Панчи Полковиц второй час наблюдал за двухэтажным домиком из густых кустов сирени. За поясом, больно давя на и без того полный мочевой пузырь, был заткнут пистолет, в кармане лёгкой тканевой куртки лежал любимый серрейтор.

Ланолли продержали его в подвале своего особняка ровно неделю. Его не кормили и не поили, предоставив самому выбирать – умереть или попытаться выжить. И он выжил. Если без еды ещё было терпимо, хоть Панчи и падал несколько раз в голодные обмороки, то с питьём пришлось туго. Выручила труба кондиционера, вылезающая из стены подвала на полметра, а потом вновь ныряющая в бетонную толщу. Тёплый воздух конденсировался и оседал каплями живительной влаги на голой трубе. Панчи слизывал её, тем и спасался.

А через неделю пришёл Марио Ланолли и избил Панчи, крепко избил, сломав пару рёбер, нос и запястье. Старший Ланолли бил от души, давая Панчи прийти в себя, точными ударами именно в те места, где было больнее всего. После получасового избиения Панчи был похож на отбивную котлету.

Ещё неделю к нему каждый день приходил доктор, который наложил корсет на грудь и примитивный гипс на руку, вправил нос. Все увечья Панчи можно было вылечить за пару дней в регенерационной камере, которая наверняка имелась в доме, но никто не торопился помогать горе-сутенёру.

А потом вновь пришёл Ланолли-старший, и Панчи упал на колени и пополз через весь подвал, умоляя больше не бить. Он просил, обещал сделать всё что угодно, лишь бы не били и не убивали.

Вслед за Ланолли в подвал спустился один из телохранителей мафиозного босса, неся с собой допотопную электроплитку и, как позже узнал Панчи, рабское тавро на металлической рукояти.

Телохранитель Ланолли накалил тавро и содрал и без того рваную рубашку с Панчи, ударом свалил его на пол, перевернул лицом вниз и приложил раскалённое тавро к левой лопатке.

– Теперь ты мой раб! – ухватив за жидкие волосы Панчи, сказал Ланолли. – Ты должен мне по жизни. Я мог бы забрать твою жизнь в обмен на жизнь брата, но ты будешь отрабатывать свой долг ровно столько, сколько я посчитаю нужным. Попытаешься избавиться от клейма, убью. Медленно. Сейчас ты получишь задание и уберёшься отсюда. Попытаешься сбежать, убью.

С этими словами Марио Ланолли вышел из подвала, а его телохранитель, который поставил клеймо, сказал:

– Пока ты болел, тебе вшили чип, так что не пытайся надуть босса. Делай, что говорят, и, возможно, в один прекрасный день тебе дадут вольную.

И вот теперь он сидел напротив одного из одинаковых в длинном ряду домов, следя за входной дверью. Сюда его привела наводка, которую выбили из двух сидящих в подвале-тюрьме людей.

Напротив дома остановился мобиль, из которого вышли двое, быстро оглядевшись, они прошли к двери дома и скрылись за дверью. Панчи выбрался из кустов, отряхнулся и не спеша пошёл к двери дома. Он позвонил пару раз, сделал паузу и позвонил ещё раз. Дверь открылась всего на ширину ладони, а он уже вставил в щель ствол пистолета и нажал на сенсор огня. Автоматическая «рекара» выплюнула шесть пуль-шариков, дырявя человека, а Панчи в этот момент навалился на дверь и, с силой растворив её, ворвался в дом. Второго он едва не убил, вовремя отвернув пистолет, лишь две пули задели жертву.

– На пол! На пол, сука! Пристрелю! – Панчи подбежал к раненому, ногой выбил пистолет, который тот успел достать. – Лежи тихо, мразь! Тихо!

Пятясь назад, Панчи прикрыл дверь, опустил ствол и выстрелил пару раз в первого, которого, казалось бы, убил. Тело дёрнулось и обмякло.

– Лежи тихо, урод! – голос Панчи дрожал от перевозбуждения. – Мне нужна информация о Молчуне, знаешь такого? Вы следили за ним, рассказывай!

– Мы потеряли его, – честно признался раненый. – Связь оборвана, мы сейчас сами в поиске. – Раненый замолчал, а потом робко спросил: – Ты из конторы или от местных?

– Заткнись! – Панчи ударил раненого в живот носком ботинка. – Выкладывай, где его потеряли? Быстро!

Рассказ был скуп и короток, после его окончания Панчи выстрелил в своего собеседника несколько раз, наслаждаясь щёлкающим звуком «рекары», перед нападением он нюхнул «басты». Но едва он открыл дверь, чтобы покинуть дом, то увидел летящий в лицо кулак. Это было последнее, что он запомнил перед тем, как уйти в нокаут.

Дик Варго подхватил падающего от удара в лицо Панчи, взвалил его на плечо, шагнул в дом, ногой захлопнув дверь. Свою ношу он сбросил рядом с только что убитыми топтунами, за которыми его послал «присмотреть» мистер Олива.

Осмотрев тела убитых и обезоружив Панчи, Дик принялся ждать, пока тот придёт в себя. А как только тот очухался, Варго прижал ствол «рекары» к голове несчастного сутенёра.

– Ты кто?

– Я твоя смерть! – Панчи вытаращил глаза и дёрнулся, наркотик придал ему сил и смелости, но не осторожности. И тут же ещё один удар отправил его в более долгий, по сравнению с первым, нокаут.

Дик по коммуникатору вызвал Оливу.

– Тут два трупа и один наркот, – сообщил он Молчуну. – Топтуны, похоже, отправились в последнее путешествие, а вот наркоман жив, и неплохо было бы с ним побеседовать, видимо, успел вытрясти что-то из этих двоих.

– Дик, – спокойно ответил Молчун после нескольких секунд молчания, – тебя пасут. Наркоман всего лишь приманка, кто-то переигрывает нас. Бросай всё и сейчас же убирайся оттуда. Живо!

Дик вскочил, бросил на грудь нокаутированного Панчи «рекару» и рванул к заднему выходу дома, петляя по коридорам. Но в дверь он не вышел, высадил плечом окно во внутренний дворик, вылетел, перекувырнувшись, вскочил и рванул дальше, к зелёной изгороди. В голове билась мысль – «Прикрыл бы кто!»

И бог, а может ещё кто, услышал его, из глубины дома послышались щелчки выстрелов и крики. Варго успел всего на десяток секунд, дверь вынесло мощным ударом, а в холл ворвались четверо. Но нежданных гостей встретил Панчи, он только пришёл в себя, схватил пистолет и стал беспорядочно стрелять. Автоматический пистолет раздавал свинцовые пилюли направо и налево, до тех пор, пока Панчи в упор не расстрелял кто-то из поддержки, что шла следом за четырьмя бойцами.

Дик Варго благополучно выбрался из квартала, в который раз применив накладную бороду и парик, сел в свой новый мобиль и покатил прочь. А в доме в этот момент группа бойцов Дацио Ланолли осматривала каждый уголок, а старший докладывал по коммуникатору:

– Этот урод, Полковиц, стрелял в наших людей! Трое убиты, один ранен! Он, похоже, под кайфом был, переклинило что-то!

– Вы его успокоили? – последовал вопрос.

– Да, босс, на веки вечные. Но тут гость был, ушёл, зараза, – уже более спокойно, но с некоторой дрожью в голосе доложил старший. – Ребята перекрыли квартал, но он как сквозь землю провалился.

– Возвращайтесь.

Едва боевики Ланолли уехали, к дому прибыл патрульный мобиль полиции, а ещё через несколько минут на газон перед входом опустился антиграв, из которого вылез детектив Герберт Карсон. Он молча обошёл дом снаружи, с минуту постоял у живой изгороди, рассматривая пролом в сплетении зелёных ветвей, а потом направился в дом, зайдя с заднего входа.

Патрульные стояли у порога главного входа и переминались с ноги на ногу.

– Не шастайте здесь до приезда специалистов, – на всякий случай предупредил патрульных Карсон, хотя отметил про себя, что те и так действуют по инструкции.

Сам он, тем не менее, аккуратно прошёл по холлу, всматриваясь в пятна крови на полу, присел подле расстрелянного Панчи Полковица.

На улице послышался звук садящегося антиграва, через открытую дверь Карсон заметил, что прибыли специалисты во главе с Вилли Хайенке.

– Так-так, что тут у нас сегодня? – с порога спросил Хайенке и жестом отправил патрульных наружу.

– Давай, Вилли, внимательно здесь всё осмотри, мне нужна полная картина, – попросил Карсон.

Хайенке и двое его помощников приступили к делу, защёлкали застёжками своих чемоданчиков, доставая разные приборы. А через полчаса эксперт докладывал детективу.

– Первыми в дом вошли двое, что лежат ближе к входу, на одном лёгкий бронежилет, который, впрочем, не спас его. Следом вошёл тот худой, которого нашпиговали свинцом как рождественского гуся. Это, кстати, Панчи Полковиц, мелкий сутенёр, имеет несколько приводов, но ничего серьёзного на него нет в базе данных. Он завалил тех двоих, добил того, что был в броннике. Но и ему не поздоровилось, следом пришёл ещё один, эх, да чего я всё тебе рассказываю, давай посмотрим запись с камеры наблюдения.

Запись смотрели на терминале эксперта, сидя в его антиграве.

– Чудом запись уцелела, камера с блоком памяти и установлена была в раме картины, что висит в холле. Остальную наблюдающую технику команда зачистки изъяла, – пояснял Хайенке.

– Скинь запись мне на терминал, Вилли, я её получше изучу. Очень мне интересно, кто такой этот мистер Олива, которому звонил этот шустрый парень. Знаешь, как он сбежал?

– Проломил живую изгородь, – кивнул эксперт.

– Мало того, – Карсон поднял вверх указательный палец. – Он пробрался по междурядью в толще изгороди и вышел спокойно на улицу через два участка отсюда. Я прошёл по этому пути, ловкач, однако. А вот команда зачистки была от Ланолли, в этом я больше чем на сто процентов уверен. Своих забрали, видел? Одного убитого я знаю, Джо Маранди, боевик Дацио Ланолли, я его несколько лет назад брал за разбой, но в суде его оправдали, пострадавший изменил показания.

– Ладно, Герберт, запись я тебе скопировал, нам пора, – Хайенке завозился на сиденье. – У нас ещё вызов.

– Добро, Вилли, – Карсон пожал руку эксперту и вылез из антиграва. – Отдай запись в отдел опознаний, пусть пробьют всех участников этой пирушки.

– Хорошо.