По моему лицу текут слёзы, пока я сижу на краю кровати и смотрю на снимок УЗИ в своей руке. На снимок моего ребёнка, которого я не помню.

У меня в груди всё сжимается, и потеря невыносимо болезненная.

Я тянусь за своим телефоном. Мне хочется позвонить Брэкстону, но я знаю, что он на работе, и не хочу его отвлекать. Он единственный, кто может понять, что я чувствую в этот момент.

«Привет , — пишу я, — Я просто хотела сказать спасибо за то, что рассказал мне».

Проходит несколько минут, прежде чем я получаю ответ.

«Я подумал, что ты захочешь это знать. Ты в порядке?»

«Нет. У меня такое ощущение, будто сердце разбивается заново».

Через несколько секунд я подскакиваю, когда звонит мой телефон.

— Мне жаль, Джем, — первое, что он говорит. — Я должен был подождать, когда буду рядом, чтобы отдать тебе письмо. Я застрял на собрании и не могу уйти.

— Всё в порядке, — говорю я, всхлипывая. — Я и не ждала этого. Просто хотела поблагодарить. Со мной всё будет в порядке, честно.

— Я должен освободиться через полчаса. Сразу приеду, как закончу. Тогда можем поговорить.

— Ты не обязан приезжать, Брэкстон, но спасибо за предложение.

Закончив разговор, я вытираю слёзы с лица, прежде чем открыть крышку своей шкатулки и спрятать снимок УЗИ внутри. Я беру маленький конверт, в котором лежало письмо, и нахожу внутри маленькую подвеску в виде обручального кольца. Хоть моё сердце по-прежнему болит, я улыбаюсь. Ещё он вложил в посылку коробочку, которую я достаю следующей.

Я резко вздыхаю, как только открываю крышку белой бархатной коробочки и вижу своё помолвочное кольцо. Оно блестит, как новенькое, что заставляет меня задуматься, почистил ли он его перед тем, как прислать мне.

Я надеваю его на палец и восхищаюсь своей рукой. Кольцо не слишком большое, но красивое. Исключительно красивое. Но я довольно уверена, что мне понравился бы и кусок проволоки, если бы это был подарок от него.

Я пока оставляю кольцо на пальце и ложусь на кровать. Закрывая глаза, я заставляю свой мозг вспомнить…

* * *

— Ты не забыл взять томаты, малыш? — кричу я, когда слышу, как вдалеке закрывается дверь.

Я стою на крохотной кухне, которую не узнаю, мешая что-то на плите. Я заглядываю в кастрюлю… похоже на соус для спагетти. Посмотрев на окно справа, я вижу ряд ракушек вдоль оконной рамы над кухонной раковиной. Я улыбаюсь, теряясь в виде на океан впереди.

— Да, я взял томаты, — я подскакиваю, когда мою талию обвивают сильные руки.

Посмотрев через плечо, я вижу симпатичное лицо Брэкстона, который улыбается мне в ответ. Он целует меня в губы, прежде чем отпустит. Я продолжаю помешивать соус, наблюдая, как он выкладывает продукты на тумбочку.

— Капуста, огурцы, томаты, красный лук и авокадо. Это всё?

На его лице сладкая улыбка, когда он поворачивается ко мне. Мой взгляд устремляется к его милой маленькой ямочке. Я люблю эту ямочку.

— Да, это всё.

Он опускает взгляд в пакет, который по-прежнему держит в руках.

— Ещё я взял это.

Он достаёт пару крохотных белых носочков с розовой окантовкой на резинке. У меня на глазах появляются слёзы, когда я читаю надпись на них: «Я люблю мамочку».

— Брэкстон, они прекрасные, — говорю я, забирая носочки у него из рук.

— И это, — добавляет он, доставая ещё одну пару. Они с голубой окантовкой и надписью: «Я люблю папочку».

Я всхлипываю, взяв в руки обе пары.

— Они мне очень нравятся. Я всё ещё не могу поверить, что мы будем родителями.

— Ты будешь лучшей мамой, — говорит он с блеском в глазах.

Пока он приближает лицо к моему, я чувствую, как его рука нежно гладит меня по волосам. Я открываю глаза, и я уже не на маленькой кухне, в его объятиях. Я лежу на кровати в своей комнате в доме родителей, а Брэкстон сидит на краю матраса и смотрит на меня. На его лице милая улыбка, и меня снова притягивает его ямочка.

— Прости. Я не хотел тебя разбудить.

— Я не заметила, как заснула.

— Должно быть, тебе снился хороший сон, потому что ты не переставала улыбаться, — я сажусь, но не отвечаю. — Я скучал по наблюдениям за тем, как ты спишь, Джем.

Его взгляд опускается на мою руку, на помолвочное кольцо.

— Я просто его примеряла. Оно очень красивое.

Когда я собираюсь его снять, Брэкстон накрывает мою руку своей.

— Пожалуйста, не снимай его, Джем.

— Я…

— Пожалуйста. Я не пытаюсь давить на тебя, и не переживай, я не подумаю что-то не то из-за того, что ты его носишь. Я просто хочу видеть его на твоей руке. Будем ли мы или не будем снова жить вместе как муж и жена, я купил его, чтобы ты его носила… оно твоё.

Он отводит взгляд, опускает его на свои колени, и от грусти на его лице у меня болит сердце. Я поднимаю руку и провожу ею по его лицу.

— Я его оставлю, — шепчу я.

* * *

Взгляд Брэкстона не перестаёт метаться между моим лицом и кольцом на моём пальце, пока я завтракаю. Я рада, что оставила его, потому что вижу, как счастлив от этого Брэкстон. Часть меня не хотела его снимать, но я переживаю, что он всё поймёт не так. Нельзя отрицать, что у меня есть чувства к нему, что он постоянно у меня на уме. Когда мы вместе, я очень счастлива, а когда мы порознь, я скучаю по нему. Но я всё ещё должна проделать долгий путь, прежде чем буду готова для чего-то такого. Того, что я чувствую, не достаточно. Я хочу чувствовать то, что было до аварии.

Он был таким милым, когда пришёл ко мне домой прошлым вечером. Он спросил, как я себя чувствую, и когда я сказала, что мне грустно, он велел мне подвинуться и лёг рядом со мной. Мы лежали на месте, я — в его объятиях, думая, так ли он обнимал меня в первый раз, когда я прошла через потерю.

Я снова заснула, но на этот раз снов никаких не было. Я отчаянно хотела спросить его, дарил ли он мне те детские носочки, но не готова раскрывать эту информацию. Разбросанных снов тут и там не достаточно, чтобы оправдать это. Я не хочу никого обнадёживать, пока не уверена.

После того, как я помогаю ему прибраться, и мы навещаем его отца, он подвозит меня обратно к маминому дому.

— У меня есть для тебя ещё одно письмо, — говорит он, пока мы сидим в машине на подъездной дорожке. — В этом нет ничего грустного, обещаю, — добавляет он с мягкой улыбкой.

Запустив руку в мои волосы, он притягивает моё лицо к своему. Я приоткрываю рот, когда его губы встречаются с моими. Я вижу, почему прежней мне так сильно хотелось его целовать. Я официально зависима от его поцелуев.

Он слегка отстраняется.

— Надеюсь, у тебя будет хороший день. Звони мне, если что-нибудь понадобится.

— Позвоню, — шепчу я.

Никто из нас не двигается. Становится всё тяжелее и тяжелее покидать его.

ПИСЬМО ВОСЕМНАДЦАТОЕ…

Дорогая Джемма,

Брэкстон.

Тридцать первое декабря 2014 года, и часы только что пробили полночь. Я обвил твою талию руками сзади.

— С новым годом, Джем, — сказал я, нежно целуя тебя в щёку. Мы стояли на своей задней веранде, глядя на салют вдали. Мне нравилось, как неоновые цвета в небе отражались в воде.

— С новым годом, Брэкс, — ответила ты, поворачивая голову и касаясь своими губами моих.

Мы жили в доме своей мечты уже почти шесть месяцев. Он нам нравился, но отчасти мы скучали по своей крохотной хижине. Ты плакала навзрыд в тот день, когда его снесли.

В итоге мы на пять месяцев переехали к твоей маме, пока строился новый дом. Временами было трудно, потому что она была в глубинах депрессии. Её родители давно умерли, а твой отец съехал. Было невероятно тяжело наблюдать за оболочкой человека, которой она стала.

— Этот год будет удивительным, — сказала ты, разворачиваясь в моих руках. — Только подумай, через девятнадцать дней я буду миссис Брэкстон Спенсер.

— Скажи это ещё раз.

— Миссис Брэкстон Спенсер.

— Очень хорошо звучит, — сказал я, осторожно убирая волосы с твоего лица. — Не могу дождаться, когда ты станешь моей женой.

— Не могу дождаться, когда ты станешь моим мужем.

Нам оставалось работать всего ещё одну неделю, а затем предстоял целый месяц отпуска. Я не мог дождаться, чтобы провести с тобой каждую секунду этого времени.

Жизнь была хороша… на самом деле, она была идеальна. Иногда я переживал, что всё слишком идеально. Мои родители были счастливы, прямо до того момента, как умерла моя мать. Твои родители тоже были счастливы, пока всё не развалилось.

Хоть наше будущее выглядело светло, что-то тревожило меня глубоко внутри. Это было беспокойство из-за возможности того, что ждало впереди. Сейчас это кажется таким ироничным.

* * *

Девятнадцатое января 2015 года. Лукас положил руку мне на ногу, пока мы сидели на передней скамье в церкви.

— Прекрати это, — пожаловался он. — Эти подскоки меня нервируют.

Я не нервничал, я был взволнован. Через несколько минут приедешь ты. Я опустил взгляд на свои часы и улыбнулся. Две минуты, если быть точным. За день до этого ты обещала мне, что не опоздаешь, а ты никогда не нарушала обещаний.

Когда священник занял своё место перед алтарём, он дал сигнал нам с Лукасом встать.

— Удачи, сынок, — сказал мой отец, когда я проходил мимо него. Мне не нужна была удача, я уже был самым везучим мужчиной на земле, потому что у меня была ты.

По моей спине пробежали мурашки, когда заиграла музыка. «Endless Love», спетая Стэном Уокером и Дами Им. Ты сказала мне, что услышала её по радио и расплакалась. «Она будто написана для нас», — сказал ты.

Рэйчел появилась в дверном проёме первой. Она выглядела красиво в платье цвета нефрита, которое сшила для себя сама; она сшила и твоё свадебное платье. Я ещё не видел его, но ты говорила, как сильно оно тебе нравится.

Я наклонился чуть левее, пытаясь уловить тебя взглядом, но видел только что-то проблеск белого.

Я улыбался Рэйчел, пока она медленно шла по алтарю ко мне. Она прошла четверть пути, прежде чем ты показалась целиком. Моё сердце пропустило удар, как только я встретился с тобой взглядом.

Хоть твоё лицо закрывала вуаль, я видел, что твои глаза тоже сосредоточены на мне. Я никогда не забуду выражение твоего лица, пока ты шла по алтарю. Ты выглядела такой же счастливой, каким я себя чувствовал.

Я не сводил с тебя взгляда, пока ты не встала рядом со мной.

— Кто сегодня выдаёт эту женщину замуж? — спросил священник.

— Я, — ответил твой отец.

Он потянулся и пожал мне руку, прежде чем занять место рядом с моим отцом. Твоя мать устроился ту ещё суету из-за его присутствия на свадьбу. Она настояла, чтобы мы держали его как можно дальше от неё. Тебе всё ещё было больно от их разрыва, но ты никак не собиралась выходить замуж без него, так что мы нашли компромисс.

Я потянулся за твоей рукой, слегка притягивая тебя к себе.

— Ты выглядишь прекрасно, — прошептал я.

— Как и ты, — ответила ты.

Я помог тебе убрать вуаль назад, а затем переплёл наши пальцы. В тот момент мне очень сильно хотелось тебя поцеловать, но я знал, что должен подождать.

На удивление, мы оба держали себя в руках, обмениваясь клятвами и кольцами.

— Я люблю тебя, мистер Спенсер, — прошептала ты, когда я притянул тебя в свои объятия на танцполе на приёме, для нашего первого танца в качестве мужа и жены.

— Я тебя тоже люблю, миссис Спенсер, — ответил я, накрывая твои губы своими.

* * *

Двадцать первое января 2015 года. Это был день, когда мы прибыли на Кауаи, на берегах Таннелс Бич на Гавайях, и нашли пристанище в своей красивой вилле у океана.

Мы извлекали максимум из своего медового месяца, наслаждаясь каждым моментом вместе. Мы устраивали долгие прогулки по пляжу, ели невероятную еду, которую доставляли на нашу виллу каждый день, на каноэ. Мы плавали в своём личном океанском бассейне и занимались любовью ранним утром. Мы были так далеко от остального мира, и никто из нас не хотел, чтобы это заканчивалось. Если бы я знал, какие ужасы ждут нас после возвращения, я бы держал тебя на том острове вечно.

Говорят, после свадьбы мало что меняется, что это просто клочок бумаги. Я не согласен, потому что для меня всё определённо было иначе. Я чувствовал себя ближе к тебе, чем когда-либо, если это вообще было возможно. Ты больше не была просто продолжением меня, ты была частью меня.

То, что было между нами, слишком прекрасно, чтобы забыть.

Всегда твой,

Я нахожу в конверте две вещи: маленькую подвеску в виде машины с надписью «Молодожёны», и моё обручальное кольцо. Я надеваю его на свой палец вместе с помолвочным кольцом. Брэкстон сказал, что в этом письме нет ничего грустного, но грусть будет лучшим способом описать, что я чувствую в этот момент.