Июль 1958 года

Организация собственного бала отвлекла Джорджию от мрачных размышлений о встрече с Иэном Дэшвудом. Она никому не рассказала о случившемся и даже не собиралась переносить этот опыт в одну из своих книг. Кое-что лучше забыть навсегда. Впрочем, всякий раз, когда Джорджия видела дядю Питера, ей хотелось посоветовать ему тщательней выбирать друзей и знакомых. Дэшвуд определенно не входил в список людей, приглашенных на ее бал, хотя остальные ее знакомые приглашения получили.

– Так кто придет? – поинтересовалась Кларисса, сидя в квартире у Джорджии и Эстеллы и попивая кофе, пока они собирали предметы, которыми хотели украсить зал.

– Список гостей на столе, – ответила Джорджия, пытаясь найти четвертую коробку с гирляндами, которые они принесли вчера от Питера Джонса.

Кларисса взяла список и принялась его изучать.

– Эдвард Карлайл плюс один? – Ее глаза расширились.

Джорджия выпрямилась, поднимая коробку с фонариками, которая за прошедшие двадцать четыре часа каким-то непостижимым образом оказалась под диваном.

– Он несколько раз помогал мне, и я задолжала ему пару танцев, – как бы между делом сообщила Джорджия, думая о часах, которые провела в раздумьях: приглашать его или нет.

– Помогал тебе? – Кларисса выгнула элегантно-тонкую бровь.

– Ничего особенного, – быстро ответила Джорджия. – К тому же у него есть девушка. Поэтому плюс один.

В дверях появилась Эстелла.

– Пора идти, – сказала она. – Каждая пара рук на счету.

Хоть она и не отличалась организаторскими способностями, но последнюю неделю вела себя, как сержант на плацу, даже велела мистеру и миссис Хендс приехать из Девона, где они наслаждались работой в отеле «Бигбури Сэндз». Эстелла явно решила ничего не пускать на самотек.

– Кларисса, ты собираешься ехать в этом? – Эстелла смерила взглядом племянницу, одетую в лимонно-желтое платье-колокольчик. – Нам нужно покрасить стены, подмести пол, создать волшебную атмосферу. И то, что это день рождения Джорджии, никого из нас не освобождает от работы.

Кларисса закатила глаза, а Джорджия рассмеялась. Было замечательно, что ее кузина взяла отцовскую машину, чтобы помочь им перевезти к месту торжества вещи – ярды белой сетки и дешевого сатина, сотни длинных и пышных ивовых веток, банки с серебряной краской, фонари «летучая мышь», которые раньше использовались в бомбоубежищах, а также еду и напитки.

Вечеринка должна была проходить в украшенном лодочном ангаре на тихом отрезке Темзы между Патни и Барнсом. Много лет назад там находился гребной клуб Лондона, но мода на греблю прошла, и теперь он стоял заброшенный. Ангар принадлежал другу Колина Грейнджера, торговца произведениями искусства, с которым работала Эстелла и который постоянно звонил ей с тех пор, как продалась ее серия «Ленточки».

Женщины вышли из квартирки в Челси, и Джорджия подхватила с коврика у двери целую стопку почты. И просмотрела письма, заранее зная, что это будут поздравительные открытки и ответы на приглашения. Не распознав среди них почерка Эдварда Карлайла, она сунула всю пачку в сумочку, решив просмотреть ее потом.

– Вы только взгляните на этот ужас! – ахнула Кларисса, когда они приехали в ангар.

Дорожка, ведущая к входу, заросла ежевикой, и даже издали можно было понять, что здание уже не подлежит ремонту.

– Вы что, приехали сюда в первый раз?

– Я успела тут осмотреться, – беспечно отмахнулась Эстелла. – Ничего такого, с чем мы не могли бы справиться. Верно, Артур?

Артур Хендс открыл багажник и вынул оттуда пилу.

– В мгновение ока мы уберем все эти колючки, – сказал он.

Джорджия подумала, что ему понадобилось бы нечто посерьезнее ржавого фермерского инвентаря, даже чтобы убрать этот ужас к сентябрю, а ведь бал состоится сегодня в семь вечера.

Следующие пять часов они красили, подметали и мыли, и ко второй половине дня ангар было не узнать.

– Кларисса, отвези Джорджию домой переодеться, – попросила Эстелла, тыльной стороной ладони вытирая лоб.

– Спасибо! – с искренней благодарностью выпалила Джорджия, оценив, сколько сил и выдумки было вложено в сегодняшний бал.

– Может быть, все это тебе даже понравится, – сказала Кларисса, на миг отрывая взгляд от дороги, когда они возвращались по Нью Кингз-роуд.

– Как думаешь, гости придут? – Джорджия вдруг поняла, что нервничает.

– Конечно же придут. Все нервничают перед собственной вечеринкой. К тому же у тебя день рождения. Гости обязательно явятся.

Джорджия кивнула, хотя и знала, что ее кузина просто проявляет вежливость – Барнс находился не в центре города, а сама Джорджия явно не входила в число дебютанток, которые пользовались популярностью у любителей вечеринок.

К половине седьмого обе девушки уже вернулись под навес для лодок. Это был не обычный вечер танцев для дебютанток: традиционным мероприятиям, как правило, предшествовал обед или фуршет в доме хозяев. Но в их квартирке в Челси и без того яблоку негде было упасть, особенно после приезда мистера и миссис Хендс, и накрыть там стол на тридцать персон было физически невозможно. К тому же если Джорджия и хотела завершить сезон, то только в своем особенном стиле.

На этот раз, когда они приехали в ангар, Кларисса ахнула от восторга. Гирлянды фонариков, оплетающие деревья и балюстраду, сияли на фоне вечернего неба, словно россыпь бриллиантов. Вдали слышалось пение соловьев, над головой с легким шорохом пролетали летучие мыши, из окон лилась приглушенная джазовая мелодия.

Эстелла нашла время на то, чтобы сменить испачканный краской комбинезон на длинное платье, которое струилось до самого пола.

– А вот и она, вот и она! – воскликнула женщина, раскрывая объятия. – Наша новорожденная девочка! Красавица! Входи. У нас уже есть первые гости.

Джорджия затаила дыхание, надеясь, что это Эдвард, и шагнула внутрь, любуясь стенами, окрашенными в белый и серебристый цвета, и ивовыми ветвями, посеребренными краской, которые в художественном беспорядке были расставлены в керамических горшках.

У окна, выходящего на Темзу, стоял Андре из «Швейцарского шале».

– Андре! Ты пришел! – Внезапно тревога по поводу того, что на ее вечеринку никто не явится, исчезла.

– Дорогая, сегодня я приготовил для тебя нечто особенное.

– Все дразнишь меня, – улыбнулась девушка.

– Иди сюда, – сказал Андре, увлекая ее за собой в дальнюю часть комнаты, где на столе красовался пятиярусный торт с кокосовой стружкой.

– Я словно снова оказалась на балу у королевы Шарлотты!

– Я когда-то готовил такой торт для свадьбы членов высшего общества. Отличный рецепт.

– Ты сделал все это для меня? Но как вы сумели его сюда затащить?

– Фредди МакДональд привез торт на своей машине. Поверить не могу, что мне удалось не испортить сюрприз.

– О да! Я ведь была вчера в кафе. Как же я не заметила четырехфутового торта?

– Я работал по ночам. Мне не привыкать.

Джорджия обняла Андре.

– У меня самые замечательные друзья на свете! – с чувством прошептала она.

– Дорогая, гости начинают собираться, – с серьезным видом сообщила Эстелла.

Сибил, Питер и кузен Ричард приехали в числе первых. Джорджия видела, как Сибил придирчиво оглядывает ангар, и не могла не задуматься о том, что же тетушка может тут раскритиковать.

– Твоей матери пришлось немало потрудиться. Но интерьер выглядит мило. Как и ты.

Джорджия облегченно вздохнула и благодарно коснулась руки тетушки.

– Если я чего-то и не одобряю, то лишь потому, что желаю вам самого лучшего, – сказала Сибил, оборачиваясь, чтобы посмотреть племяннице в лицо. – Я гляжу на Клариссу и думаю, не слишком ли поздно искать ей хорошего мужа. Я не хочу, чтобы ты повторила ее ошибку.

– Клариссе всего двадцать один год! – воскликнула Джорджия, желая защитить свою кузину.

– Возможно, для твоих детей двадцать один год и будет считаться возрастом безответственности и свободы. Но не сейчас. Я не хочу, чтобы моя дочь осталась ни с чем, не хочу, чтобы она упустила шанс на хороший брак. Потому что в одиночку жить трудно. Но я восхищаюсь Эстеллой, это правда.

– Джорджия, как дела?

Девушка оглянулась и увидела Фредерика МакДональда. Тетушка Сибил сжала ее руку, ободряя, и отошла.

– С днем рождения, дорогая! – сказал он, целуя виновницу торжества в щеку. – Шикарная выйдет вечеринка! Что скажешь насчет торта?

– Он потрясающий! – рассмеялась Джорджия, радуясь встрече с другом. – Поверить не могу, что вы сумели провернуть этот заговор. Кто еще об этом знал? Салли?

– Не думаю. – Фредерик улыбнулся и огляделся по сторонам. – Кстати, она здесь? Она обещала ради сегодняшнего вечера вызволить из отцовского винного погреба пару бутылок «Круга».

– А наш «Pomagne» для тебя уже недостаточно хорош? – поддразнила его Джорджия. – Вообще-то я не видела Салли. Она говорила, что приедет помочь украшать это место еще днем, с Клариссой. Но не появилась.

– Наверное, она решает, какое модное платье сегодня надеть, – сказал Фредди, и оба рассмеялись, зная, что Салли была бы не против таких дружеских подтруниваний.

С того дня, когда состоялся бал королевы Шарлотты, Салли и Фредди провели немало вечеров в «Швейцарском шале», дожидаясь, когда Джорджия закончит смену, и все трое за это время крепко сдружились.

Лодочный ангар был уже полон. Дядя Питер включил музыку, мистер и миссис Хендс, приодевшись, теперь разносили канапе, которые миссис Хендс делала все утро.

Фредди пригласил Джорджию на танец, и они вальсировали возле открытого окна, под ветром, долетающим с реки. Джорджия расслабилась и позволила ему вести. Ей было спокойно. Когда она вспоминала о Фредди, она думала о том, что с ним уютно и безопасно. И пусть в этих ощущениях не было магии и ярких эмоций, которые Джорджия испытывала рядом с Эдвардом Карлайлом – напряжения и пьяного головокружения просто от того, что он на тебя смотрит, и электрических разрядов от обычного прикосновения к руке, – это было куда лучше того, что она испытала с Иэном Дэшвудом.

Та ночь стала для Джорджии хорошим уроком, заставила почувствовать себя грязной, использованной, и она никогда больше не хотела испытать ничего подобного. Возможно, найдя мужа, она сможет обезопасить себя от таких встреч с незнакомцами в лондонских пабах, барах, клубах и ресторанах, от уязвимости, которую она испытала в квартире Иэна Дэшвуда в Сохо. Она готова была выйти замуж ради собственной безопасности.

Положив голову Фредди на плечо, Джорджия покачивалась в такт музыке, размышляя о том, достаточное ли это основание для замужества. Может ли брак быть удачным, если выходишь замуж не за любовь своей жизни, а за хорошего, преданного друга.

– Знаешь, когда я был маленьким, мама не позволила мне завести домашнее животное, – тихо сказал Фредди, словно прочитав ее мысли. – Говорила, что оно того не стоит. Домашние любимцы умирают, и я в итоге испытаю столько боли, что сам пойму: лучше вообще никого не заводить.

Джорджия подняла голову и посмотрела на него.

– Она ошибалась, – продолжил Фредди мгновение спустя. – Тебе девятнадцать лет, Джорджи. Тебе нужно выбраться отсюда, раскрыть свою душу и влюбиться, пусть даже это закончится разбитым сердцем. Разбитое сердце стоит того, чтобы почувствовать себя живой, любимой. Ты должна быть искренней с самой собой. Одной лишь дружбы для замужества недостаточно, и ты уж точно не захочешь остановить свой выбор на мне.

– Я тебе не нравлюсь, да? – печально спросила девушка.

– Джорджи, я тебя обожаю. Но неужели ты думаешь, что нам стоит объявить о помолвке только ради того, чтобы наши родители были довольны? – Фредди покачал головой.

– Ну хоть кто-нибудь тебе здесь нравится? – лукаво спросила Джорджия.

– А вот это я, скорее всего, обдумаю за бокалом шампанского. «Pomagne», говоришь?

Джорджия обернулась и замерла, наткнувшись на крепкое тело в идеальном черном смокинге.

– С днем рождения, Джорджия!

Она ахнула и подняла взгляд.

– Эдвард! Ты пришел, – проговорила Джорджия.

Фредди отошел, проявив деликатность.

– Ты же меня пригласила.

Джорджия заметила на щеках у Эдварда румянец. Он взял бокал «Pomagne» из рук мистера Хендса, который наслаждался ролью Дживса.

– Как ты?

– Отлично. Это же мой день рождения, – пролепетала Джорджия. – Я пью, танцую…

– Представь меня своему парню.

Она не поняла, что он имеет в виду, но поймала себя на том, что кивает. Возможно, не так уж плохо притвориться, что она популярна, помолвлена, пока Эдвард каждый миг ожидает появления прекрасной Аннабель.

– Так или иначе… Вот твой подарок.

– Тебе не стоило… – Джорджия улыбнулась, разрывая красную шелестящую упаковку, в которой оказалась темно-синяя коробочка.

Девушка ахнула, открыв крышку и увидев внутри снежный шар. Его основание было покрыто золотой и бирюзовой краской, а внутри было заключено изображение ночного Парижа.

– Не стоило… – Джорджия просияла, вынимая подарок из коробки.

– Уверен, скоро ты туда вернешься. А пока… просто поверни маленький ключик и помечтай о «La Vie en Rose».

Джорджия последовала его совету, и из шара полилась знаменитая французская мелодия. Девушка смотрела Эдварду в глаза, отчаянно желая узнать, о чем же он думал, когда покупал ей это маленькое сокровище.

– Спасибо, Эдвард. Мне очень нравится, – сказала она, чувствуя, что у нее сжимается горло.

– Только посмотри! Тут полно народа.

– Мама решила истратить неожиданно заработанные деньги. Не удивлюсь, если она подкупила некоторых гостей, чтобы они пришли.

– Ну, меня она точно не подкупила.

Эдвард мягко улыбнулся. Джорджия была уверена, что он флиртует с ней. Ей хотелось потребовать, чтобы он перестал, потому что это было нечестно, но она была совершенно не готова открыть ему свои истинные чувства. Целый месяц Джорджия пыталась взять себя в руки, успокоиться, и сейчас ни за что не споткнется.

– А вот кое-кто, кого ты не приглашала. По крайней мере лично. Джорджия Гамильтон, познакомься с моим братом Кристофером.

Более юная и стройная версия Эдварда подошла, чтобы пожать Джорджии руку.

– Это мой «плюс один» – наказание за мои грехи.

– Ты пришел с братом? – спросила Джорджия, чувствуя, как учащается ее пульс.

– Замечательная вечеринка, Джорджия, – сказал Кристофер, улыбаясь. – Я встретил знаменитого кондитера, художника и итальянского графа из Перуджи, а ведь я тут всего десять минут.

– Знаменитого кондитера? – рассмеялась Джорджия, чувствуя, как у нее кружится голова. – Так вот как теперь представляется наш Андре?

– Прошу прощения, что прерываю, но можно тебя на пару слов? – Эстелла с серьезным видом отвела Джорджию в сторонку.

– Что-то случилось? – спросила девушка, когда гости уже не могли их слышать.

– Только что приехал Дон Дэли. Они не видели Салли со вчерашнего вечера. Сегодня утром Дэли звонили нам домой – узнать, с тобой ли она, но мы к тому времени уже уехали сюда. Им известно, что сегодня у тебя вечеринка, и просили дать знать, когда здесь появится их дочь.

– Знаешь, мне кажется, что ее нет среди гостей, – ответила Джорджия, оглядываясь. – Я подумала, что это странно. Сегодня мой день рождения, а от Салли до сих пор ни слуху ни духу. А ведь она обещала помочь нам украшать помещение.

– У тебя есть какие-то предположения по поводу того, куда она запропастилась? Мистер и миссис Дэли в панике.

– Подожди. Подожди минутку, – попросила Джорджия, вспоминая стопку писем, которые получила чуть раньше.

В тот раз она лишь просмотрела их в поисках послания от Эдварда, но теперь ей вспомнился конверт без марки, на котором почерком Салли было что-то нацарапано.

Джорджия отправилась за сумочкой, которую прихватила с собой сегодня утром, выудила оттуда пурпурный конверт и распечатала его. Внутри был одинокий листок бумаги.

«С днем рождения, милая Джорджия!

Желаю тебе всего самого наилучшего. Я бы с удовольствием сегодня отпраздновала вместе с тобой, но случилось нечто странное, чудесное и восхитительное, и я боюсь, что мне не удастся приехать. Видишь ли, я уезжаю в Италию с Джианни и мы отправляемся в путь прямо сегодня. Я знаю, что некоторые люди не поймут нас. Некоторые могут даже попытаться нас остановить. Вот почему я не сказала ничего своим родителям, но надеюсь, ты покажешь им это письмо, после того как прочтешь.

Уверяю тебя, я счастлива. Я всегда говорила, что моя жизнь наполнится смыслом, когда я найду человека, с которым захочу ее прожить. И вот – я готова к приключению.

Не порть свой праздничный вечер беспокойством обо мне. Джианни умный и сильный. Я дам о себе знать, когда мы с ним устроимся в Италии, а это произойдет всего через несколько дней.

Твоя подруга Салли».

– Поверить не могу!

Эстелла выхватила письмо из рук дочери и быстро прочла его.

– Кто такой этот Джианни?

– Итальянский граф.

На Эстеллу эти слова произвели большое впечатление.

– Господи, Дон будет в ярости, – пробормотала она. – Сейчас я ему все расскажу.

Джорджия наблюдала за тем, как ее мать разговаривает с Доном, лицо которого приобретало пурпурный оттенок. Несколько минут спустя он подбежал к Джорджии, навис над ней и потребовал рассказать все, что она знает о Джианни.

– Честно говоря, мистер Дэли, я ничего о нем не знаю. Я видела его только раз, и это продолжалось всего несколько минут.

– Ты даже не знаешь его фамилии? Как же тогда нам сможет помочь полиция? Всеобщая тревога – вот что нам нужно. Необходимо всех оповестить! – пробормотал он и исчез, бегом направляясь к ожидавшему его «роллс-ройсу».

Джорджия стояла на тропинке в свете тысячи маленьких фонариков и чувствовала, как беспокойство за подругу накатывает на нее волной.

Ей хотелось верить, что с Салли все будет в порядке, но Джорджия совсем не знала Джианни. Благородное происхождение вовсе не означало, что он окажется хорошим человеком. В конце концов, список предыдущих избранников Салли доказывал, что в людях она разбирается довольно плохо.

Джорджия нахмурилась, припоминая слова Кристофера Карлайла, сказанные им во время знакомства, и отправилась обратно в ангар.

Девушка похлопала Эдварда по плечу, и он обернулся, явно радуясь тому, что снова видит ее.

– Где твой брат?

– Болтает с первой же симпатичной девушкой, которая согласилась его выслушать. – Он улыбнулся, его темные глаза засияли.

Они нашли Кристофера возле самодельного бара. Он болтал с Клариссой.

– Кристофер! Ты говорил, что сегодня видел итальянского графа. Можешь мне его показать?

Юноша потер подбородок и оглянулся по сторонам.

– Темные волосы… Черный фрак…

– Это описание подходит большинству присутствующих, – заметил Эдвард.

– У него в петлице была красная гвоздика. Таких тут мало, – растерянно пробормотал Кристофер.

– Помоги мне его найти, – попросила Джорджия, вкратце все объяснив.

– Твоя подруга сбежала со своим парнем? – изумленно спросил Кристофер.

– Похоже на то.

– Ладно. Ты начинай оттуда, а я проверю с другой стороны.

В ангаре итальянского графа не было, поэтому Джорджия вышла наружу, молясь о том, чтобы он еще не ушел. Несколько парочек, держась за руки, любовались Темзой, которая сияла, словно индийские чернила, но ни у кого из мужчин не было гвоздики в петлице. Джорджия подошла к скоплению деревьев и кустов. Помня вечеринку в Оксфордшире, она знала, что это идеальное убежище для молодых влюбленных. Если таинственного графа нет и там, то единственную ниточку, ведущую к Салли и Джианни, она потеряла.

Джорджия услышала шорох, а затем тихий звук.

Она отодвинула нижние ветки и увидела двух человек, совсем рядом друг с другом. Она искала глазами красную гвоздику, но тут лунный луч осветил их обоих, и девушка поняла, что это Андре и Фредерик.

Они обернулись и увидели Джорджию, но она уже ринулась прочь и побежала к ангару.

Эдвард стоял на балконе рядом с темноволосым человеком, в петлице которого был красный цветок.

– Тебе лучше объясниться, – резко говорил ему Эдвард, когда Джорджия подошла к ним.

Темноволосый выглядел смущенным.

– Что происходит? – спросила девушка.

– Джорджия, это Пьетро. Тот самый граф из Перуджи. Точнее, так он представляется дебютанткам и их матерям, когда пробирается на их вечеринки.

– Так ты не граф? – Джорджия открыла рот от удивления.

– Скажи ей то, что только что рассказал мне, – велел Эдвард.

Джорджия была восхищена тем, как быстро и умело он взял ситуацию под контроль.

– Я работаю в отеле «Рубенс», – сказал Пьетро, не глядя ей в глаза.

– Кем именно?

– Помощником официанта в ресторане, – смущенно ответил юноша. – Все это начиналось как шутка. Как недоразумение. Просто однажды мы вышли с работы и увидели вечеринку и всех этих людей, красивых леди, которые направлялись на улицу. Мы вошли в здание и поднялись по лестнице. Кто-то спросил, кто мы. Мы же не могли признаться, что мы просто два итальянца, помощники официантов из «Рубенса», поэтому притворились аристократами из Перуджи. Нам показалось, что это хороший способ знакомиться с девушками.

– Кто это «мы»? – спросила Джорджия.

– Я и Джианни.

– Тот самый Джианни, с которым встречается Салли?

– Где они? – сурово спросил Эдвард.

Пьетро медлил.

– Если ты не скажешь нам об этом, я позвоню в полицию и вас депортируют обратно в Италию быстрее, чем ты сумеешь произнести слово «мошенники»! – зарычал Эдвард.

– Они на пути в Италию.

– Это нам известно из письма Салли. Откуда они выезжают? Когда?

– Вначале они поедут в Шотландию. Они собираются пожениться.

– Пожениться! – ахнула Джорджия.

– Он ее любит! – настаивал Пьетро.

– Он ее любит? Джианни – охотник за состоянием, который хочет наложить лапу на ее деньги!

– Когда они уезжают? – спросил Эдвард уже спокойнее.

– На вечернем поезде до Карлайла.

– Ты знаешь, где они остановились?

Пьетро покачал головой.

– Сколько лет Салли? – быстро спросил Эдвард.

– Семнадцать.

– Они поедут в Гретна Грин, – уверенно произнес он.

– В Гретна Грин?

– Нужно быть совершеннолетними, чтобы пожениться без родительского согласия. А сочетаться браком в Шотландии можно и в шестнадцать. Гретна Грин – это шотландский городок, расположенный недалеко от границы – милях в десяти от Карлайла. Известное место венчания беглых влюбленных.

– Нужно оповестить об этом родителей Салли, а потом полицию.

– Бедная семья! – сухо произнес Эдвард. – Если об этом узнает полиция, информация просочится в прессу. Дебютантка сбежала в Гретна Грин… Скандал будет дичайший.

Джорджия представила позор, с которым Салли столкнется после газетной шумихи. Она знала, каким жестоким может быть общество, и подумала о том, что благие намерения мистера и миссис Дэли уничтожены обаятельным и хитрым помощником официанта.

– Тогда давай остановим их.

– Остановим?

– Не дадим им пожениться. Эдвард, я должна это сделать.

– Значит, нам нужно отправляться в путь, – решительно заявил Эдвард.

– Ты поедешь со мной? В Гретна Грин?

– Если ты успеешь найти способ сбежать с вечеринки и сесть в машину, пока я не передумал.