— Я пытался дозвониться, но наш номер был занят.

— Прости. — Я была удивлена, что после столь долгой (а значит, напряженной) встречи с адвокатом голос Джерри вовсе не полон горечи. — Мне постоянно кто-нибудь звонил. Какие новости?

— Не хотелось бы говорить об этом по телефону. Может, встретимся в городе? Главное, чтобы не дома. — У моего мужа был спокойный, какой-то отрешенный голос. — Надо поговорить.

Я не стала лезть с расспросами.

— Хорошо. Но есть некоторые сложности… — Я рассказала о звонке Тома. Затем спросила неуверенно: — После нашей встречи ты вернешься на работу? — Я не знала, каковы итоги беседы с адвокатом.

— Нет. Я свое сегодня отработал. — И никакой горечи в голосе…

— Тогда дай мне немного времени. Я позвоню в аэропорт, проверю рейс Тома и попрошу за ним приглядеть. Кстати, мы могли бы увидеться в аэропорту, что скажешь? Тогда мне не придется дергаться, опасаясь опоздать. — Муж не возразил, и я добавила: — В зале ожидания слишком шумно. Давай встретимся в холле отеля «Грейт-Саутерн»?

— Договорились.

Я приехала на несколько минут раньше Джерри и села на один из диванчиков в вестибюле, напряженно глядя на стеклянные двери. Появившийся Джерри выглядел расстроенным, и это меня встревожило.

Пришлось напомнить себе, что это я — обманутая жена, а потому меня должно беспокоить лишь собственное настроение и самочувствие. Однако стоило Джерри подойти, как мне бросилось в глаза его бледное лицо с серыми кругами под глазами, и мой боевой настрой снова испарился.

— Привет, — кивнула я. — У тебя измученный вид.

— Да, я совсем замотался. — Садиться Джерри не стал. — До сих пор ничего не ел. Может, перекусим?

— Давай.

Ресторан отеля «Грейт-Саутерн» был пуст, если не считать мужскую компанию за одним из столов. Остальные столы были свободны и их заново накрывали. Джерри спросил подошедшую официантку, можно ли получить что-нибудь, кроме сандвичей.

— Даже вареные яйца и салат пойдут, — уточнил он. — Ты хочешь есть? — спросил муж у меня.

Я рассеянно покачала головой.

Официантка вернулась через минуту. Она сказала, что на кухне предложили ломтики жареного бекона и картофель.

— Отлично, — кивнул Джерри. — Вы меня спасли. — Он улыбнулся официантке, но ответной улыбки не получил. Более того, девушка посмотрела на него неодобрительно.

Мой муж был явно не в лучшей форме.

Мы заняли стол в углу, подальше от шумной компании, которая, похоже, была настроена на длительное общение.

Я приехала в отель, готовая к худшему варианту. Джерри отказался обсуждать со мной детали беседы с адвокатом по телефону, что не предвещало ничего хорошего. Я ждала самого ужасного: Джерри попросит развода и даже заявит, что решил помириться со Сьюзен. Этим он убьет сразу двух зайцев: восстановит отношения с любовницей и избежит судебного процесса.

Я знала, с каких именно слов начнется его признание. «Работа — моя жизнь», — вот что скажет Джерри, думала я. Понурив голову, он объяснит, что Сьюзен стала дорога ему. Что их объединяет не только секс, но и общие интересы. И конечно, она молода и хороша собой.

Я, разумеется, горделиво вздерну голову и не опущусь до того, чтобы взывать к его совести. Предательство Джерри нанесло мне глубокую рану, но я буду зализывать ее в своей норе, подальше от его любопытного взгляда.

Затем, я знала, Джерри начнет извиняться за то, что разрушил мне жизнь, — ведь он джентльмен. Расскажет, как пытался бороться с собой, но не преуспел в этом. Совместная жизнь со Сьюзен будет куда более увлекательной, нежели со мной. Джерри скажет, что не желал меня ранить, что надеется на мое понимание…

Чем больше я думала на эту тему, тем сильнее крепла моя уверенность в подобном исходе. И вместе с тем росла моя решительность: я стану бороться за «Аркадию», обещала я себе.

— Итак, ты хотел поговорить. — Я натянула деловую маску. — Внимательно слушаю.

Я совсем не ожидала того, что сказал Джерри. Ну то есть совершенно, ни капельки не была к этому готова.

— Ты сильно расстроишься, если я откажусь от борьбы и выйду из игры?

Я опешила. Группа за дальним столиком разразилась дружным хохотом.

— Выйдешь из игры? Ты говоришь о суде?

— Нет, о своей работе.

— Увольнение? Таков совет адвоката?

— Нет. Адвокат рекомендовал бороться. Он предупредил, что выиграть дело будет трудно, но нет ничего невозможного. Судя по его воодушевлению, он даже считает, что дело обречено на успех, и явно надеется сделать себе имя на этом процессе… Но чем больше я его слушал, тем меньше мне хотелось ввязываться в эту интригу. Я будто сломался. Заглох и не могу двигаться вперед с тем напором, что раньше. В любом случае, если дело будет выиграно, моей безупречной репутации внутри компании конец, да и конкуренты уже потирают руки, радуясь моему падению. — Джерри вздохнул. — И только представь себе этот суд! Я подвергну своих близких унижению. На вас выльются тонны грязи.

Он сидел очень прямо, глядя на меня. Словно ждал незамедлительного ответа.

— Но ведь у нас есть доказательства, что ты не склонял… эту женщину к сексу насильно. Как насчет письма? Ведь не ты же сам его послал! Мы могли бы использовать его в суде, это серьезная улика! — Я удивлялась тому, что Джерри так быстро сдался.

— Сьюзен послала письмо в разгар романа. — Он горько рассмеялся. — Хотя называть нашу связь романом… дико. Она настаивает, что оказалась в моей постели под давлением. Что я обещал ее уволить, если она не станет спать со мной. Поэтому письмо не слишком весомая улика. Сьюзен скажет, что это была защитная реакция, попытка польстить грозному начальнику. А принимая во внимание разницу в возрасте… в общем, дело неоднозначное и грозит затянуться на долгие месяцы.

— Но ведь эта женщина лжет! Неужели ты смиришься?

— Меня нельзя назвать невинной овечкой. Возможно, я заслужил это унижение. — Джерри прищурился. — Ты бросаешься на мою защиту… но откуда ты знаешь, что Сьюзен говорит правду?

Я потеряла дар речи.

— Я глава офиса, и Сьюзен судится с компанией, а не со мной лично. Именно такими терминами оперирует суд. Процесс уже начался, сейчас идут внутренние проверки, комиссия по труду, профсоюз, налоговики… и если Сьюзен останется недовольной результатами всего этого, она имеет право обратиться в Верховный суд. — Джерри помолчал, глядя на свои сплетенные пальцы. — Впрочем, я тоже.

Официантка принесла заказ. Кроме картофеля и бекона, на тарелке лежали маринованные грибочки. Мы подождали, пока она уйдет.

— Значит, даже письмо не дает гарантии, что процесс будет быстрым? Но адвокат уверил тебя, что можно выиграть дело, так? — Джерри кивнул. — Значит, есть шанс обелить свою репутацию.

— Да, возможность есть, и немалая. Но процесс будет длительным и потребует сил. А у меня нет желания тратить время на судебные дрязги. Я устал от образа жизни, который веду последние годы. Мне даже кажется, что вся эта заваруха — некий тайный сигнал, знак свыше. Остановись и подумай, требует он.

Я молча впитывала информацию. Она казалась мне бессмысленной. Почему муж отказывался от борьбы, если есть все шансы на победу?

— Некоторое время назад я обедал с одним коллегой, — вдруг сказал Джерри. — Отличный парень, хотя мы никогда не были накоротке. Знаешь, он прекрасно справляется со своими обязанностями, отдел просто расцвел под его руководством. Казалось бы, чего ему еще желать? Так вот, он признался мне, что всю жизнь желал танцевать. То есть он танцевал когда-то, но профессионалом так и не стал. Мой мир полон таких людей, Тесс! Состоявшихся со стороны, но в сущности, потерявших себя. Они стараются загнать мысль о собственной нереализованности подальше в подсознание, но она гложет их год за годом. Не так давно я понял, что и сам отношусь к их числу.

— Несостоявшийся танцор? — тупо повторила я. — Кем ты хотел стать?

— Никем конкретно. У меня даже не было случая выяснить свои предпочтения. Однако теперь он мне представился.

Это признание заставило меня забыть о Сьюзен и измене мужа.

— Но если ты откажешься от борьбы, для окружающих это станет лучшим доказательством твоей вины!

— Тебе в самом деле не все равно? — удивился Джерри. — Лично мне это абсолютно безразлично. Ведь сам я знаю правду. Единственное, что меня интересует, — это чтобы история не попала в газеты, но гарантий никто дать не может.

— Ты не разговаривал со Сьюзен? Рита утверждает — вернее, утверждала, — что это неглупая девушка. Может, она сменит гнев на милость, отзовет свой иск. Возможно, она обратилась в суд просто в состоянии аффекта, когда была уязвлена твоей холодностью и желанием порвать отношения.

Джерри неторопливо наколол на вилку несколько ломтиков жареного картофеля и отправил их в рот.

— Адвокат просил ни в коем случае не общаться со Сьюзен. Если я попробую поговорить с ней и это ничего не даст, то в ее руках появится еще одно доказательство моей вины. Словно я пытался договориться с ней без свидетелей, повлиять на ее решимость, даже надавить.

— Но ведь может сработать? — Запах жареной картошки начинал меня раздражать. — Может, риск того стоит? Да и Сьюзен… ты утверждал, что она влюбилась. — Я сглотнула ком в горле. — Может, она отзовет иск ради этой… любви?

— Как ты все-таки наивна! — Губы Джерри тронула короткая улыбка. — Нет, она не отзовет иск. Это будет выглядеть так, будто она действует под давлением со стороны. К тому же в этом случае в глазах суда ее обвинение будет расценено как лжесвидетельство. Для Сьюзен закроются двери нашего офиса, в котором сейчас много сочувствующих. И не забывай, она судится не со мной лично, а с целой компанией, обвиняя руководство в неуставных отношениях. Деловой мир быстро прослышит о лжесвидетельстве, и Сьюзен никто не возьмет на работу. Ей это невыгодно.

Я опустила голову.

— И что же ты намерен делать?

— Я принял важное решение, которое изменит всю мою жизнь.

Стоило мужу произнести эти слова, как мое сердце остро сжалось. Вот оно, признание! Развод, развод… А весь предыдущий разговор был лишь затравкой, подготовкой к ужасному признанию…

Я обхватила себя за плечи, словно пытаясь закрыться, уберечься от страшной новости. Джерри бросает меня. Не ради Сьюзен, а для того, чтобы не загубить остаток своей жизни.

— Что за решение? — спросила я сквозь зубы.

— Исходя из происходящего… Тесс, я хочу бросить работу.

— Это я уже поняла. И чем ты займешься? Смежной областью?

— Нет. — Внезапно Джерри хохотнул, как-то зло. — Пойду на танцплощадку!

Я вытаращила глаза, не сразу сообразив, что это просто иносказание. И в то же время я почувствовала гигантское облегчение. Еще не понимая, куда клонит муж, я сознавала, что все обошлось.

— Я еще не принял окончательного решения относительно того, чем займусь. — Джерри отодвинул пустую тарелку и откинулся на стуле. — Для начала мне хочется побездельничать, хотя бы немного. Потом пойду учиться. Чему-то новому и совершенно бесполезному с точки зрения карьеры. Буду посещать курсы итальянского или философии, например. Я ведь даже в университете не доучился, ты же знаешь. Причем всегда об этом жалел. А еще мне бы хотелось отправиться в путешествие. И не на Багамы, а в какой-нибудь Бейрут. Нет, Бейрута мало! Хочу увидеть весь мир! Танцевать сальсу на островах Карибского моря, смотреть руины в Мексике, пробовать жареных насекомых где-нибудь в Индонезии, рыбачить на Аляске. В общем, я подумываю о кругосветном путешествии. — Он вдруг посерьезнел и уставился на свои колени. — Конечно, если вы с Джеком и Томом захотите составить мне компанию. Если…

Я едва верила своим ушам.

— Но ты… никогда прежде об этом не заговаривал. Никогда. Ни единого слова…

— Нет. Ведь знак свыше я получил лишь недавно. И только что задумался над своей жизнью. — Джерри поднял на меня усталый взгляд, помолчал немного. — Я вижу, ты в шоке. Ничего удивительного. Но сейчас ты видишь настоящего меня, а не мистера Хозяина Мира.

Я покраснела.

— Да, я слышал это выражение, — хмыкнул муж. — Я не только неглуп, но еще и обладаю отменным слухом.

Я не знала, что сказать. Мне сделали щедрое предложение, протянули руку, предлагая заключить мир, на который я уже и не рассчитывала. Но должна ли я была сразу ответить согласием? Забыть об измене? О своей уязвленной гордости?

Так и не приняв однозначного решения, я предпочла подойти к затее Джерри с точки зрения здравого смысла.

— А как насчет денег? Ведь надо на что-то жить…

— Проживем. Может, не будем каждый день есть черную икру, как сказал бы твой отец, но не пропадем. Закладная на дом выплачена, мои дети выросли, так что вскоре никто не сможет требовать с меня алименты.

Джерри теперь сидел очень прямо, даже по его плечам было видно, насколько он напряжен.

— Понимаешь, я уже принял решение и собираюсь ему следовать. Получается, что я навязал его и тебе, но выбор все равно за тобой. Еще год назад я бы очень удивился, узнав, что предпочту успешной карьере отказ от чужих целей, жизнь независимого человека, но сейчас это представляется мне единственно правильным шагом. Что касается денег, Тесс… в случае увольнения мне положена приличная пенсия за выслугу лет. Я проработал в фирме достаточно, чтобы рассчитывать на ежемесячные выплаты. Это оговорено в моем контракте. И выплаты эти будут значительными. Если я не перейду к конкурентам и не поделюсь с ними секретами фирмы, пенсия будет солидной.

Он пытливо смотрел мне в глаза, пытаясь прочесть в них реакцию на свои слова. Возможно, вам покажется странным, что я ничего не знала о контракте Джерри с «Сентинель груп». Я вообще предпочитала неведение относительно его финансов. Меня и без того долгие годы мучило наше прекрасное материальное положение. Я словно испытывала вину за то, что столь легко перескочила из среднего класса в высший, а потому состояла в нескольких благотворительных обществах, тем самым задабривая совесть.

— Ты говоришь, будет хорошая пенсия, — произнесла я, внутренне краснея из-за собственной практичности. — Но какие примерно выплаты ты имеешь в виду?

— Общая сумма — семизначная, но детали еще предстоит обсудить с финансовым советником. Полагаю, около полутора миллионов фунтов. Больше двух миллионов евро. К тому же у меня на руках часть акций компании. В последнее время они сильно подскочили в цене и стоят немало. Я могу продать их уже сейчас или оставить до лучших времен. Продав, выручу еще три с половиной миллиона. Так что голодать мы не будем, это точно.

Я даже не представляла, что речь может идти о столь громадных суммах. Придется стать членом еще одной-двух благотворительных организаций, подумала я нервно.

Поскольку я молчала, переваривая информацию, Джерри расценил это как недовольство.

— Это приличные деньги, Тесс, — добавил он. — Болезнь твоего отца сильно повлияла на мое решение. Меня не отпускала мысль, что он мог бы прожить лучшую жизнь. Такое ощущение, что он сознательно запихнул себя в пиджак, который всегда жал ему в плечах, и стоически терпел неудобства. Сколько я его знаю, в его глазах всегда была какая-то тоска по несбывшемуся, некая неудовлетворенность. Я бы не хотел, чтобы мои глаза смотрели вот так, когда я стану старым. — Джерри вздохнул. — Твой отец прожил не такую жизнь, как хотел. Годами он стоял за прилавком, день за днем, и ради чего? Единственное, что он видел в мире, — это пейзаж из окна поезда, следующего от Баллины до Дублина.

Слова Джерри словно обожгли мне сердце.

— Папа прожил достойную жизнь. У него есть настоящие друзья. А ты, Джерри, можешь похвастаться тем же? Отца любят и уважают в родном городе.

— Я не спорю с этим. Его любят, его дружбой дорожат, по нему будут скучать, когда его не станет… Ты говоришь о людях, которые его окружают. А как насчет его самого? Ты когда-нибудь спрашивала своего отца, счастлив ли он?

У меня перехватило горло. Я не знала ответов на вопросы Джерри.

— Итак, Тесс, ты со мной?

— Я не могу принять решение немедленно. Дай мне время.

— Как раз времени мне и не хватает. — Джерри на секунду зажмурился. — По твоей реакции я вижу, что тебе не по душе все эти перемены. Я не виню тебя. Даже если ты решишь со мной порвать, я приму твое решение и пойму. Ведь если бы ты предала меня, я бы расстался с тобой тотчас. Я почти уверен в этом.

Я кивнула.

В голове царил полный сумбур. За десять лет брака Джерри Бреннан не произносил еще столь продолжительных речей. У меня даже складывалось впечатление, будто последние дни мы разговаривали больше, чем за всю совместную жизнь. Как до этого дошло? Или я совсем не знала собственного мужа?

Джерри продолжал сверлить меня взглядом.

— Ну же, милая, скажи правду. Тебе хочется избавиться от меня? Не бойся, я пойму. Лучше выскажись напрямик, и покончим с этим.

За дальним столом разразились веселым смехом. Джерри метнул в сторону мужчин раздраженный взгляд. Я торопливо взглянула на часы.

— Я… мне нужно следить за временем. Волнуюсь. Почему Фредерик до сих пор не звонит?

— И это все? — Взгляд Джерри словно остекленел. — Ты просто переводишь разговор, как делаешь всякий раз, если не хочешь открывать душу.

— Это нечестно! Чего ты ждал? Сначала ты мне изменяешь, потом, не дав времени опомниться, бросаешься в очередной омут и предлагаешь мне следовать за тобой, не позволив даже поразмыслить!

— Да, ты права. — Джерри взял в руку вилку, немного покрутил ее между пальцами и звонко опустил на тарелку. — Прости, пожалуйста.

— Хорошо.

— Я должен сказать кое-что еще раз уж речь зашла о деньгах. После этого я дам тебе время на размышления, хотя и не слишком продолжительное… — Джерри вздохнул. — Я знаю, что наш дом много для тебя значит. Думаю, даже больше, чем для меня. — Я открыла рот, но муж жестом остановил меня. — Не спорь. У каждого свои привязанности. Ты обожаешь «Аркадию». Что бы ты ни решила, дом достанется тебе. А раз я отправляюсь в долгое путешествие, крыша над головой мне понадобится не скоро. Решение принято.

— Ты даже не посоветовался со мной.

— Я советуюсь сейчас. Если ты не пожелаешь ехать со мной, можешь продолжать жить той же жизнью, что и раньше. Изменится лишь моя жизнь. — Джерри кинул на меня взгляд из-под бровей. — Я говорил с ним, знаешь ли… с твоим отцом. Я спросил, почему он не бросил магазин, не продал его к чертям. И почему он не тратит ни фунта из того, что зарабатывает. Твой отец ответил, что его собственные родители не оставили ему ни гроша и он вынужден был много работать. Он сказал, что копит деньги для тебя.

Я резко встала. Перед глазами плыл туман. Образ отца, относящего каждый фунт в банк, вызывал слезы.

— Мне… мне надо к стойке информации. Я должна проверить ближайшие рейсы, — пробормотала я.

— Пойти с тобой?

— Если хочешь.

Сотрудница информационного отдела сообщила, что Том прилетит на самолете, который сядет через двадцать минут. Меня удивляло, что Фредерик не позвонил. Мой мобильный был полностью заряжен. Может, это у него сел аккумулятор? Но ведь существуют автоматы в аэропорту.

— Кстати, на лечение отца тебе могут понадобиться деньги, — вдруг сказал Джерри мне на ухо. — Можешь об этом не волноваться, я…

— Хватит, Джерри. Не сейчас.

— Просто хочу, чтобы ты знала…

— Не надо.

— Как скажешь.

Еще двадцать минут мы провели в молчании, слушали объявления, следили за табло прилетов. Какая-то молодая компания рядом с нами ждала нужного рейса с таким нетерпением, словно им предстояла встреча с внеземным разумом.

— Значит, ты действительно хочешь все бросить? — не выдержав, спросила я мужа.

— Да. Но не тебя. Скажу больше: у меня есть тайное желание. Хочу возобновить общение со своими детьми. Видеться с ними, проводить вместе время. Может, им и не понравится мое предложение, но я попытаюсь.

Я скосила на него глаза. Раньше Джерри никогда не поддерживал идею общения со своими детьми, хотя я выдвигала ее не раз. Бывшая жена будет против, коротко отвечал он.

На табло защелкали сменяющиеся рейсы. Я следила за ними со странным щемящим чувством в сердце. Не так уж и давно произошел разговор с Ритой в Коллиуре, когда я сделала попытку поделиться с ней своей общей неудовлетворенностью жизнью. Какой наивной я была! Высшие силы подкинули мне проблем, дабы существование не казалось слишком пресным.

На табло появилось сообщение, что самолет Тома приземлился.

— Я буду рада видеть твоих детей в «Аркадии», Джерри.