Впереди, в темноте загорелось несколько огней. Легкие, словно лепестки свечного пламени они плыли к нему, и хазарин пошел навстречу — Колодец чего-то хотел от него, вот и пришла пора узнать, что именно…
Пять огоньков, разноцветных, словно сквозь радугу пролетевших, светляками закружились вокруг головы.
Пару раз он махнул рукой, отгоняя их словно комаров, но назойливость летающего пламени оказалась сильнее. Лепестки огня проходили сквозь ладонь, словно не в воздухе они витали, а существовали только в его воображении.
Полутьма, разбавленная непонятно откуда берущимся светом, не давала взгляду зацепится за что-то и отсчитать мгновения поэтому он никак не мог сообразить сколько времени прошло с того мгновения, когда его закружили плывущие во тьме огненные лепестки. Махнув рукой, Исин двинулся вперед. Огоньки закружил еще быстрее. Он попытался отмахнуться, чтоб изгнать рябь из глаз, но алый огонек неощутимо пролетел сквозь ладонь, а потом…
Потом что-то случилось. Огоньки закружились, уже не сквозь руку пролетая, а сквозь голову. В ушах зазвенело, цветной туман опустился сверху и гость подземелья то ли уснул, то ли сознание потерял…
Когда хазарин пришел в себя, то не сразу сообразил, что стоит лицом к стене, засунув голову в широкую трещину. Похоже, что он так простоял довольно долго. Болела спина и оцарапанная как-то шея.
Присев рядом с трещиной, и прислонившись спиной к теплому камню, хазарин попытался вспомнить, как от тут очутился, и что такого ему понадобилось в трещине.
Как он тут очутился, он не помнил, хотя, подумав, решил, что может быть он и не уходил никуда от места, где его закружили огоньки. А на счет что понадобилось…. Он привстал, охнув, и сунул руку внутрь. Ладонь в темноте шарила по камням, но ничего интересного так и не нашла.
Затекшее от неудобной позы тело снова попросилось посидеть. Исин послушался и опустился на камни. Что бы его сюда не привело — колдовство ли или собственная глупость, а надо выбираться и искать товарищей.
Покряхтывая, он поднялся. Глаза ухватили впереди яркую точку. Поскольку куда идти ему было все равно, он двинулся к ней. Светлячок в темноте тоже принял решение и полетел Исину навстречу…
Вспышка на мгновение ослепила сотника, он отшатнулся, но обошлось без неприятностей. Когда человек проморгался, то увидел перед собой зеркало. Он уже не удивлялся. Ну не стояло тут зеркало, а потом появилось. Чему тут удивляться-то? Его палец слегка коснулся поверхности. Зеркало подалось назад, словно и не стеклом было, а куском материи. Не думая о последствиях Исин нажал сильнее, навалился…
Получилось так, словно он пробил поверхность и провалился в зазеркалье. Там оказалось также темно, как и перед зеркалом, но вместо воздуха — водяной поток. Он рухнул туда с высоты, и течение его подхватило и понесло, ударяя о камни. В те мгновения, когда голова поднималась над потоком, он успевал ухватить немного воздуха, и его снова затягивало на глубину.
Потом его подбросило вверх. Не грубым пинком, а ласковой ладошкой, но и этого ему хватило. О свод не расплющило — получилось как-то удачно влететь в пролом и зависнуть там, зацепившись руками и ногами на камни по сторонам. Отчего-то стало светлее. Глянув вниз, Исин увидел, что вода под ним крутится водоворотом, словно вытекает в какую-то дыру, только он ошибся. Вода не собиралась никуда утекать, напротив, с каждым мгновением крутящийся водяной столб подтягивался все ближе и ближе к нему…
Ничем хорошим это кончиться не могло и хазарин в раскоряку, опираясь руками и ногами о камни, пополз вверх. Слава Богам место там имелось.
Он лез, а под ним что-то клокотало, и не понять было, что там, в темноте твориться — то ли вода его настигает, то ли зверь какой следом лезет, то ли просто у горы кишки бурчат….
…Они стояли вокруг колодца, руками опираясь на каменное кольцо. Как они очутились около него, никто не помнил. Только что вот темнота перед глазами, в которой исчез хазарин и тут же, глазом не успели моргнуть — свои руки, опирающиеся на колодезное кольцо. Гаврила быстренько огляделся, пересчитывая своих. Тут собрались все кроме хазарина: крутил головой Избор, Анна заглядывала куда-то вглубь колодца, Ирина беспокойно поглядывала по сторонам, но молчала.
А внизу гремело.
— Отойдите, к стене, — крикнул Гаврила, но никто его не послушался. Он и сам себе не послушался — только дернулся, стараясь выполнить собственный совет, но рук от каменного кольца оторвать не смог — не опускал Колодец.
Грохот внизу нарастал, приближался. В брюхе стало неприятно, Гаврила еще разок дернулся, пытаясь приготовится хоть как-то встретить неизвестность, но сила Колодца оказалась неодолимой.
Глядя на безуспешно дергающихся товарищей, Масленников зло прищурил глаза.
— Хватит…, - зло крикнул он. — Не отпустит…
— Как это не отпустит? — весь красный от напряжения пробурчал Избор. Он тянул, тянул свои руки, но те даже не становились длиннее.
— Ничего… Сейчас посмотрим… Сколько волшебства…. В этой каменной дыре…
Богатырь сообразил, что если хозяин не посмеялся над ними, то их желания прямо вот сейчас должны как-то овеществиться.
Рокот, гул… Пахнуло сыростью, не болотной, а какой-то свежей, бодрящей и вдруг из-под земли, словно подброшенное неведомыми силами вылетело… Вылетел…
— Хазарин!!!!
Это точно был он! Подброшенная водяным напором, фигурка подлетела, чуть не до низкого свода и со звуком, словно уронили узел мокрого белья, рухнула на камни.
Вал воды обрушился и на тех, кто ждал исполнения своих желаний и в этот миг колодец отпустил их. Сразу стало понятно для чего — мокрый и какой-то бесформенный хазарин лежал на полу, с всхлипом втягивая в себя воздух.
Вместо того чтоб броситься на помощь, Масленников смотрел на него, а в голове, мерзкий, как труп ежа в болоте, разбухал единственный вопрос.
Почему? Почему хазарин? Неужели это и есть их самое большое желание. Неужели никому из них нет никакого дела до князя Владимира, до Руси?
Быстрый взгляд на Ирину. Эта его точно ждала — вон, как бросилась поднимать.
Ну, тут понятно. Герой. Но Анна-то! Анна! Ей-то с какого боку хазарин понадобился? Ну с ним самим и с Избором понятно, все-таки друг, товарищ… Но неужели они жизнь товарища выше жизни целой страны поставили? Или это Колодец начудил?
В этот момент за спиной послышались шаги. Гаврила оглянулся.
— Вода? — благоговейно прошептал Байчитар и убеждая себя, что это ему не почудилось, подтвердил. — Вода!!!
В голосе вождя смешалось торжество и страх ошибиться. Он как-то боком соскользнул с сиденья и захромал к Колодцу. Через мгновение следом за ним бросились слуги.
Хозяин подземелий дохромал до кольца, и перегнувшись, зачерпнул ладошкой воду. Гаврила сделал шаг вперед, чтоб посмотреть, что из этого выйдет. Байчитар выпрямился, вознеся руку к каменному своду. На глазах у всех его ладонь окуталась сияньем, каким-то прозрачно-голубым светом, что спустившись от пальцев, пробежал по руке и словно бы расплылся по всей фигуре.
— У вас есть принцесса! — сипло сказал хозяин подземелий, обернувшись.
Он не спрашивал и не просил подтверждения. Глаза перебегали с одной девушки на другую. Гаврила понял, что пора вмешаться. Тут огорчайся — не огорчайся, а нужно еще живыми отсюда уйти…
— У нас много чего есть… — зло ответил он, чувствуя себя обманутым. — Тебе-то зачем?
Рядом встал Избор, прикрывая девушек. Хазарин тоже попытался дернуться, но Ирина удержала его на полу. Анна за спиной мужчин гордо выпрямилась.
— Поклониться хочу…
Байчитар и впрямь поясно поклонился им.
— И за что такая честь? — спросила принцесса. Голос у Анны чуть подрагивал. Не то от гнева, не то от напряжения. Гаврила понял, что боится принцесса. И то… Волшебство непонятное, гора, люди чужие… Кланяются непонятно за что.
— За исполнение пророчества.
— Ну-ка, ну-ка, — сказал Гаврила, ощутив, внезапно как засосало под ложечкой от нехорошего предчувствия. Похоже, что это не они, а их тут использовали.
Байчитар не стал запираться. Его все это так потрясло, так обрадовало происходящее, что ни стеснения, ни боязни обидеть кого-то он не чувствовал.
— Когда-то этот колодец и впрямь был волшебным. Его наполняла живая вода. Но так случилось, что злое колдовство изменило его. Высох колодец. Кончилось в нем колдовство… Наши жрецы искали ответ и получили его — вода вернется только после того, как настоящая принцесса посетит наш дом. Сама, доброй волей или случаем…. Ну, мы и пустили слух, что он желания выполняет…
Гаврила потряс головой, словно убеждая себя, что ослышался.
— Так он не выполняет желаний?
— Не знаю, — честно ответил Байчитар, не спуская глаз с колодца, над которым мерцало голубое сияние. — Однако кто до вас приходил не жаловался…
— А мы губы раскатали, — отрешенно прошептал Избор, сообразивший, что нужного им чуда не произошло. — Чудес, дуракам, захотелось… Богатырей…. На халяву…
— Дождались…
Байчитар плакал, вытирая ладонью мокрые глаза.
— Да наплевать, — сказал вдруг подошедший со спины Исин. — Все одно мимо шли. Найдем, что нужно…
С него текло, но купание в живой воде явно пошло сотнику на пользу. Он вроде и в плечах пошире стал и лицом посветлел.
— Эй! — крикнул Байчитар. — Принесите…
Через несколько мгновений к нему подошел один из слуг и протянул нечто, укутанное в яркую материю.
— Это — принцессе.
— А это еще что?
— Подарок, — серьёзно сказал хозяин — Есть у нас одна чудовина… Нам-то теперь ни к чему.
В руках у хозяина подземелий появился сверток.
Гаврила насторожился, но под материей не оказалось оружия. Не считать же оружием старое медное блюдо в пятнах и царапинах…
Он развернул шёлк, и в его руках тускло блеснуло медное блюдо. Гаврила присмотрелся, даже пальцем потрогал. Блюдо как блюдо. Старое, но за ним, похоже, хорошо смотрели.
— Спасибо, конечно…. - начал богатырь, прикидывая как бы поделикатнее отказаться от навязанного подарка. Цены в блюде не было — медь, старая обшарпанная медь… И тащить с собой такую тяжесть неизвестно куда совершенно незачем. Разве что колдуна того, что их в подвале запер, по голове треснуть? Только ведь в том подвале и потяжелее и поухватистее штуки остались…
Избор подумал о том же.
— Зачем это нам? Колдуна таким не упокоишь…
— Это не простое блюдо, — перебил его Байчитар, по Гаврилову лицу прочитав, что услышит отказ. — Если на него попадет слезинка настоящей принцессы, то слеза превратится в алмаз…
— О как! — удивился киевлянин. Это не особенно облегчало дело, но все одно вещь не бесполезная. Если Владимир и впрямь ждет Анну, то вот и невестино приданное готово.
— Колдуна не грохнешь, кровь богатырей не выкупишь… — упрямо повторил у него за спиной Избор.
— Ну с колдуном мы уж как-нибудь справимся, — поправила его принцесса. — А на счет всего остального потом разберемся, когда руки дойдут. Богатство лишним не бывает.
— Я знаю, что с колдуном делать, — неожиданно встрял сотник. Он стоял и выжимал из одежды воду.
— Вон как живая-то вода мозги прочищает, — отозвался Гаврила. — Ну и как?
— Ловить его надо и Белояну доставить. Может быть, он сумеет колдовской кровью распорядиться…
Хазарин попрыгал на одной ноге, вытряхивая воду из уха. В сапогах захлюпало. Он переступил с ноги на ногу, поморщился.
— Тем более этот колдун, пожалуй, не из слабых будет?
Гаврила припомнил свои попытки разбить глыбищу, что водрузил тот над входом в подземелье.
— Да уж не слабый.
— Так может он из тех, про кого как-то Белоян рассказывал? Ну, из прежних добрых воинов? И кровь тогда у него особая, нам нужная?
Гаврила припомнил, что когда-то и впрямь Белоян рассказывал что-то похожее, что среди колдунов хватает бывших богатырей, которые поумнели, которые намахавшись мечами да булавами досыта, возжаждали понять, как Мир устроен и что им на самом деле движет…
Масленников до сих пор не понимал с чего это вдруг богатырь умнеть начнет и о том как Мир устроен задумываться, но кто ж его знает… Может быть и в этом он прав? Киевлянин не стал никого обнадеживать. Хватит им разочарований. Тем более кровь колдуна всяко-разно посильнее иных кровей будет, волшебный камень удвоитель у них есть, а колдуна на кровь можно и целиком пустить. Чужого не жалко.
— Мысль может и глупая, но все равно возвращаться придется, да с ним схлестываться…
— Ну, так что, берете? — спросил Байчитар, глядя куда-то за спину Масленникову.
Что-то хитрое читалось в этом взгляде, однако Гаврила по широте своей души никак не думавший, что те, кому они такое одолжение сделали, так поступят, сказал:
— Уговорил….
Он оглянулся, чтоб взглядом дать понять товарищам, что делать нечего надо проявлять вежество… В тот же миг медное блюдо взлетело над его головой и обрушилось туда же. Из темноты муравьями бросились мелкокостные хозяева подземелий.
— Э-э-э-э, — заорал Избор. Он увернулся от брошенной сети. Переплетенные веревки свистнули по-птичьему над головой и канули в темноту. Разбираться где тут друзья, а где враги не приходилось: друзей у них не было, а вот врагов все прибавлялось и прибавлялось. Воевода мечом отрубил тянущиеся к нему наконечники, подвигаясь к принцессам. Ирина визжала, Анна стояла молча, но ни то, ни другое пользы не приносило.
— Хазарин! Хватай с Ириной Гаврилу. Волочите его к выходу… Анна! За мной, следом….
Хозяева испугавшись, что не получилось у них с налету захватить дорогих гостей, рванули в темноту перехода.
— За гадами! Следом за ними! Топчи паразитов!
Избора подхватил азарт справедливого возмездия. Кто добра не помнит, тому жить не обязательно! Они им и главного воеводу принесли и колодец ихний наладили, а в ответ что? Какому бы Богу эти не поклонялись, все одно он их накажет.
Темнота наполняла подземелье, но топот ног впереди не давал сбиться с дороги. Мгновение, другое и он пропал…
— Где они? — спросил шепотом Исин. — Я их не слышу.
— Тихо! — Избор поднял руку, хотя его никто не видел. — Слушайте…
Над головами раздался шорох, перешедший в змеиный шип.
— Змеи! — завизжали девицы, но они ошиблись. Шорох слышался не живой, словно тянулось где-то рядом полотно, задевая за что-то. Становясь все громче, звук словно толкал воздух, обдавая гостей ветром. По Изборовой спине что-то прошелестело, словно крупная рыба прошла и хвостом задела. Он развернулся. Сверху в лицо ему полетели крупинки песка. Песчаная река падала на них сверху. Там загорелось несколько огней, скудным светом освещая стены, из которых несколькими потоками выплескивался песок.
Какое-то время люди боролись со сковывающей тяжестью, но когда свод над ними раскололся, а сверху обрушилась песчаная река и тяжесть пригнула к полу, не давая дышать, они прекратили борьбу.
Песок валился, валился, валился, его струи захлестывали людей, сбивали с ног, вминали в рыхлую рыжую трясину. Песок как паутина стягивал руки, ноги, не давал повернуться, превращая желание спастись в неуклюжее смешное барахтанье. Потом мир потемнел, и темнота смешала его с небытиём.