День свадьбы Джейни. Я жду, когда за мной заедет Бен и отвезет в регистрационный офис.

Я гляжу в окно. В квартире снова стало тихо, потому что у Луи снова началась учеба. Я вспоминаю вечер перед началом занятий, как мы перебирали все вещи, за которые благодарны судьбе. Луи лежал в постели.

– Дядя Бен, Нелли и Эмили. Мам, у меня было самое хорошее лето за всю жизнь.

Мое сердце поет от таких слов.

– Что все-таки было лучше всего?

– Все! Мы делали такие интересные вещи! Мне понравился серфинг, понравилось кататься на моей маленькой доске.

Пару недель назад Бен, Эмили, Луи, Нелли и я отправились в городок Ползет в Корнуолле. Мы сняли домик в двух минутах ходьбы от моря. Я отвечала за солнцезащитный крем и питание. Бен учил Луи и Эмили серфингу на их детских досках. Бен любит море. В детстве он почти каждое лето проводил за границей на морских пляжах. «Хоть я и ненавидел отчима, мы с Грейс любили песчаные пляжи, любили прыгать с лодки и плавать с маской и трубкой». Он рассказывал детям про красочный подводный мир с медузами и кальмарами.

Я с удовольствием наблюдала за ними издалека, читала с моей электронной книги «Киндле», присматривала за Нелли и махала рукой, когда они занимались серфингом. Каждый раз, когда я отваживаюсь зайти в воду, в моих ушах звучит мелодия из «Челюстей». Но Бен настоял на своем, и к концу недели я тоже научилась серфингу, ничего амбициозного, просто на доске для буги-борда. Я громко хохотала и визжала, так здорово, когда ты взмываешь вверх вместе с волной.

– Еще мне нравилось играть в крикет с Большим Беном, – продолжал Луи, и я с облегчением поняла, что он давно не задавал мне вопросов про отца.

– Я люблю тебя, мамочка, – сказал он, когда я выключила свет и пошла к двери.

В тот вечер меня распирала гордость за нас.

Я гляжу на часы. Скоро четыре. Тетя Вив заберет Луи с Эмили и отведет их сначала в кафе, потом ко мне домой. О Нелли позаботится нанятый собачник.

– Она для меня как второй ребенок, – пошутил Бен.

Бракосочетание в пять часов. Потом мы пойдем в греческий ресторан ужинать и танцевать. Я слышу звонок мобильного и вскакиваю. Вероятно, Бен сейчас сообщит мне, что опаздывает. Я достаю телефон из сумочки и смотрю на незнакомый номер, нерешительно нажимаю на зеленую кнопку и слышу механический голос, сообщающий, что я выиграла какие-то деньги. Снова звонок, и я опять вскакиваю.

Идя к машине Бена, я чувствую на себе его взгляд. И покачиваю перед ним бедрами. На мне розовое платье, которое перешло ко мне от тети Вив. «Я больше не могу его носить, а ты можешь», – сказала она. Мои длинные темные волосы собраны кверху, и я чувствую себя кинозвездой.

– Бен, что ты так смотришь?

– Ты очень красивая, – говорит он.

– Ты помнишь лучшую свадьбу, на которой ты был? – спрашиваю я, когда мы едем к Мэрилебон.

Он стучит пальцами по рулю.

– Я был на свадьбе в индийских традициях, в оглушительно жаркий день. Шатер был украшен слонами, ненастоящими, увы, так было бы интереснее. Замечательные музыканты, карри и холодное пиво. Это было в добрые старые времена.

– А самую плохую?

– Ох, таких много. Ну не совсем уж плохие, но нелепые. На одной, в Греции, дружка произнес слишком длинную речь о женихе, понимаешь? Атмосфера так сгустилась, что хоть режь ножом.

– Но они все-таки поженились?

– К моему изумлению, да.

– А я помню свадьбу, где гостям пришлось самим покупать спиртное.

– Какой ужас.

– Интересно, как все пройдет сегодня.

– Уж гости наверняка не будут сами платить за напитки. Я вспомнил еще одну свадьбу, где нам утром пришлось убираться самим. Помню, как мы бегали с черными мешками.

Я смеюсь.

– Я была лишь на нескольких и каждый раз жутко позорилась. Хоть на эту посмотрю сегодня, потому что уж точно буду вести себя прилично.

Бен глядит на меня.

– Прилично? А как же удовольствие?

В голубом зале пахнет свежими цветами, на стенах кремовые и сиреневые панели. Мягкие стулья выстроены в ряд. Мы с Беном садимся. Пол, в строгом костюме, непринужденно приветствует гостей. Рядом с ним сидит мать Джейни, на ней сиреневые юбка и жакет. Я подхожу к ней, здороваюсь, а она с улыбкой спрашивает про моих родителей. Вернувшись на место, я тихонько говорю Бену, что каждый день заходила к Джейни после школы. Я так никогда и не призналась, что стянула у них на кухне вино, а в другой раз две банки сидра. «Я сунула их в рукава свитера», – шепотом хихикаю я.

Регистрационный офис, конечно, выглядит скучнее, чем церковь, но свадебное настроение все равно чувствуется. Все мы, затаив дыхание, ждем прибытия невесты. И вот в коридоре слышатся шаги. Пол выпрямляется. Джейни входит в зал под руку с отцом. Бирюзовое платье колышется вокруг ее коленей, светлые волосы украшает бледная роза, такая же, как в петлице Пола. Когда невеста с женихом произносят обет, их счастье заразительно. Мне хочется вскочить и аплодировать.

После церемонии гости рассаживаются по такси и едут в ресторан в Чок Фарм. Я хорошо его знаю; его держит греческая семья, и мы с Джейни любим там встречаться. Сегодня всех нас приветствуют ликующие официанты и ведут наверх в отдельный зал, просторный, с собственным баром. Столы составлены подковообразно, на них белые льняные скатерти, цветы и свечи. Под гул голосов два официанта подают узкие бокалы с шампанским и напитком из черной бузины. Наконец Пол стучит ложечкой по бокалу и сообщает всем, что ужин подан.

Ко мне подходит Джейни, берет меня за запястье, и мы говорим друг другу комплименты – как красиво мы выглядим.

– Ну, Полли, я посажу тебя рядом с Нэтом. Он тут единственный холостяк, – сообщает она. – Они с Полом жили вместе в колледже. Приятный парень, но, кажется, страшно храпит.

Бен смеется.

– А ты, Бен, сядешь вон там. – Она показывает на место в дальнем конце зала. – Рядом с Татьяной, она дантист, недавно развелась.

– Ха-ха, – говорю я ему, – дантист. Открой рот шире.

Все садятся за стол, а там буйство красок. Маленькие овальные тарелки наполнены разнообразными соусами, мясом, рыбой и овощами; у меня текут слюнки при виде креветок в оливковом масле, с лимоном и чесноком. У Нэта, моего соседа-холостяка, темные волосы, уложенные невообразимым количеством геля; такая прическа делает его похожим на мужчину с веб-сайта знакомств. Он берет бутылку вина и нацеливает ее на мой бокал.

– Спасибо, я не пью, – останавливаю я его.

Он глядит на меня, как на сумасшедшую; когда-то я сама так смотрела на непьющих людей.

– Так откуда вы знаете Джейни?

– Мы давние школьные подруги. – Я гляжу, как Бен садится возле дантистки.

Нэт кивает.

– Полу точно повезло.

– А вы чем занимаетесь? – Я ненавижу этот вопрос, но он выскакивает из меня словно какое-то нервное заболевание.

Нэт сообщает мне, что он аниматор, а я думаю о том, что Джейни говорит о нас, особенно после свидания Бена. «Диане он очень понравился, и она не может понять, почему он больше ей не позвонил, но, кажется, я знаю почему». Почему мы не вместе? По-моему, все думают, что мы должны быть семейной парой. Все, кроме нас.

Пока Нэт рассказывает, что он снимал телевизионную рекламу и мультфильмы и жил в Калифорнии, я опять смотрю на Бена. Я солгу, если скажу, что я не думала об этом. Когда Бен сегодня сказал, что я красивая, мое сердце растаяло. Но это Бен. Я думаю о последствиях и боюсь даже представить, что все рано или поздно закончится ужасными сценами и разрывом. Тогда мы потеряем нашу дружбу, наши уик-энды, Луи будет скучать по нему и спрашивать, почему мы больше не бываем у дяди Бена. Нам будет неловко встречаться у школьных ворот, где мы будем старательно избегать встреч, а Джим станет метаться между нами. Сейчас у нас идеальные отношения, так зачем их рушить какими-то романтическими иллюзиями, что мы созданы друг для друга? Вон как оборачивались все мои прежние романы! Я гляжу на Джейни. Она не могла поверить, что мы жили неделю в Корнуолле, и он ни разу не пытался сделать решающий шаг.

Я даже не знаю, привлекаю ли я Бена в этом плане. Я замечала у него определенное желание быть рядом со мной плюс он шутил насчет того, что ему надо с кем-то переспать. Он решительно оттаскивал меня от веб-сайта для родителей-одиночек, но вместе с тем никогда не приглашал на свидание. Я покривлю душой, если скажу, что я не думала о той поездке в Нью-Форест, вспоминала, как мы танцевали, смеялись и чувствовали себя такими свободными, а его рука лежала на моей талии. Я могу сказать ему все-все, и он тоже может говорить со мной о чем угодно, и мы оба знаем, что не осудим друг друга. Но все же, если бы мы с Беном были влюблены друг в друга, то у нас давно что-нибудь да получилось бы. Ведь верно? Как сказала Джейни, мы провели вместе целую неделю, и если бы Бен что-то чувствовал ко мне, он нашел бы время показать это.

Нэт отвлекает меня от этих мыслей, спросив, одна ли я пришла на свадьбу или с кем-то.

– С Беном, – отвечаю я и делаю жест в его сторону. Потом рассказываю Нэту, что мы недавно ездили на море в Корнуолл, с нашими детьми.

– Ты долго с ним встречаешься? – спрашивает Нэт; в его тоне мне чудится легкое разочарование, или только чудится?

– Ах, между нами ничего нет.

– Нет? – Он приосанивается, но выглядит слегка озадаченным.

Я поворачиваю к нему лицо.

– Ты считаешь, что мужчина и женщина не могут быть просто друзьями?

– Не могут, если мужчина считает женщину очень привлекательной, вот как в фильме «Когда Гарри встретил Салли».

– Тогда возможно, если он считает ее непривлекательной?

– Да. – Он глядит на меня. – Но ты ведь не безобразная.

– Спасибо, мне тоже так кажется. Значит, у тебя нет среди друзей ни одной одинокой женщины?

Он подумал немного.

– Одна есть, Бет, но она выглядит чуточку смешно.

– Смешно?

– У нее вот эти… – он подносит ладони к ушам, шевелит ими, – торчащие уши. Честно говоря, я предпочитаю общаться с парнями. В моем деле преобладают мужчины. Я не понимаю, как можно лежать с привлекательной женщиной на пляже, видеть ее в бикини, натирать ей спину кремом и… ну… не хотеть близости…

Бен почти не глядел на меня в моем крошечном бикини, а спину мне мазал солнцезащитным кремом так, словно это была полифилла, гидроизоляция.

– Верно сказано, – говорит мужчина, сидящий по другую сторону от меня. Это брат Пола. – Извините, что я невольно подслушал вас. Я действительно дружил с одной девушкой, Энни, и мы были друзьями в колледже, но потом в одну ночь разрушили все, когда напились и оказались в одной постели.

– Ах да, алкоголь всегда провоцирует на это, – соглашается Нэт и снова спрашивает, уверена ли я, что не хочу выпить.

– И ты жалеешь об этом? – спрашиваю я, не отвечая Нэту.

– Горько жалею, – отвечает мне брат Пола. – Из наших отношений ушли доверие и непринужденность. Мы пожертвовали чем-то поистине необыкновенным ради тупого и пьяного барахтанья.

Вот так. Брат Пола это понимает! Жалко, если только он один…

– У меня много друзей среди мужчин, – говорит блондинка лет сорока, сидящая напротив меня. – Мне интересно с ними. Я люблю своих подружек, но у мужчин более четкий взгляд на вещи.

– Чепуха, – возражает ее сосед. – Простите, но дружба между мужчиной и женщиной невозможна, ибо там всегда царит неравноправие.

Вскоре весь наш конец стола охвачен дебатами, гости перебрасываются суждениями.

– Мужчины не могут быть просто друзьями. Нам требуется нечто большее. Ведь мы живые существа.

– Конечно, могут.

– Но если у этого друга мужского пола есть партнерша или жена? – спрашивает брат Пола.

– Хороший аргумент. Если бы Бен с кем-то встречался, я бы отошла в сторону. Тогда мы не смогли бы играть по ночам в шахматы, – говорю я, вспоминая наши вечера в Корнуолле.

– Вы играете по ночам в шахматы? – удивляется Нэт. – Как странно. Почему не в покер с раздеванием?

Я смеюсь.

– Готов поспорить, что если бы Бен стал встречаться с другой женщиной, – говорит Нэт, – ты бы превратилась в яростное чудовище.

– Не надо так громко, – бормочу я. – Нет. Я была бы рада за него.

– Тогда, – делает вывод Нэт, – если Бен не идет на сближение с тобой, значит, ты не в его вкусе. Утешайся этим.

К нашему столу подходит Пол и спрашивает, довольны ли мы, все ли в порядке. Просит наполнить бокалы.

– Мы беседуем о мужчинах и женщинах, о том, могут ли они быть просто друзьями, – говорит Нэт.

– Могут, – кивает Пол.

– Вот видишь, – толкаю я Нэта.

– Если мужчина гей, – Пол подмигивает, – или у женщины непривлекательная внешность.

Под конец встает Джейни, раскрасневшаяся от шампанского и вина.

– Я понимаю, что ненормально, когда жена что-то говорит…

Все смеются.

– Но я никогда не делаю ничего нормально. Я люблю этого человека. – Она поворачивается к Полу. – И я счастлива, что стала твоей женой. – Мы все встаем и поднимаем бокалы за Джейни и Пола.

Вскоре столы убраны. Играет музыка.

– К счастью, речи были короткими, – бормочет Бен, когда мы смотрим на танцующие пары, в том числе на Татьяну и Нэта. – Ну и каков этот Нэт?

– Приятный.

– О чем вы беседовали?

– Ах, о разном. Как у вас с дантисткой?

– Теперь я все знаю о лечении каналов.

– Ох.

Мы смотрим на Нэта и брата жениха, они соревнуются – кто лучший танцор. Они напомнили мне моего брата, вышедшего на танцпол.

– Когда ты пьян, ты танцуешь так, словно на тебя никто не смотрит, – говорит Бен, – а когда трезвый, ты все равно должен танцевать, как будто никто не смотрит. Пойдем? – он протягивает мне руку.

Мы с Беном танцуем. Мы танцуем весь вечер. Я думаю о том, что буду вспоминать каждый миг этой свадьбы, когда проснусь завтра утром, и как приятно танцевать в объятьях хорошего танцора.

В конце вечера, идя к машине, мы с Беном замечаем, что Нэт и Татьяна стоят у дороги и ловят такси, а потом вместе прыгают на заднее сиденье.

– Вот как удачно, – говорю я.

– Я подозреваю, что должен был поехать домой с дантисткой. Так что для меня все обернулось удачей.

Садимся в машину, Бен заводит мотор.

– Бен, разве мы встретим кого-нибудь, если проводим вместе почти все время? – Я стараюсь проговорить это в шутку, но в глубине души знаю, что Джейни права.

– Мне нравится быть с тобой, – говорит он. – Я не хочу быть ни с какой другой женщиной.

Я гляжу в окно.

– Надеюсь, дети вели себя хорошо с тетей Вив.

– Ты не поняла, да?

– Что не поняла?

Он крепко сжимает пальцами руль и глядит перед собой.

– Я… о боже, не знаю, как это сказать… Я хотел это сказать уже давно.

– Не надо, – говорю я. В моей душе нарастает смятение.

– Ты мне нравишься. – Он поворачивается ко мне.

– Но Бен…

– Я должен сказать тебе, что я чувствую. – Он останавливается на обочине и выключает мотор.

– Что ты делаешь? – Я продолжаю свою линию. Я хочу, чтобы все оставалось как прежде.

– Я никогда еще не испытывал ничего подобного…

– Но мы друзья, хорошие друзья.

– Нет! Это больше, чем дружба. Я полюбил тебя, Полли.

– Но ведь… – Я опускаю голову, немею и не знаю, что сказать.

– Не говори мне, что ты никогда не думала об этом.

– Да, да, я думала. – Я снова поворачиваюсь к Бену. – Но…

– Ну вот, опять. Ненавижу слово «но». – Он умоляюще смотрит на меня. – Мы так хорошо знаем друг друга, между нами нет секретов и претензий и… – Его рука касается моей щеки. – Когда ты рядом, шансов нет ни у кого. – Он улыбается, в его глазах светится нежность. – Что же нас останавливает?

Я отодвигаюсь от него. Мне все кажется неправильным.

– Я давно хотел тебе это сказать, – продолжает он, – но я…

– Пожалуйста! Перестань! Прости, если я спровоцировала тебя на это, создала тебе неверное впечатление. Меньше всего я хочу тебя обидеть, но…

– Никаких «но», Полли, – обрывает он меня. – Извини. – Он включает мотор и глядит перед собой. – Я думал, что, возможно, ты чувствуешь то же самое. Теперь ясно, что я ошибался.

Мы молча едем домой. В моей груди расплывается боль.

На следующее утро я просыпаюсь и жалею, что у меня такая ясная голова. Меня преследуют воспоминания о минувшем вечере. Я готова накрыться с головой одеялом и лежать весь день. Не знаю, как я увижу возле школы Бена и Эмили.

Вчера тетя Вив сразу поняла – что-то случилось. Как только мы вошли в квартиру, она сказала: «У вас обоих такой вид, как будто вы вернулись с похорон, а не со свадьбы». Улыбка сошла с ее лица, когда никто из нас не сказал ни слова. Бен просто поблагодарил ее, разбудил Эмили, и они уехали.

Я ворочаюсь, дрыгаю ногами и не нахожу себе покоя. Как я могла сделать такую глупость? Как я отношусь к Бену? Зачем я так разговаривала с ним? На мою кровать прыгает Луи, просит поиграть с ним перед школой.

– Не сегодня.

– Мам, пингвины умеют летать?

Я кусаю губу.

– Нет. Они плавают. Летают под водой.

– Почему они не летают по воздуху, как другие птицы?

Мне хочется наорать на него. Но я говорю:

– Не знаю, милый. Вставай и одевайся. Сейчас мы позавтракаем.

Еда – это последнее, о чем я могу думать. Мне ничего не лезет в глотку.

Наконец мы идем к двери. Тут Луи заявляет, что ему нужно взять в школу что-то, начинающееся с буквы «К».

– Почему ты говоришь мне это только теперь? У нас было целое утро! – ору я.

У него дрожит подбородок. Он рыдает, а я ношусь по дому, пытаясь найти то, что ему нужно. Хватаю двухцветный карандаш, и мы выскакиваем на улицу.

Луи все еще плачет, и когда мы спускаемся вниз по Примроуз-Хилл. Я пытаюсь успокоить его, прошу прощения, а сама только и думаю, как теперь встречусь с Беном, и внутри меня снова растет паника.

У школьных ворот я сталкиваюсь с Джимом.

– Полли? Что с тобой? Все в порядке?

– Нормально, только я очень тороплюсь. – Я целую Луи и мчусь на работу. В моей голове упорно звучит голос. «Выпей, – уговаривает он меня. – Давай, выпей. Ведь ты можешь себе позволить одну рюмку, верно? Ты же взрослый человек, Полли. Ты много лет не прикасалась к спиртному! Молодец! Вот видишь? Значит, ты можешь держать себя в руках. У тебя есть работа, есть дом. Ты исправно платишь за аренду, оплачиваешь счета. Ты любишь сына. Так что ты вполне можешь выпить рюмочку. Разве ты не заслужила? Это поможет тебе справиться с огорчением, придаст храбрости перед встречей с Беном».

Я открываю сумку, ищу мобильный. Я звоню Нев.

– Тормози, – говорит она. – Запомни аббревиатуру УГОЗ – усталость, голод, одиночество, злость. Вероятно, сейчас ты испытываешь все эти чувства?

– Я не голодная. Мне тошно. Я так злюсь на себя! Я не знаю, что я чувствую к Бену. Я в смятении… – Я вижу, как моя дружба с Беном, такая драгоценная, рассыпается на кусочки.

– Полли, стоп! Сделай глубокий вдох и выдохни.

– Прости, Нев, – бормочу я.

– Слушай, ты позвонила мне, вместо того чтобы выпить, и это хорошо.

– Но я согласилась бы умереть за рюмку. Давно я не чувствовала этого. Это меня пугает.

– Жажда выпить длится полчаса, не больше, – заверяет она меня. – Выпей много воды. Съешь что-нибудь сладкое, когда явишься на работу. Молись своим богам, чтобы дали тебе силы. Сейчас тебе очень плохо, но в алкоголе ты все равно не найдешь ответа. Ты можешь прийти сегодня на собрание?

– Я могу повидаться с тобой, когда заберу Луи?

– Конечно. Запомни, Полли, когда мы думаем, что хорошо бы выпить, полезно промотать ленту вперед. Итак, ты выпила… Что потом? Тебе захочется еще? Почти наверняка. Ты знаешь это не хуже меня, что «только одной» никогда не бывает. Потом мы, пожалуй, захотим пойти в бар и подцепить какого-нибудь парня, – говорит она, и я вспоминаю, как все началось у нас с Мэтью. – Так что видишь, куда тебя приведет эта «только одна» рюмка? Это то место, куда тебе хочется идти?