Через несколько минут Вилкен уже вернулся к спешащему ему навстречу отряду и докладывал отцу.

- В том направлении нет ни одной возвышенности, - говорил он. - Земля плоская как блин, а в кустах там едва ли кролик спрячется, не то что мы все. Но если мы повернем на юг, то к рассвету успеем дойти до скалистых разломов.

- Мы опережаем погоню не более чем на полчаса, - заметил Конан. - В темноте они движутся медленнее, ибо вынуждены искать наш след, но нет сомнений, что с первыми лучами солнца они понесутся во весь опор.

- Есть у тебя какие-нибудь предложения? - осведомился Разори.

- Да. Движемся к холмам. На каменистой земле наши следы будут не так заметны. И если мы поспешим, то там сможем приготовить несколько сюрпризов, что замедлят погоню.

Лучших предложений ни у кого не оказалось, так что все согласились с планом Конана, каким бы призрачным ни казался успех.

Разери чувствовал, что держит ситуацию под контролем: все выходило так, как он и рассчитывал. Одна из главных задач, освободить детей, была решена. Другая часть его миссии - уничтожить тех, кто узнал местонахождение деревни джатти - тоже близка к завершению. Своей дочери он сказал лишь часть правды. Смерть, конечно, стараешься отдалить насколько возможно, но если только эта смерть не служит высшей цели. За уверенность, что никто не узнает, как отыскать его народ, Разери был готов заплатить любой монетой, пусть даже собственной смертью.

Конан должен умереть, так же как и трое уродцев, так же как и те, кто похитил его детей. Ежели этого не случится в близящемся бою, значит, произойдет после.

Возможно, и существуют снадобья, заволакивающие память, но, даже если и так, Разери из племени джатти ничего о них известно не было. Разумеется, он знал, как сварить дюжину ядов из обыкновенных трав, листьев или цветов, и он приготовит надлежащее зелье для тех из уцелевших в бою, кто так или иначе должен умереть.

Он дал слово, это верно, однако обещание, данное врагу, мало что значило в этической схеме Разери. Уберечь свой народ - вот что самое главное, остальное мелочи. Он шаман и предводитель, в этом его высший долг, и не важно, во что это обойдется.

Нужно только продержаться достаточно долго, чтобы обеспечить безопасность своего народа, а Разори считал себя достаточно умным, чтобы избежать прямого столкновения с Конаном и уродами до того, как убедится в том, что уничтожены все представляющие опасность.

Фосулл бы ушел вместе с Вилкеном, будь он уверен, что так ему легче вернуться домой. Хотя он не доверял ни одному из своих спутников, за исключением собственного сына, он видел в них лучшую защиту в случае возможного нападения. А в суматохе схватки они с Вилкеном всегда смогут сбежать. Он уже смочил наконечник своего копья соком ягоды глит, быстродействующим ядом, что поражает жертву в течение нескольких ударов сердца. Обычно охотник не пользуется этим ядом, ибо мясо убитого существа становится несъедобным, но, когда вопрос стоит о жизни или смерти, важнее дышать, чем есть.

Пока отряд пробирался сквозь редеющюю тьму к скалам, Фосулл решал, кого из возможных врагов первым насадить на копье, дойди до этого дело. Разери был сильней и, вероятно, наиболее опасен - Фосулл видел джатти, за сто шагов пронзающего варга копьем, - но и Конана сбросить со счета невозможно. Он на редкость проворен, судя по нашептываемым на ходу рассказам Вилкена, силы он тоже более чем незаурядной. Нельзя забывать и о великанше, способной прикончить варга одним пинком или ударом кулака. Могут быть опасны и мальчишка с девчонкой-джатти, но они все же менее остальных сведущи в этом деле. Ничего не известно и о волкоглаве, женщине-кошке и четырехруком. А ведь незнакомый враг куда опаснее того, о котором знаешь многое. Кто может сказать, на что способна эта троица? Ночью он сам стал свидетелем невероятных возможностей их глаз и ушей, и уже одно это заставляет задуматься.

Фосулл столь глубоко погрузился в раздумья, что чуть не полетел, споткнувшись о камень. Осторожней, болван! Не хватало еще сломать ногу, обдумывая, как взять верх над таким количеством врагов.

Фосулл понимал, что перемирие, заключенное с Разери ради спасения Вилкена и детей джатти, окончено. Если вся эта компания умрет и отправится прямиком в Зеленую Преисподнюю, Фосулла это нисколько не обеспокоит. Если же они ускользнут от преследователей, Фосулл посмотрит, как будут развиваться события, дабы действовать с минимальным риском. Жаль будет погубить такую прорву мяса; с другой стороны, вряд ли можно рассчитывать, что им удастся дотащить его на себе, прежде чем оно протухнет. Пусть уж лучше Разери со своими детьми помрет и протухнет здесь, нежели останется жить, чтобы снова убивать варгов.

В конце концов, прежде всего следует думать о своих.

Конан первым добрался до скал и тут же принялся искать способы задержать погоню. Нечто вроде звериной тропы вилось среди небольших валунов и уходило в расщелину шириной в два шага между отвесными стенами красноватого камня.

Когда первые лучи восходящего солнца расцветили небеса, Конан начал взбираться на правую стену, карабкаясь со сноровкой, порожденной долгими мальчишескими упражнениями в далекой Киммерии. Высота каменной стены примерно впятеро превосходила собственный рост Конана, и для него оказалось делом нескольких мгновений достигнуть вершины.

В утреннем свете он смог разглядеть вдалеке людей и коней, все еще отстающих примерно на полчаса.

Кднан огляделся по сторонам.

- Эй, Конан! Что там у тебя? - донесся голос Панхра.

Киммериец склонился вниз и обнаружил своих спутников, стоящих в расщелине.

- Сюрприз для друзей, что спешат за нами. Ты можешь взобраться сюда вместе со своей веревкой?

- Да.

Когда Панхр достиг вершины, Конан уже подтаскивал валуны к кромке скалы. На самом краю он установил в шатком равновесии груду больших камней, подперев ее с одной стороны мелкими осколками.

- Хватит ли длины, чтобы протянуть веревку вниз и через тропу?

- Хоть дважды.

- Отмерь...

Панхр так и сделал, а Конан вытащил меч и обрубил тонкую пеньку. Он обвязал несколько подпирающих каменных осколков и опустил конец веревки в расщелину, держа ее так, чтобы она своим весом не выдернула подпорки.

- Эй, внизу, вам лучше пройти вперед и свернуть с тропы, - крикнул Конан.

Еще какое-то время Конан с Панхром подтаскивали все новые и новые камни к краю скалы и укладывали их вплотную друг к другу и к основной куче. Дважды небольшие обломки скатывались вниз, угрожая нарушить общее равновесие, но оба раза Конан или Панхр ухитрялись остановить обвал.

- Они вот-вот будут здесь, - сообщил Конан, посмотрев в сторону преследователей. - Давай-ка спустимся и приготовимся к встрече.

Сказано - сделано. На дне ущелья Конан обмотал веревкой скалу, притаившуюся в глубокой тени, и натянул остаток через ущелье, на высоте около пяди. Если повезет, человек или конь не заметят препятствия, пока о него не споткнутся. Вернулся Вилкен с сообщением от своего отца.

- Тропа уходит наверх, в скалы, - сказал он. - Там, выще, еще один участок ровной земли, а затем начинается предгорье. Отец говорит, что, если мы заберемся туда, верхом нас преследовать будет уже невозможно.

Конан кивнул:

- Отлично. Если нам удастся задержать их здесь, то пешком они нас не догонят.

Панхр свернул в кольцо остаток своей веревки и перекинул моток через плечо.

- Что, если они решат объехать эти скалы и таким образом избежать ловушки?

- Мы должны заставить их двинуться прямо сюда, - сказал Конан.

- Каким же это образом?

- Вы сейчас идете к остальным. А я останусь приманкой для погони.

Панхр кивнул, волчьи черты его физиономии не выражали никакого чувства.

- Будь осторожен, Конан. Готов биться об заклад, все остальные нужны Дэйку живыми, это так же верно, как то, что тебя он желает видеть только мертвым.

- Не о чем беспокоиться, приятель. Когда приходит нужда, киммерийцы быстры как ветер. Скоро я к вам присоединюсь.

Когда Вилкен и Панхр ушли, Конан, стараясь не задеть натянутую веревку, вернулся ко входу в ущелье и там остановился.

Долго ждать ему не придется.

Дэйк и Кэйпья скакали в самой гуще отряда, со всех сторон окруженные пешими и конными солдатами. Рассвет застал их у скопления холмов и огромных валунов.

- Лошадям здесь не пройти, - сказал купец. - Нам лучше объехать вокруг. Скорей всего они направляются к тем предгорьям.

- Разве они не могли спрятаться в скалах, надеясь, что мы проедем мимо?

- Маловероятно. Наш разведчик заметил бы отсутствие следов с другой стороны, и беглецы оказались бы в ловушке. У нас достаточно людей, чтобы окружить скалы, а несколько стрелков в удачных местах поразят любого, у кого хватит ума рискнуть выбраться отсюда. Надо быть полным идиотом, чтобы спрятаться здесь.

- Боюсь, ты принимаешь желаемое за действительное, - сказал Дэйк.

Кэйпья уже было послал человека, дабы передать идущим впереди приказ обойти скалы, как вдруг Дэйк услышал истошный вопль:

- Вон они!

Дэйк привстал в стременах. Кричал косой следопыт, идущий впереди.

А дальше, прямо у кромки скального разлома, стоял Конан. Дэйк увидел, как варвар, вдруг заметив приближающуюся колонну, повернулся и побежал в ущелье между двумя каменными стенами.

- За ними! - пронзительно крикнул Кэйпья.

Четверо скачущих впереди всадников, вздымая облака пыли, бросились в погоню. За ними следовали первые ряды пехотинцев - медленнее, однако со скоростью, весьма внушительной для легковооруженных солдат.

Крэг, явно жаждущий принять участие в избиении, пришпорил своего скакуна и кинулся вдогонку за всадниками.

Дэйк Просил взгляд на Кэйпью, тот улыбнулся в ответ. Уж они-то не так глупы, чтобы самим рисковать в заварухе, когда для этого есть наемные бойцы.

Кэйпья развернул коня и крикнул тем пешим и конным, что замыкали строй:

- Вперед! Живо!

И, лишь оставшись в самом тылу, Кэйпья и Дэйк слегка пришпорили коней и не торопясь поехали следом за своей армией. Люди получили приказ схватить уродов живыми, но варвар был настоящей дичью, и тому, кто принесет его голову, был обещан внушительный кошель серебра. Нет никаких сомнений, что душа Конана вскоре присоединится к душам его предков, если учесть, сколько людей всей душой стремятся к этому.

Дэйк и Кэйпья подъехали ко входу в ущелье, когда первый всадник достиг его середины. Конана видно не было.

И тут у Дэйка появилось нехорошее предчувствие. Он поднял глаза и увидел сваленные на правой вершине камни. Внимание колдуна привлекла залитая солнцем скала. И - что же это? - не веревка ли свисает в этом освещенном солнцем пятне? Как здесь очутилась веревка?

Почти сразу Дэйк осознал угрозу.

- Стоять! - заревел он. - Это ловушка!

Слишком поздно. Он смотрел на веревку, когда она вдруг натянулась. Кто-то уже споткнулся о нижний конец, и верхний выдернул обломки скалы, что подпирали груду.

Дюжины камней величиной с человеческую голову и больше - вчетверо, впятеро больше - посыпались на пеших и всадников. Люди могли идти только вперед или назад, воцарилась паника и неразбериха. Те, что возглавляли строй, пытались повернуть назад.

Один из передних всадников во весь опор погнал своего скакуна, но лишь для того, чтобы попасть под летящий камень, выбивший человека из седла и вдребезги разбивший ему голову. Конь без седока убежал.

Дэйк видел все происходящее так, будто время замедлилось и все вокруг движется, как сироп, застывший на холоде.

Двух пехотинцев раздавило одним большим обломком: послышался звук, будто собака разгрызает мелкие кости.

Еще два всадника, оказавшись под каменным градом, пали вместе со своими несчастными скакунами. Дэйк никогда не слышал, чтобы лошадь так визжала.

Косой отыскал выступ, что уберег его от камнепада, но осколок валуна, шлепнувшегося рядом, пронзил его шею. Когда он выдернул осколок величиной с кинжал, хлынула кровь, и бедолага упал, орошая красным землю вокруг себя. Удача косого убегала вместе с алой жизненной влагой.

Крэг, вступивший в ущелье вместе с прочими, спрыгнул с коня и побежал назад вдоль стены, противоположной той, откуда сыпались камни. Боги, что покровительствуют дуракам и слабоумным, должно быть, переключили свое внимание с косого на Крэга, ибо последний в результате не получил ни единой царапины.

Когда пыль улеглась, Кэйпья и Дэйк подсчитали урон: шестеро погибли, двое изранены настолько, что долго не протянут, еще трое искалечены, но может, и выживут. Убито три лошади, а одна была ранена так серьезно, что ее пришлось тут же прикончить.

Одним ударом их маленькая армия уменьшилась на треть.

- Да сгноят тебя заживо все боги! - крикнул Дэйк Конану, который, несомненно, был уже слишком далеко, чтобы услышать это проклятие. Но когда они поймают его, Дэйк сдерет с варвара кожу и будет сыпать на раны соль, пока негодяй не сдохнет, визжа от боли в ужасной агонии!

Но прежде необходимо поймать его.