Ястреб

Кейн остановил паромобиль напротив входа в трактир.

Кассандра посмотрела на дверь, затем на свои свои руки. Они опять дрожали. В том было мало удивительного, конечно. Возлюбленная умерла, подло убита. Саму ее заперли под замок. Отняли все, что было дорого, все, ради чего она жила. Неделями она думала лишь о собственной смерти.

И вот он – шанс. Последний. Кассандра стиснула кулаки, пытаясь унять дрожь. Cжала зубы. Отомстить за Вайю и за себя. Она не повторит ошибок и нанесет всего один удар – но смертельный. А потом… Плевать на потом.

Кейн обошел паромобиль и открыл дверь – ручка была только снаружи. Предусмотрительный ублюдок. Не стоит затевать что-либо в его присутствии. Ждать. Притвориться слабой и ждать. Она вылезла наружу и, оступившись, едва не упала. Проклятье! Слишком сильно притворяться не потребуется.

Сделав вид, что ничего не заметил, Кассиус улыбнулся и указал рукой на дверь.

По случаю столь важной встречи Зала закрыл трактир.

Ее враг восседал в старом кресле словно на троне. На столе перед ним стояла пыльная бутылка вина. Полупустая. В руке толстяк держал наполненный бокал, сосредоточенно разглядывая на свет его содержимое. Вокруг толпилось с полдюжины головорезов, многих их которых Кассандра хорошо помнила по прошлой драке. Одним из них был Кулак.

Левый глаз мужчины закрывала черная повязка. Пожалуй, Кулак был единственным из банды толстяка, убивать кого Кассандре не хотелось. Вышибала ни разу не сделал ей ничего плохого. Наоборот – порой совершенно неожиданно находил для нее доброе слово, когда видел, что дела у нее не ладятся. Но теперь это в прошлом. Еще один успешно сожженный мост. Ненависти, которая пылала в его оставшемся глазу, хватило бы на несколько пар.

– Она, – сморщившись прошептал Кулак и сплюнул на пол, как будто одно только ее имя было ядом.

Зала поставил свой бокал на стол.

Когда тебя зажали в углу – следует нападать, иначе – пропадешь.

Кассандра сложила руки на груди и неспешно направилась к толстяку, словно она была увешана оружием, Зала – связан, а вокруг сидели преданные ей люди. Она небрежно пододвинула стул ногой и села.

– Занятный наряд, – ехидно заметил трактирщик.

Кассандра вместо ответа или приветствия взяла бутылку и сделала большой глоток прямо из горла.

Хозяин заведения одарил ее неодобрительным взглядом. Под его глазами собрались темные мешки, лицо сильно осунулось, но потеря веса не сделала его более здоровым внешне. Похоже, толстяк плохо спал последнее время. Видать, эти камни значили для него много больше, чем думала Кассандра.

– Боргийское семилетней выдержки требует более уважительного обращения, —заметил он.

Кассандра лишь пожала плечами и сделала еще один большой глоток.

Зала тоже приложился к своему бокалу.

– После всего, сделанного для тебя, я рассчитывал пусть не на благодарность, но хотя бы на некое подобие профессиональной этики. Ты здорово меня разочаровала, Ястреб.

Кассандра продолжила пить вино. Оно и впрямь было совсем недурным на вкус. Правда, из-за голодных дней голова начинала кружиться.

– Я вложил в тебя столько средств, столько усилий, столько… не побоюсь этого слова – любви. Ты же явилась в мой дом с оружием, укусила руку, которая годами спасала тебя и твою сестру от голода, – продолжал с обиженным видом наставничать Зала.

– Из-за твоего сраного дружка мой брат мертв, – прорычал один из громил, молодой парень, который был бы красивым, если б не свернутый набекрень нос.

Видимо, последней реплики не было в сценарии Залы – он бросил на парня полный негодования взгляд. Но юнец пылал справедливым гневом. Раньше Кассандра могла бы понять его и, возможно, даже посочувствовать. В конце концов, любой человек имеет право на то, чтобы мстить. По крайней мере попытаться. Но больше в ее душе не было места сочувствию.

– Что же ты не отправился следом? – она повернулась вполоборота и плюнула вязкой от вина слюной в парня со свернутым носом. Розовый плевок попал ему прямо на щеку. Вмиг лицо юноши побагровело.

Как она и предвидела – кинулся на нее, позабыв об осторожности. Так обычно и поступают те, кого легко раззадорить. Хотел схватить руками за горло. Кассандра была готова. Не пытаясь уклониться, она выставила вперед одну ногу. Юноша со всего ходу налетел мошонкой прямо на каблук ее сапога.

Из бордового его лицо стало синим. Он согнулся почти пополам.

Кассандра взяла бутылку, сделала еще один глоток, перехватила за горлышко и со всей силы обрушила ее на затылок парня. Тот охнул, покачнулся, но устоял, схватившись одной рукой за стол. Тогда она ударила его второй раз. Юноша обрушился, словно из его тела разом вытащили все кости. Кассандра повернулась к Зале и поставила бутылку на стол. Ей стоило немалого труда сохранить ровное дыхание и невозмутимое лицо – даже столь незначительные усилия совершенно выбили ее из сил.

Тут, словно по команде, все остальные головорезы, до этого с интересом наблюдавшие за представлением, выхватили оружие и ринулись к ней.

– Хватит! – рявкнул Зала.

Бандиты застыли.

– Вон! – еще громче закричал хозяин трактира.

Лица свирепых мужчин нахмурились, и они стали похожи на напроказивших детей, которых застали родители. Кассандра улыбнулась.

– Оставьте нас одних, – потребовал Зала более спокойно.

Ропща, головорезы потянулись к выходу, по пути пряча оружие. Двое подняли под руки парня, который был без сознания и потащили его с собой. Но, до того как бедолагу уволокли, Кассандра незаметно подцепила его кинжал и спрятала с внутренней стороны руки, придерживая безымянным пальцем. Последним трактир покинул Кейн, игриво подмигнув ей на прощание.

Зала молчал, пока они не остались вдвоем. Потом взял бутылку, хотел долить в свой бокал, но, обнаружив, что она пуста, выругался и зашвырнул ее в угол.

– Оставим любезности, – раздраженно процедил трактирщик.

Кассандра кивнула. Она осторожно положила руку с кинжалом себе на колено.

– Это ты меня обокрала. Не вздумай отрицать.

Кассандра не стала отрицать. Но и признаваться тоже. Вместо ответа она промолчала. Пусть болтает. Когда люди говорят, они становятся менее внимательными.

– Деньги, что ты стащила, конфисковало государство. Они для меня потеряны.

Ничего удивительного. Кассандра не сомневалась, что в ее квартире провели обыск. Она крепко взялась за рукоять обратным хватом. Держать короткий кинжал, словно это меч, будет ошибкой. Особенно, если противник сильнее тебя. Так гораздо труднее нанести смертельную рану, а порезы, даже глубокие, лишь разозлят опытного бойца. А она знала, что Зала гораздо опаснее, чем кажется. Если же держать лезвием вниз – удары наносятся с максимальной силой, к тому же – проще направить оружие в самые уязвимые зоны: шею и грудь.

– Но камни, – Зала встал, прошел к бару и налил себе выпить. – Камни так и не нашли.

Кассандра чуть не рассмеялась. Она-то считала свой тайник совершенно ненадежным. А он оказался не по зубам даже дознавателям. Впрочем, скорее всего они не удосужились обыскать ее жилище как следует. Сумка с золотом валялась прямо на полу – посреди комнаты. Решили, что вряд ли найдут что-то более ценное.

Трактирщик разом опустошил стакан и налил еще. Немного успокоившись, он вернулся за стол и сел.

– Я мог бы заставить тебя сказать, куда ты их спрятала. Парням не терпится преподать тебе урок, особенно после того, что ты устроила здесь, – Зала пригубил выпивку. – Но я понимаю твои чувства и готов простить тебя.

Простить? Ах ты ж толстый ублюдок! Рука с клинком напряглась. Кассандра пыталась выровнять дыхание и выбрать удачный момент. Дождаться, когда враг потеряет бдительность или отвернется.

– Я не убивал Вайю, – неожиданно спокойно, даже нежно сказал Зала и посмотрел прямо ей в глаза. Его собственные глаза, темные и уставшие, окруженные сеткой морщин, немного слезились. На миг Кассандра вспомнила, как на нее вот так же смотрел отец.

Она тряхнула головой.

– Зачем тебе марать собственные руки, говнюк! – прошипела она в ответ. – У тебя на побегушках достаточно ублюдков, способных на это.

Зала встал из-за стола.

– Бей.

Кассандра решила, что ослышалась.

Трактирщик распрямил плечи и развел руки в стороны.

– Ты прячешь под столом нож, который стащила у моего человека. Используй его. Бей, если уверена, что я стою за всем этим. Бей – и никогда не узнаешь, кто на самом деле убил твою сестру.

Кассандра вскочила, озираясь по сторонам. Это очередная ловушка! Сейчас в комнату ворвутся смеющиеся громилы… Но нет. Никто не вошел. Зала продолжал демонстративно стоять с разведенными в стороны руками и смотреть на нее. Она приблизилась и приставила нож к горлу толстяка, утопив лезвие в складках кожи. К счастью для него, оно оказалось туповатым.

– Говори, – процедила она.

– Заключим сделку, – не отводя глаз, прошептал Зала, и в глубине его зрачков мелькнул знакомый огонек.

Кассандра зашипела и усилила давление ножа. Какой же ленивый ублюдок был его прежний владелец – если бы он точил свое оружие хотя бы раз в год, клинок уже вошел бы в плоть на пару пальцев.

– В тот вечер я отправил к тебе домой троих, – с трудом выговорил Зала.

Троих?! В коридоре было лишь два тела. И тут Кассандре показалось, что рука стала каменной. Мальчишка. Мальчишка, который пытался стащить туфли Вайи. Он был не просто случайным беспризорником! Очень осторожно Зала отодвинул ее кулак с оружием от своего горла. Его кадык поднялся и опустился.

– Ты ведь чувствуешь, что я говорю правду, – тихо сказал он.

Словно только этих слов и не хватало.

Вмиг накатили воспоминания. Тело Вайи. Перепуганный мальчишка у ее ног. Ивейн. Что-то говорит. Вайя еще жива! Лекарь. Кровь! Все напрасно. Кассандра снова в своей квартире. Дверь цела. Следов драки нет. Даже чай разлит по чашкам. Не складывается. Нет. Нет.

Голова закружилась, а к горлу подкатил комок. Она выпила слишком много. Кассандра пошатнулась. Нельзя ошибиться.

Зала подхватил ее под руки и заботливо усадил в стул, даже не пытаясь забрать кинжал, который она никак не могла выпустить из оцепеневших пальцев.

– Я слишком хорошо тебя знаю – опасался, что можешь сделать что-то… вроде того, что ты сделала, – Зала говорил с ней, как с нашкодившим ребенком, – поэтому и попросил парней… подстраховать. А мальчика – проследить за ними, чтобы быть уверенным, что они не перегнут палку. Клянусь, у меня и в мыслях не было обижать малышку Вайю. Но теперь мои парни мертвы. Как и твоя сестра. Но мальчишка все видел.

Кассандра начала понемногу приходить в себя.

– Кто?

Зала покачал головой и отошел к барной стойке. На этот раз он налил два стакана. Вернулся и протянул один ей.

– Знаешь, какой товар сейчас самый ценный? Информация. Ты говоришь мне, где камни, я даю тебе убийцу. Из благодарности за твои прошлые заслуги и, – он замялся, – проклятье! Полагаю, из любви к тебе, обещаю сохранить жизнь. После этого наши пути расходятся. Навсегда.

Ложь. Все ложь! Этот хитрый ублюдок просто хочет получить обратно свои камни. Но почему же тогда она не воткнула в него кинжал, когда могла. Нельзя ошибиться. Никак нельзя! Кассандра потрясла головой, пытаясь упорядочить мысли, но стало лишь хуже.

Ведь Зала действительно мог убить ее или пытать, если б хотел. И по-прежнему может. Да и тайник – так себе. Рано или поздно его все равно найдут. Она решилась, но произнести согласие вслух никак не могла.

– Хорошо, – словно кто-то другой сейчас ворочал ее губами, – я принесу твои чертовы камни.

Зала улыбнулся.

– Прости, дорогая, но за последние несколько недель мой уровень доверия к тебе существенно снизился. Мы отправимся за ними вместе.

Кассандра мотнула головой.

– Не пойдет.

Зала опять уставился ей в глаза.

– Таковы мои условия.

Кассандра стиснула зубы. Она знала этот взгляд. Сколько раз она видела, как толстяк также смотрел на своих клиентов, когда те пытались сбить цену. Ни одному не удалось это сделать.

Нельзя ошибиться.

Она все же смогла не отводить глаза минуты две.

– Будь ты проклят.

Лицо Залы просияло. Он чокнулся своим бокалом о ее и одним глотком проглотил выпивку.

– Господин Кейн, – громко крикнул он, опять отходя к бару.

Из приоткрытой кабинки для переговоров показался Кассиус. В одной руке он держал ружье, направленное стволом вверх.

– Ах ты ж тварь! – прорычала Кассандра.

Со всей возможной скоростью, которую позволяли развить ее ослабевшие мышцы, она ринулась к Зале. Ожидаемо, Кассиус был быстрее. Он отбросил в сторону оружие и в два прыжка оказался перед ней. Одним движением мужчина вывернул руку с кинжалом. Конечность, от самого плеча до кисти, пронзила дикая боль. Клинок выпал из онемевшей ладони.

Специалист завел ей руку за спину и потащил обратно к стулу. Любая попытка Кассандры высвободиться или ударить заканчивалась тем, что он усиливал давление на плечо. В конце концов она поняла, что, если не перестанет сопротивляться, ей сломают руку.

Зала повернулся к ней с вновь наполненным стаканом.

– Не могла же ты всерьез подумать, что я доверю тебе свою жизнь после случившегося? Как я и сказал – я слишком хорошо тебя знаю.

– Лживая паскудина, – Кассандра плюнула в его сторону.

Зала состроил оскорбленную гримасу.

– А вот сейчас было обидно. Тебе ли не знать, что я – человек слова. Сделка есть сделка. Даже с тем, кто предал меня. Все, что я тебе сказал, – правда. Когда найдем камни, я помогу тебе найти убийцу. Господин Кейн, надеюсь, вы составите нам компанию?

Кассиус кивнул.

Дверь открылась, и в трактир стали заходить выставленные на улицу громилы.

– Можешь налить себе выпить перед дорогой, – предложил трактирщик, – только не советую слишком близко приближаться к парням, особенно к Кулаку – как понимаешь, он на тебя несколько сердит.

Паладин

Ивейн сидел на парапете набережной, вдыхая соленый воздух. Прохладный бриз освежал лицо мелкими брызгами. Мерный плеск воды о камень успокаивал.

«Иди ко мне», – казалось, море зовет его.

В паре десятков локтей внизу волны лениво ударялись о каменную стену. Разбиваясь, они щупальцами ползли наверх, словно пытаясь дотянуться до него.

«Такой предатель, как ты, не должен жить», – сказала очередная волна и рассыпалась белой пеной.

Он предал всех. Предал Орден, воспитавший его. Единственный дом, который знал. Предал доверие мастеров, заменивших ему родителей ради любимой. А потом – предал и ее доверие ради себя. Все старания действовать правильно окончились ничем. Что бы он ни делал – становилось лишь хуже. Теперь Кассандра в тюрьме, а он ничем не может помочь.

«Покончи со всем», – продолжали напевать волны.

Скольким людям он уже навредил? Разве к этому он стремился всю жизнь? Скольким людям он еще навредит, если не остановится.

«Без тебя мир будет только лучше», – шепнул ветер.

Да. Всего один прыжок. Лишь один прыжок – и все закончится. Ивейн представил, как падает вниз, ударяется о камни и уходит в морскую пучину. Конец бессонным ночам. Конец мукам совести. Конец стыду. Конец необходимости постоянно выбирать меж двух зол. Покой.

Он положил ладонь на край парапета, готовясь оттолкнуться. Сейчас…

– Паладин Ивейн! – из-за спины раздался громкий голос. – Любуетесь пейзажем? – сзади приблизился дознаватель Люпен и положил ему руку на плечо.

– Я… – запнулся Ивейн.

– Признаться, тоже люблю смотреть на море, – не дожидаясь ответа, продолжил Люпен.

Мужчина встал рядом и всмотрелся вдаль.

– Прекрасный сегодня денек, – задумчиво изрек он, – к сожалению, боюсь, один из последних теплых в этом году.

– Пожалуй, – согласился Ивейн.

Люпен повернулся к нему и уставился своими рыбьими глазами.

– Сегодня я встречался с девушкой, о которой вы говорили, – он так резко сменил тему, что Ивейн не сразу понял, о ком идет речь.

– Вы… вы о Кассандре? – запинаясь переспросил он, чувствуя, как сердце ускоряет ритм.

Люпен приподнял бровь.

– Насколько помню, вы просили помочь всего лишь одной девушке.

Ивейн поспешно развернулся, хотел перекинуть ноги обратно на набережную, но облокотился на отсутствующую руку и соскользнул вниз. Он едва успел ухватиться за выступ второй рукой и завис на стене. Люпен помог ему взобраться обратно. От усилий лицо дознавателя вспотело.

– Уф! – он вытер со лба пот. – Вы меня здорово напугали. Император не простил бы мне, позволь я погибнуть его личному стражу не на службе.

Его величеству было совершенно плевать на Ивейна и его проблемы. Он трижды лично передавал прошение о помиловании Кассандры императору прямо в руки. И что? Ивейн сильно сомневался, что тот соизволил хотя бы открыть конверты.

– С ней все в порядке? Говорите же. Ну! – нетерпеливо потребовал Ивейн.

Люпен похлопал его по плечу.

– Успокойтесь. С девушкой все хорошо.

Камень с души.

– Когда же ее отпустят? – Ивейн и не думал успокаиваться. Он уже и не надеялся на то, что Люпен ему поможет. Больше двух недель от дознавателя не было весточки.

– Отпустят… – Люпен задумчиво почесал подбородок, – сложно сказать. Зависит от результатов расследования.

– Расследования?! – Ивейн схватил маленького человека за лацкан пиджака. – Она ведь не виновата. Я же все вам объяснял.

Люпен вцепился своими руками в кулак Ивейна, безуспешно пытаясь разжать пальцы. Ноги дознавателя бессильно болтались в воздухе.

– Боюсь, – прохрипел он, – выражая свои намерения подобным способом, вы лишь усугубите и без того непростое положение дел.

Борясь с желанием свернуть Люпену шею, Ивейн все же поставил того на землю.

Дознаватель принялся расправлять смятый лацкан.

– Юноша, вы не понимаете серьезности обвинений, выдвинутых против госпожи Фэйнз. Она подозревается в дюжине крупных краж. Сам верховный дознаватель заинтересовался ее делом. Но… – Люпен сделал многозначительную паузу.

Почему люди, наделенные богатством или властью, так любят трепаться, раздувая собственную значимость до размеров гаргантюа? Неужели нельзя просто сказать что у тебя на уме?

– Приложив определенные усилия, я мог бы убедить его, – дознаватель почесал свой большой нос, – прекратить расследование, – Люпен выжидающе посмотрел на Ивейна.

Ивейн хмыкнул. Ну конечно же. Ответная услуга. Похоже, он начал понимать, как устроен этот мир.

– Что требуется от меня?

Рот дознавателя расплылся в широкой улыбке.

– Сущая безделица. Всего лишь – сообщать мне обо всем, что происходит за храмовой стеной.

– Хотите, чтобы я шпионил за Орденом для вас? – Ивейн навис над маленькой фигуркой дознавателя черной тучей.

Люпен словно уменьшился в размерах.

– Не стал бы употреблять столь сильное слово. Скорее – информировать, – тихо сказал он.

– Я согласен, – грубо оборвал Ивейн.

Хотелось смеяться. Орден поручил ему шпионить за императором, а теперь эта крыса заставляет шпионить за Орденом. Интересно – куда все это приведет. Да хоть в адское пекло, главное – свобода любимой. Ведь любовь – не то, что дают тебе. Это то, что готов отдать ты сам. И если для освобождения Кассандры нужно сжечь остатки своей чести – так тому и быть.

– Как скоро Кассандра окажется на свободе?

Люпен снова улыбнулся. Прочистил горло.

– Можете считать, это уже произошло.

Ястреб

– Все чисто, – доложил заглянувший в паромобиль Кассиус.

Похоже, побег еще не обнаружен. Иначе квартира наверняка была бы под наблюдением.

Зала кивнул. Кулак повернулся к Кассандре и ухватил ее за бицепс своей лапищей, сжав руку так сильно, что, лишь стиснув зубы, ей удалось сдержать крик.

– Только дай повод сломать что-нибудь в твоем прекрасном теле, – он продемонстрировал неполный комплект своих кривых зубов. – Хотя, признаться, мне скорее нужна веская причина не делать этого.

– И она у тебя есть, – заметил Зала.

Кулак недовольно скосил на своего босса оставшийся глаз, но немного ослабил хватку. Все же, вылезая и вытягивая вслед за собой Кассандру, он едва не оторвал ей руку.

– Жди, – приказал трактирщик водителю и при помощи Кассиуса вытолкнул свою грузную тушу на улицу.

Молча они втроем прошли короткий путь от паромобиля до подъезда.

Подъем на последний этаж стал для Залы настоящим испытанием. Он шумел громче отправляющегося поезда. По лицу катились крупные капли пота. На половине пути трактирщик снял свой плащ, продемонстрировав темные круги на груди и под мышками. Наконец испытание осталось позади. Шумно выдохнув в очередной раз, толстяк остановился, облокотившись о стену.

Время, которое ему потребовалось, чтобы восстановить дыхание, показалось Кассандре вечностью. Сказать, что она пребывала в замешательстве – означало сказать, что в Столице живет много людей; или Тиберим – опасный район; или все банкиры – хитрые твари. Проще говоря, это слово не передавало и сотую долю того хаоса, что творился у нее в голове.

Видя ее нетерпение, Кассиус улыбнулся и протянул набор отмычек.

Хмыкнув, Кассандра принялась возиться с замком, который она так тщательно выбирала. Взлом собственной квартиры. Вот уж не думала, что доживет до этого дня. Тем не менее привычное занятие помогло немного обуздать нервы.

Она по-прежнему не доверяла толстяку, но не могла придумать причины ему не верить – ведь сомнения в том, что это именно его люди убили Вайю, терзали ее с самого начала. Зала был не из тех, кто позволяет эмоциям взять верх – даже поняв, что его обокрала Кассандра, он не стал бы просто мстить. Живая Вайя была ему много полезнее. Не добавлял спокойствия и тот факт, что в квартире не обнаружились следы борьбы. Напротив – обстановка была самая что ни на есть мирная. Но если бандиты Залы так и не смогли попасть внутрь, то кто, к эльфам, мог сделать это? И самое главное – зачем?!

– Не могу… поверить, что дознаватели… оставили что-то после обыска, – пытаясь отдышаться сказал Зала, – клянусь, если ты заставила меня подниматься по всем этим ступеням зря, я скормлю тебя Кулаку!

Не обращая внимания на его дальнейшее ворчание, Кассандра открыла дверь.

Возможно, обыск проводился не слишком тщательно, но те, кто его делал, постарались, чтобы в их усердии никто не усомнился. В квартире не осталось ни одной полки или шкафчика, сохранивших свой первоначальный вид. Все, что можно было разбить, – разбили, сломать – сломали, сколь-нибудь ценное – украли. Или как они это называют?.. Реквизировали. Подлые скоты!

Любимый шкаф с потайным отсеком лежал с дырой в боку, сверкая разбитым зеркалом, похожий на убитого зверя.

Кассандра не думала, что после случившегося еще хоть что-то способно тронуть ее чувства, но вид своей разграбленной квартиры, осколки не имеющих ценности для других, но дорогих ее сердцу вещей, разодранные одеяла, вспоротый матрас, выпотрошенные подушки…

– Знаю, каково это, – увидев ее замешательство, Зала по-отечески положил ей руку на плечо, – словно в душу насрали. Сам испытал, благодаря твоим стараниям. Но давай уже сделаем то, зачем приперлись.

Кассандра сглотнула и подошла к кровати, по возможности стараясь обходить кучки битого фарфора. В одной из них она узнала все, что осталось от ее любимой чашки. Она взялась руками за кровать, но сил отодвинуть не хватило.

– Поможет наконец кто-нибудь сдвинуть это? – зло крикнула она.

Скорей бы уже покончить со всем.

Кассиус поспешил на помощь.

– Дай кинжал, – потребовала Кассандра, когда тот отодвинул кровать от стены.

Кейн бросил вопросительный взгляд на босса, Зала кивнул.

– Надеюсь, не нужно напоминать тебе, чтобы не делала глупостей? – спросил специалист, протягивая оружие рукоятью вперед.

– Вот и не напоминай, – огрызнулась Кассандра, выхватывая нож.

Она поддела половицу и откинула ее в сторону. Мешочек с девичьими слезами был на месте. Кассандра вытащила его из тайника и бросила Зале. Тот ловко поймал в воздухе. Она увидела, как трясутся пальцы толстяка, когда он торопливо развязывал тесемки.

На время Кулак и даже Кассиус оставили ее без внимания – их взоры также устремились на Залу. Кассандра сделала шаг в сторону, чтобы иметь хоть какое-то пространство для маневра. Она, естественно, и не помышляла о том, чтобы вернуть кинжал Кейну.

Зала облизнул губы.

– Ну, – теперь пришел черед Кассандры проявить нетерпение.

Трактирщик смаковал момент. Уже гораздо спокойнее он завязал тесемки на горловине мешочка.

– Я выполнила свою часть сделки, – сказала Кассандра, голос сорвался, выдав ее волнение.

Зала спрятал мешочек с камнями в карман.

– Пожалуй, – он сунул руку в другой карман и выудил оттуда серебристый диск, похожий на монету, но в несколько раз крупнее. – Держи! – толстяк поддел необычную монету большим пальцем и подкинул в сторону Кассандры, заставив крутиться в воздухе.

Та поймала ее свободной рукой.

«Монета» представляла собой кругляш диаметром с половину ладони. Обе стороны были абсолютно гладкими – ни надписей, ни цифр, ни рисунков. По весу – скорее сталь, нежели серебро, как она подумала вначале.

– Что это?

Зала икнул себе в кулак.

– Решил, лучше тебе самой все услышать. Вряд ли ты мне поверишь. Мальчишку зовут Бек. Дашь ему монету, и он расскажет, что видел той ночью. Обычно его можно найти в ночлежке у Старого Локи. Иногда работает в курильне неподалеку. Думаю, справишься. Ты всегда умела находить нужных тебе людей.

Кассандра повертела стальную монету в руке и сунула в карман. Чертовщина. Что же такое видел мальчишка, если даже Зала не хочет с этим связываться?

Толстяк продолжал стоять и смотреть на нее. Чего он, к эльфам, ждет? Благодарности?

– Это все? – спросила Кассандра.

– Есть еще одна вещь, с которой мы должны разобраться, Ястреб, – спокойно сказал трактирщик.

Ну конечно. Еще одна вещь. Кассандра отступила, держа кинжал перед собой.

Не обращая внимания на оружие в ее руке, Зала продолжил:

– Репутация человека – довольно сложная вещь. Своими поступками ты годами строишь ее, словно дом, кирпичик за кирпичиком, склеиваешь их собственным трудом, потом, а порой – и кровью. Лучше – чужой, разумеется. Но вот что странно – каким бы крепким и солидным не получился этот дом, всего один плохой кирпич может разрушить целую стену, а то и здание целиком.

Кулак приближался с одной стороны, Кассиус, не спеша, – с другой. Кассандра шагнула в угол, чтобы хоть как-то нивелировать преимущество противников в числе и силе.

– Поэтому, – продолжал Зала, – хоть, клянусь, я и простил тебя, – он поднял правую руку, – отпустить без наказания не могу.

Вышибала попытался схватить ее за руку с оружием. Кассандра отпрянула и вонзила в него нож. Она метила в шею, но попала в плечо. Удар получился так себе – лезвие скользнуло о кость и соскочило, оставив резаную рану. На месте Кулака менее опытный боец отшатнулся бы – и это дало бы ей возможность самой перейти в атаку.

Но противник не раз участвовал в поножовщине.

Он стремительно рванул вперед, не давая возможности замахнуться кинжалом еще раз, и впечатал Кассандру в стену с такой силой, что посыпалась штукатурка.

Показалось – весь дом обрушился. Ребра треснули, в глазах потемнело. Рука с оружием оказалась зажатой в тисках, которые сжимались все сильнее. Кассандра вскрикнула и выронила оружие.

Кулак, не особо церемонясь, схватил ее второй лапой за шею и повернулся к Зале, держа перед собой, словно чревовещатель куклу.

– Правая или левая, – спросил трактирщик.

– Что, твою мать? – в голове шумело от удара.

Зала пододвинул стул и тяжело опустился.

– Будь на твоем месте кто-то другой – убил бы не раздумывая. Но к тебе всегда питал слабость. – толстяк вытер лоб рукавом, – В старые времена пойманным ворам отрубали руку. Поступим также. Предлагаю тебе самой выбрать какую.

Кассандра по-звериному зарычала, задергалась – но толку? Будь она в своей лучшей физической форме, и тогда Кулаку ничего не стоило удержать ее, что уж говорить том ничтожестве, с которым ему приходилось иметь дело сейчас. Способа спастись нет. Надежды тоже нет.

Кассиус прошел на кухню и принялся рыться в куче хлама. Вскоре он нашел, что искал, – разделочную доску и большой тесак для мяса.

По телу Кассандры побежали мурашки.

Еще вчера она мечтала о смерти. Сейчас же до смерти боялась. Она начала колотить свободной рукой по предплечьям Кулака. В ответ вышибала чуть сильнее сжал шею, а ей показалось, что голова вот-вот оторвется.

– Не дергайся, – посоветовал Кассиус Кейн, опускаясь перед ней на колени. Он сдул с разделочной доски пыль и положил ее на пол, – постараюсь сделать все быстро.

Кулак присел на корточки, увлекая Кассандру за собой, и прижал к полу, лишая малейшей возможности двинуться.

– Нет, нет, нет, – лишь шептала она.

Кассиус взял ее за левую руку. Его касание было нежным, даже дружеским, но пальцы держали крепко – не вырваться.

Кассандра почувствовала, как по щекам текут слезы, все заволокло пеленой. Она зажмурила глаза, пытаясь избавиться от рези, но, когда открыла, к ее величайшему сожалению, ничего не изменилось.

Сохранить бы хоть каплю достоинства, но в ней не осталось больше ни гордости, ни смелости – лишь страх и отчаяние. Животный ужас, что дремлет внутри каждого, проснулся и поглотил все остальные чувства. Бежать. Вырваться. Она в очередной раз забилась в бесполезных попытках освободиться. Умолять.

– Пощады, – взмолилась она сквозь слезы, прекрасно понимая, что это бесполезно. – Прошу, – голос надломился и превратился в писк; ее мутило от презрения к самой себе даже больше, чем от творящейся несправедливости, но губы сами собой складывались в слова мольбы: – пожалуйста.

Послышалось сопение со стороны Залы.

– Проклятье! – проворчал трактирщик, отворачиваясь. – Я становлюсь слишком милосердным.

– Босс, – Кассиус замер с занесенным тесаком.

Сердце Кассандры замерло, взгляд застыл на блестящем лезвии. Она уже почти чувствовала, как сталь врезается в плоть.

– Отруби ей фаланги пальцев и покончим с этим дерьмом, – охрипшим голосом скомандовал Зала.

Кассиус повернулся к Кассандре.

– Сегодня тебе везет, – он просунул свои пальцы между ее, растопыривая их на максимальное расстояние.

Прежде чем она успела ответить или хотя бы осознать, тесак опустился так быстро, что глаз увидел лишь серебристый блеск.

И она закричала.

Кассандра лежала на спине и глядела в потолок, пытаясь отделить себя от боли. Безуспешно. Весь мир сейчас заключался в кончиках изувеченных пальцев. Она лежала так уже довольно долго – дневной свет за окном почти погас, а когда ее привезли сюда – был полдень.

Раньше ей доводилось получать раны. Что такое страдание – тоже знала не понаслышке. Но подобную боль она испытала впервые. После первого удара тесака она кричала, после второго сыпала проклятиями, после третьего – молила Кейна остановиться. Но он лишь немного повернул ее кисть, поднял орудие истязания, которым не так давно они с Вайей разделывали мясо, и… Фап!

Кейн делал это без злости или радости. Лицо специалиста выражало столько же эмоций, сколько можно прочесть на лице человека, занятого неприятной, но необходимой работой. Работой, которую никто не любит, но нужно сделать. Например – убрать со стола после застолья. Или – постирать грязное белье. От этого становилось лишь гаже.

Когда Кассиус закончил, на доске осталось четыре маленьких кусочка ее плоти. Четыре кончика пальцев с обгрызенными ногтями. Кулак встал на ноги, оставив ее корчиться на полу. Кассиус подал ей кусок тряпья.

– Зажми покрепче, – сказал он, но Кассандра не могла оторвать взгляд от своей окровавленной изуродованной руки. Тогда Кассиус сам принялся обматывать ее кисть. Нужно отметить, делал он это достаточно профессионально. Однако на лице по-прежнему никаких эмоций – ни тени жалости, раскаяния или сострадания. Она же лишь пялилась на то, как по ткани расползаются четыре темных пятна, постепенно сливаясь в одно…

Когда Кассандра закрывала глаза или же просто не смотрела на свою руку – ей казалось, что все пальцы целы. Она могла поклясться, что чувствует их. Когда же она смотрела на уродливые обрубки, то снова и снова переживала ту нестерпимую боль. Снова и снова тесак опускался на доску с глухим стуком, отделяя кусочки ее пальцев.

Вечерние тени заиграли на потолке. По всему телу разлилась легкость. На миг стало хорошо – весь мир превращался в туман, и сама она тоже становилась туманом. Боль наконец отступила. Кассандра попыталась зацепиться за этот момент, позволить ему увлечь ее с собой.

«Я умираю», – мелькнула мысль и стало страшно. Но затем осознание подействовало успокаивающе. Конец всем страданиям. Конец унижениям. Конец боли.

Кассандра перевернулась на бок и ощутила, как ей мешает что-то твердое. Она сунула руку в карман – это оказалась стальная монета, что дал ей Зала. Оплата за ее пальцы. Она сжала металлический кругляш. Монета больно врезалась в ладонь. Сжала еще сильнее – настолько, что на глазах вновь выступили слезы, сжимала так долго – пока новая боль не поглотила все остальные чувства.

И тогда она поняла, что не может разрешить себе умереть. Если она позволит этому случиться сейчас – все было напрасно. Страдания, унижения, смерти – все! Она посмотрела на здоровую правую руку. Встала. Ноги едва держали, но она заставила себя сделать один шаг, затем еще один. Прижимая раненую руку к животу, она подошла к окну.

Кассандра уставилась в сгущающуюся на улице темноту. Убийца Вайи ждет где-то там. Думает, ему все сошло с рук. Уверен, что его злодеяние останется без возмездия.

Он не прав.

Она сжала кулак изувеченной руки, и от боли весь мир окрасился в алый. Но теперь боль питала ее, давала силы.

Кем бы ни оказался убийца, за какой бы высокой стеной ни спрятался, какой армией охранников не окружил бы себя – скоро он поймет, как сильно ошибся, связавшись с Ястребом – королевой воров.