— Ладно, так что ты об этом думаешь? — поинтересовался Китайчик Гордон.

Кеплер большим пальцем почесал подбородок, стараясь не расплескать банку пива в этой же руке.

— Ты заметил, что об этом профессор не написал?

— Заметил, заметил. В этом Подразделении сейсмической готовности создали карты, где отмечены наиболее уязвимые места Мехико, а ЦРУ разработало наипростейшие пути выведения их из строя. Донахью тут нечего было делать. Ну, так к чему ты ведешь?

— Скоро узнаешь к чему, но сперва немного теории, как говаривал профессор. Я готов поверить, что этот план вполне осуществим в Мехико. Приходит сотня обученных парней, у каждого еще по паре опытных помощников, и за две-три минуты нужная точка блокируется. Их действия быстро заставят поверить в землетрясение, которого там боятся.

— В бумагах не говорится о сотне парней, для приведения в исполнение основной части плана достаточно горсточки людей.

— Похоже, Китайчик Гордон не удовлетворен поведением слуг народа, — обратился к Кеплеру Иммельман.

— Он разочарован.

— Рассержен.

— Раздосадован.

— Раздражен.

— Тоскует.

— Похоже, что он не намерен мириться с оковами, которые налагает судьба.

— Какие еще оковы? — заинтересовался Гордон.

— Прошу тишины! — Кеплер выбросил вверх свободную руку. — Ты рассуждаешь, как деревенский недоросль, — и добавил: — До смерти надоевшая история упрямой гордыни.

— Осложненная непомерной жадностью.

На верстаке возник Доктор Генри Мецгер, прошмыгнул вдоль стены мимо деталей и инструментов, не касаясь их, и спрыгнул на пол.

— Эй, Китайчик, — изумился Иммельман, — как это котяра проник сюда и вышел? Вроде все заперто.

— Не знаю, — тихо проговорил Китайчик, сжав зубы.

— Может, у собаки есть ключ, — съехидничал Кеплер, но тут же сам себя одернул: — Ладно, не будем трогать больное место.

— Китайчик, — серьезно начал Иммельман, — конечно, в твоих планах есть хорошая перспектива и все такое. Но как подумаешь, кого мы собрались шантажировать, на кого замахнулись, так сразу хочется прикрыть лавочку.

— Ты что, готов выйти из игры?

— Нет, но я не готов объявлять войну, разрушать столицы, захватывать страны, даже если ЦРУ проявит полный кретинизм и неспособность нам противостоять. Не хочу взваливать ярмо ответственности. Кроме того, ты, кажется, не понял главного в этих бумагах. Я говорю не о деталях, а о работе в целом.

— Именно это я и пытаюсь тебе внушить, — подхватил Кеплер. — Сам факт, что ЦРУ черпает у мексиканского правительства информацию о том, как легче захватить Мехико, указывает, что доверять этой публике нельзя. Дело не только в некорректном, мягко говоря, поведении по отношению к мексиканцам, но и в том, что человек, у которого мы похитили бумаги, прожил после этого лишь два дня. Так вот, на каждой странице этого труда я читаю между строк: «Осторожно, кругом люди, с которыми лучше не иметь дела».

Китайчик Гордон неподвижно сидел на нижней ступеньке лестницы. Генри Мецгер прыгнул откуда-то к нему на колени, а оттуда — на плечо, чтобы быстрей добраться до лестничной площадки, где стояла Маргарет.

— Эй, послушайте лучше Китайчика, — отозвалась она сверху. — Вы оба все-таки болваны. Никто не собирается предпринимать ничего особо серьезного, всего лишь один крутой планчик. Нужно им напомнить, что у нас есть эти бумаги и мы знаем, что с ними делать.

— В каком смысле «крутой»?

— Ну как тебе объяснить…

— Что конкретно?

— Конкретно — перекрыть на один день Лос-Анджелес.

Кеплер одним глотком выпил очередную банку.

— Ты понимаешь, что если нас поймают, то сразу сообразят, что мы действуем именно в соответствии с этими бумагами? Четверо идиотов сами себя одновременно засадили в тюрьму.

— Нас не поймают — план безупречен, — отозвался Гордон.

— И мы сразу почувствуем себя лучше, — улыбнулась Маргарет.

— Это было, когда я — помнишь? — попадал не туда по телефону и какой-то жуткий голос говорил: «Сунь… себе в зад», а потом вешали трубку. — Иммельман удрученно потряс головой. — Это так меня напугало, что я вышел прогуляться по Санта-Монике, зашел в какой-то офис и там спер эту брошюру.

— И ты все представил себе?

— Нет. Это такая сложная система, что только они сами в ней и разбираются. Название говорит само за себя — «Космическая система связи».

— По-моему, тут заключено что-то, связанное с религией, — предположил Кеплер. — Многие мировые религии начинали с такой же глубокомысленной лабуды.

— «Переключающая станция космической системы связи на Южной авеню — самая большая в мире: ее мощность — миллион четыреста сорок тысяч линий внутренней связи и кабельных каналов».

— Подумать только, они могут соединить нашего Иммельмана с самим Господом Богом, — обрадовался Кеплер.

— Звучит слишком заумно, — прокомментировал текст брошюры Китайчик.

— «Чудо, благодаря которому наша космическая система связи появилась на свет, — это новейшая компьютерная сеть ПККО (Программа для компоновки кабелей и оборудования), использующая всего шесть рядов модулей».

— Что такое модуль и какой длины ряд? — поинтересовался Китайчик.

— Воистину мировоззренческий вопрос, на который может ответить только миропомазанный.

Кеплер капнул себе на шевелюру пивом и состроил глубокомысленную физиономию:

— Нет, не помогает.

— Прихожу к выводу, что линия длиной больше шести с половиной футов просто не нужна, — задумчиво произнесла Маргарет. — Зачем нам длиннее?

— Им понадобится чертова уйма времени на вызов ремонтников, — возрадовался Гордон. — Отличная технология!

— Заодно пристрелим пару тысяч операторов, — кивнул Кеплер.

Простенький угольно-серый жакет и такая же юбка изменили Маргарет гораздо больше, чем парик и очки. Она внесла в офис самое себя и маленький кожаный чемоданчик с такой важностью и солидностью, как будто могла распоряжаться всеми здешними служащими, например достать список лиц, в чьих услугах больше не нуждаются.

Китайчик Гордон наблюдал за лицом секретарши в приемной, когда Маргарет серьезно обратилась к ней: «Мисс Бриге?» На столе была установлена черная пластинка с надписью «Каролина Бриге», но секретарша почему-то заерзала и побледнела:

— Да… Чем могу служить?

— Кимберли Абрамс, глава дочерней корпорации, Сан-Франциско, — с каменным лицом проговорила Маргарет. — Если вы соедините в течение нескольких минут, я подожду возле переключающей аппаратуры. Покажите, куда идти.

— Да, конечно. Третья дверь направо с надписью «Вход воспрещен». — Мисс Бриге выпрямилась на своем стуле.

Китайчик Гордон проследовал за ней вниз по коридору. Маргарет постучала и, когда дверь открылась; сказала снова:

— Кимберли Абрамс, дочерняя компания, Сан-Франциско.

Китайчик увидел молодого человека в рубашке с короткими рукавами, но при галстуке, из нагрудного кармана торчал рядок карандашей и ручек.

— Билл Мак-Ги, — представился юноша и взволнованно пригладил ежик волос, соображая, следует ли обменяться с дамой рукопожатиями.

Маргарет обернулась к Гордону:

— Мы отойдем, чтобы не мешать вам быстро выполнить работу.

— Это займет ровно минуту, мэм. — Он поставил на пол чемодан с инструментами и опустился на колени.

Молодой человек, пытаясь избавиться от неловкости, светски предложил:

— Могу я чем-нибудь помочь?

— О нет, — ответила Маргарет, благожелательно посмотрев ему в глаза. — Он просто заменит замок, а вы распишетесь в получении нового ключа, и я пойду восвояси.

Она прошла мимо него в комнату и быстро окинула ее цепким взглядом, притворно долго роясь в чемоданчике. На стенах не было проводов и щелкающих коробочек, как она ожидала. Стояли четыре или пять компьютерных терминалов в гладких корпусах и стеллажи вдоль стен. В целом комната казалась пустой и стерильной, как операционная. Маргарет удивилась, что Китайчик понимает, что здесь к чему. Краешком глаза она взглянула на него. Гордон работал, украдкой всматриваясь в терминалы, с совершенно отсутствующим лицом. Он уже успел извлечь старый замок из двери.

Маргарет протянула молодому сотруднику новый ключ и сурово сказала:

— Прежде, чем поставить свою подпись, подумайте об ответственности.

На это молодой человек с таким же серьезным и величественным выражением отвечал:

— Да, я понимаю.

— Чудно. — Она протянула карточку с надписью «7503, 4», а он извлек из кармашка ручку и подписал. Маргарет сунула карточку в чемоданчик и кокетливо поинтересовалась, указав на терминалы: — Это и есть предмет вашей гордости?

Многозначительно низким голосом молодой человек ответил, приосанившись:

— О, это лишь видимая часть. Сзади них находится главное — распределительный щит. — Он важно нарисовал в воздухе квадрат, а она представила себе раскрывающиеся дверцы кухонного шкафчика. — Через эти терминалы мы устраняем пусковые неполадки в программе переключающей системы и, если нужно, можем подключиться к любой базе данных.

Маргарет надеялась, что Китайчик слышит, но не была полностью уверена — настолько он казался поглощенным сменой замка.

— Благодарю, — улыбнулась она молодому человеку. — Будьте любезны, покажите мне, в каком направлении шоссе Санта-Моника?

— Конечно, — с готовностью отозвался он. — Поезжайте вверх прямо по Гранд…

— Извините, я так плохо ориентируюсь… может быть, мне проще разобраться на месте…

— Да, конечно. — Он принялся что-то чертить в воздухе.

— Нет, я имею в виду, не выйти ли нам наружу?

Смутившись, юноша миновал дверной проем, и Маргарет проследовала за ним. Он приостановился и, когда она поравнялась с ним, тихо прошептал:

— Мне нельзя оставлять помещение… Я дежурный.

— Один раз разрешается, — обольстительно улыбнулась Маргарет.

Как только они удалились, Гордон вошел в помещение и выхватил из своей сумки для инструментов пистолет-распылитель с узким металлическим соплом, двумя руками поднял его к панели, закрывающей распределительный щит. Пистолет был очень тяжелым — почти как свинцовый, но с виду таковым не казался. Китайчик нажал спусковой крючок и быстро перешел ко второй панели. Он вставлял сопло в каждую щель и нажимал спусковой крючок. Уже после третьей панели пистолет значительно полегчал.

Закончив, он сунул пистолет в сумку и вышел, захлопнув за собой дверь. Через две минуты после его ухода вернулся мистер Мак-Ги. Проходя мимо мисс Бриге, он старался не смотреть ей в глаза, чтобы не прочитать там заслуженного осуждения. Он ведь покинул переключающую аппаратуру без разрешения. Теперь пройдет не меньше недели, прежде чем удастся снова завоевать ее доверие и она согласится пообедать вместе. Он прислушивался к тону ее голоса и, проходя мимо, скользнул опушенными глазами по ее столу. Какая-то часть сознания зафиксировала, что три кнопки на ее телефоне, которые всегда должны были светиться, вдруг одновременно погасли. Дойдя до двери комнаты с переключающей аппаратурой, он потрогал ручку, затем вставил новый ключ, но… ключ не поворачивался. По лбу стекла огромная капля пота и затуманила стекла очков.

Между тем за закрытой дверью случилось следующее. Поверхность панелей, закрывающих щиты, осталась ровной и гладкой, зато в самих микросхемах произошел ряд маленьких катастроф. Серебристые капельки ртути, выпущенной из пистолета Китайчика, дрожащими шариками растеклись по всем основным соединениям и создали сначала по одному короткому замыканию, затем — по десять, затем — по сто. Каждая капелька делилась как клетка, растекаясь еще более крохотными шипящими капельками во все стороны, и каждая такая крошка вызывала новое короткое замыкание. За несколько минут произошло такое количество миниатюрных вспышек, что изоляция на проводниках основных цепей расплавилась. Меньше чем через минуту температура ртути достигла точки кипения — 357 градусов по стоградусной шкале, и пространство под панелями засияло сверхъестественным светом, переливающимся разными оттенками от салатового до голубого, а в тысяче проводников возникли электрические разряды в виде маленьких молний, светящихся в парах ртути.