С Владимиром Высоцким мы учились вместе в Школе-студии МХАТ и сначала все были одинаковыми. Володя был старше нас на год и чуть взрослее. Он, пожалуй, легче ориентировался в жизни, причем в самых разных ее слоях.

У нас были замечательные преподаватели. А вот французский язык у нас вела одна очень интеллигентная дама. И я честно скажу, что мы ее интеллигентностью пользовались… «Можно выйти?» — «Да, пожалуйста». Поднимается второй: «А мне разрешите выйти?» — «Идите»… Она, в силу своей интеллигентности, просто не могла отказать, хотя, наверное, знала, что мы не выходили, а уходили с занятий. И когда в аудитории оставалось уже совсем немного людей, она обращалась к Высоцкому: «Ну а вы, Володенька, я надеюсь, останетесь?» И он занимался один, как будто предчувствовал, что французский язык ему еще пригодится.

Студенческие спектакли?.. Могу привести одну любопытную деталь. В спектакле по пьесе Митрофанова «Пути, которые мы выбираем» было очень сложное шумовое оформление. Его делал Высоцкий, и делал это с удовольствием. Он очень полюбил эту работу.

Первый капустник — первое в нашей жизни представление, режиссером которого был наш однокурсник Геннадий Ялович, который впоследствии и стал профессиональным режиссером. Он тогда с нами знакомился, узнавал, кто из нас что умеет. И выяснилось, что я с детства пишу стихи, а Высоцкий знает несколько аккордов на пианино. И Ялович поручил мне написать слова песни, а Высоцкому подобрать музыку. Мы гуляли по Москве с Володей; я — с листком бумаги и карандашом, советовался с ним и никак не мог решить, о чем писать. Были такие творческие муки. Наконец мы пришли в сад «Эрмитаж», выпили бутылку пива на двоих, больше денег не было у нас. И вдруг Высоцкий отобрал у меня бумажку, взял карандаш и написал, может быть, первое в своей жизни стихотво рение, первую песню. Вот ее слова:

И вот тогда на скамейке, как когда-то Бурлюк Владимиру Маяковскому, я повторился… Я знал эту историю, просто повторил эти слова: «Володя, да ты же гениальный поэт!» И после этого Высоцкий у нас на курсе уже стал непререкаемым авторитетом, если нужно было писать, как он выражался, «художественные слова на белом листе бумаги».

Этот капустник прошел с успехом. И мы тогда на курсе организовали шуточный цыганский ансамбль, в котором появилась впервые гитара. Высоцкий раньше не умел играть на гитаре. Сейчас шесть моих однокурсников оспаривают первенство, что именно они первые показали три аккорда Высоцкому на гитаре, в том числе и я. Но мы так и остались на всю жизнь с тремя аккордами, а Высоцкий научился играть на гитаре почти профессионально.

У нас была в этом ансамбле цыганка Аза, теперь это диктор Центрального телевидения Аза Лихит-ченко. И вокруг нее крутилось все действие. Все тексты сочинял, конечно, Высоцкий…

А у Володи гитара появилась еще в Школе-студии. Хорошо помню, как он пел уличные песни. Как говорил сам Высоцкий, «дворовые» песни, которые некоторые почему-то называли блатными. И этих песен Володя знал великое множество. А потом появились и первые авторские песни Высоцкого Но тогда самой популярной песней в нашей компании было «Бабье лето» Кохановского Кстати, эту песню и Высоцкий часто и с удовольствием пел.

В 64-м или в 65-м году, когда было уже довольно много песен, мы с Володей были у Евгения Евтушенко. Да, точную дату можно определить так — только что была написана песня «На границе с Турцией или с Пакистаном…». Евтушенко пригласил каких-то комсомольских работников, и Володя пел. Женя тогда пытался, так сказать, протолкнуть его песни.

Я первым из ребят стал сниматься в кино, моей женой тогда была балерина Большого театра Лидия Ушакова; в общем, мы первыми построили кооперативную квартиру. Это квартира номер двести шесть, дом пять дробь десять в Каретном ряду. Двери этой квартиры для наших друзей не закрывались, а если теряли ключ, что бывало довольно часто, то лазили через окно. И с 61-го по 67-й год этот дом был для Володи вторым его домом. В любое время, в любом состоянии он мог прийти к нам как к себе домой. Квартира была однокомнатная, поэтому Володя иногда ночевал на кухне. Там у него была раскладушка, по-стель — и всегда белоснежные простыни, за этим строго следила моя жена. И все было под рукой: и холодильник, и еда, и чай. Володя часто работал на кухне, И там были написаны многие его песни. На одном из моих дней рождения Володя спел песню «Ведь в Каретном ряду…»:

Да, мы выпивали, но ведь главным было — общение, разговоры… Мы могли говорить бесконечно! Тогда мы открывали для себя Волошина, Ахматову, Цветаеву… О Пушкине Володя мог говорить сутками! Мало кто об этом знает, но он великолепно знал Пушкина.

А главное в Володе — это работа, это муки творческие! Ночами он сидел на этой кухне и работал над двумя строчками. Восемь строчек в день при каторжном труде!

В те годы я много рисовал. И в первый день каждого времени года устраивал выставку своих картин. Приглашал гостей, но в принципе мог прийти кто угодно. И иногда появлялись самые невероятные люди, собирались самые неожиданные компании. Комната была большая — двадцать восемь квадратных метров, и на этих метрах иногда помещалось до семидесяти человек! Бывали очень продолжительные застолья, и первым рассказчиком был, конечно, Высоцкий. Рассказы, пародии, — стоял просто гомерический хохот. Высоцкий сочинял рассказы очень смешные. Например, он придумал такого персонажа, Сережу, и нам казалось, что этот человек живет среди нас. Он каждый день приходил и говорил, что вчера сказал Сережа, как он относится к тем или иным событиям. А потом любой мой однокурсник мог часами рассказывать эти рассказы от имени Сережи, которого сочинил Высоцкий. Сережа — это слесарь, работает по водопроводу, но ужасно любит искусство, особенно артистов. Но сам он вот так говорит:

— Я наньсе не мог быть антистом, потому сто у меня диктия пнохая. А сицас я вот уже сетыне года обсаюся с антистами, и смотайте, какая у меня стала замецательная диктия. Я дазе уцаствовал в конкунсе на главного диктона Тентнального телевидения, но меня пока туда не бенут, потому сто у них там усе евнеи. Нисаво смиснова в этом нету, вот. А посему я люблю антистов? Потому сто все антисты, соб вы знани, это великие люди, потому сто все они тозе Сенези. Напнимен: Сенезка — Володька Тносин, Сенезка — Манк Беннес, Сенезка — Васесик Высоцкий, котоные пенеживательно поют пенед микнофоном, ас тнясутся от напнизения, сто их за гнаницу не посынают. А недавно пниеззает из ихней итальянской нанодно-демо-кнатиской неспублики певец Дель-Монака, выходит на сцену Боньсого театна с насэй нанодной антисткой Советского Союза Анхиповой и поет. Мона быть, он и хоносый певец, мона быть! — но ведь ни одного снова по-нусски! А ихний динизен, котоный пниеззал, тот тозе не по-нусски динизинует: наси — по вентикани, а он — по диагонани и вбок! Я сситаю, пнезде сем итаньянских динизенов посынать в Советский Союз, их снасяна нада обусить нусскому языку. Пнавильна я говоню?.. Я всегда пнавиньна говоню!

Очень любят космонавты рассказ о том, как Сережа стал космонавтом.

— Сяво ты смеесся? Вот ты смеесся, да? А я — космонавт! Номен у меня, соб ты знала, — 1400… ну а даньсе секнет. И ты так сообнази немнозецько своей усеной баской: куда меня поснют, нас у меня такой номен? Куда я полесю с таким номеном и по какой-то теонии относительности? Вот ты смеесся, а я там тни дня понетаю, да, понетаю тни дня, а потом веннюся и на твоей внуське зынюся! Вот… тада ты там посмеесся!

Кстати, вот эти застолья в исполнении Высоцкого приобрели характер своеобразного и законченного жанра. За столом никогда не было ни гвалта, ни шума. Ведь «манеры» нам преподавала графиня Волконская. (Мне кажется, что это был один из самых важных предметов в театральном училище.) Так вот, правилом номер один, которое мы усвоили на этих занятиях, было такое — говорить по очереди. Но первым среди равных всегда был Высоцкий.

Нина Максимовна Высоцкая с сыном Володей. 1950 г.

Володя очень много гонял на велосипеде. Не просто катался — такие трюки выделывал!

Семья Высоцких. Эберсвальде. 1947 г.

В Эберсвальде Высоцкие занимали весь второй этаж двухэтажного дома. Квартира состояла из трех комнат, одна из которых была Володина

Владимир Высоцкий среди студентов Московского энергетического института. 1966 г.

«Антимиры»… Более 800 спектаклей прошло с участием Владимира Высоцкого

Сцена из спектакля «Десять дней, которые потрясли мир»

Он был прекрасный актер, потому что был личностью. Он всегда со сцены нес свое ощущение мира, всегда у него поразительно звучал текст

Еще одна встреча со зрителями

Высоцкий очень хорошо владел своей профессией. Ничего не оставлял на завтра. Работал каждый раз так, чтобы сполна рассчитаться со зрителем

…Все, чем наградила его природа: талант, широта натуры, яростный темперамент, — все это сошлось в Хлопуше

Проведите, проведите меня к нему,

Я хочу видеть этого человека

Гитара помогала ему во всем. В ней была вся его жизнь

 Высоцкий был не волен в своем творчестве — это было естественно, как мать рожает детей. Его песни — это от бога, который через него… И не мог остановиться, сделать паузу, его песни — кони, которых он не мог удержать

Владимир Высоцкий и Марина Влади на теплоходе «Шота Руставели». 1971 г.

Марина Влади… Она потребовала от Высоцкого сознательного ощущения, что есть женщина, что есть любовь, потребовала серьезного отношения к этому и ответственности за это

 Перед съемкой Марина его причесывала, и у Володи было такое детское выражение лица… как на фотографии, где он маленький в военной форме. Это можно почувствовать на снимке, где немного «режется кадр». Марина так на него посмотрела…

«Нужны были фотографии для дисков. Володя пел у меня дома полтора часа подряд, и я все время снимал… Окна были открыты, — если бы соседи знали, что это поет живой Высоцкий!»

В. Плотников

Высоцкий сам по себе больше, чем все, что о нем сказано и будет когда-то сказано… Уж слишком его путь был необыкновенным!

В. Высоцкий и В. Золотухин — перед рабочими КамАЗа. 1974 г.

В мартеновском цехе Новокузнецкого металлургического комбината. 1973 г.

На просторах Сибири. 1976 г.

…На Бодайбо был на всех участках. Пел для ребят. Все бросали, чтобы его послушать, его ждали, вертолеты задерживали, рейсы самолетов задерживали…

О времени, о себе…

А были периоды, когда я жил у Высоцкого. Это было еще на проспекте Мира у Рижского вокзала. И когда я приходил, Нина Максимовна укладывала меня в кровать, а Володе стелила на полу. Но я из солидарности тоже ложился на полу. Помню Гисю Моисеевну — она Высоцким была как родная. Да, Гися Моисеевна иногда выручала нас рублем, трешкой. Бывал с ним и на Большом Каретном. Лев Суренович Кочарян был нашим старшим товарищем и «учил нас жить».

Когда мы общались очень близко, были у нас и планы совместных работ. Помню, что мы вдвоем пытались написать либретто оперетты. Но дальше первого листа дело не пошло. В 1966 году я написал пьесу для телевидения «У моря моего детства». Главный герой — молодой парень, боксер. У него все сложно, его выгоняют с работы, но он все равно тренируется. Для этой пьесы Володя написал две песни: «Сентиментальный боксер» и «Песню про конькобежца на короткие дистанции». Пьесу сначала приняли на телевидении, и Высоцкий очень за меня обрадовался, но потом зарубили.

Я не замечал, чтобы он много читал. Но потом оказывалось, что Володя читал очень много и очень хорошо знал литературу, особенно классику. И я читал много. Один раз, помню, компания сидела и играла в карты, а я за это время успел прочитать целый том Гамсуна. И как-то мы заговорили о Гамсуне, и оказалось, что он это уже прочитал и хорошо знал и любил.

Очень хорошо знал фантастику… В то время в Москву должен был приехать Станислав Лем. И перед приездом он сказал, что в Москве хотел бы увидеть только трех человек — братьев Стругацких и Высоцкого. Про Володю Лем добавил: «Я должен увидеть человека, который так тонко чувствует космос». К этому времени ему перевели песни Высоцкого «Марш космических негодяев» и «В далеком созвездии Тау-Кита». И когда Лем был в Москве, они встречались.

Володин характер? Могу привести один пример… Идем втроем — Володя, Лиля и я, идем по Большой Бронной. Группа парней уже на взводе. Мы проходим, и один из них говорит нам вслед что-то грязное, оскорбительное по отношению к Лиле. Володя оборачивается: «Кто сказал?» — «Я». И он этому парню немедленно врезал в челюсть. Мы продолжаем движение, а за спиной слышим: «Молодец парень!»

Володя очень интересно дарил подарки. Всегда оглядывался, что у него самое дорогое, чтобы подарить человеку. Например, мне на день рождения подарил Полное собрание сочинений Гоголя, которого сам очень любил. Подарил с такой надписью: «Жора, читай почаще Гоголя».

Много лет мы были вместе, виделись часто — раньше чуть ли не каждый день. Потом, к сожалению, встречались редко, у обоих не было времени, все дела, дела…

Кто-то сказал, что вся интеллигенция России сложилась в Шаляпине. Так и Высоцкий вобрал все лучшее. У нас были замечательные преподаватели, у нас были прекрасные друзья…

Май 1987 г.