– Поздравляю меня с днем рождения! – кричал Джордж, неистово крутя педали своего новенького велосипеда. Мы с Финном смотрели на него. Его обезьянка Эйнштейн, наряженная в кожаную куртку и шлем, восседала на руле и уже сильно накренилась.

– Далеко не уезжай! – крикнули мы в один голос. Финн побежал за ним, чтобы вовремя остановить.

– Поворачивай! – кричал он. – ДЖОРДЖ!

* * *

Миссис Б. и Кларки помогли мне развесить воздушные шары и поздравительные баннеры. Мы постелили на стол ярко-голубую скатерть и поставили сандвичи с огурцами, чипсы, шоколадные палочки, яйца по-шотландски (подарок Розы Биллингем, миссис Б.) и сосиски в тесте.

– Жалко, что Финн сегодня на работе, – вздохнула миссис Б. и посмотрела на Кларки. – Но ничего.

Кларки говорил мне не раз, что он боится Розы и что ее голубые глаза пронзают наквозь, словно рентгеновские лучи.

– Ты сейчас не работаешь, Джастин? – поинтересовалась она, сложив губы трубочкой.

– Что-то вроде того, Роза. Иногда у меня много концертов и…

– Правильно, – оборвала она его.

– Зато я не пропустил день рождения моего крестника.

– Я и забыла, что ты его крестный.

– Почему она всюду сует свой нос? Что за проблемы у нее? – спросил Кларки, когда она не могла его слышать.

Я знала ее проблемы. Единственным мужчиной, которому она доверяла когда-либо, был ее муж Майкл. Однажды она разоткровенничалась со мной. «У меня никогда не было друзей-мужчин, – сказала она. – Как-то раз я познакомилась с приятным мужчиной, Тимоти. Но, к своему огорчению, обнаружила, что он всегда был неравнодушен ко мне. В конце концов он стал ужасно агрессивным, это было неприятно».

Джордж валялся на полу и играл в лего, на нем была ярко-красная курточка с капюшоном, подарок из Америки. Ее прислали дед Николас и Анджела, его новая спутница жизни. Возле него стояла прозрачная коробка с белым кристаллом, завернутым в розовую салфетку.

– Почему она подарила мне камень? – спросил Джордж и потряс кристалл в надежде, что из него выпадет хитроумно спрятанная банкнота.

С Анджелой я познакомилась в прошлом году, когда мы обедали в ресторане с ней и Николасом. Она явилась в длинном сиреневом платье. Уже тогда мы знали, что она ведущий эксперт по лайф-тренингу и ведет все свои дела из дома.

– Лекарства приводят к раку! – ужаснулась она, когда узнала, что Джордж принимает риталин. Взамен она предложила провести сеанс целительства. Приехав к нам, она положила его на землю и сказала, что сейчас она перенесет его во времени в момент рождения, и тогда начнется процесс исцеления.

Разумеется, Джордж не мог лежать спокойно. «Рождение чрезвычайно травматичная вещь, – говорила она ему, – пробуждение в суровую жизнь после уютного пребывания в животе у мамочки…»

– Что она говорит? – Джордж сел, но она снова положила его на землю словно куклу.

– Расслабься. Закрой глаза.

– Что за странный запах? – не унимался сын.

– Это ладан.

– Мам, она странная.

– Джордж, сейчас ты перенесешься назад, к моменту твоего рождения.

– Ничего не получилось, – сказал он через несколько минут и снова сел. – Мне ужасно скучно.

Но Финну нравилась Анджела, потому что отцу с ней было хорошо. Когда я впервые увидела Николаса на нашей свадьбе, он был болезненно тихий и понуро стоял в стороне. Мне даже не верилось, что этот робкий и неловкий человек – отец моего мужа. По словам Финна, когда Гвен бросила его во второй раз, он замкнулся в себе.

Клэр, аниматор, приехала заранее с гитарой и большим коричневым чемоданом, набитым реквизитом. Она сказала мне, что соберет детей в кружок и они споют «С днем рождения».

Через полчаса Джордж уже нетерпеливо бегал вверх и вниз по лестнице, дожидаясь приезда одноклассников, хватался руками за стену и делал вид, что может карабкаться по ней.

Мы с мамой неловко улыбались Клэр. Сколько ей еще сидеть и ждать? Мы принесли ей чай. Она выпила. Я предложила ей еще и, не дожидаясь ответа, взяла ее чашку.

Зазвонил мой мобильный. Финн интересовался, как у нас дела.

– Никого нет, – громко прошептала я.

– Почему?

– Пока никто не появился.

– Черт. А где Джордж?

– Тут бегает. Что, если никто не придет?

– Придут, должны прийти, – со вздохом успокоил меня Финн. – Не нервничай. Я позвоню еще.

– Где все? – спросил Джордж, подходя ко мне. Мама решила вручить ему свой подарок. Это была черная пластиковая коробка с красным крестом на крышке. Джордж нетерпеливо открыл застежку. В коробке лежали игрушечный стетоскоп, термометр, марлевая маска, бинт, голубая пластиковая шапочка, зеленый фартук и наконец бейдж «Доктор Джордж Гринвуд».

– Я уверена, что ты будешь таким же замечательным врачом, как твой отец, настоящим героем, – сказала миссис Б. Кларки скривился за ее спиной.

Я услышала шаги за окном, и у меня отлегло от души.

– Здравствуйте! Заходите. – В дом вошла миссис Хевен, ведя за руку свою дочь Имоджен, наряженную в полосатое голубое платье с розовым бантиком на талии.

– Мы слишком рано? Я думала, что ошиблась домом. – Она засмеялась и спросила: – Где все?

– Скоро придут, – жизнерадостно ответила я. – О, вот Тиана. – Я представила их друг другу.

– Какая небесная фамилия, – сказала Тиана.

– Спасибо. В девичестве у меня была фамилия Блисс.

Имоджен держала в руках подарок, а сама любовалась своими лаковыми туфельками.

– Это мне? – Джордж выхватил подарок из ее слабых рук и стал срывать бумагу. Это был пазл.

– Что надо сказать, Джордж? – напомнила я.

– Спасибо.

Когда мать ушла, Имоджен зашаркала к бескаркасному креслу и села. Мы ждали еще десять минут, но никто не приехал.

– Может, я спою с этими двумя? – предложила Клэр.

Наконец в дверь позвонили, и я с надеждой открыла.

– Тут у кого-то день рождения? – спросил почтальон, вручая нам большую посылку.

Джордж тут же забыл про пазл.

– Вау! – воскликнул он и надел ковбойскую шляпу на голову. Она тут же свалилась, но сын уже утратил к ней интерес. Джорджу нужны подарки, которые требуют его внимания, такие как модели самолетов. Он может долго с ними возиться, собирать.

Мы запели «С днем рождения». Клэр играла на гитаре и пела во все горло; Кларки, Тиана, мама, миссис Б. тоже горланили от души.

– Я хочу к маме, – заявила Имоджен в конце песни.

К дому подъехала машина. Я не стала дожидаться звонка в дверь.

– Привет, простите за опоздание, – крикнула Агги из своего сверкающего белого вэна. Она открыла заднюю дверцу, нажала на кнопку и спустила рампу. Элиот без труда съехал по ней в своем кресле.

– Привет, Элиот.

– Я разбойник, – с восторгом сообщил он. Его волосы были зачесаны назад и заправлены за большие розовые уши. На нем был грязный оранжевый шарф, старая, пыльная куртка с серебристыми заклепками на рукавах и штаны с разрезами на коленках. На коленях он держал арбалет. Вероятно, перед нами был Робин Гуд.

– Мы прокололи шину. Элиот был в ярости, – воскликнула Агги, качая головой. – Он так хотел приехать на ваш праздник, непрестанно говорил о нем и о том, кто туда придет.

Агги взялась за одну ручку кресла, я хотела взяться за другую, когда к нам подошел Кларки.

– Дай-ка я помогу.

Агги посмотрела на него.

– О, привет, – сказала она. – Мы встречались в бассейне, верно?

Кларки подтвердил. Молчание затянулось.

– Быстрее идите в дом, – потребовал Элиот, махнув рукой. – У меня и так мало времени.

Ко мне подошла Тиана.

– Ты Агата, верно? – спросил Кларки.

– Да, но все зовут меня Агги. А ты Джастин?

– Да, но все зовут меня Кларки. – Оба рассмеялись.

Тиана взглянула на меня, удивленно подняв брови, а потом они с Кларки собрались с силами и втащили кресло с Элиотом по ступенькам в дом. Нам нужно сделать пандус. Элиот стал в школе единственным другом Джорджа, и надо приложить все усилия, чтобы поддержать их дружбу.

Джордж настоял на том, чтобы праздник начался, раз приехал его друг. Он повез кресло к столу, сшиб подарок Имоджен; колеса расплюшили коробку. Он уже забыл о том, что больше никто не соизволил приехать к нему. Что ж, в этом преимущество синдрома дефицита внимания. Джордж неспособен долго задерживаться на какой-то мысли; он забывает ее и быстро перескакивает к следующей. Хотелось бы мне уметь делать то же самое.

– Осторожно, миссис Б.! – Джордж толкал кресло прямо на нее. Она отскочила в сторону, схватившись за ярко-розовую пластиковую заколку. Из-под нее выбились седые пряди.

Следующий час оказался самым мучительным для всех. Элиот и Джордж начали настоящую битву с тортом-замком, их носы и щеки были испачканы шоколадом. Кларки вызвался сыграть для Имоджен на гитаре и исполнил мелодию из мультфильма «Обитатели холмов». Она заплакала.

– Сыграй что-нибудь бодрое, – настаивала я.

Тем временем Джордж уже держал в руке целое крыло шоколадного замка с красным марципановым флагом, и я видела, что он сейчас швырнет его в голову Элиоту. Я вскрикнула от ужаса и хотела отругать сына, но Агги остановила меня.

– Что они будут делать, если перестанут бросаться едой друг в друга? – Она пожала плечами. – Это всего лишь торт.

– Он стоил почти двадцать фунтов, – возразила я, потирая лоб, – плюс плата за парковку. Элиот весь в шоколаде.

– Слава богу, что есть стиральная машина. – Она засмеялась и сунула в рот сосиску в тесте, вернее, оставшееся тесто. Казалось, она не замечала, что Джордж и Элиот уже выели все сочные сосиски.

– Мне бы хотелось быть такой, как ты, – сказала я.

– Как я? – удивилась она. – Почему?

– Ты легко относишься к таким вещам.

– По-моему, ты иногда просто перестраховываешься. Ты все время смотришь за Джорджем, словно знаешь, что что-то будет не так.

– Но если я не буду смотреть, он может выпрыгнуть из окна или…

– Если Джордж ушибется, разве это не станет для него полезным уроком? Элиот сказал, что у Джорджа СДВГ, хотя он и понятия не имеет, что это такое. Может, я скажу сейчас глупость, но разве не у всех детей можно разглядеть гиперактивность и дефицит внимания?

После такого вопроса мне обычно хотелось врезать этому человеку в зубы. Но Агги моя новая подруга, и я сдержалась.

– Есть нормальные дети, которые шалят время от времени, и есть Джордж. Клянусь жизнью, это не результат плохого воспитания. Это нарушение химического равновесия в мозгу, оно затрагивает части мозга, отвечающие за концентрацию, внимание и импульсивность.

– Значит, он действует, не думая, например, перебегает через оживленную дорогу?

– Совершенно точно. Джордж не в состоянии фильтровать всю информацию, которую получает его мозг, поэтому он часто отвлекается.

Эл сказал, что он принимает во время ланча таблетку?

– Да, риталин, стимулянт центральной нервной системы.

– Черт побери, он сидит на амфетамине?

– Да, и поверь, как мне тяжело давать своему ребенку наркотик. Но без него он не сможет вообще ничего сделать.

Агги задумчиво кивнула.

– Как ему поставили диагноз?

– Мы собирались в школу, но Джордж забыл свою спортивную сумку. Я велела ему принести ее…

* * *

– Я не могу, – ответил он. – Там наверху что-то…

– Быстро беги наверх.

– Там дымы.

– Не говори глупости. – Я нервно засмеялась.

– Там идут дымы из радиатора. Они сожгли у меня лего.

Джордж, я была в твоей комнате пять минут назад, все было нормально.

– Разве ты не чувствуешь запах горелого? – У него сильно дрожали руки, на лбу выступил пот. Я испугалась, схватила трубку и позвонила Финну.

– Передайте, что это срочно.

Джордж трясся, словно в ужасной лихорадке.

– Что с ним такое? – шепотом спросила я у Финна.

– Не знаю, но мы разберемся. Не волнуйся. Сейчас я приеду.

– Посиди со мной, Джордж. – Я укрыла нас пледом. – Папа уже едет.

– У меня на руках какая-то химическая гадость. – Он тряс руками. – Сними ее с меня!

Я баюкала его, уговаривала, что все будет хорошо, а сама со страхом чувствовала, что это только начало.

* * *

– Черт побери. Что было потом? – спросила Агги.

Мы показали его ведущему детскому психологу. Диагноз – СДВГ. Тут нет определенного теста, диагноз в основном опирается на поведенческие и психологические анкеты, которые заполняют родители.

– Проклятие. Представляю, что вы пережили.

– Да, но я с самого начала чувствовала, что что-то не так. «Он возбудимый ребенок», – говорила патронажная сестра-индианка. Она всегда ярко красила губы, а с них губная помада всегда переползала на передние зубы. – Агги засмеялась. – В игровых группах он всегда сидел в углу и занимался чем-то своим. С другими детьми не играл.

– Элиот сказал, что акулы едят только тех, кто их раздражает, – крикнул Джордж. – Это правда, мам?

– Они могут тебя съесть, если примут за черепаху, – добавил Элиот. И они снова стали швырять друг в друга куски торта.

– Господи, что я ною и жалуюсь, раз у тебя есть Эл.

– У него мышечная дистрофия, – сказала Агги. – Плохо работают мышцы. Это редкое генетическое расстройство, при котором мышцы дегенерируют до такой степени, что утрачивают свои функции. Раньше Элиот мог ходить, мог плавать, а теперь… – Ее глаза наполнились слезами. Я коснулась ее руки.

– Как жалко. Жизнь иногда бывает такой несправедливой, правда?

– Джози, давай отложим наши горестные истории на другой раз? Сегодня праздник. – Она взяла в руки тряпичного кролика-марионетку со странным именем «мистер Муки». – Кто его подарил?

– Кларки.

– Вот эта тема поинтереснее. – Она оживилась. – Как ты с ним познакомилась?

– Мы вместе росли.

– Какой он соблазнительный.

– Соблазнительный?

– Черт побери, да. – Она накрыла ладонью свой рот, словно спохватившись. Я улыбнулась.

– Я спросила не о том, соблазнительный Кларки или нет. Меня позабавило само слово.

– Он выглядит артистичным, словно писатель или музыкант. Понимаешь, он из тех мужчин, которые привлекают тебя, хотя вроде бы в них нет ничего особенного.

– Пожалуй. – Я призадумалась.

– Между вами когда-нибудь что-то было?

– В общем-то, нет.

– Как это понять?

– Нет, не было.

– Он сейчас один?

– Да, вроде бы. Ему звонит какая-то Келли, но он, по-моему, не очень держится за нее.

– Ты можешь свести меня с ним? Дело в том, что я почти нигде не бываю, – призналась она, – из-за… ну… ты понимаешь… – Она посмотрела на Элиота. – Так что я буду рада любой помощи.

– О чем вы беседуете? – К нам присоединилась Тиана.

– О Кларки, – сказала Агги. – Я сказала, что он соблазнительный.

– Вот и пригласи его на свидание, – предложила Тиана.

– Я не знаю, можно ли?

– Почему бы и нет? – сказали мы в один голос. Тиана схватила горсть чипсов.

– Кларки не кусается! А я поставила перед собой в Новый год задачу – найти себе в этом году пять новых знакомых, – продолжала Тиана, хрустя чипсами, – и уже перевыполнила план.

Кларки положил гитару у камина и направился к нам, но по дороге бросил в Джорджа кусок теста от сосиски. Мой сын взвыл от смеха и мгновенно швырнул его назад.

– Никаких шансов развеселить Имоджен, – сказал он. Агги свернула свои длинные рыжеватые волосы в пучок и отпустила. Они блестящей волной упали ей на плечи.

– Чем ты занимаешься, Кларки? – спросила Агги.

– Играю на скрипке.

Она с торжеством взглянула на меня.

– Ты можешь зарабатывать себе этим на жизнь?

Я рассмеялась, слыша такую прямолинейность.

– Э-э, хороший вопрос. Ну, я с готовностью откликаюсь на разные приглашения. Свадьбы, крестины, юбилеи, дни рождения – что угодно. В общем, за деньги я готов на все.

* * *

Все разошлись. Кларки помог Агги спустить коляску со ступенек, и она вызвалась подвезти его до дома. Странное дело, я думала, что он останется у нас.

– Пока, еще раз поздравляем с днем рождения, Джордж, – крикнули они из окна, и белый вэн унесся прочь.

Уезжая, мама пыталась меня утешить, говорила, что все прошло успешно, потому что Джордж радовался всему.

Теперь он лежал на нашей кровати в надетой наизнанку пижаме и с шоколадными крошками в волосах. Рядом с ним на влажном полотенце, постеленном на одну из подушек, лежал мокрый мистер Муки. Но все это были мелочи. Я решила брать пример с Агги.

Сойдя вниз, я не стала ничего убирать и мыть и приготовила себе чай с ромашкой. Интересно, получится ли что-то у Агги и Кларки? Понравится ли она ему? Она высокая, как и я. Его последнюю официальную подружку звали Аннабел. Она была ростом чуть больше пяти футов и носила маленькие лодочки и симпатичные плиссированные юбки. Мне она напоминала воробышка. «Она мечтает только об одном – сидеть дома и печь булочки», – сказал мне Кларки, когда они расстались через два месяца. Джастину всегда нравились тихие и спокойные девушки, а Агги из тех, кто высказывает все, что думает. Впрочем, она мне очень нравится. Может, ему и нужна такая, как Агги? Кларки прекрасно ладил с Джорджем, поэтому у него не возникнет проблем с Элиотом. Тут я улыбнулась – вот и я играю в игрушки фирмы «Счастливая семья». Отключись. Я закрыла глаза и нажала на воображаемую кнопку в голове.

* * *

Открылась входная дверь.

– Мам! – послышался крик Джорджа. – МАМ!

Финн вошел в комнату и бросил на пол портфель.

– Почему пахнет горелым? Где Джордж?

Я бросилась наверх. Финн за мной.

– Джордж, что случилось? – крикнула я.

– Муки горит!

Я вбежала в нашу спальню. Кукла лежала на лампе и прогорела насквозь.

– Мистер Муки был холодный. Он замерз, и я хотел, чтобы он согрелся, – сообщил Джордж, стуча зубами от страха. Я схватила кролика и обожглась.

– Ой! – крикнула я, отдергивая руку. Финн взял его, побежал в ванную и пустил на него струю холодной воды. Я поскорее выключила лампу.

– Мистер Муки умер? – Джордж заплакал. – Я не виноват, па. Я хотел его согреть.

– Джордж, успокойся, – резко сказал Финн.

– Я убил его? – Он уже бурно рыдал.

Финн положил кролика на полотенце и изобразил вой сирены.

– Что ты делаешь? – спросила я.

– Мистера Муки доставили на «Скорой» в больницу. Ему требуется срочная операция на сердце. Отойдите.

– С ним все будет хорошо, па?

– Тссс. Мне нужна абсолютная тишина. Потерпите. – Финн послушал сердце кролика и сделал ему массаж сердца. Через пару минут он серьезно объявил, что мистера Муки удалось спасти.

– Он живой, па?

– Выкарабкался…

– Он живой! – радовался сын.

– …но если это повторится, то в следующий раз мистер Муки умрет. Ты понял, Джордж? На лампу ничего нельзя класть…

Он кивнул.

– Ты понял? – строго повторил Финн.

– Понял. Спасибо, па. – Джордж радостно обнял его.

– Ладно, ступай к себе. Через минуту я приду к тебе пожелать спокойной ночи.

Джордж соскочил с кровати и взял на руки мистера Муки. У кролика обгорел мех, глаза обуглились и стали черными как угольки.

Что там говорила Агги? Стоило мне на секунду отвернуться, и наш дом чуть не сгорел. Я заплакала. У меня болела спина, болела рука. Я так устала.

– Эй. – Финн опустился на колени возле кровати.

– Это я во всем виновата.

– Дай-ка я посмотрю на твою руку. – Он ушел в ванную и вернулся с холодной фланелью. Приложил ее к моей красной, как лобстер, коже. Холод обжег ее.

– Я буду жить, доктор? – спросила я мужа.

– Трудно сказать. Ситуация шаткая.

– Мне нельзя было спать, но детские праздники просто выматывают.

– Даже когда никто на них не приходит? – Мы грустно засмеялись.

Я подвинулась, чтобы он мог лечь рядом, и пару минут мы молча лежали. Финн нарушил тишину.

– Завтра у нас УЗИ. Двадцать две недели. Да?

– М-м-м, – пробормотала я. – Ты приедешь?

– Да.

– Если бы ты не приехал, что было бы?

– Не думай об этом. Все нормально, а это главное.

Мы так давно не обнимались. Я попыталась представить себе, что Финна не было в моей жизни. И еще крепче прижалась к нему.

– Хотя, – сказал он, – этот проклятый кролик мог сжечь наш дом. Представь себе, что бы мы сказали страховщикам. Кто подарил ему эту чертову марионетку?

– Кларки.

– Кларки, – медленно повторил он. – Как я сразу не догадался?