Они провели в доме Джерарда Бейкера от силы четверть часа, а Сара уже испытывала жалость к этому пожилому человеку. Джерард из кожи лез вон, только чтобы угодить сыну. Он вылизал дом до блеска, приготовил чай для «невестки» и кофе для Нормана. Он даже разложил куски ее лимонного пирога по тарелкам. Но чем больше Джерард старался, тем молчаливее становился его сын. Норман односложно отвечал на вопросы, а сам ни о чем не спрашивал.

Лично у Сары к «мужу» не было никаких претензий — он вел себя очень внимательно по отношению к ней. Норман сидел рядом с ней на диване, его пальцы машинально скользили по ее шее без малейшего намека на непристойность. Но это не имело значения — Саре его прикосновения доставляли ни с чем не сравнимое наслаждение, она едва сдерживалась, чтобы не застонать от удовольствия. Когда Норман переключился на ее ухо, у Сары перехватило дыхание. Он должен больше обращать внимание на своего отца, чем на меня, сердито подумала молодая женщина и решила изменить ситуацию.

— У вас случайно нет лимона? — спросила она Джерарда, чтобы остаться наедине с Норманом.

Когда Джерард вышел из комнаты, Сара повернулась к Норману и попросила:

— Не дотрагивайтесь, пожалуйста, до меня. Я начинаю нервничать.

— Нервничать? — Норман встретился с ней взглядом и спросил: — Или возбуждаться?

— Вам следует сосредоточить свое внимание на отце.

Глаза Нормана затуманились, на лице появилось отсутствующее выражение.

— Я бы предпочел не оставлять без внимания вас.

— Вы сами напрашиваетесь на это, — прошептала Сара.

— А мне понравится то, что я получу?

Губы Сары помимо ее воли дернулись в улыбке, но она не успела найти достойный ответ — вернулся Джерард с небольшой тарелкой, на которой лежал тонко нарезанный лимон.

— Спасибо, — с теплой улыбкой поблагодарила Сара, принимая тарелку.

— Не кокетничайте, — прошептал ей на ухо Норман.

— Веди себя прилично, — громко произнесла Сара.

Норман ухмыльнулся.

По лицу Джерарда пробежала тень, он недоуменно посмотрел на обоих.

— Вы должны простить своего сына, сегодня у него игривое настроение. Мистер Бейкер, скажите, пожалуйста, вам нравится Сент-Эдменс? — Сару беспокоило, что в один прекрасный день она столкнется с Джерардом где-нибудь в городе. Пока, правда, они ни разу не встретились.

— Да я редко куда хожу, но городок, мне кажется, неплохой. Конечно, когда позвонил Норман, это выбило меня из колеи.

— Должна признаться, я чувствовала то же самое, — сказала Сара не подумав. Норман толкнул ее коленом. — Я хотела сказать, — торопливо добавила она, — что только недавно узнала от Нормана, что его мать написала ему о том, где вы сейчас живете. Он мне долго не признавался, какое у него дело в Сент-Эдменсе.

Это, по крайней мере, правда, подумала Сара, победоносно улыбнувшись. Ей показалось, что Норман тяжело вздохнул.

— Вы не останетесь здесь, когда отпуск Нормана закончится? — спросил Джерард.

На этот вопрос Сара не могла ответить. Она стала пить чай, надеясь, что Норман скажет своему отцу то, что считает нужным, но он молчал. Джерард сразу погрустнел. В комнате воцарилась гнетущая тишина. Старик выглядел подавленным.

Что за детские игры! — раздраженно подумала Сара. Поставив чашку на стол, она положила руку на бедро Нормана и слегка сжала пальцы. Подействовало. Он дернулся, будто его ударило током, и сразу подобрался. Больше не интересуясь последствиями своего прикосновения, Сара мило улыбнулась ему и сказала:

— Твой отец задал тебе вопрос, дорогой. Ты что, заснул? — И еще раз мягко ущипнула его.

— Я бодрствую! — Норман схватил ее за запястье, наградив при этом предостерегающим взглядом. — Каждая клетка моего тела бодрствует.

Сара повернулась к Джерарду и с серьезным видом сказала:

— Норман страдает сомнамбулизмом. Знаете, когда человек ходит во сне? Иногда он неожиданно погружается в сон, и никто об этом не знает. Поэтому он ничего не говорит, хотя сидит с открытыми глазами. Обычно я дотрагиваюсь до него, и он пробуждается.

— Это правда, — пробормотал Норман, все еще злясь на нее.

Сару удивила искренность, с которой он произнес эти слова, но она решила, что Норман просто хороший актер.

Джерард обрадовался, что атмосфера разрядилась, и собрался было засмеяться, но сердитый вид сына остановил его.

— О, не смущайтесь, можете смеяться! — подбодрила его Сара. — Норман уже приспособился к такой особенности своего организма. Хотя, знаете, это немного нервирует, когда он находится в кабине самолета. Я все время говорю ему, чтобы он пошел на курсы авиамехаников и сменил профессию. Ничего страшного, все знают, что без авиамехаников самолеты не летали бы.

— Сара. — Строгий тон Нормана говорил о том, что она зашла слишком далеко.

Она покачала головой, стараясь придать себе удрученный вид.

— Но Норман даже слышать об этом не хочет, он желает только летать. Каждый раз, когда он поднимается в небо, я боюсь, что он заснет и я потеряю его. Но я слежу за тем, чтобы его страховка была всегда в порядке. Кроме того, известно, что вдовам офицеров выплачивают солидное пособие.

Джерард громко рассмеялся, даже Норман не выдержал, и уголки его губ поднялись вверх.

— Подожди, вот вернемся домой, — пригрозил он Саре, но улыбка его стала шире.

— Жду с нетерпением. — Она чмокнула его в щеку и игриво похлопала по колену. — Вы знаете, — снова обратилась она к Джерарду, — Норман относится к себе очень серьезно, я заметила это с первого дня нашего знакомства. Но вы не волнуйтесь, я работаю над этой проблемой вашего сына.

— Я считаю, что Норману очень повезло с вами, — мягко сказал Джерард.

— Так оно и есть.

Норман произнес это так убежденно, что сердце Сары пропустило один удар, и она покраснела. Но затем она испугалась, что услышала в его словах больше, чем Норман в них вложил, и опять обратилась к Джерарду:

— Вы спросили Нормана, куда он поедет отсюда после окончания отпуска, да?

— Он? — Джерард удивленно посмотрел на нее.

Снова неувязка. О Господи, мысленно простонала Сара, изображать жену не так легко, как я думала!

— Да, он, — подтвердила она. — Знаете, военные тайны, всякие там задания… — Сара импровизировала, надеясь, что придерживается реальной ситуации. Норман почему-то не хотел отвечать на простой вопрос отца, поэтому ей и приходилось выкручиваться. — Норману не положено говорить, где он будет служить. Но, могу сказать вам, мне очень нравится Сент-Эдменс, поэтому я собираюсь остаться здесь до тех пор, пока Норман не вернется со своего секретного задания. — Сара повернулась к Норману, лицо которого ничего не выражало. — Ты не возражаешь, дорогой?

Норман притянул ее к себе и приник к ее губам долгим глубоким поцелуем. У Сары закружилась голова, и она обо всем забыла.

Джерард кашлянул для приличия и, извинившись, вышел из комнаты. Норман только того и ждал.

— Секретное задание? — прошипел он. — Что вы несете? Если я захочу сказать ему, куда поеду, то скажу. Я не просил вас сочинять небылицы, чтобы ублажать Джерарда. Вы должны лишь изображать жену, которая меня любит.

— Прошу прошения. — Сара почувствовала, как внутри у нее все похолодело, когда Норман резко выпустил ее из своих объятий. — Но вы забыли снабдить меня сценарием. — Они схлестнулись взглядами. — У вас, возможно, есть свои резоны, но Джерард тоже живой человек.

— Пожалуйста, изображайте только милую жену, хорошо?

— Тогда и вы играйте свою роль счастливого мужа.

Но в этом-то и заключалась проблема. Норман выглядел таким хмурым, потому что спектакль, который они разыграли здесь, никогда не сможет стать реальностью. Норман не был счастлив, а Сара не была его женой. Ему следует уйти отсюда.

Сара была потрясена, когда Норман встал и вышел из комнаты. Когда вернулся Джерард и увидел, что сын ушел, он опустился на стул и закрыл лицо руками.

— Я так надеялся, что Норман смирится с тем, что я натворил, — сказал он ослабевшим голосом. — Нет у него счастья. Даже с вами и с профессией, которую он любит. Не может он избавиться от прошлого.

Саре стало стыдно за то, что они разыграли перед этим несчастным пожилым человеком дурацкий спектакль. Ей захотелось повиниться перед Джерардом, но, подумав, она пересилила себя. Норман мог больше никогда не встретиться с отцом, так пусть у Джерарда останется хотя бы слабое утешение, что сын женат на хорошей женщине, которая позаботится о нем. Сара не могла лишить старика этой малости — у того и так в жизни ничего не осталось.

Она разрывалась между отцом и сыном. Ей было жаль отца, который мечтал лишь об одном — вернуть сына. И Нормана ей было жаль — он не мог одолеть свое прошлое, которое продолжало преследовать его.

Сара чувствовала, что должна что-то сделать. Она встала, подошла к Джерарду и мягко похлопала его по руке. Старик сразу выпрямился. Глядя на его еще крепкую фигуру, Сара подумала, что он справится с этой ситуацией. Каким бы слабовольным Джерард Бейкер ни был в молодости, сейчас это другой человек.

— Как ваша жизнь сейчас, Джерард? Лучше? Вы контролируете свои поступки?

Он кивнул.

— Тогда — это между нами — мы, возможно, сможем помочь Норману, если он, конечно, сам этого очень захочет. — Сара понятия не имела, получится у нее задуманное или нет, потому что Норман утром мог уже уехать из Сент-Эдменса. Но она считала своим долгом попытаться, по крайней мере. В ее помощи теперь нуждались оба мужчины. — Я только прошу вас: не падайте духом и не топите свою неудачу в вине из-за того, что Норман относится к вам не так, как бы вам хотелось.

Джерард снова кивнул — медленно, задумчиво — и тихо промолвил:

— Не буду.

— Вы совсем не знаете, где может быть ваш младший сын?

— Нет. — Морщинистое лицо старика оживилось. — Я искал его… но вы не говорите Норману.

— Не беспокойтесь, не скажу.

— Если я найду Артура, это поможет Норману.

— А может, и нет, — мягко сказала Сара, подумав, что Артур уже не тот мальчик, которого знал Норман много лет назад. Может статься, что сейчас у братьев нет ничего общего, кроме кровных уз и тяжелых воспоминаний. — Норман должен сам себя вылечить от прошлого, Джерард. За него никто это не сделает.

— Ты хорошо влияешь на него.

— Но даже я тут бессильна. — На глаза Сары навернулись слезы, и она прикусила губу, чтобы не расплакаться. — Норман скоро уезжает — на свой авианесущий крейсер, и я не могу поехать с ним. Надеюсь, что до отъезда он уладит свои проблемы с самим собой и с вами. — Сара бросила взгляд на дверь. — Мне пора.

— Он ждет тебя, да? — Джерард встал. — Если он уже уехал, я отвезу тебя домой.

— Я уверена, что ждет, — твердо сказала Сара, не сомневавшаяся ни секунды, что Норман не допустит, чтобы она шла домой пешком. Не такой он человек. Сара взяла руку Джерарда и мягко сжала ее. — Я постараюсь привезти его к вам еще раз.

— Спасибо, дочка.

Кивнув, Сара вышла. Как она и думала, Норман ждал ее в машине. Она повернулась и помахала Джерарду рукой, как бы говоря: все в порядке, Норман на месте.

— Мне очень жаль, — сказал Норман, едва Сара села в машину. — Я, наверное, все испортил, да?

— Почему вы ушли?

Норман повернул ключ в замке зажигания и, не глядя на нее, ухмыльнулся.

— Сомнамбулизм, наверное.

— Знаю, знаю! — Сара замахала рукой. — Шутка была неудачной. Но вы, между прочим, смеялись.

Норман, казалось, не был настроен обсуждать визит к отцу. Его устраивал легкий, ни к чему не обязывающий разговор. Ну что ж, подумала Сара, я не возражаю — пока. Она смотрела на освещенные окна домов, мимо которых они проезжали.

— Когда вы не ответили на вопрос своего отца, — сказала Сара через некоторое время, — мне следовало сказать ему, что вы научились засыпать на ходу, когда сидели в тюрьме. Знаете, там ведь чем меньше спишь, тем больше шансов остаться в живых.

Норман покачал головой, улыбаясь ее очередной шутке. Он повернул на их улицу.

— Как жена вы превзошли все мои ожидания.

— Я допустила две оплошности, но, думаю, в основном справилась с ролью неплохо.

Норман ничего не ответил, лицо его выражало задумчивость. Он въехал на стоянку, погасил фары, выключил двигатель и вышел из машины. Саре ничего не оставалось делать, как последовать его примеру. Но она не хотела оставлять Нормана в таком состоянии. Утром он мог уехать из города, и она больше никогда не увидела бы его.

Обогнув машину, Сара подошла к Норману, чтобы попросить его ненадолго отложить отъезд. Она хотела еще раз попытаться уговорить его разобраться со своей жизнью. Ругая себя за сердобольность, Сара заглушила внутренний голос, советовавший ей поскорее убраться восвояси.

Она не могла. Норман нуждался в ней, и она слишком глубоко влезла в его проблемы, чтобы все бросить и уйти. Если бы она это сделала, у нее осталось бы неприятное чувство, что она не помогла человеку, хотя, возможно, это было в ее силах. Так уж Сара была устроена. Да это и не имело значения в данную минуту: главное сейчас — Норман со своими нерешенными проблемами.

— Что случилось, Норман, почему вы так внезапно ушли?

— Сара, вы вели свою партию великолепно, — тихо произнес он, — а я держался неубедительно, поэтому и ушел, чтобы не сказать отцу что-то такое, о чем потом сожалел бы. — Норман взял ее за плечи. — Мы должны еще раз съездить к отцу. Обещаю, что буду играть свою роль как надо.

Сара посмотрела на него как на сумасшедшего. Не может быть, чтобы он говорил это серьезно! Сколько можно морочить голову пожилому человеку?

— Я больше не могу, Норман. Мне претит еще раз разыгрывать перед вашим отцом этот лживый спектакль, и ничто не может заставить меня вновь пойти на это.

— Ничто?

Сара решительно помотала головой. Она считала, что бесполезно объяснять Норману, как сильно переживал его отец, когда он внезапно ушел: Нормана это не тронуло бы.

— Ничто, — твердо повторила она.

— Вы нужны мне, Сара.

Она глубоко вздохнула, ощутив сильное биение своего сердца.

— Норман, не делайте этого, — взмолилась Сара, чувствуя слабость во всем теле.

— Я не лгал у Джерарда.

Норман придвинулся к ней, и Саре пришлось отступать, пока она не уперлась спиной в машину. Она чувствовала, как грудь Нормана прижимается к ее груди.

— Сара, вы действительно самое лучшее, что было у меня в жизни.

Она ощущала жар во всем теле и с трудом соображала.

— Что же нам теперь делать? — спросил Норман охрипшим голосом.

Взгляд его темных глаз был прикован к ее лицу. Сара часто-часто заморгала, словно это могло помочь ей собраться с мыслями.

— Я забыла, о чем вы спросили.

— Я спросил, — хрипло проговорил он, — можно мне заняться с тобой любовью?

Сара, дрожавшая как в лихорадке от невыносимого желания, нашла в себе силы улыбнуться.

— Нет, ты говорил о другом.

Норман засмеялся.

— Я подумал, что ты уже забыла.

— Ты хочешь физической близости? — Сара покачала головой, как бы размышляя над этим вопросом. — Прямо здесь, где соседи могут увидеть?

— Мне нечего скрывать, — ответил Норман с наигранным простодушием.

— Неужели я слышу это от мужчины, который повесил у себя в саду табличку «Прошу не беспокоить»? Это тебе-то нечего скрывать?

— Да чего там смотреть — все люди по своему анатомическому строению одинаковы.

— Хотела бы я услышать, что скажет миссис Колеман, когда увидит твое обнаженное тело.

Норман провел пальцем по ее шее.

— А что бы ты сказала?

— Не знаю. Я должна увидеть, чем ты обладаешь, чтобы лучше судить о твоих достоинствах, — поддразнила Сара, скользя губами по его пальцу.

Норман взял ее за руку и повел на заднюю закрытую веранду. Там он притянул ее к себе и страстно поцеловал.

— Ты забыл включить свет, — шутливо попеняла ему Сара, когда Норман оторвался от ее губ. — Я поняла, что тебе нечего скрывать.

— Мы же не хотим, чтобы миссис Колеман подглядывала за нами, — пробормотал Норман и поднес ее руку к своим губам. — Ты так и не ответила на мой вопрос.

— Ответила, — мягко возразила Сара. — Я все еще здесь.

Наклонившись к ней, Норман поцеловал ее. Первое касание губ было легким и нежным. Это опалило их тела и чувства, и так уже зажженные в доме Джерарда, возбуждая еще большее желание. Слившись в поцелуе, они задохнулись, ошеломленные нестерпимой потребностью друг в друге.

— Пойдем в дом, — прошептала Сара. — У меня появилось острое желание сбросить с себя одежду.

— Мне кажется, что я уже в раю, — сказал Норман, снова беря ее за руку. Он открыл заднюю дверь дома и, когда они вошли, закрыл ее на задвижку. — На случай, если Джимми решит побродить по округе в поисках развлечений, — пояснил Норман, увидев вопросительный взгляд Сары.

— Джимми никогда не войдет… — начала было она, но Норман закрыл ей рот долгим поцелуем.

—…в чужой…

Норман уже покрывал поцелуями ее шею.

—…дом, — закончила Сара, когда Норман начал нежно покусывать ее обнаженное плечо.

Норман провел языком по ее спине и снова вернулся к шее.

— Что ты говорила о Джимми? — пробормотал он, не прерывая своего занятия.

— О каком Джимми? — рассеянно отозвалась Сара, чувствуя, что Норман медленно потянул за язычок молнии на спине ее платья.

Норман продолжал нежно целовать ее шею, а его ладони тем временем проникли под расстегнутое платье и легли на груди Сары.

— Я хочу тебя с того дня, как увидел тебя, — признался он между поцелуями. — Ты очень красивая.

— Ничего не говори, Норман, просто займись любовью со мной, — попросила Сара.

Сегодня вечером она не хотела слышать никакой лжи. Ей вспомнилось, как Норман подтвердил слова Джерарда о том, что она самое лучшее, что случилось в жизни его сына. Если Норман лгал тогда, то Сара не хотела знать об этом сейчас. За все время общения с Норманом она не ощущала ничего похожего на то, что чувствовала сейчас, — острое желание физической близости с ним и осознание того, что она не боится любви. Сара не хотела слышать уверений Нормана, что она красива и что он никогда не занимался любовью с такой женщиной, как она. Она не хотела, чтобы он вообще что-либо говорил, потому что тогда ей пришлось бы задуматься над тем, что сейчас происходит между ними. И, если бы Сара честно посмотрела правде в глаза, она оторвалась бы от Нормана и ушла домой. А этого она не хотела.

Пальцы Нормана массировали ее затвердевшие соски, и Сара, стоявшая к нему спиной, запрокинула голову, коснувшись затылком его груди. Сара упивалась нежной теплотой и ароматом кожи Нормана, а ягодицами чувствовала его растущее возбуждение. Она стала медленно вращать бедрами в такт движениям Нормана, возбуждая в нем еще большее желание и желая довести его до экстаза, приближение которого чувствовала сама.

Поскольку руки Нормана были заняты ее грудью, Сара сама расстегнула пуговичку на воротнике своего платья, и креповый шелк упал на пол. Увидев маленькие кружевные трусики, Норман издал тихий стон.

Сара обернулась к Норману и приникла к его губам, боясь, что он может сказать что-то. Но Норману было не до слов, он опустил руку и положил теплую, широкую ладонь на ее самое сокровенное место. Сара зажала его руку между бедер, и по ее телу пробежала короткая судорога. В это мгновение Сара поняла, почему в определенных ситуациях у мужчин быстро происходит эрекция. Это чисто физическая реакция — секс в его самом примитивном виде.

Именно секс, а не любовь, мысленно подчеркнула Сара. Ничего, успокоила она себя, позже я как-нибудь оправдаю свое поведение. А сейчас… сейчас я нестерпимо хочу Нормана.

Их губы снова слились в поцелуе. Сара начала торопливо расстегивать пуговицы на его рубашке. Сначала Норман терпеливо ждал, когда она закончит, но затем, не выдержав, стал помогать.

— Мы в кухне, — сообщил он Саре.

Стянув с него рубашку, она озорно улыбнулась.

— Разве ты не знаешь, что хороший секс зависит не от «где», а от «как»?

— Ну в общем… мой «как» не функционирует на кухонном столе. — Норман ухмыльнулся.

— Ты уверен? — лукаво спросила Сара.

— Клянусь. — Норман заключил ее в свои объятия. — Мой «как» любит комфорт и нежность, — добавил он, взяв ее за ягодицы и крепко прижав к себе.

Сара почувствовала, как ей в живот уперлась отвердевшая плоть.

— Твой «как», кажется, очень доволен тем, где он сейчас находится, — пролепетала она, млея от блаженства.

— Ты права, — промурлыкал Норман, уткнувшись губами в ее шею. — О, Сара, женщины не бывают такими нежными и сладкими.

А Сара думала о том, что, если она сможет сделать Нормана по-настоящему счастливым хотя бы на час, это будет уже много для него. Ей, как человеку, не безразличному к людскому горю, хотелось, чтобы у Нормана в жизни все наладилось. И если ей удастся сделать это, утоляя его сексуальный голод, а заодно и свой, то что ж, многие люди никогда не получали — или не давали — даже этого.

— Я все же думаю, что нам будет гораздо удобнее наверху, — прошептал Норман.

Он покусывал мочку ее уха, вызывая у Сары странные, восхитительные чувства, которые еще сильнее обостряли ее желание. Она замерла на секунду, но в следующий момент Норман оторвал ее от пола и, продолжая целовать, вышел в гостиную. Там он остановился перед софой — огромных размеров монстром, которым снабдил жильца Нейум Лазарус. У Сары возникло ощущение, что Норман положил ее на мягкое облако.

Он скинул с себя джинсы. Сгорая от нетерпения, Сара провела губами по темным полукружиям его сосков. Она еще никогда не чувствовала себя такой раскованной в постели с мужчиной.

Норман лег сверху, поддерживая свое тело, чтобы Саре не было тяжело, на руках. Он скользил языком по ее горячей коже, и от одного этого прикосновения Сара восходила к пику наслаждения. Она слегка выгнулась, и ее налившиеся груди уперлись сосками в его твердую грудь. Норман двигался по ее нежному телу медленными, томительными движениями, и Сара чувствовала кожей, как перекатываются его упругие, тренированные мышцы. Впервые в жизни она не думала о завтрашнем дне, ничего не планировала и ни о ком не беспокоилась. Она жила сейчас только для себя.

— И мне это нравится! — горячо прошептала Сара, раздвинув ноги и приподняв бедра.

— Рад это слышать, — сдавленно отозвался Норман.

Он вошел в нее так легко, словно они были созданы друг для друга. Затем, громадным усилием воли, Норман замер и посмотрел Саре в глаза. Они были огромными в обрамлении темных ресниц, и Норману показалось, что в них заключены все тайны Вселенной — тайны, которые он стремился разгадать с тех пор, как остался один. Норман утонул в ласковой обворожительной улыбке Сары, а также в ее очаровании и нежности, которых ему так долго недоставало. У него появилось ощущение, что он наконец обрел то, что делает жизнь человека полноценной. Но радости по этому поводу Норман не испытывал, потому что знал — обретение временное.

Сара уловила его грусть. Она обвила руками его шею и притянула к себе, подталкивая тем самым к действию и отдаваясь ему без остатка. И Норман любил ее нежно и самозабвенно, в то же время злясь на себя за то, что в конечном счете причинит ей боль.

А Сара упивалась своим экстазом. Она впервые почувствовала себя желанной и свободной, когда, содрогнувшись всем телом, освободилась от энергии, которая копилась в ней с… с… с того дня, когда она впервые увидела Нормана Бейкера.

После того, как они с Норманом низверглись с вершины ослепительного экстаза и лежали рядом в упоительном блаженстве, Сара закрыла глаза и стала размышлять.

Она понимала, что пока не может позволить Норману исчезнуть из ее жизни. Но чего она хочет от него? Еще секса? Если бы она согласилась на это — а лучшего сексуального партнера нельзя и желать, — то предала бы святую и добродетельную любовь, в существование которой истово верила. Сара не хотела, чтобы ее принципы менялась столь кардинально.

Но она опасалась, что это уже случилось.