Бог Локи кипел от гнева и жажды мести. Его планы никогда не проваливались вплоть до сегодняшнего дня! Огромное разочарование постигло его, когда нанятый им убийца так скверно опозорился. Действительно, колдунья Байя Гайя потерпела полное поражение. Как она могла позволить так обмануть себя? Да кому? Двум детям! С нее следовало бы живьем содрать шкуру! Впрочем, он и так ее примерно наказал, эту старую каргу, поджарив на огне!

Дела для Локи оборачивались весьма скверно. Предав огню драккар беоритов, бог думал, что убил одним выстрелом двух зайцев. Он избавился от неумехи Байи Гайи и приговорил команду подыхать на острове. Однако такой прекрасный план пошел насмарку из-за Амоса!

Благодаря властелину масок, экипаж в очередной раз вышел из безвыходного положения. К своему большому неудовольствию, Локи увидел, как кельпии оказали помощь человекозверям.

Оставался еще непреодолимый Большой Туманный Барьер, и Локи, убежденный, что это будет конец путешествию беоритов, не мог поверить своим глазам! Амос сумел провести корабль там, где лучшие мореплаватели терпели поражение. Без труда ему удалось околпачить самого бдительного стража в мире.

Пора с этим покончить! Во имя бога огня и раздоров, беориты не должны ни в коем случае достигнуть острова Фрейи. Локи всегда очень ловко пользовался натянутыми отношениями верховного бога Одина с богиней плодородия, и возможное примирение богов добра угрожало его планам.

Локи не выносил скуки, а для него не было ничего более скучного, чем дни, проходящие один за другим ровно и гладко. Перед тем, как на сцене появился Амос, он развлекался тем, что по очереди создавал для богов всевозможные опасности. Распря между Одином и Фрейей лишь усилила его власть, и он строил грандиозные планы. Никогда он не позволит этому маленькому человечку, этой букашке, владеющей масками, разрушить его надежды, примирив его врагов.

Локи должен был действовать стремительно и готовился нанести смертельный удар по этой экспедиции! Он пустит на дно корабль кельпиев, потопит команду этих тупых беоритов и избавится от Амоса — все разом!

Сидя на своем небесном троне, бог вырвал у себя три волоска. Он нежно поглаживал их и приговаривал магическое заклинание:

— Три моих волоска, станьте тремя моими детьми! Маленькие змейки, станьте огромными! Сделайте то, что вам надо сделать, и не вздумайте меня разочаровать…

Локи грациозно бросил вниз три своих волоска. Они упали в океан и превратились в трех гигантских морских змей. Тела, покрытые прочными чешуями и достигающие шестидесяти метров в длину, огромные зубы и пылающие глаза — таков был облик морских чудовищ, ушедших в океанские глубины, чтобы встретиться с беоритами.

Локи довольно потирал руки и бормотал:

— Посмотрим теперь, что ты предпримешь против этого, жалкий властелин масок!

* * *

Прошло несколько дней, и Большой Барьер остался далеко позади. На палубе корабля команда до сих пор вспоминала хитрость Амоса. Беориты, которые уже давным-давно приняли человеческий облик, нежились на солнышке.

Беорф и Амос смастерили простенькие удочки для рыбной ловли. Они забрасывали их в море позади корабля, но пока ничего не поймали.

— К тому, что ты замечательный волшебник, — сказал Беорф, чтобы подзадорить своего друга, — надо добавить, что ты еще и знатный обманщик!

— Надо говорить «актер», Беорф, — уточнил Амос. — Я же не обманывал на самом деле, а лишь слегка подправил правду.

Беориты, находящиеся поблизости, прыснули со смеху.

— Подправил правду! — бросил Хелмик. — Она еще лучше, такая-то!

— А ну, замолчите! — вдруг приказал Банри. — Разбирайте оружие! Я чувствую угрозу!

— Это точно, — подтвердила Рута Валькирия, — воздух стал тяжелее… И запах смерти окружает наш корабль.

— Там, за нами! — крикнул Петер Гигант. — Прорывайся прямо вперед, Гой! Гони во весь опор!

Гой хлестнул поводьями, и гиппокампы рванули вперед, образуя настоящие водовороты. В воде были видны три тени, которые на огромной скорости двигались к кораблю.

— Что это такое? — забеспокоился Беорф.

— Морские змеи, — зло ответил Хелмик, сжав зубы. — Мне доводилось встречать их, но никогда, чтобы три сразу! Я чувствую, нам придется нелегко…

— Ты хочешь сказать — невозможно! — занервничал Уло.

— Запомните, — сказал Банри, поудобнее устраивая в руке топорище своей секиры, — им надо выбить глаза! Это единственный способ с ними справиться. Итак, кто первый ныряет?

— Я! — закричал Петер Гигант и вскарабкался на мачту. — Отвлеките пока остальных, а я займусь первой.

Кассо взял свой лук и встал у штурвала корабля рядом с братом. Было ясно, что гиппокампам не удастся уйти от преследования. После того, как морские змеи ушли глубоко под воду, они вдруг поднялись к поверхности прямо под кораблем, сильно ударив по его корпусу. Трехмачтовое судно накренилось, и все потеряли равновесие.

Вдруг из воды по правому борту показалась одна голова. Змея пожирала одного из гиппокампов. Морской конь бился у нее в пасти и панически ржал. От этого зрелища Амос задрожал, у Беорфа же кровь застыла в жилах.

Вторая голова высунулась из воды позади судна. Как только змея открыла пасть, чтобы ухватиться за корпус корабля, Кассо выпустил стрелу, и та угодила чудовищу прямо в нёбо. От этого выстрела змея отступила и отказалась от своего намерения. Третья змея внезапно появилась прямо перед носом корабля, перерезав ему путь. Однако Гой, умело управляя поводьями, обошел чудовище, лишь слегка его задев.

В этот момент раздался ужасный воинственный клич! Огромный Петер прыгнул с верхушки мачты прямо на голову гигантской змеи. Беорит, держа в зубах большой нож, вцепился когтями в шкуру животного, чтобы удержаться на нем. Чудовище нырнуло в воду, унося с собой в океанскую пучину человекозверя.

В это время позади корабля чудовище с продырявленным нёбом пришло в себя, и на глазах Амоса проглотило другого гиппокампа.

Хелмик, готовый к действию, смастерил простейший гарпун, который прикрепил к концу длинного каната. Раскрутив гарпун над головой, он метнул его в змею, и ему удалось обернуть канат вокруг шеи морского гада. Беориты вцепились в канат и совместными усилиями вытащили из воды часть туловища животного. Голова змеи ударилась о палубу, разрушив по дороге леер. Банри вскочил на чудовище. Его секира засвистела в воздухе и обрушилась между глазами монстра. Густая черная кровь залила палубу. Рута Валькирия точным ударом копья выколола змее правый глаз. Боль удвоила силы морской твари, и она ударом головы снесла заднюю мачту, сбросив в воду Альре Топор. Схватив зубами Хелмика, она зашвырнула его метров на двадцать назад.

Банри громко закричал:

— Два медведя за бортом! Два медведя за бортом!

Настало время вступать в бой Амосу. Властелин масок схватил копье, сосредоточился в течение нескольких секунд и призвал свою власть над воздухом. Он метнул свое оружие в ослепшее на один глаз чудовище, и ветер понес копье с огромной скоростью, так что оно глубоко вонзилось в горло змеи. Беорф крикнул:

— Отличный удар, Амос! А сейчас моя очередь… А вот и та змея, что больше не сожрет ни одного гиппокампа!

На манер Петера Гиганта, толстяк бросился с левого борта на другую змею. Однако, мощно мотнув головой, гигантская рептилия отправила его обратно на палубу. Юный беорит совершил по воздуху такое же долгое путешествие, как и испускаемый им вопль. Он влетел в дыру на палубе, которая вела прямо в трюм. Беорф пересчитал ступеньки лестницы и закончил свой маршрут, угодив головой в бочку с соленой треской. Он получил сполна!

Гой стоял у штурвала корабля, но, лишенный трех гиппокампов по левому борту, корабль довольно плохо поддавался управлению.

На корме контролировали ситуацию Банри, Кассо и Рута: «их» змея, тяжело раненая копьем Амоса, уже готова была испустить дух. Кассо с бешеной скоростью выпускал стрелы, целясь в еще открытый глаз окривевшей змеи. Поскольку Хелмик и Альре находились в воде, эта битва должна была скоро закончиться.

Петер, прицепившись к «своему» чудовищу, исчез с поля боя, как и Уло…

Юный властелин масок оказался лицом к лицу с морским чудовищем, только что отправившим Беорфа в трюм. Тварь набросилась на мальчика, сомкнув за ним свои ужасные челюсти! Амос понял, что надо срочно что-то предпринять, чтобы его не проглотили… Он ухватился обеими руками за один из змеиных клыков. Зная, какие мучения может доставить зубная боль, властелин масок одним разом разрядил всю свою огненную мощь между руками. Зубной нерв чудовища мгновенно сгорел, причинив ему невыносимую боль.

Змея разинула пасть, и, освободившись, Амос рухнул на палубу корабля. Не считая нескольких царапин на руках и ногах, он был невредим. Это краткое мгновение, проведенное в пасти морской змеи, напомнило ему, что несмотря на его магические возможности, осторожность в любых обстоятельствах никогда не бывает лишней. Ведь властелины масок не были непобедимыми существами. Амос знал, что ему просто повезло. Он дешево отделался.

Разъяренное чудовище опять бросилось на него. Мальчику удалось увернуться от пасти один раз, потом другой. В ответ на третью попытку змеи он широко открыл рот и, как дракон, выпустил в противника столб пламени. Чудовище отступило перед этим новым способом защиты.

Тогда Амос вспомнил наставления Сартигана. Старик говорил, что бесполезно уповать на свои мышцы в борьбе с противником, превосходящим тебя по росту и силе. Прежде всего, надо биться с помощью головы. Учитель напоминал ему, что, несмотря на вес и давление океанской толщи, маленький и беззащитный пузырек воздуха всегда пронзит воду.

«Пузырек! — подумал Амос. — Мне нужен пузырек воздуха!»

Когда змея пришла в себя и снова приготовилась наброситься, разинув пасть, властелин масок схватил с пола нож, оброненный в схватке. Ему удалось чиркнуть ножом по нижней губе змеи. Чудовище отступило, готовясь к новой атаке, и вдруг начало странно мотать головой.

Благодаря своему волшебству, Амос запустил в ранку маленький пузырек воздуха, который проник в кровеносную систему змеи. Амос заставил этот пузырек расти. Каждый знает, что никогда нельзя допускать, чтобы пузырек воздуха проник в кровяное русло человека, млекопитающего или рептилии. Последствия могут быть катастрофическими. Амос тоже это знал.

Властелин масок увеличил пузырек воздуха до значительного размера и подождал несколько секунд. Пузырек прошел по всему телу животного и достиг мозга. По телу морской змеи прошла судорога, она неподвижно застыла и рухнула замертво на передней палубе. Ее тело соскользнуло с корабля и медленно погрузилось в океан.

В задней части корабля беориты все еще занимались «своей» змеей. Окровавленные Банри и Рута сбрасывали останки чудовища в воду. Кассо закричал:

— Поверни назад, Гой! Мы потеряли по дороге Альре, Хелмика и Петера. Надо их подобрать!

— Да я бы и хотел, — ответил Гой, — но у меня не хватает трех гиппокампов по левому борту. Надо выровнять упряжь.

— У нас нет на это времени! — заорал Банри. — Делай что хочешь, но поворачивай назад!

— Уж и так стараюсь, — проворчал Гой. Руки его одеревенели, да и сам он был на последнем издыхании.

Корабль с большим трудом развернулся.

— Уло! Еще нет Уло! — крикнула Рута Валькирия.

— Нет, я здесь! — ответил беорит, показавшись из трюма. — Когда я увидел, что морские змеи атакуют корпус корабля, я подумал, что будет более правильно спуститься в трюм и проверить, нет ли там разрушений. Что я и сделал. Все замечательно, подтверждаю вам, что корпус в отличном состоянии!

— Какой же ты трус! — рассердилась Рута.

— Я трус? — возмутился Уло. — Я осмотрительный! Я не трусливый, а осмотрительный!

Весь в соленой треске, из трюма выбрался обалдевший Беорф.

— Мы победили? — спросил он, не очень твердо стоя на ногах.

— Да, — ответил Амос. — К несчастью, мы потеряли Альре, Хелмика и Петера.

— О, нет! — с грустью воскликнул Беорф. — Последний раз, когда я видел Петера Гиганта, он вцепился в голову одного из этих чудовищ!

— Очень жаль, — сказал Банри. — Альре и Хелмик упали в воду. Вот пытаемся их найти…

В течение долгих часов экипаж безуспешно искал пропавших беоритов. Море было спокойным, и корабль двигался медленно, оставляя за собой извилистый след. Гиппокампы были едва живы. Они потеряли много сил во время схватки с морскими змеями, и потому сами остановились в густых зарослях морских водорослей. Делать было нечего, судно встало на якорь до самого восхода солнца.

— Что же мы теперь будем делать? — спросил Гой.

— Пока не настанет ночь, будем осматривать горизонт, — ответил опечаленный Банри. — Потом зажжем огонь в жаровне на палубе корабля, чтобы наши товарищи могли его заметить и приплыть к нам… будем надеяться, что силы их еще не покинули!

Следуя наставлениям Банри, Кассо зажег огонь, и беориты, смертельно уставшие, но снедаемые тревогой, постарались как-нибудь сомкнуть глаза. Амосу и Беорфу выпало первыми нести ночной дозор. Два мальчика, сидя рядом, глядели на звезды.

— Ты знаешь, — начал Беорф, — когда мои родители умирали, я чувствовал ту же боль. Ты понимаешь, что я хочу сказать? Внутри меня какая-то пустота, какая-то дыра, которую невозможно заткнуть, через которую моя душа стремится уйти, чтобы воссоединиться с ними.

— Да, — ответил Амос, — очень хорошо понимаю. Я тоже так чувствовал себя в момент смерти моего отца. И когда Медуза посмотрелась в зеркальце и после этого рассыпалась в прах… Какой удар!

— Я часто думаю о ней. Никак не могу выбросить ее из головы. Как будто то, что я заглянул в ее глаза, навсегда оставило ее образ во мне. Иногда я вижу ее во сне, но все, что я вижу, это только ее лицо! Ты помнишь?

— Да, очень хорошо помню! Она была такая милая, нежная, и у нее была такая чудесная улыбка.

— Хорошие слова! И, тем не менее, странно иметь на голове змей вместо волос, не так ли?

— Ты знаешь, мальчик, превращающийся в медведя, это тоже не такая уж обычная вещь!

— Факт! — позевывая, бросил Беорф. — Я полагаю, что все существа имеют в себе что-то такое, чем они отличаются от прочих… О, смотри, Амос, падающая звезда!

— Загадывай желание, мой друг!

— Хочу вновь увидеть милую Медузу… — не задумываясь, проговорил юный беорит.

На палубе, освещенной лунным светом, воцарилась тишина.