Вчера у меня приключилось большая беда. Я очень огорчился и расстроился. Шёл я со службы домой и на этой проклятой, капиталистической лестнице запнулся и почти до половины отодрал подошву у сапога. Края ступенек обиты листами железа, чтобы доски не истирались. Так вот, некоторые листы очень тонкие и гвозди отошли, так что между ними и доской образовалась щель. Именно так вот я испортил свои лучшие сапоги.

   Пошёл я к дворнику и показываю ему сапог.

   - Видишь? - спрашиваю я.

   - Ну, вижу - говорит он. - Не слепой. А в чём дело?

   - А в том, что тебе надо морду набить, что не содержишь лестницу в надлежащем порядке! Ведь я из-за тебя сапог испортил.

   А он смотрел на меня, смотрел, словно узнать не мог. Потом встал, подошёл ко мне вплотную, один глаз прищурил и сказал:

   - Ты с мордой поосторожней, следи за своей, а то я тебе по ней сейчас заеду. Ты не думай, что если ты офицер, то тебе позволено на рабочего человека орать! А лестницу я отремонтирую тогда, когда мне на это деньги дадут. А пока можешь и так ходить. Не велика персона! Может тебе ещё ковровую дорожку постелить, или носить тебя на руках по лестнице!

   Вижу я, что это серьёзный человек и что он в самом деле не виноват в этом. Так что говорю:

   - Не надо сердиться. И бить тебя я вовсе не собирался. Вся беда в том, что я теперь не знаю, что с сапогами делать.

   - Что делать с сапогами? - спросил он. - Ты же не ребёнок и сам должен понимать. Занеси их сапожнику и всё. Велика беда!

   Теперь этот дворник мне очень понравился. Сразу видно, что пролетарий, а не как я сначала думал, буржуй. Да. Даже сказал мне, что во дворе, в маленьком доме, сапожники живут. Но домой приходят только вечером, а днём работают в мастерской.

   Когда стемнело, пошёл я через чёрный ход во двор. Там увидел маленький домик. В окнах уже горел свет. Ну я и вошёл и вежливо поздоровался:

   - Добрый вечер, парни!

   - Не парни, а панове! - сказал один. А другой добавил:

   - Парни за псами по улице бегают. Мы же самостоятельные подмастерья и взрослые люди.

   А третий сказал:

   - Да ничего, ерунда. Он немного слепой, у него на глазах красные очки.

   Никаких очков у меня не было, но я понял, что эти сапожники эдакие весёлые люди. Они как раз ужинали.

   - У меня тут сапоги - сказал я. - Наш дворник прислал меня сюда. Сказал, что вы отменные мастера.

   - Ну тогда садись и жди! - сказал самый старший из них. - Вот мы закончим с ужином и посмотрим твои сапоги. А коли не хочешь ждать, можешь идти себе. Мы по тебе плакать не будем.

   - Я подожду - сказал я.

   Уселся я и смотрю. А они жрут и пьют. Но как жрут и как пьют!... Если бы я не видел их чёрных от работы рук, то подумал бы, что это какие-то капиталисты в сапожников нарядились и устроили пир. На столе мясо, колбаса, закуски, водка, три бутылки пива...

   Ну, ладно: дождался я, пока они кончили есть и пить. Один из них гармошку из футляра вынул и начал играть. Но так красиво, как по нашему советскому радио. А другой, старший, говорит мне:

   - Ну, показывай сапоги!

   Я их аккуратно в бумагу завернул, а под бумагой ещё в полотенце.

   - Сапоги высшего класса и потому - сказал я - мне их очень жаль.

   Сапожник взял сапоги в руки, осмотрел их и начал смеяться. Потом подал их другому.

   - Посмотри - сказал он - на эти сапоги "высшего класса"!

   Тот посмотрел на них. пощупал и тоже в смех.

   - У нас даже крестьянин такие сапоги не обул. А для него это "высший класс". А ведь это - он обратился ко мне - самый скверный букат. А в голенищах больше картона чем кожи. Они уже потеряли фасон.

   А третий сказал:

   - Для такого чубарика и эти слишком хороши. Он должен липовые лапти носить.

   Вот же, эти польские пролетарии не имеют никакого почтения к моему офицерскому чину! Липа меня ни во что ни ставил. Дворник даже в морду дать хотел. А эти издеваются надо мной в глаза глядя... Не могли буржуи рабочий люд как надо воспитать. Теперь у нас будет нелёгкая задача, пока мы не выучим этих невежд лучших людей как следует чтить и уважать.

   - Ну и что ты хочешь сделать с этими сапогами? - спросил меня старший сапожник.

   - Вот я как раз хотел попросить, чтобы вы подошву на место прибили.

   - Это можно - сказал он. - Но от этих сапог никакой пользы не будет. Пока сухо, ещё походишь. А как станет сыро, то им конец придёт.

   - А когда будет готово?

   - Завтра в это время приходи, будут готовы.

   Я как можно любезнее попрощался и вышел. Но был очень огорчён, что сапоги оказались плохие. Обманули меня на рынке. Хотя и цена у них такая была.

   Думал я, думал, что делать?... Наконец решил спросить сапожников, сколько будут стоить новые сапоги, из хорошего материала?

   На следующий день я дождался вечера. Заметил, что в окнах домика, где сапожники живут, свет зажгли. Тогда я подождал ещё час, чтобы не мешать им. Знал, что они ужинают. Потом взял пачку хороших папирос и пошёл к ним. Угощу, может настроение у них поднимется.

   Слышу - гармонь играет. Значит ужин закончился и я зашёл к ним.

   - Добрый вечер, панове! - сказал я.

   - Добрый вечер! Садись! - говорит старший сапожник.

   Пошёл он в угол и из под столика мои сапоги достал. Никакого к ним уважения не проявил, даже в бумагу не завернул. Подаёт их мне. Я тщательно проверил работу. Даже не было заметно, что подошва была оторвана. Сразу видно, что хорошие специалисты.

   - Очень хорошо сделано - сказал я. - Вы хорошие мастера.

   А он говорит:

   - Да это не мы делали. Нам времени жалко тратить на такое паскудство. Мальчишка в мастерской, ученик починил. Давай ему за работу один лит!

   Заплатил я, а потом всех папиросами угостил. Лишь тогда спросил:

   - А вот скажите мне, панове, не могли бы вы мне справить хорошие сапоги?

   - Отчего нет - сказал старший портной. - Можно. Ведь для того мы и есть, как, например, зубы - чтобы жевать, или морда чтобы плевать. А какие бы ты хотел?

   - Самые лучшие, какие могут быть. Ведь если вы говорите, что эти плохие, то какой прок мне их носить?

   - Понятно дело - говорит сапожник. - По сырости через две недели развалятся. Видишь, уже искривились, носки опустились, а каблуки взад пошли.

   - Так и я про то же - сказал я. - Сделайте мне сапоги из самой лучшей кожи; такие, чтобы были и крепкие, и красивые. Сколько такие будут стоить?

   - Могу пошить тебе сапоги из настоящего французского шевро - сказал сапожник. - Будут лёгкие, красивые, но крепкие. Будет это стоить 120 рублей.

   - Чего так дорого?

   - Дорого? - спросил сапожник. - Тогда не шей. Никто тебя не заставляет. Если хочешь иметь приличную вещь, то должен и хорошо заплатить. Впрочем, это совсем не дорого. Сколько у вас в России стоят хорошие сапоги?

   - Не помню - сказал я. Ведь не мог же я ему правду сказать.

   - Если не помнишь, так я тебе напомню - сказал сапожник. - Во-первых, у вас ни у кого нет приличных сапог, ибо ни хорошего товара у вас нет, ни добрых ремесленников. А сапожники ваши в артелях норму выполняют. Известно, как работают мастера за жалкие копейки, такая и работа. Так, лишь бы продать. Поэтому ваше паскудство в России, на чёрном рынке, от 700 до 1000 рублей стоит. А если что-то получше, то и того дороже. Так что заплатить 120 рублей за приличный товар и хорошую работу дорого для тебя не будет.

   Вмешался второй сапожник - тот, что на гармони играл:

   - Что ты его учишь? Он сам всё хорошо знает, но дураком прикидывается. Не хочет 120 рублей за хорошие сапоги платить, пусть себе едет в свою Москву. Там, на чёрном рынке, за эти деньги только лапти купит. Ведь здешние цены - это грабёж. А он мордой крутит: слишком дорого!

   Тут я не выдержал и говорю:

   - Какой грабёж? Ведь я вам деньги заплачу!

   - А что эти ваши деньги стоят?... Пока вы здесь, ваш рубль идёт за один лит. А как вас отсюда выкинут, то и за десять рублей никто тебе лита или польского злотого не даст. Тоже мне, установили курс, рубль равный литу! Это точно так же, как если бы мы пришли в вашу Москву и потребовали, чтобы польский злотый равнялся вашей 1000 рублей. Это не грабёж? У вас скверный хлеб по карточкам, за которым нужно ночь в очереди стоять, стоит 2 рубля за кило. А у нас белый хлеб стоит 20 грошей. И никакой очереди...

   - Что ты ему втолковываешь? - сказал старший сапожник. - Он и без тебя хорошо знает, но такой у него приказ, он сказать иначе не может, только: "У нас всё есть!... У нас всего много!... У нас всё лучше!... У нас всё дешевле!" Сделали из него попку, вот он и повторяет по кругу! Как круглый дурак.

   Тут я встал. Чувствую, что больше не выдержу. Даже готов был на серьёзный мордобой в защиту Советского Союза. Но я им правду в глаза выплеснул:

   - Вы говорите, что я круглый дурак! А вы знаете, что я этим только горжусь?... Да... Вот вы, умники, а у вас даже нет собственного государства и вам приходится делать то, что вам прикажет наше правительство! А мне ум и не нужен. У нас есть такие, которые самые умные и они всем управляют. И у нас уже четверть мира. А через десять лет мы полмира захватим. А через 20 лет русский народ будет всеми в мире управлять. Вот такие мы дураки! А вы, с вашим умом, будете нам служить и делать то, что мы вам прикажем! Так что то, что я дурак, это только гордость для меня! Да, я дурак, дурак, дурак! И я этим горжусь!

   Кончил я говорить и молчу. Жду, что из этого выйдет? Уже понятно, что сапоги мне точно не сделают. Но я принёс их в жертву при защите моей родины.

   А они хоть бы что. Может ждут, что я скажу дальше. А потом - словно сговорившись - как захохочут, я даже испугался. Минут десять смеялись. Один даже на пол лёг и за живот схватился. А у другого слёзы из глаз текли.

   Наконец они успокоились. Старший сапожник подошёл ко мне, похлопал по плечу и сказал:

   - Нравишься ты мне... За такое представление я тебе сошью сапоги всего за сто рублей. Будут у тебя такие сапожища, каких нет даже у твоего мудрого Сталина! Пользуйся случаем, пока вы ещё весь мир к рукам не прибрали, потому что потом мы все будем ходить в калошах, лаптях или босиком.

   Он снял мерку и даже сказал мне поставить ногу на бумагу и карандашом обрисовал ступню. Потом сказал:

   - Приходи через неделю. Будут у тебя хорошие сапоги. Очень ты меня позабавил и за это я сам тебе их сделаю.

   Пошёл я домой и ничего понять не могу. Странный народ эти поляки. Я им в лицо таких вещей наговорил, а они даже не рассердились и ещё цену на сапоги снизили. Не могу я понять эту дикую народность. То ни за что в морду дать хотят. А когда в самом деле надо в морду дать, от смеха умирают!

   Да, это народ с психологией!