– Джорджия, такси уже здесь.

– Буду через минуту, – крикнула она, лежа в своей уютной девичьей кровати и изо всех сил пытаясь прогнать сонливость.

Горячая ванна, которую приняла Джорджия, вернувшись домой из кофейни «Швейцарское шале», расположенной за универмагом «Питер Джонс», помогла ей расслабиться и уснуть. Девушке нравилось работать официанткой в самом многолюдном кафе Челси – ей позволяли брать домой бесплатные торты, сидеть и писать во время затишья и даже учиться у Андре, их главного кондитера. Но, когда Джорджия возвращалась домой, она чувствовала себя как выжатый лимон. Ей хотелось рухнуть в кровать и уснуть, и было просто ужасно, что впереди маячило посещение очередной вечеринки.

Джорджия слышала, как открывается дверь ее спальни. Затем раздался короткий театральный вздох, и девушка поняла, что ее дремоте не суждено продлиться долго.

– Ты еще не одета! – в панике воскликнула Эстелла.

Джорджия натянула одеяло на голову и застонала.

– Еще пять минуточек, – попросила она, наслаждаясь теплом и уютом.

– Но такси уже приехало. И счетчик накрутит столько… – Ее мать подошла и дернула одеяло на себя.

– Прости, я устала.

– Это все твоя проклятая работа, верно? Нам нужно положить этому конец, если твои желания сводятся к тому, чтобы попасть домой и уснуть. Целый день подавая трубочки с кремом, ты ни за что не…

– Ни за что не – что?

Джорджия рывком села на кровати. Предложение бросить кафе разозлило ее. Втайне она признавалась себе в том, что ей сложно совмещать работу и сезон, который, казалось, лишь набирал обороты. Но Джорджия получала почти десять фунтов в неделю и уже сумела отложить сорок фунтов. Она хранила их в ящике с нижним бельем. Ее французская подруга Грейс говорила, что знает комнатку в доме на площади Бастилии, которую можно снять всего за шестьдесят франков в месяц, так что с такими темпами можно будет накопить необходимую сумму и переехать в Париж уже к осени.

– Так чего я не сделаю? – повторила Джорджия. – Не найду себе мужа?

Эстелла взяла белое платье, которое ее дочь должна была надеть сегодня вечером, и бросила его на постель. Платье упало на покрывало, словно подбитый лебедь, рухнувший с неба. Джорджия посмотрела на Эстеллу и покачала головой. Она знала, что сейчас не модно иметь хорошие отношения с матерью, но они с Эстеллой всегда были близки. Впрочем, в последнее время она с трудом узнавала свою мать и не могла поверить, что та предпочитает выполнять глупые требования сезона вместо того, чтобы подумать о счастье своей дочери.

– Увидимся внизу, – мрачно сказала Джорджия, спуская ноги с кровати и поднимая платье.

– Нет, я подожду тебя здесь, – откликнулась Эстелла чуть более мягким тоном.

Джорджия направилась в крошечную ванную, чтобы переодеться. Она натянула на себя белое платье. Этот наряд был не из тех, что принадлежали Клариссе. Это был туалет из «Топаза», и, хотя Джорджия понятия не имела о том, откуда взялись деньги на его покупку, платье ей очень нравилось – длинное, с несколькими слоями кружев и тюля, которые окружали ее талию наподобие балетной пачки. Девушка заправила волосы за уши, нацепила две маленькие клипсы с камешками, натянула белые перчатки и посмотрела в зеркало. На секунду ей показалось, что она видит картину Дега.

– Мне, наверное, следовало упомянуть о том, что нас подвезут… – сказала за дверью Эстелла.

– Дядя Питер и тетя Сибил уже в такси? – спросила Джорджия, выходя из ванной.

– Нет, мы встретимся с ними на месте. – Эстелла отвела глаза.

Джорджия подошла к окну и выглянула на улицу, туда, где возле дома припарковалось такси. Даже с такого расстояния она могла различить фигуру на заднем сиденье. Это был молодой человек лет двадцати, одетый во фрак.

– Мама, скажи мне, что происходит, – произнесла Джорджия, оборачиваясь и требовательно глядя на Эстеллу.

– Тетя Сибил подумала, что тебе нужен кавалер за столом. И это, как ты понимаешь, не обсуждается, – сказала Эстелла тихим серьезным голосом.

– Это он в такси?

Эстелла схватила ее за руку и решительно потянула к двери.

– Это хороший мальчик из прекрасной семьи.

– Я не поеду, – сказала Джорджия, пытаясь вырвать руку из хватки матери.

– Поедешь, – заявила Эстелла.

Она закрыла за ними дверь и направилась вместе с Джорджией вниз по ступеням и затем на улицу.

Молодой человек уже вышел из такси и придерживал для них открытую дверцу. Он оказался на несколько сантиметров ниже Джорджии. У него были волосы песочного цвета и перстень-печатка на мизинце.

– Фредерик МакДональд. Рад познакомиться, – произнес он с улыбкой, явно нервничая. – Так чудесно наконец встретиться! Я очень много о вас слышал.

Джорджия хотела сказать, что разделяет его чувства, но не смогла заставить себя солгать.

* * *

Бал королевы Шарлотты, одно из главных событий сезона, проходил в Большом зале отеля «Гросвенор-хаус». Коктейли подавали до обеда, который должен был начаться в восемь тридцать. Ожидалась чудесная ночь, билеты на которую стоили четыре фунта и четыре шиллинга за каждый. Впрочем, семье Джорджии не пришлось за них платить – Дональд Дэли, отец Салли, заявил, что оплатит целый столик на десятерых, и настоял на том, чтобы Гамильтоны к ним присоединились.

– Джорджи, вот ты где! – запищала Салли, как только Джорджия отдала свою накидку в гардеробную.

Джорджия тоже рада была видеть свою лучшую лондонскую подругу. Девушки сблизились с первой встречи на коктейльной вечеринке у Эмили Найтингейл. И, хотя в тот раз они не обменялись адресами, вскоре они стали видеться так часто, что принялись строить планы, не связанные с сезоном. Да, Салли крайне серьезно относилась к сезону, но при этом оставалась легкой в общении, веселой, щедрой и открытой, чем расположила к себе Джорджию.

Джорджия все еще была в плохом настроении после ссоры с матерью, но ахнула от изумления, когда увидела чудесное платье подруги – оно ниспадало до самого пола слоями бледной ванили, созданной из королевского шелка и тюля.

– Ну и как тебе твой кавалер? – спросила Салли, с заговорщическим видом подхватывая подругу под локоть.

– Даже ты знала, что мне на этот вечер навяжут Фредерика МакДональда?

– Ну, моя мама составляла план посадочных мест, и ей пришлось позвонить Сибил, так что мы собрали все сплетни.

– Кстати, еще раз спасибо за билеты. Это было очень любезно с вашей стороны.

– Я могла бы солгать, что мой папа сорит деньгами, потому что ты самая милая и веселая дебютантка в этом году, – театральным шепотом произнесла Салли. – Но все гораздо проще. Когда я сказала маме о том, что твоя тетя – дочь старого аристократа, мои родители настояли, чтобы сегодня мы с вами сидели за одним столом. Они так стремятся подняться по социальной лестнице, что привели сюда даже моего брата Кита, и, кажется, мама усадила его рядом с Клариссой. Надеюсь, она не слишком возмутится. О, смотри, их как раз представляют друг другу.

Джорджия взглянула в другой конец комнаты, где ее кузина беседовала с пухлым юным джентльменом, одетым в плохо подогнанный выходной костюм. Салли унаследовала привлекательные черты своей матери, Кит же пошел в отца, который выглядел гораздо проще. Кларисса не будет возмущена, она будет в ярости.

– Фредерик неплох, – заметила Салли, когда они шли между столиками, то и дело останавливаясь, чтобы поздороваться со знакомыми дебютантками.

Джорджия удивилась, обнаружив, что знает многих присутствующих, главным образом благодаря тому, что обслуживала их в кофейне «Швейцарское шале», оказавшейся чрезвычайно популярным местом для встреч дебютанток с их избранниками. Прямо у нее на глазах зарождались романы – за яблочным штруделем и горячим шоколадом, – и Джорджия не раз слышала перешептывание влюбленных пар о том, что неплохо бы обручиться до конца лета.

Немало знакомых у нее появилось также после коктейльной вечеринки, которая состоялась несколько недель назад и прошла на удивление хорошо. Дядя Питер забронировал комнату в «Челси Артс клабе», и ее украсили гирляндами. Фуршет оказался скудным – попытка Эстеллы приготовить заливное закончилась катастрофой, и вместо желейного шедевра в центре стола стояла миска с холодными кусками мяса, плавающими в бледно-розовой жидкости, которая не собиралась застывать. Однако коктейли получились замечательными. Джорджия время от времени встречала Эдварда Карлайла с той памятной ночи в Патни – и после обмена несколькими письмами послала ему приглашение на свою вечеринку. Он не смог приехать – как выяснилось, подготовка к выпускным экзаменам отнимала все его время, – зато прислал книгу с рецептами коктейлей, из которой она и черпала идеи.

Джорджия оглядывала зал, надеясь увидеть сегодня Эдварда. В последнем письме он не упоминал о том, что приедет на этот бал, но ей очень хотелось увидеть хоть одно дружеское лицо в этом море застывших физиономий.

Они заняли места за круглым столом. Джорджию усадили между Фредериком и Китом – миссис Дэли явно перестраховывалась, но Джорджии не хотелось об этом задумываться.

– Спаси меня, – шепнула Кларисса ей на ухо, прежде чем занять место по другую руку Кита.

Джорджия сочувственно улыбнулась ей в ответ.

Меню было написано по-французски, но познаний Джорджии было более чем достаточно для того, чтобы перевести. Суп. Филе палтуса. Цыпленок с картофелем. На французском все это звучало гораздо необычнее и вкуснее, чем в переводе.

– Мне нравится ваша тиара. Где вы ее купили? – спросила мать Салли, Ширли, с жадным восхищением разглядывая украшение Сибил.

– Мне подарил ее мой дядюшка в тот день, когда я вышла за Питера, – вежливо ответила Сибил.

– Дон, может быть, мы сможем купить такую же в следующий раз на Бонд-стрит?

Джорджия надеялась, что ее тетя не станет пояснять: эта тиара переходила в ее семье из поколения в поколение. Сибил действительно не стала заострять на этом внимание и вместо этого попросила:

– Расскажите же мне о вашем бизнесе, мистер Дэли.

– Он работает как часы, – улыбнулся тот, заправляя салфетку за воротник и подзывая официанта с вином, чтобы заказать три бутылки шампанского. – И взлетает, как ракета. Неплохо, учитывая то, что я начинал с пары старых велосипедов на телеге, запряженной лошадью.

– Вы были старьевщиком? – спросила Кларисса, округлив глаза.

– И не так уж давно, дорогая, – улыбнулся Дон Дэли. – Но у переработки металла большое будущее. Вы видели новые алюминиевые банки для содовой? Бóльшая их часть будет потом переработана.

– Добыча денег из мусора. – Сибил рассмеялась собственной шутке.

– Кларисса, Салли говорила, что ты работаешь в «Вог», – вмешалась Ширли, сверкая глазами.

– Да, верно.

– И тебя уже приглашают на модные съемки?

– Еще нет. Я пока что работаю секретарем.

– Кларисса планирует уйти оттуда в самое ближайшее время, – сказала Сибил с едва скрываемым неодобрением. – Мне нужно позвонить Одри Винтерс и обсудить с ней твои перспективы, раз уж ты решила стать карьеристкой.

Джорджия взглянула на Клариссу, которая теперь сидела, смущенно потупившись. В семье Гамильтонов не скрывали того факта, что больше всего хотят выдать Клариссу замуж.

– А еще Салли сказала мне, что ты, Джорджия, работаешь в кофейне, – улыбнулась Ширли, скорее всего пытаясь разрядить атмосферу за столом.

– Да, там чудесно. – Джорджия улыбнулась. – Сколько угодно тортов. А еще мне платят даже за перерывы, что замечательно, потому что я работаю над книгой и чувствую себя так, словно уже получаю гонорары за свой писательский труд.

– Кстати об этом, – сказал Питер, делая большой глоток шампанского. – Я недавно обедал с весьма интересным парнем. Как выяснилось, он успешный писатель. Нужно вас познакомить. Уверен, он сумеет дать тебе пару советов о том, как пробиться в издательском бизнесе.

Благодаря предложению Питера настроение Джорджии улучшилось. Обед прошел без инцидентов и даже показался ей чудесным. Самым большим сюрпризом вечера оказался Фредерик МакДональд, компания которого была на удивление приятной. Джорджии он ни капли не нравился, но она надеялась, что со временем они смогут стать друзьями.

Главный ритуал происходил после обеда, когда более сотни дебютанток собирались наверху и оттуда спускались по витой лестнице в огромный бальный зал, где перед вдовствующей герцогиней Нотумберленд должен был быть разрезан гигантский белый торт. Джорджия считала этот ритуал самой большой глупостью из всех, ею виденных, и вовсе не потому, что для нее этот виноград оказался зелен.

– А ты разве с ней не пойдешь? – спросил Дон Дэли, когда Салли решила присоединиться к «тортовым» дебютанткам.

– Меня не выбрали, – ответила Джорджия театральным шепотом.

– Как жаль, – сочувственно произнесла миссис Дэли. – У Салли еще будет несколько уроков у Люси Клейтон. В следующий раз тебе стоит к ней присоединиться.

– А мне кажется, что проблема не в манерах, а в отношении, – язвительно заявила тетя Сибил.

– Пусть едят торт, – шепнул Фредерик МакДональд, и при обычных обстоятельствах Джорджия рассмеялась бы, но сейчас ее слишком разозлила тетина бестактность.

К счастью, мероприятие не затянулось надолго, а затем вступил оркестр Билла Савилла и дядя Питер взял Джорджию за руку, уводя на традиционный танец отца с дочерью. Девушка загрустила, жалея о том, что ее папа не может здесь находиться, и в этот момент Питер сжал ее руку, давая понять, что разделяет ее чувства.

– Пожалуй, я воспользуюсь этой возможностью, чтобы сказать, как я тобой горжусь. Ты выросла умной и очень привлекательной девушкой, – произнес Питер, ласково улыбаясь.

– Спасибо, – улыбнулась Джорджия в ответ. – И большое спасибо за то, что пообещали познакомить меня с тем писателем.

– Не обращай внимания на Сибил, – сказал Питер секунду спустя. – Ты же знаешь, она желает вам с Клариссой только добра.

Джорджия фыркнула. Она не хотела быть невежливой после всего, что для нее сделали дядя и тетя, но постоянное и очевидное недовольство Сибил начинало выводить ее из себя.

– Дядя, а почему вы со всем этим миритесь? – задала она вопрос, который давно ее мучил.

– Брак состоит из компромиссов, – ответил Питер, словно это само собой разумелось.

– Но это не компромисс. Брак должен быть счастливым, супруги должны идеально подходить друг другу. Иначе зачем вообще вступать в брак?

Краем глаза она видела, как смотрит на них Эстелла, и не могла не задуматься о супружеском союзе своих родителей.

Джорджия вовсе не была романтичной натурой, но она росла на старой уютной ферме, слушая рассказы матери о том, как они с Джеймсом Гамильтоном познакомились, как влюбились друг в друга, как жили вместе. Эту историю маленькая Джорджия просила рассказать снова и снова, восхищаясь ею, словно сказкой. О том, как Джеймс был в Париже по делам и встретил Эстеллу, которая делала наброски за столиком открытого кафе в Четырнадцатом городском округе. Как они решили прогуляться и, разговаривая, прошли от маленькой улочки Монпарнаса до противоположной стороны города, где сели на ступеньках Сакре-Кер и наблюдали восход солнца над Эйфелевой башней. И как к тому времени, когда они добрались до берегов Сены, Эстелла уже сказала себе, что выйдет замуж за Джеймса Гамильтона, и как они провели в Париже медовый месяц перед самой войной, которая положила конец дальнейшим поездкам.

Джорджия часто спрашивала себя: может быть, мама отправила ее в Париж потому, что была уверена: ее дочь ждет там такое же романтическое увлечение. И все же, увы, она оказалась в Лондоне в окружении таких молодых людей, как Фредерик МакДональд: милых, забавных, но без единого шанса заставить ее сердце биться так, словно она вот-вот ступит на Марс. «Нельзя заставить себя полюбить», – сказала себе Джорджия, решив включить эту мысль в свои мемуары.

Фредерик похлопал дядю Питера по плечу и попросил позволить ему пригласить девушку на танец. Джорджия взяла его за руку, и они закружились в вальсе.

– Так к чему были все эти реверансы вокруг торта? – спросил он, повышая голос, чтобы заглушить вопли кларнета.

– Ты ведь наверняка бывал на таких мероприятиях раньше?

– Вообще-то нет. И я не уверен, что твоя тетя Сибил помнит о том, что два года назад она пыталась свести меня с Клариссой, но у нас ничего не получилось.

– Да ты у нас нарасхват! – поддразнила его Джорджия.

– Просто мне уже двадцать четыре и мои родители считают, что мне давно пора найти себе жену.

Фредерик танцевал почти так же хорошо, как французы, что, по мнению Джорджии, было важным преимуществом. Она не знала, задерживал ли он все это время дыхание, но с удовольствием отмечала, что он не сопит ей в ухо, чем обычно грешили ее партнеры по бальным танцам.

– А как насчет того, чтобы, кружась в вальсе, перебраться на другую сторону зала, подальше от посторонних взглядов, и хорошенько выпить? – предложил Фредерик, и Джорджия решила, что с каждой минутой он нравится ей все больше.

Они взяли две чашки с фруктовым пуншем. Фредерик вынул из кармана флягу и долил в пунш спиртное.

– Нам нужно как следует напиться, чтобы пережить все это.

– Неужели я такая ужасная? – рассмеялась Джорджия.

– Я вовсе не об этом…

– Значит, ты собираешься стать дипломатом. – Джорджия сменила тему, вспомнив о том, что он говорил ей за обедом.

– Когда-то. Возможно.

– Что-то я не слышу в твоем голосе особого восторга.

– На самом деле я хочу быть журналистом. Можешь себе представить: я буду посещать театр или летнюю выставку, а потом получать деньги за то, что об этом напишу.

– Моя мама говорит, что это прекрасно, когда работа совпадает с хобби. Она утверждает, что в таком случае тебе никогда не придется уходить на пенсию, ведь то, что ты делаешь, доставляет тебе удовольствие.

– Она у тебя художница, верно? Я слышал, что на твоей коктейльной вечеринке она написала несколько потрясающих портретов дебютанток.

– Ты об этом слышал?

После катастрофы с заливным Эстелле пришлось поимпровизировать, чтобы немного развлечь собравшихся, и она решила сделать пятиминутный набросок портрета каждого гостя – в качестве подарка.

– Там была подруга моей сестры. И она очень гордится своим портретом, совершенно упуская из виду тот факт, что на рисунке ее нос размером и формой напоминает банан.

– Мама говорила, что экспериментирует с кубизмом.

– Ей нужно делать зарисовки для «Ивнинг пост».

– Это было бы забавно, правда? – Джорджия вздохнула.

Снова взглянув на Эстеллу, она заметила, что ее маму приглашает на танец довольно импозантный молодой человек из списка «дебютантских радостей». Эстелла не была одета в белое, и Джорджия не опасалась, что юноша перепутал ее с дебютанткой. Однако выглядела она довольно броско. И не слишком отличалась в этом отношении от Лолы Виган, потрясающей дебютантки, которая позировала в подвенечном платье на недавнем показе в Беркли и являлась главной кандидаткой в Дебютантки года последнего сезона. В отличие от Джорджии, перед Эстеллой невозможно было устоять.

Девушка извинилась перед Фредериком и направилась в туалет. Найдя свободную кабинку, она опустила крышку сиденья, устроилась на нем и закурила. Вдохновленная обещанием дяди Питера, Джорджия достала из шелковой сумочки свой маленький блокнот и начала делать пометки по поводу сегодняшнего вечера, не забыв включить в текст пару интересных словесных оборотов, которые использовал Фредерик. Она еще не была уверена в том, пригодится ли ей это, но уже решила, что продолжением «Юной англичанки в Париже» может стать книга о деревенской девочке в Лондоне, которая описывает свой опыт в качестве дебютантки 1958 года. Было немного странно писать вторую книгу еще до того, как закончишь первую, но слова сами складывались в нужные фразы.

Джорджия насторожилась, услышав свое имя.

– Вижу, две самые любопытные дебютантки сезона оказались за одним столиком, – произнес знакомый голос.

– И кто же это? – спросил другой.

– Та девица из Бирмингема с безразмерной грудью и Джорджия Гамильтон.

Джорджия заглянула в щелку туалетной двери и увидела трех девушек, которые остановились у зеркала, чтобы подкрасить губы. Это были Марина Эллис, ее подруга Мелани с коктейльной вечеринки на Итон-сквер и еще одна дебютантка.

– А мне она кажется довольно милой, – сказала неизвестная девушка.

– Милой?

– У нее красивые платья.

– А я думала, ты говоришь о Джорджии! – захихикала Марина. – Бóльшую часть времени она выглядит так, словно одевается в Армии Спасения.

– И все же я удивилась, что Салли пригласили участвовать в церемонии разрезания торта.

– Ее отец купил ей доступ повсюду. С чего бы он стал делать исключение для бала королевы Шарлотты? Наверняка мистер Дэли отсыпал вдовствующей герцогине пригоршню гиней, чтобы провести сюда свою доченьку.

– Не он один покупает услуги, – сказала Мелани, понизив голос.

– О чем ты? – спросила Марина, учуяв сплетню.

Все три девушки плотнее сдвинулись возле раковины. Джорджия подумала, что они напоминают макбетовских ведьм у кипящего котла.

– Я слышала – из довольно надежного источника, – что когда Эстелла Гамильтон пишет картину, она трудится не только перед полотном, но и на полотне.

Марина ахнула.

– Она спит с клиентами?

Мелани кивнула.

– Насколько мне известно, да. Знакомые моей матери, Чейзы, заказывали у нее несколько работ, и в итоге миссис Гамильтон слишком близко сошлась с мистером Чейзом. Настолько близко, что миссис Чейз вышвырнула ее картины из окна.

– Меня ничуть не удивляет ее распущенность, – с чувством ответила Марина. – Она выглядит как потаскуха. С этой красной помадой и прической…

Джорджия почувствовала, как у нее дрожат руки от гнева. Ей очень хотелось выйти из кабинки и устроить скандал, но девушки уже сменили тему разговора.

– Как твой кавалер? – спросила Мелани у Марины.

– Скучный, как бревно! – застонала та. – Зато мне приглянулся Чарли Эдгертон. Он уже дважды приглашал меня на танец, так что мне придется оставить своего кавалера, чтобы согласиться на его предложение.

– Так чего же мы ждем? Пойдем его искать…

Джорджия закрыла блокнот и глубоко вдохнула через нос.

– Как они смеют! – прошипела она, твердо решив, что так легко эти девицы не отделаются.

Выйдя из дамской комнаты, Джорджия вернулась в бальный зал. Эстелла беседовала с отцом одной из дебютанток. Слова Мелани эхом гремели у Джорджии в ушах, но она заставила себя успокоиться.

Джорджия видела, как Марина флиртует с высоким темноволосым юношей с мрачными глазами. В отличие от Салли, Джорджия не держала в голове списка всех возможных женихов этого сезона, однако Чарльз Эдгертон при своей внешности и родословной был таким явным джекпотом, что его невозможно было не запомнить – или хотя бы не узнать, увидев.

Девушка смотрела, как они вальсируют по залу, как фалды его фрака взлетают, словно крылья ворона. Марина была не самой красивой из дебютанток, но сегодня серьезно поработала над своей внешностью, и Джорджия не могла не признать, что пара вышла привлекательной. Они протанцевали два танца, после чего Чарльз отошел в сторону. Джорджия решила, что это ее шанс. Она похлопала юношу по плечу, и он обернулся.

– Прошу прощения, – сказала девушка, собираясь с силами и выпрямляясь в полный рост.

– Да? – ответил Чарльз, смерив ее взглядом, которым обычно оценивают денежный приз на Дерби.

– Мне стало известно, что матери некоторых дебютанток составляют список лучших и худших кавалеров этого сезона. У них есть свой код – НБВТ. Небезопасен в такси. ОБВТ ВГ: очень безопасен в такси, возможно, голубой. Вас, к слову, оценили весьма высоко. На самом деле вы едва ли не во главе списка.

– Что ж, благодарю, – произнес Чарли, от неожиданности растеряв всю свою надменность.

– Вам, наверное, следует знать, что я составляю собственный список, – продолжала Джорджия. – И я подумала, что будет справедливо поделиться своими сведениями с джентльменами, дать им знать, с кем они имеют дело, раз уж мы, девушки, вооружены подобной информацией.

Чарльз улыбнулся, настороженно глядя на нее.

– Та юная леди, с которой вы танцевали, также есть в моем списке. – Джорджия вынула из сумочки блокнот и заглянула в записи. – Ах да, вот она. Марина Эллис. ДВР ВПВЗ.

– И что это значит? – спросил Чарльз, нахмурившись.

– Довольно веселая, развязная, возможная переносчица венерических заболеваний. Последнее объясняется неудачной связью с моряком во время ее пребывания в Париже.

Упоминание о Париже заставило Чарльза напрячься и слушать внимательнее. Марина, без сомнения, уже хвасталась перед ним своими поездками на континент.

– ВЗ? – медленно переспросил он.

– Это только слухи. Я уверена, что она будет все отрицать, но в таких делах невозможно знать наверняка, – сказала Джорджия, захлопывая блокнот и понижая голос до шепота. – Я слышала, что заболевания, передающиеся половым путем, очень опасны и лечатся долго. Так что желаю вам удачи. Будьте осторожны.

Она подождала секунду, глядя на то, как у Чарльза отвисает челюсть, а потом развернулась на каблучках туфель и направилась к своему столику.

– Мама, нам пора уходить, – произнесла Джорджия, забирая у матери бокал с шампанским.

– Но еще так рано, – возразила Эстелла.

– Я устала…

– О Джорджия, перестань. Останься и потанцуй с Фредериком.

– Готова сделать еще один круг? – спросил Фредерик, предлагая Джорджии руку.

– Давай, – подтолкнула ее Эстелла, и Фредерик увлек девушку за собой.

– Спрячь меня, – шепнула Джорджия, крепче сжимая его ладонь.

– Что ты успела натворить? Подсыпала иголок в пунш? Приправила мышьяком торт вдовствующей герцогини?

– Хуже.

– Милая Джорджия, ну и боевой же у тебя характер!

Они отправились за ее накидкой, чтобы в случае чего быстро ретироваться. Но, когда вернулись за Эстеллой, рядом с ней уже стояла Сибил – и лицо ее не выражало ничего хорошего.

– Нам нужно поговорить, – сурово сказала она Джорджии.

– Я собиралась уходить.

– Это, возможно, и к лучшему, – ответила тетушка, неодобрительно сжимая губы в узкую линию.

Джорджия с трудом сглотнула.

– Вон там сидит дебютантка, вся в слезах, и, как выяснилось, это результат твоих действий.

Джорджия покосилась на выход, размышляя, не сбежать ли ей сразу же после этих слов.

– Оказывается, ты распускаешь о ней мерзкие, лживые слухи. Неужели ты думала, что до нее это не дойдет? Разве ты не понимала, что это глубоко оскорбит и расстроит ее?

– Мне все равно, – дерзко ответила Джорджия. – Она это заслужила.

– Заслужила! Джорджия, устроители бала узнали об этом и требуют, чтобы ты немедленно извинилась.

– Я не стану извиняться. Только не после того, что она говорила о моей матери и о моей подруге.

– Вдовствующая герцогиня видела ее слезы! – продолжала Сибил, совершенно не слыша сказанного Джорджией. – Ты больше не сможешь появиться в обществе!

– Отлично. Я с самого начала говорила вам, что не желаю здесь находиться – среди глупых ханжей в идиотских тиарах и мужчин, которые хотят только одного – запустить руки в твои трусики.

Сибил ахнула.

– Если бы твой отец был жив…

– Если бы мой отец был жив, он бы не позволил мне участвовать в этом фарсе. Потому что он женился на моей матери по любви, а не ради того, чтобы вы были довольны.

Выражение лица Сибил вдруг изменилось, а взгляд устремился куда-то за спину Джорджии. Она словно удивилась, а затем нахмурилась.

– Бога ради, что тут может делать миссис Брайант? – тихо сказала она.

Джорджия обернулась и увидела экономку.

– Что случилось? – спросила Сибил с явной тревогой.

– Миссис Гамильтон, мне нужно как можно скорее поговорить с миссис Эстеллой.

– Она минуту назад была за нашим столиком, – ответила Джорджия, пытаясь отыскать глазами мать. – Зачем она вам?

Миссис Брайант опустила глаза, а затем вновь посмотрела на Джорджию.

– Нам позвонили из Девона. Мисс Джорджия, случилось нечто ужасное. Ферма, ваша ферма в Девоне… Боюсь, она сгорела дотла.