Мы удили рыбу на Битюге и потрошили ее на теплой песчаной отмели. Однажды, удаляясь к костру, увидели ужака, торопливо собиравшего потроха. Вечером все повторилось. А на другой день ужачок уже поджидал нас с рыбалки. Через неделю он брал угощение с рук. Пообедав, ужачок уползал в затишье реки и грелся на плоском, как сковородка, листе кувшинки.

К змеям у многих инстинктивный, вполне объяснимый страх. Мой внук ужака клал за пазуху, я же, хорошо понимая, что эта змея неопасна, никогда не мог одолеть отвращенья даже коснуться ее.

Ужи есть везде, где близко вода, — у речек, озер, прудов, болотин. Но, бывает, селятся и вблизи человеческого жилья, иногда в поражающем количестве.

Усадьба Окского заповедника расположена на месте старинного порушенного стекольного завода. От него в земле остались заброшенные подвалы. И тут вблизи от воды обретается, как полагают, примерно десять тысяч ужей. Весной во время разлива встречаешь их часто. По склону к реке из-под ног шныряют они, как черные стрелы. А в прошлом году там же, в мещерских лесах, на кордоне Старом мы увидели зрелище поразительное. На теплой, примятой сошедшим снегом прошлогодней траве партиями по десять — пятнадцать голов грелось на солнышке не меньше двух сотен ужей. Змеи переплелись телами, и мы приняли это сборище за ужиную свадьбу. Смущало, правда, полное отсутствие страстей. Брем пишет: что время ужиных свадеб — конец мая — начало июня. Стало быть, в дни половодья перезимовавшие твари сползались на сухую травяную подстилку погреться — желтая поляна за огородом кордона походила на знойный пляж.

Мы, конечно, ужаков поснимали. Они с неохотой пробуждались от сладкой дремы и с шорохом уползали в кусты. Среди них, выделяясь коротким и толстым телом, грелись гадюки. Чувствовалось: с ужами это одна компания.

Ужей на Земле 1500 видов. Это более половины всех существующих змей. Чем ужи отличаются? Во-первых, большинство из них не ядовиты, тело у них тонкое, длинное, ужи проворны и много двигаются. Ужей, обитающих на всей территории Европы, отличает еще отметка — два оранжевых или желтых пятна по бокам головы.

Уж — змея небольшая: метр, в редких случаях больше (до полутора метров). На суше ужака нетрудно догнать, в воде же он чувствует себя уверенней и ищет в воде спасенья. Ужи — великолепные ныряльщики, могут погружаться в воду на час и более. И пловцы они превосходные. Многие видели, как, струйчато извиваясь, подняв над водой только голову, уж быстро пересекает реку, плывет в даль озера. Известен случай, когда ужа поймали в море, в двадцати километрах от берега.

При опасности движенье пловца становится стремительным. И вот что пишет Ю. Ф. Авдеев из Владимирской области. «Отдыхали мы на Хопре близ Урюпинска. Купаясь, я увидел черную голову плывущего ужака, и возникла у меня мысль поиграться со змеей в догонялки. Я занырнул и высунул из воды свою бородатую голову почти под хвостом ужака. Испуг беглеца был так велик, что поплыл он вдруг не обычным способом, двигая тело из стороны в сторону, а двигал его снизу вверх, показывая на поверхности то три, то четыре «горба». Я поплыл энергичней. Уж мог бы и занырнуть, но вдруг «зашагал» от меня, касаясь воды лишь головой и хвостом, и был похож на греческую букву «омега». Если б все это не видело мое семейство — жена и дети, — я бы не решился вам написать: ничего подобного, сколько ни спрашивал, никто не видел».

Что едят эти змеи с отметиной и кто охотится за ужами? Главная их добыча обитает в воде или возле воды. На суше ужак иногда наткнется на гнездо с неоперившимися птенцами, и эта находка — желанная. Может ужак «клюнуть» созревшую ягодку. Но главное место его охоты — берег воды, сама вода. Тут он может поймать десяток-другой головастиков, малыша водяной крысы или ондатры, пескаря или маленького линька. Но главное блюдо ужа — лягушки, мелких ловит десятками, но охотится и на крупных.

Лягушки при встрече с ужом ведут себя странно. Казалось бы, несколько сильных прыжков — и они вне опасности. Нет, лягушка делает, видимо, в шоке, короткие прыжки и наконец останавливается. Утверждают, будто лягушка, «загипнотизированная ужом», сама движется к нему в пасть. Этому можно поверить, но дело, видимо, не в гипнозе. Замерший перед броском головы, уж высовывает раздвоенный черный язык, который лягушка принимает за насекомое, и это, возможно, заставляет ее сделать движенье навстречу гибели.

Зрелище поглощения жертвы ужом не из приятных. Лягушка сопротивляется, но змея, как чулок, натягивает себя на добычу и приходит в изнеможенье от такого принятия пищи. С добычей ужак, однако, может быстро расстаться, если ему что-нибудь угрожает. Он «выплевывает» лягушку, и та частенько способна упрыгать и затаиться.

Недостатка в еде ужи не испытывают и к моменту залегания в зимнюю спячку имеют в запасе достаточно жира. Как и многие змеи, они подолгу (до десяти месяцев) способны обходиться без пищи.

Сами они должны беречься многих охотников. Ужами очень интересуются орлы-змееяды, аисты, коршуны, норки, лисы, куницы, еноты. Маленьких ужачков (из яиц они вылупляются величиной с карандаш) клюют даже куры.

Дружелюбными соседями в разных байках, шутках, стихах являются еж и уж. На самом деле встреча с ежом ничего хорошего ужу не сулит — даже с ядовитой змеей еж легко управляется.

Но, кажется, имеют ужи в природе и верных друзей. Лет двадцать назад я не очень поверил леснику Хоперского заповедника, утверждавшему, что видел, как уж в затопленных ольховых зарослях плавал на спине утки, но, читая недавно Брема, нашел у него строчки: «Теперь уже это не вызывает сомненья…» Речь шла о странном союзе ужей и уток. Эти соседи по прибрежной воде, не имея друг к другу враждебных намерений, возможно, испытывают взаимную симпатию. Ужу приятно погреться на мягких перьях, но и утке чем-то нравится пассажир. Примеры таких союзов в природе есть. Но полное доверие к интересным рассказам может вызвать лишь снимок. Может, кому-нибудь посчастливится его сделать?

О потомстве ужи, как и все змеи, исключая питонов и королевских кобр, заботы не проявляют. Два-три десятка кожистых, довольно крупных яиц, самка ужа откладывает в сыром, но теплом месте — в трухлявом пне, в навозе, в гниющем сене. В некоторых особо привлекательных для инкубации яиц местах находят иногда по многу ужиных кладок. Однажды на мокрой лесной поляне под брошенной дощатой дверью обнаружили две с половиной тысячи ужиных яиц. Покинув пергаментные свои колыбельки, ужата расползаются в разные стороны, предоставленные сами себе.

Змей большинство животных боится. Наблюдая за жизнью обезьян на озерных островах Псковщины, ученые подбросили им ужа. Я видел снятую кинокамерой панику шимпанзе. Они орали: забравшись на дерево, показывали друг другу руками на ползавшую по поляне змею. Это было инстинктивное (унаследованное) ощущенье опасности. Люди тоже наследуют этот инстинкт и, хотя они руководствуются также знаниями и здравым смыслом, при виде змеи почти всегда берутся за палку. Опознавательные знаки на голове ужака — не ядовит! — часто ужей спасают.

Как образовались эти характерные пятна — загадка. Случайное это совпадение с неядовитостью либо и тут действовал эволюционный отбор. Но метка на голове заставляет людей терпеть змею рядом с жилищем, а иногда ужам даже и покровительствуют. Брем пишет о двух ужаках, живших в доме вместе с людьми. «Детям было запрещено беспокоить их общество, но зато было трудно найти прислугу, которая согласилась бы жить у нас».

Таково двойственное отношение к ужам — одни их любят, другие лишь терпят и побаиваются. На самом деле уж безопасен. Не имея яда, он (очень редко!) в раздражении может лишь укусить своими крошечными зубами. Ранка-царапина не опасна. Еще один способ защиты ужей — зловонье, испускаемое ими при возбуждении.

Ужи могут привязываться к людям. В Хоперском заповеднике на кордоне Бережина, где ужей весной полный двор, у лесника постоянно жили два почти что ручных ужака. «Попьет молочка — и в валенок спать», — рассказывал мне лесник. А вот письмо читательницы «Окна» Л. Н. Третьяковой: «У нас в деревне (Воронежская область) во многих избах держали ужей. В нашем доме большого ужа называли Хозяином. Бабушка говорила, что если есть уж — не будет мышей. Ужа кормили кашей и молоком. Однажды мы решили над Хозяином пошутить — поставили миску с горячей кашей. Уж, обжегшись, ударил по миске хвостом, и каша разлетелась до окон. На другой день миску уже с холодной кашей Хозяин опять опрокинул. Бабушка встревожилась: в чем дело? И мы признались. Нам устроили выволочку, а ужаку с трудом вернули интерес к каше».

На фоне скуднеющей всюду природы жизнь ужей благополучна вполне. Но не везде. Там, где вблизи от болота проложили дорогу, ужаки гибнут сотнями. Выползая греться на теплый асфальт, они становятся жертвой автомобилей, а это серьезней, чем палка пугливого человека. Бывают и природные катаклизмы, губительные для змей. Зимой 1978–1979 годов сотни тысяч ужей в средней полосе России погибли от сильных морозов.