Проснулась я от аромата яичницы с беконом, прямо как в лучших американских традициях. Аромат яичницы имел для меня сугубую привлекательность, потому что накануне я толком не поела, и голодный желудок дал о себе знать. Я встала, надела приличный халат, вспомнив о том, что у меня в доме ночевал молодой и несколько привлекательный мужчина, и отправилась в душ.

По дороге я увидела, что постельные принадлежности на диване сложены аккуратной стопкой. Я заглянула на кухню — Санди уже раскладывал по тарелкам яичницу.

— Доброе утро, Ника, — приветствовал он меня.

— Привет, Санди. Как спалось?

— Замечательно, — улыбнулся он. — Спасибо тебе.

— Не за что. А невеста не приснилась?

— Невеста? Погоди, я не понял…

— Ну как же! "На новом месте приснись жених невесте". Ты спал на новом месте, вот тебе и должна была присниться невеста, раз ты сам жених.

— Нет, ничего подобного не было. Спал как младенец и снов не видел.

— Тогда я приму душ, и будем завтракать.

— Да, я уже все приготовил. Извини, что порылся в твоем холодильнике.

— Ничего страшного. Надеюсь, мой холодильник тебя не напугал?

— Как видишь, я держусь достаточно храбро.

Когда я вышла из душа, Санди заканчивал выжимать сок из последнего апельсина. Нет, не подумайте чего, он делал это с помощью соковыжималки.

И мы уселись завтракать.

— Ты сейчас куда? — поинтересовался Санди.

— Да никуда вроде. Хотела в доме уборку провернуть, а то по запылилось все.

— Погоди, а ты что, нигде не учишься?

— Я заочно окончила механико-математический институт в Холмце. С отличием, между прочим. Факультет математического прогнозирования.

— Слушай, так почему же ты не работаешь по специальности?

— Сыплешь мне соль на рану?! Где в Щедром нужен математик-прогнозист? Или в Холмце? Надо ехать в крупный город, а у меня для этого нет средств. Вот и перебиваюсь при помощи гадания и ясновидения.

— А ты не хотела бы…

— Что?

— Пойти к чифу и стать его личным прогнозистом?

— Да ты с ума сошел! А если я ему неверный прогноз выдам? Он же меня на месте пристрелит. Он или его накачанные мальчики, к числу которых ты, кстати, относишься.

— Я не накачанный мальчик. И уж тем более не мальчик на побегушках. Насчет меня ты сильно ошибаешься.

— Ну дай-то святая Вальпурга. А то я все-таки тебя пугаюсь.

— Зачем ты так, Ника…

— А зачем ты носишь пистолет в кобуре? Думаешь, это придает твоему облику налет неотразимости?

— Пистолет — это моя работа.

— И как, много из него приходилось стрелять?

— Только по мишеням. Ника, не считай меня монстром. Послушай, если ты сегодня не занята, давай куда-нибудь сходим.

— То есть?

— Ну, в кафе или ресторан. Или в музей краеведческий…

Я пару секунд молчала, потом расхохоталась:

— Ты хочешь прогуляться со мной, как с девушкой?! Не как с объектом охраны и все такое?!

— Да. Ты очень красивая девушка. И ты мне нравишься.

— Однако ты быстро берешь быка за рога! Я еще не решила, нравишься ли мне ты.

Он улыбнулся:

— Вот погуляем, и ты решишь, нравлюсь я тебе или мет…

— Я не принимаю скоропалительных решений. Погоди, кажется, звонит телефон.

Телефон действительно звонил, прямо-таки разрывался от звонков.

— Алло?

— Ника, Никочка, это ты?

— Да, это я, а не мой морок. Привет, Юля.

— Ох, слава святой Вальпурге! Мы так переживали за тебя! Я вчера весь день читала молитвы богине Диане. Расскажи, как все было.

— Да на самом деле ничего интересного. Меня привезли в особняк к Лунатику, и я ему гадала по блюду и по крови.

— И что ты ему нагадала?

— Что его ждет процветание, конечно. Так оно и виделось в блюде.

— Ника! Неужели ты не понимаешь, что гадание на блюде дает лишь тридцать процентов гарантированного ясновидческого предсказания?

— Да, я это представляю. А что прикажешь мне делать?

— Ох, Ника! Я буду за тебя молиться святой Вальпурге. Ведь этот чертов Лунатик найдет тебя на дне морском, если ты пролетела с предсказанием.

— Ничего, Юля. Все будет хорошо. А знаешь, с кем я сегодня провела ночь?

— Что???

— Нет, ты ничего плохого не думай. Он спал на диване, а я в спальне. Его зовут Санди, как Санди Пруэля из гриновской "Золотой цепи". Он тот самый тип, что отвозил меня к Лунатику.

— О мамма миа!

— Знаешь, Юль, тут все не так просто. Он стихи пишет. Классные. Мы с ним в литературное кафе ходили. А сегодня, наверное, пойдем в краеведческий музей. Он завтрак приготовил и вообще заслуживает доброго к себе отношения.

— Надеюсь, доброе отношение не зайдет слишком далеко. Не забывай, что он такой же бандит, как и его обожаемый Лунатик.

— Хорошо, не забуду. Ладно, все, Юль, а то у меня завтрак стынет.

Юля засмеялась в трубку:

— Я так счастлива, что с тобой все обошлось! Главное теперь, чтоб сбылось предсказанное. Ведь если сбудется, Лунатик тебя озолотит.

— Мне от него ничего не нужно, лишь бы оставил в покое.

— Ну, пока. Как освободишься от своего Санди, позвони мне.

— Ладно. Обнимаю. Привет Ромулу.

— Пока-пока.

Я положила телефонную трубку и вернулась на кухню.

— Твой бекон почти остыл, — с ноткой укоризны сказал мне Санди.

— Ничего, съем и такой.

Я расправилась с завтраком и апельсиновым соком, после чего спросила:

— Ты серьезно насчет краеведческого музея?

— Серьезно. Мне бы хотелось вместе с тобой куда-нибудь прогуляться. Тем более что погода за окном изумительная.

За окном действительно смешались пронзительная синева неба и осеннее золото кленов и лип. Вовсю светило солнце.

— Хорошо, тогда идем гулять. Только не в краеведческий музей, а в музей декоративно-прикладного ведьмовства. Я там все никак не побываю со дня его открытия. Только знаешь что…

— Что?

— А если в разгар прогулки тебя шеф твой потребует — явиться пред его ясные очи?

— Н-нет, не думаю. Отец старается не нагружать меня работой, тем более он знает, что я учусь.

— Что??? Лунатик — твой отец?!

— Не совсем. Он приемный отец. Он усыновил меня, когда моего родного отца убили в разборке. Поэтому фамилии у нас с Василием Феофилактовичем разные.

— Кошмар какой-то.

— Почему кошмар? — слегка обиделся мой шкафчик. — Василий Феофилактович хороший человек.

— Ага, и криминальный авторитет тоже хороший.

— Ну, не без этого. Послушай, Ника, теперь, когда ты это узнала… Ты, наверное…

— Что?

— Не захочешь со мной гулять.

— Ну, твои шансы завоевать мою руку и сердце откровенно убавились, но в остальном ты можешь гулять со мной и даже посвящать мне стихи.

— Правда? — Санди обрадовался моим словам, как ребенок — рождественской игрушке. — А я уже…

— Что?

— Посвятил тебе стихотворение.

— Когда же ты успел его написать?

— Ночью, точнее, под утро.

— Ладно. — Я сгрузила грязные тарелки и стаканы в мойку и повернулась к Санди. — Читай.

Какие золотые облака

Над городом унылым и неброским.

На всех лежит осенняя тоска

Осыпавшимся пеплом папиросным.

И с колокольни ангелы суда

На нас глядят с такой печалью, словно

Не солнце, не дожди, не холода,

А мы в приходе осени виновны.

— Санди, ты настоящий поэт. Даже не верится. И спасибо тебе за посвящение. Может, мы действительно повинны в приходе осени… Слушай, а твой приемный отец знает, что ты пишешь стихи?

— Знает, наверное. Но это ему до лампочки. Он все старается направить меня по пути бизнесмена.

— Ну вот, а ты говоришь, что он хороший.

— А что плохого в том, чтобы быть бизнесменом и одновременно писать стихи?

— Да ничего, в принципе. Просто одно с другим, на мой взгляд, не сочетается. Ладно, я пойду одеваться для посещения музея.

— А я помою посуду.

— Санди, не пугай меня. Ты первый встреченный мной мужчина, который согласен мыть посуду.

— А у тебя в жизни много было мужчин?

— Если честно — ни одного. Это так, к слову пришлось. Оставь посуду в мойке, я потом сама с ней разберусь.

Для прогулки я выбрала джинсы со стразами, лиловый свитер и легкую курточку. Пойдет.

Когда я появилась на кухне, выяснилось, что посуду мой новый приятель все-таки помыл.

— Мерси, — сказала я ему, — Ты все-таки очень странный.

— А это плохо?

— Это интересно. Ну все, идем в музей.

И мы отправились в музей декоративно-прикладного ведьмовства.

Здесь было немноголюдно и немного скучновато. Меня заинтересовала витрина с разнообразными магическими кристаллами, Санди долго изучал россыпь волшебных палочек. В общем, музей навеял на меня откровенную скуку, и тут Санди мне заявил:

— Он за нами следит.

— Кто? — испуганно прошептала я.

— Не оглядывайся, иначе он заметит. Худой, нескладный тип с отсутствующим выражением лица. Тебе такой знаком?

— Как я могу сказать, если я его не видела? Может, ты это выдумал?

— Нет. Он прицепился к нам еще на аллее фонтанов. Профессионально прицепился.

— Черт с ним. Идем гулять. В музее мне скучно.

— Как скажешь. Кстати, пойдем в парк, там нам будет легче затеряться среди людей, и этот наблюдатель отстанет.

В парке я все время нервничала и пыталась незаметно обернуться. Наконец этот финт мне удался. Я уронила сумочку и, пока ее поднимала, глянула назад. Вдали действительно маячила какая-то фигура. То ли шпион, то ли тайный поклонник.

Если шпион, то чей?

Если поклонник, то на фига?

Мы гуляли долго, у меня даже ноги устали. Я попросила Санди почитать стихи, он, как все поэты, сначала смущался, но потом разошелся. И тут зазвонил его мобильник.

Санди чертыхнулся, но поднес трубку к уху:

— Да? Привет, папа. Я просто гуляю в парке. Да, не один. Ну и что такого? Я тебе понадобился? Хорошо.

Санди убрал мобильник и сказал, печально глядя на меня:

— Василий Феофилактович меня вызывает. Какое-то срочное дело…

— Вызывает, так иди.

— Вероника, ты обиделась.

— Ничего подобного. Все нормально.

— Мы ведь еще встретимся?

— Ты хочешь, чтобы я составила прогноз на этот счет?

— Пожалуйста, Вероника, давай еще встретимся. Я тебе позвоню. Какой у тебя номер телефона?

Я продиктовала, Санди занес его в память своего мобильника.

— Прости, что приходится тебя оставлять, — сказал Санди и поцеловал меня в щеку. Я даже не успела возмутиться. А через пару минут он был уже далеко.

И что мне прикажете делать?

Я стояла в одиночестве посреди парка. Ну, в относительном одиночестве. Тут прохаживались парочки, мамаши выгуливали своих отпрысков, кружили вездесущие голуби, словом, кое-какой народ имелся.

И где-то маячил тот, кто следил за мной!

Мне даже немного страшно стало — с какой стати за мной кому-то нужно следить?

Я коснулась оберега, надетого мне на шею Юлей Ветровой. Оберег прогнал страх, внушил мне чувство абсолютного спокойствия. С этим чувством я вышла из марка, села на троллейбус и отправилась домой. И мне было наплевать, следит за мной кто-нибудь или нет.

Я поднялась на свою лестничную площадку, открыла дверь, вошла и заперлась. Настроение было какое-то непонятное. То ли я злилась на Санди за то, что он меня так оперативно оставил, то ли на себя за то, что поддалась обаянию этого шкафа…

Ах, выбросить все это из головы!

И заняться изучением рунического способа гадания. Он мне не давался, как я ни билась. Нет, лучше всего у меня получалось гадать по Книге Тысячи Птиц, но ее украли…

В дверь так требовательно позвонили, что я подпрыгнула на месте. Кому это я понадобилась? Жаль, что я так и не обзавелась дверным глазком. Дикость моя средневековая.

Я набросила цепочку и отперла дверь:

— Кому это я потребовалась?

— Пожалуйста, впусти меня. — В проем, образованный цепочкой, сунулся парень, лицо которого было мне смутно знакомо.

— Ты кто? — сурово поинтересовалась я.

— Меня зовут Ярослав, я приходил к тебе с девушкой. Ты нам гадала.

Точно. Теперь я его вспомнила. Я нагадала им, что они никогда не смогут быть вместе, и они распсиховались. Я даже имя его девушки вспомнила — Лада.

— А почему ты сейчас без девушки? И что тебе надо?

— Впусти меня, я все тебе объясню. Пожалуйста!

— Надеюсь, ты пришел без базуки, — проворчала я, скидывая цепочку. — Ну проходи.

Он вошел и застыл в коридоре.

— Эй, ты что затормозился? Скидывай ботинки и проходи в гостиную. Ты, наверное, хочешь, чтобы я тебе погадала?

Он прошел вслед за мной в гостиную, а когда я повернулась к нему, чтобы подбодрить его очередным вопросом, взял и плюхнулся передо мной на колени.

— Здрасте! — воскликнула я. — Это еще что такое?!

— Освободи меня, — чуть ли не простонал он. — Освободи меня и дай мне жить нормально.

— Да что я тебя, п-пленила, что ли? — От волнения я начала заикаться.

— Именно! — воскликнул Ярослав. — Именно пленила!

— Встань с колен, что за глупости…

— Не встану. Не встану, пока ты не заберешь вот это.

Он протянул мне довольно увесистый пакет. Я вытащила из него содержимое…

…оказавшееся Книгой Тысячи Птиц!

— Так это ты, гад! — завопила я. — Так это ты влез ко мне в квартиру!

— Я, — покаянно склонил голову Ярослав. — Но я могу все объяснить.

— Хорошо. Только объяснения я буду слушать тогда, когда ты поднимешься с колен. Я тебе не богиня Диана, перед которой надо на коленях стоять.

Он встал с колен, я посмотрела ему в лицо и увидела, насколько он изможден и вымотан.

— Это ты следил за мной в парке? — спросила я. — Да.

— На фига?

— Мне нужно было застать тебя одну. Я должен был отдать тебе Книгу.

— Так, я начала не с того конца. Давай-ка присядем па диванчик, и ты расскажешь мне, как дошел до такой жизни.