– Ну, это мы еще посмотрим, кто кого, – сказала Оливия, подтягивая повыше кружевные манжеты на платье. – Ты, коровища нездешняя, как смеешь угрожать оружием великому поэту?
– Протестую, – немедленно подала голос я. – Я требую называть коровищей исключительно меня, на правах близкой подруги. Она на коровищу не тянет.
– Ты права, Люци, – кивнула герцогиня. – У нее манеры суслика.
– Давайте не будем о грызунах, – мягко напомнил о себе мессер Софус.
Я кивнула и сказала:
– Опусти оружие, кем бы ты ни была.
– Иначе что? – насмешливо оскалилась златовласка. Это она зря. Демонстрация четырех рядов острых зубов еще никому не добавляла очарования.
– Иначе тебе придется иметь дело со мной, – развела руками я.
– А кто ты такая, чтоб я тебя боялась?
– Старшая принцесса планеты Нимб. И, кстати, арбалет ты держишь вверх ногами, и он у тебя на двойном предохранителе.
– А? – растерялась златовласка, и этого мгновения мне хватило, чтобы мелькнуть у нее перед глазами и одним движением рук вырвать арбалет. Я даже сама сообразить не успела, до чего быстро я это сделала.
– Ха-ха, – сказала Оливия. – Может, теперь поговорим, как цивилизованные лю… существа? Мессер отец, присядьте. А ты, розовое пирожное, вон в тот угол отойди, я за тобой следить буду, глаз не спущу. Мессер Софус, вам слово.
Мой дорогой сияющий крыс спрыгнул с плеча и стал прохаживаться по столу герцога. Поэт сидел немой и бледный, на лбу испарина, глаза следят за каждым шагом мессера Софуса.
– Ваша светлость, – заговорил мессер Софус. – Не думаю, что для вас станет новостью знание о том, что миров и пространств бесконечное множество.
– Это утверждение считается еретическим, – сказал герцог. – За него положено сжигать еретика живьем в медном быке…
– Тем не менее это учение правдиво. Миры – разные – существуют. И очень часто они пересекаются в одной точке. Ваш замок – как раз точка пересечения разных миров. И вас не должно удивлять то, что замок выставлен на межгалактические торги. Разумеется, вас никто в известность не поставил – ваша раса считается неполноценной в большом количестве вселенных. Эта девица в розовом – агент по продаже недвижимости, и раз уж она наставила на вас силовой арбалет, значит, она не собирается вам предлагать золото или драгоценности в обмен на замок.
– Еще чего! – фыркнула розовая красотка. – Еще скажите, платину ему предлагать или иридий. Может, еще право на межгалактические заправки с высокооктановым бензином ему предложить? Он же тля! Скажите спасибо, что я просто не снесла ему голову и не расправилась с ним, как с предыдущим риелтором. У нее, между прочим, не было лицензии на риелторскую деятельность. Так что стеклянные туфельки, розовое платье и золотой парик она носила незаконно. Пришлось ее аннигилировать.
– А что, эти наряды так важны?
– Конечно. Это стандартная межгалактическая форма агентов по недвижимости. Я – настоящий агент, вот, кстати, моя лицензия…
Красотка щелкнула пальцами, и на стол герцога упал крупный розовый кристалл. Мессер Софус взял его в лапки, осмотрел…
– Да, лицензия настоящая.
– Вот-вот, – промолвила златовласка. – А моя предшественница была черным риелтором. Они работают на Кластер Черных Фракталов. Если бы не я, тут бы уже вакуум зиял. Так что верните мне арбалет и скажите этому микробу за два здешних часа покинуть точку. Мне торги начинать надо, а клиенты не любят, когда на торгах ошивается мелюзга всякая.
– Мессер Софус! – воскликнула я. – Объясните все герцогу! Мы же договорились!
– Да, дорогуша, – кивнул мне крыс и повернулся к поэту: – Ваша светлость, есть шанс, что торги вообще не будут проводиться и ваш замок, ваше поместье останутся собственностью рода Монтессори. И вот эта, в розовом, уберется восвояси.
– Шанс ничтожно мал, – усмехнулась риелторша. – На расстоянии пятидесяти тысяч световых лет нет ни одной звездной принцессы. Я проверяла.
– Плохо проверяли, – в улыбке мессер Софус продемонстрировал свои алые клычки. – Звездная принцесса имеется. Она перед вами.
И тут я поняла, что пришел мой черед ошарашить бедного Альбино Монтессори. Я ощутила, как во мне раскрывается жаркий цветок с ослепительными лепестками. Этот свет рванулся из меня во все стороны, круша все на своем пути…
– Мое имя Ай-Кеаль, я старшая звездная принцесса планеты Нимб, – я сказала это на нескольких языках сразу. Что-то грохнуло. Запахло гарью.
– Люци, перестань сверкать!!! – услышала я вопль мессера Софуса. – Мебель уже горит!
Я резко выдохнула. Цветок во мне погас. Я огляделась – два громадных книжных шкафа рухнули и загорелись. Оливия подушками сбивала языки пламени и ругалась на чем свет стоит. Я сказала:
– Надеюсь, теперь ни у кого нет сомнений в моей звездной принцессости, – и бросилась помогать Оливии тушить занявшиеся книги.
Нашими общими усилиями возгорание было ликвидировано. Тогда ошарашенная риелторша подала голос:
– Чтоб мне стать метеорным потоком, это настоящая принцесса! Но это не отменяет торгов!
– Отменяет, еще как, – сказал мессер Софус. – Потому что герцог Монтессори немедленно женится на принцессе Ай-Кеаль. Немедленно.
И мессер Софус очень внимательно посмотрел на герцога своими золотыми глазками.
Герцог и без того был сам не свой, а тут вообще впал в ступор.
– Я должен жениться? – выдавил он и стал бледным, как зубной порошок. – На ком?
– На принцессе, – указал в мою сторону крыс. – Этот брак спасет ваше поместье от торгов.
– Но ведь это всего лишь компаньонка моей дочери!
– Да, и наследная звездная принцесса планеты Нимб. Герцог, придите уже в себя! Вы же мужчина, в конце концов!
– Я ничего не понимаю, – пробормотал герцог Монтессори. – Что, простите, за фигня происходит в этом замке? Почему мне видятся говорящие крысы? Я перепил имбирного ликера? Ах, нельзя, категорически нельзя смешивать имбирный ликер с полынным ромом!..
Мессер Софус беспомощно развел лапками:
– У герцога когнитивный диссонанс. Его сознание отказывается воспринимать эту действительность. Придется ввести его в транс и сделать внушение.
Мессер Софус хлопнул в ладоши – и вокруг головы герцога образовался рой сверкающих золотых пылинок.
– Ваша светлость, вы спокойны.
– Спокоен.
– Сейчас вы встанете, подойдете к Люции и возьмете ее за руку.
– Да.
– И пойдете с нею и вашей дочерью в замковую церковь.
– Да.
– Там вы с Люцией заключите брачное соглашение.
– Между прочим, – вякнула златовласка, – такой брак можно оспорить! Герцог не идет на него по доброй воле и в здравом разуме!
Я без лишних разговоров наставила на нее арбалет, предварительно двинув верньер спуска на максимум:
– Только попробуй ляпни об этом кому-нибудь! Я, принцесса, иду на брак с герцогом по своей воле и в офигительно здравом рассудке! Так что брак будет действителен. А если ты считаешь иначе, я тебя с огромным удовольствием аннигилирую прямо здесь. Одним агентом по недвижимости станет меньше, только и всего.
– Я буду молчать, хорошо! – вскинула руки златовласка. Их у нее вдруг оказалось четыре, видимо, сквозь наложенную личность проступал истинный облик. – Но в связи со свадьбой я могу рассчитывать на какой-нибудь памятный подарок?
– Например? – подала голос Оливия.
– Золото, бриллианты, – быстро сказала агентша. – Столовое серебро и фарфор тоже подойдут. И меха. На межгалактических рынках очень ценятся меха.
– Мессер Софус, не могли бы вы проследить, чтобы этой красотке отдали мою норковую шубу и фарфоровый сервиз «Матильда». Сюзанна, конечно, будет вне себя, но вы же объясните ей всю ситуацию…
– Хорошо, детка, – кивнул Оливии милый крыс. – Поспешите в церковь.
– Само собой, я же подружка невесты! Но нужен шафер… Фигаро!
– Ди квалита, ди квалита! – зачем-то пропела я.
Мы захватили с собой Фигаро по дороге в церковь. Суть дела изложили очень лаконично: герцог должен жениться на мне, чтобы поместье оставалось вотчиной рода Монтессори. Фигаро, конечно, разинул рот насчет мезальянса, но тут уж Оливия ввела его в курс моего высокого статуса. Фигаро был потрясен. Пусть скажет спасибо, что не знает, кто мой здешний отец.
В замковой церкви было прохладно и пустынно. Пахло благовониями. Белые стены, громадный подсвечник перед алтарем, грубые деревянные скамьи для прихожан. На алтаре копии Святой Мензурки, Целительной Таблетки и Благословенного Градусника. Из ризницы на стук наших шагов вышел донельзя изумленный священник – церковь в поместье Монтессори посещали чрезвычайно редко.
– Падре Филоменус, – обратилась к нему Оливия. – Пожалуйста, пожените моего папу и мою подругу. Я и Фигаро будем свидетелями.
– К-как? – захлопал глазами падре. – Его светлость намеревается жениться?
– Намеревается, видите, сам не свой от счастья.
– Да, – пробормотал герцог Альбино. – Я сам не свой.
– Люци, – прошептала Оливия. – Во-первых, дай мне эту свою стрелялку, ты же не будешь выходить замуж с оружием в руках.
– А, да.
– Во-вторых, под каким именем ты будешь выходить замуж?
– О, я и не знаю!!! А нельзя как-то без имен?
– Спрошу у падре. – Оливия пошепталась с изумленным священником и вернулась ко мне: – Он проведет краткую церемонию безо всяких имен.
– Отлично. Тогда вы с Фигаро ведите нас к алтарю.
– Эх, жалко, на лютне никто нам не подыгрывает, ну что за свадьба без музыки. Я буду подпевать: лай-ла-ла-ла, лай-ла-ла-ла…
– Замолчи, пожалуйста, ты напеваешь похоронный марш… И мы пришли.
– Возлюбленные об Исцелителе братья и сестры! – заговорил священник. – Сегодня мы собрались здесь, дабы сочетать священными узами брака этого мужчину и эту женщину. Сын мой, по доброй ли воле и разумению берешь ты в жены эту женщину?
– Да, – не своим голосом промолвил герцог Альбино.
– Обещаешь ли ты любить ее и заботиться о ней, пока смерть не разлучит вас?
– Да.
– А ты, дочь моя, по доброй ли воле и здравому разумению берешь этого мужчину себе в мужья?
– Само собой. То есть да.
– Обещаешь ли ты…
– Обещаю.
– Согласно законам Старой Литании объявляю вас мужем и женой. Распишитесь вот здесь и здесь.
Мы по очереди расписались.
– Поздравляю вас, дети мои, – улыбнулся священник. – Можете поцеловаться…
– Мы потом, мы спешим, – улыбнулась я виновато. – Большое спасибо за церемонию.
И мы выскочили из церкви, будто нас уже ждала карета с надписью: «Молодожены».
Конечно, никакой кареты не было. Во дворе замка нас встретила агент по недвижимости.
– Поздравляю, как говорится, – она с любовью провела тремя руками по норковой шубке. В четвертой она зажимала коробку с сервизом. – Торги считаются отмененными. И, ваше высочество, вы теперь самая богатая принцесса на миллион световых лет в округе. Вы владеете Абсолютным Нулем. Это реально круто! Если вам понадобятся мои услуги, только свистните.
– Само собой, – в тон ответила я.
И агентша исчезла, только на мгновение мелькнуло что-то розовое. Я посмотрела на герцога. Он выглядел, как потерявшийся во вневекторном подпространстве котенок.
– Слушай, Оливия, по-моему, надо его светлость отвести в опочивальню, дать успокоительных капель и проследить, чтоб он уснул. А то мне на него смотреть страшно – совсем не ловит действительность.
– Само собой. Фигаро, пожалуйста, отведите герцога в опочивальню и уложите спать. У нас еще есть дела.
– Я на кухню, насчет праздничного стола, – сказала Оливия. – И арбалет твой заодно спрячу в оружейной комнате.
А я поспешила в библиотеку, где меня ждал мессер Софус.
Увидев меня, он улыбнулся:
– Могу я поцеловать новобрачную?
– Всегда пожалуйста, – я ощутила влажный носик милого крыса на своей щеке: – Мессер, все получилось!
– Ну, ты погоди слишком сильно радоваться, – охладил меня Софус. – Когда герцог придет в себя, он может неадекватно среагировать на ваш… брак.
– Ничего. Драться ко мне он не полезет, разводы в Старой Литании запрещены, вмешиваться в его жизнь я не буду, просто стану сдерживающим фактором на пути разных вторженцев. Не думаю, что кто-то захочет диктовать свои условия звездной принцессе.
– Да уж, особенно когда увидит, как ты сияешь. Ты с этим поаккуратнее, детка. Но теперь за этот сектор подпространства я спокоен. И как попутчик попутчику, я хочу преподнести тебе подарок, свадьба же все-таки.
Мессер Софус нарисовал в воздухе замысловатый узор, а потом в его лапках сверкнула изумительно яркими камнями роскошная диадема.
– Какая красота! – ахнула я.
– Это королевские опалы с планеты Теревинф, галактика У-555. Примерь.
Я повиновалась. Посмотрела на себя в свое карманное зеркальце: Святая Мензурка, да я просто ослепляю своей красотой!
– Спасибо, мессер, – улыбнулась я, снимая диадему. – Я буду хранить ее и надевать только в самых торжественных случаях. Когда захочу показать, что я Ай-Кеаль. Но сейчас я хочу жить, как жила и живет Люция Веронезе. Сейчас Оливия вернется с выпивкой и закуской, отметим свадьбу как-никак.
– Да я могу сам все сотворить!
– Как тогда, в карцере пансиона? Тогда вы угощали меня, теперь – я хочу угостить вас. Давайте напьемся и будем бродить по замку, распевая похабные песни и наводя ужас на окрестности.
Мессер Софус расхохотался:
– Ты неисправима, крошка моя!
– И это просто отлично! – воскликнула Оливия, входя. – Мне снова повезло! На кухне – удивительно даже! – не оказалось ни души, зато в холодильном шкафу стояла большая чаша с оливье и поднос с зажаренным молочным поросенком. Там же я нашла две бутылки галльского игристого вина – большая неосмотрительность со стороны Фигаро!
Пока мы накрывали на стол, мессер Софус заинтересовался шкафчиком, хранящим документы о наследовании поместья – помню, мы с Оливией хотели взломать этот шкафчик, но что-то нас отвлекло. Теперь же милый крыс, покрутив замок, спокойно доставал бумаги из открытого шкафчика и внимательно их просматривал.
– Что там, мессер? – спросила я.
– Документы на землю, кадастровые паспорта, милочка, завещания, – ответил Софус. – Я все это просматриваю, чтобы быть уверенным, что жена герцога Монтессори – полноправная хозяйка Кастелло ди ла Перла. Я хочу обезопасить тебя от любых посягательств.
– Спасибо, мессер, но я все равно считаю Оливию главной в замке. И мы уже сервировали стол…
– Прекрасно! Выпьем, перекусим, а потом вместе займемся бумагами. Я закольцевал время в библиотеке, так что нам никто не помешает.
– Ой, – вдруг вскрикнула я. – Оливия, я тебе теперь получаюсь мачехой?
– Да.
Ух, как засверкали глаза моей падчерицы!
– Ужас. Не миновать мне теперь ведра помоев в кровати!
– Да, и она ужасно тебя любит, – улыбнулся мессер Оливии.
– Я тоже ее ужасно люблю.
– Только попробуй полезть ко мне обниматься! – завопила Оливия. – Придушу.
– С чего это я полезу к тебе обниматься? – усмехнулась я. – Пускай всякие слюнявые поэтессы рассуждают на темы дружбы и привязанности, я предпочитаю словам дело.
– Ну, тогда я открою вино, девочки.
Мессер Софус открыл бутылку и наполнил наши бокалы пенящимся ароматным вином:
– За тебя, Люция Монтессори, герцогиня ди ла Перла! Что ты удивляешься – так теперь звучит твое имя! За тебя, Оливия, падчерица звездной принцессы и главная во всех мирах хулиганка!
– За вас, мессер! Наша признательность вам безгранична.
Мы выпили до дна и принялись за еду.
– Какое отличное блюдо – этот салат, – молвил мессер Софус. – И ведь чем больше его ешь, тем больше хочется. Колдовство какое-то!
– Значит, главный повар герцога – колдун, – хихикнула я. – Но святая юстиция не казнит его. Они просто сделают его личным поваром города Рома.
Наверное, мы довольно долго сидели за столом. Времени не чувствовалось – это все проделки мессера Софуса. Игристое вино настроило меня и Оливию на сонный лад. Падчерица дремала на диване, я сидела на полу, опершись о шкафчик, а мессер Софус просматривал документы, изредка комментируя их. Получалось, что я прямая наследница поместья в случае смерти герцога, а еще я при жизни мужа и даже без его ведома могу кому угодно подарить часть поместья или даже все целиком. Мне в связи с этим вспомнилась княжна Марыся Смидович. Она так восхищалась замковым садом! Вот бы ей подарить его! Но это надо с Оливией посовещаться. Как минимум. Когда мы протрезвеем.
Скоро я услышала забористый храп Оливии и решила кое-что обсудить с мессером Софусом.
– Мессер Софус, знаете, тут со мной такое произошло… Но я боюсь об этом говорить… Похоже, я узнала главную тайну герцога.
– Про голос у него в голове?
– Вам это известно?!
– Конечно, ведь я пользуюсь информацией самого разного плана. Герцог Альбино пошел на эту сделку ради славы и богатства, но он несчастный человек. Сейчас он в расцвете своих жизненных сил, но беда в том, что его поэтический талант угасает. Голос в голове – ненадежный друг. Вообще не друг. И герцог это понимает. Его медленно затягивают зыбучие пески тщеславия и честолюбия, и он не знает, как спастись, ведь без голоса он сейчас и детской считалки не сочинит. Может быть, тебе удастся спасти его, Люция…
– Что мне для этого сделать?
– Так сразу и не ответишь. Я подумаю. Кстати, человек в черном плаще на картине – это голос. Таким его видит сам герцог – это его мучитель и вдохновитель.
– Герцогу нужно найти новый источник вдохновения! Если б он мог влюбиться!.. К примеру…
– Посмотрим. Ладно, с документами все ясно, можно закрыть сейф. И давай еще по бокальчику. Отличное вино.
– И поросенка жареного мы практически не съели…
– Угу…
Как это было приятно – слушать храп любимой подруги и сидеть за одним столом с мессером Софусом! Он рассказывал занимательные истории из жизни галактик и звездных скоплений… Цитировал великих писателей, чьих книг мне никогда не прочесть – они написаны в другом измерении… Потом я ощутила, что тоже засыпаю и мессер Софус покидает меня, предварительно укрыв накидкой с дивана…
– Спи, дитя, – прошептал мне он.
Я улыбнулась ему сквозь сон. И заснула крепко-крепко в свою первую брачную ночь.