточное между языками урало-алтайской (финно-угорские и др.) и средиземноморской семьи (представленная ныне языками северокавказскими, южнокавказскими, семитскими, баскским, может быть, также и берберскими языками, а в древности еще и вымершими языками Малой Азии).

Какое же влияние оказал доиндоевропейский лингвистический субстрат на языки западных европейцев? Если сказать прямо, то его очень сложно оценить точно. Так, к примеру, о значении неиндоевропейского субстрата в формировании немецкого языка существует множество мнений. Как отмечает акад. О. Н. Трубачев, одни лингвисты просто признают этот субстрат, другие относят к нему 30 % германской лексики, третьи считают, что он огромен, тогда как четвертые уверены, что он вообще маловероятен.

Так вот. Вся прелесть ситуации состоит в наблюдениях западных европейцев, которые вполне справедливо отмечают, что при сильном внешнем сходстве славян, в частности великороссов, и западных европейцев, внутренние различия (т. е. характеры, культура, мировоззрение, психология и пр.) между ними весьма сильны. Это абсолютно правильные наблюдения. Дело в том, что славяне это и есть пресловутые индоевропейцы, а западноевропейские народы, по своей сути, представляют из себя потомков доиндоевропейского населения, слегка разбавленного несколькими волнами индоевропейских пришельцев.

Сейчас же вернемся к гипотезе Больших Взрывов, о которой упоминал А. И. Фурсов.

Он приводит ряд дат — XII в. до н. э, IV в. до н. э., IV–V вв. н. э., XII–XIII вв. н. э. Поясним, что здесь имеется в виду. Начнем с последней даты, XII–XIII вв. н. э., которую можно назвать Могольским Большим взрывом. Моголы в данном случае послужили как бы детонатором процесса, и события конца XII — 1-й половины XIII века — это, скорее, предыстория Большого Взрыва, который перешел в «ядерную» фазу после смерти Гуюка. Тогда власть в империи Моголов захватил Бату, опиравшийся на мобилизационные ресурсы русских княжеств. После чего его ставленник Менгу начал наступление в Китае, а Хулагу вторгся в Иран.

Византийский историк Никифор Григора освещает вторжение в Иран следующим образом: «В то время, когда держал римский скипетр уже Иоанн Дука (правил в период 1221–1254 гг. — К.П.), многочисленная, простиравшаяся до многих мириад, часть скифов, хлынув с дальних пределов севера, неожиданно достигает до самого Каспийского моря».

Практически одновременно со вторжением «скифов-гиперборейцев» в Иран, во времена каганства Менгу, происходит и вторжение в пределы Поднебесной и окончательное ее покорение уже при кагане Хубилае к 1280 году. По словам Г. В. Вернадского, в 1275 г. на Руси прошла новая общая перепись и набор рекрутов. Г. В. Вернадский полагает, что приказ об этой мобилизации исходил в 1273 или 1274 гг. от кагана Хубилая, который нуждался в пополнении войск для кампаний в Южном Китае и Индокитае. Так же и Менгу-Тимур, со своей стороны, намеревался укрепить ордынскую власть на Кавказе и ему также был бы очень полезен свежий контингент войск. В это время, наряду с Восточной Русью, перепись была проведена и на Смоленской земле.

В. В. Каргалов, в книге «Внешнеполитические факторы развития Феодальной Руси» собрал достаточно сведений, которые наглядно иллюстрируют картину распространения русского племени по территории Евразии при могольском руководстве. Так, Плано Карпини, который проезжал через Дешт-и Хазар в 40-х годах XIII в., постоянно встречался с русскими. Переводчиком у Батыя был «русский из земли Суздальской», в ставке Великого кагана постоянно находились русские «клирики», военные и служители, при дворе Батыя и могольского наместника на западной границе были русские князья «с товарищи», послы из русских княжеств и купцы; почти все свидетели, перечисленные Плано Карпини в доказательство его пребывания в Орде — русские. На Нижнем Дону и Нижней Волге во второй половине XIII в. существовали целые поселки русских, которые переправляли через реки «послов и купцов». При этом нет указаний, что эти поселки состоят из русских «угнанных в рабство», поскольку они имели привилегии и льготы от Бату. По свидетельствам арабских авторов, по Волге постоянно ходили «суда русских», а в столице Орды — Сарай-Берке имелись русские кварталы и базары. Русские поселения были и в Крыму. По словам В. В. Каргалова, имеется ряд прямых указаний источников на значительное русское население, как в степях Северного Крыма, так и в приморских городах: Херсонесе, Судаке, Алуште и других. Рубрук, проезжая в 1253 г. по степям Северного Крыма, писал, что среди «куманов» (половцев), населяющих эти степи, весьма сильно влияние христианства «благодаря русским, число которых среди них весьма велико». Арабский историк Эльму-фаддель отмечал: «Имя этой земли Крым, обитают ее множество куманов, русских и аланов». Другой арабский автор, Ибн Абдеззахыр, сообщал, что город Судак в Крыму «населяют люди разных наций, как-то: Кыпчаки, Русские и Аланы».

Также В. В. Каргалов отмечает значительное увеличение во второй половине XIII в. русского населения на Дунае. Так, в 1254 г. венгерский король Бела IV жаловался римскому папе, что его теснят с востока русские и бродники, а в числе враждебных народов, подходивших к венгерской границе с юга, называл русских, куманов, бродников, болгар. «Другим фактом, свидетельствующим об увеличении русского населения на Дунае, было возникновение там во второй половине XIII в. ряда вассальных русских княжеств. В Мачве, поблизости от Белграда, появился русский князь Ростислав, а в северо-западной Болгарии — тоже русский князь Яков-Святослав, оба в качестве вассалов венгерского короля». Русские, как отмечает В. В. Каргалов, поселения были даже в далеком Китае. По свидетельству китайских хроник, в начале XIV в. около Пекина существовали поселки русских охотников, рыбаков и воинов.

По словам Е. И. Кычанова, в 1330 г., при правлении императора Туг-Темура, было учреждено специальное управление командования русским гвардейским корпусом «проявляющих преданность». В начале 1330 г. было собрано до десяти тысяч русских, которым для самообеспечения было выделено 100 цин (около 600 га) пахотных земель. Русские бойцы и их семьи являлись военнопоселенцами, статус которых был похож на статус российского казачества. В 1332 г. русским поселенцам были выделены быки для пахоты, семена и сельхозорудия. По другим сведениям, пахотных земель было выделено 300 цин, т. е. примерно 1800 га. Русские военные поселения находились к северу от столицы Юань г. Даду (Пекина), в районе современного поселка Цзюйюньгуань. Здесь еще следует добавить, что, согласно «Юань ши», командир вышеуказанного русского тумена получил титул «капитан десятитысячного соединения Охранников Жизни с именем Герольд Верности», имел статус офицера третьего ранга, согласно императорской системы рангов, и был напрямую подчинен Тайному Государственному Совету. В 1331 г. командир русского тумена получил звание «командира русских войск Охранников Жизни», с тем же титулом «Герольда Верности», и должностную серебряную печать.

Сейчас, я думаю, читатель понял, что я имею в виду под Большим Взрывом.

Итак. Большой Взрыв XIII века можно назвать Могольским, поскольку моголы послужили здесь как бы детонатором процесса. Не так уж и сложно ответить на вопрос, как технически произошла данная детонация и почему византийские авторы связывали вторжение Хулагу в Иран со вторжением скифов-гипербореев, т. е. русичей. Однако ответ этот требует более или менее развернутого изложения, которое выходит за рамки нынешнего повествования и изложен в новой редакции книги «Царь Батый». Еще одно замечание. Как мне представляется это дело, Могольский взрыв следует датировать не XII–XIII вв., а XIII–XIV вв. Впрочем, я и не настаиваю на данной датировке.

Сейчас попробуем найти аналогичные явления во временах, предшествующих XIII веку. Скажу прямо поиски будут недолгими. Суть дела, достаточно ясно отразил никто иной, как Рубрук, который писал: «Язык русских, поляков, чехов (boemorum) и славян один и тот же с языком вандалов, отряд которых всех вместе был с гуннами, а теперь по большей части с татарами, которых Бог поднял из более отдаленных стран…».

В связи с этим стоит также упомянуть слова автора схолии из «Деяний архиепископов гамбургской церкви» (написаны около 1075 г.) Адама Бременского: «Даны-варвары именуют Руссию Острогардом из-за того, что она расположена на востоке и, как орошаемый сад, изобилует всяческим добром. Ее также называют Хунгардом, так как изначально там жили хунны».

Сейчас посмотрим на некоторые события связанные с так называемым Великим переселением народов (IV–VII вв).

375 г. Вторжение в Европу гуннов и аланов.

406 г. Вытеснение франков с Рейна вандалами, алеманнами и аланами. Франки занимают север левого берега Рейна, алеманны — юг.

409 г. Вторжение вандалов, аланов и свевов в Испанию.

410 г. Захват и разграбление Рима вестготами под началом Алариха.

415 г. Вторжение в Испанию вестготов.

445 г. Властителем гуннов становится Аттила.

449 г. Захват Британии англами, саксами и ютами.

451 г. Поражение гуннов на Каталаунских полях и отход их за Рейн.

452 г. Вторжение гуннов на север Италии.

453 г. Миграция остготов в Паннонию (современная Венгрия).

454 г. Захват Мальты вандалами.

458 г. Захват вандалами Сардинии (до 533 года).

476 г. В этот год Одоакр низложил малолетнего Ромула Августула и отослал императорские регалии в Константинополь.

500 г. Миграция баваров с территории современной Чехии на территорию современной Баварии. Миграция славян в Дунайские провинции Восточной Римской империи.

VI в. Заселение славянами Мекленбурга.

541 год. Король остготов Тотила захватывает Италию в ходе войны с византийцами.

570 год. Вторжение аваров на территорию современных Венгрии и Нижней Австрии.

585 год. Вестготы подчиняют себе всю Испанию.

600 год. Чехи и словаки, находящиеся в зависимости от аваров, заселяют территорию современной Чехии и Моравии.

VII век. Славяне занимают земли к востоку от Эльбы и частично ассимилируют германское население. Хорваты и сербы проникают на территорию современных Боснии и Далмации и осваивают значительные регионы Византии.

Какие народы являлись основной ударной силой Гуннского Большого взрыва? На этот вопрос могут ответить византийский историк Прокопий Кесарийский, который в своих трудах постоянно упоминает гуннов, антов и склавинов, действовавших в кооперации, и готский историк Иордан, который указывает на «свирепствующих повсеместно» венетов, антов и склавенов.

Следующий вниз по оси времени Большой Взрыв я бы назвал Кельтским.

На страницах данной книги я уже упоминал, что кельтское наименование лошади встречается от Маньчжурии и Тибета до Германии и Британских островов и что эпицентром распространения данного термина, скорее всего, является Восточная Европа. Политическая история кельтов в Европе очень кратко представляет из себя следующее.

Начало кельтской экспансии в Западной Европе приходится на V в. до н. э. Тогда кельты заняли Галлию, северную Италию и большую часть Испании, где образовали кельтиберскую общность. В V в. до н. э., в Британию, где до этого ранее обосновались бритты, пришли кельтские племена из бассейна Роны, которые принесли с собой гальштадскую культуру периода раннего железного века. В начале III в. до н. э. в Британию прибыла новая кельтская волна представителей латенской культуры позднего железа из Бретани. В 400 г. до н. э. кельты, называемые римлянами галлами, вторглись в Италию и разбили этрусков.

В 387 г. до н. э. кельты, во главе с Бренном, захватили Рим, и около того же времени другие кельтские племена двинулись в низовья Дуная и на Балканы. Около 280 до н. э. кельты нападают на Македонию и Фессалию, завоевывают Фракию, переправляются через Геллеспонт и захватывают большую часть Малой Азии. В 232 до н. э. царь Пергама Аттал I вытесняет их в северо-восточные области Малой Азии, которые с тех пор стали именоваться Галатией. В I в. до н. э. германцы оттеснили кельтов за Рейн, а в 58–51 гг. Юлий Цезарь овладел всей Галлией (территории будущей Франции), после чего местное население подверглось романизации.

Когда же наступил пик кельтской экспансии? По словам Гренье: «Около 300 г. до н. э. сила кельтов достигает своего пика, а их энергия и людские ресурсы кажутся неисчерпаемыми», т. е. около IV–III вв. до н. э.

Посмотрим на общий ряд известных нам Больших Взрывов. IV–III вв. до н. э. Кельтский Большой Взрыв. V–VI вв. Гуннский Большой Взрыв. XIII–XIV вв. Могольский Большой Взрыв. Интервалы между взрывами составляют около 800 лет. А. И. Фурсов также указывает на XII век до нашей эры. Лично я затрудняюсь как-либо прокомментировать эту дату. Наконец, начало II тысячелетия до н. э. (точнее сказать затруднительно) знаменуется периодом организации древнейшей сверхимперии, а именно Евразийской металлургической провинции, о которой выше было сказано вполне достаточно.

Что все это означает сказать сложно. Но следующий за Могольским, вверх по оси времени, взрыв следовало бы назвать Советским, хотя может быть и так, что этот взрыв еще толком и не начинался, а его «ядерная» фаза придется на середину XXI века. На этот счет есть определенные соображения, но они выходят за рамки данной книги.

7. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Я думаю, что одной из важных, а может быть и важнейших задач нашего русского бытия, является его осмысление. Безусловно такие вопросы как «что делать?» и «куда идти?» так же важны, но пора уже и вполне серьезно задаться вопросом «кто мы такие?».

Сегодняшняя российская история имеет вид обоснования идеологемы Россия часть Европы, которая вовсе не была навязана российскому обществу некими коварными врагами. Данная идеологема оказалась взрощена внутри образованного российского слоя, причем взрощена с самыми наилучшими намерениями. Однако, под флагом «лучших намерений» выступали не только «птенцы гнезда петрова», но и большевики в начале XX века и либералы в его конце. Под этим флагом выступали якобинцы во Франции, Гитлер в Германии, левеллеры в Англии и т. д. и т. п.

Каким образом данная мысль захватила сознание образованного великорусского слоя, гадать особенно не приходится. Западная Европа в петровские времена вступила в полосу своего военного и экономического могущества, каковое обстоятельство сделало ее культуру весьма привлекательной в глазах россиян.

С. Хантингтон, один из крупнейших политологов Запада, на этот счет вполне обосновано замечает: «Что же делает культуру и идеологию привлекательными? Они становятся привлекательными, когда в них видят корень материального успеха и влияния… Ослабление экономической и военной власти ведет к неуверенности в собственных силах, кризису идентичности и попыткам найти в других культурах ключи к экономическому, военному и политическому успеху».

Как известно, этнос это, прежде всего, понятие культурно-историческое. Это хорошо известно в нынешнее время, однако и в петровские времена данный постулат не являлся какой-то тайной за семью печатями. Таким образом, как вполне резонно заключили прогрессивные московские круги, если хочешь быть европейцем, стань им. Т. е. измени свой культурный код и код своего народа и измени его историю.

Сейчас мы зададимся резонным вопросом. Если в недалеком будущем Китай захватит мировую гегемонию в экономической сфере, а затем и военно-политической, придется ли нам, великороссам становиться китайцами, аналогично тому, как ныне нас принуждают быть европейцами?

Некоторые люди полагают, что придется.

К примеру, акад. Б. В. Раушенбах пишет: «Складывается впечатление, что наша (выделено мной. — К.П.) европейская цивилизация… сейчас загнила и совершенно уходит на дно, а поднимается и захлестнет нас, как говорили в старину, «желтая опасность»… У меня такое предчувствие, что мои внуки вряд ли будут жить так же, как жили мы, как представители некой расы великой культуры. Все это уйдет в прошлое, а дело будут делать — и хорошее дело! — желтые, хотя им абсолютно чужда «белая культура».

Я же говорю вам, читатель — хватит! Мы, великороссы, не превратились в европейцев, как бы нас к тому не принуждали триста лет, не превратимся мы и в китайцев, даже если нас станут принуждать к тому новые культуртрегеры. Основанием нашего будущего является наше прошлое. У нас есть своя история и мы должны знать, кто мы такие.

1 Мечта о русском единстве. Киевский Синопсис (1674) M., 2006, с. 59.

2 ПСРЛ. Т. 2 СПб., 1908, с. 339.

3 ПСРЛ. Т. 15, с. 225.

4 Шереф-ад-дин Али Йезди (1405–1447), к примеру, пишет: «Тимур двинулся на Москву (Машкав), которая также один из городов русских». См. «Книга побед» // Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. М., 1941.

5 Топоров В. Н. «Baltica» Подмосковья // Балто-славянский сборник. М., 1972.

6 Вопрос о разделении балтских и славянских языков это, прежде всего, вопрос терминологии и хронологии. По С. Е. Яхонтову распадение балтских и славянских языков произошло около 2 тыс. лет назад. См. Яхонтов С. Е. Оценка степени близости родственных языков // Теоретические основы классификации языков мира. М., 1980, с. 151–154. В. Георгиев относит времена распада балто-славянской общности ко II тыс. до н. э. см. В. Георгиев. Исследования по сравнительно-историческому языкознанию. М., 1958 с. 221, 224, 279, есть и другие мнения.

7 Шишкин Н. И. К вопросу о происхождении названия «Москва» // Исторические записки, 1947, № 24. С. 3–13.

8 Иверия — древнее название Грузии.

9 Креационизм — учение, согласно которому все организмы были одновременно и независимо созданы Творцом в том виде, в каком они существуют сейчас. Creatio — создаю (лат.).

10 Дьячок М. Т., Шаповал В. В. Генеалогическая классификация языков, Новосибирск, 2002 (WWW).

11 См. рассказ Г. С. Альтова «Триггерная цепочка», 1961.

12 Garcilaso de la Vega, известен под именем Инка (около 1539 — около 1616 гг.), историк Перу. Сын губернатора Куско (Перу), и представительницы высшей инкской знати. В 1560–1570 гг. на военной службе в Испании. В дальнейшем поселился в Кордове и занялся литературной деятельностью. В начале 17 в. переехал в Португалию, где в 1605 г. опубликовал труд о завоевании Флориды. Здесь же в 1609 г. была издана 1-я часть его большой работы об истории инков и завоевании Перу. 2-я часть была опубликована в 1617 г. (БСЭ).

13 Гарсиласо дела Вега. История государства инков. Л.: Наука, 1974, с. 34.

14 Гарсиласо де ла Вега. История государства инков. Л.: Наука, 1974, с. 37.

15 Там же, с. 72–74.

16 Гарсиласо де ла Вега. История государства инков. Л.: Наука, 1974, с. 72.

17 Св. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. M., 1992 (WWW).

18 Там же.

19 Цит. по: Данилевский H. H. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX–XII). Курс лекций. М., 1998.

20 Там же.

21 Цит. по: Щапов А. П. Исторические очерки народного миросозерцания и суеверия (православного и старообрядческого) // Щапов А. П. Сочинения. СПб., 1906. T. I, с. 52.

22 Св. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. М., 1992 (WWW).

23 Там же.

24 Св. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. М., 1992 (WWW).

25 Гарсиласо де ла Вега. История государства инков. Л.: Наука, 1974, с. 77–78.

26 Фрейд З. Моисей и монотеизм // Основные принципы психоанализа. М., 1998 (WWW).

27 Фрейд З. Моисей и монотеизм // Основные принципы психоанализа. М., 1998 (WWW).

28 Точнее, туркменов (-манов), где формант — мен (-ман) означает то же, что и в германских языках, т. е. человек, мужчина.

29 В рукописи. В — и??адж; у Березина — анбаидж. Упоминаемые здесь горы Ортак и Казтак (по другому чтению в этой же рукописи. А — куртаг), — у Березина — Ур и Кер, — возможно, относятся к современной горной цепи Кара-тау, тянущейся вдоль правого берега р. Сырдарьи, начинаясь от Таласского Ала-тау. Инанч, несомненно, тюркское слово, дешт-и-кипчакских тюрков, и с именем Инанч мы знаем некоторых лиц из сельджукской и хорезмшахской знати домонгольской эпохи (прим. к тексту).

30 Рашид-ад-дин. Сборник летописей. Т.1. Кн.1. М.-Л., 1952, с. 80–81.

31 См.: «Историческая правда в легенде об Огуз-кагане» Бернштам А. Н., «С.Э.», 1935, № 6.

32 Schiralori К. A study on the Titles, kaghan and katun. Memoris of the Research Depart of the Tayo Bunko // The orient Libr. № 1. Tokyo, 1926. c. 2; см. Артамонов M. И. Хазары и тюрки //

33 Масореты — корпорация иудаистских книжников, работавшая над адаптацией ветхозаветного текста для внебогослужебного чтения. Эта работа была необходима в силу специфики древнееврейского письма, лишенного гласных и пунктуации. Расцвет деятельности масоретов падает на VI–X вв. н. э.

34 Септуагинта (Septuaginta) — первый греч. перевод Ветхого Завета, сделанный в течение III–II вв. до н. э.

35 Изд. Тбилисского ун-та, Тбилиси, 1984.

36 Татищев В. Н. История Российская, ч. 1, гл. 30.

37 Ломоносов М. В. Сочинения. М.-Л., 1952. Т. 6. С. 13, 20.

38 Курасов В. В. Всемирная история. Т. 2. М., 1956. С. 155.

39 Толковая библия. Т. 1. СПб., 1911. С. 68–69; Т. 6. СПб., 1909. С. 383 445–446,416.

40 Это был знаменитый храм филистимлян, посвященный Астарте (Иштар).

41 Энареи (иранск. «анарья» — немужественный) — кастраты, гермафродиты — жрецы богини Иштар. Скифы во время вторжения в Сирию познакомились с культом богини Иштар.

42 Завоевание ассирийского царства царем Мидии Киаксаром подтверждается табличками летописи царя Набупаласара (см.: В. В. Струве. Этюды, с. 67). О царствовании Киаксара сведения Геродота противоречивы: по одному варианту, гибель скифов произошла перед войной Киаксара с Лидией, а по другому — она непосредственно предшествовала завоеванию Нина (Ниневии) (прим. к тексту).

43 Киликия (греч. Kilikia) — древняя область в Малой Азии (на юге современной Центральной Турции). Киликия делилась на две части: «Киликия Суровая» (горы Тавра) и «Киликия Равнинная» (территория, примыкающая к Средиземному морю). Впервые название «Киликия» встречается в ассирийских надписях (Hilakku) как обозначение «Киликии Суровой». Во 2-м тысячелетии до н. э. входила в Хеттское царство, с 12 по 6 вв. до н. э. на территории Киликии существовало одно или несколько независимых царств, с 6 в. до н. э. Киликия входила в состав персидского царства Ахеменидов. В 333 г. до н. э. завоевана Александром Македонским. В 297–190 гг. до н. э. находилась под властью Селевкидов. В 102 г. до н. э. была завоевана Римом, окончательно усмирена в 67 г. до н. э. В Средние века была объектом борьбы между Византией, арабами и сельджуками. В 1515 г. была завоевана турками (БСЭ).

44 Утверждение династии. М.: Фонд Сергея Дубова, 1997, с. 247.

45 Мовсес Каланкатуаци. История страны Алуанк. Ереван: Матенадаран, 1984 (WWW).

46 См. Толстов С. П. Древний Хорезм, М., 1948; Он же. По древним дельтам Окса и Яксарта. M., 1962.

47 Цит. по: Средневековая латинская литература IV–IX вв. М., 1970

48 The Early History of Indo-European Languages, Thomas V. Gamkrelidze and V. V. Ivanov Scientific American, March 1990, P.110; J. Schmidth, Die Urheimat der Indogermanen und das europaische Zahlensystem, Weimar, 1890; В. Илич-Свитич, Проблемы индоевропейского языкознания, Москва, 1964, с. 3–12; В. Георгиев, Вопросы языкознания, 1975, № 5, с. 9; Е. Masson, Recherches sur les anciens emprunte semitiques en grec, Paris, 1967; J. Mellart, The End of the Early Bronze Age in Anatolia and the Aegean — AJA, 1958, v. 62, № 1 («Балканский лингвистический сборник», Москва, 1977, с. 6).

49 Leslie Aitcheson, A History of Metals, vol. I, II, 1960; David M. Lang, Armenia: Cradle of Civilization London: George Allen & Unwin, 1970; Hovick Nersessian. «Highlands of Armenia. Los Angeles, 1998.

50 Мень А. Библиологический словарь. Т.3, с. 460–461.

51 Там же, с. 397–398.

52 Афанасий Великий. Творения в четырех томах. Ч. 4. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1903. (Репринт: Валаамский монастырь, 1994).

53 Манефон жил в царствование Птолемея Филадельфа (283–246 до н. э.), был родом из Себеннитоса и принадлежал к касте жрецов. Составил на греческом языке историю Египта с древнейших времен до Александра Великого, дошедшую в отрывках.

54 Город лежал недалеко от Пелузия и был местом культа бога Сета (Тифон), который считался у египтян богом зла, но у гиксосов был возведен в достоинство первого божества (прим. к тексту).

55 Египетская мера площади (около 2025 или 2756 кв. м), которую Иосиф (или его греческий источник) принимает за меру длины.

56 Цит. по: История Древнего Востока / под ред. Кузищина В. И. М., 2003.

57 История Древнего Востока / под ред. Кузищина В. И. М., 2003.

58 Авдиев В. И. Военная история Древнего Египта. М., 1948. Т.2, с. 180.

59 Авдиев В. И. Военная история Древнего Египта. М., 1948. Т.2, с. 181.

60 История Древнего Востока / под ред. Кузищина В. И. M., 2003.

61 История Древнего Востока / под ред. Кузищина В. И. М., 2003.

62 Никифор Григора. Римская история. СПб., 1862.

63 Мамлюки (араб. — белые рабы, невольники), воины-рабы (из тюрок, а также грузин, черкесов и других кавказских народов в Египте), из которых была сформирована гвардия правителей династии Айюбидов (1171–1250 гг.). В 1250 г. командная верхушка мамлюков свергла Айюбидов и захватила власть. Мамлюки (численность которых колебалась от 9 до 12 тысяч человек) находились под начальством 24 беев — крупных феодалов, владевших лучшими землями, государственными ремесленными предприятиями, доходами с таможен и пр. При мамлюках в XIII–XIV веках была реорганизована система управления, улучшена система искусственного орошения, наблюдался подъем культуры. Мамлюки сохранили сложившуюся до них военно-ленную систему (БСЭ).

64 См. H. A. Нозадзе. Вопросы структуры хурритского глагола. Тбилиси, 1978; М. Л. Хачикян. Диалекты хурритского языка. Автореф. канд. Дис. М., 1978.

65 Дьяконов М. И. Хуррито-урартский и восточно-кавказский языки / Древний Восток. Вып. 3. 1978, с. 25–38.

66 Герни O. P. Хетты М.: Центрполиграф, 2002.

67 Археология СССР. Эпоха бронзы Кавказа и Средней Азии М., 1994, с. 57.

68 Алексеев В. П., Мкртчян P. A. Палеоантропологический материал из поселений в Армении и вопросы генезиса населения куро-аркской культуры. // СЭ № 1, 1989, с. 133.

69 В последнее время появились некоторые данные в пользу теории об отнесении хаттского языка к северо-западно-кавказским. См. В. В. Иванов. Структура хаттских и хеттских ритуальных текстов… М., 1981, с. 6–8; Славянский, балтийский и раннебалканский глагол. Индоевропейские истоки. М., 1981, с. 226–227. Структурно хаттский язык весьма близок абхазо-адыгским, см. И. М. Дунаевская, И. М. Дьяконов, Хаттский (прото-хеттский) язык / Языки Азии и Африки. Т. III. M., 1979. С. 79–83.

70 Беда Достопочтенный. Церковная история. М.: Алетейя, 2001, с. 220–221.

71 Дьяконов И. М. Сирия, Финикия и Палестина в III–II тысячелетиях До н. э. / История Древнего мира. Ранняя Древность. М.: Знание, 1983, с. 235–257.

72 Гамкрелидзе Т. В., Иванов В. В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Тбилиси, 1984. Т. 2, с. 554.

73 Там же.

74 Там же

75 Центральная Азия, природная страна в Азии, включающая пустынные и полупустынные равнины, плоскогорья и нагорья. Ограничена на востоке южной частью Большого Хингана и хребта Тайханшань, на юге — продольной тектонической впадиной верхнего Инда и Брахмапутры (Цангпо). На западе и севере граница Центральной Азии соответствует горным хребтам Восточного Казахстана, Алтая, Западного и Восточного Саяна, приблизительно совпадая с государственной границей между СССР, с одной стороны, Китаем и МНР — с другой. Население Центральной Азии составляют монгольские народы (халха и др.), китайцы, уйгуры, тибетцы и др. (БСЭ)

76 Гамкрелидзе Т. В., Иванов В. В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Тбилиси, 1984. Т.2, с. 554.

77 Conrady А. 1925. Alte westöstliche Kulturwörter // Berichte über die Verhandlungen der Sächsischen Akademie der Wissenschaften zu Leipzig, phil.-hist Klasse 77 (3), 3–19; Jensen H. 1936. Indogermanisch und Chinesisch // Germanen und Indogermanen. Festschrift für H. Hirt. Bd. 2. Heidelberg: Carl Winter: 139–143.

78 Л. С. Клейн. Миграция тохаров в свете археологии // STRATUM plus, № 2, 2000, с. 178–187.

79 История Древнего Востока / под ред. Кузищина В. И. M., 2003, с. 61.

80 См. Стучевский И. А. Рамсес II и Херихор. М.: Наука, 1984 (WWW).

81 История Древнего Востока / под ред. Кузищина В. И. М., 2003, с. 63.

82 У Рамсеса II была большая семья и несколько десятков сыновей и дочерей.

83 Жил в I в. н. э. Стоический философ, библиотекарь в Александрии, воспитатель Нерона. Кроме других работ, написал историю Египта иероглифическим письмом (прим. к тексту).

84 Корнелий Тацит. История. Кн. V, п. 3. По изданию «Сочинения в Двух томах». М., 1993

85 Страбон (около 64/63 г. до н. э. — около 23/24 г. н. э.) — автор «Географии» в 17 книгах, наиболее обширного, полного и значительного античного труда по данному предмету. Страбон родился в городе Амасия, столице бывшего Понтийского царства в Малой Азии. Члены его семьи, смешанного греческого и туземного происхождения, занимали высокие посты, служа понтийским царям. По языку и культуре Страбон безусловно грек, но в то же время он — горячий приверженец Римской империи, в состав которой в 63 до н. э. вошел Понт. Страбон получил хорошее образование, в том числе в Риме, куда он впервые приехал в возрасте примерно 20 лет и куда впоследствии неоднократно возвращался (последний раз ок. 7 года до н. э.). Между 25–19 гг. до н. э. Страбон, по-видимому, побывал в Египте, сопровождая префекта этой провинции Элия Галла в путешествии вверх по Нилу до границы с Эфиопией (Интернет-энциклопедия «Кругосвет»).

86 Страбон. География. М., 1964, с. 704–705.

87 Александрийский писатель, о котором практически ничего не известно, кроме того, что он жил несколько позже II в.

88 Царь из XIV династии, VIII в. до н. э. Апион приурочивает исход к царствованию этого фараона, также как и Тацит (Hist. V. 3). Иосиф приписывает этому царю более раннюю дату (прим. к тексту).

89 ιερός «святой» и συλαν «грабить», ιεροσυλεω означает «грабить храмы» (прим. к тексту).

90 Город к востоку от Мемфиса, знаменитый своим храмом в честь бога солнца. Жрецы Гелиополя славились своей ученостью (ср. Herod. II. 3) (прим. к тексту)

91 Авдиев В. И. Военная история Древнего Египта. М., 1948. Т.1, с. 135.

92 Там же, с. 121–122.

93 См.: JEA, vol. XIII, р. 76; ср. К. Sethe. Egyptian Military Organization, p. 33.

94 Туаллагов A. A. К вопросу о происхождении ранних алан;

95 Энциклопедия иудаизма «Меир Натив». Иерусалим: Амана, 1983.

96 Ст. Одежда, «бгадим»; Энциклопедия иудаизма «Меир Натив». Иерусалим: Амана, 1983.

97 Бичурин Н. Я. [Иакинф]. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.-Л.: АН СССР, Институт этнографии им. Миклухо-Маклая, 1950, с. 362.

98 Кузьменков Е. А. Киданьский язык // Языки мира. Монгольские языки. Тунгусо-маньчжурские языки. Японский язык. Корейский язык. М., 1997, с. 87–90.

99 Пензев К. А. За китайской стеной. М., 2007.

100 Васильев Л. С. История Востока. М., 1996 Т. 1 (WWW).

101 Ибн Хордадбех. Книга путей и стран. М.,1986, с. 61.

102 Известия ал-Бекри и других авторов о Руси и славянах. Часть 1 // Записки императорской Академии наук. Т. 32. Приложение № 2. СПб., 1879, с. 61.

103 Константин Багрянородный. Об управлении империей. М.: Наука, 1991;

104 Толстов С. П. Древний Хорезм. М., 1948, с. 352.

105 Сказания мусульманских писателей о славянах и русских. СПб., 1870, с. 219.

106 ПСРЛ, т. IX. М., 2000, с. 5.

107 Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу. М.-Л., 1939.

108 Смирнов А. П. Волжские булгары. М., 1951, с. 10.

109 А. П. Новосельцев в книге «Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа» указывает: «Тангри — известное тюркское племенное божество, варианты которого имеются у всех тюркских племен и народов (турок, азербайджанцев, туркмен, якутов, чувашей и т. д.), хотя ныне, кажется, выясняется, что имя его не исконно тюркское».

110 Кузьмин А. Г. Откуда есть пошла русская земля… М., 1986, т. II, с. 568–569.

111 Плетнева С. А. Хазары. М.: Наука, 1976 (WWW).

112 Туркестан, название в 19 — начале 20 вв. территории в Средней и Центральной Азии, населенной тюркоязычными народностями. Восточный Туркестан это провинции Западного Китая, Западный Туркестан — среднеазиатская территория России, северная часть Афганистана.

113 Кляшторный С. Г. Проблемы ранней истории племени Турк (Ашина). // МИА,№ 130, 1965, с. 281.

114 Бичурин Н. Я. [Иакинф]. Собрание сведений… 1950, с. 263.

115 См. И. Эрдели. Исчезнувшие народы. Авары // Природа, 1980, № 11.

116 см. Тот Т., Фирштейн Б. В. Антропологические данные к вопросу о великом переселении народов. Авары и сарматы. Л., 1970.

117 Константин Багрянородный. Об управлении империей. М., 1989. С. 111.

118 Пер. А. Волынец по изданию S. Prudentii annales sive Annalium Bertinianorum pars secunda. Ab anno 835 usque ad 861 PL. T. CXV. P. 1852 Col. 1375–1420

119 Кузьмин А. Г. Откуда есть пошла русская земля… T. II. М., 1986, с. 566–568.

120 Ибн Хордадбех. Книга путей и стран. М.,1986, с. 61.

121 Кузьмин А. Г. Откуда есть пошла русская земля… М., 1986, т. II, с. 569.

122 Цит. по: В. Егоров. Русь и снова Русь. ИПИ РАН, 2002

123 См.: Е. С. Галкина. Тайны Русского каганата. М.: Вече, 2002.

124 Английские средневековые источники IX–XIII вв. М.: Наука, 1979, с. 138.

125 Утверждение династии. М.: Фонд Сергея Дубова, 1997, с. 270–271.

126 Мингрелиа страна у Хвалынского моря, близко Персии (прим. автора).

127 Белгиана область есть близко (к) Индии (прим. автора).

128 Лызлов А. Скифская история М., 1990, с. 13.

129 См.: Schröder W. Wolfram-Nachfolge im «Jüngeren Titurel». Devotion oder Arroganz. Frankfurt am Main, 1982.

130 Рашид-ад-дин. Сборник летописей. Т.2. М.-Л., 1960, с. 153.

131 Там же. Т.1. Кн.2. М.-Л., 1952 с. 48.

132 История Востока / под ред. Рыбакова Р. Б. Т. 1, М., 1991;

133 Кляшторный С. Г. Степные империи: рождение, триумф, гибель // Кляшторный С. Г., Савинов Д. Г. Степные империи древней Евразии. СПб.: Филологический ф-т СПбГУ, 2005, с. 24.

134 См. прим. к тексту Бойс М. Зороастрийцы. Верования и обычаи. СПб.: Центр «Петербургское Востоковедение», 1994 (WWW).

135

136 Десятиградие (Декаполь) (Мф. 4:25; Мк. 5:20) — обыкновенно описывается, как область полуколена Манассиина, на востоке от Иордана. Скифополь был главным из 10 городов означенной области. Иппон, Гадара, Дион, Пелея, или Пелла, Гераза, или Гергес, Филадельфия и Рафана, или Рофон, — составляли семь городов из остающихся девяти, а остальные два были Канафа и Дамаск. Города эти составляли своего рода союз, подобно, быть может, бывшим ганзейским городам, и пользовались особенными правами. Во время Нового завета они были населены преимущественно чужестранцами (греками). Этим объясняется то обстоятельство, что гергесинцы имели большие стада свиней (Мф. 7:30–33), каковое занятие воспрещалось еврейским законодательством. Слово Десятиградие встречается в Священном Писании, и именно в Новом Завете, только три раза: Мф. 4:25, Мк. 5:20, 7:31. (Библейская энциклопедия)

137 Павлова О. И. Атон и Эхнатон: единобожие или безбожие? // Древний Египет и христианство. М., 2001, с. 92–94.

138 Урей — принадлежность царского убора фараонов, представлявшая собой крепившееся на лбу стилизованное изображение богини-кобры Уаджит — покровительницы Нижнего Египта.

139 Павлова О. И. Атон и Эхнатон: единобожие или безбожие? // Древний Египет и христианство. М., 2001, с. 92–94.

140 «История Древнего Востока» / Под ред. Кузищина В. И. М., 2003, с.54.

141 Казанский П. Свидетельства памятников египетской истории о пребывании евреев в Египте. M., 1864, с. 9.

142 Мень А. Библиологический словарь. Т. 3, с. 594–595.

143 Электронная еврейская энциклопедия

144 Догмат — основное, непререкаемое утверждение в религиозном учении.

145 Электронная еврейская энциклопедия //

146 Мень А. Библиологический словарь. Т.З, с. 595.

147 Лурье С. Антисемитизм в древнем мире. М., 1923 (WWW).

148 Путешествия в восточные страны. М., 1997, с. 169.

149 Рашид-ад-дин. Сборник летописей. Т.1. Кн.2, с. 189.

150 Путешествие в восточные страны. М., 1957, с. 126–127.

151 Рашид-ад-дин. Сборник летописей. Т.2, с. 191.

152 Вильгельм де Рубрук. Путешествия в восточные страны / Пер. А. И. Малеина. М., 1997, с. 175.

153 Мелькитами на Востоке называли православных.

154 Несторианство — течение в христианстве, возникшее в Византии в V в. Основатель — Несторий, патриарх Константинополя в 428 — 31 гг. Согласно Несторию, Дева Мария родила человека, который впоследствии, преодолев человеческую слабость, возвысился до сына божьего (мессии); в Христе человеческое и божественное начала пребывают лишь в относительном соединении, никогда полностью не сливаясь (в то время как ортодоксальное вероучение подчеркивало единство человеческого и божественного). На Эфесском соборе 431 г. несторианство было осуждено как ересь; Несторий отправлен в ссылку. Несториане бежали главным образом в Иран (где конституировалась несторианская церковь, процветавшая до середины 7 в.), в Среднюю Азию, а затем в Китай (БСЭ).

155 Уильям Б. Хальфант. Происхождение доктрины Троицы // «Академия Тринитаризма». М., Эл № 77-6567, публ. 12183, 21.06.2005.

156 Гамкрелидзе Т. В., Иванов В. В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Тбилиси, 1984. Т. 2, с. 851–852.

157 Блаженный Иероним (342–420 гг.) — один из Отцов Христианской Церкви. Родился в Далмации, в христианской семье, учился в Риме. С 375 по 378 гг. жил отшельником в пустыне, в Халкиде, где начал изучать иврит у перешедшего в христианство еврея. Затем служил священником в Антиохии, в Константинополе слушал лекции Григория Назианзина по библейской экзегетике. С 382 по 385 исполнял в Риме обязанности папского секретаря. С 386 г. до конца дней исполнял обязанности настоятеля монастыря в Вифлееме. Главным трудом жизни Иеронима стал перевод на латинский язык с оригинала Библии: Ветхий Завет, или Танах, был переведен с иврита, Новый Завет — с греческого. Перевод получил название Вульгата — «общенародная».

158 Сет. Феофан Затворник. Толкование Послания апостола Павла к Галатам // сайт изд. «Правило веры»;

159 Филип Я. Кельтская цивилизация и ее наследие. Прага, 1961 (WWW).

160 Филип Я. Кельтская цивилизация и ее наследие. Прага, 1961 (WWW).

161 Commenta Bernensia, приведено в: J. Zwicker. Fontes historiae religiois Celticae, I, p. 51 sq.

162 Элиаде M. История веры и религиозных идей. М., 2002. Т. 2, с. 125–126.

163 Свт. Иоанн Златоуст, Беседы на Послание к Галатам / Собр. соч. Т. 10. Кн.2. .

164

165 Соловей В. Д. Русская история: новое прочтение. М., АИРО, 2005, с. 52.

166 Ранович А. Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства. М., 1990 (WWW).

167 Сапунов Б.В. Земная жизнь Иисуса. СПб., 2002 (WWW).

168 Боровик Г. А. «Пролог», часть 2. «Расследование». М., 1985.

169 Теократия — власть духовенства либо управление обществом светскими лидерами, зависимыми от религиозных лидеров.

170 Элиаде М. История веры и религиозных идей. М., 2002. Т.2, с. 273.

171 Байпаков K. M. Семиреченские художественные бронзы // AB. № 8, 2001, с. 150–159.

172 Абаев В. И. Скифо-европейские изоглосы. На стыке Востока и Запада. М., 1965, с. 35–41.

173 Туаллагов A. A. К вопросу о происхождении ранних алан, см. на сайте ; Сергацков И. В. Проблема становления среднесарматской культуры // Доклад, прочитанный на семинаре «История и культура сарматов», проведенном 1 марта 2005 г. Институтом археологии РАН и НИИ археологии Нижнего Поволжья при Волгоградском госуниверситете; Наглер А. О., Чипирова Л. A. К вопросу о хозяйственных типах в древних обществах // Античность и варварский мир. Орджоникидзе, 1985; Щукин М. Б. Некоторые замечания к вопросу о хронологии Зубовско-Воздвиженской группы и проблеме ранних алан // Античная цивилизация и варварский мир (материалы III археологического семинара). Часть I. Новочеркасск, 1992, с. 119–121; Щукин М. Б. На рубеже эр. Опыт историко-археологической реконструкции политических событий III в. до н. э. — I в. н. э. в Восточной и Центральной Европе. СПб., 1994, с. 208–209; Симоненко A. B. Китайские и центральноазиатские элементы в сарматской культуре Северного Причерноморья // НАВ. Вып. 6. Волгоград, 2003.

174 Momigliano A. Christianity and the Decline of the Roman Empire // The Conflict Between Paganism and Christianity in the Forth Century / Essays ed. by A. Momigliano. Oxford: Clarendon Press, 1963. P.9.

175 Novak D. M. Constantine and the Roman Senate: An Early Phase of the Christianization of the Roman Aristocracy // Ancient Society. 1979. № 10. P. 271–310.

176 Co времени Константина придворные и чиновники были разделены на различные ранги, из которых каждый носил особый титул. Так, среди них имеются: 1) Gloriosi, высокопревосходительные — так назывались консулы; 2) Nobilissimi, высокоблагородные — так назывались принцы крови; 3) Patricii, бароны. Кроме этих классов дворянства были еще следующие ранги высшей бюрократии: 4) Illustres, просвещенные; 5) Spectabiles, досточтимые; 6) Clarissimi, славнейшие. Ниже их стояли: 7) Perfectissimi, совершеннейшие; 8) Egregii, превосходительные, и 9) Comités, «тайные советники». (К. Каутский «Происхождение христианства»).

177 Williams R. Arius. Heresy and Tradition. — Grand Rapids, Mich.: William B. Erdmans, 2002, p. 206—207

178 Кузьмин А. Г. Из предыстории народов Европы; . ru/5 9_45.htm

179 Герни O. P. Хетты. М.: Центрполиграф, 2002;

180 «Palestine Exploration Quarterly», 1936, pp. 190–203 и 1937, pp. 100–115 Прим. O. P. Герни.

181 Эпидемия началась еще в конце правления Суппилулиумы, и к тому моменту, когда была записана приведенная здесь молитва, продолжалась уже двадцать лет. — Прим. О. Р. Герни.

182 Город Курустамма находился в северной или северной-восточной части Хеттского царства, на границе территории, которую Муваталли выделил своему брату Хаттусили. Прим. О. Р. Герни.

183 «Их» — вероятно, имеются в виду египтяне Прим. О. Р. Герни.

184 Долина Бика (Biqâ) между Ливаном и Антиливаном Прим. О. Р. Герни.

185 Герни O. P. Хетты. М.: Центрполиграф, 2002.

186 Дж. Г. Маккуин. Хетты и их современники в Малой Азии. М.: Наука, 1983, с. 121.

187 Герни O. P. Хетты. М.: Центрполиграф, 2002;

188 Клейн Л. С. Воскрешение Перуна. СПб., 2004, с. 132.

189 Клейн Л. C. Воскрешение Перуна. СПб., 2004, с. 231.

190 Гиндин Л. А. Древнейшая ономастика Восточных Балкан. София: из-во Болгарской АН, 1981, с. 8.

191 Иванов Вяч. Вс. Хеттская и хурритская литература / (История всемирной литературы. Т.1. М., 1983, с. 118—130

192 История Древнего Востока / Под ред. Кузищина В. И. М., 2003, с. 184.

193 Волков A. B., Непомнящий H. H. Хетты. Неизвестная империя Малой Азии. М., 2004, с. 53.

194 Мейе А. Основные особенности германской группы языков. Перевод с французского. Изд. 2-е. 2003, с. 31–32.

195 Герни O. P. Хетты. М.: Центрполиграф, 2002;

196 Герни O. P. Хетты. М.: Центрполиграф, 2002;

197 Дж. Г. Маккуин. Хетты и их современники в Малой Азии. М.: Наука, 1983, с. 134, 135.

198 Народы моря — условное обозначение племен, первоначально обитавших, возможно, на Балканском полуострове или в Малой Азии; упоминаются в египетских источниках XIII–XII вв. до н. э. в качестве нападавших на границы Египта с моря (иногда в союзе с ливийцами), а позже — через Сирию, Финикию, Палестину. Названия отдельных «Народов моря» сохранились лишь в записях египетским письмом из одних согласных, отождествлены из них лишь некоторые (ликийцы, филистимляне, возможно, данайцы — ахейцы).

199 История Древнего Востока / Под ред. Кузищина В. И. М., 2003, с. 64.

200 История Древнего Востока /Под ред. Кузищина В. И. М., 2003, с. 64.

201 Дж. Г. Маккуин. Хетты и их современники в Малой Азии. М.: Наука, 1983, с. 49.

202 Волков A. B., Непомнящий H. H. Хетты. Неизвестная империя Малой Азии. М., 2004, с. 265–267.

203 Ваджра А. Путь зла. Запад: матрица глобальной гегемонии. М., 2007 (WWW).

204 История Востока. Т.1. Восток в древности. М.: «Восточная литература», РАН, 2002, с. 313.

205 Манягин В. Г. История русского народа от потопа до Рюрика. M., 2009, с. 189–190.

206 Цит. по: Волков A. B., Непомнящий H. H. Хетты. Неизвестная империя Малой Азии. М., 2004.

207 Цит. по: Средневековая латинская литература IV–IX вв. М., 1970;

208 Мирча Элиаде. От Залмоксиса до Чингисхана // «Кодры», 1991, № 7.

209 Пер. Е. Ч. Скржинской Иордан. О происхождении и деяниях гетов. Спб. Алетейя. 1997 с. 73.

210 Из ранней истории шведского государства. / Пер. В. В. Рыбакова и М. Б. Свердлова. М., 1999; Латиноязычные источники по истории Древней Руси. Германия IX — первая половина XII вв. М.-Л., 1989, с. 96.

211 История, кн. IV, 93.

212 Племена, населявшие италийскую область Умбрию.

213 История Европы. В 8 т. Т.1. М., 1988.

214 Там же.

215 История Европы. В 8-ми т. Т.1. М.

216 Цит. по: Буриан Я., Моухова Б. Загадочные этруски. М.: Наука, Главная редакция восточной литературы. 1970.

217 Тит Ливии. История Рима от основания города. Том I. М., 1989. (WWW).

218 Малая Армения — область в верховьях рек Евфрат, Ликус и Галис, которая граничила с Понтом на севере, Великой Арменией на востоке (граница проходила по Евфрату), Сирией и Киликией на юге (граница по горам Тавр), Каппадокией на западе. С этой территорией, называемой в хеттских источниках страной Хайаса, связано образование армянского народа и древнеармянского языка. Там создался союз племен во главе с хайами, этноним которых и теперь служит самоназванием армянского народа.

219 С севера Пафлагония оканчивается мысами — Карамбисом (ныне Керембе) и Сириасом (или Лепте, ныне Индже Бурун. С восточной стороны Пафлагония примыкала к Понту, от которого отделялась рекой Галисом (Кызыл-Ырмак), а с западной граничила, по реке Парфения (Бартан) и притокам Билеоса, с Вифинией; с южной стороны естественную границу ее составлял хребет Орминион и река Кызыл-Ырмак. (Брокгауз).

220 Каппадокия — греческое название центральной части Малой Азии. Древнейшее население, известное по письменным источникам, называло себя «хаттами». С середины III тысячелетия до н. э. сюда проникли индоевропейские племена, которые, смешавшись с хаттами, стали именоваться хеттами. Их царство просуществовало до XII в. до н. э. и было уничтожено ветвью «морских народов», выходцев с Балканского полуострова. В клинописных источниках их стали именовать мушки. Западные мушки создали Фригийское государство. Затем Каппадокия была завоевана поочередно мидийцами (VI в. до н. э.) и державой Ахеменидов (V в. до н. э.). В IV в. до н. э. на короткое время стала независимой, затем вошла в состав державы Селевкидов, а с I в. до н. э. завоевана римлянами (прим. И. Флавий «Иудейские древности»).

221 История Востока / Под ред. Рыбакова Р. Б. Т.1 М., 1991; .

222 Венетов называли также «генетами», поскольку греческий язык не знал звука «в», поэтому греки замещали его звуком «h», дигаммой, который произносился как нечто среднее между «b» и «v».

223 Феофилакт Симокатта. История. Кн. 3, IV, 7 М.: Арктос, 1996.

224 Феофилакт Симокатта. История. Кн. 7, II, 2–5.

225 Третьяков П. Н. Восточнославянские племена. 2-е изд. М., 1953; Ляпушкин И. И. Славяне Восточной Европы накануне образования древнерусского государства. Л., 1968; Иордан. О происхождении и деяниях гетов. Getica. M., 1960, с. 209–210.

226 ПСРЛ, т. 34. М., 1978, с. 37.

227 Седов В. В. Происхождение и ранняя история славян. М.: Наука, 1979, с. 29.

228 Иордан. О происхождении и деяниях гетов. СПб.: Алетейя, 1997, с. 67.

229 Там же, с. 84.

230 Матвей Меховский. Трактат о двух Сарматиях. М.-Л.: АН СССР, 1936, с. 69.

231 Иордан. О происхождении и деяниях гетов. СПб.: Алетейя, 1997, с. 68.

232 Гимбутас М. Славяне. Сыны Перуна Центрполиграф, 2007 (WWW).

233 По B. B. Латышеву, иирки — предки мадьяр на севере Урала. (Прим. к тексту.)

234 Урга — река в Нижегородской области, левый приток Суры. Исток реки находится в балке в 5 км от села Толба Сергачского района. Река протекает по территории Сергачского, Княгининского, Воротынского и Спасского районов. В нижнем течении река протекает по границе Нижегородской области и республики Чувашия.

235 Погребова М. Н., Раевский Д. С. Ранние скифы и Древний Восток. М., 1992, с. 203.

236 Латышев В. В. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе // ВДИ. 1947. № 2. С. 249.

237 Рейтенфельс Якоб. Сказания светлейшему герцогу Тосканскому Козьме Третьему о Московии / Пер. А. И. Станкевича. В кн.: Утверждение династии. М.: Фонд Сергея Дубова, 1997, с. 245.

238 Джиованни дель Плано Карпини. История монгалов. М., 1957, с. 57.

239 Там же, с. 72.

240 Прусским морем называлась в Средние века та часть Балтийского моря, которая омывает берега Пруссии.

241 Библиотека иностранных писателей о России. Т. 1. СПб., 1836, с. 18.

242 Толстов С. П. Древний Хорезм. М., 1948; Он же. По древним дельтам Окса и Яксарта. М., 1962.

243 Рерих Ю. Тохарская проблема. // Народы Азии и Африки, 1963, № 6, с.123.

244 Иванов В. В. Тохарские параллели к славянским уменьшительным формам // Славянская филология II. М.: АН СССР, 1958, с. 58–63; Георгиев В. Балто-славянский и тохарский языки // Вопросы языкознания, 1958, № 6, с. 3—20; Порциг В. Членение индоевропейской языковой области. М.: Прогресс, 1964.

245 Клейн Л. С. Миграция тохаров в свете археологии // STRATUM plus, 2000, № 2., с 178–188.

246 Горский A. A. Русь. От славянского расселения до московского царства. М., 2004, с. 10.

247 Фасмер M. Этимологический словарь русского языка, т. 3, с. 665.

248 Типографская летопись. Полное собрание русских летописей, т. XXIV. М.: Языки русской культуры, 2000.

249 Сигизмунд Герберштейн. Записки о Московии. М.: МГУ, 1988, с. 58.

250 Флоринский Т. Д. Славянское племя. Киев, 1907, с. 1.

251 Ходова К. И. Языковое родство славянских народов. М., 1960 (WWW).

252 Данилевский H. H. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX–XII вв.). М.: Аспект пресс, 1998 (WWW).

253 Гумилев Л. Н. Древние тюрки. М., 2002;

254 Путешествие шейха Ибн-Батуты в Золотую Орду, в половине XIV века // Русский вестник, Том 2. 1841, с. 467.

255 Йоханн фон Леерс (Омар Амин) (нидерл. Johann von Leers, 25 января 1902, Витлюббе (Мекленбург) — 5 марта 1965, Каир) — немецкий профессор, работавший в департаменте Йозефа Геббельса, при правительстве Перона в Аргентине и в Египте времен Насера. Вступил в ряды НСДАП в 1929 году. Опубликовал известный антисемитский трактат, чрезвычайно популярный в Третьем рейхе, — «Juden Sehen Dich An».

256 См.: Мечта о русском единстве. Киевский Синопсис (1674). М., 2006; Мавро Орбини. Историография славянского народа. СПб., 1722.

257 Мейе А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков. М., 1938, с. 437.

258 Русские. М., 1999, с. 12.

259 Дубов И. В. Великий Волжский путь. Л., 1989, с. 167.

260 Никитин А. Л. Основания русской истории. М.: Аграф, 2001 (WWW).

261 Напольских В. В. К реконструкции лингвистической карты Центра Европейской России в раннем железном веке;

262 Третьяков П. Н. Волго-окская топонимия и некоторые вопросы этногенеза финно-угорских народов Поволжья // Советская этнография, 1958, № 4, с. 17.

263 Неолит лесной полосы Восточной Европы (Антропология Сахтышских стоянок). М., 1997, с. 115.

264 Там же.

265 Ю. Б. Цетлин. Неолит центра Русской равнины. Орнаментация керамики и методика периодизации культур. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук. М., 2007 (WWW).

266 Третьяков П. Н. Финно-угры, балты и славяне на Днепре и Волге. М., 1966, с. 94—101.

267 Авдусин Д. А. Археология СССР, «Высшая школа», 1977; Портал «Археология России», 2004

268 Неолит лесной полосы Восточной Европы (Антропология Сахтышских стоянок). М., 1997, с. 6.

269 Авдусин Д. А. Археология СССР, «Высшая школа», 1977; Портал «Археология России», 2004,

270 Krause W. Zur Frage nach den nichtindogermanischen Substrat des Tocharischen // Zeitschrift fur vergleichende Sprachforschung auf dem Gebiete der indogermanischen Sprachen (Göttingen), 1951, 69, 3–4: 185–203; Lane G. S. Tocharian: Indo-European and non-Indo-European relationship // Cardona G., Hoenigswald H. M. and Senn A. (ed.). Indo-European and Indo-Europeans. Philadelphia: Pennsylvania University Press, 1970.

271 См. Г. М. Бонгард-Левин, Э. А. Грантовский. От Скифии до Индии. Древние арии: мифы и история. 2-е изд., испр. и доп. М.: Мысль, 1983; Карпато-Полесская прародина евразийцев…, приложение к книге: H. А. Николаева, В. А. Сафронов. Истоки славянской и евразийской мифологии. М.: Белый волк, 1999.

272 Изоглосса (от изо… и греч. glóssa — язык, речь) — линия на карте, обозначающая в лингвистической географии границы распространения какого-либо языкового явления (фонетического, морфологического, синтаксического, лексического и др.). Например, можно провести изоглоссы, показывающие распространение в юго-западных областях РСФСР слова «гомонить» в значении «говорить»; для индо-иранских языков при помощи изоглосс можно выделить территории с употреблением энклитических местоимений в субъектной, объектной или определительной функции. Наряду с общим термином «изоглосса» используются также частные — изофона (показывает распространение звука), изосинтагма (показывает распространение синтаксического явления) и т. п. (БСЭ). Изоглосса — общее явление для нескольких диалектов, расположенных рядом друг с другом. Диалекты и диалектные группы выделяются по пучку изоглосс.

273 Гамкрелидзе Т. В., Иванов В. В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Тбилиси, 1984. Т.2, с. 938.

274 «Метод лингвистической палеонтологии позволяет определить прауральский экологический ареал как территорию, ограниченную на западе Уральским хребтом, на севере — примерно Полярным кругом, на востоке — районом нижнего течения Ангары и Подкаменной Тунгуски и среднего течения Енисея, на юге — примерно современной южной границей западносибирской тайги от северных предгорий Саян и Алтая до нижнего течения Тобола и Среднего Урала включительно». Напольских В. В. Предыстория уральских народов. // Acta Ethnographica Hungarica. Budapest, 1999. T. 44: 3–4; с. 431–472.

275 Основы финно-угорского языкознания: Вопросы происхождения и развития финно-угорских языков. М., 1974, с. 36.

276 Денисова Р. Я. Проблема наличия монголоидного компонента в составе древнего населения Восточной Европы / Неолит лесной полосы Восточной Европы (Антропология Сахтышских стоянок). М., 1997, с. 42–54.

277 Дебец Г. Ф. О принципах классификации человеческих рас // Советская этнография, 1956, № 4, с. 129–142.

278 Бунак В. В. Человеческие расы и пути их образования // Советская этнография. 1956, № 1, с. 86–85.

279 Неолит лесной полосы Восточной Европы (Антропология Сахтышских стоянок). М., 1997, с. 42–54.

280 См. Материалы к антропологии уральской расы. Уфа, 1992; Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. Т. 4. Расогенез коренного населения. Томск, 1998.

281 Серебренников Б. А. Волго-Окская топонимика на территории европейской части СССР // ВЯ, 1955, № 6, с. 19–31.

282 Откупщиков Ю. В. Древняя гидронимия басейна Оки // Балто-славянские исследования XVI. М., 2004.

283 Откупщиков Ю. В. Об этимологии гидронима Ловать / Индоевропейское языкознание и классическая филология — X. Материалы чтений, посвященных памяти профессора И. М. Тройского. СПб., 2006, с. 215–219.

284 Общественная и частная жизнь Августа Людвига Шлецера, им самим описанная. СПб., 1875, с. 448, 460–461,464 — 465; Шлецер А. Л. Русская грамматика. I–II / Предисл. С. К. Булича. СПб., 1904, с. 35, 48, 52.

285 Полубояров М. С. Древности Пензенского края в зеркале топонимики. М., 2003;

286 Там же.

287 Тенишев Э. Р., предисловие к: М. С. Полубояров. Древности Пензенского края в зеркале топонимики. М., 2003;

288 Напольских В. В. Введение в историческую уралистику. Ижевск, 1997.

289 Эдельман Д. И. Иранские и славянские языки. Исторические отношения. М.: Восточная литература, 2002 с. 11.

290 Топоров В. Н. «Baltica» Подмосковья // Балто-славянский сборник. М., 1972.

291 Топоров В. Н., Трубачев О. Н. Лингвистический анализ топонимов Верхнего Поднепровья. М., 1962; Топоров В. Н. Балт. *galind- в этно-лингвистической и ареальной перспективе // Проблемы этнической истории балтов. Тезисы докладов. Рига, 1977; Топоров В. Н. Балтийский элемент в гидронимии Поочья // Балто-славянские исследования. М., 1987.

292 Ванагас А. П. Максимальный ареал балтской гидронимии и проблема происхождения балтов // Проблемы этнической истории балтов. Тезисы докладов. Рига, 1977.

293 Откупщиков Ю. В. Opera philologica minora (античная литература, языкознание). СПб., 2001, с. 363–366; Трубе Л. Л. О балтийских элементах в гидронимии Горьковской области (в связи с определением восточной границы древнего расселения балтийских племен) // Конференция по топонимике Северо-Западной зоны СССР. Тезисы докладов. Рига, 1966; Смолицкая Г. П. Картографирование гидронимии Поочья // Топонимия центральной России / Вопросы географии. Сборник 94. М., 1974.

294 Напольских В. В. К реконструкции лингвистической карты Центра Европейской России в раннем железном веке;

295 Георгиев В. Исследования по сравнительно-историческому языкознанию. М., 1958, с. 221, 224, 279.

296 Топоров В. Н. Балтийские языки / Балтийские языки. М., 2006.

297 Там же.

298 Гимбутас М. Славяне: Сыны Перуна. М.: Центрполиграф, 2007 (WWW).

299 Серебренников Б. А. Волго-Окская топонимика на территории европейской части СССР // ВЯ, 1955, № 6, с. 19–31.

300 Русинов Н. Д. Этническое прошлое Нижегородского Поволжья в свете лингвистики. Н. Новгород, 1994.

301 Сафронов В. А. Индоевропейские прародины. Горький, 1989.

302 Третьяков П. Н. Волго-окская топонимия и некоторые вопросы этногенеза финно-угорских народов Поволжья // Советская этнография, 1958, № 4.

303 Рейтенфельс Якоб. Сказания светлейшему герцогу Тосканскому Козьме Третьему о Московии / Пер. А. И. Станкевича. В кн.: Утверждение династии. М.: Фонд Сергея Дубова,1997;

304 Авдусин Д. А. Археология СССР, «Высшая школа», 1977; Портал «Археология России», 2004,

305 Топоров В. Н., Трубачев О. Н. Лингвистический анализ топонимов Верхнего Поднепровья. М., 1962.

306 Попов А. И. Географические названия (введение в топонимику). М.-Л., 1965, с. 20, 98–99.

307 Напольских В. В. К реконструкции лингвистической карты Центра Европейской России в раннем железном веке.

308 Сальников К. В. Очерки древней истории Южного Урала. М.: Наука, 1967

309 Сальников К. В. Очерки древней истории Южного Урала. М.: Наука, 1967, с. 101–112.

310 Денисов И. В. Некоторые проблемы археологии бронзового века Волго-Уралья и ведийско-авестийские сказания / В центре Евразии: Сборник научных трудов / Отв. ред. В. А. Иванов. Стерлитамак, 2001, с. А—21 (статья является расширенным вариантом доклада прочитанного на международной конференции «Россия и Индия: вехи исторических связей». Уфа, 10 марта 2000 г.)

311 Федоровская культура относится к комплексу андроновских культур, т. е. к комплексу индоевропейских культур бронзового века. К этой общности обычно относится Аркаим.

312 Микеладзе Т. К. Протоколхская культура // Эпоха бронзы Кавказа и Средней Азии: ранняя и средняя бронза Кавказа. М., 1994, с. 70–71. табл. 16, 39–43 и др.

313 Жарникова С., Виноградов А. Восточная Европа как прародина индоевропейцев // Реальность и субъект. СПб., 2002, № 3, т. 6., с. 119–121.

314 Впрочем известны и более ранние памятники, к примеру, немецко-прусский Эльбингский словарь (около 1300); литовский текст «Отче наш» и некоторые другие литовские фрагменты, вписанные в «Tractatus sacerdotalis» (1503), но они незначительны по объему.

315 Основателем религии зороастризма и автором Авесты считается Заратуштра, Зороастр (др. — греч.) или Зардушт (средне-иран.). В иранской мифологии он является пророком и основателем религии зороастризма. О нем известно, что он жил за «258 лет до Искандера (Александра Македонского)», то есть в 7–8 вв. до н. э.

316 Древнеиранские языки (в серии «Основы иранского языкознания»). М., 1979, с. 132.

317 Древнеиранские языки (в серии «Основы иранского языкознания»). М., 1979, с. 88.

318 Древнеиранские языки… с. 236.

319 Древнеиранские языки… с. 239.

320 Топоров В. Н. Балтийские языки / Балтийские языки. М., 2006.

321 Гамкрелидзе Т. В., Иванов В. В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Тбилиси, 1984. Т.2, с. 954.

322 Брагинский И. С. Из истории таджикской и персидской литературы: Избранные работы / Отв. ред. Б. Г. Гафуров. М., 1972. С. 48.

323 Кристиан-Ж. Гюйонварх, Ф. Леру. Кельтская цивилизация, М.: Культурная инициатива, 2001.

324 Гамкрелидзе Т. В., Иванов В. В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Тбилиси, 1984. Т.2, с. 938.

325 Филин В. П. Происхождение русского, украинского и белорусского языков: историко-диалектологический очерк. Изд. 2-е.

326 Топоров В. Н. Балтийские языки / Балтийские языки М., 2006.

327

328 Алексеев В. П. Генетика и антропология // Наука и жизнь, № 9, 1969, с. 69–75.

329 Бичурин Н. Я. [Иакинф]. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.-Л.: АН СССР, Институт этнографии им. Миклухо-Маклая, 1950, с. 351.

330 Кюнер И. В. Китайские известия о народах южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока. М.: Издательство восточной литературы, 1961, с. 72, примечания.

331 Е Лун-ли. История государства киданей. М.: Наука, 1979; Ху Цяо. Записки о пребывании в плену на севере;

332 Е Лун-ли. История государства киданей. М.: Наука, 1979.

333 Неолит лесной полосы Восточной Европы (антропология Сахтышских стоянок). М., 1997.

334 Там же, с. 115

335 Костылева E. Л., Уткин A. B. К вопросу о происхождении льяловской культуры / Юбилейный сборник, посвященный 85-летию со дня рождения профессора Ю. А. Якобсона. Иваново, 2000. С. 19–23.

336 Неолит лесной полосы Восточной Европы (Антропология Сахтышских стоянок). М., 1997, с. 115.

337 Там же.

338 Там же, с. 116.

339 Кузьмин А. Г. Из предыстории народов Европы;

340 Чебоксаров H. H. Монголоидные элементы в населении Центральной Европы // Материалы по антропологии Восточной Европы. УЗ МГУ, вып. 63. 1941; Алексеев В. П. Краниологическая характеристика населения Восточной Фенноскандии // Расогенетические процессы в этнической истории. М., 1974. С. 104–105.

341 Кузьмин А. Г. Из предыстории народов Европы //

342 По утверждению Яна Чекановского (1882–1965), польского антрополога и историка, существуют четыре основные европеоидные расы, которые в сумме с гибридами дают десять морфологических типов (Czekanowski Jan. Wstep do historii Slowian. Poznan, 1957.): 1. нордический (длинноголовый, узколицый, светловолосый); 2. средиземноморский (длинноголовый, низколицый, темноволосый); 3. арменоидный (короткоголовый, узколицый, темноволосый); 4. лапоноидный (короткоголовый, низколицый, темноволосый); 5. северозападный (гибрид нордического и средиземноморского); 6. динарский (гибрид нордического и арменоидного); 7. субнордический (гибрид нордического и лапоноидного); 8. литоральный (гибрид средиземноморского и арменоидного); 9. сублапоноидный (гибрид средиземноморского и лапоноидного); 10. альпийский (гибрид арменоидного с лапоноидным).

343 Бунак В. В. Род Homo, его возникновение и последующая эволюция. М.: Наука, 1980.

344 Неолит лесной полосы Восточной Европы (Антропология Сахтышских стоянок). М., 1997, с. 27.

345 Бунак В. В. Человеческие расы и пути их образования // Советская этнография 1956. № 1, с. 101.

346 Дьячок М. Т., Шаповал В. В. Генеалогическая классификация языков. Новосибирск, 2002.

347 Даниленко В. Н. Энеолит Украины. Киев, 1974, с. 130–131.

348 Пучков П. И. Дивергенция языков и проблема корреляции между языком и расой. ИЭА РАН; .

349 Яхонтов С. Е. Древнекитайский язык. М.: Наука, 1965, с. 12.

350 Неолит лесной полосы Восточной Европы (Антропология Сахтышских стоянок). М., 1997, с. 42.

351 Неолит лесной полосы Восточной Европы (Антропология Сахтышских стоянок). М., 1997, с. 26.

352 Дебец Г. Ф. О принципах классификации человеческих рас // Советская этнография,1956, № 4, с. 129–142.

353 Бунак В. В. Человеческие расы и пути их образования // Советская этнография, 1956, № 1, с. 86–85.

354 Гохман И. И. О происхождении финно-угров по данным краниологии и палеоантропологии // Congressus quartus Intei-nationalis Fenno-Ugristai-urn (1975). Budapest. 1983. Pars. V. рус.

355 Неолит лесной полосы Восточной Европы (Антропология Сахтышских стоянок). М., 1997, с. 22.

356 Там же.

357 Алексеев В. П. В поисках предков. Антропология и история. М., 1972 (WWW).

358 Неолит лесной полосы Восточной Европы (Антропология Сахтышских стоянок). М., 1997, с. 22.

359 Неолит лесной полосы Восточной Европы (Антропология Сахтышских стоянок). М., 1997, с. 21.

360 Там же.

361 Эпоха бронзы лесной полосы СССР. М., 1987. С. 24–25.

362 Эпоха бронзы лесной полосы СССР. М., 1987. С. 71

363 Крайнов Д. А. К вопросу о происхождении волосовской культуры // Советская археология, 1981, № 2. С. 19–20.

364 Эпоха бронзы лесной полосы СССР. М., 1987, с. 75–76.

365 Археология. М., Изд-во МГУ, 2006, с. 222.

366 См. Сафронов В. А. Индоевропейские прародины. Горький, 1989.

367 Сафонов И. Е. Бронзовый век // России Черноземный край. Воронеж, 2000.

368 Черных Е. Н. Древнейшая металлургия Урала и Поволжья. М.: Наука, 1970.

369 Горбунов Е. В. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, Казань, 2008.

370 Черных E. H. Каргалы забытый мир. М., 1997, с. 28.

371 Археология. М., 2006, с. 222.

372 Там же, с. 224–225.

373 Зданович Г. Б. Аркаим: Арии на Урале, или Несостоявшаяся цивилизация / Аркаим. Исследования, поиски и открытия. Челябинск, 1995, с. 31.

374 Зданович Г. Б. Аркаим: Арии на Урале, или Несостоявшаяся цивилизация / Аркаим. Исследования, поиски и открытия. Челябинск, 1995, с. 40–41.

375 Кузьмина Е. Е. Красная книга культуры / Аркаим. Исследования, поиски и открытия. Челябинск, 1995, с. 220.

376 Иванов И. В. Аркаим — ландшафтно-исторический заповедник. Проблемы и феномены / Аркаим. Исследования, поиски и открытия. Челябинск, 1995, с. 10.

377 Авдиев В. И. Военная история Древнего Египта. М., 1948. Т.1, с. 133.

378 Герни O. P. Хетты. М.:Центрполиграф, 2002;

379 История Древнего мира, т. 1. Ранняя Древность: в 3-х тт., Издание третье / Ред. И. М. Дьяконова, В. Д. Нероновой, И. С. Свенцицкой. М.: Наука, 1989 (WWW).

380 История Древнего мира, т.1. Ранняя Древность: в 3-х тт., Издание третье / Ред. И. М. Дьяконова, В. Д. Нероновой, И. С. Свенцицкой. М.: Наука, 1989 (WWW).

381 Петровские племена Тоболо-Ишимского региона, связанные по происхождению с племенами синташтинской культуры

382 Зданович Г. Б. Аркаим: Арии на Урале или несостоявшаяся цивилизация / Аркаим. Исследования, поиски и открытия. Челябинск, 1995, с. 42.

383 Васильев И. Б., Кузнецов П. Ф., Семенова А. П. Погребение знати эпохи бронзы в Среднем Поволжье // Археологические вести СПб., 1992. Вып. 1.

384 Березанская С. С. Северная Украина в эпоху бронзы. Киев, 1982.

385 Смирнов К. Ф., Кузьмина Е. Е. Происхождение индоиранцев в свете новейших археологических открытий. М., 1977.

386 Гамкрелидзе Т. В., Иванов В. В. Индоевропейский язык и индоевропейцы, т. 1, 2; Фрай М. Наследие Ирана. M., 1972.

387 Зданович Г. Б. Аркаим: Арии на Урале или несостоявшаяся цивилизация / Аркаим. Исследования, поиски и открытия. Челябинск, 1995, с. 41–42.

388 Григорьев С. А. Синташта и арийские миграции во II тыс. до н. э. / Новое в археологии Южного Урала. Отв. ред. С. А. Григорьев. Челябинск, 1996.

389 Маттиэ П. Раскопки Эблы 1964–1982 гг.: итоги и перспективы // Древняя Эбла. М., 1985.

390 Бадер И. О. Древнейшие земледельцы Северной Месопотамии. М., 1989.

391 Мерперт Н. Я. О планировке поселков раннего бронзового века в Верхнефракийской долине (Южная Болгария) // CA. 1996.

392 Mizrachi J. Mistery Circles // Biblical Archaeology Review. 1992, vol. 18, № 4.

393 Пряхин А. Д. Поселения абашевской общности. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1976; Горбунов B. C. Некоторые проблемы культурогенетических процессов эпохи бронзы Волго-Уралья (препринт). Свердловск, 1990.

394 Зданович Г. Б., Зданович Д. Г. Протогородская цивилизация «Страны городов» Южного Зауралья. // Россия и Восток: проблемы взаимодействия (материалы конференции). Ч. V, кн. 1. Челябинск, 1995.

395 Ортманн В. Керамика Ранней и Средней бронзы на Среднем Евфрате и ее связи с керамикой Хамы и Эблы. // Древняя Эбла. М., 1985.

396 Горелик М. В. Боевые колесницы Переднего Востока III–II тысячелетия до н. э. // Древняя Анатолия. М., 1985.

397 Григорьев С. А. Синташта и арийские миграции во II тыс. до н. э. / Новое в археологии Южного Урала. Отв. ред. С. А. Григорьев; Челябинск, 1996.

398 Черных E. H., Кузьминых C. B. Древняя металлургия Северной Евразии (сейминско-турбинский феномен). М., 1989, с. 6.

399 Эпоха бронзы лесной полосы СССР. М., 1987, с. 84—105.

400 «Чисто фатьяновские» жилища обнаружены на территории более поздней балановской (средневолжской) культуры, которую причисляют к фатьяновской общности.

401 Ключевский В. О. Курс русской истории;

402 Монгайт А. Л. Археология Западной Европы. Каменный век. М., 1973.

403 Черных E. H., Кузьминых C. B. Древняя металлургия Северной Евразии (сейминско-турбинский феномен). М., 1989, с.5.

404 Там же, с. 183.

405 Эпоха бронзы лесной полосы СССР. М., 1987. С. 84—105.

406 Черных E. H., Кузьминых C. B. Древняя металлургия Северной Евразии (сейминско-турбинский феномен). М., 1989, с. 183.

407 Эпоха бронзы лесной полосы СССР. М., 1987, с. 84—105.

408 Эпоха бронзы лесной полосы СССР. М., 1987, с. 84–105.

409 Черных E. H., Кузьминых C. B. Древняя металлургия Северной Евразии (сейминско-турбинский феномен). М., 1989, с. 251.

410 Там же, с. 185.

411 Косарев М. Ф. Древняя история Западной Сибири: Человек и природная среда. М., 1991, с. 159.

412 Тишкин A. A., Груши С. П. Что такое кенотаф? // Древности Алтая, № 2, Межвузовский сборник научных трудов. Горно-Алтайск: Изд. ГАГУ, 1997.

413 Петрухин В. Я. Погребальная ладья викингов и «корабль мертвых» у народов Океании и Индонезии // Символика культов и ритуалов народов зарубежной Азии. М., 1980, с. 79–91.

414 Черных E. H., Кузьминых C. B. Древняя металлургия Северной Евразии (сейминско-турбинский феномен). М., 1989, с. 185.

415 Там же.

416 Черных E. H., Кузьминых C. B. Древняя металлургия Северной Евразии (сейминско-турбинский феномен). М., 1989, с. 188.

417 Там же, с. 185.

418 Там же, с. 252.

419 Кирюшин Ю. Ф. Энеолит, ранняя и развитая бронза Верхнего и Среднего Приобья: Автореф. д-ра ист. Наук Новосибирск, 1986, с. 18.

420 Черных E. H., Кузьминых C. B. Древняя металлургия Северной Евразии (сейминско-турбинский феномен). М., 1989, с. 252.

421 В 439 году [433–439). Это был Цзюйкюй Мугянь, последний государь северного царства Лян. (прим. к тексту).

422 Бичурин Н. Я. [Иакинф]. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.-Л.: АН СССР, Институт этнографии им. Миклухо-Маклая, 1950, с. 221

423 Симпозиум «Контакты между носителями индоевропейских и уральских языков в неолите, энеолите и бронзовом веке (7000–1000 гг. до н. э.) в свете лингвистических и археологических данных» (Твярминне, 1999) // Российская археология. Москва, 2000, № 4, с. 224–232.

424 Гамкрелидзе Т. В., Иванов В. В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Тбилиси, 1984, т.2, с. 561–562.

425 Там же, с. 935.

426 История Китая. М., Высшая школа, 2002, с. 15.

427 Кожин П. М. Об иньских колесницах / Ранняя этническая история народов Восточной Азии. М., 1977, с. 284–285.

428 Херексуры — погребальные сооружения, представляющие собой грунтово-каменную насыпь разной высоты от одного до двух-трех метров. Вокруг насыпи располагается оградка, выложенная в виде круга диаметром до 20 м или квадрата из камней небольших размеров. Иногда внутри круга камнями выложены цепочки в виде радиально расходящихся «лучей» или «дорожек». Встречаются на Алтае, в Туве, Монголии, Забайкалье (Бурятия, Читинская область).

429 Оленные камни — название камней с высеченными на них древними изображениями (обычно оленей, лосей и др. животных, а также предметов вооружения), встречающихся в степях и лесостепях Южной Сибири. Датируются 1-м тыс. до н. э.

430 Худяков Ю. С. Боевые колесницы в Южной Сибири и Центральной Азии» / Северная Евразия в эпоху бронзы: сборник научых трудов. Барнаул, 2002, с. 139–141.

431 Гамкрелидзе Т. В., Иванов В. В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Тбилиси, 1984, Т.2, с. 936.

432 Гафуров Б. Г. Таджики. М., 1972.

433 Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. М.: ACT, 2008.

434 Георгий Пахимер. История о Михаиле и Андронике Палеологах. / Под ред. Проф. Карпова. СПб.: В типографии департамента уделов, 1862, с. 118.

435 Мэн-да бэй-лу. Полное описание монголо-татар / Пер. Н. Ц. Мункуева. М.: Наука, 1975.

436 Георгий Пахимер. История о Михаиле и Андронике Палеологах. / Под ред. Проф. Карпова. СПб.: В типографии департамента уделов, 1862, с. 316.

437 Клейн Л. С. Миграция тохаров в свете археологии // STRATUM plus, № 2, 2000, с. 178–187.

438 Карасукская культура, археологическая культура конца бронзового века (конец 2-го — начало 1-го тыс. до н. э.), распространенная главным образом в горах Южной Сибири, Казахстане, верхней Оби. Представлена остатками поселений и могильниками (свыше 100 могил в каждом). Погребения в каменных ящиках под невысокой насыпью с четырехугольными оградками из врытых на ребро каменных плиток. Племена Карасукской культуры занимались скотоводством, добывали медную руду (бронзовые изделия украшались геометрическим орнаментом и скульптурными изображениями животных), выделывали глиняную посуду, шерстяные ткани, знали земледелие; они были связаны с древним населением Северного Китая, Монголии, Забайкалья, Прибайкалья, Западной Сибири, Средней Азии.

439 Рерих Ю. Тохарская проблема. // Народы Азии и Африки, 1963, № 6, С.123.

440 Гелльвальд Ф. История культуры. СПб., 1900, с. 6.

441 Бичурин Н. Я. [Иакинф]. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.-Л.: АН СССР, Институт этнографии им. Миклухо-Маклая, 1950, с. 183–184.

442 Бичурин Н. Я. [Иакинф]. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.-Л.: АН СССР, Институт этнографии им. Миклухо-Маклая, 1950, с. 227–228.

443 История Востока т.1 «Восточная литература» РАН, Москва, 1997 под ред. Б. Р. Рыбакова

444 Бичурин Н. Я. [Иакинф]. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.-Л.: АН СССР, Институт этнографии им. Миклухо-Маклая, 1950, с. 264–265.

445 Там же, с. 285–286.

446 Pulleyblank Е. G. Chinese and Indo-Europeans // Journal of Royal Anthropological Society, 1966, p. 1–2: 9—39.

447 Иванов В. В. 1958. Тохарские параллели к славянским уменьшительным формам // Славянская филология II. М.: АН СССР, с. 58–63; Георгиев В. Балто-славянский и тохарский языки // Вопросы языкознания, 1958, № 6, с. 3–20; Порциг В. Членение индоевропейской языковой области. М.: Прогресс, 1964.

448 Pokorny J. 1923. Die Stellung des Tocharischen im Kreise der indogermanischen Sprachen // Berichte des Forschungsinstituts für Ost und Orient in Wien, III.

449 Георгиев В. Исследования по сравнительно-историческому языкознанию. М.: Иностранная литература, 1958, с. 277—28.

450 Krause W. Zur Frage nach den nichtindogermanischen Substrat des Tocharischen // Zeitschrift für vergleichende Sprachforschung auf dem Gebiete der indogermanischen Sprachen (Göttingen), 1951, 69, 3–4: 185–203; Lane G. S. Tocharian: Indo-European and non-Indo-European relationship // Cardona G., Hoenigswald H. M. and Senn A. (ed.). Indo-European and Indo-Europeans. Philadelphia: Pennsylvania University Press, 1970.

451 Бенвенист Э. Тохарский и индоевропейский // Тохарские языки, 1959, с. 90—108.

452 Геродот. История. Кн. IV, п. 93. М.: ОЛМА-ПРЕСС Инвест, 2004.

453 История Востока, т. 1. М.: Восточная литература РАН, 1997. 18.htm

454 См. примечания к: Дьяконов И. М. Ассиро-вавилонские источники по истории Урарту // Вестник древней истории, 1951, № 2, с. 270–278.

455 Дьяконов И. М. Ассиро-вавилонские источники по истории Урарту // Вестник древней истории, 1951, № 2, с. 270.

456 История Востока, т.1 М.: Восточная литература» РАН, 1997; 18.htm

457 История Востока, т. 1 М.: Восточная литература» РАН, 1997;

458 Курасов В. В. Всемирная история. Т.2. М., 1956, с. 155.

459 Вачнадзе М., Бахтадзе М., Гурули В. История Грузии (WWW).

460 Табал — область и название племен малоазийского Тавра, (прим. к тексту).

461 Дьяконов И. М. Ассиро-вавилонские источники по истории Урарту // Вестник древней истории, 1951, № 2, с. 270–278.

462 Дьяконов И. М. Ассиро-вавилонские источники по истории Урарту // Вестник древней истории, 1951, № 2, с. 270–278.

463 Гамкрелидзе Т. В., Иванов В. В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Тбилиси, 1984, с. 936–938.

464 Гамкрелидзе Т. В., Иванов В. В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Тбилиси, 1984. Т.2, с. 938.

465 Tarn W. W. The Greeks in Bactria and India. Cambridge, 1938, p. 81; Толстов С. П. Древний Хорезм. M., 1948, с. 244.

466 Абаев В. И. Скифо-европейские изоглоссы. На стыке Востока и Запада. М., 1965, с. 137.

467 Капанцян Г. Историко-лингвистические работы. К начальной истории армян. Ереван, 1956, с. 441, 452

468 Кузнецов В. А. Очерки истории алан. Владикавказ, 1992.

469 Абаев В. И. Скифо-европейские изоглосы. На стыке Востока и Запада. М., 1965, с. 35–41.

470 Наглер А. О., Чипирова Л. А. К вопросу о хозяйственных типах в древних обществах // Античность и варварский мир. Орджоникидзе, 1985, с. 90.

471 Щукин М. Б. Некоторые замечания к вопросу о хронологии Зубовско-Воздвиженской группы и проблеме ранних алан // Античная цивилизация и варварский мир (материалы III археологического семинара). Часть I. Новочеркасск, 1992. С. 119–121; Щукин М. Б. На рубеже эр. Опыт историко-археологической реконструкции политических событий III в. до н. э. — I в. н. э. в Восточной и Центральной Европе). СПб., 1994. С. 208–209.

472 Щукин М. Б. Некоторые замечания к вопросу о хронологии Зубовско-Воздвиженской группы и проблеме ранних алан // Античная цивилизация и варварский мир (материалы III археологического семинара). Часть I. Новочеркасск, 1992. С. 119–121.

473 Симоненко A. B. 2003. Китайские и центральноазиатские элементы в сарматской культуре Северного Причерноморья // НАВ. Вып. 6. Волгоград. С. 55–57.

474 После Марко Поло. Путешествия западных чужеземцев в страны трех Индий. / Пер. Я. М. Света. М.: Наука, 1968, с. 196.

475 Габуев Т. А. Аланы. Кто они? // Дарьял, № 4, 2000;

476 Кангюй — Кангха, Кангдиз, государственное образование в древней Средней Азии. Ядро Кангюй составляли кочевники, обитавшие, вероятно, вблизи Сырдарьи, которая еще в средние века именовалась «рекой Канга». Время начала формирования государства Кангюй неизвестно, несомненно только, что оно существовало уже во II в. до н. э. На юге в состав Кангюй входили тогда современный Ташкентский оазис и часть земель междуречья Амударьи и Сырдарьи. В I в. до н. э. государству Кангюй подчинялись также Хорезм и несколько др. владений. Позже IV в. в источниках не упоминается. (БСЭ).

477 См. комментарии к «Аланика. Сведения греко-латинских, византийских, древнерусских и восточных историков об аланах-ясах» / Сост. и комм. Ю. С. Гаглойти // Дарьял. 1999. № 1–4; 2000. № 2–3.

478 Pulleyblank Е. G. Chinese and Indo-Europeans // Journal of Royal Anthropological Society, 1966, pt. 1–2: 9—39

479 Фавст Бузанд. III, VII, 15.

480 Новосельцев А. П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа

481 Армянская география VII в. по Р.Х. (приписывавшаяся Моисею Хоренскому). СПб., 1877.

482 Армянская география VII в. СПб., 1877, с. 36–37.

483 Еремян С. Т. Страна «Махелония» надписи Каба-и-Зардушт. ВДИ, 1967, 4, с. 54–55; История Ширвана и Дербенда X–XI веков. М., 1963, с. 137.

484 История Ширвана и Дербенда X–XI веков. М., 1963, с. 110.

485 Под Каспийскими воротами обычно понимается Дербент, однако на этот счет есть и то мнение, что это ущелье Дарьял, так, Л. H. Гумилев писал в книге «Открытие Хазарии»: «Стало наконец понятно, почему древние географы называли «Каспийскими воротами» Дарьяльское ущелье, а не проход вдоль берега Каспийского моря около Дербента, и почему арабские полководцы для вторжений в Хазарию предпочитали трудный путь через горные перевалы, а не равнину дельты Терека и Сулака, лежащую между Дербентом и Хазарией (ссылка на Артамонов М. И. История хазар. Л, 1962. С. 63).

486 Георгий Пахимер История о Михаиле и Андронике Палеологах. СПб., 1862, с. 318–319.

487 См. прим. И. Троицкого к: Георгий Акрополит. Летопись. СПб., 1863.

488 Утверждение династии. М.: Фонд Сергея Дубова, 1997, с. 270–271.

489 Варианты самоназваний (в зависимости от региона) — тати, парей, даглы, лохиджихон.

490 Куфтин Б. А. Жилища крымских татар в связи с историей заселения полуострова. Мемуары Этногр. Отд. О. Л. Э. А. и И., вып. L. М., 1923, с. 38.

491 Путешествие Ивана Шпильтерберга по Европе, Азии и Африке с 1394 по 1427 г. Цит. по: Куфтин Б. А. Жилища крымских татар в связи с историей заселения полуострова. Мемуары Этногр. Отд. О. Л. Э. А. и И., вып. L. М., 1923, с. 40.

492 Куфтин Б. А. Жилища крымских татар в связи с историей заселения полуострова. Мемуары Этногр. Отд. О. Л. Э. А. и И., вып. L. М., 1923, с. 41

493 Vambéry H. Noten zu den alttürkischen Inschriften der Mongolei und Sibiriens. Hels., 1899, стр, 88; цит. по Куфтину, с. 35.

494 Будагов. Сравнительный словарь турецко-татарских наречий. СПб., 1868 г., т. I, с. 329; Вс. Миллер. Материалы для изучения еврейско-татского языка». СПб., 1892, с. 17.

495 Бартольд В. В. История культурной жизни Туркестана. Л., 1927, с. 24.

496 Кляшторный С. Г. Степные империи: рождение, триумф, гибель // Кляшторный С. Г., Савинов Д. Г. Степные империи древней Евразии. СПб., 2005, с. 24.

497 Цит. по: Гадло A. B. Этническая история Северного Кавказа IV–X вв. Л., 1979, с. 32.

498 Там же.

499 Там же, с. 35.

500 Бернштам А. Н. Очерк истории гуннов. Л., 1951.

501 Летопись византийца Феофана. М., 1884, с. 136–137.

502 Иордан. О происхождении и деяниях гетов. СПб.: Алетейя, 1997, с.73.

503 См.: Гадло A. B. Этническая история Северного Кавказа IV–X вв. Л., 1979.

504 Феофилакт Симокатта. История. М., 1996;

505 Аммиан Марцеллин. Римская история. СПб., 2000, с. 491.

506 Там же, с. 494.

507 Прокопий Кесарийский. Война с готами. О постройках. М.: Арктос, 1996;

508 Там же.

509 Иловайский Д. И. Начало Руси. М., 2002 (WWW).

510 Плетнева С. А. Хазары М., 1976, с.7.

511 Еврейско-хазарская переписка в X веке. Л.: АН СССР, 1932, с. 117.

512 Там же, с. 72, 74.

513 Худяков Ю. С. Основные проблемы изучения культуры древних тюрок в Центральной Азии»;

514 Туркестан — название в XIX — начале XX в. территории в Средней и Центральной Азии, населенной тюркоязычными народностями. Восточный Туркестан это провинции Западного Китая, Западный Туркестан — среднеазиатская территория России, северная часть Афганистана.

515 Бичурин Н. Я. (Иакинф). Собрание сведений… 1950, с. 230.

516 Плетнева С. А. Половцы М.: Наука, с. 32.

517 Там же.

518 Здесь я употребляю термин арии, арийский в расширенном смысле, включая в него не только иранцев и индоариев.

519 Tylor Edward Burnett. Primitive Culture. L., 1871. пер. Д. А. Коропчевского. САТИ ИАЭТ СОРАН 2003;

520 Савинов Д. Г. Народы Южной Сибири в древнетюркскую эпоху. Л., 1984.

521 Палеокультура, прародина и внешние связи тюрков по историко-лингвистическим данным (рук. д.фил.н. Э. Р. Тенишев, д. фил.н. A. B. Дыбо, ИЯ РАН);

522 Семенова О. Германские археологи показали сокровища скифов // Агенство РИА-новости

523

524 Свое название культура получила по памятнику в урочище Пазырык Улаганского района, где акад. Руденко в 1929 г. раскопал усыпальницы племенной знати.

525 Абдулганеев М. Т., Посредников В. А., Степанова Н. Ф. Афанасьевские могильники на р. Ело // Источники по истории Республики Алтай. Горно-Алтайск, 1997. С. 69–90; Кирюшин Ю. Ф., Посредников В. А., Фир- сов Л.B. Абсолютный возраст некоторых памятников неолита и бронзы Западной Сибири // Проблемы западносибирской археологии. Эпоха камня и бронзы. Новосибирск, 1981. С. 28–32; Владимиров В. Н., Мамадаков Ю. Т., Цыб C. B., Степанова Н. Ф. Раскопки афанасьевского могильника Первый Межелик I в Онгудайском районе // Древности Алтая. Известия лаборатории археологии. Горно-Алтайск, 1999. № 4. С. 31–41; Посредников В. А., Цыб C. B. Афанасьевский могильник Нижний Тюмечин I // Вопросы археологии Алтая и Западной Сибири эпохи металла. Барнаул, 1992. С. 4—10; Посредников В. А., Цыб C. B. Афанасьевский могильник у села Кара-Коба // Археологические и фольклорные источники по истории Горного Алтая. Горно-Алтайск, 1994. С. 26–30.

526 Дремов В. А. Население Верхнего Приобья в эпоху бронзы (антропологический очерк). Томск, 1997.

527 Вадецкая Э. Б. Археологические памятники в степях Среднего Енисея. Л, 1986, с. 22; Цыб C. B. Афанасьевская культура Алтая. Автореф. дис.: канд. ист. наук. Кемерово, 1984, с. 15–16; Семенов В. А. Древнеямная культура — афанасьевская культура и проблема прототохарской миграции на восток // Смена культур и миграций в Западной Сибири. Томск, 1987. С. 17–19; Фрибус A. B. Происхождение афанасьевской культуры: Автореф. дис.: канд. ист. наук. Кемерово, 1998.

528 Дебец Г. Ф. Палеоантропология СССР. M.-Л., 1948 (ТИЭ, т.4); Алексеев В. П. Палеоантропология Алтае-Саянского нагорья эпохи неолита и бронзы // Антропологический сборник III. M., 1961 (ТИЭ, т.71). С. 107–206.

529 Там же, с. 67–68.

530 Потехина П. Д. О носителях культуры Средний Стог II по антропологическим данным // Советская археология. 1983. № 1, с. 144–154, табл. 5.

531 Шевченко A. B. Антропология населения южно-русских степей в эпоху бронзы // Антропология древнего и современного населения Европейской части СССР. Л., 1986. С. 121–215, табл. 5.

532 Там же, с. 151–152.

533 Там же, табл. 16–27.

534 Солодовников К. Н. «Материалы к антропологии Афанасьевской культуры» // Древности Алтая № 10. Межвузовский сборник научных трудов. Горно-Алтайск: Изд. ГАГУ, 2003. 177 с.

535 Вадецкая Э. Б. Археологические памятники в степях Среднего Енисея. Л., 1986, с. 22.

536 Ямная культура — общность археологических культур эпохи энеолита — ранней бронзы (3-е тыс. до н. э.) в Каспийско-Черноморских степях. Занимала территорию от Южного Приуралья на востоке до Днестра на западе, от Предкавказья на юге до Среднего Поволжья на севере. Внутри ямной культуры выделено 9 локальных вариантов, соответствующих родственным племенным группам и археологическим культурам: Волжско-Уральский, Предкавказский, Донской, Северо-Донецкий, Приазовский, Крымский, Нижнеднепровский, Северо-Западный, Юго-Западный. Основной объединяющий признак ямной культуры — погребальные памятники, захоронения в скорченном положении под курганами (древнейшими из известных доныне) (БСЭ).

537 Посредников В. А. О ямных миграциях на восток и афанасьевско-прототохарская проблема // Донецкий археологический сборник. Донецк, 1992, с. 9—20; Даниленко В. Н. Энеолит Украины. Киев, 1974, с. 137–138.

538 Гимбутас М. Цивилизация Великой Богини: мир Древней Европы. M., 2006, с. 425.

539 Там же, с. 391.

540 См.: Солодовников К. Н. Население горного и лесостепного Алтая эпохи раней и развитой бронзы по данным палеоантропологии. Автореф. канд. дис. Барнаул, 2006.

541 Солодовников К. Н. Население горного и лесостепного Алтая эпохи раней и развитой бронзы по данным палеоантропологии. Автореф. канд. дис. Барнаул, 2006.

542 Солодовников К. Н. Население горного и лесостепного Алтая эпохи раней и развитой бронзы по данным палеоантропологии. Автореф. канд. дис. Барнаул, 2006.

543 Андреев Н. Д. Раннеиндоевропейский язык M., 1986, с. 1.

544 Солодовников К. Н. Население горного и лесостепного Алтая эпохи раней и развитой бронзы по данным палеоантропологии Автореф. канд. дис. Барнаул, 2006, табл. II.

545 Авдусин Д. А. Археология СССР, «Высшая школа», 1977, с. 122; Портал «Археология России», 2004 с. 122

546 Семенов В. А. Фатьяновская культура — Карасукская культура и «Миграция тохар свете археологии» / / Северная Евразия в эпоху бронзы: сборник научых трудов Барнаул 2002 с. 114–116.

547 Молодин В. И., Алкин C. B. Могильник Гумугоу (Синьцзян) в контексте афанасьевской проблемы // Гуманитарные исследования: итоги последних лет. Новосибирск, 1997. С. 35–38.

548 Авдусин Д. А. Археология СССР, «Высшая школа», 1977, с. 122; Портал «Археология России», 2004

549 Семенов В. А. Фатьяновская культура — Карасукская культура и «Миграция тохар в свете археологии» // Северная Евразия в эпоху бронзы: сборник научых трудов Барнаул, 2002,с. 114–116.

550 Солодовников К. Н. «Материалы к антропологии Афанасьевской культуры» // Древности Алтая № 10 Межвузовский сборник научных трудов. Горно-Алтайск: Изд. ГАГУ, 2003. 177 с.

551 Дебец Г. Ф. Палеоантропология СССР // Труды Ин-та этнографии. 1948. Т. 4; Рыкушина Г. В. Антропология эпохи энеолита-бронзы Красноярского края // Некоторые проблемы этногенеза и этнической истории народов мира. М.: Наука, 1976. С. 187–201; Рыкушина Г. В. Население Среднего Енисея в карасукскую эпоху (краниологический очерк) // Палеоантропология Сибири. М.: Наука, 1980. С. 47–63; Громов А. В. Происхождение и связи населения окуневской культуры // Окуневский сборник: Культура. Искусство. Антропология. СПб.: Петро-РИФ, 1997. С. 301–345.

552 Дремов В. А. Население Верхнего Приобья в эпоху бронзы (антропологический очерк). Томск: Изд-во Том. ун-та, 1997. 264 с.

553 Богатев А. Н. О роли пришлого и местного компонентов в расогенезе населения западносибирской лесостепи в эпоху железа, Работа выполнена по проекту № 98-06-80131, финансируемому РФФИ

554 Артамонов М. И. Киммерийцы и скифы. Л., 1974, с. 11.

555 Поляков A. B. Периодизация «классического» этапа карасукской культуры (по материалам погребальных памятников). Автореф. канд. дис. СПб., 2006.

556 Гамкрелидзе Т. В., Иванов В. В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Тбилиси, 1984, т. 2, с. 561–562, 935

557 Худяков Ю. С. Боевые колесницы в Южной Сибири и Центральной Азии» / Северная Евразия в эпоху бронзы: сборник научных трудов. Барнаул, 2002, с. 139–141.

558 Вадецкая Э. Б. Археологические памятники в степях Среднего Енисея. Л., 1986, с. 96–97.

559 Козинцев А. Г. Антропологический состав и происхождение населения тагарской культуры. Л., 1977, с. 27.

560 Вадецкая Э. Б. Археологические памятники в степях Среднего Енисея. Л., 1986, с. 96–97.

561 Членова H. Л. Хронология памятников карасукской эпохи. М., 1972, с. 88, 117.

562 Алексеев В. П., Гохман И. И. Антропология азиатской части СССР. М., 1984, с. 69.

563 Вадецкая Э. Б. Археологические памятники в степях Среднего Енисея. Л., 1986, с. 98.

564 Там же, с. 100–101.

565 Вадецкая Э. Б. Археологические памятники в степях Среднего Енисея. Л., 1986, с. 141.

566 Там же, с. 144.

567 Коновалов П. Б. Некоторые итоги и задачи изучения хунну // Древние культуры Монголии. Новосибирск, 1985, с. 49–50.

568 Артамонов М. И. Киммерийцы и скифы. Л., 1974, с. 7.

569 Письмо Арад-Сина государственному глашатаю Ассирии, 714 г. до н. э. Pinches, JRAS, 1913, с. 609 сл.; HABL, № 112 // Вестник древней истории, № 2, 1951. С. 270–278.

570 Артамонов М. И. Киммерийцы и скифы Л., 1974, с. 22–23.

571 Тереножкин А. И. Киммерийцы, Киев, 1976.

572 Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время. Археология СССР. М., 1989, с. 10–16.

573 История Древнего Востока / Под ред. Кузищина В.И. М., 2003, с. 271.

574 Власов В. П. Киммерийцы / От киммерийцев до крымчаков. Симферополь, 2007, с. 10.

575 Ростовцев М. И. Эллинство и иранство на юге России. Пг., 1918.

576 Блаватский В. Д. Киммерийский вопрос и Пантикапей // Вести. МГУ. 8, с. 9.

577 Pokorny J. Die Stellung des Toeharischen… BFIOOW, III, 1923.

578 Городцов В. А. К вопросу о киммерийской культуре. ТСА И. М., 1928, с. 59; Городцов В. А. Бытовая археология. М., 1910, с. 344.

579 Дьяконов И. М. Круглый стол: Дискуссионные проблемы в отечественной скифологии. Обсуждение // НАА 6, 1980.

580 Ковалев A. A. Происхождение хунну согласно данным истории и археологии. / Европа-Азия: Проблемы этнокультурных контактов. СПб., 2000, с. 150.

581 Коновалов П. Б. Некоторые итоги и задачи изучения хунну // Древние культуры Монголии. Новосибирск: 1985, с. 49.

582 Иордан. О происхождении и деяниях гетов. СПб.: Алетейя, 1997, с. 110.

583 Бичурин Н. Я. [Иакинф]. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.-Л.: АН СССР, Институт этнографии им. Миклухо-Маклая, 1950, с. 50.

584 Ковалев A. A. Происхождение хунну согласно данным истории и археологии. / Европа-Азия: Проблемы этнокультурных контактов. СПб., 2000, с. 152.

585 Бичурин Н. Я. [Иакинф]. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.-Л.: АН СССР, Институт этнографии им. Миклухо-Маклая, 1950, с. 214.

586 Гумилев Л. Н. Динлинская проблема // Известия Всесоюзного Географического общества СССР. 1959. № 1.

587 Бичурин Н. Я. [Иакинф]. Статистическое описание Китайской империи. М.: Восточный дом, 2002, с. 271.

588 Гамкрелидзе Т. В., Иванов В. В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Тбилиси, 1984. Т.1, с. 424.

589 Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М., 1986, т. 3, с. 155.

590 Гамкрелидзе Т. В., Иванов В. В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Тбилиси, 1984. Т.2, с. 556.

591 Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М., 1986, т. 3, с. 154–155.

592 Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М., 1986, т. 3, с. 155.

593 См.: Петров В. П. Подсечное земледелие. Киев, 1968.

594 Ополья — возвышенные, достаточно дренированные участки Восточно-Европейской равнины, представляющие особый тип ландшафта в пределах подзон южной тайги, смешанных и широколиственных лесов. Ополья обычно окружены песчаными и лесистыми заболоченными низинами — полесьями. Сложены с поверхности покровными и лессовидными суглинками, с плодородными серыми лесными почвами. Ополья почти сплошь распаханы под поля и густо заселены. В Европейской части России наиболее известны: Новгород-Северское, Стародубское, Трубчевское, Брянское, Мещовское, Касимовское, Юрьевское и др. (БСЭ).

595 Дмитриева С. И. Географическое распространение русских былин (по материалам конца XIX — начала XX в.). М., 1975, с. 88.

596 Гальковский H. Ж. Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси. М.: Иидрик, 2000, с. 139–140.

597 Прозоров Л. P. Времена русских богатырей. М.: Яуза, 2006 (WWW).

598 Фасмер M. Этимологический словарь русского языка. М., 1986, т. 3, с. 148.

599 Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М., 1986, т. 3, с. 149.

600 Там же.

601 Этимологический словарь тюркских языков. М., 1997.

602 Авдусин Д. А. Археология СССР. «Высшая школа», 1977; Портал «Археология России», 2004

603

604 Алексеев В. П. Происхождение народов Восточной Европы. М., 1969.

605 Рогинский Я. Я., Левин М. Г. Антропология. М., 1963.

606 Башенькин А. Н. Вологодская область в древности и средневековье // Вологда. Краеведческий альманах. Вып. 2. Вологда, 1997.

607 Данные с сайта «Россия великая»;

608 Флексия — окончание.

609 Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. С. 537–538.

610 Востриков О. В. Финно-угорский субстрат в русском языке. Свердловск, 1990, С. 95.

611 Трубецкой Н. С. Отуранском элементе в русской культуре // Евразийский временник. Берлин, 1925.

612 Зеленин Д. К. Восточнославянская этнография. М., 1991, с. 33.

613 Зеленин Д. К. Восточнославянская этнография. М., 1991, с. 34.

614 Там же, с. 34.

615 Никитин A. Л. Королевская сага / Костры на берегах. М., Молодая Гвардия, 1986 (WWW).

616 ПСРЛ, т. XXIV. М., 2000 (WWW).

617 Известия ал-Бекри и других авторов о Руси и славянах. Часть 1 // Записки императорской Академии наук. Том 32. Приложение № 2. СПб., 1879, с. 55–56.

618 Рыбаков Б. А. Язычество древних славян (WWW).

619 Finno-Ugrica. № 1, 2001, с. 70–78.

620 Косарев М. Ф. Бронзовый век Западной Сибири. М.: Наука, 1981, с. 263–264.

621 Вишневский В. И. Археология Радонежской земли. Сергиев Посад: Ремарко, 2009, с. 6.

622 Вишневский В. И. Археология Радонежской земли. Сергиев Посад: Ремарко, 2009, с. 9.

623 Финно-угры и балты в эпоху средневековья. Археология СССР. М., 1987, с. 68.

624 Вишневский В. И. Археология Радонежской земли. Сергиев Посад: Ремарко, 2009, с. 9.

625 Варенов А. Утка, конь-олень — шелестящие обереги. // Наука и жизнь. 1999. № 11, с. 62–65.

626 ПСРЛ. М., 1978, т. 34, с. 62.

627 Никитин А. Л. Королевская сага / Костры на берегах. М.: Молодая Гвардия, 1986 (WWW).

628 «Вятко», «Вятичи» в летописях писались с буквой «юс малый» и произносились с носовым звуком «ен» — «Вентко», «Вентичи».

629 Виниты, винулы (winithi, winuli) — разновидности термина «венды», употреблявшегося в раннесредневековых германских источниках для обозначения прибалтийских и полабских славян, на земли которых вели наступление немецкие феодалы; восходит к термину «венеды», под которым выступают раннеславянские племена у древних авторов (прим. к тексту)

630 Гельмольд. Славянская хроника. М., 1963, с. 36.

631 Сигизмунд Герберштейн. Записки о Московии. М.: МГУ, 1988.

632 См.: Толстов С. П. «Нарци» и «волохи» на Дунае. // Советская этнография, 1948, № 2.

633 Возьмем, например, издание XVIII века «Родословная история о татарах» Абу-л-гази (пер. B. K. Тредиаковского, СПб., 1768) и в примечаниях к основному тексту везде читаем: «хинский император», «хинцы», «Хина».

634 Шахматов A. A. К вопросу о древнейших славяно-кельтских отношениях. Казань, 1912.