Прошло пять дней.
Вечерами я сидел у костра, думая о предстоящей ночи на лабазе. Из рассказов старого охотника знал, как живет и бродит ночами «зверь».
Когда густые зеленые сумерки заволакивают Темный лог и сквозь лохмотья пихт просвечивает бледное желтое небо, под обрывом, на мягком ржавом мху просыпается медведь. Он потянет ноздрями воздух, тряхнет круглой своей головой и вылезет из обомшелых глыб песчаника.
Лес тих и темен. Невидимый журчит ручей. Пахнет грибной прелью, смолой и сыростью.
Медведь долго стоит на огромном сером камне, поворачивая голову, слушает и ловит запахи; затем неуклюже спрыгнет и пойдет к ручью, мягко ступая тяжелыми лапами. Он идет иноходью, поднимая обе ноги то с одной, то с другой стороны.
Вверху, в темных ветвях, заметив зверя, предостерегающе зацокает дрозд (своим криком дрозды всегда выдают его). Если медведь спокоен, он пройдет молча, если же напуган, чует опасность — остановится, послушает, иногда тихо заворчит.
На горе ухнет филин. Эхо, испугавшись, быстро ответит на его крик. Филин опять ухнет и опять эхо поспешно ответит.
У ручья медведь остановится, понюхает воду и, найдя на песке следы человека, будет долго водить носом по земле и фыркать.
Лес загудит неумолчным гудом перебора, этот гуд знаком медведю, и успокоенный зверь выйдет к реке.
На Чусовой над подводными камнями пенятся волны, туманы кутают противоположный берег. Над туманами, над лесом стоит желтая, затянутая дымкой, луна. Скоро она разорвет дымку, вползет выше по небу и разбросает по черной воде холодные пятна света. На переборе вспыхнут брызги, засеребрятся пенистые гребни волн.
И луна, и перебор, и туманы — знакомы медведю. В них — спокойствие; они не грозят опасностью, и, забыв о следах человека он полезет на гору, полакомиться спелой малиной. Но в малиннике мало ягод, и голодный зверь будет бродить по лесным оврагам, есть грибы, бруснику, голубику; разроет муравьиные кучи, сдерет с поваленных деревьев мягкую кору, слижет языком жирные личинки усачей.
Внезапно теплый запах птиц ударит в его ноздри. Медведь замрет на несколько минут, затем осторожно начнет подкрадываться к тому месту, где заночевали рябчики. Вот он уже у куста, под которым спят птицы. Запах невыносимо силен и раздражающ. Зверь делает прыжок, и рябчики с шумом вылетают из-под его морды. Несколько перьев остается на мху. Медведь понюхает теплое, насиженное место, посердится немного и пойдет дальше, уже не соблюдая осторожности.
Так будет бродить он до тех пор, пока на востоке не пожелтеет небо, пока лес не заговорит голосами проснувшихся птиц, шорохом зверьков, утренним ветром в листве и хвое.
Он подойдет к своему логову, когда красное солнце выплывает над темной гривой пихт. Оно покажется медведю сказочной птицей, которая бьется в голубой сети и роняет золотые теплые перья на стволы и ветви, на серые глыбы скал…