Мы с Джорджем сидели у доктора Николса. Финн еще не вернулся с конференции. После той нашей стычки возле школы я почти не разговаривала с Агги. Однако после доктора я собиралась отвести Джорджа в бассейн, чтобы поговорить там с ней начистоту.

На консультации он вел себя спокойно. Обычно он носился по кабинету, хватал стетоскоп, слушал, как бьется у доктора сердце, нажимал на манжету тонометра, вытаскивал линейку, которой мерили его рост. Сегодня он сидел, опустив голову.

– Джордж, как у тебя дела в школе? – спросил доктор.

– Не знаю. – Он болтал ногами. – Не знаю, – повторял сын, как сломанная пластинка.

Я рассказала доктору о происшествии с Джейсоном.

– Правда, директор там приятный. Джордж, тебе он нравится, да?

– Мистер Фиппс смотрит на меня как на нормального человека. Он помог мне исправить мой почерк, говорит, что не надо так сильно нажимать на карандаш. Когда он смотрит, у меня все получается, а когда не смотрит, я снова нажимаю. Я не знаю, почему. – Джордж покачал головой, так и не взглянув на доктора. – Я тупой. ТУПОЙ.

Доктор Николс возразил ему, что это не так, потому что из школы теперь поступают хорошие отзывы.

– Мистер Фиппс сажает Джорджа за стол, повернутый к стене, – объяснила я. – На столе только его собственные вещи, чтобы он не отвлекался. Еще директор настоял, чтобы учителя хлопали Джорджа по плечу, а не повышали голос, если что-то хотят от него.

Мистер Фиппс рассказал мне еще про один метод – про констатацию для Джорджа очевидного, как применять это и в домашних условиях. Мы, т. е. учитель, Финн или я, можем думать, что Джордж понимает, чего мы требуем от него, но поскольку вокруг него жужжат словно мухи другие отвлекающие вещи, ему необходимо слышать это время от времени, чтобы возвращать его к реальности, и тогда он действительно услышит инструкции.

Мой рассказ явно произвел впечатление на доктора Николса. Мы впервые говорили о каких-то усовершенствованиях в классной комнате и поведении учителей.

– Джордж, а что у тебя после школы, какие хобби?

– Я во всем тупой.

– Это неправда… – начала я, но доктор Николс остановил меня.

– Мама заставляет меня играть на пианино, – продолжал Джордж.

– Ну, а ты чем бы хотел заниматься?

Пока доктор взвешивал Джорджа и измерял его рост, он обращался ко мне.

– Когда ребенок сам выбирает себе хобби, он несет за него ответственность. Тогда он не станет обвинять родителей, что это их вина, что они заставляли его этим заниматься.

– Но Джордж любит плавание, – сказала я. – Не знаю, почему он умолчал об этом. Сейчас мы пойдем в бассейн.

– Возможно, он нервничает, – предположил доктор Николс. – Если там у него наметились успехи, он боится, что испортит все и там.

* * *

– Я не думала, что вы придете, – сказала Агги. Она стояла в галерее над бассейном. Было жарко, сильно пахло хлоркой.

– Я водила Джорджа к доктору Николсу, – ответила я. – В последние дни после той драки с ним стало еще труднее справляться. Он лишь больше возненавидел школу.

Мы неловко смотрели друг на друга. Может, я должна что-то сказать первой?

– В воде он совсем другой мальчик, – сказала Агги. – Гляди, как им хорошо и весело вместе.

Я пригладила ладонью волосы.

– Что мне делать потом, когда у меня родится малышка? Я не смогу возить Джорджа сюда.

– Я буду заезжать за ним, – предложила она.

– Это прозвучало как ужасный намек.

– Я все равно предложила бы тебе.

– Ну, я с удовольствием приняла бы твое предложение, спасибо.

– Вот и хорошо. – Агги прикусила губу. – Ты много для меня сделала, Джози, так что позволь мне сделать что-то в ответ.

– Спасибо, – повторила я. – Это очень любезно.

Мы повернулись и стали смотреть на воду. В воздухе по-прежнему висело напряжение. Одна из нас должна была что-то сказать, потому что мы были приторно вежливыми. Мне так хотелось услышать, как Агги ругается. Эл скользил по воде, поддерживаемый Фредериком. За ними плыл Джордж в своих лиловых очках.

– По-моему, нам надо объясниться, – проговорила Агги, глядя перед собой.

– Мне тоже так кажется, – отозвалась я, вздохнув с облегчением.

Она уже улыбалась.

– Понимаешь, когда со мной происходит что-то очень хорошее, я жму на кнопку самоуничтожения. Господи, я знаю, что между тобой и Кларки ничего нет, он поклялся мне, да и у тебя счастливый брак. И все-таки мне трудно поверить, что у вас и раньше ничего не было – да если и было, какое мне дело? Все в прошлом и сейчас не имеет значения. Я верю вам обоим. Прости, Джози.

– Все нормально. Ты тоже меня прости. Я на тебя не в обиде. Ты много страдала с твоим бывшим мужем, его изменами и…

– Он сказал тебе?

О господи! Так все хорошо начиналось…

– Кларки упомянул об этом мельком. Случайно.

– Не пугайся, Джози. Я все равно рассказала бы тебе.

Я еще раз вздохнула с облегчением и сказала себе, что впредь мне надо думать, что говорю. Агги глядела на меня со счастливой улыбкой. Вероятно, неспроста.

– Он хочет, чтобы я поехала с ним. Хочет, чтобы Эл и я были с ним на Рождество и Новый год.

– Это чудесно, – сказала я, стараясь не вдыхать хлорку.

– Еще бы!

Я заглянула ей в глаза. Ее улыбка была полна надежды и ожидания новой жизни. С такой улыбкой я ходила по улицам, когда познакомилась с Финном.

* * *

– Это чтоб ты знала, – сказала бабушка резким голосом. – Мои внуки для меня все, особенно тот, которого ты подцепила. – На кухне засвистел чайник. Он либо выкипит, либо взорвется. – Если ты намерена обидеть Финна, то даже не думай об этом. Ты слышишь меня? – Она сердито взглянула на мое обручальное кольцо, будто хотела сорвать его с моего пальца.

В гостиную со звяканьем вкатился сервировочный столик; Финн толкал его по белому как снег, толстому ковру. С доброй улыбкой бабушка села в свое кресло.

– Мы с Джози так мило поболтали, правда?

Я уставилась на нее.

– Ты что, язык проглотила? У тебя есть собственная кредитная карточка? Есть? ЕСТЬ?

– Это не ваше дело, бабушка.

– ЕСЛИ ТЫ ОБИДИШЬ МОЕГО МАЛЬЧИКА, Я НИКОГДА ТЕБЕ ЭТОГО НЕ ПРОЩУ. – Она дико захохотала, севировочный столик задребезжал…

Я проснулась вся в поту, тяжело дыша, и растерянно посмотрела по сторонам. Неужели она здесь, в этой комнате? Я схожу с ума? С трудом сглотнув, я вытерла лоб. Подложила под живот подушку. Бабушка Финна не шла у меня из головы. Казалось, она знала мои сомнения. Мои мысли. Я не смела закрыть глаза. Наконец я сообразила, что в комнате никого нет, что я одна, и почувствовала облегчение. Это был сон, вот и все. Финн по-прежнему спал внизу; по его словам, я мешала ему своим беспокойным сном и бормотанием. Интересно, как прошла его конференция? Сегодня он мне не звонил, а когда звонила я, его телефон был выключен. Я закрыла глаза, но тут же опять услышала ее голос. Оставьте меня в покое, бабушка, – сказала я ей.

Я спустилась вниз и приготовила себе горячий шоколад. Села на темно-красный диван и включила свет на столике.

Взглянула на часы. Взяла трубку и позвонила Тиане.

– Ты слышала, что Кларки пригласил Агги в поездку? – Я помешивала шоколад.

– Я знаю! Обычно он не дотягивает до второго свидания. Тут все серьезно. По-моему, они хорошая пара.

– Хм-м… – Я тяжело дышала.

– У тебя все в порядке? – спросила она.

– Более-менее. Как все глупо.

– Что?

– Я так долго считала Кларки моим, а теперь мне надо привыкнуть к мысли, что мне придется его с кем-то делить.

– Вполне естественно, что ты сейчас переживаешь. Всем известно, как вы близки.

– Агги столько всего пережила и заслуживает счастья с ним рядом… Я не хочу, чтобы меня считали чудовищем. Я должна была бы радоваться за них.

– Трудно отпускать друга.

У меня стоял комок в горле. Она права.

– Я вот отпустила тебя, – сказала Тиана. – Мне было и радостно и тяжело смотреть на вас с Финном.

– Но ведь между нами ничего не изменилось.

– Конечно же, изменилось! Мы не поссорились, не расстались, но у тебя родился Джордж. Ты уже не ходила на танцы с Кристо и со мной. Мы встречались, но только для того, чтобы выпить чашку чая или пообедать в воскресенье. Я никогда тебе этого не говорила, но я чувствовала себя так, словно ты уплыла на лодке, а я осталась на берегу одна. У тебя есть Финн.

– Неужели? Его никогда нет, когда он нужен.

– Что ты имеешь в виду? – спросила подруга.

– Вот ты такая проницательная. Скажи, за того ли человека я вышла замуж?

Тиана долго молчала. Наконец спросила:

– Ты шутишь? А за кого тогда? За Кларки?

– Я сама не знаю. Кларки поддерживает меня. Он всегда рядом, когда я нуждаюсь в этом.

Тиана не стала меня слушать.

– Джей, это еще не значит, что ты его любишь.

– Пожалуй, это не имеет значения, – сказала я.

– Думаешь, не имеет? Честное слово, Джози! Ты просто хандришь от одиночества. Финн уехал, ты приятно общалась с Кларки, потом он спас Джорджа от мальчишек. Вот твой мозг и начал тебя соблазнять: что тебе было бы лучше с этим человеком, что вы уйдете с ним в розовый закат и оставите позади все проблемы. У вас с Кларки за плечами целая история жизни, но не более того, согласна? Сейчас он счастлив, Джози. Я видела его с Агги, они прекрасно подходят друг к другу, не вторгайся в их отношения.

– Я меньше всего хочу это делать, – сказала я.

– Он наконец-то вывел тебя из своей жизни.

– Ты говорила с ним об этом?

– Ладно тебе, ты сама знаешь, что всегда была его Ахиллесовой пятой. Да и кроме того, будь честной сама с собой – ты можешь представить свою жизнь без Финна?

– Нет, но ведь надо что-то менять.

– Какие бы ни были у Финна недостатки, – сказала Тиана, – у него верное сердце. Он верен тебе. Будь в моей жизни такой вот Финн, поверь мне, я бы его никогда не отпустила от себя.

– Хотелось бы мне, чтобы ты встретила такого мужчину, Мудрая Сова.

– Кажется, это случилось, – призналась она.

– Что? Кто это?

– Кристо.

– НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!

В другой раз она бы засмеялась, но тут, вероятно, сердилась на меня за то, что я позволила себе эти чувства к Кларки. Не надо было ничего ей говорить.

– Джей, я рада, что ты мне сказала. – Она словно читала мои мысли. – Но тебе надо остановиться. Роковая ошибка – думать, что трава где-то зеленее, потому что так не бывает. Поговори с Финном, скажи ему, что тебе хочется получать больше его внимания, чувствовать себя любимой.

– У меня нет времени на это! – с горечью возразила я. – Речь вовсе не об этом, а о Джордже. Мне надо, чтобы Финн брал на себя больше ответственности, чаще снимал с меня этот груз. Я не могу все делать одна. Я несчастлива, Тиана.

– Прости, – сказала она более нежно, – но тебе надо поговорить с Финном об этом, а не пускаться в фантазии насчет кого-то другого, особенно Кларки.

– Почему ты не рассказала мне? Про Кристо? – Мне надо было сменить тему.

– Я собиралась. У нас с ним все хорошо уже несколько месяцев…

– Несколько месяцев? – воскликнула я. В ее голос ненадолго вернулась привычная жизнерадостность.

– Я очень хотела поделиться с тобой, но Кристо взял с меня слово, что я буду молчать. Он даже не хотел говорить Финну. Мы хотели держать все в тайне, пока не убедимся, что у нас все надолго. Все началось на твоей вечеринке.

– То-то вы так рано уехали. Ты темная лошадка, Тиана, но я очень рада за тебя.

– Я сама за себя рада. Хотя странно влюбиться в близкого друга, – сказала она, даже не думая, что говорит. – Все могло бы обернуться разочарованием, но нам было хорошо. Теперь я спрашиваю себя: почему мы так долго теряли время?