Восемь коридоров, восемь изгибающихся рукавов, расходились в разные стороны, теряясь в темноте по мере того как отдалялись от скудно освещенной круглой комнаты. Петер обвел их взглядом и опустил глаза на пол. Дорожка следов, отпечатавшаяся в пыли, разделилась на две неравные части. Тропа побольше ушла в третий ход слева, та, что поменьше - во второй справа. До сих пор он ориентировался в лабиринте по отпечаткам чьих-то ботинок на полу, теперь перед ним встало тягостное мучение выбора. Кто же здесь ходил? - в который раз пришла в голову боязливая мысль. На большинство следов уже лег новый слой пыли, пусть пока не такой толстый. Всего отпечатки пяти видов, три из них похожи на человеческие, а еще два... Прямо сказать Петер старался не думать об их хозяевах. Причем пугал его не столько большой след, похожий на птичий, сколько маленький, что-то среднее между раздвоенным копытцем и следом коротенькой гусеницы. Мороз продирал по спине от одной только попытки представить внешний вид существа. Если бы людские следы вели в один коридор, а отпечатки нелюдей в другой, выбор оказался бы предельно простым. Здесь же все перепутано, словно они ходили в обнимку веселой толпой.
Петер вздохнул и пошел налево. Где больше следов, там выше вероятность кого-нибудь встретить. Хотя количество пыли на отпечатках говорит, что вероятность в любом случае невелика. Через сотню шагов коридор плавно повернул, и Петер оказался в темноте. Он достал найденный фонарь, через минуту по стенам запрыгали огромные кривляющиеся тени. Стены здесь не такие же ровные как до этого - все в натеках и наплывах, словно из оплавленного воска. Петер прошел с десяток шагов и споткнулся об что-то. Опустив фонарь, он разглядел крупную, больше чем у человека, берцовую кость. А может и не берцовую, кто сейчас разберет. Подняв ее, Петер понял, что в любом случае ошибался, это была совсем не кость - в руке у него оказалась полуторафутовая нога или огромного муравья, или жука. Легкая, покрытая гладкой темно-коричневой броней, с пляшущими на ней отсветами фонаря. Наверное, раньше Петер испугался бы. Сейчас, пожав плечами, он отбросил ногу и пошел дальше. Ход все меньше напоминал коридор, сделанный людьми и все больше нору насекомого, стены стали совсем уж неровными, сплошные кольца изгибов и наростов. Мир насекомых, подумал Петер равнодушно. Мир призраков был, мир умных растений тоже, теперь вот мир гигантских жуков или муравьев. Вполне возможно еще и разумных. Ход все петлял, то опускаясь, то поднимаясь. Успев сбить дыхание, Петер вышел через несколько миль в просторное помещение, хотя, наверное, уместней его назвать пещерой. Свет фонаря не достигал противоположных стен, судя по эху, пещера имела не менее сотни ярдов в поперечнике.
Ну и куда теперь идти? - задался он вопросом, подняв фонарь над головой и тщетно всматриваясь в темноту. В ответ далеко впереди раздались еле слышные шорохи. Петеру не понравились эти звуки, похожие на то, как бегают стаи крыс в подвалах. Он поставил фонарь на землю и отошел на десяток шагов назад, упершись спиной в холодную базальтовую стену. Вытащил из рюкзака молот - подарок сгинувшего в бою с двухвосткой Большого Джона, в левую руку взял свой короткий меч. Шорохи приблизились, через немного к ним добавилось стрекотанье. Муравьи, равнодушно подумал Петер. Мимо фонаря скользнула ломаная тень, совсем не похожая ни на одно из виденных Петером насекомых. Размеры твари внушали уважение, не будь тень такой худой и угловатой, вполне сошла бы за годовалого теленка. Насекомое обогнуло фонарь и побежало к Петеру, закрыв крохотный огонек своим телом. В последний миг, когда существо пригнулось для прыжка, юноша выставил руку с молотом вперед и дернулся вбок. Тварь толи взвизгнула, толи заскрежетала и с размаху ударилась в стену. Правая лапа ее судорожно заскребла по гладкому камню, тело несколько раз дернулось и замерло.
Петер перевел дух. Мимо фонаря проскользнула еще одна тень. Сразу за ней другая, третья и через миг свет скрылся за стеной шуршащих и стрекочущих тел. Петер снова выставил перед собой молот, надавив на кнопку в рукояти, шуршание приблизилось вплотную, короткий визг, что-то больно ударило в колено и живот, придавив к стене. Петер водил молотом из стороны в сторону, визг раздавался снова и снова. Тело еще сильней придавило, по правому локтю ударило что-то твердое, едва не выбив оружие. Короткий выпад мечом, в ответ яростное стрекотание. Петер дернулся вбок, пытаясь выбраться из-под придавивших к стене тел, над головой свистнуло и в висок со страшной силой ударило чем-то тяжелым и тупым. Из глаз сыпанули искры, и сознание разом погасло.
Очнувшись, он не сразу понял, что его тащат. Ноги подпрыгивали на камнях, в подмышках сдавило чем-то тонким и упругим. Над левым виском горячо пульсировала стучащая по мозгам кровь, а во рту стоял кисло-горький привкус. Петер приоткрыл глаза и ощупал голову. Как и ожидалось, там выросла здоровенная шишка, кроме того волосы были липкие и на пальцах осталась густая жидкость. Мысли путались, не желая выстраиваться по порядку, перед глазами мелькали полу-муравьи, полу-быки, сыпались звезды, происходило что-то непонятное и Петер, не выдержав напора этой какофонии, снова отключился.
Очнувшись во второй раз, он увидел над собой ночное небо. Незнакомые звезды ярко сияли, некоторые из них помигивали разными цветами. Через пару секунд смотрения на далекие солнца, он осознал, что его больше не тащат. Спину холодил гладкий камень, под головой угадывался его собственный мешок, уже не раз служивший подушкой.
- Очнулся? - раздался сбоку глухой голос.
- Вроде бы. - Петер пощупал шишку, пульсация стала менее яростной, добавив мыслям немного четкости. Он резко вскинулся и уставился на говорившего. - Вы кто?
- Не узнал?
Петер вгляделся в сумрак. В нескольких шагах, привалившись к большому валуну, сидел человек в плаще с капюшоном. Или не в плаще, а в чем-то среднем между бурнусом и стеганкой. Из глубин памяти всплыло новое слово - пальто.
- Вы Чеслав?
Капюшон дернулся, обозначив кивок.
- Не ошибся в тебе Дэнил.
- В каком смысле?
- Ну ты же меня не в первый раз видишь?
Петер вспомнил свои кошмары.
- Вы мне снились.
- Давай только без этих вы.
- Хорошо. - Петер закашлялся и сплюнул кисло-горькую слюну. - У тебя воды не найдется?
- Вон твой бурдюк.
Петер вгляделся в сумрак. В паре футов слева, на земле виднелась небольшая неровность. Он подтянул ее, выдернул пробку и жадно припал.
- Кончилась, - сказал он выдохнув.
- Здесь рядом есть. - Тихий голос помедлил, подбирая слова. - Где второй?
Петер не сразу понял, о чем его спрашивают.
- Там остался.
- Где там?
Петер попытался описать станцию, путь до нее и, увлекшись, пересказал все их путешествие после расставания с Дэнилом. Чеслав мочал, не перебивая и не спрашивая подробностей.
- Какое солнце было в мире призраков? - спросил он, когда Петер закончил.
- Там не было солнца, мы шли по большой пещере.
- А свет? Там, что, было темно?
- Стены светились. И потолок. Такой цвет, будто внутри раковины. Розово-желтый.
- Тумана вокруг не было?
- Нет. Сухо и далеко видно.
- Может кто-то из знакомых, - вздохнул после паузы Чеслав. - А может и нет. Только зачем они вас отпустили?
- Вы тоже думаете, что они что-то хотят от нас?
- Все чего-то хотят... Ты как, оклемался?
Петер пошевелил левой рукой, которая так и не успела до конца зажить.
- Вроде все нормально. Колено ушиб немного, да голова болит, - Петер еще раз прислушался к ощущениям. - И во рту гадость какая-то. Будто нассали килой брагой.
- Чем? - воскликнул удивленный Чеслав. - Какой ты привередливый оказался! Я ему значит кислицы, причем не болотной, а самой редкой - пустынной, а он - нассали... В следующий раз пинками в чувство приводить буду.
- Простите, - смутился Петер, - я не знал, что это от лекарства. Думал, что блеванул, то есть... простите... Лекарства действительно обычно горькие.
- Подымайся, - сказал Чеслав, - нам пора.
Петер воздел себя в вертикальное положение и огляделся:
- А где муравьи? Вы, то есть ты, убил их?
- Какие муравьи? - повернулся к нему Чеслав.
- Ну те, которые напали на меня. В пещере.
- Они, по-твоему, похожи на муравьев? - недоверчиво спросил Чеслав.
- Я их плохо видел, - смутился Петер. - Только слышал. Так они мертвы?
- В пещере сидят. Я их свистом отогнал.
- Свистом? - переспросил Петер. - Они боятся свиста?
- Ну не простого. Знаешь, что такое ультразвук?
Петер ненадолго задумался:
- Кажется да.
- Серьезно? - не поверил Чеслав. - Откуда?
- После тех призраков в голове много чего осталось. Правда, вредного больше чем полезного.
- Вот оно, что... - протянул Чеслав. - Это кое-что объясняет.
Петер задумался, пытаясь понять, что это может объяснить.
- А почему вы меня сначала спросили, а потом удивились?
- Опять ты мне выкаешь, - раздался недовольный ответ. - Спросил по привычке, не сразу вспомнил, что ты из Хелира.
В памяти Петера всплыли следы на пыли.
- А кто еще здесь ходит?
- Ты кого-то видел?
- Только следы. Одни на птичьи похожи, другие вообще не понять, кто.
- Птичьи... Ну у тебя и фантазия. Хотя я кажется, понял, про кого ты. Роботов ты уже видел, тоже поймешь.
Чеслав пошел во тьму, и Петер поспешил за ним. Каменный склон сразу пошел вниз, вглядевшись, Петер понял, что они спускаются с большого холма. Дальше их путь лежал через небольшую лощину. Небо начинало светлеть, открывая взгляду холмистую местность. Еще через час правая половина свода заголубела, прямо как дома. Высоко в небе расплылись тонкие просвечивающие облака, в лицо дунул прохладный, освежающий ветерок.
- Что это за планета? - спросил Петер.
- Не узнаешь?
Петер секунду посомневался, бросил взгляд на восходящее солнце:
- Похоже на наш Хелир, только солнце какое-то желтоватое, прямо как в Пустоши.
- Это не Хелир. Ты же говорил, что в твоей голове много чего о старом человечестве осталось.
- Эту планету я не помню, - ответил Петер, покопавшись в памяти.
- Тогда название тебе ничего не скажет.
Они взобрались на высокий холм, с которого открылся прекрасный вид на местность вокруг. Холмы, уменьшаясь в размерах, уходили к горизонту, далеко справа перерастая в горы, высящиеся над облаками синевато-туманными кручами. Склоны холмов пестрели красным, приглядевшись, Петер догадался, что это цветы.
- Красиво! - выдохнул он.
- Маки, - равнодушно сказал Чеслав. - Тут всегда так. Как начнут цвести - до горизонта все красное.
Петер оглянулся - сзади был лишь угрюмый, мертвый камень. Как будто рука Пустоши, протянувшаяся за ними через портал. Они пошли дальше, в траву, почти скрытую красными бутонами, в море сладких и терпких ароматов.
- Здесь можно жить, - тихо сказал одурманенный Петер.
- Это вряд ли, - сказал Чеслав.
- Опять какая-нибудь гадость?
- Всегда есть какая-нибудь гадость.
Петер не удержался, сорвал один цветок, откусил и сжевал алый лепесток. Через пару минут в траве зажурчал маленький родник, они напились ледяной воды и наполнили бурдюки.
- Это одна из соединенных планет? - спросил Петер, приноравливаясь к шагу своего спутника.
- Нет.
- Странно, такую планету стоило бы присоединить. Или ее поздно открыли?
- Ее вообще не открывали.
- В каком смысле? Здесь никогда не было людей?
Чеслав тяжело вздохнул:
- Часто тебя Дэнил бил?
- Нет, - удивился Петер. - За что меня бить?
- За нудность. Не мог он почти два месяца слушать твою болтовню и не сорваться.
- Я старался к нему не лезть.
- Умное решение. Почаще им пользуйся.
Петер замолчал, но через полчаса ходьбы его сила воли кончилась.
- Каково это - жить в Пустоши?
- Кто же живет в Пустоши? - удивился Чеслав. - Там ведь голая и мертвая земля.
- Дэнил говорил, там есть деревни.
- Беженцы. Они не живут, они медленно подыхают.
- От кого они сбежали?
- От самих себя. От новых, улучшенных себя.
Петер задумался, переваривая услышанное. В памяти всплыли слова Наблюдателя о евгенике и людях, меняющих себя просто из прихоти.
- Кто такой Наблюдатель? - спросил он Чеслава.
- Толстый? Кто его знает.
- Что, он никогда не рассказывал?
- Он вообще ничего не рассказывал.
- Ну почему же. Он нам много чего поведал.
- Ты с его первой и главной частью не встречался. Ни одного слова за тысячи лет. Когда я его нашел, он поначалу даже глазами шевелить не хотел.
- А потом?
- Неважно.
Весь день, с небольшим перерывом на обед, они то взбирались на холмы, то спускались. Лишь к вечеру рельеф немного выровнялся. По пути им встретились деревья с небольшими сладким плодами, которые Чеслав назвал тутовником. Петер слышал это название. На уроках географии им рассказывали, как делается шелк в далекой Дамбии и еще где-то недалеко от Савоны. Но осмотрев дерево, никаких гусениц или червей он не нашел. Дальше им встретились заросли ежевики и заброшенный яблоневый сад. Яблоки оказались маленькие и червивые, но все равно, к концу дня Петер почти не проголодался. Чеслав не удивился таблеткам, превращающимся в еду. Он меланхолично съел пару сосисок и закинул в рот горсть сушеных ягод. Петер улегся в траву и блаженно прикрыл глаза.
- Как ты меня нашел? - спросил он. - Наблюдатель сказал?
- Тебя Дэнил пометил. Второго, наверное, тоже.
- Пометил?
- Ага.
- Как это? - приподнял голову Петер.
- Не забивай себе голову этим.
Чеслав тоже улегся на траву, сунув в рот травинку. Конечно, Петер не видел его рта за капюшоном, но совать ее там больше некуда. На небе появилась первая звезда, очень яркая, поползла по небосводу. Петер следил за ней, ожидая, когда она сгорит или упадет, но звезда, видимо, была и не падающей, и не обычной, а чем-то средним. Станция, пришло ему в голову, станция, вращающаяся вокруг планеты в космосе.
- Красиво, - сказал он, чтобы хоть что-то сказать. - Но у нас ночью красивее. И светлее. Как луна выйдет...
- Здесь когда-то тоже была луна, - сказал Чеслав.
- Куда же она подевалась?
- Не знаю. Это ведь когда было. Да и какая разница? Если бы только луна исчезла...
- Этот мир в очень хорошем состоянии, - возразил Петер. - По сравнению с Пустошью уж точно.
- Это только видимость. За ширмой много чего скрыто.
Петер вспомнил пустой, прекрасно сохранившийся город, со спящими призраками.
- Для нас не опасно?
- Нет. Пока.
Петер еще раз посмотрел на появляющиеся звезды, улыбнулся дуновению ветра, принесшему острый запах свежей травы и провалился в забытье.
Утром они продолжили свой путь: через красные поля маков, через проплешины голой земли с белым налетом выступившей соли и одиноким пучками полыни. Заросли малины, виноград, грушевые и яблоневые деревья вырастали на пути островками фруктового рая. Сначала пальцы Петера стали красными от вишен. С увеличением тяжести в желудке, от множества других ягод цвет изменился на темно-фиолетовый.
- Будь моя воля, остался бы здесь навсегда, - сказал Петер, выплевывая косточку от серебристой ягоды, вяжущей во рту, как черемуха.
- Ты не один такой, - ответил Чеслав. - Быть может, доживем до того дня, когда наши желания будут иметь значение.
Петер глянул на склонившийся капюшон, раздумывая, показалось ему или в голосе спутника действительно проскользнули нотки усталости и разочарования. Кто он такой и откуда? Демоны Соляриса - вспомнились вдруг слова Наблюдателя.
- Слушай. - Сумрачный провал капюшона повернулся к Петеру. - Я понять не могу, у тебя, что, раздвоение личности?
- Уже почти нет, - вздрогнув, сказал Петер. - Это после тех невидимых, в городе. Но сейчас уже намного лучше.
- Лучше не будет никогда, - неожиданно хмыкнул Чеслав.
Петер выплюнул очередную косточку и потянулся к приближающейся ветке.
- А как ты узнал, что у меня в мозгах... ну, это.
- Большой опыт. Ты особо на джигиду не налегай, а то потом, с непривычки срать весело будет.
Петер выплюнул ягоду и выбросил те, что были в руке.
- В каком смысле?
- В прямом. Ты, что черемухи никогда не ел?
- Ел. Она тоже во рту вяжет.
- Только во рту?
- Когда маленький был, не только. - Петер вспомнил, как будучи малышом, тянулся через забор в чей-то сад, срывая черные, терпкие шарики и как потом тужился, сидя в сортире. - А откуда здесь такое великолепие? Столько фруктов и ягод ни в одном королевском саду не сыщешь.
- Это и были сады. Не королевские, простых людей. Королей здесь уже давно не было. У каждого при доме по несколько деревьев или кустов всякого вида. Потом дома, вслед за людьми ушли в небытие, а сады остались, хоть и одичали.
- А что случилось с людьми?
- Разное говорят. Толи начали быстро стареть, так, что рожать не успевали. Толи наоборот, дети перестали рождаться, люди старели, а на смену им никто не пришел. Если тебе так интересно, есть верный способ узнать, как на самом деле было.
- Что за способ?
- Остаться здесь больше чем на десять дней.
- И что? Тоже заразишься этой болезнью?
- Да. Хотя есть мнение, что это совсем не болезнь.
- А что тогда?
Чеслав пожал плечами.
- Дихлофос, - сказал он незнакомое слово и хмыкнул, будто выдумал хорошую шутку.
- Наверное, это не просто так случилось? - задумался Петер.
- Наверное, - снова хмыкнул Чеслав.
Где-то внутри Петера проснулся тот, второй. Перед глазами побежала череда образов - тела людей и животных, покрытые язвами, исчезающие в огне огромных печей, птица с топорщащимися огрызками перьев, покрытыми чем-то черным и маслянистым. Потом огненный, нестерпимо яркий шар на полнеба. Вслед за этим Петер неожиданно понял, что такое дихлофос. Тот, второй чему-то обрадовался. Вам только дай волю, со злобой подумал Петер, вы всех бы этим дихлофосом... Второй поинтересовался, в чем он неправ. Петер не нашелся, что ответить. Понаделали дел тогда, конечно. И куда они все свои богатства хапали? Ведь и так жили хорошо, всего в достатке было. Второй захихикал и одарил серией новых картинок. Петера передернуло от отвращения. Извращенцы проклятые...
Чеслав покосился на него, но промолчал.
- Далеко нам идти? - спросил Петер.
- Ты меньше болтай, больше вперед смотри, - пробурчал его спутник.
Петер прищурился, всматриваясь. Он ожидал увидеть привычный уже серый купол, но вдалеке над горизонтом возвышался тонкий шпиль, смазанный расстоянием и нагретым воздухом.
- Нам туда, что ли? - облегченно выдохнул Петер. - Я уж думал, мы все десять дней будем топать. - Петер еще раз всмотрелся и его осенило. - Если ты не знаешь, что происходит здесь с людьми, значит, ты не видел никого, бывшего здесь больше десяти дней?
Чеслав кивнул.
- Так может и нет здесь никакой болезни, а? Ведь столько лет прошло. Даже не лет, а тысячелетий.
- Хочешь проверить?
- Ну а вдруг? - загорелся Петер.
- Время от времени находится какой-нибудь идиот, думающий, как ты - ну а вдруг? Никто за все эти тысячелетия не видел ни их самих, ни потомков. Но ты можешь попробовать. Действительно, а вдруг?
- У меня дела, - вздохнул Петер. - Мне к леди Евгении надо. Мы же к ней идем?
Чеслав промолчал. Штиль приближался, вырастая в размерах, и Петер с удивлением признал в нем Монумент.
- Откуда он здесь? - ошарашенно воскликнул он.
- Построили, - равнодушно откликнулся Чеслав.
- То есть он, что, работает?
- К сожалению.
- Почему, к сожалению? - удивился Петер. - Там же портал!
- Там не только портал, - все так же равнодушно ответил Чеслав.
Они подошли к Монументу. Петер поднял руку и погладил белый, как бы светящийся изнутри камень. Как давно он так же стоял в далекой пустыне и гладил такой же камень, радуясь, как тогда казалось, почти закончившемуся путешествию. Загадка древних магов была почти разгадана, оставалось...
- А что же с древними магами? - воскликнул Петер.
- С кем? - не понял Чеслав.
- С магами, - повторил Петер. - С теми, кто выходил из Монумента и пытался захватить наш мир.
- Кому вы сдались? - устало отмахнулся Чеслав. - Люди просто пытались сбежать отсюда. Еще до эпидемии здесь стало очень неуютно.
- Зачем же Орден их убивал?
- Хороший вопрос.
- А кто тогда убил экзекуторов в Савонской обители? - вспомнил Петер.
- Может они сами друг друга? - с иронией предположил Чеслав. - В угаре философского диспута?
- Это вы их убили? - спросил Петер.
- Я в Савоне давно не был, - уклончиво ответил Чеслав.
- А то, что Дэнил в это время там оказался, это простое совпадение?
- Совпадений в нашей жизни мало...
- Так это вы?
- Кто вы? Я же тебе говорю - не было меня там.
- А Дэнил?
- Дэнил был. Но на двух он бы не остановился. Дэнил - натура увлекающаяся.
- То есть вы не причастны к нападению?
- Это с какой стороны посмотреть.
Он, что, издевается надо мной? - недовольно подумал Петер. Спросить он не успел. Чеслав зашел внутрь, и Петер последовал за ним. Внутри было знакомое круглое помещение, правда без плит с надписями. Фигура в выцветшем пальто наклонилась над грудой ярко-оранжевых доспехов у стены.
- Одевайся, - не оборачиваясь сказал Чеслав.
- Что это? - спросил Петер, взяв в руки странный костюм.
- Скафандр спецзащиты. С той стороны без него нельзя.
- Зараженная зона? - вспомнил Петер.
- Вроде того.
Петер залез в костюм, надел шлем и поводил руками, оценивая подвижность. Вышло совсем неплохо. Не такой тяжелый, каким казался с виду, нигде не тесно. Подошел Чеслав, ставший еще выше и шире, лицо теперь закрыто не только капюшоном, но и затемненным стеклом, протянул оранжевую руку к шее Петера. Там чмокнуло, шлем намертво присосался к костюму.
- Пойдем, - услышал Петер приглушенный голос. Для убедительности Чеслав махнул рукой.
Петер подошел, глядя под ноги и ища знаки, указывающие направление. В этот миг его скрутило, желудок полез наверх, желая вылезти на свежий воздух. Мгновение и все прошло, осталась только легкая тошнота.
- Какие вы нарядные! - раздался за спиной знакомый ехидный голос.
Петер резко обернулся. На ящике у стены сидел довольно улыбающийся Дэнил. Как и раньше, на нем только старые короткие штаны. На загорелом торсе нет свежих шрамов, будто он и не выходил один против целой армии.
- Ты чего разделся? - послышался из соседнего скафандра голос Чеслава.
- Теперь здесь и так можно, - беспечно сказал Дэнил. - Добралась твоя девчонка до Пустоши, скоро зацветут здесь кокосы...
Чеслав недоверчиво посмотрел на товарища, медленным движением отстегнул шлем и бросил к стене.
- Где еще один? - спросил Дэнил.
- Отстал, - буркнул Чеслав.
Петер рассказал подробности своего расставания с Марком.
- Это в его стиле, - кивнул Дэнил. - Впрочем, вы оба кроме глупостей ни на что не способны.
- Мы же спасем его? - с надеждой спросил Петер.
- Кто это мы? - округлил глаза Дэнил. - У меня дела. И потом, как ты собираешься туда вернуться? Ты ведь уже использовал мой код, гаденыш!
- Я думаю, его и без нас спасут, - сказал Чеслав.
Дэнил глянул на него недоуменно, потом засмеялся:
- На его месте я постарался бы до этого не дожить.
- Если сумел забраться в такую даль, значит ему уже ничего не страшно, - ответил Чеслав. - А теперь рассказывай, что здесь произошло.
- Да ничего интересного, - отмахнулся Дэнил. - Святоши решили руками девчонки прищучить нашего старого знакомца Витарра. Они, кстати, его считают выходцем из Пустоши.
- С географией у них туго, - кивнул Чеслав.
- В общем, ничего у них не получилось, - продолжил Дэнил. - Наверняка этот говнюк из Старого города еще и какую-то свою выгоду с этого поимел. С него станется. После этого наши магоборцы отправились в Пустошь. Причем не большаком, и не обходными тропами, а нашей Глиняной дорогой.
- Витарр, - сказал Чеслав.
- Точно. - Дэнил засунул руку в штаны и с удовольствием почесался. - Этот гад наверняка выложил все, что знает о Пустоши. Ну, о той ее части, где бывал. Дальше армия железных болванчиков направилась прямо в адаровскую деревню. Что там произошло, я не знаю, но похоже старый пень с мужиками сделал все как надо. Была одна заминка, правда. Армию еще в ущелье увидел один молодой парнишка, и старый дурак не придумал ничего лучше, как отослать мальца на Серую топь. А там я, еще обсохнуть не успел. Смотрю, значит, что за ходячие шкафы нам спать не давали, когда мы в Пустошь перли. Парня я домой отправил, разобрался с мертвяком - не поверишь, наши старые друзья и сюда свои ручонки протянули.
Чеслав недоверчиво хмыкнул:
- Каким образом?
- Помнишь, тут в западном океане небольшой континент имеется?
- Жезирет.
- Точно. Там есть что-то вроде академии. Только не простой, а как бы для волшебников.
- Я знаю. - Чеслав нетерпеливо дернул головой.
- Откуда? - удивился Дэнил.
Чеслав выразительно посмотрел на него и тот хлопнул себя по лбу.
- Ну да, чего это я? Опять про нее забыл. Так вот, все они выпестыши догадайся кого?
- Да ну!
Дэнил энергично закивал.
- Неожиданно, - покачал головой Чеслав.
- Еще как неожиданно. А ты туда девчонку засунул.
- Если бы они там были, я бы почувствовал.
- Это да, самих нет. Только их тени за спинами гребанных магов маячат. Вот эти самые маги, кстати, неплохо развернулись. Подсовывают своих ребят Ордену под видом отступников и таким образом контролируют все тайные телодвижения святош.
- Неплохо. А вы тут причем оказались?
- Во-первых, нас послали при участии Ордена. Во-вторых, наша малышка интересует их еще больше Ордена. Ну и в-третьих, нельзя исключать, что наша возня не осталась незамеченной на самом верху.
- Думаешь, нам могут помешать?
- Не успеют. К тому же я все хвосты почистил. Тут в паре мест такие интересности обнаружились, закачаешься. Законсервированные наслоения реальностей. Два моих придурка в одно из них даже вляпались.
- Они и без тебя вляпались. В такое же наслоение, только размером с целый мир.
- Это я понял уже. Только почему они не сдохли?
- Я думаю, это твои метки. А может они слишком долго с тобой пробыли. - Чеслав замолк на миг, словно вспоминая что-то. - Что там после адаровской деревни было?
- Почти ничего. Добрался я до нашего бункера, нацепил костюмчик праздничный и вас встречать пошел. На полпути, прямо в тоннеле у меня по коже словно сотня слоновьих улиток бега устроила. Через пару секунд стихло все, и не только улитки эти, а вообще все. Зуда обычного нет, в зубах не ломит. Я сначала решил, что чувствительность потерял. Ну, в смысле, как вы все стал, полено поленом. А потом чувствую, где-то на поверхности Змей прополз, потом снизу ход тараканий учуял. А излучения как нет. Я еще с полчаса в скафандре шлепал, потом выкинул его нахер, все равно ничего нет, только потеешь.
Чеслав выбрался из скафандра, и Петер последовал его примеру.
- Тем лучше, - сказал Чеслав. - Значит, они сами сюда придут. Не придется тащиться. Хотя не понимаю, как можно фон убрать.
- Девчонка твоя, видать, много фокусов выучила, - с ехидной улыбкой сказал Дэнил.
Какая она его? - неприязненно подумал Петер. - Сейчас придет, покажет вам, какая девчонка. Хотя, что она будет делать? И что, вообще будет?
- Это Пустошь, если ты забыл, - сказал Чеслав Дэнилу. - Здесь другая физика.
- Я-то все помню. - Дэнил разлегся на ящике, подперев ладонью щеку, - но излучение-то пропало.
- Для нас это уже ничего не меняет. - Чеслав запнул скафандр в угол и направился к выходу. - Пошли, пора кончать со всем этим.
- А посмаковать? - мечтательно откликнулся Дэнил. - Столько лет мучился, неужто нельзя хоть немного удовольствия получить?
- Нет, - отрезал Чеслав.
- Что ты за человек? - вздохнул Дэнил, поднимаясь.
- А ты что за человек?
- Ниже пояса бьешь, - весело сказал Дэнил. - У меня детство тяжелое было. И экология плохая.
Петер хмыкнул.
- Ты чего? - насторожился Дэнил.
- Вспомнил, как первый раз тебя увидел. Дикарь с севера. Со словарным запасом Лагонского профессора.
- Я любознательный. А ты не забывайся. Твое дело мечтать о благородных рыцарях и прекрасных леди.
Они вышли наружу, под тусклое оранжевое солнце Пустоши, и направились вслед за Чеславом, вышагивающим по голой безжизненной земле. Петер принялся рассказывать Дэнилу о тенях заброшенного города и путешествии через огромную пещеру, которая на самом деле никакая не пещера.
- Надавали, значит, тебе по мозгам, - сказал тот, дослушав. - Умный ты теперь у нас.
- По сравнению с собой трехмесячной давности я конечно поумнел, - с бледной улыбкой ответил Петер, - Но оснований считать себя умным, наоборот, поубавилось.
- И чем дальше, тем хуже будет, - кивнул Дэнил. - Чем больше в жизни понимаешь, тем хуже думаешь о себе.
- У меня еще большой запас, - невесело усмехнулся Петер. - Не могу сказать, что много понял. Например, зачем ты шел с нами к Монументу, если и так все знал?
- Скучно было. - Словно в подтверждение Дэнил зевнул. - Что же мне, несколько месяцев сидеть здесь, пока вы доплететесь? А если вы не в ту сторону свернете? Вот я и себя занял и вам помог...
- То есть это вы все затеяли? Зачем?
- Сейчас ты этого не поймешь, парень. Но мы - твой счастливый билет.
- Билет? - удивился Петер.
- Экий ты темный, - скривился Дэнил. - Ладно, скажу по-другому - возможность все исправить. Все глупости, ошибки и неудачи. Хотел бы получить такой шанс?
- Да, но...
- Тогда заткнись и иди молча!
Не хочет говорить правду, - решил Петер.
- Все так ужасно, что мне лучше не знать?
Дэнил засмеялся.
- Нет, еще ужасней. Что толку рассказывать? Через несколько часов сам увидишь.
- Вы же не хотите убить леди Евгению?
- Что у тебя за мысли идиотские? - поморщился Дэнил. - Если хочешь кого-то убить, то делать это надо тихо. Ночью, в спальне, отравленной иглой в ухо. А не выходя вдвоем против целой армии.
- Ты уже выходил против целой армии, - напомнил Петер. - Притом один.
- Разве то армия? - отмахнулся Дэнил. - Толпа плохо слепленных уродцев. У тебя одного мозгов больше, чем у них вместе взятых. Только выдали тех, кто за этим стоит.
- И кто это? - быстро спросил Петер.
Дэнил с сомнением покосился на него:
- Я тебе ни разу не говорил - кто много спрашивает, тому много врут?
- Много раз, - кивнул Петер. - Только мне почему-то кажется, что ты врал мне намного меньше, чем все те, кого я знал до этого.
- Крепко тебе, видать, по башке вдарили, - встревоженно сказал Дэнил. - Смотри, осторожнее с такими мыслями. Еще немного, и ты поймешь такое, что вернуть душевное равновесие уже не получится.
- Оно у меня и так сильно не дотягивает до нормального, - сказал Петер.
- Тебе просто не с чем сравнивать. Посмотри на меня. Тоже хочешь таким стать?
На такой довод у Петера аргументов не нашлось.
- А что же Марк? - снова спросил он. - Мы ведь спасем его?
- Так далеко переться из-за одного придурка? - фыркнул Дэнил. - Найдешь себе нового, дома.
- Он бы за тобой поперся.
- Это не довод.
- Почему? - негодующе сказал Петер. - Не смотря на то, что ты самый невыносимый человек на земле, ты наш друг.
Впереди засмеялся Чеслав.
- Заткнись! - угрожающе сказал Дэнил. - А то я заплачу.
- Признаваться в любви будете в следующей жизни, - сказал Чеслав, подняв руку. - Мы пришли.
Петер посмотрел вдаль. На горизонте широким фронтом клубилась пыль.
- Сами идут! - радостно сказал Дэнил. - Люблю таких инициативных.
У Петера вдруг заныло в груди от недоброго предчувствия. Что-то должно было сейчас произойти, все события, что прошли перед его глазами, все туже затягивались в узел, который в этот миг собрались рубить два этих человека. Или кто они там на самом деле. Тот, что у него внутри тоже почувствовал что-то и встревоженно предложил убираться отсюда подальше.
До пыльной тучи на горизонте было еще довольно далеко - они добрый час шли, пока перед пылью не показались всадники, скачущие широкой цепью. Трое путников остановились, глядя как конница сжимает свои ряды, образуя вокруг них пока еще широкое полукольцо.
- Это они! - раздался торжествующий крик.
Петер пригляделся к человеку, вырвавшемуся из строя. Белый балахон говорил об экзекуторском сане, но лицо было незнакомое.
- Попались! - снова вскрикнул экзекутор и начал рыться в рясе.
- Почему всегда находится придурок, который портит торжество момента? - поморщился Дэнил.
- Может потому, что придурков намного больше, чем умных? - предположил Чеслав.
- Это был риторический вопрос, - недовольно пояснил Дэнил.
Экзекутор, тем временем, справился со своим одеянием и выдернул из-под полы трубку около фута длиной, белую, словно сделанную из того же материала, что и Монумент.
Остальные всадники приблизились, и Петер увидел леди Евгению. На нее, похоже не села ни одна пылинка - в ослепительно белой рубашке под кожаным жилетом, в кожаных штанах, если бы не плещущийся водопад черных волос, издалека она сошла бы за юношу, а не ту прекрасную леди, что видел Петер в Савоне.
- Умерьте свой пыл, Отец Алитий, - бросила она экзекутору.
Тот не обратил на ее реплику внимания. Рука с трубкой поднялась, торец белого цилиндра уставился на стоящего справа Чеслава. Петер почувствовал легкое покалывание за ухом, которое быстро прошло.
- Наверно батарейка села, - сказал Дэнил, заинтересованно следивший за манипуляциями монаха.
Экзекутор недоуменно посмотрел на свой инструмент, обернулся к волшебнице:
- Сделайте что-нибудь!
Теперь уже леди Евгения не ответила на его возглас. Всадники остановились плотным строем в двадцати шагах. Петер узнал рядом с волшебницей Ганнара, Тома, еще нескольких солдат. Он был знаком с ними совсем недолго - неделю, может чуть больше. Друзьями они ему не успели стать, и глядя сейчас на эти почти незнакомые лица, он тоже не видел радости. На него смотрели с недоверием, также как на Дэнила с Чеславом. Только сейчас до него дошло, что самые близкие ему здесь люди - это два стоявших рядом человека, о которых он ничего не знал. Правда была еще леди Евгения - волшебница скользнула по юноше взглядом, он почувствовал в нем радость, потом поискала Марка, и радость угасла. Через мгновение все ее внимание перешло на Чеслава. Красивое лицо дрогнуло, она, словно хотела что-то сказать, но сдержалась.
Чеслав поднял руку и сбросил капюшон. Петер повернулся к нему. Он не знал, что может скрываться под этим одеянием, может уродство или вообще не человек, но увидел обычное лицо - короткие темные волосы, толи зеленые, толи карие глаза, щеки и подбородок покрыты черной щетиной. Лицо сильного, волевого мужчины, которому не дашь больше тридцати. Своими каре-зелеными глазами он спокойно глядел на девушку.
- Почему? - спросила она с обидой и горечью.
- Для безопасности, - так же непонятно ответил Чеслав. - И твоей, и нашей.
- Три года, - горько произнесла леди. - Три года я тебя искала!
- Начинается! - замученным голосом сказал Дэнил.
Волшебница пристально посмотрела на него.
- Не здесь же выяснять отношения, - пояснил Дэнил. - Не выношу эти сцены...
- Видимо всему этому есть объяснение, - совладала с собой леди Евгения.
- Есть, - кивнул Дэнил. - Но мы его не расскажем.
Петер с удивлением обнаружил, что вокруг собирается легкий, едва видимый туман. Тот, что внутри него, настойчиво предложил убираться отсюда с самой высокой доступной им скоростью.
- Почему? - спросила леди Евгения.
- Очень долго выйдет, - сказал Дэнил. - Пока объяснишь про юных волшебниц, не помнящих своего детства, пока про маленьких девочек, случайно зашедших к одной прозрачной тетеньке, пока про совсем не маленьких мальчиков, когда-то... впрочем, я увлекся. Слова здесь мало помогут, чтобы понять, зачем мы встретились именно в этом месте, вам нужно кое-что увидеть...
Второй, что внутри Петера, вдруг забился в истерике, в страшном, невыносимом припадке. Петер пошатнулся, не в силах совладать с ужасом, идущим изнутри. "Бежать, бежать, подальше отсюда, хоть в Пустошь, хоть куда!" - билось внутри второе я. Петер не мог понять причину паники, но то, что она есть, чувствовал и сам. Туман сгустился, пролез холодом и сыростью под куртку. Кони впереди заволновались и жалобно заржали.
- ...там сами разберетесь, - добавил Дэнил и в его руке блеснул короткий кривой нож. - А нам пора.
- Пора, - подтвердил Чеслав и вытащил тесак.
Туман стал совсем непроницаемым, и все, что смог увидеть Петер, это два тускло сверкнувших лезвия и красные брызги на мертвой земле у своих ног. Туман прилип к коже, мир исчез, а время застыло.