Антон лежал на земле, держась руками за лодыжку и быстро бледнея. В нескольких шагах от него в траву гибко ускользала чёрно-зелёного цвета небольшая рептилия. При этом Алине показалось, что та не столько ползла, сколько убегала на маленьких, едва заметных ножках. Во всяком случае, движения были не змеиные, а какие-то немножко дёрганые. Хотя изгибалась она вполне себе быстрым ручейком.

— Змея… — снова простонал Антон. — Укусила… С-собака…

Господи, ещё этого не хватало! Девочке вдруг захотелось заснуть и проснуться у себя дома в тёплой и мягкой кроватке со своей любимой меховой лягушкой в обнимку. И знать, что всё это всего лишь сон. Сон, сон! Это не может быть правдой!

Она даже закрыла глаза.

Но тут же её вернул к действительности голос Гуси.

— Как думаешь, она была ядовитая? — деловито спросил тот.

— Кто? — не поняла Алина.

— Да эта! — поморщился мальчишка. — Откуда я знаю? Ящерица, змея, тварь кусачая — какая разница!

— Н-не знаю…

Антон тихонько подвывал, скорее от страха, чем от боли. Он всё ещё держался за свою пострадавшую конечность.

— Так, — всё с тем же странным спокойствием отметил Гуся. — Примем за факт самое плохое — ядовитая. Если и нет, зубы у нее в любом случае грязные. Рук-то нет у змеи, чем зубную щётку держать?..

Алина потрясённо посмотрела на него. Этот дурацкий Гуся тут ещё и шуточки бросает! Нашёл время! И главное — место!

А может, внезапно пришло ей в голову, он — это, умом тронулся? Вот дел-то будет!..

Она вновь ощутила в горле комок прихлынувших слёз. Но реветь было некогда.

— Я знаю, нужно отсосать яд, — уверенно сказал Саша. — Только во рту человека тоже могут быть трещинки и незаметные царапинки, так что при такой помощи и самому тоже можно отравиться. Платок, тряпка есть у тебя какие-нибудь? Да быстро ты соображай! — прикрикнул он.

Алина дрожащей рукой протянула ему свой носовой платок — она была чистоплотной девочкой, и всегда носила эту необходимую вещь.

— Чистый? — с прежним непонятным весельем осведомился Гуся. — Или ты его весь соплями своими замызгала?

Алина покрутила пальцем у виска.

Но этот трёп не мешал Гусе действовать.

Он снял с ноги друга носок, внимательно осмотрел место укуса, вытер вокруг него грязь и кровь.

Затем приложил платок к ранке, припал к ней губами и начал отсасывать отравленную кровь. Оторвавшись, чтобы сплюнуть её, Сашка снова заорал на Алину:

— Что ты стоишь! Давай, ты!.. Отсасывай кровь! А я ему ногу перетяну, чтобы яд наверх не пошёл.

И он начал вытаскивать из своих брюк ремень. Девочка прильнула к уже окрашенному кровью платку.

— Сплёвывать не забывай! — рявкнул Сашка. Сам он тем временем туго-натуго стягивал ремень вокруг Антоновой икры.

Что-то он разорался сегодня, возмущённо подумала девочка.

— Больно, ты! — закричал уже Антон.

— Терпи теперь, — хладнокровно отвечал ему приятель, продолжая затягивать ремень. — Ума нет — навек калека, — не забыл он мстительно присовокупить. — Ты ж не дома, а в лесу, да ещё каком. Разбежался ветки ломать! А под ноги смотреть не надо?

Пострадавший лишь простонал. Потом Сашка вновь сменил Алину при отсасывании крови.

— Эх, ножик бы, — пробормотал он, в очередной раз сплюнув кровь на землю. — Ранку бы разрезать, да потом прижечь…

— Есть ножик, — тоскливо проговорил Антон. — Только ты не режь, а то ещё больнее будет…

Сашка чуть не подскочил:

— И ты молчал, дурак!? Где он?

Нож был в кармане. Сегодняшний подарок. Антон не мог с ним расстаться и положил в карман перед тем, как они начали эксперименты с камнем.

Теперь он перекочевал в руки Гуси.

— Спасибо тебе за ножик, Сашка! — сам себе пробормотал тот, возясь с лезвием. — Теперь пригодится…

Раскрыв, наконец, ножик, мальчик тщательно вытер его о подол своей рубашки. Затем крепко обхватил пораненную ногу, прицелился и недрогнувшей рукой сделал надрез по одной из оставленных змеиными зубами дырочке. Антон вскрикнул, кровь полилась сильнее.

— Ты чё делаешь, гад! — заорал он. — Думаешь, не больно? Ты человека режешь, вообще! Сам себе не пробовал так?!

— Не-а, — хладнокровно ответствовал его приятель, ловя и снова прижимая к себе дёргающуюся ногу. — Я вообще никогда человека не резал. Давай не шевелись тут! — прикрикнул он.

От потрясения Антон перестал вырываться. Гуся тут же провёл ещё один надрез на второй ранке.

— Хоть и поздно, да всё равно лучше, — удовлетворённо заметил он. — Вместе с кровью большая часть яда вытекает.

— Откуда ты всё это знаешь? — пораженно спросила Алина.

В воздухе стояло шипение страдающего от боли Антона.

— Ха! — ответил мальчишка. — Книги читать надо. Я однажды на даче вот так же напоролся на гадюку. Хорошо, отец рядом был, оттолкнул в последний момент…

Он ещё раз припал ртом к ране, затем выплюнул кровь и продолжил:

— Вот он и рассказал, а потом заставил всё прочитать, как уберечься от змеиных укусов, и как чего делать, если всё же попался этим гадам на зубок…

— Так ты… Ты это — только по книжке?.. — потрясённо спросил Антон. — Ты… Ты это — меня по книжке резал?

— Я ж не такой дурак, как некоторые, — с достоинством отвечал Гуся. — Я зря свои ноги под змеиные укусы не подставляю!

Вот нахал! — восхитилась Алина. А с другой стороны, он прав. Ну какой у них ещё выход-то был?

После того, как кровь почти остановилась, Сашка властно приказал:

— Теперь всё это хозяйство надо промыть и перевязать. Там внизу море — несём Антошку туда.

Какое море? Ах, да! Точно, ещё когда они оказались рядом с тираннозавром, слева синела полоска воды. Но тогда на это как-то не обратилось внимания, а вот приметливый Гуся всё успел рассмотреть.

Да, но до моря далеко! И там…

— Там же эти, — сделала страшные глаза Алина, — ящеры!..

— А что делать! — вдруг рассвирепел Сашка. — Будем прятаться, как сможем, но рану надо промыть! Хочешь, чтобы он помер?..

Дурак Гуся! Кто же этого может хотеть!

— А ящеры тут везде, — хладнокровно добавил мальчишка.

Антона с трудом подняли, подставляя плечи. Он стоял на одной ноге, поджимая другую. Ходец из него был явно никакой, но если поддерживать с двух сторон…

Вот когда они пожалели, что потеряли тапочки! Когда бежали-то, не замечали неудобства. Не до того было. А теперь вот почувствовалось. Идти было колко. Идти было больно! Приходилось всё время смотреть, куда поставить ступню, но всё равно — то на камень наступишь, то какая-то дурацкая трава обстрекает, то в ямку попадешь… Да и новых змей боялись.

Но Сашка торопил и, надо думать, обоснованно: кто его знает, как будут реагировать на запах крови местные обитатели. Сбегутся сюда со всеми своими зубами и когтями, сказал он, и будет нам тогда детский утренник…

Антону приходилось хуже всех. Ему дорогу выбирать не приходилось — его вели. И он просто скакал на одной ноге, опираясь на плечи друзей. Мальчишка поминутно морщился и шипел от боли, а единственный оставшийся на нём носок уже скоро болтался на стопе грязной тряпкой. Но всё же дело с трудом, но спорилось.

А Гуся по пути рассказывал:

— В принципе, если внимательно смотреть под ноги и не хвататься руками за что попало, то даже в самых сырых лесах можно избежать встреч со змеями… Это мне отец говорил. А я потом ещё читал, что полезно длинной палкой обшаривать всё вокруг себя — змея сама обычно на опасность не лезет и предпочтёт уползти. Увидел змею — обойди или дождись, пока уползет. Она первая на человека обычно не нападает. А ты, Антоха, поторопился, рванул, как за мороженым…

Они остановились, отдохнули. Саша тем временем продолжал:

— А если уж не повезло — тогда надо делать то, что мы делали. Только наоборот. Сначала провести надрез — тогда значительная часть яда уйдёт вместе с кровью. Затем отсосать остатки яда. Замедлить движение крови, чтобы она не переносила отраву по организму. То есть жгут наложить, как минимум. Но жгут можно держать не больше двух часов, а то нога отсохнет… А главное — отправить пострадавшего в больницу, где ему сделают сыворотку…

Антон неожиданно хрюкнул:

— Да-да, отправьте меня в больницу. Позвони в «Скорую»…

— Помалкивай, — беззлобно оборвал его приятель. — Там, между прочим, написано, что рану надо ещё прижечь…

— Ой, — ответил Антон, и непонятно было: то ли ему стало больно, то ли он испугался предложенной процедуры.

Они двинулись снова.

Вообще-то, с болтовнёй идти было легче.

— Но я вас могу порадовать, — после недолгой паузы загадочно проговорил Сашка. — Дело в том, что не все укусы даже ядовитых змей ядовиты!

— Это как? — опешила Алина.

— А так, что я читал, — ответил Гуся, — что, во-первых, 30 процентов укусов составляют «сухие», когда яд вообще не впрыскивается. Во-вторых, оказывается, что у многих ядовитых змей всего несколько процентов укусов оказываются смертельными. А в-третьих, может, здешние змеи ещё не успели стать ядовитыми. Или Антоха попал на неядовитую. Или даже вовсе на ящерицу, которая ещё только будет змеёй… через миллионы лет.

— То есть можно не прижигать? — с надеждой спросил Антон.

— Прижигать нужно, — сурово ответил Сашка. — Это всё — «если», а точно мы ничего не знаем. Так что если разведем костер, то прижгу — мало не покажется.

Лес, наконец, кончился. Опушка не очень напоминала знакомую, родную — кустов не было, подлеска — тоже, строй деревьев просто брал и обрывался. Словно строй солдат. А за ними лежала снова равнина! Опасная, враждебная, наполненная неизвестными врагами.

Антон поднял руку. Все посмотрели туда, куда она указывала. Там, в голубом небе над скалами побережья крутились в воздухе непонятные создания. Слишком большие для птиц и слишком похожие на летучих мышей — только гигантских. С их стороны ветерок изредка доносил всплески гвалта.

Все трое промолчали. Говорить было нечего.

До берега — точнее, до верхушек скал, которые, собственно, этим берегом и были, — надо было пройти метров двести. Недалеко, если считать расстояние от подъезда до рощи, куда Антон ездил кататься на велосипеде, и где у них всегда проходили праздники города. Но и — почти бесконечное расстояние, если его надо пропрыгать на одной ноге. И если на каждом метре тебя ждёт неизвестная опасность в траве и угроза с воздуха. И в любое время способный появиться за спиной зверь с пастью, где они поместятся все втроём…

Словно для иллюстрации этой мысли, перед детьми промчалась стайка небольших ящеров, похожих на страусов — может, страусы от них и произошли?

Ребята кинулись в траву, причём Антон снова зашипел, неловко поставив при падении ногу.

Ящеры уже пробежали, а они всё оставались лежать, судорожно дыша. Вставать и идти никуда не хотелось: тут они вроде бы никому не заметны, да и тёплая земля словно гладила по голове, успокаивая и утешая. Хотелось отдохнуть — не столько физически, сколько душою.

Но выбора, впрочем, не было. Так или иначе, а надо было пробираться к берегу моря. Надо спасать ногу друга.

После краткого «военного совета» решили передвигаться рывками: метров по двадцать бегом, затем падать в траву, так, чтобы их было не видно со стороны. Потом — снова перебежка. В общем, как на войне.

Первый отрезок дался нетрудно. Да и лес, который опять казался спасительным убежищем, зря, напрасно, опрометчиво покинутым, был ещё рядом.

Дальше пошло тяжелее. Антон быстро бежать не мог, он и так старался делать прыжки подлиннее. Где-то на пятом-шестом отрезке все трое выбились из сил. Дальше… Дальше было отчаяние…