Было поздно, когда Брэкстон привёз меня домой прошлым вечером, так что я сказала ему, что не приду на завтрак сегодня утром. Теперь я жалею об этом решении; вчера я так великолепно провела с ним время, и хочу увидеть его снова.
Не найдя маму на кухне — и от меня не укрывается, что теперь я думаю о ней как о своей маме, а не о Кристин — я иду её искать. Я удивлена, когда нахожу её скрутившейся на диване с коробкой салфеток рядом. Моя первая мысль о том, что она заболела, затем я замечаю у неё в руке бабушкин дневник. Это тут же вызывает у меня на лице улыбку.
— Доброе утро, — говорю я, проходя в комнату и садясь рядом с ней.
Я инстинктивно прижимаюсь к ней. Это не кажется странным или натянутым, это кажется естественным для матери и дочки.
— Доброе, милая, — отвечает она, нежно целуя меня в висок.
— Ты читаешь бабушкин дневник?
— Да. Я очень благодарна, что ты подтолкнула меня это сделать. Я так много узнаю о своих родителях. Это помогает… — она делает краткую паузу, прежде чем закончить предложение. — Это помогает мне забыть плохие воспоминания и больше сосредоточиться на хороших.
— Я рада. Я сожалею, что тебе пришлось пройти через это, но бабушка не хотела бы, чтобы ты так её помнила. Она любила дедушку и просто хотела быть с ним. Я могу это понять.
— Ты права. Они очень сильно любили друг друга.
Я беру её под руку, опуская голову ей на плечо.
— Как и вы с папой когда-то… и мы с Брэкстоном.
— Печально, как могут меняться жизненные обстоятельства.
— Это точно. Пока не теряешь надежду, я верю, что всё возможно.
— Было так замечательно, что ты живёшь здесь, — говорит она, кладя руку мне на ногу. — Когда ты только попала в аварию, я подумала, что потеряю тебя, как потеряла всех — своих родителей, своего мужа. Не думаю, что я смогла бы жить дальше, если бы это произошло. Но мне никогда не стоило тебя недооценивать. Ты всегда была такой сильной. Ты упорно боролась, не только, чтобы снова жить, но и чтобы найти какую-то норму. Я так горжусь тобой за то, что ты не сдалась.
— Были времена, когда я хотела сдаться, — признаюсь я.
— Но ты не сдалась. Твоя сила помогла мне так, как я даже не представляла.
В моём горле поднимается ком, и даже без раздумий с языка срываются слова.
— Я люблю тебя, мам.
— Ох, милая, — произносит она со слезами на глазах. — Я не была уверена, услышу ли когда-нибудь снова эти слова. Я тебя тоже люблю.
Я сижу так долгое время, просто наслаждаясь её близостью.
— Хочешь чаю? — наконец спрашиваю я.
— Хотелось бы. О, чуть не забыла, тебе недавно пришло письмо.
Она указывает на конверт на кофейном столике, и я захватываю его по пути на кухню.
ПИСЬМО ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ…
Дорогая Джемма,Брэкстон.
Тринадцатое января 2007 года. Мне тяжело забыть этот день, я так нервничал. В тот день я должен был спросить у твоего отца, можно ли увезти на выходные его маленькую девочку.
Я долго копил, и мне нужно было только благословение твоих родителей, чтобы забронировать билеты на самолёт.
Была суббота, ты была на работе, но твои родители были дома. У меня внутри всё бурлило, пока я шёл по твоему двору.
— Брэкстон, — с удивлением произнесла твоя мама, когда открыла входную дверь.
— Я думал, есть ли у вас и мистера Робинсона пару минут. Я хотел бы кое-что у вас спросить.
— Конечно, милый, проходи, — я пошёл за ней в гостиную. — Стефан во дворе, я пойду его позову.
— Спасибо, — я нервно потирал руки, садясь на диван.
— Ты в порядке? — спросила она, нахмурившись.
— Да, — соврал я.
Через несколько минут она вернулась в комнату, твой отец был рядом с ней. Я встал и пожал ему руку, прежде чем мы все сели. Они были на диване напротив меня, и я был благодарен за расстояние.
— Кристин сказала, что ты хочешь о чём-то с нами поговорить, — сказал он, переходя сразу к делу.
— Да… Я, эмм… хочу увезти Джемму на следующие выходные.
— Только вы вдвоём?
— Да. Я копил последние несколько месяцев. Хотел бы её удивить и свозить в Квинсленд.
— Вы будете в одном номере?
— Да, — ответил я, тяжело сглатывая. Я не собирался ему врать.
— Этого не будет, — сказал твой отец, вставая. — Ей всего семнадцать, и она слишком юная, чтобы уезжать… одна… с тобой.
— Постой, — вмешалась твоя мама, когда он пошёл к выходу из комнаты.
— Я сказал нет, Кристин, — огрызнулся он. — Я не хочу больше слышать об этом ни слова.
— Она и моя дочь тоже, или ты забыл?
— Нет, я не забыл, — сказал он, поворачиваясь к ней лицом, но его плечи немного опустились. — Она совсем ребёнок.
— Ей почти восемнадцать, — парировала она, закатывая глаза. — Мы знали, что рано или поздно это наступит, мы тоже когда-то были в их возрасте.
Твоя мать отвела тебя к доктору за месяц до этого, чтобы тебе выписали противозачаточные, так что я уже знал, как она к этому относится.
— Но она моя малышка.
— А я была малышкой своего отца, когда мы с тобой… — её взгляд метнулся в мою сторону, и я был благодарен, что она не закончила это предложение. Как бы я ни любил твоих родителей, были определённые вещи, которые я не хотел о них знать.
После этого твой отец развернулся и вылетел из комнаты, и моё сердце провалилось. Я никак не мог пойти против него и без его разрешения.
Я встал.
— Спасибо за старания, миссис Робинсон.
— Оставь это мне, — ответила она, провожая меня до двери.
У меня было ощущение, что все надежды потеряны, когда я плюхнулся на свой диван и закрыл лицо руками. Я сидел так долгое время, пытаясь придумать другой способ; я так сильно хотел сделать это для тебя.
Меня вырвали из мыслей, когда я услышал своё имя. Подняв взгляд, я был одновременно удивлён и немного обеспокоен, когда увидел у входной двери твоего отца.
— Мистер Робинсон. Проходите, — я открыл дверь, чтобы его впустить, хотя не был уверен, что это мудрое решение.
— Я не задержусь. То, что мне нужно сказать, можно сказать и отсюда.
— Ладно.
Это не звучало хорошо.
Он прочистил горло и засунул руки в карманы, прежде чем заговорил снова.
— У тебя есть моё разрешение, — с этими словами он развернулся и пошёл вниз по ступенькам.
— Спасибо, — крикнул я, пока он шёл обратно домой, но он не ответил.
Хоть я побежал и сразу же всё забронировал, на случай, если твой отец передумает, тебе рассказать я собирался только через пять дней. Я ненавидел держать от тебя секреты, но твоя реакция того стоила.
Был день среды, и я как раз забрал тебя с работы.
— Завтра снова на работу, — вздохнула ты, забираясь на пассажирское сидение машины моего отца. — Это шестой день подряд.
Я говорил с твоим начальником, мистером Джефферисом, в прошлую субботу, пока ты забирала свою сумку из комнаты для работников. Он поменял твои смены, чтобы в конце недели у тебя были выходные.
— По крайней мере, тебе не придётся работать в пятницу, субботу и воскресенье, — ответил я. — Мы проведём вместе целых три дня.
— Это если он мне не позвонит.
Я улыбался сам себе, потому что знал, что этого не произойдёт.
— Мы можем заняться чем-нибудь приятным, если он не позвонит, — сказал я, потянувшись за твоей рукой.
— Мне бы этого хотелось, — ты посмотрела на меня и улыбнулась. — Мы можем ненадолго съездить на смотровую площадку? Я ещё не готова идти домой.
— Конечно.
— Я просто хочу целовать тебя пару часов… или, может быть, всегда.
— Хорошо, — хохотнул я. Ты всегда отлично действовала на моё эго. — Жалоб ты от меня не услышишь. За отцом мне ехать только в шесть.
— Нам нужно наверстать пять дней. Пять долгих дней. Это много поцелуев, знаешь ли.
* * *
Я едва успел припарковаться, прежде чем твои губы оказались на моих.
— Мы можем пересесть на заднее сидение? — спросила ты через несколько минут.
— Зачем?
Я ждал, что ты снова упомянешь секс. Это стало щекотливой темой. Ты часто о нём говорила, и я избегал этого как чумы. В твою защиту, ты понятия не имела о плане, над которым я работал.
— Не переживай. Я не буду заставлять тебя заниматься со мной сексом, я просто хочу целовать тебя без помехи в виде коробки передач в моём боку.
— Джем, тебе не нужно заставлять меня заниматься со мной сексом. Ты знаешь, что я хочу этого так же, как ты, я просто хочу, чтобы это было…
— Идеально, — сказала ты, заканчивая моё предложение. — Как бы сильно я этого ни хотела, мне нравится, что ты заботишься обо мне достаточно, чтобы хотеть чего-то особенного.
Ты наклонилась вперёд и коснулась своими губами моих, прежде чем пробраться между сидениями назад.
Как только я присоединился к тебе, я усадил тебя к себе на колени, чтобы ты меня оседлала.
— А теперь, на чём мы остановились?
— На этом, — ответила ты, прижимаясь губами к моим.
Не понадобилось много времени, чтобы наш поцелуй стал жарче, даже окна в машине моего отца запотели. Ты тёрлась об меня. Обычно я этого не допускал, потому что нам обоим становилось тяжелее себе отказать, но оставалось всего несколько дней до того, как мы зайдём дальше, так что на этот раз я не боролся.
Твои движения ускорились, и ты простонала мне в губы. Хотя, как и ты, я был девственником, я вполне понимал, что происходит. У меня были друзья, которые занимались сексом и много говорили о своих достижениях, и очень подробно.
Твои пальцы впивались мне в плечи, когда ты отстранилась от поцелуя. Твоя нижняя губа была зажата между зубов, и я видел, как у тебя закатились глаза, когда ты подняла лицо к крыше машины.
— О боже, Брэкстон, — проскулила ты. — Это так приятно, — ты издала длинный стон, прежде чем замерла. Твои щёки покраснели, и взгляд был стеклянным, когда наконец встретился с моим. — Не знаю, что только что произошло, но я хочу повторить.
Я не мог сдержать смех.
— Если я не ошибаюсь, я практически уверен, что у тебя только что был оргазм.
Твоё лицо светилось удивлением.
— Вау… просто вау. Это было невероятно. Я никогда раньше такого не чувствовала. Если секс такой приятный, я хочу заняться им прямо сейчас.
Я поднял тебя со своих колен. «Ещё два дня», — продолжал я говорить сам себе. Ещё два дня.
Наклонившись вперёд, я потянулся в сторону пассажирского сидения и достал из бардачка билеты на самолёт. Я планировал сделать тебе сюрприз на следующий день, когда заберу тебя с работы, но этот момент казался идеальным.
— Что это? — спросила ты, когда я передал тебе конверт.
— Сюрприз.
На твоём лице появилась огромная улыбка, и ты раскрыла конверт.
— О боже! Мы летим на самолёте?
Даже от одного упоминания этого слова меня начинало тошнить. Я легко мог бы свозить тебя куда-нибудь на машине, но твоей мечтой было слетать на экзотический пляж, так что я хотел исполнить это для тебя.
— Да, мы вылетаем в пятницу, только вдвоём. Летим на Золотой берег и остаёмся в отеле на пляже до воскресенья.
Визжа, ты бросилась в мои объятия и крепко меня сжала.
— Не могу поверить, что я наконец-то полечу на самолёте! — ты отстранилась, чтобы видеть меня, и выражение твоего лица стало серьёзным. — У нас будет секс, верно?
Я улыбнулся.
— Да, у нас будет секс.
* * *
Девятнадцатое января, 2007 года. Одиннадцать лет со дня нашего знакомства.
— Ты выглядишь нервным, — сказала ты в лифте по пути в наш номер. Меня удивило, что ты могла сказать это сейчас, но не заметила при полёте.
— Так и есть.
К счастью, я теперь был в том возрасте, когда можно пить, так что перед посадкой заказал пива, и ещё одно во время полёта. Это помогло отчасти успокоиться.
Вечером, за день до нашего отъезда, мой отец поговорил со мной как мужчина с мужчиной, после чего подарил мне упаковку презервативов и прочёл лекцию о безопасном сексе. На следующее утро твой отец сделал то же самое. В самолёте я обнаружил, что твоя мама тоже дала тебе упаковку презервативов. Какими бы неловкими ни были все три разговора, нам обоим было весело от того, что теперь у нас было три пачки презервативов. Как много мы собирались заниматься сексом по их мнению?
— Я тоже нервничаю, Брэкс, но я так готова к этому… мы готовы к этому. Разве нет?
— Я хочу этого больше, чем чего-либо в своей жизни, — и это была правда. Я хотел показать, как сильно люблю тебя, так как не был способен выразить это словами.
— Это будет прекрасно, — сказала ты, потянувшись за моей рукой и переплетая наши пальцы. Я не сомневался, что будет прекрасно, но отчасти всё ещё переживал, что подведу тебя.
Я поднёс наши соединённые руки к своему лицу, целуя твои пальцы.
Мы поднялись на четвёртый этаж, и я отпустил твою руку, поднимая оба наши чемодана. На неделе я позвонил в отель и организовал сюрприз, который ждал тебя в номере. Ещё я убедился, чтобы у нас был номер с видом на океан.
— О боже! Отсюда видно океан, — сказала ты, как только мы вошли в номер. Я поставил сумки прямо у двери и наблюдал, как ты побежала к окнам от потолка до пола, чтобы осмотреться. — Мне здесь уже нравится.
Пока шёл по комнате, я улыбнулся, когда увидел сюрприз, ожидающий тебя на кровати. Ты так увлеклась видом, что даже не заметила.
Открыв стеклянные раздвижные двери, мы оба вышли на маленький балкон. С нашего места можно было почувствовать запах океана.
— Дух захватывает.
Когда ты повернулась лицом ко мне, я увидел в твоих глазах слёзы.
— Я так сильно тебя люблю, Брэкстон Спенсер, — сказала ты, обхватывая руками мою талию. Я хотел сказать, что тоже очень сильно тебя люблю, но опять же, слова меня подвели.
— Давай проверим номер, — я потянулся за твоей рукой, когда мы пошли обратно внутрь.
Ты замерла прямо в дверном проёме, и я услышал, как ты ахнула, как только увидела кровать.
— Брэкстон, — прошептала ты. — Это ты устроил?
— Я хотел, чтобы всё было особенно… чтобы ты запомнила это навсегда.
Ты подошла к большой кровати и взяла один из кроваво-красных лепестков, которые были рассыпаны на белом постельном белье. Работники отеля поставили на прикроватные тумбочки зажжённые свечи, а на тёмно-коричневом пуфике в ногах кровати стояла прямоугольное белое блюдо с клубникой в шоколаде.
Твой взгляд встретился с моим, и ты улыбнулась.
— Теперь я рада, что мы подождали. Спасибо, что пошёл на такие проблемы, чтобы сделать мой первый раз таким, о каком мечтает любая девушка, — я молча смотрел, как ты взяла одну клубнику. — Ммм, — простонала ты, откусывая.
Подойдя ко мне, ты поднесла другую половинку к моим губам. Я откусил, после чего притянул твоё тело к своему и накрыл твои губы своими. Наш поцелуй был со вкусом шоколада и клубники.
— Хочешь прогуляться по пляжу или, может быть, пообедать?
— Позже, — ответила ты. — Прямо сейчас я хочу раздеться.
Моя цель на это путешествие была огромной — это всё, о чём я думал предыдущие несколько недель — но сейчас, когда наступил важный момент, я застыл от страха. Я не хотел тебя разочаровать.
Я стоял на месте, когда ты сделала шаг назад и начала расстёгивать свою блузку, одну пуговицу за другой, мучительно медленно. Закончив, ты спустила её со своих плеч вниз по рукам. Она упала на пол, комкаясь у твоих ног. Мои глаза опустились на твои груди, которые прикрывало розовое кружево твоего бюстгальтера. Я тяжело сглотнул, когда ты завела руки за спину, расстёгивая его.
— На тебе слишком много одежды, — сказала ты, роняя лифчик на пол рядом с блузкой. Мне пришлось проглотить стон, пока я смотрел на твою обнажённую грудь. Она была идеальна, прямо как я и представлял.
Потянувшись, я начал расстёгивать свою рубашку. Я двигался чуть быстрее, чем ты. Мои движения были более отчаянными, потому что теперь я жаждал прикоснуться к тебе.
Когда ты опустила руки на свою талию, расстёгивая пуговицу на джинсах, я последовал примеру. Через несколько секунд я стоял в своих боксерах, а на тебе были только розовые кружевные трусики.
Несколько мгновений мы стояли и смотрели друг на друга, прежде чем ты подцепила пальцами края своего белья. На этот раз я не смог скрыть стон, когда ты стянула их по своим длинным, стройным ногам.
— Ты такая красивая, — прошептал я, окидывая тебя взглядом.
Когда твой взгляд опустился на мои боксеры, и ты приподняла одну бровь, я хохотнул. Ты всегда была нетерпеливой, когда чего-то хотела.
Я слегка наклонился, снимая их, и улыбка на твоём симпатичном личике стала шире, когда я встал во весь рост. Всё было кончено. Моя ложь была раскрыта. Карманов не было, но всё же, мой фонарик светил ярко. Я не был всегда готовым бойскаутом, как утверждал. Я был молодым парнем, который был крайне одурманен исключительной красотой, которая стояла перед ним. Своей девочкой. Человеком, который полностью владел моим телом, моим сердцем и моей душой.
Я сделал несколько шагов в твою сторону, сокращая расстояние между нами. Я легко провёл дрожащими кончиками пальцев вниз по твоему лицу, по твоей ключице и вниз по руке, прежде чем переплести наши пальцы.
Ты резко втянула воздух, когда твои глаза с трепетом закрылись.
— Брэкстон, — прошептала ты, когда мои губы нежно соединились с твоими. Я скользнул другой рукой вокруг твоей талии, притягивая твоё тело к своему. Кожа к коже.
Углубляя поцелуй, я медленно повёл тебя спиной в сторону кровати, не отрываясь от твоих губ. Когда твои ноги наткнулись на матрас, я осторожно опустил тебя, прежде чем лечь на тебя сверху. Пока я смотрел глубоко в твои большие карие глаза, вся моя нерешительность исчезла.
— Я люблю тебя, Джемма Изабелла Розали Робинсон.
— Я тебя тоже люблю, — ответила ты со слезами на глазах. — Я люблю тебя так сильно, что иногда болит сердце.
В тот день мы полностью отдались друг другу. Наши тела и сердца стали единым целым.
То, что было между нами, слишком прекрасно, чтобы забыть.
Всегда твой,
Я, довольно вздыхая, складывая письмо обратно. Я благодарна, что он был у меня первым, и за все проблемы, на которые он пошёл, чтобы всё было особенным. Эти письма показывают, как мне повезло с его любовью.
Достав из конверта подвески, я выкладываю их на ладони. Два соединённых сердечка и крохотный самолётик. На моих губах появляется улыбка, когда я смотрю на них. Хоть мы больше не живём вместе как муж и жена, часть меня знает, что моё сердце по-прежнему принадлежит ему.