Берлин. Утро 22 июня 1941 года. Вильгельмштрассе 77, Рейхсканцелярия, личный кабинет фюрера германского народа Адольфа Гитлера.

В кабинете министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп и Адольф Гитлер.

— Итак, дорогой Иоахим, я хотел бы услышать, — Гитлер, нервно крутя пальцами, прошелся по кабинету, — что конкретно произошло в Москве?

— Наш посол в Москве, Шуленбург, мой Фюрер, позвонил Молотову в пол-третьего ночи, а когда тот принял его, то вручил ему ноту об объявлении войны.

Гитлер посмотрел на на Риббентропа, нервно облизал пересохшие губы и как-то странно тряхнул головой:

— Иоахим, вам не говорили, что вы идиот? Вашего Шуленбурга я сгною в Плётцензее, пусть только вернётся в Берлин. Сталин ещё не наградил его орденом Ленина, герр министр?

Риббентроп побледнел от волнения:

— Мой Фюрер, Германия полностью выполнила дипломатическую процедуру, которая предусматривалась для объявления войны России.

Гитлер смерил министра тяжёлым взглядом и стал торопливо шагать из угла в угол, точно догоняя нечто невидимое:

— Вот именно, Иоахим, что мы выполнили дипломатическую процедуру! А кто говорил, что это так необходимо? Теперь, этот лис Черчилль, заявит, что хоть он и злейший враг коммунизма, но он на стороне красных. Вы понимаете, что вы наделали? Не объяви мы войну России, она бы формально оставалась нашим союзником. А у плутократа Розенфельда не появилось бы ни малейшего шанса предоставить красным какую-либо военную помощь. Его сенаторы и конгрессмены не одобрят предоставления ленд-лиза моему союзнику.

— Мой Фюрер, но дипломатический протокол…

— Иоахим, можете засунуть себе в задницу, ваш протокол! — Гитлер подошёл в громадному глобусу, тому самому на котором он, совсем недавно, вместе с русским министром иностранных дел, Молотовым, проводил границы новой Европы, — протоколы, ноты, меморандумы… когда-нибудь, те, кто придёт нам на смену, на свалку истории выбросят весь этот ненужный хлам. Знаете, Иоахим, а даже придумал название для войн будущего.

— Да, мой Фюрер?

— Гибридная война! Ну как вам, герр министр?

— Германский народ может гордиться тем, что у него есть вы, мой Фюрер.