Но пора проследить дальнейшую судьбу готов.

Судя по всему, именно здесь, на Волыни, они разделились на две большие группы — остроготов и визиготов.

Остроготы двинулись, скорее всего, вдоль Южного Буга к Нижнему Поднепровью, обходя днепровскую излучину по степям, либо сообразуя свои движения с дозволением тех, кто уже образует киевскую культуру. Вероятно, сферы влияния были разграничены по порогам, на что указывают смутные упоминания о готской крепости около них под названием Danparstaðir. По пути они оставляли за собой свои поселения, видимо, не очень боясь агрессивных действий со стороны местного населения. Похоже, что отныне —

— продвижение готов в Причерноморье не имело характера завоевания. Германцы вливались в местные общины, составляя их определенную часть и быстро воспринимая элементы их культуры. В отличие от северных регионов, культура готов не представлена здесь в чистом виде. [180]

Это, в общем, понятно. Среди самих готов наверняка находились группы людей, коих не тянули дальние страны, зато им вполне нравилось на новых землях. Бояться им было практически нечего: они все равно были представителями завоевательной силы. И ничего, что войско уходило — оно уходило, а сила оставалась за ним, выстилая его след.

Визиготы же направились к Балканам по прямой, вдоль Днестра, вскоре упершись в границы Римской империи в Дакии и на Нижнем Дунае.

Вслед за готами в том же направлении проследовали гепиды — племя, которое, как считают, представляло собой отколовшуюся часть готов. Согласно преданию, —

— готы вышли из недр Скандзы со своим королем Беригом, вытащив всего только три корабля на берег по эту сторону океана, т. е. в Готискандзу. Из всех этих трех кораблей один, как бывает, пристал позднее других и, говорят, дал имя всему племени, потому что на их [готов] языке «ленивый» говорится «gepanta». Отсюда и получилось, что, понемногу и [постепенно] искажаясь, родилось из хулы имя гепидов. Без сомнения, они родом из готов и оттуда ведут свое происхождение; однако, так как «gepanta» означает, как я сказал, нечто «ленивое» и «отсталое», то имя гепидов родилось, таким образом, из случайно слетевшего с языка попрека; тем не менее я не считаю его чересчур неподходящим: они как раз отличаются медлительным умом и тяжелыми движениями своего тела.

Гепиды действительно задержались на побережье Балтики и лишь во второй половине III века тоже двинулись на юг.

Тем временем остроготы сюда уже добрались. Как рассказывает Иордан, —

— их первое расселение было в Скифской земле, возле Меотидского болота, второе — в Мизии, Фракии и Дакии, третье — на Понтийском море, снова в Скифии.

Вот тут готы снова перестали быть миролюбивыми:

Раскопки закрытых комплексов (жилищ, культовых сооружений, хозяйственных построек) и массовые находки из верхних слоев последних датируют их гибель III в. н. э. Так, при исследовании городища Амич-Кармен обнаружен ряд построек с многочисленными находками III в. н. э. Объекты IV в. отсутствуют. Зато в верхних слоях памятника засвидетельствованы следы пожаров, есть другие свидетельства единовременного разрушения большинства построек. На улицах найдены скелеты погибших людей.

Такая картина отмечена исследователями при раскопках столицы Малой Скифии — Неаполя Скифского, Усть-Альминского, Балта-Чакракского городищ.

В Танаисе, также погибшем в середине III в., найдены лепные сосуды, костяные трехчастные гребни, фибулы западного типа. Они, по мнению Д. В. Шелова, свидетельствуют о проживании здесь, после гибели города, какого-то населения западного происхождения, возможно, принадлежавшего к готскому союзу.

Вместе с городищами и селищами в III в. прекращает функционирование целый ряд могильников Юго-Западного Крыма. О катастрофе, наступившей в это время в Крыму, свидетельствуют и клады римских монет, зарытых не ранее первой четверти III в. По мнению исследователей, появление кладов следует объяснять угрозой появления готских отрядов. [180]

О причинах такого отношения можно особо и не гадать. Пока шли по лесостепям и степям, брать с местного населения было почти что и нечего. Разве что глиняный горшок, серп, мешок зерна или женщину. Если что в этом смысле и отнимали, то материальных следов оно, разумеется, не оставило. Зато в богатых приморских городах, накопивших за века большие материальные ценности, поживиться было чем. А поскольку всех относительно мирных, тянувшихся к земледелию, готы оставили в качестве тыловых гарнизонов, то до этих мест дошло войско, состоявшее из полных «отморозков», что рвались на запах добычи за тысячи километров.

В общем, плохо пришлось всем. С 239 по 269 год интервенты разрушают множество античных центров на побережье, сокрушают скифское царство в Крыму, уничтожают ряд позднескифских нижнеднепровских городищ. Таким образом, скифы перестали существовать как этнос вообще. Во всяком случае, о них никто уже не вспоминает. Разве что в переносном и собирательном смысле.

Но с точки зрения не морали, а чистого военного профессионализма экспансия готов и их союзников вызывает восхищение. Они не просто пришли и ушли. Они не просто, как бастарны, пришли в определенную область, убили там всех и сели. Нет, готы, благодаря вот этой своей манере оставаться и оставлять поселения на чужой земле, довольно быстро стали ведущей военной, а затем и политической силой на огромном пространстве от Припяти до Крыма и от Дона до Дуная. А как не стать, когда за каждым готским поселением на чужой земле стоит объединенная сила всех готов, а твоя весь — всегда одна против них?

В итоге к середине III века готы —

— установили политическое господство над всеми племенами, обитавшими в лесостепной части Украины в Причерноморье, Приазовье и Крыму, создав готский союз.

Нет, конечно, не могло не быть войн и столкновений — по крайней мере, с обитающими в степи кочевниками, и особенно поначалу. Но, так или иначе, готская «империя», судя по археологическим и письменным памятникам, состояла или включала в свою орбиту такие народы, как:

— гепиды, с которыми связывают позднюю фазу вельбаркского проникновения на юг;

— вандалы, которые присоединились к «империи» из пшеворской культуры;

— герулы, которые в середине III века были вытеснены данами с Ютландского полуострова;

— бургунды (впрочем, они быстро ушли на запад);

— певкины, которые вошли в черняховский конгломерат потому, что жили на границе с римлянами и подвернулись по дороге;

— тайфалы, про которых не известно практически ничего, ибо их археология не выделена;

— бораны, которые будто бы специализировались на мореходстве.

Это — германцы (если боранов относить к германцам, в чем некоторые высказывают сомнения; но это принципиально картины не меняет).

Кроме них, в состав «черняховцев» входили:

— эллинистические группы, прежде всего эллинизированные скифы;

— поздние скифы, что уцелели после первого готского натиска и теперь ассимилировались;

— сарматы, которые осели на землю;

— аланы;

— языги;

— роксоланы;

— аорсы.

Это, кстати, очень заметная часть населения: сармато-аланы составляют в Причерноморье примерно 20 % всех захоронений.

Наконец, в державу готов вошли гетские, дакийские и фракийские племена, а также представители культур Черепин-Теремцы как продолжения зубрицкой и киевской.

Последняя, правда, с оговорками того порядка, что, скорее, соседствовала с готами, нежели входила в их государство. Но, во всяком случае, во второй четверти IV века черняховские памятники образуются в лесостепной зоне на левобережье Днепра, которая входила в ареал киевской культуры.

Вот у нас и появилось то понятие, которое объединяет вышеназванный конгломерат племен при верховенстве готов. Ибо свое материальное выражение этот союз получил в черняховской археологической культуре:

Устройство черняховских поселений, отсутствие массивных фортификационных сооружений и курганных захоронений отличает черняховский период от других культур I в. н. э. Неукрепленные поселения располагаются на склонах и прибрежных песчаных террасах вдалеке от качественных сельскохозяйственных земель. <…> Раскопанные на Волыни, в Подолье и в Молдавии поселения состоят из построек, архитектура которых не соответствует славянским традициям средневекового периода. Деревни отличаются своей величиной, некоторые простираются более чем на несколько километров, расположены на террасах реки и состоят не менее чем из семидесяти домов. Жилища, из которых состоят деревни в Волыни и Молдавии, являют собой жилые дома со службами. Усадьба насчитывает от двух-трех до десяти или более построек, каждая из которых имеет конкретное сельскохозяйственное назначение: амбар, зернохранилище, конюшня, хлев и др. Прямоугольные в плане дома располагались над землей и имели прочные стены из обмазанных глиной прутьев. В них были плотно утрамбованные глинобитные полы, усиленные деревянными настилами. Многие из домов состояли из двух комнат, в одной — жилой половине — располагался очаг, во второй половине находились конюшни и клети для животных. Подобная планировка характерна для жилищ германцев. Длина дома могла превышать 12 метров. [102]

В целом черняховская культура —

— характеризуется относительным единством гончарной керамики и металлических изделий — продукцией ремесленных мастерских, но значительной разнотипностью погребальной обрядности, домостроительства и лепной посуды, отражая неоднородную этноструктуру населения. [311]

Всего на территории Украины, Молдавии, Румынии и России открыто около 3,5 тысяч памятников черняховской культуры, раскопано около 200 поселений и 120 могильников. Эти памятники делят на три группы.

Первая — «типа Косанов» — несет явные элементы вельбаркской культуры и, следовательно, оставлена готами. Точнее, германцами вообще, так как заметно влияние и других германских культур.

Вторая — «типа Черепин». Ее отдельные горячие головы относят к славянскому предшествию. Но я бы осторожнее сказал: есть элементы, которые характерны для будущих достоверно славянских культур. Хотя и не только для них. Например, жилища в виде квадратных землянок и полуземлянок, печь в углу. Лепная керамика в основном в виде горшков, в том числе близких к будущим «пражского» типа. Германская «мисочная» посуда, впрочем, тоже представлена довольно обильно.

Третья — «причерноморский тип». Судя по характеру находок, его особенности определяют поздние сарматы и аланы. В лепной керамике, к примеру, преобладают горшки «позднескифского» типа. Дома каменные. Значительная часть захоронений характерна для аланов.

Таким образом, понятно, что черняховская культура не является готской. И не является продолжением готской вельбаркской культуры. Нет, вельбаркские поселения и памятники продолжают существовать, как существовали:

Готские селища расположены, как показывает картографирование, отдельными территориальными группами, каждое из которых объединяло определенную социальную единицу, очевидно, племя. Наиболее часто такая группа занимает бассейн небольшой речки или озера. Наиболее четкими и заметными являются скопления селищ вельбаркской культуры в Волынской и Ривненской областях, в бассейне Южного Буга. [180]

Нередко вельбаркские и черняховские поселения шли чересполосно. А где-то Черняховские и вовсе составляли до 90 %.

И при этом готы сами по себе занимали свою строго определенную эколого-хозяйственную нишу —

— пространство в границах бассейна какой-то речки или вокруг озера занимало более широкое социальное объединение, чем род… Судя по количеству поселений, выявленных, например, в бассейне р. Черногузки (приток р. Стырь), в состав такого объединения входило 18–25 патриархальных семей, и оно насчитывало от нескольких сотен до тысячи человек. [180]

Одним словом, готы как народ сохраняли свою идентичность. И в то же время очевиднейшим образом распространили новую культуру на все то пространство, которым овладели.

Таким образом, археология доказывает, что черняховская культура — не национальная, а полиэтническая. Следовательно, политическая, объединяющая этносы сверху. Но тем самым, естественно, вызывающая известный тренд объединения и снизу. И здесь мы отмечаем прелюбопытнейший феномен того, как политическая идентификация становится и материальной.

По сути, готы начали — вряд ли продуманно и по плану, но — выстраивать новую «политическую» нацию (ради историографической скрупулезности также возьмем это слово в кавычки: «нацию»). Стали создавать, можно сказать, империю, почти по полной аналогии с теми далекими римлянами, что некогда развернули экспансию одного маленького племени на полмира. У тех тоже когда-то был один городок и предание о братьях, воспитанных волчицей. И они тоже создавали поначалу лишь политически — не этнически — единое пространство из исключительно своих, смешанных, колонизованных и союзных поселений. А затем кто-то из покоренных племен получал права римских граждан и только по предкам помнил о своем происхождении, скажем, от сабинов. Кто-то незаметно вливался в римское население, как этруски. Кого-то уничтожали, как самнитов. И так далее.

И если нам в силу гораздо большей информированности достаточно легко и не тревожно представить себе генезис Римской империи, то совершенно непонятно, отчего так много историков и неисториков яростно дискутируют об этнической принадлежности черняховской культуры. Да никому она этнически не принадлежала! Политически — да, готам. Но в процессе дальнейшего развития с ними вполне могло бы произойти то же, что с латинами: и не поймешь, чьего наследия они больше взяли с собой в будущее — своего или этрусского. А пока — в рассматриваемую нами сейчас эпоху — готы живут по-своему, осевшие сарматы — по-своему, эллинизированное прибрежное и скифское население — по-своему, прочие племена — тоже по-своему. Но над всем политическим пространством готов жарко веют и объединительные ветра. Или, скажем точнее, идет развитие тенденций к взаимному влиянию.

Как бы то ни было, —

— изделия ремесленного производства распространялись по всей территории черняховской культуры среди ее населения независимо от принадлежности к тому или иному этносу. Многочисленные находки римских монет и «варварских подражаний» свидетельствуют о становлении в черняховской среде товарно-денежных отношений с внутренним и внешним денежным обращением. [311]

Что бы это могло значить? Означает это прежде всего две вещи.

Высокую мобильность власти, вообще — государственного управления. И — выгодность сотрудничества с нею.

Начнем со второго, ибо это яснее. Невыгодность сотрудничества означает рано или поздно и в той или иной степени отказ от сотрудничества. Отказ же от сотрудничества, в особенности по тем временам, означал использование ответных мер по принуждению к оному. В случае упорствования — убеждение оппонента самыми острыми аргументами. Либо — если на то силенок не хватает, — отступление и отказ от дальнейшего взаимодействия. Возможно, временный. Взаимодействие меж людьми и странами в принципе всегда одинаково.

Когда можно — отнять.

Когда нельзя — обмануть.

Когда не вышло — купить.

И по крайней мере за тот период, пока человеческие глаза встречают восход солнца, на планете Земля ничего в этом смысле не изменилось. И если хотя бы в отношениях между людьми свою воспитательную и моральную роль сыграли религии — буддизм, христианство, ислам, зороастризм, —

— то судьба несчастного Ирака показывает, что между государствами все осталось на уровне отношений охотников на мамонтов.

Что касается политики, то она в те времена была немудреной: платишь дань, а за это говоришь всем, что ходишь под, скажем, риксом Книвой. Не хочешь платить? Ну, меч под ребрами является весьма убедительным аргументом…

Кем был этот главный черняховский рикс Книва по национальности — для нашего реального взгляда на историю неважно. Хоть и согласно большинство исследователей, что именно готы стояли во главе черняховской цивилизации, на самом деле это вполне могло быть и не совсем так. Подмять под себя фактически всю территорию нынешней Украины силами одних готов — такое могло и не «прокатить». В конце концов, по степям довольно оживленно курсировали сарматы с аланами и роксоланами — и при отсутствии взаимопонимания с ними готы были бы обречены на голодное сидение по своим бургам. Ибо даже сотня всадников в состоянии эффективно разрушить сельскохозяйственное поселение в тысячу крестьян.

Так что примем за правильное не считать готов «царями» «черняховцев». Более того, у каждого племени мог быть и был свой главный, а зоны контроля-ответственности между ними были разделены. И отношения у каждого племени с другими — и с готами — были разными. И далеко не всегда комплиментарными. Скорее, наоборот, буйные германские и степные воины наверняка находили кучу поводов, чтобы рассориться, скажем, из-за права на подстреленного в чужих землях оленя и поснимать друг другу головы в лихой короткой войнушке. А потом уцелевшие сложат песни о своей доблести и славе…

Принципиально другое. Мы знаем из истории, что готы действительно были лидерами той коалиции, о которой мы говорили ранее. И значит, в тех условиях, о которых мы тоже только что говорили, они могли сделать только одно для создания союза: предложить что-то более интересное и выгодное, нежели оленью ногу в качестве контрибуции от соседей. И повести за собой на претворение этого предложения в жизнь.

Но прежде — что же такое союз племен в те времена?

Примечание про коалиции варваров

Для начала еще раз оговорюсь: «черняховцы» были не только готами. Просто у других — у тех же гепидов, например, — не оказалось собственного апологетичного историка. Национал-влюбленного, я бы даже сказал. Может, гепиды те вовсе не тупоголовые были. Но вот написал про них Иордан — и пошла гулять характеристика…

Так что истинную политическую роль готов во всей черняховской державе мы доподлинно не знаем. Главенство их, конечно, было — римляне именно готов выставляли в качестве движущей и командной силы разбойных нападений на Империю. С другой стороны, гуннам больше всех отомстили при Недао как раз те самые «ленивые» гепиды…

Так вот. В так называемых «готских войнах» с Римом, судя по письменным источникам, участвовали:

готы (их даже делили — гревтунги, тервинги, остроготы, визиготы);

бораны;

герулы;

гепиды,

вандалы,

тайфалы,

бургунды (или уругунды — Ourougoundoi),

астринги,

бастарны,

певкины,

карпы.

Они, конечно, не все входили в состав черняховского государства (карпы, например, вообще неизвестно чьи и откуда приходили), но большинство выступало совместно или в союзе с готами. По отдельности, впрочем, тоже нападали.

Мы знаем: гордыня варварских вождей непомерна. А тут ведь речь идет об объединениях даже не двух племенных войск, а нескольких. А значит, надо подчиняться единому командованию. Что в те времена и с той психологией означало — просто подчиняться. То есть отдавать свой суверенитет, свои руки и меч, свою голову, наконец, в руки совершенно чужого вождя. Надо подчиняться, возможно, даже риксу, с которым не далее как в прошлом году люто дрались из-за Козлиной пустоши и который у тебя сжег два села.

Вспомним наши, русские дела. Битву на Калке, например.

В лето 6731 (1223) по грехам нашим пришли народы незнаемые при Мстиславе князе Романовиче в десятое лето княжения его в Киеве.

<…>

И начали князья собирать воинов каждый в своей волости. Тогда был Мстислав в Киеве, а Мстислав Козельский в Чернигове, а Мстислав Торопецкий в Галиче. То были старшие князья в Русской земле. Князя же великого Юрия Суздальского не было на совете том.

<…>

Русский князь Мстислав Мстиславич повелел Даниилу перейти реку Калку с полками и другим полкам с ним. А сам после них перешел и зашел за реку Калку. И послал в сторожу Яруна с половецкими полками, а сам поспешно поехал за ним. Увидел он полки татарские и, приехав, велел скорее вооружаться. А князь Мстислав Киевский и другой Мстислав сидели в стане и ничего не знали. Мстислав же Мстиславич не сказал им из-за зависти, ибо была между ними вражда великая.

<…>

И пришли в смятение все полки русские. И была сеча лютая и злая из-за наших грехов.

<…>

И были побеждены все князья русские, как никогда не бывало от начала Русской земли.

Сам же великий князь Мстислав Киевский, видя это зло, не двинулся с места.

<…>

А другие татары погнались за русскими князьями и били их до Днепра.

<…>

А из других князей, бегущих к Днепру, 6 было убито, а из простых воинов только десятый дошел. И Александр Попович тут был убит, а с ним 70 храбров.

И тогда же князь Мстислав Мстиславич Галицкий прибежал к Днепру и велел ладьи сжечь, а другие рассечь и оттолкнуть от берега, боясь по себе погони татар. А сам едва убежал в Галич. А молодые князья прибежали с малым числом людей. А князь Владимир Рюрикович прибежал в Киев и сел на столе.

Типичное поведение коалиционных сил при равноправии их командиров. А готская (будем уж так ее называть, традиционно, тем более что готы все равно душою почти всех походов и были) коалиция дралась с регулярными вооруженными силами первой по военной мощи державы того мира. И наносила ей поражения. И значит, готы владели каким-то секретом, чтобы многочисленные создаваемые ими коалиции не только не разваливались, но и действовали под единым командованием.

Что за секрет? Да не тот ли самый, что и державу их цементировал? Вероятно, да. И заключался он в двух вещах. В собственной силе готов, делавшей их сильнее любого по отдельности племени, входящего в их конфедерацию. И в том, что предлагали они приз, во много раз больший, нежели даже сотня Козьих лужков где-нибудь на берегах Ингульца.

Империю они предлагали. Приходи и бери. С нами. Под нашим руководством. Ибо ты, конечно, можешь и сам попытаться. Но, во-первых, силенок у одного всяко меньше, чем у двоих. А во-вторых, готы не ангелы, а продукт своего времени. И вряд ли благородно гарантировали каким-нибудь карпам, что не придут пошерстить их земли, пока те ромеев щиплют…

Зато вот он, приз.

Аммиан Марцеллин:

разрушен был Филиппополь… варвары свободно бродили по Эпиру, Фессалии и всей Греции.

Тогда готская коалиция разорила Боспор, побережье Пропонтиды (Мраморного моря), множество островов, Памфилию, Македонию, Фессалоники, Кизик, Анхиал, Никополь (ныне Тырново, Болгария).

Иордан сообщает: готы вторгались в Мезию и Фракию, где разорили Маркианополь, Новы, Никополь, Филиппополь. В Вифинии они разграбили Халкедон, «Трою и Илион». В провинции Азия разрушили множество городов, в том числе Эфес, где сожгли храм Дианы. Видно, чтобы два раза не ходить, на обратном пути опустошили Фракию.

Исидор Севильский пишет, что готы разорили Грецию, Македонию, Понт, Азию и Иллирик. Причем Иллириком и Македонией они владели в течение пятнадцати лет, пока их не победил император Клавдий.

Зосим свидетельствует:

перешли уже и в Азию и опустошили области до Каппадокии, Питинунта и Ефеса…

И так далее.

Собственно, этого достаточно, но интересно еще, как стратегически организовывали готы свои операции. Тут я сошлюсь на замечательную подборку сведений древних авторов, сделанную в замечательной работе В. В. Лаврова «Готские войны III в. н. э.: римское культурное влияние на восточногерманские племена Северного Причерноморья»:

Бораны, готы, карпы и уругунды — племена, живущие вдоль Истра, — напали на Италию и Иллириду, а бораны, взяв корабли у жителей Боспора, переправились в Азию (Zos. 1, 31, 1). На боспорских судах бораны совершили поход вдоль восточного берега Черного моря: «пристали» вблизи Фасиса, «где, как говорят, было построено святилище Фасианской Артемиды и дворец Аэта» (Zos. 1, 32, 3; перевод В. В. Латышева), однако взять святилище им не удалось, и варвары отправились на Питиунт, после чего покорили Трапезунт. Другая группа варваров совершила морской поход вдоль западного побережья Понта Евксинского. При этом часть войска шла параллельно с судами по суше. Они «миновали по правую руку Истр, Томей и Анхиал и пристали к Филеатинскому озеру, лежащему у Понта на западном повороте к Византии» (Zos. 1, 34, 2; перевод В. В. Латышева). Затем варварами был взят Халкедон, после чего они пошли на Никомедию, где захватили большие сокровища (Zos. 1, 35, 1). «Скифы» также совершили набеги на вифинские города Никею, Киос, Апамию и Прусу. Одновременно с захватом в плен Валериана (262 г.) одна часть «скифов» опустошила Иллирию, другая заняла Италию и дошла до Рима (Zos. 1, 37, 1). После разграбления Эллады варвары взяли штурмом Афины и заняли Фракию, но на борьбу с ними выступил Галлиен (Zos. 1, 39, 1). Когда пришел к власти Клавдий, «скифы» соединились с герулами, певками и готами, собрались у реки Тиры и на шести тысячах судов двинулись по Понту (Zos. 1, 42, 1). Варвары напали на Томей и на мезийский Маркианополь, но в обоих случаях неудачно (Zos. 1, 42, 1). Затем, миновав Геллеспонт, они подошли к Афону и, исправив суда, осадили Кассандрию и Фессалонику. Вскоре они удалились в глубь страны и «опустошали все селения по Доберу и Пелагонии» (Zos. 1, 43, 1; перевод В В. Латышева). Какая-то часть «скифов» объехала морем Фессалию и Элладу (Zos. 1, 43, 2). Далее «варвары объехали морем Крит и Родос, но ничего не сделали достойного внимания и возвратились».

Пометим себе: координация высочайшего уровня! И удивительная уверенность в собственных силах! Вполне оправданная, судя по тому, что взяли в плен аж самого императора! А императора Деция вовсе убили…

В правление Галлиена эрулы (герулы), переправившись на пятистах судах через Меотийское озеро и Понт, взяли Византий и Хрисополь (P. 467 / A. Mosshammer); затем они прошли через устье Евксинского Понта и переправились у Кизика, опустошили острова Лемнос и Скирос (Ibid.), прошли через Аттику, подожгли Афины, Коринф, Спарту и Аргос (Ibid.).

<…>

Когда Валериан был в плену (Gall. 5, 2–6), «часть готов… захватив Фракию, опустошили Македонию, осадили Фессалонику, и нигде не было видно ни малейшего успокоения» (перевод С. Н. Кондратьева).

А добыча? Она была велика.

По свидетельству Иордана (Get. 91), готы, перейдя Дунай, опустошили Мезию и подступили к Марцианополю, но взять город штурмом не смогли и, получив выкуп от осаждаемых, отступили.

<…>

После смерти Деция готы возвратились домой, взяв добычу и пленных, в том числе из знати, захваченной в Филиппополе (Zos. 1, 23–24). Согласно Иоанну Зонаре, в период грабежей Боспора Деций сразился с варварами и многих из них уничтожил. Оказавшись в безвыходном положении, его противники предлагали возвратить награбленную добычу взамен того, чтобы им позволили уйти (Ioan. Zonar. 12, 20).

В «Хронике» Дексиппа сообщается, что скифы, называемые готами, взяли Филиппополь и возвратились домой со множеством пленников и добычи (Dexip. Chron. fr. 22 / Jacoby F. Fr.GH).

<…>

На боспорских судах варвары отправились на Питиунт. Взяв город, скифы захватили большое количество судов и поплыли к Трапезунту. В этом городе варвары овладели большим количеством сокровищ и пленных, после чего, «опустошив всю его область… возвратились на родину с огромным количеством кораблей» (Zos. 1, 33, 3; перевод В. В. Латышева). Увидя привезенные ими богатства, «соседние скифы» решили совершить подобный поход и вторглись в Малую Азию. Взяв Никомедию, варвары захватили сокровища и «изумились изобилию найденных [богатств]» (Zos. 1, 35, 1; перевод В. В. Латышева). «Предав пламени Никомедию и Никею и сложив добычу на повозки и суда, они стали думать о возвращении на родину, положив таким образом конец второму нашествию» (Zos. 1, 35, 2; перевод В. В. Латышева).

Ну, в общем, достаточно. Ясно и так, что взятая у римлян добыча логично служила не только обогащению воинов и знати, но и была своеобразной платой партнерам за верность коалиции. Так что римляне сами оплачивали, хоть и не сказать, чтобы добровольно, создание и возвышение возле себя могущественной готской державы. И если бы не гунны, то кто знает, как бы сложилась судьба Византии. И России, конечно.

Добыча же представляла собой двоякого рода ценность. Первая — ценность просто артефактов, до которых в Барбарикуме либо не додумались, либо не создали технологий для соответствующего производства. И отправляться за ними в Империю было так же пьяняще-притягательно, как Рэдрику Шухарту отправляться в Зону за «полной» «пустышкой» или другими изделиями неведомых пришельцев, устроивших пикник на планете-обочине. На машину исполнения желаний готы рассчитывали едва ли, но то, что «хабар» из Римской империи зримо повышал благосостояние и творил прочие приятные вещи, — они знали твердо.

Вторая ценность — это сумма технологий, которую варвары выносили и выводили в своих походах. Выводили в самом прямом значении этого слова. Известно немало подтверждений тому, что в Готию переселялись подчас весьма умелые ромейские ремесленники. Надо полагать, их согласия никто не спрашивал: не прирезали при штурме, попал в плен — марш-марш в наш фатерланд крепить экономическое благосостояние своих новых хозяев. Ну а там — каждому свое: кому на полях работать, а кому стекло выдувать, женские побрякушки мастерить, железо ковать. А за кого-то — из благородного или купеческого сословия — и выкуп получить можно.

Например, —

— по Зосиму, после заключения полководцем Деция Галлом мира с готами, варвары вернулись домой, взяв добычу и пленных, в том числе из знати, захваченной в Филиппополе (Zos. 1, 23–24). В «Хронике» Дексиппа, пересказываемой Георгием Синкеллом, сообщается, что во время возвращения готов домой Деций напал на них, но был убит. Варвары вернулись со множеством пленников и добычи (Dexip. Chron. fr. 22 / Jacoby F. Fr.GH).

В Трапезунте скифы овладели большим количеством сокровищ и пленных (Zos. 1, 33, 3). Когда «соседние скифы» увидели привезенные богатства, они решили совершить аналогичный поход, для чего с помощью пленников и торговцев построили корабли (Zos. 1, 34, 1).

Археология свидетельствует тоже: богатство и влияние готов прирастало войнами с Империей. И… торговлей с нею же!

В своей «Истории» Политий сообщает:

Для необходимых жизненных потребностей окружающие Понт страны доставляют нам скот и огромное количество бесспорно отличнейших рабов, а за… (не сохранилось) доставляют в изобилии мед, воск и соленую рыбу. Получают же они из продуктов, которыми изобилуют наши страны, масло и всякого рода вино; хлебом они обмениваются с нами, то доставляя его в случае нужды, то получая…

Этой эпохой отмечается усиление притока римских серебряных монет в Восточную Европу. Сюда же поступали вина, —

— преимущественно из Малой Азии… На черняховских поселениях повсеместно встречаются обломки амфор «танаисского» типа первой половины III в. н. э.

<…>

В III–IV вв. н. э. отмечается возрастание импорта стеклянной посуды, но снижается импорт краснолаковой. Последнее связано с распространением среди черняховских племен собственного керамического производства. Стекло производилось и на поселениях черняховской культуры. Так, раскопками 1956–1957 гг. на поселении у с. Комарово (Черновицкая обл.) была открыта мастерская по производству стекла. Среди ее продукции выявляется тип сосудов, аналогии которому можно найти в Танаисе, в римских лагерях на Дунае, у Косаново, в Каменке.

<…>

На каменных постройках черняховской культуры часто применялась характерная для римского домостроительства кладка. Попутно можно отметить определенную тенденцию в развитии каменного домостроительства черняховской культуры: в более восточных районах — низовья Южного Буга, Ингульца и Днепра — преобладают поселения с каменными постройками… Некоторые каменные постройки можно напрямую связать с присутствием выходцев из римских провинций. Известны три пункта с домами, построенными в типично римской строительной технике… [204]

Как итог «черняховцы» оказались в состоянии уверенно вырабатывать дополнительный продукт, дополнительную стоимость сверх того, что необходимо было общине и общиной же потреблялось. Вплоть до того, что —

— анализ археологического материала, выявленного в каждой из усадеб, показал, что их жители, кроме главного общего занятия — земледелия и приусадебного животноводства, специализировались на определенном виде ремесла — ткачестве, обработке кости, металлообработке и ювелирном деле. [180]

Эту стоимость прибавляли и результативное сельское хозяйство, и ремесла, и металлообработка, обработка кости и шкур, глины, дерева, камня.

И как результат избыточная продукция стала выходить за пределы общины и начала формировать общий для черняховцев рынок.

Как это было, видно, например, по керамике:

Времена индивидуального медленного гончарного производства прошли. Специально обученные гончары изготавливали в огромных печах горшки… продавали эти сосуды на рынке. В одном из горнов в Будешты (Молдавия) можно было одновременно обжигать сто пятьдесят изделий. Находки, сделанные на Украине, в Молдавии, в районе нижнего Дуная и в Трансильвании, подтверждают повсеместное распространение гончарного производства. Возможно, гончарное искусство распространилось в северные районы с юга, из румынской провинции Дакия или из прибрежных городов Северного Причерноморья. В предшествующую черняховской скифскую эпоху изготовленная на гончарном круге керамика попадала в лесостепную зону только в результате торговых контактов, тогда как теперь в Восточную Европу и в северные леса распространилось само гончарное искусство. [102]

В результате готы постепенно сконцентрировали в своих руках как прямые материальные ценности, позволявшие конвертировать их во власть, так и технологии и секреты производства. В том числе и военные, которые, в свою очередь, тоже более чем полезны для расширения своего влияния.

И вот тут мы переходим к тому, что и делало черняховскую культурную общность пусть прото-, но все же империей. Ибо готы сотворили своими войнами, зверствами и добычей самое важное: с их империей было выгоднее сотрудничать, нежели враждовать.

Да, они разграбили греческие города и взяли под контроль эллинско-скифскую цивилизацию Северного Причерноморья со всеми ее материальными богатствами и технологическими достижениями.

Готский вождь — мозаика Большого дворца в Константинополе

Да, затем они начали грабить Римскую империю со всеми ее материальными богатствами и технологическими достижениями. Под контроль, правда, взяли гораздо позже, когда самой черняховской «империи» уже не существовало.

Но —

— и в том, и в другом случае готы «сели» на тот транзит, которым эти достижения транслировались и распространялись по близлежащей ойкумене.

И потому стали всем нужны.

А прежде всего — самим ограбленным.

В самом деле. Вот взяли готы контроль над Херсонесами-Ольвиями-Пантикапеями. Отняв его, правда, у сарматов, которые эти города еще недавно сами «держали». Но теперь это другие сарматы, оседлые и государственные. И готы им нужны. Потому что не нравится государственным сарматам лежать под мечами своих же кочевых родственников — сарматов-аорсов и аланов. А тут — суровые готы на защиту встают.

Со своей стороны, «черняховская» власть не просто сидит на транзите. И на охране городов. Под ее гарантии идут импорты от эллинистических центров в глубь степной и лесостепной территории. Ремесленные изделия, орудия труда, технологии, предметы роскоши. Ведь это представить себе только, что значит какой-нибудь стеклянный стаканчик для твоего статуса как старейшины поселения, состоящего из полуземлянок! Где люди живут вместе с козами, а пиво пьют из лепленных руками глиняных кувшинов! Будешь ты иметь что-то против такой власти?

Опять же — и местным умельцам образец. Кубка стеклянного они, может, сразу и не повторят. Но ведь и не одно стекло по «Черняховщине» ходит. Кто-то с металлом замечательно обращается. Кто-то гончарное ремесло крепко знает. Кто-то ткань умело выделывает…

И идут внутри пространства «черняховского» обменные процессы, углубляется экономическое взаимопроникновение. А это всяко полезнее, чем друг друга жечь да врагов в жертву приносить.

Я не хочу сказать, что не было конфликтов. Так не бывает. Наверняка и молодые кандидаты в воины должны были для посвящения какое-нибудь геройство против чужаков совершить. Без беспредела, конечно, так, чисто для зачета. Не больше одной головы отрезать. Или коня увести. Да и более зрелые бойцы должны были силушку тешить, славу в походах добывать. А там и у конунгов-риксов дела находились. Кто-то в лесу чужом поохотился, кто-то лужок соседа рейдерски захватил и своим объявил… Ну, об этом мы уже говорили.

Но судя как раз по относительному экономическому взаимодействию между разными составляющими частями черняховской культуры, определенное взаимосожительство между ее этническими элементами в целом существовало без выхода за рамки здоровых молодеческих споров между соседями.

И вот тут и настает время вернуться к пункту первому: а за счет каких, собственно, политических резервов «черняховская» власть добивалась такого результата? Что представляла собой эта ее пресловутая мобильность в государственном управлении?

Отвечу неожиданно даже для себя.

А не было никакой законченной «черняховской» власти! И не было никакого политического контроля.

Потому и не нашли мы до сих пор никакого «административного центра» готской державы.

Просто пришли люди на некие территории. Тем или иным образом убрали с этих территорий других людей. Тех, кто занимал их раньше. Уцелевшим и не попавшим под первый удар предложили платить дань. Оброк малый. За то, чтобы даже если придет какой-нибудь гепид тупоголовый, то и ему расхотелось бы вами поживиться. Ибо вы теперь люди готские.

А там — и живите себе, как знаете. Пашите себе землю, разводите скот. А по осени — добро пожаловать в бург, на ярмарку. А кто из ребят крепкий — подавайтесь к нам, в дружину рикса нашего славного. Мы, готы, и сами все славные, у нас вон и имя — от богов. Вот по весне посевную закончим, соберем войско большое, сбегаем ромеев пошерстим. Все в золоте вернемся!

Ну как таким славным парням отказать?

И втягиваются в готскую орбиту другие населенцы занятых ими земель. Ибо не только отбирают готы, но и предлагают.

И получается любопытная такая вещь. Где-то есть культура — вещь в себе. Пришла она на чужие земли и предложила им свой порядок. И слушаются ее. Не потому, что сильна она. Все вместе местные пришельцев задавили бы. Но только нет их — «всех вместе». А каждого в отдельности пришлые сильнее. И подчиняться им приходится.

Да только и подчинение им, оказывается, на пользу идет! Одни — геройство проявили, в богатых дружинниках теперь рядом с самим риксом ходят. Другие — вещицы дивные из-за моря получили. Третьи — ковать железо по-особенному научились, теперь продают его и тоже богатству не нарадуются. Четвертые — просто в завтрашний день с уверенностью смотрят. Ибо теперь всегда на вопрос лихих людей «Чьи вы?» ответить могут даже и с вызовом: «Мы — готские!»

И рождается так не этническая, а надэтническая нация. Политическая. Государственная.

И как хотите, а очень это мне напоминает рождение по меньшей мере еще одной такой же нации. Недалеко отсюда. И в пространстве, и во времени… (см. рис. 25).

ИТАК:

III–IV века. От Волыни до Причерноморья и Крыма складывается черняховская культура как материальное отражение «политической» державы готов, что постепенно сложилась на этом пространстве из множества разных племен. Лидирующая роль готов в этом объединении базировалась не только на их собственной силе, но и на том, что они были главными участниками и распределителями добычи, получаемой в ходе набегов на Римскую империю. Но добыча означала также культурное влияние, а ее распределение — политическую власть. Таким образом, к готской державе тянулись другие народы и культуры, и она была на пути к превращению в полноценное государственное образование по типу раннесредневекового варварского королевства. В этом смысле готы оказывали влияние и на «киевцев», на границах которых с готской державой возникала чересполосица двух культур, что необходимо приводило к синтезу их, по меньшей мере в зоне этого контакта.

Рис. 25. Генеалогическое древо