Заместитель директора нервозно прогуливался по залу заседаний, его фигурка казалась крохотной на фоне огромных настенных карт. На конце стола Голдшмидт шепнул Портерфилду:

— Мы оба говорили, что это не сработает. Может быть, нам с вами деликатно удалиться, пока он сообразит, как ему быть?

Медленно покачав головой, Портерфилд посмотрел на Пайнса:

— Если внимательно наблюдать, можно узнать много нового.

— Вы имеете в виду — наблюдать генералиссимуса Пайнса, расхаживающего по своему бункеру?

— Нет, конечно. Я говорю об отчетах людей с места действия.

— Поинтересуемся. Спорим, что они не показывались, когда мы сбрасывали мешки. У вас есть сто долларов?

— Ставлю сто, что они появились и спокойно ушли с мешками.

— Точно. А вдруг повезет Пайнсу с директором, схватят одного или парочку?

— Будем честны — тогда выиграет Пайнс.

Кирнс наклонился вперед:

— Как думаете, может, мне сыграть свою игру?

— Какая вам выгода?

— Скажу, что полиция Лос-Анджелеса арестовала кого-то из шайки, и Расин берет его на поруки.

— Славненько, — фыркнул Голдшмидт. — Предоставьте это мне. Вы ведь знаете, что если в этой нелепой операции хоть что-нибудь сработает, то Пайнс выиграет изрядную сумму безо всякого пари?

— Игра по правилам, — зевнул Портерфилд. — Если он получит не все бумаги и копии, то потеряет работу.

— Не важно, — вмешался Кирнс. — Он вернется в продовольственную корпорацию и заработает в пять раз больше.

— Не думаю, что он сможет вернуться туда, — проговорил Портерфилд. — Если он потеряет работу, то потеряет и телохранителей.

Кеплер с хлопком открыл банку пива:

— Да, не знаешь даже, стоит ли открывать.

— Да уж, — Маргарет пожала плечами, — но мне страшно интересно, что внутри. Мы столько мучились из-за этих мешков.

— И они помучились небось поболее нас. Небось напихали каких-нибудь кусачих тварей.

— Придется открыть, причем сейчас же, — распорядился Китайчик Гордон. — Если внутри передатчик, мы не возьмем их домой.

— Откроем их и уберемся отсюда, — подхватил Иммельман, тут же пиная ножищей ближайший мешок. Складным ножичком он осторожно вспорол стежки нижнего шва, внимательно следя, чтобы лезвие не заходило глубоко внутрь.

— Странно: одни люди почему-то выглядят культурно, а другие — нет, — глубокомысленно сообщил Кеплер, хлебнув еще пива.

Затем он уставился на зеленый холм, видневшийся на противоположной стороне дороги.

— Так что же мы имеем? — Иммельман заглянул в проделанную дыру, затем перебросил мешок Китайчику, а сам занялся другим.

Гордон тут же уединился с мешком в задней части фургона и долго не возвращался. Через пару минут к фургону проследовала Маргарет, громко спрашивая:

— Ну, что там? Оно не взорвется?

Китайчик Гордон сидел рядом с пустым мешком, скрестив ноги. Он хмуро мотнул головой.

— Тогда что там?

Иммельман заглянул во второй мешок:

— Какие-то деньги. Стодолларовые банкноты.

— А еще что?

— Нарезанные газеты. Больше, чем тебе когда-либо приходилось видеть.

Утром Маргарет обнаружила Китайчика сидящим в халате за кухонным столом. Взгляд его был направлен на Доктора Генри Мецгера, возлежащего рядом с кофейной чашкой. Маргарет подошла сзади и поцеловала Гордона в макушку.

— Милая, — сказал он.

Маргарет потрепала за ушами Генри Мецгера, чьи глаза блаженно сузились. У ног Китайчика лежала собака с высунутым до пола розовым языком.

— Ты давно встал?

— Давно. Точно не знаю.

— Значит, вы втроем полночи тут заседаете. Ну что за причуды!

— Никакие не причуды.

Через пару часов Маргарет отправилась за покупками и, вернувшись, застала Китайчика все в том же положении. Собака лишь на мгновение подняла голову и тут же снова опустила ее. Гордон выдавил слабую улыбку, когда Маргарет попала в поле его зрения.

После обеда Маргарет устроилась в спальне с журналами, купленными в супермаркете, от которых ее вскоре потянуло в сон. Проснувшись, она обнаружила, что Китайчик в прежней позе восседает на кухне, глядя на кота, освещенного слабым светом заходящего солнца. Маргарет положила руки на сгорбленные плечи Гордона.

— Ну, Китайчик, может, хватит? Если ты разочарован, это еще не значит, что можно столько времени сидеть неподвижно.

— Я не сижу, — пробормотал Гордон.

— А что ж ты делаешь?

— Думаю.

— О чем?

— Скажу, когда придумаю.

— Может, я помогу?

— Помоги.

Маргарет устроилась на противоположной стороне стола в такой же позе. Под столом завозилась собака, перемещая свое огромное тело в более уютное место — между босых ног Маргарет. Сквозь теплую шерсть Маргарет чувствовала биение ее сердца. Просидев так ровно десять минут, судя по электрическим часам, висевшим на противоположной стене, Маргарет протянула руку через стол и положила ее на согнутый локоть Китайчика.

— Если бы я знала, о чем ты думаешь, то и вправду бы помогла.

— Пытаюсь решить, как быть дальше.

— Да забудь ты об этом! Деньги нам не нужны, довольно того, что дал Грихалва. Да еще эти десять тысяч, которые были с нарезанными газетами. Мы вполне счастливы в этом смысле.

— Нет, я не удовлетворен. Я просто обязан проучить этих негодяев за нечестную игру.

— Давай осуществим угрозу — опубликуем материал в газетах.

— Нет, это неверный ход.

— Не скажи: большое преимущество в том, что не надо рисковать жизнью.

— Это не восстановит справедливость.

— Тогда читай бумаги Донахью.

— Что?!

— Прочти «Приложение 23».