Девы с рыбьими хвостами

Много веков назад в Древнем Вавилоне был популярен миф об удивительном божестве Оаннесе – существе, от которого, согласно записям халдейского жреца и астролога Бероса (III век до н. э.), велось начало вавилонской культуры. Чудище, полурыба-получеловек, выходило каждое утро из моря и беседовало с людьми, обучая их наукам, искусствам и ремеслам. Этот вавилонский первопредок научил соотечественников началам геометрии и земледелия, дал им законы и священное писание, в котором повествовалось о начале мира.

Халдей Берос так описывал внешний вид и сущность Оаннеса: «Тело божественного животного похоже на рыбье. Под рыбьей головой у него другая голова. Есть у него и человеческие ноги, сросшиеся с рыбьим хвостом. Он одарен разумом, а его речь связная и понятная. Он одарил людей всеми хорошими обычаями и работами…»

Ранние изображения Оаннеса вполне соответствуют описанию Бероса. Однако в причудливом костюме (голова судака вместо шлема и плащ из рыбьей шкуры) он пока мало напоминал морских дев – своих «потомков». Но проходили века, и морской бог постепенно менял в людских представлениях свой облик. На скульптурах, найденных в Хорсабаде, мы уже видим его в обличье, вполне подобающем прародителю русалок: с рыбьим хвостом вместо ног, но с торсом и головой человека. Впрочем, при новой внешности Оаннес все же сохранил свою мужскую природу.

Спустя некоторое время ситуация снова переменилась, и первым рыбохвостым божеством женского пола стала Атаргате, сирийская богиня Луны и рыболовства, культ которой процветал в городе Иераполе (современный Мембидж). По словам римского историка Лукиана, «она наполовину женщина, но от бедер вниз у нее растет рыбий хвост». Так Оаннес стал богом Солнца, а Атаргате – богиней Луны. На некоторых дошедших до нас финикийских монетах выбито изображение Атаргате: по внешнему виду это типичная русалка.

Естественно было предположить, что Солнце и Луна (или их мифологические символы – Оаннес и Атаргате) живут в море, а отсюда недалеко и до рыбьего хвоста, которым украсила их легенда. С развитием финикийской культуры слава богини-русалки росла. Поэты щедро наделяли ее восторженными эпитетами: соблазнительная, неотразимая, гордая и невероятно прекрасная. Атаргате оказала влияние на развитие культа других божеств. Некоторые ученые-мифологи полагают, что «рожденная из пены морской» греческая богиня любви Афродита, а следовательно, и римская Венера ведут свое происхождение от Атаргате. Саму Афродиту в ее морских путешествиях обычно сопровождали водяные божества низшего ранга – тритоны. Как представляли себе этих рыбохвостых пажей древние греки, можно судить по изображениям на древних коринфских монетах: колесницу с Афродитой ведут два тритона, оба, как и Атаргате, с головы и до кончика хвоста – самые настоящие русалки.

С тех пор в мифологиях многих народов надолго поселились существа с рыбьими хвостами, правда, под разными названиями. Например, этимология слова «русалка» в английском языке имела вполне определенный смысл – «море и девушка». А вот в других языках то же существо стало называться сиреной. Поначалу такими девами, скажем, в Элладе называли женщин-птиц, но затем они превратились в женщин-рыб, подстерегающих моряков за рифами. Главной приманкой сирен был их чарующий голос. Мужчины, завороженные его волшебным звучанием, плыли к нему, чтобы уже никогда не вернуться домой. В результате сирена стала ассоциироваться в человеческой памяти с таким мистическим ужасом, что несколько видов морских млекопитающих (дюгони, ламантины, стеллеровы коровы), тоже именовавшихся сиренами, были почти полностью истреблены к концу XVIII века.

Из того же семейства и наследницы богини Атаргате – наяды. Каждая река, каждый источник и ручей в греческой мифологии имели свою охранительницу – наяду. Это веселое племя покровительниц вод, пророчиц и целительниц будоражила и восхищала: всякий грек с поэтической фантазией слышал в журчанье вод беспечный говор и щебет этих красавиц. Они относились к потомкам Океана и Тефиды, и количество их доходило до трех тысяч. Как говорит Гесиод в «Теогонии», «все имена их назвать никому из людей не под силу. Знает названье потока лишь тот, кто вблизи обитает».

Древние существа наяды стояли в одном ряду с хтоническим божествами и упоминались вместе с сатирами, куретами, корибантами, тельхинами и др. Одна из наяд носила имя Кокехида и была связана с водой царства мертвых. По некоторым легендам, являлась возлюбленной Аида. Воды источников, где обитали наяды, по традиции имели очистительные свойства и даже обладали способностью дарить бессметрие и молодость. В древнегреческой мифологии наяды были родственницами нереид. Помимо Зевса наяды сопровождали Посейдона, Диониса, Аполлона, Афродиту, Деметру, Персефону, дарили изобилие, плодородие, здоровье и покровительствовали бракам.

Наяды жили в фонтанах, колодцах, подземных ключах, ручьях и повсеместно считались духами пресной воды – в отличие от океанид (духов соленой воды) и нереид, обитающих исключительно в Средиземном море. Все магические способности наяд проистекали (в прямом и переносном смысле) из их единства с водой. Например, нимфа Аретуза могла без труда пробраться по подземным источникам из Пелопоннеса в Сицилию.

Если водоем пересыхал, живущая в нем наяда умирала. Местные жители поклонялись этим существам и даже бросали в воду детские локоны, посвящая своих детей водяным духам. В некоторых регионах (например, в Лерне) потокам ручьев с наядами приписывались целительные свойства. В качестве жертвоприношений там топили животных, а на берегах этих источников часто располагались оракулы. Будучи вполне мирными существами, наяды тем не менее могли постоять за себя. Именно они похитили Гиласа (любовника Геракла) с корабля Арго, а наяда Номия, влюбленная в пастуха Дафния, однажды устав терпеть его неверность, превратила парня в камень (по другой версии – ослепила).

От вавилонян и греков наяды продолжили свое путешествие по бескрайним водным просторам стран и континентов, по пути меняя имена, названия, но отнюдь не свою сущность. Южноамериканские индейцы называли своих русалок иарами . И мало того, что сами боялись их до смерти, но даже приплывших к ним европейцев смогли убедить в их существовании. Серьезные люди, веровавшие в христианскую Троицу, а не во всякую нечисть, посылали на историческую родину письма с устрашающими историями о том, как очередная красавица с длинными волосами и рыбьим хвостом заколдовала и погубила судно со всеми рыбаками.

Знали русалок и сербы, называвшие их вилами. Здесь чешуйчатые красавицы тоже предпочитали играть в любовь. При этом, чувствуя себя полноправными хозяйками всех водоемов – от лесных озер до деревенских колодцев, – вилы очень злились, когда кто-то из смертных решался попить из них воды. Выйти на сушу в образе прелестной девушки, пойти под венец и даже родить ребенка – на это сербские русалки вполне могли согласиться. А вот стакан воды подать путнику – ни за что! Могли и слепоту наслать на несчастного, и дождем с градом наказать.

О водяных женщинах в Ирландии – мерроу – отзывались как о несравненных красавицах. Если, конечно, закрыть глаза на рыбий хвост вместо ног и перепонки между пальцами рук. Но при этом лучше держаться от них подальше: ведь появление мерроу на поверхности воды предвещает страшный шторм. А если влюбится ирландская русалка в земного мужчину, то начинает чудить совсем не по-русалочьи: выйдет на берег в обличии маленькой лошадки в красной шапочке с перьями и будет ждать от своего избранника взаимности.

Своими водными девами под названием ундины всегда восхищались балтийские народы (кроме литовцев), а также немцы: у местных прелестниц очи были синие, кудри золотые, а голос ангельский. Как не влюбиться в такую водяную невесту! В результате немало влюбчивых латышских парней пропадали без вести после первого же свидания с ундиной. Что касается Литвы, то тамошние жители называли своих хвостатых дев наре. Но суть от этого не изменилась: точно так же, как наяды или ундины, наре в ясные теплые ночи выходили из воды, пели, устраивали хороводы, чтобы завлечь хоть какого-нибудь парня – пусть даже одного на всех.

 

Чудесные истории о русалках

Надо заметить, что упоминания о существовании русалок можно встретить и в трудах древних авторов. Так, римский ученый Плиний Старший писал: «…иногда их мертвые тела находили на берегу…», подчеркивая при этом, что речь идет не о досужих выдумках, а о реальных фактах. О встречах с русалками из века в век рассказывали матросы и путешественники. Так, в книге Сиго де ля Фонда «Чудеса натуры, или Собрание необыкновенных и примечания достойных явлений и приключений…» говорится о том, что в Голландии «в 1403 году после ужасной бури, разорвавшей плотину Вест-Фрисландскую, нашли русалку, запутавшуюся в водорослях. Привезли оную в Харлем, одели, научили вязать чулки и кланяться перед распятием». Она прожила среди людей несколько лет, так и не научившись говорить, а когда умерла, была похоронена по христианскому обычаю.

А вот запись из корабельного журнала Генри Гудзона, ходившего у берегов Нового Света: «Сегодня утром один из моей команды, посмотрев за борт, увидел русалку. Он стал звать остальных моряков. Русалка, между тем, подплыла к кораблю совсем близко и внимательно его разглядывала. Немного погодя волна ее опрокинула. Когда она нырнула, все увидели ее хвост, похожий на хвост бурого дельфина, испещренный пятнышками, как у макрели. Дата: 15 июня 1608 года».

Заслуживает доверия и запись в книге мемуаров капитана английского флота Ричарда Уитбурна: «Не могу не сказать несколько слов о странном существе, которое я встретил впервые в 1610 году. Рано утром, когда я стоял на речной стороне гавани Св. Иоанна в Ньюфаундленде, удивительное создание очень быстро подплыло ко мне. У него было лицо женщины, глаза, нос, рот, подбородок были пропорциональны и очень красивы».

Что касается последних столетий, то описаний и свидетельств о встречах с русалками почему-то поубавилось. Одна из возможных причин – загрязненность рек и морей, способствующая вымиранию удивительных созданий природы. Кроме того, многократно увеличилась скорость водных транспортных средств: в эпоху парусников у моряков было куда больше времени и возможностей рассмотреть водных обитателей. И все же вот истории, отмеченные уже в новые времена.

Теплым летним днем 1890 года учитель Уильям Монро прогуливался по пляжу в шотландском графстве Кэйтнесс. Внезапно на камне, выступавшем из моря, он заметил существо, похожее на сидящую обнаженную женщину. Но не это показалось учителю странным. Нижняя часть тела была под водой, и Монро ясно видел обнаженные руки, расчесывающие длинные, блестящие каштановые волосы. Спустя несколько минут существо соскользнуло с камня в море и скрылось из вида. После долгих колебаний и сомнений Монро послал все же заметку в лондонскую «Таймс».

В письме он очень осторожно и кратко описал необычное создание: «Голова была покрыта волосами каштанового цвета, слегка темнее на макушке, лоб выпуклый, лицо пухлое, щеки румяные, глаза голубые, рот и губы естественной формы, похожие на человеческие. Зубы я разглядеть не мог, поскольку рот был закрыт, груди и живот, руки и пальцы того же самого размера, что и у взрослого представителя человеческой расы». Монро писал, что, хотя другие заслуживающие доверия люди утверждали, будто видели это существо, он им не верил, пока не увидел его своими глазами. И, увидев, убедился в том, что это русалка. Учитель выражал надежду, что его письмо может помочь подтверждению «существования феномена, до сих пор почти не известного натуралистам, или уменьшению скепсиса тех, кто всегда готов оспаривать все, что не способен постичь». Из этого вполне логичного письма следует, что в морских дев верили не только матросы, сходившие с ума от скуки и воздержания в длительных океанских путешествиях…

Более современная история повествует о том, что 3 января 1957 года путешественник Эрик де Бишоп плыл на реконструированной им модели древнего полинезийского плота с Таити в Чили. Внезапно вахтенный на плоту повел себя очень странно: закричал, что видел непонятное существо, выпрыгнувшее из воды на плот. Балансируя на хвосте, это существо с волосами, подобными тончайшим водорослям, встало прямо перед ним. Прикоснувшись к незваному гостю, моряк получил такой удар, что распластался на палубе, а существо скрылось в волнах. Поскольку на руках моряка осталась сверкающая рыбья чешуя, де Бишоп не усомнился в правдивости случившегося.

Женщин-амфибий не раз встречали на Каспии. Их появление в зоне обитания людей исследователи объясняют интенсивной нефтедобычей, геофизическими взрывами при поисках новых месторождений, то есть нарушением экосистемы привычных мест обитания. В марте 2007 года моряки рыболовного траулера «Бакы» также представили фотографию этого загадочного существа. Отвечая на вопросы журналистов, капитан Гафар Гасанов рассказал, что «оно долго плыло неподалеку от нас, идя параллельным курсом. Вначале мы подумали, что это крупная рыба. Но потом заметили, что на голове чудища ясно видны волосы, а передние плавники вовсе не плавники, а… руки!»

За легендами о русалках скрывается романтические мечтания и стремление к идеалу – к женщине фантастической, не похожей на простых смертных.

В Шотландии, на том самом месте, где с Монро произошла «поразительная история», ранее случались еще более удивительные происшествия. Местные предания гласят, что однажды русалка подарила некоему юноше золото, серебро и алмазы, собранные ею на затонувшем корабле. Он принял подарки, но некоторые драгоценности отдал любимой девушке. Но, что еще хуже, он не встретился с русалкой обещанное количество раз, чем вызвал ее ревность и гнев. Однажды она подплыла к его лодке и направила ее к пещере, сказав, что там находятся все когда-либо потерянные в этом заливе сокровища. В это мгновение юноша уснул. Проснувшись, он обнаружил, что прикован к камню золотыми цепями так, что мог дойти только до груды алмазов у входа в пещеру.

Русалки жестоко мстят, будучи обманутыми или как-то обиженными. Источником этих представлений, возможно, являются сексуальные фантазии мужчин о непокорном создании, помешанном на исполнении только собственных желаний. Согласно некоторым легендам, русалка – это падший ангел, пищей которому служит живая плоть. Пением и чудесной музыкой она завлекает моряков в свои сети. (И здесь этот образ снова смешивается с сиреной.) Если же, что бывает редко, такой способ привлечения не срабатывает, она полагается на уникальный запах своего тела, которому не может противиться ни один мужчина. Поймав и усыпив свою жертву, она раздирает ее на кусочки острыми зелеными зубами. Согласно более гуманной легенде, русалки и тритоны живут в подводном царстве и хранят множество сокровищ.

Многое объединяет с русалками и индийских речных нимф, которые тоже имеют человеческий облик. Они искусно играют на лютне, необычайно красивы и соблазнительны. Непостоянные и ищущие все новых побед, они никогда не мстят мужчинам и стремятся приносить только радость и удовольствие.

С установлением христианства в легендах о русалках появилась новая тема: они описывались как существа, страстно желающие обрести душу, присущую людям. Но осуществить свою мечту они могли, лишь пообещав оставить море и поселиться на суше. Это порождало в русалке жестокий внутренний конфликт, так как для существа, являющегося человеком только наполовину, такая жизнь представлялась почти невыносимой.

Известна трогательная и печальная история, датированная VI веком, о русалке, ежедневно навещавшей монаха из святого братства Ионы на маленьком островке недалеко от Шотландии. Она молила о душе, и монах молился вместе с ней, чтобы дать ей силы оставить водную стихию. Но все было напрасно, и в конце концов, горько плача, она покинула остров навсегда. Говорят, что пролитые ею слезы превратились в гальку, и до сих пор серо-зеленые камешки на побережье Ионы называют слезами русалки.

Довольно долго этих морских дев связывали с тюленями – с их гладкой кожей и поведением, напоминающим человеческое. В Скандинавии, Шотландии и Ирландии существует множество легенд о людях, вынужденных жить в море в облике тюленя и только иногда, на берегу, превращающихся в человека. Кое-где думали, что тюлени – это падшие ангелы, где-то считали их душами утонувших людей или жертвами наложенного заклятия. Более того, в Ирландии существовало поверье, что предками людей были тюлени.

Видимо, русалки и нимфы имеют много общего, поэтому во многих старинных легендах трудно понять, о ком идет речь. И те и другие любят петь и танцевать и обладают даром пророчества. Существуют истории о том, как морские нимфы и русалки, полюбив человека, долгие годы жили на берегу. Многие считали, что у каждой русалки есть корона, без которой она не может вернуться в свою водную стихию. И если мужчине удастся украсть ее и спрятать, то он может жениться на деве; но если она когда-нибудь найдет свою корону, то тут же исчезнет с ней в волнах.

Точно так же мужчина может взять в жены морскую нимфу, но для этого он должен выкрасть и спрятать ее вторую, «тюленью» кожу. По этому поводу существует множество легенд, одна из которых принадлежит шотландским горцам. Мужчина страстно полюбил прекрасную морскую нимфу, выкрал ее кожу и спрятал в надежном месте. Затем они поженились, у них появились дети, и все жили спокойно и счастливо. Но однажды один из сыновей нашел спрятанную кожу и показал ее матери. Ни секунды не раздумывая, она надела ее и с радостью бросилась в море, навсегда покинув своих детей.

В некоторых областях легенды о русалках имеют долгую историю. В 1895 году жители валлийского порта Милфордская Гавань еще верили, что русалки, или морские феи, регулярно наведываются на городскую еженедельную ярмарку. Они добираются до города по подводной дороге, быстро покупают все необходимое (черепаховые гребни для волос и тому подобное) и исчезают до следующего ярмарочного дня.

О русалках писали и в Таиланде, и в Шотландии. Там, в мае 1658 года в устье реки Ди были замечены русалки, и «Абердинский альманах» обещал путешественникам, что они «обязательно увидят прелестную стайку русалок, изумительно красивых созданий». Поскольку слухи о русалках множились, стали появляться неизбежные в таких случаях подделки. Обычно их изготовляли, соединяя верхнюю часть обезьяны с хвостом крупной рыбы. Одна из них, возможно, сделанная в XVII веке, была показана на выставке подделок, проведенной Британским музеем в Лондоне в 1961 году.

Наиболее популярные истории о русалках распространялись среди моряков. Ранее скептически настроенный Христофор Колумб отметил во время своего первого путешествия, что видел трех резвящихся в море русалок вдали от побережья Гвианы.

Большинство из этих так называемых русалок были необычайно уродливы, однако вызывали неизменный интерес. В одном издании 1717 года есть изображение предположительно подлинной русалки. Подпись: «Похожее на сирену чудище, пойманное на побережье Борнео, в административном округе Амбойна. В длину 1,5 метра, телосложением похоже на угря. Прожило на суше 4 дня и 7 часов в бочке с водой. Периодически издавало звуки, напоминающие мышиный писк. Предложенных моллюсков, крабов и морских раков есть не стало…»

В свое время русалками интересовался Петр I. Он обратился к датскому колониальному священнику Франсуа Валентину, писавшему на эту тему. Последний мог добавить немногое, но тем не менее описал еще одну русалку из Амбойны. Ее видели более 50 свидетелей, когда она резвилась вместе со стаей дельфинов. Священник был совершенно убежден в правдивости этих рассказов.

 

Славянские наяды

Несколько иную, но по-своему привлекательную интерпретацию получили потомки Атаргате среди славянских народов. По одной из версий, слово «русалка» у славян происходило от слова «русый», что означает на древнеславянском «светлый», «чистый». Славянские русалки представлялись в виде красивых девушек с распущенными зелеными волосами. Обычно они выплывали на поверхность только под вечер, а днем отдыхали в глубине вод.

Обитание их связывалось на Руси с реками и озерами, которые считались путем в подземное царство. По водному пути они выходили на сушу. Существовала и такая версия: русалка – это девица-утопленница, которая после несчастной любви бросилась в воду, где и превратилась в деву-рыбу. Словно копируя характер мифологических сирен, славянские водяные красавицы заманивали прекрасными песнями путников, а затем тащили их в омут. Позже, благодаря тому что русалка стала героиней ряда литературных произведений XIX века, ее образ обогатился «книжными» чертами дивно прекрасных и чарующих, роковых существ, о которых повествовали так: «В глубокую полночь, при лунном сиянии всплывали на поверхность озера красивые нагие девы с распущенными длинными волосами и с хохотом плескались водою».

Всех русалок, обитающих в наших водоемах, можно разделить на два вида. К высшему относятся так называемые подлинные русалки. Их не так уж и много: две-три на крупную реку. Они бессмертны и являются прямыми порождениями нечистой силы. Из воды они никогда не выходят, поэтому встретиться с ними очень сложно. Внешность у них, так же, как и характер, довольно отвратительная: тело – сплошь зеленого цвета, такого же цвета глаза и волосы, а между пальцами рук и ног перепонки, как у гусей.

Подлинная русалка, как правило, является женой водяного и вместе с ним руководит действиями русалок природных, относящихся к низшему виду. Считается, что ими становятся все новорожденные девочки, родившиеся мертвыми или умершие без крещения, утопленницы-самоубийцы, а также девушки, которые умерли сразу после обручения с женихом. Изредка русалки наведываются в свои бывшие дома и семьи, но вреда, как правило, при этом никому не причиняют. Наоборот, если домашние, заметив дух умершей, оставляют на ночь на столе традиционное в таких случаях угощение, они становятся постоянными и невидимыми защитницами семьи, оберегая ее от всевозможных напастей и невзгод.

Природные русалки, в отличие от подлинных, смертны и лишь доживают в облике духов воды свой земной срок. Им присущи те же черты характера, привычки и вкусы, что были в земной жизни. Наиболее активны те из них, которые умерли неудовлетворенными, с каким-нибудь сильным желанием, или те, которые при жизни обладали беспокойным характером.

Традиционное занятие появляющейся у воды русалки – расчесывание волос: завидев человека, она скрывается в воде; иногда, по рассказам, русалка моется, сидя на камне. Расчесывание волос – колдовское действие. Традиционно считалось, что длинные густые волосы обладающих сверхъестественными способностями существ могут испускать особые, колдовские влияния. Расчесывание их воздействует на окружающий мир. Так, Владимир Даль сообщает, что, по поверьям, пока русалка чешет волосы, с них струится вода, затопляя все вокруг. Такое понимание органично входит в круг представлений об особой власти русалок над погодой, над влагой: после Троицы они могут насылать бурю и дождь. Да и гребень русалки сам по себе – магический предмет. Среди русских крестьян были популярны рассказы о таком гребне, неосмотрительно подобранном людьми и приносящем несчастья.

Нередко появление у воды расчесывающейся русалки (как и русалки, плещущейся в воде) знаменует грядущую беду: ее видят у того места, где должен утонуть человек. В рассказе из Новгородской области водяная дева с длинными черными волосами сидит на камне у воды, повторяя: «Ох, как долго нету!», после чего скрывается в реке; через некоторое время к реке приходит местный учитель и, решив искупаться, тонет.

По распространенным представлениям, русалки резво плещутся перед утоплением человека (как и водяные), могут утянуть к себе купающегося (особенно если человек без креста, вечером, в праздник). Тем не менее «подводное житье» русалок практически не описано. Повествование из Мурманской области, упоминающее о «свадебном столе» русалок, составляет одно из исключений; в нем рыбак, плюнувший в воду, портит свадебный стол русалок и наказан за это безвременной смертью.

Но эти существа могли быть и лесными жителями. По поверьям, обитающую в чаще русалку нередко видели сидящей на дереве (при этом она иногда пряла или пела). На ее просьбы дать одежду женщины вешали на деревья пряжу, полотенца, нитки, девушки – венки. Всю троицкую неделю пели русальные песни, в воскресенье (русальное заговенье) изгоняли, «провожали» русалок. Их обычно изображала девушка, которой распускали волосы, надевали венок и с песнями провожали в рожь. Вталкивая ее в рожь, с криками разбегались, а та догоняла.

Часто русалок изображали в виде чучела (иногда – обряженного ржаного снопа), несли его в поле и там оставляли на меже или разрывали и разбрасывали по полю. Известны случаи потопления чучела, сопровождавшиеся имитацией церковного отпевания. В этом варианте обряд проводов происходил, очевидно, под влиянием известного ритуала «похороны Костромы». Русалки, появляющиеся в лесу и смешиваемые с лесными девками, лешухами, в верованиях ряда районов России наделялись способностью очень быстро бегать, то скрываясь от человека, то преследуя его: «Шел по лесу один мужик, а русалки за ним турятся, все голые, растрепанные».

Раскачивание «нечистых дев» на ветвях деревьев – тоже, видимо, магическое действие. Считалось, что оно способствует росту, созреванию урожая. По словам историка и фольклориста Е. Г. Кагарова, «…русалки, как девы плодоносной природы, главным образом жизненной влаги, покровительствуют растительности и посевам; качание – один из весьма распространенных приемов земледельческих заклинаний. Недаром русские девушки «завивают венки» (то есть связывают ветви двух соседних березок), чтобы облегчить русалкам качание на них».

Очевидно, что русалки появляются на земле в период напряжения всех ее сил, во время весеннего расцвета зелени, созревания злаков; их приход в леса и на поля соотнесен с пиком проявления необходимых для наступления летнего расцвета связанных с водой, влагой сил плодородия. Русалка – и материальное, конкретное образное воплощение силы плодородия, и сверхъестественное существо, проявляющее эту силу в своем движении, влияющее на плодородие.

В период, приблизительно предшествующий жатве, русалок провожают (хоронят, изгоняют), иногда буквально возвращая породившей их воде: в некоторых районах (например, в Астраханской губернии) изображающее деву чучело в топили в воде.

Если появление русалок – это лишь один из эпизодов праздника Троицы, то «проводы» и «похороны» целиком посвящены им. По поверьям Курской губернии, в первый день Петрова поста в свои «проводы», именуемые «перегры», «розыгры», русалки играют и расчесывают волосы.

Во всех этих обычаях за образом русалки-пряхи проглядывает символ божества, связанного со стихией воды. Оно покровительствует домашним работам и непосредственно влияет на судьбы людей. Более того, в некоторых областях России есть легенды и о пророчествах. В рассказе, записанном на Новгородчине, русалки (три девки с косами) появляются у дома перед бедой, настойчиво пытаются открыть дверь и, «держась за скобу», приговаривают: «Дверь-та на крючки, открывай!» Вскоре после посещения русалок у хозяйки дома погибает сын.

В некоторых губерниях России в «русалочьи праздники» нельзя было работать в поле и вообще что-либо делать по хозяйству. Так, по поверьям Саратовской губернии, девы эти показываются в первый четверг после Троицы, и тогда люди не купаются и не выполняют никаких работ. В Смоленской губернии полагали, что у того, кто пашет на русальной неделе, погибнет скот, а у того, кто сеет, побьет градом хлеб. В юго-западных районах России начиная с Троицкой субботы не ходили по воду и не работали в поле. При этом верили, что, если кто-то в Духов день, когда, по местным понятиям, появляются русалки, занимается работой в поле, те насылают на посевы несчастье. Соблюдающие этот праздник надеются, что русалки сберегут их поля от всякой беды. Подобные поверья и запреты свидетельствуют об отношении этих существ не только к воде, плодородию и прядению; от них могла, видимо, зависеть успешность ведения крестьянского хозяйства.

Многие исследователи полагают, что в весенних праздниках, посвященных русалкам, отразились представления о них как о заложных покойниках (умерших неестественной смертью людях). Известный российский этнограф прошлого века Дмитрий Зеленин считал, что «у великорусов широко распространены поминки всех умерших неестественной смертью», и видел в связанных с русалками праздниках отголоски таких поминок, во время которых безвременно скончавшихся, беспокойных, опасных покойников старались почтить, помянуть, угостить, обезопасить себя от них. Представления о русалках как о безвременно умерших нашли отражение и в поверьях, связанных с «русалочьими детьми», которых можно «окрестить и отпустить на небо» во время Троицы.

Оживая весною вместе со всей природой, безвременно умершие, погибшие девушки, женщины, дети наполняют, по поверьям, леса, кричат, хохочут, играют, водят хороводы. В это время они опасны для людей, особенно для тех, кто ведет себя неосмотрительно, приближаясь к местам их обитания ночью, да еще в одиночку и без оберегов. Как и многие наделяемые сверхъестественными способностями мертвецы, не только водяные, но и лесные русалки могут утянуть к себе живых людей, защекотать, погубить (наиболее опасны русалки для мужчин, молодых парней).

Русалки заложные обычно воспринимаются как нечисть. Это подтверждают исследователи, считающие, что именно такое восприятие «проходит красной нитью во всех народных сказаниях о русалках». Собраны и свидетельства об оберегах от них: существа эти боятся креста, очерченного круга, спастись от них можно с помощью чеснока, железных орудий, словесных оберегов (заклятий). Во многих местах считали, что лучшее средство против русалок – полынь.

Самое удивительное, что русалку можно поймать и даже приручить на некоторое время. Для этого следует выбрать наиболее посещаемое этими волшебными красавицами место, нарисовать на земле большой магический круг, внутри начертить крест и встать в центр, а при появлении русалки тут же загадать ей загадку посложнее. Та обычно принимает условия игры и, задумавшись, пытается найти ответ. Вот тут-то ей и нужно умудриться надеть на шею нательный крест. Если это удается – дело сделано: дева становится ручной и послушной, ее можно спокойно вести домой, где она будет беспрекословно выполнять любую работу. Однако через год чары спадут, и она вновь станет свободной.

Весьма схожи с русалками по облику, но отличные по своей сущности прекрасные девы, которых славяне называли берегинями. Эти божества хранили людей от злых духов, кроме того, могли предсказывать будущее. Спасали людей от козней чертей, водяного и кикимор, помогая им добраться до берега. Олицетворяя добрые силы природы, помогали и маленьким детям, упавшим в воду. Берегини были охранительницами плодородия и влаги, они поливали росой поля из волшебных рогов. Но со временем люди перестали заботиться и оберегать окружающую среду, чем очень обидели берегинь.

Стройная молодая и соблазнительная женщина с заманчивым и восхитительным голосом – в таком образе предстает берегиня. Эта зеленоглазая дева с пышной грудью и манящим взглядом виделась либо в одной рубахе, либо полностью обнаженной. Длинные распущенные волосы неизменно (как и у большинства русалок) зеленого цвета.

Живет берегиня в воде, отдавая предпочтение пустым и глухим местам, порой качается на растущих возле берега деревьях. Предпочтение пышногрудая красавица отдает плакучей березе или иве. Иногда можно увидеть ее следы, остающиеся на мокром песке.

Выходит берегиня на берег как одна, так и с подружками. И начинается настоящее веселье. Красавицы купаются, поют веселые песни своими соблазнительными голосами, аукаются между собой, из цветов плетут венки и украшают свои чудесные волосы. С играми, песнями и плясками водят шумные хороводы. Во время плескания берегини путают рыбацкие сети, портят плотины и жернова у мельников. Во время игры зачастую крадут у женщин пряжу и нитки. Увидев прохожего, любят пощекотать его, чтобы привлечь к себе внимание. В таких случаях помогает полынь: если бросить ее в лицо, то колдовское растение непременно отпугнет и успокоит заигравшуюся красавицу.

Есть у берегини волшебный предмет – это гребень, как и у русалки. С его помощью она может затопить даже самое сухое место. Гребнем она расчесывает свои длинные волосы, во время расчесывания по телу струится вода. Если же волосы высохнут, то берегиня умрет, именно поэтому она никогда не отходит далеко от берега.

В ряде регионов отмечают особый вид «русалочьего племени» – мавок. Ими становятся малолетние дети, умершие без крещения или погубленные матерями, а также мертворожденные. Мавками могут оборачиваться и дети постарше, умершие на русальной неделе. Считается, что их забирают русалки, уносят их в свои воды, где и превращают в мелкую нечисть. Изредка говорили, что в эту категорию могли попадать и дети, проклятые родителями или похищенные чертями.

Согласно некоторым описаниям, мавки очень красивы, как никогда при жизни не были – дети или юные девы с длинными волосами, в белых сорочках. Только красота эта обманная: повернется спиной мавка к человеку, и тот увидит позеленевшие без воздуха легкие, небьющееся сердце и тело без кожи. По этой причине их еще называют «не имеющими спины». Отсюда и названия – мавки, или наявки, нявки, восходящие к старославянскому слову «навь», то есть умерший.

Мавки любят являться при полной луне. Они могут так разойтись, что не поможет ни охранительный чеснок, ни полынь-трава. Не побоится мавка даже перешагнуть через железную цепь. Обычно они плещутся в реке, а затем вылезают на берег расчесывать свои зеленые волосы, при этом просят путников позаимствовать гребешок. Если дать его мавкам-девицам, они расчешутся и вернутся в реку с миром, а гребень придется выбросить, иначе потом непременно выпадут все волосы. Если же не дать, пожадничать, то замучают до смерти.

По гуцульским поверьям, на зиму мавки исчезают с земли (живут в горных пещерах и ямах); появляются среди людей весной и летом, бегают группами, стайками по лесам и полонинам, сажают или собирают цветы, купаются в реках и озерах, водят хороводы, любят музыку и танцы. Там, где они играли и плясали, трава растет гуще и зеленее. Однако люди считали мавок опасными и вредоносными духами: они могли сбить путника с дороги, завести его в глушь, защекотать до смерти или наслать на него болезни. В некоторых гуцульских селах верили, что мавки проникают по ночам в дома и сосут грудь спящих людей (и мужчин, и женщин), и тогда те начинают болеть, чахнуть и в конце концов умирают. Защитой от мавок (как и от русалок) служат, по народным верованиям, чеснок, хрен и полынь.

В тех местах, где мавки сближаются с русалками и представляются в облике молодых красивых девушек, популярны рассказы о том, что мавки заманивают парней и вступают с ними в любовную связь. Либо зачарованный парень сам выслеживает девушку в лесу возле озера, крадет ее одежду и вынуждает выйти за него замуж. Однако такой брак не бывает счастливым: мавка исчезает, а околдованный ею супруг погибает от тоски. В одной из гуцульских быличек мавка навещает овчара, пасущего стадо на полонине, живет с ним как жена, а по ночам высасывает из него кровь, в результате чего он гибнет.

Мавок можно было встретить в лесу или на поле, на берегах рек и озер. Считалось, что они мстят людям за свою раннюю смерть – заводят людей в болотную топь, могут, по примеру полуденниц, защекотать до смерти, а также намеренно пленить мужчин красотой, чтобы затем погубить.

На русальной неделе мавки начинают бегать по полям и напевать: «Мать меня родила, некрещеную похоронила!» Если же встретят человека, который окропит их святой водой и при этом скажет: «Крещу тебя во имя Отца, Сына и Святого Духа», то мавка превратится в ангела и будет очень благодарна своему освободителю. Однако такое перевоплощение возможно только в течение 7 лет после смерти. Если семилетний срок вышел, то даже обряд со святой водой не поможет – мавка навечно останется бродячим духом. Считалось также, что иногда, когда мавка завлекает на погибель какого-нибудь юношу, она может полюбить его всей душой. Тогда она отпустит его, а сама сможет покинуть этот бренный мир. Поистине любовь может творить чудеса!

Из всего сказанного о русалках и их «подругах» можно сделать еще один, довольно неожиданный вывод: вполне вероятно, что их сходство с человеком гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд. Есть версия, что люди и русалки – две ветви земной цивилизации, разделенные средой обитания во времена формирования видов. Именно такую теорию выдвинул британский ученый Алистер Гарди. Он предположил, что человек произошел не от обезьяны, а от приматоподобных водных существ, напоминающих русалок. А те, в свою очередь, возникли в результате эволюции неких амфибий, поэтому были покрыты чешуей и дышали через жабры. И хотя в научных кругах эта теория не получила поддержки, в ней присутствует определенная логика.

Известно, что жизнь зародилась в океане и только потом вышла и распространилась по суше. Почему бы в таком случае не допустить, что развитие разумной формы происходило параллельно и на суше, и в водных глубинах? Ведь даже загадочные НЛО время от времени взлетают из морей и океанов. Поэтому есть основания предположить существование развитой подводной цивилизации, а русалки вполне могут быть одними из ее обитателей. Но если это так, то по какой причине они не вступают с человеком в интеллектуальный контакт? Почему охотно демонстрируют певческие таланты, но никогда не разговаривают с людьми?

Французские специалисты по паранормальным явлениям выдвинули еще одну версию. Она гласит, что русалки – на самом деле жители легендарной Атлантиды. На дне океана они оказались не в результате природного катаклизма, а по собственной воле. В древние времена атланты, намного обогнав в развитии другие народы земли, решили удалиться от варварского окружения. Они сознательно произвели мутации в организме, необходимые для освоения новой среды обитания, недоступной для остального человечества. И до сих пор не желают иметь с нами ничего общего. Как бы фантастически это ни звучало, но у этой теории есть право на существование.

 

Водяной и его окружение

По давней традиции водяной – это водный дух, существо, обитающее в реках и прудах, болотах и озерах, то есть везде, где есть пресная вода. Его еще именуют водяник, водовик, водяной шут, водяной черт, дедушка водяной, топельник, волосатик, навной и т. п. В народе водяного представляют в образе голого, поросшего тиной старика, с рыбьим хвостом и огромными глазами. Другие источники описывают водяного маленьким дедушкой с зелеными усами и бородой до пояса. Водяной предпочитает селиться вблизи старых мельниц, в омутах и водоворотах или на дне водоемов. Предполагается, что облик водяного меняется в зависимости от фазы Луны. Когда ночное светило находится в растущей фазе, водяной предстает молодым человеком, когда идет на убыль – превращается в седого старика.

В сущности, водяной, подобно лешему, может принимать любой облик. Нередко он облачен в рыбью чешую, у него коровий хвост, утиные перепончатые лапы. Подобно всем существам из иного мира, он может иметь какие-то несообразности: например, он горбат или обладает чересчур большой головой, а то и копытами вместо ног. Представляется получеловеком-полурыбой, чьи черты расплывчаты и как бы подернуты рябью. Либо это длиннобородый старик с запутавшейся ряской меж волос, облепленный грязью и тиной, с большим животом или, наоборот, чрезмерно худой. Водяной может также принимать вид очень крупной рыбы, утопленника, бревна или ребенка. А если он выглядит как обычный человек, то узнать его можно по мокрым волосам и краям одежды. Нет проблем у водяного и со сменой пола: притвориться он может и женщиной, и мужчиной; может выглядеть как зверь, птица или рыба; при этом нередко синего, а точнее – синюшного цвета. Одна из версий: синий цвет является определением принадлежности к старым языческим божествам, каковым он изначально и был.

С давних времен наши предки слагали о водяном множество разных легенд и свято верили в его существование. Если крестьяне вели скот на водопой, то старались не оставлять его без присмотра: возле водоема водяной мог увести животных к себе. Один старик рассказывал историю, которая произошла в их селе незадолго до войны. Жили они тогда с семьей в Смоленской области, в небольшом селе, недалеко от которого находилось глубокое озеро. Вода в нем была студеная, словно в роднике, зато, к немалому удовольствию селян, там водилось много рыбы. Все же местные жители немного побаивались: ходили слухи, что в этом озере давно поселился нехороший дух.

Однажды, как рассказывал старик, пошли они с пастухами поить коров, дело было в июле, стояла жара. Решили пастухи буренок в воду завести, чтобы им было хоть немного прохладнее. Стоят коровы в воде, от жары спасаются. Рядом с этим озером находился пролесок, мужики и говорят: мол, чего нам здесь сидеть, пойдем, лучше змей попугаем в норах. Один из пастухов говорит: «Куда ж мы пойдем, буренки-то наши одни здесь останутся! Как бы, чай, не произошло чего с ними». – «Да ладно, куда они денутся, мы скоро вернемся». Мужик покачал головой, подумал и решил идти вместе со всеми. Вернулись из пролеска часа через два, глянули и обомлели: две коровы исчезли, остальные мирно стоят в воде. А тот мужичок, который вначале не хотел идти, за стадо боялся, шепчет: «Видит Бог, не надо было уходить, утащил их на дно водовик, видать, сильно осердился». Делать нечего, коров так и не нашли, вернулись в село уже затемно с оставшимся стадом. Погоревали, да что тут сделаешь! Легли далеко за полночь.

В эту ночь снится деду сон: стоит он ночью на берегу этого озера, тишина вокруг, только лунный свет в воде отражается. Вдруг вода в озере взбаламутилась, выходит какой-то безобразный старец, весь заросший водорослями и еще чем-то непонятным. Он и говорит: «Отпущу я ваших кормилиц, но только если вы мне отдадите взамен девицу красную». Сказал и медленно ушел в глубину. О своем сне дед тогда никому не рассказал, через некоторое время уехал он с семьей из того села. А через год узнал, что перевернулась на озере лодка, одна молодая девушка утонула, ее так и не нашли. На следующий день в том пролеске, где змей искали, нашли двух пасшихся коров, непонятно откуда там взявшихся. Все произошло так, как и говорил деду во сне водяной.

По некоторым свидетельствам, водяные редко выходят из воды. Больше всего им нравится коротать время в омутах, находящихся вблизи водяных мельниц. В старые времена каждый знал, что если водяная мельница расположена в глуши лесной, вдали от деревни или города, то место это нечистое и опасное. Сам мельник – точно колдун, но творит он заговоры и заклинания не сам по себе, а по наущению недоброго духа, которого как раз и называли водяным, причисляя его к нечистой силе.

На дне водоемов водяные занимаются своими делами – пасут косяки рыб, командуют кикиморами, русалками и прочими тамошними обитателями. Вредит водяной тем, что заманивает в воду людей и животных и топит их. Например, на Украине считается, что он наказывает людей, если те плавают над его жилищем. Поляки полагают, что он нападает на сквернословящих, работающих в воскресный день и не соблюдающих постов. У восточных славян и сербов существует поверье, что водяной утаскивает тех, кто, входя в воду, не перекрестился; а согласно словацким поверьям – тех, кто смеялся над ним.

Лещи, карпы, караси, сомы и другая речная живность служат подводному властителю либо в качестве шутов и скоморохов, либо для того, чтобы утянуть рыбака в воду, либо транспортным средством при осмотре отдаленных уголков речных и озерных владений. А вот души людские попадали в его сети тогда, когда гонимые летним зноем дети и взрослые заходили в речную или озерную воду, чтобы поплавать и смыть с себя пыль и пот, накопившиеся за долгий жаркий день. Заплывал такой человек на середину водоема, резвился в воде, наслаждался прохладой и не подозревал, что из глубины на него смотрят холодные и не знающие жалости глаза подводного владыки.

Но не всех водяной затаскивал в свое царство. Отдавал он предпочтение заневестившимся девушкам, юным отрокам, а также мужчинам подвыпившим и в летах. Конечно, если таких долго не было, то тащил на дно и других представителей рода человеческого. В утонувшие могли попасть и зрелая дама, и маленькая девочка, и молодой мужчина… словом, любой, кто в роковой неурочный час оказался на водной глади, в опасной близости от нечистой силы. Обреченную жертву водяной затаскивал в самое глубокое место реки или озера. Здесь терпеливо дожидался, когда же, наконец, человек погибнет. Выпорхнувшую из мертвого тела душу хватал и сажал в позолоченную клетку, саму же бренную плоть отпускал на все четыре стороны. Попадала она, как правило, в рыбьи пасти, ну а то, что оставалось, – всплывало и называлось у людей утопленником или утопленницей.

Душам юных дев подводный владыка давал свои назначения, превращая в прекрасных русалок. Все у них было как у людей, кроме нижних конечностей. Вместо ног получали они рыбий хвост, а в знак компенсации наделялись чистыми и сильными голосами. Дух делал их прислужницами, а самую умную и прилежную брал в жены. Впрочем, выйти замуж за водяного мечтали все молодые русалки. В этом случае им доставались все сокровища и немалая власть над водными обитателями.

В светлую лунную ночь русалки выбирались на берег и пели песни. Пение было таким красивым, что если человек его слышал, то шел к этому месту. А оказавшись совсем рядом с прекрасными девами, вообще терял голову. Если это был романтичный юноша, то он тут же безумно влюблялся в одну из прислужниц водяного и уже не мог отойти от нее. Зрелого вдовца ждала та же участь. А вот мужчину женатого, но любящего изменить супруге, охватывала жуткая похоть, которая в некоторых случаях бывает посильнее любовных мук.

Души юных отроков подводный владыка назначал блудичками. Это болотные и водяные духи в виде блуждающих огоньков, которые смущали людей, забредших к болоту или к пруду. Человек шел или плыл на огонек, а тот все удалялся, удалялся и наконец ускользал. В итоге несчастный мог обнаружить, что находится в непроходимой трясине или на водяной глади, скрытой от берега высокими камышами. Заблудившегося или затягивало в болото, или он тонул, стараясь добраться до берега. Души утопленников речной владыка либо брал себе в услужение, либо отправлял прямиком в адово пекло к сатане. Такая же страшная участь постигала и души утонувших пьяниц, которые ни для какой полезной деятельности в подводном царстве не были пригодны.

Кататься водяной дух любил на сомах. Рыба эта большая, надежная, солидная, плывет неторопливо, озорством и игривостью не отличается. Сядет водяной на нее, устроится поудобнее и поедет по просторам глубоководным. То в одну протоку завернет, то в другую, то к берегу пристанет, а то и на самое дно уйдет – проверить свое хозяйство. Правда, не всегда пользовался подводный хозяин услугами больших рыб. Иногда, чтобы как-то разнообразить скучную действительность, он превращался в огромную щуку и уже в этом обличье плавал и нырял на принадлежащих ему просторах, наводя ужас на рыб и вводя в смущение рыбаков, которые по неопытности принимали его за обычного речного хищника и даже пытались загнать в свои сети.

Такие потуги незадачливых селян необычайно веселили и забавляли водяного. Заглатывал он наживку, попадался на крючок, но вместо того, чтобы оказаться в уже подставленном садке, опрокидывал рыбака в воду, бил щучьим хвостом того по голове, а оглушив, иногда забирал к себе. Но чаще подбивал к берегу, чтобы человек не утонул, – все зависело от настроения.

А вот чего водяной никогда не любил, так это сетей. Если выйдут рыбаки на такую ловлю, то им несдобровать. В лучшем случае потеряют они свои снасти, а в худшем – могут и сами погибнуть, запутавшись в расставленных ими же сетях. Но человека не зря отличают сметка и сообразительность. Находил он способы договариваться с духом рек и озер. Это была ежемесячная дань водяному. Если рыбалка проходила удачно, то самая крупная рыба отдавалась ему. Не жалели люди и откормленных жирных гусей: такому красавцу без сожаления рубили голову и бросали упитанную тушку в воду. После этих даров рыбалка была спокойной и вольготной, а утонувших становилось меньше.

Главную свою резиденцию водяной обычно размещал под колесом мельницы. Здесь вода никогда не застаивалась, а в речном дне вымывалось большое углубление. Подводный владыка строил в этом месте роскошные палаты, которые не уступали царским. В огромной зале устанавливалось каменное ложе, оно покрывалось тиной и украшалось лилиями.

В летнюю пору не бывало ночи, чтобы водяной не появлялся над водной гладью. Поскольку обратиться он мог хоть в птицу, хоть в зверя или рыбу и даже в человека, то никто и не знал, кем в эту ночь он представится. Иногда и сам водяной, в зависимости от своего душевного состояния, определялся с образом только перед тем, как покинуть покои. Любил он поплавать в лунную ночь, порезвиться в воде. В это время никто его не видел, а потому сом в качестве наездника был ему не нужен: сам с собой он в солидность не играл и царское величие не изображал. Являл водяной тут свою истинную суть, становясь лихим и отчаянным покорителем вод.

Жизнь водяного была тесно связана с определенными временами года. По осени, когда начинали дуть холодные ветры, когда первый снег укрывал землю, он устраивался отдыхать на своем удобном ложе, так как зимой делать на подведомственной территории нечего. Озера, реки, пруды и болота покрываются слоем льда, а сверху еще и снег ложится. Пробиваться на божий свет из подводного мира трудно, да и ни к чему. Укутывался водяной тиной и засыпал до весны. Все подвластные ему духи делали то же самое, а вот для рыб наступало раздолье. Резвились они без строгого присмотра до марта-апреля, пока теплые солнечные лучи не начинали растапливать ледяную корку.

В это время водяной открывал глаза, потягивался и сбрасывал с себя тину. Вставал во весь рост и громко хлопал в ладоши. Трещал тогда весенний лед, шел по реке, освобождая водную стихию от крепкого ледяного панциря. Люди, догадавшись о том, что водяной проснулся, тащили к воде разные подарки да гостинцы, понимая, что владыка после зимний спячки голоден и зол. Здесь были и куры, и утки, и свиньи. Некоторые особенно заинтересованные в покровительстве хозяева вели коров и лошадей. Все это безжалостно резалось и бросалось в воду в знак уважения к властителю подводного мира. Тот не отказывал никому – подарки принимал, но не торопился оказывать милость и выказывать расположение. Чтобы удостоиться молчаливого согласия на богатый рыбный улов и безопасное плавание в воде, человек был обязан каждый месяц оставлять дары водяному. Иначе тот мог рассердиться и отказать в своей симпатии и благосклонности.

Лето было пиком безраздельного владычества водяного. В этот период года он руководил подводным миром строго – любое его распоряжение выполняли беспрекословно. На день Ивана Купалы (7 июля) владыка водных глубин набирал такую силу, что, пожалуй, мог и лешего за пояс заткнуть. В лунную ночь он иногда встречался с этим духом, пробовался с ним силой. Тогда шумел лес, трещали деревья, поднимались гребни волн на речной да озерной глади. Бились властители, но ближе к утру все же расходились миром, так и не выяснив, кто более силен и могуч.

На Петров день (12 июля) водяной снова принимал подарки от рыбаков. Тот же, кто не проявлял должного уважения, мог оказаться и без лодки, и без сетей уже на следующий день. Но поступал так всесильный дух не от жадности или капризности, а только для того, чтобы не уронить своего авторитета в глазах подданных и простых смертных.

Ближе к октябрю его пыл и свирепость постепенно утихали, он становился более спокойным и покладистым. Даже рыбы в это время переставали бояться владыку – не до них ему было в эти осенние дни. Подбивал он итоги своей работы за летний период, решал вопросы благоустройства на зиму своих подданных, да и себе место готовил тщательно и скрупулезно. Ну а к концу октября погружался подводный владыка в долгий и спокойный зимний сон.

Среди ближайших помощников водяного особая роль отводилась анчутке, тоже тесно связанному с водой и болотом. Он был необычайно свиреп и жесток. Если у пловца вдруг случится судорога, он должен знать, что это водяной анчутка схватил его за ногу и стремится утащить на дно. Оттого-то еще с древних времен всякому пловцу советуют иметь при себе булавочку: нечистая сила до смерти боится железа. Примечательно, что стоит только человеку вспомнить об анчутке, как он сразу же является на вызов. Поэтому лучше всего о нем помалкивать, иначе можно ожидать всевозможных проказ и шуток. Анчутка отлично умеет плавать и летать. Часто он, как птица, проносится по небу, ныряет в воду и наблюдает за своими владениями из-под листка кувшинки.

С приходом христианства анчутку превратили в страшного черта, неумолимого беса, болотное страшилище, созданное только для того, чтобы пугать им детей. На самом деле это далеко не так. Даже если просто произнести его имя, то можно сразу увидеть странную мордочку с невероятно плутовским выражением. Однако не надо забывать, что анчутка все-таки является навьим духом и верно служит своим хозяевам – Чернобогу, Марене и Вию.

Помимо властных функций водяному приписывались и пророческие способности. Будучи хозяином вездесущих вод, он знал все, что происходит в мире, и мог показывать будущее в зеркале воды. Не случайно на святочные гадания девушки ходили к проруби, стараясь разглядеть в ней лицо суженого. Водяной мог исцелить, наделить здоровьем и красотой. Главное – уважительно относиться к владениям духа-хозяина, не вынуждая его вступать в борьбу за выживание.

 

Бродники-болотники

Если среди лесов и полей люди могли чувствовать себя относительно свободно, то болота с их трясинами и бездонными омутами оставались загадочными и непредсказуемыми. Человек, попавший в болото, подвергался смертельной опасности, причем исходила эта опасность не от неприятеля, с которым можно было бы сражаться, а от зловещего места. Отсюда – страх перед трясинами, в которых, как считалось, непременно должны были селиться недобрые духи. В числе таких духов – бродники и болотники, живущие в совершенно непроходимых местах.

Кто-то полагает, что бродники – это духи воды, кто-то видел их воочию, а кто-то считает их вполне материальными существами. Так или иначе, но вполне понятно, что бродники «отвечают» за броды, их охрану, порядок и чистоту. Если верить старинным преданиям и сказкам, они относятся к добрым существам. Например, следят за маленькими детьми, когда те находятся вблизи их владений, и предотвращают несчастные случаи, если ребенок заиграется и зайдет слишком глубоко в воду. В этом случае бродники просто отпугнут его от опасного места шумным всплеском воды. Помогали они и воинам, предупреждая их о приближении врага.

В отличие от бродников, болотники и болотницы считались воплощением нечистой силы, имея при этом внешность весьма неопределенную. Поэтому разные болотные жители в представлениях народа нередко смешивались с лешими, водяными, чертями и бесами. По поверьям, собственно болотник (дух болотных топей) выглядит как седой старик с широким желтоватым (как болотная вода) лицом или как человек с длинными руками, покрытым серой шерстью телом и длинным крючковатым хвостом (по сути, это образ водяного беса или черта). У него голый живот и лягушачьи лапы, выпученные глаза, огромный рот и длинная борода, по которой стекает болотная жижа. Свою бороду болотник отращивает годами и никогда не расплетает и не расчесывает, очего она обычно грязная, свалявшаяся в колтун.

Нередко болотника описывали так же, как водяного: например, в некоторых былинах он имеет вид старика, покрытого тиной, черного человека, одетого в болотные растения, и т. п. В целом, болотника, даже более, чем водяного, считали склонным к оборотничеству, полагая, что он может принять такой вид, какой захочет. Болотнику никогда не приписывали добрых поступков: он, как и бес, считался существом однозначно зловредным и очень опасным для людей, угодивших в его владения. К примеру, считалось, что идущих через болото людей болотник часто пугает резкими звуками: вздыхает, булькает, утробно гукает и стонет, выдувает воздух пузырями, громко причмокивает и хлопает ладонями по воде.

Кроме того, болотник часто устраивает ловушки для несведущих людей – укладывает на их пути зеленую траву или корягу, бревно, под которым находится бездонная топь или трясина. Едва путник наступит на обманное место, оно тотчас ускользнет из-под ног и человек бултыхнется в воду. Захохочет тогда болотник, обрадуется и за ногу дернет, чтобы человек по самую шею в болото погрузился. Известно, что у болота, как говорят, хватка мертвая – чем больше дергаешься, тем глубже проваливаешься!

В другой раз длинные лягушачьи руки ухватят заблудившегося человека и утащат его на дно. Вырваться из крепких объятий болотника очень непросто. Для этого человек должен обладать недюжинной силой, смелостью и спокойствием. Красные глаза болотника часто наливаются злобой и ненавистью к роду людскому, но за пределами болота его хозяин ничего не может сделать с человеком.

По ночам болотники выпускают души детей, утонувших некрещеными, и тогда посреди топей перебегают-перемигиваются сине-белые бродячие огоньки. Помимо этого, они, по некоторым поверьям, порой специально заманивают людей к себе на болото, чтобы утопить их или, по крайней мере, заставить поплутать среди трясин. Так, во многих местах считалось, что болотник в виде черного человека с фонарем в руках бродит по краю болота, освещая дорогу путникам. При этом сбивает их с пути и заводит в омут.

Известно, что болотник обитает в своем подземном царстве с женой и детьми. Как издавна считали крестьяне, женой болотника, становится дева, утонувшая в болоте. Оттого и называют ее по-разному – омутница, болотница, чертиха. Как и русалок, болотниц нередко соотносили с заложными покойниками; считалось, например, что в болотницу может превратиться унесенная нечистым духом девушка. Впрочем, некогда болотницу считали скорее духом, родственным бесихам и чертихам: в поверьях она иногда выступала как разновидность нечисти, по своему происхождению не имеющей никакого отношения к человеческому роду. Облик болотниц, как и облик русалок, отличался разнообразием, но в целом это были безобразные демонические существа, лохматые, черные, с большими отвислыми грудями, кривыми зубами, иногда – с хвостом, рожками, когтями и т. д.

Бытовали и другие представления: будто болотница бывает неописуемо прекрасна. Так, в былинах и рассказах ее, бывало, описывали как молодую бледнолицую девушку с зелеными или голубыми глазами, с волосами, всегда небрежно раскинутыми по плечам и убранными осокой и незабудками. Словом, необыкновенно красива. Будто ходит она обычно обнаженной, а тело у нее тоже бледное, «в нем нет ни кровинки», почти прозрачное, полувоздушное и как бы светящееся, сияющее, оно «блестит и сквозит перед лучами месяца». Красоту болотницы, по народному убеждению, портят только ноги, так как они у нее гусиные, с перепонками. Или – по другой версии – лягушачьи, как у болотника.

Завидев человека, болотница начинает горько плакать, так что всякому хочется ее утешить. Но стоит сделать к ней хоть шаг по болоту, как тут же коварная злодейка набросится, задушит в объятиях и утащит в топь, в пучину. А иной раз она принимается звать к себе охотника или грибника – особенно если это мужчина, – обольщать, вечную любовь обещать или сокровища, на дне спрятанные. И это не обман: считается, что болотник и болотница охраняют утопленные клады и сокровища от людского глаза. Болотница также способна обернуться рыбой, чтобы завлечь в трясину неосторожного рыбака или охотника. По ночам болотник и болотница зажигают яркие огни и ждут своих многочисленных родственников в гости.

 

Шишига – водяная нечисть

Под стать болотным жителям и шиши́ги – по славянской мифологии, «маленькие, горбатые существа, брюхатые, холодные, с сучковатыми руками». Считалось, что шишига ходит голой, со взъерошенными волосами, набрасывается на зазевавшихся прохожих и тащит их в воду, приносит беду пьяницам. В отличие от водяного, шишига обитает в камышах, предпочитая мелкие речушки и водоемы, при этом отличаясь «мелочностью своих пакостей». Название свое эта тварь получила за то, что волосы на голове у нее стоят шишом, то есть кучей, ворохом.

Шишига играет важную роль в мифологии коми. Считалось, что иногда она вылезала из воды, и ее видели сидящей на крутом берегу Камы, над омутом, расчесывающей длинные черные волосы. Ею пугали и пугают до сих пор детей, предостерегая от купания в омутах угрозой, что их «утащит шишига». В славянском и финно-угорском фольклоре ее считают либо разновидностью кикимор или русалок, либо самостоятельным персонажем. По разным версиям, она является обитателем лесов либо водится в прудах, мелких речках или озерах, а излюбленным местом ее обитания являются заросли камыша.

Шишиг представляли в образе обнаженных женщин (иногда – горбатых) обычного размера с растрепанными волосами, которые они безуспешно расчесывали гребнем, а порой еще и с хвостом. В частности, у А. М. Ремизова можно прочитать, что если шишига «накроет» человека хвостом, то он непременно пропадет, причем безвозвратно. Лесные шишиги нападают на людей, съедают и обгладывают косточки. Водяные – озорничают, подкрадываются к купающимся и начинают их щекотать, но могут и в воду утащить с берега. Увидевшему ее путнику предстояло вскоре утонуть или же умереть по какой-либо другой причине.

Впрочем, рассказывают историю, которая не совсем вписывается в подобные предположения. Некий рыбак, выйдя однажды на берег озера, увидел шишигу, которая сидела на кочке и заплетала свои волосы в косу. Та, заметив мужика, нырнула в воду, а гребень, которым чесала волосы, оставила на той самой кочке. Рыбак подплыл к кочке на лодке, взял гребень и принес его к себе в избу. В тот же день, лишь только стемнело и все семейство улеглось спать, послышалось постукивание в дверь и голос шишиги, жалобно умолявший рыбака возвратить ей гребень. Рыбак отворил окно и выбросил гребень – схватила его шишига и исчезла.

На Самарской Луке старожилы и сейчас говорят, что шишиги охотно поселяются под мостками на реке Аскуле. Примечательно, что тамошний дух особенно не любят пьяных, и если кто-то из местных жителей, будучи «под градусом», решится отправиться к берегу, то пропадет. Помимо этого, шишиги наказывают за хулиганство. Рассказывают историю о том, как подвыпившая компания молодежи из соседнего села, погоняв на мотоциклах кошек, отправилась на шашлыки и, за недостатком дров, разворотила колодец. Но потом, возвращаясь домой, все были до смерти напуганы представившейся на пути нагой женщиной безобразного вида и спешно ретировались.

Иногда шишигой называли русалку, которая выглядела как старуха с зелеными волосами и щекотала любителей купания. Днем эта нечисть не опасна, она отсыпается после ночных проказ. С наступлением же сумерек она начинает проявлять активность и выискивать жертв либо на берегу, либо в лесу, дабы утащить на дно водоема.

Шишигу, похожую на кикимору-пустодомку, представляли ряженые во время Святок: ее изображали в бабьем сарафане, но без головного убора, с распущенными волосами; причем играть ее мог и парень, одетый по-старушечьи, в лохмотьях, с горшком на голове вместо кокошника.

Обильно представлена шишига и народных поговорках: «Да чтоб ее лешие в лесу удавили, чтоб шишиги в реке утопили»; «Ягабиха страшна шошычиха. Баба-яга та же шошычиха и есть»; «Шишига свадьбу играет» (чертова свадьба); «Вино жрут, как шишиги».