В понедельник за завтраком я перебирала утреннюю почту, которую принёс мне Тикет. Среди рекламных буклетов и каталогов затерялся красивый конверт с официальной печатью «Опоры». Я долго держала его в руках, морально готовясь к очередному отказу.

– Поехали, – сказала я Тикету, разворачивая письмо.

«Дорогая Кас,

Благодарим Вас за Вашу заявку на должность координатора курсов. Мы получили огромное удовольствие от общения с Вами…»

Я ждала, что вот-вот должно было появиться отвратительное «но».

«…и рады сообщить Вам, что Вы приняты…»

Я завизжала, размахивая письмом над головой.

– Они рады сообщить мне, что я принята на работу, Тикет!

Он подпрыгнул и облизал моё счастливое лицо.

Я решила дочитать письмо до конца.

«Человек, недавно получивший травму позвоночника, но пришедший на собеседование, должен обладать твёрдым характером и силой воли. Мы это знаем и восхищаемся Вашей целеустремлённостью и честностью».

– У нас получилось, Тикет! У нас получилось!

Я схватила телефон и начала звонить Чарли.

– Я так понимаю, ты получила работу! – ответил он, услышав мои нечленораздельные, но восторженные крики.

– Ты готов праздновать сегодня вечером? – спросила я.

– Я готов праздновать хоть сейчас.

– Значит, я готовлю праздничный ужин.

– Отлично! С меня шампанское.

– Пора одеваться, – сказала я Тикету, надевая на него попону. До этого я обзвонила всех своих друзей и родных, чтобы сообщить им радостную новость. Гай не взял трубку, поэтому я оставила сообщение на автоответчике. Мама взяла телефон после первого же гудка, и у меня появилось подозрение, что она всё утро сидела у аппарата в ожидании моего звонка. Как и я, она завизжала от восторга.

– Мы идём за продуктами. Мы же любим ходить в супермаркет, да? Потом поболтаем с нашим любимым газетчиком.

Мы завели знакомство с газетчиком через неделю после переезда к Чарли. Когда мы вышли из супермаркета, на улице шёл проливной дождь. Я проехала на своём кресле мимо человека, стоявшего у прилавка с газетами и журналами.

– Храни вас Господь, – сказал он.

Что-то заставило меня оглянуться, и я увидела большого чернокожего мужчину за сорок, с лысой головой и добрыми карими глазами. Я купила у него журнал, чуть не онемев от высокой цены, и забыла об этом случае, пока снова не увидела его через неделю. В тот день была хорошая погода, поэтому мы смогли поговорить. Он сказал, что у них есть белый кот по кличке Снежок и двое детей. Про жену он ничего не сказал.

– Нам приходится спать в одной комнате. У нас только одна кровать. Поэтому я ложусь на полу, чтобы детишки выспались за ночь. В тесноте, да не в обиде, – он улыбался, но я заметила грусть и вину в его глазах. Мне стало так жаль его, что я немедленно купила у него журнал. Точнее, два – второй для Чарли.

Мы вошли в автоматически раскрывшиеся двери супермаркета. Тикет побежал вперёд и вернулся ко мне с корзиной в зубах, радостно виляя хвостом. Когда он поставил корзину мне на колени, мы направились к стойке с фруктами и овощами.

– Наверх, Тикет, подай! – скомандовала я, указывая на упаковку с жирными сливками на верхней полке. Поставив передние лапы на предпоследнюю полку, Тикет взял в зубы коробочку с творогом и повернулся ко мне.

– Нет, – мягко возразила я. – Это не то.

Я снова указала на жирные сливки.

Покупатели с любопытством наблюдали за нами.

– Мама, смотри! – воскликнул маленький мальчик, помогавший маме толкать тележку. – Собачка пришла за покупками! Смотри, мам!

Я вспомнила тренировочный центр «Друг человека» и то, как мы ходили за покупками в игрушечные супермаркеты. После завершения курса мы с Алекс иногда обменивались электронными письмами.

«Мы с Присциллой не расстаёмся ни на секунду», – писала она. – «Она мой ангел-хранитель».

Недавно мне пришло письмо от Дженни, той женщины с ласковым голосом, которая двадцать лет прожила в больнице. Она писала, что до сих пор приходит в восторг от вида белья, которое сушится во дворе или от звука дождевых капель, разбивающихся о подоконник.

Ещё был Эдвард с Тинкербелл. Интересно, как они поживали? Я часто думала об Эдварде. Вообще-то я даже собиралась ему позвонить и назначить встречу.

Кассир в магазине посчитал, что мы с Тикетом выглядели очень забавно. Многие люди считали нас забавными. Может быть, мне стоило брать с них деньги за развлечение?

– А пин-код банковской карты он тоже за вас вводит? – широко улыбался кассир.

– Да, – ответила я, только чтобы посмотреть на его перекошенное лицо.

Покинув магазин, мы с Тикетом подошли к газетчику. Он стоял между входом в супермаркет и цветочной палаткой. Я отдала ему всю мелочь, которая у меня была, и взяла журнал.

– Храни вас Господь, – сказал он, гладя Тикета по голове. Он был единственным человеком, кто не обращал внимания на надпись «Не отвлекайте меня. Я работаю» на попоне моего четвероногого друга.

Я была в отличном настроении и рассказала газетчику о работе.

– Это потрясающе! Надеюсь, ты на славу отпразднуешь это событие с друзьями.

Но я ответила, что собираюсь приготовить ужин на двоих: для себя и для Чарли, чтобы поблагодарить его за поддержку. Я сразу пожалела о сказанном, потому что, возможно, сегодня газетчику нечем будет накормить детей. Но я с облегчением вздохнула, когда он улыбнулся и сказал:

– Путь к сердцу мужчины лежит через желудок.

– Нет, нет! Мы просто друзья!

Газетчик внимательно осмотрел меня с головы до ног, потирая подбородок.

– Спрошу-ка тебя вот о чём. Он был первым, кому ты рассказала о работе?

– Да, но…

– Ох, девочка, ты влюбилась! Да, я помню это чувство, – вздохнул он и напел первые строки из песни “What a Wonderful World” Луи Армстронга.