Рейвен тихо выскользнул из комнаты, и Сара заподозрила, что она была единственной, кто это заметил. Все остальные продолжали следить за экспериментом, хотя Мина и миссис Симпсон явно не разделяли общего энтузиазма, держась скорее настороже.

Уилл наблюдал бурную деятельность последних минут без единого слова и от участия в дальнейших экспериментах отказался. Выглядел он ужасно. Когда Рейвен только появился, вид у него был такой, точно его вытащили из реки, а сейчас он стал, если такое возможно, еще более мокрым. В комнате было жарко, а он и так сильно вспотел после физических усилий, которые, очевидно, совершенно истощили его силы. Нормальный цвет лица вернулся к нему лишь спустя полчаса.

Между тем никто из тех, ради кого он довел себя до подобного состояния, даже ни о чем не подозревал. Никакой опасности они не подвергались благодаря промашке, допущенной Сарой, – но она решила пока ему об этом не говорить, хотя знала, что рано или поздно придется.

Видя, что ее услуги, в свете новых волнующих событий, пока никому не требовались, она последовала за Рейвеном. Услышав шаги у себя за спиной на лестнице, тот остановился у двери своей комнаты посмотреть, кто это.

– Вы разве не хотели бы поужинать, мистер Рейвен? – спросила Сара. – Вы же еще не ели.

Он слабо улыбнулся.

– Это было бы прекрасно.

Голос у него слегка дрожал, и она вдруг сообразила, что Уилл замерз, а у себя в комнате замерзнет еще больше.

– Вам нужно немедленно избавиться от этой одежды. Или дело дойдет до лихорадки. Ну же, – сказала Сара и вошла следом за ним в комнату, где зажгла газовый рожок. Потом повернулась, чтобы помочь ему снять куртку, которая показалась ей вдвое тяжелее, чем обычно.

– Я прекрасно и сам могу… – начал он было, но был принужден сдаться и позволить ей помочь: сопротивляться не было ни желания, ни сил.

– Вам правда надо бы обзавестись нормальным пальто, мистер Рейвен. Прежде чем станет по-настоящему холодно.

– Знаю.

Сара сняла с его плеч промокшую насквозь одежду; ее взгляд задержался на мокрых волосах, прилипших ко лбу.

– Ты бежал всю дорогу от самого колледжа?

– Да. Но это еще не самое плохое. Перед этим я смотрел, как молодая женщина умирает в агонии в Родильном доме. И, я уверен, умерла она той же смертью, что и Иви: судорожные конвульсии. И она тоже была беременна.

– Судорожные конвульсии: именно так мисс Манн описала то, что случилось с ее знакомой, принимавшей стрихнин.

– Да. Но меня меня ставит в тупик другое. Еще раньше, сегодня, я встретил Маклеви; тот сказал, что следов яда в теле Роуз Кэмпбелл найдено не было. Но что еще больше сбивает с толку – она не была беременна.

Сара вполне поняла его замешательство. Но, по крайней мере, кое во что она могла внести ясность.

– Я тут читала трактат Кристисона. Стрихнин – просто подарок для отравителя: он не оставляет никаких следов. Его нельзя обнаружить, обследуя тело. Так что все-таки вполне возможно, что смерть Роуз наступила от стрихнина.

– Да, но с беременностью ошибки быть не могло: здесь обследование сбоев не дает. А Маклеви совершенно уверен, что никакого ребенка не было.

Сара не могла не признать, что это и вправду сбивало с толку.

– Но Милли не могла ошибиться, – настаивала она. – Из-за этого-то Роуз и боялась, что ее уволят.

– Маклеви считает иначе, а оба правы быть не могут.

Пока Рейвен говорил это, в голове у Сары забрезжила идея – она поняла, что на самом деле оба могут быть правы.

– Что, если она уже не была беременна, когда попала в воду? Кто знает, может, ей и в самом деле удалось освободиться от бремени? Стрихнин вызывает спазмы. Быть может, его используют, чтобы вызвать преждевременные схватки? И с Роуз случилось именно это, вот только потом она все-таки умерла?

Глаза у Рейвена расширились.

– У меня было подозрение, что девушка, которая умерла сегодня, приняла что-то, чтобы избавиться от ребенка. Наверное, Иви сделала то же самое, но в обоих случаях средство убило их прежде, чем возымело какой-либо другой эффект.

– А кто была та девушка? Могла ли она быть как-то связана с преподобным Гриссомом?

– Я ровно ничего о ней не знаю, – ответил с сожалением Уилл. – Даже полного имени – только то, что ее звали Китти. И где она жила, тоже не знаю – хотя это достаточно близко, чтобы ее могли принести в больницу на руках. Но в Старом городе могут быть сотни подобных отдельных комнатушек.

Тут его голос опять дрогнул. Рейвена пробирала дрожь. Даже рубашка, и та промокла насквозь. Не спрашивая, Сара принялась расстегивать пуговицы.

Она уже видела Уилла обнаженным – когда тот только явился в дом и отчаянно нуждался в ванне. Ей вспомнились собственные слова: «Все это, поверьте, я уже видела» – и хотя она и вправду уже видела его раньше, теперь ей с трудом удавалось отводить глаза.

Ее рука коснулась его обнаженной кожи, когда Сара стягивала с него мокрую рубашку, и она почувствовала, как внутри что-то требовательно шевельнулось – с такой силой, что девушка испугалась.

Расстегнув последнюю пуговицу, она ощутила какое-то движение поблизости от того места, где касалась его, и несколько запоздало осознала значение выражения «неудобство в штанах».

Рейвен так и отскочил от нее – вероятно, потому, что сам от себя отскочить не мог.

Сара сделала шаг назад, глядя в пол.

– Ты, наверное, совсем голодный, – сказала она тихо. – Пойду-ка я лучше на кухню и чего-нибудь принесу.

Уилл ничего не ответил, и горничная вышла. Закрыв за собой дверь, подождала немножко, потому что голова кружилась так, что она опасалась спускаться по лестнице.

Добравшись до кухни, Сара положила на тарелку остатки пирога, ломоть ветчины и кусок хлеба. Держа все это в левой руке, правой она подхватила бутылку эля и опять поднялась по лестнице.

Добравшись до верху, она обнаружила Рейвена безо всяких признаков сознания, и ясно было, что никакая химия тут ни при чем.