Сара открыла дверь в комнату одной рукой, придерживая другой поднос с чаем. Она осторожно пробралась в угол, где стоял маленький столик, огибая куски материи, валявшиеся по всему полу, и стараясь на наступить на портниху, которая лежала на полу, простершись у ног Мины, и подкалывала подол ее нового платья. На подносе стояла только одна чашка, поскольку мисс Твиди, портниха, не считалась настолько важной персоной, чтобы предлагать ей чаю.

Поставив поднос на столик, Сара спросила:

– Налить вам, мэм?

– Через минутку. Мне кажется, мы тут почти закончили.

Гриндлей развернулась к горничной лицом, игнорируя тот факт, что Твиди не закончила с подолом.

– Что скажешь?

Сара постояла немного молча, сложив руки на груди, притворяясь, будто обдумывает ответ. Она знала по опыту, что слишком быстро отвечать нельзя. Платье было красновато-синее, цвета терновых ягод, с широким воротом, узкой талией и пышной юбкой.

– Очень красиво, мисс Гриндлей.

Так оно и было, но в последнее время Мина всегда хорошо выглядела, что бы она ни надела, потому что у нее был такой счастливый вид.

– Как тебе известно, мне отчаянно нужен новый вечерний туалет.

На предпоследнем слове было сделано многозначительное ударение, на тот случай, если девушка забыла, что Гриндлей теперь регулярно посещала вечерние приемы – в сопровождении джентльмена.

– Теперь в моде простота, – проговорила коленопреклоненная Твиди сквозь две булавки во рту. – Никаких оборок. – Охнув, она поднялась на ноги. – А теперь, если позволите, снимем-ка это с вас, и я сделаю все, о чем мы с вами договаривались.

Сара помогла портнихе извлечь Мину из нового платья, а потом натянуть на нее старое.

– Когда оно будет готово? – спросила Гриндлей. – У меня несколько очень важных обязательств – в самом ближайшем будущем.

На слове «обязательств» тоже было сделано ударение, как заметила Сара, хотя и не настолько заметное, чтобы Твиди оценила его значительность.

– Думаю, в конце недели, – сказала портниха, собирая булавки.

– Мне кажется, доктору Битти оно понравится, – сказала Сара, давая Мине возможность поговорить о нем, хотя та редко нуждалась в поощрении.

– Да, мне тоже так кажется.

– Это ваш суженый? – спросила Твиди, складывая платье.

– Формально мы не помолвлены, – ответила Мина. При этом ее тон не оставлял сомнений, что это лишь дело времени.

Сара почувствовала, как у нее что-то сжалось в груди. Как ни рада она была за Гриндлей, девушка никак не могла отделаться от подозрений насчет истинных намерений Битти. Быть может, это были вполне естественные опасения, порожденные тревогой за Мину. Та была вполне разумной женщиной с твердым характером, и только в одном она была уязвима для обмана – и, что гораздо хуже, для самообмана: во всем, что касалось поисков супруга.

Когда она впервые упомянула Уиллу о своих опасениях, тот рассказал ей о словах Битти, что его, мол, не интересует пустой флирт. Конечно, звучало это прекрасно, но как-то плохо согласовывалось с тем, что она часто чувствовала на себе взгляд доктора Джона, когда занималась чем-нибудь по дому. Мужчины почему-то уверены, что женщины не замечают, когда их разглядывают – или что именно в них разглядывают.

Но смотреть не запретишь, и она не могла не признать, что ее тронула история, переданная Рейвеном, о смерти невесты Битти накануне их свадьбы. Это было по-настоящему грустно, прямо как в романе.

И все же не верилось, что эта страшная потеря означала полную искренность его чувств к Мине. То, что она попросту не напоминала ему ту женщину, которую он потерял, не казалось Саре достаточным основанием для истинных чувств. Скорее наоборот: такое могло только послужить им преградой.

– Думаете, мы вскоре услышим о вашей помолвке? – спросила горничная.

Она понимала, что вопрос могут счесть дерзким, но знала, что Гриндлей, скорее всего, не обратит на это внимания – ей очень хотелось поделиться новостями.

– Думаю, да, – ответила Мина, и по ее лицу разлился румянец.

– Как чудесно, – сказала Твиди с искренним чувством в голосе.

– Да, – ответила Гриндлей. – Я уже начала думать, что это никогда не произойдет.

Сара заметила, что теперь она говорила тише, будто сама с собой.

– Разве остаться незамужней – такое уж несчастье? – спросила горничная.

Она знала, что Мина влюблена в Битти, но не была уверена, что тот отвечает ей столь же искренним чувством. Саре вспомнилась Роуз, которая, верно, была вот так же поглощена страстью, не оставлявшей места для сомнений. И вот к чему все привело…

Гриндлей посмотрела на Сару так, будто та сошла с ума.

– Быть старой девой? Тетушкой на содержании у семьи? Что же это будет за жизнь?

– Разве у женщины не может быть иных устремлений, помимо брака?

– «Устремлений»? Что ты имеешь в виду, бога ради?

Сара подумала о Манн и Ригби, о любви Мины к письменному слову. Она, как никто, разбиралась в литературе и поэзии. Какая жалость, что из этого нельзя было извлечь какой-нибудь толк…

– Ну какая-нибудь профессия… То есть вам разве не хотелось бы, чтобы вашим знаниям и уму нашлось какое-то применение?

– Роль, данная женщине Богом, – быть матерью и женой. Любая профессия будет лишь жалкой заменой этому. И, кроме того, какая же профессия будет подходящей для леди? Гувернантка? Меня трясет при одной лишь мысли об этом.

Повернувшись обратно к зеркалу, Мина поправила выбившуюся из прически прядь.

Сара налила ей чаю, раздумывая о том, как незначительна в представлении Гриндлей роль женщины, как узка. Почему женщина не может стремиться к большему? Почему ей, Саре, это запрещено? Почему Рейвену доставалось все, чего ему хотелось добиться? Девушка была уверена, что они примерно равны по происхождению и уж точно – по уровню интеллекта; и все же у него были все возможности, в которых ей было отказано, а он к тому же не всегда ценил свое привилегированное положение.

Сара наклонилась, чтобы поднять с ковра забытую булавку, случайно задев рукой край нового платья. Интересно, будет ли она сама когда-нибудь носить такую роскошную ткань? Уж конечно, Сара не собиралась оставаться в услужении до конца жизни. Если какой-нибудь человек с достатком предложил бы ей оставить все это, схватилась бы она за эту возможность? Или это всего лишь означало бы поменять одни подневольные обязанности на другие, пусть и связанные с бо́льшим комфортом и меньшими неудобствами?

Возможно ли это вообще – повстречать человека, который примет ее стремление учиться и быть полезной людям? Существует ли вообще подобный мужчина? Если и существует, она еще его не повстречала – тут можно быть уверенной.

Ей вспомнились наставления Линдсей. Может, действительно стоит быть благодарной за то, что у нее уже есть, принять свое положение, данное Богом, и избегать проблем, которые неизбежно у нее появятся, попробуй она что-то изменить?

Она отдала собранные булавки Твиди, которая, бережно завернув новое платье в коричневую бумагу, распрощалась и вышла из комнаты.

Сара решила снова заговорить о Битти, потому что эта тема всегда приводила Мину в хорошее настроение.

– Как удачно, что вы нашли друг друга, верно?

– Да, верно. Я просто содрогаюсь при мысли о том, как капризна бывает судьба.

– Вы оба заслуживаете счастья. Сердце радуется, как подумаешь, что доктор Битти смог оставить позади ту ужасную трагедию…

Гриндлей удивленно посмотрела на горничную.

– Какую трагедию?

Сара на мгновение замерла: стало ясно, что Битти не посвятил Мину в подробности его прошлой помолвки. Она прокляла себя за глупость: ведь доктор Джон мог и не захотеть ей об этом рассказывать. Гораздо интереснее было, с чего он решил посвятить в это Рейвена, но сейчас это не имело значения.

– Ведь он так рано потерял родителей, – вывернулась Сара.

– Да. Его жизнь была нелегкой. Но я уверена, очень скоро она станет гораздо лучше.

Сара вышла из комнаты и спустилась по лестнице, размышляя о том, как Гриндлей выглядела в новом платье. Она излучала радость от того, что ею восхищаются, уважают, выделяют среди других.

Будь любовь лекарством, которое разливают по флаконам и продают в аптеках, – сколько бы это исцелило хворей из тех, что заводятся в гостиных!

Горничная постаралась разубедить себя в своих сомнениях насчет Битти. В конце концов, они во многих отношениях были прекрасной парой. И как знать, он действительно мог по-своему любить Мину – насколько вообще мог полюбить кого-нибудь после потери невесты…

В отличие от Уилла, Сара была готова принять, что на инстинкты не всегда можно положиться. Впрочем, они редко бывали и абсолютно ошибочны.