Жил когда-то Мээл-батор. Всю свою долгую жизнь он состязался в борьбе со многими удалыми и сильными баторами, никогда его спина не касалась земли – никто не мог его побороть. Родной народ батора гордился его силой, умом и смекалкой. По соседству жил молодой, хвастливый и завистливый батор Ээлэн. Нападать на чужие земли, отбивать чужой скот было главным его занятием.

Прослышав о силе и славе Мээл-батора, хвастливый Ээлэн-батор решил сразиться с ним. Собрал он триста воинов и двинулся с ними на родину Мээл-батора.

Прибыв с войском на границу, Ээлэн-батор через посыльного известил старого батора:

«Ты когда-то, говорят, побил моего отца. Поэтому я пришел к тебе с войною. Молодой щенок всегда зубаст – молодой батор всегда силен. Попробуй устоять против меня! Жду ответа до следующего солнца, после этого сразу наступаю…»

Мээл-батор спокойно, как подобает его годам и мудрости, принял дерзкий вызов и, в свою очередь, послал Ээлэн-батору ответ через посыльного: «Если хочешь меряться силами – попробуем».

Получив такой ответ, Ээлэн-батор сердито пробурчал:

– Ага, значит, ты не жалеешь свои гнилые желтые кости!

Приказал он поставить в широкой степи Шамша много войлочных юрт и стал ждать рассвета.

В ту ночь Мээл-батор двинулся в поход против врага. Самое удивительное было в том, что старый батор шел на битву без войска. Он взял с собой свой любимый костяной лук и одну хорошо оперенную стрелу с железным наконечником, а также пригласил одного лучшего зоркого охотника-следопыта. Вот и все войско Мээл-батора!

Старый батор с охотником-следопытом долго шли по широкой степи Шамша, прислушиваясь к ночным шорохам. Наконец они увидели множество огней. Сколько их было, невозможно сосчитать, как нельзя сосчитать большой табун лошадей, сбившийся в кучу среди степи. Это горели костры, разведенные воинами Ээлэн-батора.

– Много войска к нам батор чужой земли привел. Справимся ли? – спросил охотник-следопыт, с тревогой поглядывая на желтые огни костров.

Но Мээл-батор спокойно ответил:

– Хорошие собаки-овчарки не считают, сколько волков напало на отару овец, а хватают за горло вожака стаи, которая после того разбегается. Слушай старого батора. Иди в широкую степь Шамша, где горят костры воинов чужой земли. Там, среди многих юрт, найди самую большую, самую богато украшенную юрту. В ней, думаю, отдыхает сам Ээлэн-батор. Скажи ему, что я прошу у него на трубку табаку, потому что, торопясь в поход, забыл дома кисет. А сам в это время примечай, каков из себя чужой батор, сколько вершков его тело в длину и ширину, в каком месте юрты он постоянно сидит. Потом найдешь меня на той, северной, горе и расскажешь, что видел. Иди смело…

Вскоре охотник был среди войлочных юрт неприятеля. Осмотревшись, он увидел самую высокую, богато убранную, остроконечную, из белого войлока юрту. Когда он подошел к юрте, то услышал могучий голос, доносившийся из-за белого войлока. Охотник оглядел юрту со всех сторон. Высота ее была больше восьми шагов, ширина – больше шестнадцати. Стража пропустила его в юрту, потому что он был без оружия и объяснил, зачем пришел к чужому батору.

Ээлэн-батор сидел на белом войлоке прямо под дымоходом, упершись плечами в скаты юрты. В двух больших котлах кипел желтый чай. У каждого котла хлопотало по четверо слуг. Они подавали батору чай чашку за чашкой, которые он осушал до дна одним глотком.

Охотник поздоровался, сказал:

– Наш Мээл-батор просил у тебя для знакомства табаку. Он так торопился в поход, что забыл свой кисет дома.

– Значит, старый верблюд решил воевать, – усмехнулся Ээлэн-батор, – ну, что ж, передай ему мой табак: пусть еще раз покурит перед смертью, пока не почернеет у него живот.

И великан отсыпал из своего кисета крепкий красный табак. Охотник вернулся к своему батору, который поджидал его на северной горе, рассказал обо всем, что видел. Не забыл передать и хвастливые слова батора чужой земли.

– Вот он какой, – спокойно улыбнулся Мээл-батор. – Ну, что ж, посмотрим, чей живот вперед почернеет…

И он обратился к охотнику-следопыту:

– А теперь возвращайся в неприятельский стан, но так, чтобы тебя не заметила стража Ээлэн-батора. Я думаю, он съел много баранины и до сих пор пьет свой желтый чай; выпьет еще ведер десять, потом завалится спать. Надо торопиться, пока он сидит, подперев плечами скаты своей юрты. Подползи к юрте Ээлэн-батора с северной стороны и высеки огнивом искру как раз напротив его спины. После этого быстро отбеги в сторону, притаись и слушай, что будет в юрте…

Ночь стала еще темней, когда охотник вернулся в стан врагов. Стражники стояли через каждые десять шагов, перекликаясь зычными голосами между собой. Но ловкий следопыт-охотник прополз на животе между стражниками так, что не сломал ни одного сухого стебелька в траве. Он пробрался к высокой юрте с северной стороны, достал огниво и высек искру как раз напротив спины великана, который по-прежнему сидел в своей юрте, глотал чай и громко разговаривал. Как только блеснула искра, высеченная огнивом, охотник отскочил в сторону и в тот же миг услышал могучий свист стрелы. Она прилетела со стороны северной горы, где сидел Мээл-батор. Стрела пронзила белую кошму юрты, и в тот же момент охотник услышал внутри юрты страшный крик великана:

– Довольно! Не время пить чай. Чувствую в своей спине острое и холодное железо. Откуда оно? Поднимайте тревогу!

Раздался рев трубы. В стане врага поднялся шум, крики, вопли испуганных людей, ржание лошадей. Костры погасли, и в полной темноте воины, сшибая друг друга, садились вместо боевых коней на коров, хватали вместо копий и стрел дрова, надевали на головы вместо шапок котлы, в которых всю ночь варили мясо чужих коров и овец…

Пользуясь суматохой, смелый охотник-следопыт скрылся из вражеского стана и скоро вернулся на северную гору к Мээл-батору.

Старый батор выслушал его рассказ и спросил:

– Твой глаз и рука не знают ошибки? Ты высек искру своим огнивом точно напротив хребта этого любителя крови и чужого добра?

– Да, мой глаз и рука не знают ошибок, почтенный батор, – ответил охотник.

– Я верю тебе. Моя стрела летела с большой силой и меткостью. Она сделала свое дело. Враг больше не придет.

И двое славных, преисполненных радостью баторов спустились с северной горы в теплую ложбину. Тут они развязали свои походные мешки. Сварили самое лучшее мясо. Выпили самое крепкое и душистое вино. Потом легли спать.

Рано утром Мээл-батор проснулся и сказал охотнику:

– Поднимись на тот холм и посмотри, что делают наши враги.

Охотник поднялся на холм, всмотрелся и сказал:

– Вижу, что юрты разобраны, и воины чужой земли уходят туда, откуда они пришли. На месте стоянки остались только круги от костров да большой рыжий верблюд. Он лежит возле того места, где была высокая юрта Ээлэн-батора.

– Посмотрим, какого верблюда они бросили там, – усмехнулся Мээл-батор и вместе с охотником направился к стоянке врага.

И тут оказалось, что лежит в степи не большой рыжий верблюд, а сам умирающий Ээлэн-батор. Он был слишком тяжел, а потому воины, отступавшие в суматохе и спешке, бросили его на съедение волкам.

Баторы-враги, никогда до этого не видавшие друг друга, взглянули один на другого.

Ээлэн-батор приподнялся на локтях с земли и глухо сказал:

– Седой Мээл-батор, я много слышал о тебе. Говорят, что в борьбе с сильнейшими твоя спина никогда не касалась земли. Ты стар годами, и я думал, что твои руки и глаза тоже постарели. В этом я просчитался. Это твоя стрела, пущенная с вершины северной горы, пронзила мне спину? Почему ты решил убить меня с дальнего расстояния?

– А почему ты пришел сюда издалека? Ты искал моей смерти, а нашел свою, – ответил Мээл-батор.

– Я молод, мне еще надо бы пожить на золотой земле…

– Если ты хотел жить на золотой земле, так почему не жил на своей земле, а хотел отнять мою? Или тебе тесно на своей золотой земле?

– Ты прав, седой батор. Но ты был неправ, когда пустил свою стрелу ночью, издалека, сквозь войлок моей юрты. Это не по правилам битвы…

Мээл-батор рассмеялся:

– Когда ты напал на нашу землю, ты разве спрашивал нас, нападать тебе на нас или нет? И разве после того мы будем советоваться с тобой, как нам убить тебя?

Ээлэн-батор не смог ничего ответить на это и закрыл глаза.

– Вынь свою стрелу, – попросил он Мээл-батора.

Седой батор вынул стрелу из спины своего недруга, и Ээлэн-батор испустил дух.

…Вот как славный Мээл-батор освободил родную землю от нашествия жестокого и жадного врага.

Так рассказывают об этом старики.

Перевод И. Луговского.