Я прошла мимо домика привратника под арку, зашла в бар. Во мне бурлил адреналин. Никаких следов Финна. А ведь он должен быть там. Я забарабанила в дверь, и он тут же ее открыл.

– Только не кричи, – сказал он, возвращаясь через гостиную в свою спальню.

– Не кричи? – Я еще больше повысила голос.

В спальне был свинарник. На письменном столе валялись бумаги, пепельницы набиты окурками, шторы плотно закрыты, постель не убрана.

– Что с тобой случилось?

Он был небрит и, похоже, неделю не менял одежду. Я прошлась по спальне и остановилась, когда увидела на его подушке следы губной помады. Мне стало нехорошо.

– Ты спал с кем-то еще?

– С кем-то еще? Мы с тобой еще не спали, – возразил Финн, смерив меня твердым как камень взглядом. – Давай не будем говорить об этом. Мне скучно.

На полу валялись книги и пакеты, там же стоял темно-коричневый чемодан.

– Что это означает?

– Я собираю вещи. Уезжаю из Кембриджа. Я не создан для этого дерьма. – Он махнул рукой на стол с маленькой лампой, ронявшей свет на стопку бумаг. Я присела на кровать, надеясь, что все это лишь дурной сон.

– Ты не можешь уехать.

– Боже, какая ты бываешь наивная, – заявил он с покровительственным смехом. – Вероятно, все дело в возрастной разнице.

Это был первый раз, когда он использовал этот аргумент против меня.

– Что – два года? К тому же сейчас не я веду себя как маленький ребенок, верно?

Он цинично засмеялся.

– Кембридж вовсе не такой хороший, как принято считать. Многие приезжают сюда для того, чтобы числиться в адресной книге.

– Неправда.

– Почему?

– У тебя здесь есть чудесные друзья и твой клуб, – напомнила я. Он молчал. – Значит, ты хочешь уехать? Вот так?

Он протянул руку за сигаретой.

– Да, вот так.

Я подошла к нему и отодвинула пачку сигарет в сторону. К моему удивлению, он не возражал. Я наклонилась над столом и открыла окно.

– Я хочу знать, что происходит. – Я выбросила в корзину пепел с окурками и несколько пустых бутылок.

Он тяжело вздохнул.

– Ну, в свое оправдание скажу, что моя мать опять бросила отца, и он просто раздавлен. Я уезжаю из Кембриджа. Вот краткое изложение моей ситуации.

– Извини. Мне жалко… твоего отца, твою семью.

Он нахмурился.

– Семью? Ты шутишь? У меня нет семьи, скорее это люди, связанные друг с другом свободными отношениями. Отец в больнице, его кормят антидепрессантами. Я не могу торчать тут, уткнувшись носом в книгу. Отец нуждается во мне.

– Так. И ты думаешь, что помогаешь своему отцу тем, что бросаешь учебу, пьешь и куришь, вгоняя себя в депрессию?

– Он нуждается во мне, – тихо повторил Финн.

Я опустилась на колени.

– Тебе самому что нужно? Ты хотел стать доктором. Тебе нельзя бросать все на полпути. Я могу себе представить, сколько тебе пришлось пережить и что творится в твоей душе…

– Нет, не можешь, – перебил он меня. – У тебя нормальная, уютная семья.

Мне нечего было возразить.

– Вообще-то, я уже много работал. И впереди у меня еще годы учебы, прежде чем я смогу прилично зарабатывать. У меня нет наследства от богатого дядюшки, куда я мог бы при необходимости запускать руку. Я не силен в учебе и разочаровался в себе.

Я встала и отошла от него.

– Опомнись, прислушайся к себе. Ты считаешь, что у тебя такая тяжелая жизнь. Бедный Финн, весь мир против тебя. Ты учишься здесь, в одном из лучших университетов страны, у тебя впереди хорошие перспективы. А ты можешь лишь жалеть себя, и все. Я сочувствую тебе, мне жалко, что твои родители развелись, но такое случается сплошь и рядом. Да, мою семью это миновало, но не думай, что я ничего не видела в жизни. Единственное, в чем я проявила наивность, – поверила, что ты приятный парень. Что ж, уезжай! Кури, принимай наркоту. Напивайся до бесчувствия. Твой отец порадуется такому решению.

Финн молчал.

– Почему ты раньше не говорил мне про твоего отца? И вообще, ты спишь с кем-то еще! Приятное для меня открытие.

– Ну, а что ты хотела? Я устал тебя ждать.

– Ты говнюк. Кларки был прав.

– Конечно, скрипач твой лучше!

– Я уезжаю через несколько дней. Возможно, мы больше никогда не увидимся, а ты даже не думал попрощаться со мной? – Я отвернулась от него. Мне хотелось поскорее уйти. – Пока, Финн. – Я вышла из его спальни и уже подходила к входной двери. – Счастливо оставаться! – крикнула я напоследок. Слезы ручьем лились по моему лицу.

Ножки стула заскрежетали по полу. Не успела я опомниться, как он выскочил в коридор и схватил меня за руку.

– Господи, извини, не уходи. Пожалуйста.

Я выдернула руку.

Открылась дверь.

– Вы можете вести себя тише? – спросил сосед Финна. Он был настолько погружен в себя, что не глядел нам в глаза. Он изучал естественные науки. – Я пытаюсь работать. – Он зашлепал в свою комнату.

– Прости, прости, – повторял Финн, словно заевшая пластинка. – Я просто не понимаю, о чем я думал. – Он уже обхватил ладонями мое лицо. – Ты нужна мне.

Он заставил меня вернуться. Не успела я что-то сказать, как он поцеловал меня, прижав к стене.

– Ой, Финн!

– Я меньше всего хотел тебя обидеть. – Он взял меня за руку и отвел в спальню.

Там он стал страстно целовать меня, и я ответила ему. Откуда у него такая власть надо мной? Ни одна клеточка моего тела не хотела, чтобы он остановился.

– Знаешь, о чем я мечтал с той минуты, как увидел тебя? – Теперь он покрывал поцелуями мою шею, потом снова вернулся к лицу, наши губы встретились. Это было восхитительно. – Ты останешься сегодня у меня?

– Останусь.

Он поднял меня, и я обвила ногами его торс. Все разумные мысли куда-то улетели прочь. Это был мой последний шанс остаться с Финном. Что бы ни случилось, я хотела, чтобы он был первым.

– Я… не делала… этого… раньше.

– Знаю, – с нежностью ответил он.

Финн положил меня на кровать и начал расстегивать мою блузку, быстро и ловко. Одним быстрым движением расстегнул мой лифчик. Я стала расстегивать его ремень. Его джинсы и моя блузка добавились к вороху одежды на полу.

– Мы можем остановиться в любое время. Я не хочу тебя заставлять, если… – говорил он, прерывисто дыша.

– Заткнись, Финн. Я хочу этого.

Он прижал мои голые руки к кровати и опять поцеловал меня. Мы не могли остановиться; мы были словно под кайфом.