Очнулся Александр Михайлович уже на станции, а точнее в нескольких десятках метров от нее. Протерев глаза, он обнаружил, что лежит в маленькой клетке, выход из которой был закрыт на массивный замок. Осмотрев ногу, старик увидел свежий гипс, который еще толком не успел застыть. Все мысли в его голове перемешались, и понять что случилось, кто эти люди и где Кирилл Павлович, не было ни сил, ни фантазии. Единственное, что он знал, так это то, что он потерял сознание в туннели, а индуса, которого он нес на спине, застрелили.
Вокруг стояла кромешная темнота, и пахло диким смрадом. Кто-то кашлянул и обратился к нему. С трудом повернув голову влево, старик разглядел маленький огонек от сигареты. В его свете виделись очертания человеческого лица. Сделав затяг, незнакомец выпустил дым изо рта и сказал тяжелым басом.
- Ну что отец, добегался? Сцапали, да? За что хоть?
- Я не понимаю, о чем вы…
- Да не отпирайся. Давай угадаю. Э… Знаю – за измену родине? А, или нет, за попрошайничество?
- Уважаемый, спросили бы вы что полегче. Я даже толком не знаю, где я нахожусь.
- О, старик, видать тебе всю память отшибло. Ты находишься в самой заднице нашего метро.
- Ох, а поточнее можно?
- Ты че отец? Хочешь сказать, ты никогда не слышал про Кровавый проспект?
- Я, уважаемый, собственно не местный и еще толком не успел пообщаться с местным контингентом. – Александр Михайлович хотел приподняться и сесть на пятую точку, как неожиданно ударился головой обо что-то металлическое. Клетка не позволяла сесть и выпрямиться в полный рост. Так что пришлось оставаться в лежащей позе. Однако у незнакомца получалось сидеть.
- Что значит не местный, с Заельцевской что ли? – Незнакомец рассмеялся, после чего закашлялся, да так, что у старика в ушах зазвенело.
- Да нет, с Гагаринской.
- Как? – На некоторое мгновение незнакомец затих, после чего снова принялся курить. – Ты, дед, прикалываешься небось. Хорош меня разводить, там уже давно никто не живет. После нашествия каннибалов проклятых, станцию превратили в поле боя и жить там в принципе не возможно.
- Я уже заметил.
- Так тебя и в самом деле оттуда привели? Не, Колян говорил мне, что там фигня какая-то творится, что там люди из неоткуда появляются, но ты, дед, живое тому подтверждение.
- Извините, я вас перебью, а как вас по имени отчеству?
- Погодь, ща вспомню…Э… А тебе оно зачем?
- Ну просто не могу я так общаться, не зная имя собеседника.
- Шивой меня кличат, и этим все сказано.
- Хорошо, а меня Александром Михайловичем. Шива, можете мне рассказать все с самого начала. Ну во-первых, еще раз где мы? Во-вторых, кто эти люди, что меня сюда привели? И, в-третьих, почему мы сидим в клетках?
- Отец, да ты явно не местный. Откуда ты?
- Из тайги я.
- Не простой ты фрукт я посмотрю. Колоться не хочешь, ну и хрен с тобой. На самом деле правильно делаешь, что не говоришь. Я вот тоже не люблю о своем прошлом трепать. Но раз уж ты и в самом деле не фига не всасываешь, то я те сейчас все по полочкам раскидаю. – Собеседник затушил сигарету и через мгновение зажег новую. Сделав затяжку, он начал рассказ. – Короче ты, дед, находишься на станции, про которую все знают, но боятся трепаться. Это так сказать помойка нашего Метро. Сюда отправляют всех тех, кто провинился перед государством ну или просто попал под горячую руку.
- Шива, я вас перебью, а можно начать еще пораньше. Почему все люди живут в метро? Или я что-то путаю.
- Так старикан, ты точно не с планеты Земля. Ты что, реально из тайги приперся? Блин, вот так счастливчик ё моё. Ты что блин не в курсе, что наша Земля уже давно лежит в руинах?
- Да я как-то не…
- Ау, папаша, - Шива постучал себе по голове и наклонился к прутьям своей клетки - очнись, нет больше ни черта. Все блин расфигачили. Эти гребанные уроды решили, мать ее, показать, что одни круче других и теперь мы должны заживо гнить в это гребанном метро! – Он успокоился и вернулся в исходное положение, после чего вновь сделал затяг.
- Вот значит как?...
- Да, так.
Оба собеседника просидели в тишине еще минуту. По близости слышался чей-то плач, а чуть дальше тихий шепот и громкие голоса людей.
- Так что же получается в итоге?
- Да ни чего хорошего не получается, сожгли наш мир к чертям собачьим, а сами преспокойно сидят в своих убежищах и жопу греют.
- Как это сожгли?...
Шива медленно повернул голову к Александру Михайловичу и поднес сигарету к лицу. В неярком свете тлеющей сигареты, черты его лица стали более различимы.
- Ракетами… - Медленно проговорил Шива и повернул свою голову снова профилем к старику. Сделав очередной затяг, собеседник закашлялся.
«Все сходится» - Подумал Александр Михайлович. «Теперь ясно, почему шел черный снег, почему звери так изменились, почему солнце больше не выглядывает из-за облаков, почему город лежит в руинах, почему люди столь одичали, и теперь ясно кого подразумевал Андрейка… - Мутантов. И те твари, которых нам довелось встретить в деревне - тоже были мутантами… Неужели человек решился на такой бессмысленный поступок, что бы что-то доказать самому себе, не подумав про шесть миллиардов таких же как и он? Я не верю, что что-то или кто-то может стать причиной всемирного апокалипсиса! И что же получается, все эти годы, мы с Палычем, жили в своей тайге и не знали, что человечество доживает последние дни? Я не верю. Наверно мы сделали самую глупую ошибку в нашей жизни. Наше любопытство нас сгубило. Я теперь сижу рядом с каким-то бандитом, судя по его жаргону, а Палыча наверное застрелили. Эх… дружище, скоро и я к тебе присоединюсь. В любом случае мы бы рано или поздно померли. Это я еще утверждал, что первый уйду на тот свет, а он, чертяга, меня опередил. Ну хотя бы устроили себе приключение… на последок.» - Рассуждал старик все же кое-как сев и поникнув головой.
Вдали начали по одной зажигаться лампы, прикрепленные по боковым сторонам к стенам туннеля, приближаясь к Александру Михайловичу. Когда свет включился и рядом с ним, он поднял голову и осмотрелся. Теперь при свете огней было ясно, откуда раздавался плач и шепот. Оказалось, что не только он с Шивой сидят в клетках, но и еще около сотни бедолаг. Вдоль обеих стен, в два ряда стояли точно такие же «ящики из прутьев». По всему туннелю начали раздаваться шорохи, скрежет, шуршание. Большинство людей спали и их явно не радовал подъем. Некоторые просто сидели и общались друг с другом. Еще чуть дальше сидела женщина в обнимку с ребенком и вытирала слезы. Нагнувшись вперед, старик посмотрел в проход между клетками, он понял откуда был столь ужасный запах. Между некогда бывших рельс, была вырыта одна большая канава, которая растянулась вдоль клеток. Наверное именно в нее, «люди из клеток», ходили в туалет. Приглядевшись получше, старик понял, что именно так оно и было. Все же место для того, что бы вылезти из клетки и не упасть в этот «туалет» было. Откуда-то слева раздался громкий и четкий голос:
- Подъем, сегодня вас ждет увлекательнейший день! Сегодня многие из вас попытаются загладить свою вину перед родиной собственной кровью! Кто желает?
- Ха-ха-ха! – Раздался хохот разными голосами, все с той же стороны.
- Как будто их будут спрашивать! – Крикнул один из голосов только что яростно смеющихся.
- Вот именно дамы и господа, мы сами выберем тех, кто искупит свои грехи ценою собственной жизни, а остальных как всегда ждет ответственная работа.
Все это время Александр Михайлович всячески пытался извиваться, что бы увидеть лица говорящих, однако у него это не получалось. Поняв, что это безуспешная затея, он расслабился и не удобно оперся спиною на решетку. Переведя взгляд на Шиву, старик увидел, что тот сидел затылком к нему и докуривал сигарету, что-то бубня себе под нос. Раздался скрежет металла, затем еще раз и еще, пока Александр Михайлович не понял, в чем дело. Клетки с людьми открывали и, выпуская по одному, ставили их в шеренгу, спиной к канаве. Через какое-то время, старик все-таки смог изогнуться и увидел людей, в потрепанном камуфляже цвета хаки. Один открывал ключами замки, а еще двое шли за ним с автоматами, выравнивая только что вылезших людей. Когда очередь дошла до Шивы, «надзиратель», как его окрестил старик, нагнулся к Шиве и спросил:
- Ну что, сегодня будем себя тихо вести или как?
- Да я исправлюсь, начальник. Открывай уже скорее, а то ноги затекли.
- Ноженьки у тебя затекли? Ну тогда посиди еще тут чуток, мы тебя на обратном пути выпустим. – Надзиратель ехидно усмехнулся, а Шиве ничего не оставалось, кроме того, как понурить голову в бок.
И вот дошла очередь и до Александра Михайловича. К нему надзиратель не стал нагибаться, и лишь сказал позади идущим товарищам:
- Этого мы не трогаем, у него нога сломана, да и вообще он вон, старый, пользы от него мало.
И группа надзирателей продолжила свое шествие, выпуская и строя людей у канавы. Шива все так же сидел затылком к старичку и продолжал бормотать.
- Вот гнида, а? – Сквозь зуба сказал Шива.
- За что они вас так, Шива?
- Да я одному охраннику нос сломал, они меня за это расстрелять хотели, потом, вон, отправили заглаживать свою вину перед родиной кровью, а я им на зло вернулся. Теперь мстят мне как могут.
- А как это, заглаживать свою вину перед родиной?
- Посылают тебя как живой щит и все первые пули от аборигенов в тебя летят. А когда живой щит весь передохнет, то только тогда «бойцы» открывают огонь.
- И как же вам удалось выжить, Шива?
Собеседник развернулся к Александру Михайловичу лицом.
- В меня попали, и я потерял сознание, а когда очнулся, то уже опять лежал в клетке. – Шива оказался мужчиной уже в возрасте. Многие части лица уже покрыли морщины. Глаза у него были как два шарика, блестящих на солнце. В них можно было сразу понять натуру этого человека, не даром говорят, что глаза это зеркало души. Все бы ничего, да только вся левая часть лица Шивы была зашита швами, а через щеку можно было увидеть язык и зубы. – Пуля застряла у меня где-то в черепе и чтобы добраться до нее, эти садисты решили срезать мне пол-лица. Вот тебе и хирургическая помощь.
- Я вам искренне соболезную, Шива.
Собеседник улыбнулся, опустив голову вниз.
- Вот и за мной идут.
Надзиратель подошел к Шиве и наклонившись спросил:
- Ну как, ножки болят?
- А то, открывай резче.
- Эх, ну фиг с тобой.
Сняв замок, надзиратель открыл решетку и выпустил заключенного.
***
Весь день старичок просидел в клетке. Было скучно и ко всему прочему скулила нога. После того как весь народ отправился на станцию, свет в туннеле погасили, и старик остался наедине со своими мыслями. Никак не укладывалось в его голове, что произошла Ядерная война. Что все прекрасные места, в которых он когда-то бывал, сгорели в пламени ракет…
Правда, спустя около пяти часов к нему подошел человек, который с утра (старик лишь предполагал, что это было утро, судя по подъему), говорил столь громким и четким голосом. Он поинтересовался самочувствием и пожелал удачи, после чего стремительно удалился.
Когда все вернулись, свет снова зажгли, но Александр Михайлович не мог узнать Шиву. Тот был весь измотан и выжит как лимон. Да по большому счету все пришедшие люди были изможденны. Старику оставалось лишь догадываться, какие адские усилия требовалось прилагать этим беднягам. Через какое-то время подали еду. Порция состояла из картошки и пары кусочков грибов. Все это преподносили кому как. Кому-то в деревянных мисках, кому-то в металлических чашках, а кому-то в частности и Шиве и Александру Михайловичу, завернутой в какие-то лохмотья. Приборов для трапезы не было, так что приходилось есть руками. Попробовав блюдо, старичка перекосило, и он выплюнул «еду» обратно.
- Еще не разу в жизни не ел такую гадость! – Воскликнул старик.
- Ты не будешь? – Спросил Шива?
- Не думаю…
- Тогда давай мне сюда. – В глазах у Шивы мелькнул огонек.
- Конечно, берите. – Старик просунул свою порцию, завернутой в кулек, через прутья.
- О-о-о! Спасибо дед. Век не забуду.
- Да не за что. Я вон вижу, вам силы нужны. Вы вон как все устаете. Чем вы там занимаетесь?
- Ну, кто чем. Собственно я строю этим ублюдкам фор пост… На поверхности.
- Ну и что такого?
- Ну ты, дед, блин даешь. На поверхность без противогаза соваться ни в коем случаи нельзя, а на нас противогазов не хватает. Все противогазы эти уроды себе надевают.
- Что за глупости?
- Это дедуля не глупости. Это ты, ясное дело все это время в тайге прожил, у тебя там этот, как его, а ну иммунитет выработался. А мы, жители подземелья задыхаемся от этой долбанной радиации.
- Я как-то не подумал, что городской воздух может стать опасным для жизни…
Шива передернул головой и принялся есть. По всему туннелю слышалось чавканье. Мимо клеток проходили надзиратели и при каждом удобном случаи подло шутили над заключенными.
- Шива, ты конечно извини, что я тебя отвлекаю от еды, но мог бы ты продолжить свой рассказ про здешнюю жизнь.
- Давай, сейчас дадут отбой и мы с тобой побазарим, а то эти стервятники могут и еду отобрать.
- Как скажешь.
Вскоре народ поел, и дежурные собрали «посуду». После отбоя, энергию отключили, и туннель вновь погрузился во мрак. Шива достал пачку сигарет и закурил.
- Ну так о чем ты там меня хотел спросить?
- Расскажите мне пожалуйста про устройство жизни в нынешнее время.
- А что тут рассказывать? С годами ничего не изменилось. Кто сильнее, тот и прав. Так всегда было, есть и будет. А если тебя интересуют подробности, то пожалуйста. Вся Дзержинская линия под контролем этих сволочей лживых. Они считают, что они должны управлять нашем метро, однако их никто не назначал. Они сами пришли к власти сразу после Катастрофы. Первое времяЮ когда все приходили в себя… слушай, давай я пропущу первые лет десять, а то уже задолбался рассказывать одно и тоже. Короче сидят все эти начальники у себя на Маршале Покрышкине и рулят нашем метро как хотят. Станция, на который мы гнием, называется Красный проспект, но в народе его прозвали Кровавый проспект. Это как я уже говорил своеобразная тюрьма. Все жители Дзержинской лини знают о ее существование, но все бояться даже заикнуться по этому поводу. Все кто посмел, либо уже в аду, либо гниет здесь, а это похуже будет. Есть у нас тут самый, самый главный. Он у нас типа президента, только как я понимаю пожизненно. Он говорит, что у нас тут, на Красном проспекте чума и на ней уже все давно сдохли, следовательно, на Гагаринской и Заельцевской тоже живых нет. Перекрыли значит между станциями гермоворота ну а сами поставляют сюда, через поверхность, продовольствие, боеприпасы и конечно же лучших бойцов со всего метро и не плохо им платят, что бы они охраняли большое Метро от каннибалов.
Однажды жители Гарина – Михайловской поняли, что больше так продолжаться не может, за любую провинность сразу расстрел или ссылка. А эти толстопузы, не долго думая, взяли, да и запечатали станцию на гермозатвор. Станция держалась очень долго – полгода, но когда стало не хватать запасов продовольствия, народ решил сдаться. После «освобождения» станции от проклятых анархистов, так утверждали толстопузы, половина была расстреляна, а другую половину пощадили, что бы мол знал народ, что с правительством шутки шутить нельзя. Да только не расстреляли ту часть народа, а сослали сюда на Кровавый проспект. Поскольку я был зачинщиком бунта, то меня не щадили. Избивали круглосуточно, но посылать, как живой щит не хотели, что бы я еще помучился. Но однажды я вырвался и выбил мэру Кровавого проспекта зуб. Ну тогда меня уже и послали искупать вину перед родиной…
- Шива, вы же говорили, что выбили зуб охраннику.
- Да я хвастаться не хотел.
- Да уж… А что с другими станциями, в Метро ведь, я думаю, есть другие станции?
- Да ты что, схему не видел?
- Нет…
- Я блин, как дурак сижу перед тобой и распинаюсь.
- Да я вроде бы все понял…
- Понял он! – в свете огонька было видно, как Шива покосился на старичка. – Другие станции конечно же есть, да вот только есть ли на них люди никому не известно. После взрыва никто с той стороны к нам не шел, да и мы побаивались. Все-таки ходили туда люди, да не возвращались. Прошел год, а с юга Ленинской ветки не слуху, не духу. После всякие не хорошие сплетни пошли, мол они не успели закрыть гермоворота и всё теперь там в радиации. Ну и было решено, на каком-то там метре завалить все проходы, да так и сделали. Вот таким образом осталась одна наша, хренова Дзержинская ветка.
- Захватывающи… Да, многое мы с Палычем пропустили… Как он там сейчас интересно?... – Александр Михайлович вздохнул и вытер слезинку. – Ой, что это я? Ну ладно, уж пусть земля ему будет пухом… А что вы там говорили на счет каннибалов?
- Эх, старик, это совсем другая история. – Шива затушил сигарету и зажег новую. После, затянувшись пару раз, он начал рассказ…