1
Пражский раввин особо выделял заповедь омовения и, бывало, говаривал:
— Чем чаще совершаешь омовение, чем больше омываешь и очищаешь тело, тем чище и светлее становится душа.
А еще он всегда говорил так:
— Грязный человек — тяжел, а чистый человек — легок, так легок, что может почти что ходить по воздуху.
И каждый день на рассвете, когда одна-единственная утренняя звезда висела в пражском небе, пражский раввин совершал омовение в голубой воде широкой пражской реки вместе с самыми близкими из ближних своих.
А после омовения часто бывало такое: раввин доставал платок, расстилал его на воде, вставал на него и уносился на нем по реке так далеко, что пропадал из виду, а потом возвращался, легкий и просветленный, а платок — ни капельки влаги на нем, ни морщинки.
И вот что случилось однажды. Едва пражский раввин после омовения расстелил платок и пустился на нем в путь по водам большой реки, как ближние его вдруг увидели, что вдали навстречу раввину вздымается вода, и скоро поняли, что виной тому не то зверь, не то рыба, которая несется с огромной скоростью прямо на пражского раввина. Раввин же тотчас преисполнился такого света, что воды засияли на мили вокруг, а он воздел свой посох противу ужасной твари. И как только тварь увидела посох, она тут же подпрыгнула в воздух и повернула назад, и тут некто свалился с ее спины. Раввин же на своем платке приблизился к неизвестному и протянул ему посох. Неизвестный так и бросился к посоху, а потом ухватился за пояс раввина. И когда они вместе подплыли к берегу, все с испугом увидели, что это — тощий Берл из Праги, купец, который постоянно ездит по свету.
2
Однажды Берл из Праги отправился по торговым делам в далекие страны. Он ехал до тех пор, пока не добрался до постоялого двора, который стоял на краю страшной пустыни. Подойдя к постоялому двору, Берл огляделся и увидел множество людей с телегами и лошадьми, верблюдами и ослами. У людей тех было много оружия, и были они все вооружены до зубов. Испугался Берл и подумал:
— Наверное, это разбойники!
Но взял себя в руки, поприветствовал тех людей на купеческий лад, а потом спросил:
— Откуда, друзья, и куда путь держите?
Отвечают ему:
— Все мы купцы из разных стран и направляемся в Африку за товаром.
Дивится Берл:
— Если вы купцы из разных стран, то почему же собрались здесь, в этом месте, и почему вы все вооружены?
Объясняют они ему, что с давних пор на этом постоялом дворе сходятся купцы, которые хотят пересечь пустыню, и ждут здесь до тех пор, пока их не соберется великое множество, в уж тогда они вооружаются и пускаются в путь все вместе. Кто же иначе отважится пересечь ужасную пустыню, которая кишит хищными зверями и шайками страшных разбойников?
Понравился Берлу их ответ, и он решил, что таков, наверное, промысел Божий, потому что он и сам собирался отправиться в Африку. И он взял и пристал к каравану, вооружился как один из них и пустился с ними в путь, в Африку, через страшно большую и пустынную пустыню, которая распростерлась на добрых сто дней пути.
3
Купеческий караван шел по пустыне уже пятьдесят дней, и тут вдруг на него напала шайка разбойников. Но купцы были вооружены, они вступили в бой со страшными разбойниками и сражались с ними весь день до позднего вечера. Только когда свечерело, начали купцы одолевать разбойников. Поняли разбойники, что плохи их дела, и стали швырять тяжелыми камнями во вьючных верблюдов, ослов и лошадей, потому что знали: во вьюках должны быть бурдюки с водой, которой купцы запаслись на весь долгий путь по засушливой и песчаной пустыне. Если удастся разбойникам порвать бурдюки, то придется купцам сдаться или умереть от жажды.
Однако когда на мирном небе, висевшем над сухими песками дикой пустыни, появилась яркая утренняя звезда, разбойники сразу же повернули своих диких коней вспять и скрылись.
После этого купцы, понятно, принялись молиться, благодарить и славить каждый своего бога за то, что тот спас их от разбойников. Но когда снова собрались отправиться в путь, то с ужасом заметили, что многие бурдюки порваны, и в них осталось совсем мало воды.
На купцов напал страх: что же делать? Им ведь идти еще пятьдесят дней по горячим пескам пустынной пустыни, как же быть без воды?
Тогда купеческий старшина заявил так:
— Послушайте меня, друзья мои: с водой, которая осталась в уцелевших бурдюках, мы, быть может, благополучно дойдем до страны Африка, но только если никто не будет ни мыться, ни варить себе пищу. Для питья же каждый будет ежедневно получать малую меру воды.
Эти слова очень понравились остальным купцам, и они сказали:
— Ты прав, господин наш и старшина. Пусть вода будет в твоих руках, а тот, кто возьмет воду без твоего дозволения, пусть будет убит.
Как только Берл из Праги услышал эти слова, он подступил к старшине и сказал ему так:
— Помилосердствуй! Твое решение, конечно, умно и хорошо, но я — еврей, а еврею нельзя упоминать Имя Божье и нельзя вкушать пищу, не совершив омовения рук. Поэтому я прошу тебя, выдавай мне одной мерой воды больше, чтобы я мог омывать руки перед молитвой и перед едой. И сколько ты скажешь, столько я тебе за эту воду заплачу.
Купеческий старшина ответил Берлу на это так:
— Если ты отдашь мне все свое состояние, стану я выдавать тебе каждый день лишнюю меру воды, чтобы ты мог омыть руки перед едой и перед молитвой.
Подумал про себя Берл из Праги:
— Все мое состояние — миллион дукатов, это большие деньги, но это ничто по сравнению с заповедью омовения рук! Разве можно сравнить деньги с такой заповедью?
И Берл с легким сердцем сложил все свои деньги, отнес их старшине купцов и сказал ему с радостью:
— Вот тебе все мое состояние, миллион дукатов, я отдаю их тебе за лишнюю меру воды, ты обещал выдавать мне ее каждый день, чтобы я омывал руки.
Остальные купцы, понятно, немало этому подивились. Хоть и были они каждый своей веры, но сразу поняли: человек, который с радостью отдает все свое имущество, чтобы выполнить заповедь, это наверняка человек честный и богобоязненный. А все же стало им очень досадно и они возроптали:
— У нас же совсем мало воды!
Тогда старшина обратился к ним и сказал так:
— Поверьте мне, дети мои, мне и самому жаль воды. Я так сказал только для того, чтобы испытать того человека. Но теперь я уже не могу изменить своему слову, ведь мое слово — это слово вашего старшины. Его счастье, что каждый день он будет получать по лишней мере воды, чтобы омывать руки, как ему предписано его верой, а его состояние будет поделено между вами. Каждый из вас получит равную долю.
И старшина тут же разделил миллион дукатов между всеми купцами, чтобы утишить их гнев.
Берл, однако, о своих деньгах совсем не думал и все время, пока шли они по огромной пустыне, пребывал в веселии и радости. И всякий раз, когда он омывал руки мерой воды, лицо его так и светилось от радости.
А остальные купцы все поглядывали на его сияющее лицо и удивлялись.
И как-то раз купцы обратились к Берлу и сказали ему так:
— Мы видим, что ты человек, великий в своей богобоязненности. Будет нечестно, если мы отберем у тебя все твое состояние. Поэтому возьми обратно деньги, с которыми ты пустился в далекие страны за товаром. Торгуй на них, и да поможет тебе твой Бог. А воду для омовения рук по твоей заповеди мы будем тебе давать и так.
Отвечал им Берл:
— Нет, друзья мои, я еврей и купец, и товар, который я у вас купил за свои дукаты, — это такой товар, что я совсем не жалею о том, что купил его, а потому не возьму от вас денег обратно.
Говорят они ему:
— Что же ты будешь делать без денег в чужой и далекой стране?
Говорит им Берл из Праги так:
— Успокойтесь, друзья мои. Есть у нас в мире великий Бог. И если Он захочет, Берл из Праги снова разбогатеет. А может быть, Бог как раз хочет, чтобы Берл из Праги остался бедняком. Но и тут должен я быть доволен тем, что все произошло по Его воле. Он же мог сделать и так, чтобы я вообще вас не встретил, тогда разбойники напали бы на меня одного, и деньги бы забрали и жизни бы лишили, а Он, напротив, сделал так, что за свои деньги я выторговал себе такую чудесную заповедь.
Купцам понравились его слова, и они сказали ему:
— Берл из Праги, ты и вправду человек, великий в своей богобоязненности, и ты предназначен для великого!
И только они это сказали, как вдруг исчезли, будто их и вовсе не было…
Когда же Берл из Праги огляделся по сторонам, то увидел рядом с собой старца с сияющим лицом, и старец этот держал в одной руке полный кувшин, а в другой — полную бутылочку. Сперва старец протянул Берлу кувшин и сказал:
— Возьми, вот тебе твои деньги и кувшин сонного зелья. Если ты смешаешь это сонное зелье с вином или с водой, то те, кто его выпьют, будут держаться на ногах, пока не запоет петух, а потом заснут и проснутся только по твоему велению.
Потом старец подал Берлу бутылочку и сказал:
— В этой бутылочке черный сок, и если хотя бы капля этого сока упадет на спину злому зверю, то загорится в его костях пожар и не потухнет, пока не погубит его.
И только Берл из Праги взял кувшин из рук старца, как сияющий старец сверкнул еще раз и пропал.
4
После этого Берл из Праги остался один-одинешенек посреди большой пустыни. Он стал оглядываться, но во все стороны видел только ночь, песок и звезд немерено.
Стоит вот так Берл из Праги и думает:
— Что же теперь делать?
Тут вдруг видит он где-то вдалеке большой лес, как раз в той стороне, где в последний раз блеснул сияющий старец. Сказал тогда Берл из Праги в сердце своем:
— Что ж, то, что со мной произошло, верно, и должно было со мной произойти. А теперь, видно, мне суждено войти в этот лес, не идти же обратно в пустыню, пустую и пустынную. А лес — это все-таки лес, может статься, есть там источники и даже плодовые деревья, и тем поддержу я свою жизнь, покуда не дойду до человечьего жилья.
И Берл, укрепившись духом, направился в страшный лес. Целый день ходил он по большому густому лесу в добром расположении духа, хоть не нашел в нем ни еды, ни питья.
А когда свечерело, вдруг увидел перед собой чудесное дерево. Было оно семьдесят два локтя в обхвате, а ветви его — по двенадцати локтей, и такие же корни, выступавшие на много локтей из земли. Около одного из гигантских корней видит Берл большой камень — десять локтей в вышину, десять локтей в ширину. Подивился весьма Берл дереву и камню и решил, что неспроста это. Непростое это дерево, и камень непростой.
Подумал так Берл и забрался на ветку над камнем: сидит себе на ветке, глядит и ждет.
Как только наступила ночь и в лесу стемнело, услышал вдруг Берл приближение всадников на конях и бряцание мечей. И через несколько минут видит он, как из-за широких стволов деревьев появилась шайка разбойников, все в доспехах и с оружием, все большие и сильные как великаны. И вот один из них зажег большой фонарь, и фонарь этот так засиял, что все вокруг них осветилось, и при свете фонаря Берл из Праги с ужасом увидел, что все всадники серые как мыши!.. Тут вперед выехал один из всадников, одетый в золотые одежды, а на голове у него — золотая корона. Корона была отделана дорогими каменьями, и они блистали в ночи как звезды. Берл из Праги сразу же понял, что это король разбойников, спрятался, затаив дыхание, среди толстых ветвей огромного дерева и увидел, как этот король подъехал к большому камню, который лежал рядом с корнем, и назвал камень по имени и приказал ему: «Откройся!»
Камень тут же открылся как большие ворота, и серый король первым въехал на своем коне в большое отверстие, а за ним последовали остальные серые всадники, и так пока все не въехали внутрь.
А Берл из Праги расслышал имя камня настолько хорошо, что уже никогда не смог бы его забыть. Он поглядел всадникам вслед и пересчитал их, чтобы, если что случится, он, Берл из Праги, знал, кто и что и сколько. И увидел он, что их была тысяча сильных мужей, а лица у всех — серые. Только один среди них был бел лицом, молод и светел… И как только последний из разбойников оказался внутри, камень сразу же закрылся.
Подумал про себя Берл из Праги:
— Если Бог забросил человека в этот дикий лес, привел его к такому дереву и показал ему такое, то это наверняка неспроста.
И он решил переночевать на дереве и посмотреть, что будет утром, потому что кто же знает, ради какого служения был он сюда приведен.
5
А рано утром, едва заря начала будить деревья и первые отблески рассвета упали на древесные листы, Берл открыл глаза и увидел, что камень снова открылся и из-под камня выезжает король, а вслед за ним попарно все остальные. Берл снова их пересчитал и увидел, что одного не хватает и что не хватает как раз того, молодого, белолицего…
Камень снова закрылся, и всадники на своих быстрых конях умчались в дремучий лес. Остался на дереве Берл из Праги один-одинешенек.
Лежит он себе и думает:
— Вечносущий наверняка привел меня сюда не ради того, чтобы я лежал себе и лежал на дереве. И какой мне смысл так лежать? Разве я, не дай бог, камень или соляная глыба? Может быть, найду я под камнем немного воды и тогда смогу омыть руки, а потом помолиться, поесть и сказать благословение после еды.
И Берл слезает с дерева, направляется к камню, называет его по имени и приказывает:
— Откройся!
Камень тут же открывается, и Берл видит огромную и светлую пещеру.
Шагнул Берл в пещеру — остановился и озирается по сторонам. И видит он перед собой большую реку, а по берегам — прекрасные дворцы с садами, с цветами, с плодовыми деревьями и с всевозможными благовонными растениями, чей запах — великое наслаждение.
Тут Берл из Праги подошел к реке и умылся, потому что как же может еврей сказать хоть слово по-еврейски, не умывшись. И пока он так умывался, почуял запах свежей воды, которая прямо-таки звала его совершить омовение.
Думает Берл:
— Сейчас, может быть, именно в эту минуту пражский раввин совершает омовение в пражской реке, и воды ее сияют как сверкающие звезды.
И в тоске по городу Праге и по великому и светлому пражскому праведнику-чудотворцу подумал Берл так: разденусь, войду в реку и совершу омовение в ее водах; все реки впадают в море, и, быть может, воды этой реки встретятся где-нибудь с водами реки пражской.
Не успел Берл омыться, как брызнул по воде солнечный свет.
Подивился Берл:
— Откуда в пещере солнце?
И понял, что солнце это — бриллиантовое.
Все это, верно, сделано колдовскою силой, подумал Берл и, испугавшись, замер на мгновение, а потом сразу же — к выходу из пещеры. Но услышал вдруг тяжкий вздох и остановился:
— Это человек вздыхает, да как тяжко! Кто бы это мог быть?
И подумал Берл, что это, верно, тот белолицый, которого вчера привели сюда серые злодеи.
— Коли так, — думает Берл, — это значит, что он здесь в заточении. И кто знает, что с ним станется? А может, привели меня сюда ноги, чтобы я спас его от разбойничьих рук?
Идет Берл на голос и подходит ко дворцу, открывает дверь и идет сквозь покои, пока не входит в некий покой и видит перед собой прекрасного белолицего человека, закованного в цепи.
Спрашивает его Берл:
— Кто ты и как сюда попал?
Испугался тот человек и говорит Берлу так:
— Что ты делаешь вид, что не знаешь, кто я и что я здесь делаю? Если ты пришел убить меня, так убей, и дело с концом!
Смотрит Берл на него с улыбкой и говорит:
— Те-те-те! Молодой человек, ты, похоже, страшно напуган, если принял меня, Берла из Праги, за разбойника, за злодея лесного. Не пугайся, друг мой, у меня с собой только кувшин с водой, чтобы умыться перед молитвой, чтобы умыться перед едой, чтобы умыться прежде, чем хвалить Бога после еды, потому что я — еврей и должен быть чист перед Богом.
— Еврей? — восклицает человек в цепях. — Если так, то знай, что я — царевич из Страны Чистоты, и евреи у нас в большом почете. Но мне уже не суждено воротиться в мою любимую страну, в Страну Чистоты, потому что серые разбойники сегодня вечером вырежут мне сердце.
— Э, глупости, — говорит Берл, — что значит: вырежут сердце? А Бог на что?
И Берл вдруг так разозлился на злодеев, которые хотят вырезать сердце у человека, что совсем забыл, что он всего лишь тощий еврей и купец. Он отставил в сторону кувшин и рванул руками цепи, в которые был закован прекрасный царевич. И гнев сделал Берла из Праги сильней великана, лопнули цепи в его руках, и царевич был освобожден.
Тут только увидел Берл из Праги царевича во всей красе и поразился ей, потому что сроду не видел такого красивого юноши.
Запускает Берл руку себе в бороду, глядит на прекрасного царевича, думает, и снова думает, и говорит царевичу так:
— Послушай-ка меня, друг мой, нам нельзя больше терять времени. Я теперь ясно вижу, что Бог привел меня сюда, чтобы я освободил тебя из рук разбойников. Потому совет мой таков — возьми листочек бумаги и напиши на нем так:
«Вы, мерзкие серые убийцы, никогда не сможете похвалиться тем, что убили прекрасного царевича из Страны Чистоты. Я повешу себе тяжелый камень на шею и с превеликой радостью брошусь в глубокую воду. Я лучше сам утоплюсь, чем позволю, чтобы ваши разбойничьи руки убили меня!»
Царевич восхвалил Берла и сделал все так, как тот ему велел.
А Берл взял и выбросил цепи царевича в реку, шапку царевича положил у воды, а записку оставил на столе для короля разбойников. После этого они нашли для царевича другую шапку, набрали много золота, серебра и дорогих каменьев, а еще прихватили хлеба и воды, вылезли из пещеры и были таковы.
6
Когда Берл из Праги и прекрасный царевич были уже далеко от пещеры, они, конечно, возблагодарили Бога за то, что Он помог им бежать. Потом умылись и сели поесть.
Во время еды говорит Берл царевичу:
— А теперь все-таки расскажи мне, кто ты таков и как ты попал в руки к этим серым разбойникам.
Отвечает ему царевич:
— Я же тебе сказал, что я царевич из Страны Чистоты.
— Неужто, — говорит Берл, — и вправду есть страна, которая называется Страной Чистоты?
— Конечно! — отвечает царевич.
— Вот это да! — изумляется Берл. — Это, должно быть, удивительная страна. Шутка ли, страна, которая называется Страной Чистоты! И находится она, наверное, где-то здесь, рядом с пустыней. Все-таки пустыня — место, полное тайн и чудес. Ну, уж верно, это мне было так суждено, а иначе как бы я досюда добрался. Как Бог захочет, так все и будет, и что тут человек может сделать. Но, однако же, расскажи-ка мне все-таки, как ты попал в руки к этим разбойникам.
И рассказал ему прекрасный царевич, что его страна, Страна Чистоты, и правда находится рядом с пустыней, недалеко от большого черного леса. Случилось так, что из леса вдруг стал доноситься мерзкий голос какого-то зверя. А поскольку в Стране Чистоты не выносят мерзких звуков, то царь, его отец, снарядил большое войско храбрецов, чтобы те отправились в лес и нашли ужасного зверя, который, как будто дразня, вопит так мерзко и так громко, что повсюду слышно, по всей стране. Ушли храбрецы и обратно не вернулись. Все в Стране Чистоты, разумеется, испугались, ведь посланные храбрецы были самыми сильными в стране, а их старший был одним из величайших героев, опорой царя и всей страны. Тут же собрали и послали еще одно войско храбрецов, но из этого войска обратно вернулись только двое, которые рассказали, что все войско пало от рук ужасной шайки серых разбойников. Разбойники убили всех, и только эти двое спаслись.
— Мы, — сказал царевич, — немного выждали и снова выставили войско, еще большее, чем первое, но и это войско было разбито. После каждой проигранной битвы мы замечали, что черный лес вставал все ближе и ближе к нашей Стране Чистоты. Тогда я обратился к отцу и сказал ему так: «Отец, ты же видишь, что нашей стране грозит страшная опасность, позволь мне отправиться вместе с войском против страшного врага. Может быть, если я буду вместе с войском, оно будет биться лучше, и тогда мы одолеем врагов и выгоним их из страны».
Конечно же, мой отец не хотел меня отпускать, но когда я очень сильно попросил его, ему пришлось уступить. Однако злые разбойники прознали о нашем приближении и вступили с нами в битву. Против нас выступила сначала только пара сотен разбойников, но когда мы стали их преследовать, то попали в страшную ловушку, которую они нам приготовили. Все мои воины пали под ударами их мечей, только я один уцелел, потому что вовремя заметил угрозу и спрятался в расщелине дерева. Но разбойники нашли меня, взяли в плен и привели в пещеру. Там они мне сказали: как видно, ты — царевич, но поскольку у нас нынче достаточно живых сердец, то поживи до завтра. Завтра, однако, они меня убьют, потому что им нужно живое сердце для их бога.
Услыхал такие слова Берл и вышел из себя от гнева.
— Как же так, мало того что они разбойники, так они еще и служат такому богу, которому нужно приносить в жертву живые сердца! Да уж, великий бог, ничего не скажешь! Этакого бога надобно с корнем вырвать!
— Конечно, нужно, — откликнулся царевич.
Тут прерывает Берл свою трапезу, берется рукой за бороду, глядит на прекрасного царевича и думает:
— Я-то полагал, что Бог привел меня сюда, чтобы спасти прекрасного царевича из Страны Чистоты. Но если есть такие гнусные твари, которым нужны человеческие сердца для жертвоприношений, наверное, Всевышний хочет от меня большего, иначе бы он не дал мне узнать о таких страшных вещах.
И Берл из Праги все смотрит на прекрасного царевича, все думает и думает, но вдруг разом чувствует усталость во всех членах, его худое лицо усохло, кажется, еще больше, а глаза слипаются… И вдруг он видит, что на месте прекрасного царевича сидит пражский раввин…
— Ребе, ребе! — хочет сказать Берл, но едва открывает рот, как приходит в себя и понимает, что перед ним не пражский раввин, а прекрасный царевич.
Но то, что Берл видел перед собой пражского раввина, пусть всего лишь минуту, придало ему сил, он тут же вскочил со своего места и обратился к царевичу:
— Дорогой ты мой царевич! Мы должны поспешить в твою страну, потому что время не ждет. Знай же, что я пражский еврей, и зовут меня Берл-пражанин из Праги. У нас в Праге есть великий раввин, а зовут его Гур Арье, и он — чудотворец. Я видел его сейчас собственными глазами. И то, что я его видел, означает, что с Божьей помощью все будет так, как должно быть. Бог мне только что послал неплохой план. И, с Божьей помощью, мне понадобится всего лишь несколько человек в подмогу.
Как только царевич услышал, что Берл упомянул Прагу и пражского раввина-чудотворца, он тут же ощутил себя чище и светлее, потому что сияние пражского раввина было частью его собственного света и света Страны Чистоты.
Поднялись царевич и Берл из Праги и пошли в Страну Чистоты так быстро, что едва касались ногами земли. И назавтра на рассвете они уже подходили к воротам Страны Чистоты.
7
Берл из Праги поездил по свету и за свою жизнь повидал немало стран и чудес, но такой страны, как Страна Чистоты, сроду не видел. Улицы и города ее были устланы шелком и бархатом, дома — из стекла, а дворцы — из хрусталя, и все они сверкали на солнце мириадами огней. А люди там были одеты в белое. Глаза у них сияли, и они легкой походкой шагали по улицам, которые вели к воротам Страны Чистоты: все уже знали, что вернулся общий любимец, прекрасный царевич. С великой радостью встретили Берла из Праги и царевича весь народ и сам царь.
Царь, конечно, хотел сразу же устроить великий пир в честь Берла, но Берл сказал, что сейчас нельзя терять ни минуты. Пусть предоставят ему сотню силачей, и каждый пусть возьмет десять прочных веревок, а заодно пусть ему выдадут несколько бочек крепкого вина, потому что ему уже пора возвращаться в лес к разбойникам.
Говорят ему царь и все собравшиеся:
— Погоди-ка, что ты надумал? Неужто тебе не известно, что великое войско не смогло одолеть разбойников?
Обратился к ним Берл и сказал им так:
— Знайте, что я — Берл-пражанин из города Праги, и если бы ваши войска победили этих серых разбойников, то, наверное, Богу и пражскому раввину не пришлось бы меня посылать к вам сюда, и уж коль скоро меня к вам занесло, это, наверное, для того, чтобы я их одолел. Поэтому поспешите и выставьте мне то, о чем я прошу вас, ведь время не ждет.
— Э! — ответили все в один голос. — Ты же еврей из Праги, оттуда, где живет пражский раввин, свет и сияние которого льются к нам в Страну Чистоты и помогают нам строить новые хрустальные дворцы, светящиеся дома и лучащиеся чистотой улицы. Оглядись и посмотри, его свет сияет на всех хрустальных шпилях наших башен и крыш. Так или иначе, Бог привел тебя сюда! И мы, конечно же, тебя послушаемся и последуем твоей воле и выполним твою просьбу.
8
И жители Страны Чистоты тут же выбрали из своего числа сто сильных бойцов, и царевич был в их числе.
Берл привел их в лес, тихо отвел к удивительному дереву с огромным камнем и прямо у них на глазах назвал камень по имени. Камень тут же открылся, и Берл вместе с ними зашел внутрь. Там он повелел заткнуть все источники, а потом налил в них крепкого вина и сонного зелья, которое ему дал сияющий старец в пустыне. После этого Берл и его спутники вышли из пещеры, забрались на дерево и попрятались в его широких ветвях.
Как настала ночь, видят, что из глубины леса появляется войско серых разбойников, потом вперед выезжает король в сверкающей короне, называет камень по имени, а камень открывается перед ними и закрывается за ними. После этого в лесу стало тихо.
Так шел час за часом, но вдруг где-то в лесу качнулась сломанная ветка и издала долгий скрип. Этот скрип прозвучал как крик петуха. И Берл подумал, что это наверняка знак, которого он ждет. Он слез с дерева, подошел к камню, назвал его по имени, камень тут же открылся, и Берл вошел в пещеру, а прекрасный царевич — следом за ним. Когда Берл из Праги это заметил, то сказал царевичу, что лучше бы ему постоять у входа, потому что кто знает, что может случиться! Царевич так и сделал, а Берл из Праги в одиночку направился к светящимся дворцам. Когда он зашел в один из дворцов, то увидел, что там царит веселье и играет музыка. И Берл подумал: «Похоже, плохи мои дела. Видно, вино и сонное зелье на них еще не подействовали…»
Тут его заметили серые всадники …
Сначала Берл из Праги так испугался, что от страха у него аж завертелись круги перед глазами.
— Отец Небесный, неужто петух не прокричал? — возопил он в душе. — Разве ты привел меня сюда не для того, чтобы я спас Страну Чистоты? Ты уже подал мне так много знаков! Неужто все это было только для того, чтобы одурачить меня?
Но Берл тотчас понял, что такого быть не может и что еврею вообще не следует так думать. Вечносущий не стал бы отнимать его, бедного Берла из Праги, у его бедной жены и детей и не показал бы ему столько чудес зазря и понапрасну, только для того, чтобы его убили в этой пещере, чтобы никто даже не узнал, где сгинули его кости.
— Нет, такого не может быть. Я — еврей, а еврей должен уметь что-то придумать даже в самой большой беде. Всевышний уж, верно, поможет мне, если не ради меня самого, так ради царевича из Страны Чистоты. Крепись, Берл!
И тут ему пришел в голову странный план: он прикинется шутом!
Берл взял и вывернул наизнанку шапку, а когда серые разбойники подскочили к нему и схватили под руки, засмеялся. Тогда его привели к королю, и король стал его спрашивать:
— Ты кто таков?
А Берл показывает рукой на свою вывернутую шапку и отвечает так:
— Я — шут.
— А как ты сюда попал? — спрашивает король.
Отвечает ему Берл:
— Я же шут и умею делать разные штуки.
— Какие же еще штуки ты можешь показать? — спрашивает серый король.
— Могу, например, показать такую штуку: взять и оживить прекрасного царевича, который тут у вас утопился.
Услышали серый король и другие серые разбойники эти речи и, конечно, подивились. Спрашивает король:
— А откуда ты вообще знаешь о прекрасном царевиче?
Рассмеялся Берл в ответ, тряхнул своей вывернутой наизнанку шапкой, точно это колпак с бубенчиками, и говорит в ответ:
— Что значит: откуда? Я же все-таки шут!
Отвечает ему злой серый король так:
— Если ты такой великий шут, то я для начала прикажу отрубить тебе голову, а потом посмотрю, какие еще штуки ты умеешь делать!
И король тут же приказал одному из своих людей отрубить Берлу голову.
Но в тот миг как разбойник вытащил меч и занес его над Берлом, ворвался во дворец прекрасный царевич и выбил своим мечом меч из рук разбойника.
Как увидели серые разбойники прекрасного царевича, которого они считали утопившимся, напал на них страх, повскакали они со своих мест и схватились за мечи. Но тут вдруг откуда-то послышался крик петуха. В это же мгновение на них начали действовать вино и сонное зелье, и они стали падать один за другим как подкошенные.
Тут только Берл из Праги догадался, что зашел в пещеру раньше времени, и понял, в какой опасности были и он сам, и прекрасный царевич. И он от всего сердца возблагодарил и восславил Бога за то, что тот вернул жизнь ему и прекрасному царевичу из Страны Чистоты. Они с царевичем очень обрадовались и созвали всех своих людей, которые лежали, спрятавшись, в ветвях большого дерева, и они все вместе стали вязать серых разбойников.
9
Каждый из людей из Страны Чистоты связал по десять диких серых разбойников, и когда все уже были связаны, люди из Страны Чистоты стали рассматривать разбойничьи владенья. Они нашли там много золота, серебра, дорогих каменьев и оружия, много овец и коров, много стойл с лошадьми и множество повозок. Взяли они и запрягли лошадей в повозки и нагрузили их всем, что душа пожелает, и положили сверху связанных разбойников, которые еще не пробудились от крепкого сна, а еще забрали овец и коров, и вышли из пещеры как большое войско, благополучно миновали лес и пришли в Страну Чистоты.
И как только они вошли в ворога Страны Чистоты, глядят, а страшные серые разбойники-то совсем не серые, а белые!..
Смотрят жители Страны Чистоты и диву даются. Вот это да! Никакие это не разбойники, это их собственные люди! Люди из Страны Чистоты! Это же первое войско храбрецов, которое они послали против страшного зверя… Но когда жители Страны Чистоты увидели это все, они, конечно же, не поняли, что это значит.
А Берл из Праги, когда он все это увидел и услышал, приказал жителям развязать пленных и встать вокруг них. Все последовали его приказу и так и сделали. И когда уже весь народ Страны Чистоты стоял вокруг развязанных молодцов, Которые все еще спали как убитые, Берл встал посреди спящего войска и закричал громким голосом:
— Я, Берл-пражанин из города Праги, которому суждено стоять там, где он стоит, я повелеваю вам: проснитесь!
Сразу же все спавшие храбрецы стали тереть глаза и поднимать головы. И когда они, наконец, встали и огляделись по сторонам, то начали от стыда рвать на себе одежду, а потом пали на лицо свое и возвысили голос свой в рыданиях.
Тут стали жители Страны Чистоты их расспрашивать, что такое с ними произошло, и старший рыдающего войска рассказал.
Когда они зашли вглубь леса в поисках зверя, который так мерзко вопил, они наткнулись на огромную страшную серую мышь. Та мышь была больше всех зверей, которых они встречали в лесу, и быстрее всех зверей, на которых они охотились. Ее не брали ни пули, ни камни.
— И эта мышь, — сказал старший, — стала со страшной быстротой бегать вокруг нашего войска и вопить мерзким голосом. У нас от этих воплей кровь стыла в жилах. И когда она обежала вокруг нас несколько раз, мы вдруг осмотрелись и заметили, что мы все стали такими же серыми, как она. Потом она встала насупротив нас на задние лапы и так на нас посмотрела, что мы все упали перед ней на колени. И когда она потом повернулась и стала уходить, нам пришлось идти за ней следом. Она привела нас в пещеру, которую сама наколдовала, потом надела на меня сверкающую корону и сделала королем. А сама она стала нашим богом, каждый день мы должны были ей поклоняться, а потом уходить воевать, чтобы приносить ей вдоволь свежих человеческих сердец в пищу.
Когда Берл из Праги услышал последние слова, он уже не мог сдержаться и крикнул:
— Но где же сейчас этот злой зверь? Где он прячется?
— Мы надели ей золотые кольца на шею и на лапы и смастерили ей серебряную клетку, чтобы она от нас не сбежала, — ответил старший.
Говорит Берл из Праги:
— Как это? Мы обшарили всю пещеру, но не нашли никакой клетки и не видели никакого зверя.
Говорит ему старший:
— Я бы отвел тебя к клетке с той тварью, но боюсь, как бы, не дай бог, снова не стать серым как мышь. Как бы мне, не дай бог, не пришлось снова выполнять то, что она повелит.
Отвечает ему Берл из Праги:
— Чего уж теперь бояться! Если бы Всевышний, не дай бог, не захотел, чтобы все вышло к лучшему, то он бы не привел меня сюда и не дал бы мне увидеть все то, что я увидел, и сделать все то, что я сделал.
Сели старший, и Берл, и царь Страны Чистоты и несколько его приближенных на коней и отправились обратно в заколдованную пещеру. Они всей душой верили в Берла, потому что он приехал из города Праги, где живет великий праведник, пражский раввин-чудотворец, чье омовение они благословляют, восхваляют и славят и чье сияние дарит славу и свет улицам Страны Чистоты.
10
Когда Берл из Праги вернулся вместе со своими спутниками в заколдованную пещеру, старший довел их до определенного места, а оттуда он повернул три раза направо, а потом три раза налево, а потом пошел прямо. И как только они прошли за ним, так сразу увидели перед собой серебряную клетку с огромной страшной мышью с золотыми кольцами. Вокруг дикой мыши лежало много еще не съеденных человеческих сердец.
Как только ужасная мышь увидела Берла, она сразу почуяла, что что-то здесь не так, и начала дико прыгать на задних лапах и злобно разевать свою серую пасть, готовая всех съесть. Тут Берл из Праги подошел к клетке и сказал так:
— Ты, жуткая тварь! Ты хотела разорить светлую Страну Чистоты, но теперь уничтожат тебя, а иначе зачем бы я был приведен сюда?
Тут Берл из Праги вспомнил о бутылочке с черным соком, которая лежала у него в кармане, и, чтобы быть уверенным, что он капнет соком именно на спину мыши, он вскарабкался на крышу клетки и плеснул из бутылочки на чудище. Мышь тут же почувствовала, что ее как будто охватило пламя, и так рванулась, что клетка сразу же разлетелась на куски. Берл из Праги упал прямо на зверя. Долго думать, разумеется, у Берла времени не было, и он схватился за золотое кольцо, которое было у мыши на шее. Зверь же, не помня себя, бросился в реку, чтобы затушить языки злого пламени, которые жгли его все сильнее и яростнее. Взметнулись воды реки, и вышла река из берегов, а мышь с ужасной быстротой понеслась по реке, а из этой реки — в другую, а из другой — в третью, и так до тех пор, пока в бешеном своем стремлении не домчалась до моря, а потом помчалась все дальше и дальше, гонимая пылающим в костях пожаром. А Берл из Праги — у нее на спине и держится обеими руками изо всех сил за золотое кольцо вокруг ее шеи.
День и ночь несся Берл из Праги по морю среди страшных водяных гор, которые поднимала мышь из заколдованной пещеры в своем безумном стремлении затушить наполняющий ее огонь.
Руки Берла из Праги ослабели, вот-вот он, не дай бог, отпустит кольцо и упадет в глубины морские. И именно в это самое время пражский раввин расстелил свой платок и поплыл на нем по пражской реке. А морской поток тем временем приближался к Праге. И когда страшная тварь с Бердом на спине оказалась в водах пражской реки, засиял пражский раввин полным светом, вода и воздух отразил его свет на мили вокруг, и он, сияя, воздел свой посох и устремился навстречу твари. Как только она его увидела, то в ужасе дико отпрянула так, что ослабевшие руки Берла не выдержали и он упал в воду. Но ребе протянул ему посох, Берл схватился за него и удержался, а после этого он уцепился за пояс ребе, и так они вместе вернулись в Прагу.