Рич вёз меня на своей машине в поместье родителей Чарли. Они пригласили нас на субботний ланч в день празднования его тридцатилетия.

– В пятницу вечером я должен встретить в аэропорте Анну, – объяснялся вчера Чарли по телефону. – Потом мы поедем домой, чтобы помочь маме с организацией праздника. Тебя довезёт Рич. – Он сделал небольшую паузу. – Кстати, мне кажется, что лучше пока не говорить моим родителям о наших отношениях. Как ты думаешь?

Его предложение вызвало у меня вздох облегчения. Я тоже не была готова сообщить об этом миссис Белл.

Я смотрела в окно, думая о том, как сильно я соскучилась по Чарли за последнюю неделю.

– Он, должно быть, кучу денег спускает на ваши телефонные разговоры, – однажды сказала мама, когда у меня в очередной раз завибрировал мобильник. Но я знала – на самом деле она несказанно рада, что личная жизнь у меня наконец-то наладилась.

– Ваши отношения с Чарли вышли на новую ступень, не так ли? – спросил меня Рич, пока мы ехали по направлению к Оксфорду.

– Э-м-м… С чего ты взял?

– Чарли всю неделю странно себя вёл, даже заплатил за моё пиво пару дней назад. Он мне сказал, – добавил Рич. – К тому же ты все время улыбаешься.

Я улыбнулась ещё шире.

– Только не говори его маме.

– Даже не думал.

– Она меня пугает. А тебя?

– Нет, не очень. Она тебе понравится, когда ты получше её узнаешь.

– Ясно. А расскажи мне об Анне. Какая она?

Задав этот вопрос, я наблюдала за реакцией Рича, поскольку помнила, что Чарли говорил о его несчастной любви к Анне.

– Она сексуальная.

– Иногда вы, парни, бываете такими поверхностными. Как лужи.

– А вот это уже комплимент. Во-первых, ты сказала «иногда». А во-вторых, в нашей дождливой стране лужи бывают очень даже глубокими. Настолько глубокими, что однажды в сочельник мне пришлось выплывать через пассажирское окно моего затопленного автомобиля.

Я засмеялась.

– Ну ладно, какая она на самом деле? Я хочу узнать все сплетни до того, как мы приедем.

– Ну, она журналистка, работает в модном издании, довольно долго жила в Нью-Йорке, но недавно разругалась со своим парнем. Он оказался женат и вёл двойную жизнь.

– Лживый урод.

– Это точно. Но Анна никогда не умела разбираться в людях. Мы встречались больше года. – Он включил музыку. – А потом она вычеркнула меня из своей жизни.

– Почему так получилось, Рич?

– Я тоже ума не приложу, я же мечта любой девушки, – попытался пошутить он, но его выдавали покрасневшие щёки.

– Что ж, ей же хуже.

– Я тоже стараюсь себя в этом убедить. Как бы то ни было, мы бы все равно не ужились вместе. Она зажигательная и открытая. Я для неё слишком спокойный и нерасторопный. Как там это называется? Две противоположности?

– Инь и ян?

– Точно! Я инь, она ян. Инь ян нет работать, – добавил он с ужасным китайским акцентом.

– Иногда это работает, – возразила я, вспоминая о своих родителях. – К тому же, мы с Эдвардом были слишком похожи, у нас получился инь и инь, поэтому нам намного комфортнее быть друзьями. Может, тебе стоит поговорить с ней?

– Чтобы она опять растоптала моё сердце? Нет, спасибо. Скажу тебе честно, Кас, с этими Беллами надо держать ухо востро.

Когда машину тряхнуло на «лежачем полицейском», мне вспомнился тот день, когда Чарли впервые привёз меня в родительский дом. Это было больше года тому назад. Я вдруг осознала, сколько всего хорошего произошло с того дня, и насколько я была счастлива сейчас, в этот самый момент. Я хотела навсегда остаться в сегодняшнем дне.

Когда мы заехали во двор, Рич посигналил. Из дома вышли Чарли с отцом. Он открыл дверцу машины и расцеловал меня в обе щеки.

– Как доехали? Я скучал по тебе, – прошептал он мне на ухо.

Достав с заднего сидения кресло и съёмные колёса, Чарли поставил их передо мной. Пока я соединяла конструкцию, я чувствовала на себе взгляд его отца.

– Так интересно наблюдать, как ты это делаешь, – заметил он. – Какие хитрые нынче технологии. Могу я взять твой чемодан, Кассандра?

– Спасибо, мистер Белл. И, пожалуйста, зовите меня Кас.

– Тогда и ты зови меня Генри, – добродушно ответил он. – Когда ты говоришь «мистер Белл», я чувствую себя стариком.

Когда Генри зашагал к дому с моим чемоданом, Чарли наклонился и поцеловал меня в губы.

– Вас точно раскроют, – подзуживал нас Рич, неся в руках свой чёрный смокинг.

– Боже мой! – взвизгнула Анна. Рич уронил свой костюм на пол, когда она повисла у него на шее.

На ней были узкие джинсы и мешковатый розовый свитер. Короткие волосы выкрашены в натуральный блонд.

– Моя сестра, Анна, – представил её Чарли. – Хотя ты, наверное, уже догадалась.

Она посмотрела на меня через плечо Рича.

– О, чёрт, извини! – Подходя ко мне, она наступила на воротник его рубашки. Рич подобрал свой костюм с пола, не проронив ни слова.

– Анна, знакомься – это Кас.

Она наклонилась ко мне, чтобы поцеловать в обе щеки. Анна отличалась красотой девочки-сорванца. На лице не было ни грамма косметики – исключительная природная миловидность. Ее голубые глаза, казалось, должны были светиться в темноте. А её короткое каре подчёркивало изящную шею и благородные черты лица.

– А где твоя собака? – поинтересовалась Анна.

– Я оставила Тикета у своей подруги Сары, – объяснила я. Мэтт обожал собак, поэтому они сразу согласились приютить Тикета у себя. Завтра они собирались взять его на пикник в Хэмпстед-Хит.

– Какая жалость! Мне так хотелось с ним познакомиться! Я умираю от голода! – воскликнула она, потянув Рича по направлению к гостиной.

Чарли положил руку мне на плечо, но поспешно одёрнул её, как только Анна обернулась к нам, чтобы поторопить.

После лёгкого обеда мы отправились на прогулку вокруг поместья. Миссис Белл решила к нам не присоединяться. Рич и Анна размеренно шагали впереди, в то время как Генри останавливался каждые три минуты. Он сказал мне, что тщательно пометил названия всех посаженных им деревьев, поскольку после его смерти никто не сможет сказать, что есть что.

– Каждое дерево символизирует какое-то важное событие в моей жизни, – заявил он. – Например, вот это я посадил, когда родился Чарли. Дерево называется Metasequoia glyptostroboides.

– Я никогда в жизни это не выговорю, – восхитилась я.

– Папа знает латинские названия всех своих деревьев, – сказал Чарли.

– Другое его название – просто метасеквойя.

– А вот это нетрудно запомнить.

– Она сейчас должна достигать двенадцати метров в высоту, – продолжал Генри. – Это быстрорастущее хвойное дерево. Сначала, по весне, у него розовые листья, а ближе к лету они становятся зелёными.

– Должно быть, интересно наблюдать за сменой цветов, – предположила я.

– Да, это удивительное зрелище. Пойдёмте дальше. Вот красавица Liquidambar styraciflua.

– Генри, вы специально говорите по-латыни, чтобы покрасоваться!

Пробираясь к стволу дерева, он несколько раз поцарапался о чертополох.

– У этого дерева очень симпатичные листья. По форме они напоминают кленовые. У Liquidambar tyraciflua есть несколько разновидностей. Эта называется Лэйн Робертс.

– Её листья тоже меняют цвет?

– О, да! Осенью цвета просто волшебные. От жёлтого до красного и даже винного.

– Пока это дерево мне нравится больше всех, – призналась я. – Оно очень красивое.

Услышав мои слова, Генри сорвал один листок и протянул его мне.

После вечернего чаепития миссис Белл проводила меня до моей комнаты.

– Надеюсь, тебе здесь понравится, Кассандра.

– Большое спасибо, здесь очень мило, – ответила я, осматривая комнату со смежной ванной комнатой. На трюмо стояла ваза с цветами и маленькая стеклянная вазочка с листиком амбрового дерева, который подарил мне Генри.

– Хорошо. Отдохни перед вечеринкой.

Когда она закрыла за собой дверь, я смогла вздохнуть с облегчением.

– Чарли, что ты здесь делаешь? – послышался её голос из коридора.

– Я хотел проверить, как дела у Кас.

– Она отдыхает. Не мог бы ты мне помочь?

– Да, мам, через минуту. – Последовала непродолжительная пауза. – Я скоро спущусь.

Наконец до меня донеслось поскрипывание паркета – миссис Белл ушла.

Чарли вошёл в мою комнату и улёгся на кровать. Я присоединилась к нему.

– Иди ко мне, – сказал он, прижимая меня к себе.

– Как приятно, – произнесла я. – Я так по тебе соскучилась.

Лёжа в объятиях друг друга, мы обсудили моё решение попробовать вернуться в Королевский колледж. Я сказала ему, что мой научный руководитель продвигает моё дело в ректорате и, если меня восстановят, то уже осенью я возобновлю учёбу.

– Я так тобой горжусь! – прошептал он, обхватывая меня за талию.

Мы целовались, пока не услышали за дверью чьи-то шаги.

– Правда, весело скрывать свои отношения, прятаться и шушукаться? – прошептал Чарли, прикрыв мне рот рукой, чтобы я не смеялась в голос.

Когда шаги стихли, я прошептала в ответ:

– Ты нервничаешь из-за предстоящего разговора с мамой о наших отношениях?

– Нет.

– Ты уверен? То есть, если мы ничего не скажем на этих выходных, то это нормально. Но если у тебя есть какие-то сомнения…

– Почему у меня должны быть какие-то сомнения? Ты сама не уверена в наших отношениях?

Анна ворвалась в комнату без стука, и Чарли отпрянул от меня так резко, что чуть не свалился с кровати. Он встал, стараясь пригладить взъерошенные волосы, и сказал тоном дворецкого:

– Сообщи мне, если тебе что-то понадобится.

– Конечно, – ответила я, смущаясь так же, как и он. – Будет сделано.

– Ух ты! – воскликнула Анна, отталкивая Чарли с дороги. – Ты наденешь это сегодня, Кас?

Её внимание привлекла висевшая на шкафу шёлковая блузка от Вивьен Вествуд, которую раньше носила моя мама.

– Обожаю ее вещи, – вздохнула Анна. – Мода меняется, а её вещи всегда выглядят потрясающе.

Затем она подошла к кровати и села рядом со мной, скрестив свои длинные гладкие ноги. Это означало, что она собиралась ненадолго задержаться.

– Можешь идти, Чарли. – Анна помахала ему рукой. – Иди. У нас тут будет девчачий разговор.

Она повернулась ко мне.

– Итак, Кас, где ты работаешь?

Я сообщила ей, что недавно подала заявление об уходе из «Опоры». Конечно, мне не хотелось уходить – я проработала чуть меньше года, – но Шарлотта отнеслась ко мне с пониманием. Она сказала, что я могу работать волонтёром и ездить на их курсы. Мы с Чарли не исключали возможности снова поехать в Колорадо.

– Чарли сказал, что тебя сбила машина. Это, должно быть, так тяжело. Не представляю, как ты с этим справляешься.

– В смысле? С чем я справляюсь?

– Со всей этой ситуацией и с инвалидным креслом. Ты такая отважная.

– По-моему, отвага – это когда человек вбегает в горящий дом. А у меня просто нет выбора.

– Это тоже верно, – кивнула Анна. Она заметно удивилась тому, что я посмела ей возразить. Оглядывая комнату, она задумчиво хмыкнула. – Как насчёт парня? Ты с кем-нибудь встречаешься?

– Э, нет. Не совсем.

– Не совсем, – повторила она. – Интересно.

Анна улыбнулась, демонстрируя свои идеально ровные белоснежные зубы.

– То есть, – непринуждённо продолжила я, – мне кое-кто нравится, но между нами нет ничего серьёзного. А как насчёт тебя? Я бы с удовольствием съездила в Нью-Йорк. Я была только в Колорадо – там я и познакомилась с Чарли.

Я немедленно пожалела, что произнесла его имя, не сумев сбить Анны с намеченной ею линии разговора.

– Мой брат неплохой парень, как думаешь?

Я кивнула.

– Каково тебе жить с ним? Он жуткий неряха, правда? Наверное, разбрасывает грязные носки по квартире?

– Иногда! – Я засмеялась. – И Тикет потом их жуёт. И мытьё посуды явно не его конёк.

– У него сразу же появляются неотложные дела или начинает болеть голова?

– Именно. – Я немного расслабилась. – И он делает кое-что ещё.

– Продолжай.

– Когда он ест, то клацает зубами по вилке. Меня это очень раздражает.

– О, боже! Это у нас семейное.

– И ещё он никогда не выбрасывает пустые коробки из-под хлопьев. – Я засмеялась, вспомнив нашу недавнюю ссору, вспыхнувшую на этой почве. – Но он очень милый. Недавно я попала в неприятную ситуацию, и он всё бросил, чтобы помочь мне. Он отличный друг.

– Да, он такой. Он обожает всех спасать. – Анна сделала небольшую паузу. – И люди часто этим пользуются.

Я сделала глубокий вдох, не понимая, к чему она клонит.

– Ты была знакома с Либби? – спросила она.

– Она была очень милой.

– Не знаешь, почему у них не сложилось?

– Нет. – Я начала теребить вышитые на покрывале цветы. – Чарли сказал, что что-то в их отношениях было не так.

Она сверлила меня взглядом.

– Нам всем очень нравилась Джо. Его бывшая девушка. Может быть, это как-то связано с ней?

– Я не знаю. Может быть. – Я взглянула на часы, но Анну невозможно было пронять такими намёками.

– Но скажи мне, тот парень, который тебе нравится, он придёт сегодня на вечеринку? Должна признаться, что у Чарли есть очень симпатичные приятели.

– Анна, извини, пожалуйста, но мне пора начинать собираться.

– У нас полно времени впереди, – сказала она, не собираясь уходить.

Чарли приоткрыл дверь.

– Анна, мама тебя зовёт.

– Зачем?

– Она не сказала.

– Мы потом договорим, – предупредила меня Анна, нехотя покидая комнату.

Когда она вышла, я упала на подушки и закрыла глаза.

– Меня как будто допрашивали с пристрастием. Чарли, почему ты не говорил, что в прошлой жизни твоя сестра была офицером гестапо?

Праздничный ужин проходил в столовой. Миссис Белл приготовила мясной пирог на двадцать персон. Когда было подано основное блюдо, все мужчины переместились на два стула влево, чтобы я могла сидеть рядом с Чарли. Он положил руку мне на бедро под столом. И, хотя я не чувствовала его прикосновения, мне было очень приятно. Но я ждала, что Анна вот-вот залезет под стол, чтобы изучить обстановку, и достанет наручники. Или ещё хуже – дубинку.

В полночь Анна вынесла шоколадный торт, и все спели «С днём рождения тебя». Когда родители Чарли и Анны удалились в свою комнату, вино полилось рекой, и началась весёлая вечеринка. Музыка, танцы… Ближе к утру я так расслабилась, что не удержалась и поцеловала Чарли в губы.