Конечно, не хватает времени, катастрофически не хватает. Чаще всего читаю в отзывах: «Еще бы час, еще бы полдня, еще бы целый день…» На это местные гиды иногда отвечают: «У японцев очень короткие отпуска. Самый популярный туристический маршрут у них „Вся Европа за десять дней“. Посещают двенадцать стран!» Я наблюдал это жуткое зрелище. «Хирохито! Ямомото! Банзай!» Щелк, щелк фотоаппаратами и побежали штурмовать очередь в галерею Уффици.
Однако это утешает слабо. Не хватает времени, чтобы не только увидеть, но и насладиться. Не только пройти, но и побродить. Не только поесть и выпить, но и посидеть. Времени не хватает не на необходимое, а на лишнее, на бесцельность и вальяжность. А без этого какое счастье? Недаром кто-то изрек: «Аристократизм – это любовь к ненужному». Представляю, что бы сказал мой кумир Ерофеев на мое: «Венедикт Васильевич, пожалуйста, в автобус. Нам еще в Тельч ехать». Он бы горестно возопил: «Я успел только пригубить из чаши восторгов, и у меня ее вышибли из рук!» А Пушкин вообще надерзил бы и вызвал на дуэль. Я все это понимаю, потому, при всей насыщенности программы, прилагаю усилия, чтобы создать хотя бы иллюзию вальяжности: пораньше выехать, поторопить на санитарной остановке, а потом неспешно подниматься к замку, обозревая с холма ошеломительно красивые виды. Даю примерные установки на ближайшие два-три часа: когда можно и нужно с галопа перейти на шаг, а когда и травку спокойно пощипать на лугу… Но ровно в двенадцать все в автобусе. Пресловутого свободного времени становится все меньше: все больше предлагаем дополнительных экскурсий, от которых тоже грех отказываться – залежалый товар туристам не подсовываем! Да еще почти над всеми висит тяжкий груз моральных обязательств: привезти что-нибудь из Чехии многочисленным друзьям и родственникам. Одной знакомой, которая много путешествовала, так надоели эта постоянная головная боль и финансовые траты, что перед очередной поездкой она обошла всех алчущих подарков и решительно заявила: «Все, не дождетесь!» И ничего, обходятся. Поэтому и здесь я даю отеческий совет: идите сразу на Гавельскую, где полно сувенирных магазинов, за час отделайтесь от морального груза – и гуляйте, в ус не дуйте до конца поездки! Я уж не говорю о дамском шопинге! Понять я это могу, как тонкий знаток женской души. Однако… грешно в Чехии время на покупки тратить, грешно! Когда я слышу, как дама говорит подругам: «Я с вами по магазинам не пойду, мне ничего не надо», – все, я у ее ног, я предлагаю ей руку и сердце до конца поездки!.. Но как часто я остаюсь одинок!
Сам я, конечно, в более выгодном положении. Иногда могу оставить туристов на попечение гида, договорившись о месте и времени встречи. Меньше трачу времени на необходимые дела, зная, где что найти по дороге. Однако и мне не так часто удается достигнуть состояния полной безмятежности. А как располагает к этому Прага! Любой туристический город располагает, а Прага все-таки особенно. Сама она меньше по размерам других столиц, а туристический центр, наоборот, больше. Ходи себе с одного берега на другой по Карлову мосту, любуйся стариной. Здесь меньше «знаковых» объектов, которые «обязательно» необходимо посетить, здесь не надо нестись от Лувра к Эйфелевой башне, здесь надо просто бродить. Вот и бродит весь мир. Если на узких «маршрутных» улочках толпа как-то еще напрягает, то, выйдя на огромную площадь, сразу же понимаешь – вот большое скопление людей, которым хорошо! Которым не нужно ни о чем думать, ни о чем заботиться: как деньги сберечь от инфляции, как детей воспитать, как начальнику, наконец, сказать, что он козел. Остается только дурачиться или смотреть, как другие это делают. Вот шествие орущих здоровых мужиков, пере одетых в женщин: накладные сиськи, из-под коротких юбок торчат волосатые ножищи, на головах парики-мочалки. Вряд ли гей-парад, скорей пародия на него. Какая разница – Лужков не запретит! Вот вся площадь стала оранжевой – голландские болельщики приехали с оркестром. Даже привычные кришнаиты выглядят здесь как-то непринужденней и артистичней: и наряды повеселей, и мантры не такие заунывные. Не медитируют – развлекаются. А уж когда очередной фольклорный фестиваль – а они в Чехии проходят один за другим, – то праздник разворачивается на всех площадях и улицах. Вот здесь на уличной сцене блистательно выступают молодежные ансамбли, а недалеко группа глубоких пенсионеров в народных костюмах незамысловато поют и приплясывают. Не в расчете на популярность, а для себя, для души. Если пристроиться и сплясать с ними, вряд ли кто-то поморщится, только рады будут.
Предаюсь нехитрому развлечению: напрягая скромные лингвистические способности, пытаюсь угадать, откуда туристы. Французы моментально угадываются, итальянцев довольно быстро от испанцев отличаю. Долго прислушивался к гортанному говору, очень отдаленно напоминающему немецкий, догадался скорее по внешности – норвежцы. А вот славянский язык, похож на польский, но не польский, да и девушки смуглые. Ответили смешно: «Кроватки». Хорватки, значит. Кстати, очень много из Хорватии молодежи встречаю. Однако до сих пор удивляюсь произошедшему со мной случаю: я долго вслушивался в разговор сидящих рядом людей, которых вначале принял за немцев. Нет, не немцы, ни малейших признаков характерного немецкого звучания! Славянский? Абсолютно ничего похожего! Оказалось, австрийцы. Странно, я в Вене бывал, совсем по-другому говорят. Выяснилось, что в этой небольшой стране в разных землях так сильно диалекты немецкого отличаются, что даже они сами иногда трудности испытывают при разговоре!
Расслабляющая непринужденная атмосфера пражских улиц даже меня, человека угрюмого, замкнутого и нелюдимого, делает порой общительным до идиотизма. Это с моим-то английским! Мой турист, с которым я продолжаю контактировать в Санкт-Петербурге, напомнил мне, что я за одну вечернюю прогулку дважды вступал в оживленные беседы с небольшими группками итальянских девушек. Помните, я говорил, что две-три итальянки – это гораздо приятней, чем большая группа итальянцев, заселившаяся в твой отель. А главное – атмосфера здесь такая, поболтать тянет. Узнать, понравилось ли в Чехии, скоро ли в Россию, как в Италии с ипотечным кредитованием. Кстати, в любой ситуации любой национальности турист воспринимает обращение к нему совершенно естественно, отвечает охотно и вежливо, а часто – с готовностью и чуть ли не радостно. Увы, единственное исключение – вы догадываетесь – русскоязычные группы. Не всегда, но и нередко. Иногда вопрос «Откуда вы?» встречается тяжким настороженным недоумением, как будто думают про себя: «Какого хрена надо?» Остаюсь патриотом, но понять такого поведения не могу. Один раз, правда, причина все же была. В ответ на мой вопрос промолчали, а потом женщина неохотно переспросила: «Из какой страны, что ли? Сами не знаем!» Я было ошалел… «Из Крыма мы…» – пояснила туристка. Эх, история наша тяжкая!…
Часто попытки моих туристов объясниться на улицах Праги прерываются фразой: «Да говорите вы по-русски!» Причем произносят ее без малейшего акцента. Много здесь живет и работает бывших соотечественников, в основном с Украины… Извините, отвлекусь на анекдот. На Украине в автобусе рядом с девушкой садится незнакомец и говорит: «Доде па». Взволнованная предстоящим знакомством с французом, девушка откликается: «Пардон, мсье! Кес ке се?» – «Я кажу: до депа автобус йде?» Согласен, не в тему, но различные языковые казусы иногда здесь случаются. Многие туристы говорят, что тут одни русские на улицах. Нет, это только кажется – просто невольно выхватываешь из толпы русскую речь. Туристов наших много, но мы на пятом-шестом месте. Сравните: в 2005 году Чехию посетило пятнадцать миллионов немцев, а наших недотянуло и до полмиллиона. В кризис общее количество туристов снизилось, гостиницы резко сбавили цены (а что, у нас стало дешевле?), но больше всего сократилось число наших туристов. По всей Чехии турбизнес худо-беднодержится, только в Карловых Варах паника, потому что в основном они ориентируются на туристов из России.
Часто остаюсь ждать перед входом, запустив туристов в собор Святого Вита. Если гидом эмоциональная М., то ждать предстоит неопределенно долго: у каждого витража будет восторженно ручками всплескивать. Ничего, третий двор королевского замка кишит туристами, и здесь не заскучаешь. Один раз залюбовался на умилительных крошек лет четырех-пяти самых различных рас и цвета кожи: и азиаты были, и чернокожие детишки, и белые. По-европейски раскованно карапузы резвились среди толпы туристов, играли в какую-то игру, ни на кого не обращая внимания. «Из Дании», – ответила на мой вопрос воспитательница. Я опять почувствовал зависть. Детский садик, детский приют? Вывезли на экскурсию в Чехию? Жаль, постеснялся расспросить подробней. А однажды в том же месте прямо у ступеней собора я просто-таки вытаращил глаза! Молодые англоговорящие ребята, по виду типичные американские школьники, герои «Американского пирога», явно танцевали народный русский танец. Смуглая девушка красиво и грациозно исполняла женскую партию, не хватало кокошника и сарафана. А парень неуклюже пытался танцевать вприсядку. Я полез с вопросами. Девушка, вскоре перейдя на русский с акцентом, пояснила, что лет десять назад уехала с родителями из Харькова в США. Вот, расширяет танцевальную эрудицию своих одноклассников. Конечно, в самом подходящем для этого месте. Атмосфера!
Разглядываю фотографию, присланную туристами. Посреди вечерней улицы два придурка в костюмах Бэтмена подхватили меня под руки. Вокруг мои туристы, фотографируют, смеются. Я невозмутимо продолжаю говорить по телефону. Приходит мысль: «Как же мне повезло с моей работой!» Вспомнил: это мы только что вышли из ресторана, где я покормил туристов коленом, а меня, что уж тут скрывать, накормили бесплатно. Самые выносливые, живущие по принципу «бешеной собаке сто километров не крюк», пошли со мной гулять дальше. В объятиях подгулявших америкосов я звоню по телефону наверняка по рабочему вопросу, уточняю с завтрашним гидом программу. То есть работа продолжается! Сейчас заведу туристов в галерею Люцерна, покажу скульптуру святого Вацлава, сидящего на брюхе дохлой лошади, промычу что-то неопределенно-умное о многозначности толкований современного искусства в ответ на наивный вопрос: «А чё это означает?» Потом пройду с ними через благоухающий Францисканский садик в темные пустые улочки Старого города, чтобы внезапно выйти на набережную, где туристы откроют рот в восхищении от самого красивого в мире вида на городской замок с ночной подсветкой. Они в первый раз рот раскроют, а я в сто первый. Главное – могу идти, а могу не идти: мой рабочий день кончился часов пять назад. Однако я, наверное, пойду, потому что хочется. А если туристы устанут и поедут в отель, наверное, пойду один.
Когда гуляю один, иногда достигаю состояния нирваны. Или ощущая полную бессмысленность всех своих действий… Все зависит от склонности к пафосу. Никакой маршрут не намечен, кофе уже пил, пива решительно не хочется. Здравая мысль впервые за несколько лет приехать пораньше в отель в голову даже не приходит. Наверное, в такие моменты я напоминаю героя фильма из категории «кино не для всех». Долгая сцена хождения долженствует намекать на некие духовные метания героя. Прислушиваюсь, ничего такого в себе не замечаю. Нет, припоминаю, что один раз вкладывал в шатание по Праге особый духовный смысл: мне предстояло преждевременное окончание сезона из-за полностью заштампованного паспорта. Обычно в середине ноября я езжу в последний раз, на осенние каникулы. И все равно на всякий случай прощаюсь с Прагой, хоть на Новый год предстоит следующая поездка, – мало ли что! А тут, как ни трясся над каждым квадратным сантиметром страниц, как ни заискивал перед белорусскими, чешскими, польскими погранцами, чтобы потеснее ставили штампы, все равно к октябрю паспорту пришел конец. Тут меня и пробило: медленно брел я вниз по Нерудовой, сентиментально щурился на осеннее солнце, лирично присаживался рядом с каждым уличным музыкантом, слушал мелодию, кидал монету (на одном Карловом мосту оставил не меньше, чем на полбутылки виски)… И что вы думаете? Вернулся, пришел на фирму, а директриса полистала паспорт, потыкала пальчиком: «Вот здесь еще можно штамп поставить, вот здесь… Езжай, больше некому». Второй раз процедуру прощания устраивать не стал, купил домой виски.
Встречи и знакомства бывают самые неожиданные. Совсем недавно шел не спеша, хоть и по делу. Окликнули по-английски: в уютном закутке у старинного собора на парапете сидела живописная группа парней и девушек немного хипповатого вида. Попросили их сфотографировать, перекинулись парой слов. Оказалось, что они приехали из Голландии. На прощание старший, который был в шляпе, воздев кулак к небу, крикнул мне по-русски: «Правда». Идя по улице, я почему-то подумал: «Прага маленькая, может, и встретимся еще». Поздно вечером вернулся в отель, где ночевал с группой впервые. Шикарный такой отель, совершенно для наших скромных маршрутов непривычный: огромные залы в зеркалах, журчащие фонтаны, роскошные кожаные диваны в холлах. Номера, кстати, самые обычные, скромные. Вдруг меня кто-то радостно окликает: ба, тот самый, в шляпе! Бывают же совпадения! Ребята подходили по одному, и каждый меня узнавал и выражал такой неподдельный восторг и радость, будто я их вытащил, рискуя жизнью, из горящего автомобиля, а не нажал четыре раза на спуск фотокамеры. Проболтали до двух ночи, а следующим поздним вечером встретились на том же месте опять. На этот раз я понял, что они – профессиональная рок-группа из Амстердама, здесь на отдыхе, лишь изредка играют для развлечения в тех местах, где есть рояль. «Ах, как жаль! Я б послушал», – вздыхаю я. И тут выясняется, что рояль у нас за спиной, а я несколько раз мимо проходил, но не замечал! «Рояль в кустах!» И дальше следует: «Вячеслав, для тебя!» Фантастика! Два часа ночи! Как они играли! Охрана, кстати, не возражала: зал огромный, а жилые комнаты далеко. Зато набежали молоденькие девочки, которые так поздно почему-то не спали. «Кроватки», кстати. Мое патриотическое сердце дрогнуло: я уверен, что наши девушки краше всех, но какие ослепительные были эти хорватские школьницы-старшеклассницы! Ребята, кстати, стали забывать, что играют в мою честь, и сместили акценты. Девчушки бойко лопотали с ними по-английски, подпевали и плясали самозабвенно. Такое приключение не забудешь! Вот так или примерно так надо отдыхать! На третью ночь ребята дали концерт для моей группы, для тех, кто смог их дождаться и не ушел спать. А уж наобщался я с ними! Кстати, выпили мы за все время всего одну бутылку виски на четверых, но почему-то я снискал у них прозвище «сильный русский мужчина». Может, потому, что рассказал им, как, работая в юности на химзаводе, попробовал однажды «абсолютный» стопроцентный спирт. Вот так порой складываются незаслуженные репутации!
В пути постепенно обрастаешь новыми знакомствами, которыми дорожишь. Часто имени не спросишь или не запомнишь. Это просто люди, которые стали тебя узнавать при встрече. «Як се мате?» – «Добже, декуи». «Ну как вы?» – «Спасибо, хорошо». А других впору назвать уже добрыми приятелями, даже друзьями. Мартин и Софья в Праге, а в Моравии – Любош, Марушка, Иво, Зденек. Сколько раз уже выручали, помогали… Да разве в этом дело! Скучать по ним начинаешь в период межсезонья, приветы при случае шлешь. А про гидов чешских и говорить нечего: у нас самое настоящее сплоченное братство, мы понимаем друг друга с полуслова, одни радости у нас, одни неприятности. В нашем случае разница менталитетов, если она и была, сведена до минимума общей работой, которую правильней было бы назвать образом жизни. С другими фирмами мы конкурируем, конечно, но какие теплые отношения сложились с некоторыми их гидами-коллегами, с которыми часто встречаемся в Чехии! Правда, постоянно подкалываем друг друга на тему «кто быстрее границу пройдет» или «у кого маршрут лучше».
Однако все равно есть самые-самые… С некоторыми гидами мы работаем только в весенне-летний период, и меня мои водители замучили требованиями, чтобы я дозванивался и поздравлял «твою любимую Люцию» с Новым годом и Восьмым марта. А уж какие проклятия они извергали у нее за спиной, когда в самом начале нашей совместной работы она щебетала в микрофон: «Ой, здесь дорога такая узкая, но аварий никогда-никогда не происходит». И тут же навстречу вывернул автобус, и Игорь (водитель) в последний момент избежал столкновения! «Да разве можно такое на дороге говорить!» – возмущался он потом.
Когда гуляешь один даже по самым исхоженным улицам, делаешь новые открытия, замечаешь то, на что раньше и не смотрел. Вот необычный барельеф: две переплетенные виноградные лозы, как будто вросшие в стену дома. Вот прелестная женская головка на фронтоне… Как же раньше не видел? А вот балкон, нависающий прямо над черепицей крыш соседних домиков. Явно жилой, табуретка стоит. Неужели обычные люди живут в таком месте, годящемся лишь для съемок исторических фильмов? Привыкли, наверное, внимания не обращают. Еще раз понимаешь: неисчерпаемый город, неисчерпаемая страна для новых и новых открытий, удивлений, восторгов и тихой радости!
Из стихотворений моих туристов
FB2Library.Elements.Poem.PoemItem