Хлябью хлипко день целый жижей рухлядь изредка именинницей желтками вспухнет. Нынче в березняк ветер полохнул тоской шум линялый и резня на опушке пало сколько Кому то тушит за окном зрачков огарок дня узел туже повис осенней гарью. А мне осени барьер скачки с препятствиями люблю ветров карьер мутное беспамятство. Знаю в стуже одуванчик пускай сквозь осень стынет и вот скороговоркой кличет и снова радости мосты.

Таится за городом вором. Щеки тускло сереют. Тени зайцами. А за горизонтом заговорщики, на зари зов сползаются. Как всегда утра тяж тихо предчувствием зарева сжалось только там и у этих словно выжгли жутью жалость. Загрохотало оранжево сталью устало тучи танками но солнце улыбками взорвало до сини и эти остатки

Над освеженным валом снова утра уста камень и взъерошенный гул валит в голубые улицы всплесками. Щеб и шелест, шорох и писк извились вьются, клубы и эта цветная звучная роспись июля утро на любо.

Гибкий пронзительный гудка зов и высь ласточки в синь мысль. Жужжащей сиреной из щелок сот сочно сотнями трав трепет разбудив цветов.

Шумно и шустро в утро по зеленым тротуарам кузнечики за прилавком на базаре. На стрекотнях станках жизнь ткани вьявь из солнечных лучей.