Уже был полдень, когда Дивей и охотники вывели Милана из леса. Дальше мальчику предстояло идти одному.
Поблагодарив провожатых, он быстро зашагал к видневшемуся вдали крутобокому холму. Через час добрался до него и, преодолевая усталость, вскарабкался на вершину.
Оглядевшись, увидел перед собой свежевспаханное поле, а за ним — у маленького круглого пруда — избу, сад и конюшню.
Именно туда мальчик и направился.
Когда он миновал пашню и вышел к усадьбе, со двора выскочил крепкий лохматый пес и громко залаял. Милан в нерешительности остановился, не зная, что предпринять. Но тут послышался чей-то басовитый голос:
— Полкан, не лай на нашего гостя! Не пугай его!
Собака умолкла и отбежала в сторону, давая мальчику дорогу.
Из-за конюшни вышел высокий широкоплечий человек в длинном кафтане из грубого сукна и радушно улыбнулся:
— Будь здоров, отрок! Кто ты, откуда и куда путь держишь?
— Имя мое Милан, я из города Эремурус! — поклонившись, ответил мальчик. — А иду к повелителю дождей и туманов Острогору, который похитил моего брата Наркиса.
— Ох, нелегкий ты себе выбрал путь! — вздохнул человек. — Но это дело твое. А пока — милости прошу в дом, каши поешь да отдохни маленько!
Позже Милан узнал, что человека зовут Сидор, что он десять лет был дружинником местного князя. А теперь оставил службу и поселился в доме покойного деда, который был хлебопашцем.
— Я хочу тоже работать на земле, — рассказывал Сидор, потчуя гостя ячменной кашей, овсяным киселем и травяным взваром. — Соха и конь у меня есть, от деда остались. Да только в этом деле мне многие премудрости не ведомы, ведь я никогда прежде хлеб не выращивал. Поле вон недавно вспахал, а про то, что делать дальше, придется у людей спрашивать.
— Мы с братом много раз гостили в селе у дедушки Деяна, маминого отца, который всю свою жизнь выращивает хлеб, — выслушав хозяина, сказал Милан. — И я присматривался, что и как он делает. Думаю, что кое-чему научился.
— Тогда, может, подскажешь, что это за зерно в закроме хранится? — спросил Сидор.
Они вышли в сени. Хозяин сдвинул крышку с объемистого деревянного ларя, который был до половины засыпан зерном.
Милан взял горсть, посмотрел: одни зернышки вытянутые по форме и золотистые по цвету, а другие — овальные с зеленовато-серым оттенком. И не понятно, каких больше — первых или вторых.
Покачал мальчик головой:
— Это зерно нельзя сеять. Тут пшеница и рожь в одну кучу ссыпаны.
— А что же делать? — озабочено вздохнув, спросил Сидор. — У меня для посева нет других семян.
— Тогда нужно отделить пшеницу ото ржи! — развел руками Милан. — Трудное дело, хлопотливое, но другого выхода нет.
Хозяин схватился за голову:
— Не управиться мне с этой работой! Не распознаю, где рожь, а где пшеница.
— Да я тебе помогу! — пообещал мальчик.
И он целую неделю только тем и занимался, что отбирал рожь от пшеницы. А когда, наконец, закончил, у него получилось пять мешков ржи и столько же мешков пшеницы. Радостный хозяин не знал, как и благодарить своего гостя. А потом стал интересоваться у него:
— Ну, теперь можно сеять?
— Уж больно ты торопишься! — улыбнулся Милан. — Сначала семена нужно проверить.
— А как их проверяют?
— Мой дедушка Деян делал это с помощью воды.
Он взял в сенях большое деревянное корыто и принес его на берег пруда. В корыто положил решето. И попросил Сидора:
— Насыпай в решето зерно!
А сам до краев наполнил корыто водой. Часть зерна тут же всплыла на поверхность. Мальчик указал на него хозяину:
— Видишь, что получается? Плохие семена всплыли, а хорошие остались в решете.
Они расстелили во дворе большие куски полотна и стали ссыпать на них мокрое зерно, чтобы оно просохло перед посевом. И так проверили все десять мешков.
— Тебе только девять лет, а ты так много знаешь! — нахваливал гостя удивленный Сидор. — Может, еще какие хлеборобские премудрости мне поведаешь?
— Да премудростей этих довольно много! Я все их и сам не знаю, — ответил Милан, смущенный лестными речами хозяина. — Скажу лишь о некоторых, особых.
Хозяин опустился на лавку, которая стояла во дворе под стеной избы, и стал внимательно слушать.
— Посевное зерно должно быть свежим, — продолжал мальчик. — Его нельзя хранить больше одной зимы. Не нужно два года подряд сеять хлеб на одном и том же месте. Поэтому придется тебе выращивать еще что-то, например, горох. Как раз после него яровая пшеница и яровая рожь хорошо родятся. И еще не забудь удобрять свое поле навозом. Так что, заводи себе скотину!
— Это можно! — закивал Сидор. — Куплю коровенку, еще одну лошадку и пару свинок. Деньги есть, мне князь за службу хорошо заплатил.
Когда пшеница и рожь просохли, Сидор опять обратился к гостю с вопросом:
— Не пора ли сеять?
— А земля, по-твоему, уже достаточно для этого прогрелась? — с улыбкой осведомился Милан.
— Откуда же мне знать! — пожал плечами хозяин.
— А ты сними сапоги да пройдись по пахоте. Если ногам не холодно — значит, пришло время сеять.
Сидор тут же разулся и походил по полю.
— Теплая, совсем теплая земля! — сообщил он, от нетерпения потирая руки. — Приступаем к севу!
Вдвоем они управились довольно быстро.
— Теперь ниву нужно забороновать! — подсказал мальчик.
А когда они и это дело закончили, поднял голову вверх и громко закричал:
«Дождик, дождик, лейся с неба!
Дай нам хлеба, дай нам хлеба —
Рожь, пшеницу и ячмень!
Лейся, дождик, целый день!»
— Что ты делаешь? — смеясь, поинтересовался хозяин.
— Дождь накликаю! — пояснил Милан. — Ведь для того, чтобы появились дружные всходы, а потом рожь и пшеница хорошо пошли в рост, нужна влага. Земля без воды теряет всякую силу.
На другой день, когда мальчик с рассветом собрался в дорогу, Сидор крепко обнял его и стал просить:
— Не ходил бы ты никуда! Лучше оставайся здесь и будь мне вместо сына!
— Спасибо тебе, добрый человек, за ласку да за хлеб-соль! — низко поклонился хозяину Милан. — Но мне нужно вызволить Наркиса и привести его домой, к матери!
— Что же, тогда иди с богом! — вздохнул Сидор. — А я тебя немного провожу. Там, за лугом и оврагом, за рощей и песчаной косой, на берегу моря живет мой двоюродный брат Марин. Раньше он был моряком, плавал на большом корабле, а теперь стал рыбаком. Авось Марин согласится переправить тебя на другой берег моря, иначе к Острогору ты не попадешь.