Уводит Чехов в грустный сад вишневый,

В тумане где-то алый парус Грина,

И под слепым окном глухого дома

Звенит потерянно о чем-то мандолина.

С улыбкой горькой Гаршин подает

Цветок свой красный – боль и состраданье,

И где-то ветер к небу море рвет,

Там с Джеком Лондоном назначено свиданье.

И Томас Манн, мой бог и властелин,

Мне, потрясенной, открывает тайны,

И делится заботами Кедрин,

Багрицкий дарит шторм – и преотчаянный!

Ты видишь – я богата, мир во мне,

Я счастлива – могу владеть я миром,

Но вот опять и тишь, и темь в окне,

Там одиноко, сумрачно и сыро.

Закрыла книгу и опять одна,

Опять в пустыне гулкой и тоскливой,

Не верю, что опять придет весна,

Не верю, что я стану вновь счастливой…