Глава 8

Вот уже несколько часов дорога вела друзей через лес. Миша на ходу жевал пирожки из корзин, выданных в путь. Погода постепенно портилась, от чего приключенцы тревожно посматривали вверх на кроны деревьев, раскачиваемые поднявшимся ветром. Те шумели листвой, скрипели, стонали под могучим напором. Казалось вот-вот и какое-нибудь сухое дерево упадет путникам прямо на голову. Где-то в стороне, пока еще далеко, слышались глухие раскаты грома.

Стертые ступни Димы давали о себе знать. Он сильно хромал, морщась при каждом шаге. Заметив это, Шанти подошла к Михаилу, тихо сказав несколько слов. Тот нахмурился, посмотрев на сгущающиеся тучи, подошел к Диме и без лишних слов поднял его на вытянутых руках. От неожиданности у парня перехватило дух, а Миша уже посадил его на спину Снежка, что дало друзьям возможность двигаться быстрее. Когда большая, по их подсчетам, часть пути была пройдена, они услышали лязг и крики в стороне от дороги. Без лишних слов Шанти метнулась в лес, тут же растворившись в листве, а остальные остановились, ожидая ее возвращения.

– Там драка, – появившись словно из воздуха, рассказала лучница, – человек пятнадцать. Окружили троих. Один ранен.

Друзья начали шепотом спорить, вмешиваться или нет, поскольку неизвестно, кто против кого сражается. В конце концов Паша решительно заявил, что вмешаться все-таки стоит, на что Максим веско ответил:

– Похоже у нашего рыцаря отросли шпоры и теперь чешутся, напрашиваясь на приключения.

– Паш, ты уверен, что нам стоит вмешиваться в местные разборки? – поддержала мага Шанти.

– Вы как хотите, а я хотя бы посмотрю, – заупрямился рыцарь, решительно направляясь на звуки кипящей схватки.

Переглянувшись, остальные попаданцы отправились за ним. Когда друзья, стараясь не шуметь, выбрались на опушку, им открылась следующая картина: на поляне трое мужчин в доспехах, стоя спиной к спине, из последних сил отбивались от наседающих противников. Вокруг дерущихся валялось несколько окровавленных тел. Нападавших было больше, а потому они совершенно расслабились, скорее развлекаясь, чем нападая всерьез. Убрав мечи, воины махали короткими копьями, пытаясь скорее оглушить, чем ранить.

– Живыми я вам не дамся, асадарское отродье! – воскликнул молодой рыцарь без шлема со ссадиной на лбу.

– Да кто тебя спрашивать будет?! – под смех товарищей прокричал один из противников, выглядевший главным. У него единственного была кольчуга, в то время как товарищи носили простые кожаные дублеты.

– Мы вас всех уложим, а потом я отправлюсь к твоей бабе и хорошенько ее огуляю, оставив на память бастарда, – оскалился рыцарь без шлема.

– Ах, ты, ублюдок, – выкрикнул противник, делая резкий выпад.

Рыцарь сделал шаг, желая поймать противника на ошибке, но поскользнувшись на скользкой от крови траве, неудачно налетел на копье, глубоко вошедшее под мышку. Как-то виновато улыбнувшись, мужчина рухнул на колени. Его противник недолго радовался. Стрела, метко пущенная Шанти, попала ему в шею. Удивленный враг схватился за оперенное древко и мешком рухнул на землю. Растерявшиеся нападавшие повернулись к новой угрозе. Увидев, что врагов всего пятеро, обнажив мечи, они с криками кинулись вперед.

Диме велели оставаться рядом с лошадью и ему оставалось только смотреть за разворачивающейся под мрачным темнеющим небом схваткой. Внезапно один из врагов выпустил ослепительный шар огня в рыцаря, но тот ловко закрылся щитом. Мелькнула белая вспышка, а Павел как ни в чем не бывало двинулся дальше. Тем временем Максим, выставив вперед руки, замысловато сложил пальцы. Когда он подул через получившуюся фигуру, отчетливо повеяло холодом. Кинувший огненный шар противник превратился в ледяной столб, тут же разбитый ударом щита на сотни маленьких красных осколков. Разобравшись с единственным магом, Максим с лучницей просто стояли, наблюдая за схваткой.

Находившийся в куче врагов Михаил размахивал своим мечом так, что от его ударов тела врагов разлетались на куски в разные стороны. Лицо великана превратилось в маску, красную от крови. Не отставал и Павел. Сноровисто орудуя щитом, он сбивал противников с ног, добивая упавших коротким мечом. Довольно быстро все враги оказались повержены, обильно полив кровью зелень травы вокруг.

Миша стоял среди изрубленных тел, бешено вращая глазами в поисках живых. Дима рассмотрел на его лице безумный оскал и в свете первых молний это выглядело особенно страшно. Молчаливо стоящий рядом, сосредоточенный Максим заметил движение на краю поляны. Толкнув лучницу в бок, он молча показал пальцем. Тренькнула тетива и последний враг налетел на дерево со стрелой под лопаткой.

Под отчетливо гремящие раскаты грома друзья подошли к троим оставшимся в живых. От увиденной вблизи картины Диму начало мутить и через пару мучительных спазмов вырвало. Все вокруг было залито темной кровью. От ее запаха появился специфический привкус железа, который невозможно ни с чем перепутать. Хуже этого запаха была только вонь, исходящая от внутренностей, вывалившихся из разрубленных тел. Двое товарищей смертельно раненого рыцаря понуро сидели рядом, понимая, что их командир уже не жилец.

Быстро посовещавшись, решили оттащить раненого на другой край поляны, подальше от устроенной бойни. Когда Миша подошел к нему намереваясь поднять, один из недобитых врагов, подтянувшись на локте, воткнул в лодыжку великана кривой кинжал, от чего тот взревел, словно раненый медведь. Повернувшись, он ударил обидчика кулаком в голову. Потом еще раз и еще. Миша бил не переставая, его лицо исказилось гримасой ненависти. Голова того, кто еще недавно был человеком, превратилась в серо-красную кашу. Выжившие товарищи рыцаря от ужаса начали елозить, пытаясь отползти назад.

– Миша, хватит, – испуганно попросила Шанти, схватив его за руку, – он мертв, нет нужды бить тело. Он и так похож на отбивную.

Миша повернулся, смотря на Шанти непонимающими безумными глазами, от чего и она попятилась назад. В следующий момент его взгляд прояснился и мелькнуло узнавание.

– Я не знаю, что на меня нашло, – глухо сказал он, посмотрев на свои окровавленные кулаки, после чего хромая прямо с кинжалом в ноге пошел в сторону леса.

Решив пока не трогать Мишу, друзья подхватили раненого и понесли его вслед за другом. Все, включая двух боевых товарищей, собрались вокруг умирающего, смотрящего в небо широко открытыми глазами. По его бледному лицу с кровавой пеной на губах, можно было увидеть, как жизнь медленно испаряется из него с каждым хрипящим выдохом.

– Как твое имя, рыцарь? – спросил Павел, приподняв ему голову.

Умирающий перевел взгляд на Павла силясь сказать, но не мог вымолвить не слова.

– Это наш командир, лейтенант пограничной стражи Камбэйл, – ответил за него один из выживших, – Мы попали в засаду. Нас было одиннадцать, а этих ублюдков в два раза больше.

Его товарищ безучастно сидел на траве, обхватив голову руками.

Дима, оглядев поляну, хмуро смотрел на умирающего. Ему никогда не приходилось видеть столько мертвых за раз, да и на похоронах он был один единственный раз в жизни. Все выглядело совершенно не так, как в просмотренных когда-то фильмах. Почувствовав, что кто-то тянет за рукав, обернувшись, он отошел за Шанти. Белая, как мел, лучница, глядя ему в глаза, тихо сказала:

– Дима, нужна твоя помощь. Надо вылечить парня, я знаю – ты можешь.

– С чего ты взяла?

– Ребенок в деревне – твоя работа, даже не отрицай. По всем канонам в отряде должен быть лекарь. Мы все воины, а кто ты? Еще Мишку надо подлатать. Ты видел, как он хромал?

Дима рассеянно оглянулся на сидящего в стороне Михаила, мрачно крутящего в руках выдернутый кинжал. На первый взгляд определить, в какое место тот был ранен, не представлялось возможным, великан весь измазался в чужой крови.

– Дима, – повернула его к себе Шанти, – хватит быть эгоистом. Ты нужен нам, здесь и сейчас. Страданиями, если хочешь, можешь заняться потом, а сейчас давай! Надевай ошейник!

Понимая, что скрываться больше не получится, Дима молча пошел снимать ошейник с мешка. Повернулся спиной ко всем и застегнул его. Не дожидаясь окончания превращения, он порылся в мешке. Достал волшебную книгу и только тогда повернулся. Ежась под взглядами, будто был нагишом, прижимая к груди книгу, Дима приблизился к умирающему.

Расступившиеся мужчины замерли с открытыми ртами, не в силах поверить своим глазам. В свете молний надвигающейся грозы они увидели красивую девушку с длинными золотистыми волосами, в рубище бродяги.

Встав возле рыцаря на колени, Дима раскрыл книгу, загадывая нужное заклинание. Увидев проявившиеся на бумаге нужные слова, он посмотрел в глаза Павла, поддерживающего голову умирающего и тихо попросил:

– Выдерните копье, я попробую вылечить.

Пока Павел удерживал раненого, подошедший Миша с силой потянул копье, от чего рыцарь изогнулся и страшно закричал. Вслед за копьем из раны толчками пошла густая кровь. В широко открытых глазах несчастного отразилась вспышка молнии, а сам он начал хрипеть, суча ногами по земле.

Дима понял, что должен торопиться. Положив руку на рану, выплескивающую толчками горячую кровь, он быстро читал заклинание. Постепенно, благодаря волшебным чарам рана будто начала затягиваться изнутри. Вскоре от нее остался только шрам, а когда Дима закончил, даже шрама не осталось. Рыцарь лежал без сознания, но стало понятно, что он будет жить.

Встав и боясь встретиться взглядом с остальными, опустошенный Дима пошел в лес, черной листвой волнующийся на ветру, словно море. Найдя на опушке поваленное дерево, он сел и задумался как быть дальше. Теперь все знали про дурацкий секрет.

Погрузившись в раздумья, Дима не сразу заметил, что перед ним собрались остальные члены маленького отряда. Он боялся предстоящего разговора, сам не понимая почему. Хорошо начавшийся день разделился надвое мясорубкой на поляне, но дело было даже не в этом. Именно сейчас Диме казалось, что надетый ошейник разобьет надвое всю его жизнь. Надвигающаяся буря находила отклик в душе каждой вспышкой, сопровождаемой раскатами грома. Перед ним на корточки присел Павел, положив руку на плечо.

– Почему ты не сказал нам? – тихо спросил Паша.

– А что? Мне надо было прыгать, как вы, от радости? Смотрите какие классные сиськи!

– Ну, сиськи и сиськи. Я не понимаю, почему ты решил, что в этом есть что-то такое, чего стоит стыдиться или скрывать.

– Вы не понимаете? Я мужик! Такие приключения мне нафиг не сдались! – от некстати захлестнувших чувств глаза стали мокрыми. С удивлением осознав это, он попытался опустить голову, спрятав такую позорную слабость, но рыцарь не дал этого сделать.

– А я программист, точнее был им, – заметил он, разглядев мокрые дорожки на щеках. – Ты понимаешь, что это все было там. Надо принять правила игры, иначе рискуем не пройти ее до конца.

– Это не игра, – мрачно заметил Миша, разглядывая свои руки. – Все что угодно, но не игра. Я сегодня изрубил восемь человек на фарш, и я точно могу сказать, что это не игра.

– Мы все в одной лодке, – сказал Паша, пытаясь заглянуть в глаза. – Роли получены, спектакль начался. Моя роль рубить, а твоя роль лечить.

– Ну, да, – горько ответил Дима. – Смотрю, неплохо машете железками.

– А ты лечи. Если кто вдруг полезет или не так посмотрит, мы ему на раз голову оторвем. Может быть когда-нибудь все это закончится, но сейчас надо помогать друг другу. Твоя помощь требуется Мише. Он тоже ранен.

Дима смотрел в глаза Паши и видел в них спокойную уверенность. Все в голове настолько перепуталось, что хотелось удариться ей об стену, чтобы навести порядок. Вместо этого он смотрел в глаза Паши и постепенно приходил в себя. Позорные слезы, недостойные мужчины, все еще катились из глаз, но ему определенно становилось лучше.

– Ну вот, – сказал Паша, – а теперь улыбнись, все будет хорошо.

Криво улыбнувшись и плюнув на все условности, Дима провел рукавом, стирая мокрые дорожки и встал осмотреть ногу Михаила. Рана была несерьезной, но болезненной. После каждого осторожного прикосновения здоровяк страдальчески морщился. Оказалось, что несмотря на грозный вид, ему больно, как и любому другому человеку.

Вновь раскрыв книгу, Дима прочитал заклинание. Получив свою порцию магии, Миша вскочил, притопывая совершенно здоровой ногой.

– Не болит! – с удивлением и восторгом воскликнул он. – Эх! Мне бы твои заговоры, когда с лесов сорвался. Два месяца в больничке провалялся.

– Молодец подруга! – довольно рассмеялся Максим, хлопнув Диму по плечу, отчего тот чуть не упал.

– Осторожнее, – воскликнул рыцарь, – ты что, не видишь? Она на ногах еле стоит.

Дима, уже успев удивиться свой эмоциональности, понял, что говорят о нем в женском роде, отчего опять начал терять самообладание. Заметив смятение, Шанти взяла его за руку:

– Не забивай голову. Они воспринимают реальность такой, какой ее видят. Посмотри на Пашу, он из образа не выходит. Просто отнесись к этому спокойно и последуй их примеру.

Тем временем командир пограничников пришел в себя и даже сумел подняться, опираясь на своих товарищей. Сейчас они шли к друзьям, оживленно переговариваясь и бросая быстрые взгляды на собравшуюся компанию.

Подойдя ближе, выживший рыцарь обратился к компании:

– Я лейтенант пограничной стражи королевства Пандер Камбэйл, это мои боевые товарищи сержант Гаред и оруженосец Монти. Искренне благодарю вас за помощь.

– Я рыцарь Пал, это мои спутники: Михаил, Шанти, Максимилиан и... – Павел несколько замешкался, пытаясь сообразить, как представить Диму.

– Диана, – подсказал Миша, не сводивший глаз с девушки.

«Теперь мне и имя дали», – грустно подумал Дима, все еще стыдясь за внезапную плаксивость. Он не мог припомнить, когда такое случалось с ним в последний раз. Наверное, это было еще в детском саду. Возможно, такой была реакция женского тела на нервное напряжение, накопившееся за несколько дней.

– Я благодарю вас. Вы спасли мне жизнь. Теперь я вам обязан. Удивительно, как в такой глуши могла оказаться столь сильная волшебница.

– Не стоит благодарностей, – ответил за растерявшегося Диму рыцарь, – мы всегда рады помочь пограничной страже.

– Теперь, когда с формальностями покончено, – сказал Камбэйл, – надо поторопиться. Судя по всему, скоро начнется сильная буря. Предлагаю встретить ее на пути к теплому очагу да крепкому вину, а не собирая разбежавшихся лошадей по всему лесу.

Как выяснилось, оба столкнувшихся отряда были верхом. Лошади разбежались, но большинство удалось собрать с помощью ловкой лучницы. После друзья занялись трофеями или попросту мародерством, следуя примеру пограничников. Тела убитых стражников решили забрать с собой в крепость. Останки врагов по настоянию лейтенанта бросили на поляне, за исключением главного, убитого стрелой в шею. Кэмбейл объяснил такое решение тем, что тело рыцаря асадарцы могли обменять или выкупить. Мертвых пограничников стаскивали к опушке, привязывая к лошадям. Таскать трупы, судя по выражению лица великана, приносило гораздо меньше удовольствия, чем ворочать камни. Наблюдая за тем, как Михаил тащит подмышками сразу два тела, Дима малодушно порадовался тому, что сейчас на нем был ошейник, избавивший от участия в этом. Закончив с грязной работой, уставшие мужчины собрались вместе и доели гостинцы, выданные доброй женой старосты в дорогу. После тяжелой работы на воздухе все сильно проголодались, кроме отказавшейся лучницы и Дмитрия. Наблюдая за трапезой, он внутренне содрогаясь подумал: «Как можно есть, когда запах пролитой крови отбивает всякий аппетит?»

Кэмбэйл предложил своей спасительнице хорошую лошадь с седлом, но Дима отказался. Он чувствовал привязанность к коню, купленному у старосты. Тот был напоминанием о светлом утре этого дня. Кроме того, Дима заметил, что, в отличие от собранных ими лошадей, Снежок совершенно спокойно относится к вспышкам молний и раскатам грома. Лошадки стражников постоянно фыркали, дергались, косили глазом на трупы.

Когда пришло время выезжать, усталый Михаил без лишних сантиментов взял новоявленную волшебницу за талию, с явным удовольствием сажая на спину Снежка. Они наконец тронулись в дорогу, а хмурое небо, словно дождавшись пока путники выдвинутся, разродилось тяжелыми холодными каплями дождя, смывая кровь с усталых лиц.

Поездка под дождем оказалась тяжелым испытанием. Размытая ливнем дорога быстро превратилась в сплошную грязь, по которой усталый Снежок еле плелся. Диме приходилось не легче. Мокрое рубище прилипало к голому телу, серьезно натирая кожу. Спина лошади без седла показалась изощренным инструментом для пытки, натирая ноги грубой тканью штанов будто наждаком. Дима намучился дорогой, елозя на жесткой спине коня в поисках положения доставляющего меньше неудобств. Лейтенант, видя мучения девушки, отдал свой плащ. Он немного согревал, но не помогал от намокшей ранее одежды. Трясясь от холода, промокший до нитки Дима всерьез начал опасаться подхватить воспаление легких.